Он перешел на другую остановку и занял место в очереди.
…Я и сейчас все могу!.. – мысль, которую он успешно гнал последние полгода, упав в благодатную почву принесенную «писателем», не просто дала побег, а быстро выросла и окрепла, – как говорила та рыжая сволочь?.. Нарушить естественный ход событий?.. А в чем он заключается? В том, что у меня хреновая работа, что я похоронил свои возможности, и в довершение ко всему, оказывается, моя жена спит с другим?.. Так, может, стоит изменить такой «ход событий»?.. Кто решил, что он «естественный»?.. – Виталий повернулся к солнцу, властвовавшим за окном, – оно-то не изменится, а остальное… а почему остальное должно обязательно стать хуже? Везде ж пишут, что общество деградирует; люди, уничтожая природу, убивают и самих себя; что грядет духовный и техногенный апокалипсис… так, может, пока он не грянул, поменять все к чертовой матери? Вдруг у меня получится лучше, чем у Бога?.. Нет, это я, конечно, круто маханул – то, что создал Бог, не нужно менять, а, вот, то, что люди натворили потом…
То ли после встречи с «рыжей» прошло уже слишком много времени, то ли новость, связанная с Дашей, превысила, наконец, общую критическую массу, но мысли потекли плавно, без эмоциональных взлетов и падений, как бывает, когда решение уже принято и прорабатываются тактические нюансы. …Это ж «рыжая» сказала, что все в нашем мире есть так, как и должно быть, а я, дурак, поверил. Вдруг, если б развалился Египет, потом всем стало б гораздо лучше? Подумаешь, не построили б пирамид!.. И что?.. Кто б о них жалел, если их просто никогда не существовало? Да мало ли, что могло быть на земле, о чем мы и не догадываемся!.. Те, кому сейчас хорошо, они и считают, что все сделано правильно. А те, кому плохо?.. Они мне спасибо скажут!.. Возможно, и самому Богу не нравится, что получилось в итоге, и он послал меня, чтоб все исправить!.. А я тут дурака валяю!..
Виталий легко встал и подойдя к шкафу, вытащил том энциклопедии. …Значит, говоришь, инки?.. Нет, для писателя я ничего не буду делать – пусть Дашка ему делает!.. Но инки… как вариант… мне-то все равно, по большому счету. А еще лучше – я ж когда-то думал об этом… – Виталий захлопнул книгу, не дойдя до нужного раздела, – еще лучше не висеть там очередным светилом, а научиться материализоваться, как «рыжая»! Только возможно ли проделать такое на колесе Фортуны?.. Кстати, хорошо, что я не выбросил его в свое время. Ведь как знал! – положив книгу, он вышел на балкон, являвшийся еще и складом ненужных вещей. Столешницу он видел каждый день – она торчала из-за коробок, а, вот, стойку еще требовалось поискать.
– Я знала, что ты вернешься…
В это время за спиной, весело сигналя на разные голоса, проносился свадебный кортеж, какая-то беспокойная мамаша звала какую-то Катю, и Женя почувствовал, насколько эти два мира не стыкуются между собой – только, вот, являлось ли это началом нового романа?..
– Я пришел… – он замолчал, ожидая, что «перуанка» сама поможет ему, но та стояла, как изваяние, и под ее взглядом Женя растерялся, – конечно, это бредовая мысль… я понимаю, но ваши картины… они такие… я, вот, подумал… (…Господи, и кто ж из нас псих-то?!..) хорошо б хоть на минутку оказаться там, чтоб…
– Чтоб все вспомнить, да? – закончила «перуанка», и Женя кивнул, хотя в голове у него были совершенно другие цели и желания. А еще он подумал: …Как же примитивна наша наука со всякими Нобелевскими премиями, если есть эта старуха и господин Виталий (пусть он не хочет мне помогать, но ведь может!), для которых не существует пределов пространства и времени? Почему никто не считает их достижения открытиями?.. Или это другой мир с другими ценностями и другим подходом к реальности?..
– Могу предложить сделку, – «перуанка» отступила, пропуская гостя в дом.
…Если она попросит жизнь, не отдам. Душу?.. Но она ж не дьявол… А остальное, ничего не стоит!.. – оказавшись в знакомой комнате, Женя опустился на знакомый диван, но картины уже не занимали воображение – он ждал оглашения условий сделки.
– Ход истории… – «перуанка» смотрела на голую равнину, украшавшую стену. Казалось, само слово «ход» чуждо этому пространству, вечному в своем постоянстве, – ход истории нельзя изменить, потому что он всегда избирает оптимальный вариант развития мира. Как река, пробивающая русло в самом удобном месте. Даже если потом на ней возникают пороги и водопады, она не будет течь по-другому. В Перу я нашла свое прошлое, и очень бы хотела, чтоб мои родственники, дожив свою жизнь в счастье, умерли так, как умирали их предки; и чтоб похоронены они были по обычаям предков, а не брошены в смрадные ямы…
Женя чувствовал, что его сознание, даже настроившись на восприятие мистики, не может уловить смысл, но, на всякий случай, кивнул.
– …Жить им не долго – год или два, а потом они непременно погибнут в долгих битвах между Уаскаром и Атауальпой. Тогда пусть история берет свое, потому что она всегда права. Максимум два года!.. Это примерно столько, сколько потребуется испанцам, чтоб собрать новую экспедицию. Так вот, мое условие таково, – «перуанка» повернулась к Жене, – ты попадешь туда, если постараешься остановить Писарро и его оголтелых братьев. Не знаю как, но ты должен дать слово, что сделаешь это. Потом испанцы вернутся снова и обязательно покорят инков, но это произойдет, когда все мои родственники уже будут похоронены с почестями, а их души обратятся в быстрых уаманов. Для истории, что такое несколько лет в сравнении с тысячелетиями? Их никто и не заметит, зато мой айлью не познает позора рабского унижения.
Женя не знал, что такое уаман[1] и айлью,[2] но решил, что это уже не важно; важно, что Вика права – старуха, действительно, сумасшедшая! И весь тот круг, в который он рвется, тоже состоит из сумасшедших, чудом оказавшихся на свободе. …И я сойду с ума, если немедленно не свалю отсюда!.. Она же гипнотизирует меня!.. Женя уже хотел встать, но хозяйка неожиданно вышла, и атмосфера безумия, вроде, сразу рассеялась. …Стоп! – вспомнил Женя, – а картина?.. Все-таки надо ее забрать – сяду и буду моделировать ту жизнь. Ведь возникали ж у меня какие-то ощущения – их надо развить, и все получится без всякого Виталия!.. А за то, что он меня подвел, ох, с каким удовольствием я буду трахать сегодня Дашку!..
Хозяйка вернулась очень быстро, держа в руке вышитый мешочек, похожий на кисет.
– Я предлагала эту сделку Игорю, но он – другой человек. Он не сможет ничего сделать, а ты сможешь, я знаю. Подставь ладонь, – она развязала мешочек, и Женя решил довести игру до конца (конечно, в книге он использует этот момент, придав ему реальную магическую силу), – положи в рот и долго жуй, пока он не растворится, – на Женину ладонь тонкой струйкой потек серый порошок, скорее всего, растительного происхождения, – и ты обретешь другую жизнь.
– Это наркотик? – догадался Женя, – я читал, что все индейцы жуют коку…
– Кока – великий дар богов, – «перуанка» улыбнулась, – это земное воплощение небесной женщины, приносящее счастье вечно работающему, уставшему и измотанному мужчине; но она не дает другой жизни – как любая женщина, она забирает уже имеющуюся. А это другое… это секрет женщин нашего айлью.
– Женщин вашего чего?..
– Ты сам все вспомнишь… да, если увидишь у кого-нибудь гуарки[3] с изображением уамана, знай, это кто-то из моего рода.
– Ладно, передам привет, – усмехнувшись, Женя высыпал порошок на язык и интенсивно задвигал челюстями. Порошок не имел, ни вкуса, ни запаха. Размазывая его по нёбу, Женя думал, стоит ли ругаться с «перуанкой», когда тот растворится, но ничего не произойдет, или сохранить отношения, в надежде на какие-нибудь фантастические рассказы – ведь откуда-то же она взяла все эти нереальные пейзажи!..
Но что-то все-таки происходило – Женя почувствовал головокружение; потом у него потемнело в глазах. …Только б не отравила, старая ведьма!.. Как я не подумал об этом?.. Художница, блин!..
Виталий собрал колесо Фортуны, тщательно отскоблил сохранившиеся с прошлой «экспедиции» египетские иероглифы, освободив место для новых символов, которых-то у него и не было. В этом заключалось его открытие, сразу ставшее проблемой – все имевшиеся источники безоговорочно заявляли, что у инков не существовало письменности, а ведь только с ее помощью можно было использовать колесо Фортуны. Не зря ж перед Египтом пришлось тщательно изучать переводы папирусов, пока не удалось хоть как-то вразумительно сформулировать свое желание. (С кем велась эта «переписка», Виталий не знал, ведь не он изобрел сие чудо, то ли техники, то ли магии – он лишь построил его по старинным описаниям, которые все считали глупой легендой).
Теперь он смотрел на пустые сектора магического круга и безуспешно пытался сообразить, чем их можно заполнить, если «умные» книжки гласили, что общались инки на каком-то языке кечуа, а создать для него письменное отображение так и не удосужились. У них, якобы, имелись специальные люди, называвшиеся «пакарискап вилья», которые выучивали необходимую информацию наизусть и передавали ее своим детям; те, соответственно, своим, и так должно было продолжаться вечно.
…Но это же абсурд!.. – Виталий обхватил голову руками, словно спрессовывая бессистемные мысли. В тишине монотонно тикали часы, каждым прыжком секундной стрелки все дальше отодвигая от него глупых безграмотных индейцев, – а если эпидемия или война? Все эти «вилья» умрут, и что? Неужели они не думали об этом? А ведь в остальном, были весьма развитой цивилизацией. У них существовал календарь; они вели учет государственных запасов, от продовольствия и одежды до военных трофеев (пусть это жутко громоздкая система, где узелки показывают числа и разряды чисел, но она была!..); имелась почти социалистическая система распределения… а, вот, на письменность ума не хватило! Полный бред!..
Виталий откинулся в кресле, как всегда делал перед началом рабочего дня, и тут же испытал давно забытые ощущения, когда неведомая энергия перетекает в твое тело, наполняя его силой и могуществом. Состояние было совершенно потрясающим. …Какой же я глупец, что послушал «рыжую»!.. Нет, я не глупец – она просто запугала меня. Но страх ведь всегда проходит… со временем все проходит – даже само время, и остается только истина… а истина в том, что, если мне это дано, значит, я должен это делать!.. Перед ним стали снова появляться и исчезать незнакомые лица, только теперь они, скорее, напоминали живописные маски в обрамлении уборов из ярких перьев; правда, среди них попадались и другие – в блестящих железных шлемах… Виталий открыл глаза.
…А откуда все черпали информацию об инках? От испанцев! А испанцы могли ж и наврать!.. Везде ведь пишут, что Писсаро и его команда тоже были неграмотными, а писали историю конкисты с их слов монахи, спустя годы. Тогда, во-первых, Писсаро мог просто не понять, что перед ним библиотека, и уничтожил ее за ненадобностью; а, во-вторых, знаем мы, как монахи пишут историю – зачем им сохранять культуру и религию иноков? Историю той же России сотни всяких летописцев столько раз переделывали, что и концов-то уже никто найти не может, а там горстка бродяг! Да они такого наплетут!..
Чертовы испанцы… Стоп! А если попытаться проникнуть туда через них?.. Тем более, испанский я помню с университета довольно неплохо… Конечно, за века язык изменился, но, если не в книгах, то в Интернете можно найти все, что существует в принципе! Ай да, я!.. – Виталий перебрался к компьютеру, и пока тот грузился, сладко потянулся, – сейчас попробую расписать, что хочу стать не наблюдателем, а участником событий!..
* * *
Виталий уже полчаса сидел на кухне, без всякого смысла разглядывая обложку книги, так неожиданно появившейся в его доме. Читать он не собирался – его не интересовало, каким образом «писатель» интерпретировал хорошо известные ему события, но картинка будоражила воспоминания. Под пристальным взглядом, луны стали качаться, совсем как тогда, когда ими являлись они с Кристиной. Нет, Виталий не жалел, ни об их слиянии, ни о несчастной Анхесенамон – жаль было чуда, которое он мог тогда сотворить.…Я и сейчас все могу!.. – мысль, которую он успешно гнал последние полгода, упав в благодатную почву принесенную «писателем», не просто дала побег, а быстро выросла и окрепла, – как говорила та рыжая сволочь?.. Нарушить естественный ход событий?.. А в чем он заключается? В том, что у меня хреновая работа, что я похоронил свои возможности, и в довершение ко всему, оказывается, моя жена спит с другим?.. Так, может, стоит изменить такой «ход событий»?.. Кто решил, что он «естественный»?.. – Виталий повернулся к солнцу, властвовавшим за окном, – оно-то не изменится, а остальное… а почему остальное должно обязательно стать хуже? Везде ж пишут, что общество деградирует; люди, уничтожая природу, убивают и самих себя; что грядет духовный и техногенный апокалипсис… так, может, пока он не грянул, поменять все к чертовой матери? Вдруг у меня получится лучше, чем у Бога?.. Нет, это я, конечно, круто маханул – то, что создал Бог, не нужно менять, а, вот, то, что люди натворили потом…
То ли после встречи с «рыжей» прошло уже слишком много времени, то ли новость, связанная с Дашей, превысила, наконец, общую критическую массу, но мысли потекли плавно, без эмоциональных взлетов и падений, как бывает, когда решение уже принято и прорабатываются тактические нюансы. …Это ж «рыжая» сказала, что все в нашем мире есть так, как и должно быть, а я, дурак, поверил. Вдруг, если б развалился Египет, потом всем стало б гораздо лучше? Подумаешь, не построили б пирамид!.. И что?.. Кто б о них жалел, если их просто никогда не существовало? Да мало ли, что могло быть на земле, о чем мы и не догадываемся!.. Те, кому сейчас хорошо, они и считают, что все сделано правильно. А те, кому плохо?.. Они мне спасибо скажут!.. Возможно, и самому Богу не нравится, что получилось в итоге, и он послал меня, чтоб все исправить!.. А я тут дурака валяю!..
Виталий легко встал и подойдя к шкафу, вытащил том энциклопедии. …Значит, говоришь, инки?.. Нет, для писателя я ничего не буду делать – пусть Дашка ему делает!.. Но инки… как вариант… мне-то все равно, по большому счету. А еще лучше – я ж когда-то думал об этом… – Виталий захлопнул книгу, не дойдя до нужного раздела, – еще лучше не висеть там очередным светилом, а научиться материализоваться, как «рыжая»! Только возможно ли проделать такое на колесе Фортуны?.. Кстати, хорошо, что я не выбросил его в свое время. Ведь как знал! – положив книгу, он вышел на балкон, являвшийся еще и складом ненужных вещей. Столешницу он видел каждый день – она торчала из-за коробок, а, вот, стойку еще требовалось поискать.
* * *
Знакомой дорогой Женя вышел к «замку» и незаметно прокравшись под окнами «пристройки», оказался у двери, сильно отличавшейся от той, что вела к Вике с Игорем. Поскольку от звонка здесь остался лишь корпус, болтавшийся на куске провода, Женя постучал. Для себя он решил – если хозяйка не захочет с ним общаться, он просто попросит обещанную картину; потом вернется домой и будет смотреть на нее, пока не снесет башню – другого выхода он не видел. …Часов до шести посижу, а потом поеду к Дашке. Главное, чтоб Татьяна не заявилась… Мысль потерялась, потому что щелкнул замок и на пороге появилась «перуанка». Ее взгляд не выражал никаких эмоций, поэтому создавалось впечатление, что она вышла не на стук, а, например, подышать воздухом. Но вдруг ее губы шевельнулись.– Я знала, что ты вернешься…
В это время за спиной, весело сигналя на разные голоса, проносился свадебный кортеж, какая-то беспокойная мамаша звала какую-то Катю, и Женя почувствовал, насколько эти два мира не стыкуются между собой – только, вот, являлось ли это началом нового романа?..
– Я пришел… – он замолчал, ожидая, что «перуанка» сама поможет ему, но та стояла, как изваяние, и под ее взглядом Женя растерялся, – конечно, это бредовая мысль… я понимаю, но ваши картины… они такие… я, вот, подумал… (…Господи, и кто ж из нас псих-то?!..) хорошо б хоть на минутку оказаться там, чтоб…
– Чтоб все вспомнить, да? – закончила «перуанка», и Женя кивнул, хотя в голове у него были совершенно другие цели и желания. А еще он подумал: …Как же примитивна наша наука со всякими Нобелевскими премиями, если есть эта старуха и господин Виталий (пусть он не хочет мне помогать, но ведь может!), для которых не существует пределов пространства и времени? Почему никто не считает их достижения открытиями?.. Или это другой мир с другими ценностями и другим подходом к реальности?..
– Могу предложить сделку, – «перуанка» отступила, пропуская гостя в дом.
…Если она попросит жизнь, не отдам. Душу?.. Но она ж не дьявол… А остальное, ничего не стоит!.. – оказавшись в знакомой комнате, Женя опустился на знакомый диван, но картины уже не занимали воображение – он ждал оглашения условий сделки.
– Ход истории… – «перуанка» смотрела на голую равнину, украшавшую стену. Казалось, само слово «ход» чуждо этому пространству, вечному в своем постоянстве, – ход истории нельзя изменить, потому что он всегда избирает оптимальный вариант развития мира. Как река, пробивающая русло в самом удобном месте. Даже если потом на ней возникают пороги и водопады, она не будет течь по-другому. В Перу я нашла свое прошлое, и очень бы хотела, чтоб мои родственники, дожив свою жизнь в счастье, умерли так, как умирали их предки; и чтоб похоронены они были по обычаям предков, а не брошены в смрадные ямы…
Женя чувствовал, что его сознание, даже настроившись на восприятие мистики, не может уловить смысл, но, на всякий случай, кивнул.
– …Жить им не долго – год или два, а потом они непременно погибнут в долгих битвах между Уаскаром и Атауальпой. Тогда пусть история берет свое, потому что она всегда права. Максимум два года!.. Это примерно столько, сколько потребуется испанцам, чтоб собрать новую экспедицию. Так вот, мое условие таково, – «перуанка» повернулась к Жене, – ты попадешь туда, если постараешься остановить Писарро и его оголтелых братьев. Не знаю как, но ты должен дать слово, что сделаешь это. Потом испанцы вернутся снова и обязательно покорят инков, но это произойдет, когда все мои родственники уже будут похоронены с почестями, а их души обратятся в быстрых уаманов. Для истории, что такое несколько лет в сравнении с тысячелетиями? Их никто и не заметит, зато мой айлью не познает позора рабского унижения.
Женя не знал, что такое уаман[1] и айлью,[2] но решил, что это уже не важно; важно, что Вика права – старуха, действительно, сумасшедшая! И весь тот круг, в который он рвется, тоже состоит из сумасшедших, чудом оказавшихся на свободе. …И я сойду с ума, если немедленно не свалю отсюда!.. Она же гипнотизирует меня!.. Женя уже хотел встать, но хозяйка неожиданно вышла, и атмосфера безумия, вроде, сразу рассеялась. …Стоп! – вспомнил Женя, – а картина?.. Все-таки надо ее забрать – сяду и буду моделировать ту жизнь. Ведь возникали ж у меня какие-то ощущения – их надо развить, и все получится без всякого Виталия!.. А за то, что он меня подвел, ох, с каким удовольствием я буду трахать сегодня Дашку!..
Хозяйка вернулась очень быстро, держа в руке вышитый мешочек, похожий на кисет.
– Я предлагала эту сделку Игорю, но он – другой человек. Он не сможет ничего сделать, а ты сможешь, я знаю. Подставь ладонь, – она развязала мешочек, и Женя решил довести игру до конца (конечно, в книге он использует этот момент, придав ему реальную магическую силу), – положи в рот и долго жуй, пока он не растворится, – на Женину ладонь тонкой струйкой потек серый порошок, скорее всего, растительного происхождения, – и ты обретешь другую жизнь.
– Это наркотик? – догадался Женя, – я читал, что все индейцы жуют коку…
– Кока – великий дар богов, – «перуанка» улыбнулась, – это земное воплощение небесной женщины, приносящее счастье вечно работающему, уставшему и измотанному мужчине; но она не дает другой жизни – как любая женщина, она забирает уже имеющуюся. А это другое… это секрет женщин нашего айлью.
– Женщин вашего чего?..
– Ты сам все вспомнишь… да, если увидишь у кого-нибудь гуарки[3] с изображением уамана, знай, это кто-то из моего рода.
– Ладно, передам привет, – усмехнувшись, Женя высыпал порошок на язык и интенсивно задвигал челюстями. Порошок не имел, ни вкуса, ни запаха. Размазывая его по нёбу, Женя думал, стоит ли ругаться с «перуанкой», когда тот растворится, но ничего не произойдет, или сохранить отношения, в надежде на какие-нибудь фантастические рассказы – ведь откуда-то же она взяла все эти нереальные пейзажи!..
Но что-то все-таки происходило – Женя почувствовал головокружение; потом у него потемнело в глазах. …Только б не отравила, старая ведьма!.. Как я не подумал об этом?.. Художница, блин!..
* * *
Нежданно-негаданно Виталий сделал открытие. Вернее, специалисты, изучавшие цивилизацию инков, были прекрасно осведомлены об этом факте, но он-то не являлся специалистом, и теперь предстояло решить, как обойти непредвиденное препятствие. Проще всего, конечно, не обходить его вовсе, а если уж он твердо решил вернуться к старому ремеслу, для начала отправиться в более доступную и понятную эпоху, но, именно, инки вдруг стали для него делом принципа – так сказать, проверкой магической квалификации. Или, возможно, он хотел сделать это назло «писателю».Виталий собрал колесо Фортуны, тщательно отскоблил сохранившиеся с прошлой «экспедиции» египетские иероглифы, освободив место для новых символов, которых-то у него и не было. В этом заключалось его открытие, сразу ставшее проблемой – все имевшиеся источники безоговорочно заявляли, что у инков не существовало письменности, а ведь только с ее помощью можно было использовать колесо Фортуны. Не зря ж перед Египтом пришлось тщательно изучать переводы папирусов, пока не удалось хоть как-то вразумительно сформулировать свое желание. (С кем велась эта «переписка», Виталий не знал, ведь не он изобрел сие чудо, то ли техники, то ли магии – он лишь построил его по старинным описаниям, которые все считали глупой легендой).
Теперь он смотрел на пустые сектора магического круга и безуспешно пытался сообразить, чем их можно заполнить, если «умные» книжки гласили, что общались инки на каком-то языке кечуа, а создать для него письменное отображение так и не удосужились. У них, якобы, имелись специальные люди, называвшиеся «пакарискап вилья», которые выучивали необходимую информацию наизусть и передавали ее своим детям; те, соответственно, своим, и так должно было продолжаться вечно.
…Но это же абсурд!.. – Виталий обхватил голову руками, словно спрессовывая бессистемные мысли. В тишине монотонно тикали часы, каждым прыжком секундной стрелки все дальше отодвигая от него глупых безграмотных индейцев, – а если эпидемия или война? Все эти «вилья» умрут, и что? Неужели они не думали об этом? А ведь в остальном, были весьма развитой цивилизацией. У них существовал календарь; они вели учет государственных запасов, от продовольствия и одежды до военных трофеев (пусть это жутко громоздкая система, где узелки показывают числа и разряды чисел, но она была!..); имелась почти социалистическая система распределения… а, вот, на письменность ума не хватило! Полный бред!..
Виталий откинулся в кресле, как всегда делал перед началом рабочего дня, и тут же испытал давно забытые ощущения, когда неведомая энергия перетекает в твое тело, наполняя его силой и могуществом. Состояние было совершенно потрясающим. …Какой же я глупец, что послушал «рыжую»!.. Нет, я не глупец – она просто запугала меня. Но страх ведь всегда проходит… со временем все проходит – даже само время, и остается только истина… а истина в том, что, если мне это дано, значит, я должен это делать!.. Перед ним стали снова появляться и исчезать незнакомые лица, только теперь они, скорее, напоминали живописные маски в обрамлении уборов из ярких перьев; правда, среди них попадались и другие – в блестящих железных шлемах… Виталий открыл глаза.
…А откуда все черпали информацию об инках? От испанцев! А испанцы могли ж и наврать!.. Везде ведь пишут, что Писсаро и его команда тоже были неграмотными, а писали историю конкисты с их слов монахи, спустя годы. Тогда, во-первых, Писсаро мог просто не понять, что перед ним библиотека, и уничтожил ее за ненадобностью; а, во-вторых, знаем мы, как монахи пишут историю – зачем им сохранять культуру и религию иноков? Историю той же России сотни всяких летописцев столько раз переделывали, что и концов-то уже никто найти не может, а там горстка бродяг! Да они такого наплетут!..
Чертовы испанцы… Стоп! А если попытаться проникнуть туда через них?.. Тем более, испанский я помню с университета довольно неплохо… Конечно, за века язык изменился, но, если не в книгах, то в Интернете можно найти все, что существует в принципе! Ай да, я!.. – Виталий перебрался к компьютеру, и пока тот грузился, сладко потянулся, – сейчас попробую расписать, что хочу стать не наблюдателем, а участником событий!..
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента