Страница:
Марина Серова
Десять карат несчастий
ГЛАВА 1
Уже стемнело, а я еще сидела в летнем кафе, с царственным видом разглядывая свое отражение в рюмочном стекле. Вне всякого сомнения, взор мой туманился, и я вряд ли могла бы отличить тарасовский хрусталь от венецианского стекла производства Carlo Moretti. Этот факт меня не настораживал, а скорее развлекал. «Ну, наконец-то, допилась до чертиков!» — заключила я удовлетворенно.
«Вернисаж Диониса» находился в самом центре тарасовского Арбата. Я нечасто сюда захаживала по причине хронического цейтнота. И если удавалось вырваться на часок, то уж просиживала здесь до самого закрытия. Придя к выводу, что место это обладает особой аурой, я достала из пачки «Fine 120» цвета приятной зелени предпоследнюю сигарету, собираясь окончательно доконать свой организм, подверженный алкогольной интоксикации, канцерогенным парам ментола, и удивляясь при этом четкой последовательности своих нетрезвых мыслей.
«Ну и понесло же тебя, Таня, в медицинские дебри», — заметила я, пытаясь припомнить, не попадался ли мне на днях журнальчик «Здоровье». Тут-то мой взгляд и упал на знакомую фразу: «Минздрав предупреждает…» Я поздравила себя с прогрессом в развитии аналитических способностей и потянулась за зажигалкой в любимую косметичку, недавно купленную за баснословные деньги в салоне «Итальянский стиль», витринная реклама которого настоятельно предлагала мне подчеркнуть свой вкус и умеренность. «Да уж, чего-чего, а меры я не знаю», — родилась в моем уме очередная мысль. «Эх, голубушка, да ты никак в философию ударилась, — вмешался внутренний голос. — Немедленно домой!» — скомандовал он, и я, так и не успев чиркнуть зажигалкой, вся сконцентрировалась на удержании своего тела в вертикальном положении после удачной, но не вполне изящной попытки подняться.
И тут только заметила черноволосого типа с заурядной внешностью алкаша, который, нагло улыбаясь и раздевая меня глазами цвета моего любимого кофе мокко, довольно уверенно двигался в моем направлении. Выглядел он неважно; терпеть не могу щетину недельной давности, шаткую походку и щуплые плечи в сочетании с тощей мужской фигурой. Одет… тоже не вполне с моими требованиями, скажем так. Как потенциального ухажера я его сразу отвергла, благо отсутствием выбора не страдаю.
«Охолонись, умница-красавица», — пытался отрезвить меня внутренний голос. Обычно я прислушиваюсь к его советам, но в этот вечер как-то особенно тянуло на приключения. Я принялась рассматривать незнакомца оценивающим взглядом, что он, по всей видимости, принял за знак внимания и продолжил свой демарш в сторону моего стола.
«Он пьет мартель? — засомневалась я. — Да могу поспорить, что любому коньяку этот тип предпочтет самую дешевую водку! Если для него вообще существует разница, что пить. Как правило, подобные особи употребляют все, что горит, а потом пополняют собой ряды пациентов токсикологических отделений, отравившись каким-нибудь метиловым спиртом».
Мне не удалось ретироваться до того, как «тип» попросил прикурить. Я покосилась на его сигарету — из кармана черного пиджака выглядывала початая пачка синего «Космоса».
«Действительно, полный улет», — решила я и протянула зажигалку, вспыхнувшую оранжевым огоньком. «Таких не берут в космонавты!» — вспомнилась веселая песенка. «Лучший способ знакомства, — где-то в лабиринтах подкорки пронеслась фраза из рекламы, — бежать отсюда!» — завопил внутренний голос.
— Подруга, а ты ничего, — сказала «тип» с украинским выговором.
— Ты в зеркало на себя давно смотрел, а, друг? — люблю иногда позлить людей, особенно мужиков. Вдруг он станет агрессивным, что-то давно я не разминалась в стиле борьбы памирских дервишей. Во мне играл коньячный задор и росла уверенность в возможности великих свершений. Захотелось свернуть горы или… шеи. Но «тип», как я успела окрестить его про себя, не поддавался на провокации.
— А мужик и должен быть чуть красивее обезьяны, — ответил он невозмутимо.
И тут я сникла, почувствовала усталость и непреодолимое желание спать.
— Да иди ты! — махнула я рукой, потеряв всякий интерес.
Теперь передо мной стояла задача правильно выбрать путь к троллейбусной остановке. Расплатившись с официанткой, я собиралась быстро покинуть милое моему сердцу заведение, даже не успев подкрасить губы. Да и кто, черт возьми, разглядит меня в темноте, как-никак, а на циферблате стрелка приблизилась к одиннадцати. Позади я услышала шум и матерную брань. «Ну что, Танюша, допрыгалась, влипла все-таки в историю? — не унимался внутренний голос. — И дня спокойно провести не можешь. Да тебя из дома выпускать нельзя!»
На этот раз прикурить захотелось кому-то другому. Я обернулась и застала своего «типа» в окружении толпы подвыпивших подростков. Ну конечно, «толпа» — это громко сказано. Раскидать их займет минут семь от силы, было бы желание. Я засомневалась в целесообразности подобных действий, но спать почему-то расхотелось. Как известно, пьяному и море по колено, и вообще, у пьяных свой бог.
«Татьяна, ты начинаешь спиваться, — констатировала я. — Пора завязывать, если твой разум не в состоянии воспроизвести ни единой присказки, не связанной с алкоголем».
В принципе, опьянения я уже не испытывала. У меня счастливая способность быстро приходить в норму.
Официантка вскрикнула, один из столиков отшвырнули, и он перевернулся, приземлившись кверху лапками и представляя собой весьма неприглядную картину. Краем глаза я уловила, что к центру происшествия не спеша направляются два охранника. Почему-то мне стало жаль моего «типа», вряд ли они станут разбираться, кто тут прав, а кто — виноват, поэтому и не заметила, как ввязалась в драку.
Повозиться пришлось именно с охранниками, малолеток-то я быстро «сделала», а вот один из громил вынудил меня заехать ему по уху ногой и поплатился за это пятиминутным обмороком. Я схватила незадачливого брюнета за руку и бросилась бежать в надежде скрыться, пока не появилась милиция. Перспектива общения с доблестными ментами меня не вдохновляла.
На проспекте в такое время всегда многолюдно, так что смешаться с толпой не составило труда; да нас и не думал никто преследовать. Это так, профессиональная привычка. Мой спутник едва за мной поспевал и никак не мог отдышаться.
— Что, сердечко пошаливает? — поинтересовалась я, к своему удовольствию, ощущая прилив сил. И что бы там ни говорил внутренний голос, мне давно требовалась легкая встряска.
— Где это ты так лихо научилась махать кулаками?
— В английской спецшколе! Мата Хари — собственной персоной, — представилась я, не сдерживая раздражения. — Любимая ученица Джеки Чана. — Поблагодарить хотя бы догадался! Ты что, янки?
— Не понял? — у «типа» слегка отвисла челюсть.
— Тупо отвечаешь вопросом на вопрос, — пояснила я.
Брюнет сделал вид, что до него дошло:
— Я и в школе не любил физкультуру! — Мой выпад насчет его умственных способностей он проигнорировал.
— Оно и заметно.
— Ну, так как же тебя зовут? Меня — Владик, — продолжил «тип» попытку знакомства. Мое настроение снова упало до нуля, но Владик, видимо, не отличался особой наблюдательностью.
— Мне пора, — сказала я. — Тебе — налево, мне — направо.
— Слушай, хочешь я тебя до дома подброшу? У меня тачка здесь недалеко, на стоянке.
— Благодарю покорно, я уж лучше как-нибудь общественным транспортом, — мое воображение живо выдало эскиз двух разбитых автомобилей.
— Ну как хочешь, — пожал Владик плечами, оставив наконец меня в покое.
Очень сложно ближе к полуночи дождаться дежурного троллейбуса. А народа-то! Жуть! Что, сегодня праздник какой? Ноги предательски заныли, а для полного счастья сломался каблук. Вспомнив телевизионное «свежее решение», я оторвала и второй, выбросив его в урну как добропорядочная гражданка.
С трудом мне удалось втиснуться в переполненный троллейбус, где измотанная кондукторша в джинсах и темно-синей куртке от спортивного костюма натруженным голосом требовала оплатить проезд. Пока я рылась в кошельке в поисках мелочи, мое внимание сфокусировалось на знакомой спине. «Так, значит, инцидент себя не исчерпал», — пришла я к мрачному выводу и по привычке стала просчитывать ходы наперед, в сотый раз сокрушаясь, что шахматы так и не стали моей настольной игрой. Анализ ситуации подсказал мне два варианта развития событий, и не один из них меня не обрадовал.
Во-первых, если двукратная встреча с «типом» за один вечер носит случайный характер, то случайность эта — нелепая, а я не люблю нелепых случайностей. Мой личный опыт подтверждает, что вероятность такого рода казусов составляет один к десяти, не более. И эту возможность я отбросила сразу. Значит, наиболее вероятным представляется второй вариант и преследование «типа» носит характер намеренный. Естественно, возникает вопрос: каковы его намерения?
Я так увлеклась рассмотрением проблемы, что кондукторше пришлось дернуть меня за рукав ветровки, чтобы получить вожделенные рубли за проезд. Мне удалось вернуться к своим размышлениям, не выпуская «типа» из поля зрения.
Может, он агент конкурентов? Что-то не похож, но чем черт не шутит? «И на старуху бывает проруха», — любила повторять моя бабушка. «Тогда придется быстро сматываться, — решила я, — быстро и незаметно. А может, лучше пойти на контакт? Обдумаю по ходу действий».
На остановке брюнет не вышел, двери троллейбуса снова захлопнулись. Я ощутила себя неуютно, как в мышеловке. «Неужели под колпаком? — засомневалась я. — А ведь день так приятно начинался». Ну, ладно, вернемся к исходному. Кому я нужна и для чего? Кто еще может устроить слежку, если не конкурирующая фирма? Одно успокаивает: на киллера он не смахивает, да и не ввязывалась я последнее время в особо опасные авантюры. И все-таки от одного этого предположения кончики пальцев похолодели.
Наиболее вероятная версия — клиент. Не может никак до меня добраться и решил поиграть в детектива. «Начитаются тут всякие бульварной литературы!» — возмутилась я мысленно. Рекомендаций, видно, у него нет, номер телефона я после недавней неприятной истории сменила, в справочнике его не найдешь, сколько ни ищи, пейджер, как предусмотрительная девочка, перерегистрировала на чужое имя. Вот он и мается, бедный. Что ж, придется его вывести на чистую воду. А легкость, с какой он меня вычислил?! Мы в восхищении! — как говорил небезызвестный кот Бегемот. Да, тут уж не до веселья! Теряешь, Танечка, квалификацию!
Если не конкурент, не киллер и не клиент, то кто? Настойчивый донжуан? Нет, это и вовсе абсурд. Я так мастерски его отшила! И все же эта мысль польстила уязвленному самолюбию. Ну в этом-то мы сильны!
Тогда выход предельно прост: увеличить степень необходимого мастерства!
Когда моя последняя идея достигла своего апогея, какой-то проходимец вытащил у моего брюнета кошелек прямо из-под носа, а он на факт его утраты никоим образом не прореагировал.
«Вот, в самом деле, тридцать три несчастья», — огорчилась я и, подчиняясь бессмысленному импульсу, бросилась ему на помощь. Вор испытал на себе мой излюбленный прием, но, выскользнув из моих цепких объятий, выронил добычу и выскочил в распахнувшиеся двери, успев при этом нанести моему несчастному «типу» легкий порез бритвой.
Ряды пассажиров заметно рассеялись, свидетели оживленно обсуждали происшествие, а я подумала, что удар лезвием, вероятно, предназначался мне. И что я вечно лезу, куда никто не просит?
С моим попутчиком мы сошли на одной остановке.
— Благодарю, ты меня сегодня дважды выручила.
— Ты кто вообще-то такой? — его манера разговаривать действовала мне на нервы. — Ты что ко мне привязался?
— Нравишься ты мне, — признался Владик. Мне почему-то стало его жаль, он выглядел таким обеспокоенным и растерянным, что я даже посожалела о своей грубости. Владик достал из кармана носовой платок, намереваясь позаботиться о ране, которая немного кровоточила. Я предложила ее перетянуть, остановив его жестом, и извлекла из сумочки бинт, который носила при себе на случай непредвиденных обстоятельств. «Тип» с интересом наблюдал за моими действиями. Я осторожно его перевязала, чтобы кровь остановилась совсем.
— Молодец, — похвалил меня Владик. — Из тебя получилась бы неплохая сестра милосердия. Это я тебе как врач говорю, — сказал он вполне серьезно.
— Может, тебе в травмпункт… Там бы тебе ее зашили, — осторожно предложила я, грешным делом, надеясь от него освободиться.
— Тут и шить-то нечего, ерунда. Ты что, опять от меня избавиться захотела?
Шестое чувство подсказывало, что я от него теперь долго не избавлюсь.
— Мало того, что жена горит желанием…
Я навострила ушки:
— Каким желанием?
— А тебе какая разница? — насторожился «тип». — Ты что — оперуполномоченный?
— А ты развода добиваешься? — не могла я удержаться.
— Нет, моя вторая половина добивается, — Владик грустно улыбнулся. — И не только развода… — Он замолчал и сделал в воздухе знак, полоснув указательным пальцем себе по горлу.
— С чего ты взял? — стала я допытываться.
Владик пробудил во мне чисто профессиональный интерес. Кроме того, меня занимал вопрос, знает ли «тип», с кем разговаривает? Если ему известно, кто я, то почему он это скрывает? И, надо отдать ему должное, делает это виртуозно! Только вот к чему такая тактика может привести? А впрочем… не моя забота.
— А что это мы все обо мне да обо мне? Девушка, с вами можно познакомиться? — попытался пошутить Владик и одарил меня неотразимой улыбкой. Его глаза вдруг стали такими добрыми и теплыми, что я… чуть было не проболталась.
— Я не знакомлюсь на улице.
— Да, я заметил, ты обычно только ввязываешься в разборки. Бетмен в юбке.
Я пожала плечами… Что, мол, с дурака возьмешь?
— А проводить-то тебя можно? — спросил Владик. — Я — мужик и то в такое время боюсь один ходить.
От его слов я едва не поперхнулась. Он и сам понял, что сморозил глупость, и чуть-чуть смутился.
— Меня иномарка за поворотом ждет! — отрезала я и решила попусту не тратить времени.
— Ага, катафалк с музыкой, — усмехнулся Владик.
Иногда чужая ирония делает меня несносной, а иногда творит чудеса, заряжая меня энергией, как аккумуляторная батарейка. Это был как раз тот случай.
— Ладно, давай знакомиться, — согласилась я, — Татьяна Иванова.
Оказалось, он обо мне наслышан, но встретить даже не мечтал и теперь благодарит провидение. Куда ему, хирургу городской клинической больницы Владиславу Васильевичу Самойлову, угнаться за Ведьмой — легендой тарасовского сыска!
«Подвела тебя, голубушка, хваленая интуиция!» — злорадствовал внутренний голос.
— До недавнего времени все шло прекрасно, — откровенничал Владик о своем неудачном браке. — Она богата и…
— …жил ты безбедно. — Я то и дело прерывала его рассказ ехидными репликами.
— Да неуместен твой сарказм! — воскликнул он. — Конечно, она меня практически содержит, а это, к твоему сведению…
— Представляю, как тебе тяжело!
— Но она не лезла в мои дела. А тут вот недавно на автоответчике я случайно прослушал адресованное ей сообщение…
«Так уж и случайно», — усомнилась я, но вслух высказаться не решилась. Если я соглашусь на него работать, то придется изображать уважение. Хотя откуда у него деньги? Если только…
— Продолжай, — подбодрила я. — От кого сообщение?
— Точно не знаю, — он сощурил один глаз, получилось очень забавно, — но думаю, от любовника.
— Текст?
— Дословно передать не могу, но что-то вроде того, что развод — это опасно, а убрать меня необходимо.
— Почему опасно?
— Я не знаю.
— Странно. Должны же у тебя быть хоть какие-то предположения? Ведь не каждый день замышляют твое убийство.
— Может, я оказался случайным свидетелем?
— Маловато информации, вот что я тебе скажу. От меня-то ты чего хочешь?
— Танечка, нас же судьба свела. Может, ты на нее компромат соберешь, а? Я жить хочу, — говорил Владик очень жалобно, но не на ту нарвался. От его «может» меня коробило, кроме того, тревожил вопрос кредитоспособности «типа».
— Иными словами, ты мне поручаешь слежку за своей благоверной и охрану твоей персоны, — подвела я итог нашему разговору, который продолжался от самой остановки вплоть до моей квартиры. На шестой этаж мы поднимались пешком — лифт, как всегда, не работал. — Двойная работа, — продолжала я, — плюс использование машины, подслушивающих и подглядывающих устройств. Это будет дорого стоить.
— Расплачусь, не волнуйся.
— Подозреваю, деньги тянуть будешь у жены. А когда все раскроется? Не боишься?
— А мне терять нечего, — заявил Владик, и я ему поверила.
— Чем занимается супруга?
— В основном косметикой. Сейчас налаживает новую линию. Что-то с травами связано.
Я отметила в уме — фитокосметика. Где-то и что-то я про это уже слышала.
— Ее зовут Самойлова Ангелина Михайловна. Она руководит фирмой «Цирцея», — продолжал говорить Владик, как автомат. — В ее ведении, кажется, есть салон красоты и две парикмахерские.
— «Цирцея», «Цирцея», — повторила я следом за ним. — Да это же миссис Визаж, как же я сразу не догадалась! Вот это у тебя жена!
— И ты туда же, — произнес Владик разочарованно, уловив в моем голосе нотки невольного восхищения.
— Ладно, к делу, — сказала я. — У меня обычная такса: двести баксов в сутки. Аванс за пять суток — и по рукам.
— По рукам! — обрадовался заказчик. — В крайнем случае, машинку продам.
— Какую еще машинку?
— Подарок жены, — усмехнулся он, — темно-вишневую «девятку». Красавицу, — добавил Владик с гордостью.
«Вернисаж Диониса» находился в самом центре тарасовского Арбата. Я нечасто сюда захаживала по причине хронического цейтнота. И если удавалось вырваться на часок, то уж просиживала здесь до самого закрытия. Придя к выводу, что место это обладает особой аурой, я достала из пачки «Fine 120» цвета приятной зелени предпоследнюю сигарету, собираясь окончательно доконать свой организм, подверженный алкогольной интоксикации, канцерогенным парам ментола, и удивляясь при этом четкой последовательности своих нетрезвых мыслей.
«Ну и понесло же тебя, Таня, в медицинские дебри», — заметила я, пытаясь припомнить, не попадался ли мне на днях журнальчик «Здоровье». Тут-то мой взгляд и упал на знакомую фразу: «Минздрав предупреждает…» Я поздравила себя с прогрессом в развитии аналитических способностей и потянулась за зажигалкой в любимую косметичку, недавно купленную за баснословные деньги в салоне «Итальянский стиль», витринная реклама которого настоятельно предлагала мне подчеркнуть свой вкус и умеренность. «Да уж, чего-чего, а меры я не знаю», — родилась в моем уме очередная мысль. «Эх, голубушка, да ты никак в философию ударилась, — вмешался внутренний голос. — Немедленно домой!» — скомандовал он, и я, так и не успев чиркнуть зажигалкой, вся сконцентрировалась на удержании своего тела в вертикальном положении после удачной, но не вполне изящной попытки подняться.
И тут только заметила черноволосого типа с заурядной внешностью алкаша, который, нагло улыбаясь и раздевая меня глазами цвета моего любимого кофе мокко, довольно уверенно двигался в моем направлении. Выглядел он неважно; терпеть не могу щетину недельной давности, шаткую походку и щуплые плечи в сочетании с тощей мужской фигурой. Одет… тоже не вполне с моими требованиями, скажем так. Как потенциального ухажера я его сразу отвергла, благо отсутствием выбора не страдаю.
«Охолонись, умница-красавица», — пытался отрезвить меня внутренний голос. Обычно я прислушиваюсь к его советам, но в этот вечер как-то особенно тянуло на приключения. Я принялась рассматривать незнакомца оценивающим взглядом, что он, по всей видимости, принял за знак внимания и продолжил свой демарш в сторону моего стола.
«Он пьет мартель? — засомневалась я. — Да могу поспорить, что любому коньяку этот тип предпочтет самую дешевую водку! Если для него вообще существует разница, что пить. Как правило, подобные особи употребляют все, что горит, а потом пополняют собой ряды пациентов токсикологических отделений, отравившись каким-нибудь метиловым спиртом».
Мне не удалось ретироваться до того, как «тип» попросил прикурить. Я покосилась на его сигарету — из кармана черного пиджака выглядывала початая пачка синего «Космоса».
«Действительно, полный улет», — решила я и протянула зажигалку, вспыхнувшую оранжевым огоньком. «Таких не берут в космонавты!» — вспомнилась веселая песенка. «Лучший способ знакомства, — где-то в лабиринтах подкорки пронеслась фраза из рекламы, — бежать отсюда!» — завопил внутренний голос.
— Подруга, а ты ничего, — сказала «тип» с украинским выговором.
— Ты в зеркало на себя давно смотрел, а, друг? — люблю иногда позлить людей, особенно мужиков. Вдруг он станет агрессивным, что-то давно я не разминалась в стиле борьбы памирских дервишей. Во мне играл коньячный задор и росла уверенность в возможности великих свершений. Захотелось свернуть горы или… шеи. Но «тип», как я успела окрестить его про себя, не поддавался на провокации.
— А мужик и должен быть чуть красивее обезьяны, — ответил он невозмутимо.
И тут я сникла, почувствовала усталость и непреодолимое желание спать.
— Да иди ты! — махнула я рукой, потеряв всякий интерес.
Теперь передо мной стояла задача правильно выбрать путь к троллейбусной остановке. Расплатившись с официанткой, я собиралась быстро покинуть милое моему сердцу заведение, даже не успев подкрасить губы. Да и кто, черт возьми, разглядит меня в темноте, как-никак, а на циферблате стрелка приблизилась к одиннадцати. Позади я услышала шум и матерную брань. «Ну что, Танюша, допрыгалась, влипла все-таки в историю? — не унимался внутренний голос. — И дня спокойно провести не можешь. Да тебя из дома выпускать нельзя!»
На этот раз прикурить захотелось кому-то другому. Я обернулась и застала своего «типа» в окружении толпы подвыпивших подростков. Ну конечно, «толпа» — это громко сказано. Раскидать их займет минут семь от силы, было бы желание. Я засомневалась в целесообразности подобных действий, но спать почему-то расхотелось. Как известно, пьяному и море по колено, и вообще, у пьяных свой бог.
«Татьяна, ты начинаешь спиваться, — констатировала я. — Пора завязывать, если твой разум не в состоянии воспроизвести ни единой присказки, не связанной с алкоголем».
В принципе, опьянения я уже не испытывала. У меня счастливая способность быстро приходить в норму.
Официантка вскрикнула, один из столиков отшвырнули, и он перевернулся, приземлившись кверху лапками и представляя собой весьма неприглядную картину. Краем глаза я уловила, что к центру происшествия не спеша направляются два охранника. Почему-то мне стало жаль моего «типа», вряд ли они станут разбираться, кто тут прав, а кто — виноват, поэтому и не заметила, как ввязалась в драку.
Повозиться пришлось именно с охранниками, малолеток-то я быстро «сделала», а вот один из громил вынудил меня заехать ему по уху ногой и поплатился за это пятиминутным обмороком. Я схватила незадачливого брюнета за руку и бросилась бежать в надежде скрыться, пока не появилась милиция. Перспектива общения с доблестными ментами меня не вдохновляла.
На проспекте в такое время всегда многолюдно, так что смешаться с толпой не составило труда; да нас и не думал никто преследовать. Это так, профессиональная привычка. Мой спутник едва за мной поспевал и никак не мог отдышаться.
— Что, сердечко пошаливает? — поинтересовалась я, к своему удовольствию, ощущая прилив сил. И что бы там ни говорил внутренний голос, мне давно требовалась легкая встряска.
— Где это ты так лихо научилась махать кулаками?
— В английской спецшколе! Мата Хари — собственной персоной, — представилась я, не сдерживая раздражения. — Любимая ученица Джеки Чана. — Поблагодарить хотя бы догадался! Ты что, янки?
— Не понял? — у «типа» слегка отвисла челюсть.
— Тупо отвечаешь вопросом на вопрос, — пояснила я.
Брюнет сделал вид, что до него дошло:
— Я и в школе не любил физкультуру! — Мой выпад насчет его умственных способностей он проигнорировал.
— Оно и заметно.
— Ну, так как же тебя зовут? Меня — Владик, — продолжил «тип» попытку знакомства. Мое настроение снова упало до нуля, но Владик, видимо, не отличался особой наблюдательностью.
— Мне пора, — сказала я. — Тебе — налево, мне — направо.
— Слушай, хочешь я тебя до дома подброшу? У меня тачка здесь недалеко, на стоянке.
— Благодарю покорно, я уж лучше как-нибудь общественным транспортом, — мое воображение живо выдало эскиз двух разбитых автомобилей.
— Ну как хочешь, — пожал Владик плечами, оставив наконец меня в покое.
Очень сложно ближе к полуночи дождаться дежурного троллейбуса. А народа-то! Жуть! Что, сегодня праздник какой? Ноги предательски заныли, а для полного счастья сломался каблук. Вспомнив телевизионное «свежее решение», я оторвала и второй, выбросив его в урну как добропорядочная гражданка.
С трудом мне удалось втиснуться в переполненный троллейбус, где измотанная кондукторша в джинсах и темно-синей куртке от спортивного костюма натруженным голосом требовала оплатить проезд. Пока я рылась в кошельке в поисках мелочи, мое внимание сфокусировалось на знакомой спине. «Так, значит, инцидент себя не исчерпал», — пришла я к мрачному выводу и по привычке стала просчитывать ходы наперед, в сотый раз сокрушаясь, что шахматы так и не стали моей настольной игрой. Анализ ситуации подсказал мне два варианта развития событий, и не один из них меня не обрадовал.
Во-первых, если двукратная встреча с «типом» за один вечер носит случайный характер, то случайность эта — нелепая, а я не люблю нелепых случайностей. Мой личный опыт подтверждает, что вероятность такого рода казусов составляет один к десяти, не более. И эту возможность я отбросила сразу. Значит, наиболее вероятным представляется второй вариант и преследование «типа» носит характер намеренный. Естественно, возникает вопрос: каковы его намерения?
Я так увлеклась рассмотрением проблемы, что кондукторше пришлось дернуть меня за рукав ветровки, чтобы получить вожделенные рубли за проезд. Мне удалось вернуться к своим размышлениям, не выпуская «типа» из поля зрения.
Может, он агент конкурентов? Что-то не похож, но чем черт не шутит? «И на старуху бывает проруха», — любила повторять моя бабушка. «Тогда придется быстро сматываться, — решила я, — быстро и незаметно. А может, лучше пойти на контакт? Обдумаю по ходу действий».
На остановке брюнет не вышел, двери троллейбуса снова захлопнулись. Я ощутила себя неуютно, как в мышеловке. «Неужели под колпаком? — засомневалась я. — А ведь день так приятно начинался». Ну, ладно, вернемся к исходному. Кому я нужна и для чего? Кто еще может устроить слежку, если не конкурирующая фирма? Одно успокаивает: на киллера он не смахивает, да и не ввязывалась я последнее время в особо опасные авантюры. И все-таки от одного этого предположения кончики пальцев похолодели.
Наиболее вероятная версия — клиент. Не может никак до меня добраться и решил поиграть в детектива. «Начитаются тут всякие бульварной литературы!» — возмутилась я мысленно. Рекомендаций, видно, у него нет, номер телефона я после недавней неприятной истории сменила, в справочнике его не найдешь, сколько ни ищи, пейджер, как предусмотрительная девочка, перерегистрировала на чужое имя. Вот он и мается, бедный. Что ж, придется его вывести на чистую воду. А легкость, с какой он меня вычислил?! Мы в восхищении! — как говорил небезызвестный кот Бегемот. Да, тут уж не до веселья! Теряешь, Танечка, квалификацию!
Если не конкурент, не киллер и не клиент, то кто? Настойчивый донжуан? Нет, это и вовсе абсурд. Я так мастерски его отшила! И все же эта мысль польстила уязвленному самолюбию. Ну в этом-то мы сильны!
Тогда выход предельно прост: увеличить степень необходимого мастерства!
Когда моя последняя идея достигла своего апогея, какой-то проходимец вытащил у моего брюнета кошелек прямо из-под носа, а он на факт его утраты никоим образом не прореагировал.
«Вот, в самом деле, тридцать три несчастья», — огорчилась я и, подчиняясь бессмысленному импульсу, бросилась ему на помощь. Вор испытал на себе мой излюбленный прием, но, выскользнув из моих цепких объятий, выронил добычу и выскочил в распахнувшиеся двери, успев при этом нанести моему несчастному «типу» легкий порез бритвой.
Ряды пассажиров заметно рассеялись, свидетели оживленно обсуждали происшествие, а я подумала, что удар лезвием, вероятно, предназначался мне. И что я вечно лезу, куда никто не просит?
С моим попутчиком мы сошли на одной остановке.
— Благодарю, ты меня сегодня дважды выручила.
— Ты кто вообще-то такой? — его манера разговаривать действовала мне на нервы. — Ты что ко мне привязался?
— Нравишься ты мне, — признался Владик. Мне почему-то стало его жаль, он выглядел таким обеспокоенным и растерянным, что я даже посожалела о своей грубости. Владик достал из кармана носовой платок, намереваясь позаботиться о ране, которая немного кровоточила. Я предложила ее перетянуть, остановив его жестом, и извлекла из сумочки бинт, который носила при себе на случай непредвиденных обстоятельств. «Тип» с интересом наблюдал за моими действиями. Я осторожно его перевязала, чтобы кровь остановилась совсем.
— Молодец, — похвалил меня Владик. — Из тебя получилась бы неплохая сестра милосердия. Это я тебе как врач говорю, — сказал он вполне серьезно.
— Может, тебе в травмпункт… Там бы тебе ее зашили, — осторожно предложила я, грешным делом, надеясь от него освободиться.
— Тут и шить-то нечего, ерунда. Ты что, опять от меня избавиться захотела?
Шестое чувство подсказывало, что я от него теперь долго не избавлюсь.
— Мало того, что жена горит желанием…
Я навострила ушки:
— Каким желанием?
— А тебе какая разница? — насторожился «тип». — Ты что — оперуполномоченный?
— А ты развода добиваешься? — не могла я удержаться.
— Нет, моя вторая половина добивается, — Владик грустно улыбнулся. — И не только развода… — Он замолчал и сделал в воздухе знак, полоснув указательным пальцем себе по горлу.
— С чего ты взял? — стала я допытываться.
Владик пробудил во мне чисто профессиональный интерес. Кроме того, меня занимал вопрос, знает ли «тип», с кем разговаривает? Если ему известно, кто я, то почему он это скрывает? И, надо отдать ему должное, делает это виртуозно! Только вот к чему такая тактика может привести? А впрочем… не моя забота.
— А что это мы все обо мне да обо мне? Девушка, с вами можно познакомиться? — попытался пошутить Владик и одарил меня неотразимой улыбкой. Его глаза вдруг стали такими добрыми и теплыми, что я… чуть было не проболталась.
— Я не знакомлюсь на улице.
— Да, я заметил, ты обычно только ввязываешься в разборки. Бетмен в юбке.
Я пожала плечами… Что, мол, с дурака возьмешь?
— А проводить-то тебя можно? — спросил Владик. — Я — мужик и то в такое время боюсь один ходить.
От его слов я едва не поперхнулась. Он и сам понял, что сморозил глупость, и чуть-чуть смутился.
— Меня иномарка за поворотом ждет! — отрезала я и решила попусту не тратить времени.
— Ага, катафалк с музыкой, — усмехнулся Владик.
Иногда чужая ирония делает меня несносной, а иногда творит чудеса, заряжая меня энергией, как аккумуляторная батарейка. Это был как раз тот случай.
— Ладно, давай знакомиться, — согласилась я, — Татьяна Иванова.
Оказалось, он обо мне наслышан, но встретить даже не мечтал и теперь благодарит провидение. Куда ему, хирургу городской клинической больницы Владиславу Васильевичу Самойлову, угнаться за Ведьмой — легендой тарасовского сыска!
«Подвела тебя, голубушка, хваленая интуиция!» — злорадствовал внутренний голос.
— До недавнего времени все шло прекрасно, — откровенничал Владик о своем неудачном браке. — Она богата и…
— …жил ты безбедно. — Я то и дело прерывала его рассказ ехидными репликами.
— Да неуместен твой сарказм! — воскликнул он. — Конечно, она меня практически содержит, а это, к твоему сведению…
— Представляю, как тебе тяжело!
— Но она не лезла в мои дела. А тут вот недавно на автоответчике я случайно прослушал адресованное ей сообщение…
«Так уж и случайно», — усомнилась я, но вслух высказаться не решилась. Если я соглашусь на него работать, то придется изображать уважение. Хотя откуда у него деньги? Если только…
— Продолжай, — подбодрила я. — От кого сообщение?
— Точно не знаю, — он сощурил один глаз, получилось очень забавно, — но думаю, от любовника.
— Текст?
— Дословно передать не могу, но что-то вроде того, что развод — это опасно, а убрать меня необходимо.
— Почему опасно?
— Я не знаю.
— Странно. Должны же у тебя быть хоть какие-то предположения? Ведь не каждый день замышляют твое убийство.
— Может, я оказался случайным свидетелем?
— Маловато информации, вот что я тебе скажу. От меня-то ты чего хочешь?
— Танечка, нас же судьба свела. Может, ты на нее компромат соберешь, а? Я жить хочу, — говорил Владик очень жалобно, но не на ту нарвался. От его «может» меня коробило, кроме того, тревожил вопрос кредитоспособности «типа».
— Иными словами, ты мне поручаешь слежку за своей благоверной и охрану твоей персоны, — подвела я итог нашему разговору, который продолжался от самой остановки вплоть до моей квартиры. На шестой этаж мы поднимались пешком — лифт, как всегда, не работал. — Двойная работа, — продолжала я, — плюс использование машины, подслушивающих и подглядывающих устройств. Это будет дорого стоить.
— Расплачусь, не волнуйся.
— Подозреваю, деньги тянуть будешь у жены. А когда все раскроется? Не боишься?
— А мне терять нечего, — заявил Владик, и я ему поверила.
— Чем занимается супруга?
— В основном косметикой. Сейчас налаживает новую линию. Что-то с травами связано.
Я отметила в уме — фитокосметика. Где-то и что-то я про это уже слышала.
— Ее зовут Самойлова Ангелина Михайловна. Она руководит фирмой «Цирцея», — продолжал говорить Владик, как автомат. — В ее ведении, кажется, есть салон красоты и две парикмахерские.
— «Цирцея», «Цирцея», — повторила я следом за ним. — Да это же миссис Визаж, как же я сразу не догадалась! Вот это у тебя жена!
— И ты туда же, — произнес Владик разочарованно, уловив в моем голосе нотки невольного восхищения.
— Ладно, к делу, — сказала я. — У меня обычная такса: двести баксов в сутки. Аванс за пять суток — и по рукам.
— По рукам! — обрадовался заказчик. — В крайнем случае, машинку продам.
— Какую еще машинку?
— Подарок жены, — усмехнулся он, — темно-вишневую «девятку». Красавицу, — добавил Владик с гордостью.
ГЛАВА 2
Утром я долго провалялась в постели, прокручивая в голове события минувшего вечера. Мой провожатый меня заинтересовал, и я строила догадки относительно его подозрений. Кроме того, мучил вопрос: добрался ли он до дома без происшествий, учитывая его способность вляпываться в истории. Покинуть кровать меня вынудили голод и жажда, иначе я бы продолжала наслаждаться вальяжной жизнью вплоть до грядущей ночи.
«Время — деньги», — напомнил внутренний голос, на что я мысленно сумела возразить, что деньги можно делать везде, было бы соображение. И покинула свою благословенную обитель в надежде на то, что в ближайшее время мне не угрожает раздвоение личности.
Плотно позавтракав бутербродами с печеночным паштетом, я вонзила зубы в мякоть сочного помидора, наслаждаясь ароматом, исходившим от кофеварки. После душа я чувствовала себя настолько комфортно, что позволила себе бокал кагора и сигарету, прежде чем обратилась к своему излюбленному занятию. Но меня настигла неприятная неожиданность: я забыла, куда умудрилась спрятать гадальные кости. С моей памятью так всегда: я отлично помню лица, имена, даты, цифры, названия и все, что угодно; но в гостях могу оставить свое пальто. Наконец мне удалось обнаружить заветный мешочек на столике у телевизора. По инерции я его включила, чтобы было кого послушать, кроме надоедливого внутреннего голоса. Монолог белокурой журналистки мешал мне сосредоточиться. Я забралась на диван с ногами и переключила канал, мигнув красной лампочкой на пульте дистанционного управления. Устроившись в излюбленной позе, я обратила свои мысли к судьбе, так как ее прогнозы беспокоили меня куда больше, чем лукавые предсказания гидрометеоцентра.
Еще находясь среди подушек и покрывал, я пришла к выводу, что просто не знаю, с чего начать в деле с миссис Визаж, или, как ее там, госпожой Самойловой. Ума не приложу, чем ей не угодил хрупкий несносный Владик. Развестись я бы и сама с ним развелась, но чтобы такое…
Я сконцентрировалась на проблеме, испытывая трудности с формулировкой вопроса. Когда мне надоело заниматься головоломками, я бросила кости, мечтая получить подсказку у провидения. Мечта, конечно, наивная на первый взгляд, но, вообще-то, как на это посмотреть.
Кости в беспорядке рассыпались по полированной поверхности стола. На каждой — двенадцать граней. С нетерпением я приступила к изучению комбинаций: 12+20+25.
Мне не понравился результат гадания. Кости утверждали, что моя предприимчивость больше проявляется в моем воображении, чем в реальных делах.
Это намек на лень? Я должна броситься бежать неизвестно куда и искать неизвестно что?
Кажется, пришло время наконец на деле проявлять предприимчивость! А не отправиться ли мне прямо сейчас в логово «зверя»? Эта идея воодушевила. Я сделала еще один глоток горячего кофе и увеличила громкость телевизора. Пощелкав каналами, снова наткнулась на белокурую журналистку. Она рассказывала что-то о немецком искусстве: «И в заключение печальная новость, — сказала девушка с искренней грустью, — бриллиант „Борнео Блю“, замечательную историю которого я вам только что рассказала, был похищен из немецкого музея, в котором хранился долгие годы».
И тут же пошел рекламный блок, но я ничего не поняла, не стала на этом зацикливаться, и так вся моя жизнь — сплошной детектив.
Замысел дальнейших действий созрел спонтанно. Я вывалила из шкафа груду одежды на любимый диван, остановив свой выбор на строгом деловом костюме бледно-розового цвета. Сделала гладкую прическу, стянув на затылке волосы в хвост. Наложила мягкий освежающий макияж.
Ну? И чем вам не референт?
В косметичку пришлось уложить некоторые необходимые вещи помимо помады и пудреницы. Бабушки-соседки на лавочке провожали меня неодобрительными взглядами, когда я усаживалась в мою бежевую «девятку». Интересно, чем я им не угодила?
Свой офис миссис Визаж снимала в пятиэтажном здании научно-исследовательского института, о чем я узнала еще вчера от самого заказчика. Владик подробно объяснил мне, как до него добраться.
Вахтерше, грозно встретившей меня у дверей, я так и представилась — новой секретаршей. Она спросила, в какую фирму я прорываюсь. Слово «Цирцея» произвело на нее поистине волшебное впечатление. Старушка заулыбалась и вызвалась проводить меня к офису, который располагался на втором этаже. Я отказалась от ее любезного предложения и с милым выражением лица отправилась в сторону лестницы, услышав вдогонку: «Комната сто двенадцать».
В офисе меня ждал сюрприз: вместо приятной девочки-секретаря я увидела элегантного молодого мужчину в дорогом темном костюме, который приветствовал меня банальной фразой:
— Что вы хотели?
— Стакана воды не найдется? — спросила я.
Выглядел он потрясающе, прямо секс-символ с суперобложки. Фигура атлета, глаза того самого небесного оттенка, который приводит меня в состояние экстаза. Я заметила, что тоже в его вкусе, а мысли наши пересекаются в одном направлении сообразно желаниям.
«Татьяна, помни о деле! — приказала я себе. Да где уж тут?! — Неужели это Ангелинин любовник? — изумилась я. — Но как она могла опуститься до секретаря?»
— Найдется, — ответил «секс-символ».
— Что?
— Вы пить хотели? — переспросил он.
Его тон меня тут же отрезвил.
— Очень жарко, — сказала я, изобразив на лице вымученную улыбку.
Секретарь налил мне колы в одноразовый бумажный стаканчик.
— Так вы по делу?
— Да, — я даже не соврала.
— Излагайте, — его казенный тон меня слегка разозлил, и мне захотелось позабавиться.
— Дело личного характера, касается исключительно Ангелины Михайловны. — Я приняла важный вид, произнося последние слова почти шепотом. Его шарм перестал волновать мою чувственность, и я решила спокойно продолжать работать. — Могу вам рассказать кое-что интересное о вашей шефине, — добавила я заговорщицки, — за приватной беседой в соседнем кафе. Ну скажем… часов в десять-одиннадцать. Сможешь, нет?
«Секс-символа» я своей неслыханной наглостью обескуражила, но ему явно польстило, что я явилась в «Цирцею» специально для того, чтобы пригласить его на свидание. От жары и столь активного внимания со стороны моей персоны он перестал соображать.
— Ангелина Михайловна задерживается, — замялся он. — У нее совещание и…
Еще ребенком я мечтала стать актрисой, но, повзрослев, театральному почему-то предпочла юридический институт. Поэтому убедить его в необходимости нашей встречи мне особого труда в принципе не составило. Этот человек, как я полагала, мог пролить свет на некоторые интересующие меня вопросы, если, конечно, имел представление о делах фирмы и ее директрисы. Свой вывод о том, что именно он и являлся близким другом Ангелины Михайловны, я пока решила приберечь на потом. Это заключение мне уже почему-то казалось малоправдоподобным.
Секретарь попросил меня подождать несколько минут, так как ему требовалось куда-то отлучиться ненадолго по неотложным вопросам. Меня слегка удивило его легкомыслие, которое я списала на неопытность и недолгий стаж работы, хотя он мог и не подозревать о темных делах своей начальницы, если они вообще имели место. Поэтому ничего и не опасался.
На столе лежала пухлая папка с документами, которая почти сразу привлекла к себе мое внимание. Конечно, я не знала, что смогу в ней обнаружить, но мне ведь, собственно, вообще было мало известно о деталях этого дела, и приходилось хвататься за любую возможность. Вдруг случайно да наткнусь на что-то очень важное или даже бесценное? Ангелина могла не только замышлять убийство мужа, но, к примеру, и заниматься какими-нибудь экономическими махинациями. Я приоткрыла папку и тотчас услышала встревоженный возглас:
«Время — деньги», — напомнил внутренний голос, на что я мысленно сумела возразить, что деньги можно делать везде, было бы соображение. И покинула свою благословенную обитель в надежде на то, что в ближайшее время мне не угрожает раздвоение личности.
Плотно позавтракав бутербродами с печеночным паштетом, я вонзила зубы в мякоть сочного помидора, наслаждаясь ароматом, исходившим от кофеварки. После душа я чувствовала себя настолько комфортно, что позволила себе бокал кагора и сигарету, прежде чем обратилась к своему излюбленному занятию. Но меня настигла неприятная неожиданность: я забыла, куда умудрилась спрятать гадальные кости. С моей памятью так всегда: я отлично помню лица, имена, даты, цифры, названия и все, что угодно; но в гостях могу оставить свое пальто. Наконец мне удалось обнаружить заветный мешочек на столике у телевизора. По инерции я его включила, чтобы было кого послушать, кроме надоедливого внутреннего голоса. Монолог белокурой журналистки мешал мне сосредоточиться. Я забралась на диван с ногами и переключила канал, мигнув красной лампочкой на пульте дистанционного управления. Устроившись в излюбленной позе, я обратила свои мысли к судьбе, так как ее прогнозы беспокоили меня куда больше, чем лукавые предсказания гидрометеоцентра.
Еще находясь среди подушек и покрывал, я пришла к выводу, что просто не знаю, с чего начать в деле с миссис Визаж, или, как ее там, госпожой Самойловой. Ума не приложу, чем ей не угодил хрупкий несносный Владик. Развестись я бы и сама с ним развелась, но чтобы такое…
Я сконцентрировалась на проблеме, испытывая трудности с формулировкой вопроса. Когда мне надоело заниматься головоломками, я бросила кости, мечтая получить подсказку у провидения. Мечта, конечно, наивная на первый взгляд, но, вообще-то, как на это посмотреть.
Кости в беспорядке рассыпались по полированной поверхности стола. На каждой — двенадцать граней. С нетерпением я приступила к изучению комбинаций: 12+20+25.
Мне не понравился результат гадания. Кости утверждали, что моя предприимчивость больше проявляется в моем воображении, чем в реальных делах.
Это намек на лень? Я должна броситься бежать неизвестно куда и искать неизвестно что?
Кажется, пришло время наконец на деле проявлять предприимчивость! А не отправиться ли мне прямо сейчас в логово «зверя»? Эта идея воодушевила. Я сделала еще один глоток горячего кофе и увеличила громкость телевизора. Пощелкав каналами, снова наткнулась на белокурую журналистку. Она рассказывала что-то о немецком искусстве: «И в заключение печальная новость, — сказала девушка с искренней грустью, — бриллиант „Борнео Блю“, замечательную историю которого я вам только что рассказала, был похищен из немецкого музея, в котором хранился долгие годы».
И тут же пошел рекламный блок, но я ничего не поняла, не стала на этом зацикливаться, и так вся моя жизнь — сплошной детектив.
Замысел дальнейших действий созрел спонтанно. Я вывалила из шкафа груду одежды на любимый диван, остановив свой выбор на строгом деловом костюме бледно-розового цвета. Сделала гладкую прическу, стянув на затылке волосы в хвост. Наложила мягкий освежающий макияж.
Ну? И чем вам не референт?
В косметичку пришлось уложить некоторые необходимые вещи помимо помады и пудреницы. Бабушки-соседки на лавочке провожали меня неодобрительными взглядами, когда я усаживалась в мою бежевую «девятку». Интересно, чем я им не угодила?
Свой офис миссис Визаж снимала в пятиэтажном здании научно-исследовательского института, о чем я узнала еще вчера от самого заказчика. Владик подробно объяснил мне, как до него добраться.
Вахтерше, грозно встретившей меня у дверей, я так и представилась — новой секретаршей. Она спросила, в какую фирму я прорываюсь. Слово «Цирцея» произвело на нее поистине волшебное впечатление. Старушка заулыбалась и вызвалась проводить меня к офису, который располагался на втором этаже. Я отказалась от ее любезного предложения и с милым выражением лица отправилась в сторону лестницы, услышав вдогонку: «Комната сто двенадцать».
В офисе меня ждал сюрприз: вместо приятной девочки-секретаря я увидела элегантного молодого мужчину в дорогом темном костюме, который приветствовал меня банальной фразой:
— Что вы хотели?
— Стакана воды не найдется? — спросила я.
Выглядел он потрясающе, прямо секс-символ с суперобложки. Фигура атлета, глаза того самого небесного оттенка, который приводит меня в состояние экстаза. Я заметила, что тоже в его вкусе, а мысли наши пересекаются в одном направлении сообразно желаниям.
«Татьяна, помни о деле! — приказала я себе. Да где уж тут?! — Неужели это Ангелинин любовник? — изумилась я. — Но как она могла опуститься до секретаря?»
— Найдется, — ответил «секс-символ».
— Что?
— Вы пить хотели? — переспросил он.
Его тон меня тут же отрезвил.
— Очень жарко, — сказала я, изобразив на лице вымученную улыбку.
Секретарь налил мне колы в одноразовый бумажный стаканчик.
— Так вы по делу?
— Да, — я даже не соврала.
— Излагайте, — его казенный тон меня слегка разозлил, и мне захотелось позабавиться.
— Дело личного характера, касается исключительно Ангелины Михайловны. — Я приняла важный вид, произнося последние слова почти шепотом. Его шарм перестал волновать мою чувственность, и я решила спокойно продолжать работать. — Могу вам рассказать кое-что интересное о вашей шефине, — добавила я заговорщицки, — за приватной беседой в соседнем кафе. Ну скажем… часов в десять-одиннадцать. Сможешь, нет?
«Секс-символа» я своей неслыханной наглостью обескуражила, но ему явно польстило, что я явилась в «Цирцею» специально для того, чтобы пригласить его на свидание. От жары и столь активного внимания со стороны моей персоны он перестал соображать.
— Ангелина Михайловна задерживается, — замялся он. — У нее совещание и…
Еще ребенком я мечтала стать актрисой, но, повзрослев, театральному почему-то предпочла юридический институт. Поэтому убедить его в необходимости нашей встречи мне особого труда в принципе не составило. Этот человек, как я полагала, мог пролить свет на некоторые интересующие меня вопросы, если, конечно, имел представление о делах фирмы и ее директрисы. Свой вывод о том, что именно он и являлся близким другом Ангелины Михайловны, я пока решила приберечь на потом. Это заключение мне уже почему-то казалось малоправдоподобным.
Секретарь попросил меня подождать несколько минут, так как ему требовалось куда-то отлучиться ненадолго по неотложным вопросам. Меня слегка удивило его легкомыслие, которое я списала на неопытность и недолгий стаж работы, хотя он мог и не подозревать о темных делах своей начальницы, если они вообще имели место. Поэтому ничего и не опасался.
На столе лежала пухлая папка с документами, которая почти сразу привлекла к себе мое внимание. Конечно, я не знала, что смогу в ней обнаружить, но мне ведь, собственно, вообще было мало известно о деталях этого дела, и приходилось хвататься за любую возможность. Вдруг случайно да наткнусь на что-то очень важное или даже бесценное? Ангелина могла не только замышлять убийство мужа, но, к примеру, и заниматься какими-нибудь экономическими махинациями. Я приоткрыла папку и тотчас услышала встревоженный возглас: