Серова Марина. Примадонна частного сыска

   — Скажу честно: да. Но я еще размышляю, браться мне за него или нет. Послушай, а если возьмусь, то могу я рассчитывать на твою бесценную помощь? — закинула я удочку.
   — Конечно, рыбонька моя, — снова расплылся в улыбке Папазян. — Надеюсь, что и ты ответишь мне тем же?
   — Можешь не сомневаться, — заверила я его.
   — Мы могли бы не откладывать взаимный договор в долгий ящик… Как ты смотришь на мое предложение поужинать сегодня, отметить, так сказать, начало нашего сотрудничества в этом деле? — опять взялся Гарик за свое.
   — К сожалению, сегодня никак не получится. Я так устала… столько переживаний… сам понимаешь… — вздохнула я, не забыв принять соответствующий вид. — Но мы обязательно поужинаем, как только выберется свободная минутка.
   — Вай-вай, Танюша, дарагая, обмануть меня хочешь? — подозрительно уставился приятель на меня, не без умысла утрируя кавказский акцент.
   — Что ты, Гарик, как ты мог такое обо мне подумать? Разве я тебя когда-нибудь обманывала? — спросила я с наивным выражением лица. — Правильно, никогда, — сама и ответила, не дав ему опомниться.
   Я оставила Папазяна с недоумевающим выражением на лице, посчитав, что наша беседа закончена. Он наверняка предложил бы довезти меня до дома, но такая перспектива меня не очень устраивала. К счастью, для гостей был подан автобус, и я на нем благополучно добралась до дома.

* * *

   Первым делом я освободилась от облегающего праздничного наряда и накинула мягкий пушистый халатик. Поставила варить кофе, достала сигарету — хорошо, догадалась купить две пачки, а то ведь скорее всего ночь затянется.
   Итак, детектив Иванова, подведем предварительные итоги.
   Я открыла свой блокнотик, куда четко, по пунктам, занесла весь список гостей со слов Юли, а напротив их фамилий — небольшую характеристику: кем они являются молодоженам, а также штрихи к личному портрету каждого.
   Юля Заглядова. Невеста. Для милиции — подозреваемый номер один, когда они докопаются до сути. Она, конечно, может что-то скрывать, но в то, что она не убивала этого Пашу, я верила на все сто. Все-таки я ее неплохо знала, она бы призналась в убийстве, если бы его совершила, и честно попросила бы меня ей помочь.
   Александр Ершов. Жених. Юля заверяет, что он о ее прошлом не имеет ни малейшего понятия. Но кто знает… Вдруг он в курсе, тогда вполне мог бы убить бывшего сутенера своей жены. Версия сомнительная, поэтому я поставила напротив его фамилии знак вопроса.
   На минуту я прервалась от своих размышлений и налила в чашку кофе. Не растворимого, а самого что ни на есть настоящего. Запах у него…
   Так, пойдем дальше. Надо взять на заметку двоюродного дядю жениха. Где он у нас? Вот, Евгений Ковалев. Свидетель странного разговора невесты с шантажистом. Кто знает, он тоже вполне мог совершить это убийство. Время совпадает, он мог слышать какой-то разговор, а мог и придумать его. Хотя нет, разговор был на самом деле, Юля же сама говорила. Маловероятно, что преступление совершил кто-то из родственников или ближайших друзей. Скорее всего, это дело рук какого-нибудь «чужака».
   Я вставила в видик кассету и нажала «play». Юлька, молодец, сразу догадалась вручить мне одну из кассет, на которые записывали свадьбу. Вообще-то на торжестве работали две камеры: одна маленькая, а другая большая, профессиональная. Вот от нее-то Заглядова и отдала кассету.
   Я внимательно просматривала запись, кадр за кадром. Момент, когда поздравляли молодых, изучила наиболее тщательно, сверяя свои записи с тем, что видела на экране. Иногда Юлькины характеристики открывали в гостях интересные черты, о которых на первый взгляд и не догадаешься. Как я и предполагала, Паша в этот ответственный момент отсутствовал. Наверное, просто вышел погулять, чтобы лишний раз не светиться. Досмотрев запись до конца, ничего подозрительного, с точки зрения частного детектива, не обнаружила.
   Потом мне пришло в голову, что я не очень хорошо отследила Евгения Ковалева, двоюродного дядю и свидетеля. Перемотала пленку на начало и стала смотреть по второму разу. Про себя я отметила, что замечаю какие-то новые детали.
   Так, вот момент торжественной встречи молодых из загса. Родители с хлебом-солью, тамада, родственники… Вот и наш дядя. Минуточку, а это кто? Я остановила запись и отмотала немного назад. Невеста отщипывает кусочек от каравая, и вот он. Опять. Значит, мне не показалось. Что-то я этого гостя не припомню. Не было его, хоть тресни. Я нажала на «стоп», потом перемотала на поздравления. Точно — данного субъекта нет. Я просмотрела на всякий случай до конца. И действительно — больше он ни разу не засветился. Надо бы сделать фотографию загадочного персонажа. Интуиция мне подсказывает, что на него стоит обратить внимание.
   Я набрала номер телефона одного своего хорошего друга, который, в отличие от меня, серьезно дружит с техникой, особенно с компьютером. Сделать что-нибудь эдакое — для него раз плюнуть. Хорошо, он оказался дома. Мы поболтали немного, а потом я сказала, что мне надо сделать фотографию с видеозаписи. Приятель тут же заявил, что сделать это очень даже легко и я могу подъехать прямо сейчас. Я не стала откладывать, взяла ключи от своей драгоценной «девятки» и поехала к нему. Жил он не очень далеко, поэтому я подумала, что сейчас шансов нарваться на бдительного гаишника немного. Хотя, конечно, определенный риск был по причине еще имеющегося в организме алкоголя — на свадьбе я ведь не газировку пила. Но все прошло гладко.
   Мой технически продвинутый приятель пощелкал кнопочками на своем компе, увеличил изображение, и… вуаля — фотография готова, причем потрясающего качества. Я от всей души поблагодарила парня, а он кивнул в знак того, что принял мое «спасибо».
   Следующая задача — опознать неизвестного.
   — От тебя можно позвонить? — спросила я друга.
   — О чем речь, звони.
   Но у Юли к телефону никто не подходил. Ну, конечно, глупая ты девушка, Татьяна, у людей брачная ночь, а ты со своими звонками… Только я не собиралась отступать и настойчиво продолжала держать трубку, надеясь, что молодые меня простят. И уж тем более Юля — самый заинтересованный в этом деле человек. Не хотелось откладывать на завтра то, что можно было выяснить сегодня. Наконец подружка откликнулась.
   — Алло, — недовольно произнесла она.
   — Юлечка, извини, это Иванова, — оправдывалась я за свое весьма несвоевременное вторжение.
   — А, ничего, не извиняйся… Есть какие-нибудь новости? — спросила Заглядова, немедленно сменив тон.
   — Не возражаешь, если я подъеду к вам буквально на минутку? Мне необходимо, чтобы ты взглянула на одну фотографию, — попросила я.
   — Приезжай, конечно, — согласилась она.
   Минут через двадцать я была уже у порога молодоженов. Дверь мне открыла сама Юлька. Естественно, она не хотела, чтобы муж о чем-нибудь догадался, поэтому мы совещались в прихожей.
   — Посмотри внимательно на фотографию, — потребовала я. — Тебе знаком этот человек?
   Юлька долго и пристально вглядывалась, после чего уверенно заявила:
   — Нет. Никогда раньше не видела.
   — Точно? — на всякий случай еще раз переспросила я.
   — Сто процентов. А кто он? — заинтересовалась она.
   — Пока еще не знаю, но собираюсь выяснить, — расплывчато ответила я.
   — Я ничего милиции не сказала, как ты и велела, — доложила Заглядова.
   — Правильно. Ну, ладно, крепись. Я займусь личностью этого Паши Терехова, поэтому мне придется уехать на некоторое время из Тарасова. Вот номер моего сотового, держи. Если что, звони сразу же, в любое время дня и ночи, ясно?
   — Да, ясно. Танечка, спасибо.
   — Пока еще не за что меня благодарить. Иди, а то муж заждался, наверное.
   — Ладно, пока. Я очень на тебя надеюсь, — сказала Юля и с такой тоской посмотрела на меня, что я дала себе слово найти настоящего убийцу, чего бы мне это ни стоило.
   Теперь мне предстояло уехать из Тарасова, поэтому надо было хорошенько подготовиться. Значит, пора связаться с милицией, может быть, уже выяснилось что-нибудь интересное. Я не стала зря тратить время, взяла сотовый и набрала номер.
   — Папазян слушает, — ответил мне голос.
   — Гарик, это снова Татьяна Иванова, — осторожно начала я.
   — Передумала насчет ужина, моя драгоценная? — медовым голосом поинтересовался он.
   — Нет, к сожалению. Я же знаю, как ты оперативно работаешь, вот и подумала, что ты уже что-нибудь накопал о нашем покойнике, — решила я немного польстить.
   — Значит, все-таки взялась, да?
   — Выходит, что так. Ну, чем порадуешь? — настроила я его снова на нужную волну.
   — Кое-что накопал. Покойничка нашего зовут Павел Алексеевич Терехов, шестьдесят пятого года рождения. Мы паспорт во внутреннем кармане обнаружили. Женат на Виктории Тереховой. Детей нет.
   — А как насчет компромата какого-нибудь, интересные занятия, с точки зрения сотрудников милиции? — напрямую спросила я.
   — Наш подопечный был сутенером, — сообщил Папазян, но не открыл мне большой тайны.
   — Да ты что? — Делано удивилась я, не подая ви-ду, что это мне давно известно. — Были какие-то проблемы?
   — Ничего из ряда вон, — спокойно отреагировал Гарик.
   — Ясненько. Ладно, спасибо. Я тебе еще позвоню. Скорее всего — даже очень скоро.
   — Буду ждать с нетерпением.
   На дворе уже была ночь. Итак, завтра рано утром я отправлюсь в небольшое путешествие. Городок Воленск находится в трех часах езды, поэтому я решила поехать на своей машине — мало ли что, в чужом городе гораздо удобнее иметь собственное средство передвижения. Вернувшись домой, я первым делом собрала необходимые вещи. Себе на утро я приготовила джинсы, водолазку и теплую ветровку — дорога есть дорога, и лучше одеться практично. Но на всякий случай я положила в сумку несколько вещей, так сказать, для «выхода». Ситуации случаются разные, иногда бывает очень полезно для дела выглядеть привлекательной молодой особой.
   Само собой, я прихватила «макаров», устройства для прослушивания и еще несколько хитрых вещичек из своего «джентльменского» набора. Лучше быть подготовленной сверх меры, чем не иметь в нужную минуту необходимых как воздух вещей.

* * *

   Глаза открылись как-то автоматически, по собственной воле. Даже не поднимаясь с кровати, я почувствовала, что за окном пасмурно и сыро. Одним словом, отвратительное утро. С удовольствием проспала бы весь день, чтобы не портить себе настроение, но, к сожалению, меня ждут неотложные дела. Наглое занудное существо, живущее где-то внутри меня, заставило взглянуть на часы. Боже мой, пятнадцать минут шестого! Нет, не могу поверить, что сама проснулась в такую рань еще до трезвона будильника!
   Я сладко зевнула и перевернулась на другой бок, с наслаждением промяв подушку собственной щекой. Целых две минуты я свято верила, что засыпаю, но потом с удивлением заметила, что не права. Я действительно собиралась встать рано. Но в шесть часов, а никак не в начале шестого. Это уже слишком, так и за рулем заснуть недолго. Поэтому я уговорила себя сделать еще одну попытку заснуть.
   И было задремала, как вдруг раздался какой-то стук прямо в стенку. Мой сон сразу как рукой сняло. Очевидно, у моего соседа руки зачесались поработать с утра. А может, грехи какие замаливал перед женой с помощью настоящей «мужской» работы. Не знаю, как было на самом деле, но стук молотка я слышала очень отчетливо. Я понадеялась, что сосед угомонится, но не тут-то было. Видно, очень ему приспичило. Ненормальный какой-то.
   Все одно к одному — погода мерзкая, неуютная какая-то, проснулась раньше времени, ни свет ни заря, да еще сосед этот с гипертрофированным чувством долга… Придется подниматься.
   Я уверенно отбросила одеяло. Все, Танечка, нельзя так распускаться. Надо самой строить себе настроение, а не поддаваться обстоятельствам. Подумаешь, погода на улице сырая и противная. Плевать. Я — сама по себе, погода — сама по себе. Она не испортит мне настроения. Проснулась раньше, чем планировала? Ну и что с того? Как наш умный народ говорит — кто рано встает, тому бог подает. Радоваться должна, что у меня столько времени, можно переделать массу дел. Сосед за стенкой стучит, на нервы действует, заснуть не дает? Так надо не ругать его, а, наоборот, пример брать. Мужчина встал с утра, рукава засучил — и за дело. Так, и что же получается? Оказывается, сегодняшним утром мне просто необычайно повезло. Все чудесно складывается.
   Убедив себя этим внутренним монологом, я уверенным шагом направилась в ванную. И раз уж сегодня выдался такой прелестный день, то я не могу просто так умыться, протерев глазки тепленькой водичкой. Контрастный душ — вот что мне поможет поддержать боевой настрой. Сказано — сделано. Я на самом деле почувствовала бодрость, словно упругие струи воды заставили проснуться каждую клеточку моего организма. Аутотренинг — шикарное дело! Только вот заставить себя прибегнуть к психологической тренировке удается не часто. А зря, наверное.
   Я привела себя в порядок, накинула пушистый махровый халатик и, мурлыча под нос незатейливый мотивчик, вышла из ванной. Вот такая вся бодрая и свежая я почувствовала, что страшно хочу есть. Зайти бы сейчас на кухню, а там — готовый завтрак и официант в белых перчатках. Честное слово, я бы просто его расцеловала.
   А, ладно. Мы и сами горы свернем, если захотим. Я сварила кофе, поджарила тосты и даже решилась на такой подвиг, чтобы приготовить омлет с ветчиной и сочными помидорами. А когда насытилась, пришла к мысли, что жить все-таки хорошо.
   Теперь самое главное — не останавливаться и продолжать в том же духе, раз я так хорошо настроилась. Посмотрев в окно, я убедилась, что погода за окном замечательная. Даже больше — она просто создана для прогулок и поездок!
   Я надела приготовленные с вечера джинсы, водолазку и ветровку, захватила недавно купленный зонт и собранную сумку. А еще налила кофе в термос и наделала бутербродов с сыром и ветчиной в дорогу, чтобы не травить свой любимый организм всяким растворимым суррогатом и несъедобными булками в кафешках и забегаловках.
   Добралась я нормально, без приключений. Машин рано утром на дороге было гораздо меньше. В Воленске я подъехала прямо к зданию, в котором находилась редакция местной газеты. Дело в том, что как раз в этой самой редакции работал журналистом один мой хороший знакомый Максим Горохов. Я набрала номер и попросила позвать его к телефону.
   — Горошек, это ты? — обратилась я к другу, называя его прозвищем, которое прилипло к нему в детстве и ему самому до сих пор очень нравилось. Горошек — значит, зелененький, почти как бакс, — именно такие ассоциации возникали у Максима относительно детского «имечка».
   — Да, с кем имею честь? — откликнулся Максим.
   Он всегда любил оригинальные выражения. Его голос привычно протрубил в телефонную трубку, пагубно воздействуя на мои барабанные перепонки. Впрочем, я уже привыкла, что друг-журналюга обладает глубоким басом, сделавшим бы честь оперному певцу.
   — С наидрагоценнейшей особой Таней Ивановой, — ответила я ему в тон, силясь сдержать улыбку.
   — Какие люди, — обрадовался Макс, сразу став простым, как десятка. В отечественных рублях, а не в баксах, естественно. — Ты где?
   — В данный момент сижу в машине около вашего здания, — доложила я.
   — Понял, не дурак, — отреагировал Горохов.
   Через минуту Горошек предстал передо мной собственной персоной. Худенький, с пышной рыжей шевелюрой, забранной сейчас в хвостик на затылке, на зависть девушкам. Горошек обладал ни с чем не сравнимым обаянием и чисто репортерским задором. И глаза его блестели чистой зеленью, своей миндалевидной формой похожие на гороховые стручки. Впервые встретив Макса, ни за что не заподозришь глубокого баса в столь тщедушном тельце. А джинсы, стильно подобранные на пару размеров побольше, еще подчеркивали внешнюю хрупкость журналиста. Впрочем, впечатление это было обманчивым. Могу подтвердить — Максима просто так, голыми руками не возьмешь.
   Не в его характере было трепаться о погоде и прочих пустяках, и он сразу перешел к делу, поскольку понимал: раз я здесь оказалась, значит, он мне нужен не для простого трепа. Я коротко сообщила, что занимаюсь расследованием одного преступления и мне может понадобиться его помощь. Макс поинтересовался, где я остановилась. Естественно, я в Воленске еще нигде не останавливалась, кроме как возле редакции, что честно и выложила. Горошек любезно предложил быть его гостьей. И я согласилась: у Максима двухкомнатная квартира, поэтому я нисколько его не стесню. Кроме того, характер работы обязывает его все время быть на ногах, ездить по командировкам, и потому жилье практически пустует.
   Максим просто обожал свою профессию и был самым настоящим трудоголиком. И сейчас он совершенно не намеревался провожать меня до собственного жилища. Он торжественно вручил мне ключи от квартиры вместе с листочком из блокнота, где собственноручно записал адрес. И быстренько отбыл назад в редакцию.
   Минут через пятнадцать я была уже на месте. Сначала дверь никак не хотела открываться, зараза. Но потом я убедила ее в том, что я не враг, а друг, и она наконец открылась. Наверное, вся в хозяина. Я осмотрела «свою» комнату, и увиденное вполне меня удовлетворило. Правда, возникло ощущение, что сюда давно никто не заглядывал. Поскольку Макс разрешил мне поступать с его жилищем по своему усмотрению и вообще быть как дома, я засучила рукава и разыскала пылесос. Результат получился впечатляющим. Когда все засверкало чистотой, для полного счастья я открыла дверь лоджии, чтобы проветрить помещение.
   Умывшись и переодевшись, я в поисках съестного отправилась на кухню. Ничем особенным холодильник меня не порадовал — Макс был не из тех парней, которые любят или умеют готовить. Кроме консервов и различных полуфабрикатов, ничего не нашлось. Тогда я извлекла из своей сумки термос с остатками кофе — хорошо, что я взяла с собой заранее смолотого, а то у Горошка только растворимый, — и заготовленные бутербродики.
   Завершив свой нехитрый второй завтрак, я закурила сигарету и стала размышлять над своим делом. Юля мне говорила, что фирма, на которой ее вынудили работать, существовала под названием «Афродита». Сутенер Паша, настаивая на возвращении Заглядовой на прежнее рабочее место, упомянул, что и сейчас все осталось по-старому, даже название фирмы не изменилось. Это хорошо. А вот ее местонахождение, думаю, наверняка поменялось.
   Значит, первым делом предстоит выяснить телефон борделя. Уверена, что его можно раздобыть из газет, у нас такие вещи почти не вуалируются. Я почему-то рассчитывала на то, что у Макса, раз он работает журналистом, дома должно быть навалом разных газет. И они у него были, но только не разные, а все под одним названием — того самого издания, где он трудится. Надо же, какая преданность делу, просто похвально. А может быть, тщеславие? Я заметила, что некоторые статьи, подписанные «М. Горохов», были помечены вызывающе зеленым маркером. Зато, к сожалению, ни в одном из имевшихся экземпляров я не нашла объявлений интересующего содержания. Видимо, в политику редакции не входило их размещение. Что ж, придется спуститься на улицу, прогуляться по городу и осмотреть местные достопримечательности, а заодно поискать газеты с объявлениями.
   Я снова облачилась в джинсы и кроссовки и пошла на разведку. Все равно надо чего-нибудь съестного купить. В первом же киоске я приобрела несколько газет, где преобладали реклама и объявления. Чуть подальше находился продуктовый рынок, где я набрала всего, чего захотелось моей душе в данный момент.
   Нагруженная, как ослик, сумками с покупками — спрашивается, и чего машину не взяла? — проходя мимо остановки, я обратила внимание на столб, обклеенный объявлениями. Вот, пожалуйста, одна листовка «Афродиты», рядом другая, и еще. Я-то, бестолковая, чуть ли не всю местную печатную продукцию скупила, а тут координаты «Афродиты» бесплатно сообщаются. Я сорвала одно объявление, краем глаза заметив удивленно-презрительный взгляд какой-то пенсионерки. Представляю, что она подумала, ну и ладно, мне-то что до ее мыслей.
   Я прибавила шагу. Не терпелось просмотреть газеты, продумать свою тактику и начать уже действовать. Телефонный звонок раздался в тот момент, когда я открывала дверь. Со всеми пакетами в обнимку я помчалась к аппарату.
   — Алло, — выдохнула я в трубку.
   — Танюх, это Макс, — сообщил Горошек, будто я могла не узнать его голос. — За тобой там что, гонится стадо слонов?
   — Нет, все гораздо проще. Я только вошла, пришлось с сумками бежать к телефону, — отчиталась я.
   — С какими еще сумками, Иванова? Ты чем там занимаешься? — отчего-то напугался Горохов. При этом в его басок врезались детски высокие нотки. Вот это диапазон! И как до сих пор местная филармония не захомутала Максима…
   — Горошек, ты в холодильник свой давно заглядывал? — спросила я, и в ответ послышалось какое-то нечленораздельное мычание. — То-то же. Кстати, я сама собиралась тебе звонить.
   — Уже какие-то проблемы? Стоп, дай я сам угадаю. Ты, уходя из дома, не потушила сигарету и когда вернулась, то, кроме обгоревшего телефонного аппарата, в квартире ничего не осталось.
   — Нет, не угадал, — ухмыльнулась я.
   — А, значит, забыла закрыть кран в ванной, а теперь звонишь мне, чтобы сообщить: «Масик, ты болвасик!»
   — Не-е-ет, — расхохоталась я. — В квартире все в порядке.
   — Танюша, ты меня пугаешь. Тогда что случилось? Говори сразу, я все выдержу.
   — Ты мне нужен, для того чтобы я смогла провернуть одно дело, — призналась я.
   — Дело? И нужен именно я? — поинтересовался Горохов, опасаясь, что я замыслила недоброе.
   — Вообще-то мне нужен мужчина. В принципе любой, но ты подходишь больше всех, — честно ответила я.
   — Только не говори, что решила продолжить свой род и я оказался самым достойным претендентом для этой почетной миссии, — протяжно сказал Макс.
   — Ты, без сомнения, достойный претендент, но сейчас у меня другие планы. Мне нужно вызвать девочку, а для этого нужен мужчина. Кроме тебя, я в городе никого не знаю, но ты не откажешь мне в помощи, правда же?
   — Что это ты такие неприличные вещи мне по телефону предлагаешь? Давай сделаем так: я приеду часиков в пять, дома и поговорим о твоей подозрительной операции. Ладно? — предложил Горошек. — У тебя, надеюсь, не горит?
   — У меня — нет. Все нормально, раньше и не нужно. Жду. Пока.
   Я положила трубку и обнаружила, что продолжаю обнимать пакеты. А еще думала, пока говорила с Максом, почему мне так неудобно. А Горошек ничуть не изменился, такой же хохмач, какой был.
   Я разобрала продукты, кинула на полку газеты за ненадобностью и прилегла отдохнуть. Делать пока было нечего, только ждать Макса да, возможно, вечером придется следить за кем-нибудь. В общем, зевнув уже в который раз, я со спокойной совестью свернулась калачиком на кровати и блаженно закрыла глаза.
   Проснулась я от какого-то неприятного звука. Оказалось, это урчало у меня в желудке. Я взглянула на часы — половина пятого. Здорова же ты, Иванова, спать! Через полчаса Макс объявится, а ты все дрыхнешь.
   Я приготовила на скорую руку нечто среднее между обедом и ужином, подумав, что надо задобрить Горохова — чтобы не отказался от помощи мне в деликатном деле, которое я задумала, ну а заодно как-то отблагодарить друга за приют.
   Максим появился вовремя и отчего-то довольный.
   — У меня ароматические галлюцинации? — спросил он с порога, втягивая ноздрями воздух. — Или это на самом деле чем-то вкусно пахнет?
   — Ничего особенного, обычный, так сказать, ланч, — попыталась я немного опустить его на землю. — Поедим и обсудим мой план.
   Мы уселись за стол, и Горошек накинулся на приготовленные мной закуски.
   — Ну, давай рассказывай, что тебе нужно, — потребовал он, отправляя очередную порцию копченой курицы в рот.
   Не думаю, что ему очень хотелось переходить к деловым переговорам сейчас, когда на столе перед ним стояло столько вкусностей, наверняка редких в доме холостяка. Я заглянула в его зеленые глаза — они так и лучились неземным блаженством.
   — Значит, дело обстоит так, — начала я рассказывать. — Ты звонишь в фирму и заказываешь девочку.