Страница:
– А вот за это мы тебя в два счета посадим. Хочешь?
– А я напишу жалобу прокурору: попытка изнасилования во время следственных действий. И удалять меня со склада во время обыска вы не имели права, поскольку я заинтересованное лицо.
Капитан Коля смущенно засмеялся, отошел от нее, сел за свой стол. Вместо него заговорил майор Паницкий:
– Слушай, ты чего хочешь, а? Ты понимаешь, что одной ногой уже в СИЗО, что можешь вообще из этой комнаты не выйти иначе чем под конвоем и в спецмашине для перевозки подследственных? Какого хрена ты выпендриваешься?
– Слушайте, вы бы оставили меня в покое, – сказала Юлька. – Я, ей-богу, ничего не знаю о ваших делах и знать не хочу.
– Тогда зачем ты связалась с бандой Губина?
– Я не связывалась, – сказала Юлька устало. – Они меня попросту сняли. Зачем, для чего, не сказали. Сколько раз я должна вам это объяснять?
– Сняли и сразу помчались на убийство – так, что ли?
Юлька внутренне встряхнулась, приободрила себя: нет, так просто они меня не возьмут!
– В тот вечер они привезли меня около шести часов на склад и после этого больше никуда не выезжали! – повторила она упрямо.
– Ну, эту брехню мы уже слышали!
– А другой брехни и не будет! – ответила она резко. – И что хотите со мной делайте! Я это и в зале суда повторю!
– Да пойми ты! – воскликнул Паницкий, вставая из-за стола. – Против Губина и его компании у нас серьезнейшие улики! Нет никаких сомнений в том, что именно они эту девушку убили! И что ваш Петрович занимался угоном автомашин и потом разбирал их на запчасти, тоже почти доказано.
– Вот именно, что почти! – усмехнулась Юлька. – Если это доказано, почему вы их отпустили? Почему не сажаете их, почему не заводите уголовного дела?
– Так надо! – ответил Паницкий.
– Дурочку из меня не надо делать! – цинично рассмеялась Юлька. – Не надо! Или я не знаю, как работает милиция? Да если бы у вас была малейшая возможность для ареста, вы бы его тут же произвели! В том-то и дело, что по тем уликам, что у вас есть, ни один судья не выдаст вам ордер на арест Петровича и всей его компании!
Паницкий нервно вздохнул, уселся за стол, вытащил и закурил очередную сигарету.
– Ну а ты-то чему радуешься? – спросил он. – Почему ты так ретиво стараешься их выгородить? Если ты, как утверждаешь, связалась с ними случайно и непреднамеренно, почему так настойчиво спасаешь от тюрьмы воров и убийц?
– Я не хочу попасть в колонию! – сказала Юлька.
– Ну… – сказал Паницкий задумчиво. – Еще не факт, что ты получишь срок. Ведь ты же, как сама говоришь, к убийству Дягилевой и к угону автомашин непричастна, так?
– Еще раз тебе говорю, не делай из меня дурочку, начальник! – сказала Юлька сердито. – После всего того, что произошло, я наверняка буду проходить по делу как соучастница, как член банды. А за совершение группового преступления срок дают больше!
– Ну и что? – пожал плечами майор. – Если ты окажешь помощь следствию, суд расценит это как смягчающее вину обстоятельство и ты получишь небольшой срок условно или вообще под амнистию подпадешь!
– Ну да, а судимость останется на мне висеть!..
– Ну и что – судимость! – воскликнул майор беспечно. – При твоей профессии пара лишних судимостей ничуть не мешает!
– Это ты так считаешь! – сказала Юлька с горечью. – Или я не знаю? Имеешь судимость, чуть что случилось, менты сразу на тебя все вешают. Нет, правду у нас девочки говорят: получила путана судимость, ищи себе другой способ на жизнь зарабатывать!
Возникла пауза. Паницкий и капитан Коля с хмурым видом курили. У Юльки в голове мутилось от табачного дыма, но она знала, что просить ментов не курить было бесполезно, да и бессмысленно. В комнате уже топор можно было вешать.
– Ну, хорошо! – сказал майор Паницкий. – Свидетельствовать против них ты не хочешь. Значит, пусть бандиты и убийцы ходят на свободе, продолжают заниматься своей бандитской деятельностью. Ты и дальше будешь с ними встречаться, обслуживать их, ублажать, когда надо, обеспечивать им алиби… Потом они убьют еще кого-нибудь, а ты опять будешь говорить: «Никуда они не ездили, весь вечер сидели со мной, занимались любовью». Кстати, ты деньги-то взяла за прошедшую ночь или даром, по доброте душевной их обслужила?
Юлька сидела на своем стуле злющая, ничего не говорила.
– Молчишь, – сказал устало майор Паницкий. – Все молчишь…
– Свидетельствовать против себя я не буду в любом случае! – сказала Юлька решительно. – Придумайте, чем я могу вам помочь, так, чтобы самой не сесть за решетку, – тогда пожалуйста.
Майор Паницкий мгновение смотрел на нее пристально, словно ошарашенный такой наглостью, потом кивнул, продолжая курить.
– В принципе, – сказал капитан Коля, – осведомитель в банде Губина нам не помешает, правда ведь?
– Да, – майор задумчиво кивнул. – Ну, сообщит она, когда Петрович очередную машину уводить собирается, ну, возьмем мы его с поличным – дальше-то что? Убийство Марины Дягилевой мы ему таким образом никак не пришьем, а именно это убийство с нас начальство требует!
– Главное – заполучить его к нам в СИЗО, – сказал капитан Коля. – А там видно будет.
– Ну вот, заполучили мы его сегодня в наш кабинет! – сказал Паницкий раздраженно. – И что вышло путное?
– Хрен его знает! – сказал капитан Коля. – Этот Петрович невменяемый какой-то.
Оба оперативника вновь умолкли, продолжали курить.
– Ладно! – сказал майор Паницкий. – Мы тебя на сегодня тоже отпускаем. Но учти, все вы у нас под наблюдением! И мы будем придумывать, чем ты смогла бы нам помочь. И ты тоже подумай – авось придумаешь что-нибудь.
Выходя из здания управления, Юлька размышляла, идти ли ей теперь домой или вернуться в квартиру к Петровичу. Первое было много безопаснее и попросту разумнее, но с теми бандитами теперь она была повязана одной веревочкой, убежать от них было едва ли возможно.
Впрочем, на деле решать ей не пришлось. Потому что, едва оказавшись на улице, она сразу заметила припаркованный неподалеку очень знакомый ей красный «Опель» старой модели, и Леха-киллер уже выбирался ей навстречу, широко улыбаясь и жестом приглашая сесть на переднее сиденье рядом с собой.
Глава IV
– А я напишу жалобу прокурору: попытка изнасилования во время следственных действий. И удалять меня со склада во время обыска вы не имели права, поскольку я заинтересованное лицо.
Капитан Коля смущенно засмеялся, отошел от нее, сел за свой стол. Вместо него заговорил майор Паницкий:
– Слушай, ты чего хочешь, а? Ты понимаешь, что одной ногой уже в СИЗО, что можешь вообще из этой комнаты не выйти иначе чем под конвоем и в спецмашине для перевозки подследственных? Какого хрена ты выпендриваешься?
– Слушайте, вы бы оставили меня в покое, – сказала Юлька. – Я, ей-богу, ничего не знаю о ваших делах и знать не хочу.
– Тогда зачем ты связалась с бандой Губина?
– Я не связывалась, – сказала Юлька устало. – Они меня попросту сняли. Зачем, для чего, не сказали. Сколько раз я должна вам это объяснять?
– Сняли и сразу помчались на убийство – так, что ли?
Юлька внутренне встряхнулась, приободрила себя: нет, так просто они меня не возьмут!
– В тот вечер они привезли меня около шести часов на склад и после этого больше никуда не выезжали! – повторила она упрямо.
– Ну, эту брехню мы уже слышали!
– А другой брехни и не будет! – ответила она резко. – И что хотите со мной делайте! Я это и в зале суда повторю!
– Да пойми ты! – воскликнул Паницкий, вставая из-за стола. – Против Губина и его компании у нас серьезнейшие улики! Нет никаких сомнений в том, что именно они эту девушку убили! И что ваш Петрович занимался угоном автомашин и потом разбирал их на запчасти, тоже почти доказано.
– Вот именно, что почти! – усмехнулась Юлька. – Если это доказано, почему вы их отпустили? Почему не сажаете их, почему не заводите уголовного дела?
– Так надо! – ответил Паницкий.
– Дурочку из меня не надо делать! – цинично рассмеялась Юлька. – Не надо! Или я не знаю, как работает милиция? Да если бы у вас была малейшая возможность для ареста, вы бы его тут же произвели! В том-то и дело, что по тем уликам, что у вас есть, ни один судья не выдаст вам ордер на арест Петровича и всей его компании!
Паницкий нервно вздохнул, уселся за стол, вытащил и закурил очередную сигарету.
– Ну а ты-то чему радуешься? – спросил он. – Почему ты так ретиво стараешься их выгородить? Если ты, как утверждаешь, связалась с ними случайно и непреднамеренно, почему так настойчиво спасаешь от тюрьмы воров и убийц?
– Я не хочу попасть в колонию! – сказала Юлька.
– Ну… – сказал Паницкий задумчиво. – Еще не факт, что ты получишь срок. Ведь ты же, как сама говоришь, к убийству Дягилевой и к угону автомашин непричастна, так?
– Еще раз тебе говорю, не делай из меня дурочку, начальник! – сказала Юлька сердито. – После всего того, что произошло, я наверняка буду проходить по делу как соучастница, как член банды. А за совершение группового преступления срок дают больше!
– Ну и что? – пожал плечами майор. – Если ты окажешь помощь следствию, суд расценит это как смягчающее вину обстоятельство и ты получишь небольшой срок условно или вообще под амнистию подпадешь!
– Ну да, а судимость останется на мне висеть!..
– Ну и что – судимость! – воскликнул майор беспечно. – При твоей профессии пара лишних судимостей ничуть не мешает!
– Это ты так считаешь! – сказала Юлька с горечью. – Или я не знаю? Имеешь судимость, чуть что случилось, менты сразу на тебя все вешают. Нет, правду у нас девочки говорят: получила путана судимость, ищи себе другой способ на жизнь зарабатывать!
Возникла пауза. Паницкий и капитан Коля с хмурым видом курили. У Юльки в голове мутилось от табачного дыма, но она знала, что просить ментов не курить было бесполезно, да и бессмысленно. В комнате уже топор можно было вешать.
– Ну, хорошо! – сказал майор Паницкий. – Свидетельствовать против них ты не хочешь. Значит, пусть бандиты и убийцы ходят на свободе, продолжают заниматься своей бандитской деятельностью. Ты и дальше будешь с ними встречаться, обслуживать их, ублажать, когда надо, обеспечивать им алиби… Потом они убьют еще кого-нибудь, а ты опять будешь говорить: «Никуда они не ездили, весь вечер сидели со мной, занимались любовью». Кстати, ты деньги-то взяла за прошедшую ночь или даром, по доброте душевной их обслужила?
Юлька сидела на своем стуле злющая, ничего не говорила.
– Молчишь, – сказал устало майор Паницкий. – Все молчишь…
– Свидетельствовать против себя я не буду в любом случае! – сказала Юлька решительно. – Придумайте, чем я могу вам помочь, так, чтобы самой не сесть за решетку, – тогда пожалуйста.
Майор Паницкий мгновение смотрел на нее пристально, словно ошарашенный такой наглостью, потом кивнул, продолжая курить.
– В принципе, – сказал капитан Коля, – осведомитель в банде Губина нам не помешает, правда ведь?
– Да, – майор задумчиво кивнул. – Ну, сообщит она, когда Петрович очередную машину уводить собирается, ну, возьмем мы его с поличным – дальше-то что? Убийство Марины Дягилевой мы ему таким образом никак не пришьем, а именно это убийство с нас начальство требует!
– Главное – заполучить его к нам в СИЗО, – сказал капитан Коля. – А там видно будет.
– Ну вот, заполучили мы его сегодня в наш кабинет! – сказал Паницкий раздраженно. – И что вышло путное?
– Хрен его знает! – сказал капитан Коля. – Этот Петрович невменяемый какой-то.
Оба оперативника вновь умолкли, продолжали курить.
– Ладно! – сказал майор Паницкий. – Мы тебя на сегодня тоже отпускаем. Но учти, все вы у нас под наблюдением! И мы будем придумывать, чем ты смогла бы нам помочь. И ты тоже подумай – авось придумаешь что-нибудь.
Выходя из здания управления, Юлька размышляла, идти ли ей теперь домой или вернуться в квартиру к Петровичу. Первое было много безопаснее и попросту разумнее, но с теми бандитами теперь она была повязана одной веревочкой, убежать от них было едва ли возможно.
Впрочем, на деле решать ей не пришлось. Потому что, едва оказавшись на улице, она сразу заметила припаркованный неподалеку очень знакомый ей красный «Опель» старой модели, и Леха-киллер уже выбирался ей навстречу, широко улыбаясь и жестом приглашая сесть на переднее сиденье рядом с собой.
Глава IV
На другое утро ее опять разбудил звонок во входную дверь. Юлька выбралась из-под спавших мертвым сном Лехи-киллера и Сашки, стала торопливо одеваться. Глянув мимоходом на часы, обнаружила, что уже девять, и они снова проспали утро после тяжелого пьяного вечера и не менее тяжелой, наполненной сексом на троих ночи. На протяжении всего этого вечера никто из компании Петровича не спросил у нее, о чем она так долго разговаривала с ментами. Вместо этого Петрович опять весь вечер пил коньяк и смотрел видеозаписи Марины Дягилевой, а Леха и Сашка снова решали, кому первым трахать Юльку, и жребий снова выпал Сашке, но Леха на этот раз не был зол, и казалось, вполне смирился со своею участью и был ею доволен.
Зато недовольна своей участью обслуживать двух молодых, здоровых кобелей вторую ночь подряд была Юлька. Оба парня за ночь так намяли ее, что у нее не хватило сил даже дойти до ванной. Она заснула мертвым сном рядом с ними, и ее разбудил только звонок в дверь.
Наскоро одевшись, Юлька пошла отпирать, искренне недоумевая, кто бы это мог быть в такую рань. Ни Леха, ни Сашка, ни Петрович в соседней комнате и не подумали встать и открыть, только бормотали сквозь сон нечто нечленораздельное.
На пороге, к великому удивлению Юльки, стоял капитан Коля.
– А вы все спите? – сказал он весело. – Вот счастливые люди!
Юлька смотрела на него молча, недоверчиво, предполагая, что ничего хорошего этот ранний визит капитана Коли им не несет.
– Ладно, не стой у порога, – сказал он весело. – Иди буди братву. Поедем в управление на еще один допрос. Высокое начальство вами заинтересовалось.
Все это было сказано тоном приглашения на дружескую вечеринку, и Юлька не могла внутренне не усмехнуться и не отметить, как по-разному смотрят на одни и те же вещи милиционеры и преступники.
Сборы компании Петровича длились довольно долго. Пока их всех будили, пока они торопливо и со сна неловко одевались и пили кофе, прошло часа полтора. Капитан Коля заметно нервничал, бормотал, что начальство ждет их и ему лично за задержку достанется по шее, но на страдающую похмельным синдромом компанию Петровича эти слова не производили никакого впечатления. В конце концов они все пятеро все-таки погрузились в милицейскую «Волгу» и поехали в управление.
Там Юльку опять оставили ждать в коридоре, а Петровича и его братву завели в кабинет майора Паницкого. Юлька опять нервничала, сидя на жесткой деревянной лавке в коридоре управления, напряженно и с тревогой думала, что такого ухитрились придумать менты, почему они опять вызвали на допрос всю компанию, хотя вчера почти открытым текстом признались ей, что никаких прямых улик против них у милиции нет.
Как и в прошлый раз, допрос продолжался больше двух часов, и, когда команду Петровича наконец выпустили из кабинета, вид у всех был измученный и усталый. Они прошли мимо Юльки, даже не глянув на нее, направились к выходу, а возникший на пороге кабинета майор Паницкий проговорил им вслед:
– Учтите, что вы все все равно у нас под наблюдением! И подписка о невыезде с вас не снята!
После этого он кивнул Юльке, приглашая ее войти в кабинет.
Внутри его было сизо от табачного дыма, как и в прошлый раз. У зарешеченного окна стоял и смотрел наружу, попыхивая сигаретой, высокий и очень крепкий на вид мужчина, достаточно в возрасте, если судить по ежику седых, коротко стриженных волос. Когда же он обернулся, Юлька увидела изрезанное ранними морщинами худощавое, со впалыми щеками лицо и холодные, стального серого цвета глаза, глядящие пристально прямо на нее.
– Эта, что ли, банду так натаскала, что мы битых два часа из них ни слова выжать не могли? – Голос седого мужчины был хрипловатым, сухим и безразлично-холодным, как и его глаза.
– Так точно! – ответил майор Паницкий, и по тону его ответа чувствовалось, что незнакомый Юльке новый персонаж был солидным начальником.
– Зато она согласилась с нами сотрудничать, товарищ полковник. При условии сохранения свободы, конечно, – осмелился вставить реплику капитан Коля.
– Да уж! – саркастически заметил полковник.
Он кивнул Юльке на стул возле.
– Итак, – заговорил полковник. – Как я понял, вы намерены и дальше выгораживать банду Губина, не так ли?
– Я просто не хочу сесть вместе с ними, вот и все! – сказала Юлька.
– Ладно! – сказал полковник. – А вы достаточно адекватно оцениваете свое положение?
Юлька пожала плечами.
– Как могу, так и оцениваю, – сказала она.
– Хорошо! – полковник кивнул. – Допустим. Вы знаете, что мы на сто процентов уверены, что Петрович и его люди регулярно в течение нескольких лет угоняли автомашины, разбирали их на запчасти и перепродавали. Мы на сто процентов убеждены, что именно Губин и его компания убили прямо на улице певицу Марину Дягилеву. Да, улики против них у нас недостаточны без ваших показаний, которые в данном случае решают все. Вам это хорошо известно, так?
Юлька, немного поколебавшись, подтвердила, хотя у нее от тревоги сосало под ложечкой. Она никак не могла понять, куда это клонит ментовский полковник.
– А известно ли вам, что между вами и бандой Губина есть одна существенная разница?
– Да? – переспросила Юлька. – И какая же?
– А вот какая! У Петровича есть крыша в среде людей сильных мира сего, крыша, которая в случае чего и поможет, и покроет, и защитит от правоохранительных органов – до известных пределов, конечно. Да, у него есть такая крыша. А у вас ее нет. И если Губина мы не можем посадить за решетку без того, чтобы сверху на нас кто-нибудь не вякнул, то вас мы упрячем в СИЗО в один миг, никто и не почешется!
– Никто? – переспросила Юлька с деланой беспечностью. – А прокурор? А судья, что выдает санкции на арест?
– А-а, судья! – Полковник презрительно засмеялся. – Все санкции на аресты, если хотите знать, и прежде от прокурора, и теперь от судей мы берем задним числом и без особых проблем. И санкцию на арест какой-нибудь мелкой шлюхи мы получим всегда, будьте уверены! И Петрович, узнав, что такой ценой может купить свою свободу, запросто от вас отречется и выручать не захочет. И все, что он натворил, мы навесим на вас и заставим сидеть за его дела.
– Ну да! – сказала Юлька. – Вы обвините меня в том, что я угоняла автомашины и убила Марину Дягилеву.
Полковник смотрел на нее ошалело, потом засмеялся.
– Ну, зачем же сразу в убийстве! – вальяжно сказал он. – Мы обвиним вас в лжесвидетельстве в пользу бандитов. А так как преступления, им вменяемые, очень серьезны, срок у вас выйдет немаленький.
– Очень мило! – сказала Юлька. – Только чтобы обвинить меня в лжесвидетельстве, нужно сначала доказать вину Петровича и его банды. А с этим-то, как я поняла, главная проблема.
Полковник опять вытаращил на нее глаза. Юлька сидела с невинным видом, будто она здесь ни при чем.
– Я же говорю, товарищ полковник, – сказал майор Паницкий. – Ничем ее не зацепишь, скользкая, как змея.
Змея – это выражение задело Юльку.
– Почему же змея? – сказала она обиженно. – Я же согласна с вами сотрудничать, только с условием не сесть на скамью подсудимых с Петровичем за компанию! Поймите, не по своей воле ввязалась я в эту историю и не хочу отвечать за преступления, которые не совершала!
Полковник снова посмотрел на нее пристально, потом кивнул. Встал из-за стола, подошел к окну, закурил сигарету, будто сгустившегося вокруг него в комнате табачного дыма ему было мало. Некоторое время все молчали.
– Ну, так! – сказал наконец полковник, поворачиваясь лицом к присутствующим. – Если вы не хотите свидетельствовать против себя, есть другой способ нам помочь. Собственно, к нему я вас и веду.
Юлька смотрела на него во все глаза с напряженным вниманием.
– Итак, – сказал полковник тоном лектора в милицейской школе. – Если совершенно точно известно, кто преступники и как совершено преступление, но нет возможности доказать вину, то часто применяется провоцирование преступника на новое преступление. Чтобы взять его с поличным. Таким образом, ему придется отвечать только за одно преступление, но важно, что преступник находится за решеткой, а общество избавлено от наносимого ему зла.
– Ну да, я поняла! – сказала Юлька. – Я все сделаю. Как только Петрович соберется угонять очередную машину, я вам сообщу, и вы возьмете его с поличным. Надо только подождать немного. Сейчас у него запой, оплакивает свою любимую… Но не вечно же он будет ее оплакивать! Рано или поздно, но он соберется на очередное дело, жить-то ему на что-то надо!
Юлька в некоторой растерянности оглядывала лица милиционеров, чувствуя, что говорит не совсем то, что они хотят от нее услышать.
– Нет, красавица, так не пойдет! – сказал майор Паницкий. – За угон автомобиля дают слишком мало, и, даже если мы его возьмем с поличным, сработает крыша.
– Так что же вы тогда хотите? – спросила в некоторой растерянности Юлька.
Полковник у окна некоторое время смотрел на нее пристально, потом сказал спокойно, небрежным тоном:
– Надо спровоцировать его на убийство!
– Но… – пробормотала Юлька растерянно. – Как же я его спровоцирую? И, самое главное, кого убивать? Это же человеческая жизнь все-таки.
– Ну, убивать – кого угодно, – сказал преспокойно полковник. – Одного из своих подручных, например, или перепродавца.
– Полыхаева, – подсказал капитан Коля.
– Вот-вот, Полыхаева. Да мало ли кого!..
Юлька чувствовала еще большую растерянность.
– Как же его спровоцировать-то? Все последние дни он вообще бесчувственный какой-то. Только и делает, что пьет да видеозаписи Марины Дягилевой смотрит.
– Смотрит, да? – переспросил полковник. – Ну вот и отлично. Если смотрит, значит, они ему очень дороги. Разломайте эти кассеты прямо у него на глазах, он взбесится, и… – тут полковник осекся.
– И меня за них грохнет! – закончила Юлька саркастическим тоном. – Да, это хороший план, конечно.
– Ну, почему непременно вас он должен убить? – предположил полковник. – Вы скажете, что это сделал один из его подручных, и он вам поверит. Он ведь вам очень верит, правда?
– Не очень, – ответила Юлька. – Он меня вообще не замечает, только коньяк и кассеты у него на уме. Мною занимаются только Леха и Сашка.
– Это его подручные, да? – переспросил полковник.
– Да. – Юлька сделала нетерпеливое движение. – Как, скажите, я смогу обвинить кого-нибудь в порче кассет, если сделаю это сама у Петровича на глазах?
– Так сделайте это, когда его не будет дома!
– Он все время сидит дома! И больше ничего не делает, кроме как пьет и эти кассеты смотрит. И с какой стати Леха или Сашка стали бы ломать эти кассеты? Они же знают, как хозяин над ними трясется!
Снова воцарилось молчание. Его нарушил капитан Коля.
– А может быть, пусть Губин сделает попытку убить Юльку, а? – предложил он. – А мы вовремя ворвемся и это убийство предотвратим. Покушения на убийство в принципе достаточно, чтобы переломить крышу, ведь правда?
Полковник скривил гримасу досады, отвернулся к окну, снова закурил сигарету, сделал две затяжки, потом вдруг обернулся резко, с заблестевшими глазами.
– Ну и как вам этот план? – спросил он, обращаясь к Юльке. – Немного похож на американский боевик, но в принципе ничего невозможного в нем нет.
– Бред! – сказала Юлька. – А если вы опоздаете и он меня убьет? Как вы вообще узнаете момент, когда он станет меня убивать?
– А вот это как раз не проблема! – сказал капитан Коля, чрезвычайно гордый, что его идея, ему самому казавшаяся бредовой, вдруг нашла одобрение у высокого начальства. – Мы, конечно, не ФСБ, но и у нас есть кое-какая аппаратура. Есть и скрытые видеокамеры, есть и подслушивающие устройства.
– Серьезно? – Юлька сильно засомневалась в этом, глядя на обшарпанное убранство кабинета оперативников. – А взглянуть на эти чудеса техники можно?
Капитан Коля вопросительно посмотрел на полковника, тот, немного подумав, кивнул.
– Да-да! – воскликнул, вдруг оживляясь, он. – Пойдемте, мы вам покажем.
Они по лестнице спустились в самый низ, в подвал, оказавшийся подземным переходом из одного здания в другое. В конце этого перехода на выкрашенной белой краской стальной двери укреплена была табличка: «Отдел криминалистики». Войдя внутрь, они прошли мимо двери с надписью «Отделение судмедэкспертизы», и капитан Коля пояснил вполголоса, кивая на эту дверь, что за ней находится морг.
На лифте они поднялись на один из верхних этажей, вошли в просторную комнату, где на столах, полках лежало множество предметов, одни из которых явно имели отношение к электронике: какие-то приборы с кучей лампочек, стрелок, переключателей, а другие казались простыми, невинными бытовыми вещами: электробритвами, зажигалками, часами.
– Вот это – наши «жучки»! – объявил полковник, показывая на эти предметы.
Он взял со стола обычную на вид зажигалку, спросил у безмолвно сидевшего в углу субъекта в белом халате:
– Эта – рабочая?
Субъект молча кивнул, продолжал ковыряться в каком-то приборе, не обращая на вновь прибывших оперативников особого внимания.
– Вот! – сказал полковник. – Держите! Вот эту зажигалку вы сунете себе в сумочку, будете носить с собой, и мы будем знать каждое слово, которое произнесено возле вас.
Юлька с любопытством разглядывала этот внешне самый обычный предмет, по словам полковника, заключавший в себе чудо электроники. Она попробовала было крутануть кремневым колесиком, искра вышла из нее довольно тощая, и никакого пламени.
– По прямому назначению ею пользоваться лучше не надо, – сказал полковник. – Бензина в ней все равно нет.
– А попробовать ее в действии, в смысле, как «жучок», можно?
– Попробовать? – переспросил полковник с некоторой досадой. – Ладно, сейчас попробуем.
Он стал несколько растерянно оглядываться по сторонам, в конце концов спросил у субъекта в белом халате:
– А какой прибор принимает радиосигнал от этой штуки?
– Вот этот, – субъект в белом халате указал на один из небольших приборов со стрелками. Голос у него был высокий и на удивление противный. – Только это вы радиомаячок взяли! – сказал он. – А подслушивающее устройство – вот! – И он взял с полки и протянул полковнику нечто очень похожее на дамскую косметичку допотопного, модного в годах так в семидесятых фасона.
– Вот и отлично! – сказал полковник. – Вам к сумочке косметичка даже больше подойдет, чем зажигалка-то.
– А принимает сигнал вот этот прибор.
Субъект в белом халате подошел к какому-то похожему на дешевый магнитофон устройству, включил его в сеть, стал крутить ручки настройки, из динамиков послышался хрип и шипение.
– Ну вот и все, – сказал он. – Теперь прибор в рабочем режиме.
Юлька отчетливо услышала, как эта фраза электротехника прозвучала в динамиках прибора. Однако этого ей было мало.
– А можно проверить, как она принимает сигнал на растоянии?
– Пожалуйста! – Полковник пожал плечами. – Как вы собираетесь его проверять?
Юлька взяла косметичку и поспешила к лифту, спустилась вниз, затем по подземному переходу вернулась в главное здание управления. Оперативники с полковником во главе следовали за ней по пятам. Оказавшись в знакомом коридоре, Юлька наугад дернула ручку одной из дверей, та оказалась незапертой. Юлька оказалась в кабинете, как две капли воды похожем на кабинет майрора Паницкого. За столом сидел старший лейтенант и допрашивал какого-то бедолагу, существо непонятного пола и возраста, с изможденным лицом, одетое в серую, грязную, поношенную куртку.
Юлька внаглую, не обращая внимания на присутствующих в кабинете, прошла внутрь, положила косметичку на подоконник и, ни слова не говоря, направилась к двери. Старший лейтенант смотрел на происходящее с приоткрытым от изумления ртом.
– Так, стой! – сказал он, когда Юлька была уже на пороге. – Это что, бомба?
Вместо нее ответил полковник.
– Пусть пока здесь полежит! Так надо.
– Слушаюсь, товарищ полковник! – отозвался старший лейтенант с таким видом, будто сомневался, все ли в порядке с мозгами у его начальника.
Юлька закрыла дверь кабинета снаружи и тем же стремительным шагом вернулась в радиолабораторию. Оперативники следовали за ней.
В лаборатории из остававшегося включенным прибора слышались голоса.
– Ну и что ты умолк-то? – Юлька узнала голос старшего лейтенанта. – Ну, давай рассказывай, не молчи.
– Да что рассказывать-то, гражданин следователь? – Существо неопределенного возраста говорило быстро, сбивчиво, едва можно было разобрать слова. – Я не знаю ничего.
– Да ты не выдуривайся. Где ты взял эту дозу героина?
– Ну, взял, где взял. Не знаю.
– Я тебе сказал: не дури! Что ты теперь мне мозги накручиваешь – не знаю! Из воздуха же она не могла возникнуть, правильно? Говори, кто тебе ее продал!
– Не знаю.
Раздался тихий шлепок, резкий вздох, сдавленный, сквозь зубы, стон.
– А так?
– Ой, да ты что дерешься, начальник.
– Говори, где взял! Или я тебе сейчас мозги по стене размажу!
– Так, хватит! – Полковник резким движением направился к прибору. – Говори, как выключить эту штуку.
Субъект в белом халате не спеша подошел, повернул выключатель. Прибор умолк.
– Итак? – спросил полковник грозно. – Вы довольны? Еще есть вопросы?
Юлька, не говоря ни слова, вышла из лаборатории, вернулась в основное здание управления, толкнув дверь, влетела в кабинет старшего лейтенанта. У непонятного пола и возраста существа из носа текла кровь. Старший лейтенант вскочил и уставился ошалелыми глазами на возникшего в дверях полковника.
– Оскорблял словами и действиями, товарищ полковник! – в ужасе пролепетал он.
– Да сиди ты! – процедил сквозь зубы тот, хмуро глядя, как Юлька с невозмутимым видом засовывает косметичку себе в сумочку.
Наконец они вчетвером оказались в кабинете майора Паницкого.
– Ну вот, – заговорил полковник, снова закуривая сигарету. – С методами нашей работы вы познакомились…
– Ага! – сказала Юлька.
Полковник заскрежетал зубами. Стал ходить из угла в угол, дымя сигаретой.
– Ну что, Юля, – заговорил капитан Коля. – На наш план ты в принципе согласна, да? Ты ломаешь кассеты прямо у него на глазах, он пытается тебя убить, но тут врываемся мы и тебя спасаем. Улики против него будут неоспоримыми.
– А вы не забудете приехать? – спросила Юлька. – А то он меня грохнет, а вы потом скажете, что бензин вам не выдали, поэтому не смогли приехать. Он по поводу этих кассет знаете какой бешеный!..
– Послушай, я ручаюсь! – Капитан Коля прижал руки к груди. – Ради такого дела все у нас найдется. ОМОН вызовем, возьмем его чисто, как раз в тот момент, когда он на тебя замахнется.
– А вы не опоздаете? – не унималась Юлька. – Ведь опоздать вам как раз на руку. Если он меня убьет, привлечь его к ответственности будет еще проще!
– Да вы не умничайте, гражданка Фролова! – воскликнул раздраженно полковник. – Имейте в виду, что мы здесь не шайка бандитов, которые должны давать какие-то обещания, клясться… Мы – правоохранительные органы, и наш конституционный долг – беречь жизнь и здоровье каждого гражданина Российской Федерации! И мы по мере сил и возможностей выполняем наш долг, иногда ценой собственной жизни. Вы, гражданка Фролова, своими словами наносите оскорбления правоохранительным органам, всем нам, оскверняете память милиционеров, погибших при исполнении своих обязанностей.
Зато недовольна своей участью обслуживать двух молодых, здоровых кобелей вторую ночь подряд была Юлька. Оба парня за ночь так намяли ее, что у нее не хватило сил даже дойти до ванной. Она заснула мертвым сном рядом с ними, и ее разбудил только звонок в дверь.
Наскоро одевшись, Юлька пошла отпирать, искренне недоумевая, кто бы это мог быть в такую рань. Ни Леха, ни Сашка, ни Петрович в соседней комнате и не подумали встать и открыть, только бормотали сквозь сон нечто нечленораздельное.
На пороге, к великому удивлению Юльки, стоял капитан Коля.
– А вы все спите? – сказал он весело. – Вот счастливые люди!
Юлька смотрела на него молча, недоверчиво, предполагая, что ничего хорошего этот ранний визит капитана Коли им не несет.
– Ладно, не стой у порога, – сказал он весело. – Иди буди братву. Поедем в управление на еще один допрос. Высокое начальство вами заинтересовалось.
Все это было сказано тоном приглашения на дружескую вечеринку, и Юлька не могла внутренне не усмехнуться и не отметить, как по-разному смотрят на одни и те же вещи милиционеры и преступники.
Сборы компании Петровича длились довольно долго. Пока их всех будили, пока они торопливо и со сна неловко одевались и пили кофе, прошло часа полтора. Капитан Коля заметно нервничал, бормотал, что начальство ждет их и ему лично за задержку достанется по шее, но на страдающую похмельным синдромом компанию Петровича эти слова не производили никакого впечатления. В конце концов они все пятеро все-таки погрузились в милицейскую «Волгу» и поехали в управление.
Там Юльку опять оставили ждать в коридоре, а Петровича и его братву завели в кабинет майора Паницкого. Юлька опять нервничала, сидя на жесткой деревянной лавке в коридоре управления, напряженно и с тревогой думала, что такого ухитрились придумать менты, почему они опять вызвали на допрос всю компанию, хотя вчера почти открытым текстом признались ей, что никаких прямых улик против них у милиции нет.
Как и в прошлый раз, допрос продолжался больше двух часов, и, когда команду Петровича наконец выпустили из кабинета, вид у всех был измученный и усталый. Они прошли мимо Юльки, даже не глянув на нее, направились к выходу, а возникший на пороге кабинета майор Паницкий проговорил им вслед:
– Учтите, что вы все все равно у нас под наблюдением! И подписка о невыезде с вас не снята!
После этого он кивнул Юльке, приглашая ее войти в кабинет.
Внутри его было сизо от табачного дыма, как и в прошлый раз. У зарешеченного окна стоял и смотрел наружу, попыхивая сигаретой, высокий и очень крепкий на вид мужчина, достаточно в возрасте, если судить по ежику седых, коротко стриженных волос. Когда же он обернулся, Юлька увидела изрезанное ранними морщинами худощавое, со впалыми щеками лицо и холодные, стального серого цвета глаза, глядящие пристально прямо на нее.
– Эта, что ли, банду так натаскала, что мы битых два часа из них ни слова выжать не могли? – Голос седого мужчины был хрипловатым, сухим и безразлично-холодным, как и его глаза.
– Так точно! – ответил майор Паницкий, и по тону его ответа чувствовалось, что незнакомый Юльке новый персонаж был солидным начальником.
– Зато она согласилась с нами сотрудничать, товарищ полковник. При условии сохранения свободы, конечно, – осмелился вставить реплику капитан Коля.
– Да уж! – саркастически заметил полковник.
Он кивнул Юльке на стул возле.
– Итак, – заговорил полковник. – Как я понял, вы намерены и дальше выгораживать банду Губина, не так ли?
– Я просто не хочу сесть вместе с ними, вот и все! – сказала Юлька.
– Ладно! – сказал полковник. – А вы достаточно адекватно оцениваете свое положение?
Юлька пожала плечами.
– Как могу, так и оцениваю, – сказала она.
– Хорошо! – полковник кивнул. – Допустим. Вы знаете, что мы на сто процентов уверены, что Петрович и его люди регулярно в течение нескольких лет угоняли автомашины, разбирали их на запчасти и перепродавали. Мы на сто процентов убеждены, что именно Губин и его компания убили прямо на улице певицу Марину Дягилеву. Да, улики против них у нас недостаточны без ваших показаний, которые в данном случае решают все. Вам это хорошо известно, так?
Юлька, немного поколебавшись, подтвердила, хотя у нее от тревоги сосало под ложечкой. Она никак не могла понять, куда это клонит ментовский полковник.
– А известно ли вам, что между вами и бандой Губина есть одна существенная разница?
– Да? – переспросила Юлька. – И какая же?
– А вот какая! У Петровича есть крыша в среде людей сильных мира сего, крыша, которая в случае чего и поможет, и покроет, и защитит от правоохранительных органов – до известных пределов, конечно. Да, у него есть такая крыша. А у вас ее нет. И если Губина мы не можем посадить за решетку без того, чтобы сверху на нас кто-нибудь не вякнул, то вас мы упрячем в СИЗО в один миг, никто и не почешется!
– Никто? – переспросила Юлька с деланой беспечностью. – А прокурор? А судья, что выдает санкции на арест?
– А-а, судья! – Полковник презрительно засмеялся. – Все санкции на аресты, если хотите знать, и прежде от прокурора, и теперь от судей мы берем задним числом и без особых проблем. И санкцию на арест какой-нибудь мелкой шлюхи мы получим всегда, будьте уверены! И Петрович, узнав, что такой ценой может купить свою свободу, запросто от вас отречется и выручать не захочет. И все, что он натворил, мы навесим на вас и заставим сидеть за его дела.
– Ну да! – сказала Юлька. – Вы обвините меня в том, что я угоняла автомашины и убила Марину Дягилеву.
Полковник смотрел на нее ошалело, потом засмеялся.
– Ну, зачем же сразу в убийстве! – вальяжно сказал он. – Мы обвиним вас в лжесвидетельстве в пользу бандитов. А так как преступления, им вменяемые, очень серьезны, срок у вас выйдет немаленький.
– Очень мило! – сказала Юлька. – Только чтобы обвинить меня в лжесвидетельстве, нужно сначала доказать вину Петровича и его банды. А с этим-то, как я поняла, главная проблема.
Полковник опять вытаращил на нее глаза. Юлька сидела с невинным видом, будто она здесь ни при чем.
– Я же говорю, товарищ полковник, – сказал майор Паницкий. – Ничем ее не зацепишь, скользкая, как змея.
Змея – это выражение задело Юльку.
– Почему же змея? – сказала она обиженно. – Я же согласна с вами сотрудничать, только с условием не сесть на скамью подсудимых с Петровичем за компанию! Поймите, не по своей воле ввязалась я в эту историю и не хочу отвечать за преступления, которые не совершала!
Полковник снова посмотрел на нее пристально, потом кивнул. Встал из-за стола, подошел к окну, закурил сигарету, будто сгустившегося вокруг него в комнате табачного дыма ему было мало. Некоторое время все молчали.
– Ну, так! – сказал наконец полковник, поворачиваясь лицом к присутствующим. – Если вы не хотите свидетельствовать против себя, есть другой способ нам помочь. Собственно, к нему я вас и веду.
Юлька смотрела на него во все глаза с напряженным вниманием.
– Итак, – сказал полковник тоном лектора в милицейской школе. – Если совершенно точно известно, кто преступники и как совершено преступление, но нет возможности доказать вину, то часто применяется провоцирование преступника на новое преступление. Чтобы взять его с поличным. Таким образом, ему придется отвечать только за одно преступление, но важно, что преступник находится за решеткой, а общество избавлено от наносимого ему зла.
– Ну да, я поняла! – сказала Юлька. – Я все сделаю. Как только Петрович соберется угонять очередную машину, я вам сообщу, и вы возьмете его с поличным. Надо только подождать немного. Сейчас у него запой, оплакивает свою любимую… Но не вечно же он будет ее оплакивать! Рано или поздно, но он соберется на очередное дело, жить-то ему на что-то надо!
Юлька в некоторой растерянности оглядывала лица милиционеров, чувствуя, что говорит не совсем то, что они хотят от нее услышать.
– Нет, красавица, так не пойдет! – сказал майор Паницкий. – За угон автомобиля дают слишком мало, и, даже если мы его возьмем с поличным, сработает крыша.
– Так что же вы тогда хотите? – спросила в некоторой растерянности Юлька.
Полковник у окна некоторое время смотрел на нее пристально, потом сказал спокойно, небрежным тоном:
– Надо спровоцировать его на убийство!
– Но… – пробормотала Юлька растерянно. – Как же я его спровоцирую? И, самое главное, кого убивать? Это же человеческая жизнь все-таки.
– Ну, убивать – кого угодно, – сказал преспокойно полковник. – Одного из своих подручных, например, или перепродавца.
– Полыхаева, – подсказал капитан Коля.
– Вот-вот, Полыхаева. Да мало ли кого!..
Юлька чувствовала еще большую растерянность.
– Как же его спровоцировать-то? Все последние дни он вообще бесчувственный какой-то. Только и делает, что пьет да видеозаписи Марины Дягилевой смотрит.
– Смотрит, да? – переспросил полковник. – Ну вот и отлично. Если смотрит, значит, они ему очень дороги. Разломайте эти кассеты прямо у него на глазах, он взбесится, и… – тут полковник осекся.
– И меня за них грохнет! – закончила Юлька саркастическим тоном. – Да, это хороший план, конечно.
– Ну, почему непременно вас он должен убить? – предположил полковник. – Вы скажете, что это сделал один из его подручных, и он вам поверит. Он ведь вам очень верит, правда?
– Не очень, – ответила Юлька. – Он меня вообще не замечает, только коньяк и кассеты у него на уме. Мною занимаются только Леха и Сашка.
– Это его подручные, да? – переспросил полковник.
– Да. – Юлька сделала нетерпеливое движение. – Как, скажите, я смогу обвинить кого-нибудь в порче кассет, если сделаю это сама у Петровича на глазах?
– Так сделайте это, когда его не будет дома!
– Он все время сидит дома! И больше ничего не делает, кроме как пьет и эти кассеты смотрит. И с какой стати Леха или Сашка стали бы ломать эти кассеты? Они же знают, как хозяин над ними трясется!
Снова воцарилось молчание. Его нарушил капитан Коля.
– А может быть, пусть Губин сделает попытку убить Юльку, а? – предложил он. – А мы вовремя ворвемся и это убийство предотвратим. Покушения на убийство в принципе достаточно, чтобы переломить крышу, ведь правда?
Полковник скривил гримасу досады, отвернулся к окну, снова закурил сигарету, сделал две затяжки, потом вдруг обернулся резко, с заблестевшими глазами.
– Ну и как вам этот план? – спросил он, обращаясь к Юльке. – Немного похож на американский боевик, но в принципе ничего невозможного в нем нет.
– Бред! – сказала Юлька. – А если вы опоздаете и он меня убьет? Как вы вообще узнаете момент, когда он станет меня убивать?
– А вот это как раз не проблема! – сказал капитан Коля, чрезвычайно гордый, что его идея, ему самому казавшаяся бредовой, вдруг нашла одобрение у высокого начальства. – Мы, конечно, не ФСБ, но и у нас есть кое-какая аппаратура. Есть и скрытые видеокамеры, есть и подслушивающие устройства.
– Серьезно? – Юлька сильно засомневалась в этом, глядя на обшарпанное убранство кабинета оперативников. – А взглянуть на эти чудеса техники можно?
Капитан Коля вопросительно посмотрел на полковника, тот, немного подумав, кивнул.
– Да-да! – воскликнул, вдруг оживляясь, он. – Пойдемте, мы вам покажем.
Они по лестнице спустились в самый низ, в подвал, оказавшийся подземным переходом из одного здания в другое. В конце этого перехода на выкрашенной белой краской стальной двери укреплена была табличка: «Отдел криминалистики». Войдя внутрь, они прошли мимо двери с надписью «Отделение судмедэкспертизы», и капитан Коля пояснил вполголоса, кивая на эту дверь, что за ней находится морг.
На лифте они поднялись на один из верхних этажей, вошли в просторную комнату, где на столах, полках лежало множество предметов, одни из которых явно имели отношение к электронике: какие-то приборы с кучей лампочек, стрелок, переключателей, а другие казались простыми, невинными бытовыми вещами: электробритвами, зажигалками, часами.
– Вот это – наши «жучки»! – объявил полковник, показывая на эти предметы.
Он взял со стола обычную на вид зажигалку, спросил у безмолвно сидевшего в углу субъекта в белом халате:
– Эта – рабочая?
Субъект молча кивнул, продолжал ковыряться в каком-то приборе, не обращая на вновь прибывших оперативников особого внимания.
– Вот! – сказал полковник. – Держите! Вот эту зажигалку вы сунете себе в сумочку, будете носить с собой, и мы будем знать каждое слово, которое произнесено возле вас.
Юлька с любопытством разглядывала этот внешне самый обычный предмет, по словам полковника, заключавший в себе чудо электроники. Она попробовала было крутануть кремневым колесиком, искра вышла из нее довольно тощая, и никакого пламени.
– По прямому назначению ею пользоваться лучше не надо, – сказал полковник. – Бензина в ней все равно нет.
– А попробовать ее в действии, в смысле, как «жучок», можно?
– Попробовать? – переспросил полковник с некоторой досадой. – Ладно, сейчас попробуем.
Он стал несколько растерянно оглядываться по сторонам, в конце концов спросил у субъекта в белом халате:
– А какой прибор принимает радиосигнал от этой штуки?
– Вот этот, – субъект в белом халате указал на один из небольших приборов со стрелками. Голос у него был высокий и на удивление противный. – Только это вы радиомаячок взяли! – сказал он. – А подслушивающее устройство – вот! – И он взял с полки и протянул полковнику нечто очень похожее на дамскую косметичку допотопного, модного в годах так в семидесятых фасона.
– Вот и отлично! – сказал полковник. – Вам к сумочке косметичка даже больше подойдет, чем зажигалка-то.
– А принимает сигнал вот этот прибор.
Субъект в белом халате подошел к какому-то похожему на дешевый магнитофон устройству, включил его в сеть, стал крутить ручки настройки, из динамиков послышался хрип и шипение.
– Ну вот и все, – сказал он. – Теперь прибор в рабочем режиме.
Юлька отчетливо услышала, как эта фраза электротехника прозвучала в динамиках прибора. Однако этого ей было мало.
– А можно проверить, как она принимает сигнал на растоянии?
– Пожалуйста! – Полковник пожал плечами. – Как вы собираетесь его проверять?
Юлька взяла косметичку и поспешила к лифту, спустилась вниз, затем по подземному переходу вернулась в главное здание управления. Оперативники с полковником во главе следовали за ней по пятам. Оказавшись в знакомом коридоре, Юлька наугад дернула ручку одной из дверей, та оказалась незапертой. Юлька оказалась в кабинете, как две капли воды похожем на кабинет майрора Паницкого. За столом сидел старший лейтенант и допрашивал какого-то бедолагу, существо непонятного пола и возраста, с изможденным лицом, одетое в серую, грязную, поношенную куртку.
Юлька внаглую, не обращая внимания на присутствующих в кабинете, прошла внутрь, положила косметичку на подоконник и, ни слова не говоря, направилась к двери. Старший лейтенант смотрел на происходящее с приоткрытым от изумления ртом.
– Так, стой! – сказал он, когда Юлька была уже на пороге. – Это что, бомба?
Вместо нее ответил полковник.
– Пусть пока здесь полежит! Так надо.
– Слушаюсь, товарищ полковник! – отозвался старший лейтенант с таким видом, будто сомневался, все ли в порядке с мозгами у его начальника.
Юлька закрыла дверь кабинета снаружи и тем же стремительным шагом вернулась в радиолабораторию. Оперативники следовали за ней.
В лаборатории из остававшегося включенным прибора слышались голоса.
– Ну и что ты умолк-то? – Юлька узнала голос старшего лейтенанта. – Ну, давай рассказывай, не молчи.
– Да что рассказывать-то, гражданин следователь? – Существо неопределенного возраста говорило быстро, сбивчиво, едва можно было разобрать слова. – Я не знаю ничего.
– Да ты не выдуривайся. Где ты взял эту дозу героина?
– Ну, взял, где взял. Не знаю.
– Я тебе сказал: не дури! Что ты теперь мне мозги накручиваешь – не знаю! Из воздуха же она не могла возникнуть, правильно? Говори, кто тебе ее продал!
– Не знаю.
Раздался тихий шлепок, резкий вздох, сдавленный, сквозь зубы, стон.
– А так?
– Ой, да ты что дерешься, начальник.
– Говори, где взял! Или я тебе сейчас мозги по стене размажу!
– Так, хватит! – Полковник резким движением направился к прибору. – Говори, как выключить эту штуку.
Субъект в белом халате не спеша подошел, повернул выключатель. Прибор умолк.
– Итак? – спросил полковник грозно. – Вы довольны? Еще есть вопросы?
Юлька, не говоря ни слова, вышла из лаборатории, вернулась в основное здание управления, толкнув дверь, влетела в кабинет старшего лейтенанта. У непонятного пола и возраста существа из носа текла кровь. Старший лейтенант вскочил и уставился ошалелыми глазами на возникшего в дверях полковника.
– Оскорблял словами и действиями, товарищ полковник! – в ужасе пролепетал он.
– Да сиди ты! – процедил сквозь зубы тот, хмуро глядя, как Юлька с невозмутимым видом засовывает косметичку себе в сумочку.
Наконец они вчетвером оказались в кабинете майора Паницкого.
– Ну вот, – заговорил полковник, снова закуривая сигарету. – С методами нашей работы вы познакомились…
– Ага! – сказала Юлька.
Полковник заскрежетал зубами. Стал ходить из угла в угол, дымя сигаретой.
– Ну что, Юля, – заговорил капитан Коля. – На наш план ты в принципе согласна, да? Ты ломаешь кассеты прямо у него на глазах, он пытается тебя убить, но тут врываемся мы и тебя спасаем. Улики против него будут неоспоримыми.
– А вы не забудете приехать? – спросила Юлька. – А то он меня грохнет, а вы потом скажете, что бензин вам не выдали, поэтому не смогли приехать. Он по поводу этих кассет знаете какой бешеный!..
– Послушай, я ручаюсь! – Капитан Коля прижал руки к груди. – Ради такого дела все у нас найдется. ОМОН вызовем, возьмем его чисто, как раз в тот момент, когда он на тебя замахнется.
– А вы не опоздаете? – не унималась Юлька. – Ведь опоздать вам как раз на руку. Если он меня убьет, привлечь его к ответственности будет еще проще!
– Да вы не умничайте, гражданка Фролова! – воскликнул раздраженно полковник. – Имейте в виду, что мы здесь не шайка бандитов, которые должны давать какие-то обещания, клясться… Мы – правоохранительные органы, и наш конституционный долг – беречь жизнь и здоровье каждого гражданина Российской Федерации! И мы по мере сил и возможностей выполняем наш долг, иногда ценой собственной жизни. Вы, гражданка Фролова, своими словами наносите оскорбления правоохранительным органам, всем нам, оскверняете память милиционеров, погибших при исполнении своих обязанностей.