Страница:
– Стоп, а ведь на этом можно сыграть, – задумчиво выдал Грачев и как-то многозначительно прищурился.
– Что ты имеешь в виду? – спросил у него Величко.
– Я хочу сказать, что мальчика можно использовать как наживку. Впрочем, это пока только идея, и над ней как следует нужно поработать. Есть шанс, что все получится.
– Ну тогда чего же мы ждем? – взмахнул руками Ашот. – В машину – и едем в ресторан.
Не вызвавший у остальных доверия Кирсанов метался перед дверью в кабинет Ашота, как загнанный зверь в клетке. Ему ни черта не было слышно из того, о чем говорили мужчины, а значит, он не имел возможности узнать, что же они такого необычного собираются сделать. А узнать-то ох как хотелось, тем более что он все еще не терял надежды выхватить деньги из рук бывшего директора раньше остальных и преспокойненько с ними смыться. Наверное, все же зря он поведал о живучести босса этой четверке.
– Может, ты наконец сядешь? – не выдержав этого мельтешения, попросила секретарша. – У меня уже голова кругом идет от твоих метаний. Ну чего тебе там надо-то?
– Не твое дело, – огрызнулся на нее Фил, продолжая то ходить, то останавливаться.
– Если не прекратишь, расскажу обо всем Ашоту Ваграмовичу, – припугнула его Надя.
– Только рискни, тут же парика лишишься, – гаркнул в ее сторону Филипп, прекрасно знающий, что женщина носит шиньон из-за того, что собственные ее волосы значительно реже, чем ей бы этого хотелось. Обиженная женщина тут же притихла и уткнулась в свой журнал.
Кирсанов проделал очередной круг по приемной… В этот момент дверь отворилась, и вся мощная компания вывалила из нее с благодушными лицами, это указывало на то, что у них все очень даже ладненько сошлось и сложилось.
– Ну, в общем, встречаемся, как договорились, – улыбнувшись во весь ряд своих зубов, похлопал по плечу Максимова Ашот.
– Ну да, – сдержанно кивнул тот. – Постараюсь уложиться в срок.
Мужчины пожали друг другу руки и, оставив Ашота стоять на пороге, двинулись к выходу. Мачколян проводил их взглядом, с какой-то возродившейся внезапно надеждой вздохнул и скрылся за дверью кабинета. Не желающий ни минуты более оставаться в неведении, Кирсанов буквально влетел за ним следом и с ходу спросил:
– Ну что… что вы решили?
– А вот это не твоего ума дело, урод! – гаркнул в его сторону откупоривающий бутылку Ашот. – Вон из моего кабинета! И постарайся не попадаться на глаза.
– Значит, так? – аж покраснел от злости Филипп. – Я вам все рассказал, а вы… Ну смотрите, я этого так не оставлю. Ничего у вас не выйдет, и вообще…
– Вон, я сказал! – грубо повторил Ашот. – Настое… надоела мне уже твоя рожа. Исчезни.
Кирсанов с трудом сдержал скопившиеся в душе злость и ненависть к этому человеку, до побеления сжал свои и без того тонкие губы, отчего они буквально исчезли с его лица, с нечеловеческим рычанием развернулся к двери и вышел, громко захлопнув ее за собой. Он не ожидал, что все так обернется и что ему, человеку, всех просветившему, дадут от ворот поворот. Эх, действительно зря он обо всем рассказал, ведь мог же соврать и правдиво… А теперь, что теперь… Ну да ничего, Пожаров еще не найден, и не факт, что первым его достанут эти гниды.
С силой ударив по столу секретарши, от чего все бумаги и журналы, на нем лежащие, подскочили вверх, а некоторые даже упали на пол, Кирсанов прошипел себе под нос какое-то ругательство и зашагал к двери, провожаемый недоуменным взглядом Нади.
Миловидная девица с коротко стриженными темными волосами стояла с микрофоном прямо напротив камеры и ожидала сигнала оператора, чтобы начать говорить. Позади нее алел огромнейший и невероятный по своей масштабности пожар. Сверкали мигалки пожарных машин, выли сирены, кричали и сновали туда-сюда люди. Клубы черного дыма вырывались из окон недавно еще шикарного особняка и заставляли зевак отходить все дальше и дальше от здания.
Наконец оператор махнул рукой, давая понять, что камера готова к работе, и девушка начала… Склонив слегка голову в левую сторону, она на одном дыхании выпалила:
– Только что в районе Сельскохозяйственного института, известного жителям города как просто СХИ, в одном из коттеджей произошел взрыв бытового газа. До сих пор пожарные не могут погасить вырывающийся из дома семьи Пожаровых огонь, а спасатели не уверены, что удалось вывести из дома всех его жильцов. Увы, войти в горящее здание даже им не представляется возможным. Следует добавить, что буквально на днях Анфису Григорьевну и ее сына Махмуда уже постигло одно горе – в кабинете собственного ресторана погиб от взрыва бомбы их защитник и опекун. До сих пор не установлено, кто является виновником смерти бизнесмена. А теперь, видимо, к одному делу приложится еще и другое, так как следователи считают, что семья погибшего пострадала не случайно. В прямом эфире с вами была Алиса Яницкая.
Камера медленно повернулась в сторону полыхающего дома, а затем и вовсе отключилась. Журналистка опустила массивный микрофон и, подойдя к наблюдающим за ней со стороны двум мужчинам, спросила:
– Так было вполне убедительно?
– Думаю, что очень даже, – ответил ей на это Мачколян и удовлетворенно улыбнулся. Пока все шло именно так, как они запланировали. При помощи своего нового начальника Косицина, имеющего массу самых разных знакомых, они сейчас имели возможность проворачивать эту операцию, не боясь никаких претензий со стороны правоохранительных органов, тем более что эти самые органы им же и помогали в поимке опасного преступника. Со спасателями и имитацией их работы и вовсе не было проблем – никто из тех, с кем в последнее время приходилось работать Ашоту и его друзьям в МЧС, не отказал в помощи. И даже Косицин, которого хоть и пришлось долго уговарить, дал добро на проведение своего рода учений для спасательных служб – именно так они весь этот фарс и назвали. За всю бутафорию отвечал Максимов, для которого псевдовзрывы и пожары были делом совершенно обычным.
– Это необходимо прокрутить по всем местным каналам телевидения и по радио, – обратился к девушке стоящий рядом мужчина, им был не кто иной, как Александр Величко. – Сможете устроить?
– Вполне. Наши ребята уже этим вплотную занялись. Боюсь только, как бы со всем этим потом не было проблем, – осторожно добавила она к сказанному. – Сами понимаете, опасное дело.
– Ничего, с руководством мы уже поговорили, – успокоил ее Величко, вспоминая, как убеждал Косицина помочь с проворачиванием всей этой операции, оформив ее как учения.
Именно он уладил все проблемы с эфиром и с возможными претензиями в их адрес относительно ложной тревоги. Затем вновь повернул голову к дому Пожаровых.
Спустя некоторое время буквально по всем каналам транслировался данный сюжет, и на место происшествия, как саранча на поле, начали слетаться журналисты. Нескольким их товарищам из МЧС, которые вызвались помочь разрешить проблему Ашота, едва удавалось сдерживать натиск и не подпускать прессу ближе чем на шесть метров к воротам. Находились, конечно, и более проворные, которые все же выискивали пути проникновения, но почти сразу же выгонялись оттуда дежурившим там Грачевым. Пока все шло по задуманному сценарию.
Кирсанов мчался на стареньком «жигуленке», позаимствованном у друга, к дому Мачколяна, решив проследить за передвижениями последнего и непременно выяснить, что тот задумал вместе со своими дружками. А когда это станет известно, нейтрализовать хоть на время часть этой бригады и провернуть все самому. Конечно же, с этой самой нейтрализацией могли возникнуть некоторые проблемы, но он позаботился и об этом, прикупив одноразовых шприцев и самое сильное снотворное, какое только было можно найти. Уж против этого оружия ни один слон, даже такой, как Мачколян, точно не устоит.
Филипп улыбался, прокручивая в очередной раз собственные мысли. В салоне работало радио, и как раз играла какая-то наивная попсовая песенка. Он машинально напевал ее, и вдруг неожиданно пение прервалось, и в эфир пошел экстренный выпуск новостей. Он собрался было переключить волну, но услышал знакомую фамилию и напрягся…
Краткое сообщение диктора о пожаре на СХИ подействовало на него ошеломляюще. Он резко надавил на тормоза и, развернув машину едва ли не на месте, погнал ее к дому Пожарова, матерясь на ходу.
Не щадя машины, Кирсанов мчался по убогой российской трассе, не пытаясь даже объехать кочки и колдобины, что попадались ему на пути. Да и что их было объезжать, если сама дорога представляла собой одну большую кочку, которую, видимо, ничто уже не способно исправить. Наконец на горизонте показался нужный дом. И действительно, он полыхал огнем и дымом. Выскочив из машины, Кирсанов поспешил подойти поближе к центру событий.
Оказавшись почти у ворот, он увидел спокойно стоящих в стороне хорошо знакомых мужчин: Величко и Мачколяна. Фил снова посмотрел на дом, на дым, клубами валящий из окон, затем на не особенно расторопных пожарных и спасателей, словно присутствующих на учениях, а не на настоящем ЧП, и в момент озарения понял, что все это подстроено. Ведь не могут же пламя и черный дым не оставлять следов на здании, не могут оставаться при таком пожаре целыми его крыша и деревянная дверь. Ему не составило труда понять, ради чего все это было сделано, а потому мужчина вновь поискал глазами виновников пожара.
Не подозревающие о том, что за ними наблюдают, Ашот и Александр давали какие-то указания своей собаке и совали ей под нос некую тряпицу. «Рубашка Эдика», – догадался Фил и напряженно закусил губу. Дождавшись, когда собака покинет своих хозяев, он осторожно последовал за ней, понимая, что только этот зверь сможет вывести его на похитителя денег – Эдуарда Георгиевича Пожарова. А тот непременно сюда явится, как только услышит, что с его любимым единственным сыном приключилась беда. Он просто не сможет усидеть на месте, тем более что до сих пор уверен – о его ложной смерти никому не известно.
Стараясь быть очень осторожным, Кирсанов последовал за Графом, между тем успевая еще и бросать короткие взгляды на толпящихся вокруг людей, надеясь самостоятельно отыскать среди них того, кто ему так нужен. Очередное такое его отвлечение на посторонних дорого стоило ему: собака, за которой он крался по пятам, исчезла из его поля зрения, простыл и след.
Бросив в адрес совсем ни в чем не повинного животного пару громких ругательств, Кирсанов злобно махнул рукой и принялся пробираться через толпу, заглядывая в лицо каждому.
Тем временем Мачколян нервно мял свои руки, костяшки его пальцев то и дело хрустели, раздражая Величко.
– Ты думаешь, он станет так рисковать и придет? – в который раз уже спрашивал Ашот.
– Я в этом уверен, – не глядя на него, ответил Александр, продолжая смотреть по сторонам и выискивая человека с напряженным взглядом и осторожным поведением. Самого Пожарова он не знал в лицо, а фотографии мало что давали в таком деле. Но все же он надеялся на собственную интуицию, редко когда обманывающую его.
Подошел Грачев и, утерев пот со лба, спросил:
– Как там вдова с мальчишкой?
– Тихо сидят в «уазике», – сообщил ему Величко. – Они до сих пор еще не могут поверить в то, что их кормилец мог выжить при том взрыве.
– Хотя не меньше нашего на это надеются и ждут его появления, – добавил к сказанному Ашот. – Если бы не этот интерес и не моя убедительность, черта с два они бы позволили нам так издеваться над своим домом.
– Так ему ж ничего не будет, ни одной вещи даже не пострадало – Макс же у нас профессионал! – заметил Грачев.
– Ну они-то так хорошо, как мы, этого не знают, – взмахнул толстыми руками Ашот. – Видел бы ты сейчас их лица…
– За ними хотя бы присматривают? – вновь полюбопытствовал Валентин.
Величко кивнул и добавил:
– Пойду пройдусь среди толпы. Что-то Граф пропал, я за него волнуюсь.
– Да что с ним сделается, он один нас четверых стоит, – попытался удержать друга Мачколян.
– И все же я посмотрю.
– Ну как знаешь. Мы тут будем.
Среднего роста упитанный мужчина с рыжеватой бородой и какими-то неестественно пепельными волосами топтался среди толпы, не решаясь пройти ближе к центру событий. Было видно, что ему жуть как хочется выяснить все подробности случившегося, но сделать это он по какой-то причине не решается. В конце концов он решил обратиться за ответом на интересующие его вопросы к другим наблюдателям и, осторожно похлопав по плечу стоящего перед собой мужчину, спросил у него:
– Скажите, а кто-нибудь пострадал от пожара?
– Да не знаем, никто ничего не говорит, ближе не подпускают, – отозвался собеседник. – Вроде как всех спасатели из дома уже вывели, только где они сейчас – неизвестно. Может, в больницу увезли, может – еще куда.
– А «Скорая» была? – вновь спросил бородатый.
– Была, ее и пожарных со спасателями сразу вызвали. Только она за ворота въезжала, отсюда не видно, вносили кого или нет, – поделился скудной информацией мужчина.
Бородатый вздохнул и попятился, планируя отделиться от зевак и, возможно, даже вообще уйти отсюда. Расталкивая плечами людей, он выбрался из толпы и вяло поплелся в сторону дороги, думая о чем-то своем и совершенно не обращая никакого внимания на все происходящее. В этот же момент в его сторону побежала немецкая овчарка, давно взявшая его след и теперь только пытающаяся выйти на того, кто его оставляет. Увидев мужчину, она уже более не сомневалась в том, что нашла нужный объект, и, оторвав нос от земли, со всех ног кинулась к бородачу. Подлетев к нему, собака торопливо уцепилась за полу старенького плаща, в который тот был облачен, и потянула. Бородач обернулся и недоуменно уставился на нее. Затем попробовал откинуть собаку назад ногой, а когда ничего не вышло, замотал полой плаща, стараясь вырвать его из цепкой пасти.
– Фу, псина, фу, – ворчал он, в то же время вспоминая, что откуда-то эту собаку уже знает. Но времени на то, чтобы отыскать в памяти ответ, не было, и он просто продолжал отбиваться от собаки. Когда понял, что все бесполезно, торопливо посмотрел по сторонам и, заметив неподалеку лежащий на земле сук, решил воспользоваться им и отогнать пса.
Бородач попытался добраться до него, но собака упорно тянула его в противоположном направлении, упираясь всеми четырьмя лапами.
– Отстань же ты от меня! – начал злиться мужчина и тут почувствовал на себе чей-то очень внимательный взгляд. Осторожно повернул голову в ту сторону и остолбенел. Он окончательно забыл про собаку и, тяжело задышав, протянул: – Ты-ы-ы?
Вопрос не получил ответа. В густую шерсть пса впилась длинная игла, и собака медленно повалилась на землю, издавая жалобное поскуливание. Глаза ее стали слипаться, и вскоре уже она лишилась всех признаков жизни. Бородач все еще смотрел на того, кто спас его от собаки, но лишь для собственных целей, и от него тоже надо было спасаться.
Он резко метнулся в сторону, но был быстро настигнут.
– Не шали, – последовало распоряжение, и мужчина почувствовал, как в его спину уперлось что-то жесткое. Перепутать этот предмет с чем-то еще было невероятно сложно, а потому бородачу не оставалось ничего, кроме как остановиться и убитым глухим голосом спросить:
– Что тебе от меня нужно?
Ответа не последовало, лишь сильный толчок в спину оповестил о том, что необходимо двигаться вперед. Бородач вздохнул и зашагал в указанном направлении. Неподвижная собака так и осталась лежать на сырой от вчерашнего дождя траве.
Глава 8
– Что ты имеешь в виду? – спросил у него Величко.
– Я хочу сказать, что мальчика можно использовать как наживку. Впрочем, это пока только идея, и над ней как следует нужно поработать. Есть шанс, что все получится.
– Ну тогда чего же мы ждем? – взмахнул руками Ашот. – В машину – и едем в ресторан.
* * *
Не вызвавший у остальных доверия Кирсанов метался перед дверью в кабинет Ашота, как загнанный зверь в клетке. Ему ни черта не было слышно из того, о чем говорили мужчины, а значит, он не имел возможности узнать, что же они такого необычного собираются сделать. А узнать-то ох как хотелось, тем более что он все еще не терял надежды выхватить деньги из рук бывшего директора раньше остальных и преспокойненько с ними смыться. Наверное, все же зря он поведал о живучести босса этой четверке.
– Может, ты наконец сядешь? – не выдержав этого мельтешения, попросила секретарша. – У меня уже голова кругом идет от твоих метаний. Ну чего тебе там надо-то?
– Не твое дело, – огрызнулся на нее Фил, продолжая то ходить, то останавливаться.
– Если не прекратишь, расскажу обо всем Ашоту Ваграмовичу, – припугнула его Надя.
– Только рискни, тут же парика лишишься, – гаркнул в ее сторону Филипп, прекрасно знающий, что женщина носит шиньон из-за того, что собственные ее волосы значительно реже, чем ей бы этого хотелось. Обиженная женщина тут же притихла и уткнулась в свой журнал.
Кирсанов проделал очередной круг по приемной… В этот момент дверь отворилась, и вся мощная компания вывалила из нее с благодушными лицами, это указывало на то, что у них все очень даже ладненько сошлось и сложилось.
– Ну, в общем, встречаемся, как договорились, – улыбнувшись во весь ряд своих зубов, похлопал по плечу Максимова Ашот.
– Ну да, – сдержанно кивнул тот. – Постараюсь уложиться в срок.
Мужчины пожали друг другу руки и, оставив Ашота стоять на пороге, двинулись к выходу. Мачколян проводил их взглядом, с какой-то возродившейся внезапно надеждой вздохнул и скрылся за дверью кабинета. Не желающий ни минуты более оставаться в неведении, Кирсанов буквально влетел за ним следом и с ходу спросил:
– Ну что… что вы решили?
– А вот это не твоего ума дело, урод! – гаркнул в его сторону откупоривающий бутылку Ашот. – Вон из моего кабинета! И постарайся не попадаться на глаза.
– Значит, так? – аж покраснел от злости Филипп. – Я вам все рассказал, а вы… Ну смотрите, я этого так не оставлю. Ничего у вас не выйдет, и вообще…
– Вон, я сказал! – грубо повторил Ашот. – Настое… надоела мне уже твоя рожа. Исчезни.
Кирсанов с трудом сдержал скопившиеся в душе злость и ненависть к этому человеку, до побеления сжал свои и без того тонкие губы, отчего они буквально исчезли с его лица, с нечеловеческим рычанием развернулся к двери и вышел, громко захлопнув ее за собой. Он не ожидал, что все так обернется и что ему, человеку, всех просветившему, дадут от ворот поворот. Эх, действительно зря он обо всем рассказал, ведь мог же соврать и правдиво… А теперь, что теперь… Ну да ничего, Пожаров еще не найден, и не факт, что первым его достанут эти гниды.
С силой ударив по столу секретарши, от чего все бумаги и журналы, на нем лежащие, подскочили вверх, а некоторые даже упали на пол, Кирсанов прошипел себе под нос какое-то ругательство и зашагал к двери, провожаемый недоуменным взглядом Нади.
* * *
Миловидная девица с коротко стриженными темными волосами стояла с микрофоном прямо напротив камеры и ожидала сигнала оператора, чтобы начать говорить. Позади нее алел огромнейший и невероятный по своей масштабности пожар. Сверкали мигалки пожарных машин, выли сирены, кричали и сновали туда-сюда люди. Клубы черного дыма вырывались из окон недавно еще шикарного особняка и заставляли зевак отходить все дальше и дальше от здания.
Наконец оператор махнул рукой, давая понять, что камера готова к работе, и девушка начала… Склонив слегка голову в левую сторону, она на одном дыхании выпалила:
– Только что в районе Сельскохозяйственного института, известного жителям города как просто СХИ, в одном из коттеджей произошел взрыв бытового газа. До сих пор пожарные не могут погасить вырывающийся из дома семьи Пожаровых огонь, а спасатели не уверены, что удалось вывести из дома всех его жильцов. Увы, войти в горящее здание даже им не представляется возможным. Следует добавить, что буквально на днях Анфису Григорьевну и ее сына Махмуда уже постигло одно горе – в кабинете собственного ресторана погиб от взрыва бомбы их защитник и опекун. До сих пор не установлено, кто является виновником смерти бизнесмена. А теперь, видимо, к одному делу приложится еще и другое, так как следователи считают, что семья погибшего пострадала не случайно. В прямом эфире с вами была Алиса Яницкая.
Камера медленно повернулась в сторону полыхающего дома, а затем и вовсе отключилась. Журналистка опустила массивный микрофон и, подойдя к наблюдающим за ней со стороны двум мужчинам, спросила:
– Так было вполне убедительно?
– Думаю, что очень даже, – ответил ей на это Мачколян и удовлетворенно улыбнулся. Пока все шло именно так, как они запланировали. При помощи своего нового начальника Косицина, имеющего массу самых разных знакомых, они сейчас имели возможность проворачивать эту операцию, не боясь никаких претензий со стороны правоохранительных органов, тем более что эти самые органы им же и помогали в поимке опасного преступника. Со спасателями и имитацией их работы и вовсе не было проблем – никто из тех, с кем в последнее время приходилось работать Ашоту и его друзьям в МЧС, не отказал в помощи. И даже Косицин, которого хоть и пришлось долго уговарить, дал добро на проведение своего рода учений для спасательных служб – именно так они весь этот фарс и назвали. За всю бутафорию отвечал Максимов, для которого псевдовзрывы и пожары были делом совершенно обычным.
– Это необходимо прокрутить по всем местным каналам телевидения и по радио, – обратился к девушке стоящий рядом мужчина, им был не кто иной, как Александр Величко. – Сможете устроить?
– Вполне. Наши ребята уже этим вплотную занялись. Боюсь только, как бы со всем этим потом не было проблем, – осторожно добавила она к сказанному. – Сами понимаете, опасное дело.
– Ничего, с руководством мы уже поговорили, – успокоил ее Величко, вспоминая, как убеждал Косицина помочь с проворачиванием всей этой операции, оформив ее как учения.
Именно он уладил все проблемы с эфиром и с возможными претензиями в их адрес относительно ложной тревоги. Затем вновь повернул голову к дому Пожаровых.
Спустя некоторое время буквально по всем каналам транслировался данный сюжет, и на место происшествия, как саранча на поле, начали слетаться журналисты. Нескольким их товарищам из МЧС, которые вызвались помочь разрешить проблему Ашота, едва удавалось сдерживать натиск и не подпускать прессу ближе чем на шесть метров к воротам. Находились, конечно, и более проворные, которые все же выискивали пути проникновения, но почти сразу же выгонялись оттуда дежурившим там Грачевым. Пока все шло по задуманному сценарию.
* * *
Кирсанов мчался на стареньком «жигуленке», позаимствованном у друга, к дому Мачколяна, решив проследить за передвижениями последнего и непременно выяснить, что тот задумал вместе со своими дружками. А когда это станет известно, нейтрализовать хоть на время часть этой бригады и провернуть все самому. Конечно же, с этой самой нейтрализацией могли возникнуть некоторые проблемы, но он позаботился и об этом, прикупив одноразовых шприцев и самое сильное снотворное, какое только было можно найти. Уж против этого оружия ни один слон, даже такой, как Мачколян, точно не устоит.
Филипп улыбался, прокручивая в очередной раз собственные мысли. В салоне работало радио, и как раз играла какая-то наивная попсовая песенка. Он машинально напевал ее, и вдруг неожиданно пение прервалось, и в эфир пошел экстренный выпуск новостей. Он собрался было переключить волну, но услышал знакомую фамилию и напрягся…
Краткое сообщение диктора о пожаре на СХИ подействовало на него ошеломляюще. Он резко надавил на тормоза и, развернув машину едва ли не на месте, погнал ее к дому Пожарова, матерясь на ходу.
Не щадя машины, Кирсанов мчался по убогой российской трассе, не пытаясь даже объехать кочки и колдобины, что попадались ему на пути. Да и что их было объезжать, если сама дорога представляла собой одну большую кочку, которую, видимо, ничто уже не способно исправить. Наконец на горизонте показался нужный дом. И действительно, он полыхал огнем и дымом. Выскочив из машины, Кирсанов поспешил подойти поближе к центру событий.
Оказавшись почти у ворот, он увидел спокойно стоящих в стороне хорошо знакомых мужчин: Величко и Мачколяна. Фил снова посмотрел на дом, на дым, клубами валящий из окон, затем на не особенно расторопных пожарных и спасателей, словно присутствующих на учениях, а не на настоящем ЧП, и в момент озарения понял, что все это подстроено. Ведь не могут же пламя и черный дым не оставлять следов на здании, не могут оставаться при таком пожаре целыми его крыша и деревянная дверь. Ему не составило труда понять, ради чего все это было сделано, а потому мужчина вновь поискал глазами виновников пожара.
Не подозревающие о том, что за ними наблюдают, Ашот и Александр давали какие-то указания своей собаке и совали ей под нос некую тряпицу. «Рубашка Эдика», – догадался Фил и напряженно закусил губу. Дождавшись, когда собака покинет своих хозяев, он осторожно последовал за ней, понимая, что только этот зверь сможет вывести его на похитителя денег – Эдуарда Георгиевича Пожарова. А тот непременно сюда явится, как только услышит, что с его любимым единственным сыном приключилась беда. Он просто не сможет усидеть на месте, тем более что до сих пор уверен – о его ложной смерти никому не известно.
Стараясь быть очень осторожным, Кирсанов последовал за Графом, между тем успевая еще и бросать короткие взгляды на толпящихся вокруг людей, надеясь самостоятельно отыскать среди них того, кто ему так нужен. Очередное такое его отвлечение на посторонних дорого стоило ему: собака, за которой он крался по пятам, исчезла из его поля зрения, простыл и след.
Бросив в адрес совсем ни в чем не повинного животного пару громких ругательств, Кирсанов злобно махнул рукой и принялся пробираться через толпу, заглядывая в лицо каждому.
Тем временем Мачколян нервно мял свои руки, костяшки его пальцев то и дело хрустели, раздражая Величко.
– Ты думаешь, он станет так рисковать и придет? – в который раз уже спрашивал Ашот.
– Я в этом уверен, – не глядя на него, ответил Александр, продолжая смотреть по сторонам и выискивая человека с напряженным взглядом и осторожным поведением. Самого Пожарова он не знал в лицо, а фотографии мало что давали в таком деле. Но все же он надеялся на собственную интуицию, редко когда обманывающую его.
Подошел Грачев и, утерев пот со лба, спросил:
– Как там вдова с мальчишкой?
– Тихо сидят в «уазике», – сообщил ему Величко. – Они до сих пор еще не могут поверить в то, что их кормилец мог выжить при том взрыве.
– Хотя не меньше нашего на это надеются и ждут его появления, – добавил к сказанному Ашот. – Если бы не этот интерес и не моя убедительность, черта с два они бы позволили нам так издеваться над своим домом.
– Так ему ж ничего не будет, ни одной вещи даже не пострадало – Макс же у нас профессионал! – заметил Грачев.
– Ну они-то так хорошо, как мы, этого не знают, – взмахнул толстыми руками Ашот. – Видел бы ты сейчас их лица…
– За ними хотя бы присматривают? – вновь полюбопытствовал Валентин.
Величко кивнул и добавил:
– Пойду пройдусь среди толпы. Что-то Граф пропал, я за него волнуюсь.
– Да что с ним сделается, он один нас четверых стоит, – попытался удержать друга Мачколян.
– И все же я посмотрю.
– Ну как знаешь. Мы тут будем.
* * *
Среднего роста упитанный мужчина с рыжеватой бородой и какими-то неестественно пепельными волосами топтался среди толпы, не решаясь пройти ближе к центру событий. Было видно, что ему жуть как хочется выяснить все подробности случившегося, но сделать это он по какой-то причине не решается. В конце концов он решил обратиться за ответом на интересующие его вопросы к другим наблюдателям и, осторожно похлопав по плечу стоящего перед собой мужчину, спросил у него:
– Скажите, а кто-нибудь пострадал от пожара?
– Да не знаем, никто ничего не говорит, ближе не подпускают, – отозвался собеседник. – Вроде как всех спасатели из дома уже вывели, только где они сейчас – неизвестно. Может, в больницу увезли, может – еще куда.
– А «Скорая» была? – вновь спросил бородатый.
– Была, ее и пожарных со спасателями сразу вызвали. Только она за ворота въезжала, отсюда не видно, вносили кого или нет, – поделился скудной информацией мужчина.
Бородатый вздохнул и попятился, планируя отделиться от зевак и, возможно, даже вообще уйти отсюда. Расталкивая плечами людей, он выбрался из толпы и вяло поплелся в сторону дороги, думая о чем-то своем и совершенно не обращая никакого внимания на все происходящее. В этот же момент в его сторону побежала немецкая овчарка, давно взявшая его след и теперь только пытающаяся выйти на того, кто его оставляет. Увидев мужчину, она уже более не сомневалась в том, что нашла нужный объект, и, оторвав нос от земли, со всех ног кинулась к бородачу. Подлетев к нему, собака торопливо уцепилась за полу старенького плаща, в который тот был облачен, и потянула. Бородач обернулся и недоуменно уставился на нее. Затем попробовал откинуть собаку назад ногой, а когда ничего не вышло, замотал полой плаща, стараясь вырвать его из цепкой пасти.
– Фу, псина, фу, – ворчал он, в то же время вспоминая, что откуда-то эту собаку уже знает. Но времени на то, чтобы отыскать в памяти ответ, не было, и он просто продолжал отбиваться от собаки. Когда понял, что все бесполезно, торопливо посмотрел по сторонам и, заметив неподалеку лежащий на земле сук, решил воспользоваться им и отогнать пса.
Бородач попытался добраться до него, но собака упорно тянула его в противоположном направлении, упираясь всеми четырьмя лапами.
– Отстань же ты от меня! – начал злиться мужчина и тут почувствовал на себе чей-то очень внимательный взгляд. Осторожно повернул голову в ту сторону и остолбенел. Он окончательно забыл про собаку и, тяжело задышав, протянул: – Ты-ы-ы?
Вопрос не получил ответа. В густую шерсть пса впилась длинная игла, и собака медленно повалилась на землю, издавая жалобное поскуливание. Глаза ее стали слипаться, и вскоре уже она лишилась всех признаков жизни. Бородач все еще смотрел на того, кто спас его от собаки, но лишь для собственных целей, и от него тоже надо было спасаться.
Он резко метнулся в сторону, но был быстро настигнут.
– Не шали, – последовало распоряжение, и мужчина почувствовал, как в его спину уперлось что-то жесткое. Перепутать этот предмет с чем-то еще было невероятно сложно, а потому бородачу не оставалось ничего, кроме как остановиться и убитым глухим голосом спросить:
– Что тебе от меня нужно?
Ответа не последовало, лишь сильный толчок в спину оповестил о том, что необходимо двигаться вперед. Бородач вздохнул и зашагал в указанном направлении. Неподвижная собака так и осталась лежать на сырой от вчерашнего дождя траве.
Глава 8
Александр жадно шарил глазами по толпе. Он нигде не мог найти Графа и запаниковал, сердцем чувствуя, что с его четвероногим другом что-то случилось. Его уже не интересовали ни пожар, ни подставивший Ашота директор, которого они так безуспешно пытались найти – главным сейчас было выяснить, куда пропала собака. Величко звал, свистел, подавал известные только им двоим позывные, но пес не отвечал и не показывался.
Поняв, что у Графа явно какие-то проблемы, Александр бегом вернулся к своим друзьям и, едва их завидя, взволнованно закричал:
– Граф пропал! Его нигде нет, и он не отзывается!
– Так, может, он взял след и пошел за этим типом? – обрадованно предположил Ашот.
– Сомневаюсь, – покачал головой Величко. – Если бы он его выследил, мы бы давно его взяли. А след не мог увести дальше, чем к ближайшей стоянке.
– А ведь верно, – теперь уже согласился с этим Грачев. – Пожаров сюда пешим не попрется.
– Надо его найти, – скомандовал Величко, и друзья, коротко кивнув ему в ответ, разбрелись в разные стороны, настроившись на поиски исчезнувшей неизвестно куда собаки.
Ашот, понявший, что дальнейшее шоу не требуется, дал отбой Максимову, который почти сразу же стал сворачивать свое пиротехническое оборудование, прекратив все полыхание и дымление возле дома. Ошеломленная увиденным, толпа недоуменно таращилась на все происходящее и, конечно же, делала свои собственные, логичные только для нее выводы.
Пока вокруг дома происходила суета, четверка друзей металась по округе, зовя собаку. А так как та не откликалась, постепенно начали спрашивать у зевак, не видели ли те немецкую овчарку, очень похожую на известного киногероя – пса по кличке Рекс. Некоторые говорили, что не видели, были и такие, что заметили пса, но не обратили внимания на то, куда он удалился, но все же никто не мог дать точного ответа.
– Господи, ну куда он мог деться? – метался перед забором Величко. – Не может такого быть, чтобы его никто не видел.
– Видели, – выдохнул Мачколян, подбегая к другу. – Одна женщина сказала, что пса унес на руках в ту сторону, – он указал вправо, – какой-то паренек. Собака была то ли мертва, то ли…
– О нет! – схватился за голову Александр. – Господи, и почему только я не пошел за ним следом?
– То ли без сознания, – закончил свою речь Ашот. – А значит, ничего серьезного, выживет. Не из таких передряг еще выкарабкивался.
– Верно, – поддержал его Грачев, неотступно следовавший везде за Величко. – И потом, кому нужен дохлый пес…
– Я тебе дам дохлый! – замахнулся на него Александр. – Граф не может умереть.
– Так и мы о том, – попытался урезонить его Ашот. – Пойдемте лучше по этому частному сектору прошвырнемся. Тут-то его проще найти будет, нежели в высотках.
– Не нравится мне все это, ох как не нравится, – направляясь следом за остальными, пробубнил себе под нос Величко.
Втроем, так как Максимов должен был еще отправить оборудование на телестудию, мужчины стали прочесывать частный сектор, понимая, что столь тяжелую собаку, как Граф, унести далеко не так-то и легко. Забегая в каждый двор, мужчины стучали и звонили в двери, а как только появлялись хозяева, с ходу интересовались у них, не забирали ли они от дома, где происходил пожар, немецкую овчарку. Ответ был везде одинаков – нет. И вот уже перед ними последний дом этого небольшого сектора, за ним широкий овраг с мусорными ямами на дне, который даже местные жители предпочитали обходить по мосту, расположенному в нескольких метрах отсюда. С затухающей надеждой Грачев постучал в последнюю дверь и, едва из нее показалась девчоночья головка, устало спросил:
– У вас есть собака?
– Нет, мама мне не разрешает заводить, – немного удивившись вопросу, все же ответила девчушка.
Грачев вздохнул, протянул длительное «а» и сразу вышел за ворота. Девочка какое-то время удивленно смотрела ему вслед, а как только увидела еще двоих, не внушающих, на ее взгляд, никакого доверия мужчин, побыстрее исчезла в доме, решив зря не рисковать.
– Все, его нигде нет, – по лицу Валентина поняв, что и здесь того поджидала неудача, занервничал Величко. – Ни здесь, ни там. Я даже не знаю, что с ним произошло, а ведь ему наверняка требуется моя, а не чья-то еще помощь…
– Кстати, о помощи: если верить той женщине, – посмотрев на Ашота, вновь заговорил Грачев, – собака получила какую-то травму.
– Ну и? – прищурился Мачколян.
– А что вытекает из этого? – вопросом на вопрос, на одесский манер, ответил Валентин.
– Лекарства, микстуры там разные нужны… – принялся перечислять Ашот.
– Отсюда вытекает, что пострадавшему нужна медицинская помощь, – перебил его Грачев.
– Ветеринарная, – мгновенно смекнул, к чему он клонит, Величко.
– Вот именно. Есть предположение, что собаку унесли именно в ветлечебницу.
– Кто-нибудь знает, где ближайшая? – в ту же минуту ошарашил всех вопросом Величко.
– Нашел, что спросить! Мы в этом районе второй раз… Может, – рискнул предложить Ашот, – прежде чем эту ветеринарку искать, перекусим немного? Никуда наш пес не денется, оклемается – сам прибежит.
– Хочешь, можешь есть, – не стал отговаривать его от этой затеи Величко, прекрасно зная, что аппетит Ашота способен приглушить только очень сильный страх, он же его, пожалуй, и разжигает потом, когда все приходит более или менее в норму. – А у меня все равно кусок в горло не полезет, пока я не узнаю, где Граф и что с ним.
– Ну смотрите, а я к машине, – немного неловко пожал плечами Ашот, который действительно больше уже не мог терпеть и думать о каких-то делах, не утолив голода. – Помогу Максу, – извиняющимся тоном добавил он.
Грачев посмотрел по сторонам и, заметив сидящих на лавочке старушек, к которым он уже подходил с тем самым вопросом, вновь направился к ним. Оказавшись на расстоянии двух метров от скамьи, широко улыбнулся и обратился к сплетницам:
– Извините еще раз, добрые леди, – заискивающе вымолвил он, – но не подскажете ли нам, где здесь поблизости ветеринарный пункт?
Старушки, активно перебивая друг друга, стали объяснять ему, куда следует идти.
– Это тут недалече, – первой начала маленькая, скрюченная вдвое бабулька. – Прямо за поворотом и по той дороге.
– Угу, – поддержала ее соседка. – Там еще здание такое большое будет, то ли администрация какая, то ли еще чего, в общем, красивый дом. За ним надо свернуть, там двор. В нем и ищите.
– Недалеко, – добавила первая.
– Спасибо большое, вы очень нас выручили, – поблагодарил женщин Грачев и направился назад к Величко.
– Ну что, выяснил?
Грачев молча кивнул.
– Показывай, – велел Александр, насупившись.
Грачев кивнул и торопливо зашагал в указанном ему направлении. Вскоре они вышли в упомянутый двор, осмотрелись там по сторонам и наконец увидели блеклую и наполовину облупившуюся вывеску с надписью «Ветеринарный пункт».
– Вот он, – обрадовался Валентин.
Александр не ответил, молча направившись к двери в заведение. Открыв ее, попал в узкий, плохо освещенный коридор со множеством других, почти полностью распахнутых дверей. Грачев выглянул из-за его спины и буркнул:
– Неужели для собственного удобства пару лампочек вкрутить не могут?
Определившись, Величко направился прямиком к кабинету с табличкой «врач». Это оказалась большая комната с высокой кушеткой в самом центре, на которой в данный момент лежала какая-то кошка. Маленький лысоватый мужичишка в белом халате внимательно осматривал и ощупывал ее. Застыв в дверях, Александр прокашлялся, привлекая к себе внимание. Мужичок неторопливо обернулся, прищурил свои и без того узенькие глаза и спросил:
– Вы уже оформились у медсестры?
– Нет, мы по другому поводу, – ответил ему Величко, которого почему-то удивила азиатская внешность ветеринара.
– В таком случае, подождите за дверью, я скоро освобожусь, – на совершенно чистом русском сказал узкоглазый лекарь.
– Но мы только спросить, – настаивал Величко.
– Все равно, подождите.
– Мы насчет собаки, – подал голос из-за широких плеч Александра его товарищ. – Хотели знать, не приносили ли к вам немецкую овчарку.
– А, так это ваша? – отвлекшись наконец от бедного, тяжело дышащего животного, обрадованно воскликнул ветеринар. – Такая темная, без ошейника?
– Да, наша. Она здесь? – обрадовался Александр.
– Да здесь, куда ж ей деться? Спит, родненькая, и в ус не дует.
– Как спит? – поразился Величко.
– А так, самым настоящим образом. Кто-то вколол ей снотворное, а один мальчуган приволок ее к нам. Просил никому не отдавать, очень уж ему пес ваш понравился.
– Снотворное? – немного напрягся Александр, затем резко повернулся к Грачеву, и вместе они, почти в один голос, произнесли: – Кирсанов!
– Что? – переспросил врач, снимая с рук перчатки.
– Да нет, это мы не вам, – отмахнулся Валентин и сразу же спросил: – Так мы можем забрать свою собаку?
– Честно сказать… – доктор замялся, – я обещал парнишке, что…
– Скажете, что за ней приходили хозяева, – не дослушав, добавил Александр.
– Да, но я пока еще не знаю, действительно ли вы – они, то есть хозяева, – высказал свое подозрение вслух узкоглазый. – Вот если бы собака проснулась, это стало бы совершенно ясно. А так…
– Его можно разбудить? – не задумываясь спросил Алекс.
– Увы. Слишком большая доза, да и препарат, как я могу судить, один из самых крепких и сильнодействующих. Ваш пес еще не скоро придет в себя.
– И что же нам теперь, ждать, как принц – пробуждения спящей красавицы? – попробовал отшутиться Грачев, видя, что нервы Величко на пределе и он может неожиданно взорваться и устроить тут настоящий погром. Слишком уж много событий выпало на последние дни, а нервам, как и всему остальному, иногда требуется отдых или хотя бы разрядка.
Поняв, что у Графа явно какие-то проблемы, Александр бегом вернулся к своим друзьям и, едва их завидя, взволнованно закричал:
– Граф пропал! Его нигде нет, и он не отзывается!
– Так, может, он взял след и пошел за этим типом? – обрадованно предположил Ашот.
– Сомневаюсь, – покачал головой Величко. – Если бы он его выследил, мы бы давно его взяли. А след не мог увести дальше, чем к ближайшей стоянке.
– А ведь верно, – теперь уже согласился с этим Грачев. – Пожаров сюда пешим не попрется.
– Надо его найти, – скомандовал Величко, и друзья, коротко кивнув ему в ответ, разбрелись в разные стороны, настроившись на поиски исчезнувшей неизвестно куда собаки.
Ашот, понявший, что дальнейшее шоу не требуется, дал отбой Максимову, который почти сразу же стал сворачивать свое пиротехническое оборудование, прекратив все полыхание и дымление возле дома. Ошеломленная увиденным, толпа недоуменно таращилась на все происходящее и, конечно же, делала свои собственные, логичные только для нее выводы.
Пока вокруг дома происходила суета, четверка друзей металась по округе, зовя собаку. А так как та не откликалась, постепенно начали спрашивать у зевак, не видели ли те немецкую овчарку, очень похожую на известного киногероя – пса по кличке Рекс. Некоторые говорили, что не видели, были и такие, что заметили пса, но не обратили внимания на то, куда он удалился, но все же никто не мог дать точного ответа.
– Господи, ну куда он мог деться? – метался перед забором Величко. – Не может такого быть, чтобы его никто не видел.
– Видели, – выдохнул Мачколян, подбегая к другу. – Одна женщина сказала, что пса унес на руках в ту сторону, – он указал вправо, – какой-то паренек. Собака была то ли мертва, то ли…
– О нет! – схватился за голову Александр. – Господи, и почему только я не пошел за ним следом?
– То ли без сознания, – закончил свою речь Ашот. – А значит, ничего серьезного, выживет. Не из таких передряг еще выкарабкивался.
– Верно, – поддержал его Грачев, неотступно следовавший везде за Величко. – И потом, кому нужен дохлый пес…
– Я тебе дам дохлый! – замахнулся на него Александр. – Граф не может умереть.
– Так и мы о том, – попытался урезонить его Ашот. – Пойдемте лучше по этому частному сектору прошвырнемся. Тут-то его проще найти будет, нежели в высотках.
– Не нравится мне все это, ох как не нравится, – направляясь следом за остальными, пробубнил себе под нос Величко.
Втроем, так как Максимов должен был еще отправить оборудование на телестудию, мужчины стали прочесывать частный сектор, понимая, что столь тяжелую собаку, как Граф, унести далеко не так-то и легко. Забегая в каждый двор, мужчины стучали и звонили в двери, а как только появлялись хозяева, с ходу интересовались у них, не забирали ли они от дома, где происходил пожар, немецкую овчарку. Ответ был везде одинаков – нет. И вот уже перед ними последний дом этого небольшого сектора, за ним широкий овраг с мусорными ямами на дне, который даже местные жители предпочитали обходить по мосту, расположенному в нескольких метрах отсюда. С затухающей надеждой Грачев постучал в последнюю дверь и, едва из нее показалась девчоночья головка, устало спросил:
– У вас есть собака?
– Нет, мама мне не разрешает заводить, – немного удивившись вопросу, все же ответила девчушка.
Грачев вздохнул, протянул длительное «а» и сразу вышел за ворота. Девочка какое-то время удивленно смотрела ему вслед, а как только увидела еще двоих, не внушающих, на ее взгляд, никакого доверия мужчин, побыстрее исчезла в доме, решив зря не рисковать.
– Все, его нигде нет, – по лицу Валентина поняв, что и здесь того поджидала неудача, занервничал Величко. – Ни здесь, ни там. Я даже не знаю, что с ним произошло, а ведь ему наверняка требуется моя, а не чья-то еще помощь…
– Кстати, о помощи: если верить той женщине, – посмотрев на Ашота, вновь заговорил Грачев, – собака получила какую-то травму.
– Ну и? – прищурился Мачколян.
– А что вытекает из этого? – вопросом на вопрос, на одесский манер, ответил Валентин.
– Лекарства, микстуры там разные нужны… – принялся перечислять Ашот.
– Отсюда вытекает, что пострадавшему нужна медицинская помощь, – перебил его Грачев.
– Ветеринарная, – мгновенно смекнул, к чему он клонит, Величко.
– Вот именно. Есть предположение, что собаку унесли именно в ветлечебницу.
– Кто-нибудь знает, где ближайшая? – в ту же минуту ошарашил всех вопросом Величко.
– Нашел, что спросить! Мы в этом районе второй раз… Может, – рискнул предложить Ашот, – прежде чем эту ветеринарку искать, перекусим немного? Никуда наш пес не денется, оклемается – сам прибежит.
– Хочешь, можешь есть, – не стал отговаривать его от этой затеи Величко, прекрасно зная, что аппетит Ашота способен приглушить только очень сильный страх, он же его, пожалуй, и разжигает потом, когда все приходит более или менее в норму. – А у меня все равно кусок в горло не полезет, пока я не узнаю, где Граф и что с ним.
– Ну смотрите, а я к машине, – немного неловко пожал плечами Ашот, который действительно больше уже не мог терпеть и думать о каких-то делах, не утолив голода. – Помогу Максу, – извиняющимся тоном добавил он.
Грачев посмотрел по сторонам и, заметив сидящих на лавочке старушек, к которым он уже подходил с тем самым вопросом, вновь направился к ним. Оказавшись на расстоянии двух метров от скамьи, широко улыбнулся и обратился к сплетницам:
– Извините еще раз, добрые леди, – заискивающе вымолвил он, – но не подскажете ли нам, где здесь поблизости ветеринарный пункт?
Старушки, активно перебивая друг друга, стали объяснять ему, куда следует идти.
– Это тут недалече, – первой начала маленькая, скрюченная вдвое бабулька. – Прямо за поворотом и по той дороге.
– Угу, – поддержала ее соседка. – Там еще здание такое большое будет, то ли администрация какая, то ли еще чего, в общем, красивый дом. За ним надо свернуть, там двор. В нем и ищите.
– Недалеко, – добавила первая.
– Спасибо большое, вы очень нас выручили, – поблагодарил женщин Грачев и направился назад к Величко.
– Ну что, выяснил?
Грачев молча кивнул.
– Показывай, – велел Александр, насупившись.
Грачев кивнул и торопливо зашагал в указанном ему направлении. Вскоре они вышли в упомянутый двор, осмотрелись там по сторонам и наконец увидели блеклую и наполовину облупившуюся вывеску с надписью «Ветеринарный пункт».
– Вот он, – обрадовался Валентин.
Александр не ответил, молча направившись к двери в заведение. Открыв ее, попал в узкий, плохо освещенный коридор со множеством других, почти полностью распахнутых дверей. Грачев выглянул из-за его спины и буркнул:
– Неужели для собственного удобства пару лампочек вкрутить не могут?
Определившись, Величко направился прямиком к кабинету с табличкой «врач». Это оказалась большая комната с высокой кушеткой в самом центре, на которой в данный момент лежала какая-то кошка. Маленький лысоватый мужичишка в белом халате внимательно осматривал и ощупывал ее. Застыв в дверях, Александр прокашлялся, привлекая к себе внимание. Мужичок неторопливо обернулся, прищурил свои и без того узенькие глаза и спросил:
– Вы уже оформились у медсестры?
– Нет, мы по другому поводу, – ответил ему Величко, которого почему-то удивила азиатская внешность ветеринара.
– В таком случае, подождите за дверью, я скоро освобожусь, – на совершенно чистом русском сказал узкоглазый лекарь.
– Но мы только спросить, – настаивал Величко.
– Все равно, подождите.
– Мы насчет собаки, – подал голос из-за широких плеч Александра его товарищ. – Хотели знать, не приносили ли к вам немецкую овчарку.
– А, так это ваша? – отвлекшись наконец от бедного, тяжело дышащего животного, обрадованно воскликнул ветеринар. – Такая темная, без ошейника?
– Да, наша. Она здесь? – обрадовался Александр.
– Да здесь, куда ж ей деться? Спит, родненькая, и в ус не дует.
– Как спит? – поразился Величко.
– А так, самым настоящим образом. Кто-то вколол ей снотворное, а один мальчуган приволок ее к нам. Просил никому не отдавать, очень уж ему пес ваш понравился.
– Снотворное? – немного напрягся Александр, затем резко повернулся к Грачеву, и вместе они, почти в один голос, произнесли: – Кирсанов!
– Что? – переспросил врач, снимая с рук перчатки.
– Да нет, это мы не вам, – отмахнулся Валентин и сразу же спросил: – Так мы можем забрать свою собаку?
– Честно сказать… – доктор замялся, – я обещал парнишке, что…
– Скажете, что за ней приходили хозяева, – не дослушав, добавил Александр.
– Да, но я пока еще не знаю, действительно ли вы – они, то есть хозяева, – высказал свое подозрение вслух узкоглазый. – Вот если бы собака проснулась, это стало бы совершенно ясно. А так…
– Его можно разбудить? – не задумываясь спросил Алекс.
– Увы. Слишком большая доза, да и препарат, как я могу судить, один из самых крепких и сильнодействующих. Ваш пес еще не скоро придет в себя.
– И что же нам теперь, ждать, как принц – пробуждения спящей красавицы? – попробовал отшутиться Грачев, видя, что нервы Величко на пределе и он может неожиданно взорваться и устроить тут настоящий погром. Слишком уж много событий выпало на последние дни, а нервам, как и всему остальному, иногда требуется отдых или хотя бы разрядка.