Страница:
– Да, конечно, – согласился я.
– Полагаю, что я смогу отвезти вас в Оффенбах и показать, где находится дом герра Бауэра.
– Будем вам очень признательны.
Быстряков подождал, пока я доем бифштекс и выпью пиво. После этого мы вышли на улицу и сели в его серый «Мерседес». По пути Быстряков сообщил:
– Вчера звонил Путилин и интересовался, как идут дела. Он просил, как только у вас будут какие-то конкретные результаты, позвонить ему.
– Да-да, – согласился я.
– И еще, – сказал Быстряков, когда мы уже проехали указатель с надписью «Offenbach». – И для меня и для Ивана Алексеевича очень важно, чтобы здесь, в Германии, не произошло никаких неприятных накладок. В случае каких-то неясностей обращайтесь ко мне. Я уже давно живу в этой стране и смогу вам помочь.
– Еще раз спасибо.
«Мерседес», поплутав по улицам небольшого по сравнению с Франкфуртом городишка, компактного и очень чистого, въехал на Вольфганг-штрассе. Эта улица представляла собой вереницу двух– и трехэтажных особняков. В центре ее находился небольшой скверик. «Мерседес» остановился невдалеке от двухэтажного особняка с номером 35 на фасаде. Перед зданием находился небольшой газончик, отгороженный от проезжей части решеткой. Дом с виду выглядел очень опрятно. Видимо, хозяин не так давно делал ремонт. Окна были плотно завешены шторами.
– У меня сегодня есть еще максимум три часа, которые я могу вам посвятить, – сказал Быстряков.
– В таком случае предоставьте нам ваш «Мерседес» как место, из которого можно наблюдать за особняком. Окна тонированные, нас вряд ли разглядят.
– Хорошо. Я пока погуляю по городу.
Быстряков вышел из машины, сделал вид, что ее запер, и не спеша отправился по аллее.
Анатолий спросил меня:
– Я так полагаю, что мы здесь проведем не один день, выясняя распорядок дня и количество жильцов в этом доме?
– Похоже, что так, – согласился я.
– Может быть, есть смысл взять где-нибудь напрокат автомобиль?
– А ты имеешь права?
– В армии я был шофером командира части, и права у меня профессиональные.
– Очень хорошо.
В шесть часов вечера появился Быстряков и сообщил, что городишко ему понравился, но времени у него больше нет. В этот момент к дому, за которым мы безрезультатно наблюдали в течение трех часов, подъехал черный «БМВ». Он затормозил прямо у маленьких ворот. Из машины вылез невысокого роста плотный седой мужчина. Он взял с заднего сиденья «дипломат», плащ и, хлопнув дверцей автомобиля, нажал на пульт сигнализации. Автомобиль в ответ пискнул, просигналил фарами, и удовлетворенный этим мужчина обошел машину, открыл калитку и вошел во дворик. Поднявшись по ступенькам, мужчина подошел к двери и, открыв ее, вошел в дом.
– Видимо, это и есть он, – проговорил Анатолий.
– Да, на хозяина особняка он похож, – подтвердил его слова Быстряков.
– Сергей Дмитриевич, – решился я, – во-первых, нам надо найти здесь автомобиль напрокат на несколько дней. И во-вторых, остановиться в какой-нибудь местной гостинице.
– Тогда поехали на поиски, – сказал Быстряков и завел мотор.
Гостиницу мы отыскали достаточно быстро, с прокатом автомобиля пришлось повозиться. Однако на окраине города мы все же нашли гараж, где такая услуга предоставлялась. Мы взяли в прокат «Фольксваген Гольф», и Анатолий вполне уверенно вывел его из гаража.
Мы распрощались с Быстряковым и вернулись на Вольфгангштрассе. Несмотря на то что мы пробыли здесь допоздна, ничего нового не узнали. С работы возвращались солидные немецкие бюргеры и их домочадцы. В окнах дома, где жил Бауэр, горел свет только на втором этаже. Хотя ночь была достаточно душной и форточки были открыты, никаких звуков, несущих какую-либо информацию, мы не услышали. До часу ночи в дом никто не входил и оттуда никто не выходил. Мы решили вернуться в гостиницу.
Постой в этой двухэтажной гостинице стоил недорого, и мы с Анатолием разместились в двух одноместных номерах, договорившись о том, что он поднимет меня рано утром. Так оно и произошло. Анатолий разбудил меня в половине шестого. Я с трудом поднялся, хотя накануне уснул как убитый.
В шесть ноль-пять мы уже остановили свой «Фольксваген» метрах в ста от интересующего нас дома. Я оставил Костенко на посту, а сам пошел погулять по Оффенбаху и заодно перекусить и выпить.
Вернулся я лишь через полтора часа, потому что слегка заблудился и не сразу нашел дорогу обратно. Когда я уселся в автомобиль, уже успел заметить, что Бауэр уехал, так как его «БМВ» отсутствовал перед домом. Анатолий сказал, что Бауэр уехал буквально за пять минут до моего возвращения в деловом костюме с портфелем для бумаг.
В половине девятого произошли новые события. Мимо нашей машины прошла невысокая полная женщина лет сорока пяти с черными короткими вьющимися волосами. Наружность ее была явно восточного типа. Анатолий сразу высказал предположение, что она является турчанкой, так как в Германии живут многие представители этой нации, которые работают здесь кем придется.
Женщина своим ключом отперла дверь в дом Александра Бауэра. В час дня, когда мы уже собирались по очереди идти на обед, женщина вышла из дома с большой авоськой и отправилась куда-то по своим делам. Я решил последовать за ней. Однако маршрут домработницы, а, похоже, именно эту функцию выполняла в доме Бауэра женщина, не отличался особой оригинальностью. Она обошла близлежащие магазины и, осуществив необходимые покупки, вернулась обратно. В районе трех часов она ушла. Вечером домой вернулся сам Бауэр.
Следующие пять дней были похожи один на другой. За исключением времени прибытия и убытия в дом на Вольфгангштрассе, 35, его хозяина и домработницы. Иногда Бауэр уезжал из дома в одиннадцать и приезжал в два. Домохозяйка, как правило, начинала работать в девять и закруглялась в двенадцать, если она в этот день не делала покупок. Четвертый и пятый день мы с Анатолием занялись слежкой. Анатолий попробовал последить за Бауэром на машине, я же отправился за домработницей.
Бауэр на своем «БМВ» каждый день уезжал из города во Франкфурт, и Костенко не решался преследовать его до конечной точки назначения, в силу того что он слабо знал город и не имел опыта автомобильной слежки. Моя же пешеходная слежка дала результаты – я выяснил, что домработница-турчанка жила в пяти кварталах от дома Бауэра в переулке Фишер-гассе, в небольшом домишке. В основном переулок был населен именно турками-гастарбайтерами.
Через пять дней наблюдений я пришел к выводу, что пора действовать, о чем и сообщил Быстрякову. Тот сразу же приехал в Оффенбах, и первый вопрос, который он задал, звучал следующим образом:
– Вы уверены, что объект вашего поиска находится в этом доме?
Первым заговорил мой горячий напарник, нервная система которого за пять дней подверглась тяжелым испытаниям. Вердикт Костенко был однозначен: он заявил, что несколько раз видел в доме Бауэра мелькающие силуэты за занавеской, когда хозяин и домработница отсутствовали. Анатолий не мог утверждать, что это на самом деле Наталья, но шестое чувство подсказывало ему, что это его бывшая супруга. Решающий аргумент изложил я.
На шестой день слежки я проследовал за домработницей, которая в большом бауле относила в прачечную грязное белье. Я специально испачкал соусом от гамбургера свой летний пиджак и отправился следом за ней.
Я поспел в прачечную со своим пиджаком в тот момент, когда турчанка распаковывала свой баул. Я совершенно четко видел, что среди мужских вещей в бауле присутствовали женские. Изящное нижнее белье, короткий домашний халатик, который вряд ли бы стала носить домработница.
– Таким образом, – подвел итог беседы Быстряков, – вы считаете необходимым проникнуть в дом?
– Да.
– Но это противозаконно. Германская полиция очень строга по отношению к такого рода самодеятельности. Нужны железные доказательства, иначе может быть большой скандал.
– В таком случае у нас есть только один шанс, – сказал я.
– Какой?
– Раскрутить турчанку.
– Каким образом?
– Для этого, возможно, нам понадобитесь вы, – я пристально посмотрел на Быстрякова.
– Что я должен делать?
– Вы, представившись полицейским, показываете домработнице фотографию. Лучше вас этого никто не сделает, так как нужен человек, хорошо говорящий по-немецки.
– Это совершенно исключено, – отрезал Быстряков. – Если потом выяснится, что я нарушал закон, у меня будут неприятности и я вынужден буду покинуть Германию.
Быстряков встал из-за стола и нервно заходил по комнате.
– Есть еще более простой способ, – вступил в разговор Костенко. – Я заметил, что замок в двери электронный. Всовывается карточка, и дверь открывается. Мне кажется, я могу попробовать вскрыть его.
– Да вы с ума сошли! – вскричал Быстряков. – Это же взлом! В чужой стране! Если вас поймают, то вам грозит тюремное заключение!
– Ты в этом уверен? – спросил я Анатолия.
– Я все-таки электронщик, программист...
– Ну что ж, придется идти на риск, – медленно произнес я.
В комнате воцарилась тишина.
– Ну, господа! – покачал головой Быстряков. – Я умываю руки. Меня с вами не было, и все ваши передвижения по Германии являются вашей личной инициативой.
– Да. Мы и только мы будем за это отвечать, – твердо заявил я.
– Вы смелые люди. Могу даже сказать больше, я вас уважаю. Если я чем-нибудь смогу помочь вам в случае провала, я сделаю это. У меня есть кое-какие связи в полиции.
Быстряков пожал нам руки и попросил вырвать из моей записной книжки страницу с его телефоном, запомнив его наизусть. После этого он вышел из нашего номера.
Почти всю эту ночь мы с Анатолием не спали, обдумывая план дальнейших действий.
ГЛАВА 6
– Полагаю, что я смогу отвезти вас в Оффенбах и показать, где находится дом герра Бауэра.
– Будем вам очень признательны.
Быстряков подождал, пока я доем бифштекс и выпью пиво. После этого мы вышли на улицу и сели в его серый «Мерседес». По пути Быстряков сообщил:
– Вчера звонил Путилин и интересовался, как идут дела. Он просил, как только у вас будут какие-то конкретные результаты, позвонить ему.
– Да-да, – согласился я.
– И еще, – сказал Быстряков, когда мы уже проехали указатель с надписью «Offenbach». – И для меня и для Ивана Алексеевича очень важно, чтобы здесь, в Германии, не произошло никаких неприятных накладок. В случае каких-то неясностей обращайтесь ко мне. Я уже давно живу в этой стране и смогу вам помочь.
– Еще раз спасибо.
«Мерседес», поплутав по улицам небольшого по сравнению с Франкфуртом городишка, компактного и очень чистого, въехал на Вольфганг-штрассе. Эта улица представляла собой вереницу двух– и трехэтажных особняков. В центре ее находился небольшой скверик. «Мерседес» остановился невдалеке от двухэтажного особняка с номером 35 на фасаде. Перед зданием находился небольшой газончик, отгороженный от проезжей части решеткой. Дом с виду выглядел очень опрятно. Видимо, хозяин не так давно делал ремонт. Окна были плотно завешены шторами.
– У меня сегодня есть еще максимум три часа, которые я могу вам посвятить, – сказал Быстряков.
– В таком случае предоставьте нам ваш «Мерседес» как место, из которого можно наблюдать за особняком. Окна тонированные, нас вряд ли разглядят.
– Хорошо. Я пока погуляю по городу.
Быстряков вышел из машины, сделал вид, что ее запер, и не спеша отправился по аллее.
Анатолий спросил меня:
– Я так полагаю, что мы здесь проведем не один день, выясняя распорядок дня и количество жильцов в этом доме?
– Похоже, что так, – согласился я.
– Может быть, есть смысл взять где-нибудь напрокат автомобиль?
– А ты имеешь права?
– В армии я был шофером командира части, и права у меня профессиональные.
– Очень хорошо.
В шесть часов вечера появился Быстряков и сообщил, что городишко ему понравился, но времени у него больше нет. В этот момент к дому, за которым мы безрезультатно наблюдали в течение трех часов, подъехал черный «БМВ». Он затормозил прямо у маленьких ворот. Из машины вылез невысокого роста плотный седой мужчина. Он взял с заднего сиденья «дипломат», плащ и, хлопнув дверцей автомобиля, нажал на пульт сигнализации. Автомобиль в ответ пискнул, просигналил фарами, и удовлетворенный этим мужчина обошел машину, открыл калитку и вошел во дворик. Поднявшись по ступенькам, мужчина подошел к двери и, открыв ее, вошел в дом.
– Видимо, это и есть он, – проговорил Анатолий.
– Да, на хозяина особняка он похож, – подтвердил его слова Быстряков.
– Сергей Дмитриевич, – решился я, – во-первых, нам надо найти здесь автомобиль напрокат на несколько дней. И во-вторых, остановиться в какой-нибудь местной гостинице.
– Тогда поехали на поиски, – сказал Быстряков и завел мотор.
Гостиницу мы отыскали достаточно быстро, с прокатом автомобиля пришлось повозиться. Однако на окраине города мы все же нашли гараж, где такая услуга предоставлялась. Мы взяли в прокат «Фольксваген Гольф», и Анатолий вполне уверенно вывел его из гаража.
Мы распрощались с Быстряковым и вернулись на Вольфгангштрассе. Несмотря на то что мы пробыли здесь допоздна, ничего нового не узнали. С работы возвращались солидные немецкие бюргеры и их домочадцы. В окнах дома, где жил Бауэр, горел свет только на втором этаже. Хотя ночь была достаточно душной и форточки были открыты, никаких звуков, несущих какую-либо информацию, мы не услышали. До часу ночи в дом никто не входил и оттуда никто не выходил. Мы решили вернуться в гостиницу.
Постой в этой двухэтажной гостинице стоил недорого, и мы с Анатолием разместились в двух одноместных номерах, договорившись о том, что он поднимет меня рано утром. Так оно и произошло. Анатолий разбудил меня в половине шестого. Я с трудом поднялся, хотя накануне уснул как убитый.
В шесть ноль-пять мы уже остановили свой «Фольксваген» метрах в ста от интересующего нас дома. Я оставил Костенко на посту, а сам пошел погулять по Оффенбаху и заодно перекусить и выпить.
Вернулся я лишь через полтора часа, потому что слегка заблудился и не сразу нашел дорогу обратно. Когда я уселся в автомобиль, уже успел заметить, что Бауэр уехал, так как его «БМВ» отсутствовал перед домом. Анатолий сказал, что Бауэр уехал буквально за пять минут до моего возвращения в деловом костюме с портфелем для бумаг.
В половине девятого произошли новые события. Мимо нашей машины прошла невысокая полная женщина лет сорока пяти с черными короткими вьющимися волосами. Наружность ее была явно восточного типа. Анатолий сразу высказал предположение, что она является турчанкой, так как в Германии живут многие представители этой нации, которые работают здесь кем придется.
Женщина своим ключом отперла дверь в дом Александра Бауэра. В час дня, когда мы уже собирались по очереди идти на обед, женщина вышла из дома с большой авоськой и отправилась куда-то по своим делам. Я решил последовать за ней. Однако маршрут домработницы, а, похоже, именно эту функцию выполняла в доме Бауэра женщина, не отличался особой оригинальностью. Она обошла близлежащие магазины и, осуществив необходимые покупки, вернулась обратно. В районе трех часов она ушла. Вечером домой вернулся сам Бауэр.
Следующие пять дней были похожи один на другой. За исключением времени прибытия и убытия в дом на Вольфгангштрассе, 35, его хозяина и домработницы. Иногда Бауэр уезжал из дома в одиннадцать и приезжал в два. Домохозяйка, как правило, начинала работать в девять и закруглялась в двенадцать, если она в этот день не делала покупок. Четвертый и пятый день мы с Анатолием занялись слежкой. Анатолий попробовал последить за Бауэром на машине, я же отправился за домработницей.
Бауэр на своем «БМВ» каждый день уезжал из города во Франкфурт, и Костенко не решался преследовать его до конечной точки назначения, в силу того что он слабо знал город и не имел опыта автомобильной слежки. Моя же пешеходная слежка дала результаты – я выяснил, что домработница-турчанка жила в пяти кварталах от дома Бауэра в переулке Фишер-гассе, в небольшом домишке. В основном переулок был населен именно турками-гастарбайтерами.
Через пять дней наблюдений я пришел к выводу, что пора действовать, о чем и сообщил Быстрякову. Тот сразу же приехал в Оффенбах, и первый вопрос, который он задал, звучал следующим образом:
– Вы уверены, что объект вашего поиска находится в этом доме?
Первым заговорил мой горячий напарник, нервная система которого за пять дней подверглась тяжелым испытаниям. Вердикт Костенко был однозначен: он заявил, что несколько раз видел в доме Бауэра мелькающие силуэты за занавеской, когда хозяин и домработница отсутствовали. Анатолий не мог утверждать, что это на самом деле Наталья, но шестое чувство подсказывало ему, что это его бывшая супруга. Решающий аргумент изложил я.
На шестой день слежки я проследовал за домработницей, которая в большом бауле относила в прачечную грязное белье. Я специально испачкал соусом от гамбургера свой летний пиджак и отправился следом за ней.
Я поспел в прачечную со своим пиджаком в тот момент, когда турчанка распаковывала свой баул. Я совершенно четко видел, что среди мужских вещей в бауле присутствовали женские. Изящное нижнее белье, короткий домашний халатик, который вряд ли бы стала носить домработница.
– Таким образом, – подвел итог беседы Быстряков, – вы считаете необходимым проникнуть в дом?
– Да.
– Но это противозаконно. Германская полиция очень строга по отношению к такого рода самодеятельности. Нужны железные доказательства, иначе может быть большой скандал.
– В таком случае у нас есть только один шанс, – сказал я.
– Какой?
– Раскрутить турчанку.
– Каким образом?
– Для этого, возможно, нам понадобитесь вы, – я пристально посмотрел на Быстрякова.
– Что я должен делать?
– Вы, представившись полицейским, показываете домработнице фотографию. Лучше вас этого никто не сделает, так как нужен человек, хорошо говорящий по-немецки.
– Это совершенно исключено, – отрезал Быстряков. – Если потом выяснится, что я нарушал закон, у меня будут неприятности и я вынужден буду покинуть Германию.
Быстряков встал из-за стола и нервно заходил по комнате.
– Есть еще более простой способ, – вступил в разговор Костенко. – Я заметил, что замок в двери электронный. Всовывается карточка, и дверь открывается. Мне кажется, я могу попробовать вскрыть его.
– Да вы с ума сошли! – вскричал Быстряков. – Это же взлом! В чужой стране! Если вас поймают, то вам грозит тюремное заключение!
– Ты в этом уверен? – спросил я Анатолия.
– Я все-таки электронщик, программист...
– Ну что ж, придется идти на риск, – медленно произнес я.
В комнате воцарилась тишина.
– Ну, господа! – покачал головой Быстряков. – Я умываю руки. Меня с вами не было, и все ваши передвижения по Германии являются вашей личной инициативой.
– Да. Мы и только мы будем за это отвечать, – твердо заявил я.
– Вы смелые люди. Могу даже сказать больше, я вас уважаю. Если я чем-нибудь смогу помочь вам в случае провала, я сделаю это. У меня есть кое-какие связи в полиции.
Быстряков пожал нам руки и попросил вырвать из моей записной книжки страницу с его телефоном, запомнив его наизусть. После этого он вышел из нашего номера.
Почти всю эту ночь мы с Анатолием не спали, обдумывая план дальнейших действий.
ГЛАВА 6
Мы выехали из отеля в семь утра и, остановившись недалеко от дома Бауэра, принялись ждать утреннего отъезда хозяина. Однако, как назло, в это утро Бауэр все не уезжал...
Вдруг меня осенило, и я спросил Анатолия:
– А какой сегодня день?
Костенко подумал и ответил:
– Суббота.
Мы оба поняли, что Бауэр сегодня наверняка останется дома. Тем не менее в атмосфере нервного напряжения мы продолжали сидеть и ждать. Около десяти утра мы заметили, что к дому Бауэра приближается турчанка-домработница. И ко мне внезапно пришло решение. Я толкнул Анатолия в плечо и быстро сказал:
– Давай рискнем. Мы из русской полиции. Объясни этой старухе как-нибудь, что эта девушка на фотографии разыскивается русской полицией и Интерполом.
Анатолий сразу же утвердительно кивнул, и мы, выйдя из машины, преградили путь турчанке. Она непонимающе уставилась на нас своими большими черными глазами.
Костенко старался как мог и в трех-четырех фразах по-немецки объяснил:
– Я из Интерпола. Этот господин, – он указал на меня, – из русской полиции.
Глаза турчанки сделались испуганными. Я вынул из бокового кармана пиджака фотографию Натальи и сунул ее в лицо домохозяйке. Та испуганно уставилась на нее.
– Вам знакома эта женщина? – спросил Костенко. – Она разыскивается Интерполом. Есть подозрение, что она нелегально живет в доме господина Бауэра. Если это так, то вы являетесь участницей преступления, и вас ждет тюрьма, – коряво, но категорично заявил Анатолий.
Турчанка стреляла глазами то на фотографию, то на пристально глядящего на нее Костенко, то на меня. Затем она испуганно скосила взгляд в сторону дома.
– Эта женщина живет в этом доме? Да или нет? – Интонации голоса Костенко становились все более жесткими.
Женщина проглотила слюну и тихо прошептала:
– Ja, ja...
Анатолий вздохнул с облегчением. Я убрал фотографию.
– Скажи ей, чтобы она шла домой, – сказал я Анатолию.
– Идите домой. Сегодня у вас выходной, – заявил Костенко домработнице.
Турчанка попятилась сначала, потом повернулась и быстро пошла в сторону, противоположную дому Бауэра, периодически оглядываясь на нас.
– Так, а что теперь? – спросил Костенко.
– Теперь, похоже, нам надо идти в полицию. Это будет самым разумным.
– Какая полиция? Мы все узнали, она там! И наверняка не по своей воле!
– Вот это полиция и установит. В противном случае мы действительно серьезно рискуем.
– К черту риск! Там находится моя жена, и я имею право знать, что она там делает.
– Она бывшая жена! – сказал я в ответ, но эти слова прозвучали вдогонку Анатолию, который рванулся с места и почти побежал к дому Бауэра.
Я понял, что встречи с Бауэром не избежать, и, если я сейчас не возьму дело в свои руки, последствия могут быть непредсказуемыми. Я догнал Анатолия уже у дома, когда он, проскочив калитку, позвонил в звонок у двери. Когда я подошел к двери, она уже открывалась. Я оттеснил Костенко и сказал:
– Я сам.
Перед нами на пороге возник хозяин дома. Он был одет в длинный темно-синий халат, из-под которого виднелась волосатая грудь, на ногах у него были домашние шлепанцы. Седые волосы Бауэра были тщательно уложены, как и в рабочие дни. Я улыбнулся ему и сказал по-русски:
– Добрый день, господин Бауэр.
Услышав русскую речь, Буаэр несколько удивленно посмотрел на нас, и в его глазах на секунду мелькнуло беспокойство. Но он ответил также по-русски, со слабым акцентом:
– Здравствуйте, господа. Что вы хотели?
Я решил, что успех будет сопутствовать нам только в том случае, если мы будем действовать напористо и жестко. Нельзя дать этому прагматичному немцу опомниться. Я вынул фотографию из кармана и жестким тоном спросил:
– Вам знакома эта девушка? Ее зовут Наталья Костенко. Два месяца назад она бесследно исчезла из дома. Она находится во всероссийском розыске. Теперь к ее поискам подключен Интерпол. Кроме этого, ею серьезно интересуется русская мафия.
Немец удивленно захлопал белесыми ресницами:
– Я не понимаю.
– Все вы понимаете. Я уверен, что вы давно ждали этого момента. Но он наконец настал.
Немец посмотрел на нас уже с подлинным испугом.
– Герр Бауэр, я вам совершенно ответственно заявляю, что вы серьезно влипли, нелегально вывезя девушку из России и скрывая ее у себя дома.
Видя, что его замешательство продолжает нарастать, я навалился на него всей своей тушей и заорал:
– Прочь с дороги!
На удивление, мои методы дали результаты. Сработала немецкая натура – будучи в состоянии нервного напряжения, немец предпочел выполнять команды. Мы прошли в прихожую, и Костенко закрыл за нами дверь. Прихожая была достаточно просторной. Сразу напротив входа была видна лестница, ведущая на второй этаж. Слева была дверь в комнаты первого этажа.
Когда входная дверь захлопнулась, Бауэр понял, что первую ошибку уже совершил, и попытался перейти в контратаку.
– Господа, господа! Что вы хотите? Что вам здесь надо? Это частная собственность!
– Где девушка?! – заорал я в ответ. – Говори быстро, пень трухлявый!
– Вы не имеете права, – вновь заговорил Бауэр. – Это частная собственность, я живу здесь один, здесь нет никаких девушек.
Однако чем больше он говорил, тем яснее становилось, что девушка здесь есть. Он был в явном смятении и несколько раз бросал взгляд в сторону лестницы.
– Где она? – спросил Анатолий. – На втором этаже?
– Нет-нет... Я сейчас вызову полицию. Вы не имеете права... Это частная собственность.
– Вызывайте. Немедленно. Она-то уж точно отыщет ее в вашем доме, а заодно и установит, каким путем сюда попала Наталья.
Это была игра ва-банк. Я шел на риск, однако игра стоила свеч. Несколько секунд было проведено нами в томительном ожидании, после чего немец сдался. Рука его было потянулась к трубке телефона, который стоял в прихожей. Он поднял ее, но тут же опустил. Я понял, что мы хозяева положения.
– Анатолий, быстро наверх! Она там.
– Нет-нет! – вцепился Бауэр в руку Костенко.
Однако Анатолий с такой силой оттолкнул Бауэра, что немец отлетел к противоположной стене и уткнулся спиной в вешалку. Но все же бежать наверх необходимости не было. Заметив движение, мы повернули головы в сторону лестницы и увидели, как к нам со второго этажа спускается полуобнаженная девушка.
На ней были белые в кружевах трусики и такая же кружевная кофта-накидка, сквозь которую просвечивали груди и плоский живот. Я видел Наталью Костенко только на фотографии, но, несмотря на это, сразу же узнал ее.
Она спускалась по ступенькам, положив руку на перила. На ее лице блуждала какая-то удивленная и рассеянная улыбка.
– Наташа... – тихо проговорил стоявший рядом со мной Анатолий.
Девушка спустилась на нижнюю ступеньку и тихим голосом произнесла, обращаясь к Бауэру:
– Саша, мне показалось, ты звал меня. Тебя так долго не было, а сказал, что уйдешь всего на минутку.
Девушка обвела нас взглядом и спросила:
– У нас гости? Кто эти люди? Мне кажется, я уже видела их, но не помню где. У меня вообще очень плохая память. Но мне все же кажется, что я видела их.
– Натали, – произнес Бауэр слегка хриплым голосом. – Иди к себе в комнату.
Но девушка подошла к Анатолию и сказала:
– Мы поднимемся вместе. Это же твои гости. Они хорошие люди, к тому же я их знаю.
Она положила руки Анатолию на плечи и обвила его шею.
– Сначала мы попьем чаю, а потом все вместе займемся сексом. Ты же знаешь, я долго не могу без этого.
Наталья положила голову на грудь Анатолия и, прижавшись к нему, стала гладить рукой по его спине и ягодицам. Я ожидал, что Бауэр бросится отрывать девушку от Анатолия, но он смотрел на все это с каким-то опущенным видом. Куда-то исчезла его подтянутость и респектабельность. Он превращался на глазах в банального старика. Его челюсть отвисла, глаза потухли, прядь седых волос упала ему на лоб.
Наталья отпрянула от Анатолия, взяла его за руку и потянула в сторону лестницы.
– Пойдем. Нам будет очень хорошо.
Анатолий, до этого молчавший, смотрел на свою бывшую супругу с непонимающим и обескураженным видом, потом спросил:
– Наташа, что с тобой случилось? Ты пьяна?
Для меня же было совершенно отчевидно, что она не пьяна, а скорее находится в состоянии странного наркотического транса. Движения ее были четкими и скоординированными.
Я подошел к Наталье и, взяв руку, посмотрел на сгиб локтя. Следов уколов там не было. Я кинул взгляд на предплечье. Там также ничего не было. Тогда я решительно приспустил ей трусики. В верхней части ягодиц я заметил несколько точек, которые свидетельствовали о том, что инъекции явно делаются.
Наталья восприняла это как начало эротических ласк и нежно погладила меня по лицу.
– Чем вы ее обкололи? – сурово спросил я Бауэра. – Что вы вообще с ней сделали?
Бауэр молчал и лишь исподлобья, по-звериному, смотрел на нас. Анатолий вырвался из рук Натальи и схватил немца за лацканы халата.
– Что ты с ней сделал, старая обезьяна? Я сейчас из тебя кишки выпущу.
Анатолий отпустил Бауэра и снова подбежал к Наталье.
– Наташа, ты слышишь меня? Ты узнаешь меня? Это я, Анатолий, твой муж.
– Анатолий?... Муж?... – рассеянно проговорила Наталья. – У меня что-то с памятью... Я плохо помню...
В свою очередь я подошел к немцу и спросил:
– Что случилось с девушкой? У вас только один шанс уменьшить свои проблемы – рассказать нам всю правду. Так что с ней случилось?
Бауэр поднял глаза на меня и сказал:
– Не ваше дело. Идите к черту!
– Ну хорошо, – вздохнул я. – Пусть это будет делом полиции.
Я сделал шаг к телефонному аппарату и поднял трубку. Я уже поднес палец к кнопкам, как немец ударил рукой по рычагу.
– Подождите. Давайте сначала поговорим. Я надеюсь, что мы сможем договориться.
Я ничего не ответил.
– Пойдемте в гостиную, – сказал он и первым направился ко входу в апартаменты первого этажа.
Гостиная оказалась довольно просторной комнатой, с камином, обставленной старинной громоздкой мебелью.
Бауэр жестом пригласил нас садиться, а сам остался стоять. Анатолий с Натальей уселись на диван, при этом девушка постоянно ласкала и целовала своего бывшего супруга.
Тот же просто обнял ее и крепко прижал к себе. Мне показалось, что девушка даже успокоилась, почувствовав себя в знакомых руках.
– Итак, мы вас слушаем, – сказал я.
– Хорошо. Я расскажу вам все, – сказал Бауэр, плотно скрепив руки в замок. – И как она попала сюда, и что с ней происходит. В ответ вы должны гарантировать мне невмешательство полиции и то, что дело мы уладим без лишнего шума.
– Я ничего не могу вам обещать, – ответил я. – Потому что не знаю всех подробностей. Могу гарантировать только одно – если вы не расскажете мне правду сейчас, то в ближайшем будущем у вас будет масса проблем, начиная от немецкой полиции и кончая криминальными структурами из России, после вмешательства которых ваша жизнь станет невыносимой.
Бауэр подошел к камину, уперся обеими руками в каминную полку, повернулся и произнес:
– Хорошо. Два года назад, будучи по делам в Москве, я случайно в ресторане «Прага» познакомился с человеком, который поначалу представился мне бизнесменом. Мои тогдашние партнеры по бизнесу в России ничего не знали о нем, но позже, наведя справки, выяснили, что этот человек занимался улаживанием разного рода темных дел и имел широкие связи как во властных, так и в криминальных структурах. Воспользовавшись рекомендациями партнеров, я не стал вести с ним дела, но и связи не рвал. Это я сделал потому, что бизнес в России имеет свои специфические черты, и порой без связи с криминальными структурами сложно решить тот или иной вопрос. К тому же мы были близкими по возрасту и духу людьми. Мы проводили много времени в различных увеселительных заведениях. Позже, во время своих поездок в Москву, я встречался с этим человеком, каждый раз получая от него какие-то предложения. Одно из них меня в конечном счете заинтересовало.
– Какова его суть?
– Он предложил мне прибыльный, хоть и незаконный бизнес. Речь шла о переправке за границу русских девушек-проституток для продажи богатым одиноким мужчинам на Западе. Я не собирался заниматься этим бизнесом, но ради интереса решил уточнить детали. На самом деле любой преуспевающий западный бизнесмен, пусть и пожилого возраста, может при желании найти себе в России девушку, которая с удовольствием уедет вместе с ним на Запад. Однако человек пояснил, что речь идет не просто о девушках, – Бауэр помедлил, – а о... я бы сказал, об особой породе девушек. Он объяснил, что в провинции есть человек, который открыл химический препарат, имеющий двойное действие. Он одновременно повышает сексуальную активность и оптимизирует психическую натуру.
– Что вы подразумеваете под словом «оптимизировать»?
– У девушек становится более мягким характер, они делаются более доброжелательными, искренними и непосредственными. При этом практически не проявляют никакой агрессивности. Да, такая девушка вряд ли стала бы хорошим бизнес-партнером и спутником жизни. Но клиентам, на которых мы ориентировались, это и не требуется. Эти люди добились успеха в жизни, в материальном смысле у них не существует проблем. Единственное, чего им не хватает, – это доброты, искренней заботы и сексуальной привязанности. Мой знакомый был абсолютно убежден в том, что такой товар будет пользоваться спросом на западном рынке. Для этого нужно было подобрать покупателей и представить им на выбор несколько кандидатур. После этого выбранную девушку подвергали обработке новым препаратом в течение двух недель и переправляли заказчику.
– Почему девушек подбирали из проституток?
– С ними меньше проблем. Общеизвестно, что это дно общества, и их вряд ли кто будет разыскивать. К тому же у них богатый сексуальный опыт, они искусны в постели, что немаловажно для клиентов.
– Девушкам было необходимо постоянно делать инъекции?
– Нет. Интенсивному лечению, – при этом слове меня как бывшего медика покоробило, – девушки подвергались первые две недели. В этот период им кололи два раза в день внутривенно. Далее, когда они поступали в распоряжение клиентов, еще в течение трех месяцев их кололи внутримышечно, в мягкую часть. Далее до года можно было обходиться, принимая специальные капсулы.
– Девушки добровольно шли на эту обработку?
– Первые две недели, насколько я знаю, нет. Исполнители пользовались, видимо, различными методами, вплоть до насильственных. Многих обманывали, говоря, что это наркотик.
– Таким образом вы занялись переправкой девушек из России на Запад?
– Нет-нет, – Бауэр, ходивший до этого по комнате, засунув руки в карманы халата, остановился. – Я отказался, причем отказался категорически, несмотря на то что мне рассказали все детали. Я никогда не занимался криминальным бизнесом, это мой принцип. Все дело, однако, в том, что я одинок. Моя жена вместе с дочерью погибли много лет назад. Новой семьей я обзавестись не смог. И сама мысль, что рядом со мной будет искренний и добрый человек, который сможет удовлетворять меня сексуально и подлинно заботиться обо мне не потому что я богат, а потому что я есть... Так вот, эта мысль не давала мне покоя после разговора в Москве. И я задумался, почему бы мне не стать клиентом.
– Как зовут того человека, который предложил вам этот бизнес.
– Фамилия этого человека вам ничего не даст, – сказал Бауэр, снова засовывая руки в карманы халата. – Дело в том, что через две недели после нашего разговора этот человек был убит. Я не знаю, из-за чего это произошло, однако факт остается фактом – киллер расстрелял его у подъезда в тот момент, когда он выходил из автомашины. Тогда у меня наступил период серьезных психологических мучений и переживаний. Идея иметь возле себя близкого человека не давала мне покоя. И когда через несколько месяцев во время моего очередного приезда в Москву со мной связался по телефону молодой человек и, сославшись на мой разговор с убитым, спросил, готов ли я к осуществлению своей идеи, я посчитал это знаком судьбы и сразу же попросил его о встрече. При личной встрече я снова заявил, что не собираюсь участвовать в этом проекте, но вполне мог бы стать клиентом. Он принял это к сведению и через некоторое время сообщил, что для реализации моего заказа я должен приехать в один из провинциальных российских городов на Волге. По приезде в город, откуда вы, видимо, и прибыли, меня встретил этот человек и отвез в гостиницу. В течение следующей недели этот парень назначал мне встречу в ресторане, куда он и еще двое молодых людей приводили разных девушек. Наталья была четвертой, с кем меня познакомили. После первых же минут разговора я понял, что она мне очень нравится. Она была великолепна в общении и в постели. Я был очарован ею... И сразу же сообщил об этом Андрею – так звали того человека.
Вдруг меня осенило, и я спросил Анатолия:
– А какой сегодня день?
Костенко подумал и ответил:
– Суббота.
Мы оба поняли, что Бауэр сегодня наверняка останется дома. Тем не менее в атмосфере нервного напряжения мы продолжали сидеть и ждать. Около десяти утра мы заметили, что к дому Бауэра приближается турчанка-домработница. И ко мне внезапно пришло решение. Я толкнул Анатолия в плечо и быстро сказал:
– Давай рискнем. Мы из русской полиции. Объясни этой старухе как-нибудь, что эта девушка на фотографии разыскивается русской полицией и Интерполом.
Анатолий сразу же утвердительно кивнул, и мы, выйдя из машины, преградили путь турчанке. Она непонимающе уставилась на нас своими большими черными глазами.
Костенко старался как мог и в трех-четырех фразах по-немецки объяснил:
– Я из Интерпола. Этот господин, – он указал на меня, – из русской полиции.
Глаза турчанки сделались испуганными. Я вынул из бокового кармана пиджака фотографию Натальи и сунул ее в лицо домохозяйке. Та испуганно уставилась на нее.
– Вам знакома эта женщина? – спросил Костенко. – Она разыскивается Интерполом. Есть подозрение, что она нелегально живет в доме господина Бауэра. Если это так, то вы являетесь участницей преступления, и вас ждет тюрьма, – коряво, но категорично заявил Анатолий.
Турчанка стреляла глазами то на фотографию, то на пристально глядящего на нее Костенко, то на меня. Затем она испуганно скосила взгляд в сторону дома.
– Эта женщина живет в этом доме? Да или нет? – Интонации голоса Костенко становились все более жесткими.
Женщина проглотила слюну и тихо прошептала:
– Ja, ja...
Анатолий вздохнул с облегчением. Я убрал фотографию.
– Скажи ей, чтобы она шла домой, – сказал я Анатолию.
– Идите домой. Сегодня у вас выходной, – заявил Костенко домработнице.
Турчанка попятилась сначала, потом повернулась и быстро пошла в сторону, противоположную дому Бауэра, периодически оглядываясь на нас.
– Так, а что теперь? – спросил Костенко.
– Теперь, похоже, нам надо идти в полицию. Это будет самым разумным.
– Какая полиция? Мы все узнали, она там! И наверняка не по своей воле!
– Вот это полиция и установит. В противном случае мы действительно серьезно рискуем.
– К черту риск! Там находится моя жена, и я имею право знать, что она там делает.
– Она бывшая жена! – сказал я в ответ, но эти слова прозвучали вдогонку Анатолию, который рванулся с места и почти побежал к дому Бауэра.
Я понял, что встречи с Бауэром не избежать, и, если я сейчас не возьму дело в свои руки, последствия могут быть непредсказуемыми. Я догнал Анатолия уже у дома, когда он, проскочив калитку, позвонил в звонок у двери. Когда я подошел к двери, она уже открывалась. Я оттеснил Костенко и сказал:
– Я сам.
Перед нами на пороге возник хозяин дома. Он был одет в длинный темно-синий халат, из-под которого виднелась волосатая грудь, на ногах у него были домашние шлепанцы. Седые волосы Бауэра были тщательно уложены, как и в рабочие дни. Я улыбнулся ему и сказал по-русски:
– Добрый день, господин Бауэр.
Услышав русскую речь, Буаэр несколько удивленно посмотрел на нас, и в его глазах на секунду мелькнуло беспокойство. Но он ответил также по-русски, со слабым акцентом:
– Здравствуйте, господа. Что вы хотели?
Я решил, что успех будет сопутствовать нам только в том случае, если мы будем действовать напористо и жестко. Нельзя дать этому прагматичному немцу опомниться. Я вынул фотографию из кармана и жестким тоном спросил:
– Вам знакома эта девушка? Ее зовут Наталья Костенко. Два месяца назад она бесследно исчезла из дома. Она находится во всероссийском розыске. Теперь к ее поискам подключен Интерпол. Кроме этого, ею серьезно интересуется русская мафия.
Немец удивленно захлопал белесыми ресницами:
– Я не понимаю.
– Все вы понимаете. Я уверен, что вы давно ждали этого момента. Но он наконец настал.
Немец посмотрел на нас уже с подлинным испугом.
– Герр Бауэр, я вам совершенно ответственно заявляю, что вы серьезно влипли, нелегально вывезя девушку из России и скрывая ее у себя дома.
Видя, что его замешательство продолжает нарастать, я навалился на него всей своей тушей и заорал:
– Прочь с дороги!
На удивление, мои методы дали результаты. Сработала немецкая натура – будучи в состоянии нервного напряжения, немец предпочел выполнять команды. Мы прошли в прихожую, и Костенко закрыл за нами дверь. Прихожая была достаточно просторной. Сразу напротив входа была видна лестница, ведущая на второй этаж. Слева была дверь в комнаты первого этажа.
Когда входная дверь захлопнулась, Бауэр понял, что первую ошибку уже совершил, и попытался перейти в контратаку.
– Господа, господа! Что вы хотите? Что вам здесь надо? Это частная собственность!
– Где девушка?! – заорал я в ответ. – Говори быстро, пень трухлявый!
– Вы не имеете права, – вновь заговорил Бауэр. – Это частная собственность, я живу здесь один, здесь нет никаких девушек.
Однако чем больше он говорил, тем яснее становилось, что девушка здесь есть. Он был в явном смятении и несколько раз бросал взгляд в сторону лестницы.
– Где она? – спросил Анатолий. – На втором этаже?
– Нет-нет... Я сейчас вызову полицию. Вы не имеете права... Это частная собственность.
– Вызывайте. Немедленно. Она-то уж точно отыщет ее в вашем доме, а заодно и установит, каким путем сюда попала Наталья.
Это была игра ва-банк. Я шел на риск, однако игра стоила свеч. Несколько секунд было проведено нами в томительном ожидании, после чего немец сдался. Рука его было потянулась к трубке телефона, который стоял в прихожей. Он поднял ее, но тут же опустил. Я понял, что мы хозяева положения.
– Анатолий, быстро наверх! Она там.
– Нет-нет! – вцепился Бауэр в руку Костенко.
Однако Анатолий с такой силой оттолкнул Бауэра, что немец отлетел к противоположной стене и уткнулся спиной в вешалку. Но все же бежать наверх необходимости не было. Заметив движение, мы повернули головы в сторону лестницы и увидели, как к нам со второго этажа спускается полуобнаженная девушка.
На ней были белые в кружевах трусики и такая же кружевная кофта-накидка, сквозь которую просвечивали груди и плоский живот. Я видел Наталью Костенко только на фотографии, но, несмотря на это, сразу же узнал ее.
Она спускалась по ступенькам, положив руку на перила. На ее лице блуждала какая-то удивленная и рассеянная улыбка.
– Наташа... – тихо проговорил стоявший рядом со мной Анатолий.
Девушка спустилась на нижнюю ступеньку и тихим голосом произнесла, обращаясь к Бауэру:
– Саша, мне показалось, ты звал меня. Тебя так долго не было, а сказал, что уйдешь всего на минутку.
Девушка обвела нас взглядом и спросила:
– У нас гости? Кто эти люди? Мне кажется, я уже видела их, но не помню где. У меня вообще очень плохая память. Но мне все же кажется, что я видела их.
– Натали, – произнес Бауэр слегка хриплым голосом. – Иди к себе в комнату.
Но девушка подошла к Анатолию и сказала:
– Мы поднимемся вместе. Это же твои гости. Они хорошие люди, к тому же я их знаю.
Она положила руки Анатолию на плечи и обвила его шею.
– Сначала мы попьем чаю, а потом все вместе займемся сексом. Ты же знаешь, я долго не могу без этого.
Наталья положила голову на грудь Анатолия и, прижавшись к нему, стала гладить рукой по его спине и ягодицам. Я ожидал, что Бауэр бросится отрывать девушку от Анатолия, но он смотрел на все это с каким-то опущенным видом. Куда-то исчезла его подтянутость и респектабельность. Он превращался на глазах в банального старика. Его челюсть отвисла, глаза потухли, прядь седых волос упала ему на лоб.
Наталья отпрянула от Анатолия, взяла его за руку и потянула в сторону лестницы.
– Пойдем. Нам будет очень хорошо.
Анатолий, до этого молчавший, смотрел на свою бывшую супругу с непонимающим и обескураженным видом, потом спросил:
– Наташа, что с тобой случилось? Ты пьяна?
Для меня же было совершенно отчевидно, что она не пьяна, а скорее находится в состоянии странного наркотического транса. Движения ее были четкими и скоординированными.
Я подошел к Наталье и, взяв руку, посмотрел на сгиб локтя. Следов уколов там не было. Я кинул взгляд на предплечье. Там также ничего не было. Тогда я решительно приспустил ей трусики. В верхней части ягодиц я заметил несколько точек, которые свидетельствовали о том, что инъекции явно делаются.
Наталья восприняла это как начало эротических ласк и нежно погладила меня по лицу.
– Чем вы ее обкололи? – сурово спросил я Бауэра. – Что вы вообще с ней сделали?
Бауэр молчал и лишь исподлобья, по-звериному, смотрел на нас. Анатолий вырвался из рук Натальи и схватил немца за лацканы халата.
– Что ты с ней сделал, старая обезьяна? Я сейчас из тебя кишки выпущу.
Анатолий отпустил Бауэра и снова подбежал к Наталье.
– Наташа, ты слышишь меня? Ты узнаешь меня? Это я, Анатолий, твой муж.
– Анатолий?... Муж?... – рассеянно проговорила Наталья. – У меня что-то с памятью... Я плохо помню...
В свою очередь я подошел к немцу и спросил:
– Что случилось с девушкой? У вас только один шанс уменьшить свои проблемы – рассказать нам всю правду. Так что с ней случилось?
Бауэр поднял глаза на меня и сказал:
– Не ваше дело. Идите к черту!
– Ну хорошо, – вздохнул я. – Пусть это будет делом полиции.
Я сделал шаг к телефонному аппарату и поднял трубку. Я уже поднес палец к кнопкам, как немец ударил рукой по рычагу.
– Подождите. Давайте сначала поговорим. Я надеюсь, что мы сможем договориться.
Я ничего не ответил.
– Пойдемте в гостиную, – сказал он и первым направился ко входу в апартаменты первого этажа.
Гостиная оказалась довольно просторной комнатой, с камином, обставленной старинной громоздкой мебелью.
Бауэр жестом пригласил нас садиться, а сам остался стоять. Анатолий с Натальей уселись на диван, при этом девушка постоянно ласкала и целовала своего бывшего супруга.
Тот же просто обнял ее и крепко прижал к себе. Мне показалось, что девушка даже успокоилась, почувствовав себя в знакомых руках.
– Итак, мы вас слушаем, – сказал я.
– Хорошо. Я расскажу вам все, – сказал Бауэр, плотно скрепив руки в замок. – И как она попала сюда, и что с ней происходит. В ответ вы должны гарантировать мне невмешательство полиции и то, что дело мы уладим без лишнего шума.
– Я ничего не могу вам обещать, – ответил я. – Потому что не знаю всех подробностей. Могу гарантировать только одно – если вы не расскажете мне правду сейчас, то в ближайшем будущем у вас будет масса проблем, начиная от немецкой полиции и кончая криминальными структурами из России, после вмешательства которых ваша жизнь станет невыносимой.
Бауэр подошел к камину, уперся обеими руками в каминную полку, повернулся и произнес:
– Хорошо. Два года назад, будучи по делам в Москве, я случайно в ресторане «Прага» познакомился с человеком, который поначалу представился мне бизнесменом. Мои тогдашние партнеры по бизнесу в России ничего не знали о нем, но позже, наведя справки, выяснили, что этот человек занимался улаживанием разного рода темных дел и имел широкие связи как во властных, так и в криминальных структурах. Воспользовавшись рекомендациями партнеров, я не стал вести с ним дела, но и связи не рвал. Это я сделал потому, что бизнес в России имеет свои специфические черты, и порой без связи с криминальными структурами сложно решить тот или иной вопрос. К тому же мы были близкими по возрасту и духу людьми. Мы проводили много времени в различных увеселительных заведениях. Позже, во время своих поездок в Москву, я встречался с этим человеком, каждый раз получая от него какие-то предложения. Одно из них меня в конечном счете заинтересовало.
– Какова его суть?
– Он предложил мне прибыльный, хоть и незаконный бизнес. Речь шла о переправке за границу русских девушек-проституток для продажи богатым одиноким мужчинам на Западе. Я не собирался заниматься этим бизнесом, но ради интереса решил уточнить детали. На самом деле любой преуспевающий западный бизнесмен, пусть и пожилого возраста, может при желании найти себе в России девушку, которая с удовольствием уедет вместе с ним на Запад. Однако человек пояснил, что речь идет не просто о девушках, – Бауэр помедлил, – а о... я бы сказал, об особой породе девушек. Он объяснил, что в провинции есть человек, который открыл химический препарат, имеющий двойное действие. Он одновременно повышает сексуальную активность и оптимизирует психическую натуру.
– Что вы подразумеваете под словом «оптимизировать»?
– У девушек становится более мягким характер, они делаются более доброжелательными, искренними и непосредственными. При этом практически не проявляют никакой агрессивности. Да, такая девушка вряд ли стала бы хорошим бизнес-партнером и спутником жизни. Но клиентам, на которых мы ориентировались, это и не требуется. Эти люди добились успеха в жизни, в материальном смысле у них не существует проблем. Единственное, чего им не хватает, – это доброты, искренней заботы и сексуальной привязанности. Мой знакомый был абсолютно убежден в том, что такой товар будет пользоваться спросом на западном рынке. Для этого нужно было подобрать покупателей и представить им на выбор несколько кандидатур. После этого выбранную девушку подвергали обработке новым препаратом в течение двух недель и переправляли заказчику.
– Почему девушек подбирали из проституток?
– С ними меньше проблем. Общеизвестно, что это дно общества, и их вряд ли кто будет разыскивать. К тому же у них богатый сексуальный опыт, они искусны в постели, что немаловажно для клиентов.
– Девушкам было необходимо постоянно делать инъекции?
– Нет. Интенсивному лечению, – при этом слове меня как бывшего медика покоробило, – девушки подвергались первые две недели. В этот период им кололи два раза в день внутривенно. Далее, когда они поступали в распоряжение клиентов, еще в течение трех месяцев их кололи внутримышечно, в мягкую часть. Далее до года можно было обходиться, принимая специальные капсулы.
– Девушки добровольно шли на эту обработку?
– Первые две недели, насколько я знаю, нет. Исполнители пользовались, видимо, различными методами, вплоть до насильственных. Многих обманывали, говоря, что это наркотик.
– Таким образом вы занялись переправкой девушек из России на Запад?
– Нет-нет, – Бауэр, ходивший до этого по комнате, засунув руки в карманы халата, остановился. – Я отказался, причем отказался категорически, несмотря на то что мне рассказали все детали. Я никогда не занимался криминальным бизнесом, это мой принцип. Все дело, однако, в том, что я одинок. Моя жена вместе с дочерью погибли много лет назад. Новой семьей я обзавестись не смог. И сама мысль, что рядом со мной будет искренний и добрый человек, который сможет удовлетворять меня сексуально и подлинно заботиться обо мне не потому что я богат, а потому что я есть... Так вот, эта мысль не давала мне покоя после разговора в Москве. И я задумался, почему бы мне не стать клиентом.
– Как зовут того человека, который предложил вам этот бизнес.
– Фамилия этого человека вам ничего не даст, – сказал Бауэр, снова засовывая руки в карманы халата. – Дело в том, что через две недели после нашего разговора этот человек был убит. Я не знаю, из-за чего это произошло, однако факт остается фактом – киллер расстрелял его у подъезда в тот момент, когда он выходил из автомашины. Тогда у меня наступил период серьезных психологических мучений и переживаний. Идея иметь возле себя близкого человека не давала мне покоя. И когда через несколько месяцев во время моего очередного приезда в Москву со мной связался по телефону молодой человек и, сославшись на мой разговор с убитым, спросил, готов ли я к осуществлению своей идеи, я посчитал это знаком судьбы и сразу же попросил его о встрече. При личной встрече я снова заявил, что не собираюсь участвовать в этом проекте, но вполне мог бы стать клиентом. Он принял это к сведению и через некоторое время сообщил, что для реализации моего заказа я должен приехать в один из провинциальных российских городов на Волге. По приезде в город, откуда вы, видимо, и прибыли, меня встретил этот человек и отвез в гостиницу. В течение следующей недели этот парень назначал мне встречу в ресторане, куда он и еще двое молодых людей приводили разных девушек. Наталья была четвертой, с кем меня познакомили. После первых же минут разговора я понял, что она мне очень нравится. Она была великолепна в общении и в постели. Я был очарован ею... И сразу же сообщил об этом Андрею – так звали того человека.