Страница:
Вдруг, мимо него сверху скатилась вниз с веселым свистом и улюлюканьем ватага раскрасневшихся взлохмаченных сорванцов, лихо размахивающих луками со стрелами и деревянными саблями. Молодой человек со своим «драгоценным грузом» с огромным трудом увернулся от этой бесшабашной шайки озорников. Очутившись у заветных дверей, он уже без волнения привычно дернул несколько раз знакомый шнурок звоночка. Через некоторое время за дверью послышались шлепающие тяжелые шаги, дверь широко распахнулась. Перед ним возникла знакомая дородная фигура служанки учителя, вечно чем-то озабоченной Анджеллины.
– Вас уже заждались, – проворчала она в ответ на приветствие недовольным голосом бесцеремонно разбуженного человека, окинув скромную одежду юноши злыми черными глазками. Сунув ей в руки свою видавшую виды шляпу, Торбеллино через уютную гостиную прямиком направился в кабинет хозяина, где ему частенько приходилось бывать в старые добрые времена. Очутившись в знакомом кабинете, заставленном книжными шкафами, он остолбенел…
Перед ним за массивным письменным столом учителя восседал, развалившись в удобном кожаном кресле и поигрывая изящной тростью с серебряным набалдашником… Кто? Как вы думаете? Известный на всю столицу ( агент тайной полиции Восто, на вытянутом гиеноподобном лице которого торжествующе сияла ехидная улыбка.
– Аа…Аа!! Попалась наконец-то, долгожданная рыбка! Давненько мы, вас ждем, дражайший господин Акробат! – начал он изгаляться над пойманным юным подпольщиком. – Ну-с, поведайте нам, простым обывателям, как вам живется там, высоко в горах? Не скучаете по городскому шуму, по прекрасным паркам и фонтанам, по столичным развлечениям?
Торбеллино растеряно оглянулся, за спиной неподвижно, как каменные истуканы, маячили две здоровенные фигуры в черном. Их крепкие ладони одновременно опустились ему на плечи, без всяких слов давая понять, что его песенка спета. В руке одного из жандармов жалобно поблескивали приготовленные для его скромной персоны наручники. Он в полном отчаянии бросил взор на открытое окно, где на высоком подоконнике мирно стоял цветочный терракотовый горшок с распустившимися желтыми розами, который невольно ввел его в заблуждение.
Обычно, когда не грозила опасность, учитель Тиче выставлял его на окно, это был условный знак для подпольщиков, который означал, что все «в порядке, опасности нет, можно входить». Неожиданно в голову бедного юноши пришла спасительная мысль. Тотчас же состроив несчастную физиономию, он плаксивым тонким голосом заголосил на весь кабинет:
– Господин полицейский, я тут не причем! Меня заставили! Я вам все расскажу! Только, ради всего святого, не сажайте меня в тюрьму! Клянусь мамочкой и папой, я ни в чем не виноват! Поверьте мне, я тут совершенно не причем! Это все они!
– Отпустите его! – приказал довольный Восто и сделал королевский знак рукой подручным отпустить несчастную жертву. Он торжествовал, упиваясь своим могуществом и гениально проведенной операцией. Тщательно спланированная им засада увенчалась грандиозным успехом: схвачен подпольщик, один из связных повстанческого отряда.
– Я тебя внимательно слушаю, сопливый мальчишка! Ну-ка, быстренько выкладывай все, как на духу! Где скрывается проклятый Крис и его люди?! Я же прекрасно вижу по твоей физиономии, ты знаешь, где они! Смотреть! Смотреть мне в глаза! И не смей ничего утаивать, жалкий слизняк!
– Я все расскажу без утайки, господин полицейский! – продолжал плакаться в жилетку пойманный юноша. – Все, что хотите, спрашивайте! Я отвечу на все ваши вопросы! Я не хочу в тюрьму! Моя бедная мамочка не переживет!
Торбеллино, усыпив бдительность врагов своим убитым несчастным видом и жалобным нытьем, стремительно сделал шаг к столу, заваленному бумагами, как бы в порыве раскаяния. Оказавшись напротив сыщика, он с силой швырнул коробку с кремовым тортом в ухмыляющуюся рожу жандарма. В следующий миг он уже был на высоком подоконнике и, смахнув ногой злосчастный цветочный горшок, прыгнул вниз на булыжную мостовую.
– Ааа! Проклятие! – вопил в бешенстве Восто, бегая по кабинету кругами, будто слепой таракан, натыкаясь на мебель, подчиненных и размазывая по лицу липкий шоколадный крем с нежными розочками, пытаясь разлепить глаза.
– Поймать мерзавца!! Сгною!! Запорю!!
«Черт возьми! Это же тупик! Я, похоже, здорово влип! Что же делать?!» – мелькнуло у него в голове.
Громкий топот преследователей неумолимо приближался. Торбеллино, сжимая кулаки, обернулся к своим врагам лицом, чтобы вступить с ними в решительную схватку не на жизнь, а на смерть. Уже вечерело. Полумрак опустился на и без того мрачноватый темный тупик. Юношу окружали шестеро, переодетых в черные сюртуки, хорошо вооруженных, дюжих полицейских из тайной охранки Рабиозо.
Перед юношей был только один выход: во что бы то ни стало изловчиться и прорваться через плотный вражеский заслон и бежать во все лопатки, пока не станет совсем темно. Тогда будет легче где-нибудь затеряться и укрыться в укромном месте от ищеек Трайдора.
Вооруженная до зубов свора жандармов подступала к нашему герою все ближе и ближе. Кто-то из них, ухмыляясь, демонстративно позвякивал извлеченными из кармана наручниками, насвистывая популярную городскую песенку.
– Попался! – бросил, еле переводя дух, высокий с бегающими черными глазами.
– От нас не уйдешь! – добавил второй, что был с наручниками. – Ишь, нашел от кого убегать! Ну-ка, показывай свои белые ручонки, мы их украсим симпатичными браслетиками!
Переодетые полицейские, переглянувшись, дружно засмеялись шутке товарища.
Молодой фрид метнулся было в сторону, но тут произошло непредвиденное…
Вдруг один из агентов, среагировав на резкое движение юноши, выстрелил в беглеца из пистолета. Торбеллино не слышал звука выстрела, так как был в состоянии шока от страшного удара в живот. На какое-то время даже отключился, потеряв сознание. Его неведомой силой отбросило к кирпичной стене, и он от адской боли, пронзившей все тело, переломился пополам и рухнул на землю.
– Силбато! Какого черта ты стрелял?! – с бранью накинулся на стрелявшего старший группы. – Мы же его, можно сказать, уже взяли!
– Идиот, ты убил его! У тебя мозги заклинило, что ли?!
– Ты совсем с ума спятил? – покрутил пальцем у виска агент с наручниками.
– Силбато, у тебя все дома? Мы несколько дней просидели в засаде, а ты все наши усилия в раз перечеркнул!
– Ну и что? Одним революционером на свете только меньше стало, – невозмутимо отозвался виновник, пряча оружие в карман.
– Теперь Восто точно с нас три шкуры сдерет, ему этот парень нужен был для допросов живой и невредимый!
– Скажу, что преступник оказал яростное сопротивление, – огрызнулся молодой Силбато, которого достали упреки товарищей, – что набросился на меня и стал душить, что у меня не оставалось другого выхода, пришлось его застрелить.
– Хорошо, так и скажем шефу, что проклятый бунтовщик чуть не задушил тебя, но с тебя, приятель, причитается.
– Сегодня надо будет отметить в кабачке «Последний приют» твой героический подвиг, Силбато!
– Какие могут быть разговоры, друзья? Конечно, отметим! Я не против! – отозвался погрустневший вмиг полицейский, представив, на какую кругленькую сумму ему придется раскошелиться, угощая вином сослуживцев. И все из-за его необдуманного поступка. И черт его дернул нажать на курок…
– Готов! – один из агентов, тронул ногой тело юноши. – Наповал!
– Отличный выстрел, Силбато!
– Кто б сомневался? – отозвался с ноткой гордости стрелок.
– Погоди, погоди, наш подопечный, кажется, шевелится! Ты всего лишь ранил его!
Торбелино застонал и попытался поднять голову.
– Это замечательно! Братцы, считай премия шефа у нас в кармане!
Полицейские склонились над ожившим беглецом. Они подняли и, приведя в чувство, усадили юношу, прислонив спиной к стене.
В этот миг, неожиданно, на гребне стены раздался шорох, и прямо на их головы свалилось что-то большое, черное… Одновременно ошеломив и бедного чуть живого юношу, и его грозных противников. Никто ничего не понял, никто ничего не разобрал в вечернем сумраке. Посыпались направо-налево глухие быстрые удары… Полицейские, охая, отлетали в стороны, словно сбитые кегли, и падали без чувств. Силбато выхватил пистолет, но выстрелить в нападавшего не успел, потому что получил такой удар в лоб, что сразу отключился. Через несколько секунд все было кончено, агенты валялись на мостовой, еле подавая признаки жизни.
Насколько полумрак позволил Торбеллино рассмотреть своего спасителя, это был невысокий молодой человек, одетый в черный просторный балахон с капюшоном, с бледным лицом и узким разрезом глаз.
– Беги! Пока они не очухались, – бросил странный незнакомец и, стремительно метнувшись к высокой кирпичной стене, в одно мгновение вскарабкался по ней, как испуганная кошка, и исчез в темной кроне высокого тополя, растущего за стеной. Растворился, словно привидение, будто его и не было.
Торбеллино не заставил себя долго упрашивать, он со стоном поднялся и, следуя совету спасителя, побежал, насколько позволяла пронизывающая боль. Подальше от коварного тупика и своих еще не пришедших в себя преследователей. Юноша позволил себе передохнуть только лишь через несколько кварталов, перебравшись по ярко освещенному фонарями Мосту Влюбленных на другой берег реки. На крохотной площади Трех Героев, недалеко от своего дома, он, отдышавшись, ополоснул лицо в прохладной воде из журчащего фонтанчика, присел на гранитный парапет у памятника и задумался о случившемся.
«Выходит, учителя Тиче арестовали. А его, Торбеллино, теперь знают в лицо и уже разыскивают ищейки Рабиозо, раз он попался на глаза самому Восто, одному из самых опытных жандармов сыска. Теперь надо быть предельно осторожным. Возможно, даже придется загримироваться или носить парик, чтобы его не узнали. Если бы они его схватили, ему бы точно светило местечко на проклятой каторге, ведь под рубашкой у него была спрятана пачка листовок. Одной такой листовки вполне достаточно, чтобы отправиться навсегда на Остров Зеленый Ад. А тут ( целая пачка! Пачка, которая сохранила ему жизнь. Пуля, выпущенная из пистолета полицейского Силбато, не смогла ее пробить и застряла в середине. Потом он вспомнил странные обстоятельства своего чудесного спасения. Интересно, кто же он, его спаситель? Кто этот молодой человек в черном балахоне, который так запросто разделался с шестью здоровыми полицейскими? Откуда он взялся? Не с неба же, в конце-то концов, свалился им на головы?»
Глава третья
Глава четвертая
Глава пятая
– Вас уже заждались, – проворчала она в ответ на приветствие недовольным голосом бесцеремонно разбуженного человека, окинув скромную одежду юноши злыми черными глазками. Сунув ей в руки свою видавшую виды шляпу, Торбеллино через уютную гостиную прямиком направился в кабинет хозяина, где ему частенько приходилось бывать в старые добрые времена. Очутившись в знакомом кабинете, заставленном книжными шкафами, он остолбенел…
Перед ним за массивным письменным столом учителя восседал, развалившись в удобном кожаном кресле и поигрывая изящной тростью с серебряным набалдашником… Кто? Как вы думаете? Известный на всю столицу ( агент тайной полиции Восто, на вытянутом гиеноподобном лице которого торжествующе сияла ехидная улыбка.
– Аа…Аа!! Попалась наконец-то, долгожданная рыбка! Давненько мы, вас ждем, дражайший господин Акробат! – начал он изгаляться над пойманным юным подпольщиком. – Ну-с, поведайте нам, простым обывателям, как вам живется там, высоко в горах? Не скучаете по городскому шуму, по прекрасным паркам и фонтанам, по столичным развлечениям?
Торбеллино растеряно оглянулся, за спиной неподвижно, как каменные истуканы, маячили две здоровенные фигуры в черном. Их крепкие ладони одновременно опустились ему на плечи, без всяких слов давая понять, что его песенка спета. В руке одного из жандармов жалобно поблескивали приготовленные для его скромной персоны наручники. Он в полном отчаянии бросил взор на открытое окно, где на высоком подоконнике мирно стоял цветочный терракотовый горшок с распустившимися желтыми розами, который невольно ввел его в заблуждение.
Обычно, когда не грозила опасность, учитель Тиче выставлял его на окно, это был условный знак для подпольщиков, который означал, что все «в порядке, опасности нет, можно входить». Неожиданно в голову бедного юноши пришла спасительная мысль. Тотчас же состроив несчастную физиономию, он плаксивым тонким голосом заголосил на весь кабинет:
– Господин полицейский, я тут не причем! Меня заставили! Я вам все расскажу! Только, ради всего святого, не сажайте меня в тюрьму! Клянусь мамочкой и папой, я ни в чем не виноват! Поверьте мне, я тут совершенно не причем! Это все они!
– Отпустите его! – приказал довольный Восто и сделал королевский знак рукой подручным отпустить несчастную жертву. Он торжествовал, упиваясь своим могуществом и гениально проведенной операцией. Тщательно спланированная им засада увенчалась грандиозным успехом: схвачен подпольщик, один из связных повстанческого отряда.
– Я тебя внимательно слушаю, сопливый мальчишка! Ну-ка, быстренько выкладывай все, как на духу! Где скрывается проклятый Крис и его люди?! Я же прекрасно вижу по твоей физиономии, ты знаешь, где они! Смотреть! Смотреть мне в глаза! И не смей ничего утаивать, жалкий слизняк!
– Я все расскажу без утайки, господин полицейский! – продолжал плакаться в жилетку пойманный юноша. – Все, что хотите, спрашивайте! Я отвечу на все ваши вопросы! Я не хочу в тюрьму! Моя бедная мамочка не переживет!
Торбеллино, усыпив бдительность врагов своим убитым несчастным видом и жалобным нытьем, стремительно сделал шаг к столу, заваленному бумагами, как бы в порыве раскаяния. Оказавшись напротив сыщика, он с силой швырнул коробку с кремовым тортом в ухмыляющуюся рожу жандарма. В следующий миг он уже был на высоком подоконнике и, смахнув ногой злосчастный цветочный горшок, прыгнул вниз на булыжную мостовую.
– Ааа! Проклятие! – вопил в бешенстве Восто, бегая по кабинету кругами, будто слепой таракан, натыкаясь на мебель, подчиненных и размазывая по лицу липкий шоколадный крем с нежными розочками, пытаясь разлепить глаза.
– Поймать мерзавца!! Сгною!! Запорю!!
* * *
Торбеллино, что было сил, мчался по узким извилистым улочкам и переулкам, не разбирая перед собой дороги. Редкие прохожие в испуге шарахались от него. Где-то далеко за спиной слышались топот, крики, полицейские свистки… Свернув в один из переулков, он через несколько десятков метров уткнулся в непреодолимую преграду, которая представляла собой высокую кирпичную стену, высотой около четырех метров, увитую сверху плющом.«Черт возьми! Это же тупик! Я, похоже, здорово влип! Что же делать?!» – мелькнуло у него в голове.
Громкий топот преследователей неумолимо приближался. Торбеллино, сжимая кулаки, обернулся к своим врагам лицом, чтобы вступить с ними в решительную схватку не на жизнь, а на смерть. Уже вечерело. Полумрак опустился на и без того мрачноватый темный тупик. Юношу окружали шестеро, переодетых в черные сюртуки, хорошо вооруженных, дюжих полицейских из тайной охранки Рабиозо.
Перед юношей был только один выход: во что бы то ни стало изловчиться и прорваться через плотный вражеский заслон и бежать во все лопатки, пока не станет совсем темно. Тогда будет легче где-нибудь затеряться и укрыться в укромном месте от ищеек Трайдора.
Вооруженная до зубов свора жандармов подступала к нашему герою все ближе и ближе. Кто-то из них, ухмыляясь, демонстративно позвякивал извлеченными из кармана наручниками, насвистывая популярную городскую песенку.
– Попался! – бросил, еле переводя дух, высокий с бегающими черными глазами.
– От нас не уйдешь! – добавил второй, что был с наручниками. – Ишь, нашел от кого убегать! Ну-ка, показывай свои белые ручонки, мы их украсим симпатичными браслетиками!
Переодетые полицейские, переглянувшись, дружно засмеялись шутке товарища.
Молодой фрид метнулся было в сторону, но тут произошло непредвиденное…
Вдруг один из агентов, среагировав на резкое движение юноши, выстрелил в беглеца из пистолета. Торбеллино не слышал звука выстрела, так как был в состоянии шока от страшного удара в живот. На какое-то время даже отключился, потеряв сознание. Его неведомой силой отбросило к кирпичной стене, и он от адской боли, пронзившей все тело, переломился пополам и рухнул на землю.
– Силбато! Какого черта ты стрелял?! – с бранью накинулся на стрелявшего старший группы. – Мы же его, можно сказать, уже взяли!
– Идиот, ты убил его! У тебя мозги заклинило, что ли?!
– Ты совсем с ума спятил? – покрутил пальцем у виска агент с наручниками.
– Силбато, у тебя все дома? Мы несколько дней просидели в засаде, а ты все наши усилия в раз перечеркнул!
– Ну и что? Одним революционером на свете только меньше стало, – невозмутимо отозвался виновник, пряча оружие в карман.
– Теперь Восто точно с нас три шкуры сдерет, ему этот парень нужен был для допросов живой и невредимый!
– Скажу, что преступник оказал яростное сопротивление, – огрызнулся молодой Силбато, которого достали упреки товарищей, – что набросился на меня и стал душить, что у меня не оставалось другого выхода, пришлось его застрелить.
– Хорошо, так и скажем шефу, что проклятый бунтовщик чуть не задушил тебя, но с тебя, приятель, причитается.
– Сегодня надо будет отметить в кабачке «Последний приют» твой героический подвиг, Силбато!
– Какие могут быть разговоры, друзья? Конечно, отметим! Я не против! – отозвался погрустневший вмиг полицейский, представив, на какую кругленькую сумму ему придется раскошелиться, угощая вином сослуживцев. И все из-за его необдуманного поступка. И черт его дернул нажать на курок…
* * *
Преследователи подошли к неподвижно лежавшему беглецу.– Готов! – один из агентов, тронул ногой тело юноши. – Наповал!
– Отличный выстрел, Силбато!
– Кто б сомневался? – отозвался с ноткой гордости стрелок.
– Погоди, погоди, наш подопечный, кажется, шевелится! Ты всего лишь ранил его!
Торбелино застонал и попытался поднять голову.
– Это замечательно! Братцы, считай премия шефа у нас в кармане!
Полицейские склонились над ожившим беглецом. Они подняли и, приведя в чувство, усадили юношу, прислонив спиной к стене.
В этот миг, неожиданно, на гребне стены раздался шорох, и прямо на их головы свалилось что-то большое, черное… Одновременно ошеломив и бедного чуть живого юношу, и его грозных противников. Никто ничего не понял, никто ничего не разобрал в вечернем сумраке. Посыпались направо-налево глухие быстрые удары… Полицейские, охая, отлетали в стороны, словно сбитые кегли, и падали без чувств. Силбато выхватил пистолет, но выстрелить в нападавшего не успел, потому что получил такой удар в лоб, что сразу отключился. Через несколько секунд все было кончено, агенты валялись на мостовой, еле подавая признаки жизни.
Насколько полумрак позволил Торбеллино рассмотреть своего спасителя, это был невысокий молодой человек, одетый в черный просторный балахон с капюшоном, с бледным лицом и узким разрезом глаз.
– Беги! Пока они не очухались, – бросил странный незнакомец и, стремительно метнувшись к высокой кирпичной стене, в одно мгновение вскарабкался по ней, как испуганная кошка, и исчез в темной кроне высокого тополя, растущего за стеной. Растворился, словно привидение, будто его и не было.
Торбеллино не заставил себя долго упрашивать, он со стоном поднялся и, следуя совету спасителя, побежал, насколько позволяла пронизывающая боль. Подальше от коварного тупика и своих еще не пришедших в себя преследователей. Юноша позволил себе передохнуть только лишь через несколько кварталов, перебравшись по ярко освещенному фонарями Мосту Влюбленных на другой берег реки. На крохотной площади Трех Героев, недалеко от своего дома, он, отдышавшись, ополоснул лицо в прохладной воде из журчащего фонтанчика, присел на гранитный парапет у памятника и задумался о случившемся.
«Выходит, учителя Тиче арестовали. А его, Торбеллино, теперь знают в лицо и уже разыскивают ищейки Рабиозо, раз он попался на глаза самому Восто, одному из самых опытных жандармов сыска. Теперь надо быть предельно осторожным. Возможно, даже придется загримироваться или носить парик, чтобы его не узнали. Если бы они его схватили, ему бы точно светило местечко на проклятой каторге, ведь под рубашкой у него была спрятана пачка листовок. Одной такой листовки вполне достаточно, чтобы отправиться навсегда на Остров Зеленый Ад. А тут ( целая пачка! Пачка, которая сохранила ему жизнь. Пуля, выпущенная из пистолета полицейского Силбато, не смогла ее пробить и застряла в середине. Потом он вспомнил странные обстоятельства своего чудесного спасения. Интересно, кто же он, его спаситель? Кто этот молодой человек в черном балахоне, который так запросто разделался с шестью здоровыми полицейскими? Откуда он взялся? Не с неба же, в конце-то концов, свалился им на головы?»
Глава третья
История Торбеллино
Торбеллино родился и вырос в городе фридов – Брио. Фриды – гордый и мужественный народ, они были прекрасными корабелами и отважными моряками. Наш герой было всего три года, когда страшная эпидемия многих осиротила в портовом городе Брио. На долю маленького мальчика, жившего на Улице Отважных Штурманов, выпали нелегкие испытания. Кем он только не работал, чтобы поддержать себя и старенькую больную бабушку. Был чистильщиком обуви, продавцом газет, посудомойщиком, официантом, сапожником, рыбаком, грузчиком, юнгой на военном судне… После смерти бабушки подросток решил отправиться за счастьем в столицу страны, в Бельканто. По дороге ему повстречался бродячий цирк. Хозяину цирковой труппы, старому хромому Бемсу, чем-то приглянулся этот ловкий смышленый мальчишка. И он решил всерьез заняться им и сделать из него настоящего артиста шапито.
Первые уроки Торбеллино не мог вспоминать без содрогания. Бемсу пришла гениальная идея: сделать из него классного шпагоглотателя. Он, не откладывая в долгий ящик эту затею, тут же приступил к обучению мальчика. Профессионал брал маленький кусочек сала, привязывал к нему тонкую веревочку и заставлял ученика глотать, а потом тихонько за веревочку начинал вытягивать сало обратно наружу. Затем, когда его упражнения с салом стали для паренька привычным делом, в ход пошла гладкая тонкая длинная палочка, которая играла роль шпаги… Старый циркач пропихивал ее через глотку в желудок своему юному ученику. Со временем, когда Торбеллино стал достаточно натренирован, они перешли к настоящим шпагам. Теперь уже он мог без всяких усилий заглотить несколько настоящих шпаг, великолепно жонглировал, знал множество увлекательных фокусов, стал превосходным канатоходцем и ловким воздушным акробатом. Мальчик стал сыном и душой небольшого веселого коллектива шапито. Днем он ходил в школу, а вечером выступал на манеже вместе со своими друзьями. С бродячим цирком Торбеллино исколесил вдоль и поперек всю страну, люди во всех уголках ее были свидетелями его головокружительных акробатических трюков под куполом цирка. Частенько танцуя на натянутом, как струна, канате с веером или зонтиком в руках, юный канатоходец исполнял сатирические куплеты про жестокого правителя Трайдора и его приспешников.
– Ой, сынок, смотри, доиграешься! Когда-нибудь тебя арестуют за твои колкие стишки и посадят надолго в темницу, помяни мои слова, – неоднократно предупреждал любимого ученика старый мудрый Бемс.
– Не беспокойтесь, дядюшка Бемс! Все будет хорошо! – отвечал, улыбаясь, подросток.
– Торбеллино, эти твои невинные шалости добром не кончатся, – часто говаривал ему друг, цирковой жонглер Тибальдо.
– Я горжусь тобой, братишка, – как-то сказала, обнимая его, жена жонглера, красавица Франческа. – Только прошу тебя, будь осторожен.
Хрупкая Франческа была наездницей, она на полном скаку запрыгивала на скачущую лошадь, танцевала на ней и проделывала головокружительные сальто. Она обожала своего мужа и баловала Торбеллино, которого называла своим младшим братом.
Раненый Торбеллино, как подстреленная птица, упал с трапеции вниз. Под крики перепуганной публики его бесчувственное тело унесли с манежа. Друзья, как на бога, с надеждой смотрели на доктора, который пытался облегчить страдания разбившегося юноши. Но тот с унылым видом только развел безнадежно руками.
При падении с большой высоты юноша серьезно повредил позвоночник. По заключению доктора Торбеллино был обречен до конца своих дней на неподвижность. Но не таков оказался наш Торбеллино. Полгода он пролежал неподвижно, глядя в белый потолок, окончательно смирясь с незавидным положением, со своей безысходностью. Но однажды, когда в комнату снаружи донеслись непередаваемые дурманящие запахи пробуждающейся весны, птичье звонкое щебетанье, веселые детские голоса, ему захотелось приподняться и выглянуть в окно. Но он смог только слегка пошевелить пальцами рук, и это его сильно удивило. Окрыленный этим неожиданным для себя открытием, он начал усилием воли пытаться шевелить пальцами, рукой. Спустя некоторое время ему это удалось. Благодаря систематическим и настойчивым тренировкам, юноша быстро добился удивительных результатов. Через полгода упорных изнуряющих занятий он смог уже понемногу самостоятельно передвигаться по маленькой комнатке. Торбеллино занимался до седьмого пота, не щадя себя, не давая себе никаких поблажек, испытывая при этом страшные боли в спине и конечностях. И наконец, наступил тот счастливый день, когда он вернулся к своим друзьям в цирковую труппу и снова вышел на манеж под бурные аплодисменты восторженной публики.
Но вскоре их дороги разошлись. Он покинул шапито доброго дядюшки Бемса. Судьбе угодно было свести Торбеллино с подпольщиками, истинными патриотами страны, непримиримыми борцами за свободу, которые посвятили свою жизнь борьбе с проклятым диктатором Трайдором и его режимом. В начале он выполнял в подпольной организации всякие мелкие поручения, помогал печатать и распространять листовки, потом ему стали доверять более серьезные важные задания. Он стал связным между повстанческими отрядами и подпольным центром в Бельканто.
В этот раз ему необходимо было выполнить важное задание: добраться до вольного города Силенто. Там выйти на связь с легендарным капитаном Дью, командовавшим кораблем «Звездный», и осуществить доставку оружия, боеприпасов, медикаментов на горную базу повстанцев, находящуюся в горах в заброшенном замке Ариозо. Комитетом Четырех было решено, что Торбеллино с торговым караваном пересечет пустыню и в Силенто свяжется с надежными людьми.
Первые уроки Торбеллино не мог вспоминать без содрогания. Бемсу пришла гениальная идея: сделать из него классного шпагоглотателя. Он, не откладывая в долгий ящик эту затею, тут же приступил к обучению мальчика. Профессионал брал маленький кусочек сала, привязывал к нему тонкую веревочку и заставлял ученика глотать, а потом тихонько за веревочку начинал вытягивать сало обратно наружу. Затем, когда его упражнения с салом стали для паренька привычным делом, в ход пошла гладкая тонкая длинная палочка, которая играла роль шпаги… Старый циркач пропихивал ее через глотку в желудок своему юному ученику. Со временем, когда Торбеллино стал достаточно натренирован, они перешли к настоящим шпагам. Теперь уже он мог без всяких усилий заглотить несколько настоящих шпаг, великолепно жонглировал, знал множество увлекательных фокусов, стал превосходным канатоходцем и ловким воздушным акробатом. Мальчик стал сыном и душой небольшого веселого коллектива шапито. Днем он ходил в школу, а вечером выступал на манеже вместе со своими друзьями. С бродячим цирком Торбеллино исколесил вдоль и поперек всю страну, люди во всех уголках ее были свидетелями его головокружительных акробатических трюков под куполом цирка. Частенько танцуя на натянутом, как струна, канате с веером или зонтиком в руках, юный канатоходец исполнял сатирические куплеты про жестокого правителя Трайдора и его приспешников.
– Ой, сынок, смотри, доиграешься! Когда-нибудь тебя арестуют за твои колкие стишки и посадят надолго в темницу, помяни мои слова, – неоднократно предупреждал любимого ученика старый мудрый Бемс.
– Не беспокойтесь, дядюшка Бемс! Все будет хорошо! – отвечал, улыбаясь, подросток.
– Торбеллино, эти твои невинные шалости добром не кончатся, – часто говаривал ему друг, цирковой жонглер Тибальдо.
– Я горжусь тобой, братишка, – как-то сказала, обнимая его, жена жонглера, красавица Франческа. – Только прошу тебя, будь осторожен.
Хрупкая Франческа была наездницей, она на полном скаку запрыгивала на скачущую лошадь, танцевала на ней и проделывала головокружительные сальто. Она обожала своего мужа и баловала Торбеллино, которого называла своим младшим братом.
* * *
Жизнь ведь состоит не только из белых полос. Несчастье не заставило себя долго ждать. Два года тому назад в шестнадцатилетнего циркача, находившегося высоко под куполом цирка, во время представления выстрелил из пистолета один из сторонников диктатора, офицер пришел в ярость от едкой песенки, прозвучавшей из уст воздушного акробата.Раненый Торбеллино, как подстреленная птица, упал с трапеции вниз. Под крики перепуганной публики его бесчувственное тело унесли с манежа. Друзья, как на бога, с надеждой смотрели на доктора, который пытался облегчить страдания разбившегося юноши. Но тот с унылым видом только развел безнадежно руками.
При падении с большой высоты юноша серьезно повредил позвоночник. По заключению доктора Торбеллино был обречен до конца своих дней на неподвижность. Но не таков оказался наш Торбеллино. Полгода он пролежал неподвижно, глядя в белый потолок, окончательно смирясь с незавидным положением, со своей безысходностью. Но однажды, когда в комнату снаружи донеслись непередаваемые дурманящие запахи пробуждающейся весны, птичье звонкое щебетанье, веселые детские голоса, ему захотелось приподняться и выглянуть в окно. Но он смог только слегка пошевелить пальцами рук, и это его сильно удивило. Окрыленный этим неожиданным для себя открытием, он начал усилием воли пытаться шевелить пальцами, рукой. Спустя некоторое время ему это удалось. Благодаря систематическим и настойчивым тренировкам, юноша быстро добился удивительных результатов. Через полгода упорных изнуряющих занятий он смог уже понемногу самостоятельно передвигаться по маленькой комнатке. Торбеллино занимался до седьмого пота, не щадя себя, не давая себе никаких поблажек, испытывая при этом страшные боли в спине и конечностях. И наконец, наступил тот счастливый день, когда он вернулся к своим друзьям в цирковую труппу и снова вышел на манеж под бурные аплодисменты восторженной публики.
Но вскоре их дороги разошлись. Он покинул шапито доброго дядюшки Бемса. Судьбе угодно было свести Торбеллино с подпольщиками, истинными патриотами страны, непримиримыми борцами за свободу, которые посвятили свою жизнь борьбе с проклятым диктатором Трайдором и его режимом. В начале он выполнял в подпольной организации всякие мелкие поручения, помогал печатать и распространять листовки, потом ему стали доверять более серьезные важные задания. Он стал связным между повстанческими отрядами и подпольным центром в Бельканто.
В этот раз ему необходимо было выполнить важное задание: добраться до вольного города Силенто. Там выйти на связь с легендарным капитаном Дью, командовавшим кораблем «Звездный», и осуществить доставку оружия, боеприпасов, медикаментов на горную базу повстанцев, находящуюся в горах в заброшенном замке Ариозо. Комитетом Четырех было решено, что Торбеллино с торговым караваном пересечет пустыню и в Силенто свяжется с надежными людьми.
Глава четвертая
Через Великую Пустыню
В караван-сарае, что расположился у южных городских ворот Бельканто, среди шумной пестрой толпы торговцев, гор огромных тюков с товарами, горластых погонщиков и вечно жующих верблюдов, Торбеллино без особого труда разыскал Скупого Юсуфа, хозяина каравана, отправлявшегося в города Силенто и Веер-Блу.
Сморщенный, как сушенная груша, поджарый Юсуф восседал на ярко-красном ковре, поджав под себя свои худые кривые ноги и, прищурившись, задумчиво курил кальян. На нем был ватный полосатый халат, перетянутый широким поясом. В народе поговаривали, что в его поясе спрятано целое состояние, что он набит золотыми монетами. На голове купца красовалась, несмотря на его богатство, почему-то замурзанная, видавшая виды чалма. О его скупости в столице ходили легенды.
– Хорошо, уважаемый, так и быть, возьму тебя младшим погонщиком, – внимательно окидывая своими хитрыми маленькими глазками крепкую статную фигуру юноши, проворчал скрипучим голосом купец. – Но только рассчитывай на двадцать монеро, больше я тебе заплатить не могу.
– Я согласен, – ответил Торбеллино, с трудом скрывая нахлынувшую радость, хотя прекрасно знал, что настоящий опытный погонщик получает не меньше восемьдесяти монеро за тяжелый переход через знойную пустыню.
– Эй, Саид! Саид! Чертенок!
– Я здесь, хозяин! – живо откликнулся молоденький, почерневший от загара паренек, неожиданно появившийся невесть откуда под навесом.
– Саид, этот юноша ( наш новый погонщик, покажи ему верблюдов покойного Мустафы, научи управляться с ними да приодень его подобающим образом, а то он в своей городской одежонке ноги протянет в первый же день пути.
– Хорошо, хозяин!
Маленький юркий Саид, на самом деле похожий на чертенка, отвел нашего героя к верблюдам, которые, уже навьюченные огромными тюками, мирно лежали у высокой кирпичной стены караван-сарая. Подробно объяснив юноше его обязанности и показав, как управляться с животными, он помог ему приобрести в одной из лавок просторную белую одежду погонщиков, предохранявшую от ожогов лучей палящего солнца.
– А почему мы до сих пор не трогаемся в дорогу, пока стоит прохлада? – расположившись у костра, поинтересовался Торбеллино у своего соседа, который радушно предложил ему фарфоровую пиалу с ароматным зеленым чаем.
– Дело в том, приятель, что наш путь лежит мимо давно заброшенного форта Адиос, где обосновалась шайка безжалостного разбойника Бласфемо. Сейчас ждем известий от своих разведчиков, следящих внимательно за фортом. Если они сообщат, что злодеи только что вернулись в свое логово после очередного разбоя, можно будет каравану смело трогаться в путь, так как уставшие разбойники после ночного набега лягут отдыхать и уже не станут охотиться за нашим караваном.
Когда первые лучи солнца выглянули из-за далеких холмов, погруженных в туманную дымку, караван уже приближался к заброшенному, полуразрушенному форту Адиос. Неожиданно раздался пронзительный разбойничий свист, далеко разнесшийся в неподвижном чистом утреннем воздухе. Это один из дозорных на крепостной стене заметил цепочку медленно бредущих верблюдов, груженных тюками с товарами и бурдюками с водой. Но никто из дерзкой шайки даже ухом не повел, так как все страшно притомились после очередной ночной вылазки на большую дорогу. Разбойники во главе с высоким и лысым Бласфемо после сытного позднего ужина и большой чарки доброго крепкого вина беспробудно спали в Мраморном зале, расположившись на коврах у ярко пылающего камина.
Караван, благополучно миновав опасное место, углубился в бескрайнюю безжизненную Великую Пустыню, которая раскинулась перед ним словно светло-желтый ковер. Впереди на резвом вороном коне в белой чалме ехал Скупой Юсуф, рядом с ним на крепком муле Старый Рахмат, богатый купец шелками и пряностями. Торбеллино, покачиваясь из стороны в сторону на верблюде, с интересом посматривал вокруг. Он впервые очутился в настоящей пустыне, ему все было в диковинку: и стада пугливых антилоп, и высокие песчаные барханы, и сухие деревца у заброшенных редких колодцев, и пересохшие русла ручьев и рек, и наблюдающие за караваном, прячущиеся среди верблюжьей колючки неподвижные вараны, выползшие на охоту из своих нор…
Нестерпимо палило знойное солнце, постоянно мучила жажда, на зубах поскрипывали песчинки. На второй день караван вышел на брошенный Мертвый Город. Когда-то это был большой город с красивыми дворцами и храмами, город, в котором процветали различные ремесла и торговля. Потом он пришел в упадок и люди ушли из него навсегда. Теперь в нем хозяйничали знойное солнце и обжигающий ветер. Ходили легенды о том, что жители города потревожили духов пустыни. И те разгневались на них. Частые песчаные бури, постоянные проблемы с питьевой водой вынудили жителей навсегда покинуть красивый богатый город. Колодцы высохли, живность погибла. Вскоре он опустел, и его засыпало толстым слоем песка.
Маленький Саид на привале за чаем рассказал Торбеллино, что раньше сюда часто наведывались искатели сокровищ и даже многие из них находили что-то ценное в развалинах, то ли драгоценности, то ли древние книги… Но после того, как неизвестно куда пропало несколько групп таких «копателей», желание искать приключения в Мертвом Городе у многих любителей старины улетучилось.
Наступила ночь, прохладная мгла опустилась на безжизненную пустыню. Люди, кутаясь в теплые одежды, от холода спасались у наспех разведенных костров. После скудного ужина Торбеллино, удобно устроившись рядом с Саидом на кошме у огня, прислушивался к разговорам бывалых погонщиков и наблюдал за живой игрой язычков яркого пламени. Он не заметил, как задремал. Ему приснился родной цирк: Франческа, танцующая на лошади, Тибальдо, жонглирующий цветными кольцами и зажженными факелами, добрый дядюшка Бемс…
Сморщенный, как сушенная груша, поджарый Юсуф восседал на ярко-красном ковре, поджав под себя свои худые кривые ноги и, прищурившись, задумчиво курил кальян. На нем был ватный полосатый халат, перетянутый широким поясом. В народе поговаривали, что в его поясе спрятано целое состояние, что он набит золотыми монетами. На голове купца красовалась, несмотря на его богатство, почему-то замурзанная, видавшая виды чалма. О его скупости в столице ходили легенды.
– Хорошо, уважаемый, так и быть, возьму тебя младшим погонщиком, – внимательно окидывая своими хитрыми маленькими глазками крепкую статную фигуру юноши, проворчал скрипучим голосом купец. – Но только рассчитывай на двадцать монеро, больше я тебе заплатить не могу.
– Я согласен, – ответил Торбеллино, с трудом скрывая нахлынувшую радость, хотя прекрасно знал, что настоящий опытный погонщик получает не меньше восемьдесяти монеро за тяжелый переход через знойную пустыню.
– Эй, Саид! Саид! Чертенок!
– Я здесь, хозяин! – живо откликнулся молоденький, почерневший от загара паренек, неожиданно появившийся невесть откуда под навесом.
– Саид, этот юноша ( наш новый погонщик, покажи ему верблюдов покойного Мустафы, научи управляться с ними да приодень его подобающим образом, а то он в своей городской одежонке ноги протянет в первый же день пути.
– Хорошо, хозяин!
Маленький юркий Саид, на самом деле похожий на чертенка, отвел нашего героя к верблюдам, которые, уже навьюченные огромными тюками, мирно лежали у высокой кирпичной стены караван-сарая. Подробно объяснив юноше его обязанности и показав, как управляться с животными, он помог ему приобрести в одной из лавок просторную белую одежду погонщиков, предохранявшую от ожогов лучей палящего солнца.
– А почему мы до сих пор не трогаемся в дорогу, пока стоит прохлада? – расположившись у костра, поинтересовался Торбеллино у своего соседа, который радушно предложил ему фарфоровую пиалу с ароматным зеленым чаем.
– Дело в том, приятель, что наш путь лежит мимо давно заброшенного форта Адиос, где обосновалась шайка безжалостного разбойника Бласфемо. Сейчас ждем известий от своих разведчиков, следящих внимательно за фортом. Если они сообщат, что злодеи только что вернулись в свое логово после очередного разбоя, можно будет каравану смело трогаться в путь, так как уставшие разбойники после ночного набега лягут отдыхать и уже не станут охотиться за нашим караваном.
* * *
На рассвете, когда на светлеющем небе стали одна за одной меркнуть редкие звезды, караван-сарай в один миг вдруг ожил и стал похож на растревоженный большой муравейник. Забегали, засуетились люди, округа огласилась ржанием лошадей, громким щелканьем бичей, резкими окриками погонщиков, разноголосым лаем бродячих собак…Когда первые лучи солнца выглянули из-за далеких холмов, погруженных в туманную дымку, караван уже приближался к заброшенному, полуразрушенному форту Адиос. Неожиданно раздался пронзительный разбойничий свист, далеко разнесшийся в неподвижном чистом утреннем воздухе. Это один из дозорных на крепостной стене заметил цепочку медленно бредущих верблюдов, груженных тюками с товарами и бурдюками с водой. Но никто из дерзкой шайки даже ухом не повел, так как все страшно притомились после очередной ночной вылазки на большую дорогу. Разбойники во главе с высоким и лысым Бласфемо после сытного позднего ужина и большой чарки доброго крепкого вина беспробудно спали в Мраморном зале, расположившись на коврах у ярко пылающего камина.
Караван, благополучно миновав опасное место, углубился в бескрайнюю безжизненную Великую Пустыню, которая раскинулась перед ним словно светло-желтый ковер. Впереди на резвом вороном коне в белой чалме ехал Скупой Юсуф, рядом с ним на крепком муле Старый Рахмат, богатый купец шелками и пряностями. Торбеллино, покачиваясь из стороны в сторону на верблюде, с интересом посматривал вокруг. Он впервые очутился в настоящей пустыне, ему все было в диковинку: и стада пугливых антилоп, и высокие песчаные барханы, и сухие деревца у заброшенных редких колодцев, и пересохшие русла ручьев и рек, и наблюдающие за караваном, прячущиеся среди верблюжьей колючки неподвижные вараны, выползшие на охоту из своих нор…
Нестерпимо палило знойное солнце, постоянно мучила жажда, на зубах поскрипывали песчинки. На второй день караван вышел на брошенный Мертвый Город. Когда-то это был большой город с красивыми дворцами и храмами, город, в котором процветали различные ремесла и торговля. Потом он пришел в упадок и люди ушли из него навсегда. Теперь в нем хозяйничали знойное солнце и обжигающий ветер. Ходили легенды о том, что жители города потревожили духов пустыни. И те разгневались на них. Частые песчаные бури, постоянные проблемы с питьевой водой вынудили жителей навсегда покинуть красивый богатый город. Колодцы высохли, живность погибла. Вскоре он опустел, и его засыпало толстым слоем песка.
Маленький Саид на привале за чаем рассказал Торбеллино, что раньше сюда часто наведывались искатели сокровищ и даже многие из них находили что-то ценное в развалинах, то ли драгоценности, то ли древние книги… Но после того, как неизвестно куда пропало несколько групп таких «копателей», желание искать приключения в Мертвом Городе у многих любителей старины улетучилось.
* * *
К вечеру третьего дня пути поднялся сильный ветер. Заходящее красное солнце скрылось за желтым облаком пыли. Верблюды испуганно сбились в кучу, погонщики уложили животных на песок и закутали свои лица чалмами. Приближалась песчаная буря. Мгновенно стемнело, будто наступила ночь. Дышать становилось с каждой минутой все труднее и труднее. Сильные порывы ветра налетели неожиданно, с пронзительным оглушающим свистом рвали с людей одежду, валили буквально с ног. Неумолимые песчинки секли лицо, забиваясь в глаза, уши, нос… Торбеллино, закутавшись в плащ с головой, прижался к лежащему на песке верблюду. Спустя час бешеные завывания и резкие порывы безумного ветра стихли. Буря окончилась также внезапно, как и началась. Юноша, отряхнувшись, осмотрелся: в полумраке виднелись неподвижные силуэты верблюдов и скорчившихся людей, наполовину засыпанных песком.Наступила ночь, прохладная мгла опустилась на безжизненную пустыню. Люди, кутаясь в теплые одежды, от холода спасались у наспех разведенных костров. После скудного ужина Торбеллино, удобно устроившись рядом с Саидом на кошме у огня, прислушивался к разговорам бывалых погонщиков и наблюдал за живой игрой язычков яркого пламени. Он не заметил, как задремал. Ему приснился родной цирк: Франческа, танцующая на лошади, Тибальдо, жонглирующий цветными кольцами и зажженными факелами, добрый дядюшка Бемс…
Глава пятая
В плену у номадов
Очнулся юноша от грубого окрика, который заставил его вздрогнуть.
– Вставай, бездельник! – совсем рядом визгливо орал торговец, бесцеремонно пиная крепко спящего Саида в бок. – Немедленно седлай коней!
Маленький погонщик вскочил, как ошпаренный, и стремглав бросился исполнять указания сердитого хозяина, который с утра был явно не в духе. Караван засуетился, готовясь к дальнейшему переходу. После непродолжительной молитвы погонщики расположились завтракать у костров. Вдруг, словно привидение, на вершине ближайшего бархана появилась группа вооруженных всадников. Это было так неожиданно, что все в каком-то оцепенении продолжали сидеть у костров, глядя на незваных гостей, как на мираж.
– Вставай, бездельник! – совсем рядом визгливо орал торговец, бесцеремонно пиная крепко спящего Саида в бок. – Немедленно седлай коней!
Маленький погонщик вскочил, как ошпаренный, и стремглав бросился исполнять указания сердитого хозяина, который с утра был явно не в духе. Караван засуетился, готовясь к дальнейшему переходу. После непродолжительной молитвы погонщики расположились завтракать у костров. Вдруг, словно привидение, на вершине ближайшего бархана появилась группа вооруженных всадников. Это было так неожиданно, что все в каком-то оцепенении продолжали сидеть у костров, глядя на незваных гостей, как на мираж.