Серова Марина. Неземное создание

   – Да нет, конечно же, его оружие не такое уж старинное. Настоящий скрамасакс сейчас стоит тысячи долларов, у Сереги была подделка. Но все равно – очень дорогая. Такие вещи мастера делают только на заказ, и они стоят уйму денег.
   – Сколько же именно?
   – Ну, я точно не знаю – надо будет у брата спросить. Я только помню, что после того, как Серега продал свою машину и купил одну из этих «игрушек», нашего отца чуть инфаркт не хватил. В общем, мы только тогда поняли, какими дорогими бывают подобные штуковины. Сергей говорил, что мечтает со временем собрать дома настоящую коллекцию. Но теперь, мне кажется, он больше ни о чем таком не мечтает. Брат вообще стал каким-то странным, словно вдруг сломался.
   – Ничего, починим, – улыбнулась я, заводя мотор. – Поехали?
   – Куда? – не понял сразу Денис.
   – На встречу с твоим братом. Показывай дорогу. Нужно действительно разобраться, в чем тут дело. Надо же, Конищев заделался коллекционером – никогда бы не подумала! Впрочем, ему всегда нравились красивые вещи, рыцарские доспехи и разные старинные штучки. Но я не думала, что он до сих пор будет продолжать играть в свои игрушки.
   Оказалось, что теперь Сергей Конищев жил один в двухкомнатной квартире в районе аэропорта – отдельно от родителей и младшего брата.
   По дороге я постаралась как можно подробнее выяснить, как сложилась после школы судьба моего без пяти минут жениха, и узнала для себя немало любопытного.
   Сергей действительно учился и потом несколько лет пожил в Питере, женившись там на какой-то однокурснице, но быстро успел с ней развестись, вернулся в Тарасов уже один и занялся своим бизнесом.
   – Что-нибудь связанное с ювелирными украшениями? – переспросила я Дениса, не отрывая взгляда от мокрой, скользкой дороги. – Или антиквариат? Старинные вещички?
   Но я по голосу почувствовала, что Конищев-младший удивился моему вопросу.
   – Почему? Нет. Стройматериалы, лес, шифер. У него с одним другом – общая строительная фирма. При чем тут украшения?
   – Да так… Просто Сергей всегда любил что-нибудь необычное, красивое. А его питерская жена? Ты ее видел? Она как, красивая? – не удержалась я все-таки от сугубо женского вопроса, который не имел никакого отношения к делу.
   – Видел, но только на фотографиях, – ответил Денис. – Вообще-то она ничего. Но та девушка, с которой Серега в последнее время встречался и даже вроде бы снова собрался жениться, Лиля, та вообще – супер. Высший класс. Не зря говорят, что у нас в Тарасове – самые красивые девчонки.
   – Уж так и высший? – усмехнулась я, чувствуя неожиданный укол ревности.
   Нет, ну какое, скажите на милость, мне было дело до очередной девушки Конищева, равно как до всех его предыдущих любовниц и жен? Но почему-то все равно неприятно царапнуло по сердцу.
   И потом заинтриговало: что значит быть «супер» в глазах подрастающего поколения, к которому относится Денис?
   – Красивая фигура? Лицо? Или ноги еще длиннее, чем у меня? – спросила я небрежно, вроде бы между делом, громко сигналя неуклюжему «москвичонку», который вилял на дороге и никак не давал нам вырваться вперед.
   – Не в этом дело, – загадочно ответил Денис.
   – А в чем же?
   – Не знаю. Во всем. Но сейчас у них с братом случилась какая-то размолвка, мне кажется, он еще и поэтому так сильно сходит с ума, – добавил парень, немного помолчав. – Но это уже совсем другая тема. Приехали. Здесь.
   Денис показал рукой на одну из девятиэтажек, стоящих вдоль дороги, и мы въехали во двор.
   – Седьмой подъезд, квартира сто восемнадцать, – сказал Денис. – Вон, окна горят – значит, Сережка дома. Может, его надо хотя бы предупредить? И вообще – он может с порога сказать, что ему не нужен никакой частный детектив, и снова меня, теперь уже нас… послать. Или мне лучше не ходить, как ты считаешь? Хочешь, я сейчас прямо из подъезда позвоню Сереге?
   – Не надо, – ответила я, выходя из машины. – Жди меня здесь. Сейчас я устрою сюрприз Конищеву. Алле-оп!

Глава 2
Вечер встречи

   – Кто там? – спросил из-за двери до боли знакомый голос.
   Надо же, сегодня на примере своих одноклассников я лишний раз убедилась, что голос у людей почему-то меняется гораздо медленнее, чем все остальное.
   Наша Ира Краснова, которая, всем на удивление, после рождения ребенка неожиданно превратилась в настоящую толстую кадушку, продолжала говорить таким же писклявым голосом, каким обычно отвечала у доски, и точно так же тонко, заливисто смеялась.
   – Я, – ответила я, внезапно ощущая непонятное волнение.
   Почему-то я была уверена, что Сергей переспросит и захочет все же уточнить, кто это такая – «я», и тогда мне придется сразу же выкладывать ему «сюрприз» и называть свою более чем распространенную фамилию.
   Но Сергей тут же принялся торопливо отпирать дверь. А в следующий момент буквально остолбенел на пороге от неожиданности.
   – Почему же ты не спросил, кто именно? – поинтересовалась я, весело вваливаясь без приглашения в незнакомый дом.
   – Таня? Танюшка? Иванова, ты? – пробормотал Сергей, смешно моргая глазами.
   Но все же я могла бы поклясться чем угодно, что самым первым чувством, когда он меня увидел, была все-таки не радость, а легкое разочарование.
   В подобных вещах меня провести невозможно – Сергей явно кого-то ждал, и этой особой была, разумеется, вовсе не я, а совсем другая девушка.
   Вполне возможно, что та самая «Лиля-супер», о которой мне вскользь поведал в машине Денис.
   – Ну что, может быть, ты все же предложишь погостить? – спросила я без лишних церемоний. – Или разворачиваться и уходить назад?
   – Ну что ты, Таня, я так рад тебя видеть. Погоди, сколько же лет мы с тобой не виделись? Проходи, конечно! Вот так неожиданность! – окончательно опомнился Конищев и бросился помогать мне раздеваться. – Слушай, как же ты меня нашла? И вообще – какими судьбами?
   – Пришла сегодня на вечер встречи нашего класса, а тебя почему-то там не оказалось. Нет, думаю, уж если я настроилась тебя сегодня увидеть, то другого пути теперь у меня все равно нет. Ты помнишь мое знаменитое упрямство?
   – Помню, видимо, ты в этом смысле совсем не изменилась, – откликнулся Сергей, с интересом меня разглядывая. – Слушай, Иванова, а ведь ты стала еще красивее. Погоди, я до сих пор не могу поверить, что это – ты. Вообще-то я хотел как-нибудь позвонить, но ты же знаешь – работа, то да се… Молодец, что сама появилась.
   – Ясно, – сказала я, усаживаясь в мягкое кресло и закидывая ногу на ногу.
   Конищев в юности, помнится, несмотря на свои возвышенные взгляды на любовь, был очень даже неравнодушен к моим стройным ножкам.
   Но почему-то мне снова показалось, что в глазах Сергея мелькнуло беспокойство.
   – Ты кого-то ждешь? Может быть, я не вовремя поддалась лирическим воспоминаниям и напрасно приехала без предварительного звонка? – спросила я напрямик.
   – Да… нет… – как-то замялся Сергей, но тут же ловко выкрутился и добавил с улыбкой: – Все мы постоянно кого-нибудь ждем и почти всегда – напрасно. Разве не так?
   – Ты по-прежнему любишь красивые слова, Конищев, – проронила я со вздохом, стараясь скрыть внезапную нежность к своему старинному дружку, который сейчас выглядел на удивление растерянным. – Ведь ты всегда мечтал о чем-то романтическом, необыкновенном. Как я вижу, ты тоже нисколько не изменился.
   – Наверное, – пожал плечами Сергей. – Тебе виднее.
   Впрочем, если говорить начистоту, отпуская подобный комплимент, я сильно приврала.
   Увы, я с трудом узнавала в сидящем напротив молодом мужчине со знакомыми чертами лица того самого человека, который когда-то день и ночь ходил за мной по пятам.
   Вроде бы те же черные курчавые волосы, серые, холодноватые глаза, но только теперь в них читались растерянность и беспокойство и ни капли радости жизни, которой когда-то Сергей буквально был переполнен.
   К тому же Конищев сильно похудел, осунулся и выглядел гораздо старше своих лет.
   Он был небрит, в какой-то затрапезной, клетчатой рубахе с оторванной верхней пуговицей и выглядел так, словно только что проснулся.
   Денис был куда больше похож на прежнего «моего мальчика», чем этот небритый беспокойный человек.
   Может быть, Сережа стал крепко выпивать?
   – Я не знал, что ты придешь, прости, не подготовился. Но могу предложить для начала вот это, – сказал Сергей, словно отвечая на мой немой вопрос и ловко доставая с нижней полки журнального столика уже ополовиненную бутылку водки и блюдце с кружками крупно нарезанных соленых огурцов.
   По всей видимости, мой визит как раз оторвал его от привычного занятия, и Конищев на всякий случай убрал бутылку с глаз долой.
   – Не могу, я за рулем, – сказала я тихо.
   – Ты водишь машину?
   – Конечно.
   – Мужик купил?
   – Сама.
   – Ишь ты! Где же ты работаешь?
   – Так… В одной частной конторе. Удобно ездить на работу.
   – Ясно. Прорвалась в люди. Как знаешь, а я выпью, – сказал Сергей, тряхнув своими курчавыми волосами. – За встречу, за тебя, Танька, за все хорошее, что было, да прошло. В общем – и за то, и за все сразу. Ну, ты меня всегда и без слов понимала! Чего долго говорить?
   И Сергей как-то очень буднично, привычно опрокинул в себя полстакана водки и даже не стал закусывать огурчиком.
   Черт побери, я не могла поверить своим глазам: Конищев, всю жизнь презиравший алкашей и пьяниц, одевавшийся с иголочки и сознательно воспитывавший в себе галантные манеры, пил в одиночку и сейчас был элементарно пьяным!
   Я посмотрела на него и не смогла удержаться от тяжелого вздоха.
   – Что, соскучилась, дорогуша? – по-своему понял мой вздох Конищев и нетрезво засмеялся.
   – А ты? Разве нет?
   Не могла же я, в самом деле, с ходу сказать Сергею, что пришла в его дом по делу, в качестве частного детектива.
   Увы, мне пока ничего не оставалось делать, как разыгрывать роль романтической бедняжки, которая никак не может забыть о своей первой любви.
   Главное – поменьше смотреть на пьяную рожу Конищева, чтобы не сбиться с нужного тона.
   – Почему ты перестал мне писать? – спросила я, набирая в легкие побольше воздуха. – Тогда, из Питера? Вдруг взял и исчез. Конечно, дело уже в прошлом. Но ведь я ждала.
   – Но… я узнал, что у тебя появился какой-то взрослый друг. И потом – я не мог, я… – замялся от неожиданности Сергей, но вдруг добавил просто: – Да я уже чего-то не шиша и не помню.
   – Ясно…
   – Слушай, но я не думал, что ты обо мне до сих пор вспоминаешь, это даже как-то странно, – произнес Сергей, немного помолчав. – Ладно, Танюша, тогда я еще раз выпью за все, что у нас с тобой было хорошего… Надо же, не знал, что ты стала такой, а то бы я тебя точно нашел.
   – Может, тебе пока хватит?
   – Брось, пустяки. Все будет хорошо. Если вообще что-нибудь будет.
   Мне не терпелось поскорее приступить к расспросам по поводу кражи, но я боялась выдать себя слишком уж откровенным любопытством.
   – У тебя что, Конищев, нет дома даже видика? – спросила я, озираясь по сторонам.
   – А что?
   – Ермакова обещала мне кассету переписать с выпускного бала, можно было бы как-нибудь вместе посмотреть, – придумала я на ходу.
   – Был. Недавно украли.
   – Украли? И что же – неужто обчистили всю квартиру?
   – Да нет, мелочи, – тут же поправился Сергей. – Я просто оговорился. В том смысле, что мне пришлось отдать видик бывшей жене, она его зажала. Вот я и говорю – похитили, ограбили. Не везет мне что-то с женщинами, Танюша, хоть убей.
   Я прекрасно видела, что Конищев сейчас мне врал – но зачем?
   Какой еще бывшей жене?
   Ведь я уже знала от Дениса, что бывшая супруга Сергея навсегда осталась в своем родном Питере и вообще никогда в наш Тарасов не приезжала.
   Нет, просто он не хотел сейчас касаться этой темы и говорить со мной о краже, но я вовсе не была намерена отступать.
   – А мне кто-то сегодня сказал, что тебя по-настоящему обокрали, – сказала я спокойно. – Я еще подумала: надо же, как не повезло человеку, нужно хотя бы съездить, поддержать…
   – Кто сказал?
   – А? Вроде бы Ермакова. Ты же помнишь нашу старосту? Лариска теперь в паспортном столе работает, у нее в районе все менты знакомые, – придумала я на ходу вполне достоверный ответ.
   – Ермакова? – испуганно переспросил Сергей. – Ну да, понятно. Нет, все это такие глупости, что и говорить не стоит. Ты лучше расскажи о себе, как ты? Чем занимаешься? Замужем? Я ведь ничего про тебя толком не знаю. Ведь я в Тарасов вернулся недавно, чуть больше года…
   Ничего не поделаешь – пришлось мне в который раз за сегодняшний вечер развивать легенду про какую-то мифическую частную юридическую фирму, где я имею удовольствие состоять на службе, вспомнить для убедительности про взаправдашнюю учебу в Тарасовском юридическом институте, еще что-то…
   Но при этом я постоянно держала в уме свои невысказанные вопросы к Сергею.
   – Знаешь, я до сих пор вспоминаю, как мы с тобой однажды зимой зашли погреться в музей, там еще была выставка старинного фарфора, – проворковала я мечтательно, стараясь не глядеть пристально на своего еще больше захмелевшего друга. – А недавно в Москве зашла в Оружейную палату и почему-то сразу вспомнила и про тот наш день, и про тебя…
   Нет, мне определенно нужно еще учиться и учиться, как правдоподобно разводить, по выражению одной моей знакомой, «розовую лирику».
   Сергей слушал меня с недовольным, хмурым видом.
   – Там было такое красивое старинное оружие, – закончила я лирические воспоминания. – Глаз не оторвать!
   Почему-то я была уверена, что Конищев тут же подхватит эту тему – все коллекционеры делаются совершенно сумасшедшими, когда речь заходит про их хобби.
   Но Сергей лишь пьяненько ухмыльнулся и ничего не ответил, затем снова посмотрел на меня почему-то с откровенной неприязнью.
   Чувствовалось, что он уже тяготится нашей встречей и не представляет, о чем со мной дальше говорить и как себя вести.
   Я вообще заметила, что мужчины гораздо спокойнее относятся к своему прошлому, нежели женщины, не любят лишних сантиментов.
   Мол, мало ли что было, да теперь прошло.
   Их всегда больше интересует настоящее.
   – Да, а ты, Танюха, все такая же, – вдруг медленно проговорил Сергей, и я не поняла, чего было в его интонации больше – осуждения или восхищения.
   – Какая?
   – Такая же. Наверное, мужики от тебя без ума?
   – Ты судишь по себе?
   – И по себе тоже. Слушай, а как ты узнала мой адрес?
   – Встретила в школе твоего брата, Дениса, и спросила, – ответила я спокойно.
   – Надо же, ты и брательника помнишь.
   Моя легенда складывалась сегодня на редкость правдивой, я балансировала буквально на грани правды.
   – Подумала, если гора не идет к Магомету, почему бы мне самой не навестить тебя. Взяла и подъехала. Думала, ты обрадуешься.
   – Я рад, конечно. Мне уже раздеваться? – и Сергей вдруг действительно расстегнул еще одну пуговицу на рубашке и посмотрел на меня в упор. – Или ты разденешься первой? Давай, я уже готов.
   Господи, да он был уже абсолютно пьяным!
   – Чего ты к креслу прилипла? Пошли на диванчик, там нам будет удобнее. Мы с тобой уже не дети, так ведь?
   А мне вдруг стало смертельно обидно.
   Я подумала: а что, если бы я и вправду продолжала испытывать к Конищеву какие-нибудь трепетные, нежные чувства?
   Даже и вообразить страшно, насколько я была бы сейчас разочарована его простецкой, мужицкой прямотой.
   Пьяный дурак!
   Конищев, выкатив серые глаза, теперь смотрел в одну и ту же точку на моей груди, словно мысленно приказывая мне поскорее начинать расстегивать пуговицы на блузке.
   – Эх, Танечка, – пробормотал он пьяненьким голосом. – Эх, моя ты лапочка… Девочка моя.
   Черт возьми, а ведь когда-то мы с Конищевым и впрямь время от времени занимались сексом в квартире его родителей, уезжавших летом на дачу, – нам непременно хотелось понять, как это бывает у всех людей.
   Только я не думаю все-таки, что у нас была настоящая любовь, а сейчас – особенно.
   Скорее логическое продолжение общеобразовательного всеобуча и желание покинуть стены школы, научившись основным навыкам, которые потом пригодятся в жизни.
   Но я не успела как следует погрузиться в воспоминания, потому что вдруг почувствовала, как Сергей навалился на меня сверху, начал целовать в шею, в лицо, пытаясь одной рукой залезть под юбку.
   От него сильно несло перегаром, и я видела, что свободной рукой он старается расстегнуть на своих брюках ремень.
   – Девочка моя… Хорошо, что ты пришла… – прошептал он мне в ухо. – Мне сейчас так хреново!
   Но мне, признаться, тоже было не слишком-то хорошо.
   Как бы то ни было, но вспоминать прежние уроки «камасутры» с пьяным Конищевым мне сегодня почему-то сильно не хотелось. Нет уж, спасибо! Слишком прямолинейно истолковал он мой визит и чересчур примитивно надеется меня соблазнить.
   Я уже приготовилась оттолкнуть Сергея, но неожиданно заметила нечто такое, что заставило меня резко сконцентрироваться и сменить тактику.
   Вместо того, чтобы дать Конищеву по мордасам, я быстрым движением якобы сгорающей от любовного нетерпения женщины расстегнула на груди Сергея пуговицы клетчатой рубашки.
   Так и есть – все тело Конищева было покрыто ссадинами и синяками.
   Я уже раньше заметила странный синяк на шее Сергея и теперь решила проверить свою внезапную догадку.
   – Ах! Какой кошмар! – воскликнула я, причем уже без всякой актерской игры, с силой отталкивая от себя Конищева. – Кто это тебя так?
   – Да так, – быстро запахнулся Сергей и нахмурился. – Упал. Нечаянно. Ну, иди же ко мне, хватит ломаться!
   – А вот и врешь, не упал, – сказала я твердо. – Ты, наверное, забыл, что я училась в юридическом институте, и не знаешь, что, к тому же, в свое время увлекалась судебной медициной. Тебя кто-то сильно избил. Скажи, что случилось?
   – А тебе что за дело?! – грубо крикнул Конищев. – Какая тебе разница?
   – Значит, есть дело, если спрашиваю. За что и кто тебя бил?
   Надо же, любовное желание Конищева разом словно рукой сняло, и, похоже, он забыл, что только что хотел уложить меня в постель.
   – Я поняла – ты забрал из милиции свое заявление по поводу кражи, просто потому что тебя избили и банально запугали. Но неужели ты мог струсить, Конищев? Я тебя не узнаю! Скажи, кто это был? Что случилось?
   – Ага, так ты, оказывается, у нас тоже из этих, из легавых? Тоже из ментуры, как и Ермачка, – недобро прищурился Сергей. – А я-то голову ломаю – чего это ты вдруг ко мне заявилась? И спать со мной не хочешь, отталкиваешь. А оказывается – вон как все просто! А ну, вали туда, откуда пришла, – тебя сюда никто не звал! Живо! Иди отсюда!
   Честно говоря, я даже глазом моргнуть не успела, как бывший «рыцарь» вдруг схватил меня под мышки, приподнял с дивана и начал самым грубым образом, чуть ли пинками выталкивать за дверь.
   Нет уж, такого обращения от Конищева я точно не заслужила!
   Знал бы он, сколько я в выпускном классе выпила из-за него противозачаточных таблеток, пока он обучался с моей помощью главнейшей из жизненных наук.
   Меня разобрало такое бешенство, что я круто развернулась и продемонстрировала на Конищеве довольно простенький прием карате.
   Однако и этого хватило, чтобы разом остудить его боевой пыл – Сергей охнул, согнулся и вдруг посмотрел на меня страдальческими, умоляющими глазами.
   Кажется, он мгновенно протрезвел.
   – Ой, ты чего это? – спросил он совсем по-детски.
   – А ты зачем меня толкаешь? – пробормотала я в свое оправдание. – Если надо, я и сама уйду…
   Черт побери, я уже с трудом сдерживалась, чтобы не зареветь.
   Вот так вечер выпускников!
   Вот так встреча с первой любовью!
   Что же у тебя, Танечка, вообще останется, если ты начнешь сцепляться в драке с подвыпившими друзьями юности?
   Да что же это такое?
   – Я не из «ментуры», как ты тут выразился, – сказала я как можно спокойнее, хотя голос мой уже начал предательски дрожать. – А работаю частным детективом. Просто я узнала, что у тебя появились проблемы, и решила по старой памяти помочь. Ты всегда, Конищев, был упрямым, как… Но надеюсь, мы с тобой больше никогда в жизни не увидимся! И застегни свои штаны, не позорься!
   Сергей по-прежнему странно и тупо смотрел мне в лицо, словно изо всех сил пытался понять какую-то мысль, которая никак не поддавалась пока его сознанию.
   Пьяная свинья! Сколько же он сегодня выпил?
   Не говоря больше ни слова, я пулей выскочила на лестничную площадку и побежала, можно сказать, скатилась вниз с шестого этажа по ступенькам.
   А ведь лифт прекрасно работал!
   Честно говоря, я сейчас была зла на весь белый свет и почему-то чувствовала себя с ног до головы оплеванной.
   Никогда мне не приходилось бегать за клиентами – обычно они сами бегали за мной.
   Никогда я не собиралась унижаться перед своими мужиками – как прошлыми, так и нынешними, – пусть сами упрашивают меня о помощи!
   Давненько меня никто не вышвыривал за дверь. И – кто? Можно сказать, моя первая любовь, славный рыцарь! Спасибо большое за такое приятное дело!
   Да какая мне разница, кто и почему обокрал этого пьяницу и развратника?
   Нет уж, увольте!
   Быстро плюхнувшись в машину, я молча тронулась с места.
   Наверное, в этот момент я была буквально белой от злости на Конищева и особенно – на себя.
   Нужно мне было сюда соваться! К черту! Ко всем чертям!
   Впрочем, я знала, что теперь меня могла успокоить только скорость, и потому почти сразу же свернула на ночную загородную трассу, где можно было как следует разогнаться.
   С Денисом, который попытался что-то спросить, а потом испуганно замолк, я нарочно пока не говорила, зная, что сейчас запросто могу не сдержаться и ни за что ни про что сгоряча наорать на него.
   В конце концов, это он мне подсунул такое чудесное дельце и испортил довольно миролюбивое настроение после вечера встречи с бывшими одноклассниками.
   Сейчас я бы спокойно сидела дома, а может быть, позвонила другу, чтобы он меня навестил, уже расставляла бы на столике фужеры…
   Ко всем чертям такую работу!
   Я молча исступленно крутила баранку, отмечая краем глаза, как мимо меня проносилась черная полоска леса, и не имела ни малейшего представления, куда мы держим путь.
   – Что-то случилось? Что? – не на шутку перепугался Денис. – За нами погоня?
   Но я делала вид, что не слышу его вопросов.
   – На тебя кто-то напал? Куда мы?
   Я лишь скрипнула зубами: напали, и еще как.
   Хуже всего, когда кто-то нападает на твое самолюбие, с остальным бывает легче справиться.
   – Эй, Татьяна, – по-детски подергал он меня за плащ. – Ты… вы… скажите, что происходит? Куда это мы?
   – Сиди тихо, потом скажу, молчи, – процедила я сквозь зубы. Денис действительно сразу притих и теперь сидел рядом со мной этакой паинькой.
   Кажется, он понял, что сейчас не сможет от меня добиться ни слова.
   Впрочем, уже минут через десять (а может быть, меньше или больше), я почувствовала, что начинаю более-менее ровно дышать.
   А когда возле какой-то деревеньки увидела огни и знаки автозаправки, то неожиданно вспомнила, что в машине заканчивается бензин, стала припоминать, сколько денег осталось в кошельке, и скоро мысли мои вовсе потекли в спокойном, мирном направлении.
   – Так мы что, разве сюда ехали? Заправляться, что ли? – искренно удивился Денис, когда я притормозила возле бензозаправки.
   – Заправляться.
   – Ну, ты даешь! – присвистнул он от удивления. – Давно я не ездил на такой скорости. Сила! Как автородео! У меня даже уши заложило.
   Заплатив за бензин и попутно выслушав по пути пару комплиментов от молоденького владельца «Вольво», я и вовсе пришла в привычное, нормальное настроение и вернулась к Денису, прямо-таки напевая на ходу.
   Вот как надо бороться со стрессами: скоростью, риском, безудержным выплеском энергии.
   – Где ты живешь? – спросила я паренька, как ни в чем не бывало устраиваясь за рулем. – Сейчас отвезу тебя домой, и забудем о нашей встрече. Делом твоего брата я заниматься не буду.
   – Почему? – в упор посмотрел на меня Денис.
   – Потому что не хочу. А точнее – потому что твой брат этого не хочет. Потому что он – свинья, а я не нанималась работать в зоопарке.
   – Ну и что, что он не хочет? Сергей попал в беду. И потом – я так хочу! Я плачу деньги. Разве этого недостаточно?
   – Нет, недостаточно, – сказала я, отворачиваясь от пронзительных глаз мальчишки.
   Вообще-то формально Денис был прав.
   В данном случае он выступал в роли моего клиента, пускай и малолетнего, готов был платить за работу деньги, и меня нисколько не должны были волновать ни собственные, ни тем более чьи-то чужие настроения.
   Что с того, что Сергей оказался пьяным и начал ко мне приставать?
   Я что, пьяных никогда не видела?
   Нужно было, наоборот, воспользоваться его состоянием и незаметно выведать все, что нужно.
   Ну, не обязательно с ним ложиться, а сделать как-нибудь по-умному, профессионально.
   Но однако же – не сдержалась, сорвалась!
   И все потому, что меня с Сергеем связывало какое-никакое, но общее прошлое.
   Да что там лукавить – хорошее, светлое, радостное прошлое, и поэтому было вдвойне обидно, что мой дружок так сильно опустился.
   Или действительно – попал в беду?
   Ведь я так и не поняла, что с ним произошло. Единственная информация: его не только ограбили, но еще и как следует отдубасили.
   – Как хотите, – вежливо проговорил Денис, отворачиваясь к окну. – Я найду другого детектива. Жаль только, время напрасно потеряли.
   Всю дорогу, пока мы добирались к центру Тарасова из невероятной глухомани, куда я сгоряча заехала, Денис не сказал мне больше ни слова.
   Он глядел в окно и, видимо, думал о своем брате.
   Наконец я первой не выдержала напряженного молчания.
   – Послушай, – сказала я Конищеву-младшему. – В любом случае я должна сказать тебе одну вещь, чтобы вы, как ты выразился, не теряли драгоценного времени. Твой брат забрал заявление из милиции, потому что его кто-то жестоко избил и, по-видимому, припугнул еще более серьезной расправой. Если удастся найти того, кто участвовал в избиении, то останется два шага и до грабителей. Скорее всего, это вообще одни и те же люди.
   – Не люди – нелюди, – проскрежетал зубами Денис. – Скоты. Ну, ничего, я все равно до них рано или поздно доберусь.
   Взглянув на коротко стриженный, какой-то колючий затылок Дениса, я подумала, что он и правда ни за что не отступится от задуманного плана.
   – Знаете, я почему-то думал, что в этой среде не может быть преступников, – вдруг добавил он простодушно. – Мы еще в школе проходили: «гений и злодейство – две вещи несовместные»…
   – В какой среде?
   – Ну, всяких там художников, мастеров по оружию, гончаров.
   – Ты что-то путаешь, Денис, – сказала я. – В данном случае мы говорим о коллекционерах и о тех, кто делает на всех этих красивых, дорогих игрушках очень хорошие деньги. И вообще – жизнь гораздо более жестока, чем ты пока сейчас можешь себе представить. Поверь мне на слово: чтобы суметь выжить и не запутаться, нужно быть очень сильным.
   Я хотела сказать, «не запутаться, как твой брат», но в последний момент решила пощадить чувства Дениса, которому сейчас было вовсе не сладко и без моих нотаций.
   Признаться, небритое, затравленное лицо Сергея до сих пор стояло у меня перед глазами и не давало покоя.
   Действительно – это было лицо человека, попавшего в беду.
   Немудрено, что он находил утешение в водке и пытался забыться при помощи физической близости.
   Конечно же, его кто-то сильно запугал или обидел.
   И чего это я, в конце концов, так взбеленилась?
   Этот мальчик, который сидел, отвернувшись к окну, был гораздо мудрее и последовательнее меня.
   – Да, пожалуй, можно начать с коллекционеров, – сказала я вслух. – Ты знаешь хоть кого-то, с кем общался твой брат? Может быть, что-нибудь слышал про мастера, который делал ему тот саксонский меч? Или встречал кого-нибудь еще из этой компании?
   – Нет, – ответил Денис и сразу же с интересом развернулся ко мне. – Но я тоже так думаю: кто-то знал, что скрамасакс стоит почти пятьдесят тысяч. Ну, а видик, еще какое-то барахло они прихватили нарочно, чтобы их осведомленность не так бросалась в глаза. Ведь так часто делают, правда?
   – По-всякому делают, – согласилась я. – Но ты вот что еще скажи: воры залезли в квартиру Сергея беспрепятственно? Я не заметила на замке во входной двери следов взлома.