Серова Марина. Выбор Клеопатры

   Я встала и направилась в прихожую. Дарья задержалась на кухне. Мой взгляд упал на телефонный аппарат, стоявший на тумбочке. Неплохо было и здесь оставить своего помощника. Я достала второй «жучок» и прилепила его в угол репродукции, висевшей на стене, аккурат над телефонным аппаратом.
   — Дарья Олеговна! — позвала я. — Закройте за мной дверь. Я ухожу.
   — Да-да, сейчас, — откликнулась хозяйка и шаткой походкой вышла из кухни. Она взглянула на меня осоловевшими глазами, протянула руку к замку и сказала:
   — Простите меня, я правда очень плохо себя чувствую.
   — Понимаю. Крепитесь, вам предстоят трудные дни. До свидания, — сказала я и вышла из квартиры.
   Так состоялось знакомство с молодой вдовой, которую моя клиентка подозревала в организации убийства собственного мужа. Пока версия Иконцевой не нашла прямого подтверждения. Более того, я теперь не исключала возможности того, что Галина Максимовна сознательно морочит мне голову, из чувства ненависти бросая тень подозрений на сноху. Если верить Дарье, то за свекровью и прежде водились подобные грешки — однажды она не поскупилась нанять рэкетиров, чтобы раздавить на корню ее меховой бизнес. А если не верить Дарье, а верить Иконцевой, то Шорникова неплохая актриса. Во всяком случае, выглядела она опьяневшей и подавленной, только голос был трезвый и мысли не такие уж мутные. А пригласила Даша меня к себе, кажется, лишь для того, чтобы узнать, какие существуют версии. Спросила об этом, а потом свернула наше общение, сославшись на плохое самочувствие. Да, она еще заикнулась, что что-то знает… Возможно, что абсолютно все, поскольку является заказчицей убийства.
   Верить — не верить… Таня, ты будто на ромашке гадаешь! Верить никому нельзя, порой даже самой себе. Что это молодая здоровая женщина вдруг так опьянела? Странно это и похоже на игру. Вдруг я ей просто стала мешать, потому что она ждала в гости какого-нибудь утешителя? Что ж, такое вполне возможно, и в этом случае мои «жучки» обязательно расскажут мне нечто интересное. Я села в машину, достала из сумки «MP-3»-плеер, но вовсе не для того, чтобы наслаждаться любимыми мелодиями. Над этой штучкой немного поколдовал один мой знакомый радиотехник, и теперь плеер мог принимать информацию от «жучков» в радиусе полутора километров.
   Отъехав от подъезда на некоторое расстояние, я остановилась, приоткрыла окно и закурила в ожидании каких-нибудь разговоров. Конечно, мои надежды были вовсе не на то, что пьяненькая вдова станет разговаривать сама с собой, а на то, что после моего ухода к ней придет любовник или позвонит сообщник. Увы, в наушниках была тишина. Наверное, Даша действительно легла спать. Тем не менее сниматься с поста я пока не собиралась.
   Интересно, была ли Дарья верна Андрею? Если убийство мужа лежало на ее совести, то мотив, скорее всего, следовало искать именно в этой плоскости.
   Около часа я проторчала в машине в пустой надежде услышать что-нибудь, способное подтвердить подозрения моей клиентки, но, кроме телефонного разговора с Дашиной мамой, сообщающей, что ни она, ни отец не смогут приехать на похороны, ничего не услышала. Правда, здесь тоже было над чем поразмышлять. Мамаша бодрым энергичным голосом выразила соболезнования и даже не удосужилась объяснить причины, не позволяющие быть рядом с дочерью в такой скорбный момент. Безусловно, это было очень странно. Впрочем, Дарья отнеслась к словам матери спокойно, будто ничего иного от родителей и не ожидала. Все это было как-то странно, будто смерть Андрея не стала ни для кого сенсацией.
   У меня кончились сигареты, и я решила прогуляться до киоска. Я уже приоткрыла дверцу машины, как вдруг увидела, что из подъезда вышла Дарья Олеговна собственной персоной. Шла она достаточно уверенной походкой и одета была вовсе не в траурную одежду, а в красное кашемировое пальто, доходящее ей до самых пят и потому подметающее осеннюю грязь. Интересно, куда же направилась вдовушка?
   Подождав, когда Даша выйдет со двора на улицу, я повернула ключ зажигания и поехала за ней на минимальной скорости. Шорникова остановилась у дороги и стала голосовать. Мне пришлось притормозить, чтобы не привлечь к себе внимания. Дарья довольно быстро поймала частника, и я начала слежку за бледно-голубым «Опелем». Судя по маршруту, вдова направлялась не к свекрови и не к своему меховому ателье «Соболя». Стало быть, не работа, не желание обсудить с Галиной Максимовной предстоящие похороны заставили ее выйти из дома, а что-то другое. Естественно, я предположила, что Дарья едет к любовнику. Возможно, он и был непосредственным исполнителем убийства. Если так, то раскрыть преступление можно было уже сегодня.
   Я прочно сидела у «Опеля» на хвосте. Правда, в районе Сенного рынка едва не потеряла автомобиль из-за светофора, но потом быстро догнала и ехала за Шорниковой вплоть до Коммерческого института бизнеса и делового администрирования. Шорникова вышла из машины и зашла в здание учебного заведения. «Опель» развернулся и поехал в обратную сторону. Я нашла удобное место для парковки и пошла на разведку. Что же Даша здесь забыла? Первая мысль была до банальности проста — Шорникова здесь учится. Вторая мысль была поинтересней — здесь работает ее любовник. Таня, а почему бы и не два в одном?
   Тем временем я подошла к двери института и натолкнулась на строгое предупреждение, предписывающее показывать вахтеру удостоверения и студенческие билеты в развернутом виде. Удостоверение? Легко! Когда-то я работала в прокуратуре и заныкала «корочки». Сунув их под нос плюгавому старикашке, я спросила:
   — Дедуля, пять минут назад сюда зашла молодая женщина в красном пальто.
   — Допустим.
   — Какой документ она вам показала?
   — Я не видел.
   — А зачем же вы тогда здесь сидите?
   — Я отлучался воды набрать. — Вахтер кивнул головой в сторону электрического чайника. — А что случилось? Кто эта женщина? Неужели террористка?
   — Да кто бы она ни была! Вы должны были сидеть на месте! В крайнем случае надо было оставить вертушку закрытой, — выговорила я вахтеру.
   — Извиняюсь. Больше так не буду. — Старикан достал из кармана платок и смачно высморкался. — Ну вы пройдите, поищите ее…
   — Скажите, а сейчас занятия есть?
   — Конечно, и у вечерников, и у заочников. Даже у кого-то экзамен идет. Вон там расписание. — Вахтер показал рукой на доску объявлений, находившуюся за вертушкой. — Пройдите, посмотрите.
   — Ладно, дедуля, в следующий раз будьте осмотрительнее, — сказала я и вышла на улицу. — Не оставляйте своего поста без присмотра.
   — Слушаюсь.
   Я вышла на улицу, огляделась по сторонам и, заметив недалеко от остановки общественного транспорта мини-маркет, направилась туда за сигаретами. Продавщица минут десять взвешивала какой-то придирчивой бабке то одну селедку, то другую. Мне надоело ждать, и я попросила отпустить меня без очереди. Когда же вышла из магазинчика, то едва не столкнулась нос к носу с Шорниковой. К счастью, она была увлечена разговором и меня не заметила. А разговаривала она с невысоким мужчиной лет сорока в черном драповом полупальто и с «дипломатом» в руках. Я взяла на себя смелость пойти прямо за ними, дабы подслушать разговор.
   Моему слуху сразу же польстило то, что речь шла обо мне. Даша не без тревоги в голосе поведала своему собеседнику, что разговаривала сегодня с частным детективом. Что на это ответил мужчина, мне расслышать не удалось из-за грохота проезжающего грузовика. Затем мне и вовсе пришлось свернуть в сторону, потому что парочка остановилась у дороги.
   Встав за толстый тополь, я стала наблюдать за происходящим и даже сделала несколько фотографий своим телефоном. Мужчина предложил Шорниковой сесть к нему в машину, припаркованную у тротуара, а она почему-то воздержалась от этого предложения. То ли он плохо уговаривал, то ли она сразу ответила слишком категоричным отказом, но владелец «Шевроле Нивы» сел в машину и был таков.
   Даша проводила автомобиль взглядом и опять стала ловить такси. Я запомнила номер «Шевроле Нивы» и посчитала это достаточным для того, чтобы не потерять знакомого Шорниковой на веки вечные. Затем спокойным шагом пошла к своей машине, села в нее, развернулась и как раз успела пристроиться в качестве эскорта сопровождения к такси, в котором ехала моя подозреваемая. Никуда не заезжая, Даша вернулась к себе домой. Мелькнула мысль о том, чтобы перехватить ее и спросить, не без пристрастия, о том, как ей удалось так быстро протрезветь, но Шорникова остановилась около подъезда с пожилой соседкой. Наверное, принимала соболезнования. Мне пришло в голову, что не стоит пока огорчать вдову своими подозрениями. В конце концов, этот визит в Коммерческий институт ничего не доказывал, а чтобы предъявлять обвинения, нужны были доказательства.
   Еще около часа я проторчала около дома Шорниковой, надеясь услышать что-нибудь интересное, но безуспешно. В конце концов это бестолковое занятие мне надоело, и я поехала домой.

Глава 4

   Мой детективный опыт подсказывал мне, что не надо зацикливаться на одной версии, тем более если она лежит на поверхности. В принципе, было возможно все. Даже дуэль? Черт! Как же я забыла спросить и у Иконцевой, и у Шорниковой, не занимался ли Андрей когда-либо фехтованием! Может, позвонить Галине Максимовне и выяснить это обстоятельство? Да она на смех меня поднимет, нет, скорее ледяным голосом обвинит меня в непрофессионализме. Пожалуй, сначала надо выяснить у Кирьянова, что думает о причине смерти патологоанатом. С мнением представителя этой интересной профессии нельзя не считаться. Он должен установить, каким именно оружием был заколот Шорников. Вдруг это не шпага и не рапира…
   Я сварила себе кофе и, наслаждаясь его густым терпким ароматом, погрузилась в глубокие раздумья. Увы, новой идеи генерировать не удалось. Мои мысли вновь и вновь, хотела я этого или нет, возвращались к накидке с крестами. Этот мушкетерский плащ определенно нес какую-то смысловую нагрузку. Теория Иконцевой о больном воображении убийцы мне совершенно не нравилась. Даже душевнобольной человек не будет использовать те или иные вещи с бухты-барахты. Если убийца, в здравом уме он был или нет, надел на труп балахон с крестами, значит, он что-то хотел этим сказать. Но вот что? Отгадав эзотерический смысл этого реквизита, наверняка можно было раскрыть преступление.
   Еще немного подумав, я пришла к очень простому выводу — прежде всего надо выяснить, не является ли этот плащ атрибутикой современных «крестоносцев».
   Откровенно говоря, об этой секте я совершенно ничего не слышала, поэтому даже не представляла, как ее найти.
   Но есть же Интернет! Я долго искала интересующий меня сайт и уже отчаялась, но все-таки кое-что нашла. Оказалось, в Тарасове действительно существуют «крестоносцы», но они вовсе не являются воинствующими последователями Ричарда Львиное Сердце, устраивавшего некогда крестовые походы на иноверцев. Более того, это была даже не религиозная секта, а благотворительный фонд «Крестоносцы», помогающий людям, страдающим тяжелыми заболеваниями. Его председателем являлся Крестоносцев Борис Тимофеевич. Вероятно, от фамилии этого человека и произошло название фонда. Я стала читать о том, как можно обратиться в фонд за помощью, благодарности больных, прооперированных за счет фонда, какие-то народные рецепты и так далее и тому подобное…
   Да, Таня, кажется, полный облом. Как ты вообще могла заподозрить этих милосердных людей в убийстве Шорникова? Стоп! А это что такое?
   Я уже хотела закрыть окно, но вдруг мой взгляд наткнулся на анимированное сообщение о том, что каждую субботу в восемнадцать ноль-ноль происходят беседы с проповедником Николаем. После этого короткого текста появилось мультяшное изображение человека, несущего на спине огромный крест. Затем возникла фотография проповедника, а после нарисованный человечек шел уже не горбясь, поскольку нес крест гораздо меньший по размеру.
   Интересная анимация! Кажется, именно в ней была вся соль. Я еще раз самым внимательным образом просмотрела мультик и, кажется, вникла в суть. А суть была в том, что благотворительный фонд должен где-то черпать средства для того, чтобы этой самой благотворительностью заниматься. Ну не так у нас много людей, которые хотели бы поделиться с ближним своими деньгами! Значит, их надо подтолкнуть к этому благому делу. Вот проповедник Николай, вероятно, этим и занимался.
   Я могла бы с кем-нибудь поспорить о том, что основу учения этого миссионера составляла до гениальности простая идея о том, что каждый человек несет свой крест. Грехи утяжеляют его, а раскаяние и добрые дела соответственно облегчают. Скорее всего, за библейскими постулатами скрывалось типичное для сектантов промывание мозгов — отдай все, что нажил, и тебе станет легче. И вот такая религиозная секта была спрятана внутри благотворительного фонда «Крестоносцы». «К чему такой камуфляж? — спросила я себя и тут же ответила: — Да к тому, что не все денежные потоки идут на благотворительность…»
   Андрей Шорников был человеком не бедным, поэтому вполне мог стать лакомым кусочком для «крестоносцев». Верхушка этой организации не отказалась бы взвалить на свои плечи его «железный» крест. Поэтому версия о том, что «крестоносцы» принесли в жертву своему богу несговорчивого владельца фирмы «Феррум-Маркет», вполне имела право на существование.
   Таня, ну какая ты умная! Все у тебя складывается почти по нотам. Только вот кресты, намалеванные на накидке, не очень-то похожи на логотип «Крестоносцев». Впрочем, художество на плащанице могло быть условным, и его авторы не задавались целью воспроизводить кресты в точном соответствии со своим опознавательным знаком. Ну не соблюли пропорцию, и ладно…
   Скачав все данные о том, где и когда можно попасть на проповедь к Николаю, я вышла из Интернета. Братья и сестры, желающие облегчить свой крест, собирались только раз в неделю, по субботам. А значит, познакомиться с ними можно было уже завтра вечером.
   Я закурила, откинулась на спинку кресла и стала придумывать легенду, с которой можно явиться в старинный особняк на улице Рогожкина. Таня, а стоит ли приписывать себе грехи, которых у тебя нет, и закрывать глаза на то, что есть? Разумеется, не стоит. Итак, что же утяжеляет твой крест?
   Сделав очередную затяжку, я понаблюдала за колечками сизого дыма и стала отгонять от себя мысль о том, что курение и есть мой самый тяжкий грех. Она не отгонялась, а как назойливая муха не отставала от меня, пока я не пришла к выводу, что мое пристрастие к курению никоим образом не заинтересует «благотворительный фонд». Сразу же настало облегчение, рука потянулась к очередной сигаретке, и на ум пришел другой — сребролюбие. Вот этим я действительно была грешна! Да, я любила деньги зарабатывать и тратить, снова зарабатывать и снова тратить. Вот теперь на те баксы, что заплатила и еще заплатит мне Иконцева, я собиралась кардинально обновить свой осенне-зимний гардероб. Для меня всегда было очень важно, как я выгляжу, недаром говорится, встречают по одежке…
   Таня, а ты ведь не каешься в своем грехе, а оправдываешь его! Дорогая, делать этого не стоит. Во-первых, потому, что ты на самом деле не считаешь свою нежную любовь к деньгам смертным грехом. А во-вторых, потому, что именно это качество может сослужить тебе добрую службу, став основой легенды. Если дать понять, что ты девушка состоятельная и сильно страдаешь, когда видишь вокруг себя бедных людей, то тогда «крестоносцы» примут тебя в свой клан с распростертыми объятиями и будут «лечить» промыванием мозгов.
   А еще я грешна тем, что…
   Честное слово, стоило отключить все телефоны, чтобы никто не мешал впервые в жизни посмотреть на себя столь критическим взглядом! Иногда это бывает очень даже полезно.
   — Алло!
   — Тань, привет! Как у тебя дела? — поинтересовалась Ленка.
   — Нормально, а у тебя? Как твой ботаник?
   — Географ, Таня, географ, — поправила меня подруга. — Знаешь, он такой эрудированный… Мы ходили сегодня в краеведческий музей…
   — Куда?
   — В музей, краеведческий, — повторилась Ленка. — Представляешь, Таня, в Тарасове был проездом Александр Дюма собственной персоной и здесь у него возникла идея романа «Учитель фехтования»…
   — И ты звонишь мне, чтобы сообщить об этом? Да уж, это очень интересная информация.
   — Нет, не только за этим. Я хотела спросить у тебя насчет вчерашнего трупа…
   — Ну спроси.
   — Ты вышла на родственников покойного?
   — Странно, что это тебя так интересует. Разве твоя голова не занята целиком и полностью Александром?
   — Занята, конечно, но все-таки это я тебе о покойнике рассказала…
   — Ну, да, конечно, именно ты, — признала я Ленкины заслуги. — И спасибо тебе за это огромное. Ты подкинула мне хорошо оплачиваемую работенку, так что с меня причитается. Благодаря тебе меня наняли-таки для этого расследования…
   — Кто нанял?
   — Мамаша убитого.
   — А разве жены у него не было?
   — Была, но мамаша оказалась расторопней, — сказала я, не вдаваясь ни в какие нюансы семейных взаимоотношений Шорниковой — Иконцевой. А потом и вовсе перевела разговор на другую тему: — Слушай, а ты сейчас одна или вдвоем со своим Дежневым?
   — Таня, Саша не Дежнев, а Вележев. Ты немножко перепутала фамилию…
   — Да я ее и не знала, — буркнула я себе под нос, а потом сказала в трубку: —Ленок, слушай, я никак не пойму, что у вас с географом за отношения?