Страница:
Гараж на пустыре
ТРУДНЫЕ ДНИ ЛАВРИКОВА
Лавриков очнулся в больнице, когда его везли на каталке в операционную. В первую минуту не мог понять, где он, почему давит в груди и невероятно тяжело дышать. Потом в памяти всплыло: стремительно и внезапно возникшее откуда-то сбоку тупое рыло грузовика, металлический скрежет тормозов…
«Да как же это?… Именно теперь?» — забилась тревожная мысль. Лавриков попытался пошевельнуться, но резкая боль пронзила его, и он застонал.
— Пострадавший, вам нельзя двигаться. — Лицо медсёстры с большими круглыми глазами склонилось над ним. Он с усилием разлепил сухие губы:
— Ключи… Там ключи… — Каждое слово давалось ему с трудом.
— Успокойтесь, пожалуйста, все ваши вещи в полной сохранности. — Голос медсёстры пробивался точно издалека.
Каталка притормозила у дверей операционной. Чувствуя, что опять теряет сознание, Лавриков хрипло выдохнул: «Ключи от гаража… Очень нужно»… — И провалился в темноту.
На вторые сутки после операции он пришёл в себя, обвёл глазами белый потолок и голые стены больничной палаты, ощутил тупую боль в теле, спелёнутом бинтами, вспомнил опять всё, что случилось, по-детски сморщился и заплакал.
Ближе к вечеру разрешили прийти жене, Нине Андреевне. Он увидел её осунувшееся лицо, хотел ободряюще улыбнуться, но улыбка получилась вымученной.
— Как ты, Сереженька? — тихо спросила жена, садясь на краешек стула.
— Хорошо… Только слабость…, — прошептал Лав-риков, избегая смотреть ей в глаза.
Она осторожно прикоснулась губами к его горячему лбу.
— Я разговаривала с врачами. Говорят, скоро поправишься…,
— Нина, какое сегодня число? — беспокойно спросил Лавриков.
— Число? 25 августа, вторник… А что, Сереженька?
Лавриков помедлил, мучительно пытаясь что-то вспомнить. Лицо его помрачнело.
— Нина… Где ключи… от гаража? Надо в гараж… Пусть придёт Вася…
— Господи, Серёжа, о чём ты сейчас думаешь?! — Нина Андреевна даже руками всплеснула. Но, перехватив умоляющий взгляд мужа, поспешно добавила: — Давай я сама схожу. Ты только скажи, что нужно…
— Нет… Пусть Вася, — упрямо сказал Лавриков и закрыл глаза.
Василий Савельевич Мальцев, давнишний приятель Лаврикова, появился в среду утром, отпросившись с работы.
— Не хотели к тебе пускать, Серёга… Да я прорвался, — заговорил он прямо с порога, поправляя наброшенный на щуплые плечи халат.
— Тише, Вася, он дремлет, ему сделали укол, — сказала Нина Андреевна, дежурившая у постели Лаврикова.
— Здравствуй, Нинок… — убавил голос Мальцев и, подхватив свободный стул, сел рядом с ней. — Как он?
— Чуть лучше. Только температура…
— Ничего, Нинок, всё пройдёт, он же крепкий, — уверенно сказал Мальцев и повернулся к мужчине с забинтованной головой, сидевшему на соседней койке и ковырявшему ложкой в банке со сгущённым молоком. — Доброе утро, папаша. Как здесь, помирать не Дают?
Лавриков открыл глаза.
— Вася… Пришёл… А я вот, видишь, как… Он часто заморгал…
— Ты что, Серёга, ты что? Давай поправляйся!__
успокаивающе сказал Мальцев, доставая из сумки увесистый пакет с апельсинами. — Вот ешь, Серёга. Ольга прислала. Витамины.
— Вася, — слабо произнёс Лавриков, — сходи ко мне в гараж.
— В гараж? — удивился Мальцев и посмотрел на Нину Андреевну. Та непонимающе пожала плечами. — Ах, в гараж! Ну да! — Василий Савельевич бодро закивал, делая вид, что ему всё ясно.
— С машиной что-то, — трудно выдавил Лавриков, глядя в потолок.
— Все исполним в лучшем виде, мы клиента не обидим, — шутливо заверил Мальцев, улыбаясь товарищу. — В первый раз, что ли? — прибавил он уже серьёзно. — Где ключи?
…Взяв ключи от гаража и машины, Мальцев посидел ещё немного и стал прощаться, ссылаясь на уйму дел.
Оперативная группа прибыла на место происшествия в первом часу ночи. Машина свернула с освещённого асфальтированного проезда на узкую, выложенную крупным гравием дорожку в глубь тёмного пустыря. Автомобильные фары высветили массивное, сиротливо стоящее строение, милицейский мотоцикл, небольшую кучку людей.
Было ещё по-летнему тепло, душно, то и дело погромыхивал гром.
Дудин вылез из машины первым, посмотрел на чёрное, мутное небо. «Только этого нам теперь не хватает», — подумал он с огорчением и, достав платок, вытер со лба первые капли дождя.
— А гроза-то с утра собиралась, — задумчиво про-говорил, разминая затёкшие ноги, седенький судебный медик Тарасевич. — То-то у меня весь день затылок кусало. — При этом он опасливо покосился на остановившуюся рядом поджарую чёрную овчарку, которую держал на поводке проводник Сатаев.
К вновь прибывшим спешил незнакомый Дудину молодой офицер милиции.
— Помощник дежурного по 17-му отделению лейтенант Петров, — представился он.
— Старший оперуполномоченный уголовного розыска капитан Дудин. Что тут у вас?
— В 23.30 гражданин Дергачев, гуляя с собакой по пустырю, обнаружил у этого строения труп мужчины в возрасте примерно 40 лет, — стал энергично докладывать лейтенант, пропуская Дудина вперёд. — В верхнем кармане пиджака найдено служебное удостоверение на имя Мальцева Василия Савельевича. Работает инженером на авторемонтном заводе…
— А это что за домишко? Вроде бы трансформаторная будка, — вступил в разговор приехавший с Дудиным оперуполномоченный Поздняков. Лейтенант повернулся к нему:
— Так точно. Здесь была когда-то трансформаторная подстанция. А сейчас, как выяснилось, она используется под гараж для машины индивидуального владельца. Кто владелец — уточняем.
Сделав ещё несколько шагов, они остановились. В дымных лучах автомобильных фар тускло отсвечивали металлические ворота, одна из створок была распахнута, и в глубине помещения виднелась часть багажника автомобиля, поблёскивали его задний бампер и белые цифры номерного знака…
На земле, едва касаясь головой порога гаража, в неловкой позе на правом боку лежал Мальцев.
С минуту все стояли в тягостном молчании. Тишину нарушил долговязый, одетый в потрёпанную фуфайку Дергачев.
— Главное, я когда через проезжую часть-то перешёл, не пойму, чего это моя Тяпа лает — надрывается в ту сторону? — жарким шёпотом заговорил он. — Подошёл ближе — гляжу: дверь у гаража открыта и огня нет. А он вот лежит… Ну, я, значит, думал, что, может, плохо человеку или пьяный какой… потряс его…
— Потряс! Небось переворачивал? Кто просил? — недовольно пробурчал эксперт научно-технического отдела Ломейко.
— Ничего подобного! — торопливо, с оттенком незаслуженной обиды возразил Дергачев. — Я только тронул и сказал: «Эй, дядя, вставай!» А он ни звука. Я, значит, Тяпу в охапку и к дому. А там вот этот товарищ повстречался. — Он кивнул в сторону плечистого сержанта милиции с бледным, хмурым лицом.
На мгновенье опять стало тихо.
— Кем установлена его смерть? -глухо спросил Дудин.
Лейтенант отчеканил:
— Минут двадцать назад приезжала «скорая помощь». Врач осмотрел тело и констатировал наступление смерти. На левой височной части головы у Мальцева имеется ранение, нанесённое, по предположению врача, тупым предметом.
Тарасевич подошёл ближе к убитому, низко склонился над ним, что-то рассматривая и бормоча себе под нос.
— Кстати, обратите внимание, товарищ капитан,Ї продолжал Петров, освещая карманным фонариком валявшуюся в полутора метрах от умершего лопату. — Вот, видите? Есть подозрение, что ранение было нанесено именно ею. На тыльной стороне металлической части сохранились следы крови.
— Чуть посторонитесь, товарищи, — сказал Ломейко, изготавливая фотоаппарат для обзорной съёмки. Щёлканье затвора, вспышка, ещё раз вспышка…
— Продолжайте, лейтенант. — Дудин отвернулся, чтобы не слепило глаза. — Удалось ещё что-либо предварительно осмотреть? Зацепки есть?
— Похоже, что есть, товарищ капитан. — Петров сошёл с гравия влево и присел на корточки. — Ну-ка, сержант, дай огонька, — сказал он милиционеру, стоящему у мотоцикла. Тот крутанул руль, включил дальний свет. Подошедшие Дудин и Поздняков увидели на глинистом грунте среди высохших стебельков травы довольно отчётливые отпечатки следов обуви.
— Ты смотри! След женский. На высоком каблуке, — удивился Поздняков.
Дудин, нагнувшись, сосредоточенно вгляделся.
— Да, ты прав. К тому же она бежала. Передний край отпечатка смазан. Видишь?
Вдруг сине полыхнула молния, озарив на мгновение поросший чахлой травой пустырь.
— Сатаев! — крикнул Дудин, выпрямляясь. — Давай сюда собаку, а то к чёрту все смоет!
— Вулкан, работай! — приказал проводник. Овчарка, азартно посапывая, опустила узкую морду к земле.
Раскатисто ударил гром. Внезапный порыв ветра сдул фуражку с головы Петрова, и она, подпрыгивая, покатилась по земле.
— Взял след, товарищ капитан! — возбуждённо воскликнул Сатаев. Вулкан туго натягивал поводок, повизгивая от нетерпения.
Дудин распорядился:
— Поздняков, давай за Сатаевым! И вы, товарищ Петров, тоже с ним!
Ломейко укоризненно взглянул на небо.
— Плащ-палатка есть? — обратился он к водителю мотоцикла. — Накройте отпечатки.
— Тело не забудьте прикрыть! — фальцетом крикнул от гаража Тарасевич. — Ух, мамочки, сейчас польёт!
Почти в тот же миг на пустырь обрушился ливень. В полосах света его хлещущие струи казались косо поставленным стеклянным частоколом. На разом взмокшей земле заплясали водяные пузыри.
Чертыхаясь, Дудин и Ломейко кинулись в гараж, где ещё раньше укрылся Тарасевич. Остальные тесно набились в милицейский «рафик». Водитель выключил фары.
В гараже Дудин встряхнул пиджак, нащупал на стене выключатель. Однако электричество не зажигалось.
— Перегорела, наверное, — сказал Ломейко, наводя фонарь на свисавшую с потолка лампочку. — А тут просторно, — одобрил он, оглядывая стены с навесными полками, заваленными разными автомобильными принадлежностями и каким-то хламом, пару табуреток и небольшой кухонный столик, примостившийся у задней стены.
Дудин между тем подошёл вплотную к машине, обернул ладонь носовым платком и отворил переднюю дверь. Свет в салоне едва мерцал, очевидно, сел аккумулятор.
— Иван Карпович! — позвал Дудин. — Надо здесь внутри поискать. Должны быть пальцы.
— Одну минуточку, Андрей Борисович! — оживлённо откликнулся Ломейко. — А сюда вам не угодно взглянуть?
В жёлтом пятне фонаря Дудин различил на пыльном каменном полу возле стены отпечатки женских туфель. По внешнему виду следы были точно такие же, какие они обнаружили на грунте.
— Чувствуете! Идентичные! — обрадованно сказал Ломейко. — А вот здесь — видите? Следы мужского ботинка!
Некоторое время они молча осматривали помещение гаража.
Гроза стала постепенно стихать, залпы грома звучали все реже и глуше, и дождь заметно ослабел. Где-то совсем рядом заурчал мотор автомашины, раздались голоса.
Дудин поспешил выйти наружу. В шагнувшем к нему невысоком человеке с усами на худощавом лице и в надвинутой на лоб шляпе он узнал следователя прокуратуры Головачева. Они поздоровались.
— Убийство? — спросил Головачев низким голосом, становясь под навес крыши и внимательно вслушиваясь в то, что негромко рассказывал Дудин.
Тем временем дождь прекратился, небо слегка очистилось и кое-где несмело проглянули высокие мирные звезды. От земли потянуло свежей, бодрящей сыростью. Снова вспыхнули фары автомобилей.
— Кругом лужи, — недовольно пробурчал Тарасевич. — Явный дискомфорт. — Он осторожно снял намокшую плащ-палатку с убитого.
Маленькая фигурка на мокром белом гравии… Головачев с щемящей остротой ощутил её противоестественную каменную неподвижность. Досадливо кашлянув, сказал, ни к кому не обращаясь:
— А у меня некстати радикулит разыгрался. Будь он неладен.
И тут же, должно быть устыдившись неуместной жалобы, сухо прибавил:
— Ну что ж, давайте работать. Понятые приглашены?
«Да как же это?… Именно теперь?» — забилась тревожная мысль. Лавриков попытался пошевельнуться, но резкая боль пронзила его, и он застонал.
— Пострадавший, вам нельзя двигаться. — Лицо медсёстры с большими круглыми глазами склонилось над ним. Он с усилием разлепил сухие губы:
— Ключи… Там ключи… — Каждое слово давалось ему с трудом.
— Успокойтесь, пожалуйста, все ваши вещи в полной сохранности. — Голос медсёстры пробивался точно издалека.
Каталка притормозила у дверей операционной. Чувствуя, что опять теряет сознание, Лавриков хрипло выдохнул: «Ключи от гаража… Очень нужно»… — И провалился в темноту.
На вторые сутки после операции он пришёл в себя, обвёл глазами белый потолок и голые стены больничной палаты, ощутил тупую боль в теле, спелёнутом бинтами, вспомнил опять всё, что случилось, по-детски сморщился и заплакал.
— Как ты, Сереженька? — тихо спросила жена, садясь на краешек стула.
— Хорошо… Только слабость…, — прошептал Лав-риков, избегая смотреть ей в глаза.
Она осторожно прикоснулась губами к его горячему лбу.
— Я разговаривала с врачами. Говорят, скоро поправишься…,
— Нина, какое сегодня число? — беспокойно спросил Лавриков.
— Число? 25 августа, вторник… А что, Сереженька?
Лавриков помедлил, мучительно пытаясь что-то вспомнить. Лицо его помрачнело.
— Нина… Где ключи… от гаража? Надо в гараж… Пусть придёт Вася…
— Господи, Серёжа, о чём ты сейчас думаешь?! — Нина Андреевна даже руками всплеснула. Но, перехватив умоляющий взгляд мужа, поспешно добавила: — Давай я сама схожу. Ты только скажи, что нужно…
— Нет… Пусть Вася, — упрямо сказал Лавриков и закрыл глаза.
Василий Савельевич Мальцев, давнишний приятель Лаврикова, появился в среду утром, отпросившись с работы.
— Не хотели к тебе пускать, Серёга… Да я прорвался, — заговорил он прямо с порога, поправляя наброшенный на щуплые плечи халат.
— Тише, Вася, он дремлет, ему сделали укол, — сказала Нина Андреевна, дежурившая у постели Лаврикова.
— Здравствуй, Нинок… — убавил голос Мальцев и, подхватив свободный стул, сел рядом с ней. — Как он?
— Чуть лучше. Только температура…
— Ничего, Нинок, всё пройдёт, он же крепкий, — уверенно сказал Мальцев и повернулся к мужчине с забинтованной головой, сидевшему на соседней койке и ковырявшему ложкой в банке со сгущённым молоком. — Доброе утро, папаша. Как здесь, помирать не Дают?
Лавриков открыл глаза.
— Вася… Пришёл… А я вот, видишь, как… Он часто заморгал…
— Ты что, Серёга, ты что? Давай поправляйся!__
успокаивающе сказал Мальцев, доставая из сумки увесистый пакет с апельсинами. — Вот ешь, Серёга. Ольга прислала. Витамины.
— Вася, — слабо произнёс Лавриков, — сходи ко мне в гараж.
— В гараж? — удивился Мальцев и посмотрел на Нину Андреевну. Та непонимающе пожала плечами. — Ах, в гараж! Ну да! — Василий Савельевич бодро закивал, делая вид, что ему всё ясно.
— С машиной что-то, — трудно выдавил Лавриков, глядя в потолок.
— Все исполним в лучшем виде, мы клиента не обидим, — шутливо заверил Мальцев, улыбаясь товарищу. — В первый раз, что ли? — прибавил он уже серьёзно. — Где ключи?
…Взяв ключи от гаража и машины, Мальцев посидел ещё немного и стал прощаться, ссылаясь на уйму дел.
Оперативная группа прибыла на место происшествия в первом часу ночи. Машина свернула с освещённого асфальтированного проезда на узкую, выложенную крупным гравием дорожку в глубь тёмного пустыря. Автомобильные фары высветили массивное, сиротливо стоящее строение, милицейский мотоцикл, небольшую кучку людей.
Было ещё по-летнему тепло, душно, то и дело погромыхивал гром.
Дудин вылез из машины первым, посмотрел на чёрное, мутное небо. «Только этого нам теперь не хватает», — подумал он с огорчением и, достав платок, вытер со лба первые капли дождя.
— А гроза-то с утра собиралась, — задумчиво про-говорил, разминая затёкшие ноги, седенький судебный медик Тарасевич. — То-то у меня весь день затылок кусало. — При этом он опасливо покосился на остановившуюся рядом поджарую чёрную овчарку, которую держал на поводке проводник Сатаев.
К вновь прибывшим спешил незнакомый Дудину молодой офицер милиции.
— Помощник дежурного по 17-му отделению лейтенант Петров, — представился он.
— Старший оперуполномоченный уголовного розыска капитан Дудин. Что тут у вас?
— В 23.30 гражданин Дергачев, гуляя с собакой по пустырю, обнаружил у этого строения труп мужчины в возрасте примерно 40 лет, — стал энергично докладывать лейтенант, пропуская Дудина вперёд. — В верхнем кармане пиджака найдено служебное удостоверение на имя Мальцева Василия Савельевича. Работает инженером на авторемонтном заводе…
— А это что за домишко? Вроде бы трансформаторная будка, — вступил в разговор приехавший с Дудиным оперуполномоченный Поздняков. Лейтенант повернулся к нему:
— Так точно. Здесь была когда-то трансформаторная подстанция. А сейчас, как выяснилось, она используется под гараж для машины индивидуального владельца. Кто владелец — уточняем.
Сделав ещё несколько шагов, они остановились. В дымных лучах автомобильных фар тускло отсвечивали металлические ворота, одна из створок была распахнута, и в глубине помещения виднелась часть багажника автомобиля, поблёскивали его задний бампер и белые цифры номерного знака…
На земле, едва касаясь головой порога гаража, в неловкой позе на правом боку лежал Мальцев.
С минуту все стояли в тягостном молчании. Тишину нарушил долговязый, одетый в потрёпанную фуфайку Дергачев.
— Главное, я когда через проезжую часть-то перешёл, не пойму, чего это моя Тяпа лает — надрывается в ту сторону? — жарким шёпотом заговорил он. — Подошёл ближе — гляжу: дверь у гаража открыта и огня нет. А он вот лежит… Ну, я, значит, думал, что, может, плохо человеку или пьяный какой… потряс его…
— Потряс! Небось переворачивал? Кто просил? — недовольно пробурчал эксперт научно-технического отдела Ломейко.
— Ничего подобного! — торопливо, с оттенком незаслуженной обиды возразил Дергачев. — Я только тронул и сказал: «Эй, дядя, вставай!» А он ни звука. Я, значит, Тяпу в охапку и к дому. А там вот этот товарищ повстречался. — Он кивнул в сторону плечистого сержанта милиции с бледным, хмурым лицом.
На мгновенье опять стало тихо.
— Кем установлена его смерть? -глухо спросил Дудин.
Лейтенант отчеканил:
— Минут двадцать назад приезжала «скорая помощь». Врач осмотрел тело и констатировал наступление смерти. На левой височной части головы у Мальцева имеется ранение, нанесённое, по предположению врача, тупым предметом.
Тарасевич подошёл ближе к убитому, низко склонился над ним, что-то рассматривая и бормоча себе под нос.
— Кстати, обратите внимание, товарищ капитан,Ї продолжал Петров, освещая карманным фонариком валявшуюся в полутора метрах от умершего лопату. — Вот, видите? Есть подозрение, что ранение было нанесено именно ею. На тыльной стороне металлической части сохранились следы крови.
— Чуть посторонитесь, товарищи, — сказал Ломейко, изготавливая фотоаппарат для обзорной съёмки. Щёлканье затвора, вспышка, ещё раз вспышка…
— Продолжайте, лейтенант. — Дудин отвернулся, чтобы не слепило глаза. — Удалось ещё что-либо предварительно осмотреть? Зацепки есть?
— Похоже, что есть, товарищ капитан. — Петров сошёл с гравия влево и присел на корточки. — Ну-ка, сержант, дай огонька, — сказал он милиционеру, стоящему у мотоцикла. Тот крутанул руль, включил дальний свет. Подошедшие Дудин и Поздняков увидели на глинистом грунте среди высохших стебельков травы довольно отчётливые отпечатки следов обуви.
— Ты смотри! След женский. На высоком каблуке, — удивился Поздняков.
Дудин, нагнувшись, сосредоточенно вгляделся.
— Да, ты прав. К тому же она бежала. Передний край отпечатка смазан. Видишь?
Вдруг сине полыхнула молния, озарив на мгновение поросший чахлой травой пустырь.
— Сатаев! — крикнул Дудин, выпрямляясь. — Давай сюда собаку, а то к чёрту все смоет!
— Вулкан, работай! — приказал проводник. Овчарка, азартно посапывая, опустила узкую морду к земле.
Раскатисто ударил гром. Внезапный порыв ветра сдул фуражку с головы Петрова, и она, подпрыгивая, покатилась по земле.
— Взял след, товарищ капитан! — возбуждённо воскликнул Сатаев. Вулкан туго натягивал поводок, повизгивая от нетерпения.
Дудин распорядился:
— Поздняков, давай за Сатаевым! И вы, товарищ Петров, тоже с ним!
Ломейко укоризненно взглянул на небо.
— Плащ-палатка есть? — обратился он к водителю мотоцикла. — Накройте отпечатки.
— Тело не забудьте прикрыть! — фальцетом крикнул от гаража Тарасевич. — Ух, мамочки, сейчас польёт!
Почти в тот же миг на пустырь обрушился ливень. В полосах света его хлещущие струи казались косо поставленным стеклянным частоколом. На разом взмокшей земле заплясали водяные пузыри.
Чертыхаясь, Дудин и Ломейко кинулись в гараж, где ещё раньше укрылся Тарасевич. Остальные тесно набились в милицейский «рафик». Водитель выключил фары.
В гараже Дудин встряхнул пиджак, нащупал на стене выключатель. Однако электричество не зажигалось.
— Перегорела, наверное, — сказал Ломейко, наводя фонарь на свисавшую с потолка лампочку. — А тут просторно, — одобрил он, оглядывая стены с навесными полками, заваленными разными автомобильными принадлежностями и каким-то хламом, пару табуреток и небольшой кухонный столик, примостившийся у задней стены.
Дудин между тем подошёл вплотную к машине, обернул ладонь носовым платком и отворил переднюю дверь. Свет в салоне едва мерцал, очевидно, сел аккумулятор.
— Иван Карпович! — позвал Дудин. — Надо здесь внутри поискать. Должны быть пальцы.
— Одну минуточку, Андрей Борисович! — оживлённо откликнулся Ломейко. — А сюда вам не угодно взглянуть?
В жёлтом пятне фонаря Дудин различил на пыльном каменном полу возле стены отпечатки женских туфель. По внешнему виду следы были точно такие же, какие они обнаружили на грунте.
— Чувствуете! Идентичные! — обрадованно сказал Ломейко. — А вот здесь — видите? Следы мужского ботинка!
Некоторое время они молча осматривали помещение гаража.
Гроза стала постепенно стихать, залпы грома звучали все реже и глуше, и дождь заметно ослабел. Где-то совсем рядом заурчал мотор автомашины, раздались голоса.
Дудин поспешил выйти наружу. В шагнувшем к нему невысоком человеке с усами на худощавом лице и в надвинутой на лоб шляпе он узнал следователя прокуратуры Головачева. Они поздоровались.
— Убийство? — спросил Головачев низким голосом, становясь под навес крыши и внимательно вслушиваясь в то, что негромко рассказывал Дудин.
Тем временем дождь прекратился, небо слегка очистилось и кое-где несмело проглянули высокие мирные звезды. От земли потянуло свежей, бодрящей сыростью. Снова вспыхнули фары автомобилей.
— Кругом лужи, — недовольно пробурчал Тарасевич. — Явный дискомфорт. — Он осторожно снял намокшую плащ-палатку с убитого.
Маленькая фигурка на мокром белом гравии… Головачев с щемящей остротой ощутил её противоестественную каменную неподвижность. Досадливо кашлянув, сказал, ни к кому не обращаясь:
— А у меня некстати радикулит разыгрался. Будь он неладен.
И тут же, должно быть устыдившись неуместной жалобы, сухо прибавил:
— Ну что ж, давайте работать. Понятые приглашены?
СВИДЕТЕЛИ
1
— Я всё понял, Нина Андреевна. Ясно, почему Мальцев оказался возле гаража вашего мужа.
— Разве Серёжа вам этого не объяснил? Вы же были в больнице…
— Видите ли, Нина Андреевна, мы имели в виду обстоятельно с ним побеседовать. Но, увы! Врачи воспрепятствовали… — Он замолчал, делая пометку в блокноте.
Они сидели в просторной, но неуютной комнате, обставленной современной мебелью, около коротенького журнального столика. В низком глубоком кресле рослому Дудину было тесно и неудобно, он не знал, куда девать свои длинные ноги. К тому же тянуло курить, но попросить разрешения стеснялся… Пауза затягивалась.
— У вас есть ещё ко мне вопросы? — Голос Нины Андреевны звучал нетерпеливо. Сидевший перед ней молодой мужчина далеко не соответствовал её представлению о сотруднике милиции. Круглое лицо, пухлые губы, мясистый нос, глазки блекло-голубого цвета. Мешковат, медлителен, учтив. «Увалень. Что он может?»
«Главные-то вопросы ещё впереди, — думал тем временем Дудин. — Только не хочется задавать их именно ей. Насколько проще было бы спросить самого Лаврикова! Говорил ведь Позднякову: будь поаккуратней!»
Он вспомнил, каким обескураженным выглядел Поздняков, придя из больницы. Стоило ему намекнуть, что с Мальцевым произошло несчастье (про смерть, разумеется, и речи не было), как Лаврикову сделалось плохо, прибежал врач, беседу пришлось прекратить. Внутренне Поздняков поругивал себя, что не учёл состояния больного, но внешне держал себя так, будто Лавриков попросту сыграл с ним неумную шутку, лишившись сознания в самый неподходящий момент. Признаться публично в своих промахах, пусть даже мелких, было для Позднякова мукой. Он вообще был самолюбивый и упрямый парень, этот Поздняков.
— Нина Андреевна, у нас есть основания полагать, что к смерти Мальцева причастна женщина, — сказал наконец Дудин.
…Вчера ночью и сегодня утром при повторном осмотре места происшествия удалось обнаружить, кроме следов обуви, отпечатки пальцев на рулевом колесе и дверцах «Жигулей», окурки со следами губной помады на полу гаража и в пепельнице автомобиля, завалившийся под переднее сиденье позолоченный крестик на цепочке. На пустыре была найдена выпачканная грязью брезентовая рукавица, её на всякий случай тоже приобщили к делу. Наконец, были получены свидетельские показания жильцов близлежащих домов Клюевой и Ермолина, которые видели, как в среду, 26-го, примерно в 9 часов вечера, со стороны пустыря, пошатываясь, бежала молодая женщина с растрёпанными белокурыми волосами. Двигалась она в направлении перекрёстка Северного проезда и Красноармейской улицы. Именно там, в людном месте, служебная собака потеряла след.
— Женщина?! Но, простите, как она оказалась у гаража?
«Хотел бы я знать, — подумал Дудин. — У Мальцева исчез бумажник с документами и деньгами, с руки сняты швейцарские часы. Похоже, что убийство с целью ограбления. Совершенное женщиной? Или она была не одна?…»
— Это вопрос, на который мы сами ищем ответ. Скажите, вам не приходилось встречать среди знакомых Мальцева женщину среднего роста с белокурыми волосами? Губы красит, на шее может носить позолоченный крестик с цепочкой.
— С белокурыми волосами? — Нина Андреевна всем своим видом дала понять, что находится в полном неведении.
«Выходит, никто этого не знает. Ни она, ни жена Мальцева, ни его сослуживцы. — Дудин удручённо зашевелился в кресле. — Если отпадает факт знакомства неизвестной с Мальцевым, то, может, она связана с Лавриковым?! Но как она проникла в гараж, когда доподлинно установлено, что ещё в воскресенье, 23-го, в 17 часов Лавриков был сбит самосвалом, перебегая дорогу в неположенном месте?»
— Нина Андреевна, вы или ваш муж случайно не давали дубликатов ключей от гаража кому-нибудь из своих знакомых?
Он вдруг увидел, как она побледнела.
— У меня ключей не было. А мой муж вряд ли стал бы их кому-нибудь передавать. Слишком он оберегает это своё гаражное заведение. Оно досталось ему вместе с машиной после смерти отца, инвалида войны.
— Понятно. А какие сигареты курит ваш муж?
— Он вообще не курит. Он физкультуру в школе преподаёт. Бережёт здоровье. Но для друзей у него в машине всегда есть «Мальборо».
— В воскресенье вы с ним в машине никуда не ездили?
— Нет. Он ездил один. Я навещала родных.
— Ясно. — Дудин сделал паузу. — У меня есть ещё один вопрос, несколько щекотливый… Скажите, ваш муж мог бы быть знаком с женщиной, соответствующей нашему описанию?
Нина Андреевна криво взглянула на него. Показалось, что глазки увальня вспыхнули и сделались неприятно цепкими. Что ни говори, а он попал в самую точку, и опять заныла, засвербила старая рана. Узкими пальцами она нервно теребила пуговицу шерстяной кофты, накинутой на плечи.
Почувствовав её замешательство, Дудин твёрдо сказал:
— Это очень важно, Нина Андреевна.
Она с горечью вздохнула, заговорила, опустив глаза:
— Что ж скрывать… Есть это за ним… Мы ведь в одной школе работали. Я математику преподаю. И вот перешла в другую школу, чтобы сослуживцы мне глаза не кололи. — Нина Андреевна печально глянула на Дудина. — Гуляет он. Я, наверное, давно бы развелась, да как подумаю: кому я нужна?… С ребёнком… — Она невесело усмехнулась. — А насчёт женщины… Я догадываюсь, кто это… Боже мой, какой стыд! Мне казалось, что он с ней порвал!
— Кто она? — быстро спросил Дудин.
— Аська Вьюнова! — почти с ненавистью выкрикнула Нина Андреевна. — Парикмахерша в салоне на Почтовом проспекте. Я всегда была уверена, что она способна на все!
…На улице Дудин позвонил из автомата жене: «Ира, как дела? Танюшка здорова? Я сегодня задержусь… ненадолго. Так что не скучай. Ладно? Целую».
И на работу: «Поздняков? Хорошо, что я тебя застал. Срочно нужны данные на Вьюнову Асю, примерно 1955-1957 года рождения, работает в салоне-парикмахерской на Почтовом проспекте. Я сейчас приеду».
— Разве Серёжа вам этого не объяснил? Вы же были в больнице…
— Видите ли, Нина Андреевна, мы имели в виду обстоятельно с ним побеседовать. Но, увы! Врачи воспрепятствовали… — Он замолчал, делая пометку в блокноте.
Они сидели в просторной, но неуютной комнате, обставленной современной мебелью, около коротенького журнального столика. В низком глубоком кресле рослому Дудину было тесно и неудобно, он не знал, куда девать свои длинные ноги. К тому же тянуло курить, но попросить разрешения стеснялся… Пауза затягивалась.
— У вас есть ещё ко мне вопросы? — Голос Нины Андреевны звучал нетерпеливо. Сидевший перед ней молодой мужчина далеко не соответствовал её представлению о сотруднике милиции. Круглое лицо, пухлые губы, мясистый нос, глазки блекло-голубого цвета. Мешковат, медлителен, учтив. «Увалень. Что он может?»
«Главные-то вопросы ещё впереди, — думал тем временем Дудин. — Только не хочется задавать их именно ей. Насколько проще было бы спросить самого Лаврикова! Говорил ведь Позднякову: будь поаккуратней!»
Он вспомнил, каким обескураженным выглядел Поздняков, придя из больницы. Стоило ему намекнуть, что с Мальцевым произошло несчастье (про смерть, разумеется, и речи не было), как Лаврикову сделалось плохо, прибежал врач, беседу пришлось прекратить. Внутренне Поздняков поругивал себя, что не учёл состояния больного, но внешне держал себя так, будто Лавриков попросту сыграл с ним неумную шутку, лишившись сознания в самый неподходящий момент. Признаться публично в своих промахах, пусть даже мелких, было для Позднякова мукой. Он вообще был самолюбивый и упрямый парень, этот Поздняков.
— Нина Андреевна, у нас есть основания полагать, что к смерти Мальцева причастна женщина, — сказал наконец Дудин.
…Вчера ночью и сегодня утром при повторном осмотре места происшествия удалось обнаружить, кроме следов обуви, отпечатки пальцев на рулевом колесе и дверцах «Жигулей», окурки со следами губной помады на полу гаража и в пепельнице автомобиля, завалившийся под переднее сиденье позолоченный крестик на цепочке. На пустыре была найдена выпачканная грязью брезентовая рукавица, её на всякий случай тоже приобщили к делу. Наконец, были получены свидетельские показания жильцов близлежащих домов Клюевой и Ермолина, которые видели, как в среду, 26-го, примерно в 9 часов вечера, со стороны пустыря, пошатываясь, бежала молодая женщина с растрёпанными белокурыми волосами. Двигалась она в направлении перекрёстка Северного проезда и Красноармейской улицы. Именно там, в людном месте, служебная собака потеряла след.
— Женщина?! Но, простите, как она оказалась у гаража?
«Хотел бы я знать, — подумал Дудин. — У Мальцева исчез бумажник с документами и деньгами, с руки сняты швейцарские часы. Похоже, что убийство с целью ограбления. Совершенное женщиной? Или она была не одна?…»
— Это вопрос, на который мы сами ищем ответ. Скажите, вам не приходилось встречать среди знакомых Мальцева женщину среднего роста с белокурыми волосами? Губы красит, на шее может носить позолоченный крестик с цепочкой.
— С белокурыми волосами? — Нина Андреевна всем своим видом дала понять, что находится в полном неведении.
«Выходит, никто этого не знает. Ни она, ни жена Мальцева, ни его сослуживцы. — Дудин удручённо зашевелился в кресле. — Если отпадает факт знакомства неизвестной с Мальцевым, то, может, она связана с Лавриковым?! Но как она проникла в гараж, когда доподлинно установлено, что ещё в воскресенье, 23-го, в 17 часов Лавриков был сбит самосвалом, перебегая дорогу в неположенном месте?»
— Нина Андреевна, вы или ваш муж случайно не давали дубликатов ключей от гаража кому-нибудь из своих знакомых?
Он вдруг увидел, как она побледнела.
— У меня ключей не было. А мой муж вряд ли стал бы их кому-нибудь передавать. Слишком он оберегает это своё гаражное заведение. Оно досталось ему вместе с машиной после смерти отца, инвалида войны.
— Понятно. А какие сигареты курит ваш муж?
— Он вообще не курит. Он физкультуру в школе преподаёт. Бережёт здоровье. Но для друзей у него в машине всегда есть «Мальборо».
— В воскресенье вы с ним в машине никуда не ездили?
— Нет. Он ездил один. Я навещала родных.
— Ясно. — Дудин сделал паузу. — У меня есть ещё один вопрос, несколько щекотливый… Скажите, ваш муж мог бы быть знаком с женщиной, соответствующей нашему описанию?
Нина Андреевна криво взглянула на него. Показалось, что глазки увальня вспыхнули и сделались неприятно цепкими. Что ни говори, а он попал в самую точку, и опять заныла, засвербила старая рана. Узкими пальцами она нервно теребила пуговицу шерстяной кофты, накинутой на плечи.
Почувствовав её замешательство, Дудин твёрдо сказал:
— Это очень важно, Нина Андреевна.
Она с горечью вздохнула, заговорила, опустив глаза:
— Что ж скрывать… Есть это за ним… Мы ведь в одной школе работали. Я математику преподаю. И вот перешла в другую школу, чтобы сослуживцы мне глаза не кололи. — Нина Андреевна печально глянула на Дудина. — Гуляет он. Я, наверное, давно бы развелась, да как подумаю: кому я нужна?… С ребёнком… — Она невесело усмехнулась. — А насчёт женщины… Я догадываюсь, кто это… Боже мой, какой стыд! Мне казалось, что он с ней порвал!
— Кто она? — быстро спросил Дудин.
— Аська Вьюнова! — почти с ненавистью выкрикнула Нина Андреевна. — Парикмахерша в салоне на Почтовом проспекте. Я всегда была уверена, что она способна на все!
…На улице Дудин позвонил из автомата жене: «Ира, как дела? Танюшка здорова? Я сегодня задержусь… ненадолго. Так что не скучай. Ладно? Целую».
И на работу: «Поздняков? Хорошо, что я тебя застал. Срочно нужны данные на Вьюнову Асю, примерно 1955-1957 года рождения, работает в салоне-парикмахерской на Почтовом проспекте. Я сейчас приеду».
2
— Ой, вы меня уморили! Лавриков! Да я его год как не видела! Вспомнил дед про репку! Ха-ха! — заливалась Ася Вьюнова — молодая, смазливая, дерзкая.
Дудин понимал, что пришёл не вовремя. В квартире было полно гостей, гремела музыка, то и дело на кухню прибегали любопытствующие: «Ася, ты скоро?»
— А где вы были вечером в воскресенье 23 августа? — спросил он, глядя на её модные, вишнёвого цвета туфли. Размер их был явно больше тех, что оставили следы на пустыре. Впрочем, он и не ждал немедленного успеха. В показаниях Нины Андреевны в отношений Аси явно проскальзывала предвзятость. Головачев тоже обратил на это внимание, когда Дудин согласовывал с ним свой визит к Вьюновой.
— В воскресенье? У нас с работы была экскурсия в Ленинград. В пятницу уехали, в понедельник приехали.
— Кто может подтвердить?
— Лёня! — громко и капризно позвала Вьюнова, выглянув в коридор. — Поди сюда скорее!
Вошёл, держась за стенку, широкий в бёдрах толстяк в белой рубашке и джинсах.
— Мой муж. Рекомендую, — сказала Ася тоном продавца, рекламирующего залежалый товар. — Мы, правда, ещё не расписаны… — Она с нарочитой скромностью опустила подсинённые ресницы. — Так вот, Лёня тоже был на экскурсии. И ещё двое тут у нас.
— В отношении экскурсии мы проверим, — официальным тоном пообещал Дудин.
Но реакция была нулевая. Оставалось задать последний из приготовленных вопросов.
— Скажите, Ася, а вы не знаете, у Лаврикова не было ещё знакомых женщин, похожих внешне на вас — я имею в виду…
— Таких же очаровашечек? Нет, таких не было. — Она опять захохотала.
«Очаровашечек!» — Дудин не мог сдержать иронической улыбки.
— А если серьёзно?
— Если серьёзно, то не знаю. Мало ли он с кем встречался!
— Так, так… А вам, Вьюнова, не приходилось бывать у Лаврикова в гараже?
Ася после минутного колебания ответила, бесшабашно усмехаясь:
— Приходилось. А что?
— Случалось, что он оставлял вас в гараже одну?
— Ну и что? Он в магазин бегал… Лёня, не ревнуй, я тебе об этом рассказывала. — Холёной рукой с бриллиантом на пальце она потрепала мужчину по щеке.
— Товарищи, ну как не стыдно-о-о! — жеманно пропела, входя на кухню, длинная тонкая девица с малиновыми губами. И накинулась на Дудина: — Зачем вы у нас похитили хозя-а-а-йку? Гости бунтуют. — В комнате и в самом деле стали скандировать: «Ася! Ася!»
— Слушайте, Вьюнова, явитесь к нам, чтобы записать ваши показания. Вам пришлют повестку. И Дудин пошёл к двери.
На следующий день Дудина и Позднякова вызвал к себе начальник уголовного розыска подполковник Ковалёв. Он сидел в кресле, возвышаясь над полированной гладью стола, массивный, чисто выбритый, с крупным лысеющим лбом, на котором застыли круто изогнутые брови. Лицу подполковника это придавало выражение постоянного лёгкого недоумения.
— Докладывайте, — коротко бросил он, жестом приглашая их садиться.
Дудин стал докладывать о последних событиях, изредка заглядывая в блокнот. Неудачная попытка опросить Лаврикова… Показания его жены, Нины Андреевны… Разговор с Вьюновой… Поиски дополнительных свидетелей в жилом секторе… Данные о Мальцеве, полученные у него на работе: хороший производственник, активный общественник, не пил, в семье отношения нормальные, ни с кем не ссорился, врагов не имел…
Подполковник выслушал, произнёс скучно:
— Результаты экспертизы?
— Согласно предварительному заключению смерть Мальцева последовала примерно в 21-21.30, — неторопливо проговорил Дудин. — Потерпевшему было нанесено два удара лопатой, обнаруженной на месте происшествия. Второй удар оказался смертельным. Следов пальцев на лопате, к сожалению, обнаружить не удалось. Однако установлено, что отпечатки пальцев, оставленные в салоне «Жигулей», и следы обуви в гараже, принадлежат как самому Лаврикову, так и. неизвестному нам лицу, предположительно женщине. Очевидно, той, которая оставила там же окурки сигарет.
Подполковник исподлобья с интересом посмотрел на Дудина.
— Очень оригинально, — сказал он, поиграв бровями. — Ваши соображения?
— Основываясь на анализе полученных данных, наиболее реальной является следующая версия. — Дудин взглянул на смирно сидевшего Позднякова, как бы заручаясь его поддержкой. — Лавриков, будучи каким-то образом знаком с неизвестной нам преступницей, приводит её в свой гараж, потом на время отлучается — возможно за бутылкой, а дверь запирает. По дороге с Лавриковым происходит несчастный случай. Но, придя в себя в больнице, он вспоминает о гараже и просит Мальцева пойти туда. Объяснить суть дела Лаврикову не удаётся, поскольку в это время у постели находится его жена. Мальцев вечером приходит к гаражу, открывает двери и…
— Постой, постой, — брови полковника ещё круче поползли вверх. Теперь он уже действительно недоумевал. — Ты что же, считаешь, что она почти три дня сидела взаперти? Без воды и пищи?
— Получается так. Вода у неё, правда, была. Несколько бутылок тонизирующего напитка «Байкал».
Ковалёв не уступал:
— И что же, по-вашему, никто её не слышал? Она же небось такие концерты закатывала!
— Товарищ подполковник, гараж расположен в отдалении от жилого массива. Конечно, она стучала, звала на помощь, сигналила. Однако у строения толстые стены. У нас имеются показания свидетельницы Кузиной, что 25 августа её муж, Кузин Владимир Анатольевич, гуляя на пустыре с собакой, слышал в гараже какие-то звуки. Но, зная, что гараж посещают компании, он не придал этому значения. Самого Кузина опросить не удалось, поскольку он находится в заграничной командировке.
Подполковник поднялся из-за стола. Дудин и Поздняков пружинисто вскочили со своих мест.
— Сидите, сидите! — проворчал Ковалёв, расхажи-вая по комнате все с тем же недоуменным выражением лица. Затем остановился напротив Позднякова. — Значит, вы оба полагаете, что Мальцев открыл дверь гаража, выпустил эту тётю, а она взяла да в порядке благодарности огрела его лопатой. Так, что ли?… Мотивы, мотивы её каковы?
Дудин, обменявшись взглядом с Поздняковым, не смог сдержать обескураженного вздоха.
— Вот здесь слабое место. Мы ещё многого не знаем. Сколько времени подозреваемая находилась с Мальцевым? Знакомы ли они? Была ли у них какая-либо беседа или ссора? Хотела ли она его убить или это случилось непредумышленно, сгоряча?
Поздняков привстал со стула.
— Разрешите, товарищ подполковник? Я так понижаю, что, если бы она просто хотела сорвать на Мальцеве свою злость, то стукнула бы и ушла! А она ведь ещё хладнокровно ограбила!
Ковалёв налил из стоявшего на подоконнике графина воды в стакан, залпом выпил.
— Да, загадочка. Но тем больше активности мы должны проявить! Надеюсь, понятно? — И уже более спокойным тоном: — Как с Лавриковым?
— Пока никак, — ответил Поздняков уныло. — Врачи все ещё запрещают допрашивать его.
— Нескладно получилось… Дудин, меры для розыска вещей Мальцева приняли?
— Меры принимаем. Все комиссионные магазины нами предупреждены на тот случай, если им станут предлагать часы, похищенные у Мальцева.
— Так, хорошо. А сведения о заявлениях в отношении без вести пропавших запрашивали? Ведь если она три дня домой не приходила, родственники наверняка забеспокоились. Далее. На случай, если она приезжая, проверьте гостиницы, общежития. Действуйте, товарищи!… Не мне вас учить, Дудин… Да, вот ещё что. — Ковалёв потёр ладонью выпуклый лоб. — Позвоните в прокуратуру Головачеву, доложите ему о результатах.
Дудин понимал, что пришёл не вовремя. В квартире было полно гостей, гремела музыка, то и дело на кухню прибегали любопытствующие: «Ася, ты скоро?»
— А где вы были вечером в воскресенье 23 августа? — спросил он, глядя на её модные, вишнёвого цвета туфли. Размер их был явно больше тех, что оставили следы на пустыре. Впрочем, он и не ждал немедленного успеха. В показаниях Нины Андреевны в отношений Аси явно проскальзывала предвзятость. Головачев тоже обратил на это внимание, когда Дудин согласовывал с ним свой визит к Вьюновой.
— В воскресенье? У нас с работы была экскурсия в Ленинград. В пятницу уехали, в понедельник приехали.
— Кто может подтвердить?
— Лёня! — громко и капризно позвала Вьюнова, выглянув в коридор. — Поди сюда скорее!
Вошёл, держась за стенку, широкий в бёдрах толстяк в белой рубашке и джинсах.
— Мой муж. Рекомендую, — сказала Ася тоном продавца, рекламирующего залежалый товар. — Мы, правда, ещё не расписаны… — Она с нарочитой скромностью опустила подсинённые ресницы. — Так вот, Лёня тоже был на экскурсии. И ещё двое тут у нас.
— В отношении экскурсии мы проверим, — официальным тоном пообещал Дудин.
Но реакция была нулевая. Оставалось задать последний из приготовленных вопросов.
— Скажите, Ася, а вы не знаете, у Лаврикова не было ещё знакомых женщин, похожих внешне на вас — я имею в виду…
— Таких же очаровашечек? Нет, таких не было. — Она опять захохотала.
«Очаровашечек!» — Дудин не мог сдержать иронической улыбки.
— А если серьёзно?
— Если серьёзно, то не знаю. Мало ли он с кем встречался!
— Так, так… А вам, Вьюнова, не приходилось бывать у Лаврикова в гараже?
Ася после минутного колебания ответила, бесшабашно усмехаясь:
— Приходилось. А что?
— Случалось, что он оставлял вас в гараже одну?
— Ну и что? Он в магазин бегал… Лёня, не ревнуй, я тебе об этом рассказывала. — Холёной рукой с бриллиантом на пальце она потрепала мужчину по щеке.
— Товарищи, ну как не стыдно-о-о! — жеманно пропела, входя на кухню, длинная тонкая девица с малиновыми губами. И накинулась на Дудина: — Зачем вы у нас похитили хозя-а-а-йку? Гости бунтуют. — В комнате и в самом деле стали скандировать: «Ася! Ася!»
— Слушайте, Вьюнова, явитесь к нам, чтобы записать ваши показания. Вам пришлют повестку. И Дудин пошёл к двери.
На следующий день Дудина и Позднякова вызвал к себе начальник уголовного розыска подполковник Ковалёв. Он сидел в кресле, возвышаясь над полированной гладью стола, массивный, чисто выбритый, с крупным лысеющим лбом, на котором застыли круто изогнутые брови. Лицу подполковника это придавало выражение постоянного лёгкого недоумения.
— Докладывайте, — коротко бросил он, жестом приглашая их садиться.
Дудин стал докладывать о последних событиях, изредка заглядывая в блокнот. Неудачная попытка опросить Лаврикова… Показания его жены, Нины Андреевны… Разговор с Вьюновой… Поиски дополнительных свидетелей в жилом секторе… Данные о Мальцеве, полученные у него на работе: хороший производственник, активный общественник, не пил, в семье отношения нормальные, ни с кем не ссорился, врагов не имел…
Подполковник выслушал, произнёс скучно:
— Результаты экспертизы?
— Согласно предварительному заключению смерть Мальцева последовала примерно в 21-21.30, — неторопливо проговорил Дудин. — Потерпевшему было нанесено два удара лопатой, обнаруженной на месте происшествия. Второй удар оказался смертельным. Следов пальцев на лопате, к сожалению, обнаружить не удалось. Однако установлено, что отпечатки пальцев, оставленные в салоне «Жигулей», и следы обуви в гараже, принадлежат как самому Лаврикову, так и. неизвестному нам лицу, предположительно женщине. Очевидно, той, которая оставила там же окурки сигарет.
Подполковник исподлобья с интересом посмотрел на Дудина.
— Очень оригинально, — сказал он, поиграв бровями. — Ваши соображения?
— Основываясь на анализе полученных данных, наиболее реальной является следующая версия. — Дудин взглянул на смирно сидевшего Позднякова, как бы заручаясь его поддержкой. — Лавриков, будучи каким-то образом знаком с неизвестной нам преступницей, приводит её в свой гараж, потом на время отлучается — возможно за бутылкой, а дверь запирает. По дороге с Лавриковым происходит несчастный случай. Но, придя в себя в больнице, он вспоминает о гараже и просит Мальцева пойти туда. Объяснить суть дела Лаврикову не удаётся, поскольку в это время у постели находится его жена. Мальцев вечером приходит к гаражу, открывает двери и…
— Постой, постой, — брови полковника ещё круче поползли вверх. Теперь он уже действительно недоумевал. — Ты что же, считаешь, что она почти три дня сидела взаперти? Без воды и пищи?
— Получается так. Вода у неё, правда, была. Несколько бутылок тонизирующего напитка «Байкал».
Ковалёв не уступал:
— И что же, по-вашему, никто её не слышал? Она же небось такие концерты закатывала!
— Товарищ подполковник, гараж расположен в отдалении от жилого массива. Конечно, она стучала, звала на помощь, сигналила. Однако у строения толстые стены. У нас имеются показания свидетельницы Кузиной, что 25 августа её муж, Кузин Владимир Анатольевич, гуляя на пустыре с собакой, слышал в гараже какие-то звуки. Но, зная, что гараж посещают компании, он не придал этому значения. Самого Кузина опросить не удалось, поскольку он находится в заграничной командировке.
Подполковник поднялся из-за стола. Дудин и Поздняков пружинисто вскочили со своих мест.
— Сидите, сидите! — проворчал Ковалёв, расхажи-вая по комнате все с тем же недоуменным выражением лица. Затем остановился напротив Позднякова. — Значит, вы оба полагаете, что Мальцев открыл дверь гаража, выпустил эту тётю, а она взяла да в порядке благодарности огрела его лопатой. Так, что ли?… Мотивы, мотивы её каковы?
Дудин, обменявшись взглядом с Поздняковым, не смог сдержать обескураженного вздоха.
— Вот здесь слабое место. Мы ещё многого не знаем. Сколько времени подозреваемая находилась с Мальцевым? Знакомы ли они? Была ли у них какая-либо беседа или ссора? Хотела ли она его убить или это случилось непредумышленно, сгоряча?
Поздняков привстал со стула.
— Разрешите, товарищ подполковник? Я так понижаю, что, если бы она просто хотела сорвать на Мальцеве свою злость, то стукнула бы и ушла! А она ведь ещё хладнокровно ограбила!
Ковалёв налил из стоявшего на подоконнике графина воды в стакан, залпом выпил.
— Да, загадочка. Но тем больше активности мы должны проявить! Надеюсь, понятно? — И уже более спокойным тоном: — Как с Лавриковым?
— Пока никак, — ответил Поздняков уныло. — Врачи все ещё запрещают допрашивать его.
— Нескладно получилось… Дудин, меры для розыска вещей Мальцева приняли?
— Меры принимаем. Все комиссионные магазины нами предупреждены на тот случай, если им станут предлагать часы, похищенные у Мальцева.
— Так, хорошо. А сведения о заявлениях в отношении без вести пропавших запрашивали? Ведь если она три дня домой не приходила, родственники наверняка забеспокоились. Далее. На случай, если она приезжая, проверьте гостиницы, общежития. Действуйте, товарищи!… Не мне вас учить, Дудин… Да, вот ещё что. — Ковалёв потёр ладонью выпуклый лоб. — Позвоните в прокуратуру Головачеву, доложите ему о результатах.