Страница:
Марина Серова
Лихой поворот
Глава 1
Можете не соглашаться со мной, но я стала замечать в последнее время, что неприятности окружают нас со всех сторон. Даже самая маленькая так и норовит перебежать дорогу в непосредственной близости от носка твоего ботинка. Короче, куда бы ты ни направился, жди какой-нибудь пакости.
Согласились?
Вот и правильно.
Вот такие маловеселые мысли навевала на меня музыка. И только потом я поняла, что музыка была ни при чем, это было предчувствие…
Итак, пока мои мысли прыгали туда-сюда, как блохи по собаке, под влиянием некой философии с загадочным названием «Идиотизм», тело мое пыталось расслабиться под музыку местной супергруппы «Сканер».
Трое парней — один с гитарой и двое за синтезаторами — пытались выдать себя за двойников группы «Scooter».
Во-первых, музыка была хорошей копией того, что воспроизводили «Самокатики», то есть рэйв чистой воды. Нет, вы не подумайте, музыку парни писали сами, но вдохновляла их наверняка та самая песня, в которой солист «Scooter» Бакстер истошным голосом вопрошает «Почем рыбка?!». Если бы он так заорал, стоя в очереди в рыбном отделе, то милиция не преминула бы прибыть как на место совершения «террористического акта».
Во-вторых, парень с гитарой явно косил под Бакстера, обесцветив волосы перекисью водорода и прикрутив обручальное кольцо проволокой к левому уху.
В-третьих, по всей видимости, ребята провели немало бессонных ночей, выискивая созвучное название, не придумав ничего более стоящего, чем «Сканер».
В-четвертых, пели они на английском языке. Видимо, с успехом закончили английскую школу и решили во что бы то ни стало найти применение своим познаниям вопреки растущей безработице, которая откровенно плевала даже на супернеобходимый в нынешнее время и, в принципе, пользующийся спросом в современном бизнесе английский язык.
Увы, места под солнцем хватает не всем.
Надо сказать, что парни владели классной аппаратуркой. Даже я, человек далекий от музыки, это оценила. Звучание было ненавязчивым, но довольно форсированным, что в полной мере соответствовало стилевым особенностям.
Сие грандиозное событие происходило в клубе под названием «Серп и молот», что на проспекте Октября, и почтили его своим присутствием не совсем случайные зрители, которых в зале было чуть меньше половины.
Музыкантов это не смущало. Для них работа на публику была своего рода отдушиной и поддержкой уровня собственного тщеславия. Они вкалывали на все двести процентов. Короче, западали.
И вот, представьте себе, в самый разгар шоу, когда ребятишки уже завели зрителей настолько, что можно было подпитать их энергией целый микрорайон, к сцене прорывается парень с прыщавым носом и прической а-ля завсегдатай КПЗ, бросает на сцену дымовую шашку и дергает к выходу.
Ситуация такая: дым валит не хуже, чем из сценической дым-машины, с той лишь разницей, что этот ест глаза и заставляет легкие рваться на части от кашля. Народ обалдевает и начинает визжать, потому как восемьдесят процентов зрителей — девчонки, что не привыкли к сценам, которые хоть немного отличаются от постельных, а прибыли на концерт потащиться от симпатичных мордашек исполнителей. Артисты застыли в шоке, а музыка, представьте себе, играет сама по себе.
Во картина!
Надо отдать должное «Бакстеру» — сорвал с шеи гитару, при этом чуть не разложив ее на молекулы; бросая на пол, он схватил кожаный чехол от одной из колонок и накрыл ею дымящуюся банку цвета картофельной ботвы. Красиво сработал, у меня даже появилось чувство ревности.
Видимо, я просидела без работы слишком долго — целых три дня, потому что у меня сработал условный рефлекс: ноги спружинили сами собой и понесли меня на перехват.
«Террорист» вылетел из зала, что находился на втором этаже, и полетел вниз по бетонной лестнице с красными обшарпанными перилами. Он выскочил из помещения клуба на глазах растерянной бабушки-вахтерши, которая в это время помешивала ложкой домашние щи.
Вместо того чтобы звонить в милицию и просить консультацию по поводу того, что делать с бегающими по этажам пацанами и девками, она застыла с открытым ртом, дождавшись, что продукт закипел и полез через край, заливая огненную спираль электроплитки.
Я увидела спину парня, который уже спешил вниз с пригорка. Здание клуба располагалось недалеко от железнодорожных путей, а к ним вели многочисленные тропинки, спускающиеся под уклон.
Вдоль «железки» были понастроены целые мегаполисы гаражей разного покроя — от металлических до блочных. Любитель газовых атак, по всей видимости, пытался скрыться в их лабиринте.
Если у него это получится, то мои старания окажутся напрасными. Ну что ж, тогда будем считать, что я просто решила пробежаться от нечего делать. К тому же на свежем воздухе гораздо лучше дышится, чем там, в концертном зале, где только что кто-то быстро организовал экологическую катастрофу.
Парень скакал через рельсы и шпалы, словно кролик, вырвавшийся на свободу после многолетнего заключения в одиночной клетке. Он подпрыгивал, рискуя сломать обе ноги, случайно влетая пяткой между бетонных оснований.
Обернувшись, он не увидел за собой никого, кроме девушки в джинсах и белой футболке, грациозно двигающейся следом, словно мустанг по дикой прерии.
Прыщавоносому это показалось забавным. Он ожидал увидеть разъяренную толпу поклонников группы «Сканер» во главе с участковым милиционером. А тут, понимаешь, девка…
Обстановка стала меняться.
Парень развернулся и решил встретить меня уничтожающим взглядом, цыканьем слюной сквозь зубы и фразой типа «Вали, сука, отсюда на хрен, пока тебе не вдули по самые помидоры».
Однако сезон помидоров еще не начался, потому что на дворе был всего-навсего конец июня.
— Привет!
Я произнесла это как можно непринужденнее.
«Террорист» обомлел и вытаращился на меня, словно перед ним была голая красотка из журнала «Penthouse».
— Ты зачем это испортил воздух в общественном месте? — ласково пожурила я.
Парень часто-часто заморгал и гнусавым басом вякнул:
— Вали отсюда, и побыстрее. Двигай!
Все-таки невоспитанная у нас молодежь, допускает грубые выражения при обращении к даме.
— Извини, — сказала я, — но мне придется сдать тебя властям за совершение хулиганского поступка. А если окажется, что среди мирного населения есть жертвы, то на снисхождение трибунала не рассчитывай. Он будет непреклонно настаивать, чтоб тебя сослали на рудники. Паршивец ты эдакий…
Тот вовсе охренел от моей наглости.
— Ты чего, сучка, в морду хочешь? — спросил он без обиняков. Коротко и ясно.
Люблю, когда люди выражаются понятно, но вот когда меня называют сучкой, мне это совсем не нравится.
— Допустим, этого и хочу, что дальше?
Было видно невооруженным взглядом, что парень не хотел драться, ему бы зарыться в норку и лежать там, пока не улягутся страсти. Но амбиции взяли верх.
Он занес руку, скорей чтобы напугать меня и заставить дрожать от ужаса.
Я этого не поняла, потому что со мной иногда такое случается.
Перехватив руку прыщавоносого, отвела ее в сторону и, исключительно в интересах самообороны, а также преследуя воспитательные цели, легонько стукнула его в солнечное сплетение.
Жертва нищенствующего милитаризма сделала несколько неуверенных шагов назад, видимо, размышляя, падать мордой на рельсы сразу или немного погодя.
К великому сожалению, он не стал делать ни того, ни другого, а, нагнув голову, бросился на меня с намерением попасть этой не очень-то нужной ему частью тела в область моего живота.
Увы, мне снова пришлось обороняться. А что делать?
Не издав ни единого звука, революционер рухнул на шпалы и затих.
— Черт!
А вдруг испустил дух? Не скажу, чтобы на вид он был крепеньким. Бросить дымовую шашку у него получилось, а вот как насчет выживания в экстремальных условиях? То есть после знакомства со мной.
Я приложила палец к артерии на его шее. Слабенько, но бьется. Но все равно, мне не нравится его вид, что ни говорите. Взялась за его теплую руку с грязноватыми разводами, обнажился синюшных расцветок сгиб локтевого сустава, весь в черных точках.
Что ж, хобби у этого молодого человека вполне определенное, и не скажу, чтобы оно вызывало у меня понимание и симпатию.
Я выпрямилась. Надо бы позвать на помощь — не дай бог еще помрет здесь, на путях. Я сделала несколько неуверенных шагов по направлению к цивилизации, чтобы попытаться привлечь внимание хотя бы кого-нибудь из случайных прохожих, кто мог бы оказать помощь жертве задержания. Пусть хоть в милицию позвонят и «Скорую помощь» вызовут. Как бы мне ни было неприятно общаться с типажом, тонущим в социально-выгребной яме, он все-таки человек и имеет право на жизнь. Пусть беспутную, никому (даже себе) не нужную, но жизнь.
Как назло, обстановка напоминала пустыню Невада. Если кто-нибудь промелькнет вдали, то будет это нескоро.
Я обернулась, чтобы взглянуть, как чувствует себя посланец баррикад, и выругалась про себя.
Парнишки не было на том месте, где только что я его оставила. Не сказав до свидания, он исчез в лабиринте гаражей, избрав для отступления незаметную узкую тропку, идущую как бы в никуда…
Согласились?
Вот и правильно.
Вот такие маловеселые мысли навевала на меня музыка. И только потом я поняла, что музыка была ни при чем, это было предчувствие…
Итак, пока мои мысли прыгали туда-сюда, как блохи по собаке, под влиянием некой философии с загадочным названием «Идиотизм», тело мое пыталось расслабиться под музыку местной супергруппы «Сканер».
Трое парней — один с гитарой и двое за синтезаторами — пытались выдать себя за двойников группы «Scooter».
Во-первых, музыка была хорошей копией того, что воспроизводили «Самокатики», то есть рэйв чистой воды. Нет, вы не подумайте, музыку парни писали сами, но вдохновляла их наверняка та самая песня, в которой солист «Scooter» Бакстер истошным голосом вопрошает «Почем рыбка?!». Если бы он так заорал, стоя в очереди в рыбном отделе, то милиция не преминула бы прибыть как на место совершения «террористического акта».
Во-вторых, парень с гитарой явно косил под Бакстера, обесцветив волосы перекисью водорода и прикрутив обручальное кольцо проволокой к левому уху.
В-третьих, по всей видимости, ребята провели немало бессонных ночей, выискивая созвучное название, не придумав ничего более стоящего, чем «Сканер».
В-четвертых, пели они на английском языке. Видимо, с успехом закончили английскую школу и решили во что бы то ни стало найти применение своим познаниям вопреки растущей безработице, которая откровенно плевала даже на супернеобходимый в нынешнее время и, в принципе, пользующийся спросом в современном бизнесе английский язык.
Увы, места под солнцем хватает не всем.
Надо сказать, что парни владели классной аппаратуркой. Даже я, человек далекий от музыки, это оценила. Звучание было ненавязчивым, но довольно форсированным, что в полной мере соответствовало стилевым особенностям.
Сие грандиозное событие происходило в клубе под названием «Серп и молот», что на проспекте Октября, и почтили его своим присутствием не совсем случайные зрители, которых в зале было чуть меньше половины.
Музыкантов это не смущало. Для них работа на публику была своего рода отдушиной и поддержкой уровня собственного тщеславия. Они вкалывали на все двести процентов. Короче, западали.
И вот, представьте себе, в самый разгар шоу, когда ребятишки уже завели зрителей настолько, что можно было подпитать их энергией целый микрорайон, к сцене прорывается парень с прыщавым носом и прической а-ля завсегдатай КПЗ, бросает на сцену дымовую шашку и дергает к выходу.
Ситуация такая: дым валит не хуже, чем из сценической дым-машины, с той лишь разницей, что этот ест глаза и заставляет легкие рваться на части от кашля. Народ обалдевает и начинает визжать, потому как восемьдесят процентов зрителей — девчонки, что не привыкли к сценам, которые хоть немного отличаются от постельных, а прибыли на концерт потащиться от симпатичных мордашек исполнителей. Артисты застыли в шоке, а музыка, представьте себе, играет сама по себе.
Во картина!
Надо отдать должное «Бакстеру» — сорвал с шеи гитару, при этом чуть не разложив ее на молекулы; бросая на пол, он схватил кожаный чехол от одной из колонок и накрыл ею дымящуюся банку цвета картофельной ботвы. Красиво сработал, у меня даже появилось чувство ревности.
Видимо, я просидела без работы слишком долго — целых три дня, потому что у меня сработал условный рефлекс: ноги спружинили сами собой и понесли меня на перехват.
«Террорист» вылетел из зала, что находился на втором этаже, и полетел вниз по бетонной лестнице с красными обшарпанными перилами. Он выскочил из помещения клуба на глазах растерянной бабушки-вахтерши, которая в это время помешивала ложкой домашние щи.
Вместо того чтобы звонить в милицию и просить консультацию по поводу того, что делать с бегающими по этажам пацанами и девками, она застыла с открытым ртом, дождавшись, что продукт закипел и полез через край, заливая огненную спираль электроплитки.
Я увидела спину парня, который уже спешил вниз с пригорка. Здание клуба располагалось недалеко от железнодорожных путей, а к ним вели многочисленные тропинки, спускающиеся под уклон.
Вдоль «железки» были понастроены целые мегаполисы гаражей разного покроя — от металлических до блочных. Любитель газовых атак, по всей видимости, пытался скрыться в их лабиринте.
Если у него это получится, то мои старания окажутся напрасными. Ну что ж, тогда будем считать, что я просто решила пробежаться от нечего делать. К тому же на свежем воздухе гораздо лучше дышится, чем там, в концертном зале, где только что кто-то быстро организовал экологическую катастрофу.
Парень скакал через рельсы и шпалы, словно кролик, вырвавшийся на свободу после многолетнего заключения в одиночной клетке. Он подпрыгивал, рискуя сломать обе ноги, случайно влетая пяткой между бетонных оснований.
Обернувшись, он не увидел за собой никого, кроме девушки в джинсах и белой футболке, грациозно двигающейся следом, словно мустанг по дикой прерии.
Прыщавоносому это показалось забавным. Он ожидал увидеть разъяренную толпу поклонников группы «Сканер» во главе с участковым милиционером. А тут, понимаешь, девка…
Обстановка стала меняться.
Парень развернулся и решил встретить меня уничтожающим взглядом, цыканьем слюной сквозь зубы и фразой типа «Вали, сука, отсюда на хрен, пока тебе не вдули по самые помидоры».
Однако сезон помидоров еще не начался, потому что на дворе был всего-навсего конец июня.
— Привет!
Я произнесла это как можно непринужденнее.
«Террорист» обомлел и вытаращился на меня, словно перед ним была голая красотка из журнала «Penthouse».
— Ты зачем это испортил воздух в общественном месте? — ласково пожурила я.
Парень часто-часто заморгал и гнусавым басом вякнул:
— Вали отсюда, и побыстрее. Двигай!
Все-таки невоспитанная у нас молодежь, допускает грубые выражения при обращении к даме.
— Извини, — сказала я, — но мне придется сдать тебя властям за совершение хулиганского поступка. А если окажется, что среди мирного населения есть жертвы, то на снисхождение трибунала не рассчитывай. Он будет непреклонно настаивать, чтоб тебя сослали на рудники. Паршивец ты эдакий…
Тот вовсе охренел от моей наглости.
— Ты чего, сучка, в морду хочешь? — спросил он без обиняков. Коротко и ясно.
Люблю, когда люди выражаются понятно, но вот когда меня называют сучкой, мне это совсем не нравится.
— Допустим, этого и хочу, что дальше?
Было видно невооруженным взглядом, что парень не хотел драться, ему бы зарыться в норку и лежать там, пока не улягутся страсти. Но амбиции взяли верх.
Он занес руку, скорей чтобы напугать меня и заставить дрожать от ужаса.
Я этого не поняла, потому что со мной иногда такое случается.
Перехватив руку прыщавоносого, отвела ее в сторону и, исключительно в интересах самообороны, а также преследуя воспитательные цели, легонько стукнула его в солнечное сплетение.
Жертва нищенствующего милитаризма сделала несколько неуверенных шагов назад, видимо, размышляя, падать мордой на рельсы сразу или немного погодя.
К великому сожалению, он не стал делать ни того, ни другого, а, нагнув голову, бросился на меня с намерением попасть этой не очень-то нужной ему частью тела в область моего живота.
Увы, мне снова пришлось обороняться. А что делать?
Не издав ни единого звука, революционер рухнул на шпалы и затих.
— Черт!
А вдруг испустил дух? Не скажу, чтобы на вид он был крепеньким. Бросить дымовую шашку у него получилось, а вот как насчет выживания в экстремальных условиях? То есть после знакомства со мной.
Я приложила палец к артерии на его шее. Слабенько, но бьется. Но все равно, мне не нравится его вид, что ни говорите. Взялась за его теплую руку с грязноватыми разводами, обнажился синюшных расцветок сгиб локтевого сустава, весь в черных точках.
Что ж, хобби у этого молодого человека вполне определенное, и не скажу, чтобы оно вызывало у меня понимание и симпатию.
Я выпрямилась. Надо бы позвать на помощь — не дай бог еще помрет здесь, на путях. Я сделала несколько неуверенных шагов по направлению к цивилизации, чтобы попытаться привлечь внимание хотя бы кого-нибудь из случайных прохожих, кто мог бы оказать помощь жертве задержания. Пусть хоть в милицию позвонят и «Скорую помощь» вызовут. Как бы мне ни было неприятно общаться с типажом, тонущим в социально-выгребной яме, он все-таки человек и имеет право на жизнь. Пусть беспутную, никому (даже себе) не нужную, но жизнь.
Как назло, обстановка напоминала пустыню Невада. Если кто-нибудь промелькнет вдали, то будет это нескоро.
Я обернулась, чтобы взглянуть, как чувствует себя посланец баррикад, и выругалась про себя.
Парнишки не было на том месте, где только что я его оставила. Не сказав до свидания, он исчез в лабиринте гаражей, избрав для отступления незаметную узкую тропку, идущую как бы в никуда…
Глава 2
Мне ничего не оставалось, как с видом побитой собаки вернуться в клуб, чтобы сдать отчет о проделанной работе.
Пришлось пробираться сквозь толпу, бурно обсуждавшую случившееся на концерте. Судя по всему, жертв не было, потому как ни машин милиции, ни карет «Скорой помощи» поблизости не наблюдалось.
Я поднялась на второй этаж и вошла в зал, в котором были распахнуты все окна. Несмотря на предпринятые профилактические меры, в воздухе чувствовался запах газа, который просто обязан был вышибить из граждан слезу.
Зал был полностью освобожден от зрителей, а музыканты вовлечены в бурные обсуждения, инициатором которых выступал человек лет сорока, с залысинами и карими, как у грустного щенка, глазами.
— …Больше не заикайтесь ни о каких ангажементах! — вещал он тонким голосом. — Впервые в этом прославленном зале произошел такой скандал. Простите, но нам хочется работать при целых стенах и нетронутых окнах. А моя цель — дожить до пенсии без инфарктов и путевок в психушку.
— Да, но мы-то здесь при чем? — разводил длинными руками «Бакстер». — Какой-то придурок, которого мы никогда в жизни не видели, бросил шашку, а на нас валят!
Строгий дядя прикинул, что музыканты действительно не виновны в случившемся, махнул рукой и горестно произнес:
— Ладно, собирайте аппаратуру…
Он покинул поле боя, а я заняла его место.
— По-хорошему, надо бы вызвать милицию, — сказала я.
Музыканты подозрительно посмотрели на меня, но ничего не произнесли вслух.
— Меня зовут Татьяна, — как можно более доверительно сообщила я. — Пыталась догнать вашего обидчика, но он оказался хитрее, чем я думала. Короче, сейчас он уже далеко отсюда и смеется надо мной, да еще рассказывает об этом своим приятелям.
— Да уж, смеяться можно целый год и еще пару часов, — произнес черноволосый парень с широким подбородком и едва заметным шрамом возле правого глаза, придававшим ему беззащитный вид. — Такого позора мы еще не видели за все годы своей деятельности.
— Сколько же лет насчитывает ваша творческая жизнь? — спросила я.
— В этом составе — пять лет, — принял участие в разговоре молодой человек, внешностью очень напоминавший Евгения Петросяна, только худощавого и моложе лет на сорок. — Опыт большой, если хотите знать…
— Понятно, — кивнула я. — Так что же, милиция приедет?
— Нет, мы решили не поднимать шума.
— А зря. — Я взяла в руки ребристую банку цвета хаки, отброшенную в сторону. Из нее сильно несло запахом газа, чьи слезоточивые свойства уже не имели прежней силы. — Такие штуки на дороге не валяются, знаете ли.
Светловолосый парень, косивший под Бакстера, взял у меня из рук беззубую шашку и произнес, покачивая ее в руке:
— Такой экземпляр можно купить на базаре.
Я посмотрела ему в глаза.
— А вам не кажется странным, что какой-то дурачок, которому позарез нужны деньги на наркотики, будет тратиться на дымовую шашку? И, собственно, для чего это? Чтобы сорвать концерт группы, которая не имеет доходов Майкла Джексона и славы Мадонны?
— Пока! — поднял палец кверху паренек со шрамчиком. — Пока не имеет…
Однако, амбиции у ребят!.. А может, на этом и держится весь мир? Люди пытаются доказать себе и всему человечеству что-то важное, казалось бы, только для них лично, а в результате получается мировое достижение.
Наступил момент для знакомства, и я выяснила, что у ребят вполне нормальные мужские имена. Черноволосого со шрамом звали Петр, обладателя внешности Петросяна в молодости — Валерием, а «Бакстера» вполне можно было называть Сергеем, на что тот совсем не обижался.
— Так почему же вы не вызвали милицию? — настаивала я.
Парни переглянулись.
— Сами разберемся, не впервой.
— Как понять — не впервой? — меня заинтриговала эта фраза. — Вы что же, постоянно воюете с кем-нибудь?
— Не постоянно, но есть моменты…
— Понятно… Значит, конкуренты на тропе войны? Сильно заедают?
— Иногда. Но нам на это наплевать, потому что у них все равно ничего не получится.
Чем дальше, тем интереснее.
Я присела на стул в первом ряду и попросила ребят:
— Нельзя ли рассказать поподробнее о том, что происходит?
Оказывается, можно.
Пришлось пробираться сквозь толпу, бурно обсуждавшую случившееся на концерте. Судя по всему, жертв не было, потому как ни машин милиции, ни карет «Скорой помощи» поблизости не наблюдалось.
Я поднялась на второй этаж и вошла в зал, в котором были распахнуты все окна. Несмотря на предпринятые профилактические меры, в воздухе чувствовался запах газа, который просто обязан был вышибить из граждан слезу.
Зал был полностью освобожден от зрителей, а музыканты вовлечены в бурные обсуждения, инициатором которых выступал человек лет сорока, с залысинами и карими, как у грустного щенка, глазами.
— …Больше не заикайтесь ни о каких ангажементах! — вещал он тонким голосом. — Впервые в этом прославленном зале произошел такой скандал. Простите, но нам хочется работать при целых стенах и нетронутых окнах. А моя цель — дожить до пенсии без инфарктов и путевок в психушку.
— Да, но мы-то здесь при чем? — разводил длинными руками «Бакстер». — Какой-то придурок, которого мы никогда в жизни не видели, бросил шашку, а на нас валят!
Строгий дядя прикинул, что музыканты действительно не виновны в случившемся, махнул рукой и горестно произнес:
— Ладно, собирайте аппаратуру…
Он покинул поле боя, а я заняла его место.
— По-хорошему, надо бы вызвать милицию, — сказала я.
Музыканты подозрительно посмотрели на меня, но ничего не произнесли вслух.
— Меня зовут Татьяна, — как можно более доверительно сообщила я. — Пыталась догнать вашего обидчика, но он оказался хитрее, чем я думала. Короче, сейчас он уже далеко отсюда и смеется надо мной, да еще рассказывает об этом своим приятелям.
— Да уж, смеяться можно целый год и еще пару часов, — произнес черноволосый парень с широким подбородком и едва заметным шрамом возле правого глаза, придававшим ему беззащитный вид. — Такого позора мы еще не видели за все годы своей деятельности.
— Сколько же лет насчитывает ваша творческая жизнь? — спросила я.
— В этом составе — пять лет, — принял участие в разговоре молодой человек, внешностью очень напоминавший Евгения Петросяна, только худощавого и моложе лет на сорок. — Опыт большой, если хотите знать…
— Понятно, — кивнула я. — Так что же, милиция приедет?
— Нет, мы решили не поднимать шума.
— А зря. — Я взяла в руки ребристую банку цвета хаки, отброшенную в сторону. Из нее сильно несло запахом газа, чьи слезоточивые свойства уже не имели прежней силы. — Такие штуки на дороге не валяются, знаете ли.
Светловолосый парень, косивший под Бакстера, взял у меня из рук беззубую шашку и произнес, покачивая ее в руке:
— Такой экземпляр можно купить на базаре.
Я посмотрела ему в глаза.
— А вам не кажется странным, что какой-то дурачок, которому позарез нужны деньги на наркотики, будет тратиться на дымовую шашку? И, собственно, для чего это? Чтобы сорвать концерт группы, которая не имеет доходов Майкла Джексона и славы Мадонны?
— Пока! — поднял палец кверху паренек со шрамчиком. — Пока не имеет…
Однако, амбиции у ребят!.. А может, на этом и держится весь мир? Люди пытаются доказать себе и всему человечеству что-то важное, казалось бы, только для них лично, а в результате получается мировое достижение.
Наступил момент для знакомства, и я выяснила, что у ребят вполне нормальные мужские имена. Черноволосого со шрамом звали Петр, обладателя внешности Петросяна в молодости — Валерием, а «Бакстера» вполне можно было называть Сергеем, на что тот совсем не обижался.
— Так почему же вы не вызвали милицию? — настаивала я.
Парни переглянулись.
— Сами разберемся, не впервой.
— Как понять — не впервой? — меня заинтриговала эта фраза. — Вы что же, постоянно воюете с кем-нибудь?
— Не постоянно, но есть моменты…
— Понятно… Значит, конкуренты на тропе войны? Сильно заедают?
— Иногда. Но нам на это наплевать, потому что у них все равно ничего не получится.
Чем дальше, тем интереснее.
Я присела на стул в первом ряду и попросила ребят:
— Нельзя ли рассказать поподробнее о том, что происходит?
Оказывается, можно.
Глава 3
«Сканер» шел к своей цели напористо, деловито и с хорошей долей фантазии. Цель у молодых людей была одна, но великая — заявить миру о том, что они существуют и умеют играть на своих инструментах. Играть они умели, потому что возрастная стрелка уже приближалась к тридцати, следовательно, жизненный опыт был, что называется, не беден, к тому же они имели неплохое образование — консерватория у Петра и Валерия и училище искусств у Сергея.
По утрам парни занимались тем, что возились с ребятишками в клубах, внешкольных центрах и училищах, чтобы получать гроши, стаж работы и записи о поощрениях в трудовых книжках. Вечером наступала настоящая творческая жизнь — концертная деятельность вперемежку с записями в полуподпольных студиях, но на профессиональной аппаратуре.
Творческими вдохновителями, как вы уже поняли, для молодых людей были участники группы «Scootеr», но наша троица все-таки имела некоторое отличие. Во-первых, ребята дружили с классикой и целыми кусками демонстрировали публике Моцарта, Вивальди и Гайдна. Во-вторых, русская музыка, пусть даже она звучит на английском, имеет свои стилевые особенности, и это можно определить на слух.
Будучи зарегистрированными в многочисленных творческих союзах, общественных и других организациях, имея свою страничку в Интернете, ребята зарекомендовали себя крутой в музыкальном отношении командой, и пытались найти выход на зарубежного зрителя.
И наконец свершилось. Приняв участие в нескольких молодежных фестивалях на музыкальную тему, конечно, парни заинтересовали такую страну, как Франция.
Что и говорить, поездка в страну чудес и любви — предмет вожделений каждого разумного человека.
В принципе, как объяснили музыканты, французского зрителя заинтересовал бы любой российский ансамбль, звучащий на хорошем уровне. Там с удовольствием до сих пор принимают фольклорные коллективы, только выбор уж слишком большой. Народники больно похожи друг на друга составами, тем более репертуаром. Исполняют одни и те же популярные в народе песни, но чуток по-разному. Те же самые «Коробейники», «Москва златоглавая» и «Катюша», только другими голосами, инструментами и составами. Впрочем, даже голоса, поставленные на народный лад, звучат очень похоже. Короче, мало индивидуальности.
И Европа решила проверить, как вливается Россия в международную поп-музыку. Москва, к сожалению, занята своими коммерческими проектами и неплохо на этом зарабатывает, поэтому только провинция и решилась на обладание таким правом, как творчество и эксперимент.
И в конечном счете группу «Сканер» пригласили на гастроли в несколько городов Франции, кроме почему-то Парижа. Видимо, французы решили так: пусть провинция братается с провинцией, столица перебьется — там и так много всего, еще плохо станет от чрезмерных аппетитов.
Все это стало возможным после длительной осады российско-французского культурного центра, отделение которого базировалось в нашем Тарасове. Через него-то и осуществлялась связь с внешним миром, то есть с Европой.
Но самое главное — поездку полностью финансировала принимающая сторона! Вот что значит европейская культура! Добро пожаловать, россияне, погулять в Сен-Тропезе на наши франки. В принципе, французы не были против какого-нибудь народного коллектива, благо наша земля богата талантами, но устроители мероприятия решили доставить радость молодежи, душе которой ближе «кислотное» звучание и гром барабанов. Трели русских балалаек можно будет послушать в следующий раз.
У меня даже немного заело в душе. Если бы хоть какой-нибудь француз пригласил расследовать малюсенькое преступление, я бы ему показала, как работать «костями». У них же все еще по старинке, а у меня суперсовременный метод. Если он срабатывает здесь, почему не сработать в стране бургундского и Жерара Депардье?
Однако не все гладко на нашем тернистом пути. Оказывается, за место под солнцем отчаянно сражалась еще одна команда, некая группа «Ночной ангел», и немало бы преуспела, если б европейцы не забалдели от инструментальной вставки из произведений родного для их слуха Сен-Санса, которую весьма к месту и с большим вкусом использовали «Сканеры».
На этом борьба не закончилась, а, наоборот — распалилась еще больше. У «ангелочков» оказался защитник, и весьма влиятельный, но французская сторона выдержала все атаки и не сдалась. Европейцы оказались выше внутриусобных российских дрязг.
«Ночному ангелу» ничего не оставалось, как клацнуть зубами по локтям.
Поездка планировалась на август, и Петр, Валерий и Сергей усиленно работали на публику, обкатывая свою программу.
— А что же означает нынешняя диверсия? — спросила я парней. — Она сыграет какую-нибудь роль в вашей судьбе?
— Ровно никакой, — ответил Валерий. — Если это куражатся «Ночные ангелы», то пусть себе…
— У вас что же, давняя вражда?
— Конкуренция. Только они ничего не добьются.
Я задавала свои вопросы не зря, потому что моя женская интуиция подавала звуковые сигналы о том, что в Датском королевстве не все спокойно и могут наступить тяжелые времена.
Я извлекла из сумочки свою визитную карточку и протянула ее Петру, как наиболее серьезному из всех троих.
— Я — частный детектив. Работаю давно, имею собственные проверенные методы. Если понадобится помощь — звоните круглосуточно.
Чернявый с кислой миной на лице повертел между пальцев квадратик из картона, но все же спрятал в нагрудный карман.
— Спасибо, конечно… Но нам кажется, что ваши услуги не понадобятся. Разберемся сами…
По утрам парни занимались тем, что возились с ребятишками в клубах, внешкольных центрах и училищах, чтобы получать гроши, стаж работы и записи о поощрениях в трудовых книжках. Вечером наступала настоящая творческая жизнь — концертная деятельность вперемежку с записями в полуподпольных студиях, но на профессиональной аппаратуре.
Творческими вдохновителями, как вы уже поняли, для молодых людей были участники группы «Scootеr», но наша троица все-таки имела некоторое отличие. Во-первых, ребята дружили с классикой и целыми кусками демонстрировали публике Моцарта, Вивальди и Гайдна. Во-вторых, русская музыка, пусть даже она звучит на английском, имеет свои стилевые особенности, и это можно определить на слух.
Будучи зарегистрированными в многочисленных творческих союзах, общественных и других организациях, имея свою страничку в Интернете, ребята зарекомендовали себя крутой в музыкальном отношении командой, и пытались найти выход на зарубежного зрителя.
И наконец свершилось. Приняв участие в нескольких молодежных фестивалях на музыкальную тему, конечно, парни заинтересовали такую страну, как Франция.
Что и говорить, поездка в страну чудес и любви — предмет вожделений каждого разумного человека.
В принципе, как объяснили музыканты, французского зрителя заинтересовал бы любой российский ансамбль, звучащий на хорошем уровне. Там с удовольствием до сих пор принимают фольклорные коллективы, только выбор уж слишком большой. Народники больно похожи друг на друга составами, тем более репертуаром. Исполняют одни и те же популярные в народе песни, но чуток по-разному. Те же самые «Коробейники», «Москва златоглавая» и «Катюша», только другими голосами, инструментами и составами. Впрочем, даже голоса, поставленные на народный лад, звучат очень похоже. Короче, мало индивидуальности.
И Европа решила проверить, как вливается Россия в международную поп-музыку. Москва, к сожалению, занята своими коммерческими проектами и неплохо на этом зарабатывает, поэтому только провинция и решилась на обладание таким правом, как творчество и эксперимент.
И в конечном счете группу «Сканер» пригласили на гастроли в несколько городов Франции, кроме почему-то Парижа. Видимо, французы решили так: пусть провинция братается с провинцией, столица перебьется — там и так много всего, еще плохо станет от чрезмерных аппетитов.
Все это стало возможным после длительной осады российско-французского культурного центра, отделение которого базировалось в нашем Тарасове. Через него-то и осуществлялась связь с внешним миром, то есть с Европой.
Но самое главное — поездку полностью финансировала принимающая сторона! Вот что значит европейская культура! Добро пожаловать, россияне, погулять в Сен-Тропезе на наши франки. В принципе, французы не были против какого-нибудь народного коллектива, благо наша земля богата талантами, но устроители мероприятия решили доставить радость молодежи, душе которой ближе «кислотное» звучание и гром барабанов. Трели русских балалаек можно будет послушать в следующий раз.
У меня даже немного заело в душе. Если бы хоть какой-нибудь француз пригласил расследовать малюсенькое преступление, я бы ему показала, как работать «костями». У них же все еще по старинке, а у меня суперсовременный метод. Если он срабатывает здесь, почему не сработать в стране бургундского и Жерара Депардье?
Однако не все гладко на нашем тернистом пути. Оказывается, за место под солнцем отчаянно сражалась еще одна команда, некая группа «Ночной ангел», и немало бы преуспела, если б европейцы не забалдели от инструментальной вставки из произведений родного для их слуха Сен-Санса, которую весьма к месту и с большим вкусом использовали «Сканеры».
На этом борьба не закончилась, а, наоборот — распалилась еще больше. У «ангелочков» оказался защитник, и весьма влиятельный, но французская сторона выдержала все атаки и не сдалась. Европейцы оказались выше внутриусобных российских дрязг.
«Ночному ангелу» ничего не оставалось, как клацнуть зубами по локтям.
Поездка планировалась на август, и Петр, Валерий и Сергей усиленно работали на публику, обкатывая свою программу.
— А что же означает нынешняя диверсия? — спросила я парней. — Она сыграет какую-нибудь роль в вашей судьбе?
— Ровно никакой, — ответил Валерий. — Если это куражатся «Ночные ангелы», то пусть себе…
— У вас что же, давняя вражда?
— Конкуренция. Только они ничего не добьются.
Я задавала свои вопросы не зря, потому что моя женская интуиция подавала звуковые сигналы о том, что в Датском королевстве не все спокойно и могут наступить тяжелые времена.
Я извлекла из сумочки свою визитную карточку и протянула ее Петру, как наиболее серьезному из всех троих.
— Я — частный детектив. Работаю давно, имею собственные проверенные методы. Если понадобится помощь — звоните круглосуточно.
Чернявый с кислой миной на лице повертел между пальцев квадратик из картона, но все же спрятал в нагрудный карман.
— Спасибо, конечно… Но нам кажется, что ваши услуги не понадобятся. Разберемся сами…
Глава 4
Двадцать восьмого июня, в двадцать два часа тринадцать минут по местному времени, ровно через три дня после моего личного знакомства с супергруппой «Сканер» в моей квартире зазвонил телефон.
За пять минут до этого знаменательного события я закончила сеанс любимого занятия — гадания на магических костях. В течение дня надо бы дать возможность кубикам прокатиться по гладкой поверхности стола хоть разок. Чтобы они не потеряли творческую форму.
Двенадцатигранные кубики сделали это с превеликим удовольствием и выдали следующую комбинацию:
2+18+27. «Если вас ничто не тревожит, готовьтесь к скорым волнениям».
Не могу сказать, чтобы ничто меня не тревожило, просто личных проблем на данный момент не было.
Кстати, насчет слова «комбинация».
Это было лет десять назад, я просто проходила по улице и увидела концертную афишу:
ЖЕНСКАЯ ГРУППА «КОМБИНАЦИЯ».
Все бы ничего, если бы не слово «женская», оно навело меня на мысль о нижнем белье. Я долго смеялась и рассказывала всем своим знакомым об этом казусе.
Кстати, впоследствии группа стала известной и в какой-то мере популярной.
Вот тебе и нижнее белье.
На счастье того, кто звонил, я уже была дома, хотя вернулась недавно, буквально полчаса тому назад. Вполне вероятно, что это был не первый звонок.
— Я слушаю!..
— Простите, мы правильно попали?
Я услышала все шесть цифр, которыми был обозначен мой телефонный номер.
— Если вы стремились набрать именно этот номер, то, смею вас заверить, вы немало в этом преуспели.
— А как можно поговорить с Татьяной Ивановой?
— Прямо так и говорите — в трубку телефона.
— Извините, это вы, Татьяна?
— Да.
— Звонит Валерий, из группы «Сканер», помните?
Еще бы не помнить. Дымовую завесу, подобную той, что устроили в клубе «Серп и молот», увидишь только в крутых голливудских боевиках.
— Здравствуй, Валерий. Звонишь по делу или нет других развлечений?
— Конечно, по делу! У нас неприятности!
— Крутые?
— Как вы догадались?
Тут даже голову ломать не надо — если звонят Татьяне Ивановой, то чаще всего это значит, кто-то умер не своей смертью, в лучшем случае — потерялся.
— Что произошло?
— Сергея арестовали.
— Какое обвинение?
— Убийство!..
— Что?!
Мы договорились о встрече у академического театра драмы, в сквере на лавочке. Там меня уже ждут двое из «Сканеров» — Петр и Валерий, который только что звонил.
Парни были явно не в себе. Они отчаянно жестикулировали друг у друга перед глазами и, видимо, ругались.
Я припарковала свою бежевую красавицу на противоположной стороне улицы под названием Рабочая, которую давно пора было переименовать в Буржуйскую. Почти все улицы в нашем городе переименовали, дав названия, противоположные тем, которые существовали до момента смены вывесок. Пора бы вспомнить и про улицу Рабочую.
Петр с Валерием продолжали спорить и не заметили, как я оказалась рядом. Ночная темнота уже завладела городом, и лишь желто-молочный свет фонарей позволял различать знакомые лица.
— Привет, господа!
Музыканты словно по команде обернулись на мое приветствие и бросились мне чуть ли не в ноги, затараторив наперебой:
— Татьяна, выручайте!
— Сколько стоят ваши услуги?
— Сергей влип по уши…
— Мы все оплатим, как скажете!
— Наша поездка под срывом!
— Вы берете в сутки или по конечному результату?
Пора кончать этот балаган.
— Стоп! Сначала присядем, а потом вы мне расскажете, что произошло. Только сделаем так — говорит кто-то один, другой молчит. Начинает Валерий, потому что он звонил, так что ему делать первый ход.
Валерий кивнул и начал рассказывать:
— Вчера Сергей был в дискотеке…
— В какой? Извини, что прерываю.
— В кинотеатре «Вернисаж».
Ба, знакомое место! Пару лет назад меня там чуть было не настигли крутые неприятности. Помню падающую аппаратуру, огненные искры, двух горилл, бросающихся на меня, и окошко в женском туалете, с помощью которого я обрела свободу, чтобы вскоре после этого отправиться в далекий американский штат Цинциннати.
— Зачем Сергей туда отправился?
— Мы сделали запись своего альбома на мини-диске, и он следил за тем, чтобы ди-джеи время от времени включали наши песни в программу. Что-то вроде промоушена.
— Мне непонятно слово «следил», у них что — обязательства перед вами?
— Мы им заплатили за то, чтоб наши песни звучали в танцевальной программе, причем определенное количество времени. Процесс был запущен, но его обязательно нужно контролировать.
— Понятно. Словом, пришел Сергей в дискотеку, и что было дальше?
— А там тусуются «Ночные ангелы».
— Это ваши друзья-товарищи?
— В кавычках. Короче, он к ним прицепился.
— Зачем?
— Стал обвинять в том, что это именно они подговорили того придурка с дымовой шашкой сорвать наш концерт.
— Понятно. И что же «ангелы»?
— Полезли в драку.
Я с сомнением покачала головой:
— Они полезли первые, ты ничего не путаешь?
В разговор встрял Петр.
— Серега сам хорош, он заводной — слово за слово, и он уже руками размахивает. Так что нет смысла его защищать.
— Ладно, — проговорила я, — суть в том, что драка все-таки началась. И что же?
— Вскоре вся дискотека дралась, охрана даже ничего поделать не смогла.
— Короче, досталось всем? — осмелилась предположить я.
— Точно, только после всего этого один из «ангелов» попал в больницу, а какой-то парнишка не встал вообще.
— Умер?
— Да… Приехали омоновцы разгонять драку и забрали Сергея. На него указали, как на зачинщика. Вот, в принципе, и вся информация.
— Нет, не вся. Что послужило орудием убийства?
— В смысле?
— Каким оружием был убит тот парень — ножом, кастетом? Пистолет я исключаю.
— Ничем…
— Как это? — не поняла я.
— Никто не заметил, как это произошло. Говорят, он ударился затылком о ступеньку перед баром. В общем, после этого он не встал.
Вот тебе и потанцевали.
За пять минут до этого знаменательного события я закончила сеанс любимого занятия — гадания на магических костях. В течение дня надо бы дать возможность кубикам прокатиться по гладкой поверхности стола хоть разок. Чтобы они не потеряли творческую форму.
Двенадцатигранные кубики сделали это с превеликим удовольствием и выдали следующую комбинацию:
2+18+27. «Если вас ничто не тревожит, готовьтесь к скорым волнениям».
Не могу сказать, чтобы ничто меня не тревожило, просто личных проблем на данный момент не было.
Кстати, насчет слова «комбинация».
Это было лет десять назад, я просто проходила по улице и увидела концертную афишу:
ЖЕНСКАЯ ГРУППА «КОМБИНАЦИЯ».
Все бы ничего, если бы не слово «женская», оно навело меня на мысль о нижнем белье. Я долго смеялась и рассказывала всем своим знакомым об этом казусе.
Кстати, впоследствии группа стала известной и в какой-то мере популярной.
Вот тебе и нижнее белье.
На счастье того, кто звонил, я уже была дома, хотя вернулась недавно, буквально полчаса тому назад. Вполне вероятно, что это был не первый звонок.
— Я слушаю!..
— Простите, мы правильно попали?
Я услышала все шесть цифр, которыми был обозначен мой телефонный номер.
— Если вы стремились набрать именно этот номер, то, смею вас заверить, вы немало в этом преуспели.
— А как можно поговорить с Татьяной Ивановой?
— Прямо так и говорите — в трубку телефона.
— Извините, это вы, Татьяна?
— Да.
— Звонит Валерий, из группы «Сканер», помните?
Еще бы не помнить. Дымовую завесу, подобную той, что устроили в клубе «Серп и молот», увидишь только в крутых голливудских боевиках.
— Здравствуй, Валерий. Звонишь по делу или нет других развлечений?
— Конечно, по делу! У нас неприятности!
— Крутые?
— Как вы догадались?
Тут даже голову ломать не надо — если звонят Татьяне Ивановой, то чаще всего это значит, кто-то умер не своей смертью, в лучшем случае — потерялся.
— Что произошло?
— Сергея арестовали.
— Какое обвинение?
— Убийство!..
— Что?!
* * *
Я ожидала всего, что угодно, только не этого. Чтобы нормальные интеллигентные ребята вляпались в мокрое дело? Это было что-то, выходящее вон из общего ряда правил.Мы договорились о встрече у академического театра драмы, в сквере на лавочке. Там меня уже ждут двое из «Сканеров» — Петр и Валерий, который только что звонил.
Парни были явно не в себе. Они отчаянно жестикулировали друг у друга перед глазами и, видимо, ругались.
Я припарковала свою бежевую красавицу на противоположной стороне улицы под названием Рабочая, которую давно пора было переименовать в Буржуйскую. Почти все улицы в нашем городе переименовали, дав названия, противоположные тем, которые существовали до момента смены вывесок. Пора бы вспомнить и про улицу Рабочую.
Петр с Валерием продолжали спорить и не заметили, как я оказалась рядом. Ночная темнота уже завладела городом, и лишь желто-молочный свет фонарей позволял различать знакомые лица.
— Привет, господа!
Музыканты словно по команде обернулись на мое приветствие и бросились мне чуть ли не в ноги, затараторив наперебой:
— Татьяна, выручайте!
— Сколько стоят ваши услуги?
— Сергей влип по уши…
— Мы все оплатим, как скажете!
— Наша поездка под срывом!
— Вы берете в сутки или по конечному результату?
Пора кончать этот балаган.
— Стоп! Сначала присядем, а потом вы мне расскажете, что произошло. Только сделаем так — говорит кто-то один, другой молчит. Начинает Валерий, потому что он звонил, так что ему делать первый ход.
Валерий кивнул и начал рассказывать:
— Вчера Сергей был в дискотеке…
— В какой? Извини, что прерываю.
— В кинотеатре «Вернисаж».
Ба, знакомое место! Пару лет назад меня там чуть было не настигли крутые неприятности. Помню падающую аппаратуру, огненные искры, двух горилл, бросающихся на меня, и окошко в женском туалете, с помощью которого я обрела свободу, чтобы вскоре после этого отправиться в далекий американский штат Цинциннати.
— Зачем Сергей туда отправился?
— Мы сделали запись своего альбома на мини-диске, и он следил за тем, чтобы ди-джеи время от времени включали наши песни в программу. Что-то вроде промоушена.
— Мне непонятно слово «следил», у них что — обязательства перед вами?
— Мы им заплатили за то, чтоб наши песни звучали в танцевальной программе, причем определенное количество времени. Процесс был запущен, но его обязательно нужно контролировать.
— Понятно. Словом, пришел Сергей в дискотеку, и что было дальше?
— А там тусуются «Ночные ангелы».
— Это ваши друзья-товарищи?
— В кавычках. Короче, он к ним прицепился.
— Зачем?
— Стал обвинять в том, что это именно они подговорили того придурка с дымовой шашкой сорвать наш концерт.
— Понятно. И что же «ангелы»?
— Полезли в драку.
Я с сомнением покачала головой:
— Они полезли первые, ты ничего не путаешь?
В разговор встрял Петр.
— Серега сам хорош, он заводной — слово за слово, и он уже руками размахивает. Так что нет смысла его защищать.
— Ладно, — проговорила я, — суть в том, что драка все-таки началась. И что же?
— Вскоре вся дискотека дралась, охрана даже ничего поделать не смогла.
— Короче, досталось всем? — осмелилась предположить я.
— Точно, только после всего этого один из «ангелов» попал в больницу, а какой-то парнишка не встал вообще.
— Умер?
— Да… Приехали омоновцы разгонять драку и забрали Сергея. На него указали, как на зачинщика. Вот, в принципе, и вся информация.
— Нет, не вся. Что послужило орудием убийства?
— В смысле?
— Каким оружием был убит тот парень — ножом, кастетом? Пистолет я исключаю.
— Ничем…
— Как это? — не поняла я.
— Никто не заметил, как это произошло. Говорят, он ударился затылком о ступеньку перед баром. В общем, после этого он не встал.
Вот тебе и потанцевали.