– Эй, ты чего здесь калитку подпираешь? – раздался пьяный мужской голос за моей спиной.
Я оглянулась и увидела высокого худого парня лет двадцати пяти, отдаленно похожего на мою клиентку. От него пахло дешевым алкоголем.
– Вы, наверное, Костя? – осведомилась я.
– Ну да, а вы кто? – спросил тот, открывая калитку. – А… риелторша, наверное, но я дом не продаю. Понятно?
– Нет, я пришла сюда совсем по другому поводу. Я Лизу ищу.
– Лизу? – Парень оглянулся и пристально посмотрел на меня. – Странно, а зачем она вам вдруг понадобилась?
– Мы с ней вместе в институте учились, потом я в другой город уехала, а сейчас вот вернулась и хотела с ней встретиться…
– Ясно, – буркнул он, – только Лизы здесь нет.
– Значит, она уже здесь не живет?
– Нет, – подтвердил Костик и, слегка пошатываясь, зашел в палисадник.
– Подождите, а вы не могли бы мне дать ее новый адрес? Она, наверное, замуж вышла, да?
Парень остановился в нерешительности.
– Адрес? – наконец переспросил он. – Да я и сам не знаю ее адрес. Я вообще не знаю, жива Лизка или нет.
– Как это так?
– Да вот так. Если хотите, зайдите в дом, я вам все расскажу, – предложил Константин, и мне показалось, что он даже как-то протрезвел.
А я сразу же ухватилась за предложение и последовала за Лизиным братом. Внутри дома было не прибрано, и я подумала, что Костик ведет холостяцкий образ жизни.
– Вот сюда садитесь, – сказал он, убирая с кресла выцветшую фланелевую рубашку. – В общем, моя сестра пропала три с лишним года назад. Об этом весь город знает.
– Я же говорю, меня несколько лет в Горовске не было. Как это пропала? Куда? Когда?
– Ну так, ушла из дома, и с тех пор от нее больше нет ни слуху ни духу.
– Костя, а вы искать ее не пробовали?
– Искать? Ну я это… сначала думал, что она квартиру себе купила… Лиза ведь со всеми документами и кое-какими вещами ушла. У нас тут конфликт небольшой вышел… А однажды мне позвонили и сказали, что нашли труп моей сестры и мне надо пойти в морг опознать его… Я ведь был единственным Лизиным родственником…
– Кто позвонил? – уточнила я. Какое-то время взгляд мутных Костиных глаз был устремлен в одну точку. Я не могла понять, услышал ли он мой вопрос или нет, поэтому повторила: – Костя, кто вам позвонил?
– Диана. Быть может, вы ее знаете…
– Диана? Да, как-то я видела ее на дне рождения Лизы. Она ведь с ней с самого детства дружила, так?
– Дружила, не тужила. – Костик горько усмехнулся. – В общем, ей показалось, что по телику Лизу показали, то есть ее труп. Куртка вроде такая же была, как у нее, другие приметы похожи. Я, как дурак, приперся в морг… Собственно, я и идти-то не хотел, но меня Верка заставила…
– А Верка – это кто?
– Ну моя бывшая… в общем, она сказала, если моя сестра умерла, то надо оформить ее долю дома на себя. Дом у нас небольшой, но место хорошее – центр. К нам постоянно риелторы приходят, деньги хорошие за дом предлагают… Верка повелась на эту «утку», она Лизу, признаюсь, недолюбливала. А еще она квартиру хотела купить с удобствами.
– И что?
– А ничего! Я продавать дом не собираюсь! Я вырос здесь.
– Да я не про дом, я про опознание спрашиваю.
– А-а-а, – протянул Костик, – то была совсем другая женщина. У Лизы есть на ноге родимое пятно, а у той не было, зато имелся шрам от аппендицита, а у моей сестры точно его не было…
«Теперь есть», – подумала я, вспомнив, что как раз из-за приступа острого аппендицита Лизавета попала в больницу Верещагинска и познакомилась там со своим будущим мужем.
– Значит, не она, – с облегчением вздохнула я. – А где же тогда Лиза?
– Не знаю. – Костик развел руками. Потом достал из буфета бутылку водки и спросил, перейдя на «ты»: – Будешь?
– Нет, я за рулем.
– Так, значит, это твой «Мини-купер» у соседнего дома стоит? Клевая тачка!
– Да, – согласно кивнула я, приняв похвалу машине за комплимент себе. Потом вспомнила про конспирацию и мысленно обозвала себя дурочкой. Вот на таких мелочах и прокалываются. – Но это не моя машина, я ее на время у подруги взяла.
– Значит, не будешь? А я выпью, – сказал Костик, налил в рюмку водки и выпил, не закусывая. После этого его потянуло на откровенность: – Лиза на меня обиделась, из-за Верки, они здесь вдвоем ужиться не могли.
– Понятно. Две хозяйки на одной кухне, да еще такой маленькой…
– Да что тебе понятно! – вдруг озлобился Константин. Я молчала. Выпив еще одну рюмку, он пояснил: – У моей сестры такая трагедия в жизни была, такая трагедия…
– Какая? – робко спросила я.
– У нее дочка трехмесячная умерла, потом муж бросил… Мне этот Сашка никогда не нравился! Бездушный сухарь! Чистоплюй! Сидит и кораблики свои мастерит, как пацан… В общем, все это на мою сеструху свалилось, и она пришла сюда, потому что ей податься было некуда, а тут Верка… Я ее, стерву, два года уже как выгнал… Достала меня! Деньги из меня качала-качала и все на шмотки тратила… А когда я Лизу не опознал, она меня второй раз в морг посылала… Она-то уже мысленно дом продавала… Поздно я, однако, спохватился. Из-за этой козы драной сестру родную потерял… Может, ее и в живых-то уже нет, – вздохнул Костик и выпил огненной воды прямо из горла бутылки и даже не поморщился.
– Константин, вы уж так сильно не убивайтесь. Я думаю, что Лиза жива, она ведь по натуре своей оптимистка, да и видел ее кое-кто в прошлом году…
– Кто? Где? – встрепенулся Леонов.
– Ну однокурсник наш видел, в другом городе…
– А чего же она мне не позвонит, письма не пришлет? Ах, ну да, она думает, что мне ее угол нужен! Обиделась. Да ни черта мне уже не нужно! Так, живу по инерции… Как Лизка пропала, вся моя жизнь пошла наперекосяк…
На дне бутылки, как говорится в народе, водка стала крепче, и Костик вскоре отрубился. Я ушла, захлопнув за собой дверь. Пообщавшись с Леоновым, я поняла, что он тяжело переживает разлуку со старшей сестрой. Более того, теперь я точно знала – слух о том, что в канализационном люке найден Лизин труп, пошел именно от Дианы. Наверное, Оборина полагала, что Константин ухватится за эту версию руками и ногами, опознает свою сестру и Лиза Астраханова будет похоронена. Это была бы еще одна коварная и циничная акция против бывшей подруги. Она сама и на похороны, наверное бы, заявилась и с подобающей скорбью произнесла несколько слов по случаю кончины Елизаветы. Но у Костика, к счастью, хватило искр разума, чтобы обратить внимание на особые приметы и не поддаться на уговоры корыстной супруги.
– Полетт, а я тут ужин приготовил, а тебя все нет и нет. Я уже волноваться стал. Где ты была в такую-то ненастную погоду?
– Ездила по делам, – коротко ответила я, потому что была погружена в свои раздумья.
– Это по поводу той дамы, да? Кто она? Что от тебя хочет?
– Думаю, она хочет вернуться хотя бы лет на пять назад и прожить их заново.
– Ну от того подарка, думаю, никто бы не отказался. Только я не пять годков хотел бы сбросить, а примерно так…надцать, – мечтательно произнес Ариша, чем сильно удивил меня.
Мой прародитель всегда жил в свое удовольствие, по тому принципу, «чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Он оттягивался по полной за карточным столом, сорил деньгами направо и налево, крутил искрометные романы, правда, так, чтобы я как можно меньше о них знала… И вдруг теперь, на седьмом десятке лет, в его глазах загорелись какие-то странные искорки. Это определенно что-то значило. Неужели седина в бороду, бес в ребро? А я-то, по своей наивности, думала, что все бури в душе дедули уже отбушевали.
– Увы, такое невозможно, мы живем здесь и сейчас, – заметила я и пошла к лестнице, ведущей на второй этаж.
– Полетт, так разве ты не будешь ужинать?
– Нет, как-то не хочется, – сказала я, продолжая подниматься наверх.
– Выходит, я зря старался, – Ариша по-стариковски вздохнул, – листал кулинарную книгу, искал интересные рецепты…
– Что? Ты листал поваренную книгу? Это что-то новенькое, – усмехнулась я и решила-таки оценить кулинарные способности моего прародителя, которые до этого ограничивались яичницей и горячими бутербродами, поэтому спустилась вниз и пошла в столовую.
Там действительно царили невообразимо вкусные запахи, и я позволила деду угостить меня всякими яствами. Правда, мне так и хотелось задать ему вопрос, а на какие шиши дедуля приобрел продукты, ведь прошлой ночью, услышав, что он проигрывает, я спрятала заначку подальше. Неужели продал часть акций, на дивиденды от которых мы, собственно, и жили?
– Полетт, ты так и не рассказала мне про ту женщину. – Ариша был больше не в силах сдерживать свой интерес.
– Ее можно назвать моей клиенткой. Она хочет, чтобы я помогла ей в одном деле.
– Речь идет о мести? – моментально догадался мой прозорливый дед.
– Да, – призналась я, но смаковать подробности не стала.
– Ma chеr, я ведь не из праздного любопытства спрашиваю, а потому что хочу тебе помочь. Ты ведь знаешь, у меня такой большой круг общения, что я практически про любого жителя Горовска могу всю подноготную выведать.
Дедуля был заинтригован, но не рассержен. Когда я решила отомстить прокурору, виновному в смерти моих родителей, он ждал, когда я до этого созрею, и стал мне помогать. Когда на кирпичном заводе случился взрыв, унесший жизнь рабочего, и директор свалил свою вину на главного механика, я, разумеется, взялась восстановить справедливость. Дед поначалу пытался отговорить меня, а потом проникся ситуацией и стал помогать. Но когда все закончилось, Ариша попросил, чтобы я раз и навсегда бросила игры в тайного агента возмездия. Он приводил самые разные аргументы, начиная с того, что для незамужней девушки есть масса других увлекательных занятий, и заканчивая тем, что бросать вызов системе или ее отдельным представителям – это очень рискованное предприятие. Дедуля, конечно же, был прав, но я хотела помочь Лизе. Удивительно, но теперь Ариша не брюзжал и не пытался меня останавливать. Он даже сам предложил мне свою помощь. С чего бы это вдруг? Наверное, все еще чувствует себя неловко из-за ночного переполоха в доме.
– Ну хорошо, – сказала я, – вдруг ты лопнешь от любопытства, а я потом буду ругать себя за то, что безжалостно томила тебя неопределенностью. Короче, мою клиентку зовут Елизаветой…
Дед слушал меня на одном дыхании, не перебивая, и лишь в самые кульминационные моменты из недр его души вырывались отдельные слова и междометья. Судьба Лизы его явно трогала, но когда я дошла до смерти ее второго мужа, он как-то приуныл.
– Сколько ему было лет? – осведомился Ариша так, словно от ответа на этот вопрос что-то зависело лично для него.
– Я точно не знаю, но он был уже пенсионного возраста, правда, еще работал в больнице.
– А Лизе сколько?
– Я же говорила, она – ровесница Антона Ярцева. Значит, ей тридцать или тридцать один.
Судя по задумчивому выражению лица, дед стал производить в уме нехитрые математические вычисления. Короче, он почему-то озаботился разницей в возрасте Лизы и Романа Петровича.
– Полетт, а клиентка не сказала тебе, она вышла замуж за доктора только потому, что находилась в безвыходном положении, или все-таки она питала к нему какие-то чувства?
– Ариша, а почему тебя это так сильно волнует? – осведомилась я, внимательно наблюдая за выражением лица своего прародителя. Что-то мне подсказывало: он сам стал подумывать о женитьбе.
– Ну это так просто, – замялся дед, пряча от меня взгляд.
– Не знаю, вряд ли с ее стороны там были какие-то романтические чувства, хорошо, если не было стойкой антипатии.
– Даже так. – Дедуле мой ответ явно не понравился. – Полетт, а ты не думала, что тот инфаркт случился не просто так?
– Ты хочешь сказать, что Лиза отправила мужа на тот свет из-за наследства? – прямым текстом спросила я, и Ариша даже побагровел от возмущения, но не проронил ни слова. – Знаешь, в принципе такое возможно. Вдруг жажда мести возникла еще тогда, три года назад? Но для ее претворения в жизнь нужны были средства…
– И ты даже не думаешь проверять, как там все было на самом деле? Вдруг ты собираешься помогать не жертве, а…
– Ты хочешь сказать – убийце?
Дед вздрогнул и кивнул головой. Он явно был чем-то озабочен. Скорее всего схожестью проблемы. Неужели мой горячо любимый прародитель на самом деле вздумал жениться и начал меня потихоньку к этому готовить? Сначала он решил выдать меня замуж, но я предложенную им кандидатуру уже в который раз отклонила. Тогда Ариша стал вести себя вопреки устоявшемуся образу жизни – попытался превратить наш дом в казино, но это оказалось проигрышным вариантом, в прямом смысле этого слова. Тогда дедуля изменил тактику – постарался умаслить меня самолично приготовленным и поистине царским ужином, а сразу после него предложил свою помощь.
Впрочем, его подозрения были небеспочвенными. Я и сама заметила, что клиентка говорила о смерти своего второго супруга, опасаясь встречных вопросов. Глаза она отводила в сторону, а в ее голосе звучало что-то непонятное – то ли фальшь, то ли чувство вины…
– А знаешь, Ариша, я сама, грешным делом, засомневалась в Лизиной искренности. Потом я поговорила с ее бывшей секретаршей и братом, они оба очень положительно о ней отзывались…
– А вот положительные люди как раз и опасны для окружающих! В борьбе с пороками они духовно опустошаются. Их внутренняя чистота вполне может замутиться и дать всплеск насилия. Уж поверь мне, я на своем веку повидал таких «ангелочков»!
– Дедуля, даже не знаю, что тебе сказать. Вдруг Щетинин на самом деле отдал богу душу не без помощи своей молодой супруги? Знаешь, я, пожалуй, позвоню Курбатову.
– Хорошая мысль, – похвалил меня дед. – Думаю, что он сможет по своим каналам навести нужные справки.
Я тут же взяла радиотелефон и позвонила другу нашей семьи, полковнику ФСБ. Он частенько помогал мне с закрытой информацией, недоступной простому обывателю.
– Алло! – сказал Курбатов твердым голосом.
– Здравствуйте, дядя Сережа, это Полина.
– А, Поленька, добрый вечер! Как дела? Как Аристарх Владиленович?
– Спасибо, все хорошо. Дедуля сидит напротив меня и передает вам пламенный привет.
– Спасибо.
– Дядя Сережа, у нас, – сказала я и подмигнула деду, при этом он мне согласно кивнул, – есть к вам одна маленькая просьба.
– Да, я внимательно тебя слушаю.
– Понимаете, у дедули был старинный приятель, примерно полгода назад он умер. А незадолго до этого женился на молодой женщине. Вот мы и хотели бы узнать: не было ли в его смерти какого-то криминала?
– Ну, я думаю, что в моих силах выяснить, было ли заведено уголовное дело, и если так, то каковы результаты расследования. Как звали того человека, по какому адресу он проживал?
– Щетинин Роман Петрович, а вот насчет адреса есть одна проблемка… В общем, он жил и умер не в Горовске, а в Верещагинске.
– Так, – протянул Курбатов, – другая область. Это несколько усложняет дело… Нет, конечно, я сделаю запрос через своих коллег, но не знаю, насколько оперативно придет ответ. Вам это срочно надо знать?
– Ну в течение двух-трех дней, если можно.
– Ладно, постараюсь. Что вам еще известно о Щетинине?
Я снабдила Сергея Дмитриевича всей информацией, которой располагала со слов Лизы, после этого передала трубку Арише. Они еще немного поболтали, потом дед сказал:
– Ну, ладно, я пойду к себе.
– Погоди, я ведь не рассказала тебе самого главного.
– Да, а что еще? – Дед сел обратно на табурет.
– Вернувшись в Горовск, Лиза узнала, при каких обстоятельствах ее дочка так тяжело простудилась. Она говорит, что о мести задумалась только после этого.
Я стала рассказывать, но дед слушал меня вполуха. Кажется, его больше заботило, может ли молодая женщина влюбиться в мужчину лет на тридцать старше себя. Меня этот вопрос тоже заботил, но только с той точки зрения, как объяснить Арише, что такое маловероятно и что в его возрасте лучше не менять кардинально жизнь. Последствия могут быть необратимыми.
– Полетт, ты чего замолчала? Я тебя внимательно слушаю. Ты говорила, что Лизавета караулила около дома бывшего мужа соседку…
Оказывается, Ариша меня все-таки слушал. А я напридумывала себе черт знает что.
– Да, она все-таки встретила Тамару Филипповну, и та ей кое-что рассказала. Тогда, сразу после смерти Яночки, она не решилась это сделать, боялась, что от этой горькой правды Лизе станет еще хуже – умом тронется или наложит на себя руки, а может, учинит расправу и угодит на скамью подсудимых. А теперь, по прошествии трех с лишним лет, решилась. Наверное, поняла, что Лиза вполне адекватна. Да и надо было с кем-то поделиться своими наблюдениями.
– Ну, давай, не томи, – поторопил меня дед.
– В общем, незадолго до Лизиной выписки из больницы свекровь была вынуждена уехать домой. А Диана только этого и ждала. Она сразу же пришла жить к Александру и при Тамаре Филипповне, которая сидела с малышкой, даже не скрывала, что у нее с Астрахановым близкие отношения. С Яночкой она при ней наигранно сюсюкалась, а вот в отсутствие соседки сразу забывала о существовании ребенка.
– Откуда об этом известно?
– По отдельным пазлам почти сложилась целостная картинка. К примеру, был такой эпизод. Как-то Тамара развела молочную смесь и дала бутылочку Диане, чтобы та покормила ребенка, а сама пошла к себе. Но ребенок за стенкой плакал и плакал. У соседки нервы не выдержали, и она вернулась успокоить девочку. Диана открыла ей дверь с телефоном в руках. Бутылка со смесью валялась на диване. Оборина даже и не думала кормить Яну. В ответ на замечание Тамары Филипповны она сказала, что девочка заснула, и выпроводила сиделку за дверь, предупредив, чтобы та не лезла не в свои дела. Когда соседка рассказала об этом Александру, тот не только не поверил ей, но даже отказался от ее услуг. Похоже, Диана настроила его против Тамары Филипповны.
– Так, а при чем здесь простуда? Ты ведь говорила, что девочка от воспаления легких умерла, а не от голода. Разве нет?
– Слушай дальше.
– Однажды Тамара Филипповна возвращалась из магазина домой и увидела, что окно в детской комнате квартиры Астрахановых открыто настежь. И это в двадцатиградусный мороз! Она поднялась на третий этаж и услышала через дверь надрывный плач ребенка. Соседка позвонила в квартиру, но ей никто не открыл.
– Там что, никого, кроме ребенка, не было?
– Вот именно, дедуля, никого! Соседка стала звонить по телефону Александру, чтобы он немедленно приехал домой, но он сказал, что у него совещание, и отключился. Оборина вернулась только через два часа, девочка уже охрипла от плача, а потом и вовсе замолчала, выбившись из сил.
Я оглянулась и увидела высокого худого парня лет двадцати пяти, отдаленно похожего на мою клиентку. От него пахло дешевым алкоголем.
– Вы, наверное, Костя? – осведомилась я.
– Ну да, а вы кто? – спросил тот, открывая калитку. – А… риелторша, наверное, но я дом не продаю. Понятно?
– Нет, я пришла сюда совсем по другому поводу. Я Лизу ищу.
– Лизу? – Парень оглянулся и пристально посмотрел на меня. – Странно, а зачем она вам вдруг понадобилась?
– Мы с ней вместе в институте учились, потом я в другой город уехала, а сейчас вот вернулась и хотела с ней встретиться…
– Ясно, – буркнул он, – только Лизы здесь нет.
– Значит, она уже здесь не живет?
– Нет, – подтвердил Костик и, слегка пошатываясь, зашел в палисадник.
– Подождите, а вы не могли бы мне дать ее новый адрес? Она, наверное, замуж вышла, да?
Парень остановился в нерешительности.
– Адрес? – наконец переспросил он. – Да я и сам не знаю ее адрес. Я вообще не знаю, жива Лизка или нет.
– Как это так?
– Да вот так. Если хотите, зайдите в дом, я вам все расскажу, – предложил Константин, и мне показалось, что он даже как-то протрезвел.
А я сразу же ухватилась за предложение и последовала за Лизиным братом. Внутри дома было не прибрано, и я подумала, что Костик ведет холостяцкий образ жизни.
– Вот сюда садитесь, – сказал он, убирая с кресла выцветшую фланелевую рубашку. – В общем, моя сестра пропала три с лишним года назад. Об этом весь город знает.
– Я же говорю, меня несколько лет в Горовске не было. Как это пропала? Куда? Когда?
– Ну так, ушла из дома, и с тех пор от нее больше нет ни слуху ни духу.
– Костя, а вы искать ее не пробовали?
– Искать? Ну я это… сначала думал, что она квартиру себе купила… Лиза ведь со всеми документами и кое-какими вещами ушла. У нас тут конфликт небольшой вышел… А однажды мне позвонили и сказали, что нашли труп моей сестры и мне надо пойти в морг опознать его… Я ведь был единственным Лизиным родственником…
– Кто позвонил? – уточнила я. Какое-то время взгляд мутных Костиных глаз был устремлен в одну точку. Я не могла понять, услышал ли он мой вопрос или нет, поэтому повторила: – Костя, кто вам позвонил?
– Диана. Быть может, вы ее знаете…
– Диана? Да, как-то я видела ее на дне рождения Лизы. Она ведь с ней с самого детства дружила, так?
– Дружила, не тужила. – Костик горько усмехнулся. – В общем, ей показалось, что по телику Лизу показали, то есть ее труп. Куртка вроде такая же была, как у нее, другие приметы похожи. Я, как дурак, приперся в морг… Собственно, я и идти-то не хотел, но меня Верка заставила…
– А Верка – это кто?
– Ну моя бывшая… в общем, она сказала, если моя сестра умерла, то надо оформить ее долю дома на себя. Дом у нас небольшой, но место хорошее – центр. К нам постоянно риелторы приходят, деньги хорошие за дом предлагают… Верка повелась на эту «утку», она Лизу, признаюсь, недолюбливала. А еще она квартиру хотела купить с удобствами.
– И что?
– А ничего! Я продавать дом не собираюсь! Я вырос здесь.
– Да я не про дом, я про опознание спрашиваю.
– А-а-а, – протянул Костик, – то была совсем другая женщина. У Лизы есть на ноге родимое пятно, а у той не было, зато имелся шрам от аппендицита, а у моей сестры точно его не было…
«Теперь есть», – подумала я, вспомнив, что как раз из-за приступа острого аппендицита Лизавета попала в больницу Верещагинска и познакомилась там со своим будущим мужем.
– Значит, не она, – с облегчением вздохнула я. – А где же тогда Лиза?
– Не знаю. – Костик развел руками. Потом достал из буфета бутылку водки и спросил, перейдя на «ты»: – Будешь?
– Нет, я за рулем.
– Так, значит, это твой «Мини-купер» у соседнего дома стоит? Клевая тачка!
– Да, – согласно кивнула я, приняв похвалу машине за комплимент себе. Потом вспомнила про конспирацию и мысленно обозвала себя дурочкой. Вот на таких мелочах и прокалываются. – Но это не моя машина, я ее на время у подруги взяла.
– Значит, не будешь? А я выпью, – сказал Костик, налил в рюмку водки и выпил, не закусывая. После этого его потянуло на откровенность: – Лиза на меня обиделась, из-за Верки, они здесь вдвоем ужиться не могли.
– Понятно. Две хозяйки на одной кухне, да еще такой маленькой…
– Да что тебе понятно! – вдруг озлобился Константин. Я молчала. Выпив еще одну рюмку, он пояснил: – У моей сестры такая трагедия в жизни была, такая трагедия…
– Какая? – робко спросила я.
– У нее дочка трехмесячная умерла, потом муж бросил… Мне этот Сашка никогда не нравился! Бездушный сухарь! Чистоплюй! Сидит и кораблики свои мастерит, как пацан… В общем, все это на мою сеструху свалилось, и она пришла сюда, потому что ей податься было некуда, а тут Верка… Я ее, стерву, два года уже как выгнал… Достала меня! Деньги из меня качала-качала и все на шмотки тратила… А когда я Лизу не опознал, она меня второй раз в морг посылала… Она-то уже мысленно дом продавала… Поздно я, однако, спохватился. Из-за этой козы драной сестру родную потерял… Может, ее и в живых-то уже нет, – вздохнул Костик и выпил огненной воды прямо из горла бутылки и даже не поморщился.
– Константин, вы уж так сильно не убивайтесь. Я думаю, что Лиза жива, она ведь по натуре своей оптимистка, да и видел ее кое-кто в прошлом году…
– Кто? Где? – встрепенулся Леонов.
– Ну однокурсник наш видел, в другом городе…
– А чего же она мне не позвонит, письма не пришлет? Ах, ну да, она думает, что мне ее угол нужен! Обиделась. Да ни черта мне уже не нужно! Так, живу по инерции… Как Лизка пропала, вся моя жизнь пошла наперекосяк…
На дне бутылки, как говорится в народе, водка стала крепче, и Костик вскоре отрубился. Я ушла, захлопнув за собой дверь. Пообщавшись с Леоновым, я поняла, что он тяжело переживает разлуку со старшей сестрой. Более того, теперь я точно знала – слух о том, что в канализационном люке найден Лизин труп, пошел именно от Дианы. Наверное, Оборина полагала, что Константин ухватится за эту версию руками и ногами, опознает свою сестру и Лиза Астраханова будет похоронена. Это была бы еще одна коварная и циничная акция против бывшей подруги. Она сама и на похороны, наверное бы, заявилась и с подобающей скорбью произнесла несколько слов по случаю кончины Елизаветы. Но у Костика, к счастью, хватило искр разума, чтобы обратить внимание на особые приметы и не поддаться на уговоры корыстной супруги.
* * *
Когда я вернулась домой, дед стал ходить вокруг меня кругами, надеясь, что я тут же выложу ему все о своей новой клиентке.– Полетт, а я тут ужин приготовил, а тебя все нет и нет. Я уже волноваться стал. Где ты была в такую-то ненастную погоду?
– Ездила по делам, – коротко ответила я, потому что была погружена в свои раздумья.
– Это по поводу той дамы, да? Кто она? Что от тебя хочет?
– Думаю, она хочет вернуться хотя бы лет на пять назад и прожить их заново.
– Ну от того подарка, думаю, никто бы не отказался. Только я не пять годков хотел бы сбросить, а примерно так…надцать, – мечтательно произнес Ариша, чем сильно удивил меня.
Мой прародитель всегда жил в свое удовольствие, по тому принципу, «чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Он оттягивался по полной за карточным столом, сорил деньгами направо и налево, крутил искрометные романы, правда, так, чтобы я как можно меньше о них знала… И вдруг теперь, на седьмом десятке лет, в его глазах загорелись какие-то странные искорки. Это определенно что-то значило. Неужели седина в бороду, бес в ребро? А я-то, по своей наивности, думала, что все бури в душе дедули уже отбушевали.
– Увы, такое невозможно, мы живем здесь и сейчас, – заметила я и пошла к лестнице, ведущей на второй этаж.
– Полетт, так разве ты не будешь ужинать?
– Нет, как-то не хочется, – сказала я, продолжая подниматься наверх.
– Выходит, я зря старался, – Ариша по-стариковски вздохнул, – листал кулинарную книгу, искал интересные рецепты…
– Что? Ты листал поваренную книгу? Это что-то новенькое, – усмехнулась я и решила-таки оценить кулинарные способности моего прародителя, которые до этого ограничивались яичницей и горячими бутербродами, поэтому спустилась вниз и пошла в столовую.
Там действительно царили невообразимо вкусные запахи, и я позволила деду угостить меня всякими яствами. Правда, мне так и хотелось задать ему вопрос, а на какие шиши дедуля приобрел продукты, ведь прошлой ночью, услышав, что он проигрывает, я спрятала заначку подальше. Неужели продал часть акций, на дивиденды от которых мы, собственно, и жили?
– Полетт, ты так и не рассказала мне про ту женщину. – Ариша был больше не в силах сдерживать свой интерес.
– Ее можно назвать моей клиенткой. Она хочет, чтобы я помогла ей в одном деле.
– Речь идет о мести? – моментально догадался мой прозорливый дед.
– Да, – призналась я, но смаковать подробности не стала.
– Ma chеr, я ведь не из праздного любопытства спрашиваю, а потому что хочу тебе помочь. Ты ведь знаешь, у меня такой большой круг общения, что я практически про любого жителя Горовска могу всю подноготную выведать.
Дедуля был заинтригован, но не рассержен. Когда я решила отомстить прокурору, виновному в смерти моих родителей, он ждал, когда я до этого созрею, и стал мне помогать. Когда на кирпичном заводе случился взрыв, унесший жизнь рабочего, и директор свалил свою вину на главного механика, я, разумеется, взялась восстановить справедливость. Дед поначалу пытался отговорить меня, а потом проникся ситуацией и стал помогать. Но когда все закончилось, Ариша попросил, чтобы я раз и навсегда бросила игры в тайного агента возмездия. Он приводил самые разные аргументы, начиная с того, что для незамужней девушки есть масса других увлекательных занятий, и заканчивая тем, что бросать вызов системе или ее отдельным представителям – это очень рискованное предприятие. Дедуля, конечно же, был прав, но я хотела помочь Лизе. Удивительно, но теперь Ариша не брюзжал и не пытался меня останавливать. Он даже сам предложил мне свою помощь. С чего бы это вдруг? Наверное, все еще чувствует себя неловко из-за ночного переполоха в доме.
– Ну хорошо, – сказала я, – вдруг ты лопнешь от любопытства, а я потом буду ругать себя за то, что безжалостно томила тебя неопределенностью. Короче, мою клиентку зовут Елизаветой…
Дед слушал меня на одном дыхании, не перебивая, и лишь в самые кульминационные моменты из недр его души вырывались отдельные слова и междометья. Судьба Лизы его явно трогала, но когда я дошла до смерти ее второго мужа, он как-то приуныл.
– Сколько ему было лет? – осведомился Ариша так, словно от ответа на этот вопрос что-то зависело лично для него.
– Я точно не знаю, но он был уже пенсионного возраста, правда, еще работал в больнице.
– А Лизе сколько?
– Я же говорила, она – ровесница Антона Ярцева. Значит, ей тридцать или тридцать один.
Судя по задумчивому выражению лица, дед стал производить в уме нехитрые математические вычисления. Короче, он почему-то озаботился разницей в возрасте Лизы и Романа Петровича.
– Полетт, а клиентка не сказала тебе, она вышла замуж за доктора только потому, что находилась в безвыходном положении, или все-таки она питала к нему какие-то чувства?
– Ариша, а почему тебя это так сильно волнует? – осведомилась я, внимательно наблюдая за выражением лица своего прародителя. Что-то мне подсказывало: он сам стал подумывать о женитьбе.
– Ну это так просто, – замялся дед, пряча от меня взгляд.
– Не знаю, вряд ли с ее стороны там были какие-то романтические чувства, хорошо, если не было стойкой антипатии.
– Даже так. – Дедуле мой ответ явно не понравился. – Полетт, а ты не думала, что тот инфаркт случился не просто так?
– Ты хочешь сказать, что Лиза отправила мужа на тот свет из-за наследства? – прямым текстом спросила я, и Ариша даже побагровел от возмущения, но не проронил ни слова. – Знаешь, в принципе такое возможно. Вдруг жажда мести возникла еще тогда, три года назад? Но для ее претворения в жизнь нужны были средства…
– И ты даже не думаешь проверять, как там все было на самом деле? Вдруг ты собираешься помогать не жертве, а…
– Ты хочешь сказать – убийце?
Дед вздрогнул и кивнул головой. Он явно был чем-то озабочен. Скорее всего схожестью проблемы. Неужели мой горячо любимый прародитель на самом деле вздумал жениться и начал меня потихоньку к этому готовить? Сначала он решил выдать меня замуж, но я предложенную им кандидатуру уже в который раз отклонила. Тогда Ариша стал вести себя вопреки устоявшемуся образу жизни – попытался превратить наш дом в казино, но это оказалось проигрышным вариантом, в прямом смысле этого слова. Тогда дедуля изменил тактику – постарался умаслить меня самолично приготовленным и поистине царским ужином, а сразу после него предложил свою помощь.
Впрочем, его подозрения были небеспочвенными. Я и сама заметила, что клиентка говорила о смерти своего второго супруга, опасаясь встречных вопросов. Глаза она отводила в сторону, а в ее голосе звучало что-то непонятное – то ли фальшь, то ли чувство вины…
– А знаешь, Ариша, я сама, грешным делом, засомневалась в Лизиной искренности. Потом я поговорила с ее бывшей секретаршей и братом, они оба очень положительно о ней отзывались…
– А вот положительные люди как раз и опасны для окружающих! В борьбе с пороками они духовно опустошаются. Их внутренняя чистота вполне может замутиться и дать всплеск насилия. Уж поверь мне, я на своем веку повидал таких «ангелочков»!
– Дедуля, даже не знаю, что тебе сказать. Вдруг Щетинин на самом деле отдал богу душу не без помощи своей молодой супруги? Знаешь, я, пожалуй, позвоню Курбатову.
– Хорошая мысль, – похвалил меня дед. – Думаю, что он сможет по своим каналам навести нужные справки.
Я тут же взяла радиотелефон и позвонила другу нашей семьи, полковнику ФСБ. Он частенько помогал мне с закрытой информацией, недоступной простому обывателю.
– Алло! – сказал Курбатов твердым голосом.
– Здравствуйте, дядя Сережа, это Полина.
– А, Поленька, добрый вечер! Как дела? Как Аристарх Владиленович?
– Спасибо, все хорошо. Дедуля сидит напротив меня и передает вам пламенный привет.
– Спасибо.
– Дядя Сережа, у нас, – сказала я и подмигнула деду, при этом он мне согласно кивнул, – есть к вам одна маленькая просьба.
– Да, я внимательно тебя слушаю.
– Понимаете, у дедули был старинный приятель, примерно полгода назад он умер. А незадолго до этого женился на молодой женщине. Вот мы и хотели бы узнать: не было ли в его смерти какого-то криминала?
– Ну, я думаю, что в моих силах выяснить, было ли заведено уголовное дело, и если так, то каковы результаты расследования. Как звали того человека, по какому адресу он проживал?
– Щетинин Роман Петрович, а вот насчет адреса есть одна проблемка… В общем, он жил и умер не в Горовске, а в Верещагинске.
– Так, – протянул Курбатов, – другая область. Это несколько усложняет дело… Нет, конечно, я сделаю запрос через своих коллег, но не знаю, насколько оперативно придет ответ. Вам это срочно надо знать?
– Ну в течение двух-трех дней, если можно.
– Ладно, постараюсь. Что вам еще известно о Щетинине?
Я снабдила Сергея Дмитриевича всей информацией, которой располагала со слов Лизы, после этого передала трубку Арише. Они еще немного поболтали, потом дед сказал:
– Ну, ладно, я пойду к себе.
– Погоди, я ведь не рассказала тебе самого главного.
– Да, а что еще? – Дед сел обратно на табурет.
– Вернувшись в Горовск, Лиза узнала, при каких обстоятельствах ее дочка так тяжело простудилась. Она говорит, что о мести задумалась только после этого.
Я стала рассказывать, но дед слушал меня вполуха. Кажется, его больше заботило, может ли молодая женщина влюбиться в мужчину лет на тридцать старше себя. Меня этот вопрос тоже заботил, но только с той точки зрения, как объяснить Арише, что такое маловероятно и что в его возрасте лучше не менять кардинально жизнь. Последствия могут быть необратимыми.
– Полетт, ты чего замолчала? Я тебя внимательно слушаю. Ты говорила, что Лизавета караулила около дома бывшего мужа соседку…
Оказывается, Ариша меня все-таки слушал. А я напридумывала себе черт знает что.
– Да, она все-таки встретила Тамару Филипповну, и та ей кое-что рассказала. Тогда, сразу после смерти Яночки, она не решилась это сделать, боялась, что от этой горькой правды Лизе станет еще хуже – умом тронется или наложит на себя руки, а может, учинит расправу и угодит на скамью подсудимых. А теперь, по прошествии трех с лишним лет, решилась. Наверное, поняла, что Лиза вполне адекватна. Да и надо было с кем-то поделиться своими наблюдениями.
– Ну, давай, не томи, – поторопил меня дед.
– В общем, незадолго до Лизиной выписки из больницы свекровь была вынуждена уехать домой. А Диана только этого и ждала. Она сразу же пришла жить к Александру и при Тамаре Филипповне, которая сидела с малышкой, даже не скрывала, что у нее с Астрахановым близкие отношения. С Яночкой она при ней наигранно сюсюкалась, а вот в отсутствие соседки сразу забывала о существовании ребенка.
– Откуда об этом известно?
– По отдельным пазлам почти сложилась целостная картинка. К примеру, был такой эпизод. Как-то Тамара развела молочную смесь и дала бутылочку Диане, чтобы та покормила ребенка, а сама пошла к себе. Но ребенок за стенкой плакал и плакал. У соседки нервы не выдержали, и она вернулась успокоить девочку. Диана открыла ей дверь с телефоном в руках. Бутылка со смесью валялась на диване. Оборина даже и не думала кормить Яну. В ответ на замечание Тамары Филипповны она сказала, что девочка заснула, и выпроводила сиделку за дверь, предупредив, чтобы та не лезла не в свои дела. Когда соседка рассказала об этом Александру, тот не только не поверил ей, но даже отказался от ее услуг. Похоже, Диана настроила его против Тамары Филипповны.
– Так, а при чем здесь простуда? Ты ведь говорила, что девочка от воспаления легких умерла, а не от голода. Разве нет?
– Слушай дальше.
– Однажды Тамара Филипповна возвращалась из магазина домой и увидела, что окно в детской комнате квартиры Астрахановых открыто настежь. И это в двадцатиградусный мороз! Она поднялась на третий этаж и услышала через дверь надрывный плач ребенка. Соседка позвонила в квартиру, но ей никто не открыл.
– Там что, никого, кроме ребенка, не было?
– Вот именно, дедуля, никого! Соседка стала звонить по телефону Александру, чтобы он немедленно приехал домой, но он сказал, что у него совещание, и отключился. Оборина вернулась только через два часа, девочка уже охрипла от плача, а потом и вовсе замолчала, выбившись из сил.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента