Сергеев Сергей. Кремль

   «Все правильно, разумно, – убеждал себя Ратов. И вдруг эта встреча – как избавление. – Кто такое придумал? Невольно поверишь в чудо. Не рано ли радоваться? Эта красивая и, казалось бы, такая знакомая девушка может оказаться абсолютно другим человеком. В конце концов, я ее не люблю... Да, верно, я люблю в ней прежнюю Марину. Но если моя новая знакомая окажется другим человеком, может, это к лучшему! Давно пора поставить точку, избавиться от наваждения. Или все же побороться?»
   «Остается только превратить ее в подобие той, прежней, «изделие усовершенствованное, модернизированное», отвечающее твоим вкусам. Клонировать – и все дела!» – доносился из глубин сознания цинично-глумливый шепот.
   «А почему бы и нет? – подумал Ратов. – Что плохого? И неизвестно еще, кто кого клонирует. Часто даже очень молодые женщины оказываются сильнее взрослых мужиков».
   В душе зрели азарт и желание поскорее увидеть эту пока еще незнакомую Марину. А вдруг первое впечатление – ложное? Действительно коварное наваждение. Колдовство... Как говорится, лучшее лекарство от любви с первого взгляда – посмотреть второй раз. Развеется очарование, и выяснится, что он сам себе все напридумывал.
   «У нее наверняка кто-то есть. Она ничего не захочет менять, как и моя Марина. Вернее, уже не моя». Ратов сильно забеспокоился, в спешке набросил короткое черное пальто и выбежал к машине.
   До закрытия банка оставалось полчаса.

* * *

   Игорю повезло. Он не застрял в пробке, успел припарковать машину и вошел в узкий операционный зал за несколько минут до закрытия. Вдоль стен в креслах сидели люди, будто банк и не должен закрываться.
   Молодой парень в распахнутой куртке и с модным портфелем в руках затравленно посмотрел на Ратова:
   – Электронная очередь, нужно получить квиток с номером.
   На столе, рядом с включенным компьютером, где требовалось самому навести «мышку» на нужную операцию и получить взамен листочек с номером очереди, валялась оставленная газета. Игорь невольно прочитал набранный на первой полосе заголовок: «Бум потребления в России закончился. Средний класс истратил свои сбережения за две недели».
   Судя по очереди – не совсем правильная информация. Уставшие, издерганные люди «уходили» в евро и доллар, срочно конвертируя рублевые вклады. Банк работал в дежурном режиме – до последнего посетителя.
   Никто не разговаривал, не шутил. Игорь почувствовал исходящие от «инвесторов» волны озлобленности и разочарования. Людей можно понять. Еще несколько месяцев назад власти бодро советовали хранить деньги в национальной валюте. Потом рубль вошел в пике и рекомендации стали носить более причудливый характер: храните сбережения в той валюте, которая вам удобна. Можно и в рублях, но для долгосрочной перспективы.
   Рубль продолжал падать. Чей-то изощренный ум нашел гениальное по простоте изобретение, назвав крушение рубля «плавной девальвацией» и поставив ее в заслугу власти. Дескать, все было сделано специально, чтобы люди смогли разобраться и поменять рубли на другие валюты, курс которых оказался столь же «плавным». Правда, их плавность выражалась иначе: курс почему-то шел вверх, а не падал.
   Ажиотаж подогрели слухи, что рубль окончательно (и совсем не плавно) рухнет до Нового года. В это поверили и снова бросились в банки – обменять последние «деревянные». Казалось невероятным, что рубль опять может «пойти вверх».
   – Электронная очередь, – еще громче произнес обеспокоенный портфеленоситель.
   Его слова услышали, и Ратов против своей воли оказался в центре внимания.
   – Мне только посмотреть, – сказал Игорь.
   – Тут всем посмотреть. В порядке общей очереди, – визгливо сообщила модно одетая женщина средних лет.
   Игорь не спорил. Он уже увидел, что Марины в зале нет. Отошел к двери и стал разглядывать объявления. Судя по тому, что банк несколько раз повысил ставки по вкладам, в закромах «мышь повесилась».
   Она вышла из боковой двери, одетая в короткий плащ, длинный шарф причудливо завязан вокруг шеи. Улыбнувшись, с кем-то попрощалась и пошла к выходу. Ратов выскочил следом. Уже стемнело. Марина спешила к метро.
   Секунду поколебавшись, Игорь пошел чуть сзади, стараясь не попадаться на глаза. Марина легко перескакивала через лужи и грязные разводы льда. Ратов поскользнулся один раз, второй. Чуть не упал, но сумел сохранить равновесие. Дорогие ботинки заляпались грязью.
   Уже в вестибюле метро он судорожно вспомнил, что нужно купить билет. Времени не было. Марина прошла к эскалатору. Игорь протиснулся мимо дежурной, сунув ей денежную купюру. Та сноровисто спрятала деньги в карман и посмотрела в другую сторону:
   – Проходим, не задерживаемся.
   Двери Плехановки были ярко освещены. Марина несколько раз поздоровалась со знакомыми.
   «Сейчас она войдет в здание, и я ее потеряю...» Ратов пошел на сближение и громко крикнул:
   – Марина!
   Она даже не обернулась.
   – Марина!
   Девушка была уже в нескольких метрах от двери. Ратов смешно обежал ее справа и преградил путь:
   – Марина...
   Та удивлено посмотрела на него и, кажется, не узнала.
   – Мы разве знакомы? Вообще-то меня зовут Марика.
   Знакомство у дверей Плехановки получалось сумбурным. Игорь был неотразим – не в том смысле, что красив и обольстителен, а фантастически настойчив и убедителен. Как в студенческие годы, когда бесшабашный Ратов легко мог познакомиться на улице, в метро и даже в очереди к дантисту – был и такой случай.
   – А мне вы назвались Мариной, – деланно возмутился Игорь. Инстинкт подсказывал: делай что хочешь и как хочешь, но только не дай войти ей в здание. Тогда все потеряешь.
   – Ах да! Вы, кажется, приходили в банк. И спросили, как меня зовут.
   – Вот видите. Сразу поняли, что отпираться бесполезно, – строго сказал Ратов.
   – Вы здесь преподаете?
   «На студента я уже не похож, – сокрушенно подумал Ратов, – но главное – не терять инициативу».
   – Да, преподаю. Иногда. А почему вы назвались Мариной?
   Девушка озабоченно посмотрела на часы – опаздывала на лекцию, но не послала его к «чертям собачьим», а постаралась как можно вежливее объяснить:
   – Незнакомым людям я говорю, что Марина, но по факту я Марика. Часто спрашивают, что это за имя. Некоторые шутят: назвали в честь торта. Знаете, есть такие вкусные торты «Марика»?
   – Знаю. С шоколадной корочкой.
   – Вот именно. Чтобы избежать лишних разговоров, говорю «Марина» – так короче.
   – А меня зовут Игорь. Можно, я буду вас называть Марикой? Мне имя нравится.
   – Да ради Бога, зовите как хотите. Но я опаздываю.
   – Умоляю, – спохватился Игорь. – Прогуляйте эту лекцию. Я вам прочитаю вместо нее тысячу других. Мне очень нужно с вами поговорить, очень! И обязательно сейчас!
   – А что случилось?
   – Рубль падает, это серьезно. – Ратов быстро подхватил Марику под руку.

* * *

   Ратов ощущал необычайный прилив сил. Начиналась новая глава в его жизни. С непредсказуемым результатом. Но это его не беспокоило. Еще вчера каждое движение давалось с трудом, отзывалось болью и раздражением. А сейчас он радовался любой мелочи и был готов горы свернуть. Или хотя бы немного сдвинуть. Причем не важно, в каком направлении.
   Он часто улыбался. Взгляд стал внимательным и требовательным. Однако поздно вечером, оставаясь наедине с самим собой, вновь ощущал глухую тоску и щемящее одиночество. Сутки четко разделились на две части – до и после.
   Он уже решил, что не будет писать и тем более звонить «бывшей Марине». Но все же не удержался. Включил компьютер и под желтым светом настольной лампы стал набирать очередное письмо, торопясь, чтобы рассказать как можно больше подробностей, излить свою боль, напомнить о себе. И ничего не просить. Ничего!

   Я встретил девушку, которая мне очень понравилась. Молодая, умная, приятная в общении. И что удивительно – странным образом похожая на тебя. Но не так, как бывают похожи сестры и даже близняшки. Она скорее твоя копия. Те же движения, поворот головы. Немного выше. Взгляд мягче, но сходство поразительное.
   Характер, кажется, отличается. Не такая решительная и говорит менее уверенно. Свое мнение не навязывает. Впрочем, это может проявиться с возрастом.
   Пока не знаю, что меня больше привлекает в этой девушке. Кстати, ее зовут Марика. Тоже очень похожее имя. Сначала даже представилась мне Мариной. Поразительно!
   Возможно, она нравится мне искренностью, свежестью. Или все же главное – похожесть на тебя. Ловлю себя на мысли, что пока вижу в ней в основном клона, дублера, двойника одной гордой особы, которая меня бросила.
   Это не очень правильно с моей стороны. Она достойна большего. Но не исключаю, что для меня это – единственный выход из сложившегося положения.
   Я попытаюсь.

   Ответ пришел через пять минут.