Серова Марина. Приманка на любовь

   – Это и в самом деле возмутительно! – неожиданно встрял в наш непродуктивный диалог Ромашкин. – Теперь я понимаю, почему господин Зорков нанял для моей охраны именно вас, Евгения Максимовна, а не кого-то из службы внутренней безопасности!
   Стоило повторно озвучить имя руководителя, как Борис Стужа моментально изменился в лице.
   – То есть как это – нанять?! – нахмурился он. – Так вы что же, дамочка, теперь состоите у нас в штате?
   – Можно считать и так. Я – телохранитель. И хотя в штате, как вы изволили выразиться, я не состою, но имею полное право доложить о халатном отношении к работе, которое вы только что продемонстрировали! Где охрана стоянки? Как мог японский седан без номерных знаков проникнуть на территорию и почему ваши камеры не зафиксировали факт вооруженного нападения, которому подвергся господин Ромашкин?! – грозно вопросила я.
   На гражданина Стужу было просто больно смотреть: помимо того, что он, очевидно, был просто глуп, он еще и «не успевал» за ходом моей мысли. На лице его застыла вымученная улыбка-гримаса, глаза жалко сощурились…
   – А… и вы… вы об этом напишете в рапорте?! – просипел он дрожащим от ужаса голосом.
   – Ах, вот о чем вы беспокоитесь?! – вспылила я. – Да уж… И куда только подевались те дюжие молодцы, которые помогли мне уберечь вашего босса в прошлый раз? – с тоской пробормотала я себе под нос.
   – Подождите, так вы – та самая госпожа Охотникова?! – Вдруг, трепеща от волнения, выдохнул он и оглядел меня с явным недоверием. – Да, если бы не вы, наш босс погиб бы…
   – Моя фамилия действительно Охотникова, – спокойно подтвердила я.
   – Так что же вы сразу не сказали! Я бы тогда не мучил вас этими расспросами, да разве можно не доверять самой…
   – Достаточно, – заявила я. – Пройдемте к мониторам! Время дорого… И кстати: где рабочее место моего клиента? Я должна его предварительно осмотреть.
   – Конечно, конечно, – засуетился Борис, – это мы мигом! Мониторы сразу у входа, за стеклом, остальные – в целом по зданию – в аппаратной, или серверной, это на минус втором этаже. А паркинг тут. – Он достал рацию. – Иван, замени меня, – распорядился он. – А кабинет… эээ… Ромашкина… я сейчас сверюсь с журналом…
   – Третий этаж, комната номер триста пятнадцать, – вставил Василий, – по крайней мере, раньше был, там все программисты сидят. Но я туда не пойду… – предупредил он нас.
   – Я знаю. Тимофей написал мне, что тебе, то есть нам, отвели отдельные апартаменты на шестом этаже, – успокоила я его.
   – Да, все верно. Вот, шестьсот двадцатая комната. Шестой этаж – элитный, там руководство обитает, – пояснил Борис, шурша листами журнала.
   – Пошли, – велела я. И, как только явился Иван, мы прошли к лифтам.
   Здание «Тарфинэксперта» было – по меркам нашего города – одним из современнейших бизнес-центров. Оно буквально сияло от обилия металла и стекла. Стены были выкрашены в светло-серый, если можно так выразиться, офисный цвет. Сотрудники сидели в обособленных кабинках, отделенных друг от друга матовой полупрозрачной пластиковой перегородкой.
   – Как в конурах сидим, – прокомментировал Василий. – Видите, все недовольны! А на нас все так косятся, потому что знают, какой проект я разрабатываю. Кому же охота приветствовать внедрение системы тотального внутреннего – и внешнего, конечно, – информационного контроля? Вы бы слышали, как все возмущались, когда доступ в социальные сети закрыли… – с горечью поведал он мне.
   – Да уж, – согласилась я и подумала, что и в этом направлении надо бы поработать. Кто его знает, а вдруг какой-то очень сильно обидевшийся сотрудник решил самым жестоким образом пресечь работу талантливого программиста, чтобы «прокрутить» нечто запретное на своем рабочем месте, используя местную компьютерную сеть? В общем, дело Ромашкина – достаточно интересное! В моей голове уже составился план действий, мне не терпелось приступить к расследованию.
   Шестьсот двадцатый кабинет действительно сильно отличался по антуражу от унылых тесных кабинок на первом этаже. Рабочее место, отведенное для Василия, согласно моим представлениям, отвечало всем необходимым требованиям. Комната была небольшая, но удобная. Похоже, Тимофей не забыл о моих рабочих пристрастиях. Помимо стола с большим монитором – этот компьютер явно предназначался для моего подзащитного, – имелся еще один, чуть поменьше, и на нем тоже стоял компьютер. Как только мы отправили Бориса Стужу восвояси, я принялась изучать эту технику, подумав, что господин Зорков наверняка оставил для меня несколько приятных сюрпризов.
   Мои предположения оказались верными. На «рабочем столе» компьютера оказался файл с резервной копией показаний с камер скрытого наблюдения, установленных в здании. Что ж, это изрядно сбережет мое время. Я предполагала, что, вероятно, мне придется установить дополнительные видеожучки, но решила сперва ознакомиться с обстоятельствами выигрыша Ромашкиным тендера, а также узнать о взаимоотношениях Васи с сотрудниками, чтобы выявить его главных недругов.
   – Василий! – позвала я парня, который с явной заинтересованностью знакомился с компьютером. – А кто были ваши соперники?
   – По отношению к Маше? – произнес он имя девушки, владевшей всеми его помыслами.
   – А что, вы ее у кого-то увели? – Мой вопрос относился к проекту «Тарфинэксперта», но и это тоже выяснить не мешает.
   – Нет, кажется, нет, она не говорила об этом, – нахмурился он.
   – Ясно. Но меня интересует, с кем вы соперничали в тендере? Кого обошли на финише?
   – А, так это вовсе не тайна: Свисткова и Савельева, – перечислил он их фамилии таким тоном, словно говорил о своих давних приятелях.
   – Вы с ними знакомы лично?
   – Конечно, мы же один институт заканчивали. Только Свистков слинял куда-то, за границу, что ли, оттуда, кстати, он и свой проект в тендер прислал. Мы с ним после выпуска и не общались ни разу. А Савельев здесь, в Тарасове, трудится. Мы учились на одном курсе. У него своя контора компьютерная – «Информационный мир». Он все меня к себе зазывает, то есть зазывал на работу. Но тут этот конкурс подвернулся, я выиграл, а он, похоже, обиделся… По крайней мере, пропал куда-то… – пожал плечами Василий.
   – А как это Савельеву удалось в столь молодом возрасте фирму на ноги поднять? – удивилась я.
   – Почему в молодом?
   – Но вы же с ним вроде ровесники, раз на одном курсе учились?
   – Не совсем так. В институт мы поступили в одно время, только я – после школы, а он – через два года после прихода из армии, – пояснил Василий. – Он – из породы таких киношных «настоящих мужиков»! Всегда считал, что сперва обязан научиться родину защищать, а уж потом – все остальное… – с гордостью за старого товарища поведал мне программист.
   – Похвально, – кивнула я. – С такими принципами сложно встать на путь преступлений, – добавила я чуть тише, размышляя, но Василий все равно услышал и возмутился:
   – С чего это – на путь преступлений?! Вы что, на Веньку думаете?! – воскликнул он и отрезал: – Такое нельзя даже предположить! Я заявляю: он – хороший человек, просто тяжело ему, маме и сестре надо помогать, вот он и ухватился за тендер, деньги-то немалые!
   – Да я пока что ничего такого и не думаю! Не надо так кипятиться! – успокаивающе произнесла я, признав, что Ромашкин, сам того не подозревая, только что озвучил вполне веский и типичный для большинства преступлений мотив: деньги. Разговор о Савельеве рано было заканчивать, поэтому я спросила: – А когда стало ясно, что фирму Вениамина к разработке холдинг привлекать не собирается, только одного тебя, то есть вас…
   – Да можно на «ты», я не привык как-то к такой официальности, – сказал парень.
   Я обычно не приветствую такие панибратские отношения с клиентом, но к моему теленку было сложно обращаться как к взрослому, поэтому я улыбнулась и кивнула.
   – Так вот, Вениамин, узнав результаты тендера, тебе, часом, после не угрожал? Или во время конкурса?
   – Да нет, зачем ему угрожать, просто он сказал, что я могу об этом пожалеть… Наверное, он имел в виду, что на работу меня не возьмет.
   – Возможно, – задумчиво протянула я, хотя, разумеется, не могла легко согласиться с подобной версией. В такие совпадения я уже давно отучилась верить.
   Василий углубился в работу. Я последовала его примеру. Первым делом я решила проверить почту, где надеялась увидеть ответ на мой запрос Зоркову – информацию относительно личных дел участников тендера. Руководитель службы безопасности «Тарфинэксперта» сработал оперативно, впрочем, как и всегда. Три файла с пометкой об их высокой важности ожидали меня.
   Я обернулась и взглянула на Ромашкина: он увлеченно что-то набирал на клавиатуре. Его массивные очки съехали на кончик носа, он то и дело щурился, но, кажется, был так увлечен процессом, что не обращал внимания на мелкие неудобства. Нижнюю губу он закусил, его всегда взлохмаченные волосы стояли дыбом, он то и дело хватался за них и тянул пряди в разные стороны, словно желая вытащить поскорее из головы умную мысль. Мой подопечный выглядел необыкновенно милым. Я невольно прониклась жалостью к нему за все те испытания, выпавшие на долю этого паренька. Гений продолжал увлеченно тарабанить по клавиатуре, даже не подозревая, что я решила непременно разыскать его Марию и выяснить – пусть даже это и не относится к делу – причину ее ухода. Он-то, как я успела понять, вряд ли дойдет до подобных решительных действий, так и будет покорно страдать и дальше, пока не погрязнет с головой в виртуальном мире.
   «Эх, тетушка, похоже, пророческий сон ты увидела…» – философски подумала я, опять припомнив эпизод о теленке и его мамке.
   Отвлекшись от этой лирики, я переключилась на работу. Первый файл содержал сведения о главном конкуренте «Тарфинэксперта» – компании «Мир инвестиций». Я пробежала глазами информацию о руководителях, крупных проектах и дочерних предприятиях, но, на первый взгляд, ничто мне подозрительным не показалось.
   Следующий файл содержал досье о Свисткове. Его путь в профессии полностью совпал с короткими сведениями, сообщенными мне Василием. Свистков Артем Афанасьевич закончил наш Тарасовский университет, работал какое-то время в информационном отделе банка «Русский вклад», но год назад уволился и отбыл «на вольные хлеба», причем не наши, а заграничные. По сведениям из досье, участие в тендере Свистков принимал удаленным образом, он подготавливал проект, пребывая под теплыми лучами испанского солнца. Где-то километрах в ста от Тарасова проживает его мама, которую парень поддерживает материально, что, несомненно, является его похвальной характеристикой, и я по достоинству оценила эти сведения.
   Второй конкурент моего клиента – Савельев Вениамин Александрович – также был выпускником нашей городской альма-матер. Все в точности совпадало с рассказом Василия. Жил Вениамин с мамой и сестрой на улице Волжская, в трехкомнатной квартире. Точнее, в соседней с этой квартире однушке, которую он недавно снял, видимо, чтобы хоть немного оградить свою личную жизнь от проявлений любопытства близких. В досье имелась фотография. В объектив открытым взглядом смотрел симпатичный мужчина с привлекательными зелеными глазами и рыжеватыми волосами. В файле значилось, что именно от Савельева и стало известно о существовании господина Ромашкина, так как заявку на разработку программы для финансового холдинга Савельев подавал от лица фирмы, учредителем и руководителем которой он является. А Ромашкина он как раз в этот момент уговаривал поступить к нему в штат. Василий практически согласился, Вениамин предложил ему поработать над проектом для «Тарфинэксперта», но, если верить сведениям, добытым Зорковым, в чем-то его не устроила то ли методика, то ли идея, предложенная Василием. В результате бывшие одногруппники повздорили. Ромашкин работать на Савельева отказался, ничего исправлять в своем проекте не стал и выиграл тендер, а программа Савельева – с измененной идеей – провалилась. Все выплаты по контракту должны были достаться только одному человеку – Василию, что, в принципе, могло послужить веским мотивом для организации покушений. Досье на Савельева заинтересовало меня настолько, что я решила в ближайшее время познакомиться с ним поближе. Осталось понять, как это сделать не в ущерб безопасности моего подзащитного.
   Я отодвинулась от компьютера и взглянула на часы.
   – Василий, уже половина второго, не пора ли пообедать? – позвала я своего подопечного.
   – А? Что? – вздрогнул он и уставился на меня каким-то мутным взором. – Как половина? Какого второго? – тряхнул он волосами, пребывая в недоумении.
   – Такого, – только и ответила я. Похоже, Ромашкин полностью выключился из действительности, что, на мой взгляд, было весьма похвальным обстоятельством. Такая увлеченность работой заслуживала уважения. – Обедать! – решительно скомандовала я.
   – Домой? – с надеждой уточнил он.
   – Увы, – развела я руками, не сдержав улыбки. Судя по всему, стряпня, приготовленная заботливыми руками моей тетушки, растопила раненое сердце компьютерного гения. – В ресторан или в столовую, где тут едят сотрудники? – бодро осведомилась я.
   – В кафе внизу, но я туда не пойду! – заявил он, воинственно выпятив нижнюю губу.
   – Хорошо! – легко согласилась я, прекрасно понимая причины его отказа. Наверное, у него просто кусок не лез в горло под недовольными взглядами сотрудников холдинга, осведомленных о характере его разработок. – А где вы обычно обедали с Савельевым? – спросила я неожиданно даже для себя самой.
   Ромашкин, естественно, сперва удивился, потом решил выведать, зачем мне это требуется знать, но, поняв, что я не расколюсь, припомнил, что Савельев обычно питается в ресторане, расположенном возле городского парка. По крайней мере, он регулярно назначал там встречи Ромашкину. Кафе называлось «Гранат» и являлось дочерним предприятием известного в городе ресторана «Гранд», где произошла наша первая встреча с Василием. Я коварно улыбнулась, повторно открыла досье Савельева, нашла телефон его офиса и быстро набрала несколько цифр.
   – «Информационный мир», здравствуйте! – раздался в трубке приятный женский голос, очевидно, секретарши бывшего однокурсника Ромашкина.
   – Добрый день! Могу я поговорить с Вениамином Александровичем? – произнесла я как можно более официальным тоном.
   – Вениамин Александрович на переговорах, он освободится не раньше, чем через час, – последовал ответ.
   – Странно: в расписании моего руководителя значится деловой обед с господином Савельевым в два часа дня, – «удивилась» я.
   – Минуточку, – девушка защелкала кнопками клавиатуры, видимо, пытаясь проверить информацию. – Все верно, – обрадованно воскликнула она через минуту. – Только не в два часа, а в половине третьего, в «Гранате», да: встреча с Андреем Петровичем. Что-то изменилось? Вениамин Александрович уже выехал!
   – Нет, все в порядке, – попрощалась я и повесила трубку.
   Василий смотрел на меня во все глаза, ожидая объяснений, но я ограничилась лишь краткой фразой:
   – Едем в «Гранат»! И не спрашивай меня, зачем, я все равно не скажу. – И я широко улыбнулась.
   Судя по выражению его лица, Ромашкин уже смирился с тем, что я постоянно о чем-то умалчиваю.
   – В «Гранат» так в «Гранат», – равнодушно согласился Василий. – Мы с Вениамином там часто ели, хотя… странно все это – при чем здесь Веня?.. – как бы невзначай добавил он, видимо, желая таким незатейливым способом выведать мои мысли.
   Но я лишь усмехнулась в ответ. Расколоть меня еще никому не удавалось, а уж потуги Ромашкина казались просто смешными.
   В этот час дня зал еще не был заполнен. Василия порадовал тот факт, что он не встретит здесь сослуживцев, а я одобрила имевшиеся тут кабинки. Так можно спрятать Ромашкина от посторонних глаз. Официант, видимо, заметив отрешенность моего клиента, порекомендовал нам блюда. Я ограничилась рыбной похлебкой, а Василий с кислой миной согласился на отбивную в желейном соусе с тушеной капустой. Хотя я подозреваю, что он и не слушал официанта, а просто выбрал первое из предложенного, чтобы поскорее вернуться к размышлениям.
   В ожидании заказа я приоткрыла дверь кабинки и оглядела зал. Наше укрытие располагалось в удаленной от посторонних глаз части ресторана, но эта обособленность не ограничивала обзор помещения. Я могла спокойно наблюдать за окружающими, оставаясь практически незаметной.