Страница:
Журавлев Сергей Александрович, Селюхов Андрей Адольфович
Ниже – только вверх. Книга 5. Аннигиляция
Все персонажи романа вымышлены, совпадение или сходство их имен с именами реальных людей случайны.
Аннигиляция
Аннигиляция – физический процесс перевода энергии покоя элементарных частиц в кинетическую энергию продуктов реакции.
Подсчитано, что аннигиляция двух килограммов смеси произведет количество полезной энергии, равное эквиваленту сжигания пятидесяти миллионов тонн нефти, а за год только в России ее вырабатывается пятьсот миллионов тонн.
Всего четыре тысячи килограммов аннигилировавшего вещества, меньше веса слона, обеспечат годовое потребление всех видов энергии землянами.
Подсчитано, что аннигиляция двух килограммов смеси произведет количество полезной энергии, равное эквиваленту сжигания пятидесяти миллионов тонн нефти, а за год только в России ее вырабатывается пятьсот миллионов тонн.
Всего четыре тысячи килограммов аннигилировавшего вещества, меньше веса слона, обеспечат годовое потребление всех видов энергии землянами.
Краткое содержание первой книги «Гремучая смесь»
Преуспевающий бизнесмен Феликс Сергеевич Саенко обвинен в торговле наркотиками, взят под стражу и помещен в изолятор временного содержания. Сокамерники запугиваниями принуждают его отдать свой бизнес взамен на свободу. Следуя совету жены, под видом бомжа, бизнесмен скрывается на принадлежащем ей мусороперерабатывающем заводе. Здесь его поджидают суровые испытания. Присутствуя на собственных похоронах, он понимает, что все произошедшее с ним всего лишь хорошая инсценировка, цель которой – его физическое устранение и завладение имуществом. Однако ему удается избежать участи быть съеденным крысами. Он остается жив.
Здесь же – перипетии случайных участников этих событий: «девочки по вызову» Лизы, детдомовца Юры, талантливой журналистки Анны и отчаянного спецназовца Глеба. Все вместе они бегут со свалки.
Здесь же – перипетии случайных участников этих событий: «девочки по вызову» Лизы, детдомовца Юры, талантливой журналистки Анны и отчаянного спецназовца Глеба. Все вместе они бегут со свалки.
Краткое содержание второй книги «Детонатор»
Вырвавшись на свободу, Феликс получает моральную и материальную поддержку от своего друга. Беглецы делятся на три группы и разъезжаются в разные стороны. С ними происходят порой опасные, а иногда забавные истории.
Феликс и Глеб скрываются на острове Бали. Покупая оружие для самообороны, они попадают в руки современных пиратов. Им удается освободиться лишь благодаря опыту Глеба. Но даже в яванских джунглях их пытаются достать люди хозяйки свалки. Главным героям приходится вести локальные войны с применением всех современных средств вооружения. И тут, наконец, читатель откроет для себя имя «серого кардинала», человека умного, циничного и жестокого. Оказывается, бездушная Хозяйка всего лишь марионетка в его руках. Упустив Феликса, она сама становится жертвой манипулятора и вынуждена податься в бега.
Феликс и Глеб скрываются на острове Бали. Покупая оружие для самообороны, они попадают в руки современных пиратов. Им удается освободиться лишь благодаря опыту Глеба. Но даже в яванских джунглях их пытаются достать люди хозяйки свалки. Главным героям приходится вести локальные войны с применением всех современных средств вооружения. И тут, наконец, читатель откроет для себя имя «серого кардинала», человека умного, циничного и жестокого. Оказывается, бездушная Хозяйка всего лишь марионетка в его руках. Упустив Феликса, она сама становится жертвой манипулятора и вынуждена податься в бега.
Краткое содержание третьей книги «Очаг поражения»
Хозяйка, она же Наталья, спасает детей, которых сама приказала расчленить на органы. В ее мозгу происходят глубокие перемены. Теперь она сама превращается в изгоя. Спасая детей, женщина сталкивается с большими трудностями, попадает в сексуальное рабство и удивительным образом бежит из него. Встречается с простым русским мужиком, в которого нельзя не влюбиться. Он героически жертвует собой ради спасения Наташи и детей, когда ее настигают посланные «серым кардиналом» спецназовцы.
Юра, Лиза и их маленькая дочь обретают покой в гостеприимном домике лесника и живут в единении с природой. Сюда же приезжает Наташа со спасенными детьми. Она искренне кается перед Лизой и Юрой.
Феликс пытается легализоваться и за помощью обращается к своему знакомому, работающему в Международном трибунале в Гааге. Его снова ожидают сюрпризы судьбы.
Тайна лаборатории, где влиятельный русский Илья Каров проводил эксперименты над людьми по трансформации сознания, раскрыта. К результатам исследований проявили интерес спецслужбы как России, так и других государств. Пытаясь совершить возмездие над Ильей, Глеб получает в руки совершенно новую технологию по управлению сознанием людей…
Юра, Лиза и их маленькая дочь обретают покой в гостеприимном домике лесника и живут в единении с природой. Сюда же приезжает Наташа со спасенными детьми. Она искренне кается перед Лизой и Юрой.
Феликс пытается легализоваться и за помощью обращается к своему знакомому, работающему в Международном трибунале в Гааге. Его снова ожидают сюрпризы судьбы.
Тайна лаборатории, где влиятельный русский Илья Каров проводил эксперименты над людьми по трансформации сознания, раскрыта. К результатам исследований проявили интерес спецслужбы как России, так и других государств. Пытаясь совершить возмездие над Ильей, Глеб получает в руки совершенно новую технологию по управлению сознанием людей…
Краткое содержание четвертой книги «Зона отчуждения»
Инструмент по управлению человеческим сознанием – «Интел-реврайтер» тиражируется и попадает в несколько человеческих рук: бизнесмену Феликсу; русским генералам с амбициями создания империи под их управлением; злобному карлику – миллиардеру, желающему сократить население планеты в десять раз; шведу, отвечающему за безопасность Международного трибунала и желающему в этой игре из пешки стать королем.
Русские генералы и швед вступают в сговор и проводят проверку аппаратуры на людях – «подопытных кроликах». Меняя им сознание, они создают жуткие ситуации с заключенными в тюрьме и комические в элитном клубе.
Карлик в своих медицинских лабораториях культивирует смертельный для человека вирус и противоядие к нему – вакцину. Он готовит мировую пандемию и только ждет случая для осуществления плана. Всю жизнь мечтавший сменить себе тело, он получает такую возможность благодаря установке, купленной у шведа, и переписывает свое сознание в новое тело.
Феликс и его команда, движимые мирными целями, вновь становятся мишенью коварных генералов. Они снова вынуждены противостоять злу, спасая человечество.
Русские генералы и швед вступают в сговор и проводят проверку аппаратуры на людях – «подопытных кроликах». Меняя им сознание, они создают жуткие ситуации с заключенными в тюрьме и комические в элитном клубе.
Карлик в своих медицинских лабораториях культивирует смертельный для человека вирус и противоядие к нему – вакцину. Он готовит мировую пандемию и только ждет случая для осуществления плана. Всю жизнь мечтавший сменить себе тело, он получает такую возможность благодаря установке, купленной у шведа, и переписывает свое сознание в новое тело.
Феликс и его команда, движимые мирными целями, вновь становятся мишенью коварных генералов. Они снова вынуждены противостоять злу, спасая человечество.
Пролог
Далеко за рекою всходило солнце, окутанное пеленой стелющегося тумана. Оно не было ослепительно ярким, как раскаленный горн в кузнице. Казалось, кто-то капнул ложечку малинового варенья в сливки и слегка размешал его, а затем опрокинул чашку со сладостями, и они медленно растеклись над зеленью лугов, становясь тоньше и прозрачней. Еще мгновение – и дымка тумана растаяла, красная ягода брызнула алым соком лучей по перистым облакам. Июньское солнце быстро взбирается все выше и выше, и вот оно уже одаривает теплом и лес, и луг, и маленькую деревеньку. Именно теплом, а не зноем. Благодать спускается с небес на изумрудную листву деревьев, на колосящиеся нивы, на леса, реки и озера. Под ласковыми лучами земля благоухает, разомлевшая, разнеженная, от нее поднимается пар, и воздух становится влажным, как в баньке.
На околице села, где грунтовая дорога серой лентой разделяет на две половины зелень садов и луг, детвора шумной стайкой играет в догонялки. Из одежды – только трусики, черные от травы и пыли мелькают пятки. Голоса резвящихся детей похожи на щебет птиц. Их бабушки с умилением слушают его, и каждая улавливает в этом многоголосье свой любимый голосок.
Вдруг с ясного неба на землю посыпались сверкающие хрусталем крупные капли. В народе про слепой дождь говорят: «Царевна плачет». А капли и в самом деле теплые и очень похожи на крупные слезы. Такой дождь пусть и внезапный, но тихий. Нет ни предшествующего ему ветра, срывающего листву с деревьев и кладущего наземь рожь, ни тяжелых свинцовых туч и раскатов грома.
На околице села, где грунтовая дорога серой лентой разделяет на две половины зелень садов и луг, детвора шумной стайкой играет в догонялки.
Ребятня на мгновение замерла, а затем, сорвавшись с места и улюлюкая, помчалась под сень раскидистой липы, а вслед из ближних домов понеслось: «По лужам не бегать!» «Быстро домой!» «Ой, получишь у меня!..»
Но дети не слышат. Шум дождя заглушает голоса заботливых бабушек.
Дождь разошелся не на шутку и превратился в настоящий ливень. Сухим оставался лишь крошечный островок под липой, но капли все падали и падали, замешивая из пыли жирную теплую жижу.
«Царевна» успокоилась так же внезапно, как и расплакалась. Солнце, словно после умывания, засияло ослепительно ярко, и о дожде напоминали только ручьи. Минута-другая, и они затихли, оставив после себя множество больших и маленьких луж. Воздух наполнился свежестью, и краски стали выразительнее и чище.
Именно в это время на единственно сухой островок пролилась вода, скопившаяся в кроне и преодолевшая, наконец, толщу листвы. С радостным визгом босоногие «шпингалеты» покинули свое убежище и, восторженно шлепая по теплой грязи, высыпали на солнце. Податливая, продавливающаяся сквозь пальцы ног и разлетающаяся во все стороны грязь в одно мгновение забрызгала темно-серой глазурью с ног до головы мчавшуюся по домам детвору. Навстречу им уже спешили бабушки, неся по кружке парного молока, а над деревней повисло цветное коромысло радуги.
На околице села, где грунтовая дорога серой лентой разделяет на две половины зелень садов и луг, детвора шумной стайкой играет в догонялки. Из одежды – только трусики, черные от травы и пыли мелькают пятки. Голоса резвящихся детей похожи на щебет птиц. Их бабушки с умилением слушают его, и каждая улавливает в этом многоголосье свой любимый голосок.
Вдруг с ясного неба на землю посыпались сверкающие хрусталем крупные капли. В народе про слепой дождь говорят: «Царевна плачет». А капли и в самом деле теплые и очень похожи на крупные слезы. Такой дождь пусть и внезапный, но тихий. Нет ни предшествующего ему ветра, срывающего листву с деревьев и кладущего наземь рожь, ни тяжелых свинцовых туч и раскатов грома.
Ребятня на мгновение замерла, а затем, сорвавшись с места и улюлюкая, помчалась под сень раскидистой липы, а вслед из ближних домов понеслось: «По лужам не бегать!» «Быстро домой!» «Ой, получишь у меня!..»
Но дети не слышат. Шум дождя заглушает голоса заботливых бабушек.
Дождь разошелся не на шутку и превратился в настоящий ливень. Сухим оставался лишь крошечный островок под липой, но капли все падали и падали, замешивая из пыли жирную теплую жижу.
«Царевна» успокоилась так же внезапно, как и расплакалась. Солнце, словно после умывания, засияло ослепительно ярко, и о дожде напоминали только ручьи. Минута-другая, и они затихли, оставив после себя множество больших и маленьких луж. Воздух наполнился свежестью, и краски стали выразительнее и чище.
Именно в это время на единственно сухой островок пролилась вода, скопившаяся в кроне и преодолевшая, наконец, толщу листвы. С радостным визгом босоногие «шпингалеты» покинули свое убежище и, восторженно шлепая по теплой грязи, высыпали на солнце. Податливая, продавливающаяся сквозь пальцы ног и разлетающаяся во все стороны грязь в одно мгновение забрызгала темно-серой глазурью с ног до головы мчавшуюся по домам детвору. Навстречу им уже спешили бабушки, неся по кружке парного молока, а над деревней повисло цветное коромысло радуги.
Желать многое и ничего не делать – хуже, чем что-то делать, желая малого
Весенняя погода в этой части Атлантики известна отнюдь не тихим теплым бризом, а сильными ветрами. Но шикарной яхте с не менее ярким именем «Ледяной ангел» они не угрожали. «Золотая скорлупка» уверенно шла назначенным курсом. Даже когда волна, вобрав в себя силу южного ветра, ударяла в корпус судна и, взорвавшись миллиардами брызг, осыпалась на все три палубы, оно спокойно продолжало свой путь. Соленые волны и брызги не страшны кораблю водоизмещением в 500 тонн, а множество подруливающих винтов и подводных крыльев, управляемых умной электроникой, заложенной на верфи Heesen, с легкостью справлялось с океанской волной, компенсируя любое волнение.
В шести роскошных каютах нижней палубы с полным комфортом могли разместиться двенадцать персон. На верхней палубе, предназначенной для принятия солнечных и морских ванн в непринужденной обстановке, находились эксклюзивное джакузи и затененный бар. Здесь же, чуть выше, красовался защищенный от ветра стеклянной перегородкой шикарный обеденный стол с витыми ножками. Этот полированный образец столярного искусства напоминал приплюснутого к стеклу аквариума осьминога. Под стать ему были и стулья из карельской березы с точеными ножками и резными спинками. Обедая за этим столом, можно было любоваться круговой панорамой с высоты седьмого этажа. Обслуживала судно и пассажиров вышколенная команда из 12 человек.
В самой красивой каюте на главной палубе, рядом с баром и гостиной, расположились двое влюбленных, отправившихся в свое первое романтическое путешествие.
Вкушая коктейль из моря, задиристых ветров, ласкового солнца и влюбленности, пара то уединялась на верхней палубе, плескаясь в джакузи и подставляя обнаженные тела лучам удивленного солнца, то хихикала в шикарной библиотеке, выхватив первую попавшуюся фразу из наугад взятой книги. Молодые люди ворковали, наслаждаясь изысканными блюдами и коллекционными напитками, собранными в баре, любовались друг другом, сидя за партией в шахматы. Обслуживающий персонал был невидим, но стоило лишь подумать о чем-то и, словно по мановению волшебной палочки, желание было удовлетворено.
Рики поцелуем разбудил Викторию на рассвете и тихо произнес:
– Прости, что нарушил твой сон, но ты должна это увидеть. Вставай. Пойдем со мной. – Он взял ее за руку, подвел к иллюминатору и отодвинул занавеску.
Глаза Виктории выплеснули неподдельный детский восторг.
– Айсберги! – прошептала она, и вдруг радость сменилась страхом. Она прижалась к Рики и задрожала.
– Что с тобой, моя хорошая?
– Мне страшно. Мы погибнем?
– С чего ты взяла?
– «Титаник» был такой огромный, но айсберги…
– Господи! Я и не думал, что ты так испугаешься. Не беспокойся, любимая, мы не разделим его судьбу. К счастью, наша «малышка» уверенно лавирует между этими гигантскими ледяными глыбами. Взгляни сама.
Виктория вновь повернулась к иллюминатору. За стеклом проплывали белые исполины, с каждой минутой становясь все грандиознее. Дрожь в теле девушки постепенно утихла, и она с интересом стала их рассматривать, даже не предполагая, что ледяные горы могут так завораживать. Из-за горизонта выглянуло солнце, и ледяные глыбы засветились золотом. Великаны плыли друг за другом вереницей, а взрослая барышня, словно малый ребенок, встречала и провожала их с восторгом.
– Какие они разные! Вот этот похож на лебедя, а этот – на перевернутую чашу, а тот на смотровую площадку…
– Потому, радость моя, я и разбудил тебя. Ты не в обиде?
Виктория замотала головой, а он обнял ее со спины, накрыв ладонями ее упругие груди.
– Ты чудо, и нет тебя прекрасней!
От этих слов по телу девушки разлилось тепло, ей стало хорошо и уютно.
– Представляешь, Вики, то, что открылось нашему взору, в прямом смысле только вершина айсберга. Айсберг, как и корабль, может сесть на мель, перевернуться вверх тормашками. Вон тот, зеленоватый, увешанный водорослями, и есть перевертыш. Пока ледяная глыба, растаяв, превратится в воду, он неоднократно кувыркнется.
Мне приходилось наблюдать откол айсберга от материкового льда, – продолжил Рики. – Это страшное и в то же время завораживающее грандиозностью зрелище. В этот момент вся поверхность моря приходит в сильное волнение. Со страшным грохотом отколовшаяся глыба обрушивается в воду, вздымая гигантские волны, и они расшвыривают, переворачивают мелкие суда, оказавшиеся поблизости, как ореховые скорлупки.
– Действительно, то, что я вижу, и страшит, и впечатляет. А откуда ты знаешь про айсберги? – Виктория ослабила объятия Рики, повернулась к нему лицом и, поцеловав в губы, заглянула в глаза.
– Когда были живы мои родители, мы каждый год ходили по Атлантике. Я изучал лоцию и технику управления яхтой.
– Ты сирота?
– Да, и давно.
– Извини, я еще многого о тебе не знаю.
– Родители умерли более тридцати лет назад. Я тогда учился в Оксфорде… – И тут Рики понял, что сболтнул лишнее.
– А как же твои двадцать восемь лет? – удивленно спросила Виктория.
– А разве ты не знаешь, что двадцать восемь идет после тридцати? – рассмеялся Рики, превращая все в шутку.
– Ты такой милый и забавный. Ой! Смотри, какие причудливые пещеры в этой горе! А вот огромные ледяные кристаллы удивительных форм, и они светятся изнутри голубовато-синим светом… Фантастика!
– Мой нежный ангел, давай-ка накинем на себя что-нибудь и выйдем на палубу. Чудеса еще не закончились.
Взявшись за руки и ступая босыми ногами по мягкому ворсу ковровых дорожек, они поднялись на верхнюю палубу. Обжигающий прохладой ветер доносил до их слуха удивительные звуки, будто флейтисты, трубачи, кларнетисты и саксофонисты, готовясь к концерту, проверяли свои инструменты.
– Что это?
– Это сирены заманивают к себе мореплавателей, – понизив голос и лукаво улыбаясь, произнес Рики.
– Ты шутишь! – не поверила девушка и нарочито нахмурилась.
– Конечно, шучу. Это вода вымывает в айсбергах сквозные отверстия, и, когда ветер проходит сквозь туннели, они начинают «петь».
– Мне так хорошо с тобой, но в то же время немного неловко…
– Почему?
– Что со мною сделает босс, когда я завалю свою работу?
– Уволит! Однозначно уволит!
Виктория надула губки и в сердцах выпалила:
– Я так и знала, что после встречи с тобой остаток жизни проведу в Молдавии.
– А почему в Молдавии?
– А кто еще возьмет меня на работу после того, как ты уволишь меня за разгильдяйство?
– Да я и возьму.
Девушка не нашла, что ответить, и зависла пауза, во время которой Рики жестом фокусника достал из кармана халата маленькую коробочку, обтянутую черным бархатом, открыл ее и протянул своей возлюбленной. В лучах восходящего солнца бриллиант вспыхнул тысячами искр.
– Я дарю тебе свое сердце и прошу твоей руки.
Щеки девушки вспыхнули ярким румянцем, и она закрыла их руками, словно пытаясь погасить огонь, вспыхнувший в ее душе. Она даже зажмурила глаза и стояла не шевелясь, боялась спугнуть Синюю птицу счастья, опустившуюся на ее плечо.
– Не томи. Ответь мне.
– Да! Я согласна, – ответила девушка.
– Я, сэр Рики Флеминг, призываю в свидетели седой океан, высокое небо, яркое солнце и исполины айсберги. Слушайте все! Я люблю эту женщину и клянусь быть ей преданным супругом до конца своих дней.
Вика бросилась ему на шею, он заключил ее в объятья, и они слились в долгом поцелуе. Подхватив девушку на руки, Рики отнес ее в закрытый от ветров бар, усадил в кресло и, став перед ней на одно колено, надел на безымянный пальчик левой руки перстенек. Бриллиант заиграл в точечном свете софитов всеми пятьюдесятью семью гранями.
– Рики, дорогой, – я на седьмом небе от счастья, – прошептала девушка и, соскользнув с кресла, опустилась на колени. В свете утреннего солнца она была прекрасна, как богиня. Завороженный красотой своей избранницы, Флеминг не мог отвести от нее глаз. Но как только вознамерился поцеловать ее, она взглянула куда-то мимо него, коснулась защитного стекла рукой и взволнованно вскрикнула:
– Дельфины!..
Рики обернулся и увидел группу этих загадочных животных, плывших наперегонки с яхтой «Ледяной ангел». Дельфины то скользили буквально по поверхности воды, то выпрыгивали из нее, а затем погружались в пучину.
– Это белобочки, – пояснил он, – самые коллективные из дельфинов. Они не представляют свою жизнь поодиночке и собираются в стаи до нескольких тысяч. А скорость их превышает скорость нашей яхты.
– Ой! Они исчезли… – разочарованно промолвила Вики.
– Милая, они выиграли гонку и ушли на ленч. Думаю, и нам стоит подкрепиться.
Обнявшись, влюбленные спустились в каюту.
К завтраку Рики вышел в полосатой водолазке, облегающей крепкий торс, в коротких бриджах и парусиновых мокасинах. Вики была ему под стать. Белое сатиновое платьице в васильках, небесного цвета балетки и шляпка итальянской соломки с букетиком изящных незабудок делали ее похожей на мотылька.
Дельфины то скользили буквально по поверхности воды, то выпрыгивали из нее и вновь погружались в пучину.
Три стюарда и сомалье встретили пару в кают-компании. Огромный стол был накрыт на две персоны, два стула стояли по торцам напротив. Рики усадил Викторию, а затем присел и сам.
В трех серебряных с позолотою ведерках, на подставках, напоминающих закрученную волну, охлаждалось шампанское «Moet&Chandon». На стилизованном под крупную рыбу блюде возлежал небольшой осетр, охраняемый представителями водной стихии. Спереди рыбину поддерживали два лангуста, за ними, похожие на цыган в красных рубахах, следовали омары, раки и королевские креветки. В не менее шикарных менажницах, плечом к плечу, расположились закуски из слабосоленых рыб. Тонкие ломтики белоснежных, как полярная зима, камбалы и палтуса, отливающая золотом вяленая осетрина, янтарная стерлядь, семга цвета восходящего солнца, казалось, толкались в очереди за дефицитом. За ними, словно боясь остаться незамеченной в этом изобилии морепродуктов, краснела форель. Акцентом в натюрморте были темно-красные кусочки горбуши. В двух серебряных вазочках, отполированных до зеркального блеска, горками возвышалась золотисто-пепельная белужья икорка высшей, королевской марки «Триноля».
– Предлагаю начать именно с нее, – перехватив взгляд Виктории, предложил хозяин яхты.
Когда он зачерпывал золотой ложечкой икру, она обратила внимание на массивный браслет с россыпью белых и черных бриллиантов, красовавшийся на его запястье, и перстень в стиле техно-арт, явно выполненные лучшими мастерами своего дела.
Пока молодые люди наслаждались закуской, со-малье изящно, с легким хлопком откупорил бутылочку «Dom Perignon Brut Grand Vintage».
– Рики, а ты не только хороший знаток морской фауны, но еще и тонкий ценитель вин. Насколько мне известно, такое шампанское производится исключительно в удачные годы.
– Да, милая, это миллезимное шампанское. Ты чувствуешь, какой у него роскошный аромат?
– Я оценила его, сделав первый глоток. А какое богатое послевкусие…
– Я специально выбрал этот напиток счастья, радости и веселья, чтобы сделать наше путешествие просто сказочным.
«Я счастлив. Впервые счастлив по-настоящему! – подумал Флеминг, любуясь своей невестой. – А ведь всю жизнь был зол на весь мир, и даже на родителей, давших мне жизнь. А почему? Да потому, что был одинок. Для всех я был только мешком с деньгами. Все делали вид, что любят уродливого карлика, но они лгали, потому что видели только мои деньги и ничего кроме денег. Из-за ужасной внешности никто и не пытался заглянуть в душу. А сейчас все изменилось. Я люблю и любим».
«Неужели все это происходит со мной, и это не сон? – думала Виктория. – Папочка, мамочка! Как жаль, что вы не дожили до этого дня. Но я хочу верить, что вы с небес смотрите на нас и радуетесь за меня. Разве мы могли мечтать о подобном, живя в той ужасной стране, где правит диктатор! Ведь это чудо, что я, попросив политического убежища, смогла эмигрировать как дочь репрессированных… Бедные вы мои…»
Она, наверное, расплакалась бы, если бы голос Рики не вырвал ее из воспоминаний.
– Я этого раньше никогда не делал, поэтому отнесись снисходительно к тому, что сейчас услышишь. Договорились?
– Я не знаю, что услышу, но обещаю быть снисходительной.
– Я прочту тебе стих. Слушай.
– Я вся превратилась в слух. Начинай.
Она поставила локотки на стол и положила подбородок на руки. Рики глубоко вздохнул и, немного смущаясь, начал декламировать:
– Если честно, мои переживания и ощущения не вкладываются в реалии. Я и во сне не мог представить, что когда-либо испытаю такое блаженство.
Солнце поднялось выше, и желание освежиться становилось непреодолимым. Парочка отправилась к бассейну. Немного порезвившись в бурлящей миллионами пузырьков морской воде, они угомонились, легли на спину и, раскинувшись, как морские звезды, погрузились в мечтания.
В шести роскошных каютах нижней палубы с полным комфортом могли разместиться двенадцать персон. На верхней палубе, предназначенной для принятия солнечных и морских ванн в непринужденной обстановке, находились эксклюзивное джакузи и затененный бар. Здесь же, чуть выше, красовался защищенный от ветра стеклянной перегородкой шикарный обеденный стол с витыми ножками. Этот полированный образец столярного искусства напоминал приплюснутого к стеклу аквариума осьминога. Под стать ему были и стулья из карельской березы с точеными ножками и резными спинками. Обедая за этим столом, можно было любоваться круговой панорамой с высоты седьмого этажа. Обслуживала судно и пассажиров вышколенная команда из 12 человек.
В самой красивой каюте на главной палубе, рядом с баром и гостиной, расположились двое влюбленных, отправившихся в свое первое романтическое путешествие.
Вкушая коктейль из моря, задиристых ветров, ласкового солнца и влюбленности, пара то уединялась на верхней палубе, плескаясь в джакузи и подставляя обнаженные тела лучам удивленного солнца, то хихикала в шикарной библиотеке, выхватив первую попавшуюся фразу из наугад взятой книги. Молодые люди ворковали, наслаждаясь изысканными блюдами и коллекционными напитками, собранными в баре, любовались друг другом, сидя за партией в шахматы. Обслуживающий персонал был невидим, но стоило лишь подумать о чем-то и, словно по мановению волшебной палочки, желание было удовлетворено.
Рики поцелуем разбудил Викторию на рассвете и тихо произнес:
– Прости, что нарушил твой сон, но ты должна это увидеть. Вставай. Пойдем со мной. – Он взял ее за руку, подвел к иллюминатору и отодвинул занавеску.
Глаза Виктории выплеснули неподдельный детский восторг.
– Айсберги! – прошептала она, и вдруг радость сменилась страхом. Она прижалась к Рики и задрожала.
– Что с тобой, моя хорошая?
– Мне страшно. Мы погибнем?
– С чего ты взяла?
– «Титаник» был такой огромный, но айсберги…
– Господи! Я и не думал, что ты так испугаешься. Не беспокойся, любимая, мы не разделим его судьбу. К счастью, наша «малышка» уверенно лавирует между этими гигантскими ледяными глыбами. Взгляни сама.
Виктория вновь повернулась к иллюминатору. За стеклом проплывали белые исполины, с каждой минутой становясь все грандиознее. Дрожь в теле девушки постепенно утихла, и она с интересом стала их рассматривать, даже не предполагая, что ледяные горы могут так завораживать. Из-за горизонта выглянуло солнце, и ледяные глыбы засветились золотом. Великаны плыли друг за другом вереницей, а взрослая барышня, словно малый ребенок, встречала и провожала их с восторгом.
– Какие они разные! Вот этот похож на лебедя, а этот – на перевернутую чашу, а тот на смотровую площадку…
– Потому, радость моя, я и разбудил тебя. Ты не в обиде?
Виктория замотала головой, а он обнял ее со спины, накрыв ладонями ее упругие груди.
– Ты чудо, и нет тебя прекрасней!
От этих слов по телу девушки разлилось тепло, ей стало хорошо и уютно.
– Представляешь, Вики, то, что открылось нашему взору, в прямом смысле только вершина айсберга. Айсберг, как и корабль, может сесть на мель, перевернуться вверх тормашками. Вон тот, зеленоватый, увешанный водорослями, и есть перевертыш. Пока ледяная глыба, растаяв, превратится в воду, он неоднократно кувыркнется.
Мне приходилось наблюдать откол айсберга от материкового льда, – продолжил Рики. – Это страшное и в то же время завораживающее грандиозностью зрелище. В этот момент вся поверхность моря приходит в сильное волнение. Со страшным грохотом отколовшаяся глыба обрушивается в воду, вздымая гигантские волны, и они расшвыривают, переворачивают мелкие суда, оказавшиеся поблизости, как ореховые скорлупки.
– Действительно, то, что я вижу, и страшит, и впечатляет. А откуда ты знаешь про айсберги? – Виктория ослабила объятия Рики, повернулась к нему лицом и, поцеловав в губы, заглянула в глаза.
– Когда были живы мои родители, мы каждый год ходили по Атлантике. Я изучал лоцию и технику управления яхтой.
– Ты сирота?
– Да, и давно.
– Извини, я еще многого о тебе не знаю.
– Родители умерли более тридцати лет назад. Я тогда учился в Оксфорде… – И тут Рики понял, что сболтнул лишнее.
– А как же твои двадцать восемь лет? – удивленно спросила Виктория.
– А разве ты не знаешь, что двадцать восемь идет после тридцати? – рассмеялся Рики, превращая все в шутку.
– Ты такой милый и забавный. Ой! Смотри, какие причудливые пещеры в этой горе! А вот огромные ледяные кристаллы удивительных форм, и они светятся изнутри голубовато-синим светом… Фантастика!
– Мой нежный ангел, давай-ка накинем на себя что-нибудь и выйдем на палубу. Чудеса еще не закончились.
Взявшись за руки и ступая босыми ногами по мягкому ворсу ковровых дорожек, они поднялись на верхнюю палубу. Обжигающий прохладой ветер доносил до их слуха удивительные звуки, будто флейтисты, трубачи, кларнетисты и саксофонисты, готовясь к концерту, проверяли свои инструменты.
– Что это?
– Это сирены заманивают к себе мореплавателей, – понизив голос и лукаво улыбаясь, произнес Рики.
– Ты шутишь! – не поверила девушка и нарочито нахмурилась.
– Конечно, шучу. Это вода вымывает в айсбергах сквозные отверстия, и, когда ветер проходит сквозь туннели, они начинают «петь».
– Мне так хорошо с тобой, но в то же время немного неловко…
– Почему?
– Что со мною сделает босс, когда я завалю свою работу?
– Уволит! Однозначно уволит!
Виктория надула губки и в сердцах выпалила:
– Я так и знала, что после встречи с тобой остаток жизни проведу в Молдавии.
– А почему в Молдавии?
– А кто еще возьмет меня на работу после того, как ты уволишь меня за разгильдяйство?
– Да я и возьму.
Девушка не нашла, что ответить, и зависла пауза, во время которой Рики жестом фокусника достал из кармана халата маленькую коробочку, обтянутую черным бархатом, открыл ее и протянул своей возлюбленной. В лучах восходящего солнца бриллиант вспыхнул тысячами искр.
– Я дарю тебе свое сердце и прошу твоей руки.
Щеки девушки вспыхнули ярким румянцем, и она закрыла их руками, словно пытаясь погасить огонь, вспыхнувший в ее душе. Она даже зажмурила глаза и стояла не шевелясь, боялась спугнуть Синюю птицу счастья, опустившуюся на ее плечо.
– Не томи. Ответь мне.
– Да! Я согласна, – ответила девушка.
– Я, сэр Рики Флеминг, призываю в свидетели седой океан, высокое небо, яркое солнце и исполины айсберги. Слушайте все! Я люблю эту женщину и клянусь быть ей преданным супругом до конца своих дней.
Вика бросилась ему на шею, он заключил ее в объятья, и они слились в долгом поцелуе. Подхватив девушку на руки, Рики отнес ее в закрытый от ветров бар, усадил в кресло и, став перед ней на одно колено, надел на безымянный пальчик левой руки перстенек. Бриллиант заиграл в точечном свете софитов всеми пятьюдесятью семью гранями.
– Рики, дорогой, – я на седьмом небе от счастья, – прошептала девушка и, соскользнув с кресла, опустилась на колени. В свете утреннего солнца она была прекрасна, как богиня. Завороженный красотой своей избранницы, Флеминг не мог отвести от нее глаз. Но как только вознамерился поцеловать ее, она взглянула куда-то мимо него, коснулась защитного стекла рукой и взволнованно вскрикнула:
– Дельфины!..
Рики обернулся и увидел группу этих загадочных животных, плывших наперегонки с яхтой «Ледяной ангел». Дельфины то скользили буквально по поверхности воды, то выпрыгивали из нее, а затем погружались в пучину.
– Это белобочки, – пояснил он, – самые коллективные из дельфинов. Они не представляют свою жизнь поодиночке и собираются в стаи до нескольких тысяч. А скорость их превышает скорость нашей яхты.
– Ой! Они исчезли… – разочарованно промолвила Вики.
– Милая, они выиграли гонку и ушли на ленч. Думаю, и нам стоит подкрепиться.
Обнявшись, влюбленные спустились в каюту.
К завтраку Рики вышел в полосатой водолазке, облегающей крепкий торс, в коротких бриджах и парусиновых мокасинах. Вики была ему под стать. Белое сатиновое платьице в васильках, небесного цвета балетки и шляпка итальянской соломки с букетиком изящных незабудок делали ее похожей на мотылька.
Три стюарда и сомалье встретили пару в кают-компании. Огромный стол был накрыт на две персоны, два стула стояли по торцам напротив. Рики усадил Викторию, а затем присел и сам.
В трех серебряных с позолотою ведерках, на подставках, напоминающих закрученную волну, охлаждалось шампанское «Moet&Chandon». На стилизованном под крупную рыбу блюде возлежал небольшой осетр, охраняемый представителями водной стихии. Спереди рыбину поддерживали два лангуста, за ними, похожие на цыган в красных рубахах, следовали омары, раки и королевские креветки. В не менее шикарных менажницах, плечом к плечу, расположились закуски из слабосоленых рыб. Тонкие ломтики белоснежных, как полярная зима, камбалы и палтуса, отливающая золотом вяленая осетрина, янтарная стерлядь, семга цвета восходящего солнца, казалось, толкались в очереди за дефицитом. За ними, словно боясь остаться незамеченной в этом изобилии морепродуктов, краснела форель. Акцентом в натюрморте были темно-красные кусочки горбуши. В двух серебряных вазочках, отполированных до зеркального блеска, горками возвышалась золотисто-пепельная белужья икорка высшей, королевской марки «Триноля».
– Предлагаю начать именно с нее, – перехватив взгляд Виктории, предложил хозяин яхты.
Когда он зачерпывал золотой ложечкой икру, она обратила внимание на массивный браслет с россыпью белых и черных бриллиантов, красовавшийся на его запястье, и перстень в стиле техно-арт, явно выполненные лучшими мастерами своего дела.
Пока молодые люди наслаждались закуской, со-малье изящно, с легким хлопком откупорил бутылочку «Dom Perignon Brut Grand Vintage».
– Рики, а ты не только хороший знаток морской фауны, но еще и тонкий ценитель вин. Насколько мне известно, такое шампанское производится исключительно в удачные годы.
– Да, милая, это миллезимное шампанское. Ты чувствуешь, какой у него роскошный аромат?
– Я оценила его, сделав первый глоток. А какое богатое послевкусие…
– Я специально выбрал этот напиток счастья, радости и веселья, чтобы сделать наше путешествие просто сказочным.
«Я счастлив. Впервые счастлив по-настоящему! – подумал Флеминг, любуясь своей невестой. – А ведь всю жизнь был зол на весь мир, и даже на родителей, давших мне жизнь. А почему? Да потому, что был одинок. Для всех я был только мешком с деньгами. Все делали вид, что любят уродливого карлика, но они лгали, потому что видели только мои деньги и ничего кроме денег. Из-за ужасной внешности никто и не пытался заглянуть в душу. А сейчас все изменилось. Я люблю и любим».
«Неужели все это происходит со мной, и это не сон? – думала Виктория. – Папочка, мамочка! Как жаль, что вы не дожили до этого дня. Но я хочу верить, что вы с небес смотрите на нас и радуетесь за меня. Разве мы могли мечтать о подобном, живя в той ужасной стране, где правит диктатор! Ведь это чудо, что я, попросив политического убежища, смогла эмигрировать как дочь репрессированных… Бедные вы мои…»
Она, наверное, расплакалась бы, если бы голос Рики не вырвал ее из воспоминаний.
– Я этого раньше никогда не делал, поэтому отнесись снисходительно к тому, что сейчас услышишь. Договорились?
– Я не знаю, что услышу, но обещаю быть снисходительной.
– Я прочту тебе стих. Слушай.
– Я вся превратилась в слух. Начинай.
Она поставила локотки на стол и положила подбородок на руки. Рики глубоко вздохнул и, немного смущаясь, начал декламировать:
Рики умолк, запнувшись на потерянной рифме, а девушка, которой он открыл секрет счастья, подхватила идею и прощебетала:
Посмотри, в моей руке
Маленькое счастье,
Я отдам его тебе,
Растоплю ненастье.
Не стесняйся, на, бери,
Счастье вмиг тебя согреет…
Они оба рассмеялись, а Рики серьезно произнес:
– Ой, тепло уже внутри,
Вроде нос от слез сыреет.
Загляни в мою ладонь.
Видишь, счастье стало больше.
Разгорелось, как огонь,
Можно, чтобы грело дольше?
– Да, конечно. Знаешь как?
Подари кому-то счастье.
– А тебе могу? Ведь так?
– Это все в твоей лишь власти.
– Милый, глянь в мою ладонь,
Видишь, искорка лучится?
Я дарю тебе любовь,
И такое не приснится.
– Если честно, мои переживания и ощущения не вкладываются в реалии. Я и во сне не мог представить, что когда-либо испытаю такое блаженство.
Солнце поднялось выше, и желание освежиться становилось непреодолимым. Парочка отправилась к бассейну. Немного порезвившись в бурлящей миллионами пузырьков морской воде, они угомонились, легли на спину и, раскинувшись, как морские звезды, погрузились в мечтания.
Красный карлик иногда становится белым
Гаага. Офис Флеминга
Ник Ван Лейден, секретарь Рики Флеминга, принял звонок и, выслушав сообщение, ответил:
– Господин Андерсен, естественно, я вас отлично знаю. Но, очевидно, вы не знаете, что у нас произошла смена хозяина.
– Как смена?
– Сэр Ричард Флеминг передал свои полномочия по управлению активами корпорации своему племяннику – молодому Рики Флемингу. А новый хозяин относительно вас не давал мне никаких распоряжений.
– Тогда передайте вашему боссу, что я хочу с ним поговорить.
– Хорошо, мистер Андерсен, передам.
Лицо начальника охраны Международного трибунала побагровело. Вены на висках вздулись, и стало видно, как по ним пульсирует кровь.
«Сукин сын. Вот как вывернул все!» – размышляя вслух, он набрал телефон своего офиса.
– Слушаю вас, мистер Андерсен.
– Привет, Фред. Как дела? Не скучно без меня?
– Спасибо, мистер Андерсен, все хорошо.
– Есть дело. Срочно возьми на контроль вот этот телефон и дай мне запись разговоров и номера звонивших за трое суток.
– Вас понял. Как только соберу всю информацию, вам сообщить?
– Не обязательно. Отправишь файлы на этот эмейл. – Продиктовав адрес почты, Андерсен закончил связь.
Через час с небольшим смарт Андерсена просигналил, сообщив, что поступила информация. Проанализировав данные, Андерсен вновь созвонился с Фредом и запросил подробное досье на фигурантов, имевших контакты с Флемингом-старшим. Наутро шеф службы безопасности Международного трибунала знал, что вчерашний гей под вымышленным именем Рики Флеминг является телом, в котором живет сознание Ричарда Флеминга, то есть гею переписали мозги. Но больше всего Андерсена насторожило то, что новоиспеченный хозяин корпорации Флеминга в данный момент пересекает Атлантический океан в направлении Кубы и, судя по скорости движения, через несколько дней будет у цели.
Тяжело вздохнув, стратег Андерсен вышел на палубу. Светало. Кроме него, на палубе в этот ранний час дышали воздухом кубинский генерал и двое русских: Перегуда и Удодов.
– Доброе утро, господа, отчего не спится? – поинтересовался Андерсен.
– Да Костика кошмары мучили, он так орал, что мы все повыскакивали из кают и бросились его спасать, – поспешил проинформировать Савелий.
– И что за призраки тебя посетили? – поинтересовался швед.
Русский уклонился от ответа, сменив тему.
– Мы тут замыслили на рыбалку сходить. Хемингуэя читал? «Старик и море»? Это повесть в шестьдесят страниц, принесшая кубинцу Нобелевскую премию. Не читал? Рекомендую. Тогда поймешь, о чем мы.
Ник Ван Лейден, секретарь Рики Флеминга, принял звонок и, выслушав сообщение, ответил:
– Господин Андерсен, естественно, я вас отлично знаю. Но, очевидно, вы не знаете, что у нас произошла смена хозяина.
– Как смена?
– Сэр Ричард Флеминг передал свои полномочия по управлению активами корпорации своему племяннику – молодому Рики Флемингу. А новый хозяин относительно вас не давал мне никаких распоряжений.
– Тогда передайте вашему боссу, что я хочу с ним поговорить.
– Хорошо, мистер Андерсен, передам.
Лицо начальника охраны Международного трибунала побагровело. Вены на висках вздулись, и стало видно, как по ним пульсирует кровь.
«Сукин сын. Вот как вывернул все!» – размышляя вслух, он набрал телефон своего офиса.
– Слушаю вас, мистер Андерсен.
– Привет, Фред. Как дела? Не скучно без меня?
– Спасибо, мистер Андерсен, все хорошо.
– Есть дело. Срочно возьми на контроль вот этот телефон и дай мне запись разговоров и номера звонивших за трое суток.
– Вас понял. Как только соберу всю информацию, вам сообщить?
– Не обязательно. Отправишь файлы на этот эмейл. – Продиктовав адрес почты, Андерсен закончил связь.
Через час с небольшим смарт Андерсена просигналил, сообщив, что поступила информация. Проанализировав данные, Андерсен вновь созвонился с Фредом и запросил подробное досье на фигурантов, имевших контакты с Флемингом-старшим. Наутро шеф службы безопасности Международного трибунала знал, что вчерашний гей под вымышленным именем Рики Флеминг является телом, в котором живет сознание Ричарда Флеминга, то есть гею переписали мозги. Но больше всего Андерсена насторожило то, что новоиспеченный хозяин корпорации Флеминга в данный момент пересекает Атлантический океан в направлении Кубы и, судя по скорости движения, через несколько дней будет у цели.
Тяжело вздохнув, стратег Андерсен вышел на палубу. Светало. Кроме него, на палубе в этот ранний час дышали воздухом кубинский генерал и двое русских: Перегуда и Удодов.
– Доброе утро, господа, отчего не спится? – поинтересовался Андерсен.
– Да Костика кошмары мучили, он так орал, что мы все повыскакивали из кают и бросились его спасать, – поспешил проинформировать Савелий.
– И что за призраки тебя посетили? – поинтересовался швед.
Русский уклонился от ответа, сменив тему.
– Мы тут замыслили на рыбалку сходить. Хемингуэя читал? «Старик и море»? Это повесть в шестьдесят страниц, принесшая кубинцу Нобелевскую премию. Не читал? Рекомендую. Тогда поймешь, о чем мы.
Вы не Иисус, – имеете полное право не подставлять под оплеуху вторую щеку
Молодая парочка отдыхала в джакузи, когда в тихую мелодию, лившуюся из невидимых динамиков, диссонансом ворвалось сообщение о звонке из офиса Рики Флеминга.
– Прости, дорогая, я ненадолго отлучусь, – произнес молодой человек, выходя из воды, и направился в небольшое помещение с великолепной звукоизоляцией, специально спроектированное для подобных ситуаций.
– Слушаю вас.
– Добрый день, сэр Рики Флеминг, это ваш секретарь Ник. Извините за беспокойство, но вас разыскивает Майкл Андерсен.
– Прости, дорогая, я ненадолго отлучусь, – произнес молодой человек, выходя из воды, и направился в небольшое помещение с великолепной звукоизоляцией, специально спроектированное для подобных ситуаций.
– Слушаю вас.
– Добрый день, сэр Рики Флеминг, это ваш секретарь Ник. Извините за беспокойство, но вас разыскивает Майкл Андерсен.