Сейерс Дороти Ли. Новейший вариант пещеры Али-Бабы

   Предатель стянул с лица плотный бархат. Все с острой ненавистью пожирали его глазами.
   - Номер Тридцать седьмой, вы привели сюда этого человека, назвав его Джозефом Роджерсом, бывшим вторым лакеем в услужении у герцогини Денверской, уволенным за мелкое воровство. Вы проверили?
   - Проверял, и еще как проверял! Видит бог, все было без обмана. Его опознали два других слуги. Я наводил справки. Все про него подтвердилось, клянусь небом.
   Президент бросил взгляд на листок, что лежал перед ним, затем снова посмотрел на часы:
   -- Дамы и господа, прошу приглашать партнеров...
   Номер Двадцать первый стоял неподвижно; руки ему завернули за спину и связали, на кисти надели наручники, а вокруг него двигалась в танце сама судьба. Танец кончился, раздались хлопки, прозвучавшие как рукоплескания толпы у гильотины в предвкушении свежей крови.
   - Номер Двадцать первый, вы были представлены как Джозеф Роджерс, лакей, уволенный за кражу. Это ваше настоящее имя?
   - Нет.
   - Так кто же вы?
   - Питер Гибель Бридон Уимзи.
   - Мы считали вас мертвым.
   - Естественно. Именно так вы и должны были считать.
   - Что случилось с настоящим Джозефом Роджерсом?
   - Он умер за границей. Я занял его место. Должен сказать, что с ваших людей нельзя спрашивать за то, что они меня не распознали. Я не просто занял место Роджерса - я стал Роджерсом.
   Даже тогда, когда меня никто не мог видеть, я ходил как Роджерс, спал как Роджерс, читал книги Роджерса и носил его одежду.
   В конце концов я начал думать почти как Роджерс. Добиться успешного перевоплощения можно только одним путем - не давать себе и малейшей поблажки.
   - Понимаю. Ограбление вашей собственной квартиры было подстроено?
   - Разумеется.
   - И вы допустили ограбление вдовствующей герцогини, вашей матушки?
   - Допустил. Уродливая была диадема, человек с хорошим вкусом не станет по ней сокрушаться. Кстати, нельзя ли мне закурить?
   - Нельзя. Дамы и господа...
   Танец напоминал автоматическое дрыганье марионеток - руки подергивались, ноги заплетались. Пленник наблюдал за танцорами с видом критическим и в то же время отрешенным.
   - Номера Пятнадцатый, Двадцать второй и Сорок девятый, вы вели наблюдение за арестованным. Он пытался вступить с кем-нибудь в контакт?
   - Не пытался,- ответил за всех номер Двадцать второй.
   Его письма и посылки просматривались, телефон прослушивался, за его передвижениями следили. Водопроводные и канализационные трубы в его доме также были под наблюдением на предмет возможного перестукивания морзянкой.
   - Вы отвечаете за свои слова?
   - Целиком и полностью.
   - Арестованный, имелись ли у вас в этой операции сообщники? Говорите правду, в противном случае вам будет еще хуже,
   чем можно ожидать.
   - У меня не было сообщников. Я не видел необходимости рисковать.
   - Возможно. Тем не менее отнюдь не помешает надлежащим образом позаботиться об этом типе из Скотленд-Ярда - как его там? - Паркере. А также о личном камердинере арестованного Мервине Бантере и, вероятно, о его матери и сестре. Брат его осел и дурак, так что мне кажется маловероятным, чтобы арестованный посвящал его в свои тайны. В данном случае, полагаю, можно ограничиться предупредительным наблюдением.
   Судя по всему, пленник впервые за весь вечер утратил спокойствие.
   - Сэр, уверяю вас, мои матушка и сестра не знают ровным счетом ничего, что могло бы представлять для Общества малейшую опасность.
   - Вам следовало раньше о них подумать. Дамы и господа, прошу вас...
   - Нет! Нет! - пародия на светский прием стала для собравшихся уже и физически непереносимой.- Нет! Кончайте с ним.
   Хватит! Нужно расходиться. Тут оставаться опасно. Полиция...
   - Молчать! - Президент обвел взглядом толпу. От нее исходила опасность. Он уступил: - Хорошо. Уведите арестованного и успокойте, подвергнув обработке номер четыре. И потрудитесь сперва подробно объяснить ему, в чем она заключается.
   - А-а! - глаза присутствующих загорелись волчьим злорадством. Уимзи почувствовал, как его руки зажали в железной хватке.
   - Минутку! Ради всего святого, дайте мне умереть по-человечески.
   - И об этом следовало подумать раньше. Уведите его. Дамы и господа, можете быть довольны - он умрет медленной смертью.
   - Остановитесь! Погодите! - в отчаянии крикнул Уимзи.- Дайте мне сказать. Я прошу не о жизни, только о быстрой смерти.
   У меня - у меня есть что предложить в обмен.
   - В обмен?
   - Да.
   - Мы не вступаем в сделки с предателями.
   - Знаю - но выслушайте меня. Вы думаете, что я этого не предусмотрел? Не такой уж я сумасшедший. Я оставил письмо.
   - Ага! Вот это интересно. Письмо. И кому же?
   - Полиции. Если я не вернусь домой к утру...
   - То?
   - То письмо будет вскрыто.
   - Сэр,-вмешался Номер Пятнадцатый,-он блефует. Никаких писем арестованный не отправлял. Он много месяцев находился под пристальным наблюдением.
   - Да позвольте же мне сказать. Я оставил письмо еще до того, как поселился в Ламбете.
   - Тогда в нем не может быть ничего ценного.
   - И тем не менее есть.
   - Что?
   - Шифр моего сейфа.
   - Неужто? Сейф в доме этого человека обследовали?
   - Да, сэр.
   - Содержимое?
   - Ничего важного, сэр. Общая структура нашей организации - адрес этого дома - все это легко изменить и прикрыть за одну ночь.
   Уимзи улыбнулся:
   - А вы осмотрели встроенный в сейф тайник?
   Наступило молчание.
   - Вы слышали, что он сказал? отрывисто бросил Президент.- Вы обнаружили тайник?
   - Сэр, там не было никакого тайника. Он пытается взять нас на пушку.
   - Мне весьма неприятно вам возражать,- заметил Уимзи, пытаясь вернуть своему голосу ровный, светский тон,- но, боюсь, вы и в самом деле проглядели тайник.
   - Ладно,- сказал Президент,- и что же, как вы утверждаете, находится в этом пресловутом тайнике?
   - Имена всех членов настоящего Общества вкупе с их адресами, фотографиями и отпечатками пальцев.
   - Что?!
   Во всех глазах мелькнул безобразный ужас. Уимзи по-прежнему обращался только к Президенту, глядя ему прямо в лицо.
   - Объясните, как вам удалось завладеть этой информацией?
   - Да, видите ли, подзанялся немного персональным сыском.
   - Но ведь за вами велось наблюдение.
   - Справедливо. Отпечатки пальцев соглядатаев украшают первый лист моей скромной коллекции.
   - Это можно доказать?
   - Разумеется. И я это докажу. Например, имя Номера Пятнадцатого...
   Его прервал возмущенный ропот. Президент жестом водворил тишину.
   - Если вы назовете имена, у вас не останется никакой надежды на милость. Существует еще и обработка номер пятьспециально для тех, кто выдает имена. Отведите арестованного в мой кабинет. Продолжайте танцевать.
   Президент извлек из заднего кармана брюк револьвер и обратился к з-акованному в тесные наручники пленнику, стоящему по другую сторону стола:
   - Теперь говорите!
   - На вашем месте я бы убрал эту игрушку,- с презрением произнес Уимзи.От пули умереть много приятнее, чем от обработки номер пять, а мне, возможно, еще придется умолять о пуле.
   - Остроумно,- ответил Президент,- но, пожалуй, даже слишком. А теперь быстро - что вам известно?
   - Вы сохраните мне жизнь, если я вам все расскажу?
   - Я ничего не обещаю. Поторопитесь.
   Уимзи пожал затекшими плечами.
   - Разумеется. Я сообщу вам, что мне известно. Остановите меня, когда сочтете нужным.
   Он перегнулся через стол и заговорил очень тихо. Граммофонная музыка и шарканье ног, доносящиеся сверху, говорили о том, что танцы возобновились. Случайные прохожие, спешащие через Хит, отметили, что обитатели этого одинокого особняка снова устроили веселый прием.
   - Итак,- сказал Уимзи,- прикажете продолжать?
   Судя по голосу, прозвучавшему из-под маски. Президент мрачно улыбнулся.
   - Милорд,- произнес он,- рассказанное вами заставляет меня пожалеть о том, что вы доподлинно не состоите в нашем Обществе. Ум, мужество и мастерство крайне ценны для такой организации, как наша. Боюсь, мне не удастся убедить вас?..
   Нет - увы, это исключено.
   Он позвонил.
   - Будьте любезны, попросите коллег проследовать в столовую,- приказал он мужчине в маске, явившемуся на вызов.
   "Столовая", окна которой были закрыты ставнями и гардинами, находилась на первом этаже. Середину комнаты занимал длинный голый стол, окруженный стульями.
   - Пир Бармакида, насколько я понимаю,- шутливо заметил Уимзи. Эту комнату он видел впервые. В дальнем ее конце в полу многозначительно зиял распахнутый люк.
   Президент занял место во главе стола.
   - Дамы и господа,- начал он, как обычно, но эта неуместная учтивость никогда еще не звучала столь зловеще,- не стану скрывать от вас всей серьезности положения. Арестованный сообщил мне два с лишним десятка имен и адресов, которые, как считалось, были известны только мне и их обладателям. Была допущена вопиющая беспечность,- в его голосе зазвенел металл,- и нам еще предстоит в этом разобраться. Были получены и отпечатки пальцев - он предъявил мне несколько фотографий.
   Каким образом наши сыщики умудрились проглядеть дверцу в тайное отделение сейфа - вопрос, требующий отдельного дознания.
   - Не следует их винить,- вставил Уимзи.- Понимаете ли, весь смысл в том, чтобы ее нельзя было заметить. Я ее специально так сконструировал.
   Президент продолжал, сделав вид, что его не прерывали:
   - Арестованный сообщает, что книга с именами и адресами находится в этом тайнике вместе с некими письмами и бумагами, украденными из домов членов Общества, и многочисленными предметами, имеющими на себе подлинные отпечатки пальцев.
   Я считаю, что он говорит правду. Он предлагает шифр сейфа в обмен на мгновенную смерть. Думаю^ это предложение следует принять. Как вы считаете, дамы и господа?
   - Шифр уже известен,- сказал Номер Двадцать второй
   - Идиот! Этот человек заявил нам и доказал мне лично, что он лорд Питер Уимзи. Уж не думаете ли вы, что он мог забыть переменить шифр? -К тому же и дверь в тайник тоже с секретом.
   Если он исчезнет нынешней ночью и полиция заявится к нему в дом...
   - Я считаю,- раздался грудной женский голос,- что нужно принять его предложение и использовать полученные сведения - и как можно скорее. У нас не остается времени.
   Вдоль стола пробежал одобрительный шепоток.
   - Вы слышали,-произнес Президент, обращаясь к Уимзи.- Общество предлагает вам быструю смерть в обмен на шифр сейфа и секрет двери в тайник.
   - Вы даете мне слово?
   - Даю.
   - Благодарю вас. А моя матушка и сестра?
   - Если вы, со своей стороны, даете слово - а вы человек чести,- что эти лица не знают ничего, что могло бы причинить нам ущерб, их жизнь будет вне опасности.
   - Благодарю вас, сэр. Вы можете быть уверены в том - и порукой мое честное слово,- что они ничего не знают. Мне бы и в голову не пришло посвящать женщину в столь опасные тайны - любую женщину, не говоря уже о дорогих мне людях.
   - Прекрасно. Мы пришли к соглашению, не так ли?
   Все снова выразили одобрение, хотя и не столь охотно, как раньше.
   - В таком случае я готов сообщить вам то, что требуется.
   Слово-шифр - "Ненадежность".
   - А дверь в тайник?
   - На случай прихода полиции эта дверь - с ней могли возникнуть трудности - оставлена открытой.
   - Прекрасно! Вы, конечно, понимаете, что, если нашего посланца схватит полиция...
   - То это не пойдет мне на пользу, не так ли?
   - Дело рискованное,- задумчиво произнес Президент,- но, считаю я, на риск нужно пойти. Спустите арестованного в подвал, пусть развлекается, созерцая аппарат номер пять. Тем временем Номера Двенадцатый и Сорок шестой...
   - Нет, нет!
   За столом возник и начал угрожающе нарастать глухой ропот.
   - Нет,- возразил приторным голосом высокий мужчина,- нет. С какой стати посвящать других членов в эти секреты? Сегодня мы обнаружили среди нас одного предателя и более чем одного кретина. Откуда нам знать, что Номера Двенадцатый и Сорок шестой тоже не предатели и не кретины?
   Двое названных с бешенством обернулись к говорившему, но тут в спор вступил женский голос, визгливый и возбужденный:
   - Слушайте, слушайте! Он правду сказал. С нами-то, с намито как? Нечего всяким там, о которых мы ничего не знаем, читать наши имена. Я этим вот как сыта! А вдруг они н-ас всех позакладывают легавым?
   - Согласен,- поддержал еще один мужчина.- Никому нельзя верить, решительно, никому.
   Президент пожал плечами.
   - В таком случае, дамы и господа, что вы предлагаете?
   Наступило молчание, потом раздался все тот же визгливый голос:
   - Я так скажу: пускай господин Президент самолично отправится. Он один знает все про всех, так что ничего нового там не раскопает. А то что же получается - нам рисковать и подставляться, а он, значит, дома сиди да деньгу загребай? Пускай самолично пойдет, вот как я вам скажу.
   Все одобрительно зашушукались.
   - Я поддерживаю это предложение,- изрек солидный мужчина, носивший на часовой цепочке связку золотых брелоков.
   Заметив брелоки, Уимзи улыбнулся: именно это пустяковое проявление тщеславия в свое время помогло ему быстро установить имя и адрес дородного господина, по каковой причине он испытывал теперь к этим безделушкам определенные нежные чувства.
   Президент обвел взглядом собравшихся.
   - Значит, собрание желает, чтобы отправился именно я? - спросил он с угрозой.
   Сорок пять человек подняли руки. Только женщина, известная как Номер Второй, сидела неподвижно и молча, вцепившись твердыми пальцами в подлокотники кресла.
   Президент медленно провел взглядом по зловещему кругу воздетых рук, пока не остановился на ней.
   - Следует ли мне понимать, что предложение принято единогласно? осведомился он.
   Женщина подняла голову.
   - Не ходи,- прошептала она еле слышно.
   - Вы слышали,- сказал Президент с легкой иронией,- эта дама произнесла: "Не ходи".
   - Я предлагаю считать, что Номер Второй воздержалась,- возразил мужчина с приторным голосом.- Наши дамы, вероятно, тоже не захотели бы нас отпускать, будь они в столь же привилегированном положении, как госпожа.В его голосе прозвучало прямое оскорбление.
   - Слушайте, слушайте! - крикнул другой мужчина.- У нас общество демократическое, верно? И не надо нам тут никаких привилегированных классов!
   - Хорошо,- сказал Президент.- Вы .все слышали. Номер Второй. Собрание настроено против вас. У вас есть доводы в пользу своей позиции?
   - Сотня доводов. Президент - душа и ум нашего Общества.
   Случись с ним беда - что станется с нами? Вы,- она наградила сборище презрительным взглядом,- вы все допустили грубые промахи, и виновата во всем только ваша неосторожность. Нам бы не прожить в безопасности и пяти минут, когда б Президент каждый раз не исправлял ваши глупости.
   - Резонно,- заметил до тех пор молчавший мужчина.
   - Прошу простить за вмешательство,-коварно ввернул Уимзи,- но поскольку эта дама, видимо, занимает положение, располагающее к тому, чтобы президент делился с нею секретами, содержимое моего скромного тома скорее всего не будет для нее откровением. Так почему бы Номеру Второму самой не пойти?
   - Потому что я ей запрещаю,- резко возразил Президент, опередив слова, готовые сорваться с губ партнерши.- Если такова воля собрания, я иду. Дайте мне ключи от дома.
   Один из мужчин запустил руку в карман куртки Уимзи, вытащил ключи и передал Президенту.
   - Дом под наблюдением? - спросил тот.
   - Нет.
   - Это правда?
   - Правда.
   В дверях Президент обернулся:
   - Если я не вернусь через два часа,- сказал он,- спасайтесь кто как может, а с арестованным поступайте как знаете.
   Номер Второй будет распоряжаться в мое отсутствие.
   Он вышел из комнаты. Номер Второй поднялась с кресла и жестом призвала всех ко вниманию:
   - Дамы и господа. Ужин считается оконченным. Возобновите танцы.
   Время в подвале тянулось медленно. Уимзи созерцал аппарат номер пять. Несчастный Джукс то принимался стенать, то впадал в бешенство и в конце концов довел себя до полного изнеможения.
   Четыре участника банды, охранявшие арестованных, время от времени перешептывались между собой.
   - Полтора часа, как ушел Президент,- заметил один из них.
   Уимзи поглядел наверх, затем вернулся к осмотру комнаты.
   В ней было много чего интересного, и он хотел все это запомнить.
   Наконец дверь люка со стуком откинулась и чей-то голос приказал:
   - Поднимите его сюда!
   Уимзи сразу же встал с довольно бледным видом.
   Члены банды опять сидели за столом. Номер Второй заняла президентское кресло и с тигриной яростью впилась глазами в пленника. Однако заговорила она с самообладанием, вызвавшим невольное восхищение Уимзи.
   - Президент отсутствует два часа,- произнесла она.- Что с ним случилось? Дважды предатель - что с ним случилось?
   - Откуда мне знать? - ответил Уимзи.- Возможно, он решил позаботиться о Номере Первом и слинял втихую.
   Она вскочила со сдавленным воплем и, дав волю гневу, подбежала к Уимзи.
   - Мерзавец! Лгун! - крикнула она, ударив его по губам.- Ты знаешь, что он никогда так не поступит. Он не предаст друзей.
   Что ты с ним сделал? Говори, а не то я заставлю тебя говорить.
   Вы там, двое, принесите утюги. Сейчас он заговорит.
   - Я могу лишь предполагать, мадам,- ответил Уимзи,- но в моих предположениях вряд ли будет больше толка, если взбадривать меня раскаленным железом, как второго клоуна в цирке.
   Успокойтесь, и я поделюсь с вами своими соображениями. Я думаю,- больше того, я сильно опасаюсь, что мсье Президент, которому не терпелось ознакомиться с любопытными экспонатами в моем сейфе, мог,- разумеется, по чистой случайности,- позволить дверце тайника закрыться за своей особой. В каковых обстоятельствах...
   Он поднял брови, потому что ему было слишком больно пожимать плечами, и посмотрел на нее с выражением простодушного и невинного сожаления.
   - Что ты хочешь сказать?
   Уимзи обвел взглядом круг масок.
   - Думаю,- произнес он,- мне лучше начать сначала и объяснить механизм действия сейфа. Сейф отнюдь не плох,- добав"йл он с грустью в голосе.Идея принадлежит мне - не техническая сторона, конечно, это дело инженеров, но сама идея устройства. Шифр, что я вам сообщил, совершенно точен, с ним все в порядке. Замок работы "Бан и Фишетт" имеет три алфавитных ряда, позволяющих набирать слова из двенадцати букв,- отличный в своем роде замок. Он отпирает наружную дверь в обычное стальное помещение, где я держу наличность, клубные запонки и тому подобное. А дальше есть тайник; куда ведут две двери, причем каждая открывается особым манером. Внешняя представляет собой всего лишь тонкий стальной лист, окрашенный под цвет остальных стен сейфа, чтобы его принимали за заднюю, и стыкуется с двумя другими без малейшего зазора. Эта дверь врезана заподлицо со стеной комнаты, так чтобы между внешними и внутренними размерами сейфа не было расхождений. Она открывается на себя обычным ключом и, как я честно сказал Президенту, осталась открытой, когда я вышел из дома.
   - Уж не считаешь ли ты,- язвительно заметила женщина,- Президента настолько глупым, чтобы попасться в такую явную западню? Он бы, конечно, заклинил внутреннюю дверь, чтобы та не закрылась.
   - Конечно, мадам. Но смысл этой наружной внутренней двери, если так можно выразиться, исключительно в том, чтобы сойти за единственную. Однако в ее косяк вмонтирована еще одна дверь - скользящая панель, укрытая в толще стены так тщательно, что ее и не обнаружить, если не знать о ее существовании. Наружную дверь я точно оставил открытой. Нашему почитаемому Номеру Первому оставалось только прямиком войти в тайник, который, кстати, встроен в трубу старой кухонной печи в подвале,- труба в этом месте как раз тянется до самой крыши. Надеюсь, я объясняю понятно?
   - Да, да, продолжай. И покороче.
   Уимзи отвесил поклон и заговорил еще более неторопливо и обстоятельно:
   - Итак, любопытный свод деятельности Общества, каковой я имел честь составить, зафиксирован в солидном томе, чьи размеры превышают даже бухгалтерскую книгу мсье Президента, что лежит у него в кабинете. Кстати, мадам, я надеюсь, что вы не забыли о необходимости поместить ее в безопасное место. Не говеря о риске, что в нее может заглянуть какой-нибудь назойливый полисмен, было бы нежелательно, чтобы она попала в руки и к одному из нижестоящих членов Общества. Собрание, как мне кажется, отнюдь не одобрило бы подобного поворота дела.
   - Книга в надежном месте,- поспешно парировала Номер Второй.- Mon dieu! [Боже мой! {фр.}] Дальше, дальше.
   - Благодарю вас, у меня на душе полегчало. Прекрасно.
   Мой фолиант лежит на стальной полке в глубине тайника. Да, совсем упустил из виду - тайник-то я и не описал. Его высота шесть футов, ширина - три и глубина тоже три. В нем свободно можно встать во весь рост, если человек не очень высок. Меня он вполне устраивает - как вы можете видеть, во мне примерно пять футов и восемь с половиной дюймов. Президент выше меня ростом, ему, возможно, придется чуть-чуть пригнуться; впрочем, если'он устанет стоять, то сможет присесть на корточки, места хватает. И еще, не знаю, догадываетесь ли вы, что связали меня довольно туго.
   - Уж я бы тебя так скрутила, чтобы кости перетерлись. Приложите его как надо! Он пытается затянуть время.
   - Будь я проклят,- сказал Уимзи,- если совсем не замолчу, только попробуйте меня тронуть. Мадам, возьмите себя в руки.
   Не нужно ходить необдуманно, когда вашему королю грозит мат.
   - Дальше! - крикнула она, яростно топнув ногой.
   - Так о чем бишь я? А, о тайнике. Как я сказал, там несколько тесновато, тем более что нет никакой вентиляции. Говорил я о том, что книга лежит на стальной полке?
   - Говорил.
   - Хорошо. Полка же покоится на очень чувствительных скрытых пружинах. Когда вес убирают,- а вес у книги, как я сказал, изрядный,- полка незаметно приподнимается и замыкает электроцепь. Представьте себе такую картину, мадам: наш почитаемый Президент входит внутрь, закрепив за собой открытую дверь, видит книгу, хватает ее с полки. Чтобы убедиться, что это та самая книга, он ее открывает, проглядывает страницы. Затем ищет взглядом другие упомянутые мной предметы с отпечатками пальцев. И тихо, в мгновение ока - вам это совсем нетрудно себе представить - упрятанная панель, освобожденная поднятием полки, как пантера, одним махом закрывает проем у него за спиной. Избитое сравнение, но в данном случае оно к месту, не так ли?
   - Господи! Господи боже ты мой! - она вскинула руку, словно хотела сорвать душившую ее маску.- Ты - ты сам дьявол!
   Каким словом открывается внутренняя дверь? Живо! Я клещами его из тебя вытяну, это слово!
   - Это слово легко запомнить, мадам, хотя сейчас оно и забыто. Вам в детстве не рассказывали сказку про Али-Бабу и сорок разбойников? Когда эту дверь устанавливали, я обратился мыслями - поддавшись, думаю, избыточному приливу чувствительности - к безмятежным часам собственного детства. Вот слова, которые открывают дверь: "Сезам, откройся".
   - А! Сколько времени может человек продержаться в этой твоей адской ловушке?
   - Ну,- жизнерадостно ответил Уимзи,- по моим расчетам, несколько часов, если сохранит самообладание и не станет изводить кислород, вопя о помощи и колотясь о закрытую дверь.
   Если мы сразу туда отправимся, то, смею сказать, застанем его в добром здравии.
   - Я пойду сама. А этого- уведите и сделайте с ним самое
   страшное, но не приканчивайте до моего возвращения. Я хочу посмотреть, как он будет умирать!
   - Минуточку,- возразил Уимзи, которого это милое желание совсем не взволновало.- Полагаю, вам лучше взять меня с собой.
   - С какой стати?
   - Видите ли, открыть дверь могу только я и никто другой.
   - Ты же сообщил мне слова. Или солгал?
   - Нет, слова те самые. Но, понимаете ли, это электродверь последней модели. Говоря по правде, самоновейшей, и я ей горжусь. Она действительно открывается на слова "Сезам, откройся", но только на мой голос.
   - Твой голос? Я своими руками задушу тебя с твоим голосом.
   Что это значит - только на твой голос?
   - То, что я. сказал, не более и не менее. И не хватайте меня за горло, а то я, чего доброго, охрипну, и дверь не признает моего голоса. Вот так-то лучше. Она склонна привередничать, когда дело доходит до голосов. Однажды я схватил простуду и с неделю ходил осипший, так она не желала открываться, как я ее ни уламывал. Даже в обычных случаях порой приходится повторять несколько раз, пока не наткнешься на единственно верную интонацию.
   Женщина повернулась к стоящему рядом плотному коротышке:
   - Это правда? Такое возможно?
   - К сожалению, вполне возможно, мэм,- вежливо ответил мужчина. Уимзи решил, что, судя по голосу, он должен быть первоклассным мастером своего дела, скорее всего- механиком.
   - Устройство приводится в действие электричеством? Вы в этом разбираетесь?
   - Да, мэм. В нем где-то встроен микрофон, который преобразует звук в серию колебаний, передающихся на электроиглу.
   Когда игла попадает в бороздку, цепь замыкается и дверь открывается. Того же самого и так же легко можно добиться, используя колебания светового луча.
   - Вы могли бы вскрыть дверь?
   - Да, мэм, хотя это займет время и придется разбить механизм, а он, вероятно, хорошо защищен.
   - Само собой разумеется,- ободряюще вставил Уимзи.
   Она схватилась за голову.
   - Боюсь, мы крепко влипли,- сказал механик с тем уважением в голосе, какого заслуживает хорошо сделанная работа.
   - Нет - погодите! Кто-то ведь должен знать -- механики, что собрали сейф?
   - В Германии, лаконично заметил Уимзи.
   - Или... да, да, как я раньше не догадалась! - граммофон.