Страница:
Текст этих первых протоколов допросов приводим почти полностью, без сокращений (только исправляя орфографические ошибки и пунктуацию и, если неразборчиво или не видно на сгибе, ставим знак <…>), потому что они все-таки еще похожи на стенограммы допросов:
Показания обвиняемого Голубцова Серафима Александровича от 31 декабря 1936 г.
Вопрос: Вы Симеона Холмогорова знаете?Далее спрашивают о встречах с Коренченко в Киржаче. Голубцов рассказывает, что они были случайными или по бытовым вопросам.
Ответ: Знаю с 1928 года, т. к. вместе с ним пел на клиросе в церкви быв. Даниловского монастыря в г. Москве.
Вопрос: Как Вы часто с ним встречались?
Ответ: До 1929 г. я с ним встречался часто, бывая у него на квартире, он был моим духовным отцом. В 1929 г. я был выслан, и связи с ним никакой не имел. В 1935 году я приехал на жительство в гор. Владимир, где мне Петр Степанович Коренченко сказал, что отец Симеон хочет со мной повидаться, сообщив, что «Симеон» проживает во Владимире, и показал квартиру. После этого я во Владимире с «Симеоном» встречался несколько раз. У «Симеона» в квартире была нелегальная домашняя церковь, службу совершал он сам. На совершаемых «Симеоном» церковных службах я присутствовал неоднократно. В ноябре м-це 1935 года на почве того, что он уговаривал меня стать монахом и окончательно остаться в нелегальной его тайной общине, я с ним расстался и с тех пор не видал, и где он находится, я не знаю.
По вопросу моей встречи с Симеоном Холмогоровым во Владимире я выше показал неправду – о том, что он живет во Владимире я узнал в 1935 году от члена «нелегальной общины» «Симеона» Полины Ивановны, фамилию не помню, проживающей: г. Москва. Даниловский вал, дом 6 или 8. точно не помню, которая дала мне его адрес во Владимире (подчеркнуто следователем. – Ред.), с которым я поехал к «Симеону» и после этого остался на постоянное место жительство во Владимире и до подыскания квартиры в течение несколько дней жил у Симеона.
Вопрос: Следствие Вам не верит, что Вы с 1935 г. ноября м-ца не имели связи с Холмогоровым.
Ответ: Подтверждаю свои показания.
Вопрос: Кто входил в нелегальную общину?
Ответ: Архимандрит Симеон Холмогоров, иеродьякон Коренченко Петр Степанович, проживающий в данное время в Киржаче, послушник Симеона молодой человек по имени Миша, фамилии и отчества не знаю, келейница Симеона Лидия Сергеевна Виноградская, иеромонах или игумен Алексей и Полина Ивановна, о которой я говорил выше. Других, входящих в общину, я не помню ни по имени, ни по фамилии.
Вопрос: Кто руководил общиной?
Ответ: Архимандрит Симеон.
Вопрос: Кто посещал Холмогорова?
Ответ: Все поименованные мною выше лица Холмогорова посещали. Кроме того, приезжали из других городов, но я никого не знаю.
Вопрос: Следствие Вам не верит и предлагает рассказать, кто приезжал и откуда?
Ответ: Приезжали незнакомые мне лица мужского и женского пола, кто они и откуда, мне не известно.
Вопрос: Следствие вторично настаивает, чтобы Вы назвали этих лиц.
Ответ: Подтверждаю свои показания.
Вопрос: С какой целью названные Вами лица посещали Холмогорова?
Ответ: С целью совершения религиозных обрядов и с целью материальной помощи Симеону Холмогорову.
Вопрос: Следствие не верит Вам, нам известно, что эти посещения преследовали контрреволюционные цели.
Ответ: Подтверждаю свои показания. О контрреволюционной деятельности мне ничего не известно. (Лл. 189–191 об.)
В тот же день был допрос архимандрита Симеона, судя по всему, после Голубцова или, возможно, одновременно, потому что допрашивали разные следователи – Кирьянов и Новиков. Отец Симеон был прикован к инвалидной коляске, после того как в 1907 году на него, в то время ректора Тамбовской семинарии, было совершено покушение. Отец Михаил (Карелин) был келейником отца Симеона и хорошо знал состояние его здоровья. Вот, что он рассказывал (запись 1989 г.):
– Арестовали жестоко, некрасиво. Я пришел с работы, а у нас полный дом НКВД, и уже все они перевернули, и на батюшке лица нет, взволнованный такой, расстроенный. Подали они какую-то карету, батюшку, меня, Лидию Сергеевну – была такая келейница, всех нас посадили, увезли. Потом всех разлучили. Оставили меня только с батюшкой отцом Симеоном. Это трагические дни, кошмарные дни. Нас отвезли в тюрьму, и, может, суток не прошло, как открылась дверь через маленький волчок, и ключарь сказал, чтобы я собирался со всеми вещами. Я говорю: «Что, на прогулку?» – А он сказал, что я сюда больше не вернусь. Я должен был оставить батюшку одного, беспомощного. Я поклонился батюшке в ножки, говорю: «Простите, батюшка, благословите». Батюшка вымолвил последние слова: «Ну вот, теперь мы больше не увидимся, я здесь умру, а ты еще вернешься, ты еще многое увидишь».
Батюшка Симеон был предельно прост и скромен. О своей болезни он не любил говорить, а мне и не надо было спрашивать: когда я батюшку опрятывал, я видел у него на пояснице такое сплетение кожи и косточек, сделанное исключительно умелым хирургом, что отпадало желание спрашивать. У меня было единственное желание, как бы так взять батюшку, чтобы ему не сделать больно. Был один такой случай, я сажаю батюшку на колясочку, батюшка берет меня за шею, а я должен взять батюшку за талию и ножки, ножки не действовали. Я взял батюшку, а он вдруг так вскрикнул, что я перепугался до трясения. Я говорю: «Батюшка, простите, что так получилось». Он тогда и говорит: «Ты знаешь, вот если бутылку взять и мелко натолочь стекло и потом за кожу положить – вот такая у меня боль». Это был единственный случай, когда батюшка сказал, как ему больно. У него мочевой пузырь настолько плохо работал, что выделения напоминали сгустки крови. Он был сугубо болезненный человек и требовал постоянного умелого ухода, осторожного и гигиеничного. Малейшая инфекция могла принести болезнь. И, несмотря на это, батюшка никогда не говорил, как он себя чувствует. Иногда я заходил к нему в комнатку и видел, что у него лицо воспаленное, и лежит он полумертвый. Но чтобы он жаловался – этого не было. Из этого я делаю вывод, насколько он был многострадален и терпелив. Конечно, это священномученик.
Отец Михаил рассказывал также, что при аресте отца Симеона буквально забросили в машину, как мешок. Трудно даже представить, что с ним делали дальше и какую боль он испытывал.
Протокол допроса обвиняемого Холмогорова Михаила (в монашестве Симеон) Михайловича от 31 декабря 1936 г.
Вопрос: Вам предъявляется обвинение в том, что Вы, проживая в г. Владимире, а последнее время г. Киржаче, вели активную контрреволюционную деятельность. Намерены ли Вы рассказать следствию правду об этом?(Здесь впервые возникла эта формулировка – «на платформе ссыльного епископата». Исследователь истории Русской Православной Церкви этого периода иерей Александр Мазырин считает, что «само выражение "платформа ссыльного епископата" было, по-видимому, изобретением тех же органов (равно как и приобретшее специфический смысл словосочетание "Истинно-православная церковь")»[13] Затем эта «платформа» будет кочевать из допроса в допрос и в этом деле, и в деле владыки Феодора. Станет основным обвинением. Мы вернемся к истории возникновения этой «платформы» несколько позже. – Ред.).
Ответ: Я буду рассказывать правду. Задавайте вопросы.
Вопрос: В гг. Владимире и Киржаче Вами создана нелегальная церковная организация, в основу деятельности которой положена контрреволюционная платформа т. н. ссыльного епископата. Подтверждаете ли Вы это?
Ответ: Да, я это подтверждаю, но считаю, что упомянутая группа лиц, связанная со мною общностью взглядов и убеждений, не такая значительная, чтобы можно было называть ее организацией. В этой группе лиц находится примерно до 15 человек.(Это уже начались вопросы о конкретно интересующих следствие лицах. Отметим, что епископа Афанасия назвал не о. Симеоном, а о нем спросил следователь. – Ред.)
Вопрос: С кем из ссыльных епископов, стоящих на этой платформе, Вы поддерживаете связь?
Ответ: Поддерживаю связь с архиепископом Поздеевским, находящимся в г. Сыктывкаре.
Вопрос: В чем выражается, вернее, выражалась эта связь?
Ответ: С Поздеевским я переписываюсь. (Отец Симеон не мог это не сказать, потому что были изъяты письма владыки Феодора к нему. – Ред.). Кроме того, в 1935 году к нему от меня ездил из г. Владимира проживавший со мной вместе Карелин, отвозил ему посылку. (Судя по всему, эта информация взята также из письма, а не «добровольное признание» о. Симеона. Зачем, собственно, ему так вдруг, ни с того ни с сего, это рассказывать? Или же он сказал об этом, потому что помнил, что об этом все равно можно узнать в изъятых письмах. – Ред.)
Вопрос: С епископом Сахаровым Вы знакомы?
Ответ: Знаком.Второй допрос о. Симеона состоялся через довольно короткое время – через 10 дней. Отец Симеон остался в камере один, без помощи своего келейника Михаила, притом что сам был не в состоянии себя обслуживать. Что еще делали с ним в это время, остается только догадываться.
Вопрос: Переписываетесь?
Ответ: Нет.
Вопрос: Сахаров у Вас был в г. Владимире?
Ответ: Да, был два раза. Заходил ко мне на квартиру. Один раз в 1934 году и другой в 1935. (Л. 205.)
Протокол допроса обвиняемого Холмогорова M. M. от 9 января 1937 г.
Вопрос: На допросе 31/XII-36 года Вы признались в том, что, проживая в городах Киржаче и Владимире, создавали подпольную организацию церковников, в основу деятельности которой была положена контрреволюционная платформа ссыльных епископов. Расскажите, кто входил в эту организацию?(Все «названные» люди были арестованы вместе, поэтому не «называть» их было бесполезно. А последняя замечательная фраза, видимо, была написана следователем для пущей убедительности, что это «живой» допрос, а не написанный им текст. Эту фразу следователь Новиков неоднократно использовал в протоколах допросов. Но наивно было бы думать, что это стенограмма допроса и зафиксированы настоящие слова о. Симеона. Ведь когда человек не хочет кого-то выдавать, он отказывается от самого факта существования организации и своих единомышленников, а не подтверждает, что они есть, но, мол, я их не назову. Так что больше это похоже на хитрость следователя, правда, шитую белыми нитками. – Ред.)
Ответ: Группу моих единомышленников-сторонников платформы ссыльных епископов, объединившихся вокруг меня, как я показывал ранее, организацией не считаю. На заданный вопрос могу ответить только в отношении некоторых лиц, а именно: Карелина М.П., Туловской А.Ф., Виноградской Л.С. и Коренченко П.С. Эти лица находились со мной в постоянном общении. Других лиц своих единомышленников назвать отказываюсь, по мотивам нежелания их выдавать.
Вопрос: Вы получали указания от находящегося в ссылке архиепископа Поздеевского – активного сторонника к/р платформы оппозиционного епископата – о насаждении т. н. «домашних церквей» и дальнейшей контрреволюционной деятельности их?(Здесь в первый раз в этом деле возникает имя митрополита Кирилла (Смирнова). Эта ниточка потянулась из дела епископа Афанасия. Обсуждение позиции митрополита Кирилла взято, как потом будет видно, из переписки, но об этом позже. – Ред.).
Ответ: Нет, подобных указаний от архиепископа Поздеевского я не получал. От него я имел указания о том, как мне лично устраиваться в моей домашней церкви. Политического в этих инструкциях Поздеевского не было ничего.
Вопрос: Вы даете не совсем правдивые показания. Следствию известно, что архиепископ Поздеевский неоднократно давал указания Вам о создании подпольной церковной организации с контрреволюционными целями. Почему Вы это скрываете?
Ответ: Повторяю, что я от Поздеевского таких указаний не получал.
Вопрос: Вы продолжаете показывать неправду. Скажите, с какой же целью Вы посылали своего послушника Карелина к Поздеевскому в ссылку в 1935 году?
Ответ: К Поздеевскому в ссылку я Карелина посылал для того, чтобы отвезти ему посылку, собранную моими послушниками и последователями, и повидаться с ним.
Вопрос: Посылку Вы могли переслать почтой, почему нужно было ехать из-за нее и затрачивать значительные средства?
Ответ: Кроме передачи посылки Поздеевскому, с ним имелось большое желание повидаться Карелину. Заодно эта поездка его и была использована для обеих целей.
Вопрос: Давно ли и как близко Карелин знаком с Поздеевским?
Ответ: С июня мес. 1932 года.
Вопрос: При каких обстоятельствах они познакомились?
Ответ: Переезжая из концлагерей в ссылку, Поздеевский заезжал в г. Владимир, останавливался у меня и в это время познакомился с Карелиным. Последний проживал со мной вместе.
Вопрос: Карелин отвозил от Вас письма к Поздеевскому?
Ответ: Да, отвозил.
Вопрос: А от Поздеевского к Вам Карелин привозил письма?
Ответ: Да, привозил.
Вопрос: Скажите, какого характера была эта переписка?
Ответ: О чем мне писал Поздеевский, я не помню. Точно так же не помню и что я ему писал.
Вопрос: Вы показываете явную ложь. Следствию известно, что в письмах Поздеевский Вам давал прямые указания о создании контрреволюционной организации церковников в Ивановской области, и Вы это помните, но скрываете. Настаиваю на правдивых показаниях!
Ответ: Повторяю, что содержания этих писем – Поздеевского <…> я не помню.
Вопрос: У Вас не сохранились эти письма?
Ответ: Нет, не сохранились.
Вопрос: Вы уничтожили их?
Ответ: Да, уничтожил.
Вопрос: Почему Вы их уничтожили?
Ответ: Потому, что они не имели существенного значения для <…> и носили личный характер.
Вопрос: Почему же Вы не уничтожили другие его письма, также личного характера и мало существенные?
Ответ: Из писем Поздеевского, не уничтоженных мною, мне нужно было сделать некоторые выписки для себя.
Вопрос: О чем конкретно Вы хотели сделать выписки из уничтоженных писем Поздеевского?
Ответ: Я имел в виду сделать некоторые выписки из них, относящиеся именно к указаниям Поздеевского молитвенного характера. Но по каким моментам, также не помню.
Вопрос: Следствие считает, что Вы, несмотря на явные улики, продолжаете отрицать то, что Поздеевский Вам давал указания о создании контрреволюционной организации церковников, только потому, что сознательно хотите скрыть от следствия свою и Поздеевского контрреволюционную деятельность, как и не хотите выдать других соучастников Вашей организации. Отвечайте!
Ответ: Других показаний на эти вопросы дать не могу.
Вопрос: Вас неоднократно посещал проживавший нелегально сторонник активной борьбы с Советской властью епископ Сахаров. Расскажите, о чем Вы с ним беседовали?
Ответ: Епископ Сахаров был у меня два раза в 1934 и 1935 гг. Беседовали мы с ним о нахождении его в ссылке, о переездах из одной местности в другую и о церковном уставе. Кроме того, говорили о занимаемой позиции находящегося в ссылке б. Казанского митрополита Кирилла.
Вопрос: О контрреволюционных взглядах и позиции Поздеевского Вы говорили в беседе с Сахаровым?На следующий день опять допрос о. Симеона:
Ответ: Нет, по этому вопросу мы с ним не говорили. (Лл. 206–207.)
Протокол допроса обвиняемого Холмогорова M. M. от 10 января 1937 г.
Вопрос: Вы подтверждаете свои предыдущие показания о том, что проживая в гг. Владимире и Киржаче создали нелегальную антисоветскую группу церковников из числа сторонников контрреволюционной платформы ссыльных епископов?Этот «протокол допроса» – копия машинописного текста, хотя, в основном, протоколы допросов написаны от руки. При этом без подписи подследственного. Подлинника этого протокола нет нигде, и эта копия есть только в деле о. Симеона, в деле владыки Феодора ее нет, хотя почти все остальные «протоколы допросов» о. Симеона в виде копий вложены и в дело владыки. Об этом мы еще поговорим.
Ответ: Да, подтверждаю.
Вопрос: Расскажите более подробно об основных моментах контрреволюционной платформы ссыльных епископов?
Ответ: Весь ссыльный епископат, находящийся в оппозиции к официальному руководству церковью, объединяется следующими моментами, составляющими основу политической платформы: ссыльные епископы считают, что в Советском Союзе со стороны правительства и общественности идет сильное гонение на церковь, духовенство и верующие, за веру в бога, подвергаются репрессиям (высылаются в отдаленные местности, заключаются в тюрьмы и конц. лагеря); церкви закрываются и разрушаются против желания верующих, а правящий митрополит Сергий в контакте с гражданской властью это выдают за вполне нормальное и исторически-обусловленное явление; митрополит Сергий и Советское правительство всех осужденных и высланных епископов и духовенство считают контрреволюционерами, которые ведут якобы преступную деятельность против Советского государства, оппозиционный епископат с этим не согласен. Исходя из этих положений ссыльные епископы и их сторонники решительно выступают против этих утверждений и в самой критической форме отрицают и отвергают занятую линию митрополитом Сергием лояльного отношения в данных условиях церкви и духовенства к Советской власти.
Следующий по времени допрос – 17 января. Протоколы допросов даются в хронологическом порядке, чтобы проследить, когда и какая новая информация появляется и как потом трансформируется, обрастает уточнениями и перетекает уже в готовом виде в протоколы допросов других людей.
Протокол допроса обвиняемого Голубцова С. А. от 17 января 1937 г.
Вопрос: Следствию известно, что архимандрит Холмогоров, проживая в гг. Владимире и Киржаче, создавал подпольные организации церковников, в основу деятельности которых была положена контрреволюционная платформа ссыльных епископов. Вам известно было об этом?Отметим, что эти имена появились впервые, на первом допросе Голубцова никто из других городов назван не был. Откуда взяты эти имена – неизвестно, то ли все-таки выбили из Голубцова, то ли из писем о. Симеона, хотя если бы это было из писем, то эту информацию вставили бы в показания о. Симеона, а не Голубцова. Во всяком случае, все эти близкие владыке Феодору люди названы задолго до его ареста. В связи с эти хотелось бы отметить, что мы считаем непозволительной поспешностью, что в некоторых современных изданиях виновником ареста этих людей называется владыка Феодор.
Ответ: Да, было известно.
Вопрос: Расскажите, что Вам известно об этой организации?
Ответ: Холмогоров, будучи активным сторонником контрреволюционной платформы ссыльных епископов, проживая в г. Владимире, из среды своих послушников и последователей (повтор из «протокола допроса» о. Симеона. – Ред.) создал тайную организацию церковников. Эта организация состояла из отдельных групп его послушников и последователей (опять! Следователи постоянно пользуются одними и теми же своими формулировками. – Ред.), объединенных в так называемые «тайные домашние церкви». Мне известно, что «тайные домашние церкви» были в гг. Владимире и Киржаче. Точно не могу сказать, но слышал, что «тайные домашние церкви», входящие в эту же организацию, имеются: в гор. Зарайске. Калягине. Малый Ярославец Московской области и г. Ростове Ярославской области. Из этих городов к Холмогорову в г. Владимир (подчеркнуто следователем. – Ред.) неоднократно приезжали: из г. Зарайска архимандрит быв. Даниловского монастыря Поликарп, из г. Калязина архимандрит того же монастыря Стефан и из гор. М.-Ярославец и Ростов иеромонах того же монастыря Павел по фамилии как будто Троицкий». (Лл. 193–193 об.)
Допросы Голубцова участились, видимо, из-за их результативности, в то время как о. Симеона пока не допрашивают.
Протокол допроса обвиняемого Голубцова С. А. от 20 января 1937 г.
Вопрос: Расскажите подробно, кто входил в контрреволюционную организацию церковников, возглавляемую Холмогоровым?(Необходимо отметить, что список значительно пополнился и уточнился, в протоколе появились имена ближайших сподвижников владыки Феодора. – Ред.).
Ответ: Мне известны входящие в контрреволюционную организацию следующие лица:
1) Коренченко Петр Степанович, тайный монах под именем Антоний.
2) Виноградская Лидия Сергеевна.
3) Карелин Михаил, послушник Холмогорова (Данные пошли уточненные – на первом допросе Голубцов фамилии келейника Михаила не знал. – Ред.).
4) Монахиня Шура, фамилии не знаю. Все четверо жили вместе с Холмогоровым.
5) Игумен Алексей, фамилии не знаю. Проживал в Киржаче.
6) Иеромонах Тихон, фамилии не знаю. Жил в Киржаче.
7) Полина Ивановна, около 55 лет, фамилии не знаю. Проживает: г. Москва, Даниловский вал, дом 6 или 8, служит медсестрой. (Подчеркнуто следователем. – Ред.)
8) Иеромонах Павел Троицкий, жил в г. Ростове, Ярославской области в 1935 г. и позднее переехал в г. Малый Ярославец Московской области.
9) Архимандрит Поликарп, фамилии не знаю. Живет в г. Зарайске Москов. области.
10) Татьяна Григорьевна, фамилии не знаю, хозяйка дома, в котором во Владимире жил Холмогоров.
11) Епископ Афанасий по фамилии как будто Сахаров, но точно не помню.
12) Монахиня Мария Лаврентьевна, около 50 лет, проживает г. Владимир.
13) Евгений Александрович, фамилии не знаю, регент хора быв. Даниловского монастыря в Москве.
14) Известно со слов Коренченко и Виноградской входящие в организацию следующие:
1) Архимандрит Серафим из г. Киржача.
2) Архимандрит Стефан из г. Калягина Московской области.
Вопрос: Вы не всех назвали лиц, входящих в организацию?
Ответ: Тех, которых я знал лично и из разговоров с Коренченко и Виноградской, я назвал всех.
Вопрос: Расскажите о практической деятельности членов названной организации.
Ответ: Деятельность участников организации выражалась в посещении квартиры Холмогорова и устройстве антисоветских собраний. Архимандриты Симеон, Поликарп, игумен Алексей, иеромонах Павел и епископ Афанасий совершали нелегальные церковные службы, читали выдержки из церковных книг. Холмогоров и Коренченко в беседах со мной говорили, что митрополит Сергий продался Советской власти, потому в церковь ходить не надо, там поминают Советскую власть, поэтому благодати в церкви нет. Они агитировали меня, чтобы я бросил учебу в заочном институте и вербовали в их организацию и предлагали принять тайное монашество.
В августе м-це 1935 г. Холмогоров послушника Карелина посылал к архиепископу Феодору в ссылку, что он туда возил и чего привез оттуда, мне неизвестно».
И на следующий день опять допрос Голубцова. В основном он касается знакомства и встреч Голубцова с Коренченко и другими даниловцами. Голубцов опять рассказывает, что его «вербовали» в монахи. (Лл. 198–199.)
Допрос Голубцова 2 февраля очень важен – в нем сформулированы уже основополагающие, можно сказать, для следствия «цели и задачи контрреволюционной организации церковников», которые опять же потом перейдут в «показания» о. Симеона, владыки Феодора и других:
Протокол допроса обвиняемого Голубцова С. А. от 2 февраля 1937 г.
«Вопрос: На допросе 17 января 1937 г. Вы недостаточно отчетливо дали определение характера нелегальной организации церковников, созданной схиархимандритом Холмогоровым и ссыльным архиепископом Поздеевским. Уточните этот вопрос.
Ответ: К ранее данным мной показаниям по этому вопросу дополняю следующее. В 1935 году я очень близко стоял к архимандриту Холмогорову и его нелегальным послушникам и лицам, имевшим с ним связь и одинаковые убеждения. Из бесед с ними, в частности с Холмогоровым, Коренченко и частично Карелиным, я убедился и, можно сказать, знаю точно, что архимандрит Холмогоров и ссыльный архиепископ Поздеевский, будучи сторонниками антисоветской платформы т. н. оппозиционного епископата, создали из числа своих послушников и приближенных нелегальную организацию церковников с явно контрреволюционными целями.