Страница:
— Но тетя…
— Я сказала, — произнесла миссис Трессидер и позвонила служанке. Заплаканного Сирила вывели.
— С вашего разрешения, — сказала няня, подойдя к миссис Трессидер, когда та, пообедав, вставала из-за стола, — мистер Сирил чувствует себя не очень хорошо. Жалуется, что у него болит живот.
У Сирила был странный и возбужденный вид, когда тетка пришла к нему. Весь красный от высокой температуры, глаза неестественно блестящие и испуганные. И он жаловался на ужасные боли под пояском пижамы.
— Вот так и бывает, когда нехорошие мальчики рассказывают сказки, — сказала миссис Трессидер, которая, согласно своим старомодным взглядам, воспользовалась представившимся ей удобным случаем для перевоспитания племянника. — Теперь няне придется дать тебе противное лекарство.
Зато няня, подошедшая к нему со стаканом противного серо-зеленого раствора слабительного, сделала из происходящего свои собственные выводы.
— Наверно, мистер опять ел эти гадкие дички из старого сада, — побранила она его. — Сколько раз я уже говорила мистеру, чтобы он их не трогал.
— Ничего я не ел, — сказал Сирил, — кроме волшебного ужина во дворце дамы с леопардами.
— И слышать больше не хочу о какой-то даме с леопардами, — заявила миссис Трессидер. — Ну признайся же, дорогой, что все это были выдумки и сказочки, ведь правда? Это в самом деле похоже на горячку, — добавила она, обращаясь к няньке. — Надо вызвать доктора Симмондса. Мужа нет дома и поэтому я беспокоюсь. Ну, Сирил, теперь выпей вот это, и скажи «извините».
Когда через час появился доктор Симмондс (раньше его не было дома), он застал больного в бреду, а миссис Трессидер обеспокоенную уже гораздо больше. Доктор Симмондс не стал размениваться на всякие там слабительные и тотчас прописал промывание желудка. Выражение его лица было очень серьезным.
— Что он мог съесть? — спросил он и покачал головой, когда няня высказала предположение о зеленых яблоках. Миссис Трессидер, бледная и взволнованная, погрузилась в подробности рассказа о даме с леопардами.
— Он был похож на температурящего, когда пришел домой, — сказала она, — но я подумала, что он просто возбужден из-за этих своих забав и выдумок.
— Дети с буйным воображением часто не могут отличить реальность от своих фантазий, — сказал доктор. — Подозреваю, что играя сам с собой, он съел что-то вредное.
— В конце концов я заставила его признаться, что он все это выдумал, — заметила миссис Трессидер.
— Хм, — сказал доктор Симмондс. — Ну что ж, пожалуй, вы не должны больше его этим расстраивать. Мальчик чрезмерно впечатлительный и ему понадобятся теперь все его силы, чтобы…
— Доктор, надеюсь, ему ничего не грозит?
— Ну, будем надеяться, что нет: уж совсем плохо не будет. Вот только дети очень впечатлительные создания и у него было какое-то сильное потрясение. Мистер Трессидер дома?
— Я должна известить его, чтобы он вернулся?
— Может, стоило бы это сделать. Кстати, могу я попросить у вас чистую бутылку? Мне хотелось бы взять на анализ немного содержимого желудка. На всякий случай. Мне не хотелось бы вас волновать… просто в таких случаях лучше знать с чем имеешь дело.
Перед рассветом Сирил впал в коматозное состояние. Лицо его посинело и он был весь холодный, так что вызвали еще одного доктора. Трессидер, в полночь спешно приехавший на поезде, услышал вместо приветствия сообщение, что состояние мальчика почти безнадежно.
— Боюсь, мистер Трессидер, что ему попался какой-то яд. Мы ждем результатов анализа. Симптомы наводят на подозрение об отравлении соланином или каким-то другим подобным алкалоидом. Таким как беладонна… В Крэнтонбери растут волчьи ягоды? — вот какие выводы сделал доктор Пратт, известный специалист, чьи услуги ценятся очень дорого, и вот какой вопрос задал он под конец.
Мистер Трессидер не имел об этом ни малейшего понятия, но сказал, что как только рассветет, можно будет пойти и поискать. Так что утром на поиски отправилась целая экспедиция. Волчьих ягод, правда, не нашли, но доктор Пратт, бродя по заброшенному огороду, сделал открытие.
— Взгляните сюда, пожалуйста, — сказал он. — На этих кустиках картофеля есть плодики. Картофель относится к пасленовым, плоды же его, а иногда и клубни бывают ядовитыми. Если мальчик случайно сорвал и съел несколько этих ягод…
— Значит, он сделал это, — сказал доктор Симмондс. — Взгляните-ка сюда.
Он вырвал кустик, на котором еще виднелись несколько стебельков, указывающих место, где висели сорванные плодики.
— Никогда бы не подумал, — сказал Трессидер, — что это может быть таким ядовитым.
— Обычно и не бывает, — пояснил доктор Пратт, — но время от времени встречаются экземпляры с особенно большим содержанием ядовитого составляющего — соланина. Был такой классический случай в 1885 году или что-то около этого.
Он пустился в длительные разглагольствования. Миссис Трессидер не могла больше этого выдержать и ушла. Она отправилась наверх и села возле кровати Сирила.
— Я хочу увидеть ту красивую даму с леопардами, — слабым голосом сказал Сирил.
— Да, да… она скоро придет, дорогой, — произнесла миссис Трессидер.
— С леопардами?
— Да, дорогой. И со львами, и с тиграми.
— А то я должен быть королем фей, когда вырасту.
— Конечно, дорогой.
На третий день Сирил умер.
Анализ подтвердил диагноз доктора Пратта. В содержимом желудка были идентифицированы семена и кожица картофельных плодов. Смерть наступила в результате отравления соланином, которым плоды были исключительно богаты. Исследование других плодов с тех же растений показало, что они, без сомнения, отличались особенно высоким содержанием этой составляющей. Заключение: смерть наступила в результате несчастного случая. Дети, отметил коронер, проявляют склонность жевать и есть неизвестные им растения и ягоды, а картофельный плод, несомненно, имел вид очень привлекательный, — как бы маленькие зеленые помидорчики, — присяжным наверняка случалось видеть их в собственных огородах. Однако последствия редко когда оказывались столь трагичными, как в этом, — достойном сожаления, — случае. Нет повода предъявлять какие-либо претензии к супругам Трессидер, которые неоднократно предупреждали мальчика, что ему нельзя есть ничего, что он не знает, и которых он, обычно, в этом отношении слушался.
Трессидер, которому почему-то никто так и не рассказал о сказочной мадам с леопардами, проявлял приличествующую печаль по поводу смерти своего подопечного. Он приобрел элегантный черный костюм и заказал новый лимузин. Он часто отправлялся на нем в одиночные поездки в дни, которые наступили после вынесения решения суда, и однажды заехал до самого Гринвича.
Он проверил адрес в телефонном справочнике и вскоре ехал по тихой дороге вдоль реки. Да, вот и они, справа — зеленые поцарапанные двухстворчатые ворота с белой выгоревшей надписью:
СМИТ И СМИТ
Ликвидация
Трессидер вышел из машины и остановился, немного колеблясь.
Осень в этом году была ранней, и когда он стоял так, желтый тополиный лист, сорванный ветром, трепеща опустился к его ногам. Он толкнул калитку, открывшуюся медленно, со ржавым скрипом. Не было ни тополиной аллеи, ни приземистого серого здания с колоннами. Он увидел запущенный двор, в глубине его стоял полуразвалившийся склад и только по обе стороны ворот роптали два рахитичных тополя. Румяный мужчина, впрягавший лошадь в открытую повозку, вышел ему навстречу.
— Мистер Смит дома? — спросил Трессидер.
— Вы имеете в виду мистера Бентона, — ответил мужчина. — Здесь нет никакого мистера Смита.
— Ах! — вырвалось у Трессидера. — В таком случае как зовут того господина с очень выпуклым лбом, с лысиной, такого довольно упитанного? Я думал…
— Здесь такого нет, — сказал мужчина. — Вы ошиблись. Есть только мистер Бентон, высокий, седой и в очках, ну и еще молодой мистер Тайнворт, тот, который немного хромает. Но может, у вас есть что-нибудь для перевозки или ликвидации?
— Нет, нет, — с некоторой поспешностью сказал Трессидер. — Просто мне показалось, что я знаю мистера Смита. Может, он недавно выехал отсюда?
— Ну что вы! — добродушно рассмеялся мужчина. — Здесь уже давно не было никакого мистера Смита. Сейчас, они ведь, кажется, все умерли. Джим! Что произошло со старым мистером Смитом и его братом, которые когда-то вели это дело?
Из склада вышел немолодой уже, маленький мужичишка, вытирая руки фартуком.
— Они умерли около десяти лет назад, — сказал он. — А что?
— Этот мистер их, кажется, знал.
— Ну, так их уже нет в живых, — повторил Джим.
— Спасибо, — сказал Трессидер.
Он вернулся к машине, в сотый раз задавая себе вопрос, не стоит ли объявить чек недействительным. Смерть Сирила могла быть вызвана случайным стечением обстоятельств. Сейчас последний момент, когда еще можно сделать это, так как сегодня как раз тридцатое сентября.
Он еще колебался и отложил это дело на следующий день, а в десять утра позвонил в банк.
— Мой чек, — он назвал номер, — на тысячу фунтов, выписанный на «Смит и Смит». Кто-нибудь его реализовал?
— Да, мистер Трессидер. Сегодня в девять тридцать. Надеюсь, ничего не случилось?
— Ну конечно. Все в порядке. Просто я хотел удостовериться. Значит, он все же выписал чек! И кто-то инкассировал его.
На следующий день он получил письмо. Оно было напечатано на машинке, без адреса отправителя, только с заголовком «Смит и Смит», тоже отпечатанным на машинке, и датой: 1 октября.
«Уважаемый мистер Трессидер!
Что касается заявки, сделанной Вами 12 июля на ликвидацию в Вашем поместье в Эссексе, то надеемся, что она была выполнена таким способом, который вас вполне удовлетворил. Сим с благодарностью подтверждаем получение выплаченной нам суммы в 1000 (одна тысяча фунтов) и прилагаем Заявку на Ликвидацию, которую вы имели любезность нам передать.
Остаемся
с искренний уважением
«Смит и Смит».
Приложение было следующим:
«Я, Артур Трессидер, проживающий (далее следовал его адрес в Эссексе) сим признаю, что убил моего подопечного и племянника Сирила Трессидера следующим образом. Зная, что мальчик имеет привычку играть в прилегающем к моему поместью саду Крэнтонбери-Халл, который уже двенадцать месяцев как покинут хозяевами, я тщательно обследовал этот сад и обнаружил в нем некоторое количество кустов картофеля, на которых были семенные плоды. В эти плоды я ввел с помощью маленького шприца сильный раствор соланина, определенное количество которого всегда присутствует в этих растениях. Раствор я сделал из большого числа семян, тайно собранных мною перед тем. Это не составило для меня особого труда, так как в молодости я некоторое время изучал химию. Я был уверен, что мальчик не воспротивится желанию съесть эти плоды, но если бы что случилось, у меня были в запасе другие, подобные способы, которыми в случае необходимости я и воспользовался бы. Совершил я это отвратительное преступление с целью завладеть поместьем Трессидеров, которое должно отойти ко мне как следующему наследнику. Делаю это признание, поскольку меня терзают угрызения совести.
1 октября 193…
Артур Трессидер».
Пот выступил на лбу Трессидера.
Откуда они знали, что я изучал химию?
Ему показалось, что он слышит хихикающий голос доктора Шмидта»
— Наш стиль…
Трессидер сжег эти бумаги и вышел, как обычно, не попрощавшись с женой. Лишь по прошествии некоторого времени ему повторили рассказ о мадам с леопардами и он сразу подумал о мисс Смит, девушке с глазами желтыми, как у кошки, имя которой должно было быть Мелюзина.
— Я сказала, — произнесла миссис Трессидер и позвонила служанке. Заплаканного Сирила вывели.
— С вашего разрешения, — сказала няня, подойдя к миссис Трессидер, когда та, пообедав, вставала из-за стола, — мистер Сирил чувствует себя не очень хорошо. Жалуется, что у него болит живот.
У Сирила был странный и возбужденный вид, когда тетка пришла к нему. Весь красный от высокой температуры, глаза неестественно блестящие и испуганные. И он жаловался на ужасные боли под пояском пижамы.
— Вот так и бывает, когда нехорошие мальчики рассказывают сказки, — сказала миссис Трессидер, которая, согласно своим старомодным взглядам, воспользовалась представившимся ей удобным случаем для перевоспитания племянника. — Теперь няне придется дать тебе противное лекарство.
Зато няня, подошедшая к нему со стаканом противного серо-зеленого раствора слабительного, сделала из происходящего свои собственные выводы.
— Наверно, мистер опять ел эти гадкие дички из старого сада, — побранила она его. — Сколько раз я уже говорила мистеру, чтобы он их не трогал.
— Ничего я не ел, — сказал Сирил, — кроме волшебного ужина во дворце дамы с леопардами.
— И слышать больше не хочу о какой-то даме с леопардами, — заявила миссис Трессидер. — Ну признайся же, дорогой, что все это были выдумки и сказочки, ведь правда? Это в самом деле похоже на горячку, — добавила она, обращаясь к няньке. — Надо вызвать доктора Симмондса. Мужа нет дома и поэтому я беспокоюсь. Ну, Сирил, теперь выпей вот это, и скажи «извините».
Когда через час появился доктор Симмондс (раньше его не было дома), он застал больного в бреду, а миссис Трессидер обеспокоенную уже гораздо больше. Доктор Симмондс не стал размениваться на всякие там слабительные и тотчас прописал промывание желудка. Выражение его лица было очень серьезным.
— Что он мог съесть? — спросил он и покачал головой, когда няня высказала предположение о зеленых яблоках. Миссис Трессидер, бледная и взволнованная, погрузилась в подробности рассказа о даме с леопардами.
— Он был похож на температурящего, когда пришел домой, — сказала она, — но я подумала, что он просто возбужден из-за этих своих забав и выдумок.
— Дети с буйным воображением часто не могут отличить реальность от своих фантазий, — сказал доктор. — Подозреваю, что играя сам с собой, он съел что-то вредное.
— В конце концов я заставила его признаться, что он все это выдумал, — заметила миссис Трессидер.
— Хм, — сказал доктор Симмондс. — Ну что ж, пожалуй, вы не должны больше его этим расстраивать. Мальчик чрезмерно впечатлительный и ему понадобятся теперь все его силы, чтобы…
— Доктор, надеюсь, ему ничего не грозит?
— Ну, будем надеяться, что нет: уж совсем плохо не будет. Вот только дети очень впечатлительные создания и у него было какое-то сильное потрясение. Мистер Трессидер дома?
— Я должна известить его, чтобы он вернулся?
— Может, стоило бы это сделать. Кстати, могу я попросить у вас чистую бутылку? Мне хотелось бы взять на анализ немного содержимого желудка. На всякий случай. Мне не хотелось бы вас волновать… просто в таких случаях лучше знать с чем имеешь дело.
Перед рассветом Сирил впал в коматозное состояние. Лицо его посинело и он был весь холодный, так что вызвали еще одного доктора. Трессидер, в полночь спешно приехавший на поезде, услышал вместо приветствия сообщение, что состояние мальчика почти безнадежно.
— Боюсь, мистер Трессидер, что ему попался какой-то яд. Мы ждем результатов анализа. Симптомы наводят на подозрение об отравлении соланином или каким-то другим подобным алкалоидом. Таким как беладонна… В Крэнтонбери растут волчьи ягоды? — вот какие выводы сделал доктор Пратт, известный специалист, чьи услуги ценятся очень дорого, и вот какой вопрос задал он под конец.
Мистер Трессидер не имел об этом ни малейшего понятия, но сказал, что как только рассветет, можно будет пойти и поискать. Так что утром на поиски отправилась целая экспедиция. Волчьих ягод, правда, не нашли, но доктор Пратт, бродя по заброшенному огороду, сделал открытие.
— Взгляните сюда, пожалуйста, — сказал он. — На этих кустиках картофеля есть плодики. Картофель относится к пасленовым, плоды же его, а иногда и клубни бывают ядовитыми. Если мальчик случайно сорвал и съел несколько этих ягод…
— Значит, он сделал это, — сказал доктор Симмондс. — Взгляните-ка сюда.
Он вырвал кустик, на котором еще виднелись несколько стебельков, указывающих место, где висели сорванные плодики.
— Никогда бы не подумал, — сказал Трессидер, — что это может быть таким ядовитым.
— Обычно и не бывает, — пояснил доктор Пратт, — но время от времени встречаются экземпляры с особенно большим содержанием ядовитого составляющего — соланина. Был такой классический случай в 1885 году или что-то около этого.
Он пустился в длительные разглагольствования. Миссис Трессидер не могла больше этого выдержать и ушла. Она отправилась наверх и села возле кровати Сирила.
— Я хочу увидеть ту красивую даму с леопардами, — слабым голосом сказал Сирил.
— Да, да… она скоро придет, дорогой, — произнесла миссис Трессидер.
— С леопардами?
— Да, дорогой. И со львами, и с тиграми.
— А то я должен быть королем фей, когда вырасту.
— Конечно, дорогой.
На третий день Сирил умер.
Анализ подтвердил диагноз доктора Пратта. В содержимом желудка были идентифицированы семена и кожица картофельных плодов. Смерть наступила в результате отравления соланином, которым плоды были исключительно богаты. Исследование других плодов с тех же растений показало, что они, без сомнения, отличались особенно высоким содержанием этой составляющей. Заключение: смерть наступила в результате несчастного случая. Дети, отметил коронер, проявляют склонность жевать и есть неизвестные им растения и ягоды, а картофельный плод, несомненно, имел вид очень привлекательный, — как бы маленькие зеленые помидорчики, — присяжным наверняка случалось видеть их в собственных огородах. Однако последствия редко когда оказывались столь трагичными, как в этом, — достойном сожаления, — случае. Нет повода предъявлять какие-либо претензии к супругам Трессидер, которые неоднократно предупреждали мальчика, что ему нельзя есть ничего, что он не знает, и которых он, обычно, в этом отношении слушался.
Трессидер, которому почему-то никто так и не рассказал о сказочной мадам с леопардами, проявлял приличествующую печаль по поводу смерти своего подопечного. Он приобрел элегантный черный костюм и заказал новый лимузин. Он часто отправлялся на нем в одиночные поездки в дни, которые наступили после вынесения решения суда, и однажды заехал до самого Гринвича.
Он проверил адрес в телефонном справочнике и вскоре ехал по тихой дороге вдоль реки. Да, вот и они, справа — зеленые поцарапанные двухстворчатые ворота с белой выгоревшей надписью:
СМИТ И СМИТ
Ликвидация
Трессидер вышел из машины и остановился, немного колеблясь.
Осень в этом году была ранней, и когда он стоял так, желтый тополиный лист, сорванный ветром, трепеща опустился к его ногам. Он толкнул калитку, открывшуюся медленно, со ржавым скрипом. Не было ни тополиной аллеи, ни приземистого серого здания с колоннами. Он увидел запущенный двор, в глубине его стоял полуразвалившийся склад и только по обе стороны ворот роптали два рахитичных тополя. Румяный мужчина, впрягавший лошадь в открытую повозку, вышел ему навстречу.
— Мистер Смит дома? — спросил Трессидер.
— Вы имеете в виду мистера Бентона, — ответил мужчина. — Здесь нет никакого мистера Смита.
— Ах! — вырвалось у Трессидера. — В таком случае как зовут того господина с очень выпуклым лбом, с лысиной, такого довольно упитанного? Я думал…
— Здесь такого нет, — сказал мужчина. — Вы ошиблись. Есть только мистер Бентон, высокий, седой и в очках, ну и еще молодой мистер Тайнворт, тот, который немного хромает. Но может, у вас есть что-нибудь для перевозки или ликвидации?
— Нет, нет, — с некоторой поспешностью сказал Трессидер. — Просто мне показалось, что я знаю мистера Смита. Может, он недавно выехал отсюда?
— Ну что вы! — добродушно рассмеялся мужчина. — Здесь уже давно не было никакого мистера Смита. Сейчас, они ведь, кажется, все умерли. Джим! Что произошло со старым мистером Смитом и его братом, которые когда-то вели это дело?
Из склада вышел немолодой уже, маленький мужичишка, вытирая руки фартуком.
— Они умерли около десяти лет назад, — сказал он. — А что?
— Этот мистер их, кажется, знал.
— Ну, так их уже нет в живых, — повторил Джим.
— Спасибо, — сказал Трессидер.
Он вернулся к машине, в сотый раз задавая себе вопрос, не стоит ли объявить чек недействительным. Смерть Сирила могла быть вызвана случайным стечением обстоятельств. Сейчас последний момент, когда еще можно сделать это, так как сегодня как раз тридцатое сентября.
Он еще колебался и отложил это дело на следующий день, а в десять утра позвонил в банк.
— Мой чек, — он назвал номер, — на тысячу фунтов, выписанный на «Смит и Смит». Кто-нибудь его реализовал?
— Да, мистер Трессидер. Сегодня в девять тридцать. Надеюсь, ничего не случилось?
— Ну конечно. Все в порядке. Просто я хотел удостовериться. Значит, он все же выписал чек! И кто-то инкассировал его.
На следующий день он получил письмо. Оно было напечатано на машинке, без адреса отправителя, только с заголовком «Смит и Смит», тоже отпечатанным на машинке, и датой: 1 октября.
«Уважаемый мистер Трессидер!
Что касается заявки, сделанной Вами 12 июля на ликвидацию в Вашем поместье в Эссексе, то надеемся, что она была выполнена таким способом, который вас вполне удовлетворил. Сим с благодарностью подтверждаем получение выплаченной нам суммы в 1000 (одна тысяча фунтов) и прилагаем Заявку на Ликвидацию, которую вы имели любезность нам передать.
Остаемся
с искренний уважением
«Смит и Смит».
Приложение было следующим:
«Я, Артур Трессидер, проживающий (далее следовал его адрес в Эссексе) сим признаю, что убил моего подопечного и племянника Сирила Трессидера следующим образом. Зная, что мальчик имеет привычку играть в прилегающем к моему поместью саду Крэнтонбери-Халл, который уже двенадцать месяцев как покинут хозяевами, я тщательно обследовал этот сад и обнаружил в нем некоторое количество кустов картофеля, на которых были семенные плоды. В эти плоды я ввел с помощью маленького шприца сильный раствор соланина, определенное количество которого всегда присутствует в этих растениях. Раствор я сделал из большого числа семян, тайно собранных мною перед тем. Это не составило для меня особого труда, так как в молодости я некоторое время изучал химию. Я был уверен, что мальчик не воспротивится желанию съесть эти плоды, но если бы что случилось, у меня были в запасе другие, подобные способы, которыми в случае необходимости я и воспользовался бы. Совершил я это отвратительное преступление с целью завладеть поместьем Трессидеров, которое должно отойти ко мне как следующему наследнику. Делаю это признание, поскольку меня терзают угрызения совести.
1 октября 193…
Артур Трессидер».
Пот выступил на лбу Трессидера.
Откуда они знали, что я изучал химию?
Ему показалось, что он слышит хихикающий голос доктора Шмидта»
— Наш стиль…
Трессидер сжег эти бумаги и вышел, как обычно, не попрощавшись с женой. Лишь по прошествии некоторого времени ему повторили рассказ о мадам с леопардами и он сразу подумал о мисс Смит, девушке с глазами желтыми, как у кошки, имя которой должно было быть Мелюзина.