Это была вилла Бориса Сытина, известного на всю Нигерию контрабандиста и торговца оружием. Хозяин виллы, в прошлом один из крупных начальников в Рособоронэкспорте, был уволен с должности и лишен воинского звания из-за скандала по поводу запрещенных поставок вооружений в горячие точки. Однако он не потерял главного – своего баснословного богатства и деловой хватки. Ему было безразлично, кто и кого будет убивать из его оружия – главное, чтобы за него платили деньги. А в стране вроде Нигерии, где война не прекращается уже полвека, рынок «черного» сбыта был настолько привлекателен, а обилие финансов настолько заманчивым, что Сытин мигом столковался с местными преступными организациями. А когда он полностью освоился, то начал делать предложения о поставках оружия и правительственным войскам. Сытин не прочь был сбагрить сотню-другую «АК-47» даже самому дьяволу, если бы тот был платежеспособен. Деньги, как известно, не пахнут.
В комнате у Сытина всю ночь горел свет. Потрясенный неожиданным ударом судьбы, он, не сомкнув глаз, просидел за столом до утра. Борис, хоть и занимался мерзким делом, но все-таки был любящим отцом, и дочь для него являлась куда дороже, чем все остальное. Ее мать погибла еще при родах, и отец буквально с пеленок пестовал свою любимую дочурку, потакая всем ее прихотям и желаниям. Именно по ее капризу отцом был приобретен огромный алмаз стоимостью в пятнадцать миллионов долларов.
Рядом с Сытиным на столе лежал мобильный телефон и открытый альбом с фотографиями. Здесь же стояли полная пепельница окурков, стакан с недопитой водкой и опустошенные бутылки. Неожиданный побег дочери и исчезновение алмаза напрочь выбили контрабандиста из обычной колеи. Он был пьян, нервно курил сигары одну за другой и разговаривал сам с собой, перебирая старые фотографии дочери:
– Совсем еще ребенок! Такие маленькие ручонки! – словно в дурмане повторял он.
Он смотрел на фото, где он был еще молодым офицером Советской армии, со своей маленькой дочуркой на руках.
– Сколько ей тогда было? А какие у нее большие глаза… – От количества выпитого его слова приобретали какую-то особую сентиментальность, отчего у любого случайного слушателя поневоле накатились бы слезы.
Даже зная его сумасшедший нрав и бесчеловечность, нельзя было обвинить его в жестокосердии по отношению к своему единственному и оттого горячо любимому чаду.
Подпирая рукой отяжелевшую от выпитого голову, растроганный отец бормотал:
– Доченька, ну зачем же ты так? За что? Я ведь любил тебя больше жизни, родная ты моя… – и по его щекам катились крупные слезы.
Он всматривался в каждую деталь на снимках, погружаясь в воспоминания, и при этом, размахивая рукой с дорогой сигарой, с ностальгическим чувством комментировал:
– Вот это, когда она подросла, и мы гуляли вместе по городу! А на этой фотографии нас снимали на фоне «Росвооружения»!
Он достал из альбома фотографию и, держа обеими руками перед собой, смотрел на дочь и объяснялся ей, как будто она сидела перед ним:
– Я ведь все это время для тебя старался, хотел обеспечить твое будущее… Я хотел только, чтоб тебе было хорошо! А у меня уже давно все есть, мне ничего не надо…
Удар кулаком по столу акцентировал монолог.
– Я бы всю эту вонючую страну давным-давно купил! – его глаза начали наливаться нетрезвой яростью. – Если бы нашел, кому перепродать подороже! – Выговорившись, он отложил фотографию и одним махом опустошил стакан. Затем, вспомнив о чем-то, набрал знакомый номер.
Делал он это уже тринадцатый раз за ночь, периодически звоня и уточняя, как продвигаются поиски, несмотря на позднее время. Пересматривая ее детские рисунки, которые вместе с фотографиями были в альбоме, он продолжал изводить себя:
– Оранжевое солнце… Синее море, кораблик! Ведь все это у тебя есть! Было?!
Чувство обиды от того, что дочь сбежала, и воспоминания разрывали ему душу. Теперь Борис был уже в том состоянии, когда люди ничего не стесняются. Он рыдал, не сдерживая всхлипов и болезненных стонов.
– Здесь я в камуфляже, а она – уже красивая, молодая и привлекательная девушка! В африканской саванне!
Сытин докурил сигару и, затушив окурок прямо об стол, потянулся к стакану. На этот раз от запаха водки его чуть не стошнило, но он все же осушил содержимое. Посмотрев на часы и прищурив глаза, он расплывающимся взглядом попытался определить – который час. В его глазах стрелки настенных часов раздваивались. С трудом сфокусировав зрение, он удивленно пробормотал:
– Черт возьми!? Восьмой час?
Вокруг была тишина.
– Уже утро… Я просидел всю ночь! – удивленно, заплетающимся языком произнес он, видя перед собой несколько пустых бутылок.
По коридору приблизился звук шагов. Секунда тишины сменилась стуком в дверь.
– Сэр, к вам пришли! – пропуская гостя в апартаменты владельца, доложил о появлении Краевского слуга.
– Ну как там, что слышно в этой чертовой стране? – спросил хозяин у стоявшего на пороге гостя и, не дожидаясь ответа, с недовольным видом продолжил: – Заходи, раз пришел. Чего стоишь?
Компаньон вошел в комнату и, оценив обстановку, присвистнул. Оказавшись в тяжелом сигарном дыму, он демонстративно зажал пальцами нос. Быстро подойдя к окну и одним движением руки отодвинув штору, открыл балкон. У него было хорошее настроение, и он с улыбкой на лице начал деловой разговор:
– Тебе нужен свежий воздух, дружище!
Хозяин молчал и, опустив голову, рассматривал какие-то надписи на обратной стороне фотографии. Блондин ходил по комнате, пытаясь привлечь внимание Сытина, но тот не желал реагировать. Тогда он хлопнул несколько раз в ладоши и раздельно произнес:
– А у меня хорошие новости!
Изображая из себя фокусника, Краевский незаметно достал и протянул хозяину принтерные распечатки котировок международных нефтетрейдеров. Но хозяин виллы посмотрел на него пустым взглядом и, отвернувшись, все в том же духе, громко посапывая, занимался своими делами.
– В связи с конфликтом в стране и взрывом нефтепровода… – несмотря на безмолвного, убитого горем собеседника, начал говорить Краевский, – цены, естественно, выросли до заоблачных высот. А так как каждый четвертый баррель нефти в ЕС поступал из Нигерии, и новые поставки поставлены под угрозу, то…
Взволнованный предстоящей сделкой блондин сделал паузу.
– Акции я купил еще вчера, а завтра – пик цен, будем сбрасывать! За сутки мы заработаем на этом шестнадцать миллионов долларов, если не больше! – с тревогой и уже немного недовольным тоном быстро проговорил Краевский.
Сытин не проявлял ко всему сказанному никакого интереса. Тогда блондин подошел к нему и бесцеремонно положил на открытый фотоальбом распечатки котировок. Отойдя на расстояние, закурил.
Хозяин такой выходки не ожидал, и это его взбесило.
– Да пошел ты со своими акциями! – крикнул он и запустил в гостя пустой бутылкой из-под водки.
Промахнувшись, он попал в стену. Осколки брызнули в разные стороны, и одним из них все же зацепило стоявшего там компаньона. На лице у того выступила кровь. Краевский раздраженно посмотрел на хозяина. Достав платок и прижав его к царапине на щеке, тоже прокричал:
– Да не переживай ты так из-за этого алмаза! Может, ты его в другом месте спрятал и забыл, куда положил?
– Ну ты и мудак! Я же из-за своей дочери! – дрожащим голосом сказал хозяин виллы, и, закрыв руками лицо, завыл от злости.
Ему было не по себе от того, что Краевский видел его в минуты слабости, но в этот момент он ничего не мог с собой поделать. Поднявшись, он перевернул стол, и все то, что на нем находилось, полетело на пол.
– В сейфе пропал не только алмаз, но и несколько пачек стодолларовых банкнот, а в придачу исчезли и кое-какие документы с «хвостами» оружейных сделок! – все еще в гневе прокричал хозяин и направился на балкон.
«Банкноты – это мелочь для него, а вот документы уже немного хуже, – рассуждал, присев в кресло, Никита Краевский. – И, конечно же, алмаз, и все остальное пропало в день ухода его любимой дочери, которая скорей всего сбежала со всем содержимым сейфа».
Он все больше убеждался в том, что алмаз у дочери хозяина.
– Кстати, а что сказал вчера садовник? – поинтересовался блондин и подошел к зеркалу взглянуть на царапину.
– Врать он не станет, да и зачем ему врать! Похоже, он действительно ничего не знает. Говорит, что за два часа до нашего появления вышла из дому, села в машину, которая уже поджидала, и все! – ответил хозяин.
Уже немного придя в себя, он стал наводить порядок в комнате.
– А ты знаешь, погром во французской фирме по обслуживанию нефтепроводов ничем хорошим для Онигминде не кончится! – продолжал беседу блондин.
Глава 11
Глава 12
В комнате у Сытина всю ночь горел свет. Потрясенный неожиданным ударом судьбы, он, не сомкнув глаз, просидел за столом до утра. Борис, хоть и занимался мерзким делом, но все-таки был любящим отцом, и дочь для него являлась куда дороже, чем все остальное. Ее мать погибла еще при родах, и отец буквально с пеленок пестовал свою любимую дочурку, потакая всем ее прихотям и желаниям. Именно по ее капризу отцом был приобретен огромный алмаз стоимостью в пятнадцать миллионов долларов.
Рядом с Сытиным на столе лежал мобильный телефон и открытый альбом с фотографиями. Здесь же стояли полная пепельница окурков, стакан с недопитой водкой и опустошенные бутылки. Неожиданный побег дочери и исчезновение алмаза напрочь выбили контрабандиста из обычной колеи. Он был пьян, нервно курил сигары одну за другой и разговаривал сам с собой, перебирая старые фотографии дочери:
– Совсем еще ребенок! Такие маленькие ручонки! – словно в дурмане повторял он.
Он смотрел на фото, где он был еще молодым офицером Советской армии, со своей маленькой дочуркой на руках.
– Сколько ей тогда было? А какие у нее большие глаза… – От количества выпитого его слова приобретали какую-то особую сентиментальность, отчего у любого случайного слушателя поневоле накатились бы слезы.
Даже зная его сумасшедший нрав и бесчеловечность, нельзя было обвинить его в жестокосердии по отношению к своему единственному и оттого горячо любимому чаду.
Подпирая рукой отяжелевшую от выпитого голову, растроганный отец бормотал:
– Доченька, ну зачем же ты так? За что? Я ведь любил тебя больше жизни, родная ты моя… – и по его щекам катились крупные слезы.
Он всматривался в каждую деталь на снимках, погружаясь в воспоминания, и при этом, размахивая рукой с дорогой сигарой, с ностальгическим чувством комментировал:
– Вот это, когда она подросла, и мы гуляли вместе по городу! А на этой фотографии нас снимали на фоне «Росвооружения»!
Он достал из альбома фотографию и, держа обеими руками перед собой, смотрел на дочь и объяснялся ей, как будто она сидела перед ним:
– Я ведь все это время для тебя старался, хотел обеспечить твое будущее… Я хотел только, чтоб тебе было хорошо! А у меня уже давно все есть, мне ничего не надо…
Удар кулаком по столу акцентировал монолог.
– Я бы всю эту вонючую страну давным-давно купил! – его глаза начали наливаться нетрезвой яростью. – Если бы нашел, кому перепродать подороже! – Выговорившись, он отложил фотографию и одним махом опустошил стакан. Затем, вспомнив о чем-то, набрал знакомый номер.
Делал он это уже тринадцатый раз за ночь, периодически звоня и уточняя, как продвигаются поиски, несмотря на позднее время. Пересматривая ее детские рисунки, которые вместе с фотографиями были в альбоме, он продолжал изводить себя:
– Оранжевое солнце… Синее море, кораблик! Ведь все это у тебя есть! Было?!
Чувство обиды от того, что дочь сбежала, и воспоминания разрывали ему душу. Теперь Борис был уже в том состоянии, когда люди ничего не стесняются. Он рыдал, не сдерживая всхлипов и болезненных стонов.
– Здесь я в камуфляже, а она – уже красивая, молодая и привлекательная девушка! В африканской саванне!
Сытин докурил сигару и, затушив окурок прямо об стол, потянулся к стакану. На этот раз от запаха водки его чуть не стошнило, но он все же осушил содержимое. Посмотрев на часы и прищурив глаза, он расплывающимся взглядом попытался определить – который час. В его глазах стрелки настенных часов раздваивались. С трудом сфокусировав зрение, он удивленно пробормотал:
– Черт возьми!? Восьмой час?
Вокруг была тишина.
– Уже утро… Я просидел всю ночь! – удивленно, заплетающимся языком произнес он, видя перед собой несколько пустых бутылок.
По коридору приблизился звук шагов. Секунда тишины сменилась стуком в дверь.
– Сэр, к вам пришли! – пропуская гостя в апартаменты владельца, доложил о появлении Краевского слуга.
– Ну как там, что слышно в этой чертовой стране? – спросил хозяин у стоявшего на пороге гостя и, не дожидаясь ответа, с недовольным видом продолжил: – Заходи, раз пришел. Чего стоишь?
Компаньон вошел в комнату и, оценив обстановку, присвистнул. Оказавшись в тяжелом сигарном дыму, он демонстративно зажал пальцами нос. Быстро подойдя к окну и одним движением руки отодвинув штору, открыл балкон. У него было хорошее настроение, и он с улыбкой на лице начал деловой разговор:
– Тебе нужен свежий воздух, дружище!
Хозяин молчал и, опустив голову, рассматривал какие-то надписи на обратной стороне фотографии. Блондин ходил по комнате, пытаясь привлечь внимание Сытина, но тот не желал реагировать. Тогда он хлопнул несколько раз в ладоши и раздельно произнес:
– А у меня хорошие новости!
Изображая из себя фокусника, Краевский незаметно достал и протянул хозяину принтерные распечатки котировок международных нефтетрейдеров. Но хозяин виллы посмотрел на него пустым взглядом и, отвернувшись, все в том же духе, громко посапывая, занимался своими делами.
– В связи с конфликтом в стране и взрывом нефтепровода… – несмотря на безмолвного, убитого горем собеседника, начал говорить Краевский, – цены, естественно, выросли до заоблачных высот. А так как каждый четвертый баррель нефти в ЕС поступал из Нигерии, и новые поставки поставлены под угрозу, то…
Взволнованный предстоящей сделкой блондин сделал паузу.
– Акции я купил еще вчера, а завтра – пик цен, будем сбрасывать! За сутки мы заработаем на этом шестнадцать миллионов долларов, если не больше! – с тревогой и уже немного недовольным тоном быстро проговорил Краевский.
Сытин не проявлял ко всему сказанному никакого интереса. Тогда блондин подошел к нему и бесцеремонно положил на открытый фотоальбом распечатки котировок. Отойдя на расстояние, закурил.
Хозяин такой выходки не ожидал, и это его взбесило.
– Да пошел ты со своими акциями! – крикнул он и запустил в гостя пустой бутылкой из-под водки.
Промахнувшись, он попал в стену. Осколки брызнули в разные стороны, и одним из них все же зацепило стоявшего там компаньона. На лице у того выступила кровь. Краевский раздраженно посмотрел на хозяина. Достав платок и прижав его к царапине на щеке, тоже прокричал:
– Да не переживай ты так из-за этого алмаза! Может, ты его в другом месте спрятал и забыл, куда положил?
– Ну ты и мудак! Я же из-за своей дочери! – дрожащим голосом сказал хозяин виллы, и, закрыв руками лицо, завыл от злости.
Ему было не по себе от того, что Краевский видел его в минуты слабости, но в этот момент он ничего не мог с собой поделать. Поднявшись, он перевернул стол, и все то, что на нем находилось, полетело на пол.
– В сейфе пропал не только алмаз, но и несколько пачек стодолларовых банкнот, а в придачу исчезли и кое-какие документы с «хвостами» оружейных сделок! – все еще в гневе прокричал хозяин и направился на балкон.
«Банкноты – это мелочь для него, а вот документы уже немного хуже, – рассуждал, присев в кресло, Никита Краевский. – И, конечно же, алмаз, и все остальное пропало в день ухода его любимой дочери, которая скорей всего сбежала со всем содержимым сейфа».
Он все больше убеждался в том, что алмаз у дочери хозяина.
– Кстати, а что сказал вчера садовник? – поинтересовался блондин и подошел к зеркалу взглянуть на царапину.
– Врать он не станет, да и зачем ему врать! Похоже, он действительно ничего не знает. Говорит, что за два часа до нашего появления вышла из дому, села в машину, которая уже поджидала, и все! – ответил хозяин.
Уже немного придя в себя, он стал наводить порядок в комнате.
– А ты знаешь, погром во французской фирме по обслуживанию нефтепроводов ничем хорошим для Онигминде не кончится! – продолжал беседу блондин.
Глава 11
Мазур, возвратившись в зал ожидания, туда, где познакомился с русской девушкой, и не найдя ее там, озадаченно отправился на поиски. Белокожей девушке с весьма характерной славянской внешностью затеряться среди толпы черных горожан было не так-то просто, поэтому легионер сильно не волновался. Мало ли – отошла в уборную носик попудрить.
В этот момент на мобильном телефоне африканского офицера, лежавшего у адъютанта в кармане, раздался звонок. Не отвечая, он обернулся назад, заметив двух полицейских, идущих по направлению к лестнице.
– Мишель, подойдите сюда! – Ольга окликнула его и, продолжая стоять за углом, поправляла макияж.
Как он и предполагал, ничего страшного за это время не произошло.
Мазур отключил телефон и, не глядя в ее сторону, прошел мимо. Он решил не афишировать перед представителями официальных структур своего знакомства с этой молодой особой. Через пару минут он тихо подошел к ней сзади и спросил:
– Что вас заставило покинуть зал ожидания?
Девушка, вздрогнув от неожиданности, ответила:
– Вы оставили меня, и тут же появились двое африканцев в форме… Мне стало страшно!
– Ну ладно, не обижайтесь. Лучше дайте мне вашу сумку и следуйте за мной – нам надо идти. Тут становится небезопасно, – сказал Мазур и, указав рукой направление, объяснил: – Нам лучше пройти этим путем, через подсобные помещения.
– Откуда вы так хорошо знаете этот аэровокзал? – бросила Ольга.
– Я знаю весь этот город со всеми его закоулками и помещениями. Ознакомлен с этими, с позволения сказать, достопримечательностями заочно, – шутя, ответил Мазур. – Еще во Франции!
– А я, когда была еще маленькой, часто убегала к Неве, и никак не могла запомнить, как найти дорогу домой! – волнуясь, рассказывала девушка.
– Так вы из Питера? – резко обернувшись, Мазур в удивлении остановился. Меньше всего он ожидал встретить здесь землячку.
– Да!
– А именно? – продолжал выпытывать Мишель.
– С Петроградской стороны! – ответила Ольга, по инерции чуть не уткнувшись носом в его плечо.
– А на какой улице вы жили? – взволнованно спросил Мазур.
Он стоял с приоткрытым ртом и широко раскрытыми глазами смотрел на девушку. В этот момент в его лице что-то изменилось, и офицер стал похож на мальчугана.
– На Попова, – ответила, улыбаясь, девушка. Ее позабавил вид офицера.
– А я с Каменноостровского! – все с тем же смешным выражением произнес Мазур и удивленно покрутил головой. – Ну и ну!
Это еще больше рассмешило ее, и она, заливаясь смехом, не заметила, как обняла его. Они около минуты так и стояли, обнимаясь. Он не мог сдерживать себя от нахлынувших чувств, а она от смеха.
Наконец Мишель, встряхнувшись, взглянул на часы, сбрасывая с себя сентиментальность:
– Уже почти восемь! Нам нужно идти к месту дислокации моего взвода.
Они направились к выходу, продолжая беседовать. Легионер и Ольга уже неплохо познакомились, а то, что она тоже из Питера, и тем более из его района, подкупило его. Оказывается, лет двадцать назад они даже жили неподалеку. Такие встречи всегда оказываются приятными, а уж в Экваториальной Африке – и подавно.
– Мишель, мне нужно выбраться отсюда! – напоминая о своих намерениях, сказала девушка.
– Я помогу вам, – с невозмутимым видом ответил адъютант и высказал свои соображения: – Некоторое время нужно будет переждать, там, где тебя искать не будут. Лучше всего, если вы будете находиться под моей охраной! И вообще, предлагаю перейти на «ты»!
– Я даже не знаю, Мишель, как вас, то есть тебя, отблагодарить, но… – немного стесняясь, сказала Ольга и начала копаться в своей сумочке.
Мазур пристально смотрел на нее.
– …но любая работа должна быть оплачена! – закончила Ольга и вытащила прямо из пачки со сквозными номерами несколько тысяч новеньких долларов.
Она посмотрела на удивленного офицера и, не понимая, почему он молчит, объяснилась:
– Это для того, чтобы покрыть расходы, которые возникнут из-за меня! – она буквально всучила ему деньги в руки.
– Да я тебе и так помогу! – великодушно ответил Мазур соотечественнице. Он оценивающим взглядом посмотрел на новенькие банкноты и попытался неловким жестом вернуть ей деньги.
– Нет-нет, я не возьму обратно, все уже решено! – замахала руками девушка и, отойдя на расстояние от офицера, добавила: – Ты пообещал мне помочь! А я могу дать тебе столько денег, что тебе хватит на всю оставшуюся жизнь!
Мазур, конечно же, был удивлен происходящим, однако виду не подавал. Он ни о чем не расспрашивал ее, да и вообще подобные расспросы были не в его правилах.
«Захочет, – резонно рассуждал он, – сама все расскажет».
Но все-таки в его душу закрались какие-то смутные сомнения. Нет-нет, он ни в чем не подозревал девушку. Но какие-то странности в ее поведении и откровенное манипулирование столь значительной суммой денег не могло не насторожить бывалого конспиратора.
– Ну хорошо, Мишель, я понимаю, что вся твоя жизнь – это войска, – сказала Ольга. – А какое-то увлечение, хобби, у тебя есть?
– Есть, а как же, – усмехнулся Мазур. – Не стоит думать, что военные – это бездушные роботы.
– И что же это за хобби? – заинтересовалась девушка. – Расскажи, если не секрет.
– Да нет, никакого секрета здесь нет. Бабочки.
– Бабочки? – удивленно протянула Ольга. – Ты что же, ловишь их? У тебя есть коллекция?
– Именно так, – кивнул Мазур. – И довольно неплохая. Есть уникальные экземпляры.
– Как интересно… – Девушка смотрела него с нескрываемым любопытством.
На этом их разговор в основном закончился. Дело в том, что взвод Иностранного легиона, которым командовал Мишель Мазур, получил задание – охранять нефтеналивные терминалы на окраине порта Лагоса. На некоторое время Мазур оставил Ольгу под присмотром своих подчиненных и, ничего им не объясняя, направился к ближайшему селению.
Он договорился с местными жителями о том, чтобы на некоторое время они поселили девушку в своем поселке. Небольшой домик на берегу Гвинейского залива с видом на рыбацкий причал вполне устроил адъютанта, и он отправился за Ольгой. Это селение находилось неподалеку от места дислокации взвода, которым командовал Мазур и, соответственно, оно попадало в зону ответственности войск ООН. А зона, в свою очередь, была вне прямой юрисдикции нигерийского правительства. Да и повстанцы сюда вряд ли сунутся.
Офицер с девушкой подошли к небольшому домику.
– Вот здесь ты остановишься на некоторое время. Да, еще. Запомни этих ребят, которых ты недавно видела. Они из моего взвода. Мало ли что может случиться. Здесь часто знакомое лицо может спасти жизнь. В этой стране и вправду не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
– А кто они такие? – с любопытством спросила Ольга и пытливо посмотрела на Мазура.
Не то чтобы она очень жаждала узнать, кто эти ребята, но из соображений безопасности все-таки не лишним было уточнить этот нюанс. Тем более что их внешность была более чем сомнительной. Ну а находиться рядом с группой внушающих опасение людей тоже не очень-то хотелось.
– Эти ребята наемные убийцы… или попросту профессиональные головорезы! – ответил Мазур с нарочито серьезным лицом.
Увидев, как вслед за этим изменилось лицо девушки, он тут же улыбнулся:
– Так обычно говорит неприятель. – Он улыбнулся еще шире. – А на самом деле все они – профессиональные солдаты специального назначения. Проще говоря – настоящие коммандос!
Ольга, немного успокоившись, с прежним любопытством взглянула на Мишеля и задала еще один интересовавший ее вопрос:
– Они тоже русские?
Легионер дружелюбно улыбнулся.
– Всяких хватает. Один из них – бывший террорист из «Ботасуны» – подпольной повстанческой организации в Стране Басков, что в Испании. Второй – бывший взрывник «Эта». Третий – диверсионный сапер из ИРА.
– Ирландской Республиканской армии?
– Вот именно. А ты, я вижу, неплохо разбираешься в таких делах.
– Да нет, просто телевизор смотрю. А дальше?
– А что дальше? Дальше всякой твари по паре. В том числе и несколько искателей приключений из бывшего СССР, – ответил офицер и добавил: – Я представлю им тебя позже, а пока располагайся, тебе нужно отдохнуть.
Разношерстный контингент бойцов, которые находились под командованием Мазура, действительно заслуживал особого внимания. Принцип интернациональности соблюдался при формировании всех боевых полков Легиона, что уж говорить о локальных отрядах и интергруппах.
Учитывая предстоящие трудности, обусловленные неполным информированием и стремительно меняющейся обстановкой в Нигерии, требовались не просто профессиональные убийцы и стратегически подкованные офицеры, а люди, прекрасно знакомые с тактикой партизанских войн и диверсионно-разведывательной школой самых разных стран. Именно поэтому было решено привлечь к формированию этой интербригады самых опытных бойцов с самым темным прошлым. Все вышеназванные организации – «Ботасуна», «Эта», ИРА – являлись высококлассными диверсионными организациями, боевые подразделения которых действовали не только в зонах внутринационального конфликта, но и на боевых заданиях в других странах. Так что бывшие бойцы национальных организаций сопротивления идеально подходили для подобной операции.
Оставив Ольгу, Мазур вернулся к своему подразделению. Он в двух словах объяснил ситуацию своим подчиненным, общими фразами обрисовав им, кто такая Ольга. Хотя подобные, пусть даже и в значительной степени деловые контакты с женщинами и не одобрялись, но все понимали, что такое землячка. Так далеко от Родины…
В этот момент на мобильном телефоне африканского офицера, лежавшего у адъютанта в кармане, раздался звонок. Не отвечая, он обернулся назад, заметив двух полицейских, идущих по направлению к лестнице.
– Мишель, подойдите сюда! – Ольга окликнула его и, продолжая стоять за углом, поправляла макияж.
Как он и предполагал, ничего страшного за это время не произошло.
Мазур отключил телефон и, не глядя в ее сторону, прошел мимо. Он решил не афишировать перед представителями официальных структур своего знакомства с этой молодой особой. Через пару минут он тихо подошел к ней сзади и спросил:
– Что вас заставило покинуть зал ожидания?
Девушка, вздрогнув от неожиданности, ответила:
– Вы оставили меня, и тут же появились двое африканцев в форме… Мне стало страшно!
– Ну ладно, не обижайтесь. Лучше дайте мне вашу сумку и следуйте за мной – нам надо идти. Тут становится небезопасно, – сказал Мазур и, указав рукой направление, объяснил: – Нам лучше пройти этим путем, через подсобные помещения.
– Откуда вы так хорошо знаете этот аэровокзал? – бросила Ольга.
– Я знаю весь этот город со всеми его закоулками и помещениями. Ознакомлен с этими, с позволения сказать, достопримечательностями заочно, – шутя, ответил Мазур. – Еще во Франции!
– А я, когда была еще маленькой, часто убегала к Неве, и никак не могла запомнить, как найти дорогу домой! – волнуясь, рассказывала девушка.
– Так вы из Питера? – резко обернувшись, Мазур в удивлении остановился. Меньше всего он ожидал встретить здесь землячку.
– Да!
– А именно? – продолжал выпытывать Мишель.
– С Петроградской стороны! – ответила Ольга, по инерции чуть не уткнувшись носом в его плечо.
– А на какой улице вы жили? – взволнованно спросил Мазур.
Он стоял с приоткрытым ртом и широко раскрытыми глазами смотрел на девушку. В этот момент в его лице что-то изменилось, и офицер стал похож на мальчугана.
– На Попова, – ответила, улыбаясь, девушка. Ее позабавил вид офицера.
– А я с Каменноостровского! – все с тем же смешным выражением произнес Мазур и удивленно покрутил головой. – Ну и ну!
Это еще больше рассмешило ее, и она, заливаясь смехом, не заметила, как обняла его. Они около минуты так и стояли, обнимаясь. Он не мог сдерживать себя от нахлынувших чувств, а она от смеха.
Наконец Мишель, встряхнувшись, взглянул на часы, сбрасывая с себя сентиментальность:
– Уже почти восемь! Нам нужно идти к месту дислокации моего взвода.
Они направились к выходу, продолжая беседовать. Легионер и Ольга уже неплохо познакомились, а то, что она тоже из Питера, и тем более из его района, подкупило его. Оказывается, лет двадцать назад они даже жили неподалеку. Такие встречи всегда оказываются приятными, а уж в Экваториальной Африке – и подавно.
– Мишель, мне нужно выбраться отсюда! – напоминая о своих намерениях, сказала девушка.
– Я помогу вам, – с невозмутимым видом ответил адъютант и высказал свои соображения: – Некоторое время нужно будет переждать, там, где тебя искать не будут. Лучше всего, если вы будете находиться под моей охраной! И вообще, предлагаю перейти на «ты»!
– Я даже не знаю, Мишель, как вас, то есть тебя, отблагодарить, но… – немного стесняясь, сказала Ольга и начала копаться в своей сумочке.
Мазур пристально смотрел на нее.
– …но любая работа должна быть оплачена! – закончила Ольга и вытащила прямо из пачки со сквозными номерами несколько тысяч новеньких долларов.
Она посмотрела на удивленного офицера и, не понимая, почему он молчит, объяснилась:
– Это для того, чтобы покрыть расходы, которые возникнут из-за меня! – она буквально всучила ему деньги в руки.
– Да я тебе и так помогу! – великодушно ответил Мазур соотечественнице. Он оценивающим взглядом посмотрел на новенькие банкноты и попытался неловким жестом вернуть ей деньги.
– Нет-нет, я не возьму обратно, все уже решено! – замахала руками девушка и, отойдя на расстояние от офицера, добавила: – Ты пообещал мне помочь! А я могу дать тебе столько денег, что тебе хватит на всю оставшуюся жизнь!
Мазур, конечно же, был удивлен происходящим, однако виду не подавал. Он ни о чем не расспрашивал ее, да и вообще подобные расспросы были не в его правилах.
«Захочет, – резонно рассуждал он, – сама все расскажет».
Но все-таки в его душу закрались какие-то смутные сомнения. Нет-нет, он ни в чем не подозревал девушку. Но какие-то странности в ее поведении и откровенное манипулирование столь значительной суммой денег не могло не насторожить бывалого конспиратора.
– Ну хорошо, Мишель, я понимаю, что вся твоя жизнь – это войска, – сказала Ольга. – А какое-то увлечение, хобби, у тебя есть?
– Есть, а как же, – усмехнулся Мазур. – Не стоит думать, что военные – это бездушные роботы.
– И что же это за хобби? – заинтересовалась девушка. – Расскажи, если не секрет.
– Да нет, никакого секрета здесь нет. Бабочки.
– Бабочки? – удивленно протянула Ольга. – Ты что же, ловишь их? У тебя есть коллекция?
– Именно так, – кивнул Мазур. – И довольно неплохая. Есть уникальные экземпляры.
– Как интересно… – Девушка смотрела него с нескрываемым любопытством.
На этом их разговор в основном закончился. Дело в том, что взвод Иностранного легиона, которым командовал Мишель Мазур, получил задание – охранять нефтеналивные терминалы на окраине порта Лагоса. На некоторое время Мазур оставил Ольгу под присмотром своих подчиненных и, ничего им не объясняя, направился к ближайшему селению.
Он договорился с местными жителями о том, чтобы на некоторое время они поселили девушку в своем поселке. Небольшой домик на берегу Гвинейского залива с видом на рыбацкий причал вполне устроил адъютанта, и он отправился за Ольгой. Это селение находилось неподалеку от места дислокации взвода, которым командовал Мазур и, соответственно, оно попадало в зону ответственности войск ООН. А зона, в свою очередь, была вне прямой юрисдикции нигерийского правительства. Да и повстанцы сюда вряд ли сунутся.
Офицер с девушкой подошли к небольшому домику.
– Вот здесь ты остановишься на некоторое время. Да, еще. Запомни этих ребят, которых ты недавно видела. Они из моего взвода. Мало ли что может случиться. Здесь часто знакомое лицо может спасти жизнь. В этой стране и вправду не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
– А кто они такие? – с любопытством спросила Ольга и пытливо посмотрела на Мазура.
Не то чтобы она очень жаждала узнать, кто эти ребята, но из соображений безопасности все-таки не лишним было уточнить этот нюанс. Тем более что их внешность была более чем сомнительной. Ну а находиться рядом с группой внушающих опасение людей тоже не очень-то хотелось.
– Эти ребята наемные убийцы… или попросту профессиональные головорезы! – ответил Мазур с нарочито серьезным лицом.
Увидев, как вслед за этим изменилось лицо девушки, он тут же улыбнулся:
– Так обычно говорит неприятель. – Он улыбнулся еще шире. – А на самом деле все они – профессиональные солдаты специального назначения. Проще говоря – настоящие коммандос!
Ольга, немного успокоившись, с прежним любопытством взглянула на Мишеля и задала еще один интересовавший ее вопрос:
– Они тоже русские?
Легионер дружелюбно улыбнулся.
– Всяких хватает. Один из них – бывший террорист из «Ботасуны» – подпольной повстанческой организации в Стране Басков, что в Испании. Второй – бывший взрывник «Эта». Третий – диверсионный сапер из ИРА.
– Ирландской Республиканской армии?
– Вот именно. А ты, я вижу, неплохо разбираешься в таких делах.
– Да нет, просто телевизор смотрю. А дальше?
– А что дальше? Дальше всякой твари по паре. В том числе и несколько искателей приключений из бывшего СССР, – ответил офицер и добавил: – Я представлю им тебя позже, а пока располагайся, тебе нужно отдохнуть.
Разношерстный контингент бойцов, которые находились под командованием Мазура, действительно заслуживал особого внимания. Принцип интернациональности соблюдался при формировании всех боевых полков Легиона, что уж говорить о локальных отрядах и интергруппах.
Учитывая предстоящие трудности, обусловленные неполным информированием и стремительно меняющейся обстановкой в Нигерии, требовались не просто профессиональные убийцы и стратегически подкованные офицеры, а люди, прекрасно знакомые с тактикой партизанских войн и диверсионно-разведывательной школой самых разных стран. Именно поэтому было решено привлечь к формированию этой интербригады самых опытных бойцов с самым темным прошлым. Все вышеназванные организации – «Ботасуна», «Эта», ИРА – являлись высококлассными диверсионными организациями, боевые подразделения которых действовали не только в зонах внутринационального конфликта, но и на боевых заданиях в других странах. Так что бывшие бойцы национальных организаций сопротивления идеально подходили для подобной операции.
Оставив Ольгу, Мазур вернулся к своему подразделению. Он в двух словах объяснил ситуацию своим подчиненным, общими фразами обрисовав им, кто такая Ольга. Хотя подобные, пусть даже и в значительной степени деловые контакты с женщинами и не одобрялись, но все понимали, что такое землячка. Так далеко от Родины…
Глава 12
В зоне ответственности миротворцев ООН день шел в своем обычном ритме. Местные рыбаки возвращались домой к обеду с уловом, а их дети играли на берегу залива, ожидая своих отцов. Жара была изнуряющая. Даже в тени от палящего африканского солнца было невыносимо жарко, тем более – для европейца. Адъютант Мазур шел в направлении того самого домика, где поселилась его соотечественница. Дети, увидав белого мужчину, смеялись и, бегая вокруг, обсыпали его песком. Он, немного подурачившись с ними, поднял руки вверх и быстрым шагом покинул веселившихся малышей. Подойдя к дому и дважды постучав в окно, Мишель присел у входа на ступеньку крыльца. Широко зевнув, он уставился усталыми глазами на океан, раскинувшийся до самого горизонта.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента