Серова Марина. Попробуй разберись

   Я поперхнулась кофе. Вот уж не предполагала, что мой друг, видевший сотни разнообразных смертей и тысячи расстроенных родственников, настолько сентиментален. Или причина изменения мировоззрения Мельникова кроется в Юриной сестре? Интересно, она хорошенькая?
   — Так вот, — продолжил Андрей, с трудом очнувшись от волнующих его воспоминаний, — все перечисленные люди, знавшие убитого, заявляют, что он был чудесным человеком, добрым, трудолюбивым, непритязательным, щедрым и отзывчивым.
   Я прокашлялась, прежде чем робко предложить очередную версию, навеянную тем обстоятельством, что нынче на улице весна и ее пагубному влиянию подвержены не только грозные блюстители закона, но и простые смертные.
   — Значит, не обошлось без женщины.
   — У парня никого не было. По крайней мере последние несколько месяцев. Правда, Юрины родственники считают, что он искал себе подружку, и весьма целеустремленно. Недавно познакомился с двумя девушками, встречался пару раз. Само собой, не сразу с обеими, а по отдельности. Но дальше дело не пошло. Со слов Нины, его сестры, обе оказались скучными и страшными, а ее братец был достоин лучшей доли.
   — Какие нескромные запросы!
   — Каждый имеет право на выбор. Тем более если от него зависят твои жизнь и счастье. За это не убивают.
   — Может быть, брошенные девушки думают иначе?
   — С обеими он встречался раз или два, расстались они мирно, по взаимному согласию. Я, конечно, проверю любую теорию, даже самую безумную. С мотивами преступления у меня неувязочка. Смерть парнишки была никому не нужна.
   — Тяжелый случай, — согласилась я. — Слушай, а не могли Юру убить по ошибке? Адрес перепутали или его самого с кем-то другим.
   — Ох как расплывчато, — вздохнул Андрей, откидываясь на спинку стула. — Мне теперь весь город прикажешь переворошить?
   — Ради прекрасных глаз Нины постараешься, — брякнула я наобум и тут же поняла — мои догадки небеспочвенны: Андрей побагровел так, что я даже испугалась, как бы его удар не хватил. Пришлось заглаживать промах, извиняться за бестактное высказывание, пока мы не рассорились в пух и прах. Чувства — дело тонкое, обращаться с ними надо осторожно. О чем, кстати, меня магические кости предупреждали. Мои старания не прошли даром. Лицо следователя расслабилось и подобрело.
   — Куда же я денусь? Проверю и эту версию. Ничем не хуже других.
   — А какие еще остались?
   — Например, убийство парня может быть связано с его выездной ремонтной деятельностью. Он обслуживал в день до десятка клиентов, объезжал десяток адресов. На одном из них он мог стать невольным свидетелем какого-то правонарушения, взять случайно какую-нибудь важную улику и тем самым стать для неизвестного пока преступника опасным человеком. В общем, каким-либо образом спровоцировать убийство.
   — Да, поистине работы у тебя непочатый край.
   — У меня четыре подобных дела, — скромно потупился Мельников, — одна надежда — ты мне поможешь с Юриным убийством. У тебя же стопроцентная раскрываемость.
   Я заулыбалась. Лесть — великое изобретение человечества, второй верный путь к сердцу после желудочно-кишечного тракта.
   — Чем смогу, помогу. Взаимовыгодный обмен информацией есть основа человеческих отношений.
   — Спасибо за завтрак. Или это уже обед? — ухмыльнулся Андрей, поднимаясь.
   Я тоже встала. Пора переходить от разговора к делу, то есть двигаться к очередным собеседникам. На прощание я обрадовала своего приятеля заявлением, что обязательно позвоню завтра-послезавтра, узнать о ходе расследования.
   Мой путь лежал к дому Юриных родителей, который, как назло, находился неблизко. Дождь усилился, и я основательно промокла, пока бежала от «Орлиного гнезда» до машины, а потом от машины к нужному подъезду. За время, проведенное в дороге, ни одной путной мысли в моей намокшей голове не появилось. Слишком мало данных для того, чтобы делать выводы, даже предварительные. Убитый был почти идеалом, убийство совершено почти идеально: ни отпечатков пальцев, ни свидетелей, ни забытых записных книжек или визиток убийцы. Но факт остается фактом — парень мертв, преступник на свободе, и между этими двумя людьми должна быть связь. И я ее найду.
   Дверь мне открыла худенькая большеглазая девушка с густыми темно-рыжими волосами. Она окинула мою дрожащую фигуру жалостливым взглядом и молча посторонилась, давая мне пройти в прихожую. Когда я заговорила о цели визита, девушка прервала меня:
   — Снимайте плащ и идемте на кухню греться.
   На кухне уже кипел чайник, на столе появились конфеты, пирог с яблоками, бутерброды с сыром и колбасой.
   — Родителей нет. Они только что уехали в похоронное агентство и вернутся, должно быть, не скоро. Да вы ешьте, не стесняйтесь.
   Есть я не хотела — выпитый в «Орлином гнезде» слабенький кофе плескался в желудке, как священное море Байкал, и грозил штормом любой другой пище, но из вежливости взяла чашку. Человек с чашкой обычно внушает доверие — руки заняты и на виду. К тому же подспудно считается, что гость, разделивший с тобой угощение, не затевает ничего дурного. Сколько же умных людей ловилось именно на этом! С другой стороны, девушка пока вела себя как круглая дура.
   Я потрясенно рассматривала изящную рыженькую красавицу, доверчиво открывшую дверь совершенно незнакомому человеку и угощавшую пришельца пирогом, не выяснив причины посещения, в то время как ее родители отсутствуют и она находится в квартире одна. Ясно, почему Мельников после общения с этой девушкой подался в романтики.
   — Вы Нина?
   — Да. Неужели я не представилась? Вам с лимоном, с сахаром?
   — Спасибо. Меня зовут Татьяна Иванова. — Я замолчала, подбирая слова. — Я знаю, у вас большое горе…
   Личико девушки омрачилось. Огромные глазищи наполнились слезами, но она сдержалась, лишь сжала кулаки и закусила губу. Я почувствовала себя неуютно. Черствый, бездушный детектив. С другой стороны, что мне еще остается? Я попыталась оправдать свое присутствие, говоря в большей степени себе, чем девочке напротив:
   — Я понимаю, что сейчас не самое удачное время для расспросов, но…
   Нина испуганно схватила меня за руку, решив, наверное, что я собираюсь извиниться и откланяться.
   — Оставайтесь, прошу вас! Мне совсем не страшно сидеть одной, просто… Когда ушли папа с мамой, я забилась в уголок дивана, смотрела на дверь и мечтала, чтобы кто-нибудь пришел навестить меня. Все равно кто… По телефону звонить, зазывать в гости на час неудобно, у людей свои дела, работа. А я из-за своих дурацких страхов нарушу их планы. Мне ничего больше не оставалось, как гипнотизировать дверь в надежде, что кто-то меня спасет. Вы откликнулись на мой мысленный зов, вы моя спасительница! Не бросайте меня, прошу вас!
   — Конечно, я останусь.
   — Сама судьба послала вас мне. Можно я буду называть вас Таней? — Нина наконец отпустила мою руку, удостоверившись, что я никуда не убегу. — Уверена, мы подружимся.
   Обезоруживающая прямота.
   — Мне очень не хочется тебя расстраивать, — удрученно произнесла я после некоторой внутренней борьбы. — Я здесь из-за трагической гибели твоего брата.
   — Бедный Юрочка, — пролепетала девушка, но на этот раз более спокойно. — Так неожиданно… Он был просто создан для счастья: молодой, здоровый, красивый. Хотите, фотографии покажу?
   Не дожидаясь моего ответа, она вылетела из комнаты. Пока ее не было, я быстренько выплеснула большую часть содержимого своей чашки в кадку, где росло растение с крупными кожистыми листьями — то ли лимон, то ли фикус. Говорят, заваркой хорошо удобрять почву. К тому же на темненькой землице чай совсем не заметен. Интересно, я когда-нибудь расскажу, зачем пришла? Неудобно как-то получается. Нина вернулась очень быстро, таща увесистую гору фотоальбомов.
   — Вот! — чуть отдышавшись, затараторила Нина. — Юра маленький, до школы, первый класс, мы с ним на аттракционах, выпускной вечер, правда, красавец? Его обожаемый университет, Маша, он с ней встречался два года, потом она уехала в Израиль, а это Лена — моя подруга. Ей безумно захотелось сфотографироваться с Юрой, чтоб девчонкам показывать. Илюшка, друг его закадычный, они на Волге, на дне рождения, на концерте «ДДТ», с обезьянкой на проспекте. Юрина работа, его начальник Филипп, молодой, правда? Их сотрудники: Антон и Лиля. Одна из последних фотографий: Юра, я, папа и мама.
   Я откладывала на стол заинтересовавшие меня снимки, где Юра был с людьми, с которыми мне, возможно, придется встретиться. Мой взгляд остановился на фото, где Юра был один. Он мало походил на сестру: темноволосый, светлоглазый, уши оттопырены. Разве что сложен так же изящно и улыбается с тем же лукавым задором.
   — Вы не очень похожи, — я посмотрела на сидящую рядом рыжеволосую красавицу, раздумывая, как начать разговор, как представиться, как не оттолкнуть собеседницу расспросами.
   — Мы не родные. То есть не совсем. Юрин отец, первый мамин муж, был летчиком и погиб при испытаниях. Но мой папа воспитывал Юрку с четырех лет и любил как сына. Они никогда не ругались, у нас вообще была самая счастливая семья в мире! Жаль, что Юра год назад переехал в свою квартиру. Скучно стало, но родители твердо решили, что он заслужил отдельное жилье, куда и друзей, и девушку, и жену не стыдно будет привести.
   Любопытные новости. Я решительно отодвинула чашку.
   — Ты, должно быть, удивляешься моему появлению…
   — Неправда, я радуюсь! — горячо перебила Нина.
   — Я частный детектив. Меня нанял твой отец для проведения независимого расследования убийства твоего брата. Сегодня я уже разговаривала с Андреем Алексеевичем и со следователем, ведущим Юрино дело. Теперь твой черед. Ты должна постараться мне помочь. Возможно, я не слишком удачно приехала, но дорога каждая минута. — Особенно когда за ускоренное расследование обещано вознаграждение.
   — Нет, удачно! — запротестовала добрая девушка. — Я с первого взгляда поняла, ты приехала поддержать меня и нашу семью в трудный час. Сейчас ты только подтвердила мои мысли. Ты найдешь и засадишь за решетку убийцу моего братика. Огромное спасибо за участие!
   Мне стало как-то неуютно. В конце концов, я не ангел-хранитель. Не люблю, когда в меня слепо верят. Нет, я, конечно, умница-красавица, но живой человек и тоже иногда ошибаюсь. А вдруг удача покинет меня и в этот раз я не смогу отыскать преступника?
   — Я абсолютно уверена, теперь справедливость восторжествует! — продолжала радоваться Нина.
   — Нина, сосредоточься. — Я взяла разговор в свои руки. — Скажи мне, неужели не было ничего подозрительного в поведении брата, его знакомых, друзей, сослуживцев?
   — Все было как всегда.
   — Никого нового в Юрином окружении не появилось?
   — Нет, — уверенно заявила преданная сестренка. — Я бы знала.
   — А новая девушка? Он вроде бы встречался даже не с одной, а с двумя. Кто они такие? Как познакомились с Юрой?
   — Ох, смешная история. После Машиного отъезда за границу у брата личная жизнь застопорилась, никак не мог найти подходящую барышню, которая его по всем пунктам бы удовлетворяла. С одной стороны, он всех женщин непроизвольно сравнивал со своей первой любовью, которая внезапно оказалась самой умной, красивой, веселой и так далее, хотя за два года их близкой дружбы он о Машиных замечательных качествах вспоминал только к Восьмому марта и ее дню рождения.
   — Обычная ситуация, — согласилась я.
   — С другой стороны, — продолжила моя проницательная собеседница, — где в нашем городе приличному человеку познакомиться с приличным человеком? На улице приставать — морду набьют, кафе и рестораны честные девушки не посещают.
   — Ну почему же… — возразила я. — Час назад я пила кофе со следователем в какой-то полуподземной столовой с дурацким названием, той, что около Юриного дома.
   — Исключения только подтверждают правило, — погрозила мне пальцем Нина. — Потом, ты же с этим милиционером не в кафе познакомилась. В девяносто девяти случаях, кроме неприятностей, в нынешних забегаловках ничего не подцепишь. Остаются друзья и объявления в газетах. Все Юрины друзья, кроме Илюши, женаты по сто лет и водят знакомства лишь с семейными парами. Вот братец помаялся, потосковал и купил «Что кому».
   — Что? — удивилась я. Хорошенькое совпадение!
   — Точно. Попытка не пытка. Первый раз он остановил свой выбор на, как она сама написала, скромной, трудолюбивой, преданной и ласковой девушке. Они созвонились, встретились и…
   — И что же? — заинтересованно поторопила я Нину, вставшую налить нам по пятой или шестой чашке чая. Везет сегодня то ли лимону, то ли фикусу, агроном-любитель (то есть я) задался обеспечить его удобрениями до конца растительной жизни.
   — Скорее всего она никого не хотела обмануть. Но ее скромность и трудолюбие заслонили сто двадцать килограммов веса и несимпатичная рожица. Любовь не состоялась.
   — Эти мужчины слишком привередливы! — возмутилась я, представив себя на месте отвергнутой. — Жить-то с человеком, не с внешностью, а им всем манекенщиц подавай.
   — Ты права, — смутилась красавица Нина. — Мне стыдно за свою иронию. Конечно, дело в душе, а не в привлекательном теле. Единственным оправданием моему брату может служить то, что он весил почти вполовину меньше и, по-моему, по-детски испугался габаритов новой знакомой.
   Я посмотрела на фото. Юра не выглядел ни атлетом, ни толстяком. Средний рост, средняя комплекция.
   — Женщин надо носить на руках, — подвела итог Нина. — Значит, выбирать парням надо ту, которую они могут поднять.
   — Спорный вопрос, — пробурчала я, но спорить со мной никто не стал.
   — Второй раз Юра ответил на объявление примерно такого содержания: девяносто—шестьдесят—девяносто (это обхват груди, талии и бедер) плюс вес — пятьдесят, возраст — девятнадцать, ищу мужика с высшим образованием, машиной, квартирой с телефоном и в центре города. Юра решил, что подходит.
   — Я бы никогда не ответила на такое объявление! — перебила я рассказчицу. — Ясно, она или дура непроходимая, или расчетливая акула, готовая намертво вцепиться в жертву.
   — Что ты хочешь от мужчин! Она оказалась именно такой, как ты говоришь, — подтвердила Нина, — смазливая, тощая, модно одетая и при этом хитрющая дура. Ее кругозор ограничивался сведениями о тряпках и поп-звездах, почерпнутыми из расплодившихся ныне журналов с яркими картинками. Юрке немедленно стало скучно, и он распрощался с этой девицей.
   Брат и сестра, наверное, были очень близки: такие мелочи о брате знает не каждая сестра. Лучший источник сведений мне не найти, повезло. Вслух же я сказала, подразумевая Юру:
   — Н-да, не везло ему.
   — Последний раз брат решил рискнуть незадолго до гибели.
   Девушка запнулась и судорожно вцепилась пальцами в чашку. До меня дошел смысл сказанного.
   — Был последний раз? Юра познакомился еще с кем-то?
   — Не успел. Купил в прошлую среду последний выпуск «Что кому», внимательно изучил его, выбрал три объявления и в субботу разослал письма.
   — Ты знаешь, кому он написал? Ты видела эту газету? Кого он выбрал?
   Я лихорадочно вспоминала, не было ли среди Елизаветиной почты чего-нибудь похожего на Юрино послание. Надо будет обязательно поискать… Хотя особое значение письму вряд ли стоило придавать. Маловероятно, что найденная мной тонюсенькая ниточка приведет к убийце. Да и ниточка ли это?
   — Нет, но думаю, именно об объявлениях, девушках и знакомствах с ними хотел поговорить со мной Юра, когда пригласил к себе в воскресенье. Я ему давала советы, что лучше надеть, куда сводить, ну и все такое…
   — Так ты поехала к брату по его приглашению?
   — Да. Я никогда не прощу себе, что опоздала почти на час!
   — Он звал тебя к конкретному часу?
   — К половине девятого вечера и очень просил не задерживаться, словно предчувствовал, что я смогу ему помочь. Я никогда, понимаешь, Таня, никогда раньше не опаздывала! Ни разу в жизни. Всегда раньше приезжала на любую встречу когда на десять минут, когда на сорок. Никогда себе не прощу!
   — Наверное, тебе что-то помешало явиться вовремя, — попыталась утешить я загрустившую собеседницу, вспоминая, сколько раз я опаздывала, когда на час, когда на два. — Или кто-то.
   — Я сейчас подумала, — Нина уставилась на меня огромными печальными глазами, — если бы я успела, я могла бы предотвратить преступление или застать убийцу в квартире.
   — И лежать сейчас рядом с братом в морге, — жестко оборвала я ее самобичевание. — Твои родители с ума сошли бы от горя.
   — Ты опять права. Хорошо, что ты слушаешь мои глупости и вразумляешь меня. Юра вчера позвонил в половине восьмого вечера, сказал, что надо подъехать через час, важный разговор будет.
   — Вот как? — заинтересовалась я. — Он не уточнил, о чем?
   — Сказал еще, чтобы я приготовилась сильно удивиться.
   — Он был взволнован?
   — Нет, скорее обрадован. Мне показалось, когда говорил, он улыбался.
   — Больше ничего не добавил?
   — Нет. — Нина сосредоточенно нахмурилась. — Просил поторопиться, а то мало ли как дело обернется. Таня, он предвидел свою смерть!
   — И улыбался при этом? — Я покачала головой. — Должно быть, он хотел сообщить тебе какие-то приятные новости: в «Лотто-миллион» выиграл, с девушкой познакомился и сразу влюбился.
   — Да, наверное. Как назло, когда я прибежала вчера на троллейбусную остановку, произошла жуткая дорожная авария, и никакой транспорт не ходил. Я пешком двинулась до проспекта, там можно сесть на автобус, и ждала его сорок минут.
   — Почему же ты машину не поймала? Такси или частника.
   — Что ты! Разве можно! Это же так опасно! Увезут куда-нибудь, и хорошо, если жива останешься.
   Нина помолчала, а потом робко призналась:
   — Если бы я знала, что произойдет, обязательно поймала бы машину.
   — Когда ты приехала, дверь в квартиру брата была открыта?
   — Да. По словам следователя, никаких следов взлома.
   — Юра открыл дверь убийце сам? Похоже, к нему пришел старый знакомый.
   — Вовсе нет! Он был такой доверчивый! Всем подряд дверь открывал: цыганам, агитаторам, коммивояжерам, водопроводчикам — совершенно посторонним людям, ни у кого документов не спрашивал.
   — Семейная черта, — брякнула я. — Его сестра поступает точно так же. Я — живой пример ее феноменального легкомыслия.
   — Обычно я спрашиваю, кто там. Но сегодня я не в состоянии была ни о чем думать, к тому же я ждала хоть кого-нибудь, кто спас бы меня от одиночества и тяжелых мыслей.
   Ну, опять она за свое.
   — Мне пора, — улыбнулась я. — Ты больше ничего ценного для расследования не помнишь? Я оставлю номер своего телефона.
   — Посиди еще! — взмолилась бедная девушка. — Пожалуйста!
   — Я бы с радостью. Но у меня запланировано еще несколько встреч: с сотрудниками Юры, с его друзьями. Под лежачий камень, как известно, вода не течет.
   Зазвенел дверной звонок.
   — Мама с папой! — радостно взвизгнула Нина и улетела в прихожую.
   Итак, я выяснила следующее: перед самой гибелью Юра получил какие-то хорошие новости и позвал сестру. Затем явился убийца, то ли Юрин знакомый, то ли нет, и был впущен. Преступник завладел альпинистским топориком, кстати, чьим? Дождался, пока хозяин отвернется, или сам чем-то его отвлек и раскроил ему череп. После чего переворошил все вещи и улизнул прямо перед приходом Нины. Что же он такое искал? Может, покойный действительно выиграл крупную сумму денег или ценный приз? Обрадовался, рассказал кому-то, за что и поплатился. Но тогда бандит позарился бы и на деньги, технику, золотой перстень с агатом. Не все ли равно, что воровать?
   Мои размышления прервали появившиеся на кухне Нина и молодой высокий мужчина. Его нельзя было назвать красивым, но сердце отчего-то забилось сильнее. Атлетическая фигура с широченными плечами, густые светло-русые волосы, серые внимательные глаза, то притягивающие, то пригвождающие к месту. Плюс безупречно скроенный и отлично сидящий на нем серый костюм, белая рубашка, строгий темный галстук и вычищенные до блеска ботинки. Это при необъятных лужах и грязи по колено на улице! В любовь с первого взгляда я не верю, но симпатия с первого взгляда в природе существует. Первое мое впечатление (а оно, говорят, самое правильное) о новоприбывшем было: вот он каков, настоящий мужчина.
   — Илья Журавлев.
   Парень протянул мне руку и крепко пожал мою дрогнувшую от непонятного волнения ладонь. Что это со мной происходит? Простудилась, что ли?