Страница:
Александр Фёдорович Ануфриев
Ладья у переправы
Моей любимой жене Ануфриевой Зое Николаевне посвящается…
Зоя
Я помню ночь индийскою зимою, —
Пусть с той поры минуло много дней, —
Когда впервые ты ушла со мною
В бескрайний мир блуждающих огней.
Я был пленён улыбкою твоей,
Прекрасных глаз бездонной синевою.
И понял я: под вечною луною
Нет женщины мне ближе и родней!
А с алтаря белеющего храма
Нам говорил голубокожий Рама:
«Одна любовь дарует людям вечность…»
Вдали платанов высились громады,
Немолчно пели песнь свою цикады,
И уносились звёзды в бесконечность…
Признание в любви
Именно такая мысль пришла мне в голову, когда зашла речь об издании этой книги, ибо если и есть что ценного в жизни любого человека, так это любовь.
Когда прожита лучшая часть жизни, можно вспомнить много хорошего и плохого, что довелось испытать на жизненном пути. Хочу сказать, что мне встречалось в жизни больше хороших людей. Мои родители прожили долгую жизнь и смогли сохранить чувство любви и привязанности друг к другу. И моё детство было согрето их любовью и заботой.
Сам я начал писать стихи довольно поздно, после встречи с моей будущей женой Зоей.
Но стихи я слышал с детства. Отец был родом с поморского Севера – края поголовной грамотности. И он, и дед в молодости писали стихи, беспечно доверяли бумаге свою боль и сомнения и чуть не поплатились за это жизнью. Мать происходила из старинного, но давно обедневшего дворянского рода Ступиных из города Рязани, по крестьянской линии была в близком родстве с семьёй Сергея Есенина. Но больше всех я обязан тётке матери – Евдокии Прокофьевне, которая посвятила жизнь нашей семье. Она окончила три класса церковно-приходской школы, но прекрасно знала классическую литературу и божественно говорила на старорежимном русском языке. Так что меня с детства окружали хорошая литература и грамотная русская речь.
Я родился в середине прошлого века и в значительной степени принадлежу ему – там мои истоки, друзья детства и юности, многим из которых, увы, не суждено было переступить порог нового столетия. Я благодарен этим людям, этому гениальному и противоречивому веку, России, прекрасному русскому языку, который даровал человечеству мятежный титан Прометей. Если бы мне довелось родиться снова, я с великой радостью выбрал бы Россию, чтобы разделить с ней её трагическую судьбу, ещё раз, как птица Феникс, сгореть и возродиться из пепла, просто думать и говорить на русском языке.
Но я с надеждой вглядываюсь и в нынешний век. Верю, что и в будущем не прервётся связь времён и кто-нибудь прочтёт и поймёт меня.
Основная часть моих публикаций приходится на 80-е годы прошлого века, Когда началась перестройка, поэзия надолго вышла из моды, настали весьма прозаические времена. Эта книга – скромный итог моих дерзновений. Но и это было бы невозможно без прекрасных и добрых людей, которых Бог послал мне на жизненном пути. Мне хотелось бы выразить им глубокую признательность и благодарность за их добро.
Я благодарен моей любимой жене и музе Зое Николаевне, которая уже сорок лет терпит мои причуды, стоически деля со мной все радости и превратности судьбы;
Генеральному директору ЗАО РИЦ «Техносфера» и просто обаятельной женщине Ольге Андреевне Казанцевой, великодушно взявшейся опубликовать всё это;
Поэтессе (нет, Поэту) Ларисе Николаевне Васильевой, которая помогла мне в моём становлении на литературной стезе;
Моим коллегам из МГИМО – Евгении Петровне Завадской и Ирине Тенгизовне Прокофьевой за участие в моей литературной судьбе;
Редакции газеты «Международник», опубликовавшей мои первые корявые стихи;
Поэту-песеннику Игорю Васильевичу Кохановскому, раскрывшему мне секреты написания песенных текстов;
Редактору радиостанции «Юность» Ольге Краевой;
Композитору Александру Григорьевичу Рогачёву, с которым мы написали много песен;
Николаю Петровичу Караченцову и Владимиру Вольфовичу Жириновскому, исполнившим наши песни;
Прекрасной исполнительнице русских народных песен, Золотому Голосу России, Народной артистке России Наталье Борисковой;
Солистке Нукусской филармонии Наталье Сениной;
Композитору Ладо Сурамели (моему ровеснику и уже ушедшему из жизни много лет назад молодым), который привёл меня в Российское авторское общество (тогда – ВААП);
Редактору журнала «Наш современник» Александру Ивановичу Казинцеву, опубликовавшему мои переводы стихов Р. Тагора;
Редактору «Сельского календаря», поэту Валентину Васильевичу Тяну;
Михаилу Ионовичу Фишбейну, талантливо и с душой отредактировавшему мою первую подборку переводов стихов в «Художественной литературе»;
Ренату Ириковичу Беккину и всему коллективу редакции журнала «Чётки», прекратившего издаваться, к моему глубочайшему сожалению, – великолепный был журнал!
Поэтам Ахмеду Муталимовичу Джачаеву и Исе Суюновичу Капаеву за многолетнюю дружбу и сотрудничество;
Всем другим поэтам, которых я переводил, но не имею чести знать лично;
Всем-всем, кто помог мне в жизни.
Хочу поблагодарить и своих недоброжелателей: не будь их, я не смог бы в полной мере оценить настоящую дружбу, быть постоянно в тонусе и чувствовать, что я ещё живу на этой прекрасной Земле!
Александр Ануфриев
Когда прожита лучшая часть жизни, можно вспомнить много хорошего и плохого, что довелось испытать на жизненном пути. Хочу сказать, что мне встречалось в жизни больше хороших людей. Мои родители прожили долгую жизнь и смогли сохранить чувство любви и привязанности друг к другу. И моё детство было согрето их любовью и заботой.
Сам я начал писать стихи довольно поздно, после встречи с моей будущей женой Зоей.
Но стихи я слышал с детства. Отец был родом с поморского Севера – края поголовной грамотности. И он, и дед в молодости писали стихи, беспечно доверяли бумаге свою боль и сомнения и чуть не поплатились за это жизнью. Мать происходила из старинного, но давно обедневшего дворянского рода Ступиных из города Рязани, по крестьянской линии была в близком родстве с семьёй Сергея Есенина. Но больше всех я обязан тётке матери – Евдокии Прокофьевне, которая посвятила жизнь нашей семье. Она окончила три класса церковно-приходской школы, но прекрасно знала классическую литературу и божественно говорила на старорежимном русском языке. Так что меня с детства окружали хорошая литература и грамотная русская речь.
Я родился в середине прошлого века и в значительной степени принадлежу ему – там мои истоки, друзья детства и юности, многим из которых, увы, не суждено было переступить порог нового столетия. Я благодарен этим людям, этому гениальному и противоречивому веку, России, прекрасному русскому языку, который даровал человечеству мятежный титан Прометей. Если бы мне довелось родиться снова, я с великой радостью выбрал бы Россию, чтобы разделить с ней её трагическую судьбу, ещё раз, как птица Феникс, сгореть и возродиться из пепла, просто думать и говорить на русском языке.
Но я с надеждой вглядываюсь и в нынешний век. Верю, что и в будущем не прервётся связь времён и кто-нибудь прочтёт и поймёт меня.
Основная часть моих публикаций приходится на 80-е годы прошлого века, Когда началась перестройка, поэзия надолго вышла из моды, настали весьма прозаические времена. Эта книга – скромный итог моих дерзновений. Но и это было бы невозможно без прекрасных и добрых людей, которых Бог послал мне на жизненном пути. Мне хотелось бы выразить им глубокую признательность и благодарность за их добро.
Я благодарен моей любимой жене и музе Зое Николаевне, которая уже сорок лет терпит мои причуды, стоически деля со мной все радости и превратности судьбы;
Генеральному директору ЗАО РИЦ «Техносфера» и просто обаятельной женщине Ольге Андреевне Казанцевой, великодушно взявшейся опубликовать всё это;
Поэтессе (нет, Поэту) Ларисе Николаевне Васильевой, которая помогла мне в моём становлении на литературной стезе;
Моим коллегам из МГИМО – Евгении Петровне Завадской и Ирине Тенгизовне Прокофьевой за участие в моей литературной судьбе;
Редакции газеты «Международник», опубликовавшей мои первые корявые стихи;
Поэту-песеннику Игорю Васильевичу Кохановскому, раскрывшему мне секреты написания песенных текстов;
Редактору радиостанции «Юность» Ольге Краевой;
Композитору Александру Григорьевичу Рогачёву, с которым мы написали много песен;
Николаю Петровичу Караченцову и Владимиру Вольфовичу Жириновскому, исполнившим наши песни;
Прекрасной исполнительнице русских народных песен, Золотому Голосу России, Народной артистке России Наталье Борисковой;
Солистке Нукусской филармонии Наталье Сениной;
Композитору Ладо Сурамели (моему ровеснику и уже ушедшему из жизни много лет назад молодым), который привёл меня в Российское авторское общество (тогда – ВААП);
Редактору журнала «Наш современник» Александру Ивановичу Казинцеву, опубликовавшему мои переводы стихов Р. Тагора;
Редактору «Сельского календаря», поэту Валентину Васильевичу Тяну;
Михаилу Ионовичу Фишбейну, талантливо и с душой отредактировавшему мою первую подборку переводов стихов в «Художественной литературе»;
Ренату Ириковичу Беккину и всему коллективу редакции журнала «Чётки», прекратившего издаваться, к моему глубочайшему сожалению, – великолепный был журнал!
Поэтам Ахмеду Муталимовичу Джачаеву и Исе Суюновичу Капаеву за многолетнюю дружбу и сотрудничество;
Всем другим поэтам, которых я переводил, но не имею чести знать лично;
Всем-всем, кто помог мне в жизни.
Хочу поблагодарить и своих недоброжелателей: не будь их, я не смог бы в полной мере оценить настоящую дружбу, быть постоянно в тонусе и чувствовать, что я ещё живу на этой прекрасной Земле!
Александр Ануфриев
Рабиндранат Тагор
Несколько слов об авторе
6 мая 2011 года мир отметил 150-летие со дня рождения великого индийского писателя и общественного деятеля, поэта и музыканта, художника и драматурга Рабиндраната Тагора.
Робиндронатх Тхакур (таково настоящее имя писателя) родился в семье состоятельного чадолюбивого брахмана. Он был четырнадцатым ребёнком в семье. Рабиндранат получил прекрасное домашнее образование, учился в многочисленных частных школах, изучая индийскую историю и литературу. Начал печататься с 1875 года. Подавляющую часть своих произведений Тагор написал на родном бенгальском языке.
В 1878–1880 гг. жил в Лондоне, изучал право, занимался музыкой и литературой. По возвращении на родину Тагор пишет стихи и музыку. Выходят в свет поэтические сборники «Вечерние песни», «Утренние песни», «Картины и песни», «Диезы и бемоли», драма «Возмездие природы», музыкальная драма «Гений Вальмики». В эти же годы появляются первые исторические романы писателя. Ранние произведения пронизаны романтическими настроениями и оптимизмом, протестом против тирании. Активно работая в религиозно-реформаторском обществе «Брахмо Самадж», Тагор выступает против кастовых пережитков и жертвоприношений.
Всестороннее образование, знакомство с национальной и европейской культурой оказывают доминирующее влияние на творчество и всю дальнейшую жизнь Тагора. С одной стороны, трепетная любовь к Бенгалии, с другой – либеральные идеи, привезённые с Запада, причудливо соединились в его душе и творчестве. Знание английского языка открывает Тагору дверь в мировую литературу. В 1912 г. он пишет свой сборник стихов «Гитанджали» («Жертвенные песнопения»), переводит их с бенгальского на английский и в 1913 г. становится лауреатом Нобелевской премии по литературе. Незадолго до этого он активно включается в борьбу за освобождение Индии от британского владычества, призывает всех индийцев объединиться в национально-освободительной борьбе. При этом он пишет своё знаменитое стихотворение «Джанаганамана», воспевающее короля Англии, которое впоследствии стало гимном независимой Индии. Потом он мог встретиться с Муссолини в поисках союзников против английского империализма. Но индийцам и в голову не придёт поставить Тагору в вину некоторые противоречивые факты его биографии и творчества. Тагор занимает достойное, почётное место в истории независимой Индии, им заслуженно гордятся – так же, как французы гордятся Наполеоном.
Нам же, русским, видно, на роду написано большой кровью спасать неблагодарную Европу от героев бонапартов, злодеев гитлеров, стыдливо оправдываться и каяться в грехах всего «прогрессивного» человечества…
Впрочем, грех обвинять других в слабостях и конформизме. Тагор прожил долгую, непростую и блестящую жизнь, оставив богатейшее литературное наследие, основал уникальный университет на своей малой родине в Шантиникетоне, где и сегодня тысячи молодых людей получают классическое индийское гуманитарное образование. На многие языки мира переведены его романы «Песчинка», «Возмездие», «Крушение», «Го́ра», многочисленные сборники стихов, рассказов и пьес.
В данной подборке – переводы стихов из цикла «Сад песен», выполненные мною в 80-е годы прошлого века. Часть переводов была опубликована в журналах «Наш современник» (1986, № 8, стр. 113–115), «Студенческий меридиан» (1986, № 5, стр. 60), «Восточная коллекция» (Весна 2009, стр. 24), газете МГИМО «Международник» (9 мая 1986 г.).
6 мая 2011 года мир отметил 150-летие со дня рождения великого индийского писателя и общественного деятеля, поэта и музыканта, художника и драматурга Рабиндраната Тагора.
Робиндронатх Тхакур (таково настоящее имя писателя) родился в семье состоятельного чадолюбивого брахмана. Он был четырнадцатым ребёнком в семье. Рабиндранат получил прекрасное домашнее образование, учился в многочисленных частных школах, изучая индийскую историю и литературу. Начал печататься с 1875 года. Подавляющую часть своих произведений Тагор написал на родном бенгальском языке.
В 1878–1880 гг. жил в Лондоне, изучал право, занимался музыкой и литературой. По возвращении на родину Тагор пишет стихи и музыку. Выходят в свет поэтические сборники «Вечерние песни», «Утренние песни», «Картины и песни», «Диезы и бемоли», драма «Возмездие природы», музыкальная драма «Гений Вальмики». В эти же годы появляются первые исторические романы писателя. Ранние произведения пронизаны романтическими настроениями и оптимизмом, протестом против тирании. Активно работая в религиозно-реформаторском обществе «Брахмо Самадж», Тагор выступает против кастовых пережитков и жертвоприношений.
Всестороннее образование, знакомство с национальной и европейской культурой оказывают доминирующее влияние на творчество и всю дальнейшую жизнь Тагора. С одной стороны, трепетная любовь к Бенгалии, с другой – либеральные идеи, привезённые с Запада, причудливо соединились в его душе и творчестве. Знание английского языка открывает Тагору дверь в мировую литературу. В 1912 г. он пишет свой сборник стихов «Гитанджали» («Жертвенные песнопения»), переводит их с бенгальского на английский и в 1913 г. становится лауреатом Нобелевской премии по литературе. Незадолго до этого он активно включается в борьбу за освобождение Индии от британского владычества, призывает всех индийцев объединиться в национально-освободительной борьбе. При этом он пишет своё знаменитое стихотворение «Джанаганамана», воспевающее короля Англии, которое впоследствии стало гимном независимой Индии. Потом он мог встретиться с Муссолини в поисках союзников против английского империализма. Но индийцам и в голову не придёт поставить Тагору в вину некоторые противоречивые факты его биографии и творчества. Тагор занимает достойное, почётное место в истории независимой Индии, им заслуженно гордятся – так же, как французы гордятся Наполеоном.
Нам же, русским, видно, на роду написано большой кровью спасать неблагодарную Европу от героев бонапартов, злодеев гитлеров, стыдливо оправдываться и каяться в грехах всего «прогрессивного» человечества…
Впрочем, грех обвинять других в слабостях и конформизме. Тагор прожил долгую, непростую и блестящую жизнь, оставив богатейшее литературное наследие, основал уникальный университет на своей малой родине в Шантиникетоне, где и сегодня тысячи молодых людей получают классическое индийское гуманитарное образование. На многие языки мира переведены его романы «Песчинка», «Возмездие», «Крушение», «Го́ра», многочисленные сборники стихов, рассказов и пьес.
В данной подборке – переводы стихов из цикла «Сад песен», выполненные мною в 80-е годы прошлого века. Часть переводов была опубликована в журналах «Наш современник» (1986, № 8, стр. 113–115), «Студенческий меридиан» (1986, № 5, стр. 60), «Восточная коллекция» (Весна 2009, стр. 24), газете МГИМО «Международник» (9 мая 1986 г.).
Сад песен
«Осенней ночью полная луна…»
Осенней ночью полная луна
Запела вдруг о радостях весны…
И нежится бокул[1] в объятьях сна —
К цветению мечты устремлены…
И птиц разбуженных полночный крик
Околдовал дремавший тихо лес…
О, как блестит, луна, твой ясный лик!..
О чём ты шепчешь мне сейчас с небес?..
«Пускай подчас иные сыновья…»
Пускай подчас иные сыновья,
Оставив кров, родимые края,
Пытают счастья где-то на чужбине.
Но только не расстанусь больше я
С тобой вовек, Бенгалия моя!
Никто уж нас не разлучит отныне.
Кто говорит о том, что ты бедна?
Не верь, твоя душа богатств полна!
Ты чудо, ты источник вдохновенья!..
Простое одеяло расстели,
И тотчас все сокровища земли
Я за него отдам без сожаленья!
«Я – пламя ночного огня…»
Я – пламя ночного огня,
Я – царственный знак на челе темноты,
Луной величают меня,
Спешу я за солнцем,
О нём – все мечты…
Мой праздник безлюден и тих, —
Я сонного мира заботливый страж.
Рассвета приблизится миг —
Я тотчас исчезну, как бледный мираж…
«Я корабль снаряжу и пущусь торговать…»
Я корабль снаряжу и пущусь торговать, —
Пусть удача сопутствует мне!
Сто гребцов-удальцов не забуду нанять,
Полетим мы по резвой волне!
Сколько новых земель, сколько солнечных рек
Ждут меня в неизвестном пути!
Я со звёздами ясными сверю свой бег,
Чтобы остров заветный найти.
Этот остров мне будет наградой за труд:
Из лазури прозрачной воды
Ранним утром возникнет он, как изумруд,
Средь коралловой белой гряды.
Склон высокой горы ярким лесом порос,
На вершине искрящийся лёд,
А внизу, у воды, вечно зреет кокос,
В листьях пальм ветер песни поёт…
Там, где чайки гнездятся в расселинах скал,
А в лесу пробегает ручей,
Я бы в тёмной пещере алмаз отыскал —
Клад пяти чародеев-царей.
Ну а если в пути ураган налетит
И погибнуть нам всем суждено,
Нас великое море тогда приютит,
Станет вечной обителью дно…
Всё ж навстречу судьбе я направлю свой чёлн,
Веру в счастье в душе сберегу:
Лучше мчаться вперёд по безбрежности волн,
Чем сидеть на морском берегу!
Моя лодка бедна, и недорог наряд,
И карманы, как прежде, пусты…
Но вернусь я душою, как раджа, богат
С островов обретённой мечты!
«Увы, умчались без возврата…»
Увы, умчались без возврата
Беспечной юности мечты,
Когда душа была объята
Очарованьем красоты.
Назавтра ждёт такой же точно
Безликий, безотрадный день…
Живу спокойно, непорочно,
Мечтать и волноваться лень…
Лишь иногда мне сон случайный
Навеет чудный аромат.
И слышится мне шёпот тайный,
Как прежде, много лет назад…
И вот уже зазеленела
Пустыня памяти моей,
Как будто песнь любви запела
Свирель – подруга юных дней.
Но вот заря спешит с востока,
Неся лучей слепящих рой.
А с ней, с безжалостностью рока,
Приходят старость и покой…
«О, птица, не складывай крылья…»
О, птица, не складывай крылья,
Будь в небе раздольном всегда!
Понятны твои мне усилья —
Уйти от покоя гнезда!
Не верь обещанию ночи:
Сама не уйдёт она, нет!
Открой же смежённые очи
И песней приветствуй рассвет!
И тотчас весёлые звуки
Развеют предутренний сон.
И вновь после долгой разлуки
Луч света раскроет бутон!
«Когда следы мои с дороги…»
Когда следы мои с дороги
Неумолимый рок сотрёт
И, жизни подведя итоги,
Я оплачу последний счёт;
Когда, не бедный, не богатый,
Уйду с базара бытия,
И встанет на прикол у гхата[2]
Осиротевшая ладья;
Мой дом опутают лианы,
Навек от мира схороня…
Что делать – поздно или рано
Вы все забудете меня!..
За ночью день наступит новый,
И полетит за мёдом шмель,
И будут вновь пастись коровы,
Их позовёт на луг свирель.
У переправы пилигримы
Снесут в ладью привычный груз.
…И снова буду я незримо
С землёю связан сотней уз.
И вновь для счастья и для муки
Меня родит другая мать.
И снова будут чьи-то руки
Меня кормить и обнимать;
Как прежде, песнями своими
Заставлю восторгаться вас,
Прославлю я другое имя
В назначенный судьбою час.
Весёлый луч блеснёт с рассветом —
Предвестник солнечного дня…
И что за горе, коль при этом
Вы позабудете меня!..
«Настало время сбросить путы…»
Настало время сбросить путы
Земного бытия…
Я здесь последние минуты —
И ждёт меня ладья.
Вот ослепительной зарёю
Окрасился восток.
Я от тебя уход свой скрою, —
Сегодня я жесток.
И, как в предчувствии разлуки,
В тяжёлом, страшном сне,
Ко мне ты простираешь руки,
К ушедшему – ко мне.
Проснёшься на холодном ложе
Ты рано поутру,
И горьких слёз твоих, похоже,
Я больше не утру.
Ты будешь, как всегда, прекрасна,
А на лице – печаль…
Но не зови меня напрасно —
Ладья умчится вдаль…
Не плачь, как раненая птица,
Я слышу вещий зов!
Пришла пора освободиться
Мне от земных оков!..
«Под вечер в забытьи сижу один…»
«…»
Под вечер в забытьи сижу один…
За часом час течёт неторопливо,
Внимает ветру влажному жасмин,
Струится дождь, не зная перерыва.
Ночного леса спящие цветы
Своим благоуханьем будят слёзы…
О, как звучит мелодия мечты!
О, как волнуют душу эти грёзы!
Люблю тебя, Бенгалия моя!
Пусть ясным будет небо над тобою,
И нежен голос флейты под луною,
И вечен шум земного бытия…
Люблю тебя, Бенгалия моя!
Ты расстелила красочный анчол[3]…
У старого ветвистого баньяна,
На склоны гор, на яркие поляны,
На берега реки, цветущий дол
Набросила ты красочный анчол!
Мне сладостен речей твоих нектар!
Я радуюсь, словам твоим внимая, —
Какая красота, какая майя[4],
Какой бесценный мне ниспослан дар!..
Мне сладостен речей твоих нектар!
В тенистых рощах хор весёлых птиц…
Как много в нём ликующих гармоний!
Мне пыль твоя дороже благовоний,
Близки улыбки незнакомых лиц
И в рощах манго хор весёлых птиц.
Мы пастухи, мы пахари твои!
На рисовых полях, в тени дубравы,
На берегу реки у переправы
Ты нас своей любовью напои…
Мы пастухи, мы пахари твои!
Я голову клоню к твоим стопам,
Я к ним слагаю все свои надежды.
За чуждые заморские одежды
Твоих сокровищ дивных не отдам!..
Я жизнь мою кладу к твоим стопам!
«Ныне я познал твоё величье…»
Ныне я познал твоё величье,
Милая Бенгалия моя!
Ты предстала в сказочном обличье,
И тобою восхитился я!
Ты идёшь уверенно и прямо
В вечном споре с горестной судьбой.
И ворота золотого храма
Сами распахнулись пред тобой!
Твой анчол над миром – словно знамя,
Выткана одежда из огня.
В молодых глазах играет пламя,
Ты с любовью смотришь на меня.
Кто сказал, что твой народ унижен?
Где твой жалкий, нищенский наряд?
Я не вижу больше бедных хижин,
Всюду песни новые звучат!
Пусть при звуках голоса родного
Целый мир придёт к стопам твоим…
И ворота храма золотого
Радостно откроются пред ним!
«Мы день-деньской на поле нашем…»
Мы день-деньской на поле нашем
В ненастье и в палящий зной
Священным плугом ниву пашем,
Вдыхая аромат земной.
Неторопливыми шагами
Бредём вперёд через года.
Таинственными письменами
Зазеленела борозда.
И смотрит радостно природа,
Как вечно молодой поэт,
На зеленеющие всходы,
На новой юности рассвет!..
«Смело в путь идите, братья…»
Смело в путь идите, братья,
Вам завет великий дан.
Сокрушите мрак проклятья
И развейте злой обман.
Вольный дух людского рода
Светит факелом во мгле.
Клич «Да здравствует свобода!»
Пусть звучит по всей Земле!
Знайте, путь ваш будет труден,
Шаг за шагом. День и ночь…
На судьбу роптать не будем,
Надо страждущим помочь!
Сон губительный гоните —
Миновало время снов!
«Славься, истина!» – твердите
Всем, кто слушать вас готов.
По стране могучим строем
Проходя в рассветный час,
Пойте славу всем героям,
Что зажгли огонь для нас.
Не напрасны все страданья —
Будет помнить их народ.
«Славься, чистое сиянье!
Смело, братья! В путь! Вперёд!»
Бремя страха и сомнений
Пусть не давит вас в пути.
Вам дорогою лишений
Предначертано пройти.
И бессмертие добыто
Будет дорогой ценой…
«Славься, вечная амрита![5]
Твёрже шаг! Сомкните строй!»
Джанаганамана
(Гимн независимой Индии)
Властитель народов, поём Тебе славу!
Ты светоч немеркнущий в нашей судьбе.
Обрёл Ты любовь и признанье по праву.
Со светлой надеждой идём мы к Тебе!
В долинах Джамуны и сказочной Ганги,
С высокого Виндхья сверкающих скал
Сыны Гуджарата, Пенджаба и Ванги,
Ориссы и горной страны Химачал —
Все славят Тебя, наших судеб вершитель, —
Патан и пенджабец, маратх и дравид.
«Пусть вечно живет справедливый властитель!» —
Повсюду заздравное слово звучит.
Как солнце, несётся Твоя колесница
Сквозь выси и бездны эпох и веков.
И подданный Твой ничего не боится —
Ни горьких лишений, ни тяжких оков.
Из мрака отчаянья сильной рукою
Ты вывел страну на широкий простор.
Сидишь Ты на троне, весь мир пред Тобою,
И полон любви сострадательный взор!
Вот яркое солнце восток озаряет,
И ветер, как птица, летит по полям.
И голову Индия нежно склоняет
К Твоим, о владыка, священным стопам!
«Вернись домой с чужбины, бедный странник!..»
Вернись домой с чужбины, бедный странник!
Уж заждалась скитальца переправа…
Вот лодочник – родной земли посланник
К тебе свой чёлн направил величаво.
Он песнь поёт. Мелодия знакома.
В ней боль разлуки, радость ожиданья.
Но ты молчишь: ты отлучён от дома.
В твоей душе – мелодия изгнанья…
«Очи тусклы, волосы, как снег…»
Очи тусклы, волосы, как снег,
Но в душе еще жива любовь…
Где ты, вина[6], спутница утех,
Напои меня амритой вновь!..
Мне б рукой дотронуться до струн,
Да ослабли пальцы у меня…
Помнишь, как я пел, когда был юн?
Сколько было в голосе огня!..
Дай пропеть последние слова…
Помоги мне, не сочти за труд.
А умру – лесные божества
Песню скорби надо мной споют…
«Во сне я слышал странный зов…»
Во сне я слышал странный зов
Из запредельной темноты…
Где взять ключи от мира снов?
Как возвратиться в мир мечты?
Когда за грань небытия
Был переброшен шаткий мост,
Ночами любовался я
Весёлым танцем ярких звёзд.
Кто похититель тех ключей?
Кому тоска моя нужна?
За что теперь во тьме ночей
Лишён я отдыха и сна?
Не тот ли он, о ком пою,
Кто прячет лик свой за строкой,
Кто душу бедную мою
Обрёк на вечный непокой?..
«К утру рассеялось ненастье…»
К утру рассеялось ненастье.
Увидев солнце в облаках,
Я вспомнил об ушедшем счастье
И о несбывшихся мечтах.
Придите, старые приметы
Ленивых дней, пустой игры, —
Пусть песни не были допеты
И не получены дары.
Я погружу вас в час отлива
У пристани на ветхий плот,
И пусть вода неторопливо
В страну забвенья вас несёт…
«Настанет день, Бенгалия родная…»
Настанет день, Бенгалия родная
Нас в путь великий властно призовёт.
И мы пойдём, отчизну воспевая,
И каждый свою жертву принесёт.
Один из нас своё отдаст богатство,
Бесстрашно жизнь пожертвует другой:
Нас всех объединяют узы братства
И верности отчизне дорогой.
Мы с гимнами пройдём по всей Вселенной,
И струны сердца будут вторить нам.
И трепетно возложим дар бесценный
К священным, дорогим её стопам!
«Кто святотатственной рукою…»
Кто святотатственной рукою
Черты прекрасного сотрёт?
Кто в схватке со слепой судьбою
Осилит зло и свергнет гнёт?
Смотри: от горя и страданий
Рыдает древняя земля,
В годину тяжких испытаний
Тебе свой путь избрать веля!..
«Нас не печалят тяжкие заботы…»
Нас не печалят тяжкие заботы,
Мы веселы и радостны с утра.
Пусть даже руки ноют от работы —
Мы не грустим: ведь жизнь для нас – игра!
Мы целый век сражаемся, играя,
И жизнь свою, играя, отдаём.
Презрев посулы призрачного рая,
Земное лишь веселье признаём!
И в трепетной любви, и в страстном танце
Нас привлекает вечная игра,
И в траурно-торжественном багрянце
Ночного погребального костра…
И лишь золе, когда она остыла,
Понять игры волшебной не дано:
Ведь в ней иссякла жизненная сила,
Сгоревшее – на тлен обречено…
«Оставь надежду и тревогу…»
Оставь надежду и тревогу.
Прислушайся! Ты слышишь, брат,
Как в раковины сбор трубят
У материнского порога?
Наполни жертвенное блюдо,
Зажги светильник-самоцвет.
Неси достойно, как завет,
Ты слово матери повсюду.
И время даст тебе в награду
Прекрасный, праздничный наряд,
Цветов душистых аромат
И ветра вольного прохладу…
«Как миг промчалось время летней ночи…»
Как миг промчалось время летней ночи.
И вот уж утро осени моей…
Какую участь жизнь тебе пророчит,
О, флейта, спутница весёлых дней?
Бывало, часу зря не проходило
Без звонких песен, шумной суеты…
Мечты и мысли на лету ловила
И в музыку их превращала ты!
Но безвозвратно песен дни минули…
Ты для меня умолкла навсегда…
Так увядают лепестки шиули[7]
И гаснет в небе утреннем звезда…
«В пустыню дикую однажды…»
В пустыню дикую однажды
Меня завлёк господний зов…
Страдая от жары и жажды,
Я брёл в песках, покинув кров…
Стенали небеса от зноя,
И ветер вторил небесам…
Вдруг, как мираж, передо мною
Поднялся одинокий храм.
Откройте дверь, впустите сына!
Вот-вот завянет мой венок…
Ещё звучит с надеждой вина,
Впустите, я так одинок…
Откройте дверь, уходит время.
Я много дней провел в пути,
И сладкозвучных песен бремя
Нет силы одному нести!..
«Иди вперёд, вперёд, мой брат!..»
Иди вперёд, вперёд, мой брат!
Пойми: усталых гибель ждёт!
У нас дороги нет назад,
Иди вперёд! Иди вперёд!
Судьбу за горести коря,
В унынье мрачном не сиди,
Не жди, когда взойдёт заря,
Иди навстречу ей, иди!
Друзей и близких не забудь
Увлечь в дорогу за собой.
Велик и труден будет путь —
Подсказан он самой судьбой.
И пусть привычки прежних лет
Тебе с пути сойти велят, —
Сверши священный свой обет!
Вперёд иди, мой добрый брат!
Взирают с жалостью на нас
Народы гордые Земли.
В пути им дорог каждый час,
Лишь мы, как червь, лежим в пыли…
Знай: лучше солнце впереди,