Сергей Зайцев. Темная мишень

   Так и есть.
   Люди.
   В дальнем конце улицы, там, где она упиралась в шоссе Третьего Транспортного кольца, показался небольшой отряд. Свет луны щедро отражался от поверхности снежного покрывала, превращая ночную тьму в призрачные сумерки, четко выделяя крошечные темные фигуры на светлом полотне. Расстояние до них – метров триста. Судя по количеству, скорее всего – из «диких» караванщиков. Те всегда ходили хорошо сработанными шестерками, или сцепкой, и каждое звено отряда – надежный, проверенный в деле компаньон. Эти люди имели большой опыт ходок по поверхности в любое время года, отлично владели оружием, как холодным, так и огнестрельным. Не всякий мутант, встречавшийся на пути, рисковал связываться с подобной боевой группой.
   Димке даже почудилось, что он ощутил обеспокоенность и усталость этих людей. А может, и не почудилось. Он в последнее время чувствовал много такого, чего никогда не испытывал раньше. Чаще всего такие ощущения только сбивали с толку, и ум в смятении начинал их отторгать, цепляясь за привычное.
   Но ведь караванщики и в самом деле должны были устать.
   Еще в конце ноября, после нескольких снегопадов и метелей, сугробы и ветровые наносы до неузнаваемости преобразили рельеф мертвого города. Словно этого было мало, пару дней назад случилась внезапная оттепель – погода нередко выкидывала подобные сюрпризы. Зима быстро спохватилась и вновь нагнала холод, но напакостить оттепель все же успела – подтаявший снег сковало рыхлыми ноздреватыми наледями. Даже в снегоступах приходилось по-особому ставить ногу и дополнительно напрягать мышцы, чтобы сохранять устойчивость при передвижении – из-за навьюченных на спины рюкзаков, нагруженных ценным скарбом. Снаряжение тоже дополнительно сковывает движения, внося немалую лепту в копившуюся усталость. Да еще хруст льда при неосторожном шаге, дробясь множественным эхом в зловеще обманчивой, затаившейся ночной тишине, разносился далеко…
   Звук мог привлечь охочих до поживы тварей, с которыми человеку лучше не сталкиваться.
   И привлек-таки.
   Иногда простор дает безопасность, позволяет заметить врага вовремя. Иногда напротив – если с неба рухнет крылатая тварь, то широкая улица может превратиться в западню. Сейчас же отряду пришлось лавировать среди укрытых снежным саваном остовов ржавеющих машин, беспорядочно разбросанных по полотну дороги здоровенными сугробами. Отряд караванщиков еще не видел преследователей, надежда на скорый отдых грела их сердца, прибавляла сил, но Сотников уже почуял смерть, идущую за ними следом. Засек множество бледно-алых пятен, с такого расстояния почти неразличимых – у любых способностей есть предел.
   Вдоль ТТК справа от 1-го Автозаводского проезда, скрытая из прямой видимости массивной коробкой административного здания сложной архитектурной формы, густым потоком текла стая из множества крупных зверей. Далеко вперед вырвался одиночный разведчик – он уже выскочил из-за угла, обогнув заметенный снегом остов машины, и почесал к дороге.
   Шестеро человек не справятся с такой стаей. Их нужно предупредить. Но тогда сталкеры тоже ввяжутся в противостояние со зверьем, тихо отсидеться в сторонке не выйдет… Лишние стычки в планы группы не входили, у них другая задача. Но не смотреть же, как тварье жрет людей!
   Оттянув пальцем край респиратора, Димка отрывисто выпалил:
   – Каравай, нужно вниз, дашь лучом сигнал караванщикам! Мы с Соленым прикроем сверху!
   – Каким еще кара…
   – Не рассуждай, делай! За ними идут клыканы, а они ни черта не видят!
   Вышло грубовато, все-таки сорокавосьмилетний Каравай годился в отцы восемнадцатилетнему парню, по стечению обстоятельств назначенному командиром поискового отряда, но сейчас не до сантиментов. Извиниться можно и позже, да и сталкер – мужик с понятием, вряд ли обидится.
   – Да нам что, больше заняться нечем? – проворчал вечно чем-нибудь недовольный Соленый, которому перспектива стычки крайне не понравилась. Он тоже подошел к окну и выглянул наружу. – Кого ты там опять спасать решил, доброхот хренов…
   – Заткнись! К бою!
   Уже не пытаясь соблюдать тишину, Каравай вылетел из квартиры и загрохотал башмаками по ступенькам лестничных пролетов. Несмотря на приличный возраст, двигался он с живостью тридцатилетнего, а богатый жизненный и боевой опыт позволял быстро принимать решения, не теряя времени попусту. Вскоре послышался приглушенный лязг двери, скрытой за углом здания, а затем на углу показался и сам Каравай. Условным сигналом вспыхнул в темноте фонарь.
   Не выпуская группу из объектива прицела, Димка увидел, как человек, возглавлявший отряд диких, сразу остановился, резко отвел назад затянутую в перчатку руку с раскрытой ладонью – сигнал «стоп», и упал на колено. Не оглядываясь на живо рассыпавшийся отряд, рассредоточившийся среди снежных заносов и занявший круговую оборону, командир вскинул оружие и уставился в темноту, ожидая повтора.
   Димка чертыхнулся. Известны случаи, когда люди сталкивались с мутантами, которые научились имитировать свет сталкерских фонариков специально выработанными для этой цели органами. А бывало, что караванщиков, никогда не ходивших порожняком, элементарно грабили двуногие твари – подонков хватало. Так что осторожность диких понятна, но промедление может им дорого обойтись!
   Фонарик Каравая вспыхнул снова. Со своей позиции Димка хорошо видел, как быстрый и четкий световой круг на секунду прожег темноту по часовой стрелке, один, второй, третий оборот. Сигнал – «свои». И тут же – вспышка крест-накрест: «Опасность». Каравай знал свое дело, и понимал, что счет идет уже не на минуты – на секунды.
   Но дикие все еще опасно медлили, не доверяя сигнальщику, – один из них, видимо, командир группы – Первый, достал из кармана разгрузочного жилета ночной бинокль, прижал окуляры к стеклу маски. Сперва взглянул в сторону Каравая, торчавшего возле угла здания, затем обернулся, разглядывая позади дорогу. И, видимо, ему очень не понравилось то, что он увидел. Посреди шоссе, там, где группа прошла несколько минут назад, отчетливо виднелся черный приземистый силуэт. Зверь стоял неподвижно, но как только взгляд человека упал на него, поднял тяжелую треугольную голову и коротко взвыл. Затем снова уставился на людей горящими угольями глаз.
   «Ну же, соображай быстрее!» – мысленно поторопил его Димка.
   Группа караванщиков находилась еще слишком далеко, и угол прицеливания был чертовски неудобным, чтобы поддержать их огнем из окна. Рядом в ухо сопел Соленый, держа автомат наизготовку. Хоть Сереге затея и не нравилась, но в стороне он не останется, поддержит. Нельзя уже не поддержать.
   Димка вздрогнул – зверю, застывшему посреди улицы, откуда-то из-за большого строения справа донесся ответ. Длинный, заунывный вопль, преисполненный раздирающей тоски, взвился среди полуразрушенных зданий, растекся по небу – квинтэссенция жалобы о вечном полуголодном существовании. К нему присоединился еще один, не менее голодный и злой. А затем воздух улицы буквально всколыхнул густой, леденящий душу многоголосый хор. Судя по мощи «охотничьей песни», приближалась свора, с которой лучше не сталкиваться даже хорошо вооруженному каравану.
   Командир караванщиков вскочил, разворачиваясь к тому, кто их предупредил. Ночной воздух снова прорезал свет фонаря, вычертив еще один предупреждающий «крест». За крестом последовала быстрая «восьмерка» – «сюда».
   А на дорогу уже выплескивалась густая темная волна, чернильной кляксой заливая блестевший в лунном свете снежный покров. Несмотря на расстояние, до слуха Димки донесся нарастающий звук поступи нескольких сотен лап, ломающих мощными когтями плотную корку наста.
   – Ну же! – взволнованно вырвалось у Соленого. – Вот же тормоза, ёпт!
   Наконец осознав, что сейчас не та ситуация, чтобы тратить время на тактическую игру «свой-чужой», караванщики бросились вперед, шуруя снегоступами.
   Стая за спиной торжествующе взвыла, устремившись за убегающей добычей.
   Растекаясь среди сугробов на темные ручьи из быстрых поджарых тел, часть клыканов уже неслась по тротуару, стараясь опередить, отсечь людей от зданий. А несколько особенно резвых особей, вырвавшись далеко впереди атакующей волны, уже настигали начавшего отставать последнего в цепочке из бегущих компаньонов.
   – Скидывай рюкзак! – донесся до слуха Димки хриплый крик командира диких.
   Тот то ли не расслышал, то ли не захотел подчиниться и бросить с таким трудом вырученный торговлей скарб. Неуклюже загребая снегоступами, бежал изо всех сил, но его все сильнее клонило в сторону. Димка отчетливо видел, что этот дикий сильно прихрамывает – опытного мужика угораздило подвернуть ногу где-то в пути. А псы все ближе…
   – Скидывай барахло, твою мать, бросай, потом подберем! – снова закричал Первый, обернувшись и вскидывая «калаш».
   Две коротких очереди с сухим треском прошили стылый воздух. Парочка самых нетерпеливых псов с отчаянным, полным смертельной боли визгом закувыркалась в снегу, но их тут же накрыла следующая волна поджарых тел. И все же дистанцию хоть на пару секунд, но удалось разорвать.
   Четверо караванщиков пронеслись мимо командира, один вознамерился было присоединиться, встать плечом к плечу и помочь автоматным огнем, но тот прогнал его прочь, и разрядил подствольник. Негромкий хлопок. Несколько судорожно извивающихся тел отшвырнуло прочь. Сугроб от взрыва взвихрился снежным облаком, словно дымовая завеса, скрыв картину настигающей людей стаи.
   Пора.
   Димка поймал в коллиматорный прицел «Бизона» первые цели, подсвеченные алым маркером, и нажал на спусковой крючок. Теряясь на фоне рычания и воя накатывающей волны зверья, тихо лязгнула затворная рама. Несколько клыканов покатились, сбитые меткими выстрелами.
   Наконец, проскочив между раздолбанными киосками и углом здания, дикие свернули за Автозаводскую улицу и исчезли из виду. Сталкер повел диких тем же путем, каким группа Сотникова проникла в здание: через вход какой-то конторы с внешней стороны. Через пролом в стене в задней части бывшего офиса можно было выбраться прямо на лестничную площадку подъезда, ведущего во внутренний двор здания, заблокированного разным хламом. Димка услышал, как в коридоре лязгнула дверь, скрипуче клацнули ржавые замки двери квартиры, в которой они укрылись.
   Соленый отправился встречать караванщиков и вскоре вернулся с Караваем.
   Бросая настороженные взгляды на своих спасителей – нынче ни к кому доверия нет, даже к тем, кто пришел на помощь, – дикие деловито, без лишней суеты расположились вдоль стен зала, сперва расставив снегоступы, а затем с заметной бережливостью сняв со спин объемистые рюкзаки. Сидеть здесь давно не на чем, близстоящие к станциям метро здания всегда обыскивались в первую очередь, так что за двадцать лет сумасшедшей жизни после Катаклизма все вымели начисто. Дикие устроились кто на корточках, а кто прямо на древнем, покоробившемся на бетонной стяжке линолеуме. На одежду натянуты костюмы химзащиты, поверх них торс плотно облегают разгрузочные жилеты, карманы набиты запасными магазинами. В руках у каждого ходока – автомат или карабин. Серьезная боевая группа. Несмотря на темноту, фонарей гости зажигать не стали.
   «Правильно, – одобрительно отметил про себя Димка, – нечего зверье дразнить». Его группа, кстати, обходилась без лыж или снегоступов. Причин несколько: снег неглубокий, далеко от станции уходить не планировали, при обыске зданий любое лишнее снаряжение будет только связывать руки. Диким-то, при их расстояниях, сам Бог велел.
   Все «гости» сняли маски, подставив взмокшие после отчаянной пробежки лица колючему морозному воздуху. Радиационный фон стоял нормальный, так что можно сэкономить на фильтрах, да и нормально отдышаться. В отличие от этих бродяг, далеко не всякий сталкер решался на такие эксперименты. С другой стороны, если бы это действительно было так опасно, как считают в метро, то все караванщики давно бы отбросили копыта. А они вон живы-здоровы, и помирать не собираются.
   Любопытный народ эти дикие. Где они обитают на самом деле, наверное, никто и не знал. И чужаков они с собой в ходки не брали ни за какую плату. А если находился смельчак, который пытался проследить их путь, то больше его никто и не видел. Димка был уверен, что дикие этих людей не трогали. Просто маршруты, по которым они путешествовали, давно проверенные, и возможно, окропленные кровью разведчиков, были хорошо известны только им одним, а незваные следопыты наверняка совершали несовместимые с жизнью ошибки.
   Димка поймал на себе внимательный взгляд одного из караванщиков, в котором безошибочно вычислил главного еще на дороге. Средних лет мужик, скинув перчатки и капюшон, ожесточенно чесал крепкими пальцами заросший густой щетиной подбородок, нестерпимо зудевший после долгого ношения маски. Наверняка сейчас гадает, сколько сталкеры слупят с них за помощь. Будь Соленый или Каравай старшими группы, так бы и было – неписаные правила для того и существуют, откажутся платить – в следующий раз на помощь могут и не прийти.
   Но Димку «вещественная благодарность» мало интересовала. За обеспечение его группы оружием, снаряжением и боеприпасами отвечала богатейшая в метро Ганза – содружество кольцевых станций, поэтому крохоборством он предпочитал не заниматься. В данный момент лучше подумать, как им всем отсюда выбираться. Хотя он был в группе «искателей» самым младшим по возрасту, решение, как за командиром, оставалось за ним.
   Искатели…
   Сотников невольно усмехнулся под респиратором, снова отвернувшись к окну и изучая пространство улицы. Название их группе придумал Фёдор Кротов – в одно из своих посещений Таганской, где он бывал по торговым делам как представитель Бауманского Альянса. У Димки тот день тоже оказался свободен от вылазок, и Фёдор сразу же потащил его в знакомую чайную отметить встречу. В чайной, естественно, было полно народу и масса любопытных ушей, но балагура Кротова это мало когда останавливало, любил мужик поговорить.
   Изначально в спецгруппу Сотникова и двоих сталкеров – Каравая и Соленого, организовал Виктор Викторович Леденцов, назначенный начальником службы безопасности Таганского треугольника взамен погибшего Панкратова, и больше известный как Шрам. И вот уже больше месяца они рыскали по метро, проверяя слухи о различных явлениях, выясняя, что правда, а что – бред сивой кобылы. Народ в метро, придавленный толщиной бетонных стен и земной тверди, варившийся, что называется, в собственном соку среди десятков сплетен и домыслов, выраставших после мало-мальского загадочного происшествия как грибы на грядках, а то и вовсе на пустом месте, любил причудливо приукрашивать действительность.
   Но разведка Ганзы предпочитала иметь дело с проверенными фактами.
   «Да вы, ёханый бабай, прямо “разрушители мифов”, – рассмеялся Фёдор, когда услышал от Димки, чем тот теперь занимается. – Была такая забавная телепередачка до Катаклизма, где вполне вроде адекватные, взрослые люди занимались откровенной фигней. Представь себе, они, как и вы, проверяли слухи о разных народных байках экспериментально, причем не всегда это выходило безопасно для здоровья. Я, правда, называл их развлечение по-своему – поиск приключений на задницу путем отключения головного мозга. Искатели, понимаешь ли, блин-оладушек».
   Насмешливое прозвище сразу прилипло к неразлучной троице – Димка, Каравай и Соленый. Не просто прилипло – широко разлетелось по станциям благодаря любителям дурацких приколов. Феномен Фёдора Кротова. Только с его подачи любые плоские шутки вдруг становились крылатыми. Димка не обиделся на автора – слава богу, народ, склонный к упрощениям, вскоре сократил их просто до «искателей», опустив злополучную «задницу». Да и как можно обижаться на друга, на этого вечного добродушного зубоскала, не раз выручавшего «младшего брата» в трудных жизненных ситуациях? Напротив, теперь прозвище воспринималось совсем иначе. Зачастую среди «баклажанов» – так называли тех оседлых, кто за двадцать лет ни разу не набрался смелости выбраться на поверхность, – в «искателя» вкладывалось больше уважения, чем в «сталкера». Поначалу, конечно, мало кто знал об их особой работе. Но слухи, как уже говорилось, разлетаются быстро, стоит разок выполнить задание успешно… или облажаться.
   И теперь нередко за помощью к «искателям» обращались не только представители различных властных структур метро, но и простые люди. Впрочем, бывало так, что ребята и сами приходили на помощь без всяких просьб.
   Как сейчас и произошло.
 
   – Спасибо, мужики, – нехотя обронил Первый, постаравшись, чтобы его сиплый, простуженный голос звучал хоть немного дружелюбно. – Выручили. Что делать-то будем?
   – Ты старший? – поинтересовался пожилой сталкер.
   Несмотря на маску, голос его прозвучал довольно отчетливо. Далеко не на всех противогазах есть переговорный узел, как в панорамке Первого. За окном при звуках человеческой речи тут же вырвался угрожающий вой из нескольких десятков глоток. Сталкер сделал спутникам знак рукой, и все трое присели под подоконником, скрывшись из поля зрения клыканов – нечего псов зря дразнить.
   – Вот же падлы, у них не уши, а локаторы, – шепотом выругался караванщик. – Зовите меня Первым.
   На самом деле у него имелось нормальное имя, так же, как и у остальных караванщиков. Но эти имена они оставляли за порогом дома, как только выходили в путь. Караванщики верили в судьбу и во власть, которую она оказывала на настоящие имена. Чужакам незачем их знать. Сглазить удачу – раз плюнуть.
   – Давайте уж обсудим, раз такое дело, – продолжил Первый. – Понятно, что у вас тут свои заботы, и шуметь вы не собирались, да мы подвернулись. А теперь мы все вместе – в одной ловушке.
   – Я – Каравай, – представился пожилой, тоже понизив голос. – Со мной – Соленый и Стажер. Что предлагаешь?
   Первый покосился на компаньонов, но называть по именам их не стал. У караванщиков за своих людей всегда отвечал старший. С того момента, как они оказались запертыми в этой квартире, прошло уже минут двадцать, а клыканы все еще не желали признавать, что почти загнанная дичь ускользнула за крепкие стены и запоры. Низкое остервенелое урчание рыскающих внизу тварей вибрирующим гудением проникало даже сквозь перекрытия под ногами. Слышался топот множества лап, хруст разбитого стекла. Без особого труда заскакивая с заснеженного тротуара в оконные проемы, зверье бродило по комнатам первого этажа. В подъезд клыканы почему-то так и не сунулись, хотя двери квартир внизу, насколько Первый успел заметить, когда пробегал мимо, были выбиты. Это настораживало. Очередная загадка давно свихнувшегося мира. Не найдя поживы, звери выпрыгивали обратно в снег, и раздосадовано ворча, носились вокруг дома.
   Да уж, паршивая ситуация. До рассвета не больше часа, а псы сами по себе не уйдут. Может и хуже получиться – своей возней выдадут людей другому зверью, которое придет позднее, с рассветом. В городских развалинах жизнь не замирала даже зимой, а всякой дряни в окрестностях хватает. И упыри, и нетопыри, и вичухи со стигматами. Это только навскидку, из тех, кто способен проникнуть на второй этаж через окна. Могут, конечно, и шилоклювы пожаловать, но эти быстроногие курицы-переростки обычно охотятся на открытых пространствах, где есть возможность взять сумасшедший разгон и застать жертву врасплох, а в здания они обычно не суются. Первый не сомневался, что и сталкеры все отлично понимают. Так что можно сразу переходить к сути.
   – У меня только два варианта. В одном умрем быстро, в другом еще помучаемся, – Первый мрачно усмехнулся собственной шутке. – Можно попробовать прорваться с боем. Нас девять бойцов. У всех, как понимаю, есть опыт, а до Автозаводской всего метров двести.
   – Не станут клыканы изображать мишени, – с сомнением покачал головой Каравай. – Твари шустрые, да и неглупые. Кроме того, многих просто не видно, рыскают вокруг дома. По моим прикидкам, их здесь не меньше сотни.
   – Тогда остается мучительный вариант. Если двери надежные, попробуем отсидеться, пока собачки не свалят. Только я совсем не уверен, что мы грядущий день сможем пережить, если останемся здесь. Эта квартирка не оборудована для полноценной обороны.
   – Ну а что еще придумать? – буркнул Второй, вытаскивая из подсумка флягу и прикладываясь к горлышку. Первый покосился на него неодобрительно. Хоть и, что называется, правая рука, ближнее звено в сцепке, хоть и друг, а права голоса он сейчас не имел. Порядки у караванщиков на этот счет были строгие, да только Второй всегда своевольничал, такой уж характер – ершистый, непокорный.
   – Зря вы гранатой шарахнули, – голос у одного из молодых сталкеров оказался резкий, неприятный, ржавая пила по нервам и то приятнее пилит. – Всю округу всполошили, сорвали нам разведку.
   Снаружи, откликаясь на сталкера, с новой силой взвыло зверье.
   – Соленый, не заводись, – тихо бросил Каравай.
   – Это мы-то округу всполошили? – Второй возмущенно дернулся, расплескав воду. Чертыхнувшись под нос, завинтил горлышко фляги. – Шума много? Ты послушай, что за окном творится, вот где шума много! Да мне чуть зад не порвали! Если бы не командир…
   – Если бы Стажер псов не отвадил, которые эту самую задницу собирались отхватить, то порвали бы тебя вместе с командиром! – неприязненно проскрипел Соленый. – На тряпочки!
   – Соленый, хорош, – чуть строже повторил Каравай. – Нечего сейчас считаться.
   – Ты тоже остынь, – Первый успокаивающе похлопал Второго по плечу. На поверхности не принято донимать людей лишними вопросами, особенно тех, кто пришел тебе на помощь. Но Первого всерьез тревожила неопределенность ситуации, и состояние Второго он прекрасно понимал. – Мы все тут на нервах, но нужно держать себя в руках. Нас их дела не касаются. Люди нам помогли, это главное.
   – Да нет у нас никаких секретов. – Каравай тяжело вздохнул, поерзал, устраиваясь возле стены поудобнее. – Задание у нас простое – пошарить в окрестностях Автозаводской, проверить кой-какие слухи.
   Первый даже головой потряс, не веря своим ушам. Изумленно вытаращился на собеседника. И сам не смог сдержаться от ехидного замечания:
   – Вам что, заняться больше нечем – слухи проверять? Или вы какие-то особенные, у каждого по девять жизней, как у кошаков?
   – Хуже, – Каравай хмыкнул. Похоже, реакция караванщика его не удивила, уже сталкивался с таким отношением. – Работа у нас такая.
   – Это какая-такая работа – проверка слухов, что ли? Тьфу, въехал. Ну и шуточки. Веселые вы… люди.
   – Да какие уж тут шутки. С Ганзы сюда по заданию приперлись.
   – А, так вы с Ганзы…
   Второй брякнул это таким понимающе-уничижительным тоном, что трудно не услышать подтекст: «Раз с Ганзы, значит, с жиру бесятся». Первый откинул голову к стене, звонко стукнувшись затылком, и закатил глаза. Но слово уже вылетело, не поймаешь. От караванщика не укрылось, как тот из молодых, который, вроде, Соленый, дернул автоматом, пристроенным на коленях, и сам невольно напрягся. Нервный парнишка, как бы стрельбу не поднял. Хреново все-таки общаться, когда темно, как у черта под хвостом, лиц не видно, только по голосам да движениям приходиться ориентироваться. Как же теперь сгладить впечатление?
   – Ну и что искали-то? – как ни в чем не бывало продолжил Второй.
   Первый тихо хмыкнул. Иногда так удобно быть толстокожим.
   – Хотели бы мы сами знать, что ищем. Может, и не пришлось бы этой ночью столько валандаться по подъездам да квартирам, – пожилой сталкер развел руками, кажется, даже и не думая обижаться. – Завелась в этом районе, понимаешь, какая-то хрень – пока не вляпаешься, не заметишь. Говорят, люди погибают, а понять не успевают, от чего. И главное, от этих «счастливчиков» ничего не остается, кроме лохмотьев и костей. Вот нас, героев, блин, и послали, проверить… не понапридумывал ли народ очередных баек. Потому как мы с некоторых пор, благодаря Стажеру, спецы по этим самым байкам…
   Первый вздрогнул.
   Он вдруг понял, о чем идет речь, хотя ни разу не сталкивался с этой напастью лично. Караванщик медленно, чувствуя, как от подступающего ужаса коротко стриженые волосы встают дыбом, поднял голову, пытаясь в абсолютном мраке разглядеть потолок. Находиться в здании резко перехотелось. И не только ему – компаньоны тоже обеспокоенно зашевелились, переглядываясь. Спохватившись, Первый выхватил из кармана разгрузки фонарь. Вспыхнувший луч заплясал по обшарпанной бетонной поверхности, высвечивая паутину и лохмотья старой штукатурки.
   Сталкеры, насторожившись, молча наблюдали за его манипуляциями.
   – Та-ак, – многозначительно протянул Каравай, когда караванщик, закончив изучать потолок, погасил фонарь и с нескрываемым облегчением выдохнул, смахивая с лица мгновенно проступивший бисер ледяного пота. – Выкладывай, что знаешь. Мы сейчас, как говорится, в одной дрезине. Что искал?
   – Вязальщиков, – слово упало тяжело, словно приговор. Первый сдавленно кашлянул, пытаясь справиться с пересохшим горлом. Угораздило же простыть перед самым выходом, дерет, зараза, как наждачкой. – Вы что, никогда не слышали о вязальщиках? Да уж, зря надеялся, что эта пакость сюда не доберется. Всегда район чистым считался…