Страница:
Александр Щёголев
Главный враг
Выстрел. Еще. И еще. Пули с забавным чмоканьем впились в дерево — пок, пок.пок… И тишина. Неземная тишина. Только что стрекотала местная живность, откуда-то неслись странные завывания и повизгивания, в листве диковинных деревьев шелестел ветер. И вдруг выстрел — и тишина. Как будто выключили звук. В груди образовалась космическая пустота, волнение исчезло — вот оно, началось!
Я бросился на сырой мох под ближайшим кустом, затем осторожно оглядел полянку. Снова раздался выстрел. С какой стороны, определить невозможно. Ударило в шлем — я автоматически пригнулся, окунув лицо в грязь. Неприятель меня видел. А я его — нет. Плохо. Я представил, как враг чуть опускает неизвестный мне смертоносный аппарат и неторопливо прицеливается. Перед глазами мелькнул пункт инструкции, я резво вскочил, пробежал несколько метров, петляя, плюхнулся носом в землю. Вовремя. Серия выстрелов слилась в оглушительный залп, на месте, где я только что лежал, взвился десяток фонтанчиков земляных брызг. Вот теперь я засек, откуда стреляли. С противоположного конца поляны. Тогда я отполз в сторону, достал бинокль, высунулся и начал осматривать предполагаемое местонахождение противника.
Методично изучая один объект за другим, я заметил: в кроне невзрачного деревца — прямо напротив — что-то блеснуло. Я прибавил увеличение, и бинокль негромко загудел. Дерево резко скакнуло на меня. Теперь — вверх по стволу, осторожно, внимательно… Так и есть! За листьями был виден неясный силуэт.
«Если обнаружишь неприятеля, который не нужен тебе для решения боевой задачи, — уничтожь!» Я повернулся с живота на бок и подвинул сумку. Быстрее, солдат!.. Психогенный излучатель. Не то, не то… Лазер. Ну, лазером действовать глупо, все равно что хоккейной клюшкой играть в гольф. Ага, вот она! Коробка, на которой нарисован светящийся череп. Внутри — боеприпасы. Здесь сойдет обычная осколочная граната; я торопливо нащупал автомат и отработанным движением вогнал гранату в приемное гнездо. Затвор растянулся, аппетитно зачавкал, принимая угощение. Ствол сделался короче, но пошире. Я поставил автомат на ножки и тщательно прицелился.
Звук выстрела был похож на звук открываемой пробки. Приклад мягко, по-дружески толкнул меня в плечо. На экране прицела я увидел, как дерево будто взорвалось изнутри: верхушка отлетела, ствол раскололся надвое, во все стороны посыпались какие-то ошметки. Я непроизвольно улыбнулся. Сознание отлично выполненного долга всегда доставляет радость.
По инструкции мне следовало осмотреть место, попытаться найти останки неприятеля, принадлежащие ему вещи, — короче, проконтролировать ситуацию до конца. Но я помнил, что случай не совсем обычный. Уничтоженный противник, по всей видимости, был дозорным. Значит, он имел связь со своей базой и наверняка сообщил о моем появлении. Скорее всего, в населенном пункте объявлена боевая тревога, а по направлению к этой злосчастной поляне уже мчатся на полном ходу вражеские бронетранспортеры, битком набитые солдатами. Да, встреча с дозорным усложняла мою задачу. Я вздохнул. Что ж, пункты и параграфы инструкции предусматривали и этот случай.
Впрочем, вот и те, кого я жду. Вдалеке появились две темные точки, они быстро приближались, и вскоре я смог их разглядеть. Это были странные полусферы, двигавшиеся непонятным образом, во всяком случае, ни колес, ни гусениц они не имели. Силового поля, по всей видимости, тоже не было. Если бы эти механизмы находились на некотором расстоянии от поверхности, тут можно было бы сказать с уверенностью — силовое поле. Но эти полусферы касались земли, они словно бы скользили по дороге. Создавалось впечатление, будто взяли большой шар, разрезали его на две половинки, поставили эти половинки на дорогу выпуклостью вниз и подтолкнули. Предварительно, конечно, посадив туда солдат.
А то, что сидящие в полусферах существа — солдаты, было вне сомнений. В одинаковых одеждах, в одинаковых головных уборах, они были как капли воды похожи друг на друга. Каждый держал в руках толстую палку с набалдашником — вероятно, оружие. Но самое главное — эта раса была гуманоидной! Существа, сидящие в полусферах, походили на людей. Голова, туловище, руки, ноги. И при всем при том они отличались от нас. Как, например, кошка отличается от собаки тех же размеров. Разница между ними есть, по виду сразу определишь, где кошка, а где собака, но описать словами эту разницу на редкость трудно, только злишься зря. Так и здесь. Главным же, повторяю, было следующее: существа оказались гуманоидами, и логика их, и тактика, наверное, сродни нашей, человеческой. С таким противником приятно воевать.
Я навел прицел на резкость и уставился в маленький экран. Там две полусферы медленно приближались к перекрестию в центре. За мгновение до того, как первая машина войдет в перекрестие, я нажал на спуск. До меня донесся далекий взрыв. На экране я увидел: страшная сила подбросила первую полусферу в воздух — нет, это была уже не машина другой цивилизации, это было гигантское облако пыли. Вторая полусфера заметалась, по ней я дал очередь оставшимися гранатами.
Дерево испуганно задергалось. Я успокаивающе похлопал его по чешуйчатой коре (как будто оно могло понять мой жест!) и с удовлетворением оглядел в бинокль дорогу, на которой дымились две воронки. Затем начал слезать вниз. Сумка за спиной тяжело бултыхалась. Когда оставалось около метра, ноги мои вдруг потеряли опору, и я рухнул сапогами на мягкую пушистую землю, умело спружинив на бок. Вскочил. Что такое? Огляделся. Дерево издевательски шумело листвой, и тут такое зло меня взяло! Не помня себя, я схватил камень и замолотил им по стволу, что-то яростно крича — одним словом, психанул. Только когда до меня дошло, что камень в моей руке вырывается и визжит, как поросенок, я пришел в себя. Брезгливо отшвырнул его в сторону и достал из кармана сумки активатор. С мстительной радостью я смотрел, как дерево зашипело, затрепетало и буквально в пять минут высохло. Потом окончательно оправился, обтер перчатку от дурацкой слизи, которую камень выделил мне на ладонь, и бодро зашагал к дороге. Вскоре я стоял на краю воронки.
В черной вонючей жиже плавал всякий хлам. Свеженькая помойная яма, этакое маленькое болотце, над которым витал запах послевзрывных газов. Я даже не предполагал, что обычная фугасная граната обладает такой страшной разрушительной силой. Скорее всего, она послужила причиной взрыва самого механизма. Неподалеку валялись знакомый головной убор и палка с набалдашником. Я подошел, взял в руки головной убор. Он напоминал берет и был разорван по краям. Еще он был теплым, липким, и я гадливо бросил его обратно. Палку с набалдашником трогать не стал — это могло быть опасно.
Я направился ко второй воронке и тут явственно услышал голос. Что за наваждение? Остановился, прислушался. И вдруг заметил маленькую коробочку — голос доносился оттуда. Я рассмеялся. Это была всего-навсего рация! Собственно, прибор назвать рацией было нельзя, рация — термин земной, а я находился отнюдь не на Земле. И не должен был это забывать… Хотя, какое имеет значение, как называется эта штука? Важно, что передо мной — средство связи, и что тревога на вражеской базе достигла апогея. Теперь они вместо легких полусфер, в которых ихние аристократы, наверное, совершают вечерние прогулки, пошлют настоящие машины.
Голос был крайне странным. Он непрерывно тянул одну ноту, делая короткие промежутки. Это походило на работу звукового генератора — будто кто-то от нечего делать жмет на ключ. Почему я решил, что это голос? Не знаю. Просто почувствовал. Я поднял переговорное устройство и кинул его в яму. Всколыхнулись ленивые волны, черная жижа всхлипнула, запузырилась и медленно поглотила разговаривающий ящичек.
Затем принялся за дело. Было ясно — сейчас они бросят сюда лучшую технику. Для них в этом районе происходит нечто непонятное, причем, степень опасности этого непонятного возрастает. А так как легкие силы терпят поражение, то посылать их снова нет смысла.
Раздумывая о своем положении, я шел по дороге — в направлении, откуда прибыли полусферы. С этой же стороны, вероятно, и должен был появиться новый отряд неприятеля. Наконец решил: вот здесь удобнее всего. Расстояние до места первого боя большое, к тому же дорога здесь делает крутой поворот, так что дичь раньше времени вспугнута не будет. А дерево, вылезшее вперед из основной массы леса, вполне подойдет мне в качестве позиции. Здесь и встретим врага.
Ждать долго не пришлось. Вскоре в том месте, где дорога сходится с горизонтом, появилось пыльное облако. В нем различались черные точки — множество черных точек, которые двигались в мою сторону. Доносился тяжкий гул: этот гул был мне знаком. Так передвигается колонна танков. Впрочем, это и были танки, только не наши, не земные. Когда колонна приблизилась на достаточное расстояние, я смог их рассмотреть.
По дороге стремительно мчались уже не полусферы, а целые шары такого же черного цвета, и перемещались они таким же непонятным способом: скользили, едва касаясь поверхности. У каждого шара наверху была башенка, из которой торчал зловещий раструб.
Я спокойно включил лазер. Загорелась шкала, стрелка индикации установилась на «100». Все в порядке. Потом настроил заранее подсоединенный к лазеру прицел, поймал в него колонну. Между тем танки неумолимо приближались к месту, где была закопана взрывчатка. Я нащупал кнопку дистанционного управления. И когда первая машина, наконец, достигла поворота и оказалась точно на заряде, я вдавил кнопку в приборный щиток.
Сначала я увидел, как вверх взметнулись пласты почвы, а потом услышал грохот. Земляной столб поднялся в воздух и стал рассыпаться. Из него вырвалась передняя машина, медленно перевернулась, повисела в воздухе, нехотя двинулась вниз. Она упала в образовавшуюся яму, и земляной столб накрыл ее. От взрывной волны дерево заходило ходуном.
Колонна остановилась, танки закрутились на месте. Я сжал рукоятки лазера, мельком глянул на прицел, потом затаил дыхание и нажал на спуск. Ультрафиолетовый лазер — страшная игрушка. Из окошка вырвался невидимый луч, ударил в последнюю машину, и та разорвалась на миллион кусочков — лопнула, как мыльный пузырь. Тогда луч перескочил на другие машины. Он восторженно заплясал в пространстве между первым и последним танками, словно упиваясь способностью разрушать, он безжалостно выжигал мечущиеся по дороге механизмы. А я, закусив губу и стиснув пальцами рукоятку, водил лазером туда-сюда, наслаждаясь тем, как подчиняется моей воле этот ужасный луч.
Все было кончено.
Внезапно я заметил: из ямы-воронки, разворотившей дорогу, стремительно выползает черный шар. Откуда он там взялся? Неужели это тот самый первый танк, шедший в голове колонны? Ни черта не понимаю! А потом что-то взорвалось у меня в мозгах, уши заткнула тугая пробка, и я обнаружил, что сижу на земле, тупо протирая засыпанные грязью глаза. В колени мне приткнулся лазер со сломанной треногой, сумка и автомат валялись метрах в десяти, а на месте дерева торчал нелепый огрызок. В воздухе тучей витали щепки, резко пахло озоном. Я ощупал себя. Вроде не ранен… Странно, как я уцелел? Дерево разнесло… Пошатываясь, добрел до сумки и автомата. Холодный приклад отрезвил мой контуженый разум, я огляделся и покрылся потом. На меня надвигался танк. Вблизи он казался огромным. Вот он уже совсем близко, а его башенка поворачивается раструбом ко мне.
Я сорвался с места, зайцем допрыгал до ближайшей кочки и без сил свалился на землю. Из раструба несколько запоздало вырвалась огненная струя — пылающим следом очертила путь, проделанный мною. Я снова вскочил, понимая, что оставаться на месте нельзя. Краем глаза успел заметить, как из раструба вылетела новая струйка дыма, и тут же за моей спиной жутко грохнуло. Я упал, сверху на меня посыпалась земля. Кочка вмиг превратилась в яму. Я вскинул автомат. Судорожно прижимая приклад к животу, нажал на спусковой крючок. И не отпускал до тех пор, пока не выпустил все содержимое магазина в этот проклятый черный шар.
Поверхность танка покрылась сплошным взрывом, его на мгновение заволокло дымом. Когда же взрывные газы рассеялись, я чуть не заикал от страха. Танк был цел. По-моему, на его пористой поверхности не появилось и вмятины. Правда, он растерянно крутился на месте: очевидно, для экипажа мой залп оказался слишком неожиданным.
А я уже бежал по перепаханной взрывами земле. Лазер сиротливо лежал на боку, уставившись матовым глазом-окошком в небо. Я в панике схватил его за сломанную треногу. Индикатор еще горел! Скорей, скорей. Шар уже успокоился и стоял, не двигаясь, а его башенка с раструбом разворачивалась точно на меня… Шлепнувшись в грязь, положил лазер на бугорок и навел его в цель. Ч-черт, почему дрожат руки? Вот и кнопочка — родная моя! Нажал на нее и пригнул голову. Шар взорвался мгновенно, оглушительно, брызнув осколками, а я слился с чужой землей, как тень бесплотная, обнял ее, шепча молитву…
Победа. Да, братцы мои. Она самая.
Обессиленный, я перевернулся на спину, подложив под голову руки, и посмотрел в небо. Странное здесь небо, с каким-то зеленоватым оттенком. Неземное небо. Птиц нет, хотя, судя по всему, сейчас лето. Ни облачка, ни тучки. Интересно, бывает здесь дождь?.. Отдохнуть бы. После тяжелой-то работы. Колонны вражеских танков больше не существует — я сделал работу на «отлично», я выполнил свой долг… Ради вас, родные мои. Всё — ради вас. Как вы там без меня? Соскучился, дико соскучился, только сейчас понял — как. Тоска… Я устало помассировал виски. И вспомнил инструкцию.
«Если тебя одолела тоска по дому, постарайся прогнать ее железной волей истинного воина. Если тебе это не удастся, представь себе, что сделал бы неприятель с твоими близкими…» Я честно попытался справиться с воспоминаниями, однако воля моя, как видно, оказалась недостаточно тренированной. Тогда я представил, что сделал бы враг с моей женой и дочкой, окажись те у него. Воображение у меня хорошее. И мне как-то сразу расхотелось что-либо вспоминать, захотелось резать, рубить на части этих псевдолюдей, а потом втаптывать их кровавые потроха в грязную лужу. Короче, вылечился. Непонятно только, откуда взялись во мне эти сентиментальные заскоки?
Вдруг меня как током дернуло. Почему я сразу не подумал? Лежу, расслабляюсь, болван… Они же теперь авиацию пустят! Пошлют звено бомбардировщиков, которые живо превратят этот район в пустыню.
Так и есть! Прошло всего несколько минут, и небо наполнилось оглушительным ревом. Воздух завибрировал, передавая дрожь земле. Из-за леса выскочила стальная сигара. Потом еще одна. Потом еще… Вытащить кокон и распаковать его было парой пустяков. Самое трудное — влезть в него. Как, например, влезть в узкую трубу головой вперед. Когда вой пикирующих бомбардировщиков стал превращаться в пронзительный свист, я наконец полностью втиснулся, отделился от внешнего мира чудовищно крепкой перегородкой. Потом отключил звук и приготовился.
Так. Ждать мне больше некого, меня наверняка считают уничтоженным. Вернее, не меня лично, а непонятную местным воякам силу, которую я представляю. Бомбардировщики были последними, вряд ли сюда пошлют еще что-нибудь. Разве что комиссию — разбираться в происшедшем.
У ног моих валялся скомканный кокон. Я посмотрел на него и понял: пора браться за дело. Меня ждет работа. Я солдат, война — моя работа. Меня ждет война. Я сложил кокон, в результате чего он сделался меньше школьного ранца, потом вскинул сумку на плечи и зашагал прочь.
До заданного населенного пункта было километров двадцать, мне предстоял довольно долгий путь. Сначала идти было трудно, исковерканная взрывами поверхность не давала войти в четкий ритм ходьбы. Только когда я оставил район, подвергшийся бомбежке, шаг мой стал ровным, размеренным. Я шел быстро, сверяясь с указателем направления, стрелка которого постоянно указывала кратчайший маршрут.
Этот город обнаружила предварительная разведка из космоса. Конечно, он не был единственным на планете, но в других местах готовились работать другие. А мое дело — именно здесь. И когда пришло время перейти от скучных наблюдений к первому боевому контакту, я высадился неподалеку от заданного объекта. Мне предстояло определить боеспособность врага, короче, провести пробный бой. Эту задачу я выполнил, даже не дойдя до населенного пункта. Но начатое дело нужно доводить до конца. В любых условиях необходимо стремиться решать главную задачу — так предписывает инструкция.
Через два с половиной часа, когда я одолел больше половины пути, открытые пространства кончились, и я снова вошел в лес. Меня обступили завывания и повизгивания, стрекотания и стоны. Глухо шелестела листва деревьев, сквозь которую с трудом пробивался дневной свет. Было сумрачно и тоскливо в этом лесу. Далекие крики каких-то животных, неприятная прохлада, неожиданно наступавшая тишина не позволяли расслабиться. Растения приглушенно бормотали, будто обменивались мнением о незваном госте, невысокая трава смятенно пыталась расступиться и умирала, когда я ступал на нее. И это тоже тревожило. Вся атмосфера была пропитана тревожным ожиданием. Когда указатель направления показал, что осталось около пяти километров, я удвоил осторожность. Существовала реальная возможность снова нарваться на пост. Если дозорный был выставлен за двадцать километров от населенного пункта, то за пять он должен быть обязательно, и не просто дозорный, а целая система секретов и засад. Или, например, можно было встретить кого-либо из местных жителей, чего также нельзя исключать…
Очень быстро я убедился в своей правоте. К обычным для этого леса звукам примешался вдруг новый. Звук был мне знаком — такой же точно несся из переговорного устройства, которое я кинул в воронку. Это был голос, малоприятный, тянущий одну ноту инопланетный голос. Вскоре к первому добавился второй, более высокого тембра. Голоса пока еще были далеко. Так смело в лесу перекрикиваются только в мирное время, когда нечего бояться, когда не ждут, что где-нибудь поблизости высадится вражеский десант. Странно, неужели эти псевдолюди так беспечны? Или они настолько уверены в своей безопасности? Странно. О какой безопасности может идти речь в двух шагах от места бомбежки?
Я продолжил путь, неслышно ступая по мягкому мху. Голоса слышались все четче. Сомнений не было — я встретил неприятеля. Вскоре моего уха коснулся шум реки. Да, так и есть! Впереди между деревьями забрезжил просвет, в котором видна была серо-черная вода. Голоса стали совсем громкими и ясными. Я осторожно подобрался к краю леса — дальше начиналось береговое пространство — и выглянул. Голоса раздавались отсюда.
Берег был покрыт крупнозернистым песком зловещего багрового оттенка. Песок отвоевал у леса лишь небольшую полоску и создал здесь маленький уютный пляж. А голоса принадлежали двум гуманоидам, плескавшимся в реке, словно дети. Но это не были дети: слишком крупны, ростом с тех солдат в полусферах. Скорее всего — молодые гуманоиды. Уже не дети, но еще и не взрослые. Они гонялись друг за другом, ныряя, поднимая тучи брызг, и радостно вопили на родном языке. Одежда их валялась недалеко от меня. Пока они так резвились, рассмотреть их было трудно. Я только увидел, что кожа их красного цвета.
Да, да! Отвратительного красного цвета! Это были цветные гуманоиды! Мне стало мерзко… Аборигены, между тем, закончили с купанием и вылезли на берег, тогда я, мужественно преодолев естественное отвращение белого человека, стал их разглядывать.
Это оказались юноша и девушка. Точнее — два гуманоида мужского и женского пола, самец и самка. Они были почти без одежды, узкие повязки не могли скрыть сходства их тел с человеческими телами. Привычные пропорции, ярко выраженные половые признаки… иначе говоря, они дьявольски походили на людей. Юноша и девушка другой цивилизации вместе купались. До чего же банально…
Гуманоиды бросились на песок. Девушка положила уродливую голову юноше на грудь, тот ласково гладил ее бурые, слипшиеся от воды волосы. Красные тела сливались с песком. А я смотрел на них и терзал себя вопросом: что делать? В мозгу послушно вспыхивали и гасли страницы из инструкции, параграф за параграфом, пункт за пунктом, но применить их к ситуации было сложно.
Боже, до чего похожи на нас…
Вступить с гуманоидами в непосредственный боевой контакт? Или продолжить путь, оставшись незамеченным? Собственно, опасаться мне нечего, это мирное население, не воины. Вреда они причинить не могут. Но стоит ли обнаруживать себя раньше времени? Вдруг у них имеется какой-нибудь способ мгновенно сообщить обо мне? Эти цветные хитры на выдумки! К тому же непосредственный боевой контакт, да еще с мирными жителями — не очень-то приятная вещь… А с другой стороны, инструкция предписывает при первом же удобном случае брать пленного и использовать его согласно поставленной задаче.
Основная моя задача — убивать.
В сумке за спиной лежит психогенный излучатель, который мне дали как раз на случай встречи с гуманоидами. Воспользоваться им я пока не мог, мне не был известен пси-ритм мозга этих самых гуманоидов. Теперь же… передо мной замерли на песке два представителя гуманоидной расы, пси-ритм мозга которой надо замерить. Они блаженствуют, целиком находясь во власти инстинкта продолжения рода, — подходи и бери голыми руками.
Строго говоря, ситуация была однозначной. И оправданий моей нерешительности не существовало. Однако я колебался, забыв, что обязан следовать не только букве, но и духу инструкции. Болван… Я опомнился. Не дури, приказал я себе. Ты солдат. Драться — твоя работа. Убивать — твоя работа. Иди работай, солдат.
Я выпрямился во весь рост и уверенно шагнул из леса на прибрежный песок. Услышав посторонний шум, девушка шевельнулась, повернула голову. Лицо ее исказилось, она вскочила, издав пронзительный звук, чем-то напоминающий пожарную сирену. Юноша тоже вскочил, и девушка конвульсивно прижалась к нему. Он обнял ее длинными руками, будто хотел закрыть от меня. Будь это люди, картина, возможно, показалась бы трогательной, но это были псевдолюди…
Меня охватило идиотское состояние. Инструкция жгла мозг, деться от ее заповедей было некуда. Вместе с тем я отчетливо сознавал: то, что сейчас произойдет — чудовищно. Сомнения, как кислота, разъедали твердость духа, это чувство было отвратительным. Повернуться и уйти? Это — провал. Боже мой, до чего же хочется поскорей вернуться… Женское лицо. Детское… Милые мои, ради вас я все сделаю! Боевой контакт? Что ж, я готов. Милые мои, ради вас… К тому же если я доставлю командованию пси-ритм мозга противника, это будет серьезным успехом моей миссии.
Я увидел огромные, распахнутые глаза девушки и больше не колебался. Я подошел, взял эту самку за переднюю конечность и потянул на себя. Пси-ритм надо снимать у кого-нибудь одного; я выбрал самку. Та вздрогнула и забилась в объятиях самца, который продолжал крепко прижимать ее к себе. Упрямец вцепился в свою подругу намертво, и мне больше ничего не оставалось, кроме как оттолкнуть его. Краснокожий отлетел назад, споткнулся и упал. Я потащил упирающуюся самку к лесу. Парень вскочил, обезумев, и бросился на меня. Я впрочем, ожидал, что он поступит так опрометчиво, поэтому нападение не застало меня врасплох. Отскочил и ударил его ногой. Враг снова упал. Даже не упал, а просто опустился, будто отдохнуть прилег. Тогда я прыгнул к нему и вдавил сапогом в песок безвольно откинувшуюся голову. Слаба у него оказалась кость! Под сапогом живо образовалось какое-то месиво. Собаке — собачья смерть, сказал я себе, отгоняя не относящиеся к делу мысли. Цветной неприятель другой смерти не заслуживает.
Сзади кто-то вцепился мне в комбинезон. Это была девушка. Ну, просто смешно! Я отшвырнул ее, как пушинку, она плюхнулась на живот, тут же привстала, подползла к изувеченному телу и замерла. Ее красная кожа, мокрая от пота, блестела на солнце, а огромные глаза неотрывно следили за мной. Тогда я неторопливо достал из сумки психогенный излучатель и остальные принадлежности. Потом так же неторопливо приладил к голове девушки датчики. Она не двинулась с места. Я облегченно вздохнул и быстро произвел необходимую настройку.
Я бросился на сырой мох под ближайшим кустом, затем осторожно оглядел полянку. Снова раздался выстрел. С какой стороны, определить невозможно. Ударило в шлем — я автоматически пригнулся, окунув лицо в грязь. Неприятель меня видел. А я его — нет. Плохо. Я представил, как враг чуть опускает неизвестный мне смертоносный аппарат и неторопливо прицеливается. Перед глазами мелькнул пункт инструкции, я резво вскочил, пробежал несколько метров, петляя, плюхнулся носом в землю. Вовремя. Серия выстрелов слилась в оглушительный залп, на месте, где я только что лежал, взвился десяток фонтанчиков земляных брызг. Вот теперь я засек, откуда стреляли. С противоположного конца поляны. Тогда я отполз в сторону, достал бинокль, высунулся и начал осматривать предполагаемое местонахождение противника.
Методично изучая один объект за другим, я заметил: в кроне невзрачного деревца — прямо напротив — что-то блеснуло. Я прибавил увеличение, и бинокль негромко загудел. Дерево резко скакнуло на меня. Теперь — вверх по стволу, осторожно, внимательно… Так и есть! За листьями был виден неясный силуэт.
«Если обнаружишь неприятеля, который не нужен тебе для решения боевой задачи, — уничтожь!» Я повернулся с живота на бок и подвинул сумку. Быстрее, солдат!.. Психогенный излучатель. Не то, не то… Лазер. Ну, лазером действовать глупо, все равно что хоккейной клюшкой играть в гольф. Ага, вот она! Коробка, на которой нарисован светящийся череп. Внутри — боеприпасы. Здесь сойдет обычная осколочная граната; я торопливо нащупал автомат и отработанным движением вогнал гранату в приемное гнездо. Затвор растянулся, аппетитно зачавкал, принимая угощение. Ствол сделался короче, но пошире. Я поставил автомат на ножки и тщательно прицелился.
Звук выстрела был похож на звук открываемой пробки. Приклад мягко, по-дружески толкнул меня в плечо. На экране прицела я увидел, как дерево будто взорвалось изнутри: верхушка отлетела, ствол раскололся надвое, во все стороны посыпались какие-то ошметки. Я непроизвольно улыбнулся. Сознание отлично выполненного долга всегда доставляет радость.
По инструкции мне следовало осмотреть место, попытаться найти останки неприятеля, принадлежащие ему вещи, — короче, проконтролировать ситуацию до конца. Но я помнил, что случай не совсем обычный. Уничтоженный противник, по всей видимости, был дозорным. Значит, он имел связь со своей базой и наверняка сообщил о моем появлении. Скорее всего, в населенном пункте объявлена боевая тревога, а по направлению к этой злосчастной поляне уже мчатся на полном ходу вражеские бронетранспортеры, битком набитые солдатами. Да, встреча с дозорным усложняла мою задачу. Я вздохнул. Что ж, пункты и параграфы инструкции предусматривали и этот случай.
***
Сук был толстым и весьма неуютным. Острая чешуя терзала тело через ткань комбинезона. Руки были как ватные: вскарабкаться на дерево, да еще при полном снаряжении — это тебе не на курорте отдохнуть. Нетренированный после такого упражнения валялся бы сейчас, не в силах сопли подтереть. А вообще, позицию я выбрал хорошую. Обнаружить меня в листве трудно, незамеченным к дереву подобраться невозможно, и дорога просматривается в оба конца. Чешуйчатый сук будто для того и создан природой, чтобы я установил на нем ножки автомата. Очень удобная позиция.Впрочем, вот и те, кого я жду. Вдалеке появились две темные точки, они быстро приближались, и вскоре я смог их разглядеть. Это были странные полусферы, двигавшиеся непонятным образом, во всяком случае, ни колес, ни гусениц они не имели. Силового поля, по всей видимости, тоже не было. Если бы эти механизмы находились на некотором расстоянии от поверхности, тут можно было бы сказать с уверенностью — силовое поле. Но эти полусферы касались земли, они словно бы скользили по дороге. Создавалось впечатление, будто взяли большой шар, разрезали его на две половинки, поставили эти половинки на дорогу выпуклостью вниз и подтолкнули. Предварительно, конечно, посадив туда солдат.
А то, что сидящие в полусферах существа — солдаты, было вне сомнений. В одинаковых одеждах, в одинаковых головных уборах, они были как капли воды похожи друг на друга. Каждый держал в руках толстую палку с набалдашником — вероятно, оружие. Но самое главное — эта раса была гуманоидной! Существа, сидящие в полусферах, походили на людей. Голова, туловище, руки, ноги. И при всем при том они отличались от нас. Как, например, кошка отличается от собаки тех же размеров. Разница между ними есть, по виду сразу определишь, где кошка, а где собака, но описать словами эту разницу на редкость трудно, только злишься зря. Так и здесь. Главным же, повторяю, было следующее: существа оказались гуманоидами, и логика их, и тактика, наверное, сродни нашей, человеческой. С таким противником приятно воевать.
Я навел прицел на резкость и уставился в маленький экран. Там две полусферы медленно приближались к перекрестию в центре. За мгновение до того, как первая машина войдет в перекрестие, я нажал на спуск. До меня донесся далекий взрыв. На экране я увидел: страшная сила подбросила первую полусферу в воздух — нет, это была уже не машина другой цивилизации, это было гигантское облако пыли. Вторая полусфера заметалась, по ней я дал очередь оставшимися гранатами.
Дерево испуганно задергалось. Я успокаивающе похлопал его по чешуйчатой коре (как будто оно могло понять мой жест!) и с удовлетворением оглядел в бинокль дорогу, на которой дымились две воронки. Затем начал слезать вниз. Сумка за спиной тяжело бултыхалась. Когда оставалось около метра, ноги мои вдруг потеряли опору, и я рухнул сапогами на мягкую пушистую землю, умело спружинив на бок. Вскочил. Что такое? Огляделся. Дерево издевательски шумело листвой, и тут такое зло меня взяло! Не помня себя, я схватил камень и замолотил им по стволу, что-то яростно крича — одним словом, психанул. Только когда до меня дошло, что камень в моей руке вырывается и визжит, как поросенок, я пришел в себя. Брезгливо отшвырнул его в сторону и достал из кармана сумки активатор. С мстительной радостью я смотрел, как дерево зашипело, затрепетало и буквально в пять минут высохло. Потом окончательно оправился, обтер перчатку от дурацкой слизи, которую камень выделил мне на ладонь, и бодро зашагал к дороге. Вскоре я стоял на краю воронки.
В черной вонючей жиже плавал всякий хлам. Свеженькая помойная яма, этакое маленькое болотце, над которым витал запах послевзрывных газов. Я даже не предполагал, что обычная фугасная граната обладает такой страшной разрушительной силой. Скорее всего, она послужила причиной взрыва самого механизма. Неподалеку валялись знакомый головной убор и палка с набалдашником. Я подошел, взял в руки головной убор. Он напоминал берет и был разорван по краям. Еще он был теплым, липким, и я гадливо бросил его обратно. Палку с набалдашником трогать не стал — это могло быть опасно.
Я направился ко второй воронке и тут явственно услышал голос. Что за наваждение? Остановился, прислушался. И вдруг заметил маленькую коробочку — голос доносился оттуда. Я рассмеялся. Это была всего-навсего рация! Собственно, прибор назвать рацией было нельзя, рация — термин земной, а я находился отнюдь не на Земле. И не должен был это забывать… Хотя, какое имеет значение, как называется эта штука? Важно, что передо мной — средство связи, и что тревога на вражеской базе достигла апогея. Теперь они вместо легких полусфер, в которых ихние аристократы, наверное, совершают вечерние прогулки, пошлют настоящие машины.
Голос был крайне странным. Он непрерывно тянул одну ноту, делая короткие промежутки. Это походило на работу звукового генератора — будто кто-то от нечего делать жмет на ключ. Почему я решил, что это голос? Не знаю. Просто почувствовал. Я поднял переговорное устройство и кинул его в яму. Всколыхнулись ленивые волны, черная жижа всхлипнула, запузырилась и медленно поглотила разговаривающий ящичек.
Затем принялся за дело. Было ясно — сейчас они бросят сюда лучшую технику. Для них в этом районе происходит нечто непонятное, причем, степень опасности этого непонятного возрастает. А так как легкие силы терпят поражение, то посылать их снова нет смысла.
Раздумывая о своем положении, я шел по дороге — в направлении, откуда прибыли полусферы. С этой же стороны, вероятно, и должен был появиться новый отряд неприятеля. Наконец решил: вот здесь удобнее всего. Расстояние до места первого боя большое, к тому же дорога здесь делает крутой поворот, так что дичь раньше времени вспугнута не будет. А дерево, вылезшее вперед из основной массы леса, вполне подойдет мне в качестве позиции. Здесь и встретим врага.
***
И вот — снова сижу на толстом суку и снова ожидаю неизвестно чего. Передо мной установлен на треноге лазер, компактный, но достаточно мощный. На поясе удобно устроилась коробочка дистанционного управления взрывчаткой. Автомат до отказа набит снарядами с кумулятивным зарядом и фугасными гранатами. Словно леопард в засаде, я затаился в мирной листве дерева. Я подстерегал добычу.Ждать долго не пришлось. Вскоре в том месте, где дорога сходится с горизонтом, появилось пыльное облако. В нем различались черные точки — множество черных точек, которые двигались в мою сторону. Доносился тяжкий гул: этот гул был мне знаком. Так передвигается колонна танков. Впрочем, это и были танки, только не наши, не земные. Когда колонна приблизилась на достаточное расстояние, я смог их рассмотреть.
По дороге стремительно мчались уже не полусферы, а целые шары такого же черного цвета, и перемещались они таким же непонятным способом: скользили, едва касаясь поверхности. У каждого шара наверху была башенка, из которой торчал зловещий раструб.
Я спокойно включил лазер. Загорелась шкала, стрелка индикации установилась на «100». Все в порядке. Потом настроил заранее подсоединенный к лазеру прицел, поймал в него колонну. Между тем танки неумолимо приближались к месту, где была закопана взрывчатка. Я нащупал кнопку дистанционного управления. И когда первая машина, наконец, достигла поворота и оказалась точно на заряде, я вдавил кнопку в приборный щиток.
Сначала я увидел, как вверх взметнулись пласты почвы, а потом услышал грохот. Земляной столб поднялся в воздух и стал рассыпаться. Из него вырвалась передняя машина, медленно перевернулась, повисела в воздухе, нехотя двинулась вниз. Она упала в образовавшуюся яму, и земляной столб накрыл ее. От взрывной волны дерево заходило ходуном.
Колонна остановилась, танки закрутились на месте. Я сжал рукоятки лазера, мельком глянул на прицел, потом затаил дыхание и нажал на спуск. Ультрафиолетовый лазер — страшная игрушка. Из окошка вырвался невидимый луч, ударил в последнюю машину, и та разорвалась на миллион кусочков — лопнула, как мыльный пузырь. Тогда луч перескочил на другие машины. Он восторженно заплясал в пространстве между первым и последним танками, словно упиваясь способностью разрушать, он безжалостно выжигал мечущиеся по дороге механизмы. А я, закусив губу и стиснув пальцами рукоятку, водил лазером туда-сюда, наслаждаясь тем, как подчиняется моей воле этот ужасный луч.
Все было кончено.
Внезапно я заметил: из ямы-воронки, разворотившей дорогу, стремительно выползает черный шар. Откуда он там взялся? Неужели это тот самый первый танк, шедший в голове колонны? Ни черта не понимаю! А потом что-то взорвалось у меня в мозгах, уши заткнула тугая пробка, и я обнаружил, что сижу на земле, тупо протирая засыпанные грязью глаза. В колени мне приткнулся лазер со сломанной треногой, сумка и автомат валялись метрах в десяти, а на месте дерева торчал нелепый огрызок. В воздухе тучей витали щепки, резко пахло озоном. Я ощупал себя. Вроде не ранен… Странно, как я уцелел? Дерево разнесло… Пошатываясь, добрел до сумки и автомата. Холодный приклад отрезвил мой контуженый разум, я огляделся и покрылся потом. На меня надвигался танк. Вблизи он казался огромным. Вот он уже совсем близко, а его башенка поворачивается раструбом ко мне.
Я сорвался с места, зайцем допрыгал до ближайшей кочки и без сил свалился на землю. Из раструба несколько запоздало вырвалась огненная струя — пылающим следом очертила путь, проделанный мною. Я снова вскочил, понимая, что оставаться на месте нельзя. Краем глаза успел заметить, как из раструба вылетела новая струйка дыма, и тут же за моей спиной жутко грохнуло. Я упал, сверху на меня посыпалась земля. Кочка вмиг превратилась в яму. Я вскинул автомат. Судорожно прижимая приклад к животу, нажал на спусковой крючок. И не отпускал до тех пор, пока не выпустил все содержимое магазина в этот проклятый черный шар.
Поверхность танка покрылась сплошным взрывом, его на мгновение заволокло дымом. Когда же взрывные газы рассеялись, я чуть не заикал от страха. Танк был цел. По-моему, на его пористой поверхности не появилось и вмятины. Правда, он растерянно крутился на месте: очевидно, для экипажа мой залп оказался слишком неожиданным.
А я уже бежал по перепаханной взрывами земле. Лазер сиротливо лежал на боку, уставившись матовым глазом-окошком в небо. Я в панике схватил его за сломанную треногу. Индикатор еще горел! Скорей, скорей. Шар уже успокоился и стоял, не двигаясь, а его башенка с раструбом разворачивалась точно на меня… Шлепнувшись в грязь, положил лазер на бугорок и навел его в цель. Ч-черт, почему дрожат руки? Вот и кнопочка — родная моя! Нажал на нее и пригнул голову. Шар взорвался мгновенно, оглушительно, брызнув осколками, а я слился с чужой землей, как тень бесплотная, обнял ее, шепча молитву…
Победа. Да, братцы мои. Она самая.
Обессиленный, я перевернулся на спину, подложив под голову руки, и посмотрел в небо. Странное здесь небо, с каким-то зеленоватым оттенком. Неземное небо. Птиц нет, хотя, судя по всему, сейчас лето. Ни облачка, ни тучки. Интересно, бывает здесь дождь?.. Отдохнуть бы. После тяжелой-то работы. Колонны вражеских танков больше не существует — я сделал работу на «отлично», я выполнил свой долг… Ради вас, родные мои. Всё — ради вас. Как вы там без меня? Соскучился, дико соскучился, только сейчас понял — как. Тоска… Я устало помассировал виски. И вспомнил инструкцию.
«Если тебя одолела тоска по дому, постарайся прогнать ее железной волей истинного воина. Если тебе это не удастся, представь себе, что сделал бы неприятель с твоими близкими…» Я честно попытался справиться с воспоминаниями, однако воля моя, как видно, оказалась недостаточно тренированной. Тогда я представил, что сделал бы враг с моей женой и дочкой, окажись те у него. Воображение у меня хорошее. И мне как-то сразу расхотелось что-либо вспоминать, захотелось резать, рубить на части этих псевдолюдей, а потом втаптывать их кровавые потроха в грязную лужу. Короче, вылечился. Непонятно только, откуда взялись во мне эти сентиментальные заскоки?
Вдруг меня как током дернуло. Почему я сразу не подумал? Лежу, расслабляюсь, болван… Они же теперь авиацию пустят! Пошлют звено бомбардировщиков, которые живо превратят этот район в пустыню.
Так и есть! Прошло всего несколько минут, и небо наполнилось оглушительным ревом. Воздух завибрировал, передавая дрожь земле. Из-за леса выскочила стальная сигара. Потом еще одна. Потом еще… Вытащить кокон и распаковать его было парой пустяков. Самое трудное — влезть в него. Как, например, влезть в узкую трубу головой вперед. Когда вой пикирующих бомбардировщиков стал превращаться в пронзительный свист, я наконец полностью втиснулся, отделился от внешнего мира чудовищно крепкой перегородкой. Потом отключил звук и приготовился.
***
Боже правый, во что они превратили местность? Откуда это поле? Куда подевался лес, где дорога? Кругом ямы, земляные горы, болота из грязи. Небо до горизонта затянуто пылью. Ничего не скажешь, обработали участок основательно, не придерешься! Я в последний разок огляделся и содрогнулся, представив, в каком аду находился…Так. Ждать мне больше некого, меня наверняка считают уничтоженным. Вернее, не меня лично, а непонятную местным воякам силу, которую я представляю. Бомбардировщики были последними, вряд ли сюда пошлют еще что-нибудь. Разве что комиссию — разбираться в происшедшем.
У ног моих валялся скомканный кокон. Я посмотрел на него и понял: пора браться за дело. Меня ждет работа. Я солдат, война — моя работа. Меня ждет война. Я сложил кокон, в результате чего он сделался меньше школьного ранца, потом вскинул сумку на плечи и зашагал прочь.
До заданного населенного пункта было километров двадцать, мне предстоял довольно долгий путь. Сначала идти было трудно, исковерканная взрывами поверхность не давала войти в четкий ритм ходьбы. Только когда я оставил район, подвергшийся бомбежке, шаг мой стал ровным, размеренным. Я шел быстро, сверяясь с указателем направления, стрелка которого постоянно указывала кратчайший маршрут.
Этот город обнаружила предварительная разведка из космоса. Конечно, он не был единственным на планете, но в других местах готовились работать другие. А мое дело — именно здесь. И когда пришло время перейти от скучных наблюдений к первому боевому контакту, я высадился неподалеку от заданного объекта. Мне предстояло определить боеспособность врага, короче, провести пробный бой. Эту задачу я выполнил, даже не дойдя до населенного пункта. Но начатое дело нужно доводить до конца. В любых условиях необходимо стремиться решать главную задачу — так предписывает инструкция.
Через два с половиной часа, когда я одолел больше половины пути, открытые пространства кончились, и я снова вошел в лес. Меня обступили завывания и повизгивания, стрекотания и стоны. Глухо шелестела листва деревьев, сквозь которую с трудом пробивался дневной свет. Было сумрачно и тоскливо в этом лесу. Далекие крики каких-то животных, неприятная прохлада, неожиданно наступавшая тишина не позволяли расслабиться. Растения приглушенно бормотали, будто обменивались мнением о незваном госте, невысокая трава смятенно пыталась расступиться и умирала, когда я ступал на нее. И это тоже тревожило. Вся атмосфера была пропитана тревожным ожиданием. Когда указатель направления показал, что осталось около пяти километров, я удвоил осторожность. Существовала реальная возможность снова нарваться на пост. Если дозорный был выставлен за двадцать километров от населенного пункта, то за пять он должен быть обязательно, и не просто дозорный, а целая система секретов и засад. Или, например, можно было встретить кого-либо из местных жителей, чего также нельзя исключать…
Очень быстро я убедился в своей правоте. К обычным для этого леса звукам примешался вдруг новый. Звук был мне знаком — такой же точно несся из переговорного устройства, которое я кинул в воронку. Это был голос, малоприятный, тянущий одну ноту инопланетный голос. Вскоре к первому добавился второй, более высокого тембра. Голоса пока еще были далеко. Так смело в лесу перекрикиваются только в мирное время, когда нечего бояться, когда не ждут, что где-нибудь поблизости высадится вражеский десант. Странно, неужели эти псевдолюди так беспечны? Или они настолько уверены в своей безопасности? Странно. О какой безопасности может идти речь в двух шагах от места бомбежки?
Я продолжил путь, неслышно ступая по мягкому мху. Голоса слышались все четче. Сомнений не было — я встретил неприятеля. Вскоре моего уха коснулся шум реки. Да, так и есть! Впереди между деревьями забрезжил просвет, в котором видна была серо-черная вода. Голоса стали совсем громкими и ясными. Я осторожно подобрался к краю леса — дальше начиналось береговое пространство — и выглянул. Голоса раздавались отсюда.
Берег был покрыт крупнозернистым песком зловещего багрового оттенка. Песок отвоевал у леса лишь небольшую полоску и создал здесь маленький уютный пляж. А голоса принадлежали двум гуманоидам, плескавшимся в реке, словно дети. Но это не были дети: слишком крупны, ростом с тех солдат в полусферах. Скорее всего — молодые гуманоиды. Уже не дети, но еще и не взрослые. Они гонялись друг за другом, ныряя, поднимая тучи брызг, и радостно вопили на родном языке. Одежда их валялась недалеко от меня. Пока они так резвились, рассмотреть их было трудно. Я только увидел, что кожа их красного цвета.
Да, да! Отвратительного красного цвета! Это были цветные гуманоиды! Мне стало мерзко… Аборигены, между тем, закончили с купанием и вылезли на берег, тогда я, мужественно преодолев естественное отвращение белого человека, стал их разглядывать.
Это оказались юноша и девушка. Точнее — два гуманоида мужского и женского пола, самец и самка. Они были почти без одежды, узкие повязки не могли скрыть сходства их тел с человеческими телами. Привычные пропорции, ярко выраженные половые признаки… иначе говоря, они дьявольски походили на людей. Юноша и девушка другой цивилизации вместе купались. До чего же банально…
Гуманоиды бросились на песок. Девушка положила уродливую голову юноше на грудь, тот ласково гладил ее бурые, слипшиеся от воды волосы. Красные тела сливались с песком. А я смотрел на них и терзал себя вопросом: что делать? В мозгу послушно вспыхивали и гасли страницы из инструкции, параграф за параграфом, пункт за пунктом, но применить их к ситуации было сложно.
Боже, до чего похожи на нас…
Вступить с гуманоидами в непосредственный боевой контакт? Или продолжить путь, оставшись незамеченным? Собственно, опасаться мне нечего, это мирное население, не воины. Вреда они причинить не могут. Но стоит ли обнаруживать себя раньше времени? Вдруг у них имеется какой-нибудь способ мгновенно сообщить обо мне? Эти цветные хитры на выдумки! К тому же непосредственный боевой контакт, да еще с мирными жителями — не очень-то приятная вещь… А с другой стороны, инструкция предписывает при первом же удобном случае брать пленного и использовать его согласно поставленной задаче.
Основная моя задача — убивать.
В сумке за спиной лежит психогенный излучатель, который мне дали как раз на случай встречи с гуманоидами. Воспользоваться им я пока не мог, мне не был известен пси-ритм мозга этих самых гуманоидов. Теперь же… передо мной замерли на песке два представителя гуманоидной расы, пси-ритм мозга которой надо замерить. Они блаженствуют, целиком находясь во власти инстинкта продолжения рода, — подходи и бери голыми руками.
Строго говоря, ситуация была однозначной. И оправданий моей нерешительности не существовало. Однако я колебался, забыв, что обязан следовать не только букве, но и духу инструкции. Болван… Я опомнился. Не дури, приказал я себе. Ты солдат. Драться — твоя работа. Убивать — твоя работа. Иди работай, солдат.
Я выпрямился во весь рост и уверенно шагнул из леса на прибрежный песок. Услышав посторонний шум, девушка шевельнулась, повернула голову. Лицо ее исказилось, она вскочила, издав пронзительный звук, чем-то напоминающий пожарную сирену. Юноша тоже вскочил, и девушка конвульсивно прижалась к нему. Он обнял ее длинными руками, будто хотел закрыть от меня. Будь это люди, картина, возможно, показалась бы трогательной, но это были псевдолюди…
Меня охватило идиотское состояние. Инструкция жгла мозг, деться от ее заповедей было некуда. Вместе с тем я отчетливо сознавал: то, что сейчас произойдет — чудовищно. Сомнения, как кислота, разъедали твердость духа, это чувство было отвратительным. Повернуться и уйти? Это — провал. Боже мой, до чего же хочется поскорей вернуться… Женское лицо. Детское… Милые мои, ради вас я все сделаю! Боевой контакт? Что ж, я готов. Милые мои, ради вас… К тому же если я доставлю командованию пси-ритм мозга противника, это будет серьезным успехом моей миссии.
Я увидел огромные, распахнутые глаза девушки и больше не колебался. Я подошел, взял эту самку за переднюю конечность и потянул на себя. Пси-ритм надо снимать у кого-нибудь одного; я выбрал самку. Та вздрогнула и забилась в объятиях самца, который продолжал крепко прижимать ее к себе. Упрямец вцепился в свою подругу намертво, и мне больше ничего не оставалось, кроме как оттолкнуть его. Краснокожий отлетел назад, споткнулся и упал. Я потащил упирающуюся самку к лесу. Парень вскочил, обезумев, и бросился на меня. Я впрочем, ожидал, что он поступит так опрометчиво, поэтому нападение не застало меня врасплох. Отскочил и ударил его ногой. Враг снова упал. Даже не упал, а просто опустился, будто отдохнуть прилег. Тогда я прыгнул к нему и вдавил сапогом в песок безвольно откинувшуюся голову. Слаба у него оказалась кость! Под сапогом живо образовалось какое-то месиво. Собаке — собачья смерть, сказал я себе, отгоняя не относящиеся к делу мысли. Цветной неприятель другой смерти не заслуживает.
Сзади кто-то вцепился мне в комбинезон. Это была девушка. Ну, просто смешно! Я отшвырнул ее, как пушинку, она плюхнулась на живот, тут же привстала, подползла к изувеченному телу и замерла. Ее красная кожа, мокрая от пота, блестела на солнце, а огромные глаза неотрывно следили за мной. Тогда я неторопливо достал из сумки психогенный излучатель и остальные принадлежности. Потом так же неторопливо приладил к голове девушки датчики. Она не двинулась с места. Я облегченно вздохнул и быстро произвел необходимую настройку.