Серова Марина. Вечная невеста

Марина Серова
Вечная невеста

Пролог

   Страх… Холодный, колючий страх пронизывает острыми, маленькими иглами мое тело. Разрывает душу на части. Я едва сдерживаюсь, чтобы не закричать. Но кричать нельзя. Крикнуть — это значит обнаружить себя. А обнаружить себя — значит подвергнуть смерти. А смерть — это страшно. Боже мой, как это, оказывается, страшно! Очень неудобно стоять полусогнувшись, замерев в этой неудобной позе, схватившись одной рукой за батарею. Батарея раскалена, но ее жара не чувствуешь — батарея кажется ледяной, как этот невыносимый страх… До меня доносятся приглушенные голоса, я слышу все, словно разговаривают рядом со мной. Хотя так и есть, рядом со мной, мы отделены лишь тонкой стенкой.
   — Ну что, все?
   — Готово.
   — Точно?
   — Точно, точно. Все идет по плану. Давай бери и тащи, только осторожно.
   …Господи, ведь это они про…
   Господи, невероятно, я не верю. Не верю, не верю, это всего лишь сон, наваждение, это сейчас пройдет… Батарея чуть ли не насквозь прожигает руку, и боль уже чувствуется очень явно, но я не просыпаюсь.
   — А… Это наша стерва? Ты уверен, что она…
   Ответа не слышу. Затем диалог продолжается, и мне все становится яснее. Это не сон. Это действительно конец. Конец всему. И жить теперь незачем. Просто незачем.
   — Тяжелый, гад!
   — Давай, давай! Знаешь, на что идешь.
   — Точно там тихо?
   — Блин, как ты достал! Пристрелить, что ли, тебя? Без тебя толку больше!
   — Пристрели! Тогда весь твой план к черту!
   — Не волнуйся, я придумаю новый! У меня, в отличие от тебя, мозгов больше. Я-то не пропаду! И хватит трепаться! Тащи!
   Ужасный звук чего-то тяжелого, что волокут по полу. Ужасный, потому что я знаю, что он означает. И мне хочется завыть, и плевать, и пусть убьют и меня, и, наверное, так честнее, но инстинкт самосохранения срабатывает. Мы все животные. И хватаемся за жизнь любой ценой.
   — Теперь тихо. Открой дверь и выгляни. Сперва выхожу я.
   — Угу. — Тяжелое дыхание.
   Тихо хлопает входная дверь, а я все так и стою, полусогнувшись над раковиной, даже не сняв ботинки. И жить — незачем. Я стою и даже не плачу. Потом медленно выпрямляюсь. То есть как — незачем? Что значит — незачем? Нет, именно сейчас никак нельзя умирать! Сейчас как раз нужно жить! Выхожу из ванной, подхожу к кухонному окну и вижу отъезжающую машину. Все так, как и предполагалось. Нужно бежать. Бежать, кричать, остановить, еще все можно исправить! Кидаюсь к двери. Страха уже нет и в помине, только жажда действия. Но по дороге накатывает какая-то тошнота и слабость. Я валюсь на пол, чувствуя, что сейчас ударюсь головой об угол ящика для обуви, но волосы смягчают удар. Вот теперь я проваливаюсь в небытие. Самое время…

Глава 1

   Вся эта история началась чудесным апрельским вечером, когда мы с моей подружкой Светкой, парикмахершей, сидели у меня дома, попивая кофе с мороженым. Из приоткрытого окна доносились весенние запахи, воздух дышал свежестью, и все в душе пело, предвещая скорое лето. Светка притащила с собой бутылку коньяка и предложила отметить наступление весны. Я согласилась на маленькую порцию и добавила себе в кофе граммов пятьдесят. Светка же не стала скромничать и наполнила себе рюмку.
   — Слушай, — подкладывая мороженого себе в блюдце, проговорила вдруг она, окидывая меня внимательным взглядом. — А ты вообще-то чувствуешь, что весна началась?
   — Естественно, — немного удивленно пожала я плечами. — У меня сейчас работы нет, так что я частенько балую себя тем, что по нескольку часов гуляю по улицам и с радостью наблюдаю все изменения, которые наступают с приходом весны.
   — Не устаешь? — спросила Светка.
   — Нет, я человек тренированный. К тому же ходить пешком полезно для фигуры.
   — Да уж, — вздохнула Светка. — Хотя тебе-то чего переживать по этому поводу? Это мне пора начать переживать: я за зиму пять килограммов лишних набрала!
   — Так нужно не переживать, а действовать, — улыбнулась я. — Спорт, диета, прогулки…
   — Ой! — поморщилась Светка. — Ты произнесла сейчас самые ненавистные в моей жизни слова!
   — А такие слова, как «ожирение», «целлюлит», «одышка», тебе не противны?
   — Ай! — взвизгнула Светка, затыкая уши. — Замолчи!
   — Хотя бы мороженого для начала поменьше ешь, — красноречиво посмотрела я на Светкино блюдце. — Да и сахар… Вот зачем столько в кофе бухнула?
   — Так вкуснее, — с недоумением пояснила моя подружка.
   — Кстати, алкоголь тоже содержит калории, и немалые, — показала я на бутылку, содержимое которой постепенно уменьшалось.
   — Алкоголь необходим творческим людям для расслабления, — со вздохом сказала Светка.
   — А кого это ты понимаешь под творческими людьми? — искренне удивилась я.
   — Себя, конечно! — с не меньшим изумлением ответила парикмахерша. — Ведь я создаю людям новый имидж, можно сказать, новое лицо, новую жизнь! Я творец, а не ремесленник!
   И она с гордым видом наполнила еще одну рюмку.
   — Ну, тогда тебе долго пять килограммов сгонять придется, — усмехнулась я. — Эдак ты к осени еще пяток нагуляешь!
   — Нет, нет! — быстро замахала на меня руками Светка. — Это у меня от картошки с салом. Я ее зимой каждый вечер жарила! А клиентки у меня, сама знаешь, могут и в восемь вечера прийти. Провозишься с ними до ночи, а потом аппетит прямо жуткий разыгрывается! Получается, что на ночь навернешь картошечки с салом — и спать. Вот они, килограммы-то, и набрались.
   Светка работала в одной из престижных парикмахерских нашего города, но при этом еще и подрабатывала на дому. А так как парикмахер и визажист она, что называется, от бога, то от клиенток у нее отбоя не было. Светка с первого же взгляда безошибочно определяла, какая стрижка, цвет волос, укладка, макияж подойдут человеку, а от чего стоит категорически отказаться. Я доверяла ей на сто процентов и не раз пользовалась услугами подружки, когда мне в профессиональных целях необходимо было изменить внешность и когда просто хотелось выглядеть на все сто. И хотя Светкино умение наводить красоту — практически единственный ее талант, за него я прощала ей многое.
   — А ты переходи на макароны, — посоветовала я.
   — Ты что? — Светка вытаращила на меня глаза. — Хочешь, чтобы я совсем расплылась?!
   — Ты отстала от жизни, моя дорогая, — улыбнулась я. — Кто тебе сказал, что от макарон полнеют? Я вот, например, с удовольствием ем «Макфу» и не полнею.
   Светка смерила меня недоверчивым взглядом.
   — Объясни, — потребовала она.
   — Пожалуйста, — пожала я плечами. — Во-первых, «Макфа» сделана из твердых сортов пшеницы, а это очень важно для фигуры! Никаких лишних калорий. Во-вторых, макароны при варке не развариваются. Ну, и еще один большой плюс: три минуты — и готово! Без временны?х и энергетических затрат! Ну как, здорово?
   — Надо попробовать, — серьезно кивнула Светка.
   — Только ты их не с салом наворачивай, — посоветовала я. — Лучше всего с овощным салатиком.
   — Ладно, там видно будет. Я, собственно, к чему про весну заговорила? — допивая кофе и закуривая сигарету, сказала Светка. — Весной, как ты знаешь, женщинам хочется цвести! Стать красивее, сексуальнее…
   — Ты стихи писать не пробовала? — усмехнулась я.
   Светка осеклась на полуслове и ошарашенно посмотрела на меня.
   — Какие стихи! — отмахнулась она. — Я тебе хочу сказать, что нужно заняться своей внешностью. Например, когда ты стригла волосы в последний раз?
   — Да не помню, где-то осенью еще, кажется… — наморщила я лоб. — Ты мне тогда концы подравнивала.
   — Вот-вот! — подхватила Светка. — И всю зиму ты наверняка за ними не ухаживала, а гонялась за своими убийцами и маньяками. И теперь твои волосы выглядят слабыми и безжизненными, а концы их посеклись и потускнели…
   — Ей-богу, мне кажется, что я смотрю телевизор, по которому как раз показывают рекламу чудодейственного шампуня, — недружелюбно посмотрела я на Светку. — Вот только возможности выключить его у меня нет.
   — Ты зря обижаешься, я, в отличие от рекламы, говорю тебе чистую правду. И предлагаю все это исправить.
   — Каким образом?
   — У меня сегодня как раз свободный вечер, — продолжала Светка. — Я могу тебя подстричь, сделать укладку… Сперва тебе волосы вымоем с бальзамом, потом специальный мусс нанесем, у меня все это с собой. Потом причесочку соорудим. Я тебе дам несколько советов по уходу за волосами, к лету у тебя будет роскошная шевелюра!
   — А ты уверена, что справишься? — подозрительно спросила я. — Ты же коньяк выпила!
   — Ой, да что я там выпила-то! — всплеснула руками Светка. — Это ерунда! К тому же у меня богатейший опыт, а его, как известно, не пропьешь!
   Я задумалась. Собственно, ничего подобного я на сегодня не планировала, но какая разница? Покажите мне женщину, которой не нравится забота о собственной внешности! Даже если профессия этой женщины вроде бы совсем не женская. И особенно если эту заботу осуществляет профессионал в своем деле, пусть даже чуть захмелевший. Поэтому, не раздумывая долго, я тут же согласилась, и мы со Светкой двинулись в ванную мыть мне голову.
   Последующие полчаса я провела на стуле перед зеркалом, закутанная в простыню, а Светка скакала вокруг меня, то чикая ножницами, то орудуя маленькой бритвочкой, то вообще используя какие-то совершенно незнакомые мне инструменты. Единственное, на что я не согласилась, так это на окраску волос. Дело в том, что я натуральная блондинка и мне мой природный цвет всегда очень нравился. Так что ни в каком его улучшении я не нуждалась. Светка не стала настаивать, решив ограничиться стрижкой, подпитыванием и укладкой.
   Волосы у меня всегда были длинными, и я к этому привыкла, так что о короткой стрижке речь не шла. Светка лишь состригла ослабевшие концы и придала форму прическе. Глядя на себя в зеркало, я осталась очень довольна. Собственно, как и всегда после Светкиных процедур.
   — Вот видишь! — отходя на пару шагов и любуясь своим творением, произнесла Светка. — Сразу совершенно другой вид! Тебе сейчас прямо в ресторан можно идти!
   — Вообще-то я не собиралась, мне сегодня и дома неплохо. И вообще давай-ка еще кофейку попьем, — предложила я.
   Светка не стала отказываться, и я пошла в кухню варить кофе. В это время зазвонил телефон. Еще не подозревая о том, насколько пророческими окажутся Светкины слова, я сняла трубку.
   — Добрый вечер, мне нужна Татьяна Александровна Иванова, — скороговоркой проговорил незнакомый мужчина.
   — Слушаю, — отозвалась я.
   — Татьяна Александровна, меня зовут Вениамин Викторович, моя фамилия Барабаш, я директор бара «Гладиатор», — так же быстро выпалил мужчина. — У нас только что совершено убийство, я очень прошу вас подъехать…
   — Кого убили, как и когда? — ничуть не удивившись, спросила я.
   — Одного клиента, мы его никогда раньше не видели. Ударили ножом в туалете, несколько минут назад. Кто — понятия не имеем. Я вас прошу, приезжайте поскорее, я вам подробности расскажу на месте. Я просто не знаю, что делать!
   — Милицию вызвали? — коротко спросила я.
   — Пока нет, — запнувшись, ответил Барабаш. — Мы все растерялись, и я в том числе, я созвонился с одним своим приятелем — он юрист, и он рекомендовал мне обратиться к вам.
   — Вызывайте милицию, — коротко ответила я. — Я скоро буду.
   Я выключила кофе, который еще не успел закипеть, и вернулась в комнату.
   — Света, мне нужно срочно уехать в бар, — сказала я, обращаясь к Светке.
   — В какой? — удивленно спросила парикмахерша.
   — В «Гладиатор», — откликнулась я, облачаясь в брючный костюм темно-фиолетового цвета.
   — Да ты что? — восторженно воскликнула моя подружка. — И я с тобой!
   — Нет, Светочка, — со вздохом охладила я пыл своей приятельницы. — Никак не получится. Я еду по делу.
   — По какому делу? — подозрительно и недоверчиво спросила Светка.
   — В «Гладиаторе» совершено убийство, — коротко ответила я.
   — Но тебе, может быть, помощь понадобится? — не отставала от меня Светка, которой очень хотелось попасть в «Гладиатор», и даже печальный повод для этого ее не смущал. — Тем более ты коньяк выпила.
   — Не выпила, а лишь пригубила, — заметила я. — В отличие от тебя. И к тому же ты сама только что говорила, что опыт не пропьешь. Так что извини, моя дорогая, нам на сегодня придется прервать наше общение. Но мы обязательно продолжим его в следующий раз.
   — Как только ты закончишь это дело? — спросила Светка.
   — Я его еще пока даже не начала. И вообще может так случиться, что и не займусь, — пожала я плечами.
   — Почему? — тут же захлопала глазами Светка.
   — По разным причинам. Их может быть сколько угодно, — не стала я вдаваться в подробности.
   Проверив, все ли необходимое положила в сумочку, я убрала недопитую бутылку в бар, и мы со Светкой вышли из квартиры. Я очень спешила, поэтому даже не смогла отвезти Светку домой и отправилась прямиком в «Гладиатор». Моей же расстроенной подружке пришлось тащиться на остановку и ловить маршрутку.
   Бар «Гладиатор» был открыт в нашем городе всего год назад, но уже сумел завоевать популярность. Собственно, это был не совсем бар, а бар-ресторан. Баром он становился во время трансляций футбольных матчей, то есть в выходные дни, когда туда приходили поболеть поклонники в основном московского «Спартака». Это было естественно, потому что название бара к этому обязывало. В остальные же дни «Гладиатор» функционировал скорее в формате кафе или ресторана.
   Сегодня был будний день, так что никаких футбольных фанатов не наблюдалось. Возле входа в бар-ресторан нервно прогуливался широкоплечий, чуть полноватый мужчина с сигаретой в руке, одетый в белую рубашку и серые костюмные брюки. На вид мужчине было лет сорок пять. Он постоянно стряхивал пепел и поглядывал на часы. Я вышла из машины и приблизилась к нему.
   — Вы Барабаш? — спросила я.
   — Да, — с готовностью откликнулся мужчина. — Меня зовут Вениамин Викторович. А вы Татьяна Иванова?
   — Точно так, — кивнула я, и директор «Гладиатора» тут же увлек меня в помещение, но не через центральный вход.
   — В двух словах — что случилось? — спросила я.
   — Один из клиентов пошел в туалет, долго не возвращался, затем его обнаружил там официант. Убитый — довольно молодой мужчина. Лежал на полу, в луже крови. Похоже, его ударили ножом в шею.
   — Вы сами видели его?
   — Да, — помрачнел Барабаш. — Пришлось… Жуткое зрелище.
   Мы прошли к туалету. Картина, открывшаяся моему взгляду, была примерно такой, как ее и описал Барабаш. Естественно, ничего трогать я не стала до приезда милиции, просто внимательно все оглядела.
   — Позовите, пожалуйста, официанта, который обнаружил труп, — попросила я, и вскоре к нам подошел довольно молодой парень в специальной форме и белом фартуке. Вид у него был несколько смущенный и даже напуганный.
   — Да я ничего не знаю, — сразу же начал говорить он. — Я просто вошел в туалет и сразу увидел мужчину на полу. Я только за руку его взял, хотел пульс пощупать, а пульса нет. И я сразу же вышел, к Вениамину Викторовичу пошел и доложил…
   — Больше в туалете никого не было? — спросила я.
   — Ну, в кабинки я не заглядывал, но вроде бы никого. Никаких посторонних звуков, во всяком случае, слышно не было, — сказал официант.
   — Что ж, будем ждать экспертов, — вздохнула я. — А пока давайте пройдем в зал, милиция уже скоро должна подъехать.
   В зале царил переполох. Официантки и официанты сбились в кучу и шепотом испуганно о чем-то переговаривались. Притихшие люди, сидевшие за столиками, при появлении Барабаша загалдели и начали подниматься. А мимо, ни на кого не обращая внимания, проследовала молодая женщина. Она рыдала, закрыв лицо руками.
   Я вопросительно взглянула на Барабаша. Тот, повращав глазами и дождавшись, пока рыдающая девушка пройдет в зал, мрачно заметил:
   — Это, похоже, его… подружка. Того… — и он кивнул в сторону туалета.
   В этот момент к нам подошел невысокий, худощавый мужчина, одетый в строгий черный костюм.
   — Познакомьтесь, это наш администратор и мой, так сказать, заместитель Королихин Евгений Федорович, — представил человека Барабаш. — А это та самая Татьяна Иванова, которая любезно согласилась нам помочь.
   Евгений Федорович окинул меня оценивающим взглядом, по которому невозможно было определить, какое же мнение он обо мне составил.
   — Пока еще я ни на что не согласилась, — разочаровала я директора, кивнув Королихину.
   Барабаш чуть помрачнел.
   — Охрана предупреждена? — обратился он к администратору.
   — Да, я дал команду.
   — А почему так мало народа?
   Королихин почесал голову.
   — Дело в том, — несколько виновато начал он, — что, похоже, посетители узнали об этом несколько раньше, чем мы… И, в общем, самые проворные сбежали, а остальные или отнеслись спокойно, или… Вон, слышите? — Он кивнул головой в сторону столиков, откуда доносились голоса посетителей, которые, видимо, хотели уйти, но охрана их не пускала. Люди начали кричать, обращаясь к Барабашу и требуя его уладить ситуацию.
   В течение следующих пяти-десяти минут Вениамин Викторович терпеливо объяснял посетителям, среди которых оказались в том числе и некоторые его знакомые, что существует порядок, который подразумевает, что если было совершено преступление, то до приезда милиции все присутствующие свидетели не имеют права покидать помещение.
   — Но мы были в зале! У меня деловая встреча! — понеслось со всех сторон.
   — Мы все компенсируем, успокойтесь, — призывал директор бара-ресторана.
   — Безобразие! Это неслыханно! — не унимались некоторые посетители, и я заметила, как нахмурился администратор Королихин.
   — Резкое уменьшение клиентов нам гарантировано, — со вздохом резюмировал он.
   — Ну, футбольные фанаты по выходным все равно придут, — пожала плечами я. — Насколько я знаю, подобные вещи их не смущают. Кстати, — повернулась я к директору, — убитый не принадлежит ли к сей почтенной публике?
   Барабаш задумался.
   — Да вроде нет, — ответил он. — Они по будням и не приходят — атмосфера не та.
   В этот момент где-то около двери мелькнула милицейская фуражка, потом еще одна, и совсем скоро помещение заполнили люди в форме и штатском. Возглавлял всю эту процессию, к моей радости, не кто иной, как Андрей Мельников, мой давний знакомый из убойного отдела городского управления внутренних дел, с которым мы не раз пересекались во время расследований. Часто бывало так, что мы параллельно занимались одним и тем же делом. Мельников — по долгу службы, а я, естественно, по найму. Андрей предоставлял мне необходимую информацию, организовывал встречу с подследственным и тому подобное. И зачастую первой к разгадке преступления приходила я. Естественно, объясняя всю интригу Мельникову, что позволяло ему своевременно докладывать начальству о блестяще раскрытом преступлении.
   На момент нашей последней встречи Мельников был капитаном, сейчас же я увидела на его плечах погоны майора.
   «Растет парень! — Подумала я про себя. — И ведь во многом благодаря мне. Ну да ладно, я человек нетщеславный. Я и так знаю, что я лучший детектив Тарасова».
   Андрей, видимо, до сих пор находился под впечатлением от недавнего повышения в звании, потому и прибыл на место происшествия в форме, хотя раньше предпочитал в таких случаях гражданскую одежду.
   Взгляд Андрея выхватил из толпы меня. Затем Мельников небрежно смахнул несуществующую пылинку с погона и направился в нашу сторону.
   Поздоровавшись с Барабашем и его заместителем, Андрей кивком отозвал меня в сторону и спросил:
   — Ты что, была здесь? В смысле, просто ужинала и случайно стала свидетельницей убийства?
   — Нет, только что приехала, — ответила я. — Директор меня пригласил.
   — Что-нибудь успела узнать? — нахмурился Мельников.
   — Да пока ничего существенного. Видела труп в туалете, только и всего.
   — Ладно, я пока побеседую сам, — сказал Андрей.
   — Кстати, поздравляю с повышением. — Я кивнула на майорские звезды, и Мельников прямо-таки засветился от гордости.
   — Вот, месяц назад присвоили, — краснея от удовольствия, поведал он. — Два глухаря раскрыл за квартал, представляешь?
   — Молодец, — похвалила я.
   — Да вот только боюсь, что это дело очередным глухарем станет, — вздохнул Мельников. — Не нравится мне оно, тухлое какое-то…
   — Ну ты подожди убиваться, пока еще толком ничего и не известно, — постаралась я подбодрить его.
   Андрей кивнул и отошел от меня. Он некоторое время разговаривал с Барабашем, с Королихиным, с персоналом… Я стояла рядом, прислушиваясь к разговору. Затем Мельников вернулся ко мне.
   — Там, в зале, должна быть девушка, которая пришла вместе с убитым, — сказала я.
   Мельников кивнул.
   — Пойдем побеседуем? — предложил он после небольшой паузы. — Там и без нас справятся, — кивнул он в сторону оперативников, скрывшихся в служебном помещении.
   Я без слов прошла в зал и глазами начала искать девушку. Она сидела за ближайшим столиком, опустив голову, и, казалось, пребывала в состоянии шока. Взгляд ее был словно стеклянным и ничего не выражал. Лицо выглядело очень бледным.
   Мельников подошел и официально представился, показав удостоверение. Девушка подняла голову, безразлично кивнула. Мельников присел рядом. Я заняла еще один стул, стоявший перед столиком.
   — Я понимаю ваше состояние, но ведь вы хотите, чтобы нашли того, кто это сделал? — мягко начал Мельников. И, не дождавшись ответа, продолжил:
   — Скажите, во-первых, кто он. Я имею в виду вашего спутника.
   — Алексей Порфирьев, мой жених, — прошептала девушка.
   — А вас как зовут? — спросила я.
   — Анжелика, — ответила она.
   Даже несмотря на то что девушка сидела, а не стояла, можно было с уверенностью сказать, что ее рост не меньше метра семидесяти пяти, если не больше. Я со своими стасемьюдесятью сантиметрами сразу почувствовала себя дюймовочкой.
   Черные волосы Анжелики были очень коротко подстрижены, что делало ее похожей на подростка, а ярко-голубые глаза почти ненакрашены — лишь совсем чуть-чуть тронуты тушью.
   Я отметила, что, несмотря на высокий рост, в Анжелике присутствовали какая-то неуловимая женственность и грация. Анжелика использовала этакий парижский стиль — короткая стрижка, очень изящный короткий костюмчик, подчеркивающий все, что нужно, элегантная сумочка из крокодиловой кожи, остроносые туфельки на высоких каблуках, ухоженные, аккуратно подпиленные ногти, выкрашенные прозрачным лаком, хорошая фигура…
   — Анжелика Белорецкая, — поспешила добавить девушка.
   Мельников с серьезным видом кивнул и принялся записывать данные в свой блокнот, словно услышал что-то очень важное. Я пока только слушала и не вмешивалась со своими вопросами.
   — Вы давно знакомы с убитым? — спросил Мельников и тут же завозился на стуле, поняв, что построил вопрос довольно неуклюже. — С Алексеем Порфирьевым? — поправился он, заметив, что девушка вздрогнула.
   — Не очень, — тихо ответила Анжелика. — Мы познакомились в Москве два месяца назад.
   — А почему в Москве?
   — Я там живу, — пояснила Анжелика. — Вернее, жила. А Алексей приезжал туда по делам. Он задержался там, мы встречались все это время и в конце концов решили пожениться, а сюда приехали, чтобы я познакомилась с его родителями. Вернее, у Леши только мама, отец умер несколько лет назад.
   — Вы знаете ее адрес? — Мельников придвинул блокнот ближе.
   — Нет, — разочаровала его Анжелика. — Мы не успели побывать у нее, мы приехали только вчера, и я не спрашивала адреса — зачем? Знаю только, что живет она где-то далеко от центра. Впрочем, это по тарасовским меркам далеко, для Москвы все это не расстояния.
   Анжелика грустно усмехнулась. Мельников покивал для проформы и снова вернулся к своим вопросам:
   — Вы жили здесь вместе?
   — Нет, я поселилась в квартире Алексея, а он на первые дни отправился к матери, потому что давно с ней не виделся. Я не хотела идти вместе с ним — зачем стеснять человека, у них там только одна комната…
   — То есть с матерью жениха вы не встречались ни разу?
   — Нет, не успели. — Анжелика грустно поджала губы. — А теперь… Теперь, наверное, в этом уже нет никакого смысла. Хотя на похоронах мы все равно встретимся, а я даже не знаю, как с ней общаться. Господи, о каких дурацких вещах я думаю, когда человека больше нет! — вдруг воскликнула она, всплеснув руками.
   — Вы постарайтесь успокоиться, — тут же вмешался Мельников, видимо, опасаясь, что эмоциональная реакция девушки может перерасти в истерику и продолжать разговор с ней станет затруднительно.
   — Ничего, ничего, — кивнула Анжелика. — Продолжайте, пожалуйста, я могу отвечать.
   Мельников повеселел и задал следующий вопрос:
   — А чем занимался ваш жених? Чем он зарабатывал на жизнь?
   — Он раньше работал в какой-то фирме… Я даже не помню названия, что-то очень стандартное. А потом она вроде бы закрылась, и Алексей говорил, что пока без работы.
   — А кто может знать название его фирмы? — заинтересовался Мельников.
   — Не знаю, наверное, его мать, — пожала плечами Анжелика. — Я-то не думала никогда, что это может оказаться так важно…
   — А вы знакомы с кем-то из его друзей-приятелей, коллег?
   — Нет. Я еще никого не успела узнать, я же говорю, мы только вчера приехали.
   Мельников собирался спросить еще о чем-то, но тут его позвал один из оперативников, и Андрей, извинившись, отошел. Пришлось вступить мне, поскольку у меня к этому моменту тоже накопился ряд вопросов. И я начала с самого главного.