Серова Марина. Опасная игрушка

   — Если понадобится помощь — людьми, связи там какие-никакие, — не стесняйтесь. Я к вашим услугам.
   Мы тепло попрощались, и я вышла под палящее июльское солнце, имея на руках дело и двух с половиной заинтересованных клиентов. Особенно меня раздражала эта «половина».
   До второго сегодняшнего визита оставался час времени, и я села на скамеечку длинной городской аллеи в тени, чтобы подумать. Было о чем. Если раритет «увел» кто-то из четверых гостей, я рано или поздно «расколю» негодяя (негодяйку… кстати, надо встретиться с этой Леной). Кульбицкий вчера уверял меня, просто клялся и божился, что до этого ни одна живая душа (покойная бабушка не в счет) не знала о наличии в сейфе пистолета. Но, возможно, туда полезли просто за деньгами? Нет, слишком уж многозначительное совпадение, что кража совершена на следующий день после публичной демонстрации.
   А с другой стороны, если кто-то из этой четверки и является злоумышленником, то ему надо было подготовиться, узнать распорядок дня Кульбицкого — тут не так все просто сделать… За одни сутки… Странно!
   Если же верна моя версия, что Кульбицкий сам себя обокрал, то здесь, как минимум, понятно только одно: с какой целью он это сделал. Деньги, столь необходимые в данный момент. Деньги от страховки плюс шантаж Палтусова и… Вот, вот! Деньги от продажи этого самого пистолета. Ведь если кража — дело рук самого хозяина, вещь не должна больше «засветиться» у него. Ему необходимо тайно сбыть ее. Но для этого нужно время, а потому «краденый» пистолет должен где-то отлежаться. Но где? В самом доме — исключено. Доверять хранение сообщнику опасно — вдруг сдаст, предаст, продаст? Запер в сейфе банка? В камере хранения на вокзале? Сомневаюсь, он побоится возможных неожиданностей, слежки…
   Дача! Вот почему у меня еще во время визита к Алексею мелькнула мысль проверить его дачу. Что может быть надежнее — там масса укромных местечек. Решено, завтра туда еду.
   Я медленно пошла по аллее, пиная перед собой спичечный коробок… Нет, загоняться все же не стоит. Версия о «самообкрадывании» если и заработает, то только после того, как я проверю (хотя бы протестирую за недостатком времени на большее) всех четырех участников «коллективного просмотра».
   Глянула на часы. Пора ехать к Карпову. Он держит контору в Ильичевском районе, надо ловить машину…
   По дороге словоохотливый водила без стеснения матерился, сообщая мне, в какие интересные места и сколько раз хотел бы он иметь тех мудаков, которые установили новые правила и ставки штрафов на дороге…
   — Ну вот, — матюкнулся он, останавливая свой бежевый «жигуленок» перед жезлом гаишника. — Сейчас увидите сами! — И страдалец отправился на заклание. Диалог двух сторон грозил затянуться надолго, а я не люблю и не хочу опаздывать. Поэтому я вышла из машины и подошла к старшине.
   — Сколько?
   — Вам что надо, чего «сколько»? — тявкнул он.
   — Денег сколько?
   — Ну, если ты берешь, девушка, на себя вину за непристегнутый ремень безопасности, то с тебя минимальный оклад.
   — Это, если мне не изменяет память, 71 тысяча 490 рублей?
   — Так точно, не изменяет.
   — В долларах устроит?
   — Ну, если не фальшивые (номера-то я запишу!), то пожалуйста.
   Я, наслаждаясь обалделым видом своего водилы, достала 20 баксов (непредвиденные расходы, есть такая графа) и кокетливо, двумя пальчиками, подвесила у мента перед носом. Он зачарованно разглядывал, чей портрет на купюре изображен, как бы не ошибиться…
   — Сдачи не надо. Покрась на нее свою беленькую палочку, малыш, она что-то облупилась.
   С этими словами я сунула старшине денежку в карман, махнула рукой водиле и, откровенно виляя бедрами, двинулась к машине.
   — Ну ты даешь, молодец девка, отбрила этого гада, — захлебывался водила, отъезжая от окаменевшего гаишника, — только много ему отстегнула, я ведь сам виноват, надо было тебя ремешком пришпандорить. Ну, я отдам.
   — Ничего мне не надо, — прервала его я, — как вас кличут-то?
   — Да Степан Константинович я, мне уже 55 годков. Можешь дядей Степой звать, а что?
   — Дядя Степа, мне завтра с утра пораньше на дачку бы на Кумыску съездить — отвезете, и мы в расчете. Вы ведь извозом промышляете?
   — Уломала. Это дело нехитрое. Куды за тобой заезжать?
   Я назвала адрес и время. Тут мы как раз подъехали. На больших железных воротах белой масляной краской было выведено «Салкар LTD». Сбоку стояла будочка, возле которой ошивались два дылды в изношенной камуфляжке. Я помахала ручкой дяде Степе и подошла к одному из охранников:
   — Где мне найти Сергея Алексеевича?
   — Босса, что ли?
   — Ну да: шефа, директора, пахана…
   — У нас тут не малина, — буркнул парень, провел меня за ворота и махнул рукой в сторону видневшегося большого строения, похожего на ангар.
   — Вот через этот плац и прямо в пакгауз, — сообщил мне любитель немецких словечек. — Там он, товары, наверное, принимает.
   Еще у дверей сооружения я услышала какие-то странные звуки, как будто пустым мешком шмякали о стену. Переступив порог, я очутилась среди высоченных рядов разнообразных ящиков и коробок. Между ними петляли узкие проходы, и я двинулась по направлению усиливающихся звуков — «ах… ты… плюх… блядь… мать… бум!».
   Глазам моим предстала живописная сценка. Толстый краснокожий крепыш, обливаясь потом, резиновой дубинкой пытался колошматить какое-то белое существо со всклокоченными волосами. Это существо каталось по рядам тугих мешков, явно с мукой, пытаясь увернуться от ударов «демократизатора», и когда краснорожий промахивался, из мешка от удара поднималось облако белесой пыли.
   Оба участника драмы были настолько увлечены действом, что не обратили на меня ровным счетом никакого внимания. Постояв для приличия минутки три, я подошла к крепышу и положила руку на его плечо:
   — Вам помочь?
   — А! — Он как будто вышел из транса и диковато глянул на меня. — Ты кто?
   — Я Татьяна и ищу директора Карпова…
   — Это к тебе, Карп, — радостно закричало мучное существо и улепетнуло с места экзекуции с необыкновенной скоростью.
   — Вы, простите… без предупреждения, — он как-то задумчиво стал помахивать дубинкой, опустив ее к полу.
   — Так мы же утром созванивались.
   — Да, вспомнил! Это, значит, по делу Кульбита…
   — Не поняла.
   — Ну, Кульбицкого, у которого «пушку» спиз… пардон, увели.
   — Может быть, присядем?
   Карп убежал куда-то за штабеля и через пару секунд вернулся с двумя стульями. Стряхнул рукавом с них пыль и кивнул мне на один:
   — Садитесь.
   — Благодарю. Вы, как я знаю, были у Кульбицкого в тот вечер, когда он показывал пистолет?
   Карпов кивнул и с шумом выпустил воздух из грудной клетки. Он едва успокоился после воспитательного мероприятия.
   — Черт его дернул тогда хвалиться этим стволом, а теперь мы все на подозрении. Ну скажите: на хрен мне нужна эта ржавая железка прошлого века, у меня вон товар лежит, серьезный, ходовой, — краснорожий сделал движение рукой по дуге, — мне его распихивать надо, а меня достают тут всякие… с вопросами. — Он осекся, глянув на меня исподлобья. — Ну я, конечно, не про вас…
   Я еще раз внимательно посмотрела на Карпова и почувствовала, что этому грубоватому мужику и полубандиту игры с антиквариатом действительно абсолютно «по барабану». Ладно, еще проверим, стоит ли с ним вообще иметь дело. А вот насчет свидетелей…
   — У вас работают два брата (фамилию запамятовала), ну, которые говорят, что видели машину банкира Палтусова в день преступления.
   — А, эти… — он махнул рукой, — ублюдки… Их сегодня утром вызвал к себе Кульбит, а мне сказал, что арендует ребяток на недельку-другую.
   «Ничего себе свидетели, — изумилась я, — мальчики „чего изволите“, за штуку баксов опознают Чикатилло в родном папочке».

* * *

   В это самое время «ребятки» — классические деревенские мордовороты — сидели рядышком в кабинете Кульбицкого и следили за мирным расхаживанием «хозяина» туда-сюда. В том, что бизнесмен был действительно хозяином, сомневаться не приходилось. Так называемые «деликатные» поручения Кульбита они выполняли не раз, хотя, для отвода глаз, формально числились в лавочке Карпова, который и сам во многом зависел от Кульбицкого, давшего ему начальный капитал на раскрутку собственного дела.
   — В общем и целом, братцы мои, работка предстоит вам плевая, — так начал «хозяин» беседу. — Тут к моему дельцу с «пушкой» подключилась одна девка (ничего так сучка, пробовал), возомнившая себя этой… как ее… Агатой Кристи… тьфу, Пинкертоншей, короче. Подозреваю, что ее нанял копать под меня Палтус, который сейчас висит у меня вот тут, — оратор помахал пальцем, — на стальном крючке. А я, чтобы баба не разнюхала чего не надо, тоже ее нанял со своей стороны. Ей, дуре, все равно, с кого бабки-то получать. Пусть поищет мой пистолетик… Авось найдет, — Кульбицкий хохотнул, — хрен мартышкин…
   — Так мы тут при чем? — подал голос один из братьев.
   — Я не хочу лохануться. Бабенка хоть на вид и простовата, про нее говорят, что, мол, хитрая и въедливая штучка. Черт ее знает, не помешает последить за ней. Сейчас она обхаживает всех участников той попойки — ну и пусть себе, там ничего не выудит. Но если заметите, что она полезла куда не надо…
   — А это куда, босс?
   — К тебе на х…й! — грубо крикнул Кульбицкий и тут же расхохотался: — Шучу-шучу. Я имею в виду, если эта шлюха начнет за моей спиной круги нарезать, то вы ее…
   — Мочить?
   — Дрочить! Дурачье! Девку, если и трогать, чтоб без видимых повреждений и чтоб она морды потом где-то при случае не опознала. Поняли?
   — Чай не идиоты…
   — Вот я и проверю. Зовут ее Танькой, вот все данные, адресок и фотка. Раздобыл для вас, — он кинул на диван конверт. — А сейчас давай наливай по грамулечке и за дело.
   Они разлили бутылку коньяка в три фужера и без церемоний залпом их опорожнили, запив холодной минералкой.
   — Развезет на такой жаре, — с сомнением качнул головой Кульбицкий.
   — Не красны девицы. Пока, хозяин. Мы на связи.
   Братья удалились. Бизнесмен постоял с минуту у окна, потом набрал номер.
   — Любимая, это я… Ну зачем сразу грубить… Занят был… Какие блядки, что ты, дел невпроворот полон рот… Куплю, раз обещал, только позже… Нет, нет, сегодня я до ночи кручусь… Нет, не в рулетку, тут большая партия товара… Слушай, ты завтра с утра, а лучше сегодня поезжай на дачку (ключи у тебя есть)… Ну да, там приготовь все как надо. Помнишь, мы в тот раз закапывали сундучок, ну с этим вот!.. Да, вытащи и к вечеру меня жди. Романтический ужин, купанье при луне и ночь страстной любви… Вот и умница, что согласна. Значит, до завтра!
   Кульбицкий с облегчением дал отбой связи, опустился на диван и закурил, прикрыв глаза. Коньячок подействовал. Он представил, как Елена, стоя нагишом перед лунной дорожкой на ночной реке, сначала потягивается, сладостно-зовуще, потом встает на колени, опирается на локти, приподнимает зад… и… тут он…
   В дверь постучали. Еще раз, еще… Он, проклиная все на свете, подскочил, распахнул. Мать-перемать! В прямом смысле родная матушка приперлась аж с пригорода повидаться с сыночком.

* * *

   Покинув берлогу Карпа, который удостоил меня провожанием до самых ворот, я пошла искать ближайший киоск «Роспечати». После долгих блужданий в районе Стрелки я обнаружила искомый объект и запаслась там телефонными жетончиками.
   — Алло, мне бы Игоря Петровича…
   — Это я, — ответил мягкий баритон Палтусова. — Если не ошибаюсь, Татьяна?
   — Да, Игорь Петрович, хочу вас попросить об одном одолжении.
   — Весь внимание…
   — Завтра с утра я собираюсь посетить дачу Кульбицкого. Как бы это выразиться… инкогнито. Не исключено, что могут возникнуть непредвиденные инциденты. На всякий случай, если послезавтра в это же время я вам не позвоню, возьмите пару крепких ребят из охраны банка и поезжайте туда. Вы знаете, где это? Да-да, Алексей мне так и сказал — справа от башни телевизионного ретранслятора, трехэтажный, розовый с черепичной крышей… Ага. Дела пока что у меня потихоньку. Кое-что важное для себя я уяснила. Ну, до встречи.
   Добравшись до дома, я первым делом встала под душ, а потом с бутылочкой ледяной пепси из холодильника забралась с ногами в кресло и стала просматривать прихваченную в «Роспечати» прессу.
   В Думе обсуждают… Президент потребовал… Чубайс и Немцов… секвестр… забастовка. Муть и тоска. А вот… вот, ну-ка. Статейка в «Известиях» насчет контрабандной торговли антиквариатом. Оказывается, в последнее время резко подскочил спрос, а значит, и цены на коллекционное старинное оружие. Рынок его небогат, все наиболее ценные экземпляры занесены в каталоги и реестры, описаны и сфотографированы. Поэтому легально продавать краденое невозможно, да и в России к тому же покупателей этих дорогих штучек — раз два и обчелся… Идет вал за границу… всплывает на аукционах… Так, ясно.
   Значит, если преступник надумает продавать «пушку», он, как минимум, будет делать это в Москве или Питере. А еще лучше, сразу переправит на Запад. Хотя для местного, пусть даже очень крутого господина, этот путь весьма труднодоступен и проблематичен. Значит, искомый предмет должен быть переправлен в одну из двух столиц и всплыть там. Но где? Искать в этих мегаполисах, как в стогу сена иголку…
   «Ладно, — решила я, — пока будем считать, что пистолет еще припрятан здесь. Пороюсь на дачке у Кульбицкого — а там видно будет. Да, кстати, я хотела для очистки совести подтвердить или опровергнуть свое мнение относительно ласкового бандита Карпова. Итак, вопросик: замешан ли этот субъект в данном конкретном криминале?»
   Бросок: 23+31+5.
   «Ваша партнерша хотя лицом бела, да умом тупа». Ясно. Он глуп как пробка (это очевидно), но тут, как говорится, не при делах. Пока или насовсем — из этой игры партнер или партнерша исключаются. Остается проверить еще бедного художника, но это отложим на послезавтра.
   До конца дня я успела еще заскочить в пару универмагов, пробежаться по толкучке и кое-что прикупить для предстоящей операции. Во-первых, большой, настоящий, тяжелый морской бинокль (продавал какой-то старичок, наверное, бывший капитан). Во-вторых, темно-зеленые брючки и футболку, чтобы в лесу не мелькать ярким пятном. Ну и, напоследок, взяла несколько громких хлопушек и каких-то импортных чудес пиротехники, производящих невообразимый грохот и дым, но, как уверяла аннотация на русском языке, — абсолютно безвредных.
   В троллейбусе, по пути домой, ко мне привязался пьяный в стельку мужик лет сорока, чего со мной давно не случалось. Народу вечером было мало, и он, стоя на задней площадке, долго говорил про «мои неземные прелести», а потом вполне по-земному захотел их конкретно ощупать. Я не менее конкретно воспротивилась, резко погрузив свое колено в область его гениталий. Провожаемая душераздирающим «брачным ревом марала», я выскочила на своей остановке.
   В сгустившихся летних сумерках у моего подъезда маячили две какие-то мощные мужские фигуры в белых футболках. Типы курили и что-то попивали из жестяных баночек. Когда я, приблизившись, попыталась разглядеть их лица, оба вдруг разом уронили на асфальт свои банки и одновременно наклонились их поднять. Когда граждане как следует приложились друг к другу могучими лбами, мне показалось, что к темно-синему небу взметнулся сноп оранжевых искр. Сопровождаемый отборным матюгом. Я аж отпрыгнула от них и юркнула в подъезд от греха подальше. Там, резко завернув налево за дверь, напряглась и стала ждать. Если они побегут за мной, то сначала — подножки, а потом пара приемчиков карате охладят их пыл. Славу богу, этого не случилось.
   «Но кто они, и меня ли здесь ждут, и зачем? — задавала я себе вопросы, уже захлопнув дверь квартиры и рассовывая покупки по шкафам и тумбочкам. — Вроде бы в последнее время я никому дорогу не переходила, а мистеру „Х“ — укравшему пистолет — как-то не с руки меня преследовать, самому бы надо уносить ноги. Ладно, чувствую, скоро все прояснится. Кто-то явно начинает нервничать. Кстати, надо позвонить Кульбицкому».

* * *

   В это самое время названный гражданин, пудривший днем мозги своей официальной любовнице Елене на тему перегруженности тяжким трудом, предавался неге. Популярный в кругах любителей лакомиться не домашней, а покупной клубничкой салон «организации отдыха и досуга высшего качества по низким ценам» «Эстелла» распахнул Кульбицкому свои объятия.
   На самом деле никакого салона в принятом смысле этого слова не было и в помине. Имело место быть сообщество платных девочек под чутким руководством «мадам Мари».
   Сначала Алексей подъехал в штаб-квартиру «мадам», где провел квалифицированный отбор «товара» и расплатился с Мари по высшей таксе.
   Потом с двумя весело щебетавшими «птичками» выехал на свободную квартиру одной из них, поскольку свой дом не хотел превращать в капище разврата.
   Врубив по видаку наикрутейшую порнуху вплоть до зоофильно-фекальной, разудалая троица предалась оргии, не отказывая себе ни в чем.
   В то время, когда разгоряченная «наездница» скакала на бедрах распростертого на ковре Кульбицкого, другая, временно выбывшая на перекур, потягивала на кухне холодное шампанское и лениво покручивала свой левый сосок.
   Внезапно запищала валявшаяся среди объедков пиршества на столе трубка сотового телефона.
   Недолго думая, девица поднесла ее к уху и игриво мяукнула:
   — Алле!
   — Девушка, позовите, пожалуйста, господина Кульбицкого.
   — Хи-хи, господин занят.
   — Но мне необходимо его услышать.
   — Хо-хо, послушайте. — Девица отнесла аппарат в комнату, где недвусмысленные стоны, ахи и пыхтение свидетельствовали об очередном припадке звукоподражательства у абонента.
   — Алло, алло, девушка, куда я попала?
   — Хи-хи, салон «Эстелла», досуг и отдых.