Серова Марина. Вояж с восточным ароматом

   — Ты кто? Проститутка? — закричала я.
   Зажатая мною в тиски девчонка кивнула.
   — Так, а кто с тобой был? Кто убежал?
   Девица некоторое время молчала, а потом, заикаясь, проговорила:
   — Это сутенер… Турок… Он нас привез… Он первый вошел, а мы в коридоре ждали… Его не было несколько секунд, потом он выскочил, велел бежать. Натэла с ним убежала, а я не успела… Я ни при чем, я вообще ни при чем, отпустите меня! — быстро заговорила проститутка.
   — Кого убили?
   — Не знаю… Мужчина какой-то… Я заглянула, а он мертвый, а другой на полу… И пистолет рядом валяется.
   — Это он выстрелил? Сутенер твой?
   Девица вытаращила глаза.
   — Не знаю… Нет… Зачем ему? Нет! Мы вообще ни при чем, я же говорю, отпустите!
   — Так, сейчас идешь со мной, — распорядилась я.
   — Куда с тобой? — испугалась девчонка. — Ты что? Ты кто? Я сейчас на помощь позову! Помогите!
   И она попыталась завопить на весь коридор, но я не стала больше с ней церемониться, а еще раз с силой ее встряхнула. Визг прекратился. Теперь мне уже ничего не стоило дотащить девчонку до номера журналистов.
   Решительно толкнув дверь, я заглянула внутрь. То, что я увидела в номере, мне совершенно не понравилось.
   На кровати полулежал мертвый Челидзе. В том, что он мертв, можно было не сомневаться. Лицо его было залито кровью, на светлой спортивной толстовке расплылось еще одно кровавое пятно. На полу валялся пистолет «беретта».
   Посреди номера стоял накрытый стол, почти опустошенный графин вина и еще одна здоровенная бутыль. А возле стола стояли два совершенно растерянных парня, одним из которых был кинооператор Сергей.
   Не выпуская из рук проститутку, я спросила ее:
   — Где искать твоего сутенера?
   — Я не знаю, — завела она свою старую песню.
   — Послушай, ты уже, кажется, убедилась, что драться я умею, — спокойно проговорила я ей. — Ты что, хочешь, чтобы я одним движением испортила твое личико и навсегда лишила тебя работы?
   Парни смотрели на меня с недоумением. Они, кажется, после всего случившегося вообще перестали соображать…
   — Так, сейчас пойдешь со мной, — приказала я девице, — покажешь, где находится ваш притон. — Ехать за турком нужно было прямо сейчас. С минуты на минуту администрация отеля узнает о случившемся, а тогда охрана перекроет все ходы-выходы — и мы не выберемся.
   Вся ситуация настолько изменилась, что сразу и не сообразишь, что делать. Было поручено следить за Челидзе, так он теперь мертв, чего никто не ожидал. Но не сидеть же сложа руки! Нужно делать хоть что-нибудь! И хотя моей вины в его гибели нет, отчитываться перед Савельевым все равно придется, поэтому нужно попытаться хотя бы разобраться с турком.
   Заскочив в свой номер, я быстренько взяла у Андрея ключи от машины и снова вышла в коридор.
   — Веди себя тихо, — предупредила я девицу, — тогда все будет нормально и я тебя отпущу. А иначе сейчас первым делом сдам в полицию, тогда проблем не оберешься. У тебя документы-то есть?
   Девчонка промолчала, но за мной пошла послушнее, из чего я сделала вывод, что никаких документов у нее нет и встреча с полицией ей ну никак не нужна.
   — Тебя, кстати, как зовут? Ты русская вообще? — спросила я, когда мы уже спустились вниз.
   — Я из Кишинева, — жалобно проговорила девица. — Меня зовут Руслана.
   — Сейчас мы с тобой сядем в машину, — продолжала я, — и поедем искать твоего сутенера. А ты мне по дороге еще раз расскажешь обо всем, что видела и знаешь. Уже поподробнее.
   — Да ничего я не видела! — вдруг встрепенулась девица.
   — Ладно, только тихо веди себя, — махнула я рукой.
   В вестибюле было спокойно. Видимо, в отеле еще не поняли, что на одном из этажей произошло убийство. Здесь все было как обычно: из бара доносилась музыка, народ вовсю развлекался караоке. На мотив песни «Нотр-Дам» какой-то пьяный голос выводил что-то совершенно безумное.
   Никто не сделал попытки нас остановить, так что мы спокойно миновали холл, вышли на улицу и направились на стоянку машин. По пути, правда, компания из трех турок сделала попытку к нам пристать — действительно, куда это две девицы, одна из которых причем совершенно определенного вида, без мужского сопровождения отправились на ночь глядя?
   Я отмахнулась от назойливых кавалеров и, пробормотав по-английски «ноу, ноу», проследовала мимо. Турки поцокали языками, покричали что-то вслед, но отстали, и мы с Русланой подошли к машине.
   — Куда ехать? — спросила я у Русланы, сев за руль.
   — Куда? — растерянно повторила она.
   — Куда ехать? — прикрикнула я, теряя терпение. — Где искать твоего турка? Как его зовут?
   — Метин его зовут.
   — Хорошо, что не кретин, — хмыкнула я. — Где этот Метин? Ты вообще где живешь?
   — Я… Это… Мы все живем на квартире, тут, в большом доме.
   — Где этот дом?
   — Болукемини называется, их три таких, похожих друг на друга.
   — Как туда ехать?
   — Не знаю! — выкрикнула Руслана. — Мы там взаперти сидим, у нас паспорта отобрали, я вообще приезжала танцовщицей работать… Через знакомых. А потом меня с братом Метина познакомили, с Абидом, он со мной побыл одну ночь. Потом Метин приехал, он побыл, потом друзья его…
   — Так, ладно, мне это неинтересно, — поморщилась я. — Где этот твой Балдумекини?
   — Болукемини, — поправила меня Руслана. — Нас всегда на машине оттуда возили. — А пешком я никогда не выходила. Нельзя нам выходить. Говорю же — взаперти сидим. А как ехать, я и не запоминала.
   — Понятно, — процедила я. — Ну хорошо, а турецкий ты знаешь? Объясниться сможешь?
   Руслана кивнула.
   — Тогда сейчас остановим машину и спросим у прохожих, как туда проехать.
   Перед въездом на оживленный проспект, который проходил вдоль морского берега, я приметила знакомую долговязую фигуру Антона Некрасова. Парень голосовал на дороге, пытаясь поймать машину. Тогда, в отеле, когда все завертелось, я не сразу сообразила, что Антона не было в номере, где убили Челидзе. Там оставались только Сергей и Максим. Но ведь они выпивали все вместе!
   Я немедленно затормозила и остановила машину рядом с молодым человеком. Антон просунул голову в окно и нервно произнес по-английски:
   — Ай уонт гоу ту эйрпорт.
   — Ну раз ты «уонт», тогда «сит даун, плиз», — кивнула я на заднее сиденье. — Только поедем не в аэропорт, а так, прокатимся пока по Анталье.
   Антон опешил. Он узнал меня.
   — Ты? А ты как здесь? — растерянно проговорил он и отпрянул от машины.
   — Садись давай! Быстрее! — закричала я.
   Антон опешил еще больше и тут же поднял руки вверх — мол, не стреляйте в журналиста, он пишет как умеет.
   — Все, сажусь, — коротко сказал Некрасов и плюхнулся на заднее сиденье.