Страница:
– У вас, Уотсон, просто пока нет опыта в подобных делах, но со временем, сталкиваясь с разнообразными задачами, вы натренируетесь и сможете уже без посторонней помощи решать их в считанные минуты. Ведь нет ни одной загадки, созданной человеком, которую не смог бы разгадать другой, – Холмс сделал паузу в своей речи, задумчиво посмотрев в потолок. – Знаете, Уотсон, – продолжил он, – ещё до нашего с вами знакомства было у меня одно похожее дело. Я потратил на него непростительно много времени, а всё потому, что оказался невнимателен к одной фотографии. Сейчас я вам её покажу.
Холмс встал и подошёл к своему архиву. Поиск материалов того дела, о котором он упомянул, занял на удивление совсем непродолжительное время. Он вернулся на место и, поудобнее усевшись в кресло, начал рассказывать.
– Это случилось буквально за месяц до нашего с вами знакомства. Ко мне пришла женщина средних лет и сообщила, что нашла своего мужа мёртвым в собственной гостиной. Она уже заявила в полицию, но та, к сожалению, ничего не смогла найти. Произошло это за неделю до её прихода ко мне и следы, конечно же, были уничтожены. Тем не менее, выяснилось, что дом был весь перерыт, но ничего не было взято. Из этого следовало, что преступники что-то искали, но не смогли найти, хотя может и нашли, но жена покойного не сообщила о пропаже. Её муж вёл обычную семейную жизнь, был тихим, порядочным человеком, как утверждали все, знающие его, поэтому была непонятна причина его смерти. Однако по заключению полиции, да и со слов его жены было известно, что перед смертью погибшего пытали. Вот такое запутанное дело. А помогла мне раскрыть дело вот эта фотография, которая валялась на столе вместе с не одним десятком других, – он протянул мне небольшой фотографический снимок.
На нём была запечатлена улица со стоящим вдоль неё обычным многоэтажным зданием, каких много увидишь в крупных городах. Никакие попытки найти на снимке что-либо примечательное не привели к успеху, и я, выражая явное недоумение, вернул его Холмсу.
– И что же примечательного в этой фотографии?
Холмс снисходительно посмотрел на меня.
– Обратите внимание, Уотсон, на то, что эта фотография пестрит различными мелкими деталями, и, если постараться, то в ней можно спрятать огромное количество информации, расположив её так, чтобы это не бросалось в глаза. То есть сделать так, чтобы у вас и мысли не возникло о том, что здесь что-то спрятано. Этот метод сокрытия информации получил название стеганография. – Холмс выпустил несколько колец дыма и продолжил: – Задача в этом случае усложняется, в сравнении с использованием криптографии, так как в этом случае, прежде всего, надо догадаться, что в ней, в фотографии, что-то спрятано.
– Вы хотите сказать Холмс, что в этой фотографии есть что-то ещё, кроме того, что я вижу?
– Именно так и есть. Я случайно заинтересовался этой фотографией, так как она явным образом выделялась среди других своим сюжетом, поэтому я и обратил на неё внимание. А уж при более детальном изучении нашёл то, что искал – причину убийства, и она оказалась весьма банальной – деньги.
– ???
Холмс вновь протянул мне фотографию и лупу.
– Посмотрите внимательнее, мой друг, на второе окно справа, – он показал концом трубки. – Что вы видите?
Я поднес лупу к глазам и удивленно посмотрел на Холмса.
– Ничего.
– Хорошо, поставим вопрос по-другому, вам ничего не напоминает то, что расположено под этим окном?
Я ещё внимательнее вгляделся в указанное место и меня осенило:
– Да ведь это же цифра «пять», в том виде, в котором её размещают на игральных костях! – вскричал я удивлённо.
– Правильно, Уотсон. А теперь на этом же этаже пятое окно, а далее восьмое и так далее… Короче, мой друг, здесь записан код банковской ячейки, расположенной в одном из банков Лондона.
Я осмотрел все окна здания и нашёл то, о чём говорил Холмс.
– Но как были нанесены эти цифры?
Затянувшись и выпустив струю дыма, Холмс произнёс:
– Я думаю, что хозяин этого снимка внёс изменения в негатив, с которого и напечатал этот снимок.
– Хорошо, а как вы узнали, в каком банке находилась эта ячейка?
– Уотсон – это малоинтересно, да и не важно сейчас, так как я решил рассказать вам об этом деле лишь потому, что оно имеет сходство с вашим собственным расследованием.
– Вы хотите сказать, что здесь тоже записан какой-то код?
– Именно так, но, в отличие от моего дела, где он наносился на готовый снимок, ваша гравюра была специально создана для того, чтобы сокрыть его.
Я вновь взял гравюру и стал внимательно её разглядывать, но через некоторое время понял бесполезность этого занятия, так как я, как не пытался, так и не нашёл никаких признаков спрятанной надписи.
Холмс, пока я тщетно пытался что-либо найти, спокойно сидел и покуривал свою трубку. Он не вмешивался в этот процесс, а, казалось, нашёл что-то интересное на стене напротив его кресла.
– Я сдаюсь, Холмс, – наконец промолвил я, совершенно измученный тем, что не мог ухватить даже нить, которая помогла бы распутать этот клубок, – выручайте.
Холмс очнулся и удивлённо посмотрел на меня:
– Уотсон, да здесь нет ничего сложного, просто вы пока мыслите готовыми образами, то есть ищете что-то похожее на известные вам образы. Внимательно посмотрите на этот узор, он вам ничего не напоминает? – и ткнул трубкой в один из завитков.
Я посмотрел, и мне действительно показалось что-то знакомое, но я не решился сказать, а вопросительно посмотрел на своего друга.
– Разгадывание этого ребуса, Уотсон, если можно так выразиться, на одну затяжку. Смотрите, то, что я вам показал, является не чем иным, как цифрой «пять». А теперь посмотрите на следующий завиток, – и он ткнул в него своей трубкой, – видите? Это явная цифра «шесть».
Теперь я уже и сам понял ход мысли Холмса и постепенно смог уже без его помощи полностью вытащить из своей гравюры запрятанное в ней. Однако когда искать больше было нечего, я вновь попал в затруднительное положение, так как теперь не имел понятия, что со всем этим делать.
– А что же дальше, Холмс? – я недоумевал. – Цифры-то мы получили, а что с ними делать?
– Ну а дальше, мой дорогой друг, нам необходим подробный атлас Великобритании, потому что мне думается, что перед нами не что иное, как географические координаты некоего таинственного места, расположение которого мы сейчас и выясним.
Холмс поднялся и подошёл к стеллажу, с которого и взял атлас Великобритании. Возвратясь, он начал быстро его листать, ну а когда наконец-то сел в свое кресло и положил атлас себе на колени, то передо мной была Шотландия.
– Так вот, – продолжил Холмс, беря линейку и лупу, – сейчас увидим, что это за место, – и он стал вычислять точку пересечения найденных нами координат. – Смотрите, Уотсон, – и он показал пальцем на небольшое овальное озеро, расположенное в самом сердце Шотландии в озерном краю. Ближайшими населёнными деревнями были: Кинлох-Раннох в 22,5 км к востоку, Лоэрс в 25,5 км к северо-востоку и ближе всех расположился Бридж-оф-Орхи всего в 19,2 км на юго-западе. Это озеро находилось между двух вытянутых озер с запада и востока. Самое восточное из них имело звучное название Лох-Раннох, край его располагался всего в 4,5 км от устья реки Таммел и 2 км от Кинлох-Раннох. – вот это место. Вам остаётся лишь съездить туда и выяснить, что там скрывается.
Я сидел и заворожённо глядел на это маленькое голубенькое пятнышко и не мог поверить, что загадка, скрывавшаяся столько времени, наконец-то разрешилась. И уже представлял, что меня там может ждать. Почему-то мысли мои вертелись только вокруг сокровищ – другое на ум не приходило. И тут я вспомнил:
– Холмс, а что означают буквы «M.L.M.», ведь они неспроста здесь указаны?
– Сложно сказать, мой дорогой друг, – задумчиво произнёс Холмс. – Они могут обозначать всё что угодно или ничего не означать.
– Ну, например?
– Например, это могут быть инициалы человека, придумавшего эту загадку, а могут быть и латинские цифры, или же эти буквы могут так или иначе обозначать искомую точку на местности, – Холмс улыбнулся. – А зачем гадать? Отправляйтесь туда, и тогда станет всё ясно.
– Вы правы, Холмс. Я так и поступлю. Мне всё равно надо немного развеяться. А вы не хотите составить мне компанию?
– Нет, Уотсон. У меня накопилось много дел за время моего отсутствия, да и пока ещё мне не хочется бросать своё дело.
– Очень жаль, – ответил я.
Ещё поговорив, я в скором времени покинул Бейкер-стрит и отправился к себе собираться в дорогу. Я не мог больше ждать и потому, забросив разбор вещей, отправился на вокзал, предполагая купить билеты до Глазго…
…Как ни прискорбно сообщать, но моя поездка закончилась провалом. Не в том смысле, что я не смог найти той точки, которую указал Холмс, или она оказалось неверной. Нет. Мне просто не повезло с природой, которая не дала возможности забрать то, что было доверено ей. Прибыв на место, я пообщался с местными жителями, и они рассказали, что в центре озера был расположен остров, а на нём стоял каменный столб, с одной стороны которого были выбиты буквы: «M.L.M.», но год назад неожиданно средь бела дня – это видели многие – столб начал погружаться и через некоторое время вовсе исчез в пучине, да и от острова ничего не осталось. Я попросил свозить меня на то место, где он был, и с помощью шеста определил, что на глубине полутора метров есть что-то твёрдое, однако площадь этой области была весьма мала, а до дна в этом месте ещё никто не добирался, почему-то не находилось смельчаков, и я понял, что надежда на клад, даже если он там был, утонула в прошлом году.
Случай в проходном дворе
Холмс встал и подошёл к своему архиву. Поиск материалов того дела, о котором он упомянул, занял на удивление совсем непродолжительное время. Он вернулся на место и, поудобнее усевшись в кресло, начал рассказывать.
– Это случилось буквально за месяц до нашего с вами знакомства. Ко мне пришла женщина средних лет и сообщила, что нашла своего мужа мёртвым в собственной гостиной. Она уже заявила в полицию, но та, к сожалению, ничего не смогла найти. Произошло это за неделю до её прихода ко мне и следы, конечно же, были уничтожены. Тем не менее, выяснилось, что дом был весь перерыт, но ничего не было взято. Из этого следовало, что преступники что-то искали, но не смогли найти, хотя может и нашли, но жена покойного не сообщила о пропаже. Её муж вёл обычную семейную жизнь, был тихим, порядочным человеком, как утверждали все, знающие его, поэтому была непонятна причина его смерти. Однако по заключению полиции, да и со слов его жены было известно, что перед смертью погибшего пытали. Вот такое запутанное дело. А помогла мне раскрыть дело вот эта фотография, которая валялась на столе вместе с не одним десятком других, – он протянул мне небольшой фотографический снимок.
На нём была запечатлена улица со стоящим вдоль неё обычным многоэтажным зданием, каких много увидишь в крупных городах. Никакие попытки найти на снимке что-либо примечательное не привели к успеху, и я, выражая явное недоумение, вернул его Холмсу.
– И что же примечательного в этой фотографии?
Холмс снисходительно посмотрел на меня.
– Обратите внимание, Уотсон, на то, что эта фотография пестрит различными мелкими деталями, и, если постараться, то в ней можно спрятать огромное количество информации, расположив её так, чтобы это не бросалось в глаза. То есть сделать так, чтобы у вас и мысли не возникло о том, что здесь что-то спрятано. Этот метод сокрытия информации получил название стеганография. – Холмс выпустил несколько колец дыма и продолжил: – Задача в этом случае усложняется, в сравнении с использованием криптографии, так как в этом случае, прежде всего, надо догадаться, что в ней, в фотографии, что-то спрятано.
– Вы хотите сказать Холмс, что в этой фотографии есть что-то ещё, кроме того, что я вижу?
– Именно так и есть. Я случайно заинтересовался этой фотографией, так как она явным образом выделялась среди других своим сюжетом, поэтому я и обратил на неё внимание. А уж при более детальном изучении нашёл то, что искал – причину убийства, и она оказалась весьма банальной – деньги.
– ???
Холмс вновь протянул мне фотографию и лупу.
– Посмотрите внимательнее, мой друг, на второе окно справа, – он показал концом трубки. – Что вы видите?
Я поднес лупу к глазам и удивленно посмотрел на Холмса.
– Ничего.
– Хорошо, поставим вопрос по-другому, вам ничего не напоминает то, что расположено под этим окном?
Я ещё внимательнее вгляделся в указанное место и меня осенило:
– Да ведь это же цифра «пять», в том виде, в котором её размещают на игральных костях! – вскричал я удивлённо.
– Правильно, Уотсон. А теперь на этом же этаже пятое окно, а далее восьмое и так далее… Короче, мой друг, здесь записан код банковской ячейки, расположенной в одном из банков Лондона.
Я осмотрел все окна здания и нашёл то, о чём говорил Холмс.
– Но как были нанесены эти цифры?
Затянувшись и выпустив струю дыма, Холмс произнёс:
– Я думаю, что хозяин этого снимка внёс изменения в негатив, с которого и напечатал этот снимок.
– Хорошо, а как вы узнали, в каком банке находилась эта ячейка?
– Уотсон – это малоинтересно, да и не важно сейчас, так как я решил рассказать вам об этом деле лишь потому, что оно имеет сходство с вашим собственным расследованием.
– Вы хотите сказать, что здесь тоже записан какой-то код?
– Именно так, но, в отличие от моего дела, где он наносился на готовый снимок, ваша гравюра была специально создана для того, чтобы сокрыть его.
Я вновь взял гравюру и стал внимательно её разглядывать, но через некоторое время понял бесполезность этого занятия, так как я, как не пытался, так и не нашёл никаких признаков спрятанной надписи.
Холмс, пока я тщетно пытался что-либо найти, спокойно сидел и покуривал свою трубку. Он не вмешивался в этот процесс, а, казалось, нашёл что-то интересное на стене напротив его кресла.
– Я сдаюсь, Холмс, – наконец промолвил я, совершенно измученный тем, что не мог ухватить даже нить, которая помогла бы распутать этот клубок, – выручайте.
Холмс очнулся и удивлённо посмотрел на меня:
– Уотсон, да здесь нет ничего сложного, просто вы пока мыслите готовыми образами, то есть ищете что-то похожее на известные вам образы. Внимательно посмотрите на этот узор, он вам ничего не напоминает? – и ткнул трубкой в один из завитков.
Я посмотрел, и мне действительно показалось что-то знакомое, но я не решился сказать, а вопросительно посмотрел на своего друга.
– Разгадывание этого ребуса, Уотсон, если можно так выразиться, на одну затяжку. Смотрите, то, что я вам показал, является не чем иным, как цифрой «пять». А теперь посмотрите на следующий завиток, – и он ткнул в него своей трубкой, – видите? Это явная цифра «шесть».
Теперь я уже и сам понял ход мысли Холмса и постепенно смог уже без его помощи полностью вытащить из своей гравюры запрятанное в ней. Однако когда искать больше было нечего, я вновь попал в затруднительное положение, так как теперь не имел понятия, что со всем этим делать.
– А что же дальше, Холмс? – я недоумевал. – Цифры-то мы получили, а что с ними делать?
– Ну а дальше, мой дорогой друг, нам необходим подробный атлас Великобритании, потому что мне думается, что перед нами не что иное, как географические координаты некоего таинственного места, расположение которого мы сейчас и выясним.
Холмс поднялся и подошёл к стеллажу, с которого и взял атлас Великобритании. Возвратясь, он начал быстро его листать, ну а когда наконец-то сел в свое кресло и положил атлас себе на колени, то передо мной была Шотландия.
– Так вот, – продолжил Холмс, беря линейку и лупу, – сейчас увидим, что это за место, – и он стал вычислять точку пересечения найденных нами координат. – Смотрите, Уотсон, – и он показал пальцем на небольшое овальное озеро, расположенное в самом сердце Шотландии в озерном краю. Ближайшими населёнными деревнями были: Кинлох-Раннох в 22,5 км к востоку, Лоэрс в 25,5 км к северо-востоку и ближе всех расположился Бридж-оф-Орхи всего в 19,2 км на юго-западе. Это озеро находилось между двух вытянутых озер с запада и востока. Самое восточное из них имело звучное название Лох-Раннох, край его располагался всего в 4,5 км от устья реки Таммел и 2 км от Кинлох-Раннох. – вот это место. Вам остаётся лишь съездить туда и выяснить, что там скрывается.
Я сидел и заворожённо глядел на это маленькое голубенькое пятнышко и не мог поверить, что загадка, скрывавшаяся столько времени, наконец-то разрешилась. И уже представлял, что меня там может ждать. Почему-то мысли мои вертелись только вокруг сокровищ – другое на ум не приходило. И тут я вспомнил:
– Холмс, а что означают буквы «M.L.M.», ведь они неспроста здесь указаны?
– Сложно сказать, мой дорогой друг, – задумчиво произнёс Холмс. – Они могут обозначать всё что угодно или ничего не означать.
– Ну, например?
– Например, это могут быть инициалы человека, придумавшего эту загадку, а могут быть и латинские цифры, или же эти буквы могут так или иначе обозначать искомую точку на местности, – Холмс улыбнулся. – А зачем гадать? Отправляйтесь туда, и тогда станет всё ясно.
– Вы правы, Холмс. Я так и поступлю. Мне всё равно надо немного развеяться. А вы не хотите составить мне компанию?
– Нет, Уотсон. У меня накопилось много дел за время моего отсутствия, да и пока ещё мне не хочется бросать своё дело.
– Очень жаль, – ответил я.
Ещё поговорив, я в скором времени покинул Бейкер-стрит и отправился к себе собираться в дорогу. Я не мог больше ждать и потому, забросив разбор вещей, отправился на вокзал, предполагая купить билеты до Глазго…
…Как ни прискорбно сообщать, но моя поездка закончилась провалом. Не в том смысле, что я не смог найти той точки, которую указал Холмс, или она оказалось неверной. Нет. Мне просто не повезло с природой, которая не дала возможности забрать то, что было доверено ей. Прибыв на место, я пообщался с местными жителями, и они рассказали, что в центре озера был расположен остров, а на нём стоял каменный столб, с одной стороны которого были выбиты буквы: «M.L.M.», но год назад неожиданно средь бела дня – это видели многие – столб начал погружаться и через некоторое время вовсе исчез в пучине, да и от острова ничего не осталось. Я попросил свозить меня на то место, где он был, и с помощью шеста определил, что на глубине полутора метров есть что-то твёрдое, однако площадь этой области была весьма мала, а до дна в этом месте ещё никто не добирался, почему-то не находилось смельчаков, и я понял, что надежда на клад, даже если он там был, утонула в прошлом году.
Случай в проходном дворе
Было обычное дождливое утро. Я поудобнее уселся в кресло после завтрака и стал просматривать свежие газеты. Так как на сегодня у меня не было абсолютно никаких планов, я решил отдохнуть. Холмс углубился в какие-то химические опыты и воодушевлено что-то смешивал за своим рабочим столом. Внезапно в газете промелькнуло знакомое имя, и я особо внимательно углубился в её прочтение.
– Холмс, – обратился я к моему другу после того, как прочёл заметку, – «Таймс» сообщает, что сегодня в Лондон прибывает мистер Джордж Уилбри для проведения купли серебряных рудников в северной Африке. Сделка состоится завтра между господином Корнхилом и господами Андрэ Домбре и Джорджем Уилбри.
Холмс поднял голову от пробирок и произнёс:
– Давненько о них не было ничего слышно.
– Зато новость хорошая, Холмс, – радостно воскликнул я. – Прошло уже два года после того случая с завещанием покойного профессора Мориарти, а они по-прежнему находятся в совместном деле.
– Вы правы, Уотсон, – только и сказал Холмс и вновь углубился в работу.
Поняв, что от Холмса более ничего не услышишь, я продолжил чтение прессы, но не прошло и десяти минут, как наша хозяйка известила, что мистера Холмса хочет видеть молодая леди. Это известие подействовало на него гораздо сильнее, нежели моё сообщение о заметке в «Таймс». Он попросил пригласить посетительницу, и удалился привести себя в порядок, оставив меня её встретить.
Вошедшая молодая женщина оказалась прелестной особой, хорошо одетой, державшейся так, что без особого труда чувствовалось её великосветское воспитание. По её внешнему виду совсем не было заметно, что её что-то тревожит. Более того, лицо нашей гостьи светилось счастьем.
– Джейн Харрис, – представилась она.
Я назвал свое имя и предложил гостье стул, сообщив, что мистер Холмс скоро будет. Увидев Холмса, входящего в гостиную, наша посетительница встала. Её взгляд выражал благоговение перед моим другом.
– Здравствуйте, мистер Холмс, – произнёсла она. – Я много наслышана о вас с доктором Уотсоном и ваших удивительных способностях разгадывать необычное, что, в большинстве своём, не подвластно другим смертным.
– Здравствуйте, мисс… – Холмс сделал паузу, так как не знал её имени. Поняв, что её не представили, она быстро сообщила свое имя. – Я очень польщён вашими словами о моём скромном труде, но позвольте спросить, что привело вас ко мне, так как, судя по вам, не скажешь, что вы находитесь в какой-то затруднительной ситуации.
– Да, вы правы. В нынешнем моём положении грех жаловаться на что-либо, ибо я обручена с прекрасным молодым человеком и скоро стану его женой. Он очень часто говорил о вас, мистер Холмс, и именно поэтому я, не задумываясь, решила обратиться к вам. Его имя Андрэ Домбре, – она прервалась, довольная произведённым эффектом, мы с Холмсом ошеломлённо посмотрели друг на друга, а она продолжила: – Так вот, я пришла именно по поводу моего жениха. Произошло что-то странное и необъяснимое, что меня очень беспокоит, – она замолчала, не зная, как приступить к изложению подробностей. Видя её замешательство, Холмс решил взять дело в свои руки.
– Мисс Харрис, – обратился он к молодой леди, – давайте всё по порядку. Когда произошло это необъяснимое событие? И с этого дня поподробнее, не упуская никаких мелочей.
– Да-да, конечно, мистер Холмс. Я понимаю, – и уже без затруднений продолжила: – Это произошло три дня назад. Андрэ, мой жених, был вечером у меня, и тут неожиданно ему принесли телеграмму от его брата, в которой сообщалось, что тот прибывает в Лондон в час ночи…
– Простите, что прерываю вас, мисс Харрис, но давайте сразу уточним, кто принес? Когда? Вы читали телеграмму? – В глазах Холмса уже горел тот знакомый огонёк, который был признаком его большой заинтересованности. – Так как не более получаса до вашего прихода мой друг и коллега, доктор Уотсон, прочёл в «Таймс», что брат мистера Домбре – мистер Уилбри – прибывает сегодня…
– Да, именно так. Мы и ждали его сегодня. Когда ему принесли эту телеграмму, Андрэ был удивлён не меньше вашего. Он попрощался со мной и быстро уехал, сказав, что будет у меня в двенадцать дня, нам нужно было довести до конца приготовления к свадьбе… А вот то, что случилось на другой день, я вообще не могу никак объяснить. Прождав Андрэ полдня, я решила сама прийти к нему. Дверь мне открыл его дворецкий Питер, который рассказал, что его хозяин вернулся домой около шести утра, весь грязный и едва державшийся на ногах, с сильным запахом алкоголя. Он был пьян!
Мисс Харрис прервала свое повествование, увидев вопрошающий взгляд Холмса.
– Вы хотите узнать, почему Питер был со мной откровенен? – Холмс кивнул, а мисс Харрис продолжила: – Я уже сказала, что мы с Андрэ скоро поженимся, а это значит, что Питер, столько лет верой и правдой служивший своему хозяину, должен будет воспринимать меня так же, как свою хозяйку, поэтому Андрэ дал ему указание во всем меня слушаться и полностью доверять, – произнёся это, наша гостья задумалась, и Холмс сразу же воспользовался этой паузой для выяснения подробностей.
– Мисс Харрис, вас не удивило подобное состояние вашего жениха? И не можете ли вы сказать, что было в телеграмме? Кто её принес? Что объяснил мистер Домбре? Как посыльный узнал, что адресат находится в вашем доме?
Молодая леди не заставила себя долго ждать и быстро стала отвечать на поставленные вопросы, при этом по выражению её лица можно было догадаться о её сильном волнении.
– К моему огромному сожалению, мистер Холмс, Андрэ не показал мне этой телеграммы, которую принёс обычный разносчик, мужчина среднего роста, 23–25 лет, брюнет… Да, я вспомнила, когда он протягивал телеграмму, то я заметила, что у него отсутствуют две фаланги на указательном пальце правой руки. Ну а так более ничего примечательного… Ах да, на левой руке на безымянном пальце у него был серебряный перстень с какой-то диаграммой, что-то похожее на круг, внутри которого находится треугольник, но я не смогла рассмотреть подробно. Если хотите, то я могу вам его нарисовать, – Холмс незамедлительно вскочил и принёс гостье бумагу и карандаш. Не прошло и минуты, как рисунок был готов. – Вот, примерно так, – Холмс кивнул, а мисс Харрис продолжила: – А с Андрэ я сегодня не виделась. Он передал через Питера, что просит прощения, и что мы увидимся завтра за обедом, он за мной заедет.
– Вас это удивило? – спросил Холмс.
– Да нет. Бывали случаи, когда по каким-то делам он мог внезапно уехать, не объясняя причин, я к этому привыкла. Но вот чтобы так… Он уже давно не бывал в таком состоянии. Меня это очень сильно беспокоит.
– Мисс Харрис, – Холмс начал набивать табаком трубку, – единственное, что я могу для вас сделать в этой ситуации – навестить мистера Домбре и поговорить с ним.
– Нет, что вы, не надо. Андрэ сказал, что сам приедет ко мне, пусть так и будет, – она внезапно улыбнулась. – Надо готовиться к торжеству, а то через четыре дня вернутся мои родители… Наверное, напрасно я вас побеспокоила, но мне просто необходимо было с кем-нибудь поговорить. Зря я паникую, – она встала, показывая, что разговор окончен. Мы поднялись следом. – Сейчас столько дел… Родители возвращаются из Индии… Была рада с вами познакомиться, мистер Холмс, и с вами, доктор Уотсон, – подавая нам руку. – Я думаю, что мы ещё обязательно увидимся. Спасибо, что выслушали меня.
Мы поочередно пожали ей руку, и она быстро удалилась, оставив в гостиной слегка уловимый аромат розы…
Вернувшись после того как проводил мисс Харрис, я нашёл Холмса сидящим в его кресле с выражением глубокой задумчивости.
– Вас что-то беспокоит, мой друг? – спросил я его.
– Да, Уотсон, как-то это всё странно.
– Но мне думается, здесь нет ничего странного. – И я высказал свои мысли по поводу этого дела, касающиеся либо финансовых, либо любовных вопросов.
– Может, вы и правы, мой друг, но мне почему-то думается, что здесь всё не так просто, как кажется на первый взгляд. И боюсь, что нам остается только ждать, хотя, я думаю, мы с вами могли бы навестить наших старых знакомых завтра в их старом доме.
Но, к сожалению, нам это сделать не удалось. В полночь прибыл посыльный от инспектора Круга, который сообщил об убийстве и просил срочно приехать к нему. Холмс быстро собрался и спросил, поеду ли я с ним, на что я сразу согласился, так как всё равно был разбужен и в то же время заинтригован предстоящей поездкой на место преступления.
То место, куда мы прибыли в кэбе посыльного, оказалось грязным переулком, соединяющим две улицы, отходящие от набережной Темзы, недалеко от Соуф-варк бридж.
Несколько в стороне от тела стоял инспектор Круг, два констебля вместе с ним образовали треугольник предполагаемого места преступления. Холмс, выйдя из кэба, сразу же начал осмотр подходов к распростёртому на земле трупу, предварительно взяв фонарь у полицейского, приехавшего с нами. Я осторожно, обходя маршрут поиска Холмса, приблизился к инспектору и перекинулся с ним несколькими фразами. Ну а мой друг, казалось, не замечал никого и ничего, кроме того, что находилось в той узкой полосе, которую он исследовал. Так происходило практически всегда, поэтому общий «сценарий» мне был хорошо известен. Иногда до нас долетали обрывки ругательств, которыми мой друг награждал всех, кто своими передвижениями уничтожил те ценнейшие следы преступления, из-за отсутствия которых он мог что-то упустить.
Постепенно Холмс приблизился к трупу и осветил его. До этого я мало обращал внимания на того, кто лежал неподалёку, но луч света заставил меня вскрикнуть от неожиданности. Я узнал лежащего – это был мистер Уилбри, тот, о котором мы говорили несколько часов назад! И, как ни странно, Холмс не остался равнодушным. Он застыл на некоторое время, но потом, осмотрев рану на затылке, нанесённую, судя по всему, тупым оружием, поднялся и заговорил с ожидавшим его инспектором.
– Здравствуйте, инспектор. Спасибо, что пригласили нас.
– Доброй ночи, мистер Холмс. Да я и не думал о вас. После того, как мы отвезли мистера Домбре, – мы с Холмсом переглянулись, – второго пострадавшего, – добавил инспектор Круг, – домой, здесь недалеко – буквально десять минут, – я передал его слуге, Питеру, который сильно беспокоился за своего хозяина и попросил меня пригласить вас для расследования этого преступления, так как, как я понял, вы уже имели честь оказывать помощь его хозяину в свое время.
– Да, это действительно так. И что вы думаете обо всём случившемся?
– Вроде бы дело не представляет собой ничего сложного, обычное ограбление. О нём сообщила свидетельница – старуха, которая видела нападавших, и, как только они ушли, бросилась звать полицейского, который в тот момент находился в начале этого переулка на набережной, – инспектор махнул в сторону Темзы, – и, как утверждает, не видел и не слышал ничего подозрительного. Впрочем, здесь нет ничего удивительного. Если идти вон туда, – инспектор показал правой рукой в направлении неказистого здания, то там есть проход на соседнюю улицу, так что, вполне возможно, преступники воспользовались именно им. В качестве оружия они выбрали топор, который и остался на месте преступления. Он, как вы можете видеть, обладает характерными чертами, так что можно будет попытаться найти хозяина.
– А что говорит мистер Домбре? Как я понял, он пришёл в сознание, раз вы смогли доставить его домой.
– Он ничего не говорит, находится в шоковом состоянии, и возможно, от удара по голове получил сотрясение мозга. Когда мы его нашли, он лежал вот здесь, – он указал на землю рядом с трупом мистера Уилбри. – А о том, кто он такой, мы узнали из визитных карточек на имя Андрэ Домбре, которые были при нём в большом количестве. Ну а так как в них ещё указывался и адрес, и это было недалеко, то, доставив его туда, убедились при помощи того же Питера, что это и есть его хозяин. Также от Питера узнали и имя убитого. Им оказался сводный брат хозяина, мистер Уилбри. Я вижу, вы совсем не удивлены?
– Да, всё верно, – выслушав инспектора, промолвил Холмс. – А старуху задержали?
– Нет, а зачем? Она дала показания на месте, и из них следует, что она ничего не видела.
– Может оказаться, что она и есть главный подозреваемый!
– То есть как? – инспектор был явно удивлён словами моего друга.
– Дело в том, инспектор, что я не обнаружил других мужских следов, а только пострадавших.
– Но старуха, кстати, была гораздо ниже ростом, чем мистер Уилбри, и, следовательно, не могла нанести того удара, который мы видим, – промолвил инспектор Круг, во все глаза глядя на Холмса.
– Я это знаю. И тем не менее. Как вариант этого объяснения, – продолжил Холмс, – данный топор не является орудием преступления, а подброшен для того, чтобы ввести нас в заблуждение. – Инспектор выглядел обескураженным. Ну а после слов Холмса, – Вы её данные записали? – совсем поник. И если бы не раннее утро, то, я думаю, мы бы увидели его побелевшее лицо.
– Здесь есть полицейский, который видел старуху? – спросил Холмс.
– Да. Джек Сойер! – позвал инспектор, и к нам приблизился долговязый констебль. – Расскажите мистеру Холмсу всё, что вы знаете.
– Я стоял около реки, когда услышал приглушённый женский крик. Я не смог точно определить, откуда он доносился, поэтому остался стоять, оглядываясь вокруг себя, в надежде, что крик повторится, либо мне удастся определить его источник. Через некоторое время я увидел старуху, спешащую ко мне, и, поняв, что произошло что-то неладное, я бросился к ней. Она рассказала, что шла по улице и что увидела…
– Я понял, Сойер. Вы мне лучше скажите следующее: как она выглядела?
– Как? – констебль задумался. Вопрос его явно поставил в тупик. – Как обычная старуха: невысокая, сгорбленная, толстая, в шерстяной кофте и платке, закрывающем лицо. Была на ней ещё какая-то бесформенная юбка непонятного цвета, да, и ещё, – констебль просиял, – она припадала на правую ногу.
– На правую, говорите, – Холмс задумался. – А покажите-ка мне, уважаемый, где вы её увидели?
Констебль показал на молодой тополь, росший чуть в стороне от дороги, ведущей к месту преступления.
– Вы уверены, Сойер? – Холмс выглядел обеспокоенным.
– Да, именно оттуда. Я ещё удивился…
Но Холмс его уже не слышал, он, как гончая, увидевшая зайца, помчался по направлению к тополю. Сыщик близко припадал к земле и порой совершал такое, что у меня складывалось впечатление, будто я нахожусь на каком-то представлении… Но не прошло и десяти минут, как мой друг закончил осмотр и направился к нам. Его лицо было задумчиво и весело одновременно.
– Так значит, она была толстой и припадала на правую ногу, Сойер? – Холмс усмехнулся.
– Да, сэр, – констебль непонимающе смотрел на моего друга.
– Её рост составляет пять футов пять дюймов, вес не более 100–110 фунтов и она явно не хромает.
– Я сейчас же объявлю её в розыск… – только и произнёс инспектор, негодующе глядя на обескураженного констебля, который явно хотел побыстрее покинуть наше общество.
– И это будет правильно. Хотя удастся ли её найти – слишком мало примет? Однако у нас есть главная улика – топор хозяина, которого и следует искать. Обратите внимание на рукоятку топора, она очень примечательна своими узорами. Но, мне думается, этот топор был специально выбран.
– Пожалуй, – согласился инспектор. – Зато через него, если его хозяин ни при чём, возможно, сумеем выйти на причастных к этому делу…
– …или не сможем. У вас какой план действий, инспектор?
– Прежде всего, займусь поиском старухи и хозяина топора, ну а ближе к двенадцати опросом потерпевшего.
– Всё правильно. Вы не будете возражать, если и мы присоединимся и навестим мистера Домбре вместе с вами?
– Холмс, – обратился я к моему другу после того, как прочёл заметку, – «Таймс» сообщает, что сегодня в Лондон прибывает мистер Джордж Уилбри для проведения купли серебряных рудников в северной Африке. Сделка состоится завтра между господином Корнхилом и господами Андрэ Домбре и Джорджем Уилбри.
Холмс поднял голову от пробирок и произнёс:
– Давненько о них не было ничего слышно.
– Зато новость хорошая, Холмс, – радостно воскликнул я. – Прошло уже два года после того случая с завещанием покойного профессора Мориарти, а они по-прежнему находятся в совместном деле.
– Вы правы, Уотсон, – только и сказал Холмс и вновь углубился в работу.
Поняв, что от Холмса более ничего не услышишь, я продолжил чтение прессы, но не прошло и десяти минут, как наша хозяйка известила, что мистера Холмса хочет видеть молодая леди. Это известие подействовало на него гораздо сильнее, нежели моё сообщение о заметке в «Таймс». Он попросил пригласить посетительницу, и удалился привести себя в порядок, оставив меня её встретить.
Вошедшая молодая женщина оказалась прелестной особой, хорошо одетой, державшейся так, что без особого труда чувствовалось её великосветское воспитание. По её внешнему виду совсем не было заметно, что её что-то тревожит. Более того, лицо нашей гостьи светилось счастьем.
– Джейн Харрис, – представилась она.
Я назвал свое имя и предложил гостье стул, сообщив, что мистер Холмс скоро будет. Увидев Холмса, входящего в гостиную, наша посетительница встала. Её взгляд выражал благоговение перед моим другом.
– Здравствуйте, мистер Холмс, – произнёсла она. – Я много наслышана о вас с доктором Уотсоном и ваших удивительных способностях разгадывать необычное, что, в большинстве своём, не подвластно другим смертным.
– Здравствуйте, мисс… – Холмс сделал паузу, так как не знал её имени. Поняв, что её не представили, она быстро сообщила свое имя. – Я очень польщён вашими словами о моём скромном труде, но позвольте спросить, что привело вас ко мне, так как, судя по вам, не скажешь, что вы находитесь в какой-то затруднительной ситуации.
– Да, вы правы. В нынешнем моём положении грех жаловаться на что-либо, ибо я обручена с прекрасным молодым человеком и скоро стану его женой. Он очень часто говорил о вас, мистер Холмс, и именно поэтому я, не задумываясь, решила обратиться к вам. Его имя Андрэ Домбре, – она прервалась, довольная произведённым эффектом, мы с Холмсом ошеломлённо посмотрели друг на друга, а она продолжила: – Так вот, я пришла именно по поводу моего жениха. Произошло что-то странное и необъяснимое, что меня очень беспокоит, – она замолчала, не зная, как приступить к изложению подробностей. Видя её замешательство, Холмс решил взять дело в свои руки.
– Мисс Харрис, – обратился он к молодой леди, – давайте всё по порядку. Когда произошло это необъяснимое событие? И с этого дня поподробнее, не упуская никаких мелочей.
– Да-да, конечно, мистер Холмс. Я понимаю, – и уже без затруднений продолжила: – Это произошло три дня назад. Андрэ, мой жених, был вечером у меня, и тут неожиданно ему принесли телеграмму от его брата, в которой сообщалось, что тот прибывает в Лондон в час ночи…
– Простите, что прерываю вас, мисс Харрис, но давайте сразу уточним, кто принес? Когда? Вы читали телеграмму? – В глазах Холмса уже горел тот знакомый огонёк, который был признаком его большой заинтересованности. – Так как не более получаса до вашего прихода мой друг и коллега, доктор Уотсон, прочёл в «Таймс», что брат мистера Домбре – мистер Уилбри – прибывает сегодня…
– Да, именно так. Мы и ждали его сегодня. Когда ему принесли эту телеграмму, Андрэ был удивлён не меньше вашего. Он попрощался со мной и быстро уехал, сказав, что будет у меня в двенадцать дня, нам нужно было довести до конца приготовления к свадьбе… А вот то, что случилось на другой день, я вообще не могу никак объяснить. Прождав Андрэ полдня, я решила сама прийти к нему. Дверь мне открыл его дворецкий Питер, который рассказал, что его хозяин вернулся домой около шести утра, весь грязный и едва державшийся на ногах, с сильным запахом алкоголя. Он был пьян!
Мисс Харрис прервала свое повествование, увидев вопрошающий взгляд Холмса.
– Вы хотите узнать, почему Питер был со мной откровенен? – Холмс кивнул, а мисс Харрис продолжила: – Я уже сказала, что мы с Андрэ скоро поженимся, а это значит, что Питер, столько лет верой и правдой служивший своему хозяину, должен будет воспринимать меня так же, как свою хозяйку, поэтому Андрэ дал ему указание во всем меня слушаться и полностью доверять, – произнёся это, наша гостья задумалась, и Холмс сразу же воспользовался этой паузой для выяснения подробностей.
– Мисс Харрис, вас не удивило подобное состояние вашего жениха? И не можете ли вы сказать, что было в телеграмме? Кто её принес? Что объяснил мистер Домбре? Как посыльный узнал, что адресат находится в вашем доме?
Молодая леди не заставила себя долго ждать и быстро стала отвечать на поставленные вопросы, при этом по выражению её лица можно было догадаться о её сильном волнении.
– К моему огромному сожалению, мистер Холмс, Андрэ не показал мне этой телеграммы, которую принёс обычный разносчик, мужчина среднего роста, 23–25 лет, брюнет… Да, я вспомнила, когда он протягивал телеграмму, то я заметила, что у него отсутствуют две фаланги на указательном пальце правой руки. Ну а так более ничего примечательного… Ах да, на левой руке на безымянном пальце у него был серебряный перстень с какой-то диаграммой, что-то похожее на круг, внутри которого находится треугольник, но я не смогла рассмотреть подробно. Если хотите, то я могу вам его нарисовать, – Холмс незамедлительно вскочил и принёс гостье бумагу и карандаш. Не прошло и минуты, как рисунок был готов. – Вот, примерно так, – Холмс кивнул, а мисс Харрис продолжила: – А с Андрэ я сегодня не виделась. Он передал через Питера, что просит прощения, и что мы увидимся завтра за обедом, он за мной заедет.
– Вас это удивило? – спросил Холмс.
– Да нет. Бывали случаи, когда по каким-то делам он мог внезапно уехать, не объясняя причин, я к этому привыкла. Но вот чтобы так… Он уже давно не бывал в таком состоянии. Меня это очень сильно беспокоит.
– Мисс Харрис, – Холмс начал набивать табаком трубку, – единственное, что я могу для вас сделать в этой ситуации – навестить мистера Домбре и поговорить с ним.
– Нет, что вы, не надо. Андрэ сказал, что сам приедет ко мне, пусть так и будет, – она внезапно улыбнулась. – Надо готовиться к торжеству, а то через четыре дня вернутся мои родители… Наверное, напрасно я вас побеспокоила, но мне просто необходимо было с кем-нибудь поговорить. Зря я паникую, – она встала, показывая, что разговор окончен. Мы поднялись следом. – Сейчас столько дел… Родители возвращаются из Индии… Была рада с вами познакомиться, мистер Холмс, и с вами, доктор Уотсон, – подавая нам руку. – Я думаю, что мы ещё обязательно увидимся. Спасибо, что выслушали меня.
Мы поочередно пожали ей руку, и она быстро удалилась, оставив в гостиной слегка уловимый аромат розы…
Вернувшись после того как проводил мисс Харрис, я нашёл Холмса сидящим в его кресле с выражением глубокой задумчивости.
– Вас что-то беспокоит, мой друг? – спросил я его.
– Да, Уотсон, как-то это всё странно.
– Но мне думается, здесь нет ничего странного. – И я высказал свои мысли по поводу этого дела, касающиеся либо финансовых, либо любовных вопросов.
– Может, вы и правы, мой друг, но мне почему-то думается, что здесь всё не так просто, как кажется на первый взгляд. И боюсь, что нам остается только ждать, хотя, я думаю, мы с вами могли бы навестить наших старых знакомых завтра в их старом доме.
Но, к сожалению, нам это сделать не удалось. В полночь прибыл посыльный от инспектора Круга, который сообщил об убийстве и просил срочно приехать к нему. Холмс быстро собрался и спросил, поеду ли я с ним, на что я сразу согласился, так как всё равно был разбужен и в то же время заинтригован предстоящей поездкой на место преступления.
То место, куда мы прибыли в кэбе посыльного, оказалось грязным переулком, соединяющим две улицы, отходящие от набережной Темзы, недалеко от Соуф-варк бридж.
Несколько в стороне от тела стоял инспектор Круг, два констебля вместе с ним образовали треугольник предполагаемого места преступления. Холмс, выйдя из кэба, сразу же начал осмотр подходов к распростёртому на земле трупу, предварительно взяв фонарь у полицейского, приехавшего с нами. Я осторожно, обходя маршрут поиска Холмса, приблизился к инспектору и перекинулся с ним несколькими фразами. Ну а мой друг, казалось, не замечал никого и ничего, кроме того, что находилось в той узкой полосе, которую он исследовал. Так происходило практически всегда, поэтому общий «сценарий» мне был хорошо известен. Иногда до нас долетали обрывки ругательств, которыми мой друг награждал всех, кто своими передвижениями уничтожил те ценнейшие следы преступления, из-за отсутствия которых он мог что-то упустить.
Постепенно Холмс приблизился к трупу и осветил его. До этого я мало обращал внимания на того, кто лежал неподалёку, но луч света заставил меня вскрикнуть от неожиданности. Я узнал лежащего – это был мистер Уилбри, тот, о котором мы говорили несколько часов назад! И, как ни странно, Холмс не остался равнодушным. Он застыл на некоторое время, но потом, осмотрев рану на затылке, нанесённую, судя по всему, тупым оружием, поднялся и заговорил с ожидавшим его инспектором.
– Здравствуйте, инспектор. Спасибо, что пригласили нас.
– Доброй ночи, мистер Холмс. Да я и не думал о вас. После того, как мы отвезли мистера Домбре, – мы с Холмсом переглянулись, – второго пострадавшего, – добавил инспектор Круг, – домой, здесь недалеко – буквально десять минут, – я передал его слуге, Питеру, который сильно беспокоился за своего хозяина и попросил меня пригласить вас для расследования этого преступления, так как, как я понял, вы уже имели честь оказывать помощь его хозяину в свое время.
– Да, это действительно так. И что вы думаете обо всём случившемся?
– Вроде бы дело не представляет собой ничего сложного, обычное ограбление. О нём сообщила свидетельница – старуха, которая видела нападавших, и, как только они ушли, бросилась звать полицейского, который в тот момент находился в начале этого переулка на набережной, – инспектор махнул в сторону Темзы, – и, как утверждает, не видел и не слышал ничего подозрительного. Впрочем, здесь нет ничего удивительного. Если идти вон туда, – инспектор показал правой рукой в направлении неказистого здания, то там есть проход на соседнюю улицу, так что, вполне возможно, преступники воспользовались именно им. В качестве оружия они выбрали топор, который и остался на месте преступления. Он, как вы можете видеть, обладает характерными чертами, так что можно будет попытаться найти хозяина.
– А что говорит мистер Домбре? Как я понял, он пришёл в сознание, раз вы смогли доставить его домой.
– Он ничего не говорит, находится в шоковом состоянии, и возможно, от удара по голове получил сотрясение мозга. Когда мы его нашли, он лежал вот здесь, – он указал на землю рядом с трупом мистера Уилбри. – А о том, кто он такой, мы узнали из визитных карточек на имя Андрэ Домбре, которые были при нём в большом количестве. Ну а так как в них ещё указывался и адрес, и это было недалеко, то, доставив его туда, убедились при помощи того же Питера, что это и есть его хозяин. Также от Питера узнали и имя убитого. Им оказался сводный брат хозяина, мистер Уилбри. Я вижу, вы совсем не удивлены?
– Да, всё верно, – выслушав инспектора, промолвил Холмс. – А старуху задержали?
– Нет, а зачем? Она дала показания на месте, и из них следует, что она ничего не видела.
– Может оказаться, что она и есть главный подозреваемый!
– То есть как? – инспектор был явно удивлён словами моего друга.
– Дело в том, инспектор, что я не обнаружил других мужских следов, а только пострадавших.
– Но старуха, кстати, была гораздо ниже ростом, чем мистер Уилбри, и, следовательно, не могла нанести того удара, который мы видим, – промолвил инспектор Круг, во все глаза глядя на Холмса.
– Я это знаю. И тем не менее. Как вариант этого объяснения, – продолжил Холмс, – данный топор не является орудием преступления, а подброшен для того, чтобы ввести нас в заблуждение. – Инспектор выглядел обескураженным. Ну а после слов Холмса, – Вы её данные записали? – совсем поник. И если бы не раннее утро, то, я думаю, мы бы увидели его побелевшее лицо.
– Здесь есть полицейский, который видел старуху? – спросил Холмс.
– Да. Джек Сойер! – позвал инспектор, и к нам приблизился долговязый констебль. – Расскажите мистеру Холмсу всё, что вы знаете.
– Я стоял около реки, когда услышал приглушённый женский крик. Я не смог точно определить, откуда он доносился, поэтому остался стоять, оглядываясь вокруг себя, в надежде, что крик повторится, либо мне удастся определить его источник. Через некоторое время я увидел старуху, спешащую ко мне, и, поняв, что произошло что-то неладное, я бросился к ней. Она рассказала, что шла по улице и что увидела…
– Я понял, Сойер. Вы мне лучше скажите следующее: как она выглядела?
– Как? – констебль задумался. Вопрос его явно поставил в тупик. – Как обычная старуха: невысокая, сгорбленная, толстая, в шерстяной кофте и платке, закрывающем лицо. Была на ней ещё какая-то бесформенная юбка непонятного цвета, да, и ещё, – констебль просиял, – она припадала на правую ногу.
– На правую, говорите, – Холмс задумался. – А покажите-ка мне, уважаемый, где вы её увидели?
Констебль показал на молодой тополь, росший чуть в стороне от дороги, ведущей к месту преступления.
– Вы уверены, Сойер? – Холмс выглядел обеспокоенным.
– Да, именно оттуда. Я ещё удивился…
Но Холмс его уже не слышал, он, как гончая, увидевшая зайца, помчался по направлению к тополю. Сыщик близко припадал к земле и порой совершал такое, что у меня складывалось впечатление, будто я нахожусь на каком-то представлении… Но не прошло и десяти минут, как мой друг закончил осмотр и направился к нам. Его лицо было задумчиво и весело одновременно.
– Так значит, она была толстой и припадала на правую ногу, Сойер? – Холмс усмехнулся.
– Да, сэр, – констебль непонимающе смотрел на моего друга.
– Её рост составляет пять футов пять дюймов, вес не более 100–110 фунтов и она явно не хромает.
– Я сейчас же объявлю её в розыск… – только и произнёс инспектор, негодующе глядя на обескураженного констебля, который явно хотел побыстрее покинуть наше общество.
– И это будет правильно. Хотя удастся ли её найти – слишком мало примет? Однако у нас есть главная улика – топор хозяина, которого и следует искать. Обратите внимание на рукоятку топора, она очень примечательна своими узорами. Но, мне думается, этот топор был специально выбран.
– Пожалуй, – согласился инспектор. – Зато через него, если его хозяин ни при чём, возможно, сумеем выйти на причастных к этому делу…
– …или не сможем. У вас какой план действий, инспектор?
– Прежде всего, займусь поиском старухи и хозяина топора, ну а ближе к двенадцати опросом потерпевшего.
– Всё правильно. Вы не будете возражать, если и мы присоединимся и навестим мистера Домбре вместе с вами?