Страница:
– Вы препятствуете работе оперативно-следственной группы департамента собственной безопасности МВД, – веско сказал Краснов. – Тем самым вы нарушаете, причем злостно, внутренние инструкции и нормативные акты!
– У меня приказ, коллега, – повторил Терехин. – Мне поручено взять под охрану полковника Левицкого... Приказано охранять во время оказания ему медицинской помощи. А также выставить пост у его больничной палаты. Других распоряжений я пока не получал.
В приемном покое собралось несколько медиков; они с беспокойством наблюдали за происходящим.
Двое или трое из медперсонала принялись названивать кому-то по своим сотовым телефонам. Если они вызывают милицию – звонят в дежурную часть, к примеру, то совершенно напрасно: милиция уже здесь. А вот «смежник» и его сотрудники пока так и не объявились в больничном городке. И телефон его почему-то вдруг перестал отвечать...
– Терехин, у вас что, есть запасная голова? – процедил Краснов. – Или она у вас железная? А ну, немедленно убрал своих с прохода! Прочь с до– роги!
Терехин заколебался. Он как будто хотел что-то сказать в ответ, но послышалось пиликанье сотового.
Пока местный милицейский чин разговаривал с кем-то по телефону, Краснов и его люди смогли разблокировать проход. «Маски» расступились; трое или четверо прошли в приемный покой вслед за медиками с каталкой, на которой лежал раненый. Остальные остались снаружи. Они, по-видимому, ждали четких команд от своего начальства.
Краснов предъявил служебное удостоверение немолодому мужчине.
– Это уже выходит за всякие рамки! – сердито сказал главный хирург «четверки». – Это... это совершенно недопустимо. Я буду жаловаться!.. Ну а сейчас-то мы можем приступить к своей непосредственной работе?
– Не сердитесь, доктор. – Краснов, а вслед за ним и Аверин с Родионом шли за каталкой и бригадой медиков к лифту. – Я готов принести любые извинения... Но ситуация такова, что доставленного к вам товарища мы не можем оставить без присмотра. И без охраны... даже на одну секунду.
Кто-то из местного медперсонала передал Краснову и сопровождавшему его повсюду телохрану Аверину белые халаты. Их также заставили надеть у входа в отделение специальные бахилы и шапочки.
Краснов, экипировавшись соответствующим образом, несмотря на протесты хирурга и еще двух врачей, на которых были хирургические костюмы, бахилы и маски, вошел в предбанник операционного блока.
– Мне нужно пять минут, чтобы поговорить наедине, – сказал Краснов.
– Вы с ума сошли?!
– Это вопрос жизни и смерти, – твердо произнес старший московской бригады. – А также вопрос огромной государственной важности.
– Нам нет до всего этого дела, – сердито отреагировал завотделением. – Мы врачи. Наше дело – спасать жизни.
– Наши устремления в данном случае совпадают! Мне нужны эти пять минут. После чего раненым товарищем займетесь уже вы.
В этот момент подал голос Левицкий:
– Пожалуйста... оставьте нас на несколько минут. Доктор, это действительно вопрос жизни и смерти.
– Возмутительно! – пробормотал завотделением. – Это вам так с рук не сойдет! – Он повысил голос: – Я буду на вас жаловаться! И главврач... он уже едет в больницу... уверен, он тоже меня поддержит.
– Это ваше право, доктор. А сейчас убедительно прошу оставить нас наедине. Мы с вами зря теряем драгоценное время.
Когда они остались вдвоем с раненым коллегой в предбаннике операционного блока, Краснов достал из кармана куртки миниатюрную компактную цифровую камеру. Включил, наведя объектив на человека с забинтованной головой. Цифровой диктофон, находящийся у него в кармане пиджака, работал на запись начиная с того момента, когда ему вдруг неожиданно позвонил этот человек...
Левицкий все еще лежал на каталке. С него лишь сняли пиджак и бронежилет. В «бронике», как и предположил ранее Краснов, имелась отметина от пулевого попадания. Левый рукав испятнанной кровью сорочки обрезан; от капельницы к оголенной руке, к вене, тянулась трубка.
– Как вы себя чувствуете? Можете говорить?
– Да могло быть и хуже. – Левицкий усмехнулся окровавленным ртом. – Говорить могу... и хочу. Эти сволочи хотели меня убить. Вот же идиоты... По-другому и не скажешь. Ну, теперь пусть пеняют на себя!
– У нас мало времени. Но давайте все же по порядку. Фамилия, имя, отчество, дата и место рождения?
– Левицкий Игорь Николаевич, семьдесят второго, Туапсе...
– Место работы?
– Аппарат полномочного представителя Президента Российской Федерации в Южном Федеральном округе... Заместитель главы департамента по вопросам правоохранительной деятельности, обороны и безопасности, куратор спецпрограмм по линии МВД в Большом Сочи.
– Звание?
– Полковник милиции.
– Игорь Николаевич... откуда вы узнали номер моего сотового?
– Краснов... – Левицкий попытался привстать со своего временного ложа, но Краснов жестом попросил его этого не делать. – Сергей Михайлович, мы все о твоей группе знали. Еще с тех пор, когда и тебя самого здесь не было...
– Кто это «мы»? Уточните.
– Двое людей в руководстве главка края. С генеральскими звездами. Я знал... по своей линии в «полпредстве». И двое... как минимум... знали о работающей по «оборотням» группе ДСБ здесь, в Сочи.
Краснов досадливо крякнул. Ну и ну... По всему выходит, что где-то произошла «утечка». Вряд ли Левицкий сейчас врет или что-то сочиняет.
– Вот же мудачье, – простонал полковник. – Я ведь говорил им... я их предупреждал, что ничего не надо предпринимать. Что вообще не надо дергаться. Ваша группа не сегодня, так завтра повязала бы тех двух, кого вам подставляли. Тех, кого подсовывали изначально...
– Тех, с кем должен был встретиться... один товарищ?..
– Да, из ваших. Ваш сотрудник... под псевдонимом «Ильинский».
– Вы и про это знали?
– Конечно! Вот взяли бы тех двух... выдернули бы их. «Слили» бы человечка из ФМС и местного мента. И на этом бы всё и закончилось! Вот я им так и сказал: «Не дергайтесь, этими двумя все и ограничится...»
– И что же случилось? Почему на вас совершили покушение? И кого в данном случае подозреваете лично вы?
В этот момент приоткрылась дверь, и один из врачей сердито крикнул:
– Долго еще?! Раненого следует срочно прооперировать!
– Еще минута, и он ваш... Закройте дверь!
Краснов увидел – мельком – в проеме своего «личника». Кажется, как раз Аверин и закрыл дверь, дав возможность двум мужчинам в операционном предбаннике еще какое-то время посекретничать.
– Краснов... они струхнули! – выпалил Левицкий. – У них нервы не выдержали! И знаешь, почему?
– Просветите.
– Потому что... потому что тебя назначили вместо прежнего руководителя временной «сочинской» группы! А тебя ведь тут толком никто не знает! И в Москве – тоже! Известно лишь, что ты толковый сыщик... это еще по твоей работе на Петровке... И еще кто-то нашептал... по-видимому, когда наводили справки, когда наспех собирали о тебе инфу... Что тебя бросают на самые ответственные участки. Типа, «молодой да ранний»...
– И что из того? Я не понял.
– Да решили вот... был такой разговор как раз сегодня... решили почему-то, что тебя кто-то серьезно двигает.
– Вы ничего не путаете, Левицкий?
– Прошел слушок, что у тебя есть «волосатая рука». И что от нового старшего группы... то есть от тебя, Краснов, можно ожидать любых «сюрпризов». Ну и... кое-кто перенервничал. Решили... так сказать, на всякий случай... убрать «слабое звено». – Левицкий покачал перевязанной головой. – Если бы я сидел, как обычно, рядом с водителем, на переднем кресле, или вел машину сам... то меня тоже не было бы в живых. А тут как почувствовал одним местом. Надел «броник» и пересел на заднее сиденье.
Сергей невольно хмыкнул. Это у него-то, у Краснова, «волосатая рука»? Это его-то «серьезно двигают»? Ну и ну, такого о себе он еще никогда и ни от кого не слышал.
– А куда вы направлялись, Левицкий?
– В аэропорт. Я этим вечером должен был вылететь в Ростов.
– По службе?
– В том числе... Пойми же ты, наконец! – Левицкий перешел на полушепот. – Вам хотели подбросить кость... Намеревались «слить» вашей бригаде и вашему департаменту этих двух мелких чинов. Понял теперь, да? Ваш департамент отчитался бы о проделанной работе, наверх пошел бы отчет об «успешном раскрытии». Ты и твои люди получили бы поощрения и награды...
– Продолжайте.
– Этих... кого вы должны были задержать в Сочах... закрыли бы. А серьезные люди после вашей акции продолжали бы спокойно делать бизнес.
– О каких суммах идет речь?
– Ты же не маленький, Краснов... Десятки миллионов откидываются. И очень много важных людей сидят на этой кормушке. С любого проекта минимум десять процентов на «силовую крышу». Повторяю – минимум! А формы и способы, как взять свое, используются самые разные.
– Десятки миллионов? В рублях?
– Ха-ха... хорошая шутка...
– Левицкий, скажите, а почему покушение было совершено именно на вас?
– Да потому что я... – Полковник замялся. – Вытащишь меня отсюда, открою все, что знаю! Сможешь через свой департамент устроить так, чтобы меня перевезли в Москву?
– А почему я должен за вас ходатайствовать? Мне-то что с того?
Левицкий вновь усмехнулся окровавленным ртом.
– Вот это уже деловой разговор! Что именно интересует? Информация? А может, деньги?
Краснов не успел ответить, потому что их разговору вновь помешали.
– Командир, вас к телефону, – сказал Родион, приоткрыв дверь. – Позвонили мне на трубу. Срочно!
Сергей, взяв у него трубку, выбрался в коридор.
– Так мы можем приступить, наконец? – недовольным тоном просил кто-то из врачей. – Учтите, вся ответственность ложится на вас!
– Добро, приступайте к операции, – бросил на ходу старший группы. – Краснов на связи, – сказал он в трубку, отойдя чуть в сторону. – Слушаю.
В ответ послышался зычный голос; это был первый заместитель главы департамента Венглинский.
– Краснов, ты что это себе позволяешь?! Что за самодеятельность?!
– Товарищ генерал-майор, разрешите доложить...
– Не ррразрешаю! – рявкнули в трубке басом. – Майор Краснов, пр-риказываю с группой покинуть то место, где вы сейчас находитесь!
– Но... Товарищ генерал... здесь важный свидетель! Его жизнь сейчас под угрозой! Я уже... подчеркиваю,уже получил от него немало ценной информации. Мы должны доставить Левицкого в Москву... после операции, конечно. Товарищ генерал-майор...
– Отставить! Вы сейчас в больнице, как меня проинформировали?
– Да, в больнице номер четыре. Его именно сюда привезли после покушения. И местные пытались воспрепятствовать нашим действиям...
– Немедленно покинуть объект! Вы слышали, что я сказал, Краснов?!
– Да, слышал.
– Вы и так уже накуролесили. Повторите, что сказано!
– Покинуть объект, – нехотя произнес в трубку Краснов.
– Приказ ясен?
– Так точно.
– Исполняй! И еще... Краснов, сдадите дела вашему заместителю.
– Сдать дела?
– Именно так! Сдашь дела Виктору Олеговичу.
«А ведь это Ильин, похоже, позвонил параллельно начальству, – промелькнуло в голове у Краснова. – И рассказал о самоуправстве вновь назначенного старшего группы... Надо же,подсуетился. Вложил по полной. Может, что-то и приукрасил, может, передернул. И, чего нельзя исключать после разговора с Левицким, действовал при этом не без дальнего умысла...»
На него вдруг разом навалилась свинцовая усталость.
– Когда сдать дела? Сегодня?
– Да, сегодня. Отправляйтесь на объект! Через час я перезвоню и сообщу дальнейшие инструкции. В том числе и лично для вас!
ГЛАВА 4
ГЛАВА 5
– У меня приказ, коллега, – повторил Терехин. – Мне поручено взять под охрану полковника Левицкого... Приказано охранять во время оказания ему медицинской помощи. А также выставить пост у его больничной палаты. Других распоряжений я пока не получал.
В приемном покое собралось несколько медиков; они с беспокойством наблюдали за происходящим.
Двое или трое из медперсонала принялись названивать кому-то по своим сотовым телефонам. Если они вызывают милицию – звонят в дежурную часть, к примеру, то совершенно напрасно: милиция уже здесь. А вот «смежник» и его сотрудники пока так и не объявились в больничном городке. И телефон его почему-то вдруг перестал отвечать...
– Терехин, у вас что, есть запасная голова? – процедил Краснов. – Или она у вас железная? А ну, немедленно убрал своих с прохода! Прочь с до– роги!
Терехин заколебался. Он как будто хотел что-то сказать в ответ, но послышалось пиликанье сотового.
Пока местный милицейский чин разговаривал с кем-то по телефону, Краснов и его люди смогли разблокировать проход. «Маски» расступились; трое или четверо прошли в приемный покой вслед за медиками с каталкой, на которой лежал раненый. Остальные остались снаружи. Они, по-видимому, ждали четких команд от своего начальства.
Краснов предъявил служебное удостоверение немолодому мужчине.
– Это уже выходит за всякие рамки! – сердито сказал главный хирург «четверки». – Это... это совершенно недопустимо. Я буду жаловаться!.. Ну а сейчас-то мы можем приступить к своей непосредственной работе?
– Не сердитесь, доктор. – Краснов, а вслед за ним и Аверин с Родионом шли за каталкой и бригадой медиков к лифту. – Я готов принести любые извинения... Но ситуация такова, что доставленного к вам товарища мы не можем оставить без присмотра. И без охраны... даже на одну секунду.
Кто-то из местного медперсонала передал Краснову и сопровождавшему его повсюду телохрану Аверину белые халаты. Их также заставили надеть у входа в отделение специальные бахилы и шапочки.
Краснов, экипировавшись соответствующим образом, несмотря на протесты хирурга и еще двух врачей, на которых были хирургические костюмы, бахилы и маски, вошел в предбанник операционного блока.
– Мне нужно пять минут, чтобы поговорить наедине, – сказал Краснов.
– Вы с ума сошли?!
– Это вопрос жизни и смерти, – твердо произнес старший московской бригады. – А также вопрос огромной государственной важности.
– Нам нет до всего этого дела, – сердито отреагировал завотделением. – Мы врачи. Наше дело – спасать жизни.
– Наши устремления в данном случае совпадают! Мне нужны эти пять минут. После чего раненым товарищем займетесь уже вы.
В этот момент подал голос Левицкий:
– Пожалуйста... оставьте нас на несколько минут. Доктор, это действительно вопрос жизни и смерти.
– Возмутительно! – пробормотал завотделением. – Это вам так с рук не сойдет! – Он повысил голос: – Я буду на вас жаловаться! И главврач... он уже едет в больницу... уверен, он тоже меня поддержит.
– Это ваше право, доктор. А сейчас убедительно прошу оставить нас наедине. Мы с вами зря теряем драгоценное время.
Когда они остались вдвоем с раненым коллегой в предбаннике операционного блока, Краснов достал из кармана куртки миниатюрную компактную цифровую камеру. Включил, наведя объектив на человека с забинтованной головой. Цифровой диктофон, находящийся у него в кармане пиджака, работал на запись начиная с того момента, когда ему вдруг неожиданно позвонил этот человек...
Левицкий все еще лежал на каталке. С него лишь сняли пиджак и бронежилет. В «бронике», как и предположил ранее Краснов, имелась отметина от пулевого попадания. Левый рукав испятнанной кровью сорочки обрезан; от капельницы к оголенной руке, к вене, тянулась трубка.
– Как вы себя чувствуете? Можете говорить?
– Да могло быть и хуже. – Левицкий усмехнулся окровавленным ртом. – Говорить могу... и хочу. Эти сволочи хотели меня убить. Вот же идиоты... По-другому и не скажешь. Ну, теперь пусть пеняют на себя!
– У нас мало времени. Но давайте все же по порядку. Фамилия, имя, отчество, дата и место рождения?
– Левицкий Игорь Николаевич, семьдесят второго, Туапсе...
– Место работы?
– Аппарат полномочного представителя Президента Российской Федерации в Южном Федеральном округе... Заместитель главы департамента по вопросам правоохранительной деятельности, обороны и безопасности, куратор спецпрограмм по линии МВД в Большом Сочи.
– Звание?
– Полковник милиции.
– Игорь Николаевич... откуда вы узнали номер моего сотового?
– Краснов... – Левицкий попытался привстать со своего временного ложа, но Краснов жестом попросил его этого не делать. – Сергей Михайлович, мы все о твоей группе знали. Еще с тех пор, когда и тебя самого здесь не было...
– Кто это «мы»? Уточните.
– Двое людей в руководстве главка края. С генеральскими звездами. Я знал... по своей линии в «полпредстве». И двое... как минимум... знали о работающей по «оборотням» группе ДСБ здесь, в Сочи.
Краснов досадливо крякнул. Ну и ну... По всему выходит, что где-то произошла «утечка». Вряд ли Левицкий сейчас врет или что-то сочиняет.
– Вот же мудачье, – простонал полковник. – Я ведь говорил им... я их предупреждал, что ничего не надо предпринимать. Что вообще не надо дергаться. Ваша группа не сегодня, так завтра повязала бы тех двух, кого вам подставляли. Тех, кого подсовывали изначально...
– Тех, с кем должен был встретиться... один товарищ?..
– Да, из ваших. Ваш сотрудник... под псевдонимом «Ильинский».
– Вы и про это знали?
– Конечно! Вот взяли бы тех двух... выдернули бы их. «Слили» бы человечка из ФМС и местного мента. И на этом бы всё и закончилось! Вот я им так и сказал: «Не дергайтесь, этими двумя все и ограничится...»
– И что же случилось? Почему на вас совершили покушение? И кого в данном случае подозреваете лично вы?
В этот момент приоткрылась дверь, и один из врачей сердито крикнул:
– Долго еще?! Раненого следует срочно прооперировать!
– Еще минута, и он ваш... Закройте дверь!
Краснов увидел – мельком – в проеме своего «личника». Кажется, как раз Аверин и закрыл дверь, дав возможность двум мужчинам в операционном предбаннике еще какое-то время посекретничать.
– Краснов... они струхнули! – выпалил Левицкий. – У них нервы не выдержали! И знаешь, почему?
– Просветите.
– Потому что... потому что тебя назначили вместо прежнего руководителя временной «сочинской» группы! А тебя ведь тут толком никто не знает! И в Москве – тоже! Известно лишь, что ты толковый сыщик... это еще по твоей работе на Петровке... И еще кто-то нашептал... по-видимому, когда наводили справки, когда наспех собирали о тебе инфу... Что тебя бросают на самые ответственные участки. Типа, «молодой да ранний»...
– И что из того? Я не понял.
– Да решили вот... был такой разговор как раз сегодня... решили почему-то, что тебя кто-то серьезно двигает.
– Вы ничего не путаете, Левицкий?
– Прошел слушок, что у тебя есть «волосатая рука». И что от нового старшего группы... то есть от тебя, Краснов, можно ожидать любых «сюрпризов». Ну и... кое-кто перенервничал. Решили... так сказать, на всякий случай... убрать «слабое звено». – Левицкий покачал перевязанной головой. – Если бы я сидел, как обычно, рядом с водителем, на переднем кресле, или вел машину сам... то меня тоже не было бы в живых. А тут как почувствовал одним местом. Надел «броник» и пересел на заднее сиденье.
Сергей невольно хмыкнул. Это у него-то, у Краснова, «волосатая рука»? Это его-то «серьезно двигают»? Ну и ну, такого о себе он еще никогда и ни от кого не слышал.
– А куда вы направлялись, Левицкий?
– В аэропорт. Я этим вечером должен был вылететь в Ростов.
– По службе?
– В том числе... Пойми же ты, наконец! – Левицкий перешел на полушепот. – Вам хотели подбросить кость... Намеревались «слить» вашей бригаде и вашему департаменту этих двух мелких чинов. Понял теперь, да? Ваш департамент отчитался бы о проделанной работе, наверх пошел бы отчет об «успешном раскрытии». Ты и твои люди получили бы поощрения и награды...
– Продолжайте.
– Этих... кого вы должны были задержать в Сочах... закрыли бы. А серьезные люди после вашей акции продолжали бы спокойно делать бизнес.
– О каких суммах идет речь?
– Ты же не маленький, Краснов... Десятки миллионов откидываются. И очень много важных людей сидят на этой кормушке. С любого проекта минимум десять процентов на «силовую крышу». Повторяю – минимум! А формы и способы, как взять свое, используются самые разные.
– Десятки миллионов? В рублях?
– Ха-ха... хорошая шутка...
– Левицкий, скажите, а почему покушение было совершено именно на вас?
– Да потому что я... – Полковник замялся. – Вытащишь меня отсюда, открою все, что знаю! Сможешь через свой департамент устроить так, чтобы меня перевезли в Москву?
– А почему я должен за вас ходатайствовать? Мне-то что с того?
Левицкий вновь усмехнулся окровавленным ртом.
– Вот это уже деловой разговор! Что именно интересует? Информация? А может, деньги?
Краснов не успел ответить, потому что их разговору вновь помешали.
– Командир, вас к телефону, – сказал Родион, приоткрыв дверь. – Позвонили мне на трубу. Срочно!
Сергей, взяв у него трубку, выбрался в коридор.
– Так мы можем приступить, наконец? – недовольным тоном просил кто-то из врачей. – Учтите, вся ответственность ложится на вас!
– Добро, приступайте к операции, – бросил на ходу старший группы. – Краснов на связи, – сказал он в трубку, отойдя чуть в сторону. – Слушаю.
В ответ послышался зычный голос; это был первый заместитель главы департамента Венглинский.
– Краснов, ты что это себе позволяешь?! Что за самодеятельность?!
– Товарищ генерал-майор, разрешите доложить...
– Не ррразрешаю! – рявкнули в трубке басом. – Майор Краснов, пр-риказываю с группой покинуть то место, где вы сейчас находитесь!
– Но... Товарищ генерал... здесь важный свидетель! Его жизнь сейчас под угрозой! Я уже... подчеркиваю,уже получил от него немало ценной информации. Мы должны доставить Левицкого в Москву... после операции, конечно. Товарищ генерал-майор...
– Отставить! Вы сейчас в больнице, как меня проинформировали?
– Да, в больнице номер четыре. Его именно сюда привезли после покушения. И местные пытались воспрепятствовать нашим действиям...
– Немедленно покинуть объект! Вы слышали, что я сказал, Краснов?!
– Да, слышал.
– Вы и так уже накуролесили. Повторите, что сказано!
– Покинуть объект, – нехотя произнес в трубку Краснов.
– Приказ ясен?
– Так точно.
– Исполняй! И еще... Краснов, сдадите дела вашему заместителю.
– Сдать дела?
– Именно так! Сдашь дела Виктору Олеговичу.
«А ведь это Ильин, похоже, позвонил параллельно начальству, – промелькнуло в голове у Краснова. – И рассказал о самоуправстве вновь назначенного старшего группы... Надо же,подсуетился. Вложил по полной. Может, что-то и приукрасил, может, передернул. И, чего нельзя исключать после разговора с Левицким, действовал при этом не без дальнего умысла...»
На него вдруг разом навалилась свинцовая усталость.
– Когда сдать дела? Сегодня?
– Да, сегодня. Отправляйтесь на объект! Через час я перезвоню и сообщу дальнейшие инструкции. В том числе и лично для вас!
ГЛАВА 4
Ночью, около часа, зыбкую тишину расположенной где-то на окраине Тушина «двушки» нарушило пиликанье телефона. Вадим снял руку с прохладного женского бедра. Уселся на кровати, зевнул. Где это он? Что с ним такое?.. Что это за противные звуки?..
Ага... он находится не в гостях, а у себя дома. Вернее, на съемной квартире (за которую, кстати, не плачено последние два месяца). Рядом с ним на разобранной постели лежала нагая девушка Даша. Или это Наташа? Они, эти две девчонки, второкурсницы журфака МГУ, с которыми он сначала познакомился, а затем и вовсе близко сошелся еще жарким летом, окончательно перебрались к нему в это съемное жилье...
– Вадя, телефон! – произнес сонный голосок. – Да выруби ты его на фиг!
Хохлов свесил босые ноги на пол. Что-то холодное коснулось лодыжки правой ноги. Ну, и что это такое? Бутылка из-под «Скотча»... Пустая.
Пиликанье телефона доносилось из противоположного угла гостиной. Он хотел встать и отправиться на поиски сотового, но тот замолк.
– Вадя, дай попить! – сказала одна из двух девушек, приподнявшая голову с другой стороны «сексодрома». – В горле пересохло.
– И мне тоже, – сказала другая девушка. – Пить хочется!
Вадим пошарил рукой на прикроватной тумбочке. Пустой стакан... Банка... Он сделал несколько глотков из полупустой жестянки. Пиво выдохлось; оно было теплым и невкусным. Таким же мерзким и отстойным, как вся его нынешняя жизнь.
Вновь затрезвонил сотовый. Судя по рингтону, это был именно мобильник Вадима. Он нащупал включатель прикроватной лампы, но еще до того, как щелкнул им, вспомнил, что лампочка в ней перегорела еще неделю назад, а он все еще не удосужился ее поменять.
– Тва-аю мать!..
Вадим направился через комнату к креслу, ступая осторожно, как по минному полю. Нашел там, как и предполагал, свои брюки. А в поясном чехольчике наконец обнаружил настырно пиликающий сотовый.
– Ну? – мрачно процедил он в трубку. – Я слушаю.
Он уж было подумал, что звонивший сбросил набор, как вдруг после щелчка прозвучал мужской голос:
– Hi, Вадим! How are you? Как твои дела, дорогой?
Голос звонившего – это был какой-то молодой мужчина – показался Вадиму знакомым. Кто бы это мог быть? Голова после вчерашнего застолья трещала, как переспевший арбуз...
– Fine... – пробормотал он в трубку. – А кто вам нужен? Извините, не узнаю по голосу.
– Это Вадим Хохлов?
– Эм-м... Ну да, это я.
В трубке послышался смех.
– Что же это ты, Вадим? Старых друзей не узнаешь? Игорь Полянский!
У Хохлова после услышанных в трубке слов пересохло во рту. И уже не столько от выпитого за вчерашний день и вечер спиртного, сколько из-за потрясения, которое он испытал, поняв, кто именно ему звонит.
– Так это ты, Игорь?
– Ну да, я. Или не рад звонку?
Хохлов облизнул пересохшие губы. Вот это да... Игорь Полянский. Старший сын одного из самых богатых людей страны, человека, входящего в TOP-10 богачей по версии журнала Forbes. Он все еще не верил своим ушам.
– Что ты... рад, конечно, – промямлил Хохлов. – Я просто...
– Что? Не понял?
– Я было подумал, что это чей-то розыгрыш...
– А ты включи «картинку», – с тем же смешком в голосе сказал знакомый по некоторым эпизодам бурной и веселой юности парень. – Увидишь меня...
– Э-ээ... не могу, Игорь, я как бы в гостях сейчас.
– А, ну понятно. Хорошее дело. Так ты, значит, сейчас занят?
– Нет, я уже ухожу... Еду домой.
– Отлично! Вадим?
– Да, я слушаю.
– У меня есть к тебе деловое предложение.
У Хохлова екнуло в груди. Он, признаться, едва верил, что происходящее отнюдь не пьяный сон, не галлюцинация. Что он реально сейчас беседует с сыном такого человека. С парнем, о котором уже ходят разные любопытные слухи, но о котором, в сущности, известно не так уж и много.
– Да-да, я слушаю, Игорь.
– Как у тебя со временем?
– Вот прямо сейчас?
– Нет, послезавтра. Хотя... Извини, я забыл о разнице во времени.
– Э-ээ.. Да, у нас ночь. А ты не в Москве, Игорь?
– Нет, я в Лондоне... Ну так как у тебя со временем? Послезавтра... то есть уже завтра, если брать московское время? Речь о субботе. У тебя есть планы на вторую половину дня субботы?
«Как у меня со временем? – Хохлов криво усмехнулся в темноте. – Вот этого добра у меня вагон и маленькая тележка... Хоть в субботу, хоть в понедельник, а хоть в любой другой день недели».
– Игорь, у меня на субботу кое-что назначено... Но я отменю все эти дела.
Хохлов, разговаривая на ходу, выбрался наконец из гостиной на кухню. Включил верхний свет. Смахнул с табуретки женские трусики, уселся. Рука, в которой он держал «Нокию», вся взмокла, и сам он вдруг стал мокрым. Все тело, а в особенности лицо, горело, как будто он только что выскочил из парной...
– Отлично, дружище, – прозвучал голос с туманного Альбиона. – Я тебе компенсирую, если что.
– Я весь целиком к твоим услугам. А что именно нужно, Игорь?
– Секунду... Побудь на связи. Мне звонят по другой линии...
На кухню, сонно зевая и кутаясь в наброшенную на плечики рубашку Вадима, пришла одна из двух студенток. Та, которая брюнетка и которую зовут Дарья.
– Кто звонил? – Она пошарила глазами вокруг, выискивая что-нибудь эдакое, чем можно было бы промочить горло. – Какой такой Игорь?
– А ну, тихо! – прошипел Вадим. – Важный... очень важный звонок!
Девушка прижалась к его полусогнутой руке, в которой он держал намертво прижатую к уху «Нокию», своим гладким эпилированным лобком.
– Вадя, ты чего? – промурлыкала она. – Ты уже сам с собой разговариваешь?
– Ша!
– Это называется... глюки... «белые кони»!
Вадим встал, молча взял ее под локоток и вытолкнул в коридор.
– Тихо мне, прошмандовки! – прикрыв микрофон сотового ладонью, прошипел он. – Рот откроете – вылетите на х... прямо на улицу!!!
Все сигаретные пачки оказались пустыми. Он нашел на полу, под столом, целую сигарету, прикурил. Может показаться странным, но сейчас он был практически трезв. Три промилле или около того алкоголя в крови, а он трезв, как стеклышко.
Наконец в трубке послышался голос Полянского-младшего.
– Вадим, ты на связи?
– Да.
– Извини, старина, что немного отвлекся от разговора.
– Ничего страшного. Я весь внимание, Игорь.
– У меня такой вопрос... Может, он покажется тебе странным...
«Вадя, где достать «кокса»? – Этот вопрос Игорь задал ему лет так семь или восемь назад. – У тебя ведь есть завязки на эту тему?..» Хохлов мгновенно упрятал это некстати – или, наоборот, очень даже кстати – всплывшее воспоминание в дальний закуток своей памяти.
– Я слушаю, Игорь. Спрашивай.
– Вопрос такой... Сколько стоит твой день?
– Эм-м? Не понял?
– По деньгам, имеется в виду! Во сколько оцениваешь свой рабочий день?
Хохлов судорожно вздохнул. Да нисколько его время не стоит. Ну или сущие гроши... Потому что он сейчас ни в одном из своих качеств никому по большому счету не нужен. Вот разве что только двум этим иногородним девчушкам. Да и то лишь потому, что им удобнее жить здесь вдвоем – и по деньгам, и по прочим параметрам, включая и их интимные отношения.
– Вот так навскидку и не скажешь...
– Пять штук тебя устроит? – перебил его голос в трубке.
– Пять штук? – едва скрывая изумление, переспросил Хохлов. Пару лет назад он особо и не удивился бы озвученной цифре. Но жизнь такая штука, что о хорошем человек забывает быстро. – Пять штук, ты сказал?
– Да, пять тысяч. Точнее, пять тысяч евро. Тебя устроит эта цифра, Вадим?
– А что от меня потребуется, Игорь?
– Не бойся, здесь нет ничего криминального. – На другом конце линии вновь прозвучал знакомый смешок. – Я не собираюсь грабить банк. Мне нужен компаньон, Вадим, – человек, который поедет со мной на одно мероприятие. Это будет в субботу, как я уже ранее говорил.
«Блин... вот это поворот, – пронеслось в голове у бывшего рекламщика и почти уже бывшего журналиста Хохлова. – А ведь ходят упорные слухи, что Полонский-младший предпочитает девочкам мальчиков...»
– Ничего такого, старина, – заметил Полонский, словно подслушал его мысли. – У моего друга праздник... будем отмечать «днюху»!
– День рождения?
– Да. Ну и... там будет каждой твари по паре. Немного народа, человек так с полста. Да и те чисто по-родственному или же по бизнесу! А потом останется только близкий круг. Примерно вот такой расклад, Вадим.
– Хм...
– Сам я давненько уже не был в Москве, одному мне там будет скучно...
– Будет смешанная компания, как я понял?
– Да, особенно поначалу. Пока не уберутся парентсы, знакомые и разные жирные пузаны с силиконовыми телками...
– Ага, более или менее понятно.
– Ну, это примерно то, о чем ты писал в своих материалах. Ты ведь продолжаешь писать на эти вот темы? Типа «светской хроники»?
– Изредка, – осторожно произнес Хохлов. – И публикую не под своей фамилией...
– Болото это все, старичок. Муть... Но другой жизни у нас нет. Как правильно говорят лягушатники – c’est la vie...
«Мне бы твои проблемы, – подумалось Хохлову. – Я бы не против переселиться в такое вот элитарное «болотце». Но озвучивать возникшую только что мысль, конечно, не стал.
– Ну и вот, Вадим... пришла в голову идея, пригласить и тебя в компанию, – продолжил Полянский. – Все ж мы с тобой старые добрые френды, не так ли?
– А... ну да, конечно. Я рад, Игорь, что ты вспомнил обо мне.
«А в чем я пойду? – Хохлова бросило в холодный пот. – И у кого можно перезанять денег? Да ни у кого... Никто ж и рубля не даст! И так уже должен половине города...»
– Отлично! Тебе деньги на банковский счет перекинуть? Или попросить у нашей московской конторы, чтобы к тебе курьера с наличкой послали?
– Курьера? – переспросил Хохлов. – А это... это возможно?
– Ха-ха!.. – Молодой человек на другом конце телефонной линии залился смехом. – Ты, наверное, забыл, дружок, с кем разговариваешь. Я не вот чтоб волшебник, но тоже кое-что могу. Назови адрес, и через час тебе завезут деньги.
– Не, не, это уже... это как бы и необязательно, чтоб ночью. – Хохлов смахнул тыльной частью ладони пот с лица. – Можно и утром...
– Ну, вот и хорошо, – сказал Полянский. – Тебе перезвонит человек, зовут его Руслан. В девять утра. Вот на этот номер, так?
– Да.
– Скажешь ему, куда подъехать. Он тебе эти деньги сразу же и привезет.
– Спасибо... Хотя я бы и так...
– Да не за что, – перебил его Полянский. – Это тебе спасибо, что дал согласие составить мне компанию.
– А где состоится само мероприятие, Игорь? – торопливо произнес в трубку Хохлов, опасаясь, что его собеседник даст отбой. – Если, конечно, это не секрет.
– Я разве не сказал? Ничего особо оригинального, Вадик. Рублевка, район Барвихи. – Из трубки донесся смешок. – Время и место сообщу вечером или в субботу утром. Бай...
Ага... он находится не в гостях, а у себя дома. Вернее, на съемной квартире (за которую, кстати, не плачено последние два месяца). Рядом с ним на разобранной постели лежала нагая девушка Даша. Или это Наташа? Они, эти две девчонки, второкурсницы журфака МГУ, с которыми он сначала познакомился, а затем и вовсе близко сошелся еще жарким летом, окончательно перебрались к нему в это съемное жилье...
– Вадя, телефон! – произнес сонный голосок. – Да выруби ты его на фиг!
Хохлов свесил босые ноги на пол. Что-то холодное коснулось лодыжки правой ноги. Ну, и что это такое? Бутылка из-под «Скотча»... Пустая.
Пиликанье телефона доносилось из противоположного угла гостиной. Он хотел встать и отправиться на поиски сотового, но тот замолк.
– Вадя, дай попить! – сказала одна из двух девушек, приподнявшая голову с другой стороны «сексодрома». – В горле пересохло.
– И мне тоже, – сказала другая девушка. – Пить хочется!
Вадим пошарил рукой на прикроватной тумбочке. Пустой стакан... Банка... Он сделал несколько глотков из полупустой жестянки. Пиво выдохлось; оно было теплым и невкусным. Таким же мерзким и отстойным, как вся его нынешняя жизнь.
Вновь затрезвонил сотовый. Судя по рингтону, это был именно мобильник Вадима. Он нащупал включатель прикроватной лампы, но еще до того, как щелкнул им, вспомнил, что лампочка в ней перегорела еще неделю назад, а он все еще не удосужился ее поменять.
– Тва-аю мать!..
Вадим направился через комнату к креслу, ступая осторожно, как по минному полю. Нашел там, как и предполагал, свои брюки. А в поясном чехольчике наконец обнаружил настырно пиликающий сотовый.
– Ну? – мрачно процедил он в трубку. – Я слушаю.
Он уж было подумал, что звонивший сбросил набор, как вдруг после щелчка прозвучал мужской голос:
– Hi, Вадим! How are you? Как твои дела, дорогой?
Голос звонившего – это был какой-то молодой мужчина – показался Вадиму знакомым. Кто бы это мог быть? Голова после вчерашнего застолья трещала, как переспевший арбуз...
– Fine... – пробормотал он в трубку. – А кто вам нужен? Извините, не узнаю по голосу.
– Это Вадим Хохлов?
– Эм-м... Ну да, это я.
В трубке послышался смех.
– Что же это ты, Вадим? Старых друзей не узнаешь? Игорь Полянский!
У Хохлова после услышанных в трубке слов пересохло во рту. И уже не столько от выпитого за вчерашний день и вечер спиртного, сколько из-за потрясения, которое он испытал, поняв, кто именно ему звонит.
– Так это ты, Игорь?
– Ну да, я. Или не рад звонку?
Хохлов облизнул пересохшие губы. Вот это да... Игорь Полянский. Старший сын одного из самых богатых людей страны, человека, входящего в TOP-10 богачей по версии журнала Forbes. Он все еще не верил своим ушам.
– Что ты... рад, конечно, – промямлил Хохлов. – Я просто...
– Что? Не понял?
– Я было подумал, что это чей-то розыгрыш...
– А ты включи «картинку», – с тем же смешком в голосе сказал знакомый по некоторым эпизодам бурной и веселой юности парень. – Увидишь меня...
– Э-ээ... не могу, Игорь, я как бы в гостях сейчас.
– А, ну понятно. Хорошее дело. Так ты, значит, сейчас занят?
– Нет, я уже ухожу... Еду домой.
– Отлично! Вадим?
– Да, я слушаю.
– У меня есть к тебе деловое предложение.
У Хохлова екнуло в груди. Он, признаться, едва верил, что происходящее отнюдь не пьяный сон, не галлюцинация. Что он реально сейчас беседует с сыном такого человека. С парнем, о котором уже ходят разные любопытные слухи, но о котором, в сущности, известно не так уж и много.
– Да-да, я слушаю, Игорь.
– Как у тебя со временем?
– Вот прямо сейчас?
– Нет, послезавтра. Хотя... Извини, я забыл о разнице во времени.
– Э-ээ.. Да, у нас ночь. А ты не в Москве, Игорь?
– Нет, я в Лондоне... Ну так как у тебя со временем? Послезавтра... то есть уже завтра, если брать московское время? Речь о субботе. У тебя есть планы на вторую половину дня субботы?
«Как у меня со временем? – Хохлов криво усмехнулся в темноте. – Вот этого добра у меня вагон и маленькая тележка... Хоть в субботу, хоть в понедельник, а хоть в любой другой день недели».
– Игорь, у меня на субботу кое-что назначено... Но я отменю все эти дела.
Хохлов, разговаривая на ходу, выбрался наконец из гостиной на кухню. Включил верхний свет. Смахнул с табуретки женские трусики, уселся. Рука, в которой он держал «Нокию», вся взмокла, и сам он вдруг стал мокрым. Все тело, а в особенности лицо, горело, как будто он только что выскочил из парной...
– Отлично, дружище, – прозвучал голос с туманного Альбиона. – Я тебе компенсирую, если что.
– Я весь целиком к твоим услугам. А что именно нужно, Игорь?
– Секунду... Побудь на связи. Мне звонят по другой линии...
На кухню, сонно зевая и кутаясь в наброшенную на плечики рубашку Вадима, пришла одна из двух студенток. Та, которая брюнетка и которую зовут Дарья.
– Кто звонил? – Она пошарила глазами вокруг, выискивая что-нибудь эдакое, чем можно было бы промочить горло. – Какой такой Игорь?
– А ну, тихо! – прошипел Вадим. – Важный... очень важный звонок!
Девушка прижалась к его полусогнутой руке, в которой он держал намертво прижатую к уху «Нокию», своим гладким эпилированным лобком.
– Вадя, ты чего? – промурлыкала она. – Ты уже сам с собой разговариваешь?
– Ша!
– Это называется... глюки... «белые кони»!
Вадим встал, молча взял ее под локоток и вытолкнул в коридор.
– Тихо мне, прошмандовки! – прикрыв микрофон сотового ладонью, прошипел он. – Рот откроете – вылетите на х... прямо на улицу!!!
Все сигаретные пачки оказались пустыми. Он нашел на полу, под столом, целую сигарету, прикурил. Может показаться странным, но сейчас он был практически трезв. Три промилле или около того алкоголя в крови, а он трезв, как стеклышко.
Наконец в трубке послышался голос Полянского-младшего.
– Вадим, ты на связи?
– Да.
– Извини, старина, что немного отвлекся от разговора.
– Ничего страшного. Я весь внимание, Игорь.
– У меня такой вопрос... Может, он покажется тебе странным...
«Вадя, где достать «кокса»? – Этот вопрос Игорь задал ему лет так семь или восемь назад. – У тебя ведь есть завязки на эту тему?..» Хохлов мгновенно упрятал это некстати – или, наоборот, очень даже кстати – всплывшее воспоминание в дальний закуток своей памяти.
– Я слушаю, Игорь. Спрашивай.
– Вопрос такой... Сколько стоит твой день?
– Эм-м? Не понял?
– По деньгам, имеется в виду! Во сколько оцениваешь свой рабочий день?
Хохлов судорожно вздохнул. Да нисколько его время не стоит. Ну или сущие гроши... Потому что он сейчас ни в одном из своих качеств никому по большому счету не нужен. Вот разве что только двум этим иногородним девчушкам. Да и то лишь потому, что им удобнее жить здесь вдвоем – и по деньгам, и по прочим параметрам, включая и их интимные отношения.
– Вот так навскидку и не скажешь...
– Пять штук тебя устроит? – перебил его голос в трубке.
– Пять штук? – едва скрывая изумление, переспросил Хохлов. Пару лет назад он особо и не удивился бы озвученной цифре. Но жизнь такая штука, что о хорошем человек забывает быстро. – Пять штук, ты сказал?
– Да, пять тысяч. Точнее, пять тысяч евро. Тебя устроит эта цифра, Вадим?
– А что от меня потребуется, Игорь?
– Не бойся, здесь нет ничего криминального. – На другом конце линии вновь прозвучал знакомый смешок. – Я не собираюсь грабить банк. Мне нужен компаньон, Вадим, – человек, который поедет со мной на одно мероприятие. Это будет в субботу, как я уже ранее говорил.
«Блин... вот это поворот, – пронеслось в голове у бывшего рекламщика и почти уже бывшего журналиста Хохлова. – А ведь ходят упорные слухи, что Полонский-младший предпочитает девочкам мальчиков...»
– Ничего такого, старина, – заметил Полонский, словно подслушал его мысли. – У моего друга праздник... будем отмечать «днюху»!
– День рождения?
– Да. Ну и... там будет каждой твари по паре. Немного народа, человек так с полста. Да и те чисто по-родственному или же по бизнесу! А потом останется только близкий круг. Примерно вот такой расклад, Вадим.
– Хм...
– Сам я давненько уже не был в Москве, одному мне там будет скучно...
– Будет смешанная компания, как я понял?
– Да, особенно поначалу. Пока не уберутся парентсы, знакомые и разные жирные пузаны с силиконовыми телками...
– Ага, более или менее понятно.
– Ну, это примерно то, о чем ты писал в своих материалах. Ты ведь продолжаешь писать на эти вот темы? Типа «светской хроники»?
– Изредка, – осторожно произнес Хохлов. – И публикую не под своей фамилией...
– Болото это все, старичок. Муть... Но другой жизни у нас нет. Как правильно говорят лягушатники – c’est la vie...
«Мне бы твои проблемы, – подумалось Хохлову. – Я бы не против переселиться в такое вот элитарное «болотце». Но озвучивать возникшую только что мысль, конечно, не стал.
– Ну и вот, Вадим... пришла в голову идея, пригласить и тебя в компанию, – продолжил Полянский. – Все ж мы с тобой старые добрые френды, не так ли?
– А... ну да, конечно. Я рад, Игорь, что ты вспомнил обо мне.
«А в чем я пойду? – Хохлова бросило в холодный пот. – И у кого можно перезанять денег? Да ни у кого... Никто ж и рубля не даст! И так уже должен половине города...»
– Отлично! Тебе деньги на банковский счет перекинуть? Или попросить у нашей московской конторы, чтобы к тебе курьера с наличкой послали?
– Курьера? – переспросил Хохлов. – А это... это возможно?
– Ха-ха!.. – Молодой человек на другом конце телефонной линии залился смехом. – Ты, наверное, забыл, дружок, с кем разговариваешь. Я не вот чтоб волшебник, но тоже кое-что могу. Назови адрес, и через час тебе завезут деньги.
– Не, не, это уже... это как бы и необязательно, чтоб ночью. – Хохлов смахнул тыльной частью ладони пот с лица. – Можно и утром...
– Ну, вот и хорошо, – сказал Полянский. – Тебе перезвонит человек, зовут его Руслан. В девять утра. Вот на этот номер, так?
– Да.
– Скажешь ему, куда подъехать. Он тебе эти деньги сразу же и привезет.
– Спасибо... Хотя я бы и так...
– Да не за что, – перебил его Полянский. – Это тебе спасибо, что дал согласие составить мне компанию.
– А где состоится само мероприятие, Игорь? – торопливо произнес в трубку Хохлов, опасаясь, что его собеседник даст отбой. – Если, конечно, это не секрет.
– Я разве не сказал? Ничего особо оригинального, Вадик. Рублевка, район Барвихи. – Из трубки донесся смешок. – Время и место сообщу вечером или в субботу утром. Бай...
ГЛАВА 5
«Боинг-737», грузной тушей продавив почти у самой земли серую хмарь, пошел на посадку в аэропорту «Внуково».
В здание терминала вошел сухощавый мужчина лет тридцати с небольшим. Внешне это был ничем не примечательный гражданин. Одет в темную плащевую куртку, на голове кожаная кепка, на руках тонкие черные перчатки. Такого если и увидишь в толпе, то вряд ли обратишь внимание – уж слишком типичная у гражданина внешность, глазу не за что зацепиться.
Отодвинув манжет куртки, посмотрел на наручные часы – 14.55. Борт из Сочи, несмотря на довольно сложные погодные условия, доставил своих пассажиров в аэропорт «Внуково» точно по расписанию.
Мужчина направился в сторону зала прибытия № 2. Подойдя к двери, где стоял сотрудник службы безопасности аэропорта, мужчина предъявил свое служебное удостоверение, затем проследовал во внутреннюю зону терминала.
Он вошел в просторное помещение как раз в тот момент, когда через проход со стороны «шлюза» стали появляться первые пассажиры сочинского борта. Человек, которого он здесь поджидал, находился примерно в середине быстро продвигающейся живой очереди.
Сергей Краснов тоже увидел знакомца.
– Николай, мне нужно перекинуться словцом, – негромко сказал он своему спутнику (вместе с ним по приказу начальства в Москву вылетел и Аверин). – Это займет пару минут. Потом заберем багаж и выйдем к нашим.
– Приветствую, Сергей! Ну? Как дела?
– Как сажа бела...
Двое мужчин обменялись рукопожатиями. Один из них, ощутив в ладони какой-то предмет – это была микрокассета – сначала сунул ее в карман куртки, а затем вопросительно посмотрел на Краснова.
С Артемом Головиным – именно так звали приехавшего во «Внуково» мужчину – Сергей был знаком с детства. Он приходился племянником человеку, в семье которого Сергей после гибели родителей проживал какое-то время. А именно до того момента, пока его не определили на учебу в Тверское (бывшее Калининское) суворовское военное училище.
Столь давний срок знакомства подразумевал определенную историю отношений, наличие каких-то общих связей и воспоминаний. Но, помимо всего прочего, этим двоим нередко доводилось пересекаться также и по роду своей служебной деятельности. Артем, правда, работает в другой системе – он из лубянских. Но профиль работы у них нынче, по сути, одинаков: Головин служил в Управлении собственной безопасности ФСБ.
– Что это? – негромко спросил Артем.
– Запись беседы с Левицким, – полушепотом отозвался Краснов. – Раз уж приехал... пусть побудет у тебя.
– Втягиваешь?
– Есть немного, – криво усмехнулся Краснов. – Но и у тебя есть выбор. Можешь на выходе выбросить кассету в мусорный контейнер.
– Может быть, я так и сделаю. Ты не обижайся на моих коллег. Ситуация так сложилась... там и тогда... что они уже не могли вмешаться.
– Какие могут быть обиды?
В здание терминала вошел сухощавый мужчина лет тридцати с небольшим. Внешне это был ничем не примечательный гражданин. Одет в темную плащевую куртку, на голове кожаная кепка, на руках тонкие черные перчатки. Такого если и увидишь в толпе, то вряд ли обратишь внимание – уж слишком типичная у гражданина внешность, глазу не за что зацепиться.
Отодвинув манжет куртки, посмотрел на наручные часы – 14.55. Борт из Сочи, несмотря на довольно сложные погодные условия, доставил своих пассажиров в аэропорт «Внуково» точно по расписанию.
Мужчина направился в сторону зала прибытия № 2. Подойдя к двери, где стоял сотрудник службы безопасности аэропорта, мужчина предъявил свое служебное удостоверение, затем проследовал во внутреннюю зону терминала.
Он вошел в просторное помещение как раз в тот момент, когда через проход со стороны «шлюза» стали появляться первые пассажиры сочинского борта. Человек, которого он здесь поджидал, находился примерно в середине быстро продвигающейся живой очереди.
Сергей Краснов тоже увидел знакомца.
– Николай, мне нужно перекинуться словцом, – негромко сказал он своему спутнику (вместе с ним по приказу начальства в Москву вылетел и Аверин). – Это займет пару минут. Потом заберем багаж и выйдем к нашим.
* * *
– Здравствуй, Артем! Рад тебя видеть!– Приветствую, Сергей! Ну? Как дела?
– Как сажа бела...
Двое мужчин обменялись рукопожатиями. Один из них, ощутив в ладони какой-то предмет – это была микрокассета – сначала сунул ее в карман куртки, а затем вопросительно посмотрел на Краснова.
С Артемом Головиным – именно так звали приехавшего во «Внуково» мужчину – Сергей был знаком с детства. Он приходился племянником человеку, в семье которого Сергей после гибели родителей проживал какое-то время. А именно до того момента, пока его не определили на учебу в Тверское (бывшее Калининское) суворовское военное училище.
Столь давний срок знакомства подразумевал определенную историю отношений, наличие каких-то общих связей и воспоминаний. Но, помимо всего прочего, этим двоим нередко доводилось пересекаться также и по роду своей служебной деятельности. Артем, правда, работает в другой системе – он из лубянских. Но профиль работы у них нынче, по сути, одинаков: Головин служил в Управлении собственной безопасности ФСБ.
– Что это? – негромко спросил Артем.
– Запись беседы с Левицким, – полушепотом отозвался Краснов. – Раз уж приехал... пусть побудет у тебя.
– Втягиваешь?
– Есть немного, – криво усмехнулся Краснов. – Но и у тебя есть выбор. Можешь на выходе выбросить кассету в мусорный контейнер.
– Может быть, я так и сделаю. Ты не обижайся на моих коллег. Ситуация так сложилась... там и тогда... что они уже не могли вмешаться.
– Какие могут быть обиды?