Саймак Клиффорд Дональд. Снова и снова

   "Еще раз, — безнадежно отправлял свою мысль в пространство Адамс. — Еще раз, прошу вас!""Помните аварию, где пятеро погибли?""Помню прекрасно. Вернитесь к книге. Откуда там взялся Саттон?""Роботы нашли всего два слова. «Эшер Саттон». Такое впечатление, что он автор этой книги. Имя стояло на одной из первых страниц. Может быть, это был титульный лист…" Адамс расслабился и почувствовал, как струйки холодного пота потекли по спине…
   "Может быть, я напрасно трачу время, но меня не покидает ощущение, что я уже слышал это имя раньше». "Конечно, слышали, — мысленно ответил Адамс. — Саттон был на Лебеде-61». "О, так это он?!""Да, и сегодня утром он вернулся». "Ну, тогда это не он. Неверное, однофамилец какой-нибудь». "Наверное». "У меня все, — сказал Торн. — Имя не давало мне покоя». "Продолжайте расследование, — ответил Адамс. — И сообщайте немедленно, как только что-нибудь выясните». "Обязательно, — пообещал Тори. — До свидания». "Спасибо, что держите меня в курсе. Всего доброго». Адамс стащил с головы шлем, открыл глаза, и вид собственного кабинета, такого привычного, земного, освещенного ласковым солнцем, почти шокировал его.
   Он сидел в кресле, совершенно разбитый, и напряженно вспоминал.
   В сумерках пришел человек, пересек двор, сел рядом в полумраке и завел странный разговор, сумасшедший разговор, с точки зрения нормального человека. «Когда Саттон вернется, он должен быть убит». «Я — ваш преемник». Белиберда, полная белиберда. Поверить невозможно. А ведь, наверное, надо было бы его выслушать более внимательно и постараться понять. Как можно допустить мысль о том, что человека можно убыть после двадцатилетнего отсутствия? Особенно такого человека, как Саттон!
   Саттон — отличный сотрудник. Один из лучших в Бюро. Опытный, прекрасно разбирающийся во внеземной психологии, крупный авторитет в галактической политике. Кроме него, просто некому было поручить исследование Лебедя-61. Кроме Саттона, никто бы не справился. А справился ли он?
   Этого Адамс не знал.
   Завтра он появится, и сам мне все расскажет, успокоил он себя, отодвинул шлем и ослабевшей рукой нажал клавишу на пульте.
   — Алис, принесите-на мне досье Эшера Саттона, будьте добры.
   — Хорошо, мистер Адамс.
   Адамс откинулся в кресле, потянулся. Плечи приятно согревало солнце. Тиканье часов успокаивало…
   Да…— думал Адамс. — Тут за пятнадцать-то минут с ума сойдешь, а ведь тысячи сотрудников дни и ночи напролет только этим и занимаются — вслушиваются во вселенский эфир, охотясь за отдельными словами и предложениями, пытаясь уловить смысл, выудить из них то, что могло бы пойти на пользу человечеству — новую технологию, новую науку, о которых люди пока не могут и помышлять.
   Но не только переговоры на расстоянии в десятки и сотни световых лет и технический шпионаж составляли задачу проекта ментафонной связи. Было и другое…
   Человечество боялось новой философии, новой идеи, которая могла бы поколебать границы, которые с таким трудом приходилось удерживать. Все должно было оставаться, как есть.
   Новая идея, подумал Адамс, не дай бог!

7

   Видимо, эти люди ждали именно Саттона, и как только он вышел из кабины лифта, они направились ему навстречу.
   Их было трое, они встали перед ним в ряд, как загонщики.
   — Мистер Саттон? — спросил один из них, и Саттон утвердительно кивнул.
   Мужчина, обратившийся к нему, выглядел так себе. Может, он и не провел ночь не раздеваясь, но выглядел именно так. В заскорузлых грязных руках он мял видавшую виды кепку. Давно не стриженные ногти украшали траурные каемки грязи.
   — Чем могу быть полезен? — спросил Саттон.
   — Мы хотели бы поговорить с вами, сэр, если вы не возражаете, — сказала единственная женщина в этом странном трио. — Видите ли, мы — что-то вроде делегации.
   — Честно говоря, я собирался пообедать, — рассеянно сказал Саттон.
   Женщина изо всех сил кокетливо улыбалась.
   — О, сэр, — заволновалась она, — мы вас долго не задержим. Позвольте представиться. Меня зовут миссис Джеллико, — сказала она таким тоном, будто это сообщение должно было несказанно обрадовать Саттона. — А вот этот джентльмен, что обратился к вам, мистер Гамильтон. А это — капитан Стивенс.
   Капитан Стивенс, как отметил Саттон, казался крепким мужчиной, и одет был гораздо приличнее своих спутников. Его голубые глаза, казалось, говорили: «И я не в восторге от них, Саттон, но что делать — так уж вышло…»
   — Капитан, — заинтересовался Саттон. — Звездолетчик?
   Стивенс кивнул:
   — В отставке, — он откашлялся. — Мы просим извинения, мистер Саттон, что потревожили вас. Мы хотели подняться к вам в номер, но нас не пустили. Мы ждали несколько часов. Надеюсь, вы не откажете нам.
   — Ну, пожалуйста, это совсем недолго, выслушайте нас, — умоляюще замурлыкала миссис Джеллико.
   — Может, тут в холле и присядем? — буркнул Гамильтон, продолжая усиленно мять кепку.
   — Как вам будет угодно, — нехотя согласился Саттон и сел в кресло. — Ну, что же у вас за дело?
   Миссис Джелико набрала воздуха, собираясь, видимо, произнести, длинную тираду.
   — Мы представляем Лигу Борьбы за права андроидов, — начала она торжественно и сделала еще один глубокий вдох.
   Но тут вмешался Стивенс, не дав ей перейти в галоп.
   — Я надеюсь, мистер Саттон, вы слышали о нас?
   — Я знаю о существовании Лиги, — подтвердил Саттон.
   — О! — вмешалась мисс Джеллико. — Тогда, может быть, вы знакомы и с какими-нибудь нашими изданиями?
   — Нет, — признался Саттон. — Как-то не довелось.
   — Значит, мы правильно сделали, что захватили кое-что с собой, — радостно воскликнул Гамильтон и, запустив грязную лапищу во внутренний карман мятого пиджака, достал пачку разлохмаченных листков и потрепанных брошюр. Он вручил все это Саттону, тот рассеянно взял бумаги, повертел и положил на пол около кресла.
   — Говоря коротко, — сказал Стивенс, — мы придерживаемся точки зрения, что у андроидов должны быть равные права с людьми. Ведь они же настоящие люди, за исключение одного…
   — Им нельзя иметь детишек, — трагически произнесла миссис Джеллико и смахнула слезу.
   Стивенс вздернул белесые брови и, взглянув на Саттона так, как будто просил прощения, опять откашлялся.
   — Это именно так. И вы это, конечно, знаете. Они абсолютно стерильны. Иначе говоря, люди научились производить на свет совершенное во всех отношениях человеческое тело, но оказались неспособны разрешить загадку биологического размножения. Было предпринято множество попыток создать яйцеклетку, способную к оплодотворению, но все безуспешно.
   — Не все потеряно, я надеюсь, — попытался утешить его Саттон. — Научимся когда-нибудь.
   Миссис Джеллико энергично затрясла головой.
   — Мы многого не знаем, мистер Саттон, — заявила она с подчеркнутой таинственностью. — Многое от нас скрывают. Есть силы…
   Тут Стивенс снова прервал ее.
   — Короче говоря, сэр, мы хотели бы добиться равенства между людьми и андроидами, то есть между теми, кто появился на свет божий обычным путем, и теми, кто создан в лаборатории. Мы считаем, что они такие же человеческие существа, как мы, и, следовательно, должны пользоваться такими же привилегиями. Мы, люди, создали андроидов для того, чтобы увеличить численность человечества, чтобы как можно больше людей могло занять командные посты в Галактике. Я надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что все неурядицы, происходящие в Галактике, вызваны не чем иным, как недостатком людей?!
   — Да, я это прекрасно знаю, — ответил Саттон. А про себя подумал: ничего удивительного, что эту Лигу все считают сборищем идиотов; стареющая кокетка, чумазый маразматик и отставной звездолетчик, которому время девать некуда.
   Стивенс продолжал:
   — Тысячи лет назад люди покончили с рабством. Но теперь рабами стали андроиды. Они не хозяева своей судьбы. Они служат людям, от которых, в сущности, ничем не отличаются.
   Из книг вычитал, подумал Саттон. Говорит совсем как страховой агент или агитатор по подписке.
   — Что же вы хотите от меня? — сказал он вслух.
   — Мы хотим, чтобы вы подписали обращение, — улыбаясь во весь рот, сообщила миссис Джеллико.
   — И внес пожертвование?
   — Ну, что вы, Боже сохрани! — торопливо вмешался Стивенс. — Вашей подписи будет вполне достаточно. Это все, о чем мы хотели попросить. Так приятно, когда получаешь поддержку от людей известных.
   Саттон резко поднялся.
   — Мое имя, — сказал он сухо, — вовсе не так уж известно.
   — Но, мистер Саттон!.. — засуетилась миссис Джеллико.
   — Я сочувствую вашим целям, — обрубил Саттон, — но весьма скептически отношусь к избранным вами методам. А теперь прошу извинить меня — мне пора обедать.
   Он церемонно раскланялся и направился к ресторану. На полпути кто-то нагнал его и схватил за локоть. Он рассерженно обернулся. Это был Гамильтон.
   — Вы там забыли кое-что, — обиженно проговорил он и всучил ему растрепанные агитки.

8

   Зажужжал зуммер, и Адамс нажал клавишу.
   — Да, — сказал он. — Ну, что там?
   — Личное дело, сэр. Досье Саттона, — запинаясь, проговорил Элис.
   — Что с ним?
   — Оно исчезло, сэр.
   — Может быть, у кого-нибудь на руках?
   — Нет, сэр, я проверил. Его выкрали.
   Адамс вскочил.
   — Выкрали?
   — Выкрали, — ответил Элис. — Это точно. Двадцать лет назад.
   — То есть — как это, двадцать лет назад?
   Мы все проверили, сэр. Досье украдено через три дня после того, как мистер Саттон улетел на Лебедь-61.

9

   Адвокат представился как Веллингтон. И по метке на лбу, замазанной тонким слоем грима, и по голосу было ясно, что он андроид.
   Адвокат аккуратно положил на стол шляпу, аккуратно сел на стул и положил на колени тоненький портфельчик. Протянув Саттону свернутый в трубочку лист бумаги, он вежливо сказал:
   — Ваша газета, сэр. Она лежала под дверью. Я подумал, что вам она, наверное, нужна.
   — Благодарю вас, — сказал Саттон.
   Веллингтон откашлялся.
   — Вы Эшер Саттон? — спросил он.
   Саттон кивнул.
   — Я представляю интересы одного робота, известного под именем Бастер. Надеюсь, вы его помните?
   Саттон резко наклонился вперед.
   — Помню? Еще бы мне его не помнить! Да он мне отца заменил! Он вынянчил меня после смерти родителей. Он служил в нашем доме почти четыре тысячи лет!
   Веллингтон еще раз откашлялся.
   — Все правильно.
   Саттон откинулся в кресле, теребя газеты.
   — Ради бога, только не говорите мне…
   Веллингтон успокаивающе покачал головой.
   — Нет-нет, не беспокойтесь, беды никакой не случилось. И не случится, если вы не донесете на него.
   — Что он натворил? — обеспокоенно спросил Саттон.
   — Он убежал.
   — О, боже! Убежал! Куда?
   Веллингтон поерзал на стуле.
   — Полагаю, на одну из планет в созвездии Тауэр.
   — Но, — запротестовал Саттон, — это же безумно далеко! Почти на краю Галактики!
   Веллингтон кивнул.
   — Он купил себе новый корпус, звездолет и улетел.
   — На какие деньги, — спросил Саттон удивленно. — Откуда у Бастера деньги?
   — Ну, деньги у него как раз водились. Он их копил, как вы сказали, четыре тысячи лет или около того. Что-то гости давали, что-то дарили на Рождество, и тому подобное. За четыре тысячи лет набежала кругленькая сумма.
   — Но зачем? — спросил Саттон. — И что он там собирается делать?
   — Он собирается там построить дом. Он не прячется. Вы можете его отыскать, если захотите. Его беспокоит только одно — он хотел бы жить под вашей фамилией, если вы не будете возражать. Он очень на это надеется.
   Саттон повел плечами.
   — Конечно, я не возражаю. У него столько же прав на эту фамилию, как и у меня…
   — Значит, вы не против? — обрадовался Веллингтон. — Ведь, в общем— то он был вашей собственностью…
   — Нет, — ответил Саттон. — Ничего не имею против. Только мне так хотелось его увидеть… Я звонил домой, но там никто не отвечал. Я-то думал, что он просто вышел куда-нибудь, а он…
   Веллингтон пошарил во внутреннем кармане плаща.
   — Он оставил вам письмо, — сказал он, протягивая Саттону конверт, — и еще старый чемодан, он у меня в офисе. Сказал, что там старые семейные бумаги, которые вас могут заинтересовать.
   Саттон ничего не ответил. Он вспоминал…
   …У ворот росла яблоня, и каждую весну маленький Эш объедался зелеными яблоками, а Бастер терпеливо его выхаживал — ведь последствия поедания зеленых яблок во все времена одинаковы… Выхаживал, а потом задавал хорошую трепку, дабы научить Эша уважать собственный организм. А когда соседский мальчишка как-то отколотил Эшера по дороге в школу, то не кто иной, как Бастер, отвел его на задний двор и научил драться головой и кулаками…
   Саттон непроизвольно сжал кулаки, вспомнив, как ему нравилась эта тренировка, несмотря на разбитые костяшки. Соседский мальчишка неделю ходил со здоровенным синяком под глазом, зато потом стал его лучшим другом…
   — Насчет чемодана, сэр, — голос Веллингтона прервал нить воспоминаний. — Хотите, чтобы вам его доставили?
   — Да, конечно, — ответил Саттон. — Будьте так добры, распорядитесь.
   — Вам доставят чемодан завтра утром, — сказал адвокат, затем взял со стола шляпу, встал и поклонился. — Хочу искренне поблагодарить вас, сэр, от имени своего клиента. Он так и говорил мне, что вы все поймете и будете снисходительны.
   — Это не снисходительность, — ответил Саттон, — а справедливость. Он отдал нашей семье столько лет. И заслужил свободу.
   — Всего наилучшего, сэр, — попрощался Веллингтон.
   — Всего наилучшего, — искренне ответил Саттон, — и большое вам спасибо.
   Одна из русалок свистом поманила Саттона. Он строго посмотрел на нее и сказал по-отечески:
   — В последнее время, милочка, ты ведешь себя просто непристойно!
   В ответ она сделала ему «нос» и нырнула.
   Дверь за Веллингтоном тихо закрылась. Саттон взял конверт и достал письмо на одной страничке:
   "Дорогой Эш!
   Сегодня я зашел к мистеру Адамсу, и он сказал мне, что боится, будто ты уже не вернешься, но я сказал ему, что знаю, что ты вернешься обязательно. Так что я улетаю не потому, что думаю, что ты не вернешься. Я знаю, что ты непременно вернешься. Когда ты покинул меня и улетел совсем один, я почувствовал, какой я старый и никому не нужный. Во всей Галактике, где столько всякого дела, мне делать было нечего. Ты сказал мне, что хочешь, чтобы я остался в старом доме и чтобы я не волновался, и я знал, что ты говорил так потому, что ты добрый и никогда не продал бы меня, даже если бы я совсем-совсем не был тебе нужен. Поэтому я и решился на то, о чем всегда мечтал. Я отправляюсь на одну планету. Мне сказали, что это неплохая планета, и я постараюсь сделать там что-нибудь хорошее — построю дом, заведу хозяйство и, может быть, ты когда-нибудь прилетишь ко мне и навестишь старика.
   Твой Бастер.
   Р.S. Если я понадоблюсь тебе, адрес можешь узнать в справочном бюро». Саттон был совершенно растроган. Он грустно сложил листок и убрал в карман. Он сидел в кресле, безучастно слушая мурлыканье ручейка, доносившееся с картины. Пела птица, в изгибе ручья плескалась рыба.
   Завтра, думал он, я увижу Адамса. Может быть, мне удастся узнать, есть ли в происходящем доля его участия. Хотя — ему-то это зачем? Я ведь на него работаю!
   Саттон покачал головой.
   Нет, не может быть, чтобы Адамс. Но кто-то должен за этим стоять! Кто-то, кто ждал его, а теперь следит…
   Так ни до чего и не додумавшись, он машинально развернул газету. Это был свежий номер «Галактик пресс». Земные новости, как обычно, занимали верхний левый угол первой страницы, за ними шли марсианские, затем — венерианские новости, потом новости с пояса астероидов, потом — полторы колонки новостей со спутников Юпитера, потом — с планет, расположенных за пределами Солнечной Системы. Новости из более отдаленных уголков Галактики, как он помнил, печатались на развороте. Параграф-другой на каждое событие.
   Хотя, подумал Саттон, редакцию трудно упрекнуть в легкомысленности. Новостей так много! — из бесчисленных миров и цивилизаций. Ну, а потом — были ведь и другие газеты, где информация из различных секторов Галактики давалась более подробно. А в «Галактик пресс» в сокращенном виде можно было познакомиться со всем сразу. Такая газета необходима Земле — административному центру Галактики.
   Саттон пробежал глазами земные новости.
   «Землетрясение в Восточной Азии». «Строительство нового подводного комплекса для размещения сотрудников и гостей из водных миров». «Старт трех новых звездолетов в сектор 19».
   И вдруг:
   «Эшер Саттон, специальный агент Департамента галактических исследований, сегодня вернулся из экспедиции с Лебедя-61 после двадцатилетнего отсутствия. Надежды на его возвращение были утрачены еще несколько лет назад. Сразу же после приземления его корабль был оцеплен, а сам он находится под надзором в гостинице „Пояс Ориона“. Все попытки войти с ним в контакт и взять интервью оказались безуспешными. Вскоре после прибытия в гостиницу Саттон получил вызов на дуэль от Джеффри Бентона. Мистер Саттон выбрал пистолет и предпочел неформальный характер поединка».
   Саттон еще раз перечитал заметку:
   «Все попытки войти с ним в контакт…»
   Геркаймер сказал, что в холле Саттона ожидают репортеры и фотографы, а десятью минутами позже Фердинанд заверил его, что там никого нет. Саттону никто не звонил. Никто не пытался прорваться к нему. Ну да! Не пытался! А делегация из Лиги? То-то! Значит, пытались, и не только они, однако попытки кто-то пресекал, мягко и незаметно. Все понятно. Все это делается по приказу того же человека, который знал о его возвращении.
   Он уронил газету на пол.
   Меня вызвал один из самых известных, если не самый известный на Земле дуэлянт. Старый фамильный робот удрал. Или его вынудили удрать? Журналистов ко мне не пустили…
   Вдруг раздался звонок. Саттон вскочил. Кто-то звонил по видеофону. Это был первый звонок за все время! Он дотянулся до пульта и нажал клавишу. На экране появилось женское лицо. Гранитно-серые глаза, кожа белая, как лепесток магнолии, корона медно-рыжих волос
   — Меня зовут Ева Армор, — сказала девушка. — Это я просила вас подождать меня внизу, в лифте.
   — Я узнал вас, — ответил Саттон.
   — Я звоню, чтобы извиниться.
   — Но вы ни в чем не виноваты…
   — Нет, мистер Саттон, виновата. Вы подумали, что я смеюсь над вами, а я вовсе не смеялась.
   — Я выглядел потешно, — ответил Саттон, — могли и посмеяться.
   — А вы не хотите пригласить меня поужинать? — спросила она.
   — Конечно. С удовольствием приглашаю вас поужинать.
   — А потом еще куда-нибудь пойдем, — предложила она. — Мы отлично проведем вечер!
   — Договорились, — ответил Саттон.
   — Буду ждать вас в холле в семь. Не опоздаю.
   Экран померк, Саттон встал.
   Они отлично проведут вечер, подумал он. Вот как это надо понимать.
   Они отлично проведут вечер… и хорошо, если он доживет до завтра!

10

   Адамс сидел, молча поглядывая на четверых экспертов, собравшихся в его кабинете, и пытался догадаться по выражениям их лиц, о чем они думают. Но лица их выглядели совершенно буднично.
   Кларк, инженер-конструктор космической техники, постукивал по столу записной книжкой. Лицо его было непроницаемо спокойно.
   Андерсон, анатом, крупный, грубоватый, раскуривал трубку, и казалось, что сейчас для него нет на свете ничего важнее.
   Блэкберн, психолог, был поглощен разглядыванием кончика своей сигареты, а Шулькросс, эксперт-лингвист, утонул в кресле так, что казалось, там сидит не он, а его костюм.
   Они что-то обнаружили, догадался Адамс. Даже, наверное, много чего обнаружили, но не все им понятно…
   — Кларк, — предложил Адамс, — давайте начнем с вас.
   — Мы осмотрели корабль, — сказал Кларк, — и обнаружили, что он начисто лишен полетных качеств.
   — Тем не менее, — отметил Адамс, — Саттон привел его на Землю.
   Кларк пожал плечами:
   — С таким же успехом он мог прилететь на бревне. Или на булыжнике. Его корабль — груда бесполезной рухляди.
   — Рухляди? Что вы имеете в виду?
   — Двигатели полностью разрушены, — сказал Кларк. — Только благодаря аварийной автоматике они не рассыпались. Бортовая обшивка потрескалась, в некоторых местах — сквозные отверстия. Одно из сопл, что называется, вырвано с мясом. Вообще, весь корабль искорежен донельзя.
   — Вы считаете, была авария?
   — Он здорово стукнулся обо что-то, очень резко. Швы обшивки разошлись, переборки треснули, внутри все перекосилось. Даже если бы удалось запустить двигатели, кораблем все равно было бы невозможно управлять. Даже если бы сопла были в порядке, не было бы возможности придерживаться курса. Эта куча хлама просто обязана была развалиться, не пролетев и десятка метров.
   Андерсон откашлялся:
   — А что должно было случиться с Саттоном, если он находился в корабле в момент удара?
   — Он должен был погибнуть, — ответил Кларк.
   — Вы уверены в этом?
   — Никаких сомнений. Даже чудо не спасло бы его. Мы построили графическую модель ситуации. Если он находился в корабле, он неминуемо должен был погибнуть. Судя по диаграммам, у него не было ни единого шанса спастись.