Серова Марина. Покой и не снится

   — И в качестве кого же вы хотите меня нанять?
   — В качестве своего телохранителя. Вы очень для этого подходите. Я сам убедился в этом. Только что.

Глава 2

   — Вы что, серьезно, что ли? — спросила я.
   Честно говоря, меня это слегка удивило. Нельзя сказать, что никто раньше не просил меня о такой услуге. Напротив, в этом практически и состояла моя ежедневная работа. Просто вот так вот, с бухты-барахты, да еще и после подобных событий. Все это положительно мне не нравилось.
   — Да, я говорю вполне серьезно. — Решетников даже обрел некоторую уверенность.
   — Серьезно, — усмехнулась я. — И это после того, как вы подложили мне такую свинью?
   — Я не виноват, — потупился Александр Михайлович.
   Я задумалась. А чего я, собственно говоря, наезжаю? Обычная работа, как и раньше. Только взялась я за нее несколько неординарно. Ну и что? Мало ли в жизни поворотов судьбы.
   Я искоса глянула на Решетникова. Он сидел ссутулившись и мусолил свой бычок. Вот значит, как выглядят преуспевающие врачи в нашей обыденной жизни, когда на них сваливаются проблемы. А что проблема у доктора была, я не сомневалась. Те ребята из отвратительно-салатного «жигуленка» явно не шутили. Намерения у них были самые конкретные.
   — Допустим, я соглашусь, — начала я, но, заметив, как его глаза загорелись огоньком надежды, сразу осадила потенциального клиента. — Я сказала «допустим». Если это произойдет, я хотела бы сразу расставить все точки над «i».
   — Слушаю, — с готовностью откликнулся мой собеседник.
   — Самое главное заключается в том, что за работу я возьмусь только завтра, после того как доставлю домой свою тетю.
   — Я согласен, — выпалил он.
   Ну что еще можно сказать в ответ на такую удивительную покладистость. И что самое удивительное, он свято верит в меня и мои возможности. А между тем, мы знакомы с ним менее двух часов, и он ничего не знает обо мне, включая и того, что моя работа как раз и заключается в охране таких бедолаг, как он.
   — Ладно, — я махнула рукой. — Считайте, что убедили. Ваше страдальческое выражение лица красноречивее любых слов.
   — Спасибо, — только и смог сказать он.
   — Прежде чем я отвезу вас домой на Старолитейную, я хотела бы узнать все.
   — Что именно? — заморгал глазами Решетников.
   — Все о вас как о своем клиенте и об истории, связанной с покушением на вас. Короче, рассказывайте все, что считаете нужным, а если мне будет что-то непонятно или понадобится дополнительная информация, я буду задавать вопросы. Договорились?
   Он кивнул.
   — Поехали.
   — Меня зовут Александр Михайлович, — начал он. — Фамилия Решетников.
   — Это я уже слышала, — прервала я. — И попрошу вас не таким заунывным тоном, Александр Михайлович. Давайте по существу и как можно бодрее.
   — На меня уже было покушение, — сразу брякнул он. — Вчера вечером, после работы. Они взорвали мою машину.
   — Они? — переспросила я.
   — Да.
   — Кто они?
   — Не знаю, — он пожал плечами.
   — Иными словами, Александр Михайлович, вы не имеете ни малейшего представления, кто вас хочет убить и за что. Так?
   — Так. — Решетников сникал все больше и больше.
   — Расскажите, как это было.
   — Я вышел из клиники и направился к стоянке. — На протяжении всего рассказа Решетников то и дело замолкал, как бы собираясь с мыслями, и зачем-то оглядывался по сторонам. — Было уже поздно. На улице стемнело. Меня, думаю, спасла случайность. Я снял свою «девятку» с сигнализации и тут вспомнил, что забыл в кабинете ключи от квартиры. Стоило мне только отойти метров на десять от машины, как она рванула. Вы понимаете? Она разлетелась на куски буквально, у меня на глазах. — На этот раз его молчание было особенно долгим. — Меня отшвырнуло взрывной волной, и я, кажется, ненадолго потерял сознание. А может быть, и нет. Точно не помню. Все было, как в тумане. И знаете, такое ощущение, как будто не со мной. Понимаете, о чем я говорю?
   — Вполне. В милицию обращались?
   — Нет. Я испугался, — признался он. — И убежал.
   — Логично, ну-ну.
   — Я не спал всю ночь, — продолжил он, совершенно не обратив внимания на мою реплику. — Мне никогда не приходилось задумываться на тему жизни и смерти. Да-да, не удивляйтесь. Несмотря на то что я врач и мне по долгу службы не раз приходилось бороться со смертью, я не думал, что это может коснуться и меня. А сегодня ночью осознал это. Очень отчетливо осознал.
   Решетников снова умолк и сидел без движения минут пять, отсутствующим взглядом буравя лобовое стекло.
   — А несколько минут назад на вас пытались совершить второе покушение. Так? — Я вернула его в мир реальности.
   — Да. Я весь день был как на иголках. Все ожидал чего-то ужасного. И вот пожалуйста. Уверен, они на этом не остановятся.
   — Вы их раньше когда-нибудь видели?
   — Нет. Хотя, если честно, — подумав, добавил он, — я сейчас-то их не очень хорошо разглядел. Но машина мне не знакома. Это точно.
   — Александр Михайлович, вы женаты? — я решила немного отклониться от основной темы.
   — Да.
   — Давно?
   — Это имеет отношение к делу? — удивился он.
   — Никогда заранее нельзя предсказать, что имеет отношение к делу, а что нет, — философски изрекла я.
   — Три года. — Он снова закурил.
   — Немного. Сколько лет вашей супруге?
   — Тридцать один.
   — А вам?
   — Послушайте… — попытался было опротестовать мой вопрос Решетников.
   — Александр Михайлович, — мягко произнесла я. — Повторяю, мне необходимо знать о вас все. Работа телохранителя, да будет вам известно, заключается не только в том, чтобы прикрыть клиента от пули, но и заранее предугадать, откуда эта пуля вылетит.
   — Хорошо, — согласился он. — Мне сорок четыре года.
   — Дети есть? — продолжила я допрос.
   — Нет.
   — Как давно вы практикуете, Александр Михайлович?
   — Я работаю хирургом уже двадцать лет. Практически после окончания института.
   — Большой стаж, — резюмировала я. — А в клинике «Вита-С» вы давно?
   — С самого ее основания. Восемь лет.
   — Много пациентов прошло через ваши руки за это время?
   — Да, прилично, — сказал Решетников, подумав буквально секунду.
   — Кому принадлежит «Вита-С»?
   — Шубину. Виталию Сергеевичу.
   Я многозначительно прищурилась.
   — Это не тот человек, что приезжал в клинику незадолго до нашего с вами знакомства?
   Мне показалось, что при этом Решетников вздрогнул. Хотя бог его знает. Может, просто разыгралось воображение.
   — Да, это он, — как можно тверже произнес Александр Михайлович.
   — Серьезный господин. Производит впечатление.
   Сказала я это только для того, чтобы отследить реакцию своего клиента. Однако Решетников, поджав губы, молчал, и я продолжила:
   — Для чего он приезжал?
   — Не знаю, — замялся Решетников. — Не имею ни малейшего представления.
   — Если вы хотите, чтобы я охраняла вас, Александр Михайлович, давайте обойдемся без вранья.
   Я сделала строгое лицо. Он повернулся ко мне и по своей глупой привычке заморгал глазами.
   — Я не вру. Мало ли какие дела у Виталия Сергеевича в клинике.
   — Ну что ж, — вздохнула я. — В таком случае, не смею вас больше задерживать, доктор. Поймаете такси и доедете до Старолитейной. Прощайте.
   Я повернула ключ зажигания.
   — Подождите, — Решетников чуть не запрыгал на сиденье. — Но почему?
   — Потому что я знаю, что Шубин приезжал именно к вам.
   — Ну хорошо-хорошо, — покорно произнес он. — Просто я решил, что это не имеет отношения к делу.
   — Повторяю: я сама буду решать, что имеет отношение к делу, а что нет.
   — Ладно.
   — Зачем приезжал?
   Решетников тяжко вздохнул и замямлил:
   — Ну, дело в том, что я оказал Виталию Сергеевичу кое-какую услугу.
   — Какую?
   — Один его знакомый… Ну, в общем, он получил огнестрельное ранение, и пуля осталась в мышечной ткани. А я… Я извлек пулю и…
   — И Виталий Сергеевич любезно попросил вас не сообщать о данном инциденте в органы, — продолжила я за него. — Правильно?
   — Да. Правильно.
   — А сегодня он приехал рассчитаться с вами. Не так ли, Александр Михайлович?
   Решетников подавленно кивнул.
   Я вспомнила дипломат в руках Виталия Сергеевича и подумала, что отстегнул он Решетникову за работу немало.
   — И часто он просит вас о таких услугах? — осведомилась я.
   — Бывает.
   Выходит, Александр Михайлович не врал, когда говорил мне, что богат. Деньжата, судя по всему, у него действительно водятся немалые. Вряд ли Шубин скупится.
   — Ну хорошо, — я приняла деловой вид и посмотрела прямо в глаза Решетникову. — А теперь, Александр Михайлович, внимательно сосредоточьтесь и подумайте, прежде чем ответить.
   Я помолчала. Он ждал.
   — Может ли Шубин желать вашей смерти? — выдала наконец я.
   Он побледнел как полотно, а затем сдавленно произнес:
   — Думаю, да.
   — По причине того, что вы слишком много знаете?
   — И по этой тоже, — он почесал подбородок.
   — Не поняла.
   — Это весомая причина. Бесспорно. Но есть и еще одна.
   Заметив, что он снова собирается впасть в раздумья, я поторопила:
   — Говорите, говорите. Какая?
   — Как вам объяснить? Дело в том, что я — главврач его клиники, а он хозяин. Не так давно у меня появилась мысль выкупить клинику. Средства тоже позволяют. Разумеется, ему я еще не говорил об этом, но мало ли злых языков. Виталию Сергеевичу могли уже донести.
   — Резонно, — согласилась я. — А просто уволить вас или поставить на место он не может опять-таки по причине того, что вы знаете слишком много его тайн.
   — Совершенно верно. — Решетников как ребенок обрадовался, что я так быстро вникла в ситуацию.
   — Тогда давайте вернемся мысленно ко вчерашнему вечеру, — предложила я.
   — Давайте.
   Кажется, к нему наконец-то вернулась активность.
   — Вчера Виталий Сергеевич приезжал в клинику?
   — Нет. — Решетников даже расстроился.
   — Ни днем, ни вечером? — уточнила я.
   — Нет. — Он для убедительности замотал головой.
   — Может быть, кто-то из его людей приезжал?
   — Я никого не заметил.
   — Ну, это еще ни о чем не говорит, — подбодрила его. — А с кем вы общались перед уходом из клиники? Я имею в виду, кто был последний.
   Он задумался. По выражению лица я видела, что Александр Михайлович очень старательно вспоминает события вчерашнего вечера.
   — С Людочкой, — сказал он не очень уверенно, но затем добавил, улыбнувшись: — Да, точно, с ней.
   — С кем? — переспросила я.
   — С Людочкой. Это медсестра. Я поговорил с ней минут десять, затем попрощался и ушел. А у самой машины вспомнил, что забыл ключи от квартиры, и…
   — Подождите, — прервала я его словоизлияния. — Это все мы уже проходили. Давайте о Людочке. Фамилия у нее есть?
   — Конечно, — удивился Решетников. Юмор ему явно был недоступен. — Венская Людмила… Кажется, Борисовна. Да, точно, Борисовна.
   — Что она из себя представляет?
   — В каком смысле?
   — Ну, что она за человек, расскажите. Как давно вы ее знаете?
   — Сколько здесь работаю, столько и знаю. На мой взгляд, она очень прекрасный человек.
   — Прекрасные люди тоже бывают убийцами, — охладила я его пыл.
   — Да нет, что вы! Людочка не такая. Подозревать ее глупо. Она не имеет к этому никакого отношения. Я уверен.
   — Ладно, — согласилась я. — Пусть Людочка останется вне подозрений, если вам этого так хочется.
   Однако для себя я решила при случае обязательно побеседовать с ней по душам. Что называется, узнать, чем она дышит.
   — Хотите еще что-нибудь выяснить? — спросил Решетников. Как ни странно, но на этот раз инициативу проявил именно он.
   — Пожалуй, нет, — задумчиво произнесла я. — На первый раз информации вполне достаточно.
   После этих слов я завела двигатель, и мой «Фольксваген» послушно тронулся с места. Всю дорогу до Старолитейной я поглядывала в зеркальце заднего обзора, проверяя, нет ли за нами очередного хвоста. Лишняя предусмотрительность не помешает, хотя на этот раз она и была ни к чему. Вряд ли ребята из «жигуленка» рыскали по городу в поисках нашей машины. Скорее всего теперь не станут больше светиться и будут искать новую возможность для покушения.
   Решетников, как оказалось, жил на Старолитейной в отдельном двухэтажном особняке.
   Я сразу отметила, что с главной дороги он прекрасно просматривается. Во всяком случае, второй этаж. Первый же скрывался за высоким забором.
   — Черный ход есть? — деловито осведомилась я.
   — Конечно, — не без гордости сообщил Александр Михайлович.
   — Тогда давайте подъедем именно с черного. На всякий, как говорится, пожарный.
   Решетников не стал возражать, и мы подрулили к задней части особняка.
   — Приехали, — сказала я, видя, что доктор не спешит покинуть салон.
   — Может, все-таки уже сегодня и останетесь ночевать у меня? А завтра с утра вместе поедем в клинику, — он с надеждой заглянул мне в глаза.
   — Нет, — категорически отрезала я. — Мы уже, кажется, с вами договорились. И вот еще что, Александр Михайлович, — сухо обратилась я к нему. — Давайте не будем афишировать наше деловое соглашение. Поверьте, будет лучше, если как можно меньше народу узнает о том, что вы наняли меня телохранителем.
   — Почему? — не понял он.
   — Конспирация, — я загадочно подмигнула доктору. — Пусть все, например, считают, что я ваша племянница, приехавшая из Караганды.
   — Из Караганды?
   — К примеру. Договорились?
   — А жена? — задал он резонный вопрос.
   — Ей, так и быть, можете сказать правду. Только по секрету.
   Он улыбнулся. Не знаю точно, то ли на этот раз все-таки оценил мой юмор, то ли каким-то своим мыслям. Не берусь судить.
   — Значит, до завтра? — спросил он, уже открыв дверцу и собираясь покинуть мой гостеприимный автомобиль.
   — До завтра, — я помахала ему рукой.
   Внимательно проследив, как Александр Михайлович скрылся в своем особняке, я вырулила на главную улицу.
   Итак, кое-какие мыслишки у меня уже есть. Несмотря на то что основная работа начиналась только завтра, мозг лихорадочно включился в действие уже сейчас.
   Шубин! Вот кто заинтересовал меня больше всего. То, что рассказал о нем Решетников, означало, что Виталий Сергеевич не просто бизнесмен, а куда более крутая личность. Если его ребятки вроде Енота время от времени получают пулевые ранения, значит, круг их деятельности не всегда легален.
   Как часто бывает в подобных ситуациях, профессиональный инстинкт взял верх над нежеланием трудиться, да еще и на ночь глядя. Время приближалось к восьми вечера. Однако, несмотря на это, я приняла решение познакомиться с Шубиным сегодня. Познакомиться поближе.
   По телефонному справочнику я без труда вычислила его домашний адрес и телефон. Не теряя времени, позвонила с ближайшего таксофона.
   — Да! — откликнулся на том конце провода женский голос.
   «Жена, наверное. А может, одна из его пассий».
   — Позовите, пожалуйста, Виталия Сергеевича, — вежливо попросила я.
   — А кто его спрашивает?
   — Это из клиники «Вита-С», — соврала я. — Меня зовут Галина.
   Единственный риск, который заключался в моей маленькой лжи, состоял в том, что неизвестная мне оппонентка могла знать Галочкин голос.
   Но удача сегодня была на моей стороне.
   — Дело в том, что Виталия Сергеевича нет сейчас дома. Он еще на работе. В офисе, — тактично проинформировала меня собеседница.
   — А когда будет?
   — Он звонил час тому назад. Обещал приехать к десяти.
   — Ах, это очень долго! — театрально воскликнула я. — А вы не могли бы назвать адрес его офиса? Дело срочное.
   — Одну минуточку, — ответили мне, и в трубке воцарилась тишина.
   Я посмотрела на часы. Времени до десяти еще навалом. Успею повидаться с ним.
   — Алло, — снова заговорила трубка.
   — Да-да, — откликнулась я.
   — Записывайте.
   Она продиктовала мне адрес шубинского офиса, а я старательно занесла его в записную книжку.
   — Большое вам спасибо, — поблагодарила я. — Извините за беспокойство.
   Повесила трубку на рычаг и вернулась к машине. Забралась в салон, включила магнитофон. Музыка расслабляла и практически всегда способствовала благоприятному течению моих мыслей. В данный момент я проигрывала в голове предстоящий разговор с Виталием Сергеевичем. Признаюсь, придумать на ходу довольно правдоподобную версию нашего с ним рандеву оказалось делом не из легких. Ну ничего. То, что я придумала, тоже сойдет. Постараюсь быть убедительной. В случае крайней необходимости начну импровизировать.
   Я повернула ключ в замке зажигания. «Фольксваген» отозвался приятным и привычным урчанием.
   Итак, сначала предстояло заехать домой. Мне требовалось сменить «окрас». Другими словами, я собиралась изменить свою внешность. Чем черт не шутит. Может, мне еще предстоит столкнуться с Шубиным при иных обстоятельствах чуть позже. Так что пока не следовало раскрывать себя перед ним.
   Оказавшись дома в половине девятого, я прямиком направилась к зеркалу и приступила к перевоплощению. Ничего особенного и экстравагантного мне не требовалось, потому я уложилась по минимуму, в двадцать пять минут. Отошла чуть назад и критически осмотрела свое отражение. Неплохо получилось. Из зеркала на меня смотрела разбитная девчонка лет двадцати. Крашеные ярко-рыжие, даже огненные, волосы, брови вразлет, осанка уверенная. Такая должна глянуться Шубину. Тем более при соответствующем поведении с моей стороны.
   Оделась я в джинсовую мини-юбку и белую блузку с вызывающим вырезом. Бюст буквально рванулся наружу. Это Виталий Сергеевич тоже оценит как надо.
   Ну что ж. Вроде бы все готово. Я подкрасила губы алой помадой и покинула свою обитель. Походка моя, естественно, тоже поменялась под стать образу. Вряд ли кто-нибудь смог бы сейчас узнать в этой дьяволице Женьку Охотникову.
   Машину свою брать я не стала. Ее тоже светить ни к чему. Поймала такси и назвала адрес шубинского офиса.
   Пока мы на всех парах летели по вечернему городу, основательно погрузившемуся в сумерки, я отслеживала реакцию водителя. Результат превзошел все ожидания. Вместо того, чтобы следить за дорогой, он то и дело косился на вырез моей блузки либо пожирал глазами коленки. У бедняги разве что только слюна не шла.
   Я осталась довольна собой.
   — Это здесь, — сказал водитель, подруливая к четырнадцатиэтажному зданию.
   По его глазам я видела, как он страдает от того, что совместная поездка окончена.
   — Большое спасибо, красавчик, — ответила я и, потрепав его густую шевелюру, покинула салон.
   Никаких денег я, разумеется, не платила. Надо быть в образе до конца. Впрочем, водитель и не стал их требовать.
   Я вошла в здание.
   — Куда? — сразу подскочил ко мне с вопросом здоровенный верзила в камуфляжной форме.
   — К Виталию Шубину, — беззаботно ответила я.
   Он задумался. Еще бы. С одной стороны, такая вульгарная бабенка. Пропусти ее, потом хлопот не оберешься, с другой — страж сего заведения наверняка, знал Виталия Сергеевича и понимал, что не пропустить к нему девушку, которую, возможно, тот ожидает, тоже чревато неприятностями.
   — Позвоните ему по внутреннему телефону, — принял он единственно верное решение в подобной ситуации. Молодец! Смышленый малый.
   — Какой номер? — все так же развязно вела себя я.
   Он назвал мне номер и удалился на свое рабочее место в стеклянный закуток.
   Я была готова к такому повороту событий. Подошла к телефонному аппарату и сняла трубку. Набрала номер.
   — Да! — откликнулись на другом конце провода. По голосу я сразу определила — Шубин.
   Сунула в рот жвачку и, чавкая, произнесла:
   — Виталий Сергеевич? Это Марина. Я внизу на проходной. Меня не пускают к вам.
   — А кто вы? — помолчав, спросил он.
   — А вы меня пропустите, и мы обязательно познакомимся. Лады?
   Он засмеялся.
   — Хорошо. Позовите к телефону охранника.
   Я закрыла трубку рукой и крикнула за стеклянную перегородку:
   — Слышь, пятнистый! Поди сюда!
   Ошарашенный парень приблизился.
   — На! — я протянула ему аппарат. — Тебя.
   Он взял трубку.
   — Да… Да… Конечно, Виталий Сергеевич… Хорошо, я понял… Да…
   Поговорив вот так односложно секунд пять, охранник нажал на рычаг и сказал мне:
   — Проходите. Шестой этаж. Шестьсот двенадцатая комната.
   Я вильнула задом и направилась к лифту. Нужную комнату на шестом этаже отыскала без труда и вошла без стука.
   Виталий Сергеевич Шубин сидел в кресле у окна, чуть сбоку от своего рабочего стола, и курил. Одет он был так же, как и несколько часов назад при нашей встрече в клинике. Значит, дома еще не был.
   При моем появлении он встал и, затушив окурок в хрустальной пепельнице, широко улыбнулся, демонстрируя ряд ровных белых зубов.
   — Стало быть, вы и есть Марина, — скорее утвердительно, нежели вопросительно произнес он.
   — Да, это я, — для убедительности я повернулась вокруг своей оси, давая ему возможность полюбоваться всеми частями моего тела.
   — Очень приятно, Мариночка, с вами познакомиться, — Шубин сделал несколько шагов мне навстречу.
   — Поверьте, это взаимно, Виталий Сергеевич.
   Я извлекла из сумочки пачку сигарет, распечатала ее и, достав одну, закурила.
   — Садитесь, — Шубин любезно указала мне рукой на второе кресло, стоявшее по другую сторону стола.
   Я не заставила себя ждать. Вальяжно развалилась в нем и закинула одну ногу на другую. При этом моя мини-юбка задралась, обнажая во всей красе литые бедра.
   Шубин на секунду залюбовался ими. Затем приблизился и разместился на краешке стола.
   — Что привело вас ко мне? — спросил он с интересом.
   — Ваша клиника.
   — Моя клиника? — переспросил Виталий Сергеевич.
   — Я имею в виду «Виту-С», — пояснила я.
   — Ах, вот оно что! — улыбнулся он. — В каком же смысле?
   — Я была там недавно. Клиника произвела на меня впечатление. Все сделано там на высшем уровне. Одним словом, круто!
   Он продолжал улыбаться, внимательно слушая меня.
   — Короче, я сейчас без работы. Вы не могли бы мне помочь, Виталий Сергеевич?
   — Вы хотите работать в «Вита-С»?
   — Да.
   — Кем же?
   — Да хоть кем. Какая разница.
   — А почему именно в «Вита-С»?
   — По нескольким причинам, — как можно беспечнее бросила я. — Во-первых, как я вам уже сказала, мне там понравилось. Во-вторых, живу в двух шагах от клиники, а я терпеть не могу подолгу добираться до работы. В-третьих, я наслышана о вас, Виталий Сергеевич, и мне говорили, что вы редко отказываете девушкам в таких просьбах.
   — Вот как? — он вскинул вверх брови.
   — Да, — кивнула я, с удовольствием наблюдая, как он пялится на мои ноги. — Разве не так?
   — Ну, в общем, так, — не спеша произнес он. — Знаете что, давайте-ка мы встретимся с вами завтра в «Вите-С» и тогда уже сможем вести более предметный разговор.
   — Но вы не откажете мне? — беспардонно напирала я.
   — Думаю, что нет.
   — Классно, — глаза мои натурально заблестели от счастья. — А сколько платить будете?
   На этом месте разговора он уже не выдержал и откровенно засмеялся.
   — Вам не кажется, Мариночка, что об этом еще рано говорить?
   — Да, наверное, вы правы, — вынуждена была признать я. — Тогда расскажите мне хотя, кто в этой клинике работает? Какие люди?
   — Зачем вам это? — прищурился Шубин.
   — Я слышала, например, что главврач вашей клиники — ужасный зануда. Нет?
   — Александр Михайлович? Да нет, что вы. Вас, видимо, ввели в заблуждение. Александр Михайлович — прекрасной души человек и, главное, профессиональный хирург. Других таких поискать надо!
   Никаких изменений в его лице, когда он говорил о Решетникове, я не заметила. Ну что ж. Это только начало.
   — Ну, не знаю. Главврач частной клиники — это все-таки положение. Он не подсиживает вас?
   — А это кто вам сказал? — Виталий Сергеевич занервничал.
   — Никто, — невинно улыбнулась я. — Это мое предположение.
   Шубин расслабился. Глаза его, секунду назад сделавшиеся вдруг стальными и бесцветными, вновь потеплели. Однако я успела заметить, что мой вопрос задел его за живое.
   — Ну что вы, Марина! — Виталий Сергеевич опять был само добродушие и очарование. — Александр Михайлович вовсе не такой человек. Он прекрасно осознает истинное положение вещей. Так что незачем ему идти против меня. Как говорится, себе дороже.
   — Конечно, я бы тоже не пошла против такого человека, как вы.
   Вот тут-то как раз и наступил кульминационный момент нашей беседы. Подогреваемый лестью и видом моих ног в совокупности с полуоткрытым бюстом, Виталий Сергеевич уже собрался было переместиться со стола на подлокотник кресла, в котором я сидела. Не могу сказать, как бы я остановила его поползновения, если бы меня не спасла чистая случайность — в дверь постучали.