Страница:
Марина СЕРОВА
Я БОЛЬШЕ НЕ ШУЧУ
Глава 1
Голос в телефонной трубке был взволнованным.
— Слушайте, что я скажу, и не перебивайте, — слышалось тяжелое дыхание. — У меня очень мало времени, поэтому… В общем…
— Хорошо, — спокойно сказала я и нажала кнопку «пуск» автоответчика.
Магнитофонная лента мягко зашуршала, но женщина на том конце провода умолкла. «Ну говори же, раз у тебя мало времени», — подумала я.
— Нам надо встретиться. Это срочно…
— Где?
— В супермаркете рядом с колхозным рынком.
Через полчаса, то есть ровно в половине третьего.
Я тут же нарисовала в памяти антураж вышеназванного заведения и прикинула ориентиры, на которые можно сослаться, чтобы назначить свидание. Однако…
— Давайте определимся конкретнее, — мягким голосом, чтобы не посеять панику, произнесла я. — Площадь супермаркета занимает пятьсот квадратных метров. Приблизительно, конечно.
— Вы пройдете через главный ход, — держа в руках книгу «Война и мир» Толстого.
— Как?! Все тома сразу? — Конечно же, нет. Какой-нибудь, лишь бы было видно название «Война и мир». В вашем доме есть такая книга?
— Разумеется. — Я уважительно посмотрела на книжные полки. У моей тетушки, у которой я живу, чего только нет! Предпочтение же она отдает детективам…
— Вы подойдете к отделу кондитерских изделий и займете очередь. Я встану сзади вас и сама начну разговор.
— Скажите хотя бы, как вас зовут? Хоть что-нибудь я должна знать.
— Александра Ивановна Стольник. Мне сорок пять лет. Все, я не могу больше говорить и вешаю трубку.
Я не стала возражать против окончания разговора и выключила запись только после того, как в трубке раздались короткие гудки.
Перемотав пленку на начало, я прослушала наш разговор еще раз. Причем мои реплики меня не интересовали, поскольку никакой информации они не несли. Я слушала голос некой Александры Ивановны Стольник и не могла отделаться от мысли, что таким голосом говорят на смертном одре, когда прощаются с собравшимися вокруг родственниками. Причем одни из них искренне сожалеют о вашем уходе из этого мира, другим все равно, а третьи, которым ничего не перепало в личную собственность согласно завещанию, мысленно желают вам ускорить «отправление поезда».
Запись на автоответчике была очень плохой, она шипела и скрежетала, словно я слушала граммофон с заезженной пластинкой на 98 оборотов в минуту.
Прослушав ее, я пришла к выводу, что все услышанное мною — бред страдающего манией преследования параноика. Я знала кое-что об этом недуге, который в толковом словаре обозначается как хроническая душевная болезнь, характеризующаяся тяжелыми бредовыми переживаниями. Моя собеседница явно переживала, это ясно.
Я поморщилась, вспомнив песенку о весне, что «опять пришла.., как паранойя». Нормальные люди, я уверена, с нетерпением ждут весну и радуются ее появлению, как обновлению мира. Приходу паранойи вряд ли кто радуется, скорее наоборот. И если весна будет приходить как паранойя — с бредовыми приступами, — то скоро наша планета станет одним общим сумасшедшим домом. Хотя она уже напоминает таковой, особенно в отдельно взятой стране под названием Россия.
Как бы то ни было, надо ехать. Я посмотрела на часы — до встречи осталось двадцать минут.
Я кинулась искать книгу Льва Толстого, чтобы Александра Ивановна Стольник (интересная фамилия, черт возьми!) смогла узнать меня, входящую в супермаркет через главный вход. Вообще-то мне бы и в голову не пришло ввалиться в торговое заведение через дверь с надписью «Служебный вход».
Я перещупала корешки книг на многочисленных полках и пришла к выводу, что напрасно я обещала заявиться в магазин с томиком Толстого, лучше бы мы сошлись на журнале «Burda moden». Хотя… На улице можно встретить не одну девушку с таким журналом в руках. Но вот припереться за покупками в кондитерский отдел с томиком Толстого, да еще в тридцатиградусную жару, придет в голову не каждому. Логично…
Конечно, если бы у нас было время, то можно было бы обсудить каждый экземпляр, нашедший достойное место в домашней библиотеке моей тетушки… «Война и мир»… Черт, куда же подевалась эта книга?.. Может, какую-нибудь другую взять?.. «Анну Каренину», например.
Нет, уговор так уговор! Наведаюсь к соседке: тетя Мила часто дает ей что-нибудь почитать. Скорее всего нужная мне книга сейчас у тети Вали.
Открывая дверь, я едва не рассмеялась. Вот если бы меня заставили взять с собой книгу Чейза, то после консультации с тетей Милой я заявилась бы в супермаркет с двумя стопками книг, перевязанными бельевой веревкой… На меньшее моя тетка не согласилась бы, как ни уговаривай!
До встречи осталось пятнадцать минут. Хорошо, что мой верный «Фольксваген» стоит на месте.
Только бы соседка была дома!
Тетя Валя долго не открывала. Я прямо извелась, названивая ей в дверь. Наконец, с извинениями, что заставила ждать, она появилась на пороге. Забрызганный вишневым соком фартук красноречиво говорил о том, что тетя Валя делала заготовки на зиму.
— Что случилось, Женя?
— Тетя Валя! Толстой не у вас?
Соседка часто заморгала, явно не понимая, о чем речь. , — Кто-кто?
Я улыбнулась. Совсем закружилась на кухне соседка!
— Я имею в виду писателя — графа Льва Николаевича Толстого. Мне нужна книга «Война и мир».
Тетя Мила, очевидно, дала вам ее почитать.
Женщина рассмеялась:
— Так бы сразу и сказала! Проходи, я пирог испекла!
— Я тороплюсь, тетя Валя, в другой раз! — ответила я.
— Сейчас, Женечка! — Она поспешила в комнату.
Я взяла один из томов и, поблагодарив соседку, пулей вылетела из квартиры.
До встречи в супермаркете осталось пять минут.
Господи, благослови!
Сбежав вниз по лестнице, я лоб в лоб столкнулась с тетей Милой, которая входила в подъезд, бережно неся хозяйственную сумку с продуктами. Своим внезапным появлением я так напугала бедную женщину, что тетя оказалась в одной стороне, а сумка — в другой. Подскочив к моей ненаглядной родственнице, я мощным рывком поставила ее на ноги.
— Женя? Ты куда летишь как угорелая?
— Потом, потом, тетя Мила. — Я чмокнула ее в щеку. — Извини, тороплюсь…
Тетя Мила потирала ушибленное плечо.
— Ты скоро? — крикнула она мне вдогонку.
— Как получится!.."
Я уже была в машине. До встречи в супермаркете оставались считанные минуты, а я не люблю опаздывать…
Припарковаться в районе колхозного рынка была проблема из проблем. Супермаркет, в который я направлялась, выходил на проезжую часть улицы Танкистов, но знак «Остановка запрещена» намекал, что ежели у тебя нет денег на штраф, то ты здесь «persona поп grata».
Судя по обстановке, некоторые водители — преимущественно владельцы иномарок, «девяток», «десяток» и один неизвестно как затесавшийся среди них битый-перебитый «Запорожец» — понятия не имели о том, что существует знак, запрещающий останавливаться в том или ином месте. Ну а я чем хуже их? В конце концов, я тоже езжу на иномарке. Правда, спрос с подобных мне еще строже, чем с обычных граждан, потому что, согласно общепринятому мнению, у «крутых» денег гораздо больше и они охотно ими делятся с представителями ГИБДД.
Я взглянула на часы: ровно четырнадцать тридцать, даже чуть больше. Чтобы добиться такого результата, мне пришлось гнать по улицам Тарасова со скоростью ковбоя, удирающего на лошади от целого отряда команчей.
Будь что будет. Я пристроилась за автомобилем с героическим названием «Запорожец», потому что он был последним в очереди на раздачу благотворительных взносов в пользу государства.
Четырнадцать тридцать три! Три минуты назад я должна была войти в супермаркет с томиком Толстого, благоговейно прижатым к груди. Впрочем, нет, надо придумать другой сценарий, а то чего доброго подумают, что голодная девушка пришла обменять самую ценную вещь в своем доме на кусок вареной колбасы.
Я потом долго смеялась сама над собой, вспоминая эту сцену: войдя в магазин, я листала книгу, проявляя искренний интерес к знакомому с детства тексту. Томик я держала таким образом, чтобы название было видно даже из раздевалки для продавцов, и выглядела, словно студентка, которой через час предстоит сдавать экзамен по литературе.
— Осторожнее!
Я столкнулась с какой-то широкоплечей женщиной в обтягивающих джинсах. Моя книга упала на пол, выложенный серой импортной плиткой.
— Читать надо дома, — услышала я уже издали.
Я не стала обижаться на скандальную дамочку и попыталась найти кондитерский отдел.
Найдя его, я стала строго следовать инструкциям.
Слава богу, что такой отдел в супермаркете был один. Очевидно, звонившая мне женщина знала это заведение неплохо и бывала тут довольно часто.
Я пристроилась в хвост довольно длинной очереди и стала прикидывать, что буду покупать, потому что выстоять очередь и ничего не купить будет продето глупо. К тому же правила конспирации требуют полной правдоподобности. Так что же мне купить?
Может, леденцов?..
— Евгения Охотникова? — услышала я позади себя горячий шепот. — Только не оборачивайтесь…
Надо же! Я узнала ту самую женщину в джинсах, которая налетела на меня при входе в супермаркет.
— Извините, что столкнулась с вами, да еще и накричала… Это для большей убедительности…
Я повернулась вполоборота и, едва шевеля губами, спросила:
— Кто вы?
— Александра Ивановна Стольник… Это я вам звонила… Мне нужна помощь…
— Какая?
Мы разговаривали так тихо, что вряд ли кто-нибудь мог нас услышать.
— У меня неприятности.
— Большие?
— Да… Бандиты взяли в оборот.
— Это не ко мне. Есть такой отдел по борьбе с организованной преступностью, слышали?
— Это уже пройденный этап. Мне нужна более действенная помощь: мне нужен личный телохранитель, друг, который поддержал бы меня в трудную минуту.
— Так друг или телохранитель? Друзья работают бесплатно, а мне нужно зарабатывать на жизнь…
— Я все понимаю… Возьмите…
Моего бедра коснулся какой-то сверток. Я опустила вниз руку и, зажав его двумя пальцами, незаметно положила в сумку. Рядом с томиком Льва Толстого.
— Это задаток, — услышала я. — Баланс подведем позже.
Я повела правым плечом, давая понять, что условия приняты.
— Когда я должна приступить к работе? — спросила я.
— Завтра… На ферме.
— Где?
— У меня большое хозяйство, которое приглянулось какой-то банде. Я должна отстоять его с вашей помощью во что бы то ни стало!.. В свертке, который я вам только что передала, находятся документы — адрес, карта местности. Все очень подробно — как доехать, какими дорогами… Плюс, конечно, деньги.
— А что сейчас?
— Сейчас мы расстанемся. Не хочу, чтобы бандиты рассекретили вас раньше времени. Иначе они не дадут вам действовать.
— Это так серьезно?
— К сожалению, да. Это мощная организация, которая плюет на милицию и пытается добиться своей цели, невзирая ни на что.
— Понятно.
В конце концов, сколько можно помогать разным там коммерсантам, бизнесменам и прочим воротилам! Пора вам, уважаемая дочь генерала, встать на защиту обычных российских граждан. Правда, обычными владельцев поместий не назовешь, но все-таки это те люди, которые зарабатывают на хлеб насущный своими руками, а не чужими.
— Слушайте, что я скажу, и не перебивайте, — слышалось тяжелое дыхание. — У меня очень мало времени, поэтому… В общем…
— Хорошо, — спокойно сказала я и нажала кнопку «пуск» автоответчика.
Магнитофонная лента мягко зашуршала, но женщина на том конце провода умолкла. «Ну говори же, раз у тебя мало времени», — подумала я.
— Нам надо встретиться. Это срочно…
— Где?
— В супермаркете рядом с колхозным рынком.
Через полчаса, то есть ровно в половине третьего.
Я тут же нарисовала в памяти антураж вышеназванного заведения и прикинула ориентиры, на которые можно сослаться, чтобы назначить свидание. Однако…
— Давайте определимся конкретнее, — мягким голосом, чтобы не посеять панику, произнесла я. — Площадь супермаркета занимает пятьсот квадратных метров. Приблизительно, конечно.
— Вы пройдете через главный ход, — держа в руках книгу «Война и мир» Толстого.
— Как?! Все тома сразу? — Конечно же, нет. Какой-нибудь, лишь бы было видно название «Война и мир». В вашем доме есть такая книга?
— Разумеется. — Я уважительно посмотрела на книжные полки. У моей тетушки, у которой я живу, чего только нет! Предпочтение же она отдает детективам…
— Вы подойдете к отделу кондитерских изделий и займете очередь. Я встану сзади вас и сама начну разговор.
— Скажите хотя бы, как вас зовут? Хоть что-нибудь я должна знать.
— Александра Ивановна Стольник. Мне сорок пять лет. Все, я не могу больше говорить и вешаю трубку.
Я не стала возражать против окончания разговора и выключила запись только после того, как в трубке раздались короткие гудки.
Перемотав пленку на начало, я прослушала наш разговор еще раз. Причем мои реплики меня не интересовали, поскольку никакой информации они не несли. Я слушала голос некой Александры Ивановны Стольник и не могла отделаться от мысли, что таким голосом говорят на смертном одре, когда прощаются с собравшимися вокруг родственниками. Причем одни из них искренне сожалеют о вашем уходе из этого мира, другим все равно, а третьи, которым ничего не перепало в личную собственность согласно завещанию, мысленно желают вам ускорить «отправление поезда».
Запись на автоответчике была очень плохой, она шипела и скрежетала, словно я слушала граммофон с заезженной пластинкой на 98 оборотов в минуту.
Прослушав ее, я пришла к выводу, что все услышанное мною — бред страдающего манией преследования параноика. Я знала кое-что об этом недуге, который в толковом словаре обозначается как хроническая душевная болезнь, характеризующаяся тяжелыми бредовыми переживаниями. Моя собеседница явно переживала, это ясно.
Я поморщилась, вспомнив песенку о весне, что «опять пришла.., как паранойя». Нормальные люди, я уверена, с нетерпением ждут весну и радуются ее появлению, как обновлению мира. Приходу паранойи вряд ли кто радуется, скорее наоборот. И если весна будет приходить как паранойя — с бредовыми приступами, — то скоро наша планета станет одним общим сумасшедшим домом. Хотя она уже напоминает таковой, особенно в отдельно взятой стране под названием Россия.
Как бы то ни было, надо ехать. Я посмотрела на часы — до встречи осталось двадцать минут.
Я кинулась искать книгу Льва Толстого, чтобы Александра Ивановна Стольник (интересная фамилия, черт возьми!) смогла узнать меня, входящую в супермаркет через главный вход. Вообще-то мне бы и в голову не пришло ввалиться в торговое заведение через дверь с надписью «Служебный вход».
Я перещупала корешки книг на многочисленных полках и пришла к выводу, что напрасно я обещала заявиться в магазин с томиком Толстого, лучше бы мы сошлись на журнале «Burda moden». Хотя… На улице можно встретить не одну девушку с таким журналом в руках. Но вот припереться за покупками в кондитерский отдел с томиком Толстого, да еще в тридцатиградусную жару, придет в голову не каждому. Логично…
Конечно, если бы у нас было время, то можно было бы обсудить каждый экземпляр, нашедший достойное место в домашней библиотеке моей тетушки… «Война и мир»… Черт, куда же подевалась эта книга?.. Может, какую-нибудь другую взять?.. «Анну Каренину», например.
Нет, уговор так уговор! Наведаюсь к соседке: тетя Мила часто дает ей что-нибудь почитать. Скорее всего нужная мне книга сейчас у тети Вали.
Открывая дверь, я едва не рассмеялась. Вот если бы меня заставили взять с собой книгу Чейза, то после консультации с тетей Милой я заявилась бы в супермаркет с двумя стопками книг, перевязанными бельевой веревкой… На меньшее моя тетка не согласилась бы, как ни уговаривай!
До встречи осталось пятнадцать минут. Хорошо, что мой верный «Фольксваген» стоит на месте.
Только бы соседка была дома!
Тетя Валя долго не открывала. Я прямо извелась, названивая ей в дверь. Наконец, с извинениями, что заставила ждать, она появилась на пороге. Забрызганный вишневым соком фартук красноречиво говорил о том, что тетя Валя делала заготовки на зиму.
— Что случилось, Женя?
— Тетя Валя! Толстой не у вас?
Соседка часто заморгала, явно не понимая, о чем речь. , — Кто-кто?
Я улыбнулась. Совсем закружилась на кухне соседка!
— Я имею в виду писателя — графа Льва Николаевича Толстого. Мне нужна книга «Война и мир».
Тетя Мила, очевидно, дала вам ее почитать.
Женщина рассмеялась:
— Так бы сразу и сказала! Проходи, я пирог испекла!
— Я тороплюсь, тетя Валя, в другой раз! — ответила я.
— Сейчас, Женечка! — Она поспешила в комнату.
Я взяла один из томов и, поблагодарив соседку, пулей вылетела из квартиры.
До встречи в супермаркете осталось пять минут.
Господи, благослови!
Сбежав вниз по лестнице, я лоб в лоб столкнулась с тетей Милой, которая входила в подъезд, бережно неся хозяйственную сумку с продуктами. Своим внезапным появлением я так напугала бедную женщину, что тетя оказалась в одной стороне, а сумка — в другой. Подскочив к моей ненаглядной родственнице, я мощным рывком поставила ее на ноги.
— Женя? Ты куда летишь как угорелая?
— Потом, потом, тетя Мила. — Я чмокнула ее в щеку. — Извини, тороплюсь…
Тетя Мила потирала ушибленное плечо.
— Ты скоро? — крикнула она мне вдогонку.
— Как получится!.."
Я уже была в машине. До встречи в супермаркете оставались считанные минуты, а я не люблю опаздывать…
Припарковаться в районе колхозного рынка была проблема из проблем. Супермаркет, в который я направлялась, выходил на проезжую часть улицы Танкистов, но знак «Остановка запрещена» намекал, что ежели у тебя нет денег на штраф, то ты здесь «persona поп grata».
Судя по обстановке, некоторые водители — преимущественно владельцы иномарок, «девяток», «десяток» и один неизвестно как затесавшийся среди них битый-перебитый «Запорожец» — понятия не имели о том, что существует знак, запрещающий останавливаться в том или ином месте. Ну а я чем хуже их? В конце концов, я тоже езжу на иномарке. Правда, спрос с подобных мне еще строже, чем с обычных граждан, потому что, согласно общепринятому мнению, у «крутых» денег гораздо больше и они охотно ими делятся с представителями ГИБДД.
Я взглянула на часы: ровно четырнадцать тридцать, даже чуть больше. Чтобы добиться такого результата, мне пришлось гнать по улицам Тарасова со скоростью ковбоя, удирающего на лошади от целого отряда команчей.
Будь что будет. Я пристроилась за автомобилем с героическим названием «Запорожец», потому что он был последним в очереди на раздачу благотворительных взносов в пользу государства.
Четырнадцать тридцать три! Три минуты назад я должна была войти в супермаркет с томиком Толстого, благоговейно прижатым к груди. Впрочем, нет, надо придумать другой сценарий, а то чего доброго подумают, что голодная девушка пришла обменять самую ценную вещь в своем доме на кусок вареной колбасы.
Я потом долго смеялась сама над собой, вспоминая эту сцену: войдя в магазин, я листала книгу, проявляя искренний интерес к знакомому с детства тексту. Томик я держала таким образом, чтобы название было видно даже из раздевалки для продавцов, и выглядела, словно студентка, которой через час предстоит сдавать экзамен по литературе.
— Осторожнее!
Я столкнулась с какой-то широкоплечей женщиной в обтягивающих джинсах. Моя книга упала на пол, выложенный серой импортной плиткой.
— Читать надо дома, — услышала я уже издали.
Я не стала обижаться на скандальную дамочку и попыталась найти кондитерский отдел.
Найдя его, я стала строго следовать инструкциям.
Слава богу, что такой отдел в супермаркете был один. Очевидно, звонившая мне женщина знала это заведение неплохо и бывала тут довольно часто.
Я пристроилась в хвост довольно длинной очереди и стала прикидывать, что буду покупать, потому что выстоять очередь и ничего не купить будет продето глупо. К тому же правила конспирации требуют полной правдоподобности. Так что же мне купить?
Может, леденцов?..
— Евгения Охотникова? — услышала я позади себя горячий шепот. — Только не оборачивайтесь…
* * *
Я прекрасно знала, как вести себя в подобных случаях, поэтому привлекать к себе внимание не собиралась. Я спокойно достала из сумки, в которую уже успела сунуть том «Войны и мира», пудреницу с зеркалом и сделала вид, будто пудрю нос. Старый трюк, который позволяет прикинуть, что делается сзади.Надо же! Я узнала ту самую женщину в джинсах, которая налетела на меня при входе в супермаркет.
— Извините, что столкнулась с вами, да еще и накричала… Это для большей убедительности…
Я повернулась вполоборота и, едва шевеля губами, спросила:
— Кто вы?
— Александра Ивановна Стольник… Это я вам звонила… Мне нужна помощь…
— Какая?
Мы разговаривали так тихо, что вряд ли кто-нибудь мог нас услышать.
— У меня неприятности.
— Большие?
— Да… Бандиты взяли в оборот.
— Это не ко мне. Есть такой отдел по борьбе с организованной преступностью, слышали?
— Это уже пройденный этап. Мне нужна более действенная помощь: мне нужен личный телохранитель, друг, который поддержал бы меня в трудную минуту.
— Так друг или телохранитель? Друзья работают бесплатно, а мне нужно зарабатывать на жизнь…
— Я все понимаю… Возьмите…
Моего бедра коснулся какой-то сверток. Я опустила вниз руку и, зажав его двумя пальцами, незаметно положила в сумку. Рядом с томиком Льва Толстого.
— Это задаток, — услышала я. — Баланс подведем позже.
Я повела правым плечом, давая понять, что условия приняты.
— Когда я должна приступить к работе? — спросила я.
— Завтра… На ферме.
— Где?
— У меня большое хозяйство, которое приглянулось какой-то банде. Я должна отстоять его с вашей помощью во что бы то ни стало!.. В свертке, который я вам только что передала, находятся документы — адрес, карта местности. Все очень подробно — как доехать, какими дорогами… Плюс, конечно, деньги.
— А что сейчас?
— Сейчас мы расстанемся. Не хочу, чтобы бандиты рассекретили вас раньше времени. Иначе они не дадут вам действовать.
— Это так серьезно?
— К сожалению, да. Это мощная организация, которая плюет на милицию и пытается добиться своей цели, невзирая ни на что.
— Понятно.
В конце концов, сколько можно помогать разным там коммерсантам, бизнесменам и прочим воротилам! Пора вам, уважаемая дочь генерала, встать на защиту обычных российских граждан. Правда, обычными владельцев поместий не назовешь, но все-таки это те люди, которые зарабатывают на хлеб насущный своими руками, а не чужими.
Глава 2
— Значит, завтра в девять часов утра я жду вас на ферме. Договорились? — спросила отважная фермерша.
— Могу приехать раньше, — предложила я.
— Не надо. Я знаю городских жителей. У них рабочий день начинается с девяти ноль-ноль. До завтра.
Кстати говоря, городские жители бывают разные.
Кто-то к полудню еле глаза продирает, а кто-то сутками не спит, выполняя свою работу.
Я купила монпансье и покинула кондитерский отдел, не оглядываясь. Конспирацию надо соблюдать до конца.
Я еще немного потолкалась по супермаркету, боковым зрением контролируя дальнейшие перемещения Александры Стольник. Она тоже не сразу покинула торговый зал, делая вид, что пришла не только за пряниками.
Выбрав удобную позицию, я попыталась вырвать из толпы хотя бы одно лицо, которое интересовалось бы Александрой Ивановной. Ничего похожего: посетители были заняты собственными делами, не обращая никакого внимания на мою новую клиентку.
По-моему, госпожа Стольник переиграла. Бандитам удобнее терзать ее на территории родного поместья, чем среди снующих туда-сюда покупателей.
Пора отправляться домой, чтобы основательно продумать план действий и собрать вещички. Возможно, мне придется проторчать на ферме Стольник не один день, так что стоит взять с собой ночную рубашку и купальник. Так.., кроме этого, мне наверняка понадобится оружие. Еще…
Размышляя на ходу о том, что мне может понадобиться на ферме, я вышла из супермаркета и направилась к машине.
Вот черт! Возле моего «жука» уже крутился инспектор ГИБДД, готовясь отвернуть номерной знак, — Минутку! — провозгласила я. — Что это вы собираетесь делать?
Кругленький мужичок лет сорока с усами, как у Буденного, увидев меня, засверкал глазами.
— Вы хозяйка этого «Шевроле»?
— Я всегда полагала, что это «Фольксваген».
— Это я вижу, написано на капоте. Просто мне нравится слово «шевроле». Французский язык, знаете ли…
Побеседовать о французском языке нам не удалось, потому что раздался оглушительный визг тормозов.
Я обернулась.., и увидела, как на выходящую из дверей супермаркета Александру Стольник на полном ходу мчится «Запорожец». Тот самый, за которым я пристроила недавно свою машину.
Раздался истошный женский крик.
Мы вдвоем с милиционером так и остались стоять, открыв рот. Его поразила неожиданность происшествия; меня же стала мучить совесть от сознания невыполненного долга. Не надо было мне соглашаться на завтра, ведь я же знала, что враг не дремлет!
— Я окажу первую помощь, а вы попробуйте задержать машину! — крикнула я. — Скорее!
— Ага… — чуть помедлив, откликнулся дядя.
Я бросилась к лежащей на асфальте Александре.
Артерия на шее билась очень слабо, мои пальцы едва чувствовали ее. Я подобрала ее вместительную сумку, подложила ей под голову и стала делать искусственное дыхание, вдыхая в ее прохладные губы воздух из своих легких.
Краем глаза я увидела белую «Газель», оборудованную под машину «Скорой помощи». Слава богу, кто-то вызвал «неотложку».
Подскочил врач и схватил руку Александры Ивановны.
— Дышит?
Я оторвалась от своей клиентки, едва переводя дыхание.
Тут же появились носилки. Я вскочила на ноги и стала метаться вокруг толпы.
— Отойдите все! Отойдите дальше!
Испуганные люди шарахались от меня прочь.
Если бы в этот момент я увидела хотя бы одну бандитскую рожу, то, клянусь, размазала бы ее по асфальту!..
Черта с два! Исполнители замысла были наверняка уже далеко…
Носилки водрузили в салон «Газели». Я, подобрав сумку несчастной фермерши, полезла следом, наплевав на собственный автомобиль, одиноко торчавший перед зданием супермаркета.
— Я буду сопровождать ее.
— Вы — родственница? — спросил молодой врач со светлыми редкими усиками над верхней губой.
— Да.
В этот момент у створок задних дверей машины показался тот самый инспектор, который хотел арестовать мою машину. Пришлось снова вылезать из «Газели».
— Поедете с ней? — спросил он.
— И как можно быстрее, — сказала я. — Что там с «Запорожцем»?
— Его бросили в двух кварталах отсюда. Видимо, пересели на другую машину.
— Короче, скрылись?
— Да.
Впрочем, чего можно было ожидать? Работают профессионалы. Но чтобы совершить наезд «Запорожцем»? Это придумал неординарный ум.
Ничего, мы тоже не лыком шиты. Я заступила на бессрочную вахту, и черт меня возьми, если хоть еще один волос упадет с головы моей клиентки!
Я протянула милиционеру ключи от своей машины.
— Не буду возражать, если мой «жучок» переночует на штрафной стоянке.
Буденновские усы дрогнули.
— У тебя денег много? Должен предупредить, это удовольствие не дешевое.
— Деваться некуда, я отвечаю за жизнь этой женщины. В связи с чрезвычайностью ситуации вы могли бы сделать соответствующие скидки.
В карман блюстителя порядка с легким шуршанием перекочевала серо-зеленая купюра.
— Ладно, посмотрим, — вздохнул пузатенький мент, принимая от меня ключи, — завтра приедешь по указанному адресу.
Он выдал мне соответствующую информацию.
— На кого сослаться?
Вместо ответа дяденька протянул мне удостоверение, из которого я узнала имя и фамилию сотрудника ГИБДД.
Из «Газели» показалась голова врача:
— Девушка, вы нас задерживаете!
— Уже едем!
Я кивнула милиционеру на прощание и скрылась в недрах «Газели», словно Иона во чреве кита.
— Могу приехать раньше, — предложила я.
— Не надо. Я знаю городских жителей. У них рабочий день начинается с девяти ноль-ноль. До завтра.
Кстати говоря, городские жители бывают разные.
Кто-то к полудню еле глаза продирает, а кто-то сутками не спит, выполняя свою работу.
Я купила монпансье и покинула кондитерский отдел, не оглядываясь. Конспирацию надо соблюдать до конца.
Я еще немного потолкалась по супермаркету, боковым зрением контролируя дальнейшие перемещения Александры Стольник. Она тоже не сразу покинула торговый зал, делая вид, что пришла не только за пряниками.
Выбрав удобную позицию, я попыталась вырвать из толпы хотя бы одно лицо, которое интересовалось бы Александрой Ивановной. Ничего похожего: посетители были заняты собственными делами, не обращая никакого внимания на мою новую клиентку.
По-моему, госпожа Стольник переиграла. Бандитам удобнее терзать ее на территории родного поместья, чем среди снующих туда-сюда покупателей.
Пора отправляться домой, чтобы основательно продумать план действий и собрать вещички. Возможно, мне придется проторчать на ферме Стольник не один день, так что стоит взять с собой ночную рубашку и купальник. Так.., кроме этого, мне наверняка понадобится оружие. Еще…
Размышляя на ходу о том, что мне может понадобиться на ферме, я вышла из супермаркета и направилась к машине.
Вот черт! Возле моего «жука» уже крутился инспектор ГИБДД, готовясь отвернуть номерной знак, — Минутку! — провозгласила я. — Что это вы собираетесь делать?
Кругленький мужичок лет сорока с усами, как у Буденного, увидев меня, засверкал глазами.
— Вы хозяйка этого «Шевроле»?
— Я всегда полагала, что это «Фольксваген».
— Это я вижу, написано на капоте. Просто мне нравится слово «шевроле». Французский язык, знаете ли…
Побеседовать о французском языке нам не удалось, потому что раздался оглушительный визг тормозов.
Я обернулась.., и увидела, как на выходящую из дверей супермаркета Александру Стольник на полном ходу мчится «Запорожец». Тот самый, за которым я пристроила недавно свою машину.
Раздался истошный женский крик.
Мы вдвоем с милиционером так и остались стоять, открыв рот. Его поразила неожиданность происшествия; меня же стала мучить совесть от сознания невыполненного долга. Не надо было мне соглашаться на завтра, ведь я же знала, что враг не дремлет!
— Я окажу первую помощь, а вы попробуйте задержать машину! — крикнула я. — Скорее!
— Ага… — чуть помедлив, откликнулся дядя.
Я бросилась к лежащей на асфальте Александре.
Артерия на шее билась очень слабо, мои пальцы едва чувствовали ее. Я подобрала ее вместительную сумку, подложила ей под голову и стала делать искусственное дыхание, вдыхая в ее прохладные губы воздух из своих легких.
Краем глаза я увидела белую «Газель», оборудованную под машину «Скорой помощи». Слава богу, кто-то вызвал «неотложку».
Подскочил врач и схватил руку Александры Ивановны.
— Дышит?
Я оторвалась от своей клиентки, едва переводя дыхание.
Тут же появились носилки. Я вскочила на ноги и стала метаться вокруг толпы.
— Отойдите все! Отойдите дальше!
Испуганные люди шарахались от меня прочь.
Если бы в этот момент я увидела хотя бы одну бандитскую рожу, то, клянусь, размазала бы ее по асфальту!..
Черта с два! Исполнители замысла были наверняка уже далеко…
Носилки водрузили в салон «Газели». Я, подобрав сумку несчастной фермерши, полезла следом, наплевав на собственный автомобиль, одиноко торчавший перед зданием супермаркета.
— Я буду сопровождать ее.
— Вы — родственница? — спросил молодой врач со светлыми редкими усиками над верхней губой.
— Да.
В этот момент у створок задних дверей машины показался тот самый инспектор, который хотел арестовать мою машину. Пришлось снова вылезать из «Газели».
— Поедете с ней? — спросил он.
— И как можно быстрее, — сказала я. — Что там с «Запорожцем»?
— Его бросили в двух кварталах отсюда. Видимо, пересели на другую машину.
— Короче, скрылись?
— Да.
Впрочем, чего можно было ожидать? Работают профессионалы. Но чтобы совершить наезд «Запорожцем»? Это придумал неординарный ум.
Ничего, мы тоже не лыком шиты. Я заступила на бессрочную вахту, и черт меня возьми, если хоть еще один волос упадет с головы моей клиентки!
Я протянула милиционеру ключи от своей машины.
— Не буду возражать, если мой «жучок» переночует на штрафной стоянке.
Буденновские усы дрогнули.
— У тебя денег много? Должен предупредить, это удовольствие не дешевое.
— Деваться некуда, я отвечаю за жизнь этой женщины. В связи с чрезвычайностью ситуации вы могли бы сделать соответствующие скидки.
В карман блюстителя порядка с легким шуршанием перекочевала серо-зеленая купюра.
— Ладно, посмотрим, — вздохнул пузатенький мент, принимая от меня ключи, — завтра приедешь по указанному адресу.
Он выдал мне соответствующую информацию.
— На кого сослаться?
Вместо ответа дяденька протянул мне удостоверение, из которого я узнала имя и фамилию сотрудника ГИБДД.
Из «Газели» показалась голова врача:
— Девушка, вы нас задерживаете!
— Уже едем!
Я кивнула милиционеру на прощание и скрылась в недрах «Газели», словно Иона во чреве кита.
Глава 3
Александру Стольник отвезли в одну из лучших клиник в нашем городе. Так что отважной фермерше повезло — ею займется квалифицированный персонал, который не даст ей умереть.
К счастью, повреждений внутренних органов врачи не обнаружили. Правда, два ребра были сломаны. Самым же неприятным было сотрясение мозга, отчего Александра Ивановна до сих пор не приходила в сознание. Видимо, она сильно ударилась головой при падении.
Нас поместили в двухместную палату хирургического отделения, находившегося на втором этаже трехэтажного белостенного корпуса. Кроме Александры, в палате была еще одна женщина: у той, правда, дело шло к выписке.
— Вы собираетесь постоянно дежурить? — спросила меня молодая девушка — дежурный врач.
Белоснежный халатик был надет прямо на голое тело, на опрятной голове красовалась накрахмаленная шапочка. Девушка, видимо, совсем недавно закончила медицинский университет. Она смотрела на меня зеленоватого цвета глазами, и маленький вздернутый носик придавал ей сходство с персонажами мультфильмов Уолта Диснея.
— Да, придется. Надеюсь, вы не будете возражать?
Докторша пожала плечами: видимо, ей было все равно.
— Даже хорошо, что вы будете рядом. Уход за больными требует времени, у персонала его всегда не хватает.
Я вышла в коридор, прихватив пакетик, переданный мне в магазине Александрой Стольник. В нем оказались деньги в количестве шестисот долларов и карта района с точным указанием, как добраться до фермы.
Пока врачи занимались Александрой Ивановной, я, сидя в коридоре, изучала карту местности. Как уж они измывались над ней, мне неизвестно — я предпочитала не присутствовать при этом. Наблюдать за тем, как человеку делают инъекции, ставят капельницу и трогают за больные места, мне не очень-то хотелось.
Фермерша, похоже, пришла в себя и теперь лежала с закрытыми глазами. Я осторожно приблизилась, посмотрела на ее страдальческое лицо и так же осторожно удалилась. Теперь Александра Ивановна будет отсыпаться после беспокойной фермерской жизни, где ни поспать, ни поесть толком некогда…
Мне удалось дозвониться до тети Милы, которая была очень удивлена, узнав о том, что я нахожусь в больнице, да еще в хирургическом отделении, и, попросив тетушку привезти кое-что из еды и одежды, я теперь с нетерпением ждала ее.
Решив одну проблему, я принялась за другую: выпросив у старшей медсестры — пожилой женщины со взглядом прокурора — кожаное кресло из комнаты отдыха, я перетащила его в палату. Спать на стуле, скажу прямо, неудобно — кресло для этой цели больше подходит.
К пяти часам в отделение заявилась тетя Мила с двумя огромными баулами, набитыми снедью.
— Думаю, на неделю тебе этого хватит. Кстати, расскажи, как ты оказалась в хирургическом отделении?
Я молча указала на спящую Александру.
— Я охраняю эту женщину.
— Кто она?
— Фермер.
Тетя Мила покачала головой:
— Надо же, героическая профессия для женщины. Если ей захочется чего-нибудь почитать, я принесу парочку детективов.
— Не нужно, — тоном, не терпящим возражений, произнесла я, — при сотрясении мозга читать нельзя.
Можно только лежать и страдать.
В глазах тети Милы мелькнуло сожаление. Ей так хотелось, чтобы вокруг нее было как можно больше единомышленников, но глотать по детективу в день было под силу только ей.
— На всякий случай… — произнесла тетя Мила, осторожно кладя на краешек тумбочки один из романов Чейза. — Почитаешь сама, других развлечений здесь все равно нет.
Это точно. Единственное шоу, которое можно лицезреть в клинике, — подача утки в постель больного. Кстати, его можно не только видеть, но и участвовать в нем самому. Очень интересно!
Выдав тете Миле некую сумму на расходы, я обратилась к ней с просьбой.
— Вы не могли бы, милая тетушка, посидеть часок с моей клиенткой? Мне надо отлучиться.
Тетя Мила взглянула на свои часики:
— Я не взяла с собой книгу, этот часок покажется мне годом!..
Да, этот немаловажный момент я не учла. Книгомания — опасная вещь, от нее нет спасения.
— Тетя, мне обязательно надо Отлучиться. Моя машина тоскует без своей хозяйки на штрафной площадке!
И без того круглые глаза тетушки превратились в компакт-диски.
— Тебя схватила милиция?
— Не совсем так… — уклончиво ответила я. — Было бы хуже, если бы я бросила свой «Фольксваген» на дороге, а потом узнала, что его угнали. Милиция же, напротив, позаботилась о машине. Просто если я заберу ее завтра, то плата за хранение возрастет. По пути я подберу вам классный детективчик из новинок.
Я лукавила. Тетя Мила перечитала все, что только можно найти на прилавках наших магазинов, поэтому опрометчивые обещания могли сослужить мне в дальнейшем плохую службу. Однако деваться было некуда.
Тетушка вздохнула:
— Только поторопись, я долго не выдержу.
Я чмокнула тетю Милу в пухлую щечку и испарилась.
Мент не обманул — мой «Фольксваген» отдыхал на штрафной площадке, на которую его доставили сразу после инцидента у супермаркета. Ключи были у охранника в целости и сохранности. Я даже подумала, что скоро мы приблизимся к европейскому уровню, когда можно вручить ключи от машины любому, который отгонит ее в нужное место да еще проведет необходимые регламентные работы.
По пути я заехала в книжный магазинчик, находящийся на первом этаже какого-то проектного института, и принялась просматривать новинки детективной литературы.
Ничего нового я на прилавке не обнаружила, а все имеющиеся так называемые «новинки» были перечитаны моей тетушкой по несколько раз.
Стоп!
А это еще что такое?
Я увидела трехтомник, вышедший под общим названием «Новые приключения Шерлока Холмса» и принадлежавший перу автора, не имеющего никакого отношения к Артуру Конан Дойлу. Надо же, бедному Шерлоку не дают покоя даже после его смерти!
По моим расчетам, три тома по четыреста пятьдесят страниц каждый смогут утолить книжный голод моей тетушки в течение девяти дней.
— Я хочу купить этот трехтомник, — заявила я продавцу — пухленькой женщине лет пятидесяти, у которой на кончике носа росла маленькая коричневая родинка.
Расплатившись, я прижала драгоценность к груди и выскочила из магазина.
Оставить машину на территории клиники не представлялось возможным, поэтому, прижавшись к обочине на той стороне улицы, куда выходили окна нашей палаты, я приняла все меры к тому, чтобы потенциальным угонщикам не удалось воплотить в жизнь свои мерзкие планы. А именно: я обесточила все, что только можно обесточить, поставила гвозди к каждому колесу и водрузила на видное место милицейскую фуражку.
Взлетев на второй этаж хирургического отделения, я распахнула дверь палаты и увидела, что тетя Мила и Александра Стольник ведут тихую, задушевную беседу. Соседка — обладательница огромного желчного камня — также прислушивалась к разговору, мечтательно поднимая глаза к потолку.
— А мы, уже поправляемся! — улыбнулась тетя Мила.
Я захлопала глазами от удивления:
— Однако, тетушка, вы просто добрая волшебница! Как вы себя чувствуете, Александра Ивановна?
Фермерша слабо улыбнулась:
— Спасибо, неплохо. Голова побаливает, и дышать пока трудно.
Я вручила своей тетушке трехтомник новых похождений Шерлока Холмса:
— Премия за ваш героический труд.
Тетя Мила тут же принялась охать и причитать, затем вскочила с кресла, арендованного мною на время у старшей медсестры, и помчалась к выходу.
— Сейчас же начну читать! Немедленно!
Говорить что-то ей вслед было бесполезно, она бы все равно не услышала. Я опустилась в еще теплое кресло и подумала, что теперь на некоторое время моя жизнь будет лишена острых моментов — сиделкам их просто не положено переживать.
Если бы сиделкам платили так же, как телохранителям, наш народ жил бы несравненно лучше. А что касается острых моментов, то я ошиблась…
К счастью, повреждений внутренних органов врачи не обнаружили. Правда, два ребра были сломаны. Самым же неприятным было сотрясение мозга, отчего Александра Ивановна до сих пор не приходила в сознание. Видимо, она сильно ударилась головой при падении.
Нас поместили в двухместную палату хирургического отделения, находившегося на втором этаже трехэтажного белостенного корпуса. Кроме Александры, в палате была еще одна женщина: у той, правда, дело шло к выписке.
— Вы собираетесь постоянно дежурить? — спросила меня молодая девушка — дежурный врач.
Белоснежный халатик был надет прямо на голое тело, на опрятной голове красовалась накрахмаленная шапочка. Девушка, видимо, совсем недавно закончила медицинский университет. Она смотрела на меня зеленоватого цвета глазами, и маленький вздернутый носик придавал ей сходство с персонажами мультфильмов Уолта Диснея.
— Да, придется. Надеюсь, вы не будете возражать?
Докторша пожала плечами: видимо, ей было все равно.
— Даже хорошо, что вы будете рядом. Уход за больными требует времени, у персонала его всегда не хватает.
Я вышла в коридор, прихватив пакетик, переданный мне в магазине Александрой Стольник. В нем оказались деньги в количестве шестисот долларов и карта района с точным указанием, как добраться до фермы.
Пока врачи занимались Александрой Ивановной, я, сидя в коридоре, изучала карту местности. Как уж они измывались над ней, мне неизвестно — я предпочитала не присутствовать при этом. Наблюдать за тем, как человеку делают инъекции, ставят капельницу и трогают за больные места, мне не очень-то хотелось.
Фермерша, похоже, пришла в себя и теперь лежала с закрытыми глазами. Я осторожно приблизилась, посмотрела на ее страдальческое лицо и так же осторожно удалилась. Теперь Александра Ивановна будет отсыпаться после беспокойной фермерской жизни, где ни поспать, ни поесть толком некогда…
Мне удалось дозвониться до тети Милы, которая была очень удивлена, узнав о том, что я нахожусь в больнице, да еще в хирургическом отделении, и, попросив тетушку привезти кое-что из еды и одежды, я теперь с нетерпением ждала ее.
Решив одну проблему, я принялась за другую: выпросив у старшей медсестры — пожилой женщины со взглядом прокурора — кожаное кресло из комнаты отдыха, я перетащила его в палату. Спать на стуле, скажу прямо, неудобно — кресло для этой цели больше подходит.
К пяти часам в отделение заявилась тетя Мила с двумя огромными баулами, набитыми снедью.
— Думаю, на неделю тебе этого хватит. Кстати, расскажи, как ты оказалась в хирургическом отделении?
Я молча указала на спящую Александру.
— Я охраняю эту женщину.
— Кто она?
— Фермер.
Тетя Мила покачала головой:
— Надо же, героическая профессия для женщины. Если ей захочется чего-нибудь почитать, я принесу парочку детективов.
— Не нужно, — тоном, не терпящим возражений, произнесла я, — при сотрясении мозга читать нельзя.
Можно только лежать и страдать.
В глазах тети Милы мелькнуло сожаление. Ей так хотелось, чтобы вокруг нее было как можно больше единомышленников, но глотать по детективу в день было под силу только ей.
— На всякий случай… — произнесла тетя Мила, осторожно кладя на краешек тумбочки один из романов Чейза. — Почитаешь сама, других развлечений здесь все равно нет.
Это точно. Единственное шоу, которое можно лицезреть в клинике, — подача утки в постель больного. Кстати, его можно не только видеть, но и участвовать в нем самому. Очень интересно!
Выдав тете Миле некую сумму на расходы, я обратилась к ней с просьбой.
— Вы не могли бы, милая тетушка, посидеть часок с моей клиенткой? Мне надо отлучиться.
Тетя Мила взглянула на свои часики:
— Я не взяла с собой книгу, этот часок покажется мне годом!..
Да, этот немаловажный момент я не учла. Книгомания — опасная вещь, от нее нет спасения.
— Тетя, мне обязательно надо Отлучиться. Моя машина тоскует без своей хозяйки на штрафной площадке!
И без того круглые глаза тетушки превратились в компакт-диски.
— Тебя схватила милиция?
— Не совсем так… — уклончиво ответила я. — Было бы хуже, если бы я бросила свой «Фольксваген» на дороге, а потом узнала, что его угнали. Милиция же, напротив, позаботилась о машине. Просто если я заберу ее завтра, то плата за хранение возрастет. По пути я подберу вам классный детективчик из новинок.
Я лукавила. Тетя Мила перечитала все, что только можно найти на прилавках наших магазинов, поэтому опрометчивые обещания могли сослужить мне в дальнейшем плохую службу. Однако деваться было некуда.
Тетушка вздохнула:
— Только поторопись, я долго не выдержу.
Я чмокнула тетю Милу в пухлую щечку и испарилась.
Мент не обманул — мой «Фольксваген» отдыхал на штрафной площадке, на которую его доставили сразу после инцидента у супермаркета. Ключи были у охранника в целости и сохранности. Я даже подумала, что скоро мы приблизимся к европейскому уровню, когда можно вручить ключи от машины любому, который отгонит ее в нужное место да еще проведет необходимые регламентные работы.
По пути я заехала в книжный магазинчик, находящийся на первом этаже какого-то проектного института, и принялась просматривать новинки детективной литературы.
Ничего нового я на прилавке не обнаружила, а все имеющиеся так называемые «новинки» были перечитаны моей тетушкой по несколько раз.
Стоп!
А это еще что такое?
Я увидела трехтомник, вышедший под общим названием «Новые приключения Шерлока Холмса» и принадлежавший перу автора, не имеющего никакого отношения к Артуру Конан Дойлу. Надо же, бедному Шерлоку не дают покоя даже после его смерти!
По моим расчетам, три тома по четыреста пятьдесят страниц каждый смогут утолить книжный голод моей тетушки в течение девяти дней.
— Я хочу купить этот трехтомник, — заявила я продавцу — пухленькой женщине лет пятидесяти, у которой на кончике носа росла маленькая коричневая родинка.
Расплатившись, я прижала драгоценность к груди и выскочила из магазина.
Оставить машину на территории клиники не представлялось возможным, поэтому, прижавшись к обочине на той стороне улицы, куда выходили окна нашей палаты, я приняла все меры к тому, чтобы потенциальным угонщикам не удалось воплотить в жизнь свои мерзкие планы. А именно: я обесточила все, что только можно обесточить, поставила гвозди к каждому колесу и водрузила на видное место милицейскую фуражку.
Взлетев на второй этаж хирургического отделения, я распахнула дверь палаты и увидела, что тетя Мила и Александра Стольник ведут тихую, задушевную беседу. Соседка — обладательница огромного желчного камня — также прислушивалась к разговору, мечтательно поднимая глаза к потолку.
— А мы, уже поправляемся! — улыбнулась тетя Мила.
Я захлопала глазами от удивления:
— Однако, тетушка, вы просто добрая волшебница! Как вы себя чувствуете, Александра Ивановна?
Фермерша слабо улыбнулась:
— Спасибо, неплохо. Голова побаливает, и дышать пока трудно.
Я вручила своей тетушке трехтомник новых похождений Шерлока Холмса:
— Премия за ваш героический труд.
Тетя Мила тут же принялась охать и причитать, затем вскочила с кресла, арендованного мною на время у старшей медсестры, и помчалась к выходу.
— Сейчас же начну читать! Немедленно!
Говорить что-то ей вслед было бесполезно, она бы все равно не услышала. Я опустилась в еще теплое кресло и подумала, что теперь на некоторое время моя жизнь будет лишена острых моментов — сиделкам их просто не положено переживать.
Если бы сиделкам платили так же, как телохранителям, наш народ жил бы несравненно лучше. А что касается острых моментов, то я ошиблась…
Глава 4
Я тщательно изучила список лекарств, которые должны были улучшить состояние отважной фермерши, в настоящее время прикованной к постели; позаботилась, чтобы все необходимое — ампулы для инъекций, таблетки, одноразовые шприцы — было доставлено из ближайшей аптеки, и заявила, что сама сделаю уколы и прослежу за принятием препаратов.