Сергей Москвин
Разрешение на штурм

   «Приобретение оружия для защиты ислама – религиозный долг каждого мусульманина. И если я найду такое оружие, я выполню свой долг».
Из интервью Усама бен Ладена еженедельнику «Тайм» 1999 год.

1. Отель «Макади», Шарм-эль-Шейх, Египет

   2 мая – суббота 08.30[1]
   Распахнувшиеся стеклянные двери выпустили из прохладной кондиционированной атмосферы вестибюля на обсаженную пальмами подъездную дорогу четырех человек: пожилую супружескую пару и стройную молодую женщину с десятилетним сыном. Седой пожилой мужчина в белой панаме, такой же белой футболке, голубых шортах и сандалиях на босу ногу промокнул носовым платком мгновенно вспотевший лоб и произнес:
   – Жарко.
   – Ну что ты, папа, совсем не жарко, – преувеличенно бодро возразила ему молодая женщина в ярком цветастом сарафане и огромной широкополой шляпе. – Вот часа через два действительно станет жарко. Но мы тогда будем уже на яхте.
   – Ох, Оленька, мы с папой и эту-то жару с трудом выносим. А ты говоришь, что будет еще жарче. Зря мы послушали тебя и согласились на эту экскурсию, – вступила в разговор женщина в брючном костюме и такой же, как у мужа, панаме на голове.
   – И совсем не зря, – твердо произнесла Ольга. – Вот увидишь, мама, как вам понравится. На море жара совсем не ощущается. Так что ты напрасно беспокоишься. А рыбалка на Красном море, да еще с яхты – это же так интересно! Ты же знаешь, как папа обожает рыбалку. Поэтому было бы просто глупо отказаться от такой интересной и недорогой экскурсии.
   – Кстати, тебе не показалось странным, что этот... Как его? – мать Ольги наморщила лоб. – Махмуд взял с каждого из нас на тридцать долларов меньше, чем стоит такая же рыбалка у наших гидов?
   – Вот в этом как раз ничего странного, – улыбнулась Ольга. – Все гиды всегда закладывают в цену экскурсий собственный процент. Поэтому стоимость любых экскурсий в городе всегда ниже, чем в отеле...
   Ольга не успела закончить объяснение, потому что подбежавший сын схватил ее за руку и заканючил:
   – Мам, ну когда мы уже поедем? Я устал. Здесь так жарко.
   Ольга перевела взгляд на сына и, нахмурив брови, осуждающе покачала головой:
   – Данил, что за тон? Ты же уже большой. Наберись терпения. Скоро приедет дядя Махмуд и нас заберет. А чтобы тебе не было жарко, отойди в тень, под пальму.
   Данил насупился и, повесив голову в расчете на сочувствие бабушки с дедушкой, поплелся к пальмам, высаженным по краю дороги. Мать с бабушкой посмотрели ему вслед и, переглянувшись между собой, понимающе улыбнулись.
   – Я, пожалуй, тоже подожду в тени, – заметил глава семейства, но выполнить свое намерение не успел.
   Как раз в этот момент на ведущей от автотрассы к отелю подъездной дороге появился белый, отблескивающий чисто вымытым кузовом микроавтобус с зеркальными тонированными стеклами. Тихо шурша шинами по асфальту, микроавтобус подъехал к отелю и остановился чуть в стороне от его центрального входа. Из машины тут же выпрыгнул подтянутый смуглый человек в светло-бежевой рубашке с короткими рукавами, черных, идеально отглаженных брюках и таких же черных, несмотря на жару, кожаных туфлях на толстой подошве. Обе наблюдающие за ним женщины мысленно отметили, что своим внешним видом он выгодно отличается от ранее встречавшихся им египтян, не стесняющихся расхаживать по городу в мятых брюках и запыленных резиновых шлепанцах. Одежда идеально сидела на его подтянутой фигуре. Определить его возраст было практически невозможно, так как глаза и всю верхнюю часть лица скрывали темные солнечные очки. Он направился к ожидающим возле отеля туристам.
   – Здравствуйте, – произнес мужчина по-русски с ужасным акцентом и, очевидно, извиняясь за свое произношение, улыбнулся. – Рыбалка? – уточнил он, изобразив жестами, что забрасывает спиннинг, и, не дожидаясь ответа объявил: – Я за вами.
   Незнакомец в темных очках выглядел куда импозантнее продавшего экскурсию Махмуда, но недавний разговор с матерью зародил в душе Ольги сомнения.
   – А где же Махмуд? – поинтересовалась она. – Он обещал, что сам приедет за нами.
   – Махмуд... – новый гид виновато развел руками, – не смог. Я за него. Алик, – представился он, картинно наклонив голову.
   Его жесты выглядели так комично, что Ольга, не сдержавшись, прыснула в кулак:
   – Значит, это вы будете нас сопровождать?
   – Да-да, – назвавшийся Аликом гид часто закивал и произнес: – Прошу в машину.
   Десятилетний Данил сейчас же вприпрыжку бросился к микроавтобусу. Следом за ним направился дед мальчика, к которому тут же присоединилась его супруга. Невероятным образом Алик оказался возле машины раньше Данила и открыл перед ним дверь. Ожидая, когда ее семья погрузится в салон, Ольга с интересом наблюдала за местным гидом, который не переставал ее удивлять. Несмотря на свой ужасный акцент, он совершенно правильно формулировал предложения, не путал рода и падежи. Когда подошла ее очередь садиться в машину, Алик галантно подал Ольге руку, и она охотно приняла его помощь.
   Других пассажиров в микроавтобусе не оказалось. Семья удобно расположилась на обтянутых искусственной кожей сиденьях. Алик, забравшийся в салон последним, обернулся к сидящему за рулем хмурому водителю и что-то отрывисто произнес на родном языке. Водитель резко взял с места. Микроавтобус пронесся по подъездной дороге и, миновав взметнувшуюся стрелу шлагбаума, выехал на автотрассу. Ольга с опаской взглянула на родителей и, обернувшись к гиду, недовольно спросила:
   – Нельзя ли помедленнее?
   В очередной раз улыбнувшись, Алик утвердительно кивнул головой:
   – Конечно, можно.
   И опять что-то приказал водителю. Но, как показалось Ольге, скорость от этого не уменьшилась. Правда и машин на дороге почти не было. Водитель умело управлялся с микроавтобусом. И постепенно Ольга успокоилась. Около получаса она расслабленно наслаждалась ездой. Но пейзаж песчаной пустыни постепенно породил у женщины новое беспокойство.
   – Долго нам еще ехать? – обратилась она к гиду.
   На этот раз Алик ничего не ответил. Лишь белозубо улыбаясь, отрицательно помотал головой. Такой ответ Ольгу совершенно не удовлетворил. Она собралась задать Алику новый вопрос. Но в этот момент водитель неожиданно свернул с трассы прямо в пустыню на едва различимую накатанную дорогу. Теперь под колесами микроавтобуса шуршал не асфальт, а мелкие камни и песок, что, похоже, нисколько не смутило ни неразговорчивого водителя, ни улыбчивого гида.
   – Мам, куда это мы? – припав к стеклу, изумленно воскликнул Данил.
   – Так короче. Скоро приедем, – за Ольгу ответил ребенку Алик.
   Его голос прозвучал совершенно естественно. И словам можно было бы поверить, если бы... Если бы Ольга не была уверена, что все это время они ехали в противоположную от моря сторону! Она совершенно растерялась, но сидела молча, стараясь не показывать родным собственного волнения. И в этот момент за ее спиной раздался твердый голос отца:
   – Простите, Алик, нас с супругой укачало. Сегодня мы никак не сможем поехать на рыбалку. Везите нас обратно в отель. А заплаченные за экскурсию деньги можете оставить себе.
   Алик лишь молча улыбнулся в ответ. Но на этот раз его улыбка уже не показалась Ольге обаятельной.
   – Я говорю вполне серьезно, – произнес ее отец. – Скажите своему водителю, чтобы поворачивал назад.
   В этот момент микроавтобус резко затормозил. Сила инерции бросила туристов вперед. Лишь сидящий спиной к водителю Алик остался неподвижен.
   – Приехали, – уже без всякого акцента произнес он.
   Ольга изумленно вытаращила глаза.
   – А где же море? – растерянно пробормотал сидящий рядом с ней Данил.
   Ольга бросила быстрый взгляд в окно микроавтобуса. Они по-прежнему находились в пустыне. Но на этот раз, кроме песчаных барханов, Ольга увидела в окне глинобитное строение с куполообразной крышей, от которого к микроавтобусу шли двое мужчин в чалмах и свободных одеждах с висящими на плечах автоматами. Больше она ничего не успела рассмотреть. Потому что подавшийся вперед Алик одним движением распахнул дверь микроавтобуса, ухватил Ольгу за запястье и вытолкнул ее наружу. Ольга упала на песок, до крови ободрав колени. Прямо на нее упал выброшенный из микроавтобуса Данил.
   – Мама! – не столько от боли, сколько от страха закричал он.
   И тут же в салоне раздался болезненный вскрик матери. Чья-то крепкая рука ухватила ребенка за плечо и оторвала его от матери. Кто-то оказавшийся за спиной у Ольги грубо схватил ее за волосы и, резко рванув вверх, поставил на ноги. Ольга увидела, как из распахнутой двери, болезненно морщась, выбирается ее мать. Следом за ней придерживаемый Аликом за локоть вышел отец. Ольга взглянула в мертвенно-бледное лицо отца, и ее сердце сжалось. Таким она видела его только раз, семь лет назад в реанимационной палате, куда отец попал после обширного инфаркта. Но даже тогда в глазах отца жила надежда и уверенность в собственных силах. Сейчас же в его взгляде Ольга увидала только обреченность и страх. Лицо Алика, держащего отца за руку, искрилось самодовольством. Ольга не могла понять, как этот отвратительный, жуткий человек мог вызвать у нее симпатию при первой встрече. Как она могла принять его хищный оскал за приветливую улыбку?! Ведь это же злобный, безжалостный зверь, такой же, как его подручные.
   Алик что-то отрывисто пролаял. Двое бандитов с автоматами и присоединившийся к ним мрачный водитель отвели Ольгу с матерью и сыном к похожему на склеп мрачному строению. Алик привел туда же бледного от предчувствия непоправимой беды отца и, развернув его лицом к себе, произнес на чистом русском языке:
   – Теперь, Константин Александрович, когда все ваше семейство в сборе, я хочу вам кое-что объяснить...
   Ольга вздрогнула, словно получила пощечину: египтянин знал имя отца, что самого отца, похоже, нисколько не удивило. Значит, все это (она даже мысленно боялась произнести слово «похищение») не случайно. А стоящий напротив отца бандит продолжал:
   – Мне точно известно, что вы, академик Корчагин, один из создателей советского ядерного оружия, а именно – мобильного ранцевого ядерного фугаса!
   Он намеренно сделал паузу, чтобы в полной мере насладиться эффектом от произнесенных слов. Но никого эффекта не последовало. Наклонив голову, Корчагин смотрел себе под ноги.
   – Несправедливо, когда одна страна или народ владеет оружием, которого нет у других. И вы поможете мне покончить с этой несправедливостью. Вы сделаете для нас ядерную бомбу!
   – Нет, – тихо произнес академик и отрицательно покачал головой.
   – Я ожидал такого ответа, – совершенно спокойно произнес бандит и вдруг, даже не обернувшись, схватил Данила за шею и подтянул ребенка к себе.
   Ольга рванулась к сыну, но стоящий за спиной бандит удержал ее на месте. А назвавшийся Аликом главарь сдавил Данилу горло и, когда тот захрипел, произнес:
   – Что же вы молчите, Константин Александрович? Или принципы вам дороже жизни собственного внука?
   – Нет! – в ужасе выкрикнула Ольга и снова рванулась к задыхающемуся сыну, но резкий удар под колени бросил ее на песок.
   Ее здесь никто не слушал. Бандиты с нетерпением ожидали ответа ее отца. Наконец отец заговорил.
   – Оставьте ребенка, – произнес он. – Я все равно не смогу сделать то, что вам нужно. Поймите же: в одиночку собрать ядерное оружие невозможно! Нужно целое сборочное предприятие, лаборатории, коллектив разработчиков, чертежи, наконец. У меня ничего этого нет. И я уже пятнадцать лет не работаю по этой теме.
   – Гм, – главарь бандитов озабоченно вздохнул, но все-таки убрал руку с горла Данила и оттолкнул ребенка от себя.
   Бабушка тут же поймала насмерть перепуганного внука и крепко прижала его к себе. Ольга снова перевела взгляд на главаря бандитов. Тот вынул откуда-то тонкий одноразовый шприц, наполненный рубиново-красной жидкостью, сдернул колпачок и, разглядывая обнажившееся острие иглы, задумчиво произнес:
   – Сейчас мы узнаем, насколько вы были искренни. Это скопаломин, – обращаясь к отцу, он указал взглядом на шприц в своей руке, – иначе «сыворотка правды», позволяющая получать правдивые ответы на любые вопросы.
   С этими словами он шагнул к Корчагину, захватил его руку и вонзил в вену острие иглы. Академик сморщился от боли, на его лице выступили крупные капли пота. Он побледнел и, когда бандит отпустил его руку, закачался на ногах.
   – Сядьте, Константин Александрович. Сядьте, – услышала Ольга требовательный голос главаря.
   И отец действительно опустился на песок и, привалившись спиной к стене глинобитной мазанки, вытянул перед собой ноги. Главарь нагнулся к нему и, четко выговаривая слова, спросил:
   – Как вы себя чувствуете?
   – Мне трудно дышать, – последовал тихий ответ.
   Только сейчас Ольга заметила, как учащенно вздымается грудь отца и как при каждом вдохе вваливаются внутрь его обвисшие щеки. Но ведущему допрос бандиту было наплевать на состояние отца.
   – Назовите свое имя, фамилию и возраст, – потребовал он.
   – Константин Александрович Корчагин, шестьдесят семь лет, – послушно произнес отец.
   – Когда и за что вы получили Государственную премию?
   – В 1987 году, за разработку и создание мобильного ранцевого ядерного фугаса.
   – Вы сможете повторить эту работу?
   Корчагин молчал, и это вывело из себя главаря. Он приблизил к академику свое лицо и с нескрываемым гневом произнес:
   – Отвечайте: вы сможете заново сконструировать разработанный вами ядерный фугас?!
   – Н-нет, – Корчагин отрицательно покачал головой.
   Резко распрямившись, главарь в ярости ударил кулаком по раскрытой ладони и злобно выругался. Наблюдающая за ним Ольга сжалась в комок. Ей показалось, что еще секунда, и бандит примется топтать ногами ее отца. Но вместо этого тот снова склонился над полулежащим человеком.
   – Что вам нужно для его создания, кроме сборочных линий и лабораторий?!
   – Исходные материалы... технология производства... чертежи... – медленно произнес Корчагин.
   Ольга почувствовала, что отцу становится все труднее и труднее говорить. Его лицо и шея покрылись красными пятнами. А в дыхании появилась одышка и особенно пугающие Ольгу свист и хрипы, уже проявлявшиеся у отца семь лет назад, после инфаркта. Ее сердце сжалось от боли. Главарь бандитов, наоборот, оживился. Его губы растянулись в торжествующей усмешке.
   – Вы получите все необходимые материалы, – поспешно проговорил он. – Где? Где находится нужная информация?!
   – Чертежи изделия на сборочном предприятии в Сарове, в КБ моего ученика Коли Лобанова... а технология производства в Минатоме... еще записи, в моем личном архиве...
   Отец хрипел, с трудом выдавливая из себя слова. Допрашивающий его бандит тоже это заметил и спешил получить нужные ему сведения:
   – Назовите имена конструкторов, работавших вместе с вами над созданием ранцевого фугаса!
   – Коля Лобанов... Мы с ним вместе... получили Госпремию за изделие...
   Голос отца внезапно оборвался хрипом. Силясь вздохнуть, он выпятил грудь и запрокинул голову. Пальцы судорожно впились в песок. Но уже в следующую секунду ладони разжались, а голова бессильно свесилась на грудь. Главарь раздраженно пробормотал что-то и пощупал вену у отца на шее. Не удовлетворившись этим, он оттянул одно веко и заглянул в открывшийся глаз. Потом оттолкнул от себя голову старика и, выругавшись, поднялся на ноги. Ольга не поняла ни слова, но увидела мертвый глаз отца и каплю желтоватой слизи, выкатившуюся из угла его приоткрывшегося рта.
   – Нет! – в ужасе выкрикнула она.
   Ненависть к бандиту только что на ее глазах убившего самого близкого и родного ей человека придала женщине силы. Ольга вырвалась из рук конвоира и бросилась к убийце. Тот мгновенно развернулся на крик и, когда женщина оказалась перед ним, молниеносно выбросив вперед руку, раскрытой ладонью ударил Ольгу в подбородок. Голова женщины откинулась назад. Бандит тут же обхватил ее затылок второй рукой и резко дернул руками в противоположные стороны. Ольга коротко вскрикнула, но ее крик тут же оборвался.
   – Мама, – в ужасе прошептал Данил, глядя, как тело матери с неестественно вывернутой головой падает на песок.
   Взгляд мальчика встретился со взглядом убийцы. Но уже в следующую секунду убийца отвел глаза и, обращаясь к своим подручным, скомандовал по-арабски:
   – Убейте всех!
* * *
   Через несколько секунд все было кончено. На песке остались лежать трупы трех взрослых людей и десятилетнего ребенка. Главарь диверсантов обвел их пристальным взглядом, затем направился к микроавтобусу и, открыв дверь кабины, достал из машины сумку-чехол со спутниковым телефоном. Расчехлив спутниковый терминал, он установил его прямо на песке и набрал номер.
   За тысячи километров, в одной из неконтролируемых Исламабадом северных провинций Пакистана, в доме, более похожем на средневековую мусульманскую крепость, чем на современное жилище, морщинистая, но крепкая рука сняла трубку такого же спутникового терминала.
   – Слушаю, – отвечая на звонок, произнес человек с обветренным лицом, в белой чалме и одежде исламского шейха.
   – Да продлит Аллах твои годы, святейший Абу Умар, – приветствовал своего телефонного собеседника главарь диверсионной группы.
   – Как прошла операция? – перебив его, требовательно спросил не склонный к сантиментам Абу Умар.
   – Мы взяли русского ученого вместе с его семьей. Но, видимо, у него оказалось слабое сердце, и он умер, не выдержав применения «сыворотки правды». Поэтому нам пришлось убить и всех остальных.
   На несколько секунд в разговоре повисла пауза, после чего в трубке зазвучал озабоченный голос Абу Умара:
   – Ты снова подвел меня, Шах. Сначала с французом, теперь с русским! Эти ошибки заставляют меня усомниться, верно ли мы поступили, доверив тебе добыть для нашего дела атомный огонь возмездия!
   – Француз ничего не знал, поэтому его пришлось ликвидировать, – поспешно заговорил главарь диверсантов. Он, как никто другой, знал, чем грозит виновным гнев шейха Абу Умара, так как сам не раз выступал в роли его карающей десницы. – А с русским действительно произошла ошибка. Но я исправлю ее, хозяин! Перед тем как умереть, русский сообщил мне, где хранится информация об их атомной бомбе, и назвал имя конструктора, который сможет сделать бомбу.
   – Что ж, у тебя будет этот шанс, – веско произнес шейх. – Когда ты сможешь прибыть ко мне, чтобы обсудить детали предстоящей операции?
   – Я вылечу сразу, как только избавлюсь от трупов.
   – После смерти академика в России может подняться большой шум. Поэтому его смерть не должна вызвать никаких подозрений, – предупредил Абу Умар.
   – Не беспокойтесь, хозяин. Никто ничего не заподозрит, – убежденно воскликнул Шах.
   – Да поможет тебе Аллах! – напоследок произнес Абу Умар и отключился.
   Главарь диверсантов тоже положил телефонную трубку и, переведя взгляд на своих боевиков, грозно приказал:
   – Что встали?! Грузите тела обратно в машину! Надо заканчивать с этими русскими и убираться отсюда!

2. Управление по борьбе с терроризмом ФСБ России, Москва

   4 мая – понедельник 12.45
   Полковник Егоров, старший оперуполномоченный по особо важным делам, собрал в папку разложенные на столе документы, вложив туда же недописанный отчет о своей последней командировке в Чечню, откуда он вернулся всего несколько дней назад. Составление отчета шло тяжело, и Егоров решил прерваться на время обеда. Он запер папку в служебный сейф и направился к двери кабинета, когда на столе призывно зазвонил телефон внутренней связи. Мысленно усмехнувшись, Егоров снял телефонную трубку:
   – Слушаю, Егоров.
   Его лицо приняло серьезное выражение. Телефонный звонок шел от самого начальника управления.
   – Андрей Геннадьевич, сейчас свободен? Зайди ко мне, – донесся из трубки озабоченный голос начальника антитеррористического управления.
   – Сейчас буду, Олег Николаевич.
   Егоров быстро надел пиджак, подтянул и поправил узел галстука. Генерал-лейтенант Локтионов не терпел неаккуратности ни в чем, в том числе и во внешнем виде своих сотрудников. Темно-синий костюм отлично смотрелся на Егорове, а подобранные в тон рубашка и галстук выгодно подчеркивали достоинства его спортивной фигуры. А вот причина внезапного вызова заставляла задуматься. Егоров терялся в догадках. Вряд ли вызов связан с его недавней командировкой в Чечню. О ее результатах он подробно доложил генералу сразу после возвращения. Отчет – всего лишь формальность. Вероятнее, речь пойдет о прошлых делах или новом задании. Так и не придя к окончательному выводу, Егоров вышел из кабинета.
   Спустя пару минут он уже входил в приемную начальника управления. Выполняющий обязанности секретаря адъютант вскинул голову при его появлении и сейчас же указал взглядом на дверь генеральского кабинета:
   – Проходите, товарищ полковник. Олег Николаевич вас ждет.
   Пройдя через звукоизолирующий тамбур с двойными дверями, Егоров оказался в кабинете начальника управления. Генерал Локтионов встретил своего подчиненного в расстегнутом пиджаке и ослабленном галстуке, из чего Егоров сделал вывод, что начальник управления взволнован не на шутку.
   – Здравствуй, Андрей, – поднявшись из-за своего стола, Локтионов пожал Егорову руку и, указав на ближайшее кресло, предложил: – Садись.
   Когда полковник занял предложенное ему место, генерал тоже вышел из-за стола и сел напротив него в точно такое же кресло. Егоров с нетерпением ждал продолжения. Так начальник управления вел себя в первый раз. Вопрос генерала поставил его в тупик.
   – Ты «Новости» смотришь? – неожиданно спросил Локтионов.
   В Чечне у Егорова практически не оставалось времени на то, чтобы смотреть телевизор, но по возвращении в Москву он старался не пропускать ни одного выпуска новостей. Однако весь вчерашний вечер он посвятил общению со своей двенадцатилетней дочерью, которая после развода Егорова с женой жила с матерью. В отличие от бывшей жены, откровенно презиравшей Андрея за его преданность службе и неумение «делать деньги», дочь Саша отца обожала. Но из-за его длительных командировок на Северный Кавказ и неодобрительного отношения матери встречаться им удавалось не часто. Когда же такая возможность все-таки выпадала, Андрей старался как можно больше времени провести с дочерью. Вот и вчера, провожая Сашу к матери, он пропустил вечерний выпуск новостей. Поэтому на вопрос генерала ответил расплывчато:
   – Когда удается.
   Генерал Локтионов задумчиво покивал головой и произнес:
   – Позавчера в Египте в автомобильной аварии погиб академик Корчагин со своей семьей. Тебе эта фамилия о чем-нибудь говорит?
   Егоров отрицательно покачал головой.
   – А между тем, это отец советского диверсионного ядерного фугаса, – продолжал Локтионов. – Правда, все работы по этой теме он вел под псевдонимом Кочергин. До 91-го года, когда Корчагин уехал из Сарова и перебрался в Москву, его настоящая фамилия была засекречена. Последние пять лет Корчагин, уже под своей настоящей фамилией, работал в НИИ высоких энергий, где руководил исследованиями элементарных частиц. Эта работа велась без оперативного прикрытия с нашей стороны. Охрана самого академика тоже осуществлялась чисто формально. По роду своей научной деятельности в НИИ высоких энергий Корчагин под своей настоящей фамилией неоднократно выезжал за границу на международные научные семинары и конференции. Какого-либо интереса к нему со стороны зарубежных спецслужб зафиксировано не было. И вот он вместе с женой, старшей дочерью и внуком по турпутевке отправляется в Египет и на третий день со всеми родными погибает в автомобильной катастрофе. Накануне египетские власти известили наше консульство в Шарм-эль-Шейхе о гибели группы российских туристов. А вечером о трагической смерти академика и членов его семьи передали все центральные телеканалы.
   Закончив, Локтионов вопросительно взглянул на полковника Егорова. Он спросил:
   – Есть официальное заключение о причинах аварии?
   – По версии египетской полиции, водитель микроавтобуса, везущий семью Корчагина на экскурсию, не справился с управлением. В результате чего микроавтобус съехал с трассы и сорвался в пропасть. Все находящиеся в машине, включая водителя, погибли. Пока это только версия. Но, зная, как египетские власти расследуют причины автомобильных аварий, происходящих у них практически повсеместно, с большой долей уверенности могу предположить, что и официальное заключение будет точно таким же.
   – А представители консульства участвовали в расследовании? – спросил Егоров и тут же пожалел о своем вопросе.
   Сотрудники дипмиссии понятия не имеют о прошлой засекреченной деятельности Корчагина. Для них он простой российский турист, погибший в результате несчастного случая. Поэтому вряд ли сотрудники консульского отдела проявили какой-то особый интерес к расследованию обстоятельств гибели семьи академика. Но ни одно уважающее себя государство не должно оставлять без внимания трагическую гибель своих граждан. И если речь идет о секретоносителе первой категории, да еще связанном с разработкой ядерного оружия, то прямая обязанность органов безопасности досконально разобраться в обстоятельствах его смерти.