Щеглов Сергей Игоревич. Восход на Аиде

   Аппарат! - отозвалось в мозгу. Тело распласталось в прыжке. Рывок. Патрик покачнулся, а Петров, недоумевая, что же он делает, перекувыркнулся и поднялся на ноги с бесформенной голубой штуковиной в руках.
   - Ты что?! - воскликнул Патрик, безмерно удивленный. - Отдай немедленно!
   - Простите, но сначала вы объясните, что это такое! - с достоинством ответил Петров, выпрямляясь. Патрик скрипнул зубами и начал молча приближаться.
   Потом замер, словно прислушиваясь.
   Прислушался и Петров. Телепатический гул, сильный, как в идеальном волноводе; кто-то торопил, спрашивал, что случилось, пятый сектор напоминал - дело за тобой, Патрик. Очень ярко прозвучал ответ - сейчас! и в тот же миг аппарат рванулся из рук, Петров не удержался и упал на металлический пол отсека.
   Тотчас мир изменился.
   Петров никогда еще не попадал в дрязг. Что это такое, он знал по спискам феноменов. Тело не слушается; даже глаза бегают по сторонам независимо друг от друга; все вокруг, естественно, двоится и расплывется; первым описавший феномен Христов привел аналогию "как после двойного крепкого".
   Сейчас мир просто стал другим - совсем другим. Он остался четким, Петров даже смог встать. Патрик бежал куда-то, оставаясь на месте. Появилась странная ясность в голове. Предметы вокруг высветились, став необычайно контрастными, но вокруг них замелькали странные призраки. Петров присмотрелся - и понял, что произошло.
   Давешний дух сказал бы, что смешались слои времени.
   Произошел метахроноклазм, сказал бы хронотехник.
   Нить времени свилась в клубок, заметил бы поэт.
   - Черт знает что! - воскликнул Петров. То ли в прошлом, то ли в будущем. В глаза бил весь свет ламп с двенадцати дня до примерно восьми вечера. Неподвижные предметы незыблемо каменели в вихре окруживших их теней прошедших мимо за день людей и погрузчиков. Но сознание удивительно однообразно реагирует на необычное - все это показалось Петрову просто сном.
   Тем не менее он пошел куда-то - и тут же остановился. Он был там, куда направлялся, оставаясь на месте. Выглядело это так, как будто здешнее окружение поблекло, и сквозь него проступил другой отсек, и как бы сквозь них виднелся еще и коридор.
   Чем дольше Петров оставался в одном месте, тем отчетливее вырисовывалось оно в этом коктейле видений и звуков.
   Но вот в одной из теней Петров узнал Патрика. Он открывал похожий на сейф кожух автомата регулировки. Происходило это, похоже, на диспетчерском пункте; Петров узнал его по обилию экранов. К Аиде шел звездолет, это тоже было видно, только очень смутно - слишком далеко в будущем. Или в прошлом.
   Патрик отделился от автомата, размазавшись куда-то в другое место. Петров двинулся вперед - точнее, сосредоточился на ином окружении. Здесь он чувствовал себя куда лучше, в голове появились мысли. Похоже, далекое будущее.
   Это ободрило Петрова. Он побежал, мысленно меняя обстановку, дальше, ориентируясь по слабой траектории теней Патрика. Мир совсем расплылся, слишком много картин лезло в глаза, но стоило Патрику приостановится, как фигура его становилась отчетливо видимой. По сменявшимся картинам Петров понял, где находится - это был жилой ярус космодрома, холл.
   Траектория обрывалась впереди, упираясь в темную фигуру. Это, видимо, и был Патрик; он метался взад-вперед, голубой аппарат испускал мерзкое сияние. И этот свет касался других теней, они блекли и проваливались в прошлое.
   Но вот Патрик подошел к ясно видимому предмету. Он торчал из стены, незыблемо и спокойно. Мир обтекал его. Петров переместился поближе, протянул руку. Он уже понял, что это такое. Патрик мигнул желто-зеленым сиянием.
   Крышка отлетела, рука нащупала рубильник. Древний, надежный, как и сам кожух, он тут же пошел вниз, громко щелкнув. Ускорение ударило, вдавило в пол. Оно покалечило бы Петрова, ударь сразу во всех временах; сейчас же сознание стайкой мальков растеклось по спокойным местам и прекратило работать.
   Очнулся он сразу. Осколки хронодрязга еще колебали углы, но холл был чист и пуст. Все кончилось. Патрик лежал на полу, рядом, с застывшим на лице недоумением.
   Аппарат его погибал здесь же. Сложное, сверкающее голубым переплетением нитей и стержней, сооружение рассыпало холодные искры и разрушалось, оплывая в разноцветную лужицу.
   Из коридора донесся шум голосов.
   Патрик встрепенулся и медленно поднялся.
   - Что это было? - спросил у него Петров.
   Патрик осматривался.
   - Где мы?
   - В холле, видимо. Тебе лучше знать - ты сам заварил эту кашу. Петров окончательно перешел на "ты".
   Патрик повернулся в другую сторону и скривился. В холл входили два человек в форме безопасников. А совсем рядом в стене зиял распахнутой дверцей аварийный шкаф.
   - Здравствуйте! - сказал Петров.
   - Они здесь?! - вскричал и тут же успокоился Патрик. - Все пропало...
   - Что случилось? - спросил безопасник, на визитке которого значилось "Фред Лайс".
   - Фред, глянь-ка! Аварийный сработал! - тихо сказал второй, указывая на рубильник.
   Петров посмотрел на свою руку. Ребристая рукоятка оставила на ней сетку красных полосок.
   Лицо Фреда стало жестким. Он подошел вплотную.
   - Кто вы?
   - Игорь Сергеевич Петров, диалогик, лаборант седьмого сектора, длинно представился Петров. - А это...
   Патрик прервал его жестом.
   - Патрик Лоу, - сказал он. - Седьмой сектор. Мы оказались здесь, по-видимому, в результате прошедшего дрязга.
   - Кто из вас катапультировал космодром?
   - Космодром?! - изумился Петров.
   - Катапультировал?! - переспросил Патрик и поглядел на Петрова. Нехорошо поглядел, с укором и неприязнью.
   - Понятно, - сказал Фред. - Пошли, Майкл. С ними без нас разберутся.
   - Постойте... - вдруг воскликнул Петров. - Майкл, где я мог вас видеть?
   Лицо Майкла выразило невиданное возмущение, но потом он почему-то подавил его:
   - Ты что, Адольф... нет, нет, конечно - где угодно. Я облетал всю Галактику. Ксеркс, Утопия, Нейбо, например.
   - Нейбо, - повторил Петров. - Да, да.
   - Пошли! - Фред потянул Майкла за рукав. - Надо все осмотреть, могут быть повреждения.
   Они скрылись в коридоре. Патрик скрипнул зубами:
   - Кой черт дернул тебя катапультироваться?!
   - А что?!
   - Ты все испортил! Знаешь, что случилось? Космодром этот единственный на Аиде, и вот ты его выбрасываешь на орбиту. Ребята остались там, внизу, без связи, без транспорта!
   - Я не хотел... Но что вы здесь делали? - подчеркнуто вежливо спросил Петров.
   - Ничего, - Патрик отвернулся. - Теперь уже все равно.
   Зашипел невидимый динамик, и громовой голос объявил:
   - Товарищи Лоу и Петров! Приглашаем вас пройти в зал Отдела Безопасности, третий ярус, транспорт номер восемь! Товарищи Лоу и Петров! Приглашаем вас...
   Патрик, не оборачиваясь, пошел вперед. Петров послушно двинулся следом.
   В зале Отдела Безопасности их встретили два молодых человека, вежливых, очень спокойных и одинаковых, провели в кабинет.
   Предупредительно усадили в мягкие кресла.
   Вышли, плотно прикрыв двери.
   Представитель Отдела не заставил себя ждать; он вошел с противоположной стороны и сел напротив, за столик, на котором стоял чайник и две маленькие чашечки; снял и стал не спеша протирать старомодные очки, явно выдерживая необходимую паузу. Однако, вопреки всем правилам, разговор начал один из приглашенных.
   - Скажите, пожалуйста, почему космодром не катапультировался автоматически?! - спросил Петров.
   Патрик покосился на него с прежним изумлением. Представитель кивнул, улыбнулся.
   - Меня зовут Теодор Степанович, фамилия моя - Леруа, - сказал он, надевая очки. Видимо, он не торопился. - Автоматика парализуется даже средним дрязгом; люди же не сразу решаются прибегнуть к крайним средствам. Поэтому приходится использовать другие методы...
   - Использовать?! - Петров приподнялся в кресле. - Что это значит?!
   - Всему свое время. Сначала - с вашего позволения, конечно! - я хотел бы задать несколько вопросов товарищу Лоу...
   - Я готов, - безразлично сказал Патрик.
   - Как вы оказались в защищенном секторе космодрома, в нарушение существующих инструкций?
   - Вследствие происшедшего дрязга.
   - А чем был, по-вашему, вызван дрязг?
   - Причины возникновения дрязгов, как и других феноменов, пока неизвестны.
   - В таком случае, что вы скажете об этом вашем приборе?
   Один из молодых людей отделился от стены и положил на стол остатки голубого аппарата. Потом придвинул и включил репликатор. Спустя минуту конструкция налилась желто-зеленым светом, и кабинет начал мягко покачиваться на волнах времени.
   Леруа протянул руку, и сияние исчезло.
   - Рекомендую хорошо обдумать свои слова, - сказал он, глядя Патрику в глаза. - Как видите, для нас не составило особого труда понять, что за аппарат лежал рядом с вами. Поймите и вы, Лоу: мы не ставим целью обвинить вас; наша забота - безопасность, а значит, скорейшее установление истины и порядка! Для возвращения космодрома на Аиду мы должны быть уверены, что подобное не повторится!
   - Не могу этого гарантировать, - сказал Патрик устало. - Мы проиграли; но и вы не выиграли. На вашем месте я бы прекратил эту возню и разрешил бы вернуться все желающим. Можете не беспокоиться - улетит не более трети. Но вы этого никогда не сделаете, а значит, никогда не будете в безопасности. Потому что люди хотят свободы, и готовы работать ради нее. Нам уже кое-что удалось. И кто знает, что нам удастся еще!
   - Вижу, - Леруа кивнул на аппарат. - Жаль, что вы применили это совсем не в тем целях!
   Патрик пожал плечами.
   - Значит, - продолжал Леруа, - вы отказываетесь вести разговор по-существу?
   - Не вижу смысла. Оставшиеся на Аиде решат все сами; вы же и так знаете больше, чем я.
   - Вы можете помочь - и нам, и своим друзьям.
   - Теперь уже нет.
   - Вы вернетесь на Аиду нашим представителем. - Патрик удивленно поднял голову. - И возглавите конфликтную комиссию.
   - Вот как? - Патрик усмехнулся.
   - Вы сомневаетесь?
   - Слишком поздно...
   - Но вы согласны попробовать?
   - Пожалуй. Хотя я врач, а не политик...
   - Вот и прекрасно! Вы можете идти.
   Молодой человек проводил Патрика до дверей и вышел вместе с ним. Петров остался один. Он неподвижно сидел в кресле, словно спал с открытыми глазами.
   - Ну, вот и все, - сказал Леруа. - Поздравляю вас, Адольф, с завершением операции!
   Короткая дрожь прошла по телу Игоря Сергеевича Петрова. Рот раскрылся, мутный взгляд прояснился. Вспомнив, кто он такой на самом деле, Петров печально посмотрел на своего шефа.
   - Значит, все-таки Адольф... - пробормотал он. - Завершением? Разве мы этого добивались?
   Леруа пожал плечами:
   - Во всяком случае, ваше участие в программе на этом заканчивается. От лица Службы Безопасности благодарю вас...
   - Моя роль, - медленно, сомнамбулически, что характерно при снятии психологической блокады, заговорил Петров, - сводилась к одному: катализатор. Мы договаривались, что моя задача - делать то же, что все, причем так, как будто нет у меня всех этих моих "способностей"... - Он усмехнулся. - Для этого и психологическая маска. Но именно в этом направлении я ничего не сделал!
   - Но вы сделали главное - не дали событиям принять необратимый характер!
   - Это - чистая случайность!
   Леруа спрятал улыбку.
   - Я должен был сделать совсем другое, - продолжал Петров. - Моя задача была понять, что происходит на Аиде, а не дублировать вашего суперагента Птицына-Доула!
   - Вот как?
   - Да! Но я не знаю вашей точки зрения, мне трудно объяснить все это...
   - Наша оценка проведенной операции такова, - Леруа откинулся в кресле, с любопытством поглядывая на Петрова. - На Аиде готовился и был проведен захват космодрома с применением новых технических средств. Благодаря вашему вмешательству он не привел к необратимым последствиям.
   - Все правильно. И все неправильно! - Петров встал и зашагал по кабинету. - Они на Аиде хотят одного: работать! Но работать-то невозможно, я сам пробовал! И этот пункт в контрактах, полное выполнение работ до отлета, форменное издевательство! Улететь невозможно! Как бы ни было для нас важно исследовать Аиду, подобные крайности - бред! Что бы стали делать вы, Леруа, окажись вы сами в такой ситуации? Я уверен, вы тоже перестали бы тратить силы на Аиду и занялись бы собственными проблемами! Например безопасностью. Наверное, они знали, что космодром можно катапультировать, и когда сделали это открытие, - Петров указал на стол, где все еще лежал аппарат, - то решили его захватить, ведь другого выхода не было, чиновники твердолобы как на подбор! Захватить, обеспечить себе безопасную зону на орбите, оттуда спокойно все исследовать... Да я бы на вашем месте отдал им космодром еще десять лет назад! Операция тщательно подготовлена, и тут прибываю я. С заданием наблюдать и с заложенной каким-то олухом программой противодействовать диверсиям! Все происходит слишком быстро, и единственное, на что я - я! - оказываюсь способен, это дернуть рубильник. Это тоже полезно, но разве вам нужно было только это?! Ладно, вы поняли. Не будь этой программы, я смог бы вам чем-то помочь. А так - вы все испортили. Единственное, что я могу теперь сообщить - все ограничения по выезду с Аиды должны быть отменены немедленно. Иначе ваши подопечные завтра устроят что-нибудь похлеще, а меня у рубильника больше не будет!
   Леруа ответил не сразу. Он снял очки, задумчиво повертел ими, выгадывая время для ответа. Потом надел обратно и заговорил:
   - Может быть, вы и правы, - начал он, не глядя на Петрова. - Вы были бы абсолютно правы, будь нашей целью изучение и освоение Аиды. Но все просто только при недостатке информации. Дело в том, что нормальная организация работ на Аиде - это не решение проблемы. Это конец одного из ее решений.
   - Я вас не понимаю.
   - Вы знаете, кого обычно направляют на Аиду?
   - Конечно! Опытных десантников, координаторов, исследователей зарекомендовавших себя участием в особо опасных эпизодах.
   - Вот именно, - Леруа вздохнул. - На Аиду направляют лиц, в силу своих индивидуальных особенностей несущих потенциальную опасность для общества. Видите ли, мы не имеем никакого права ограничивать свободу личности, в частности, права на перемещение. Но когда число несчастных случаев с человеческими жертвами вдруг начало расти, и исследования показали, что они надежно коррелируют с определенной группой лиц, чаще всего выдающихся способностей, талантливых или даже гениальных... Но они опасны, смертельно опасны, вот как вы, например...
   - Я - особый случай, - напомнил Петров.
   - Да, конечно... Выбора у нас нет, сегодня от каждого человека зависит слишком многое. Он может все, один человек. Так что остается одно: ограничить сферу возможных отрицательных последствий. Дальние планеты с многолетними заданиями, медицинские ограничения, особые зоны... Открытие Аиды было находкой. Такое количество непознанного могло оправдать в глазах Совета ее особый статус. Мы не имеем права рисковать. Обычные люди в любом случае должны быть в безопасности - таков главный принцип нашей организации. С появлением Аиды число несчастных случаев стало сокращаться. А теперь...
   - Разве нет другого выхода? - перебил его Петров. - Неужели они так опасны?!
   - Да.
   - Не может быть! Это какая-то ошибка. Но что же теперь будет с Аидой?
   - Не знаю, - Леруа налил себе чаю. - Я не бог, я простой смертный. Но мое положение отличается от вашего тем, что я не имею права ничего не делать! Ошибки бывают у всех. Но у меня нет бластера в руках, и я не шагаю по незнакомой планете. Я могу успеть исправить свою ошибку. Вот в чем разница!
   - И все-таки: что будет с Аидой? - продолжал настаивать Петров.
   - Всем нам свойственно искать ответа у начальства, - вздохнул Леруа. - Придется менять способ ограничения; может быть, сменить базовую планету. Сейчас вступает в действие резервный вариант - начало подлинного освоения Аиды; это займет их на несколько лет. А потом они овладеют феноменами, станут еще опаснее, снова нужно будет искать выход, и так без конца... Поверьте, я рад, что эти проблемы решать придется уже не мне.
   - Да, - сказал внезапно Петров, - уже не вам. Они решат их сами! Ну, я пойду. Желаю успехов.
   - До свидания, - ответил Леруа, и, когда за Адольфом Хоргом закрылись двери, позволил себе улыбнуться. Он улыбался, потому что знал: встретиться вновь им придется довольно скоро.
   А Петров, закрыв за собой двери, шел по коридору и улыбался - потому что не знал этого.
   5
   "И я здоров. А ежели и болен,
   То - только тем, чем вся Земля больна"
   В. Радкевич
   - Вот и все, - просто сказал Патрик. - Стоило ли из-за этого идти на космодром?
   - Стоило.
   Алан выразил общее мнение. Он знал, что говорит, человек, получивший от Аиды все пространство - и все же вернувшийся в человеческий облик. Грег добавил только:
   - Все получилось, как надо. Хотя скажи мне кто раньше, что так выйдет - заставил бы постучать по дереву.
   - Ладно, ребята, - Стив отошел от стены. - Давайте лучше думать, что делать дальше.
   Полумрак бара был забыт. Сияли огни: еще не праздничные, но уже яркие. И лица стали светлей. Никто не пил. Даже Макс, хмуро сидевший в углу. Он слушал и молчал, но можно было догадаться, что он тоже доволен.
   - Работать. Вдвоем - один действует, другой контролирует. Сначала над защитой. Отдых в безопасности; трансфер на орбиту уже защищен. - Патрик говорил коротко и уверенно.
   - И еще, ребята, - добавил Алан. - Есть мысль открыть здесь туристские маршруты. По безопасным местам, а такие есть, в свое время я все облазил. Такого восхода больше нигде не увидишь. А феномены - из безопасных - лучшая реклама! Сам бы занялся, но моя тема - финаляты. Буду потихоньку входить в контакт, кто захочет - восстанавливать...
   - Туристы? Неплохо придумано, - улыбнулся Грег. - Новичкам у нас везет. Да, кстати, Патрик - ты надолго в этой комиссии?
   - Как получится, - Патрик покачал головой. - В других-то секторах Петрова не было. Пока всех убедишь...
   - Петров да Петров, - вмешался до сих пор молчавший человек, сидевший чуть в отдалении. - Я всю галактику облетел, всех членов Совета знаю, с самим Павловым вот этой рукой здоровался - а о Петрове слыхом не слыхивал. А ведь экзот такой силы!.. Кто этот Петров?
   - Как кто? - Патрик удивился. - Игорь Сергеевич, диалогик... Хотя...
   - Он не вернулся на Аиду, - сказал человек напористо.
   - Ясно, - Грег поднял руку. - Это был не Петров. Нашего брата отсюда ни за что не выпустят. Он был оттуда. Потому и рубильник дернул... Жаль, он мне казался вполне симпатичным...
   - Ты как всегда спешишь, - рассудительно заметил Стив. - Они часто используют психомаску - человек сам себя не помнит. И еще вставные программы - сам о ней не подозреваешь, а потом вдруг начинаешь что-то делать, не зная, зачем. По-моему, его послали и с тем, и с другим.
   - Похоже на то, - согласился Патрик. - Петров не мог знать Стива - но узнал его. Психомаска, очевидно, но не полная.
   - Что с человеком делают, - Стив рубанул воздух кулаком. - Так мы и не узнаем, кто это был на самом деле!
   - Отчего же?
   Все обернулись. Алана улыбался, довольный столь единодушным вниманием.
   - Сделать такое за несколько часов, - пояснил он, - способен далеко не всякий. Более того, до сих пор такое мог сделать только один человек!
   - Хорг?..
   - Не может быть! На него не напялить гипномаску!
   - Кто знает, может быть, он пошел на это добровольно? Каждого из нас можно обмануть!
   - Вот как. В этом что-то есть! - Глаза Грега заблестели. - А тебе не кажется, что уж его-то должны были послать на Аиду раньше всех нас?! И не послали?
   - Ну и что?
   - Значит, либо не смогли, либо это оказалось ненужным! Он выше этой изоляции! Он проскочил этап, на котором застряли мы!
   - Не все, - заметил Алан.
   - Ты тоже - поначалу! Так вот - это ли не выход?! Это ж так просто не маскировать способности, а развивать их. Пока необычное мало, его боятся, когда оно вырастает, к нему привыкают!
   - Мы все понимаем, Грег, - сказал Патрик. - Не надо так волноваться. Ты прав. Не не все сразу! Не спеши стать необычным, ведь это Аида!
   Патрик верил в приметы, и когда раздался вскрик, резко обернулся, как будто знаю, что происходит.
   Макс, сжимая вилку, таращился на духа, серебристым облачком висевшего перед ним. Дух мерцал и готовился к произнесению речи.
   - Привидение! - воскликнул Грег. - Новый феномен!
   - Не новый, - пренебрежительно дополнил Алан. - Еще времен второй экспедиции. Название - дух, оптимальные действия - поговорить, считается, что он предсказывает будущее. Но появляется редко, так редко, что его даже в списки не заносят.
   - Ты - Гена Птицын? - негромко прогудел дух, будто стесняясь. Макс отложил вилку, поглядел по сторонам, понял - спрашивают его. Снова уставился на духа. - Быстрее - время коротко!
   - Допустим, - прошептал Макс. - Что ты хочешь?
   - Я твой дух. Помнишь первую экспедицию? Твой разум - второй.
   - Я терял сознание, но ничего такого... Ты, наверное, перепутал духи бывают только у мертвых!
   - Не на Аиде! Я видел будущее. Нам нужно соединиться. Я хочу быть человеком!
   Макс, казалось, окаменел; однако, стоило духу шелохнуться, он стремительно метнулся к выходу. Поздно: дух подобно молнии мелькнул за ним и обвился вокруг головы, Макс расслабленно опустился на пол.
   Прошла минута, другая. Дух растворялся на глазах, перетекая в Макса.
   Вскоре тот поднялся, шатаясь.
   Грег задумчиво произнес:
   - Птицын? А называл себя Максом Доулом... И он тоже! - И презрительно отвернулся.
   - Ему и так досталось, - заметил Алан примирительно. - А что до шпионов, то такого, как Петров, я бы сюда пригласил резидентом!
   - Простите, - пробормотал Птицын - теперь уже не Макс, уверенность и спокойствие психомаски мигом исчезли, - ради бога простите, я был не в себе... Но теперь, надеюсь, мы подружимся?
   - Посмотрим, - скептически сказал Грег.
   - Это уже не от тебя зависит, - заметил Алан, улыбаясь. - Ведь он знает будущее!
   - Правда? - Грег посмотрел на Птицына. Тот кивнул, опустив глаза. Тогда скажи, сумеем ли мы... Впрочем, я и так знаю, что сумеем! Скажи вот что: когда?!
   Геннадий Птицын улыбнулся:
   - Можете мне не верить, но у духов не бывает часов. Три слоя времени - сколько это на наши годы?