Страница:
врассыпную, когда Мария на ощупь брела в темноте. Кровожадные насекомые
нашли ее непокрытую шею, лодыжки, предплечья. Наконец, она увидела желтые
фонари, а на верхушке следующего возвышения заметила первые здания
"предприятия".
Груда квадратных сооружений без окон окружала огороженный центральный
двор, оставляя впечатление неоконченной тюрьмы. Ограда с колючей проволокой
по верху поблескивала в свете прожекторов.
Она ожидала собак, но не слышала ни одной. Она прокладывала дорогу
через сорняки, ожидая змей, но решила, что Н'Ликли и его коллеги-кровососы
из Хиллера, наверное, истребили всех ядовитых животных на мили вокруг -
чтобы не допустить никаких случайных потерь в их генофонде для лекарств. Вся
идея оставила ее в ярости: на них - за такую научную эксплуатацию, на себя -
за то, что ей так отчаянно нужно то, что они найдут.
Она обошла компаунд, чтобы найти путь во внутренний двор, но изгороди
были новыми и кое-где с электричеством. Когда она почти завершила обход, то
нашла ряд освещенных зарешеченных окон на первом этаже одного из бараков.
Внутри не было никого. Освещение было тусклым, лишь для службы
безопасности, не для работников или посетителей. Мария взобралась на твердую
земляную насыпь, дотянулась до подоконника и повисла на решетке, вцепившись
в нее обеими руками.
Внутри современные столы с новыми компьютерами выстроились по одну
сторону громадной белой комнаты. По другую сторону расположилась небольшая
лаборатория со стеллажами лабораторных стекляшек и центрифугой. Стены
покрывали цветные генные карты. Желтые линии переплетались с красными, давая
оранжевых отпрысков. Ярко-розовые заметки висели на одной из линий,
заканчиваясь рукописным листком со стрелкой, нарисованной черным маркером.
Она легко смогла почитать надпечатку: "Аутизм?"
Мутанты со сросшимися ладошками. Дети, похожие на духов-призраков.
Она спустилась вниз и прокралась по ломкой траве к краю проволочной
изгороди.
Внутри она видела край компаунда и огни барака за ним. Темные
человеческие фигуры силуэтами виднелись вокруг небольших костерков, и она
поняла, что ожидала увидеть их в качестве заключенных, запертых на ночь под
бдительной охраной. Вместо этого она чуяла дым костра и слышала глухие
голоса. Смеялись женщины. Запищал ребенок, потом затих. Чьи-то руки
застучали в барабан.
Она потрогала изгородь, пробуя, нет ли электричества.
Ничего.
Она прислушалась, но звуков тревоги не услышала.
Кто-то пропел куплет песни. В ответ зазвенел детский хор. Впервые Мария
осознала всю гнусность того, что собиралась сделать.
Лекарство-От-Всего - не только от Люкноу.
Она вытащила резак и начала работать над изгородью. Карта генов.
Аутизм. Как звучал его голос, выкрикивающий "Джамарикума!" Все это было
неправильно.
Она пролезла в дыру в изгороди и они ее сразу увидели. Пение и
разговоры прекратились. Она поднялась на ноги, отряхнула колени и подошла к
ближайшему костерку. Чтобы ее хорошо было видно, но чтобы ей не грозила
опасность. Лекарство-От-Всего коротко и скованно кивнул ей, но не поднялся.
Вокруг несколько голов повернулись, узнавая ее лицо, ее кожу.
Высохшая старуха, которую Мария видела в Шингу, заковыляла от другого
костерка, опираясь на палку. Она нахмурилась на Марию и начала говорить на
ломаном португальском.
"Мы видели тебя в Шингу. Ты - Джамарикума. Что ты делаешь здесь?"
"Я здесь, чтобы помочь", ответила Мария.
"Помочь нам сделать что?", спросила старуха.
"Вы не должны оставаться в этом месте", сказала Мария. "Если вы это
сделаете, тебе и твоим детям и детям твоих внуков никогда не позволят уехать
отсюда".
Старуха - и с полдесятка других членов племени - посмотрели на
Лекарство. И не особенно дружески.
"Что такое?", обратилась старуха к Лекарству, все еще по-португальски.
"Ты нашел духа, выступающего за тебя?"
Он ответил на своем языке. Для Марии это прозвучало хмуро.
"Вы понимаете, почему вы здесь?", спросила Мария. "Эти люди...", она
показала на нависающее здание, "они хотят вашей крови, ваших..." Слово гены
для них может быть не понятным. "У вас есть талант лечить болезни", сказала
Мария. "Вот почему они хотят вашей крови."
Настороженные глаза смотрели в ответ от костров.
Старуха кивнула. "И что в этом плохого?"
"Вы не сможете вернуться назад", сказала Мария.
Старуха фыркнула. "Дома нас пытались перестрелять". Она сплюнула в
огонь. "Мы боимся возвращаться туда".
"Но здесь мы просто животные", вскочил на ноги Лекарство. "Мы
пленники!"
"Мы уже спорили об этом", резко сказала старуха и повернулась к Марии.
"Мы приняли решение много месяцев назад. Мы сказали, что ему не надо
оставаться, если он не хочет, но он все равно остался, а теперь он приводит
духов, чтобы затеять заново спор, который никому не нужен. Здесь нам гораздо
безопаснее, чем было много лет подряд. Никто в нас не стреляет. Но нам надо
носить их уродливые украшения." Она притронулась к рубиновому устройству в
ухе. "И время от времени мы теряем немного крови. Это просто царапина."
"Но вы в клетке", сказала Мария.
"Эта часть жизни мне не нравится", сказала старуха. "Но ты должна
согласиться, что это большая клетка, а снаружи ходят бандиты и мародеры."
Лекарство потыкал пальцем в Марию, что-то говоря резким пронзительным
стаккато. Мария уловила лишь слово Шингу.
Старуха смерила Марию взглядом. "Что произойдет с нами в Шингу?"
"Мы научим вас, как стать частью большого внешнего мира", ответила
Мария. "Мы покажем, что вам надо знать, чтобы быть фермерами или жить в
любом городе, где захотите".
"А во внешнем мире есть оружие?"
Это был снисходительный вопрос. Мария чувствовала, как пот выступает на
лбу. "Вы знаете, что есть".
"Мы сможем оставаться вместе, единым племенем?", спросила старуха.
"Мы делаем все, что можем", ответила Мария. "Иногда невозможно держать
всех вместе, но мы пытаемся".
Старуха широко повела рукой в темноту. "В этом путешествии мы не
потеряли ни одного человека. Однако, ты говоришь, что в Шингу ты не сможешь
гарантировать нам это, верно?"
"Верно", ответила Мария.
"Но мы будем свободны".
Мария ничего не ответила.
Старая женщина сделала резкий жест. "Для духа Джамарикумы настало время
уходить. Если она действительно ею является." Она закрыла глаза и затянула
песню отпущения духов, как догадалась Мария, переводя взгляд на Лекарство,
вскочившего на ноги.
"Я тоже ухожу. С Джамарикумой."
Старуха кивнула, продолжая тихо петь, словно была рада, что наконец
приняла решение.
Лекарство сделал шаг от костра. Он покидал - нет, он уходил с радостью,
от своих молчаливых друзей, от семьи, возможно, даже от собственной жены.
Никто ничего не сказал, никто не пролил даже слезинки. Он подошел к Марии и
встал рядом.
"Я не вернусь", сказал он.
Старуха загудела чуть громче, словно заглушая его слова пением.
Когда они вернулись в Тойоту, Мария открыла пассажирскую дверцу, и
впустила его. Он захлопнул дверцу, а она медленно обошла машину сзади,
выигрывая время, чтобы отдышаться. Сердце стучало, голова была пустой и
светлой, словно она видела сон. Она прислонилась к дверце водителя и увидела
его отражение в боковом зеркальце. Он жестко тер свое потное лицо, словно
хотел отшелушить свою кожу.
В этот миг она почувствовала, словно может дотянуться в ночи до нужного
места, чтобы найти невидимую дверь, которая откроется в наступающий день.
Это будет результатом ночи с ним, поняла она. Он был призом, который она
только что выиграла. И впервые она спросила себя, как же его зовут.
Она потянула дверцу и уселась рядом. Повернула ключ в зажигании,
посмотрела в зеркальце назад, когда осветилась приборная панель. Себя она
видела лишь призрачной, неопределенной фигурой.
"Что-то не так?", спросил он.
"Все прекрасно", сказала она и вслепую покатила в гудящую насекомыми
ночь.
Позднее, когда грунтовка перешла в мощенку, он положил свою горячую
ладонь на ее бедро. Она продолжала ехать, следя, как фары врезаются во тьму.
Она остановилась прямо перед главной дорогой и, не глядя на него, потрогала
его пальцы.
"Мы поедем в Шингу?", спросил он, как ребенок.
"Нет", ответила она. "Я не вернусь назад".
"Я тоже", ответил он и позволил ей поцеловать его. Здесь. И сейчас.
Конец
нашли ее непокрытую шею, лодыжки, предплечья. Наконец, она увидела желтые
фонари, а на верхушке следующего возвышения заметила первые здания
"предприятия".
Груда квадратных сооружений без окон окружала огороженный центральный
двор, оставляя впечатление неоконченной тюрьмы. Ограда с колючей проволокой
по верху поблескивала в свете прожекторов.
Она ожидала собак, но не слышала ни одной. Она прокладывала дорогу
через сорняки, ожидая змей, но решила, что Н'Ликли и его коллеги-кровососы
из Хиллера, наверное, истребили всех ядовитых животных на мили вокруг -
чтобы не допустить никаких случайных потерь в их генофонде для лекарств. Вся
идея оставила ее в ярости: на них - за такую научную эксплуатацию, на себя -
за то, что ей так отчаянно нужно то, что они найдут.
Она обошла компаунд, чтобы найти путь во внутренний двор, но изгороди
были новыми и кое-где с электричеством. Когда она почти завершила обход, то
нашла ряд освещенных зарешеченных окон на первом этаже одного из бараков.
Внутри не было никого. Освещение было тусклым, лишь для службы
безопасности, не для работников или посетителей. Мария взобралась на твердую
земляную насыпь, дотянулась до подоконника и повисла на решетке, вцепившись
в нее обеими руками.
Внутри современные столы с новыми компьютерами выстроились по одну
сторону громадной белой комнаты. По другую сторону расположилась небольшая
лаборатория со стеллажами лабораторных стекляшек и центрифугой. Стены
покрывали цветные генные карты. Желтые линии переплетались с красными, давая
оранжевых отпрысков. Ярко-розовые заметки висели на одной из линий,
заканчиваясь рукописным листком со стрелкой, нарисованной черным маркером.
Она легко смогла почитать надпечатку: "Аутизм?"
Мутанты со сросшимися ладошками. Дети, похожие на духов-призраков.
Она спустилась вниз и прокралась по ломкой траве к краю проволочной
изгороди.
Внутри она видела край компаунда и огни барака за ним. Темные
человеческие фигуры силуэтами виднелись вокруг небольших костерков, и она
поняла, что ожидала увидеть их в качестве заключенных, запертых на ночь под
бдительной охраной. Вместо этого она чуяла дым костра и слышала глухие
голоса. Смеялись женщины. Запищал ребенок, потом затих. Чьи-то руки
застучали в барабан.
Она потрогала изгородь, пробуя, нет ли электричества.
Ничего.
Она прислушалась, но звуков тревоги не услышала.
Кто-то пропел куплет песни. В ответ зазвенел детский хор. Впервые Мария
осознала всю гнусность того, что собиралась сделать.
Лекарство-От-Всего - не только от Люкноу.
Она вытащила резак и начала работать над изгородью. Карта генов.
Аутизм. Как звучал его голос, выкрикивающий "Джамарикума!" Все это было
неправильно.
Она пролезла в дыру в изгороди и они ее сразу увидели. Пение и
разговоры прекратились. Она поднялась на ноги, отряхнула колени и подошла к
ближайшему костерку. Чтобы ее хорошо было видно, но чтобы ей не грозила
опасность. Лекарство-От-Всего коротко и скованно кивнул ей, но не поднялся.
Вокруг несколько голов повернулись, узнавая ее лицо, ее кожу.
Высохшая старуха, которую Мария видела в Шингу, заковыляла от другого
костерка, опираясь на палку. Она нахмурилась на Марию и начала говорить на
ломаном португальском.
"Мы видели тебя в Шингу. Ты - Джамарикума. Что ты делаешь здесь?"
"Я здесь, чтобы помочь", ответила Мария.
"Помочь нам сделать что?", спросила старуха.
"Вы не должны оставаться в этом месте", сказала Мария. "Если вы это
сделаете, тебе и твоим детям и детям твоих внуков никогда не позволят уехать
отсюда".
Старуха - и с полдесятка других членов племени - посмотрели на
Лекарство. И не особенно дружески.
"Что такое?", обратилась старуха к Лекарству, все еще по-португальски.
"Ты нашел духа, выступающего за тебя?"
Он ответил на своем языке. Для Марии это прозвучало хмуро.
"Вы понимаете, почему вы здесь?", спросила Мария. "Эти люди...", она
показала на нависающее здание, "они хотят вашей крови, ваших..." Слово гены
для них может быть не понятным. "У вас есть талант лечить болезни", сказала
Мария. "Вот почему они хотят вашей крови."
Настороженные глаза смотрели в ответ от костров.
Старуха кивнула. "И что в этом плохого?"
"Вы не сможете вернуться назад", сказала Мария.
Старуха фыркнула. "Дома нас пытались перестрелять". Она сплюнула в
огонь. "Мы боимся возвращаться туда".
"Но здесь мы просто животные", вскочил на ноги Лекарство. "Мы
пленники!"
"Мы уже спорили об этом", резко сказала старуха и повернулась к Марии.
"Мы приняли решение много месяцев назад. Мы сказали, что ему не надо
оставаться, если он не хочет, но он все равно остался, а теперь он приводит
духов, чтобы затеять заново спор, который никому не нужен. Здесь нам гораздо
безопаснее, чем было много лет подряд. Никто в нас не стреляет. Но нам надо
носить их уродливые украшения." Она притронулась к рубиновому устройству в
ухе. "И время от времени мы теряем немного крови. Это просто царапина."
"Но вы в клетке", сказала Мария.
"Эта часть жизни мне не нравится", сказала старуха. "Но ты должна
согласиться, что это большая клетка, а снаружи ходят бандиты и мародеры."
Лекарство потыкал пальцем в Марию, что-то говоря резким пронзительным
стаккато. Мария уловила лишь слово Шингу.
Старуха смерила Марию взглядом. "Что произойдет с нами в Шингу?"
"Мы научим вас, как стать частью большого внешнего мира", ответила
Мария. "Мы покажем, что вам надо знать, чтобы быть фермерами или жить в
любом городе, где захотите".
"А во внешнем мире есть оружие?"
Это был снисходительный вопрос. Мария чувствовала, как пот выступает на
лбу. "Вы знаете, что есть".
"Мы сможем оставаться вместе, единым племенем?", спросила старуха.
"Мы делаем все, что можем", ответила Мария. "Иногда невозможно держать
всех вместе, но мы пытаемся".
Старуха широко повела рукой в темноту. "В этом путешествии мы не
потеряли ни одного человека. Однако, ты говоришь, что в Шингу ты не сможешь
гарантировать нам это, верно?"
"Верно", ответила Мария.
"Но мы будем свободны".
Мария ничего не ответила.
Старая женщина сделала резкий жест. "Для духа Джамарикумы настало время
уходить. Если она действительно ею является." Она закрыла глаза и затянула
песню отпущения духов, как догадалась Мария, переводя взгляд на Лекарство,
вскочившего на ноги.
"Я тоже ухожу. С Джамарикумой."
Старуха кивнула, продолжая тихо петь, словно была рада, что наконец
приняла решение.
Лекарство сделал шаг от костра. Он покидал - нет, он уходил с радостью,
от своих молчаливых друзей, от семьи, возможно, даже от собственной жены.
Никто ничего не сказал, никто не пролил даже слезинки. Он подошел к Марии и
встал рядом.
"Я не вернусь", сказал он.
Старуха загудела чуть громче, словно заглушая его слова пением.
Когда они вернулись в Тойоту, Мария открыла пассажирскую дверцу, и
впустила его. Он захлопнул дверцу, а она медленно обошла машину сзади,
выигрывая время, чтобы отдышаться. Сердце стучало, голова была пустой и
светлой, словно она видела сон. Она прислонилась к дверце водителя и увидела
его отражение в боковом зеркальце. Он жестко тер свое потное лицо, словно
хотел отшелушить свою кожу.
В этот миг она почувствовала, словно может дотянуться в ночи до нужного
места, чтобы найти невидимую дверь, которая откроется в наступающий день.
Это будет результатом ночи с ним, поняла она. Он был призом, который она
только что выиграла. И впервые она спросила себя, как же его зовут.
Она потянула дверцу и уселась рядом. Повернула ключ в зажигании,
посмотрела в зеркальце назад, когда осветилась приборная панель. Себя она
видела лишь призрачной, неопределенной фигурой.
"Что-то не так?", спросил он.
"Все прекрасно", сказала она и вслепую покатила в гудящую насекомыми
ночь.
Позднее, когда грунтовка перешла в мощенку, он положил свою горячую
ладонь на ее бедро. Она продолжала ехать, следя, как фары врезаются во тьму.
Она остановилась прямо перед главной дорогой и, не глядя на него, потрогала
его пальцы.
"Мы поедем в Шингу?", спросил он, как ребенок.
"Нет", ответила она. "Я не вернусь назад".
"Я тоже", ответил он и позволил ей поцеловать его. Здесь. И сейчас.
Конец