Страница:
— У нас, Женя, все охранники, проверенные временем, — повернулся ко мне молчавший всю дорогу Кечаян. — Люди здесь живут серьезные, деньги за свое спокойствие платят приличные, поэтому охрана работает постоянная, за все время ни один не сменился. Мы их за это и ценим.
А насчет сегодняшнего придурка надо обязательно выяснить. Займись, Сурик.
Тот кивнул, и мы поехали дальше. Дома в этом районе стояли нехилые. Весь жилой массив располагался на полуострове, у самого большого озера парка. Окна одной стороны домов выходили на пруд с водоплавающими птичками. Жилой комплекс был достаточно хорошо освещен.
Всего здесь выстроились рядком пятнадцать коттеджей. Они располагались по правую сторону от дороги, по которой мы сейчас проезжали. По площади они были все почти одинаковые, но вот по высоте и по стилю здесь явно шло соревнование.
В «рядке» имелись двух-, трех-, четырехэтажные дома со всевозможными башенками, шпилями, балкончиками… Но больше всего меня удивило одно, как потом выяснилось, все-таки жилое строение — в самом конце дороги гордо возвышался пятиэтажный бункер. Видимо, архитектору за фантазию не заплатили, поэтому со стороны это строение казалось не жилым домом, а неким большим гаражом с окнами-бойницами. Хотя если подумать, то архитектора, наверное, не приглашали вообще.
Хозяева просто привезли кирпичи, позвали всех родственников и друзей и начали стройку самостоятельно. После окончания строительства все они так и остались жить все вместе. По моим подсчетам, около этого дома стояло машин пять. А остальные домики были весьма привлекательные.
С девой стороны дороги плотной стеной росли высокие деревья. Расстояние от них до заборов, окружавших коттеджи, было около двадцати метров. Наверное, поэтому почти все обитатели жилого массива «Рябина», оставляли свои машины снаружи, а не загоняли их во двор. Хотя возможно и другое — дворы уже битком набиты машинами и для этих просто не осталось места. По старой совковой привычке заборы были кирпичными и высокими, метра по четыре, чтобы, не дай бог, сосед не увидел, что происходит у другого соседа во дворе. Хотя, если выглянуть в окно последнего этажа любого дома, можно при желании разглядеть все, что твоей душе угодно.
Мы остановились около серого кирпичного забора. Сурик вышел из машины и открыл калитку, которая была совершенно незаметна со стороны потому, что была вмурована в стену. Со двора доносилось какое-то хрюканье. Раздался громкий щелчок, и в заборе образовалась щель, которая с каждой секундой становилась все шире, и в конце концов встроенные в стену ворота раздвинулись до конца. Арсен, заметив мое изумление, пояснил:
— Два года назад я ездил к своим друзьям в Грецию и увидел у них такие ворота.
С первого взгляда их невозможно заметить, вроде обычная каменная стена. Но эта ее часть сделана из другого материала.
Более легкого, но тем не менее очень прочного. Мне ворота очень понравились, и я заказал себе такие. Один мой приятель даже фирму свою открыл по выпуску таких ворот, после того как я ему идейку с воротами подкинул. В то время, когда мы здесь только начинали строиться, нам все соседи завидовали. Мне тогда казалось, что это круто, а сейчас вспоминаю со смехом, как все тогда друг перед другом выпендривались.
«Ну да, как же, рассказывай, — подумала я. — Глаза-то у тебя, как у пацаненка, до сих пор светятся…»
Сурен сел в машину, и мы въехали во двор.
— Выходите, Женя, приехали, — Кечаян распахнул передо мной дверцу.
Я вышла, недовольная тем, что мой подопечный выбрался на улицу первым. Надо объяснить человеку, что я требую соблюдать меры предосторожности ради его же блага. А он, кажется, думает, что если сейчас у себя дома, то ничего не страшно.
Симпатичный двухэтажный дом был выдержан в стиле английских замков и имел форму буквы П. Стены его покрывал плющ, от чего половина дома походила на лиственный шалаш. Из того, что оставалось открытым взору, можно было понять, что дом, как и забор, тоже серый.
Перед домом виднелась круглая клумба, на которой росли неизвестные мне желтые и синие цветы. Дорожка, по которой мы въехали во двор, огибала клумбу. Слева, в углу двора, возвышалась грандиозная альпийская горка высотой около трех метров и примерно такой же ширины, выполненная, судя по всему, очень талантливым ландшафтным дизайнером. По горке стекал ручей, временами переходящий в маленькие водопадики. У подножия ручей образовывал прудик с лилиями. Рядом вырисовывалась беседка, которую сразу можно было и не заметить, потому что она тоже вся была увита плющом. Внутри беседки стояли столик и кресла из лозы.
В противоположном углу двора располагалась детская площадка. В большом, наполовину вкопанном в землю бассейне с высокими бортами плавали маленький надувной матрац и мячик. На газоне, выполненном в лучших английских традициях, стоял трехколесный велосипед. В самом темном уголке двора виднелось сооружение, опять же увитое плющом, откуда и доносилось странное похрюкиванье.
— Не бойтесь, Женечка, это Геша, — рассмеялся Арсен и, увидев мое изумление, пояснил:
— Геша — мой пони. Мне его ребята на день рождения подарили, решили подшутить. Теперь на нем сын катается. Я хочу вас сейчас со всеми познакомить.
Только сейчас я заметила, что мы во дворе не одни. Помимо меня, Кечаяна и Сурена, во дворе находились еще трое молодых людей. Одного я уже видела сегодня в джипе, когда за мной приехали. Двое других были мне незнакомы.
— Познакомьтесь, — сказал Арсен, обращаясь к парням, — это Евгения Максимовна. Она некоторое время будет находиться вместе с нами. Прошу уважать, внимательно слушать и выполнять все ее требования. Надеюсь, пока всем все понятно. Подробности будут чуть позже.
— А вот мне не совсем понятно, о каких подробностях ты говоришь и какое время эта женщина будет находиться вместе с нами.
Женский голос доносился откуда-то сверху. Я задрала голову и посмотрела на второй этаж. На балкончике, который я сразу и не разглядела из-за зелени, стояла молодая женщина моего возраста в шелковом халатике и внимательно смотрела на меня.
— Потрудись объяснить мне, Арсен, кто она такая и что ей здесь надо? — Казалось, еще секунда и женщина либо сорвется в крик, либо кинется с балкона и вцепится мне в волосы.
— Линочка, дорогая, я прошу тебя не волноваться, тебе же нельзя… Мы сейчас зайдем в дом и все тебе объясним. Ни к чему поднимать шум на всю «Рябину». Ты же сама знаешь, какие здесь соседи.
Кечаян взял меня под руку и хотел было сделать шаг к дому. Вопли с балкона заставили нас остановиться.
— Ты с.., этой.., в дом, где живет наш ребенок, не войдешь! И вообще, — кричала Лина, — не думай, что, пока я сплю, ты уже можешь баб в дом таскать. Немедленно выгони эту шлюху!
От такой речи Кечаян опешил и возмутился и решил сразу объяснить все как есть:
— Элина, ты не имеешь права так говорить, тем более ты не знаешь о ней ровным счетом ничего! Как ты смеешь оскорблять человека, который пришел сюда для того, чтобы ты спокойно спала, чтобы ты не волновалась по пустякам. Эта женщина будет находиться рядом со мной для того, чтобы обеспечить мою безопасность. Она — мой новый телохранитель.
На балкончике началась форменная истерика.
— Баба — телохранитель? А мужиков что, больше нет, кончились?! Нет, конечно, с бабой намного удобнее, и от пуль прикроет, и после перестрелки приласкает!
Ты меня совсем за дуру держишь? Или ты считаешь, что я тебе должна поверить? Да у нас охраны навалом! Посмотри на этих мужиков, они же ее за секунду пришибут.
Бугаи, стоящие во дворе, мерзко захихикали. И я больше не выдержала. Простите меня, мужики, я не хотела, честное слово. Это я не со зла. Надо же как-то этой неразумной доказать, что муж ее печется не только о себе, но и о ней, и о детях, и что я не простая «баба», а прошедшая специальную подготовку в «Ворошиловке», а потом в «Сигме». А еще я…. Да мало ли где я могла ее пройти. Ну, держитесь!..
Ближе всех ко мне стоял тот, что приезжал с Суреном. Он противнее всех улыбался. Ударом ноги с разворота я врезала ему носком туфли по переносице. Могучий мужик рухнул на землю, не издав ни звука. Во дворе поднялась паника. Мали того, что парни не ожидали такого от меня, они плюс ко всему не поняли, почему вдруг со мной произошли такие разительные перемены. Следующего из охраны Кечаяна, который рванул ко мне, на бегу доставая что-то из кармана, я шарахнула сцепленными кулаками по темени. Бедолага, промычав нечто нечленораздельное, рухнул, как куль с мукой.
Теперь сразу двое кинулись на меня:
Сурен и еще один громила. Его я мастерски вырубила ребром ладони повыше уха, а Сурена просто отключила маленьким шокером, который встроен в мой массивный золотой перстень с сапфиром. Перед ним мне стало как-то неудобно — все-таки мы знакомы немножко и бить его мне было жалко.
Во дворе воцарилась гробовая тишина.
Кечаян смотрел на меня во все глаза, слегка открыв рот. Я покосилась на балкон, но там уже никого не было. Наверное, Лина милицию побежала вызывать. Ну и черт с ней! Лежащие во дворе зашевелились. Надеюсь, ребята, что вам не так уж и плохо.
Била я вполсилы, даже синяков быть не должно. Учили все-таки нас драться в «Сигме».
— Теперь вы убедились, что телохранитель — это не эскорт-услуги? — спросила я в пустоту.
Дверь дома распахнулась, и на пороге возникла Лина. Она прижимала руки к груди и не сводила с меня глаз. Вблизи Лина оказалась вполне красивой женщиной примерно моего роста со стройненькой фигуркой и темно-русыми волосами. Личико у нее было кукольное, серые глазищи на пол-лица смотрели на меня с любопытством.
— Простите меня, пожалуйста, Евгения! Я жуткая дура, столько гадостей наговорила. Беременные, они все не в себе, а я дура особенная. Проходите в дом. Да, таких дур, как я, точно больше нет.
Слушая рассказ про всевозможных дур, я пошла за ней в дом. Внутри было так же круто и солидно, как и во дворе. Во всю ширину холла лежал белый ковер с длинным ворсом. Стены имели светло-бежевый оттенок. В тон им были подобраны роскошные тяжелые портьеры с золотистым вертикальным рисунком. Посередине стоял огромный диван и два кресла. В углу величественно возвышался массивный мраморный камин, судя по всему, действующий.
На камине стояли позолоченные подсвечники, над ними висело большое зеркало в резной золоченой раме. Рядом стояла тумбочка, на которой примостился небольшой телевизор. На стеклянном журнальном столике в художественном беспорядке были расставлены фотографии в рамках. Там и сям в вазах стояли цветы — как живые, так и искусственные.
Судя по обстановке, хозяйка была страстной любительницей мыльных опер.
Все бразильские страдания происходят в основном в таких вот интерьерах. Лина усадила меня на одно из кресел, а сама разместилась на другом. Я провалилась в мягкие подушки сиденья так, что мои коленки оказались на уровне глаз, но при этом чувствовала себя очень удобно. На пороге появился Кечаян, слегка ошарашенный случившимся во дворе. Ну что вы все на меня так смотрите? Что мне еще оставалось делать, когда все так складывалось? Хотя я уже немножко привыкла к тому, что меня в некоторых домах так и принимают: сначала нос воротят, а потом на шею вешаются.
— Я не думал, что в столь хрупкой женщине таится такая невиданная сила, — начал Арсен. — К тому же я и предположить не мог, что мою охрану можно вот так запросто расшвырять в разные стороны. Женя, поверьте, я восхищен вами.
Лина вскочила с кресла и замахала руками:
— Ну что ты, Сенечка, не ты один так удивился. Я тоже не ожидала подобное увидеть. Очень хорошо, что рядом с тобой будет такой телохранитель, как Женечка.
Раньше все были какие-то дохлые или неповоротливые амбалы, а теперь вот такая симпатичная де…
Она осеклась и посмотрела сначала на мужа, потом на меня. Голос ее задрожал, глаза наполнились слезами.
— Вы от меня что-то скрываете. Зачем вдруг понадобился личный телохранитель?
Ведь всегда была только обычная охрана?
Что случилось?
Арсен открыл было рот, но тут я решила взять инициативу в свои руки. Арсен мог ляпнуть что-нибудь не то.
— Видите ли, Лина, положение вашего мужа обязывает иметь личного телохранителя. Насколько я могу судить — и, поверьте, как телохранитель я знаю обо всех его делах, — проблем у Арсена Баграмовича нет никаких. Успокойтесь, прошу вас.
Это просто дань моде.
Лина тихонечко всхлипнула. Арсен обнял ее за плечи и прижал к себе. Лина начала что-то шептать мужу на ухо. Насколько мне было слышно, он успокаивал ее.
Я деликатно отвернулась в сторону и принялась разглядывать фотографии. Смеющиеся лица Арсена и Лины, маленький мальчик в коляске, тот же мальчик, только уже гордо восседавший верхом на пятнистом пони.
Были здесь еще две фотографии, на которые я обратила особое внимание. На одной мужчина с женщиной стоят, держа друг друга за руки, и улыбаются в объектив. Он высокий, крепкий, она маленькая, худенькая. Оба молодые и красивые.
На другой — темноволосая девушка стоит на палубе теплохода. Она задумчиво смотрит куда-то вдаль, и ветер играет в ее длинных волосах.
— Это мои родители и сестра, — я не заметила, как сзади подошел Арсен. — Здесь мама с папой еще молодые, на отдыхе в Болгарии. Мы с Кариной тогда еще совсем маленькие были, дома остались с няней.
Помню, я так не хотел, чтобы они куда-то уезжали. Почему-то всегда боялся, что они не вернутся. И однажды мой страх оказался ненапрасным…
— У вас была очень красивая сестра, — осторожно заметила я.
Кечаян взял со столика фотографию девушки, с нежностью посмотрел на нее.
— Это ее последняя фотография. Через три недели все они погибли.
Лина подошла к Арсену и прижалась к его руке. От той истеричной мегеры, что стояла на балконе десять минут назад, не осталось и следа. Сейчас рядом с нами была милая и обаятельная женщина, любящая своего мужа и готовая, как мне показалось, на все ради того, чтобы он был счастлив.
— Женечка, оставайтесь с нами. Поживите пока у нас, раз того требуют ваши обязанности. Вы нас ни капельки не стесните.
У нас ведь очень большой дом, всем места хватит. Правда, у нас маленький сын, но он не доставит вам хлопот. — Лина посмотрела так, будто от меня в данный момент зависела их жизнь. — Да и вам так будет удобнее, вместе с Арсеном будете ездить на работу и возвращаться к нам вечером. Скажи ей, Сеня.
Таким образом я обрела временное пристанище в доме Арсена Кечаяна. Мне, конечно, пришлось извиниться перед всеми безвинно пострадавшими парнями из охраны, с помощью победы над которыми я доказывала Лине необходимость своего пребывания в доме. Ребята оказались понятливыми, обиды на меня не держали, синяков никто у себя не обнаружил.
Мне надо было еще съездить домой, взять кое-какие вещи и предупредить тетю Милу о том, что домой я теперь попаду неизвестно когда. Сурен согласился свозить меня туда и обратно. Узнав, что собака, которая временно проживает у меня, остается в очередной раз без хозяина, Лина взяла с меня обещание, что я привезу пса с собой.
— Лошадь у нас уже есть. А вот соседские коты постоянно забегают и орут, так что собака нам не помешает во всех смыслах, — говорила Лина, прямо-таки светясь от счастья. — И Баграмчику понравится — он животных любит, и котов ваш пес разгонит.
«Наивная женщина! — подумала я. — Не знает она Дольфа… Котов теперь станет в три раза больше».
Глава 2
А насчет сегодняшнего придурка надо обязательно выяснить. Займись, Сурик.
Тот кивнул, и мы поехали дальше. Дома в этом районе стояли нехилые. Весь жилой массив располагался на полуострове, у самого большого озера парка. Окна одной стороны домов выходили на пруд с водоплавающими птичками. Жилой комплекс был достаточно хорошо освещен.
Всего здесь выстроились рядком пятнадцать коттеджей. Они располагались по правую сторону от дороги, по которой мы сейчас проезжали. По площади они были все почти одинаковые, но вот по высоте и по стилю здесь явно шло соревнование.
В «рядке» имелись двух-, трех-, четырехэтажные дома со всевозможными башенками, шпилями, балкончиками… Но больше всего меня удивило одно, как потом выяснилось, все-таки жилое строение — в самом конце дороги гордо возвышался пятиэтажный бункер. Видимо, архитектору за фантазию не заплатили, поэтому со стороны это строение казалось не жилым домом, а неким большим гаражом с окнами-бойницами. Хотя если подумать, то архитектора, наверное, не приглашали вообще.
Хозяева просто привезли кирпичи, позвали всех родственников и друзей и начали стройку самостоятельно. После окончания строительства все они так и остались жить все вместе. По моим подсчетам, около этого дома стояло машин пять. А остальные домики были весьма привлекательные.
С девой стороны дороги плотной стеной росли высокие деревья. Расстояние от них до заборов, окружавших коттеджи, было около двадцати метров. Наверное, поэтому почти все обитатели жилого массива «Рябина», оставляли свои машины снаружи, а не загоняли их во двор. Хотя возможно и другое — дворы уже битком набиты машинами и для этих просто не осталось места. По старой совковой привычке заборы были кирпичными и высокими, метра по четыре, чтобы, не дай бог, сосед не увидел, что происходит у другого соседа во дворе. Хотя, если выглянуть в окно последнего этажа любого дома, можно при желании разглядеть все, что твоей душе угодно.
Мы остановились около серого кирпичного забора. Сурик вышел из машины и открыл калитку, которая была совершенно незаметна со стороны потому, что была вмурована в стену. Со двора доносилось какое-то хрюканье. Раздался громкий щелчок, и в заборе образовалась щель, которая с каждой секундой становилась все шире, и в конце концов встроенные в стену ворота раздвинулись до конца. Арсен, заметив мое изумление, пояснил:
— Два года назад я ездил к своим друзьям в Грецию и увидел у них такие ворота.
С первого взгляда их невозможно заметить, вроде обычная каменная стена. Но эта ее часть сделана из другого материала.
Более легкого, но тем не менее очень прочного. Мне ворота очень понравились, и я заказал себе такие. Один мой приятель даже фирму свою открыл по выпуску таких ворот, после того как я ему идейку с воротами подкинул. В то время, когда мы здесь только начинали строиться, нам все соседи завидовали. Мне тогда казалось, что это круто, а сейчас вспоминаю со смехом, как все тогда друг перед другом выпендривались.
«Ну да, как же, рассказывай, — подумала я. — Глаза-то у тебя, как у пацаненка, до сих пор светятся…»
Сурен сел в машину, и мы въехали во двор.
— Выходите, Женя, приехали, — Кечаян распахнул передо мной дверцу.
Я вышла, недовольная тем, что мой подопечный выбрался на улицу первым. Надо объяснить человеку, что я требую соблюдать меры предосторожности ради его же блага. А он, кажется, думает, что если сейчас у себя дома, то ничего не страшно.
Симпатичный двухэтажный дом был выдержан в стиле английских замков и имел форму буквы П. Стены его покрывал плющ, от чего половина дома походила на лиственный шалаш. Из того, что оставалось открытым взору, можно было понять, что дом, как и забор, тоже серый.
Перед домом виднелась круглая клумба, на которой росли неизвестные мне желтые и синие цветы. Дорожка, по которой мы въехали во двор, огибала клумбу. Слева, в углу двора, возвышалась грандиозная альпийская горка высотой около трех метров и примерно такой же ширины, выполненная, судя по всему, очень талантливым ландшафтным дизайнером. По горке стекал ручей, временами переходящий в маленькие водопадики. У подножия ручей образовывал прудик с лилиями. Рядом вырисовывалась беседка, которую сразу можно было и не заметить, потому что она тоже вся была увита плющом. Внутри беседки стояли столик и кресла из лозы.
В противоположном углу двора располагалась детская площадка. В большом, наполовину вкопанном в землю бассейне с высокими бортами плавали маленький надувной матрац и мячик. На газоне, выполненном в лучших английских традициях, стоял трехколесный велосипед. В самом темном уголке двора виднелось сооружение, опять же увитое плющом, откуда и доносилось странное похрюкиванье.
— Не бойтесь, Женечка, это Геша, — рассмеялся Арсен и, увидев мое изумление, пояснил:
— Геша — мой пони. Мне его ребята на день рождения подарили, решили подшутить. Теперь на нем сын катается. Я хочу вас сейчас со всеми познакомить.
Только сейчас я заметила, что мы во дворе не одни. Помимо меня, Кечаяна и Сурена, во дворе находились еще трое молодых людей. Одного я уже видела сегодня в джипе, когда за мной приехали. Двое других были мне незнакомы.
— Познакомьтесь, — сказал Арсен, обращаясь к парням, — это Евгения Максимовна. Она некоторое время будет находиться вместе с нами. Прошу уважать, внимательно слушать и выполнять все ее требования. Надеюсь, пока всем все понятно. Подробности будут чуть позже.
— А вот мне не совсем понятно, о каких подробностях ты говоришь и какое время эта женщина будет находиться вместе с нами.
Женский голос доносился откуда-то сверху. Я задрала голову и посмотрела на второй этаж. На балкончике, который я сразу и не разглядела из-за зелени, стояла молодая женщина моего возраста в шелковом халатике и внимательно смотрела на меня.
— Потрудись объяснить мне, Арсен, кто она такая и что ей здесь надо? — Казалось, еще секунда и женщина либо сорвется в крик, либо кинется с балкона и вцепится мне в волосы.
— Линочка, дорогая, я прошу тебя не волноваться, тебе же нельзя… Мы сейчас зайдем в дом и все тебе объясним. Ни к чему поднимать шум на всю «Рябину». Ты же сама знаешь, какие здесь соседи.
Кечаян взял меня под руку и хотел было сделать шаг к дому. Вопли с балкона заставили нас остановиться.
— Ты с.., этой.., в дом, где живет наш ребенок, не войдешь! И вообще, — кричала Лина, — не думай, что, пока я сплю, ты уже можешь баб в дом таскать. Немедленно выгони эту шлюху!
От такой речи Кечаян опешил и возмутился и решил сразу объяснить все как есть:
— Элина, ты не имеешь права так говорить, тем более ты не знаешь о ней ровным счетом ничего! Как ты смеешь оскорблять человека, который пришел сюда для того, чтобы ты спокойно спала, чтобы ты не волновалась по пустякам. Эта женщина будет находиться рядом со мной для того, чтобы обеспечить мою безопасность. Она — мой новый телохранитель.
На балкончике началась форменная истерика.
— Баба — телохранитель? А мужиков что, больше нет, кончились?! Нет, конечно, с бабой намного удобнее, и от пуль прикроет, и после перестрелки приласкает!
Ты меня совсем за дуру держишь? Или ты считаешь, что я тебе должна поверить? Да у нас охраны навалом! Посмотри на этих мужиков, они же ее за секунду пришибут.
Бугаи, стоящие во дворе, мерзко захихикали. И я больше не выдержала. Простите меня, мужики, я не хотела, честное слово. Это я не со зла. Надо же как-то этой неразумной доказать, что муж ее печется не только о себе, но и о ней, и о детях, и что я не простая «баба», а прошедшая специальную подготовку в «Ворошиловке», а потом в «Сигме». А еще я…. Да мало ли где я могла ее пройти. Ну, держитесь!..
Ближе всех ко мне стоял тот, что приезжал с Суреном. Он противнее всех улыбался. Ударом ноги с разворота я врезала ему носком туфли по переносице. Могучий мужик рухнул на землю, не издав ни звука. Во дворе поднялась паника. Мали того, что парни не ожидали такого от меня, они плюс ко всему не поняли, почему вдруг со мной произошли такие разительные перемены. Следующего из охраны Кечаяна, который рванул ко мне, на бегу доставая что-то из кармана, я шарахнула сцепленными кулаками по темени. Бедолага, промычав нечто нечленораздельное, рухнул, как куль с мукой.
Теперь сразу двое кинулись на меня:
Сурен и еще один громила. Его я мастерски вырубила ребром ладони повыше уха, а Сурена просто отключила маленьким шокером, который встроен в мой массивный золотой перстень с сапфиром. Перед ним мне стало как-то неудобно — все-таки мы знакомы немножко и бить его мне было жалко.
Во дворе воцарилась гробовая тишина.
Кечаян смотрел на меня во все глаза, слегка открыв рот. Я покосилась на балкон, но там уже никого не было. Наверное, Лина милицию побежала вызывать. Ну и черт с ней! Лежащие во дворе зашевелились. Надеюсь, ребята, что вам не так уж и плохо.
Била я вполсилы, даже синяков быть не должно. Учили все-таки нас драться в «Сигме».
— Теперь вы убедились, что телохранитель — это не эскорт-услуги? — спросила я в пустоту.
Дверь дома распахнулась, и на пороге возникла Лина. Она прижимала руки к груди и не сводила с меня глаз. Вблизи Лина оказалась вполне красивой женщиной примерно моего роста со стройненькой фигуркой и темно-русыми волосами. Личико у нее было кукольное, серые глазищи на пол-лица смотрели на меня с любопытством.
— Простите меня, пожалуйста, Евгения! Я жуткая дура, столько гадостей наговорила. Беременные, они все не в себе, а я дура особенная. Проходите в дом. Да, таких дур, как я, точно больше нет.
Слушая рассказ про всевозможных дур, я пошла за ней в дом. Внутри было так же круто и солидно, как и во дворе. Во всю ширину холла лежал белый ковер с длинным ворсом. Стены имели светло-бежевый оттенок. В тон им были подобраны роскошные тяжелые портьеры с золотистым вертикальным рисунком. Посередине стоял огромный диван и два кресла. В углу величественно возвышался массивный мраморный камин, судя по всему, действующий.
На камине стояли позолоченные подсвечники, над ними висело большое зеркало в резной золоченой раме. Рядом стояла тумбочка, на которой примостился небольшой телевизор. На стеклянном журнальном столике в художественном беспорядке были расставлены фотографии в рамках. Там и сям в вазах стояли цветы — как живые, так и искусственные.
Судя по обстановке, хозяйка была страстной любительницей мыльных опер.
Все бразильские страдания происходят в основном в таких вот интерьерах. Лина усадила меня на одно из кресел, а сама разместилась на другом. Я провалилась в мягкие подушки сиденья так, что мои коленки оказались на уровне глаз, но при этом чувствовала себя очень удобно. На пороге появился Кечаян, слегка ошарашенный случившимся во дворе. Ну что вы все на меня так смотрите? Что мне еще оставалось делать, когда все так складывалось? Хотя я уже немножко привыкла к тому, что меня в некоторых домах так и принимают: сначала нос воротят, а потом на шею вешаются.
— Я не думал, что в столь хрупкой женщине таится такая невиданная сила, — начал Арсен. — К тому же я и предположить не мог, что мою охрану можно вот так запросто расшвырять в разные стороны. Женя, поверьте, я восхищен вами.
Лина вскочила с кресла и замахала руками:
— Ну что ты, Сенечка, не ты один так удивился. Я тоже не ожидала подобное увидеть. Очень хорошо, что рядом с тобой будет такой телохранитель, как Женечка.
Раньше все были какие-то дохлые или неповоротливые амбалы, а теперь вот такая симпатичная де…
Она осеклась и посмотрела сначала на мужа, потом на меня. Голос ее задрожал, глаза наполнились слезами.
— Вы от меня что-то скрываете. Зачем вдруг понадобился личный телохранитель?
Ведь всегда была только обычная охрана?
Что случилось?
Арсен открыл было рот, но тут я решила взять инициативу в свои руки. Арсен мог ляпнуть что-нибудь не то.
— Видите ли, Лина, положение вашего мужа обязывает иметь личного телохранителя. Насколько я могу судить — и, поверьте, как телохранитель я знаю обо всех его делах, — проблем у Арсена Баграмовича нет никаких. Успокойтесь, прошу вас.
Это просто дань моде.
Лина тихонечко всхлипнула. Арсен обнял ее за плечи и прижал к себе. Лина начала что-то шептать мужу на ухо. Насколько мне было слышно, он успокаивал ее.
Я деликатно отвернулась в сторону и принялась разглядывать фотографии. Смеющиеся лица Арсена и Лины, маленький мальчик в коляске, тот же мальчик, только уже гордо восседавший верхом на пятнистом пони.
Были здесь еще две фотографии, на которые я обратила особое внимание. На одной мужчина с женщиной стоят, держа друг друга за руки, и улыбаются в объектив. Он высокий, крепкий, она маленькая, худенькая. Оба молодые и красивые.
На другой — темноволосая девушка стоит на палубе теплохода. Она задумчиво смотрит куда-то вдаль, и ветер играет в ее длинных волосах.
— Это мои родители и сестра, — я не заметила, как сзади подошел Арсен. — Здесь мама с папой еще молодые, на отдыхе в Болгарии. Мы с Кариной тогда еще совсем маленькие были, дома остались с няней.
Помню, я так не хотел, чтобы они куда-то уезжали. Почему-то всегда боялся, что они не вернутся. И однажды мой страх оказался ненапрасным…
— У вас была очень красивая сестра, — осторожно заметила я.
Кечаян взял со столика фотографию девушки, с нежностью посмотрел на нее.
— Это ее последняя фотография. Через три недели все они погибли.
Лина подошла к Арсену и прижалась к его руке. От той истеричной мегеры, что стояла на балконе десять минут назад, не осталось и следа. Сейчас рядом с нами была милая и обаятельная женщина, любящая своего мужа и готовая, как мне показалось, на все ради того, чтобы он был счастлив.
— Женечка, оставайтесь с нами. Поживите пока у нас, раз того требуют ваши обязанности. Вы нас ни капельки не стесните.
У нас ведь очень большой дом, всем места хватит. Правда, у нас маленький сын, но он не доставит вам хлопот. — Лина посмотрела так, будто от меня в данный момент зависела их жизнь. — Да и вам так будет удобнее, вместе с Арсеном будете ездить на работу и возвращаться к нам вечером. Скажи ей, Сеня.
Таким образом я обрела временное пристанище в доме Арсена Кечаяна. Мне, конечно, пришлось извиниться перед всеми безвинно пострадавшими парнями из охраны, с помощью победы над которыми я доказывала Лине необходимость своего пребывания в доме. Ребята оказались понятливыми, обиды на меня не держали, синяков никто у себя не обнаружил.
Мне надо было еще съездить домой, взять кое-какие вещи и предупредить тетю Милу о том, что домой я теперь попаду неизвестно когда. Сурен согласился свозить меня туда и обратно. Узнав, что собака, которая временно проживает у меня, остается в очередной раз без хозяина, Лина взяла с меня обещание, что я привезу пса с собой.
— Лошадь у нас уже есть. А вот соседские коты постоянно забегают и орут, так что собака нам не помешает во всех смыслах, — говорила Лина, прямо-таки светясь от счастья. — И Баграмчику понравится — он животных любит, и котов ваш пес разгонит.
«Наивная женщина! — подумала я. — Не знает она Дольфа… Котов теперь станет в три раза больше».
Глава 2
На следующий день в шесть утра мы с Кечаяном были в его офисе. «Ковчег» располагался в Ленинском районе Тарасова, битком набитом всевозможными организациями. Если Заводской район задыхается от количества заводов, отравляющих все живое в округе, то в Ленинском находятся в основном научные предприятия. В этом районе производятся холодильники, микросхемы, а также многие другие вещи, необходимые в повседневной жизни.
Например, на жировом комбинате делают достаточно вкусный майонез. Кстати, на этом комбинате принимают майонезные банки по цене хоть и ненамного, но превышающей ту, по которой они принимаются в других местах. Каждый день ранним утром десятки бабулек с полными сумками громыхающей тары отправляются сюда — сдавать банки не по десять копеек, как в городских магазинах, а по двенадцать. При этом в трамваях и троллейбусах, направляющихся в сторону жиркомбината, людям, едущим на работу, просто негде повернуться. Старушки ворчат, мол, куда народ прется в такую рань, чего не спится дома. А рабочий народ матерится, кто вслух, кто про себя, спотыкаясь о сумки, стоящие в проходах. Я сама одно время около месяца ездила на трамвае в Ленинский РОВД по делам. У меня тогда еще не было моего «Фольксвагена», поэтому все это я видела своими глазами и слышала своими ушами. И я проклинала и жиркомбинат, и майонез, который, впрочем, люблю, и тару, в которой он выпускается. И вот сегодня выяснилось, что, видя в окно трамвая здание, как мне казалось, этого самого комбината, я призывала проклятия на завод армянских вин «Ковчег».
Мы с Кечаяном подъехали к воротам, где нас уже ждал Сурик. Из вчерашнего вечернего разговора с Арсеном я узнала, что Сурен Акопов выполняет при Кечаяне функцию правой руки и посвящен во все дела своего шефа. Я вышла из машины.
— Доброе утро, Сурен, — сказала я как можно мягче, дабы загладить свою вину после вчерашнего, широко улыбнулась и протянула руку, чтобы поздороваться. Бедный Сурик отскочил в сторону, как будто я протягивала ему ядовитую змею.
— Что, досталось тебе от нее вчера? — Арсен рассмеялся. — Она больше так не будет, успокойся. Правда, Женя?
— Без необходимости — никогда! — с жаром заверила я.
Сурен подошел ближе.
— Да уж… Правда, меня-то только шокером шарахнула, а вот остальным, интересно, каково сейчас? Наверное, встать не могут, — сочувственно вздохнул он.
— Уверяю тебя, что не только встали, но и будут чувствовать себя сегодня превосходно, как будто ничего и не случилось.
Поверь мне, некоторые из тех, кто меня обучал искусству рукопашного боя, могут убить так, что вскрытие покажет, будто человек умер от сердечного приступа, а на теле не будет ни единого следа.
— А ты где училась? — полюбопытствовал Сурен.
— Давайте поговорим об этом в другой раз, сейчас у нас мало времени, — уже абсолютно серьезно сказал Кечаян. — У тебя все готово?
— Обижаешь, шеф, все на месте, ждут только вас.
Автоматические ворота медленно открылись, и мы въехали на территорию завода. Здесь оказалось достаточно чистенько и мило. Никакого бардака, наваленного хлама, пустых ящиков. На территории были разбиты клумбы с цветочками и травкой, высажены пихты. У меня сложилось впечатление, что здесь потрудился тот же самый дизайнер, что и у Кечаяна дома.
Миновав будку охраны, которая в тот момент оказалась почему-то пустой, мы подъехали к трехэтажному зданию, в котором располагалась администрация завода.
Домик был беленький, аккуратненький, очень милый и симпатичный. Мы вошли в здание. Дверь, понятно, была бронированная, но весьма убедительно замаскированная под старинную дубовую. В вестибюле стояла квадратная полированная стойка, за которой сидел в ожидании молодой человек в элегантном костюме-тройке. При нашем появлении он встал.
— Доброе утро, Арсен Баграмович. Все уже в сборе, какие будут указания? — произнося эти слова, он краем глаза разглядывал меня.
Кечаян еще с вечера попросил всех охранников приехать на работу к шести утра для очень важного дела. Видимо, парня очень заинтересовало появление в офисе незнакомой девушки да еще в столь ранний час.
— Спасибо, Максим. Прямо сейчас попросите всех подняться ко мне в кабинет.
Охрана у ворот пусть останется на своих местах, с ними мы поговорим позже.
Вот те на! Оказывается, у ворот тоже была охрана, но я ее даже и не заметила.
Наверное, они там старательно маскировались.
Мы поднялись на второй этаж и через приемную прошли в кабинет Кечаяна, достаточно просторный, обставленный дорого, но со вкусом. В углу стоял небольшой изящный шкафчик со стеклянными дверцами, в котором красовались разнообразные бутылки. Надо полагать, это были экземпляры продукции, производимой на «Ковчеге». Рядом со шкафом располагался маленький столик и два кресла, вероятно, для того, чтобы дегустировать напитки, что называется, не отходя от прилавка. Имелись в кабинете, как водится, директорский стол и еще один — длинный, за которым обычно проводят совещания. На стенах висела парочка картин с горными пейзажами. Всевозможные цветочки и пальмы произрастали в горшках и кадках.
Из окна кабинета просматривался практически весь двор.
В кабинет начали заходить и рассаживаться за большим столом люди. Когда дверь наконец закрылась, я насчитала двенадцать человек новоприбывших. Было сразу заметно, что физической силой бог никого из них не обидел. Это, конечно, радовало, но, как показывает практика, в некоторых ситуациях сила — отнюдь не самое важное. Главное то, чтобы человек мог за несколько секунд адекватно оценить ситуацию и принять правильное решение.
Ладно, там увидим, кто чего стоит. Посмотрим, что можно выжать из этих бойцов. Я скромненько присела около дегустационного столика под сень высокой раскидистой пальмы.
— Доброе утро, — Арсен оглядел всех присутствующих. — Мне пришлось вас собрать так рано, потому что нам до начала рабочего дня предстоит многое сделать.
Я решил несколько изменить систему охраны нашего офиса.
Далее Арсен начал объяснять, что конкретно он решил изменить. Собственно, это, конечно, я решила, что следует изменить, но ему как директору было проще объяснить все это своим секьюрити. Накануне до поздней ночи мы с ним обсуждали, как и что лучше сделать. Лина к тому времени уже ушла спать, и поэтому мы могли, не таясь, называть вещи своими именами, не опасаясь расстроить беременную женщину. Все необходимое для оборудования систем безопасности офиса должны были привезти с минуты на минуту.
Я до сих пор помню выражение лица Кечаяна, когда около полуночи я звонила своим знакомым в Москву и перечисляла то, что мне необходимо ранним утром следующего дня. Он не мог поверить, что через семь часов после моего звонка все необходимое уже доставят на территорию «Ковчега». Но по дороге сюда мне на мобильный позвонил один мой старинный приятель, который занимается сопровождением и доставкой такого оборудования по стране, и сообщил, что самолет уже приземлился в Покровске, на военном аэродроме, и что через полчаса все будет доставлено на завод в лучшем виде. Связи — великая вещь. Но мне ведь и за это тоже платят.
Около часа мы вчера также обсуждали, под каким соусом подаст меня своим сотрудникам глава «Ковчега». Мне ведь надо было, не возбуждая подозрений, находиться рядом с ним весь рабочий день, одновременно быть в курсе всего, что происходит в офисе и на заводе, и контролировать охрану. Говорить в открытую, что я телохранитель Кечаяна, мы не хотели, поэтому сошлись на том, что Арсен всем представит меня как свою новую секретаршу, которую он принял на работу потому, что объемы производства резко увеличились, а выполнять я буду некие особые поручения, в связи с чем мне необходимо все время находиться рядом с шефом. Знать о том, кто я на самом деле, будут только охранники, которые должны помалкивать об этом.
За всю охрану вместе и за каждого в отдельности поручился Сурен, заявив, что он их сам нанимал и что знает каждого как самого себя.
Что касается нездорового любопытства по поводу моего постоянного присутствия рядом с Кечаяном — а оно наверняка возникнет, такова природа человека, — то это я сразу взяла на себя. Я с детства терпеть не могу, когда суют нос в мои дела, и могу отшить так, что у людей моментально отпадет желание не только приставать ко мне с расспросами, но и просто думать о том, что со мной можно поговорить.
— А теперь я хочу вам представить Евгению Максимовну Охотникову, которая на некоторое время возьмет на себя обязанности начальника охраны.
— Еще раз повторяю, что об этом никто, кроме всех здесь присутствующих, знать не должен. Все, что вам будет говорить Евгения Максимовна, нужно выполнять беспрекословно. Остальное она вам объяснит сама.
Я оглядела присутствующих.
— Я бы хотела с вами со всеми познакомиться, но боюсь, на это сейчас не осталось времени. Познакомимся в процессе работы. Сейчас подойдет машина, в которой будет то, что сможет помочь нам в дальнейшем обеспечить безопасность данного предприятия. Скоро семь, а нам надо успеть управиться до девяти. А вот, кстати, и машина. Пойдемте во двор.
С улицы послышался гудок, все присутствующие встали и направились к выходу.
Следующие полтора часа прошли в разгрузке, сборке и установке всевозможного оборудования. Рабочие, которые прибыли с грузом, обучали охрану правильному пользованию всеми этими устройствами. Были установлены пуленепробиваемые стекла во всем офисе. Над входной дверью, над воротами и по всему периметру территории укрепили миниатюрные видеокамеры, а на первом этаже офиса одну комнатку оборудовали под централизованный пункт наблюдения. На входе установили металлоискатель, который с первого взгляда был похож на обычную дверную коробку. В телефоны я собственноручно вставила «жучки», а аппарат, позволяющий прослушивать все телефоны и записывать разговоры, установила на своем рабочем столе в кабинете Кечаяна.
Например, на жировом комбинате делают достаточно вкусный майонез. Кстати, на этом комбинате принимают майонезные банки по цене хоть и ненамного, но превышающей ту, по которой они принимаются в других местах. Каждый день ранним утром десятки бабулек с полными сумками громыхающей тары отправляются сюда — сдавать банки не по десять копеек, как в городских магазинах, а по двенадцать. При этом в трамваях и троллейбусах, направляющихся в сторону жиркомбината, людям, едущим на работу, просто негде повернуться. Старушки ворчат, мол, куда народ прется в такую рань, чего не спится дома. А рабочий народ матерится, кто вслух, кто про себя, спотыкаясь о сумки, стоящие в проходах. Я сама одно время около месяца ездила на трамвае в Ленинский РОВД по делам. У меня тогда еще не было моего «Фольксвагена», поэтому все это я видела своими глазами и слышала своими ушами. И я проклинала и жиркомбинат, и майонез, который, впрочем, люблю, и тару, в которой он выпускается. И вот сегодня выяснилось, что, видя в окно трамвая здание, как мне казалось, этого самого комбината, я призывала проклятия на завод армянских вин «Ковчег».
Мы с Кечаяном подъехали к воротам, где нас уже ждал Сурик. Из вчерашнего вечернего разговора с Арсеном я узнала, что Сурен Акопов выполняет при Кечаяне функцию правой руки и посвящен во все дела своего шефа. Я вышла из машины.
— Доброе утро, Сурен, — сказала я как можно мягче, дабы загладить свою вину после вчерашнего, широко улыбнулась и протянула руку, чтобы поздороваться. Бедный Сурик отскочил в сторону, как будто я протягивала ему ядовитую змею.
— Что, досталось тебе от нее вчера? — Арсен рассмеялся. — Она больше так не будет, успокойся. Правда, Женя?
— Без необходимости — никогда! — с жаром заверила я.
Сурен подошел ближе.
— Да уж… Правда, меня-то только шокером шарахнула, а вот остальным, интересно, каково сейчас? Наверное, встать не могут, — сочувственно вздохнул он.
— Уверяю тебя, что не только встали, но и будут чувствовать себя сегодня превосходно, как будто ничего и не случилось.
Поверь мне, некоторые из тех, кто меня обучал искусству рукопашного боя, могут убить так, что вскрытие покажет, будто человек умер от сердечного приступа, а на теле не будет ни единого следа.
— А ты где училась? — полюбопытствовал Сурен.
— Давайте поговорим об этом в другой раз, сейчас у нас мало времени, — уже абсолютно серьезно сказал Кечаян. — У тебя все готово?
— Обижаешь, шеф, все на месте, ждут только вас.
Автоматические ворота медленно открылись, и мы въехали на территорию завода. Здесь оказалось достаточно чистенько и мило. Никакого бардака, наваленного хлама, пустых ящиков. На территории были разбиты клумбы с цветочками и травкой, высажены пихты. У меня сложилось впечатление, что здесь потрудился тот же самый дизайнер, что и у Кечаяна дома.
Миновав будку охраны, которая в тот момент оказалась почему-то пустой, мы подъехали к трехэтажному зданию, в котором располагалась администрация завода.
Домик был беленький, аккуратненький, очень милый и симпатичный. Мы вошли в здание. Дверь, понятно, была бронированная, но весьма убедительно замаскированная под старинную дубовую. В вестибюле стояла квадратная полированная стойка, за которой сидел в ожидании молодой человек в элегантном костюме-тройке. При нашем появлении он встал.
— Доброе утро, Арсен Баграмович. Все уже в сборе, какие будут указания? — произнося эти слова, он краем глаза разглядывал меня.
Кечаян еще с вечера попросил всех охранников приехать на работу к шести утра для очень важного дела. Видимо, парня очень заинтересовало появление в офисе незнакомой девушки да еще в столь ранний час.
— Спасибо, Максим. Прямо сейчас попросите всех подняться ко мне в кабинет.
Охрана у ворот пусть останется на своих местах, с ними мы поговорим позже.
Вот те на! Оказывается, у ворот тоже была охрана, но я ее даже и не заметила.
Наверное, они там старательно маскировались.
Мы поднялись на второй этаж и через приемную прошли в кабинет Кечаяна, достаточно просторный, обставленный дорого, но со вкусом. В углу стоял небольшой изящный шкафчик со стеклянными дверцами, в котором красовались разнообразные бутылки. Надо полагать, это были экземпляры продукции, производимой на «Ковчеге». Рядом со шкафом располагался маленький столик и два кресла, вероятно, для того, чтобы дегустировать напитки, что называется, не отходя от прилавка. Имелись в кабинете, как водится, директорский стол и еще один — длинный, за которым обычно проводят совещания. На стенах висела парочка картин с горными пейзажами. Всевозможные цветочки и пальмы произрастали в горшках и кадках.
Из окна кабинета просматривался практически весь двор.
В кабинет начали заходить и рассаживаться за большим столом люди. Когда дверь наконец закрылась, я насчитала двенадцать человек новоприбывших. Было сразу заметно, что физической силой бог никого из них не обидел. Это, конечно, радовало, но, как показывает практика, в некоторых ситуациях сила — отнюдь не самое важное. Главное то, чтобы человек мог за несколько секунд адекватно оценить ситуацию и принять правильное решение.
Ладно, там увидим, кто чего стоит. Посмотрим, что можно выжать из этих бойцов. Я скромненько присела около дегустационного столика под сень высокой раскидистой пальмы.
— Доброе утро, — Арсен оглядел всех присутствующих. — Мне пришлось вас собрать так рано, потому что нам до начала рабочего дня предстоит многое сделать.
Я решил несколько изменить систему охраны нашего офиса.
Далее Арсен начал объяснять, что конкретно он решил изменить. Собственно, это, конечно, я решила, что следует изменить, но ему как директору было проще объяснить все это своим секьюрити. Накануне до поздней ночи мы с ним обсуждали, как и что лучше сделать. Лина к тому времени уже ушла спать, и поэтому мы могли, не таясь, называть вещи своими именами, не опасаясь расстроить беременную женщину. Все необходимое для оборудования систем безопасности офиса должны были привезти с минуты на минуту.
Я до сих пор помню выражение лица Кечаяна, когда около полуночи я звонила своим знакомым в Москву и перечисляла то, что мне необходимо ранним утром следующего дня. Он не мог поверить, что через семь часов после моего звонка все необходимое уже доставят на территорию «Ковчега». Но по дороге сюда мне на мобильный позвонил один мой старинный приятель, который занимается сопровождением и доставкой такого оборудования по стране, и сообщил, что самолет уже приземлился в Покровске, на военном аэродроме, и что через полчаса все будет доставлено на завод в лучшем виде. Связи — великая вещь. Но мне ведь и за это тоже платят.
Около часа мы вчера также обсуждали, под каким соусом подаст меня своим сотрудникам глава «Ковчега». Мне ведь надо было, не возбуждая подозрений, находиться рядом с ним весь рабочий день, одновременно быть в курсе всего, что происходит в офисе и на заводе, и контролировать охрану. Говорить в открытую, что я телохранитель Кечаяна, мы не хотели, поэтому сошлись на том, что Арсен всем представит меня как свою новую секретаршу, которую он принял на работу потому, что объемы производства резко увеличились, а выполнять я буду некие особые поручения, в связи с чем мне необходимо все время находиться рядом с шефом. Знать о том, кто я на самом деле, будут только охранники, которые должны помалкивать об этом.
За всю охрану вместе и за каждого в отдельности поручился Сурен, заявив, что он их сам нанимал и что знает каждого как самого себя.
Что касается нездорового любопытства по поводу моего постоянного присутствия рядом с Кечаяном — а оно наверняка возникнет, такова природа человека, — то это я сразу взяла на себя. Я с детства терпеть не могу, когда суют нос в мои дела, и могу отшить так, что у людей моментально отпадет желание не только приставать ко мне с расспросами, но и просто думать о том, что со мной можно поговорить.
— А теперь я хочу вам представить Евгению Максимовну Охотникову, которая на некоторое время возьмет на себя обязанности начальника охраны.
* * *
Голос Кечаяна вырвал меня из размышлений. Я встала и подошла к директорскому столу. Меня разглядывали с любопытством.— Еще раз повторяю, что об этом никто, кроме всех здесь присутствующих, знать не должен. Все, что вам будет говорить Евгения Максимовна, нужно выполнять беспрекословно. Остальное она вам объяснит сама.
Я оглядела присутствующих.
— Я бы хотела с вами со всеми познакомиться, но боюсь, на это сейчас не осталось времени. Познакомимся в процессе работы. Сейчас подойдет машина, в которой будет то, что сможет помочь нам в дальнейшем обеспечить безопасность данного предприятия. Скоро семь, а нам надо успеть управиться до девяти. А вот, кстати, и машина. Пойдемте во двор.
С улицы послышался гудок, все присутствующие встали и направились к выходу.
Следующие полтора часа прошли в разгрузке, сборке и установке всевозможного оборудования. Рабочие, которые прибыли с грузом, обучали охрану правильному пользованию всеми этими устройствами. Были установлены пуленепробиваемые стекла во всем офисе. Над входной дверью, над воротами и по всему периметру территории укрепили миниатюрные видеокамеры, а на первом этаже офиса одну комнатку оборудовали под централизованный пункт наблюдения. На входе установили металлоискатель, который с первого взгляда был похож на обычную дверную коробку. В телефоны я собственноручно вставила «жучки», а аппарат, позволяющий прослушивать все телефоны и записывать разговоры, установила на своем рабочем столе в кабинете Кечаяна.