Страница:
Марина Серова
Кругом одни соблазны
Глава 1
Мне снилось море, горячий песок пляжа и чьи-то нежные прикосновения к моей щеке. Мне приятны были и эти прикосновения, и солнце, бьющее прямо в глаза, и легкий ветерок, но сон внезапно прервался стуком.
Я разлепила веки и тут же зажмурилась. Солнце било прямо в глаза, а ветер, проскользнувший в форточку, играл шторой, которая легко и ласково касалась моего лица. Сон навеял романтическое настроение, и я лежала, наслаждаясь своей свободой, молодостью и охватившим меня чувством радости…
Минут через тридцать, стряхнув остатки сна хорошей разминкой, контрастным душем и крепким кофе, я сидела на диване, держа в руках магические кости. Но задать вопрос и кинуть их мне не удалось, так как затрещал телефон. Я взяла трубку, прижала ее к уху и услышала приглушенный мужской голос:
— Привет, красавица! Ты хорошо спишь? Сны сладкие видишь?
Я вспомнила свой красивый сон и вздохнула:
— А кто говорит?
— Узнаешь, если будешь лезть в это дело и попытаешься вытащить ту сволочь из тюрьмы. Все поняла? Хочешь спать спокойно — лучше не суй свой нос куда не просят. — В трубке раздались гудки.
Хорошенькое дельце, мне угрожают. Кому это я на любимую мозоль наступила? Куда лезть не должна? Я посмотрела на свою правую руку, в ладони все еще лежали мои магические кости, и вопрос возник сам собой:
— Что бы мог значить этот звонок, милые косточки?
Я сосредоточилась и бросила двенадцатигранники на журнальный столик.
26+7+14 — «Ожидаются переживания, связанные с вашим согласием участвовать в деле, от которого вы не ждете ничего хорошего».
Ну вот, и вы туда же. Да не соглашалась ваша хозяйка ни на какие дела! Я отдыхаю и буду отрываться по полной программе. И тут же, назло всем чертям, составила программу-минимум на сегодня:
1). Салон красоты, где на всю катушку дам поработать надо мной моей Светке.
2). Салон одежды, чтобы выбрать «прикид» и сменить шкуру.
3). А дальше все, что на голову свалится, но только не работа. Культпоход в кафе, к примеру, вполне вписывается в эту программу-минимум.
О компании для такого мероприятия подумаю позже. Подруга моя, Ленка-француженка, сейчас слишком занята: у ее балбесов подготовка к экзаменам. Она вся в делах, из школы почти не вылезает.
И чтобы ничто и никто не мог сорвать мои планы, я влезла в джинсы, свитер — косметика мне не нужна, коли иду в салон красоты, — схватила сумку и выскочила за дверь.
Не дожидаясь лифта, побежала вниз. На втором этаже заглянула в почтовый ящик, где увидела местную газету «Телеком» и еще что-то. Заинтересовавшись, вынула ключи из сумки, открыла ящик. Мне в руки выпала открытка-приглашение.
Послание гласило: «Уважаемая Татьяна Иванова! Приглашаем вас на встречу одноклассников, которая состоится тридцатого апреля в восемнадцать ноль-ноль в ресторане „Белый медведь“ по адресу…»
Ну, вот и здрасьте вам. Это же сегодня. А я морально к такому не готова. Хотя почему не готова? Совсем даже наоборот. После всех мероприятий, посвященных себе, любимой, почему бы и нет?
Все-таки цифра три в моей программе все еще свободна, а то, что запланировано в двух первых пунктах, грешно не использовать. Куда лучше, чем гадать, в какое кафе и с кем идти.
Отлично… Через столько лет увидеть всех своих… Сам бог послал мне эту открытку, чтоб я не влипла в дело, которое предсказали мне мои косточки. Совершенно не хотелось встречаться с обладателем этого противного голоса из телефона.
Часа два я просидела в салоне красоты, наслаждаясь прикосновениями Светкиных рук, и вышла оттуда как новенькая. Дальше, следуя своему плану, я должна отправиться в салон одежды — какой-то новый и, говорят, совершенно восхитительный, на западном уровне.
Мысленно прикинула, сколько можно потратить на себя, любимую, и решила, что я себе не чужая тетка и жадничать не стоит. Особенно если хочу блеснуть на встрече. А блеснуть перед моими одноклассниками мне хотелось, однозначно. На такой мысли я уже поймалась.
— По дороге в салон меня не покидало романтическое настроение, навеянное приглашением на встречу с детством. Двери магазина были гостеприимно распахнуты, но не каждый «уважаемый россиянин» мог позволить себе посещение таких заведений.
Я могла и решила воспользоваться этим. Едва шагнув за порог, оказалась в другом мире — мире моды, эстетики и компьютеров, с помощью которых за считанные секунды без примерки можно подобрать то, что будет на тебе сидеть, как…
Додумать я не успела, так как сразу была отмечена вниманием обслуживающего персонала — молодого человека в костюме «с иголочки».
— Что бы вы хотели, девушка? Я помогу подобрать все необходимое.
Критически окинув его взглядом, я попыталась найти в нем изъян, но безуспешно. Он был лицом этого великолепного салона.
Молодой человек выжидающе смотрел на меня, улыбаясь и, наверное, прекрасно понимая, что в очередной раз сдает экзамен на профпригодность. Мое одобрение он заслужил.
— Мне предстоит вечер-встреча, и я должна выглядеть на все сто.
Взгляд его стал цепким, он видел уже во мне клиента, а не любопытствующую особу. Похоже, от его взгляда не ускользнуло ничто, поскольку он тут же прокомментировал мои параметры:
— Восхитительно! С такой фигурой компьютер не понадобится. А цвет… Ну, исходя из того, что вы блондинка с зелеными глазами, давайте возьмем малахит, хотя и бирюза вам будет к лицу.
Я тут же отыграла:
— Подлецу все к лицу.
Он ослепительно улыбнулся:
— Да нет, оставьте! Вы же в самом деле красавица. Приятно с такими работать.
И хоть и говорят, что лесть гнусна, вредна, но все же иногда так нравится она, когда о моей внешности отзываются весьма и весьма положительно. Прямо душу греет.
В общем, мы с ним остались довольны друг другом, и через сорок минут я вышла из салона в еще более прекрасном настроении, довольная покупками и общением с Вадимом (так звали менеджера торгового зала).
В полиэтиленовом пакете я уносила прекрасное платье бирюзового цвета и в тон ему подобранные туфли.
Взглянула на часы: нормалек, укладываюсь без суеты. На машине от моего дома до ресторана езды всего-то минут двадцать.
А может, не стоит самой за руль садиться, доехать на такси? Однако мне пришла в голову идея получше: почему бы не воспользоваться услугами Вадима, коли он не против поддержать отношения и так ненавязчиво намекнул на это? У меня еще будет время подумать, а пока домой…
Легко перекусив, я прикинула, каким временем располагаю. И оказалось, его в запасе достаточно. Макияж, прическа сделаны «профи», платье готово прильнуть к моему телу. Сейчас осталось лишь настроиться на волну детства и юности… Но сначала, что скажете, вы, мои «магические»?
Бросок. 16+26+5 — «Путешествие, следствием которого будут решительные перемены в жизни».
Ничего хорошего, да и плохого тоже. Короче, непонятно, но здорово.
«Ладно, поживем, увидим», — подумала я и взяла в руки школьный фотоальбом.
Просматривая фотографии одну за другой, почувствовала какое-то тревожное состояние. Вот весь наш класс — самый хороший по успеваемости и самый ужасный по дисциплине. Все счастливы и довольны. Какими вы стали сейчас, мне предстоит узнать через несколько часов.
Так, а этот портрет, перечеркнутый черным карандашом, давненько не попадался мне в руки. На нем я и моя первая неудачная любовь. Леша. Как безумно, по-детски я любила его и как переживала, когда в десятом классе он ушел к «новенькой» девочке — Наташе. Вот тогда и появился жирный крест на фото.
Я его не только на фотографии зачеркнула, но и из своей жизни напрочь вычеркнула. Порвав с ним, похоронила все наши общие мечты и вместо психологического факультета университета сдала вступительные экзамены в юридический институт.
В результате стала тем, кто сегодня есть — частным детективом, довольно известным, хорошо оплачиваемым. Так что худа без добра не бывает.
Как сложилась их любовь и жизнь дальше — не знаю. И вот теперь уже без флера романтики посмотрю на них трезвым взглядом взрослого человека… И себя покажу. Пусть знают, что вовсе я не пропала, а даже совсем наоборот. Взглянула на себя в зеркало — вид блестящий, но нужно переодеваться, скоро заедет Вадим.
Я успела набросить платье, вдеть в уши жемчуг в виде капелек. Трель звонка входной двери раздалась в тот момент, когда я уже подкрашивала губы. И одновременно прозвенел зуммер телефона. Я включила автоответчик и пошла к двери.
Увидев в глазок Вадима, распахнула дверь.
— Ты точен. Спасибо, что не отказал.
Мы перешли с ним на «ты» еще в салоне одежды.
— А ты — прекрасна, спасибо за просьбу. Так мы едем?
— Минуточку, Вадик, сейчас захвачу сумку и выйду.
За сумкой пришлось возвращаться в комнату, и я услышала конец речи все того же незнакомца:
«Запомни, мы на все пойдем».
Я перемотала и прослушала начало:
«Таня, не лезь в это дело, оно только нас касается. Он должен понести наказание, козел вонючий. И если ты сунешь свой нос, — уже звучала угроза, — запомни, мы на все пойдем».
Черт! Расслабиться не даст, паршивец. Привязался. Какое дело? Какой козел? Я иду развлекаться, так сказать, на встречу с детством…
Ресторан «Белый медведь» был мне знаком лишь понаслышке, а бывать там не приходилось. Зато Вадим, сидя за рулем, воспевал это заведение.
Мы свернули на тихую улочку и остановились напротив здания с красивой вывеской "Бар-ресторан «Белый медведь». Вадим обратился ко мне:
— Думаю, вы будете в банкетном зале. А я в баре время скоротаю.
— Спасибо, Вадим. — Он оказался не только отзывчивым, но и ненавязчивым. Неплохо. — Я осмотрюсь сначала, а потом сориентируемся. О'кей?
Мы поднялись по ступенькам деревянного крылечка и вошли в вестибюль ресторана. На первый взгляд неплохо: не роскошно, но уютно. К нам подошел молодой человек приятной внешности, одетый в яркую жилетку поверх белой рубашки и темные, хорошо отутюженные брюки.
— Здравствуйте! Меня зовут Арсений. Проходите, чувствуйте себя как дома. — Он улыбнулся, показав два ряда белоснежных зубов.
— Послушайте, Арсений, я сюда по приглашению моих друзей, где это будет? — Я протянула ему открытку. Он быстро взглянул на нее, но не на текст, а на адрес.
— Проходите тем более! Вы вместе? Я взглянула на Вадима и отрицательно покачала головой:
— Не совсем.
— Пойдемте, провожу вас в зал, там уже ждут. — Потом, повернувшись к Вадиму:
— А вы проходите в первый зал, я подойду к вам.
Я улыбнулась Вадиму, но приглашать его с собой, не разведав обстановку, не хотела — будет еще время.
— Ну, пока! — и шагнула за Арсением в дверь банкетного зала. Он был большой и очень красиво оформлен. Дизайнеры, надо сказать, потрудились неплохо.
Однако меня поразил не сам зал, а пустота, царившая в нем. Лишь у стены за одним из столиков, спиной к двери сидела женщина.
— Наталья Ивановна, госпожа пришла. Женщина вздрогнула, обернулась и поднялась мне навстречу.
— Слава богу! Танюша, здравствуй. Прости за такой розыгрыш, но мне так нужно было тебя увидеть!
Передо мной стояла все такая же красивая и стройная Наташка Семина, та самая, о которой я думала, собираясь сюда.
— Арсений, подавай на стол и не позволяй пока никому нас беспокоить.
Когда он исчез в дверях, она виновато пожала плечами:
— Извини за эту маленькую ложь о встрече, но я должна была тебя увидеть, мне нужна твоя помощь.
Во мне шевельнулось раздражение. Я тут из себя выпрыгиваю, на романтику настраиваюсь, а вместо этого про меня вспомнили, когда помощь понадобилась.
Первым моим желанием было повернуться и уйти куда-нибудь с Вадимом «добить» вечер. Потом появилось любопытство: что бы такое могло случиться, если человек, который стал моим врагом десять лет назад, молит о помощи. Похоже, здорово припекло.
Наверное, лицо мое было не настолько непроницаемым, как мне хотелось бы, и на нем отразились мои мысли, так как Наталья с мольбой посмотрела на меня:
— Я бы, наверное, не решилась. Понимаю, тебе не за что меня любить, но это не только моя просьба. Не уходи, пожалуйста. Выслушай…
Я подумала, что настроение мое уже все равно испорчено, я встретилась не с тем, кого хотелось бы видеть, и махнула рукой:
— Ладно! Но можно было и ничего не выдумывать. — Я уселась за столик напротив нее. Глядя на меня с благодарностью, она опустилась на свой стул.
С близкого расстояния я стала рассматривать ее.
Все те же синие глаза, обрамленные мохнатыми ресницами, и ни тени косметики на лице. Все такое же красивое лицо, но что-то в нем было не так. То ли усталость, то ли растерянность.
Именно это выражение лица и пробудило во мне желание выслушать ее. Я мельком взглянула на стол, оценив сервировку по достоинству и отметив, что накрыт он на две персоны, значит, больше никого не будет.
Рядом с Натальей стояла хрустальная пепельница, полная окурков со следами помады. Значит, совсем плохо.
— Ладно, Наташ, сколько воды утекло, что теперь прошлое поминать. — (Ну вот, сама шла, настраивалась его повспоминать, а теперь ее уговариваю не делать этого). — Выкладывай, что у тебя.
— Погоди, Татьяна, раз уж ты в моем ресторане, то совмести приятное с полезным. Я буду гостеприимной хозяйкой.
Она взяла бутылку коньяка и плеснула в коньячные рюмки, как и положено, на самое донышко. Рука ее при этом предательски подрагивала.
— Давай выпьем и за прошлое, и за встречу, и за то, что ты согласилась выслушать меня.
Она тронула мою рюмку своей и выпила, отщипнула виноградину и положила в рот.
Да, похоже, ей тяжело начать разговор. Чтобы проникнуться ситуацией, я тоже глотнула коньяку.
— Коньяк восхитительный.
— Просто, чтобы марку держать, приходится закупать только хорошее и натуральное. — Она ответила как бы машинально, одновременно размышляя, как начать разговор.
В дверях вырос с подносом Арсений:
— Наталья Ивановна? — Полуобращение, полувопрос.
— Да, заходи, Арсений.
Он поставил перед нами тарелки, на них лежало мясо, свернутое в трубочку, от которого умопомрачительно пахло.
— Наше фирменное блюдо — мясо, фаршированное шампиньонами, попробуйте. — Говоря это, он наливал в бокалы красного вина. — Мясо хорошо запивать красным вином.
Он бы еще, наверное, долго витийствовал, но, поймав взгляд Наташи, оборвал свою тираду словами: «Приятного аппетита», — и исчез за дверью.
Наташа налила себе еще коньяку и выпила. Я ждала, когда она соберется с духом, потом решила помочь ей, начав отвлеченный разговор, но, похоже, наступила на больную мозоль.
— Ты замужем, Наташ?
— Не совсем. Мы с Лешей… — она взяла сигарету и прикурила, — так и не поженились, хоть и живем десять лет вместе… Таня, мне тяжело, мне так тяжело, Леша… его нет.
Я почувствовала, как что-то оборвалось во мне:
— Как нет? Ты хочешь сказать" что он… — я не могла выговорить это слово.
— Нет, не совсем. В общем, — она вынула из сумки письмо и протянула мне, — читай.
Я взяла в руки конверт, адресованный ей, и взглянула на нее.
— Да читай же ты, читай, — бросила она мне резковато и затянулась сигаретой.
Я вынула письмо из конверта, развернула:
"Здравствуй, Натали! Письмо мое будет коротким, так как нет возможности писать и не знаю, будет ли случай его передать.
Наташа, ты должна мне верить, я не виновен. Но доказать это не могу, все против меня. Наташа, ты так неосторожно дала показания и уехала, не увидев меня… Я не привык жаловаться, но дело дрянь. Меня считают тут отморозком. Если ты все еще любишь, найди способ связаться с Танюшей, с Татьяной Ивановой. Адрес ее я тебе пишу (следовал мой адрес). Насколько знаю, она сейчас частный детектив. Причем пользуется очень хорошей репутацией даже здесь.
Ее гонорар двести долларов в сутки плюс текущие расходы. Соглашайся на все, только уговори ее, пожалуйста. В «Тависе» у меня открыт валютный счет, он на предъявителя. Воспользуйся этими деньгами. Если ничего не получится, то и счет этот ни к чему…"
Я закончила читать письмо и взглянула на Наташу. Она сидела бледная, с трудом сдерживая слезы и сжимая пальцами давно истлевшую сигарету. Глаза ее выжидательно смотрели на меня, как будто я держала сейчас в руках ее судьбу.
В голове промелькнула неприятная мысль: «А не о Лешке ли говорил тот голос по телефону?»
Хотя слова «мерзавец» и «вонючий козел» ну никак не вязались с Лехой-умницей. Да, он всегда все знал, щедро делясь своими знаниями с одноклассниками. Мы его так и звали: «ходячая энциклопедия». Всегда был честен, тактичен и добродушен. Нет, о нем так не могли — я отмахнулась от навязчивой мысли…
Робкий голос Натальи вывел меня из состояния ностальгии:
— Тань, теперь понимаешь, почему я придумала этот вечер? У меня не было другого выхода. Я знаю: ты, должно быть, очень обижена и на меня и на него, — она беспомощно развела руками.
Мне не хотелось возвращаться к неприятным для себя воспоминаниям, и я оборвала ее:
— Не надо, все прошло. Лучше расскажи подробнее, что с ним случилось. Только с самого начала, и о каких показаниях твоих он пишет.
Она вздохнула, вытащила из пачки новую сигарету и закурила, собираясь с мыслями. Я терпеливо ждала.
— Знаешь, Татьяна, сама не знаю, где начало всего. Ты, наверное, вопросами корректируй по ходу моего рассказа.
А я поняла, что я сейчас ничего о моем Леше не знаю — ни каким он стал, ни кем, вот с этого и начнем.
— Наташа, он сильно изменился после школы?
— В смысле внешности? Нет, только повзрослел и еще умнее стал. И на боль чужую глядеть не мог:
«нести» начинало.
— А где он работал?
— А он, как вы вместе собирались, поступил в университет. Получил диплом психолога и начал работать в разных фирмах. У него это классно получалось, нарасхват приглашали…
— А что он там делал?
— Ну, стрессы снимал, беседовал с кандидатами на работу в фирму. Его ни разу чутье не подвело. И если он говорил, что человек не подходит, то так это и было. Присутствовал на каких-то сделках меж фирмами, а потом всю информацию на компьютере обрабатывал. Составлял какие-то психологические портреты и советовал директору фирмы, как лучше себя вести в той или иной ситуации… Ну, что-то вроде имиджмейкера. Я говорю приблизительно, то, что слышала от его коллег на банкете.
Он не любит посвящать меня в свои дела. Да я и не лезла. Зарабатывал Леша хорошо, с финансами у нас проблем не было.
Она замолчала, то ли чтобы перевести дыхание, то ли в ожидании моего следующего вопроса. А в глазах ее светились непрошеные слезинки.
— Давай уж все по порядку, Наташа. В штате какой фирмы он состоял?
— «Неон». Кстати сказать, фирма солидная. И к нему все относились с уважением, к каждому слову и совету прислушивались. Это теперь как в рот воды набрали. Наняли ему адвоката и думают, что совесть теперь чистая у них, — ее голос предательски дрогнул.
Я взглянула на сидящую передо мной женщину и впервые подумала о себе: «А смогла бы я через десять лет совместного проживания так его любить? Это вряд ли, с моим-то характером».
В этот момент я и решила, что помогу им или, по крайней мере, постараюсь помочь.
Глава 2
Я взяла в руки бутылку коньяку и сама налила в рюмки, так как видела, что сейчас алкоголь только поможет ей расслабиться, а значит, и лучше ввести меня в курс дела.
— Выпей, Наташ, чуток полегчает. Потом продолжим.
Она опрокинула в себя залпом коньяк и «закусила» очередной затяжкой.
— Ну, давай теперь о самом главном, в чем ты винишь себя? — Я посмотрела на нее в упор.
— Да дура я. Господи, какая же дура! Если бы не мои глупые мысли, может, все по-другому было бы.
— Хватит мазохизмом заниматься, — я намеренно резковато оборвала ее, не дай бог, доведет себя до истерики. Это подействовало. И, поборов волнение, она начала рассказывать:
— Мы с ним утром, как всегда, расстались: он в фирму, я сюда. Уже здесь я вспомнила, что забыла накладные на продукты, решила вернуться домой. Но появились какие-то срочные дела. Закружилась. И только в обед — это было где-то около часу дня — поехала домой за документами.
Когда открыла дверь, увидела Лешу, но не одного, а с молоденькой девчушкой. На ней еще юбка была длиной как макси-майка — это мне сразу в глаза бросилось.
Прижавшись к нему, она плакала, а он, обняв ее очень бережно, что-то говорил. Знаешь, у меня "в глазах потемнело. Я даже не соображала, что делаю и что говорю. Одним словом, просто голову потеряла. Наговорила обоим всякого, да еще хотела эту молодую нахалку с лестницы спустить.
Но Леша встал между нами и ледяным тоном произнес:
— Наталья, ты сейчас не права, ты это потом поймешь.
Взял девочку за руку и увел ее.
Я потом целый день бесилась. И что только на меня нашло? Я же его никогда не ревновала, зная, что на предательство он не способен.
Это я сейчас понимаю, а тогда готовила речь, что сказать ему, когда он вернется, но он в тот вечер не пришел и не вернулся до сих пор.
А потом, на другой день, милиция приехала, вещи его трясла и меня расспрашивала. Я рассказала, как выгнала его с девочкой, все еще под впечатлением.
А потом они мне сказали, в чем его обвиняют. Это кошмар…
Она обхватила голову руками и замолкла, уставившись в одну точку.
Я тоже молчала и ждала…
Прошло несколько минут, пока она смогла взять себя в руки. Глядя на меня почти безумными глазами, Наташа произнесла глухим голосом:
— Я не могу, не могу поверить, что он мог сделать такое…
— Что именно?
Трясущимися руками она вынула из сумки фотографию и протянула мне через стол. В принципе, я готова была ко всему, но, посмотрев на фото, почувствовала дурноту.
На ней было изображение как из триллера. Девочка-подросток лежала на ковре с неестественно вывернутой головой, раскинув руки и ноги. Одежда была разодрана буквально в клочья. И кровь… — лужи крови.
Рядом с ней, но уже в более естественной позе, лежал мужчина. Похоже, крепко спящий В правой руке его был зажат окровавленный нож. Я положила фото на стол и уточнила:
— Ты хочешь сказать, что его подозревают в убийстве этой девочки?
— И в изнасиловании. Но не только в этом Ирония судьбы. Горькая ирония. Его обвинили в тех преступлениях, которые он описывал в своем научном труде. Он же над диссертацией работал. Она называлась «Психология убийцы» У него даже пропуск в анатомичку был. Там он собирал материал для своего научного труда. Ему сотрудники анатомички помогали, чем только можно. А теперь… Ты представляешь, Таня?!
Она зашлась плачем. Я пока молчала. Если уж заплакала, то пусть выплачется. Иначе мне все равно от нее ничего не добиться.
Когда она немного успокоилась, я продолжила:
— Лешу вот так и нашли, в таком положении, как на фото?
— Наверное. За него теперь милиция ухватилась мертвой хваткой. Все факты налицо: он на месте преступления, в крови наркотик. Шприц в кармане. У девочки тоже наркотик в крови. Все как по писаному. В общем, «убийца» на блюдечке с голубой каемочкой, и главное — «висяки» закрыть можно. Всем награды, а моего Лешу к «высшей мере». Помоги мне, пожалуйста, ты же знаешь, что он на это не способен, — она зарыдала.
Да, дела. Я взяла из ее пачки сигарету и закурила. Веселенький вечерок воспоминаний получается. Дав ей немного успокоиться, спросила:
— А откуда у тебя фотография?
— Не знаю, в почтовом ящике обнаружила на другой день. И совет фирмы не пытаться его оправдать: за такое он должен, мол, понести кару.
— Я возьму эту карточку? Дома хорошенько рассмотрю.
Она закивала…
— Конечно. Значит, ты поможешь нам? О деньгах не беспокойся. Я сняла со счета пока пять тысяч долларов. Вот, здесь три. Возьми их, пожалуйста. Только помоги ему. Я тебя умоляю. Он сильный, но там отморозком числится. Боюсь, сорвется.
— Три много, Наташа. Я возьму пока тысячу, а дальше будет видно.
В конце концов на чужом горе не наживешься. Хотя оправдывать в такой ситуации сложнее, чем обвинять. Но Леху жалко.
— Давай так, Наташ, если ты мне понадобишься, я позвоню. Только дай мне свои координаты, адреса адвоката и родителей девчушки. Я займусь всем завтра с утра, а сейчас уже поздно.
— Погоди, Танюш, я ведь так и не дала тебе поесть.
— Я вообще-то не одна пришла, но, боюсь, он уже перестал меня ждать.
— А кто он?
— Просто Вадим. Он в зале остался. И если терпение не потерял, то отвезет меня домой. А есть уже не хочется… Не обижайся, Наташа.
Я поднялась.
— Ну, до встречи. Возьми себя в руки и будь умницей. Думаю, что разберусь со всем этим, все будет хорошо. Не волнуйся.
И, взяв сумочку со стула, я пошла к двери. Уже у порога, обернувшись, отметила, что Наташа сидит в той же позе, в какой я увидела ее в первый момент…
Выйдя в зал, я поискала глазами Вадима. Он поднялся в глубине зала и пошел ко мне:
— Едем? Я не думал, что ты так рано освободишься. Да и вид у тебя, как с похорон, а не с банкета, — он радостно улыбался. Но поскольку лицо мое было совсем мрачным, Вадим перестал улыбаться.
— Неприятности?
— Можно сказать и так. Поехали, я устала. В машине Вадим не произнес ни слова, только гнал машину на хорошей скорости да иногда поглядывал на меня. В другой день я, может быть, высоко оценила бы и его терпение, и такт, и внимание, но сейчас меня полностью поглотило это несчастье с моим в прошлом любимым человеком.