Страница:
– Эй, вылезай! – крикнул Иван, добравшийся до салона «БМВ».
Через секунду из автомобиля донеслось ворчание Шаха Ахмедовича. А затем на свет выбрался и он сам.
– Ребята, мы в Грозный…
– Да знаем, уважаемый. Документики предъявим?
– Ах да. Конечно! – засуетился Шах Ахмедович. – Вот. Паспорт. На машину.
Аслан тоже протянул сержанту паспорт и водительское удостоверение. Солдат тщательно сверил данные паспортов с физиономиями их хозяев и вернул документы.
– Счастливой дороги!
– Ага, спасибо. И вам удачной службы, – кивнул Шах Ахмедович, пряча документы и влезая обратно на свое место.
– Только вы это… Смотрите. Там Ваха куролесит. Не попали бы под горячую руку!
– Мы будем сама осторожность, – пробурчал Шах Ахмедович, ерзая на заднем сиденье.
– Ну, смотрите. Мое дело – предупредить, – пожал плечами сержант. – Только Ваха и вправду лютует. Пощипал его рыжую бороду спецназ.
Аслан вопросительно посмотрел на шефа, ожидая от него одобрения двигаться дальше либо команды разворачиваться. Сам он принять решение не мог, поэтому ждал от Шаха Ахмедовича приказа.
– Вперед, – решительно сказал шеф, заставив Аслана расслабиться.
Как часто порой бывает трудно самому принять решение. Вернуться назад – значит отложить поездку в Грозный, не встретиться с дядей Бола и не узнать всей правды. И это сводило все его мысли о мести на нет! Но и ехать вперед – очень опасное предприятие. Ведь впереди может быть засада. Ваха со своими головорезами, которые иногда выходили за «рамки приличия» и не жалели своих братьев-мусульман. Учитывая все эти моменты, было мучительно трудно принять решение. Любое из них имело свои плюсы и минусы. Поэтому смелое «вперед» Шаха Ахмедовича Аслан принял без каких-либо эмоций, смирившись с ним как с неизбежным велением судьбы.
Дорога в столицу не баловала путников и ездоков. Ровные места, по которым можно смело идти 80—100 километров в час, Аслан пересчитал по пальцам. Остальные участки ничем не отличались от танковых полигонов для испытания ходовой части боевых машин. Ямы, трещины, расколы, а кое-где и воронки от взрывов. Соответственно и передвигаться по таким трассам следовало осторожно. Даже на джипе.
Стоящий на обочине джип Аслан заметил еще издалека. Запыленный и обляпанный серой грязью с паутиной трещин на стекле заднего вида. Он пугающе стоял у края дороги, нагоняя страшные мысли. И почему-то сразу сердце Аслана бешено застучало под толщей грудной клетки, заставив парня собрать в кулак всю свою силу воли, не бросить руль и, выпрыгнув из машины, пуститься бегом прочь от этого места. Подавив в себе этот позорный порыв, Аслан тихо прошептал:
– Шах Ахмедович! Слышите?
Шеф тихо засопел и возмущенно пробурчал:
– Ну, что там еще? Федералы опять шалят?
Шах Ахмедович выглянул из-за сиденья и тут же засуетился.
– Вот, черт! Моджахеды. Поезжай быстрей. Только резко не газуй. Может, пронесет?
Аслан немного ускорил «БМВ», не щадя подвески на выбоинах, в надежде, что Всевышний услышит босса. Однако сегодня Аллах не глядел в сторону Шаха Ахмедовича. Двери джипа синхронно распахнулись, и из него на утоптанный, пыльный гравий обочины выпрыгнули три человека с «АК» наперевес. Один из них направил автомат в сторону «БМВ» и махнул рукой, призывая машину остановиться.
– Шайтан! – выругался Шах Ахмедович.
– Что делать? – пытаясь выглядеть спокойным, поинтересовался Аслан. – Останавливаться?
Шах Ахмедович злобно взглянул на парня и нервным голосом ответил:
– Конечно, тормози. У них «калаши». Да и не пешком они. Догонят. Вообще порешат.
Аслан включил поворотник и прижался к обочине. Хозяин тут же заерзал на заднем сиденье, затем выпрыгнул из автомобиля и направился к идущему навстречу парню. Два других остались позади своего «парламентера», прикрывая его на случай неожиданного нападения. Аслан вылезать не стал. Он лишь до конца опустил боковое стекло и стал следить за разворачивающимися событиями.
Парень с бородой моджахеда поднял автомат дулом к небу и изучающее посмотрел на идущего к нему человеку.
– Салам, уважаемый! – кивнул Шах Ахмедович, приветствуя боевика.
– Салам, – тоже кивнул парень. – Кто такие?
– Мы с Нестеровской, – пояснил Шах Ахмедович. – Едем с сотрудником в Грозный.
Парень сделал удивленное лицо.
– А вы что, не знаете? В Грозном муртадитов полно. Нельзя туда честным мусульманам! – с издевкой изрек моджахед. – Или вы с ними? Продались Путину и Иблису? [4] Воюете на стороне кафиров против Всевышнего?
– Что ты, уважаемый? – запротестовал Шах Ахмедович. – Мы правоверные мусульмане. Чтим Коран и традиции. Верим в мудрость Аллаха, который несет нам свет и вечную жизнь, учит смирению и прощению…
– Так зачем тебе, старик, в Грозный? – оборвал словесный поток Шаха Ахмедовича моджахед. – В это шайтанское логово!
– Жить ведь как-то надо! – начиная понемногу выходить из себя, ответил старик. – Дела у нас там.
– Жить? Да я смотрю, ты неплохо пристроился! Ездишь на «бэхе». Водитель личный. Пока мы по лесам… За Всевышнего кровь проливаем.
– Не гневи Аллаха, сынок! – возмутился Шах Ахмедович. – Ты во мне бая, что ли, разглядел? Так зря это. Да, у меня небольшое дело. Маленькая заправка. Я кручусь как могу. Даю работу нашим братьям. Помогаю матерям, лишившимся мужей и сыновей. Мечеть ремонтируем потихоньку. Аллах не осыпает золотым дождем, но я благодарен ему за то, что имею. И мне больше не надо. Крышу над головой, любящую жену, детей, внуков, друзей, уважение соседей.
Спорить с этим было сложно. Однако оказалось, моджахед был из тех, кто считает, что в любом споре познается истина. Его слегка затуманенный взгляд пробежался по Шаху Ахмедовичу и уперся в увесистую золотую цепочку, виднеющуюся на шее старика.
– Говоришь, больше не надо? Ну, тогда давай уважение заслуживай. Наверное, вот эта цепь, – боевик для пущего убеждения ткнул дулом автомата в шею старика. – Лишняя. На благое дело пожертвуешь? Заодно и уважение мое заслужишь.
– На благое дело пожертвовал бы, не задумываясь! Только ты благих дел не совершаешь. И твое уважение мне не нужно…
Договорить Шах Ахмедович не успел. Приклад автомата, описав короткую дугу в воздухе, пришелся ему точно в нижнюю челюсть. Оказавшись на земле, старик попытался отползти в сторону, но его сознание начало мутиться. Руки не держали аморфное тело, которое сразу же стало предательски тяжелым. Моджахед расплылся в зверином оскале и в садистском экстазе пнул Шаха Ахмедовича в живот.
– Ах ты, собака муртадитская! Не нужно тебе мое уважение! – Он еще раз пнул старика в ребра. – Сейчас ты сдохнешь, тварь.
Боевик перехватил автомат в боевое положение и щелкнул предохранителем.
– Эй, Али! Ты что творишь? – послышался окрик одного из оставшихся позади моджахедов. – Зачем старика бьешь?
Парень повернулся в сторону товарища, оставив старика лежать на земле.
– Да эта крыса не верит в нас. Говорит, что мы творим не благое дело, режа поросят кафирских. И не заслуживаем его уважения.
Второй боевик с интересом взглянул на Шаха Ахмедовича, затем закинул автомат за спину, подошел к старику и присел рядом на корточки. Шах Ахмедович закашлял, стер с разбитой губы кровь и посмотрел на боевика.
– Ну, что у нас тут? – с интересом разглядывая старика, спросил вновь подошедший моджахед. – Чудим? Слову Аллаха не верим?
– Почему не верим? – выплевывая кровь, ответил Шах Ахмедович. – Я вижу, ты поумней его будешь, – старик кивнул в сторону своего обидчика.
– Что ты сказал? – вскидывая автомат, угрожающе запротестовал боевик. – Я тебе сейчас новую дырку в башке сделаю!
– Стой! – оборвал его «коллега». – Ну, и? К чему ты ведешь, старик?
– Ну, мы-то с тобой знаем истинные цели вашего «правого» дела!
– И что это за цели? – не скрывая улыбки, поинтересовался боевик.
– Все банально и просто. Набить карманы деньгами. Таким, как твой товарищ, – Шах Ахмедович указал глазами в сторону Али. – Вы поете песни про священный джихад, про Аллаха, которому все это надо. Делаете из них фанатиков, готовых без раздумывания стать шахидами. Вот только дарует ли Всевышний им вечный рай после совершенного? А сами, послав их на смерть, едете в Турцию купаться в теплом море и наслаждаться раем земным.
– Это твое видение, старик, – ничуть не смутившись, ответил моджахед. – А как тебе другая история? Зачистка села федералами. Вся моя семья – отец, мать, жена и ребенок – покидают этот мир под обломками взорванной сакли. Половину тела отца я вообще не нашел. Сам выжил лишь потому, что ушел со старостой разговаривать с командиром русских. Хотя теперь и сам жалею, что выжил! Вот такая моя история! Так что ты теперь думаешь, старик? Воюю я за деньги или все-таки джихад для меня не пустые слова?
– Ты мстишь за смерти родных, – снова выплевывая кровавый сгусток, сказал Шах Ахмедович. – Их смерти – твое горе и твоя правда. У меня самого брат погиб на этой войне. Но начни с того, кто все это затеял…
– Ты не понимаешь, старик! – взорвался чеченец. – Мне плевать, кто и что затеял! Моя семья погибла! Из них никто не был виноват! И я буду до последнего вздоха резать глотки русским собакам, пока Аллах не призовет меня к себе, где я встречу своих родных! Вот моя правда!
– Я разделяю твою скорбь…
Громкая автоматная очередь разрубила дневную тишину. Шах Ахмедович вздрогнул и рухнул на землю. Пули прошли навылет. Аслан видел, как сгустки крови вперемешку с обрывками ткани вылетали со спины старика маленькими фонтанчиками. Густая взвесь окропила серую землю, забрызгав и придорожную траву, и небольшой камень, лежащий неподалеку. Большие красные пятна тут же стали разрастаться на светлой одежде старика, мигом отдавшего Аллаху свою душу.
– Эй, Сайхан! Ты сам-то? – возмущенно воскликнул Али. – На меня ругался.
– Я его не пинал, как ты, – разбитым голосом ответил убийца. – И не хотел убивать.
– Да ладно. Не переживай. Он был муртадитом. Отступник проклятый. Что с этим делать?
Боевик ткнул стволом в сторону Аслана, который от ужаса не мог пошевелиться.
Если судить здраво, то сейчас самым лучшим для парня было бы дать задний ход и умчаться прочь от этого проклятого места. Шаха Ахмедовича уже было не спасти, а дальнейшие события не заставили себя долго ждать. Однако страх парализовал Аслана, сковав тело невидимой цепью.
– А кто там у нас? Тащи его сюда! Посмотрим.
Али бросился к машине и через несколько секунд притащил едва трепыхающегося от страха парня. Бросив Аслана на землю рядом с телом убитого старика, он с важным видом вскинул автомат стволом к небу и подпер бок свободной рукой.
– Вот. Пацан.
Сайхан поморщил лоб.
– Как тебя звать? – кисло спросил он, глядя парню в глаза.
– Аслан, – пытаясь собрать всю оставшуюся в себе силу воли, ответил парень. – Аслан Кивсоев.
– И как ты ко всему этому относишься? – поинтересовался Сайхан.
Порой правда – вещь злая. Ведь у нее, как у всего на этом свете, есть два конца. И в этом Аслан сейчас только что убедился. Поэтому отношение к ней зависит от того, с какой стороны и под каким углом смотреть. Иногда случается так, что люди во имя своего спасения говорят неправду. И винить их в этом – занятие неблагодарное. Достаточно лишь оказаться на их месте, как ты понимаешь, что ради спасения своей жизни человек готов на многое. И ложь – самое малое из возможных вариантов.
Однако попадаются такие люди, которые презирают ложь во всех ее проявлениях. Вследствие этого они всегда попадают в сложные жизненные ситуации. Это очень принципиальные люди, страдающие за свои принципы и убеждения. Кто-то про такого скажет «герой», а кто-то скажет «дурак». Судить трудно. Шаха Ахмедовича, прими Аллах его душу, Аслан не считал дураком. Однако смерть, которую он принял, казалась глупой. Зачем что-то доказывать человеку, избравшему своим жизненным путем дорогу войны и смерти? И во имя чего Шах Ахмедович принял эту смерть? Жизненные принципы? Говорить правду? Нет. Он так не поступит. Ведь ему еще предстоит сделать так много!
– Что молчишь? – не унимался Сайхан. – Как относишься?
– К чему именно? – Аслан на самом деле не понимал вопроса.
– Ты меня за тупого держишь? – взорвался Сайхан.
Тычок в скулу заставил Аслана форсировать события. Он приложил ладонь к ушибленному месту и обиженно ответил:
– Зря вы так. Если вы из отряда Вахи, то я пару дней назад вашего спасал.
Сайхан удивленно посмотрел на Аслана. Затем он немного изменился в лице и с презрением крикнул:
– Врешь, пацан!
– Нет, – с обидой в голосе ответил Аслан. – Дядя Юсуф тащил вашего. Я помог старику. Он сам бы не дотащил. А потом пулю вытаскивали вместе. С бабкой Жансари.
Али с Сайханом переглянулись.
– Как зовут нашего брата? – спросил Али заинтересованно.
– Я не знаю. Он еле дошел. Когда я тащил его – мне было не до знакомства. А потом, как начали пулю вынимать, ему стало тоже не до рукопожатий. Высокий такой. Наш, чеченец. Не араб.
– Наверно Хамид, – обрадованно закачал головой Али. – Его тело не нашли.
– Ну, если правда… – растерянно ответил Сайхан. – А этот? Что ты с ним делал?
– Работал у него на заправке, – печально сказал Аслан, вспоминая об убийстве Шаха Ахмедовича. – Мы правда в Грозный по делам…
– Собакой он был! – оборвал Сайхан Аслана. – Не правоверный. Не верил в наше дело. В нашу правду.
Аслан с тоской подумал, что же будет дальше. Мать узнает о случившемся. И о том, что он без ее ведома поехал в Грозный. И это будет только половина беды. Смерть Шаха Ахмедовича тоже не маленькая неприятность. Во-первых, старик был хорошим человеком. Во-вторых, Аслана затаскают по следователями и, еще чего доброго, самого в чем-то заподозрят. Ну, а в-третьих, как бы это меркантильно ни звучало, получается, что теперь он без работы.
– Ладно, – закидывая автомат за спину, продолжил Сайхан. – Пойдешь с нами.
– Э-э-э. Нет. Не могу, – уперся Аслан. – Не могу мамку бросить.
– Ты что? Не мужик? Не хозяин себе? – начал стыдить Аслана моджахед. – Мать – это мать, но у мужчин свои дела бывают. Расскажешь нашим про Хамида и поедешь дальше.
Аслан пожал плечами. Спорить с Сайханом было чревато непредсказуемыми последствиями. Достаточно взглянуть на бывшего босса.
Через секунду из автомобиля донеслось ворчание Шаха Ахмедовича. А затем на свет выбрался и он сам.
– Ребята, мы в Грозный…
– Да знаем, уважаемый. Документики предъявим?
– Ах да. Конечно! – засуетился Шах Ахмедович. – Вот. Паспорт. На машину.
Аслан тоже протянул сержанту паспорт и водительское удостоверение. Солдат тщательно сверил данные паспортов с физиономиями их хозяев и вернул документы.
– Счастливой дороги!
– Ага, спасибо. И вам удачной службы, – кивнул Шах Ахмедович, пряча документы и влезая обратно на свое место.
– Только вы это… Смотрите. Там Ваха куролесит. Не попали бы под горячую руку!
– Мы будем сама осторожность, – пробурчал Шах Ахмедович, ерзая на заднем сиденье.
– Ну, смотрите. Мое дело – предупредить, – пожал плечами сержант. – Только Ваха и вправду лютует. Пощипал его рыжую бороду спецназ.
Аслан вопросительно посмотрел на шефа, ожидая от него одобрения двигаться дальше либо команды разворачиваться. Сам он принять решение не мог, поэтому ждал от Шаха Ахмедовича приказа.
– Вперед, – решительно сказал шеф, заставив Аслана расслабиться.
Как часто порой бывает трудно самому принять решение. Вернуться назад – значит отложить поездку в Грозный, не встретиться с дядей Бола и не узнать всей правды. И это сводило все его мысли о мести на нет! Но и ехать вперед – очень опасное предприятие. Ведь впереди может быть засада. Ваха со своими головорезами, которые иногда выходили за «рамки приличия» и не жалели своих братьев-мусульман. Учитывая все эти моменты, было мучительно трудно принять решение. Любое из них имело свои плюсы и минусы. Поэтому смелое «вперед» Шаха Ахмедовича Аслан принял без каких-либо эмоций, смирившись с ним как с неизбежным велением судьбы.
Дорога в столицу не баловала путников и ездоков. Ровные места, по которым можно смело идти 80—100 километров в час, Аслан пересчитал по пальцам. Остальные участки ничем не отличались от танковых полигонов для испытания ходовой части боевых машин. Ямы, трещины, расколы, а кое-где и воронки от взрывов. Соответственно и передвигаться по таким трассам следовало осторожно. Даже на джипе.
Стоящий на обочине джип Аслан заметил еще издалека. Запыленный и обляпанный серой грязью с паутиной трещин на стекле заднего вида. Он пугающе стоял у края дороги, нагоняя страшные мысли. И почему-то сразу сердце Аслана бешено застучало под толщей грудной клетки, заставив парня собрать в кулак всю свою силу воли, не бросить руль и, выпрыгнув из машины, пуститься бегом прочь от этого места. Подавив в себе этот позорный порыв, Аслан тихо прошептал:
– Шах Ахмедович! Слышите?
Шеф тихо засопел и возмущенно пробурчал:
– Ну, что там еще? Федералы опять шалят?
Шах Ахмедович выглянул из-за сиденья и тут же засуетился.
– Вот, черт! Моджахеды. Поезжай быстрей. Только резко не газуй. Может, пронесет?
Аслан немного ускорил «БМВ», не щадя подвески на выбоинах, в надежде, что Всевышний услышит босса. Однако сегодня Аллах не глядел в сторону Шаха Ахмедовича. Двери джипа синхронно распахнулись, и из него на утоптанный, пыльный гравий обочины выпрыгнули три человека с «АК» наперевес. Один из них направил автомат в сторону «БМВ» и махнул рукой, призывая машину остановиться.
– Шайтан! – выругался Шах Ахмедович.
– Что делать? – пытаясь выглядеть спокойным, поинтересовался Аслан. – Останавливаться?
Шах Ахмедович злобно взглянул на парня и нервным голосом ответил:
– Конечно, тормози. У них «калаши». Да и не пешком они. Догонят. Вообще порешат.
Аслан включил поворотник и прижался к обочине. Хозяин тут же заерзал на заднем сиденье, затем выпрыгнул из автомобиля и направился к идущему навстречу парню. Два других остались позади своего «парламентера», прикрывая его на случай неожиданного нападения. Аслан вылезать не стал. Он лишь до конца опустил боковое стекло и стал следить за разворачивающимися событиями.
Парень с бородой моджахеда поднял автомат дулом к небу и изучающее посмотрел на идущего к нему человеку.
– Салам, уважаемый! – кивнул Шах Ахмедович, приветствуя боевика.
– Салам, – тоже кивнул парень. – Кто такие?
– Мы с Нестеровской, – пояснил Шах Ахмедович. – Едем с сотрудником в Грозный.
Парень сделал удивленное лицо.
– А вы что, не знаете? В Грозном муртадитов полно. Нельзя туда честным мусульманам! – с издевкой изрек моджахед. – Или вы с ними? Продались Путину и Иблису? [4] Воюете на стороне кафиров против Всевышнего?
– Что ты, уважаемый? – запротестовал Шах Ахмедович. – Мы правоверные мусульмане. Чтим Коран и традиции. Верим в мудрость Аллаха, который несет нам свет и вечную жизнь, учит смирению и прощению…
– Так зачем тебе, старик, в Грозный? – оборвал словесный поток Шаха Ахмедовича моджахед. – В это шайтанское логово!
– Жить ведь как-то надо! – начиная понемногу выходить из себя, ответил старик. – Дела у нас там.
– Жить? Да я смотрю, ты неплохо пристроился! Ездишь на «бэхе». Водитель личный. Пока мы по лесам… За Всевышнего кровь проливаем.
– Не гневи Аллаха, сынок! – возмутился Шах Ахмедович. – Ты во мне бая, что ли, разглядел? Так зря это. Да, у меня небольшое дело. Маленькая заправка. Я кручусь как могу. Даю работу нашим братьям. Помогаю матерям, лишившимся мужей и сыновей. Мечеть ремонтируем потихоньку. Аллах не осыпает золотым дождем, но я благодарен ему за то, что имею. И мне больше не надо. Крышу над головой, любящую жену, детей, внуков, друзей, уважение соседей.
Спорить с этим было сложно. Однако оказалось, моджахед был из тех, кто считает, что в любом споре познается истина. Его слегка затуманенный взгляд пробежался по Шаху Ахмедовичу и уперся в увесистую золотую цепочку, виднеющуюся на шее старика.
– Говоришь, больше не надо? Ну, тогда давай уважение заслуживай. Наверное, вот эта цепь, – боевик для пущего убеждения ткнул дулом автомата в шею старика. – Лишняя. На благое дело пожертвуешь? Заодно и уважение мое заслужишь.
– На благое дело пожертвовал бы, не задумываясь! Только ты благих дел не совершаешь. И твое уважение мне не нужно…
Договорить Шах Ахмедович не успел. Приклад автомата, описав короткую дугу в воздухе, пришелся ему точно в нижнюю челюсть. Оказавшись на земле, старик попытался отползти в сторону, но его сознание начало мутиться. Руки не держали аморфное тело, которое сразу же стало предательски тяжелым. Моджахед расплылся в зверином оскале и в садистском экстазе пнул Шаха Ахмедовича в живот.
– Ах ты, собака муртадитская! Не нужно тебе мое уважение! – Он еще раз пнул старика в ребра. – Сейчас ты сдохнешь, тварь.
Боевик перехватил автомат в боевое положение и щелкнул предохранителем.
– Эй, Али! Ты что творишь? – послышался окрик одного из оставшихся позади моджахедов. – Зачем старика бьешь?
Парень повернулся в сторону товарища, оставив старика лежать на земле.
– Да эта крыса не верит в нас. Говорит, что мы творим не благое дело, режа поросят кафирских. И не заслуживаем его уважения.
Второй боевик с интересом взглянул на Шаха Ахмедовича, затем закинул автомат за спину, подошел к старику и присел рядом на корточки. Шах Ахмедович закашлял, стер с разбитой губы кровь и посмотрел на боевика.
– Ну, что у нас тут? – с интересом разглядывая старика, спросил вновь подошедший моджахед. – Чудим? Слову Аллаха не верим?
– Почему не верим? – выплевывая кровь, ответил Шах Ахмедович. – Я вижу, ты поумней его будешь, – старик кивнул в сторону своего обидчика.
– Что ты сказал? – вскидывая автомат, угрожающе запротестовал боевик. – Я тебе сейчас новую дырку в башке сделаю!
– Стой! – оборвал его «коллега». – Ну, и? К чему ты ведешь, старик?
– Ну, мы-то с тобой знаем истинные цели вашего «правого» дела!
– И что это за цели? – не скрывая улыбки, поинтересовался боевик.
– Все банально и просто. Набить карманы деньгами. Таким, как твой товарищ, – Шах Ахмедович указал глазами в сторону Али. – Вы поете песни про священный джихад, про Аллаха, которому все это надо. Делаете из них фанатиков, готовых без раздумывания стать шахидами. Вот только дарует ли Всевышний им вечный рай после совершенного? А сами, послав их на смерть, едете в Турцию купаться в теплом море и наслаждаться раем земным.
– Это твое видение, старик, – ничуть не смутившись, ответил моджахед. – А как тебе другая история? Зачистка села федералами. Вся моя семья – отец, мать, жена и ребенок – покидают этот мир под обломками взорванной сакли. Половину тела отца я вообще не нашел. Сам выжил лишь потому, что ушел со старостой разговаривать с командиром русских. Хотя теперь и сам жалею, что выжил! Вот такая моя история! Так что ты теперь думаешь, старик? Воюю я за деньги или все-таки джихад для меня не пустые слова?
– Ты мстишь за смерти родных, – снова выплевывая кровавый сгусток, сказал Шах Ахмедович. – Их смерти – твое горе и твоя правда. У меня самого брат погиб на этой войне. Но начни с того, кто все это затеял…
– Ты не понимаешь, старик! – взорвался чеченец. – Мне плевать, кто и что затеял! Моя семья погибла! Из них никто не был виноват! И я буду до последнего вздоха резать глотки русским собакам, пока Аллах не призовет меня к себе, где я встречу своих родных! Вот моя правда!
– Я разделяю твою скорбь…
Громкая автоматная очередь разрубила дневную тишину. Шах Ахмедович вздрогнул и рухнул на землю. Пули прошли навылет. Аслан видел, как сгустки крови вперемешку с обрывками ткани вылетали со спины старика маленькими фонтанчиками. Густая взвесь окропила серую землю, забрызгав и придорожную траву, и небольшой камень, лежащий неподалеку. Большие красные пятна тут же стали разрастаться на светлой одежде старика, мигом отдавшего Аллаху свою душу.
– Эй, Сайхан! Ты сам-то? – возмущенно воскликнул Али. – На меня ругался.
– Я его не пинал, как ты, – разбитым голосом ответил убийца. – И не хотел убивать.
– Да ладно. Не переживай. Он был муртадитом. Отступник проклятый. Что с этим делать?
Боевик ткнул стволом в сторону Аслана, который от ужаса не мог пошевелиться.
Если судить здраво, то сейчас самым лучшим для парня было бы дать задний ход и умчаться прочь от этого проклятого места. Шаха Ахмедовича уже было не спасти, а дальнейшие события не заставили себя долго ждать. Однако страх парализовал Аслана, сковав тело невидимой цепью.
– А кто там у нас? Тащи его сюда! Посмотрим.
Али бросился к машине и через несколько секунд притащил едва трепыхающегося от страха парня. Бросив Аслана на землю рядом с телом убитого старика, он с важным видом вскинул автомат стволом к небу и подпер бок свободной рукой.
– Вот. Пацан.
Сайхан поморщил лоб.
– Как тебя звать? – кисло спросил он, глядя парню в глаза.
– Аслан, – пытаясь собрать всю оставшуюся в себе силу воли, ответил парень. – Аслан Кивсоев.
– И как ты ко всему этому относишься? – поинтересовался Сайхан.
Порой правда – вещь злая. Ведь у нее, как у всего на этом свете, есть два конца. И в этом Аслан сейчас только что убедился. Поэтому отношение к ней зависит от того, с какой стороны и под каким углом смотреть. Иногда случается так, что люди во имя своего спасения говорят неправду. И винить их в этом – занятие неблагодарное. Достаточно лишь оказаться на их месте, как ты понимаешь, что ради спасения своей жизни человек готов на многое. И ложь – самое малое из возможных вариантов.
Однако попадаются такие люди, которые презирают ложь во всех ее проявлениях. Вследствие этого они всегда попадают в сложные жизненные ситуации. Это очень принципиальные люди, страдающие за свои принципы и убеждения. Кто-то про такого скажет «герой», а кто-то скажет «дурак». Судить трудно. Шаха Ахмедовича, прими Аллах его душу, Аслан не считал дураком. Однако смерть, которую он принял, казалась глупой. Зачем что-то доказывать человеку, избравшему своим жизненным путем дорогу войны и смерти? И во имя чего Шах Ахмедович принял эту смерть? Жизненные принципы? Говорить правду? Нет. Он так не поступит. Ведь ему еще предстоит сделать так много!
– Что молчишь? – не унимался Сайхан. – Как относишься?
– К чему именно? – Аслан на самом деле не понимал вопроса.
– Ты меня за тупого держишь? – взорвался Сайхан.
Тычок в скулу заставил Аслана форсировать события. Он приложил ладонь к ушибленному месту и обиженно ответил:
– Зря вы так. Если вы из отряда Вахи, то я пару дней назад вашего спасал.
Сайхан удивленно посмотрел на Аслана. Затем он немного изменился в лице и с презрением крикнул:
– Врешь, пацан!
– Нет, – с обидой в голосе ответил Аслан. – Дядя Юсуф тащил вашего. Я помог старику. Он сам бы не дотащил. А потом пулю вытаскивали вместе. С бабкой Жансари.
Али с Сайханом переглянулись.
– Как зовут нашего брата? – спросил Али заинтересованно.
– Я не знаю. Он еле дошел. Когда я тащил его – мне было не до знакомства. А потом, как начали пулю вынимать, ему стало тоже не до рукопожатий. Высокий такой. Наш, чеченец. Не араб.
– Наверно Хамид, – обрадованно закачал головой Али. – Его тело не нашли.
– Ну, если правда… – растерянно ответил Сайхан. – А этот? Что ты с ним делал?
– Работал у него на заправке, – печально сказал Аслан, вспоминая об убийстве Шаха Ахмедовича. – Мы правда в Грозный по делам…
– Собакой он был! – оборвал Сайхан Аслана. – Не правоверный. Не верил в наше дело. В нашу правду.
Аслан с тоской подумал, что же будет дальше. Мать узнает о случившемся. И о том, что он без ее ведома поехал в Грозный. И это будет только половина беды. Смерть Шаха Ахмедовича тоже не маленькая неприятность. Во-первых, старик был хорошим человеком. Во-вторых, Аслана затаскают по следователями и, еще чего доброго, самого в чем-то заподозрят. Ну, а в-третьих, как бы это меркантильно ни звучало, получается, что теперь он без работы.
– Ладно, – закидывая автомат за спину, продолжил Сайхан. – Пойдешь с нами.
– Э-э-э. Нет. Не могу, – уперся Аслан. – Не могу мамку бросить.
– Ты что? Не мужик? Не хозяин себе? – начал стыдить Аслана моджахед. – Мать – это мать, но у мужчин свои дела бывают. Расскажешь нашим про Хамида и поедешь дальше.
Аслан пожал плечами. Спорить с Сайханом было чревато непредсказуемыми последствиями. Достаточно взглянуть на бывшего босса.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента