"Я дурак, - хмуро подумал Скудин, стоявший на площадке с тортом в руках и кагором за пазухой. - И шутки у меня дурацкие..."
Он угодил-таки в снежный шквал, и сколько ни отряхивал куртку - на лестничный бетон гулко шлёпались талые капли.
- Вы проходите, пожалуйста, - выговорила Рита... И вдруг прыснула, а потом расхохоталась очень искренне и оттого заразительно: - Ой, мамочки, вот это конфуз!..
Скудин сперва ощутил ещё большую неловкость, но потом вдруг успокоился. Да что он, действительно? Оба взрослые люди. Не к девочке-однокласснице тайком от родителей в гости пришёл. Подумаешь, кто в каком неглиже. А то не видал он женщин в банных халатах.. И даже совсем без халатов...
Большая комната была разгорожена шкафами: спаленка у окна и коридорчик вдоль стенки. Туда был втиснут раздвижной стол, крохотный диванчик и телевизор, не работающий ввиду сломанной антенны на крыше. Чтобы поддержать имидж Поганки, Рите следовало бы проводить гостя в этот закоулок, с гордостью поименовав оный ХОЛЛОМ, на худой конец - ЗАЛОЙ. Увы! Психологический настрой тонкая и коварная штука. Целенаправленно выйдя из образа, Рита не сумела оперативно "впрыгнуть" в него снова.
- Я сейчас! - заметалась она. - Вы проходите, пожалуйста...
И скрылась за шкафами, чтобы через секунду вернуться уже в мягких домашних джинсах и беленькой футболке с изображёнными на ней возящимися котятами. Шмыгнула мимо Скудина в кухню:
- Вы садитесь, сейчас чайник согрею... Иван садиться не стал. Вместо этого он с тортом и бутылкой пошёл следом за Ритой:
- Может, чем помогу?
Он давно сделал вывод - во всех сколько-нибудь симпатичных ему российских домах основная жизнь происходила на кухне. То же было и здесь. На полированной поверхности "парадного" раскладного стола просматривался тонкий, но отчётливый слой пыли. Явно не сфера каждодневных интересов хозяйки. Так зачем создавать лишние сложности, вынуждая таскать чашки-ложки в несвойственную им зону квартиры?.. А кроме того, обитавшая здесь женщина становилась Ивану чем далее, тем более интересна. Он, конечно, не сунулся за ней в спаленку, но край секретера и серо-пластиковый бок ноутбука на нём отлично просматривались и из "холла". Не говоря уж об элегантной дублёнке в прихожей и о запахе дорогого шампуня, распространявшемся со стороны ванной... Классический, то есть, обиход вульгарной цветочницы с рынка. Ну-ну. "Кто ты на самом деле такая, вот что интересно было бы знать?.."
А с другой стороны, его-то каким боком это касалось?..
Поставить на плиту чайник Рита гостю категорически не доверила. Разжигание огня в. этой квартире было небезопасным процессом, требующим сноровки и почти молитвенного сосредоточения. Рита лишь благодаря острому нюху дважды избегала взрыва духовки. Оба раза панически вызванные газовщики констатировали полную исправность всей техники.
Однако сегодня духи, обитающие в плите, ей явно благоволили. Чайник нагрелся в срок, который следовало признать рекордно коротким, и жизнерадостно заверещал.
- Вам чаю или кофе?
- Кофе, - попросил Иван, водружая и развязывая свой торт. Вообще-то он больше любил чай, но решил выяснить, какой кофе она держит в хозяйстве. Уж верно, не дешёвенький "Бразилиан", продаваемый в баночках по цене плохой колбасы. И не индийский "Mysore", транскрибируемый неунывающими россиянами как "Мусор". Точно! Скудин сразу понял, что его маленькое расследование взяло верное направление. "Моккона", появившаяся перед ним, была сортом далеко не для бедных. И к тому же требовала настоящего ценителя. Ну-ну!
Он сам нашёл в ящике стола тёмный от прожитых лет штопор и принялся лишать невинности бутылку с кагором. Хозяйка дома зашарила по шкафам в поисках рюмок и наконец извлекла из глубины буфета две занюханные, потребовавшие ополаскивания стопки. "А квартирка-то не твоя, - сделал вывод Иван. - Чтобы в собственной кухне да сразу рюмочку не найти?.."
- Анапский! Прелесть какая!.. - присмотревшись к бутылке, радостно изумилась молодая женщина. И тем, что называется, выдала себя окончательно. "Да тебе, милая, только портвейн от политуры положено отличать. А ты?.."
Иван налил бархатно-красное вино в чисто отмытые стопки:
- Ну что ж... будем знакомы...
- Ой! - спохватилась Рита. - Вот именно. Маргарита Даниловна.
- Иван Степанович.
Чокнулись. Выпили.
Существует целая наука о том, какое вино с какой едой следует подавать. Надо прислушиваться к рекомендациям и советам этой науки, чтобы не осрамиться перед гостями, выставив под селёдку ликёр...
Но.
Следует также помнить, что главное во вкусе вина - это не кислота, не терпкость, не сладость и подавно не градусы, а трудно описываемое словами, однако безошибочно ощущаемое БЛАГОРОДСТВО. И если таковое имеет место быть, вино с равной лёгкостью уживается и с салатом "оливье", и с шашлыками, и со сладким десертом...
- Прелесть какая. - Рита поставила стопку и запустила чайную ложечку в свой кусок торта, состоявший, как выяснилось, на добрую треть из взбитых сливок. Иван тоже отпробовал торта, нашёл его отменно съедобным и приготовился к новой фазе интересного разговора. Чёрт возьми: ему начинало казаться, будто он сотворил не совсем уж махровую глупость, притащившись сюда... Тут в кухонное окно шарахнул такой залп ветра со снежной шрапнелью, что стёкла вздрогнули и затрещали. Рита оглянулась, зябко поёжившись. Южное солнечное тепло только успело достигнуть желудка, а вот ноги мгновенно заледенило промчавшимся по полу сквозняком. Она решила не рисковать.
- Я сейчас! - и опять убежала.
- Дело хорошее, - одобрил Иван, когда она вернулась в толстых, домашней вязки носках. А Рита, вновь усевшись за стол, съела ещё ложку торта и, словно прочитав мысли гостя, негромко ответила на его невысказанный вопрос:
- Я вообще-то в разводе...
- А я вдовец.
В Ритиных глазах отразилась цепочка мгновенных сопоставлений. Насколько мог судить Иван, совершенно правильных.
- Царствие Небесное... - Её пальцы коснулись и сжали его руку, лежавшую на столе. Рита вновь наполнила рюмки благородным кагором: - Земля пухом... Давайте помянем...
Выпили. Помянули. Помолчали. Потом Рита спросила:
- Она... ТАМ работала? Иван пожал плечами.
- Там даже тел не нашли. Одна копоть по стенкам. - Он говорил самым будничным тоном, без желваков на щеках и трагического надрыва, но после месяца на цветочном посту Рита хорошо понимала, какова цена была его спокойствию. А он вздохнул и добавил: - Ребёнка мне обещала.
- Господи!.. - ахнула Рита. И... отчаянно, неконтролируемо разревелась.
Её собственная, очень давнишняя, первая и единственная беременность завершилась абортом. Дело было на первом курсе; отцу ребёнка, Ритиному ровеснику, "проблема" оказалась без надобности. ("Всё правильно, - хмуро подумал Иван. - Уложить девчонку в постель, позабыв от восторга натянуть элементарный презерватив, - это мы мигом. А взять на себя мужскую ответственность за будущего ребёнка и за ту, что сделала тебя, сопляка, мужчиной, - это нет, это нам ещё рано, это мы ещё маленькие...") Саму Риту... о нет, мать не тащила её насильно в больницу, не угрожала выгнать из дому.
Он угодил-таки в снежный шквал, и сколько ни отряхивал куртку - на лестничный бетон гулко шлёпались талые капли.
- Вы проходите, пожалуйста, - выговорила Рита... И вдруг прыснула, а потом расхохоталась очень искренне и оттого заразительно: - Ой, мамочки, вот это конфуз!..
Скудин сперва ощутил ещё большую неловкость, но потом вдруг успокоился. Да что он, действительно? Оба взрослые люди. Не к девочке-однокласснице тайком от родителей в гости пришёл. Подумаешь, кто в каком неглиже. А то не видал он женщин в банных халатах.. И даже совсем без халатов...
Большая комната была разгорожена шкафами: спаленка у окна и коридорчик вдоль стенки. Туда был втиснут раздвижной стол, крохотный диванчик и телевизор, не работающий ввиду сломанной антенны на крыше. Чтобы поддержать имидж Поганки, Рите следовало бы проводить гостя в этот закоулок, с гордостью поименовав оный ХОЛЛОМ, на худой конец - ЗАЛОЙ. Увы! Психологический настрой тонкая и коварная штука. Целенаправленно выйдя из образа, Рита не сумела оперативно "впрыгнуть" в него снова.
- Я сейчас! - заметалась она. - Вы проходите, пожалуйста...
И скрылась за шкафами, чтобы через секунду вернуться уже в мягких домашних джинсах и беленькой футболке с изображёнными на ней возящимися котятами. Шмыгнула мимо Скудина в кухню:
- Вы садитесь, сейчас чайник согрею... Иван садиться не стал. Вместо этого он с тортом и бутылкой пошёл следом за Ритой:
- Может, чем помогу?
Он давно сделал вывод - во всех сколько-нибудь симпатичных ему российских домах основная жизнь происходила на кухне. То же было и здесь. На полированной поверхности "парадного" раскладного стола просматривался тонкий, но отчётливый слой пыли. Явно не сфера каждодневных интересов хозяйки. Так зачем создавать лишние сложности, вынуждая таскать чашки-ложки в несвойственную им зону квартиры?.. А кроме того, обитавшая здесь женщина становилась Ивану чем далее, тем более интересна. Он, конечно, не сунулся за ней в спаленку, но край секретера и серо-пластиковый бок ноутбука на нём отлично просматривались и из "холла". Не говоря уж об элегантной дублёнке в прихожей и о запахе дорогого шампуня, распространявшемся со стороны ванной... Классический, то есть, обиход вульгарной цветочницы с рынка. Ну-ну. "Кто ты на самом деле такая, вот что интересно было бы знать?.."
А с другой стороны, его-то каким боком это касалось?..
Поставить на плиту чайник Рита гостю категорически не доверила. Разжигание огня в. этой квартире было небезопасным процессом, требующим сноровки и почти молитвенного сосредоточения. Рита лишь благодаря острому нюху дважды избегала взрыва духовки. Оба раза панически вызванные газовщики констатировали полную исправность всей техники.
Однако сегодня духи, обитающие в плите, ей явно благоволили. Чайник нагрелся в срок, который следовало признать рекордно коротким, и жизнерадостно заверещал.
- Вам чаю или кофе?
- Кофе, - попросил Иван, водружая и развязывая свой торт. Вообще-то он больше любил чай, но решил выяснить, какой кофе она держит в хозяйстве. Уж верно, не дешёвенький "Бразилиан", продаваемый в баночках по цене плохой колбасы. И не индийский "Mysore", транскрибируемый неунывающими россиянами как "Мусор". Точно! Скудин сразу понял, что его маленькое расследование взяло верное направление. "Моккона", появившаяся перед ним, была сортом далеко не для бедных. И к тому же требовала настоящего ценителя. Ну-ну!
Он сам нашёл в ящике стола тёмный от прожитых лет штопор и принялся лишать невинности бутылку с кагором. Хозяйка дома зашарила по шкафам в поисках рюмок и наконец извлекла из глубины буфета две занюханные, потребовавшие ополаскивания стопки. "А квартирка-то не твоя, - сделал вывод Иван. - Чтобы в собственной кухне да сразу рюмочку не найти?.."
- Анапский! Прелесть какая!.. - присмотревшись к бутылке, радостно изумилась молодая женщина. И тем, что называется, выдала себя окончательно. "Да тебе, милая, только портвейн от политуры положено отличать. А ты?.."
Иван налил бархатно-красное вино в чисто отмытые стопки:
- Ну что ж... будем знакомы...
- Ой! - спохватилась Рита. - Вот именно. Маргарита Даниловна.
- Иван Степанович.
Чокнулись. Выпили.
Существует целая наука о том, какое вино с какой едой следует подавать. Надо прислушиваться к рекомендациям и советам этой науки, чтобы не осрамиться перед гостями, выставив под селёдку ликёр...
Но.
Следует также помнить, что главное во вкусе вина - это не кислота, не терпкость, не сладость и подавно не градусы, а трудно описываемое словами, однако безошибочно ощущаемое БЛАГОРОДСТВО. И если таковое имеет место быть, вино с равной лёгкостью уживается и с салатом "оливье", и с шашлыками, и со сладким десертом...
- Прелесть какая. - Рита поставила стопку и запустила чайную ложечку в свой кусок торта, состоявший, как выяснилось, на добрую треть из взбитых сливок. Иван тоже отпробовал торта, нашёл его отменно съедобным и приготовился к новой фазе интересного разговора. Чёрт возьми: ему начинало казаться, будто он сотворил не совсем уж махровую глупость, притащившись сюда... Тут в кухонное окно шарахнул такой залп ветра со снежной шрапнелью, что стёкла вздрогнули и затрещали. Рита оглянулась, зябко поёжившись. Южное солнечное тепло только успело достигнуть желудка, а вот ноги мгновенно заледенило промчавшимся по полу сквозняком. Она решила не рисковать.
- Я сейчас! - и опять убежала.
- Дело хорошее, - одобрил Иван, когда она вернулась в толстых, домашней вязки носках. А Рита, вновь усевшись за стол, съела ещё ложку торта и, словно прочитав мысли гостя, негромко ответила на его невысказанный вопрос:
- Я вообще-то в разводе...
- А я вдовец.
В Ритиных глазах отразилась цепочка мгновенных сопоставлений. Насколько мог судить Иван, совершенно правильных.
- Царствие Небесное... - Её пальцы коснулись и сжали его руку, лежавшую на столе. Рита вновь наполнила рюмки благородным кагором: - Земля пухом... Давайте помянем...
Выпили. Помянули. Помолчали. Потом Рита спросила:
- Она... ТАМ работала? Иван пожал плечами.
- Там даже тел не нашли. Одна копоть по стенкам. - Он говорил самым будничным тоном, без желваков на щеках и трагического надрыва, но после месяца на цветочном посту Рита хорошо понимала, какова цена была его спокойствию. А он вздохнул и добавил: - Ребёнка мне обещала.
- Господи!.. - ахнула Рита. И... отчаянно, неконтролируемо разревелась.
Её собственная, очень давнишняя, первая и единственная беременность завершилась абортом. Дело было на первом курсе; отцу ребёнка, Ритиному ровеснику, "проблема" оказалась без надобности. ("Всё правильно, - хмуро подумал Иван. - Уложить девчонку в постель, позабыв от восторга натянуть элементарный презерватив, - это мы мигом. А взять на себя мужскую ответственность за будущего ребёнка и за ту, что сделала тебя, сопляка, мужчиной, - это нет, это нам ещё рано, это мы ещё маленькие...") Саму Риту... о нет, мать не тащила её насильно в больницу, не угрожала выгнать из дому.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента