Страница:
Но вернемся к осаде. Недостаток воды испанские генералы решили заменить вином, что привело к пищевым отравлениям и солнечным ударам среди солдат. Вообще снабжение иберийцев было поставлено очень плохо, идальго явно не рассчитывали на долгую осаду. Тем временем гарнизон Гибралтара увеличился до 5481 человека, что заставило 7 мая испанцев пойти на штурм. В 10 утра 97 испанских орудий открыли ужасный огонь по английским укреплениям. К полудню из 24 орудий батареи Уиллисиса боеспособны были только 2 орудия, крепость Пуэрта де Терра была практически разрушена. Испанцы методично, сантиметр за сантиметром продвигались вперед, пользуясь большими потерями английской артиллерии. На каждом рубеже доны окапывались, что было очень на них не похоже, и сразу же готовили позиции для полевых пушек, которые по мере готовности открывали огонь по английским позициям, не позволяя британскому гарнизону ремонтировать разрушенные тяжелой артиллерией батареи. Это было необходимо для того, чтобы прикрыть подвоз и установку тяжелых осадных орудий, отличавшихся гораздо меньшей транспортабельностью.
В отчаянии англичане начали стрельбу из мортир, чтобы уничтожить полевые пушки, которые испанцы подкатили совсем близко к британским позициям. Такое положение дел сохранялось до 20 мая, должен был наступить перелом либо в одну, либо в другую сторону. Он наступил. Испанцы из-за проблем со снабжением не смогли поддерживать столь высокий темп стрельбы, запасы пороха, ядер и пуль не прибывали с такой быстротой, с какой они убывали. Из-за действий Уоджера и Хопсона была прервано морское снабжения Пунта Мальи, что вызвало голод в лагере иберийцев. В результате все последующие ночи огонь с испанской стороны прекращался, что позволяло британцам ремонтировать свои орудия. Огонь с батарей Гибралтара усилился, и войска были вынуждены уйти назад – за укрепления Пунта Мальи. Прибывший в конце мая к Торресу испанский военный министр граф Кастелар признал, что взять Гибралтар невозможно.
23 июня Торрес и Клейтон получили приказы о прекращении огня от Филиппа V и Георга I, соответственно. Стороны сели за стол переговоров, где определили следующие кондиции – Гибралтар остается английским владением, английские и испанские укрепления в полосе отчуждения должны быть разрушены, стороны сами компенсируют себе все убытки, связанные с военными действиями. Вторая осада Гибралтара продолжалась 17 с половиной недель, потери испанцев составили 3000 человек (из них 2000 – небоевых), потери англичан – 800 человек. В который раз основной проблемой для испанцев стали корабли Ройял Неви, обеспечившие Гибралтар всем необходимым и прервавшие снабжение морем у донов.
Что касается французов, они вели себя двусмысленно. Из Бреста вышла эскадра лейтенант-генерала д’О в составе 74-пушечного «Нептюн», 70-пушечного «Эмабль», 64-пушечного «Ашиль», 60-пушечного «Брильянт», 46-пушечных «Аргонот» и «Парфэт», которая посетила с откровенно дружеским визитом Кадис, несмотря на то что его блокировала английская эскадра Уоджера. Попутно была осуществлена демонстрация против алжирских корсаров – отряд Флота Леванта (74-пушечный «Ферме», 70-пушечный «Инвизибль», 62-пушечный «Тулуз», 56-пушечный «Тигр» и 50-пушечный «Альсион») во главе с шефом д’эскадр Монсом отплыл к берегам Алжира (позже к Монсу присоединился д’О) для вызволения плененных христиан и удара по берберским пиратам. Алжирский бей пошел на мировую, когда 56-пушечный «Тигр» смог взять на абордаж большой, 38-пушечный алжирский фрегат.
В 1728 году для бомбардировки Туниса и Триполи французы вооружили отряд из 5 кораблей, 1 флейта, 3 фрегатов, 3 бомбардирских судов и 2 галер[28].
Armada de Barlovento[29]
Глава 3. Французский флот в 1714–1733 гг.
Глава 4. Война за Польское наследство
«Бесполезная эскадра»
В отчаянии англичане начали стрельбу из мортир, чтобы уничтожить полевые пушки, которые испанцы подкатили совсем близко к британским позициям. Такое положение дел сохранялось до 20 мая, должен был наступить перелом либо в одну, либо в другую сторону. Он наступил. Испанцы из-за проблем со снабжением не смогли поддерживать столь высокий темп стрельбы, запасы пороха, ядер и пуль не прибывали с такой быстротой, с какой они убывали. Из-за действий Уоджера и Хопсона была прервано морское снабжения Пунта Мальи, что вызвало голод в лагере иберийцев. В результате все последующие ночи огонь с испанской стороны прекращался, что позволяло британцам ремонтировать свои орудия. Огонь с батарей Гибралтара усилился, и войска были вынуждены уйти назад – за укрепления Пунта Мальи. Прибывший в конце мая к Торресу испанский военный министр граф Кастелар признал, что взять Гибралтар невозможно.
23 июня Торрес и Клейтон получили приказы о прекращении огня от Филиппа V и Георга I, соответственно. Стороны сели за стол переговоров, где определили следующие кондиции – Гибралтар остается английским владением, английские и испанские укрепления в полосе отчуждения должны быть разрушены, стороны сами компенсируют себе все убытки, связанные с военными действиями. Вторая осада Гибралтара продолжалась 17 с половиной недель, потери испанцев составили 3000 человек (из них 2000 – небоевых), потери англичан – 800 человек. В который раз основной проблемой для испанцев стали корабли Ройял Неви, обеспечившие Гибралтар всем необходимым и прервавшие снабжение морем у донов.
Что касается французов, они вели себя двусмысленно. Из Бреста вышла эскадра лейтенант-генерала д’О в составе 74-пушечного «Нептюн», 70-пушечного «Эмабль», 64-пушечного «Ашиль», 60-пушечного «Брильянт», 46-пушечных «Аргонот» и «Парфэт», которая посетила с откровенно дружеским визитом Кадис, несмотря на то что его блокировала английская эскадра Уоджера. Попутно была осуществлена демонстрация против алжирских корсаров – отряд Флота Леванта (74-пушечный «Ферме», 70-пушечный «Инвизибль», 62-пушечный «Тулуз», 56-пушечный «Тигр» и 50-пушечный «Альсион») во главе с шефом д’эскадр Монсом отплыл к берегам Алжира (позже к Монсу присоединился д’О) для вызволения плененных христиан и удара по берберским пиратам. Алжирский бей пошел на мировую, когда 56-пушечный «Тигр» смог взять на абордаж большой, 38-пушечный алжирский фрегат.
В 1728 году для бомбардировки Туниса и Триполи французы вооружили отряд из 5 кораблей, 1 флейта, 3 фрегатов, 3 бомбардирских судов и 2 галер[28].
Armada de Barlovento[29]
Как мы уже упоминали, отряд адмирала Хозайера был послан в Вест-Индию. Состав английской эскадры был следующим: 70-пушечные корабли «Бреда», «Бервик», «Ленокс», 64-пушечный «Сюперб», 60-пушечные «Рипон», «Ноттингем», «Дюнкирк», 54-пушечные «Леопард», «Дрэгон», 50-пушечный «Даймонд», 48-пушечный «Портленд», а также 14-пушечный шлюп «Хэппи» и 20-пушечные фрегаты «Грейхаунд» и «Уинчелси» – всего 12 кораблей, 2 фрегата и 1 мелкое судно. 9 апреля 1726 года вице-адмирал Хозайер отплыл из Плимута, а 6 июня прибыл к Бастиментосу у Порто-Белло. Эскадра, изрядно потрепанная штормами, встала чиниться на Ямайке, ремонт затянулся до февраля 1727 года.
Задача Хозайера была банальна – очередной грабеж испанского флота. Англичане были извещены, что в середине лета 1725 года в Вест-Индию была отослана эскадра из 3 кораблей и 15 торговых судов под командованием хефе ди эскуадра Серрано, которая обратно в Кадис должна была привести «флотта де оро» – «Серебряный флот». Серрано прибыл в Вера-Крус 21 сентября 1725 года, кроме того – в качестве береговой охраны к побережью Мексики испанцы отправили Armada de Barlovento хефе ди эскуадра Клавихо, который отплыл на 58-пушечном «Потенсиа», захватив с собой корабли «Сан-Лоренцо» и «Инсендио», а также 22-пушечный фрегат «Сан-Хосе» и 2 брандера. Задача, поставленная Клавихо, заключалась в патрулировании между Порто-Белло и Картахеной и защите испанских владений в Центральной Америке. Стоит сказать, что эти меры в известной степени обезопасили побережье Новой Испании от разбойников разных мастей и привели к сворачиванию бурной деятельности пиратов и каперов данном регионе. К примеру, 16 марта 1726 года испанский отряд из 3 кораблей атаковал 4 пиратских фрегата (36, 32, 22 и 20 пушек соответственно), захватил один и потопил три из них. Конечно же, такие меры способствовали наведению порядка в данном регионе. Поскольку контрабандой и пиратством промышляли в основном подданные Георга I, в Англию пошла нескончаемая череда петиций и жалоб английских купцов. Они указывали королю и парламенту, что такие меры приведут к застою в английской торговле и спровоцируют другие страны поступить так же, как и испанцы. Те же союзники – французы, говорилось в одной из петиций, захватили у Санта-Люсии 12 британских купеческих судов по обвинению в контрабанде.
В 1726 году для усиления морских сил в Карибском море была послана эскадра из 4 кораблей лейтенант-генерала Хастаньеты, участника сражения при Пассаро. Будучи к северу от Сан-Доминго, испанцы попали в сильный шторм, что заставило один поврежденный 56-пушечник отправиться в Вера-Крус на ремонт. Сам Хастаньета, пересев на «Ларнанко», прибыл в Гавану, где находилась теперь эскадра из 7 линкоров и 2 фрегатов.
Подошедший в начале февраля 1727 года к Порто-Белло Хозайер столкнулся с довольно большими силами испанцев. В Бастиментосе стояли отряды Серрано и Клавихо, которые защищали готовившийся к выходу «серебряный флот». Английский адмирал обратился к Серрано с просьбой позволить выйти из Порто-Белло английскому судну Компании Южных морей «Ройял Джордж», которое везло груз на 4 миллиона песо. Серрано, желая избежать конфликта, выпустил британский корабль, но Хозайер начал блокаду Порто-Белло, препятствуя выходу галеонов «флотта». Разозленные испанцы в качестве компенсации захватили другой корабль Компании Южных морей – «Принц Фредерик» с грузом на 2 миллиона песо, отозвав свое же разрешение на выход этого судна из гавани. Хозайер, еще 14 декабря отправивший в Адмиралтейство отчет о высокой смертности среди его экипажей[30], побоялся начать в ответ каперскую войну против испанцев и ограничился только лишь дальней блокадой Порто-Белло.
Испанские корабли, вышедшие из Вера-Крус в крейсерство, смогли захватить 2 голландских торговых судна и английский пакетбот, но по пути домой разбились у мыса Пинос из-за ошибки лоцмана. Этим и закончились все активные действия испанцев в регионе.
Получив данные о галеонах с серебром, Хозайер отплыл к Картахене, где их заблокировал, лишив таким образом Испанию ресурсов для полномасштабной войны в Европе. 23 августа адмирал умер от желтой лихорадки, поэтому эскадра, оставшись без командующего, отошла к Ямайке. 29 января 1729 года в Кингстон прибыл новый вице-адмирал – Хопсон, но и он 8 мая умер на флагманском «Леопарде» от лихорадки, обязанности начальника отряда были возложены на кэптена Сент-Лоу. История повторилась – 22 апреля 1729 года лихорадка свалила и его. К этому времени с Испанией был заключен мир.
Эскадра Хастаньеты, улучив момент, пока англичане крейсировали у Картахены, вышла из Гаваны с грузом в 18 миллионов песо в Вера-Крус, где присоединила корабли Серрано, и теперь с общим грузом в 31 миллион песо взяла курс на Испанию. 24 января 1727 года Хастаньета отплыл из Гаваны в Кадис. Ввиду информации о блокирующих отрядах Уоджера и Хопсона этот флот был разделен на три дивизиона под командованием Торреса, Серрано и Хастаньеты. 5 марта отряд Хастаньеты прибыл в Кадис, а три дня спустя и остальные корабли пришли в Корунью.
Так закончились боевые действия в Вест-Индии. Англичане не смогли нанести испанцам сколь-нибудь существенный урон в Карибском море, испанцы также воевали очень неохотно, единственным большим призом для них стал захваченный «Принц Фредерик».
После заключения мира испанцы решили отправить в Вест-Индию эскадру хефе ди эскуадра Пинтадо. Для проводки очередного «серебряного флота». Это говорило только об одном – доны не доверяли англичанам, несмотря на перемирие. В 1728 году в Картахене собрались 15 испанских кораблей, что было почти в полтора раза больше, чем у Ямайской эскадры. Эти меры позволили без происшествий привести в Кадис галеоны с серебром (26 торговых судов, оценочная стоимость груза 30 миллионов песо, в том числе – серебра на 18,3 миллиона песо и колониальные товары, такие, как сахар, корица, какао, черное и красное дерево, китайский шелк, кошениль, медь). Получив дополнительные деньги, позволявшие вооружить войска и снарядить корабли, Филипп V ужесточил свои требования к Британии, что вызвало в Англии и Голландии ответную реакцию. К 25 мая 1729 года на Спидхэдском рейде был вооружен большой англо-голландский флот (30 кораблей, 6 фрегатов, 2 бомбардирских судна, 2 брандера), который союзники грозили отправить в Вест-Индию, чтобы возобновить блокаду испанских портов и захватывать испанские торговые суда. Эта угроза возымела действие, губернатор Кубы, жестоко боровшийся с английскими контрабандистами и пиратами, был смещен и брошен в тюрьму, а новому губернатору приказали закрыть глаза на художества британцев.
Испанцы в эту войну потеряли в бою один фрегат – 40-пушечный «Нуэстра Сеньора дель Розарио», еще три корабля разбились в Вест-Индии в результате навигационной ошибки.
Задача Хозайера была банальна – очередной грабеж испанского флота. Англичане были извещены, что в середине лета 1725 года в Вест-Индию была отослана эскадра из 3 кораблей и 15 торговых судов под командованием хефе ди эскуадра Серрано, которая обратно в Кадис должна была привести «флотта де оро» – «Серебряный флот». Серрано прибыл в Вера-Крус 21 сентября 1725 года, кроме того – в качестве береговой охраны к побережью Мексики испанцы отправили Armada de Barlovento хефе ди эскуадра Клавихо, который отплыл на 58-пушечном «Потенсиа», захватив с собой корабли «Сан-Лоренцо» и «Инсендио», а также 22-пушечный фрегат «Сан-Хосе» и 2 брандера. Задача, поставленная Клавихо, заключалась в патрулировании между Порто-Белло и Картахеной и защите испанских владений в Центральной Америке. Стоит сказать, что эти меры в известной степени обезопасили побережье Новой Испании от разбойников разных мастей и привели к сворачиванию бурной деятельности пиратов и каперов данном регионе. К примеру, 16 марта 1726 года испанский отряд из 3 кораблей атаковал 4 пиратских фрегата (36, 32, 22 и 20 пушек соответственно), захватил один и потопил три из них. Конечно же, такие меры способствовали наведению порядка в данном регионе. Поскольку контрабандой и пиратством промышляли в основном подданные Георга I, в Англию пошла нескончаемая череда петиций и жалоб английских купцов. Они указывали королю и парламенту, что такие меры приведут к застою в английской торговле и спровоцируют другие страны поступить так же, как и испанцы. Те же союзники – французы, говорилось в одной из петиций, захватили у Санта-Люсии 12 британских купеческих судов по обвинению в контрабанде.
В 1726 году для усиления морских сил в Карибском море была послана эскадра из 4 кораблей лейтенант-генерала Хастаньеты, участника сражения при Пассаро. Будучи к северу от Сан-Доминго, испанцы попали в сильный шторм, что заставило один поврежденный 56-пушечник отправиться в Вера-Крус на ремонт. Сам Хастаньета, пересев на «Ларнанко», прибыл в Гавану, где находилась теперь эскадра из 7 линкоров и 2 фрегатов.
Подошедший в начале февраля 1727 года к Порто-Белло Хозайер столкнулся с довольно большими силами испанцев. В Бастиментосе стояли отряды Серрано и Клавихо, которые защищали готовившийся к выходу «серебряный флот». Английский адмирал обратился к Серрано с просьбой позволить выйти из Порто-Белло английскому судну Компании Южных морей «Ройял Джордж», которое везло груз на 4 миллиона песо. Серрано, желая избежать конфликта, выпустил британский корабль, но Хозайер начал блокаду Порто-Белло, препятствуя выходу галеонов «флотта». Разозленные испанцы в качестве компенсации захватили другой корабль Компании Южных морей – «Принц Фредерик» с грузом на 2 миллиона песо, отозвав свое же разрешение на выход этого судна из гавани. Хозайер, еще 14 декабря отправивший в Адмиралтейство отчет о высокой смертности среди его экипажей[30], побоялся начать в ответ каперскую войну против испанцев и ограничился только лишь дальней блокадой Порто-Белло.
Испанские корабли, вышедшие из Вера-Крус в крейсерство, смогли захватить 2 голландских торговых судна и английский пакетбот, но по пути домой разбились у мыса Пинос из-за ошибки лоцмана. Этим и закончились все активные действия испанцев в регионе.
Получив данные о галеонах с серебром, Хозайер отплыл к Картахене, где их заблокировал, лишив таким образом Испанию ресурсов для полномасштабной войны в Европе. 23 августа адмирал умер от желтой лихорадки, поэтому эскадра, оставшись без командующего, отошла к Ямайке. 29 января 1729 года в Кингстон прибыл новый вице-адмирал – Хопсон, но и он 8 мая умер на флагманском «Леопарде» от лихорадки, обязанности начальника отряда были возложены на кэптена Сент-Лоу. История повторилась – 22 апреля 1729 года лихорадка свалила и его. К этому времени с Испанией был заключен мир.
Эскадра Хастаньеты, улучив момент, пока англичане крейсировали у Картахены, вышла из Гаваны с грузом в 18 миллионов песо в Вера-Крус, где присоединила корабли Серрано, и теперь с общим грузом в 31 миллион песо взяла курс на Испанию. 24 января 1727 года Хастаньета отплыл из Гаваны в Кадис. Ввиду информации о блокирующих отрядах Уоджера и Хопсона этот флот был разделен на три дивизиона под командованием Торреса, Серрано и Хастаньеты. 5 марта отряд Хастаньеты прибыл в Кадис, а три дня спустя и остальные корабли пришли в Корунью.
Так закончились боевые действия в Вест-Индии. Англичане не смогли нанести испанцам сколь-нибудь существенный урон в Карибском море, испанцы также воевали очень неохотно, единственным большим призом для них стал захваченный «Принц Фредерик».
После заключения мира испанцы решили отправить в Вест-Индию эскадру хефе ди эскуадра Пинтадо. Для проводки очередного «серебряного флота». Это говорило только об одном – доны не доверяли англичанам, несмотря на перемирие. В 1728 году в Картахене собрались 15 испанских кораблей, что было почти в полтора раза больше, чем у Ямайской эскадры. Эти меры позволили без происшествий привести в Кадис галеоны с серебром (26 торговых судов, оценочная стоимость груза 30 миллионов песо, в том числе – серебра на 18,3 миллиона песо и колониальные товары, такие, как сахар, корица, какао, черное и красное дерево, китайский шелк, кошениль, медь). Получив дополнительные деньги, позволявшие вооружить войска и снарядить корабли, Филипп V ужесточил свои требования к Британии, что вызвало в Англии и Голландии ответную реакцию. К 25 мая 1729 года на Спидхэдском рейде был вооружен большой англо-голландский флот (30 кораблей, 6 фрегатов, 2 бомбардирских судна, 2 брандера), который союзники грозили отправить в Вест-Индию, чтобы возобновить блокаду испанских портов и захватывать испанские торговые суда. Эта угроза возымела действие, губернатор Кубы, жестоко боровшийся с английскими контрабандистами и пиратами, был смещен и брошен в тюрьму, а новому губернатору приказали закрыть глаза на художества британцев.
Испанцы в эту войну потеряли в бою один фрегат – 40-пушечный «Нуэстра Сеньора дель Розарио», еще три корабля разбились в Вест-Индии в результате навигационной ошибки.
Глава 3. Французский флот в 1714–1733 гг.
Да простит нас читатель за то, что мы на время отвлеклись от французского флота, чтобы рассказать о грандиозных событиях, происходивших в данный отрезок времени. После Войны за испанское наследство эскадры наихристианнейшего короля представляли из себя грустное зрелище. Как мы уже упоминали, по спискам от 11 марта 1713 года на тот момент боеготовыми числились 2 линкора II ранга, 5 линкоров III ранга, один 40-пушечный фрегат, один кайк и два барка. В Бресте ситуация была не лучше – 17 кораблей и фрегатов. В 1714 году на осаду Барселоны (сохранившей верность эрцгерцогу Карлу) были высланы 60-пушечные «Энтрепренан» и «Фурье» под командованием дю Касса, причем вооружены они были на испанские деньги, поскольку казна Людовика XIV была пуста.
В 1715 году из-за недостатка денег французы решили построить в Тулоне 2 флейта и 4 маленькие габары, причем строительный материал пришлось взять со сгнивших кораблей. Финансовый кризис вкупе с выводом из-за ветхости большого количества кораблей сыграл злую шутку с французским флотом – количество боеспособных единиц все сокращалось, экипажи переводились на половинное жалование, а частью и просто расформировывались. Теперь ни Флот Океана, ни Флот Леванта не могли бросить вызов Ройял Неви. Бедствие было всеобщим – из-за отсутствия в море военных кораблей стали страдать купцы Марселя и Ниццы, которых грабили алжирские и тунисские пираты. Новый интендант Леванта Окар совместно с шефом д’эскадр Дюкеном-Монье (племянником великого Абрахама Дюкена) с большим трудом смогли отправить два корабля в крейсерство около варварийских берегов, которые все же вышли к Алжиру в ноябре 1717 года, но уже в марте 1718 года корабли были вынуждены вернуться из-за плохого состояния корпуса и рангоута. По приходу их были вынуждены отправить на тимберовку (считай – на консервацию, ибо денег все равно не было). В море под флагом Дюкена-Монье вышли 62-пушечный «Тулуз» и 40-пушечный «Парфэт», однако последний у берегов Кипра налетел на камни и разбился. В начале 1719 года «Тулуз» вернулся в Тулон.
В этом году Франция вступила в войну против Испании (мы уже рассказывали об этом в первой главе), войска маршала Бервика атаковали порт Росас, где сожгли на верфях несколько испанских кораблей на стапелях. В Тулоне были вооружены 4 линейных корабля и 2 фрегата[31], из которых 2 линкора предназначались для охраны судов французской Вест-Индской компании. В октябре «Инвизибль» и «Весталь» повели к маршалу Бервику большой конвой с провиантом и снаряжением, однако у Паламоса попали в жестокий шторм, 26 транспортов разбились о камни, корабли раскидало по морю. Лишь через месяц остатки конвоя и эскорт вернулись на базу.
Сразу же после возвращения «Инвизибль» и «Весталь» были поставлены на тимберовку, экипажи перевели на «Анри» и «Тулуз», которые направлялись в Луизиану. В этом же году умер начальник Тулонской эскадры – лейтенант-генерал Бельфонтэн, его сменил шеф д’эскадр Элли, но и тот умер в начале 1720 года. Следующим командующим Флота Леванта стал уже знакомый нам Дюкен-Монье. Все эти события мало отразились на состоянии флота – недостаток денег был столь велик, что решили переплавить в монеты часть медных орудий с флагманов, чтобы расплатиться с матросами.
В 1720 году граф Тулузский подал королю меморию о возрождении флота. В ней он предлагал срочно начать строительство 50 линейных кораблей: четырех 100-пушечных, шести 90-пушечных, двадцати 74-пушечных, двадцати 64-пушечных, причем в Тулоне предлагалось заложить два стопушечника, один девяностопушечник и три корабля рангом поменьше, а остальные построить на верфях Рошфора и Бреста. Этот план был принят к выполнению новым морским министром Жозефом Флёрьё д’Армонвилем[32], однако из-за недостатка средств его так и не смогли выполнить. Тогда же были пересмотрены и ранги кораблей. Теперь, как и в английской системе, кораблем I ранга считались все линкоры, имеющие от 84 до 100 пушек. II ранг составляли 64—74-пушечники. III ранг – корабли от 50 до 62 пушек. Линкоры IV ранга несли от 38 до 52 орудий. V и VI ранги образовывали фрегаты.
В Бресте и Рошфоре в 1721–1723 годах были заложены 64-пушечные «Эклатан», «Элизабет», «Сен-Луи», «Ардан» и 74-пушечные «Сен-Филипп», «Нептюн», «Бурбон» и «Септр». В Тулоне строились 64-пушечный «Солид», а также 74-пушечные «Дюк де Орлеан», «Ферме» и «Феникс». Первый стопушечник – 110-пушечный «Фудроян» – смогли заложить только в 1724 году, на второй – «Руаяль Луи» – банально не хватало средств. Чтобы хоть как-то найти деньги на строительство кораблей, решили продать на слом развалившиеся линкоры, 8 судов, сидевших с 1707 года в иле Тулонской бухты. Они загромождали акваторию[33], а денег на подъем и восстановление кораблей не было. Предприимчивые генуэзцы выразили готовность попытаться поднять корабли и забрать себе все ценные их части. Только в сентябре 1727 года были подняты все 8 кораблей. Они были уведены в Геную, там тимберованы и проданы частью Испании, а частью – сицилийцам.
Новая программа возрождения флота была связана с новым морским министром Жаном Фредериком Филипо, графом Морепа, сыном Жерома Поншартрена, назначенным на эту должность 16 августа 1723 года. Удивительно, но он оказался полной противоположностью своему отцу и деду. Именно благодаря Морепу Франция получила совершенно новые корабли третьего ранга, которые оказались на голову лучше английских.
Примерно в это время была введена и новая классификация кораблей по рангам. Теперь корабли I ранга – несли свыше 90 орудий, II ранга – 80–90 пушек, III ранга – 70–80 стволов, IV ранга – от 50 до 68 пушек.
При поддержке кардинала Флери Морепа начал знакомство с состоянием дел во флоте. Результаты инспекций были плачевными – количество кораблей все сокращалось, к тому же эпидемия чумы в Тулоне и Марселе нанесла значительный удар по населению в регионе (численность жителей этих городов сократилась вдвое).
На следующий год была предпринята карательная экспедиция против Алжира. Мусульманские корсары наносили большой ущерб французской торговле и дольше это уже продолжаться не могло. Капитан Бокер с 64-пушечным «Солидом», 62-пушечным «Тулузом» и 40-пушечным «Весталем» отплыл к берегам Северной Африки, около Туниса был захвачен 44-пушечный фрегат местного паши, беи Алжира и Туниса дали клятву не нападать на французские корабли. Удовлетворенный Бокер оставил фрегат у берегов Триполи, а сам с остальными кораблями взял курс на Стамбул – доставить нового французского посла в Турцию. В сентябре с ответным визитом Тулон посетил турецкий капудан-паша Абди-реис с 6 кораблями.
Положение все ухудшалось – в 1726 году на флот было выделено не 12 (как в предыдущие годы), а 8 миллионов ливров, из них 1 миллион 500 тысяч ливров – на содержание галер в Марселе. 17 ноября умер Дюкен-Монье, его сменил шеф д’эскадр Ла Вэренн. В Тулоне были пущены на слом совсем обветшавшие 60-пушечный «Орифламм», 70-пушечный «Инвизибль» и 70-пушечный «Бизар», продан 70-пушечный «Парфэт», переведен в блокшивы дюнкеркский 68-пушечник «Анри». Тем не менее в 1727 году в море были снаряжены две эскадры: тулонская (командующий – шеф д’эскадр Монс) и брестская под командованием лейтенант-генерала д’О. Мы уже упоминали о них – Монс пошел в Алжир, а д’О посетил Кадис и проследовал к Тулону.
В 1728 году король и его министры были взбудоражены – тунисский бей потребовал от Франции сатисфакции за захваченные корсарские корабли. Чтобы французы решили вопрос побыстрее, было захвачено несколько французских купцов у Марселя. Только сейчас правительство резко вспомнило про флот. Деньги на снаряжение и подготовку кораблей были выплачены еще в марте, поэтому к лету смогли снарядить довольно большую эскадру – 74-пушечный «Сен-Эспри», 62-пушечный «Леопард», 50-пушечные «Тигр» и «Альсион», кроме того – 14-пушечный брандер «Нимфе», 8-пушечный флейт «Сьен», бомбардирские суда «Ардан», «Темпит», «Фудруаян», барк «Иммасюлли Консепсьон», 2 галеры. Из Бреста подошел капитан Несмонд (сын знаменитого лейтенант-генерала) с 62-пушечником «Графтон» и фрегатом «Эстре» (30). Командиром экспедиции был назначен шеф д’эскадр Гранпре. В июне 1728 года эскадра подошла к Тунису. Устрашенный бей без боя вернул все захваченное французское имущество, французских пленных и 100 тысяч ливров компенсации. Гранпре взял курс на Триполи. Город и порт бомбардировали 6 дней, в общей сложности было выпущено 2000 бомб, разрушено 800 домов, однако цитадель смогла выдержать бомбардировку. Погода испортилась, и французы вынуждены были вернуться в Тулон. «Леопард» и «Альсион» пошли к Стамбулу, отвезти нового французского посла – маркиза Вильнева, «Графтон» и «Эстре» обогнули Испанию и вернулись в Брест. К Триполи для блокады были высланы 4 фрегата из Тулона и 2 – из Бреста.
В 1730 году морской министр Морепа выдвинул королю предложение о строительстве нового флота. Оно было отклонено из-за нехватки дубовых рощ для постройки судов. Взамен король предлагал ремонтировать старые корабли, чтобы поддержать флот хотя бы на том уровне, на котором он есть сейчас. Чтобы не разбежались мастеровые и портовые рабочие, король разрешил использовать их на строительстве и ремонте торговых судов. Тулонские власти с трудом добились у Морепа разрешения достроить заложенный в начале 1730 года корабль «Диаман».
Штаты Флота Леванта к началу 1730 г. сведены в следующую таблицу.
Таким образом, Тулонская эскадра уменьшилась до 9 кораблей и 6 фрегатов, то есть на 2 корабля меньше, чем в 1714 году, но там хотя бы это можно было объяснить тяготами 15-летней войны.
В конце 1730 года в Тулон прибыл лейтенант-генерал Дюгэ-Труэн, который хотел возглавить очередную экспедицию против варварийских пиратов. Пользуясь случаем, интендант тулонского порта Митон спросил его, следует ли строить большие корабли I и II рангов. Ответ Дюгэ-Труэна сохранился для истории: «Сам Господь создал Брест и Дюнкерк так, чтобы наносить удары по английской и голландской торговле. Нам необходимо сорок или пятьдесят кораблей вооружением в 50–74 пушки, более крупные корабли для крейсерской войны не нужны». Митон поведал эти слова в письме Морепа, и тот запретил строительство нового 80-пушечного корабля для Флота Леванта. Кроме того, авторитет Дюгэ-Труэна не дал построить и второй 100-пушечный корабль для Флота Океана.
Таким образом, Франция из-за слабости своего флота опять вернулась к мыслям о крейсерской войне. Не секрет, что ведение военных действий определяется той техникой, что есть под рукой во время войны. Отказ от строительства кораблей первого и второго ранга в пользу 74-пушечных и 60-пушечных судов еще не раз скажется самым плачевным образом на французском флоте. Если в период с 1690-го по 1694 год в строй вошли 25 кораблей от 84 пушек и выше, то в промежуток с 1714 года по 1749-й – всего один линкор. Соответственно, все результаты французов в следующих войнах определялись отсутствием у них станового хребта сбалансированного флота – мощных кораблей I и II ранга.
В 1731 году Дюгэ-Труэн с «Эсперансом», «Леопардом», «Тулузом» и «Альсионом» отплыл к Алжиру, Тунису и Триполи. Везде требования французов о выдаче христианских рабов и компенсации встречали безоговорочное согласие – одного имени Дюгэ-Труэна было достаточно, чтобы выкинуть подальше все мысли о сопротивлении. 1 ноября эскадра вернулась в Тулон, не сделав ни одного выстрела, к вящему прискорбию Дюгэ-Труэна, который с горя заболел и 16 декабря уехал в Париж.
В 1732 году в строй вошел только 62-пушечный «Морвилль», построенный на частной верфи. Корабль предназначался для работорговли, но к моменту спуска на воду заказчик разорился. Правительство выкупило судно за 81 тысячу ливров (для сравнения – строительство его обошлось в 150 тысяч ливров). Вообще финансирование флота постоянно сокращалось. Если в 1728 году Тулонская военно-морская база получала 1 миллион 200 тысяч ливров, то в 1730-м – 825 тысяч ливров, в 1731-м – 780 тысяч ливров, в 1732-м – 820 тысяч ливров плюс 65 тысяч на экстраординарные расходы.
В этом году Франция влезла в конфликт за польское наследство. Изначально планов было громадье – в Тулон опять прибыл Дюгэ-Труэн, он должен был возглавить эскадру, которую планировали отослать на Балтику – поддерживать Лещинского и пугать русских, однако встревоженные англичане перебросили в Гибралтар большие силы и Дюгэ-Труэн уехал в Париж.
В 1715 году из-за недостатка денег французы решили построить в Тулоне 2 флейта и 4 маленькие габары, причем строительный материал пришлось взять со сгнивших кораблей. Финансовый кризис вкупе с выводом из-за ветхости большого количества кораблей сыграл злую шутку с французским флотом – количество боеспособных единиц все сокращалось, экипажи переводились на половинное жалование, а частью и просто расформировывались. Теперь ни Флот Океана, ни Флот Леванта не могли бросить вызов Ройял Неви. Бедствие было всеобщим – из-за отсутствия в море военных кораблей стали страдать купцы Марселя и Ниццы, которых грабили алжирские и тунисские пираты. Новый интендант Леванта Окар совместно с шефом д’эскадр Дюкеном-Монье (племянником великого Абрахама Дюкена) с большим трудом смогли отправить два корабля в крейсерство около варварийских берегов, которые все же вышли к Алжиру в ноябре 1717 года, но уже в марте 1718 года корабли были вынуждены вернуться из-за плохого состояния корпуса и рангоута. По приходу их были вынуждены отправить на тимберовку (считай – на консервацию, ибо денег все равно не было). В море под флагом Дюкена-Монье вышли 62-пушечный «Тулуз» и 40-пушечный «Парфэт», однако последний у берегов Кипра налетел на камни и разбился. В начале 1719 года «Тулуз» вернулся в Тулон.
В этом году Франция вступила в войну против Испании (мы уже рассказывали об этом в первой главе), войска маршала Бервика атаковали порт Росас, где сожгли на верфях несколько испанских кораблей на стапелях. В Тулоне были вооружены 4 линейных корабля и 2 фрегата[31], из которых 2 линкора предназначались для охраны судов французской Вест-Индской компании. В октябре «Инвизибль» и «Весталь» повели к маршалу Бервику большой конвой с провиантом и снаряжением, однако у Паламоса попали в жестокий шторм, 26 транспортов разбились о камни, корабли раскидало по морю. Лишь через месяц остатки конвоя и эскорт вернулись на базу.
Сразу же после возвращения «Инвизибль» и «Весталь» были поставлены на тимберовку, экипажи перевели на «Анри» и «Тулуз», которые направлялись в Луизиану. В этом же году умер начальник Тулонской эскадры – лейтенант-генерал Бельфонтэн, его сменил шеф д’эскадр Элли, но и тот умер в начале 1720 года. Следующим командующим Флота Леванта стал уже знакомый нам Дюкен-Монье. Все эти события мало отразились на состоянии флота – недостаток денег был столь велик, что решили переплавить в монеты часть медных орудий с флагманов, чтобы расплатиться с матросами.
В 1720 году граф Тулузский подал королю меморию о возрождении флота. В ней он предлагал срочно начать строительство 50 линейных кораблей: четырех 100-пушечных, шести 90-пушечных, двадцати 74-пушечных, двадцати 64-пушечных, причем в Тулоне предлагалось заложить два стопушечника, один девяностопушечник и три корабля рангом поменьше, а остальные построить на верфях Рошфора и Бреста. Этот план был принят к выполнению новым морским министром Жозефом Флёрьё д’Армонвилем[32], однако из-за недостатка средств его так и не смогли выполнить. Тогда же были пересмотрены и ранги кораблей. Теперь, как и в английской системе, кораблем I ранга считались все линкоры, имеющие от 84 до 100 пушек. II ранг составляли 64—74-пушечники. III ранг – корабли от 50 до 62 пушек. Линкоры IV ранга несли от 38 до 52 орудий. V и VI ранги образовывали фрегаты.
В Бресте и Рошфоре в 1721–1723 годах были заложены 64-пушечные «Эклатан», «Элизабет», «Сен-Луи», «Ардан» и 74-пушечные «Сен-Филипп», «Нептюн», «Бурбон» и «Септр». В Тулоне строились 64-пушечный «Солид», а также 74-пушечные «Дюк де Орлеан», «Ферме» и «Феникс». Первый стопушечник – 110-пушечный «Фудроян» – смогли заложить только в 1724 году, на второй – «Руаяль Луи» – банально не хватало средств. Чтобы хоть как-то найти деньги на строительство кораблей, решили продать на слом развалившиеся линкоры, 8 судов, сидевших с 1707 года в иле Тулонской бухты. Они загромождали акваторию[33], а денег на подъем и восстановление кораблей не было. Предприимчивые генуэзцы выразили готовность попытаться поднять корабли и забрать себе все ценные их части. Только в сентябре 1727 года были подняты все 8 кораблей. Они были уведены в Геную, там тимберованы и проданы частью Испании, а частью – сицилийцам.
Новая программа возрождения флота была связана с новым морским министром Жаном Фредериком Филипо, графом Морепа, сыном Жерома Поншартрена, назначенным на эту должность 16 августа 1723 года. Удивительно, но он оказался полной противоположностью своему отцу и деду. Именно благодаря Морепу Франция получила совершенно новые корабли третьего ранга, которые оказались на голову лучше английских.
Примерно в это время была введена и новая классификация кораблей по рангам. Теперь корабли I ранга – несли свыше 90 орудий, II ранга – 80–90 пушек, III ранга – 70–80 стволов, IV ранга – от 50 до 68 пушек.
При поддержке кардинала Флери Морепа начал знакомство с состоянием дел во флоте. Результаты инспекций были плачевными – количество кораблей все сокращалось, к тому же эпидемия чумы в Тулоне и Марселе нанесла значительный удар по населению в регионе (численность жителей этих городов сократилась вдвое).
На следующий год была предпринята карательная экспедиция против Алжира. Мусульманские корсары наносили большой ущерб французской торговле и дольше это уже продолжаться не могло. Капитан Бокер с 64-пушечным «Солидом», 62-пушечным «Тулузом» и 40-пушечным «Весталем» отплыл к берегам Северной Африки, около Туниса был захвачен 44-пушечный фрегат местного паши, беи Алжира и Туниса дали клятву не нападать на французские корабли. Удовлетворенный Бокер оставил фрегат у берегов Триполи, а сам с остальными кораблями взял курс на Стамбул – доставить нового французского посла в Турцию. В сентябре с ответным визитом Тулон посетил турецкий капудан-паша Абди-реис с 6 кораблями.
Положение все ухудшалось – в 1726 году на флот было выделено не 12 (как в предыдущие годы), а 8 миллионов ливров, из них 1 миллион 500 тысяч ливров – на содержание галер в Марселе. 17 ноября умер Дюкен-Монье, его сменил шеф д’эскадр Ла Вэренн. В Тулоне были пущены на слом совсем обветшавшие 60-пушечный «Орифламм», 70-пушечный «Инвизибль» и 70-пушечный «Бизар», продан 70-пушечный «Парфэт», переведен в блокшивы дюнкеркский 68-пушечник «Анри». Тем не менее в 1727 году в море были снаряжены две эскадры: тулонская (командующий – шеф д’эскадр Монс) и брестская под командованием лейтенант-генерала д’О. Мы уже упоминали о них – Монс пошел в Алжир, а д’О посетил Кадис и проследовал к Тулону.
В 1728 году король и его министры были взбудоражены – тунисский бей потребовал от Франции сатисфакции за захваченные корсарские корабли. Чтобы французы решили вопрос побыстрее, было захвачено несколько французских купцов у Марселя. Только сейчас правительство резко вспомнило про флот. Деньги на снаряжение и подготовку кораблей были выплачены еще в марте, поэтому к лету смогли снарядить довольно большую эскадру – 74-пушечный «Сен-Эспри», 62-пушечный «Леопард», 50-пушечные «Тигр» и «Альсион», кроме того – 14-пушечный брандер «Нимфе», 8-пушечный флейт «Сьен», бомбардирские суда «Ардан», «Темпит», «Фудруаян», барк «Иммасюлли Консепсьон», 2 галеры. Из Бреста подошел капитан Несмонд (сын знаменитого лейтенант-генерала) с 62-пушечником «Графтон» и фрегатом «Эстре» (30). Командиром экспедиции был назначен шеф д’эскадр Гранпре. В июне 1728 года эскадра подошла к Тунису. Устрашенный бей без боя вернул все захваченное французское имущество, французских пленных и 100 тысяч ливров компенсации. Гранпре взял курс на Триполи. Город и порт бомбардировали 6 дней, в общей сложности было выпущено 2000 бомб, разрушено 800 домов, однако цитадель смогла выдержать бомбардировку. Погода испортилась, и французы вынуждены были вернуться в Тулон. «Леопард» и «Альсион» пошли к Стамбулу, отвезти нового французского посла – маркиза Вильнева, «Графтон» и «Эстре» обогнули Испанию и вернулись в Брест. К Триполи для блокады были высланы 4 фрегата из Тулона и 2 – из Бреста.
В 1730 году морской министр Морепа выдвинул королю предложение о строительстве нового флота. Оно было отклонено из-за нехватки дубовых рощ для постройки судов. Взамен король предлагал ремонтировать старые корабли, чтобы поддержать флот хотя бы на том уровне, на котором он есть сейчас. Чтобы не разбежались мастеровые и портовые рабочие, король разрешил использовать их на строительстве и ремонте торговых судов. Тулонские власти с трудом добились у Морепа разрешения достроить заложенный в начале 1730 года корабль «Диаман».
Штаты Флота Леванта к началу 1730 г. сведены в следующую таблицу.
В конце 1730 года в Тулон прибыл лейтенант-генерал Дюгэ-Труэн, который хотел возглавить очередную экспедицию против варварийских пиратов. Пользуясь случаем, интендант тулонского порта Митон спросил его, следует ли строить большие корабли I и II рангов. Ответ Дюгэ-Труэна сохранился для истории: «Сам Господь создал Брест и Дюнкерк так, чтобы наносить удары по английской и голландской торговле. Нам необходимо сорок или пятьдесят кораблей вооружением в 50–74 пушки, более крупные корабли для крейсерской войны не нужны». Митон поведал эти слова в письме Морепа, и тот запретил строительство нового 80-пушечного корабля для Флота Леванта. Кроме того, авторитет Дюгэ-Труэна не дал построить и второй 100-пушечный корабль для Флота Океана.
Таким образом, Франция из-за слабости своего флота опять вернулась к мыслям о крейсерской войне. Не секрет, что ведение военных действий определяется той техникой, что есть под рукой во время войны. Отказ от строительства кораблей первого и второго ранга в пользу 74-пушечных и 60-пушечных судов еще не раз скажется самым плачевным образом на французском флоте. Если в период с 1690-го по 1694 год в строй вошли 25 кораблей от 84 пушек и выше, то в промежуток с 1714 года по 1749-й – всего один линкор. Соответственно, все результаты французов в следующих войнах определялись отсутствием у них станового хребта сбалансированного флота – мощных кораблей I и II ранга.
В 1731 году Дюгэ-Труэн с «Эсперансом», «Леопардом», «Тулузом» и «Альсионом» отплыл к Алжиру, Тунису и Триполи. Везде требования французов о выдаче христианских рабов и компенсации встречали безоговорочное согласие – одного имени Дюгэ-Труэна было достаточно, чтобы выкинуть подальше все мысли о сопротивлении. 1 ноября эскадра вернулась в Тулон, не сделав ни одного выстрела, к вящему прискорбию Дюгэ-Труэна, который с горя заболел и 16 декабря уехал в Париж.
В 1732 году в строй вошел только 62-пушечный «Морвилль», построенный на частной верфи. Корабль предназначался для работорговли, но к моменту спуска на воду заказчик разорился. Правительство выкупило судно за 81 тысячу ливров (для сравнения – строительство его обошлось в 150 тысяч ливров). Вообще финансирование флота постоянно сокращалось. Если в 1728 году Тулонская военно-морская база получала 1 миллион 200 тысяч ливров, то в 1730-м – 825 тысяч ливров, в 1731-м – 780 тысяч ливров, в 1732-м – 820 тысяч ливров плюс 65 тысяч на экстраординарные расходы.
В этом году Франция влезла в конфликт за польское наследство. Изначально планов было громадье – в Тулон опять прибыл Дюгэ-Труэн, он должен был возглавить эскадру, которую планировали отослать на Балтику – поддерживать Лещинского и пугать русских, однако встревоженные англичане перебросили в Гибралтар большие силы и Дюгэ-Труэн уехал в Париж.
Глава 4. Война за Польское наследство
«Бесполезная эскадра»
К 1730 году Ганноверский (Англия, Франция, Пруссия) и Венский (Испания, Австрия и Россия) союзы распались. Теперь Англия начала сближение с Россией и Австрией, а Франция – с Испанией. В 1733 году оба Бурбонских дома заключили первый семейный договор о дружбе и взаимопомощи.
1 февраля 1733 года в Варшаве скончался Фридрих Август I, курфюрст Саксонии, он же – Август II, король польский. Смерть этого развратника, мота и балагура послужила очередным поводом к войне в Европе.
1 февраля 1733 года в Варшаве скончался Фридрих Август I, курфюрст Саксонии, он же – Август II, король польский. Смерть этого развратника, мота и балагура послужила очередным поводом к войне в Европе.