– Еще как! – согласился Игорь. – Про Ивана Купалу знаешь?
– Слышала... когда папоротник цветет? И потом еще, если цветок папоротника сорвать, то он клады открывает.
– А я в ночь на Ивана Купалу оборотня встретил, – сообщил Игорь.
– Кого? – Час от часу не легче! Он еще и оборотня видел!
– Так вот. – Игорь говорил медленно с видом весьма таинственным. – Иду я ночью домой, вдруг вижу – колесо катится, вроде огненного, искры так и сыплются. Я побежал за ним, подумал, ребята подожгли и пустили, для смеху, надо потушить, чтоб пожара не случилось. А колесо все быстрее катится. Я уже почти догнал его, а оно в зайца превратилось. Я за ним, он в лесок шмыгнул, я следом, только вижу, нет никакого зайца, женщина в нескольких шагах от меня мелькнула и за деревом спряталась. Я до дерева добежал, а там уже никого не было. Рассказал бабушке, она испугалась, говорит, с оборотнем столкнулся. В ночь на Ивана Купалу вся нечисть, какая есть, по земле разгуливает, и, конечно, лучше ей не попадаться.
– И ты совсем-совсем не испугался? – восхитилась я.
– Страх потом приходит. Вот не только я за оборотнем следил, он тоже мной интересовался. Как-то сижу я в уборной, она у нас на улице, не то что в городе, и показалось мне, что кто-то за дверью стоит. Тогда я дверь взял и распахнул... а там женщина, вся в белом, такое длинное белое одеяние... взглянула на меня сердито и пропала.
– Ух ты! – У меня даже дух захватило от рассказа Игоря. – А откуда ты знаешь, что это тот самый оборотень?
Он подумал и ответил:
– Точно не знаю, но думаю, что это он был, точнее – она.
Я так заслушалась, что пропустила рассвет. Опомнилась от петушиного крика. Прямо как от наваждения. Луна ушла. Воздух из густого синего стал прозрачным и серым. По траве полз низкий туман, постепенно он отступал к озеру, уходил в него.
– Господи! – вздохнула я. – Какая красота кругом!
– Смотри, сейчас солнце появится. – Игорь показал на восток, на горизонте возникла едва заметная розовая полоса.
– Утренняя заря. Надо росой умываться, – посоветовал Игорь, – наши девчонки специально встают до солнца, чтоб застать росу.
Он опустил руки во влажную от ночного тумана траву, зачерпнул ими и осторожно прикоснулся ладонями к моим щекам.
– Теперь будешь еще краше, – пообещал Игорь.
Сам он был похож в этот момент на лесного бога: высокий, широкоплечий, темнокожий от загара, с выгоревшими русыми волосами и огромными синими глазами. Куда там Артему! И рядом не поставишь!
– Знаешь, ты очень красивый, – осторожно заметила я.
Игорь громко рассмеялся:
– Я не девушка, – сказал он, – мне это ни к чему.
Удивительно!
Откуда ни возьмись по траве прыгнул солнечный луч, наверное, самый первый. Я, чтоб успеть, кинулась собирать росу и брызгать ею в Игоря.
Домой явилась в шестом часу, мокрая, зеленая и счастливая.
Глава 13
Вместо эпилога. Возвращение
– Слышала... когда папоротник цветет? И потом еще, если цветок папоротника сорвать, то он клады открывает.
– А я в ночь на Ивана Купалу оборотня встретил, – сообщил Игорь.
– Кого? – Час от часу не легче! Он еще и оборотня видел!
– Так вот. – Игорь говорил медленно с видом весьма таинственным. – Иду я ночью домой, вдруг вижу – колесо катится, вроде огненного, искры так и сыплются. Я побежал за ним, подумал, ребята подожгли и пустили, для смеху, надо потушить, чтоб пожара не случилось. А колесо все быстрее катится. Я уже почти догнал его, а оно в зайца превратилось. Я за ним, он в лесок шмыгнул, я следом, только вижу, нет никакого зайца, женщина в нескольких шагах от меня мелькнула и за деревом спряталась. Я до дерева добежал, а там уже никого не было. Рассказал бабушке, она испугалась, говорит, с оборотнем столкнулся. В ночь на Ивана Купалу вся нечисть, какая есть, по земле разгуливает, и, конечно, лучше ей не попадаться.
– И ты совсем-совсем не испугался? – восхитилась я.
– Страх потом приходит. Вот не только я за оборотнем следил, он тоже мной интересовался. Как-то сижу я в уборной, она у нас на улице, не то что в городе, и показалось мне, что кто-то за дверью стоит. Тогда я дверь взял и распахнул... а там женщина, вся в белом, такое длинное белое одеяние... взглянула на меня сердито и пропала.
– Ух ты! – У меня даже дух захватило от рассказа Игоря. – А откуда ты знаешь, что это тот самый оборотень?
Он подумал и ответил:
– Точно не знаю, но думаю, что это он был, точнее – она.
Я так заслушалась, что пропустила рассвет. Опомнилась от петушиного крика. Прямо как от наваждения. Луна ушла. Воздух из густого синего стал прозрачным и серым. По траве полз низкий туман, постепенно он отступал к озеру, уходил в него.
– Господи! – вздохнула я. – Какая красота кругом!
– Смотри, сейчас солнце появится. – Игорь показал на восток, на горизонте возникла едва заметная розовая полоса.
– Утренняя заря. Надо росой умываться, – посоветовал Игорь, – наши девчонки специально встают до солнца, чтоб застать росу.
Он опустил руки во влажную от ночного тумана траву, зачерпнул ими и осторожно прикоснулся ладонями к моим щекам.
– Теперь будешь еще краше, – пообещал Игорь.
Сам он был похож в этот момент на лесного бога: высокий, широкоплечий, темнокожий от загара, с выгоревшими русыми волосами и огромными синими глазами. Куда там Артему! И рядом не поставишь!
– Знаешь, ты очень красивый, – осторожно заметила я.
Игорь громко рассмеялся:
– Я не девушка, – сказал он, – мне это ни к чему.
Удивительно!
Откуда ни возьмись по траве прыгнул солнечный луч, наверное, самый первый. Я, чтоб успеть, кинулась собирать росу и брызгать ею в Игоря.
Домой явилась в шестом часу, мокрая, зеленая и счастливая.
Глава 13
Игорь
Мама спала на веранде. Я хотела потихоньку прокрасться мимо, но она подняла голову от подушки:
– Ксюша, где ты была?
– Мам, ну я же звонила! Мы гуляли. – Я говорила шепотом, чтоб не разбудить папу.
– Но уже утро! – напомнила мама.
– Ну, мама! Ну и что? Ты знаешь, какая была луна!
– Видела, – усмехнулась она.
– А я росой умывалась, – похвасталась я, – и почти видела русалку, наверное, даже слышала, как они поют.
– Ты снова влюбилась, – констатировала мама.
– Да нет же! – Я с досады топнула ногой. – Просто он очень хороший и...
– Понятно, – отмахнулась мама, – иди спать.
И я пошла спать. И спала до полудня.
В полдень прибежала моя подруга Леся. Оказывается, вчера вечером, обнаружив, что меня нет, Леся страшно перепугалась и бросилась на поиски. Она бегала по всей деревне, переполошила всех своих знакомых. Она не ложилась спать, все боялась прийти к нам, узнать, дома ли я.
Увидев мою сонную физиономию, Леся чуть ли не с кулаками набросилась на меня. Путая украинские и русские слова, Леся ругала меня на чем свет стоит. Она так шумела, что даже маму напугала. Папа с утра убежал на рыбалку. Хорошо, что родня не слышала, а то узнали бы, какая у них племянница безголовая и что она, то есть я, о себе воображаю.
Мои попытки остановить ее ни к чему не привели.
– Леся, пожалуйста! – взмолилась я, заметив, как мама, зажав ладонью рот, чтоб не расхохотаться, убежала из комнаты.
– Що?! – возмутилась подруга. – Ты мне рот не затыкай! Куда тебя черти понесли? Що за хлопец?
– Ты же видела, – оправдывалась я, – Игорь, с которым я танцевала...
– Танцювала вона! – ярилась подруга. – Скаженна дивчина! Вот ты кто!
– Леся, ничего же не случилось...
– Не случи-и-илось, – передразнила она. – А если бы случилось?! Ты що, не могла меня предупредить? Хоть бы спросила: кто таков. Ты що, з зоруму зийшла?!
Она никак не могла успокоиться, грозила, что больше в жизни никуда со мной не пойдет, что раз я такая «цаца», строю из себя «панночку», а сама «не слухаю», то до конца каникул я просижу «в хате», что таких, как я, надо сажать под замок. И куда смотрят мои родители, и что теперь обо мне будут думать в деревне, если я в первый же вечер с незнакомым парнем по кустам шлялась.
Это был перебор.
– Леся, прекрати орать или, мы поссоримся. – Я встала с кровати, накинула халат и пошла умываться.
– Поссоримся, – не отставала от меня Леся, – мы уже поссорились, если ты не заметила, уже час как ссоримся.
– По-моему, достаточно. Ты все сказала, я все услышала.
– Ха! – Леся уперла руки в бока. – Не нравится?
– Леся, я все поняла, ну извини меня, пожалуйста! И прекрати кричать, ты не на базаре!
– Що? Ты меня базарной бабой назвала?!
И опять началось!
– Девочки, не хотите перекусить? – предложила мама. Леся резко осеклась, надула губы и только теперь поздоровалась с мамой.
– Добрый день, – улыбнулась мама. – Я так поняла, что вы обе проголодались после бурного объяснения и ночных похождений, так что предлагаю сесть за стол. Леся еще побурчала для приличия, и мы наконец-то позавтракали. Правда, завтрак скорее напоминал обед.
Все-таки Леся успокоилась. И я смогла расспросить ее об Игоре.
Оказалось, Леся очень хорошо его знала. Да и кто его не знал. Хвалила Леся так же увлеченно, как и ругала. Ах какой парень хороший. Все друзья так считают. С девушками ну, да, встречается, но сейчас вроде один. Была у него подруга, но в последнее время они не очень... То ли расстались, то ли нет... Леся точно не знала. И еще она рассказала о нем много такого, что мне и во сне не приснится. Оказывается, Игорь в свои семнадцать лет вовсю работает у дяди на ферме. Подарил маме стиральную машинку, холодильник и мотоцикл, между прочим, купил на свои деньги.
– Он и прошлое лето работал, – рассказывала Леся, – он рукастый, все делать умеет. Так что сейчас семья на нем держится. Старшая сестра учится на юридическом, так он и ей помогает, считай, он – главный добытчик в семье.
Вот это да! Не то что наши городские мальчики. Хотя я знала, Влад тоже подрабатывал, а все остальные – в компьютерах сидят.
Я слушала Лесю и только моргала глазами.
Игорь сказал, что приедет за мной вечером. Я не спросила, почему вечером, знала, в деревне летом много работы. Это я отдыхать приехала, местные вкалывают от зари до зари. Даже как-то неудобно. Надо спросить у родственников, может, нужно помочь. А что, буду весь день работать на огороде, сорняки полоть, жуков собирать, а вечером, с чувством исполненного долга, смою дневную пыль, наряжусь – и на танцы. Чем не жизнь?!
Я поделилась с мамой своими мыслями.
– Очень хорошо, – сказала мама, – пойди-ка клубнику собери.
Провозившись часок на солнце, я поняла, что сейчас умру. Но отступать не хотелось, а клубничные грядки казались бесконечными. Но я все-таки справилась. Правда, потом до самого вечера валялась в тени с книжкой, намазанная кремом. Обгорела с непривычки. Мама невозмутимо варила клубничное варенье. Папа что-то ремонтировал в машине. В общем, все занимались делами.
На закате я услышала рокот подъехавшего мотоцикла. Спохватилась, кинулась в дом, чтоб хоть немного привести себя в порядок.
Выглянула из-за занавески. Игорь остановился у калитки и смотрел на наши окна. Он посигналил. Я увидела, как мама вышла к нему. Видела, как они о чем-то говорят, только не слышала о чем.
Из зеркала на меня смотрела краснощекая и красноносая физиономия. Рыжие патлы в разные стороны. Н-да!
Ладно, будем жить с тем, что есть.
Я натянула джинсы, короткий топ, провела щеткой по волосам. Тряхнула головой и заявила самой себе:
– Я такая, какая есть. Другой не будет, – для убедительности показала отражению язык, оно тут же меня передразнило.
– Мы квиты, – заявила я и пошла на свидание с Игорем.
Игорь сказал моей маме, что со мной все будет в порядке. Мы распрощались и поехали в клуб.
Я ведь еще ничего не знала об Игоре. Он мне очень нравился, вот и вся. Естественно, до меня он жил своей жизнью, у него были друзья и подруги. Леся даже говорила о какой-то девушке.
Едва мы вошли, как я заметила Лесю и решила пообщаться. Пока я с ней болтала, Игорь тоже заметил знакомых. Так мы оказались в разных концах зала. Нас разделила толпа танцующих.
Я обернулась, поискала глазами Игоря и увидела, как он идет ко мне. Махнула рукой. В этот момент незнакомая девушка заступила ему дорогу и что-то сказала. Потом она положила ему руки на плечи, и они стали танцевать. Я замерла с открытым ртом. В течение нескольких мгновений чувствовала себя полной идиоткой, но все-таки догадалась повернуться к Лесе.
– Смотри, смотри, – шептала подруга, – это та самая девушка, с которой Игорь встречался. По-моему, она хочет с ними помириться.
Я сделала вид, что мне безразличен и Игорь, и девушка. Только этого мне не хватало! Выходит, снова я отбиваю парня, снова меня будут называть разлучницей, опять какой-нибудь скандал начнется. Интересно, здесь тоже будут толкаться, или сразу морду набьют. Скорее второе...
Я уже стала подумывать, как бы незаметно скрыться отсюда, спросила Лесю о планах на вечер. Отшила парня, попытавшегося пригласить меня потанцевать. Я нервничала. И в этот момент кто-то положил мне руку на плечо. Я резко повернулась и столкнулась с Игорем.
Он смотрел и улыбался, нет, не виноватой улыбкой, не извиняющейся и не самодовольной. Просто улыбался.
– Ксюша, ты не обиделась? – спросил он.
– С чего это? – стараясь казаться веселой, ответила я.
– Пойдем отсюда, я кое-что расскажу. – Он взял меня за руку, кивнул Лесе, и мы вышли из клуба.
– С той девчонкой мы встречались целый год, – сказал Игорь, как только мы оказались на улице.
– Понятно...
– Когда я шел к тебе, она пригласила меня потанцевать, я не мог отказаться. Если бы я отказался, то обидел бы девушку, даже не своим отказом, а тем, что на глазах у всех оттолкнул ее. То есть опозорил...
Я смутилась:
– Конечно, я понимаю...
Мне сразу стало легче дышать. Значит, я не разлучница? Хотелось спросить, отчего они расстались, но я вовремя прикусила язык. Если захочет, сам расскажет.
В тот вечер Игорь показался мне еще красивее. Только красота его была другая, не та, к которой я привыкла в городе. Глядя на него, я поняла, что Артем вовсе не так хорош, как казалось, он скорее смазливый, чем красивый. И само понятие красоты как-то изменилось во мне. Красивый человек и обаяшка, согласитесь, разные понятия. Скажем, Влад с помощью тренировок «построил» свое тело. Коля такой полненький симпатяшка, хорошенький, приятный, умница, прекрасно воспитан. Сева, нравился почти всем моим знакомым девчонкам. Он тоже производил впечатление порядочного парня, к тому же у него всегда было то, что называется «умным выражением лица». Я уже не говорю об Артеме. Признанный сердцеед, вне конкуренции. Но никого из них нельзя было назвать красивым человеком.
А вот Игоря – можно. Природа наделила его необыкновенной идеальной красотой, он знал, конечно, о том, что весьма недурен. Но как бы это получше объяснить: не акцентировал на этом внимания. Он был начисто лишен тщеславия Артема, зависти Влада, трусости Коли и мелочной подлости Севы. Наверное, таким и должен быть настоящий мужчина.
Познакомившись с ним поближе я узнала, что Игорь действительно очень много работает, очень любит свою семью и старается во всем помочь близким. Все, что он зарабатывал, до копейки отдавал маме. Понятно, у него не было бешеных денег. Их в деревне ни у кого нет. Хозяйство и дом забирают все. Заработал – и сразу же вложил. Корма, инструменты, ремонт, стройка. Процесс бесконечный. Игорь не жаловался, он так жил. Я бы не смогла, просто потому что не привыкла. Точно так же, Игорь не смог бы адаптироваться в городе. Он бы умер со скуки.
Однажды я набралась храбрости и спросила: почему он обратил на меня внимание?
Он пожал плечами: разве это возможно объяснить...
– Когда я увидел тебя в клубе, мне показалось, что я снова столкнулся с русалкой... ты такая белокожая, а глаза зеленые...
– Ты все шутишь! – я шлепнула его по руке.
– Нет, правда, – Игорь смотрел на меня честными глазами. – Я никогда таких девчонок не видел, вот и решил, что за мной та русалка пришла, что я у колодца встретил...
Я рассмеялась:
– Думал, русалка, а присмотрелся – просто девчонка из города. Выдумщик!
Он не обиделся. Я тоже. Хорошо, хоть принцессой не назвал! Ладно, побуду русалкой...
Я знала, что у наших отношений нет будущего. Да я и не думала о будущем. Я наслаждалась настоящим. Потому что в моей жизни не было ничего лучше, чем Игорь. Наверное, это слишком сильное и поспешное заверение. Я ведь люблю родителей, у меня есть подруги, бабушка, дедушка, родственники. Я даже более чем уверена: останься я в деревне подольше, или если бы Игорь приехал в наш город, мы, наверное, довольно скоро разошлись бы. Хотя как можно заранее обрекать себя на неудачу. Не знаю...
А пока было лето. И каждый вечер он подкатывал к нашему дому на мотоцикле, и увозил меня на холмы, в поле, на озеро; мы носились по проселочным дорогам, забредали в высокую траву, Игорь собирал для меня охапки цветов, и рассказывал о каждом цветке, о птице, вспорхнувшей у нас из-под ног, он столько всего знал в этом своем простом мире. Он привозил мне кульки, полные спелых вишен, смородины или крыжовника, часто передавал моей маме «гостинцы»: какие-то необыкновенные пироги, которые пекла его мама, особенные огурцы или взбитое вручную масло.
– Скоро сватов пришлют, – смеялась мама, принимая деревенские дары. Она пыталась отказываться, но Игорь настаивал и никогда не приезжал с пустыми руками. Мама смирилась. Только предупреждала меня, чтоб я не наделала глупостей.
Однажды произошла очень смешная история. Мама хорошо знает украинский. Мы с папой – так себе. То есть я понимаю, о чем говорят, но сама не говорю. Игорь разговаривал со мной по-русски, как и Леся. Однако иногда путался. Как-то вечером он приехал и говорит:
– Подожди, зараз вернусь. – Он куда-то торопился и сразу же унесся на своем мотоцикле. А я побежала маме:
– Мама! – я готова была разреветься. – Игорь назвал меня заразой!
– Что? – не поняла мама. – Повтори, что он сказал?
– Он сказал: вернусь, зараза!
Мама рассмеялась:
– Ксюша, не зараза, а зараз, то есть сейчас. Игорь сказал, что он сейчас вернется.
Он действительно довольно скоро подъехал. Я предпочла не рассказывать ему о случившемся. Хорошо, что вовремя спросила у мамы. Но я запомнила свою оплошность и старалась внимательнее слушать Игоря. Ведь он делал все, чтоб я его понимала! Слова имеют огромную силу. Ведь бывает так, что люди не могут или не хотят услышать друг друга. Каждый кричит о себе. Наверное, здесь и кроется главная проблема в отношениях: мы слишком замкнуты на себя.
Игорь уговорил меня познакомиться с его семьей, мне пришлось согласиться. Его мама оказалась круглолицей, смешливой, невысокой женщиной. Едва мы зашли в дом, как она кинулась накрывать на стол. А потом долго и упорно потчевала меня домашними вкусностями и разносолами. Отец Игоря усмехался в усы и называл ее синеглазкой. Игорь удивительно похож на своего отца, вот только глаза мамины – синие.
Мама Игоря рассказала, что хорошо знала моих бабушку и дедушку, маминых родителей. Люди, мол, были хорошие. Просила передать маме и отцу, чтоб заходили в гости. Я, конечно, обещала.
Все-таки я чувствовала себя неловко. Как будто и правда собралась замуж за Игоря и сейчас мне устроили смотрины.
Я потом сказала об этом Игорю, но он лишь посмеялся. «Просто у меня родители – люди гостеприимные», – сказал он. Но, мне кажется, он лукавил. Он изучал меня так же, как и я его.
Мы не говорили о любви. Не признавались друг другу в каких-то необыкновенных чувствах. Нам просто хорошо было вместе. Во всяком случае, я могу сказать это о себе.
Я старалась не идеализировать Игоря. Но часто задавалась вопросом, откуда он такой взялся? Если бы в селе таких, как он, было много, тогда можно было бы сказать: да, труд облагораживает, сельская жизнь правильная и всякие другие красивые слова. Но я же видела, что вокруг полно ребят, у которых множество недостатков. В частности, двоюродный брат Игоря – сын дяди-фермера. Типичный мажорик, если бы Влад его увидел, вот бы у него был повод поиздеваться!
Мальчик, у которого всегда все было. Я с ним тоже познакомилась. До чего же избалованный мальчишка! Артем хотя бы амбициозен, а у этого даже желаний никаких нет. Зачем? Все принесут и в рот положат. Только и может, что кривляться. Вялый, высокомерный, настоящий барчук, одним словом.
Игорь его терпеть не мог, пожалуй, единственного из всей семьи. А как к такому относиться? Впервые в жизни я столкнулась с человеком, который на своего брата смотрел свысока и разговаривал, как со слугой, с батраком. А ведь Игорь, в отличие от него, работал, то есть был одним из тех, кто поддерживал этого бездельника. Удивительно, сынок жил на иждивении у отца, да еще и гордился этим. Неприятный тип. Отец – мужик классный, а сына избаловал до невозможности, вероятно, потому, что он один?
Хорошо, что мне не пришлось слишком часто встречаться с этим сынком. Уж очень он выводил меня из себя.
Лето казалось бесконечным. Через месяц уехали родители, оставив меня на попечение родственников. Я почти ничего не замечала. Я жила от вечера до вечера, полностью поглощенная Игорем. Город начисто выветрился из моей памяти. Какими же пустыми и нелепыми выглядели теперь мои переживания, весь мой прошлый образ жизни. Дни сменялись днями. Я спала до обеда, загорала, читала, даже купалась в озере. Русалки русалками, но поплавать-то хочется. А вечером неизменно приезжал Игорь, и мы гуляли до рассвета. Не знаю, когда он спал, ведь днем ему приходилось работать. Наверное, я жуткая эгоистка. Иногда я замечала, что он устал. Но мне и в голову бы не пришло отправить его домой.
Его бывшей девушки я больше не видела. Игорь не заговаривал о ней. Вероятно, это правильно, зачем мне знать.
Мы словно сговорились и не рассказывали друг другу о том, что с нами было раньше. Такие отношения – с чистого листа. Поэтому Игорь ничего не знал об Артеме и Севе. Я как-то выдала одну из шуток Влада, Игорь лишь слабо улыбнулся в ответ. А я подумала, что шутка действительно не очень смешная.
В садах поспели вишни, они висели бордовыми тяжелыми каплями среди густой зелени листьев. По селу тек сладковато-терпкий запах вишневого варенья. На дворах и в летних кухнях стояли на огне здоровенные тазы, полные ягод. Детвора бегала с кусками хлеба, густо намазанного розовой сладкой пенкой. Я тоже варила варенье впрок, на зиму. Точнее, следила за тем, чтоб оно не убежало, и мешала деревянной ложкой на длинной ручке.
Налились первые яблоки, поспели абрикосы и сливы.
Игорь возил меня на бахчу и учил, как правильно выбирать спелый и сладкий арбуз. А потом мы объедались этими арбузами, погружая лица в сахарную мякоть. Ели нежные, пахнущие медом дыни. Ездили на пасеку, угощались свежим сотовым мёдом. Я очень боялась пчел. Пасечник выдал нам шляпы с сеткой, чтоб закрыть лицо. Мы ходили с ним к ульям, и он показывал, как надо собирать соты.
На полках в летней кухне выстроились банки с вареньями, соленьями, медом – все, что я должна была везти домой. Лето все более тяжелело плодами, тучнело, старилось. Оно было щедрым, богатым, жарким, с короткими ливнями, солнечными полднями, благодатными вечерами и ночами, полными запаха нагретой земли, тишиной и тревожной нежностью.
Однажды Игорь сказал:
– Смотри, цикорий цветет... лето кончается...
Голубовато-сиреневые цветы на длинных стеблях, пышные георгины в палисадниках, копны скошенной травы на полях. Люди, живущие по своему календарю, без отрывных листов, календарю, в котором значим каждый день. Прозевал день, упустил год.
Я заметила, как по вечерам густели сумерки, а сами ночи удлинились, стали прохладнее. Зато небо сияло роскошными золотыми россыпями. Мы часто наблюдали звездопад.
Кажется, в то лето я загадала миллион желаний. Я спрашивала у Игоря:
– Что ты загадал?
А он отвечал:
– Нельзя говорить, не сбудется.
Катились дни золотыми яблоками. Казалось, нет им конца, но вот в мешке лета их осталось совсем немного.
В конце августа за мной приехал папа. Я только тогда поняла, что лето кончилось.
В последний вечер мои друзья устроили мне проводы. Даже диджей смилостивился и допустил меня к музыке. Сказал: «Дерзай! Ты ж у нас продвинутая». Гуляли всю ночь, так что спать мне не пришлось. Игорь грустил, но старался не показывать виду. Я обещала приехать следующим летом, а он сказал:
– Мы, наверное, не увидимся, меня весной в армию заберут.
Что-то кольнуло слева, и я словно очнулась от былой беспечности. Я смотрела на него и думала: «Неужели, больше никогда? Никогда не повторится волшебное лето... никогда... никогда... никогда...» – отзывалось с каждым ударом сердца.
Рано утром у нашего дома остановился кортеж мотоциклистов. Нас сопровождали до поворота на шоссе, будто машину президента. Ребята без конца сигналили, наверное, перебудили все село.
Проехали километров тридцать, папа затормозил, и мы еще раз попрощались со всеми. Я видела в зеркало, как мои друзья долго махали нам вслед. Но скоро я перестала их видеть...
– Ксюша, где ты была?
– Мам, ну я же звонила! Мы гуляли. – Я говорила шепотом, чтоб не разбудить папу.
– Но уже утро! – напомнила мама.
– Ну, мама! Ну и что? Ты знаешь, какая была луна!
– Видела, – усмехнулась она.
– А я росой умывалась, – похвасталась я, – и почти видела русалку, наверное, даже слышала, как они поют.
– Ты снова влюбилась, – констатировала мама.
– Да нет же! – Я с досады топнула ногой. – Просто он очень хороший и...
– Понятно, – отмахнулась мама, – иди спать.
И я пошла спать. И спала до полудня.
В полдень прибежала моя подруга Леся. Оказывается, вчера вечером, обнаружив, что меня нет, Леся страшно перепугалась и бросилась на поиски. Она бегала по всей деревне, переполошила всех своих знакомых. Она не ложилась спать, все боялась прийти к нам, узнать, дома ли я.
Увидев мою сонную физиономию, Леся чуть ли не с кулаками набросилась на меня. Путая украинские и русские слова, Леся ругала меня на чем свет стоит. Она так шумела, что даже маму напугала. Папа с утра убежал на рыбалку. Хорошо, что родня не слышала, а то узнали бы, какая у них племянница безголовая и что она, то есть я, о себе воображаю.
Мои попытки остановить ее ни к чему не привели.
– Леся, пожалуйста! – взмолилась я, заметив, как мама, зажав ладонью рот, чтоб не расхохотаться, убежала из комнаты.
– Що?! – возмутилась подруга. – Ты мне рот не затыкай! Куда тебя черти понесли? Що за хлопец?
– Ты же видела, – оправдывалась я, – Игорь, с которым я танцевала...
– Танцювала вона! – ярилась подруга. – Скаженна дивчина! Вот ты кто!
– Леся, ничего же не случилось...
– Не случи-и-илось, – передразнила она. – А если бы случилось?! Ты що, не могла меня предупредить? Хоть бы спросила: кто таков. Ты що, з зоруму зийшла?!
Она никак не могла успокоиться, грозила, что больше в жизни никуда со мной не пойдет, что раз я такая «цаца», строю из себя «панночку», а сама «не слухаю», то до конца каникул я просижу «в хате», что таких, как я, надо сажать под замок. И куда смотрят мои родители, и что теперь обо мне будут думать в деревне, если я в первый же вечер с незнакомым парнем по кустам шлялась.
Это был перебор.
– Леся, прекрати орать или, мы поссоримся. – Я встала с кровати, накинула халат и пошла умываться.
– Поссоримся, – не отставала от меня Леся, – мы уже поссорились, если ты не заметила, уже час как ссоримся.
– По-моему, достаточно. Ты все сказала, я все услышала.
– Ха! – Леся уперла руки в бока. – Не нравится?
– Леся, я все поняла, ну извини меня, пожалуйста! И прекрати кричать, ты не на базаре!
– Що? Ты меня базарной бабой назвала?!
И опять началось!
– Девочки, не хотите перекусить? – предложила мама. Леся резко осеклась, надула губы и только теперь поздоровалась с мамой.
– Добрый день, – улыбнулась мама. – Я так поняла, что вы обе проголодались после бурного объяснения и ночных похождений, так что предлагаю сесть за стол. Леся еще побурчала для приличия, и мы наконец-то позавтракали. Правда, завтрак скорее напоминал обед.
Все-таки Леся успокоилась. И я смогла расспросить ее об Игоре.
Оказалось, Леся очень хорошо его знала. Да и кто его не знал. Хвалила Леся так же увлеченно, как и ругала. Ах какой парень хороший. Все друзья так считают. С девушками ну, да, встречается, но сейчас вроде один. Была у него подруга, но в последнее время они не очень... То ли расстались, то ли нет... Леся точно не знала. И еще она рассказала о нем много такого, что мне и во сне не приснится. Оказывается, Игорь в свои семнадцать лет вовсю работает у дяди на ферме. Подарил маме стиральную машинку, холодильник и мотоцикл, между прочим, купил на свои деньги.
– Он и прошлое лето работал, – рассказывала Леся, – он рукастый, все делать умеет. Так что сейчас семья на нем держится. Старшая сестра учится на юридическом, так он и ей помогает, считай, он – главный добытчик в семье.
Вот это да! Не то что наши городские мальчики. Хотя я знала, Влад тоже подрабатывал, а все остальные – в компьютерах сидят.
Я слушала Лесю и только моргала глазами.
Игорь сказал, что приедет за мной вечером. Я не спросила, почему вечером, знала, в деревне летом много работы. Это я отдыхать приехала, местные вкалывают от зари до зари. Даже как-то неудобно. Надо спросить у родственников, может, нужно помочь. А что, буду весь день работать на огороде, сорняки полоть, жуков собирать, а вечером, с чувством исполненного долга, смою дневную пыль, наряжусь – и на танцы. Чем не жизнь?!
Я поделилась с мамой своими мыслями.
– Очень хорошо, – сказала мама, – пойди-ка клубнику собери.
Провозившись часок на солнце, я поняла, что сейчас умру. Но отступать не хотелось, а клубничные грядки казались бесконечными. Но я все-таки справилась. Правда, потом до самого вечера валялась в тени с книжкой, намазанная кремом. Обгорела с непривычки. Мама невозмутимо варила клубничное варенье. Папа что-то ремонтировал в машине. В общем, все занимались делами.
На закате я услышала рокот подъехавшего мотоцикла. Спохватилась, кинулась в дом, чтоб хоть немного привести себя в порядок.
Выглянула из-за занавески. Игорь остановился у калитки и смотрел на наши окна. Он посигналил. Я увидела, как мама вышла к нему. Видела, как они о чем-то говорят, только не слышала о чем.
Из зеркала на меня смотрела краснощекая и красноносая физиономия. Рыжие патлы в разные стороны. Н-да!
Ладно, будем жить с тем, что есть.
Я натянула джинсы, короткий топ, провела щеткой по волосам. Тряхнула головой и заявила самой себе:
– Я такая, какая есть. Другой не будет, – для убедительности показала отражению язык, оно тут же меня передразнило.
– Мы квиты, – заявила я и пошла на свидание с Игорем.
Игорь сказал моей маме, что со мной все будет в порядке. Мы распрощались и поехали в клуб.
Я ведь еще ничего не знала об Игоре. Он мне очень нравился, вот и вся. Естественно, до меня он жил своей жизнью, у него были друзья и подруги. Леся даже говорила о какой-то девушке.
Едва мы вошли, как я заметила Лесю и решила пообщаться. Пока я с ней болтала, Игорь тоже заметил знакомых. Так мы оказались в разных концах зала. Нас разделила толпа танцующих.
Я обернулась, поискала глазами Игоря и увидела, как он идет ко мне. Махнула рукой. В этот момент незнакомая девушка заступила ему дорогу и что-то сказала. Потом она положила ему руки на плечи, и они стали танцевать. Я замерла с открытым ртом. В течение нескольких мгновений чувствовала себя полной идиоткой, но все-таки догадалась повернуться к Лесе.
– Смотри, смотри, – шептала подруга, – это та самая девушка, с которой Игорь встречался. По-моему, она хочет с ними помириться.
Я сделала вид, что мне безразличен и Игорь, и девушка. Только этого мне не хватало! Выходит, снова я отбиваю парня, снова меня будут называть разлучницей, опять какой-нибудь скандал начнется. Интересно, здесь тоже будут толкаться, или сразу морду набьют. Скорее второе...
Я уже стала подумывать, как бы незаметно скрыться отсюда, спросила Лесю о планах на вечер. Отшила парня, попытавшегося пригласить меня потанцевать. Я нервничала. И в этот момент кто-то положил мне руку на плечо. Я резко повернулась и столкнулась с Игорем.
Он смотрел и улыбался, нет, не виноватой улыбкой, не извиняющейся и не самодовольной. Просто улыбался.
– Ксюша, ты не обиделась? – спросил он.
– С чего это? – стараясь казаться веселой, ответила я.
– Пойдем отсюда, я кое-что расскажу. – Он взял меня за руку, кивнул Лесе, и мы вышли из клуба.
– С той девчонкой мы встречались целый год, – сказал Игорь, как только мы оказались на улице.
– Понятно...
– Когда я шел к тебе, она пригласила меня потанцевать, я не мог отказаться. Если бы я отказался, то обидел бы девушку, даже не своим отказом, а тем, что на глазах у всех оттолкнул ее. То есть опозорил...
Я смутилась:
– Конечно, я понимаю...
Мне сразу стало легче дышать. Значит, я не разлучница? Хотелось спросить, отчего они расстались, но я вовремя прикусила язык. Если захочет, сам расскажет.
В тот вечер Игорь показался мне еще красивее. Только красота его была другая, не та, к которой я привыкла в городе. Глядя на него, я поняла, что Артем вовсе не так хорош, как казалось, он скорее смазливый, чем красивый. И само понятие красоты как-то изменилось во мне. Красивый человек и обаяшка, согласитесь, разные понятия. Скажем, Влад с помощью тренировок «построил» свое тело. Коля такой полненький симпатяшка, хорошенький, приятный, умница, прекрасно воспитан. Сева, нравился почти всем моим знакомым девчонкам. Он тоже производил впечатление порядочного парня, к тому же у него всегда было то, что называется «умным выражением лица». Я уже не говорю об Артеме. Признанный сердцеед, вне конкуренции. Но никого из них нельзя было назвать красивым человеком.
А вот Игоря – можно. Природа наделила его необыкновенной идеальной красотой, он знал, конечно, о том, что весьма недурен. Но как бы это получше объяснить: не акцентировал на этом внимания. Он был начисто лишен тщеславия Артема, зависти Влада, трусости Коли и мелочной подлости Севы. Наверное, таким и должен быть настоящий мужчина.
Познакомившись с ним поближе я узнала, что Игорь действительно очень много работает, очень любит свою семью и старается во всем помочь близким. Все, что он зарабатывал, до копейки отдавал маме. Понятно, у него не было бешеных денег. Их в деревне ни у кого нет. Хозяйство и дом забирают все. Заработал – и сразу же вложил. Корма, инструменты, ремонт, стройка. Процесс бесконечный. Игорь не жаловался, он так жил. Я бы не смогла, просто потому что не привыкла. Точно так же, Игорь не смог бы адаптироваться в городе. Он бы умер со скуки.
Однажды я набралась храбрости и спросила: почему он обратил на меня внимание?
Он пожал плечами: разве это возможно объяснить...
– Когда я увидел тебя в клубе, мне показалось, что я снова столкнулся с русалкой... ты такая белокожая, а глаза зеленые...
– Ты все шутишь! – я шлепнула его по руке.
– Нет, правда, – Игорь смотрел на меня честными глазами. – Я никогда таких девчонок не видел, вот и решил, что за мной та русалка пришла, что я у колодца встретил...
Я рассмеялась:
– Думал, русалка, а присмотрелся – просто девчонка из города. Выдумщик!
Он не обиделся. Я тоже. Хорошо, хоть принцессой не назвал! Ладно, побуду русалкой...
Я знала, что у наших отношений нет будущего. Да я и не думала о будущем. Я наслаждалась настоящим. Потому что в моей жизни не было ничего лучше, чем Игорь. Наверное, это слишком сильное и поспешное заверение. Я ведь люблю родителей, у меня есть подруги, бабушка, дедушка, родственники. Я даже более чем уверена: останься я в деревне подольше, или если бы Игорь приехал в наш город, мы, наверное, довольно скоро разошлись бы. Хотя как можно заранее обрекать себя на неудачу. Не знаю...
А пока было лето. И каждый вечер он подкатывал к нашему дому на мотоцикле, и увозил меня на холмы, в поле, на озеро; мы носились по проселочным дорогам, забредали в высокую траву, Игорь собирал для меня охапки цветов, и рассказывал о каждом цветке, о птице, вспорхнувшей у нас из-под ног, он столько всего знал в этом своем простом мире. Он привозил мне кульки, полные спелых вишен, смородины или крыжовника, часто передавал моей маме «гостинцы»: какие-то необыкновенные пироги, которые пекла его мама, особенные огурцы или взбитое вручную масло.
– Скоро сватов пришлют, – смеялась мама, принимая деревенские дары. Она пыталась отказываться, но Игорь настаивал и никогда не приезжал с пустыми руками. Мама смирилась. Только предупреждала меня, чтоб я не наделала глупостей.
Однажды произошла очень смешная история. Мама хорошо знает украинский. Мы с папой – так себе. То есть я понимаю, о чем говорят, но сама не говорю. Игорь разговаривал со мной по-русски, как и Леся. Однако иногда путался. Как-то вечером он приехал и говорит:
– Подожди, зараз вернусь. – Он куда-то торопился и сразу же унесся на своем мотоцикле. А я побежала маме:
– Мама! – я готова была разреветься. – Игорь назвал меня заразой!
– Что? – не поняла мама. – Повтори, что он сказал?
– Он сказал: вернусь, зараза!
Мама рассмеялась:
– Ксюша, не зараза, а зараз, то есть сейчас. Игорь сказал, что он сейчас вернется.
Он действительно довольно скоро подъехал. Я предпочла не рассказывать ему о случившемся. Хорошо, что вовремя спросила у мамы. Но я запомнила свою оплошность и старалась внимательнее слушать Игоря. Ведь он делал все, чтоб я его понимала! Слова имеют огромную силу. Ведь бывает так, что люди не могут или не хотят услышать друг друга. Каждый кричит о себе. Наверное, здесь и кроется главная проблема в отношениях: мы слишком замкнуты на себя.
Игорь уговорил меня познакомиться с его семьей, мне пришлось согласиться. Его мама оказалась круглолицей, смешливой, невысокой женщиной. Едва мы зашли в дом, как она кинулась накрывать на стол. А потом долго и упорно потчевала меня домашними вкусностями и разносолами. Отец Игоря усмехался в усы и называл ее синеглазкой. Игорь удивительно похож на своего отца, вот только глаза мамины – синие.
Мама Игоря рассказала, что хорошо знала моих бабушку и дедушку, маминых родителей. Люди, мол, были хорошие. Просила передать маме и отцу, чтоб заходили в гости. Я, конечно, обещала.
Все-таки я чувствовала себя неловко. Как будто и правда собралась замуж за Игоря и сейчас мне устроили смотрины.
Я потом сказала об этом Игорю, но он лишь посмеялся. «Просто у меня родители – люди гостеприимные», – сказал он. Но, мне кажется, он лукавил. Он изучал меня так же, как и я его.
Мы не говорили о любви. Не признавались друг другу в каких-то необыкновенных чувствах. Нам просто хорошо было вместе. Во всяком случае, я могу сказать это о себе.
Я старалась не идеализировать Игоря. Но часто задавалась вопросом, откуда он такой взялся? Если бы в селе таких, как он, было много, тогда можно было бы сказать: да, труд облагораживает, сельская жизнь правильная и всякие другие красивые слова. Но я же видела, что вокруг полно ребят, у которых множество недостатков. В частности, двоюродный брат Игоря – сын дяди-фермера. Типичный мажорик, если бы Влад его увидел, вот бы у него был повод поиздеваться!
Мальчик, у которого всегда все было. Я с ним тоже познакомилась. До чего же избалованный мальчишка! Артем хотя бы амбициозен, а у этого даже желаний никаких нет. Зачем? Все принесут и в рот положат. Только и может, что кривляться. Вялый, высокомерный, настоящий барчук, одним словом.
Игорь его терпеть не мог, пожалуй, единственного из всей семьи. А как к такому относиться? Впервые в жизни я столкнулась с человеком, который на своего брата смотрел свысока и разговаривал, как со слугой, с батраком. А ведь Игорь, в отличие от него, работал, то есть был одним из тех, кто поддерживал этого бездельника. Удивительно, сынок жил на иждивении у отца, да еще и гордился этим. Неприятный тип. Отец – мужик классный, а сына избаловал до невозможности, вероятно, потому, что он один?
Хорошо, что мне не пришлось слишком часто встречаться с этим сынком. Уж очень он выводил меня из себя.
Лето казалось бесконечным. Через месяц уехали родители, оставив меня на попечение родственников. Я почти ничего не замечала. Я жила от вечера до вечера, полностью поглощенная Игорем. Город начисто выветрился из моей памяти. Какими же пустыми и нелепыми выглядели теперь мои переживания, весь мой прошлый образ жизни. Дни сменялись днями. Я спала до обеда, загорала, читала, даже купалась в озере. Русалки русалками, но поплавать-то хочется. А вечером неизменно приезжал Игорь, и мы гуляли до рассвета. Не знаю, когда он спал, ведь днем ему приходилось работать. Наверное, я жуткая эгоистка. Иногда я замечала, что он устал. Но мне и в голову бы не пришло отправить его домой.
Его бывшей девушки я больше не видела. Игорь не заговаривал о ней. Вероятно, это правильно, зачем мне знать.
Мы словно сговорились и не рассказывали друг другу о том, что с нами было раньше. Такие отношения – с чистого листа. Поэтому Игорь ничего не знал об Артеме и Севе. Я как-то выдала одну из шуток Влада, Игорь лишь слабо улыбнулся в ответ. А я подумала, что шутка действительно не очень смешная.
В садах поспели вишни, они висели бордовыми тяжелыми каплями среди густой зелени листьев. По селу тек сладковато-терпкий запах вишневого варенья. На дворах и в летних кухнях стояли на огне здоровенные тазы, полные ягод. Детвора бегала с кусками хлеба, густо намазанного розовой сладкой пенкой. Я тоже варила варенье впрок, на зиму. Точнее, следила за тем, чтоб оно не убежало, и мешала деревянной ложкой на длинной ручке.
Налились первые яблоки, поспели абрикосы и сливы.
Игорь возил меня на бахчу и учил, как правильно выбирать спелый и сладкий арбуз. А потом мы объедались этими арбузами, погружая лица в сахарную мякоть. Ели нежные, пахнущие медом дыни. Ездили на пасеку, угощались свежим сотовым мёдом. Я очень боялась пчел. Пасечник выдал нам шляпы с сеткой, чтоб закрыть лицо. Мы ходили с ним к ульям, и он показывал, как надо собирать соты.
На полках в летней кухне выстроились банки с вареньями, соленьями, медом – все, что я должна была везти домой. Лето все более тяжелело плодами, тучнело, старилось. Оно было щедрым, богатым, жарким, с короткими ливнями, солнечными полднями, благодатными вечерами и ночами, полными запаха нагретой земли, тишиной и тревожной нежностью.
Однажды Игорь сказал:
– Смотри, цикорий цветет... лето кончается...
Голубовато-сиреневые цветы на длинных стеблях, пышные георгины в палисадниках, копны скошенной травы на полях. Люди, живущие по своему календарю, без отрывных листов, календарю, в котором значим каждый день. Прозевал день, упустил год.
Я заметила, как по вечерам густели сумерки, а сами ночи удлинились, стали прохладнее. Зато небо сияло роскошными золотыми россыпями. Мы часто наблюдали звездопад.
Кажется, в то лето я загадала миллион желаний. Я спрашивала у Игоря:
– Что ты загадал?
А он отвечал:
– Нельзя говорить, не сбудется.
Катились дни золотыми яблоками. Казалось, нет им конца, но вот в мешке лета их осталось совсем немного.
В конце августа за мной приехал папа. Я только тогда поняла, что лето кончилось.
В последний вечер мои друзья устроили мне проводы. Даже диджей смилостивился и допустил меня к музыке. Сказал: «Дерзай! Ты ж у нас продвинутая». Гуляли всю ночь, так что спать мне не пришлось. Игорь грустил, но старался не показывать виду. Я обещала приехать следующим летом, а он сказал:
– Мы, наверное, не увидимся, меня весной в армию заберут.
Что-то кольнуло слева, и я словно очнулась от былой беспечности. Я смотрела на него и думала: «Неужели, больше никогда? Никогда не повторится волшебное лето... никогда... никогда... никогда...» – отзывалось с каждым ударом сердца.
Рано утром у нашего дома остановился кортеж мотоциклистов. Нас сопровождали до поворота на шоссе, будто машину президента. Ребята без конца сигналили, наверное, перебудили все село.
Проехали километров тридцать, папа затормозил, и мы еще раз попрощались со всеми. Я видела в зеркало, как мои друзья долго махали нам вслед. Но скоро я перестала их видеть...
Вместо эпилога. Возвращение
Дома меня ожидали новости. Родители получили ордер на новую квартиру. Пока нас с папой не было, мама уже начала паковать вещи. Тишка нервничал, шипел на всех и метался. Во-первых, он страшно не любит, когда мы уезжаем, во-вторых, наверное, чувствовал, что очень скоро ему придется лишиться любимого дома и двора, где его знали и уважали все местные коты и кошки.
Я бродила по комнатам, таким родным и привычным. Стояла на балконе, смотрела на улицу внизу. Скоро, очень скоро я стану самой обыкновенной девчонкой, каких в нашем городе тысячи. Я понимала, что наш особняк требует капитального ремонта. Он, по сути, памятник архитектуры. Но мне было несказанно жаль покидать этот дом.
«Ах, дорогая прабабушка, – думала я, – как хорошо, что тебе не пришлось уезжать отсюда, ты навсегда останешься здесь хозяйкой, и ты навсегда останешься в моей памяти и моем сердце... спасибо тебе».
Мама радовалась. Естественно, в новой квартире у нас будет ровный пол, нормальное отопление, окна без щелей, все, как у людей, одним словом. Но я грустила. Вот если бы мы были очень богатыми, мы бы выкупили особняк, отреставрировали его, и тогда нам не нужно было бы выселяться. Я бы с полным правом говорила: мой особняк, мой балкон... Возможно, это неправильная мечта. Памятник архитектуры не должен принадлежать одному человеку. Эх... не знаю...
В гимназии тоже произошли изменения. Самое главное – Влад уехал в Москву, в какую-то крутую спортивную школу. Что мы теперь без него делать будем?
Но это еще не все: Сева наконец-то завел себе подружку – нашу Аню и, кажется, отстал от меня окончательно. Они нашли друг друга, вот и все, что можно сказать по этому поводу.
Артем вовсе перестал меня замечать. И я была несказанно этому рада.
Наши отношения с Полинкой наладились. Наверное, мы стали старше, я, во всяком случае.
Наша компания поредела. Без Влада в классе стало непривычно тихо. Колька в одиночку просто не тянет. Марта посмеивается над ним и даже изредка подыгрывает. Иногда мы собираемся вместе.
Несколько раз виделась с Аней. Она гуляла с нами, если Севы не было поблизости. Смешно...
Видимо, ее мучил комплекс вины, потому что она наконец-то решилась на разговор со мной.
Аня никогда не страдала многословием, а тут выдала целый монолог: как ей неудобно, вот, она встречается с парнем, а я – одна. Выходит, она в этом виновата, потому что частенько интриговала у меня за спиной. Она очень жалеет. Все так глупо вышло. Нет, Аня никогда не считала меня испорченной, иногда ей казалось, что я не права, то есть она была уверена, что я поступаю неправильно... Бывает трудно доказать что-то другому человеку, особенно если он увлечен только собой, и не видит окружающих. А ведь я совершенно не замечала Ани. Да и никто из нас ее в упор не видел. Это так обидно! С Артемом получилось очень нехорошо. Но Аня согласна хоть сейчас подойти к нему и все объяснить.
Я представила себе, как Аня объясняется с Артемом. Представила его самодовольную физиономию, как он делает вид, что с трудом припоминает меня. Покрутила головой:
– Ладно, забудь, – попросила, – я сама виновата. К тому же Артем меня больше не интересует.
– Ты это серьезно? – недоверчиво переспросила Аня.
– Абсолютно.
– А Сева? Что ты думаешь насчет нас с ним?
– Ничего не думаю. – Я ответила совершенно честно. – Да и какое мое дело? – Я улыбнулась.
– Знаешь, – призналась Аня, – от сердца отлегло. Значит, ты меня прощаешь?
– Давно простила. Да я и не обижалась, скорее, не понимала. Только это теперь неважно.
В другое время я бы, наверное, похвалила себя. Так было раньше. «Ксюша поступила правильно, Ксюша – молодец...» Я действительно стала старше, и мое второе «я» просто одобрительно промолчало, как промолчала бы прабабушка.
– Ты изменилась, – задумчиво произнесла Аня.
Она не одна так считает. Все говорят, что я изменилась, успокоилась, стала более уравновешенной.
Я отвечаю: «Завязала».
Мы переехали в конце сентября. Наш дом стоит на склоне горы. Чтоб добраться до подъезда, надо подняться по нескольким лестницам. Мы живем выше всех. Окна смотрят прямо на лес. Очень красиво.
Утром к маршрутке я бегу по ступенькам. Довольно забавно. Зато теперь я не боюсь столкнуться с Севой. Я вообще ничего не боюсь.
Целый месяц я ждала весточки от своих новых друзей, и больше всего – от Игоря. Но он почему-то молчал.
Наконец Леся прислала sms-ку: «Игорь просил передать, что он тебя любит».
У меня дрожали руки, я заплакала, потому что не знала, что мне делать с этой любовью. Я не знала, почему Игорь таким странным образом объяснился мне в любви. Не перестаю удивляться парням, вечно они все делают не так.
Я позвонила Лесе и постаралась выспросить подробности. Но подробностей не было. Игорь попросил, она передала. Все.
– Так скажи ему, чтоб позвонил! – потребовала я.
– Нашли себе посредника, – ворчливо ответила Леся, но пообещала.
Я ждала еще несколько дней и дождалась. Он позвонил вечером на мобильник.
– Здравствуй, Ксюша, – так странно звучал его голос в трубке. Я узнавала и не узнавала.
– Помнишь такого Игоря? – спросил он.
– Конечно. – Я страшно обрадовалась и, как бывает в такие минуты, совершенно не знала о чем говорить: я переживала, что ему ужасно дорого звонить на мобильник, это же другая страна... мысли путались, хотелось многое сказать, но...
– Леся сказала, что ты ждешь моего звонка, это правда?
– Разумеется! – Я схватилась за его вопрос, как утопающий за соломинку. – Я думала, что ты забыл меня. Уехала, а мне никто не звонит, это нечестно. – Я несла полную чушь.
– Я думал, тебе не до меня, – признался Игорь, – очень хотелось услышать твой голос, но я боялся беспокоить...
– Да что ты говоришь! – возмутилась я. – Какое беспокойство! Звони, когда захочешь!
Он помолчал, вздохнул:
– Я слышал, вы переехали, с новосельем...
– Спасибо! Я теперь живу на горе.
– Здорово, а как же ваш особняк?
– Там открывается картинная галерея. Игорь! – Я не выдержала. – Как ты живешь? Послушай, тебе дорого звонить, давай я наберу?
– Ну что ты, Ксюша, – он даже обиделся, слышно было по голосу, – я теперь работаю на газопроводе. Очень хорошо зарабатываю. Ты не волнуйся, у меня все отлично. Сама-то как?
– У меня тоже все нормально, хожу в гимназию...
– А я решил поступать после армии.
– Правда? Здорово! Куда, если не секрет?
– Пока окончательно не определился. Может, в техникум...
Я робко предложила приехать учиться в наш город. Игорь искренне удивился. Ему надо быть рядом с домом, рядом с семьей. Я согласилась.
Мы оба делали вид, что никакой sms-ки не было.
Потом я думала: зачем он признался? И не находила ответа.
А весной его забрали в армию.
Я не считаю себя «девушкой Игоря». Поэтому не знаю, что на меня нашло, но я уговорила маму, и мы поехали в Одессу к Игорю на присягу.
Естественно, мама Игоря тоже приезжала. Было смешно слушать, как она называет меня невесткой. Но я не возражала. Зачем спорить, пусть, если ей так нравится.
Игорь еще больше вытянулся, мне показалось, что он похудел, хотя даже военная форма не смогла испортить его идеальной красоты. Он так радовался нашему приезду! Я хотела расспросить его подробнее о том, как ему живется. Но на все вопросы он отвечал: все хорошо, я привык. Понятно же, в армии хорошо не бывает, особенно первое время... Но Игорь не такой человек, чтобы жаловаться.
И мы снова расстались.
Что будет, когда он вернется? Не знаю. Да и никто не знает. Увидимся ли мы когда-нибудь? Изменяться ли наши отношения? Вопросов много.
Летом мы с родителями снова собираемся в село.
Полинка спросила, можно ли ей поехать с нами. Говорит: тоже найду себе идеального красавца.
Она забавная, моя подруга Полинка.
Я бродила по комнатам, таким родным и привычным. Стояла на балконе, смотрела на улицу внизу. Скоро, очень скоро я стану самой обыкновенной девчонкой, каких в нашем городе тысячи. Я понимала, что наш особняк требует капитального ремонта. Он, по сути, памятник архитектуры. Но мне было несказанно жаль покидать этот дом.
«Ах, дорогая прабабушка, – думала я, – как хорошо, что тебе не пришлось уезжать отсюда, ты навсегда останешься здесь хозяйкой, и ты навсегда останешься в моей памяти и моем сердце... спасибо тебе».
Мама радовалась. Естественно, в новой квартире у нас будет ровный пол, нормальное отопление, окна без щелей, все, как у людей, одним словом. Но я грустила. Вот если бы мы были очень богатыми, мы бы выкупили особняк, отреставрировали его, и тогда нам не нужно было бы выселяться. Я бы с полным правом говорила: мой особняк, мой балкон... Возможно, это неправильная мечта. Памятник архитектуры не должен принадлежать одному человеку. Эх... не знаю...
В гимназии тоже произошли изменения. Самое главное – Влад уехал в Москву, в какую-то крутую спортивную школу. Что мы теперь без него делать будем?
Но это еще не все: Сева наконец-то завел себе подружку – нашу Аню и, кажется, отстал от меня окончательно. Они нашли друг друга, вот и все, что можно сказать по этому поводу.
Артем вовсе перестал меня замечать. И я была несказанно этому рада.
Наши отношения с Полинкой наладились. Наверное, мы стали старше, я, во всяком случае.
Наша компания поредела. Без Влада в классе стало непривычно тихо. Колька в одиночку просто не тянет. Марта посмеивается над ним и даже изредка подыгрывает. Иногда мы собираемся вместе.
Несколько раз виделась с Аней. Она гуляла с нами, если Севы не было поблизости. Смешно...
Видимо, ее мучил комплекс вины, потому что она наконец-то решилась на разговор со мной.
Аня никогда не страдала многословием, а тут выдала целый монолог: как ей неудобно, вот, она встречается с парнем, а я – одна. Выходит, она в этом виновата, потому что частенько интриговала у меня за спиной. Она очень жалеет. Все так глупо вышло. Нет, Аня никогда не считала меня испорченной, иногда ей казалось, что я не права, то есть она была уверена, что я поступаю неправильно... Бывает трудно доказать что-то другому человеку, особенно если он увлечен только собой, и не видит окружающих. А ведь я совершенно не замечала Ани. Да и никто из нас ее в упор не видел. Это так обидно! С Артемом получилось очень нехорошо. Но Аня согласна хоть сейчас подойти к нему и все объяснить.
Я представила себе, как Аня объясняется с Артемом. Представила его самодовольную физиономию, как он делает вид, что с трудом припоминает меня. Покрутила головой:
– Ладно, забудь, – попросила, – я сама виновата. К тому же Артем меня больше не интересует.
– Ты это серьезно? – недоверчиво переспросила Аня.
– Абсолютно.
– А Сева? Что ты думаешь насчет нас с ним?
– Ничего не думаю. – Я ответила совершенно честно. – Да и какое мое дело? – Я улыбнулась.
– Знаешь, – призналась Аня, – от сердца отлегло. Значит, ты меня прощаешь?
– Давно простила. Да я и не обижалась, скорее, не понимала. Только это теперь неважно.
В другое время я бы, наверное, похвалила себя. Так было раньше. «Ксюша поступила правильно, Ксюша – молодец...» Я действительно стала старше, и мое второе «я» просто одобрительно промолчало, как промолчала бы прабабушка.
– Ты изменилась, – задумчиво произнесла Аня.
Она не одна так считает. Все говорят, что я изменилась, успокоилась, стала более уравновешенной.
Я отвечаю: «Завязала».
Мы переехали в конце сентября. Наш дом стоит на склоне горы. Чтоб добраться до подъезда, надо подняться по нескольким лестницам. Мы живем выше всех. Окна смотрят прямо на лес. Очень красиво.
Утром к маршрутке я бегу по ступенькам. Довольно забавно. Зато теперь я не боюсь столкнуться с Севой. Я вообще ничего не боюсь.
Целый месяц я ждала весточки от своих новых друзей, и больше всего – от Игоря. Но он почему-то молчал.
Наконец Леся прислала sms-ку: «Игорь просил передать, что он тебя любит».
У меня дрожали руки, я заплакала, потому что не знала, что мне делать с этой любовью. Я не знала, почему Игорь таким странным образом объяснился мне в любви. Не перестаю удивляться парням, вечно они все делают не так.
Я позвонила Лесе и постаралась выспросить подробности. Но подробностей не было. Игорь попросил, она передала. Все.
– Так скажи ему, чтоб позвонил! – потребовала я.
– Нашли себе посредника, – ворчливо ответила Леся, но пообещала.
Я ждала еще несколько дней и дождалась. Он позвонил вечером на мобильник.
– Здравствуй, Ксюша, – так странно звучал его голос в трубке. Я узнавала и не узнавала.
– Помнишь такого Игоря? – спросил он.
– Конечно. – Я страшно обрадовалась и, как бывает в такие минуты, совершенно не знала о чем говорить: я переживала, что ему ужасно дорого звонить на мобильник, это же другая страна... мысли путались, хотелось многое сказать, но...
– Леся сказала, что ты ждешь моего звонка, это правда?
– Разумеется! – Я схватилась за его вопрос, как утопающий за соломинку. – Я думала, что ты забыл меня. Уехала, а мне никто не звонит, это нечестно. – Я несла полную чушь.
– Я думал, тебе не до меня, – признался Игорь, – очень хотелось услышать твой голос, но я боялся беспокоить...
– Да что ты говоришь! – возмутилась я. – Какое беспокойство! Звони, когда захочешь!
Он помолчал, вздохнул:
– Я слышал, вы переехали, с новосельем...
– Спасибо! Я теперь живу на горе.
– Здорово, а как же ваш особняк?
– Там открывается картинная галерея. Игорь! – Я не выдержала. – Как ты живешь? Послушай, тебе дорого звонить, давай я наберу?
– Ну что ты, Ксюша, – он даже обиделся, слышно было по голосу, – я теперь работаю на газопроводе. Очень хорошо зарабатываю. Ты не волнуйся, у меня все отлично. Сама-то как?
– У меня тоже все нормально, хожу в гимназию...
– А я решил поступать после армии.
– Правда? Здорово! Куда, если не секрет?
– Пока окончательно не определился. Может, в техникум...
Я робко предложила приехать учиться в наш город. Игорь искренне удивился. Ему надо быть рядом с домом, рядом с семьей. Я согласилась.
Мы оба делали вид, что никакой sms-ки не было.
Потом я думала: зачем он признался? И не находила ответа.
А весной его забрали в армию.
Я не считаю себя «девушкой Игоря». Поэтому не знаю, что на меня нашло, но я уговорила маму, и мы поехали в Одессу к Игорю на присягу.
Естественно, мама Игоря тоже приезжала. Было смешно слушать, как она называет меня невесткой. Но я не возражала. Зачем спорить, пусть, если ей так нравится.
Игорь еще больше вытянулся, мне показалось, что он похудел, хотя даже военная форма не смогла испортить его идеальной красоты. Он так радовался нашему приезду! Я хотела расспросить его подробнее о том, как ему живется. Но на все вопросы он отвечал: все хорошо, я привык. Понятно же, в армии хорошо не бывает, особенно первое время... Но Игорь не такой человек, чтобы жаловаться.
И мы снова расстались.
Что будет, когда он вернется? Не знаю. Да и никто не знает. Увидимся ли мы когда-нибудь? Изменяться ли наши отношения? Вопросов много.
Летом мы с родителями снова собираемся в село.
Полинка спросила, можно ли ей поехать с нами. Говорит: тоже найду себе идеального красавца.
Она забавная, моя подруга Полинка.