Щербак-Жуков Андрей. Солдатики любви

   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Возвращайся...
   Летаев открывает глаза, моргает привыкая к этой реальности. По сравнению с яркими красками восточного замка, все вокруг кажется блеклым. Летаев разочаровано вздыхает.
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Игра окончена. Ты победил...
   Летаев полностью стряхивает с себя оцепенение и приходит в нормальное состояние.
   ЛЕТАЕВ: Надоело!...
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ (чуть заискивающе): Что надоело?
   ЛЕТАЕВ: Игры эти надоели.
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: То есть как?
   ЛЕТАЕВ: Надоели и все тут...
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Но ты же сам хотел этого. Неблагодарный...
   ЛЕТАЕВ: Этого?
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Да. Ну где же еще тебе доведется в такой мере испытать боль и страх, превозмочь себя и почувствовать вкус победы. И при этом абсолютно без риска для жизни...
   ЛЕТАЕВ: Это все не по правде, это игра... Мне кажется, я сам становлюсь солдатиком, сотый раз выполняю одну и ту же программу, стремлюсь через этот дурацкий лабиринт к какой-то мифической цели...
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Что делать, это ведь всего лишь модель жизни. А ты хочешь сказать, что в этой реальности ты не солдатик? Что у тебя нет программы? Нет столь же мифической цели и лабиринта? Столь же дурацкого?.. Тебе так только кажется. В этой реальности все так же, только лучше завуалировано...
   ЛЕТАЕВ: Н-но...
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: К тому же, когда ты солдатик в игре, ты не знаешь своей программы, ты искренне стремишься к цели... Программу знает только оператор...
   ЛЕТАЕВ: Эта программа мне надоела!
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ (усмехается себе под нос): Ты это Ему скажи...
   Он показывает пальцем вверх. Однако Летаев, недослышав, не понимает иронии.
   ЛЕТАЕВ: Тогда смысла нет ни в чем. И, что бы то ни было, делать бессмысленно...
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Может и так. Но мы ведь только в середине опыта. Мы не можем его прерывать, мы ведь так много уже достигли...
   ЛЕТАЕВ: В середине?..
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Да. Твое сознание находится в компьютерном мире, но тело-то остается здесь... Эффект будет полным, когда ты целиком перенесешься в искусственный мир.
   ЛЕТАЕВ: И что тогда?
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ (высокопарно): Тогда это явление гордо можно будет назвать телепортацией. Ты понимаешь, о чем я говорю? Это же настоящая фантастика!
   ЛЕТАЕВ: А зачем?
   Леонид Петрович, сраженной этим вопросом, тяжело вздыхает. Черная кошка трется о его ногу.
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Тебе нужен был сценарий. Про любовь. Из жизни современной молодежи. Так?
   ЛЕТАЕВ: Да. А что?
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Давай разыграем его в компьютере...
   ЛЕТАЕВ: То есть как.
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Как в жизни. Введем героя и героиню, зададим им характеры и цели. Придумаем им друзей и врагов. И запустим крутиться... Потом посмотрим, что из этого выйдет...
   ЛЕТАЕВ (заинтересованно): А я смогу туда переносится?
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Ты будешь главным героем. (оживляется) С тебя мы и начнем! Для начала нужна твоя фотография...
   ЛЕТАЕВ: У меня, кстати, кажется есть с собой...
   Он лезет в нагрудный карман и достает фотографию, на которой изображен вместе с Владом и Мариной. Протягивает ее Леониду Петровичу.
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Мелковато, да ладно...
   Он садится за компьютер, нажимает несколько клавиш, проводит сканером по поверхности фотографии, и та по частям появляется на экране. Летаев на экране выделяется в рамку, выносится в сторону и укрупняется.
   На экране - лицо Летаева. Леонид Петрович доволен проделанной работой.
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Ну? Каков герой?
   Летаев заглядывает через плечо.
   ЛЕТАЕВ: Ничего. Похож...
   Леонид Петрович тыкает пальцем в изображение Влада.
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: А это кто?
   ЛЕТАЕВ: Это Влад. Музыкант, мой друг... Он поет песни на мои стихи.
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Понятно. Будет героем второго плана.
   Он так же выделяет изображение Влада в рамку, укрупняет и выносит в сторону. На экране - крупное лицо Влада.
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Так... Есть. А это что за девушка?
   Леонид Петрович показывает на изображение Марины. Летаев чуть смущается.
   ЛЕТАЕВ: Не знаю. Зашла вот... Я ее раньше не видел... Наверное, знакомая Влада. Кажется, Марина ее зовут...
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Ну, да это и не важно. Она тебе внешне нравится?
   Летаев смущается еще больше.
   ЛЕТАЕВ: Ну-у...
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Не стесняйся. Говори - нравится? Хочешь такую героиню?
   ЛЕТАЕВ: А характер?..
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Характер придумаем! Ну, так как?
   ЛЕТАЕВ: Ну, давайте...
   Леонид Петрович выделяет изображение Марины в рамку, так же укрупняет и выносит в сторону. На экране - лицо Марины.
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Где будет происходить действие? Так сказать, какая натура...
   ЛЕТАЕВ: Та-ак... В клубе, где играет Влад... у них в общаге... Может потом можно придумать?
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Можно. Завтра приноси подробно расписанные характеры всех троих, придумай еще пару-тройку персонажей второго плана и перечисли все места встреч. Запомнил?
   ЛЕТАЕВ: Ага.
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Ну тогда, до завтра. А у меня со всем этим будет еще уйма черновой мороки... Пока.
   Летаев направляется к двери.
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ (неожиданно вспомнив): Да, а как назовем программу?
   ЛЕТАЕВ: Ну, я не знаю...
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Ты все время говоришь "солдатики"... А давай так и назовем - "Солдатики любви"? Про любовь ведь будет...
   Летаев улыбается.
   ЛЕТАЕВ: А что, отличное название. Пусть так и будет.
   На экране компьютера на фоне витиеватой заставки одна за другой появляются крупные буквы - это название программы:
   "СОЛДАТИКИ ЛЮБВИ"
   Летаев входит в комнату Влада в общежитии. Там небольшое застолье; кроме самого Влада, несколько музыкантов из его группы и девушек, в том числе Марина. На столе початая трехлитровая банка с пивом, вокруг нее на обрывках газеты разложена вяленая рыба.
   ВЛАД: О! Привет-привет... Заходи, выпей с нами пивка...
   Летаев находит место и садится.
   ВЛАД: Кто еще не знаком - Андрей Летаев, великий русский поэт, лауреат премии... Как бишь она называется?.. Ну да ладно, в общем хороший человек. Рекомендую. (Летаеву) Марину ты уже как-то видел, а с остальными познакомишься по ходу дела... Вот тебе стакан.
   ЛЕТАЕВ: Я тут тебе тексты принес, посмотри, может что споешь...
   ВЛАД: Посмотрю обязательно. Только сначала - пива.
   Наливает стакан пива и подает его Летаеву, тот не спеша пьет. Подняв глаза, он ловит заинтересованный взгляд Марины, но делает вид, что этого не заметил.
   Весеннее солнце играет лучами в банке с пивом, разбрасывая по стенам блики солнечных зайчиков.
   ВЛАД: Мы с ним еще в школе учились вместе. Он тихоня такой был, никто и не знал, что он стихи пишет... Я помню была история: он как-то несколько стихов в годовое сочинение вставил. Литераторша наша его чуть не шепотом спрашивает: "Ты признайся, это твои стихи?" А он спокойно так: "Мои, конечно - я чужих наизусть не запоминаю". И пошел... Ты это помнишь?
   ЛЕТАЕВ: А как же. Она потом меня все хотела на литературную олимпиаду послать, я еле тройкой по русскому и плохим почерком отговорился...
   ВЛАД: А я ее тут встречал как-то. Всех наших вспомнили. Она говорит: "Кто бы знал, что Летаев будет поэтом..."
   Оба смеются. Марина кидает еще один взгляд, но и он, кажется, не достигает цели. Тогда она пытается заговорить.
   МАРИНА (Летаеву): Скажи, а тебе никогда не бывает обидно?.. Вот ты пишешь стихи, Влад поет на них песни - его все знают, а тебя никто...
   ВЛАД: Что за дурацкий вопрос...
   ЛЕТАЕВ: Хм... Если честно, я об этом никогда не задумывался. Поет - и хорошо... Я бы сам пел, да у меня слуха нет напрочь... В конце концов, если надо, я могу их читать...
   ВЛАД: О! Кстати, уважь старика - прочти про пиво... У него есть замечательная вещь, как раз к случаю...
   Влад пошатываясь обводит рукой застолье.
   ЛЕТАЕВ: Почему бы и нет...
   Он поднимает второй стакан с пивом и, озорно щурясь, смотрит через него на солнце.
   ЛЕТАЕВ:
   Бултыхая на весу,
   В сумке я баллон несу;
   Солнца луч нырнул в баллон
   Крышкой хлоп, и пойман он!
   Разлагая свет на кванты,
   Чуть помешиваю банку
   Свет с пленением смирился
   И тихонько растворился...
   Бултыхая на весу,
   В сумке солнца луч несу!
   Я приду к своей подружке,
   Я налью напиток в кружки,
   А подружка мне в ответ
   Сразу принесет газет.
   Те газеты не для читки
   Мы на них разложим рыбки,
   С рыбки снимем чешую,
   Втянем пенную струю...
   Солнца луч у нас в крови
   Господи, благослови!
   Закончив читать, Летаев смачно выпивает стакан пива, артистично склоняет голову и садится.
   МАРИНА: Здорово!
   Она восторженно хлопает в ладоши. Все смеются и с новой силой налегают на пиво.
   ВЛАД: Я же говорил, что к случаю... (Летаеву) Слушай, что я придумал... Послезавтра мы играем вон у них (он кивает в сторону девушек), в общаге текстильного института... Там большая программа, несколько групп, танцы-шманцы всякие... Приходи стихи почитать. Пока мы настраиваться будем. Мы тебя представим...
   МАРИНА: Действительно, приходи.
   ЛЕТАЕВ: С удовольствием.
   Солнце заливает все вокруг. От него и от выпитого пива все расплывается, кажется нереальным, сказочным...
   Летаев сидит на стуле в комнате Леонида Петровича. Сам же хозяин устроился напротив, за компьютером.
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Ну, как ощущения?
   ЛЕТАЕВ: Странновато.
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Что именно?
   ЛЕТАЕВ: Мне кажется, я перестаю различать реальность и вымысел...
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Поясни пожалуйста.
   ЛЕТАЕВ: Я каждый раз не знаю, где нахожусь - в реальном мире или в созданном вами... Мне кажется, я научился попадать в него и без вашей помощи...
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ (нерешительно): Это вполне возможно... Тут уж ничего не поделаешь - побочный психологический эффект...
   ЛЕТАЕВ: А крыша у меня не поедет?
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ (неуверенно): Да не должна... А вообще, в любой момент ты можешь прекратить эксперименты, и все будет по старому.
   ЛЕТАЕВ: Да нет, что вы. Все только начинается...
   Звучат последние аккорды какой-то песни и группа покидает небольшую импровизированную сцену, устроенную в глубине просторного зала. Ей на смену на сцене появляется Влад с микрофоном в руке. За его спиной музыканты из его группы возятся с аппаратурой.
   ВЛАД: Привет, друзья. Это уже мы...
   Зал отвечает восторженным воем.
   ВЛАД: Меня и других музыкантов вы уже знаете... Но есть еще один человек, без которого не было бы ни одной из наших песен. Это поэт - автор всех, без исключения, наших текстов - Андрей Летаев!..
   На сцене появляется Летаев. В его движениях можно заметить некоторою нерешительность и опаску, он щурится от яркого света софитов. Зал реагирует сдержанными аплодисментами.
   ВЛАД: Пока мы настраиваем аппарат, он почитает вам свои новые стихи... Прошу!
   Влад передает Летаеву микрофон. Он ничего не видит - все вокруг пестрит, осветительные приборы слепят глаза - и только слышит, как зал недоверчиво затихает, раздаются отдельные скептические смешки.
   ЛЕТАЕВ: Добрый вечер. Если не возражаете, я прочту вам лирическое послание поэта к деве...
   Что ж ты дева отдалась кретину?
   Посмотри - ведь он же туп, как пробка...
   Зал понемногу начинает искренне смеяться.
   ЛЕТАЕВ:
   ...А поэт высокий и красивый,
   Деликатный и немного робкий...
   Осчастливь поэта поцелуем,
   Осчастливь его хотя бы взглядом,
   А кретин найдет себе другую
   Много ли ему, кретину, надо?
   А поэт тебе обнимет нежно,
   Будет ваша ночь, как будто песня,
   Элегантна, томна и безбрежна...
   Неужель с кретином интересней?..
   Зал вовсю смеется, иногда Летаеву приходится замолкать, чтобы переждать смех и аплодисменты.
   ЛЕТАЕВ:
   ...Ах, поэт! Ах, тонкое созданье!
   Словно жрец с тебя снимая вещи,
   Каждый шаг он свой отметит тайной
   И, коснувшись лона, затрепещет...
   И стихи напишет он об этом,
   Каждой строчкой выражая чувство...
   Так отдайся ж, девочка, поэту
   Сделай ну хоть что-то для искусства...
   Зал радостно смеется и восторженно аплодирует.
   Спускаясь в зал, Летаев замечает Бешеного, стоящего у стены. На какой-то миг их взгляды встречаются. Однако конфликта не случается, Летаева тут же окружают несколько восторженных ребят. Они навеселе. Они жмут ему руки, хлопают по плечу. Слов их не слышно, потому что на сцене уже начинает играть группа Влада.
   Ребята манят Летаева в сторону, он идет за ними.
   Устроившись на сдвинутых в сторону столах, они разливают водку по пластиковым стаканчикам. Один стаканчик протягивают Летаеву, он поначалу отказывается, но его уламывают. Он пьет, запивает соком из пакета. Разгоряченные новые приятели что-то кричат ему на ухо, стараясь заглушить рев музыки, он кивает, ему показывают большой палец - мол "Все отлично!"
   По сумеречному залу проносятся разноцветные лучи осветительных приборов: фиолетовый, красный, оранжевый... На сцене перемигивается цветомузыка. Все вокруг пестрит, меняет цвета и содрогается в такт с гремящей музыкой.
   Летаеву протягивают еще один стакан. Один из ребят по кругу тыкает пальцем во всех членов компании, видимо представляет их Летаеву. Заканчивает собой и предлагает выпить "на брудершафт". Они сцепляют руки, пьют, затем, следуя традиции, целуются.
   К их компании присоединяются несколько девушек с бутылкой шампанского. Среди них Марина. Она опять старается привлечь внимание Летаева, жестами предлагает тоже выпить "на брудершафт". Летаев охотно соглашается, Марина наливает ему в стаканчик шампанского, пена течет через край, капает на пол...
   Летаев и Марина сцепляют руки и пьют. Летаев пытается поцеловать Марину в щеку, но она поворачивается и целует его в губы. Вокруг смеются и аплодируют ее решимости...
   Пустая бутылка из-под шампанского катится под стол и стукается о пустую же бутылку из-под водки.
   Вся компания идет танцевать... Поначалу они держатся вместе, кружком. Опьяневший Летаев танцует неумело, но весьма экстравагантно, лихо извиваясь и высоко подпрыгивая.
   Постепенно все, кто был в компании, исчезают или теряются, и Летаев с Мариной остаются один на один.
   Динамичная песня сменяется медленной. Летаев берет Марину за талию, а она обнимает его шею.
   Влад поет лирический блюз.
   ВЛАД:
   Южная ночь...
   Блеском моллюсков мерцает прибой...
   Пьяный точь-в-точь,
   Словно, возлюбленный прерий, ковбой,
   Я иду по песку,
   И только небо способно понять мою тоску.
   Теплый кагор
   Что может быть лучше массандровских вин...
   Стих разговор,
   И в целом свете оставшись один,
   Я иду по песку,
   И только небо способно унять мою тоску...
   Музыка звучит тише, чем раньше, и становится можно говорить.
   МАРИНА: Это тоже твои стихи?
   ЛЕТАЕВ: Ага.
   МАРИНА: А ты пишешь о том, что действительно было?
   ЛЕТАЕВ: Как правило, нет... Иногда реальные ситуации переплетаю с выдумкой...
   МАРИНА: Вот наверное, тем, кто был их свидетелем, потом забавно читать...
   ЛЕТАЕВ: Не думаю. Скорее всего, они ничего не узнают... А иногда я сначала напишу, а потом точно так и будет... Так тоже бывает.
   ВЛАД (поет):
   Дальних огней
   Свет одинокий ползет по воде...
   Мысли - о ней...
   Не разбирая пути в темноте,
   Я иду по песку,
   И только небо способно отнять мою тоску.
   МАРИНА: А эта песня?
   ЛЕТАЕВ: Это - чистая выдумка. Влад попросил что-нибудь лирическое в блюзовых ритмах...
   Снова звучит забойная песня. Марина берет Летаева за руку и уводит из зала.
   Марина за руку вытаскивает Летаева в коридор. Они идут и смеются. Их лица блестят, пряди волос слиплись от пота.
   ЛЕТАЕВ: А, собственно, куда мы идем?
   Марина смеется.
   МАРИНА: А, собственно, никуда...
   Кинув несколько взглядов по сторонам, Марина притягивает к себе Летаева и целует.
   Прижавшись к стене у окна, они долго целуются. Пальцы Марины страстно теребят волосы Летаева. Его же руки неловко лежат на ее талии - видно, что он стесняется открытых проявлений чувств.
   Марина отпускает Летаева. Они улыбаясь смотрят друг на друга.
   Улыбка медленно сползает с лица Марины, и оно делается задумчивым.
   МАРИНА: Знаешь... Иногда мне кажется, что все, что со мной происходит, - это сон. Что когда-нибудь я проснусь и окажусь маленьким ребенком, и вот тогда начнется настоящая жизнь. Я буду счастливой и удачливой, и жизнь у меня будет прекрасной и удивительной... И все будет правильно и хорошо...
   Марина снова улыбается, но как-то натянуто.
   ЛЕТАЕВ: И давно...
   МАРИНА: Что?
   ЛЕТАЕВ: Кажется...
   МАРИНА: Первый раз я так подумала в семь лет... или в восемь. Когда получила четверку по русскому языку. В году...
   ЛЕТАЕВ: А что хотела?
   МАРИНА: А хотела быть круглой отличницей. Но дальше пошло еще хуже... И с тех пор, если что-то выходит не так... ну, не так, как хотелось бы... если я ошибаюсь, поступаю не правильно... я снова вспоминаю об этом. И тайно надеюсь. Правда, глупо?..
   ЛЕТАЕВ: Ну, почему же...
   Он ухмыляется чему-то своему.
   ЛЕТАЕВ: И часто ты ошибаешься?
   МАРИНА: Ой, часто...
   Летаев и Марина задумчиво смотрят в окно.
   ЛЕТАЕВ: А ты философ...
   Он обнимает ее за талию.
   МАРИНА: А еще я стихи пишу. Только никому не показываю...
   ЛЕТАЕВ: Почему?
   МАРИНА: Не знаю... А хочешь тебе покажу?
   ЛЕТАЕВ: Покажи, конечно.
   МАРИНА: Пошли.
   Она берет Летаева за руку и ведет вверх по лестнице.
   Марина и Летаев входят маринину комнату. Летаев садится на одну из кроватей.
   ЛЕТАЕВ: Фух... А я изрядно устал. Я ведь пляшу не так уж часто...
   Выпятив губу, он дует себе на лицо.
   Марина садится прямо на пол и выдвигает ящик прикроватной тумбочки. Делает вид, что ищет там что-то. Задвигает один, выдвигает другой... Снова ищет.
   ЛЕТАЕВ: Ну, где же твои стихи?
   Марина поднимает на него взгляд, смотрит снизу вверх.
   МАРИНА: Похоже, их здесь нет...
   ЛЕТАЕВ: А где они?
   Марина пожимает плечами.
   МАРИНА: Не знаю... Какая разница...
   Она медленно и грациозно поднимается с пола, садится рядом с Летаевым на кровать, обнимает его и целует...
   ...Марина неохотно отрывает свои губы от губ Летаева.
   МАРИНА: Давай сразу погасим свет, чтобы потом не тратить времени...
   Летаев поднимается, подходит к выключателю и гасит свет.
   Летаев входит в комнату Леонида Петровича. Хозяин встречает его в какой-то рабочей куртке.
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Прости, пожалуйста. Я одну минуту...
   Он скрывается за дверью.
   Летаев проходит мимо книжного шкафа, внимательно рассматривает корешки. На полках - "Каббала", Папюс, учение Гермеса, другие книги по философии и магии, много старых книг в суровых кожаных переплетах, много на иностранных языках. Между шкафом и стеной Летаев замечает метлу, удивленно покачивает головой, разглядывая этот атрибут ведьминского ремесла...
   Летаев садится в кресло, закидывает ногу на ногу. Мурлыча к нему подходит черная кошка, она трется о его ногу, затем запрыгивает на колени. Летаев чешет кошке за ухом, та потягивается, изгибается, подставляя грудку и живот...
   Глядя на пластичные изгибы кошачьего тела, Летаев вспоминает картины ночи любви...
   Комната Марины в общежитии. Темно. Видны только силуэты. Иногда в пространстве, выхваченном тонким лунным лучом, выпадающим из окна, оказываются части тел.
   Летаев целует Марину. В губы. В щеку. В шею...
   Одежда падает на пол.
   В луче света появляется грудь Марины, Летаев целует ее. Марина сладко стонет...
   Пальцы Марины треплют волосы Летаева, она целует его за ухом...
   Их тела выгибаются в такт их стонам и сплетаются вместе...
   ...Летаев и Марина лежат, обнявшись.
   МАРИНА (шепотом): Если это тоже сон, то не самый плохой...
   ЛЕТАЕВ: Ваше утверждение очень близко к истине, мой маленький грустный философ...
   МАРИНА: А почитай мне что-нибудь про любовь... А?
   ЛЕТАЕВ:
   Звезда,
   о если когда-нибудь
   Твой луч коснется моих пределов,
   Прошу тебя,
   освети мой путь
   И обогрей мое тело...
   Летаев сидит в комнате Леонида Петровича. Входит хозяин. Теперь он одет, как обычно - на нем роскошный вышитый халат, элегантные домашние брюки и туфли. Он снова похож на практикующего мага.
   Кошка перестает изгибаться и насторожено поднимает голову, воспоминания Летаева мигом растворяются в реальности.
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Еще раз прости, что заставил тебя ждать...
   ЛЕТАЕВ: Ничего-ничего...
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ (несколько нерешительно): Знаешь, я хотел поговорить с тобой... Об этой программе...
   ЛЕТАЕВ: А что? Замечательная программа. Она мне очень нравится!
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Нравится?..
   ЛЕТАЕВ: Да.
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: А-а... чем, если не секрет?
   Летаев смущается.
   ЛЕТАЕВ: Ну-у... вы ведь сами знаете... Вы ведь все видите?
   Леонид Петрович замолкает в нерешительности.
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Ну что ж... Пусть все идет, как идет. Там видно будет.
   ЛЕТАЕВ: А что собственно? Я не понимаю...
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Либо ты скоро поймешь это сам, либо все обойдется...
   Летаев в приподнятом настроении, едва не подпрыгивая от радости, идет по коридору общежития текстильного института. Он подходит к двери комнаты Марины. Дверь закрыта не плотно, видно, что хозяйка дома, но Летаев деликатно стучится. За дверью слышится смех. Летаев снова стучит.
   ГОЛОС МАРИНЫ: Входите. Не заперто...
   Летаев легко толкает дверь и замирает от потрясения.
   На кровати откинувшись сидит Бешеный, а рядом, положив голову ему на колени лежит Марина. Видно, что она весьма пьяна. На столе початая бутылка с вином.
   МАРИНА: О! Андрюшка пришел... Привет.
   Летаев в растерянности стоит в дверях.
   Бешеный широко улыбается, явно довольный произведенным на Летаева впечатлением.
   БЕШЕНЫЙ: А-а, творческая молодежь... Ну проходи, раз пришел... Вина выпей, что ли...
   Он смеется.
   Летаев делает шаг назад.
   ЛЕТАЕВ: Я... не кстати... я потом...
   Он захлопывает дверь и бежит прочь по коридору. Сзади, ему во след, несется громкий отвратительный хохот Бешеного...
   Летаев врывается в комнату Леонида Петровича, опережая хозяина.
   ЛЕТАЕВ (истерично): О, Господи! Я же совсем запутался! Я уже не знаю, где жизнь, а где игра... Я думал, что все это в компьютере, что все будет хорошо...
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Что случилось?
   ЛЕТАЕВ: Она другая... В жизни она совсем не такая, как должна быть. Она глупая, взбалмошная, непостоянная... Она сама не знает, чего хочет...
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Ну что поделать. Это не от нас зависит...
   Леонид Петрович разводит руками.
   Летаев показывает на компьютер.
   ЛЕТАЕВ: Я хочу туда! Целиком. К той, что придумал... И гори весь этот мир синим пламенем... с его грязью и мерзостью... Ну что же вы сидите? Включаете скорей...
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Боюсь, это тебе не поможет...
   ЛЕТАЕВ: Я не понимаю...
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Наверное, мне нужно было сказать тебе сразу... но я думал, вдруг все обойдется... а потом просто боялся тебя огорчить...
   ЛЕТАЕВ: Что случилось?
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Никакой программы не существует.
   Летаев смотрит недоуменно.
   ЛЕТАЕВ: То есть как - не существует?
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Она не заработала с самого начала... Я хотел создать мир, но он не удался... Факир был пьян...
   Он пытается улыбнуться.
   ЛЕТАЕВ (неожиданно поняв): Вы хотите сказать...
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Да, да...
   ЛЕТАЕВ: Так все это было на самом деле...
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Да. Все, что с тобой произошло, было на самом деле. В этой, реальной, жизни... И никакой Марины, кроме той, в которой ты только что разочаровался, нет...
   Летаев сжимает голову руками и начинает тихонько выть.
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Мужайся... мужайся, мой друг... Так бывает...
   ЛЕТАЕВ: Что же вы со мной сделали...
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Прости, если сможешь... У меня не было другого выхода. Я должен был завершить эксперимент. Пойми, теперь я сам в тупике...
   Летаев неожиданно резко поднимает голову.
   ЛЕТАЕВ: Нет. Не извиняйтесь... Я сам виноват... Я сам во всем виноват. Я получил ровно столько, сколько заслужил. Вы только дали мне то, чего я желал. И поделом! Я был слаб, труслив, инфантилен... Вы сделали меня принцем - это смешно, потому что я уже был инфантом...
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Но ты так хорошо...
   ЛЕТАЕВ (перебивает): Теперь все будет по-другому. Я найду Марину, я поговорю с ней... и она непременно поймет... Она станет другой. Она непременно станет другой. Я просто сделаю ее другой... потому что просто не могу жить без нее... До свидания. Счастливо оставаться со своими компьютерами...
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Постой, наивный ты юноша... Так она тебя и ждет, так она тебя и послушает. А не пошлет ли она тебя сразу? С твоими увещеваниями? Не лезь в чужую игру со своей программой...
   ЛЕТАЕВ: Не говорите мне о программах... Хватит, наслушался. Я вам больше не верю. Как решил, так и сделаю. Все...
   ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Ну, что ж... Ты волен делать, что хочешь...
   Летаев уходит. Леонид Петрович остается сидеть, опустив руки. Затем встает и подходит к окну. Он отодвигает бархатный занавес, за которым открывается запыленное и зарешеченное окно, находящееся у самой земли. По краям торчат чахлые кустики с набухшими зеленоватыми почками. Становится понятно, что Леонид Петрович живет в полуподвальной комнате, и его жилище на самом деле не так роскошно, каким он старается его подать.
   Леонид Петрович чуть снизу смотрит на уходящего Летаева.
   Когда молодого человека совсем становится не видно, Леонид Петрович отходит от окна. Он снимает свой халат, бросает его на спинку стула и одевает запачканную рабочую курточку. Он берет метлу и выходит из дома.
   Летаев проходит по коридору и останавливается возле двери Марины. Он прислушивается, затем стучит. Ответа нет, дверь заперта. Он снова прислушивается - тихо. Он стучит изо всех сил, но никто не открывает.