Сергей Зверев. Особо сильный противник

   Старлей-контролер с секундомером в руке показал жестом, что есть еще целая минута по сравнению с нормативом. Но Андрей уже торопил свое отделение.
   «У нас есть небольшая фора во времени. Но лучше не рисковать».
   Впереди ждал овраг шириной в пятьдесят метров с туго натянутым канатом над ним. Здесь передвигаться можно было только на руках. Если бы хоть один из курсантов сорвался в воду, то зачет не сдавало все отделение.
   Шершавый канат рвал кожу на ладонях. Казалось, что раскачиваешься не ты сам, а качается вода, в которой отражается утреннее небо. Андрей шел вторым, пропустив вперед Загорского.
   «Пусть почувствует, что от него зависит успех других. Что это он может подбодрить всех».
   Алексей свалился на землю, перебрав последние метры каната.
   – Секунду… полежать, – прошептал он, счастливо и одновременно зло улыбаясь.
   Андрей приложил горячие, саднящие ладони к земле и, не отрываясь, смотрел на подрагивающий канат.
   – Еще один, еще… – шептал он и тут же прикусил губу.
   Курсант, шедший предпоследним, громко выругался, пальцы левой руки соскользнули с каната, и он повис над водой на одной правой.
   – Автомат не упусти, – крикнул Андрей.
   Парень дождался, пока канат чуть успокоится, и рывком дотянулся до него.
   – Порядок.
   Руки гудели от напряжения, кружилась голова, но даже восстановить дыхание Андрей не успел, впереди ждало последнее испытание – передвижение по горло в воде в полной боевой выкладке. Все сильно устали, но то, что этот рывок последний, придавало сил.
   Андрей ступал по неровному, вязкому дну, неся над собой вещмешок с подсумками и автомат. Он чувствовал, что одно неверное движение, оступишься, и тяжелое снаряжение поведет в сторону, тогда равновесия не удержать. Ледяная вода сводила уставшие ноги, но обошлось, Лавров ступил на берег. Добравшись до финишной прямой, сержант бросил тяжелый вещмешок. Теперь он наблюдал за теми, кто еще находился в воде. Пока все шло отлично. На берег выбралось уже шесть человек.
   «Значит, еще трое».
   Но тут Лавров понял, что в воде находится только двое курсантов.
   «Кого нет?»
   – Где Загорский? – крикнул он.
   – За мной, – переведя дыхание, ответил курсант, шедший последним, и обернулся. – Вон он! – заорал и чуть не упустил снаряжения, пытаясь показать на воду.
   В десяти метрах от берега из-под воды шли пузыри. Курсант застыл в нерешительности.
   – К берегу, – приказал ему Лавров и с разгону нырнул в воду.
   Муть, только и видно, что на улице день, а не ночь. Андрей вынырнул, отплевываясь. Пузыри шли из-под воды в стороне. Самое странное, не было страха за жизнь Загорского, только злость из-за того, что может сорваться зачет. Еще одно погружение, теперь Андрей уже не промахнулся, он ухватил Загорского сначала за шиворот, затем под руки, вынырнул вместе с ним. Алексей продолжал прижимать к себе снаряжение и автомат. В считаные секунды Андрей вытащил на берег Загорского. Тот наконец открыл глаза.
   – Мы сдали зачет? – на данный момент это было единственной вещью, которая волновала Алексея.
   – Еще не знаю, – Андрей вылил воду из ствола автомата Загорского, – как Резников решит.
   Капитан сделал вид, что ничего не видел, словно, и не побывало оружие Загорского в воде.
   – Теперь все позади, – сказал Алексей и добавил: – Мы же одна команда.
   К курсантам подошел капитан. Но теперь на его лице не было ни ухмылки, ни пренебрежительного взгляда.
   – Курсант Загорский, у вас все в порядке?
   – Ногу свело, судорога, – Алексей сидел и пытался размять затвердевшую мышцу.
   – В строй стать сможете? – капитан бросил взгляд на оружие, но промолчал.
   – Так точно, товарищ капитан! – Загорский моментально вскочил на ноги.
   – Сержант Лавров, постройте отделение.
   В тишине все ждали, что же скажет капитан, а в нужные моменты тот умел держать паузу.
   – Товарищи курсанты, поздравляю вас со сдачей… – летел над полигоном хорошо поставленный командирский голос Резникова.

* * *

   Всякая учеба рано или поздно подходит к концу. Настал и день выпуска курсантов. На плацу Высшего командного училища ВДВ собралось много людей, это был один из тех редких дней, когда вход посторонним на территорию открыт. Родственники, друзья, девушки курсантов пришли посмотреть на торжественный выпуск молодых лейтенантов. Неподалеку от трибуны разместился военный оркестр. Все места на трибунах для зрителей были заняты, те, кому их не хватило, устраивались по периметру плаца. Все с нетерпением ждали начала официальной части мероприятия. Среди тех, кто не успел занять место на трибунах, была и Лариса. Блондинка выделялась из присутствующих здесь девушек не только красотой, но и белоснежным платьем. В отличие от других зрителей, оживленно разговаривавших между собой, Лариса спокойно стояла и смотрела на аллею, на которой скоро должны были появиться молодые лейтенанты, среди них и Андрей.
   Зазвучал оркестр, все зрители мгновенно перестали обсуждать то, о чем так усиленно разговаривали минуту назад. Под звуки барабана и духовых на аллее показался строй вчерашних курсантов. Голубые береты и праздничная военная форма. Выстроившись на плацу, курсанты замерли в ожидании торжественной речи генерала Ерохина. Генерал поднялся на трибуну. Звуки барабанов и оркестровых труб резко смолкли. Откашлявшись, поправив медали, генерал приступил к торжественной речи.
   – …Сегодня, в этот праздничный день, мы, все присутствующие здесь, собрались, чтобы поздравить… с окончанием Высшего командного училища ВДВ, – голос генерала летел над плацем.
   Внимание всех в этот момент было приковано к шраму на его смуглом лице, полученному в Афганистане. Выждав несколько секунд, он продолжил:
   – Я уверен, что они с гордостью выполнят свой воинский долг перед Родиной, защитят интересы своей страны. И даже в наше нелегкое время мы должны…
   Ерохин любил произносить долгие речи о доблести советских солдат, о политике коммунистической партии. Монотонная речь генерала начала приносить свои плоды – зрители постепенно теряли интерес к тому, что так оживленно выкрикивал оратор. Через некоторое время, к всеобщей радости, речь была окончена. Под звуки фальшивых аплодисментов генерал, удовлетворенный своей речью, был готов принять прохождение торжественного строя.
   Снова прозвучала барабанная дробь. Курсанты начали движение. Пройдя мимо трибуны, выпускники как один достали монетки и одновременно подбросили в воздух – это была многолетняя традиция. Со звоном золотистые монеты врезались в асфальт. Алексей Загорский почувствовал, как что-то ударило в плечо, он обнаружил, что на его новеньком лейтенантском погоне лежит монета. Андрей шепнул ему:
   – Богатым будешь. Это ж надо, так повезло.
   – Богатый лейтенант? Это что-то новенькое, – с улыбкой на лице произнес Алексей…
   А после, когда строй был распущен, Лавров бросился искать Ларису. Все выпускники искали родственников, друзей. К Андрею со всех сторон подходили бывшие курсанты, их матери, отцы и крепко пожимали руку. Протиснувшись сквозь толпу, он увидел, что место, на котором сидела его невеста, оказалось пустым.
   «Но куда же она пропала, я ведь видел ее во время церемонии», – подумал про себя Лавров. К нему опять ринулись родственники курсантов.
   – Я мама Костика, он мне так много про вас рассказывал. Вы настоящий… – перед ним появилась старая женщина с большой шляпой на голове, поля были не меньше полуметра.
   – Очень приятно. Всего хорошего, – улыбался Андрей.
   В данный момент он думал только об одном – куда подевалась Лариса.
   Он увидел ее рядом с Алексеем Загорским.
   – Вот, сторожил, чтобы никто такую красоту от тебя не увел, – рассмеялся Алексей, – хорошую ты себе невесту подыскал. Жаль, не я первый на нее глаз положил. Я Ларисе сказал, что нас в одну часть направляют служить, она обрадовалась.

Глава 2

   По всей территории Советского Союза прокатилась большая волна перемен. Никто и не подозревал, что такую великую и могучую державу в один момент может настигнуть крах. Большие изменения произошли и в армии: сокращение и развал вооруженных сил, повальное разложение, воровство. Именно в центре этих событий оказались Алексей Загорский, Андрей Лавров и его жена Лариса. Время сделало свое. Люди сильно менялись не только внешне, но и внутренне. Становились более расчетливыми и практичными. За эти годы в их жизни произошло многое. И лишь для некоторых одно осталось постоянным и незыблемым – любовь к Родине.
   И Лаврова и Загорского направили служить в одну и ту же часть, знаменитую Псковскую дивизию ВДВ. Знаменитой она была не только тем, что в ней служили лучшие из лучших, но и тем, что это была единственная дивизия, которую почти не задела волна перемен, прокатившаяся по всей стране.
   Приехав в дивизию, Лавров сразу заметил, что жаловаться не на что. В отличие от других частей здесь было аккуратно и чисто. Было видно, что здесь не обходится без жесткой дисциплины и сильного контроля. Именно эти два качества и отличали эту дивизию от большинства других, которые находились в этой стране.
   Получив служебные квартиры в военном городке под Астраханью, Алексей и Андрей втягивались в службу. Они были довольны своим положением. Чего можно желать еще молодым офицерам?

* * *

   Однажды вечером, когда Лавров вернулся домой с дежурства, у него состоялся серьезный разговор с Ларисой. Он и не предполагал, что жена недовольна их положением. Ведь до недавнего времени все складывалось как нельзя лучше. Выслушав Ларису, которая была недовольна жильем, окружением, обстановкой и вообще всем, что было связано с этим местом, Андрей объяснил ей, что намерен остаться служить здесь. Казалось, жена поняла его. Со временем все улеглось, лейтенант Лавров больше не замечал в поведении жены ничего такого, что напоминало бы ему о том неприятном разговоре.
   Жизнь шла своим чередом. Андрей служил добросовестно, не стремился сделать себе быструю карьеру.
   «Всему свое время», – размышлял он про себя.
   В отличие от своего приятеля, Алексей быстрыми темпами набирал карьерную высоту, став старшим лейтенантом раньше, чем приятель. Он не щадил своих бойцов, изнуряя их многочисленными показушными тренировками. Загорский и Лавров общались только по службе, их дороги неумолимо расходились. Уже не было прежней ясности и открытости в отношениях. Как оказалось, жена Андрея знала о Загорском значительно больше своего мужа. От нее Андрей и услышал, что Алексей поступил в академию и переезжает в Москву. Услышанное не удивило его, он уже знал, что Алексей карьерист. Его заинтересовало только одно – почему эту новость он впервые узнал от Ларисы, а не от самого Загорского.
   – Вот видишь, Лешка в Москву поехал. А когда же мы?..
   – Опять за старое. Я ведь тебе уже объяснял, что не намерен лизать задницу начальству, – выкрикнул он.
   Настроение Лаврова резко испортилось, не хотелось оставаться дома и выслушивать упреки жены. Сильно хлопнув дверью, он вышел на улицу и присел на скамейку возле соседнего подъезда. Мысли в голове, как калейдоскоп, бешено сменялись, Лавров не понимал, чего хочет от него Лариса.
   Андрей вспомнил, как впервые познакомился с Алексеем, почти у такого же подъезда, возле которого сейчас сидел он.
   «Ничто не вечно. Любым отношениям рано или поздно приходит конец. Мы просто разные люди, у каждого свои цели в жизни. И своя дорога», – думал он про себя.
   Решив в последний раз повидаться с Алексеем, Андрей поднялся к нему в подъезд. Вдавив пуговку звонка и постояв у двери на третьем этаже, Андрей не дождался ответа. Повторив попытку, Лавров пошел к себе.
   «Наверное, где-то в гостях», – решил он.
   Лавров и не подозревал, что за дверью стоял Алексей. Просто Загорскому не захотелось затевать длинный разговор, он порвал со своей прошлой жизнью, а соответственно и со всеми друзьями, которые связывали его с ней. Ему не терпелось поехать в Москву и начать новую жизнь, о которой он так давно мечтал.
   Через несколько дней Лавров уже не вспоминал о приятеле, уехавшем даже не попрощавшись. Он вошел в привычный рабочий ритм. В последнее время командование игнорировало его предложения. Но Лавров не стал бы отходить от своих принципов и правил. Он был строг, всегда мог вступиться за своего бойца, за что был в почете у солдат, но не в фаворе у начальства. За эти качества он и получил свое прозвище – Батяня, всегда относился к своим бойцам по-отцовски.
   Но каждая медаль имеет две стороны. Недолюбливало его начальство, самостоятельность Лаврова воспринималась командованием как самодеятельность.

* * *

   Проходили недели, месяцы и годы. Лавров уже не всегда после службы спешил домой. Сказывались ссоры с женой. Да еще и постоянные упреки начальства. Напряжение ощущалось во всей военной части. На днях должна была приехать очередная комиссия из Москвы. Все суетились, спешили, приводили в порядок дела там, где и привести-то их невозможно. В бешеном водовороте событий проходили последние дни перед проверкой.
   Уставший за целый день, Лавров вернулся домой. Включив свет на маленькой кухне, он не обнаружил на плите привычного ужина, который всегда готовила Лариса. Заглянув в комнату, лейтенант нашел на столе лист бумаги.
   «Мне надоела скучная жизнь. Я достойна большего. Сегодня ночую у подруги. Это только начало. Если так будет продолжаться дальше, то я уеду к себе домой».
   Прочитав записку и выругавшись про себя, Андрей разорвал ее на мелкие кусочки. Первой мыслью было позвонить подруге Ларисы, но потом он понял, что уговорить жену будет непросто. Лежа один на кровати, Лавров начинал осознавать, что карточный домик с названием «семейная жизнь офицера», который он строил с большими усилиями, рушится.
   «Надо выбирать: служба в части или семья. Но я больше ничего не умею делать, это моя работа и мое призвание. Нет, служить в ВДВ – это больше, чем просто жизнь. А с Ларисой все утрясется. Соскучится и вернется обратно. Все наладится…» – думал он. Его глаза постепенно закрывались. Усталость брала верх. Лавров заснул.
   Проснувшись, он по привычке протянул правую руку на ту половину, где обычно лежала Лариса. Но, не найдя ничего, кроме подушки, он вспомнил о записке. Приготовил себе кофе и через полчаса уже стоял на утреннем разводе при полном параде перед комбатом.
   В четыре часа дня «долгожданная» проверка приехала. Все собрались на большом полигоне. Местное командование во главе с командиром части ублажали привередливых московских гостей. После показательных учений, которые, как всегда, прошли на высшем уровне благодаря роте Лаврова, комиссия направилась к столу. «Поляну накрыли» по первому разряду, выставив перед гостями море спиртного.
   Лаврова даже не приглашали к столу, но он особо и не рвался туда, пошел домой. Дверь была не заперта. Облегченно вздохнув, Лавров улыбнулся – жена вернулась. Переступив через порог, он услышал, что Лариса с кем-то разговаривает.
   «Болтает по телефону», – первое, что пришло в голову Андрею.
   Зайдя на кухню, лейтенант не поверил своим глазам – возле окна, удобно расположившись на диване, сидел Алексей Загорский, которому Лариса что-то усиленно рассказывала, стоя за плитой. На лице Лаврова застыла маска растерянности, он думал, что больше никогда не увидит своего бывшего приятеля.
   – А вот и Андрей, – жена заметила мужа.
   – Здорово, – Загорский протянул руку, на плече сверкнула звезда майора.
   – Ну привет. Какими судьбами? – Андрей пожал руку. Заданный вопрос прозвучал без доли фальши, ему в самом деле было интересно узнать, зачем приехал Леха.
   Немного помолчав и посмотрев на Ларису, Алексей объяснил причину своего приезда в Псковскую дивизию.
   – Я в составе комиссии. Проверка будет продолжаться две недели. Ты не против, что я зашел к тебе без предупреждения?
   – О чем разговор.
   – Андрей, в гарнизонной гостинице тесно, – улыбнулась Лариса, – вы долго не виделись. Предложи Алексею пожить у нас.
   – Если ты против, то я, конечно, могу в гостинице… – выдержав длинную паузу, Загорский посмотрел на Андрея.
   Не дав ответить мужу, Лариса, отойдя от плиты и став напротив Лаврова, сказала:
   – У нас как раз и кровать свободная есть. Места хватит, – ее слова прозвучали решительно.
   Лавров без особой охоты согласился. Он не хотел спорить с женой, их отношения и так висели на волоске. Во время ужина Загорский рассказал, как он учился в академии, как стал майором, как поднимался по карьерной лестнице. У него было все: квартира в Москве, машина, деньги и вроде бы уважение подчиненных. Для полного счастья ему не хватало лишь одного – любящей жены. Все сказанное Алексеем не интересовало Андрея.
   «Человек с такими возможностями и влиянием мог бы без проблем найти гостиницу в самом Пскове. Зачем ему тесниться с бывшим другом и его женой в двухкомнатной квартире» – вот чего не мог понять Лавров.
   «Может, он специально хочет мозолить мне глаза своими погонами», – подумалось неожиданно.
   Расправившись с необычайно сочной отбивной, Лавров допил чай. Посмотрев на настенные часы, заметил, что стрелка приближается к отметке «12». Его взгляд перехватил гость.
   – Да, надо выспаться. Ты прав.
   Лежа в кровати, Лавров никак не мог заснуть, будучи удивлен неожиданным появлением Загорского, который сейчас спал в соседней комнате. Чувствуя упругое тело Ларисы, он прикоснулся губами к ее нежной коже. Блондинка ответила тем же. Отбросив неприятные мысли, Андрей погрузился в море наслаждений.

* * *

   Следующий день проверки проходил в том же ключе, что и первый. Финалом был стол, после которого некоторые почетные гости из Москвы на следующий день были не в состоянии продолжать осмотр части. Так длилось целую неделю, после чего высокопоставленным гостям надоело пить на природе и они дружно решили поехать в Псков для осмотра местных достопримечательностей. Главным экскурсоводом по барам, ресторанам и баням стал командир части. И только самые преданные своему делу ревизоры остались в дивизии, бухать с майором Шугаевым.
   Проходя мимо складов, Лавров увидел неприятную картину – выпивший московский гость с погонами майора материл за что-то прапорщика, прошедшего весь Афган. И только звезды на погонах ревизора сдерживали прапора реализовать непреодолимое желание съездить по бухой роже проверяющего. Андрей никогда не оставлял своих в беде. Убедившись, что московский гость еле держится на ногах, Лавров сдержанно попросил того пойти и проспаться.
   – Завтра, майор, на трезвую голову претензии выскажешь.
   – Чего? – ревизор наконец обратил внимание на Лаврова.
   – Что тут произошло?
   – Вали отсюда, не твое собачье дело, – дыхнув водкой в лицо десантника, произнес бухой проверяющий.
   – Иди, проспись, – сказал Лавров, несмотря на то, что московский гость был выше званием.
   – Ну, ты нарвался, – ревизор занес руку над головой лейтенанта.
   Легко увернувшись от удара и отойдя в сторону, Лавров произвел прямой удар в челюсть. Майор пошатнулся и, потеряв равновесие, завалился набок. Бутылка водки, засунутая в карман кителя, разлетелась вдребезги. Прапорщик потерял дар речи, но, оценив сложившуюся ситуацию, обратился к Батяне:
   – Конечно, спасибо, но за это ведь и под трибунал пойти можно.
   – За меня не волнуйся. Он был бухой и первый поднял на меня руку, – спокойно ответил Лавров.
   Ревизор постепенно начинал приходить в себя. Дотронувшись до подбородка и ощутив боль, он взвыл, как волк.
   – Сука, тебе конец. Я тебя запомнил, – пытаясь подняться с земли, прошипел московский гость.
   Не ответив на угрозу бухого майора, Лавров пожал руку прапорщику и пошел дальше.
   Следующий день для Лаврова не предвещал ничего хорошего. Все началось с вызова на ковер к майору Шугаеву. Опухшее лицо майора и круги под глазами не предвещали для лейтенанта хорошего поворота событий. Отхлебнув из графина воды, Шугаев облизнул пересохшие губы и тупо уставился на Лаврова. Лавров сделал вид, что только сейчас догадался, по какому поводу вызвал его майор. Выслушав его ругань, Лавров спокойно спросил:
   – Разрешите идти?
   Лавров понял, начальство не волнует то, что московский гость был пьян и первым пытался нанести удар. Не убедили даже слова прапорщика, вызванного как свидетеля.
   Голова раскалывалась, настроение было на нуле. Вернувшись домой раньше обычного, Лавров заметил в коридоре дамскую сумочку и понял, что жена дома.
   «Вот и окончилась моя служба. Кем я теперь стану? Устроюсь охранником на фирму? Да, с голоду не умру, – думал про себя десантник. Надо собрать вещи, завтра, наверное, придется уезжать. Наконец-то я обрадую Ларису, она давно хотела, чтобы мы переехали».
   Приоткрыв дверь в спальню, Батяня застыл на месте, он не мог поверить своим глазам: не услышавшие прихода Лаврова, Лариса и Алексей занимались любовью. Мысли остановились, перед глазами поплыло. Осторожно прикрыв дверь, Лавров вернулся в коридор.
   Он пытался убедить себя, что все это ему привиделось. Сел на стул. Обхватив голову руками, Лавров уставился в пол, пытаясь найти там ответы на все вопросы. Но тут стоны жены в спальне стали громче. На десантника нахлынул порыв злобы и отвращения ко всему происходившему. Вскочив, Батяня что было силы врезал ногой в дверь. Сорвавшись с петель, она с грохотом упала в комнату, заставив Алексея обернуться. Не задавая лишних вопросов, Лавров набросился на Загорского. Лариса отскочила к окну и громко закричала.
   На глазах у нее разворачивалась борьба не на жизнь, а на смерть. Первый удар Андрея пришелся в дых майору, заставив противника задержать дыхание. Второй, более увесистый, – в левый глаз, заставляя его уходить в защиту. Блоки Алексея не спасали от сокрушающих ударов взбесившегося мужа. Вскоре постель была уже покрыта брызгами крови.
   Лариса выбежала из квартиры.
   Когда, полностью обессилев, проверяющий из Москвы уже не защищался, а его тело превратилось в грушу для битья, взбешенный десантник, повалив Загорского на пол, продолжал обрушивать на него удары.
   На пороге спальни появился лейтенант. Он поднимался к своему другу на третий этаж, услышал, как из квартиры Лавровых доносятся крики. Перепуганная Лариса попросила его вмешаться. Не медля, лейтенант вбежал в квартиру, входная дверь в которую осталась приоткрыта. Он бросился разнимать двух мужчин. На счастье Алексея, лейтенант оттащил от него разъяренного Андрея, тот уже не отдавал отчета своим действиям. Лавров сидел в углу спальни и смотрел на свои забрызганные кровью руки. Вспомнив солдат, которых тренировал Алексей, вспомнив, с какой жестокостью он заставлял их молотить кулаками о кусок деревянной доски, Лаврову стало не по себе.
   «Чем я лучше? Да ничем, стал таким же чудовищем. Только удары наношу не по доске, а по живому человеческому телу».
   В другом углу спальни лейтенант приводил в чувство Загорского. Лариса стояла, прикрыв лицо руками, она рыдала. Случайный гость попросил ее принести губку и воды. Но Лариса не могла сдвинуться с места. И только когда лейтенант повторил просьбу, она вышла из оцепенения. Через некоторое время Алексей начал приходить в сознание. Промыв водой кровоподтеки на лице поверженного Загорского, лейтенант узнал в пострадавшем ревизора московской комиссии. Он посмотрел на поникшего Андрея, облокотившегося на стену.
   «Да, Лаврову не позавидуешь. Теперь его ждет трибунал», – подумал лейтенант.
   Алексей Загорский с трудом поднялся, лейтенант расспрашивал Ларису о причинах драки. Но ее несвязная речь вперемешку со слезами не нарисовала полной картины. Загорский поблагодарил лейтенанта.
   – Спасибо, мы разберемся сами. И запомните, вы ничего не видели, – первая часть реплики Загорского звучала спокойно, в отличие от второй, которую он произнес с явной угрозой в голосе.
   – Я все понял. Ничего не было, – явно испугавшись, произнес лейтенант, – зачем мне проблемы с московской комиссией. Да и вообще, это все меня не касается.
   Развернувшись, случайный гость покинул квартиру. Андрей все еще не мог прийти в себя. Он понимал, что чуть не убил Загорского. Поднявшись с пола, Лавров неопределенно махнул рукой. Он не мог больше находиться в квартире, видеть Ларису и Алексея, хотелось уйти подальше, отрешиться от проблем, которые свалились ему на голову. Медленно он прошел мимо жены, Лариса сидела на кровати и вытирала слезы, что-то несвязно говорила. В один миг красивая и молодая любимая женщина, превратилась для него в самую простую, которых он, гуляя по городу, мог встретить не одну тысячу.
   Окинув взглядом спальню, Лавров задержался на кровати. Пятна крови, смятые простыни, растрепанные подушки – все это напоминало его теперешнюю жизнь, со всеми ее неожиданными поворотами. Он все еще не мог поверить в то, что произошло. Кто он теперь такой? Что с ним будет? Зачем жить дальше, и вообще, есть ли во всем этом смысл? Он не находил ответа.
   – Завтра я уезжаю, – прервав размышления Андрея, произнесла Лариса, – не хочу тебя больше видеть. – Сказанное не произвело никакого впечатления на Лаврова, он и так понимал, что между ними все кончено.
   – Я давно должен был догадаться, что у тебя бывало что-то с Алексеем, – спокойно ответил Андрей Лавров.
   – Я тебе говорила, что не хочу жить здесь. Ты неудачник, у тебя ничего не получается. Не собираюсь тратить свою молодость на тебя. Я создана для красивой жизни. Да и биологический факультет Московского университета не для того окончила, чтобы с тобой в этой дыре сидеть. Я ухожу к Алексею, он обеспечит меня всем, в отличие от тебя, ты… – не успев договорить, Лариса встретилась взглядом с Андреем и замолчала.