Страница:
«В Мюнхене свирепствует русский террор, развязанный чужеродными элементами».Основными деятелями были либеральные социалисты Ландауер и Мюзам (в молодости отошедший от иудаизма) и коммунисты Левин, Левинэ, Толлер, Аксельрод. Аксельрод недавно прибыл из Москвы как корреспондент РОСТА. Кажется, единственным немцем среди игравших там первые роли был матрос Эгельхофер.
Попытка коммунистической революции в Мюнхене была подавлена войсками, как и в Берлине.
К десятилетию этих революционных битв, в 1929 г., в Берлине вышла книга «Иллюстрированная история ноябрьской немецкой революции», изданная явно левым, быть может, коммунистическим, издательством. Книга очень интересная: кроме описания этих волнующих событий, там, на фотографиях, можно увидеть революционные толпы, лица их вождей. Но несколько деятелей удостоены особыми, большими портретами, в целую страницу. Кто же они?
Карл Маркс, Карл Либкнехт, Роза Люксембург, Лео Йогишес, Эуген Левинэ.
Таков, по-видимому, и был облик революционного движения Германии той эпохи.
Дух революционного движения Германии этого периода отражал съезд Независимой (т. е. более радикальной) социал-демократической партии в октябре 1920 г. С речью, длившейся несколько часов, там выступил тогдашний глава Коминтерна Зиновьев. Он нападал на «правых» социал-демократов и предсказывал, что «в Германии теперь возникнет большая единая коммунистическая партия и это будет величайшим событием нашего времени». Выступавшие с возражениями Гильфердинг и Мартов, протестовавшие против «диктатуры Москвы», получили у делегатов гораздо меньшую поддержку. На съезде большинство делегатов высказалось за слияние с Коммунистической партией. Образовалась Объединённая Коммунистическая партия Германии, в которую вошла половина членов «независимой» с.-д. партии и которая стала секцией Коминтерна. Равноправными вождями новой партии стали Пауль Леви (от коммунистов) и Эрнст Деймиг (от «независимых»). Это описание взято из книги уже послевоенного (после II мировой войны) немецкого историка, предельно осторожного в вопросе о еврейском влиянии. Но и из него видно, что, когда решалась судьба влиятельной немецкой партии, раздавались голоса людей, из которых только Деймиг имел немецкую (не еврейскую) фамилию.
Такой же всплеск еврейских имён мы встречаем в Германии в разных областях. Так, в Пруссии во главе правительства и министерства внутренних дел стоял Гирш, в Саксонии премьером был Граднауэр (прежде сотрудник фирмы Парвуса-Шклярца), в Мекленбурге — Рейнеке-Блох. Даже такой строго-прогрессивный (позже) автор, как Томас Манн, в 1919 г. записал в дневнике:
«Мы говорим о типе русского еврея, вождя мирового движения, этой взрывоопасной смеси еврейского интеллектуального радикализма и славяно-христианских мечтаний. Мир, обладающий ещё инстинктом самосохранения, должен со всем напряжением энергии, как по законам военного времени, подняться на борьбу с этим человеческим типом».И Черчилль писал тогда:
«Это течение среди евреев возникло не сейчас. Со времени Спартака-Вейсхаупта (то, что и Вейсгаупта Черчиль зачислил в евреи, подчёркивает, как потрясены были тогда многие внезапно проявившимся еврейским влиянием в революционных партиях. И.Ш.) и вплоть до Карла Маркса, дальше до Троцкого (Россия), Беллы Кун (Венгрия), Розы Люксембург (Германия) и Эммы Гольдман (Соединённые Штаты)… Теперь эта банда проходимцев из подполья Европы и Америки схватила за шиворот русский народ и стала непререкаемым владыкой громадной страны».В 1920 г. попытку свергнуть социал-демократическое правительство предприняли военные (Капповский путч). Она тоже была подавлена, но как реакция на неё возникла Красная армия Рура численностью около 100 000 человек, установившая контроль над большей частью Рурской области и просуществовавшая около 20 дней. Уже на излёте этой эпохи революций и переворотов стоит попытка захватить власть в Мюнхене, в которой участвовал Гитлер (1923 г.). В том же году Франция и Бельгия оккупировали Рейнскую область. Возникшие там столкновения, чудовищная инфляция, сепаратизм привели Германию опять, как в 1918-1919 г.г, на грань гражданской войны. Возникали коммунистические и национал-социалистические вооружённые группы. В этой напряжённой ситуации ни одна из сторон не была готова отказаться от апелляции к антиеврейским настроениям, видимо, широко распространённым. Так, представительница крайнего левого течения в социал-демократии, Руфь Фишер (сама еврейка), говорила:
«Кто призывает бороться с еврейским капиталом, тот уже борец на классовом фронте, если даже он сам этого не понимает. Свергайте еврейских капиталистов, на фонарь их! Но не забыли ли вы про Стиннеса и Клекнера?»В 1925 г. в коммунистической газете «Роте Фане» появились статьи Троцкого, Зиновьева, Сталина и Бухарина, связанные с «революционной ситуацией» в Германии. В частности, Сталин писал:
«Коммунистическая революция в Германии является сейчас величайшим мировым событием. Победа революции в Германии будет иметь большее значение для пролетариата Европы и Америки, чем имела победа Русской революции. Победа немецкого пролетариата несомненно перенесёт центр тяжести мировой революции из Москвы в Берлин».Оглядываясь на несостоявшуюся немецкую коммунистическую революцию, мы можем сопоставить её как «вариант» с нашей революцией. И, в частности, установить, что участие евреев было там не меньше, чем у нас, в России. И если революция не победила, то уж никак не потому, что в неё было вложено мало еврейских сил.
Сейчас позабытые, часто погибшие от руки своих же коммунистов, Аркадий Маслов, Руфь Фишер, Вернер Шолем, Артур Розенберг, Хайнц Нейман, Ивен Кац и многие другие тогда числились среди ведущих вождей революции и, если бы обстоятельства сложились для неё благоприятно, если судить по аналогии с Россией, верно служили бы ей. Всё это заставляет ещё раз продумать взгляд, что в России евреи устремились в революцию, так как при прежнем режиме они были угнетены. Ведь Германия тогда считалась примером идеального, равноправного вхождения евреев в жизнь окружающей страны.
В те же 20-е годы закончилась и загадочная политическая карьера, да и сама жизнь Вальтера Ратенау. Ещё во время войны, в 1918 г., когда в Германии был арестован К. Радек, обвинявшийся в подготовке революции, Ратенау посещал его несколько раз в камере и имел с ним многочисленные беседы. Об этом факте рассказывает Радек, но, к сожалению, не упоминает о содержании бесед. С интересом относился Ратенау и к недолговечной Советской республике в Мюнхене как шагу в правильном направлении — построению централизованной и управляемой экономики. Теперь он входит в правительство сначала как министр восстановления, а в 1922 г. как министр иностранных дел. Но он поддерживал так называемую «реальную политику» выплаты Германией чудовищных репараций, растягивавшихся на несколько десятилетий (например, в речи на съезде немецко-демократической партии 12-14 ноября 1921 г.). Для правых он оказался идеальной фигурой «еврейского плутократа, продающего Германию». В результате в 1922 г. он был убит террористом, как подозревают, из тайной националистической организации «Консул».
Конечно, сосредоточение такой большой власти в руках евреев, да ещё в столь болезненный для Германии момент, сильно повлияло на всю жизнь. Например, когда премьер-министром Пруссии был Гирш, туда было допущено несколько сот тысяч евреев, переселившихся из Польши, Галиции и восточных областей, отошедших к Польше. Это в то время, когда вся Германия голодала, многие немцы остались без крова и работы.
За несколько лет евреи заняли гораздо более высокое положение в экономической и культурной жизни. В 1921 г. была опубликована брошюрка «Еврейское влияние в Германии», составленная, как уверяет автор, по официальным статистическим данным и по данным прессы. Автор приводит очень яркие цифры. Например, вот некоторые данные о распределении по профессиям. На каждую 1000 человек приходится:
Уже к началу войны среди преподавателей высшей школы евреев было 937, в то время как, если бы их число было пропорционально их доле в населении, их было бы 31.
На 100 000 мужчин приходилось студентов:
Среди руководства социал-демократической партии (более умеренной) евреи составляли 18%, «Независимой» (отколовшейся, более радикальной) — 65%, коммунистов — 87%. Когда, например, в порядке демилитаризации была поставлена комиссия наблюдателей над военным министерством, то в ней из 8 членов было 7 евреев: Гольдшмидт, Кизвант, Леве, Шлезингер, Варшинский, Цукет, Брунн и Рипенбаум.
Странным образом столь резко возросшее влияние евреев на жизнь шло рука об руку с распространением националистических настроений, чувства отчуждения среди евреев. Оно особенно ярко выразилось в книге известного еврейского национального деятеля Якова Клацкина «Проблема современного еврейства», вышедшей в свет в Германии в конце 20-х гг. (мне было доступно 3-е издание 1930 г.). Ещё позже те же мысли автор изложил в брошюре, появившейся с хвалебным предисловием Эйнштейна. Обособление от остальных народов — в этом автор видит цель всего еврейства. Методом же является укрепление «духовного гетто, переносных стен еврейского государства», «шатров Израиля», т. е. воспитание (на религиозной основе) психологии чуждости, неслияния с другими народами.
«Наши мудрецы говорили: “Для других народов мира изгнание не есть рассеяние (галут). Но для Израиля, который не ест их хлеб и не пьёт их вино, изгнание воистину становится галутом”».
«Прочная стена, созданная нами, отделяла нас от народа страны, а за стеной жило еврейское государство в миниатюре. Так, по его мнению, и должно оставаться».
«Повсюду мы среди коренных наций чужаки и хотим несгибаемо держаться нашей отчуждённости».
«Можем ли мы называть страны нашего рассеяния отечеством, мечтая и стремясь к освобождению от изгнания? Что за удивительное, удивительно возлюбленное отечество, которое мы называем Галут (рассеяние) и из которого мы стремится вырваться!»
«Это “страна чужих”, “насильственное отечество”».
«Мы всегда должны повторять: „Непреодолимая пропасть зияет между вами и нами, нам чужд ваш дух, ваши мифы и сказания, ваше национальное наследство, ваши обычаи и привычки, ваши национальные и религиозные святыни“. „Нам чужды дни вашей национальной памяти, радости и горести вашей национальной жизни, история ваших побед и поражений, ваши гимны и боевые песни, ваши национальные устремления и надежды. Ваши национальные границы не разделяют наш народ, и ваши пограничные споры не наши. Поверх них распространяется наше единство вопреки всем связям и разделениям вашего патриотизма“.
«Евреи, геройски павшие, сражаясь в войсках окружающего их народа, деятели культуры — всё это, — заявляет автор, — предатели еврейского национального дела, растратившие впустую свои таланты и жизни».Он ставит в пример предков:
«Талмудическая политика наших отцов не знала иного патриотизма, кроме еврейского. Они огорчались победами своего народа-хозяина, если они приносили несчастье народам другой страны. Их симпатии народам и странам были подчинены исключительно интересам еврейства. Они часто принадлежали не их стране проживания, а стране проживания их соплеменников, если положение евреев в этой стране было лучше».Это даже не проповедь пассивного отстранения, а призыв к битве. Прежде всего, против христианства:
«Где раздаётся сейчас голос еврейства против величайшей лжи истории? Осмеливается ли еврейство бросить человечеству клич: Раздавите гадину!»Он призывает:
«Потребовать от своего угнетателя признания внутреннего бессилия, короче, духовной капитуляции перед иудаизмом».Но и всю жизнь он воспринимает как войну:
«Наше галутное существование в некотором смысле есть состояние перманентной войны».
«Это состояние неослабевающей битвы с окружающим нас чуждым миром, который стремится нас поглотить».Надо представить себе положение Германии того времени.
Поражение, национальное унижение, голод, безработицу, болезни (% больных туберкулёзом, например, или детская смертность были в несколько раз выше, чем во Франции). Для многих немцев в этих условиях воспоминания о «героической войне», когда они боролись со всем миром, оставались единственным утешением. (Мы не берёмся здесь обсуждать, «правильно» это было или нет.) Но в то же время существовало влиятельное движение «антимилитаризма», например, союз «Новое отечество», позже переименованный в «Лигу прав человека», в руководство которого входили Эйнштейн, Бернштейн, издатель журнала «Вельтбюне» Якобсон, журналист Тухольский, Курт Эйснер, Генрих Манн, Кэте Кольвиц, близкий сотрудник Ратенау — Макс Дессуар и др., призывавший каждого немца в своей душе осознать вину немцев перед Францией. Такое течение очень легко могло приобрести антинемецкий оттенок (например, когда журнал «Вельтбюне» обвинял правительство в том, что армия тайно перевооружается, нарушая Версальский договор). Но часто наличествовало и прямое желание под видом антимилитаризма в духе Гейне и Берне поглумиться над «тупыми немцами». Например, основанная Моссе «Берлинер Тагеблатт» (с этой газетой мы уже не раз встречались) в приложении «Ульк» систематически публиковал а фельетоны редактора Тухольского (крайнего либерала, заявившего, что он из иудаизма «выходит»), под псевдонимом Теодор Тигер, в которых высмеивались и оплёвывались офицеры вплоть до призыва: «сорвать с них погоны!» Дошло до того, что военный министр, социал-демократ Носке, вынужден был обратиться в суд. Но орган социал-демократической партии «Форвертс» (редактор Куттнер) поддержал не своего партийного товарища, а Тухольского.
В издающемся в Израиле на русском языке журнале приведены размышления известного израильского философа Шмуэля Бергмана:
«Наша роль в диаспоре — это роль паразитов. Возьмём тех евреев, которые жили и творили в Германии накануне I мировой войны и вскоре после неё. Возможно, что у них была, даже несомненно, была какая-то стимулирующая роль в немецкой культуре. Но если говорить о самовыражении нации, еврейской нации, о её вкладе в мировую культуру, то общий итог их деятельности, мне кажется, был резко отрицательным. То же самое можно, по-видимому, сказать и о нашей роли в сегодняшней Америке, хотя тут я не специалист.Автор приходит к очень суровому выводу:
Трудно объяснить всё это человеку, не жившему в ту эпоху. Был и журналы такие, как «Тагебух» Шварцшильда, «Вельтбюне» З. Якобсона, со страниц которых евреи регулярно, словно инъекцию, вспрыскивали нигилизм и раздражение в кровь немецкого народа. О да, евреи умели многое подмечать и в силу своей безответственности могли позволить себе высмеивать любые отрицательные стороны немецкой жизни, немецкое офицерство, буржуазию, домашний уклад, могли выставлять напоказ их отталкивающие черты. Всё это началось давно, ещё со времён Гейне. Авенариус (редактор журнала «Кунстворт», сыгравший большую роль в становлении Кафки как писателя) однажды написал: «Евреи являются администраторами немецкой литературы». И это была правда… Более того, если говорить о тогдашних немецких или чешских евреях, то их «роль» внушала им ощущение превосходства, высокомерия по отношению к окружающему народу. Между тем, ощущение это было абсолютно безосновательно, ведь они на самом деле существовали-то благодаря физической и духовной деятельности этого народа. Любопытно, что в Германии в то время развивалась и чисто немецкая литература, которую евреи вообще не читали: эта литература рассказывала о жизни крестьян, которая евреев совершенно не интересовала. Таким образом, существовали как бы две немецкие литературы: та, которая интересовала евреев, и та, которую они игнорировали. И то, что при этом евреи владели многими крупными газетами и издательствами и в определённой степени контролировали таким образом развитие немецкой литературы, было нездоровым и опасным явлением».
«…в общем, вклад евреев имел нигилистическое влияние (как мне кажется, и в сегодняшней американской литературе) и в нём было что-то неуловимо паразитическое».И, действительно, это начинается ещё с Гейне, писавшего, например:
Немцам внушалось, что они стадо ослов, опасное для соседей, так как по своей тупости способны растоптать нормальных людей. И это выплёскивалось на талантливейший из западноевропейских народов, воинственный и сильный духом народ, гордый, вплоть до самовозвеличения. Ясно теперь, и без труда можно было предвидеть ещё тогда, что эта линия поведения могла иметь лишь два хода: либо немцам окончательно сломают хребет, либо их толкнут — на отчаянную, безумную попытку сопротивления. Второй исход и реализовался, и это был, мне кажется, хотя и не единственный, но один из существенных факторов, породивших германский национал-социализм.
Большой осёл, что был мне отцом,
Он был из немецкого края;
Ослино-немецким молоком
Вскормила нас мать родная.
На эти чувства налагались непрерывные финансовые скандалы, опять с перевесом еврейских фамилий. Так, дело спекулянта Юлиуса Бармата, рассматривавшееся в 1925 г., гремело по всей Германии, и его имя стало нарицательным. Например, Радек издал брошюру «Барматовская социал-демократия», где писал о «польско-еврейско-голландско-немецких спекулянтах», которые, по его словам, были особенно тесно связаны с социал-демократией, в то время как Штреземан опирался на концерн «русского еврея Литвина».
Конечно, не одна Германия, но и другие страны, побеждённые в I мировой войне, перенесли в послевоенные годы особенно тяжёлое время, разруху, восстания. Так, в Венгрии, появившейся на свет из осколков Австро-Венгрии, в 1919 г. возникла Венгерская Советская республика. Не раз отмечалось поразительное (по непропорциональности со всем населением) участие евреев в её руководстве. Так, О. И. Левин пишет:
«По данным известного венгерского социолога Оскара Ясси, самого еврея по происхождению (если не ошибаюсь, формально не ушедшего от иудаизма), занимавшего пост министра национальных меньшинств в первом революционном, добольшевистском правительстве, так называемого периода Карольи, соответствующего у нас периоду Временного Правительства, число евреев-руководителей большевистского движения доходило до 95%. Во избежание недоразумений следует ещё прибавить, что Ясси отнюдь не „черносотенец“. Он принадлежит к группе весьма радикальной, всю жизнь боролся за всеобщее избирательное право, аграрную реформу, требуя уничтожения крупного землевладения, равноправия национальностей и установления демократического строя и вынужден теперь, при реакционном правительстве Хорти, жить в эмиграции».Дополнительные сведения содержатся в цитированной выше книге Зомбарта. Он ссылается на семинарскую работу своего ученика, написанную по венгерским материалам того времени. Зомбарт пишет:
«В Венгрии в 1919 г. все основные вожди были евреи: Белла Кун, Погани, Самуэли, Корвин-Клейн, Кунфи, Лукач. Из 33-х народных комиссаров, членов правящего совета, 24 были евреи; 9 неевреев занимали менее влиятельные места (комиссаров по делам украинского или немецкого меньшинства и т. д.)»Далее приводятся подсобные данные, из которых мы заимствуем только несколько типичных примеров:
«Народный комиссариат по военным делам: из 7 народных комиссаров 6 евреев, из 52 глав секций — 39 евреев. Народный комиссариат внутренних дел: оба комиссара и их заместители-евреи. Народный комиссариат финансов: все три комиссара и все их заместители-евреи. Народный комиссариат просвещения: все 5 комиссаров — евреи, из 27 главсекций — 21 еврей. Народный комиссариат земледелия: 1 комиссар еврей (врач) и 2 — христиане (пастух и каменщик). Совет народного хозяйства: 4 комиссара — евреи и 2 — христиане (рабочие)».В 1922 г. Вейцман вёл переговоры с итальянским министром иностранных дел, синьором Шанцером, «возможно, еврейского происхождения» (в то время, как премьером был Лузатти, тоже еврей). Вот особенно драматический пример из жизни послевоенной Италии, описывает Р. Михельс.
В 1920 г. сложилась критическая ситуация, напоминавшая предреволюционную. Рабочие захватывали заводы и иногда по месяцу их оккупировали, создавались рабочие вооружённые отряды. Тогда правительству удалось организовать встречу предпринимателей и рабочих на общенациональном уровне, и кризис удалось предотвратить. Кто же с кем встречался? Предпринимателей представлял генеральный секретарь союза предпринимателей Оливетти — еврей, а рабочих — Террачино из Турина и Бруно Леви из Генуи, оба евреи. И это в Италии, в которой тогда на 39,5 млн. населения приходилось 50 тысяч евреев!
2. Ко второй войне
В Англии, в развитие традиции, начавшейся ещё с Д’Израэли, евреи занимали высокие государственные посты. Например, сын Иосифа Айзека, виконт, барон, лорд, маркиз Рединг был главным судьёй, вице-королём Индии и министром иностранных дел. Герберт Самуэль был не только главой либеральной партии, но и Верховным эмиссаром в Палестине, которая после войны была превращена в «подмандатную территорию Англии». Он занимал этот пост в 1920-25 г. Ещё в 1914 г., когда Вейцман старался завязать контакты с Английским правительством по поводу переселения евреев в Палестину, ему сказали: «У вас есть еврей в правительстве», — и указали на Герберта Самуэля. За время правления Самуэля в Палестине её еврейское население выросло вдвое. Брат же Герберта Самуэля Стюарт, как сказано выше, был направлен в Польшу, чтобы удостовериться, что евреи не подвергаются там притеснениям.
Ещё с 1920 г. начались ожесточённые столкновения еврейских поселенцев с коренными палестинцами. Тогда в них участвовал отряд, организованный Жаботинским, который был приговорён за это к 15 годам тюрьмы. Вскоре Самуэль амнистировал Жаботинского, но тот отклонил амнистию, так как она распространялась и на осуждённых арабов. Тогда приговор ему был пересмотрен и отменён. Интересно, что, говоря об этих столкновениях, Вейцман без колебаний называет их «погромом», как и столкновения в 1929 г. Он говорит о «Иерусалимском погроме». И по поводу России он говорите «тысячах жертв погромов», в то время как при самых крупных столкновениях число жертв было несколько десятков. То есть Вейцман фактически предлагает рассматривать «погромы» в России 1902-1906 гг. как аналог позднейших арабо-еврейских столкновений (в гораздо более слабой форме).
Драматическая история, героем которой был очень известный человек, произошла в США. Речь идёт о Генри Форде, одном из крупнейших промышленных деятелей США начала XX в. Он был человеком широких интересов и порывов, пытался добиться установления мира во время I мировой войны, имел свои экономические идеи. Он проповедовал идею «классового сотрудничества» при капитализме, «народного капитализма». Собственно, и его успех в производстве автомобилей, названных его именем, есть отражение тех же идей. Его принципом было производство (и продажа) большого числа автомобилей по доступным ценам, «чтобы каждый фермер мог иметь свой автомобиль». И рабочие на его заводах получали более высокую зарплату (по крайней мере, так утверждал он) и пользовались рядом социальных преимуществ. Одним из аспектов его многогранной активности была покупка газеты в его родном городе Дерборне, вблизи Детройта, где концентрировались его заводы. В этой газете «Независимый из Дерборна» (может быть, в названии скрывается некоторый каламбур) обсуждались различные вопросы современной общественной жизни, особенно в США. В частности, в 1920-1922 гг. там был опубликован целый ряд статей, посвящённых влиянию евреев на различные стороны жизни США. Позже он опубликовал книгу на эту тему: «Мировое еврейство» (тему которой он характеризовал как «исследование еврейского вопроса») и большой сборник материалов «Еврейская деятельность в Америке». Он сформулировал следующее положение:
Ещё с 1920 г. начались ожесточённые столкновения еврейских поселенцев с коренными палестинцами. Тогда в них участвовал отряд, организованный Жаботинским, который был приговорён за это к 15 годам тюрьмы. Вскоре Самуэль амнистировал Жаботинского, но тот отклонил амнистию, так как она распространялась и на осуждённых арабов. Тогда приговор ему был пересмотрен и отменён. Интересно, что, говоря об этих столкновениях, Вейцман без колебаний называет их «погромом», как и столкновения в 1929 г. Он говорит о «Иерусалимском погроме». И по поводу России он говорите «тысячах жертв погромов», в то время как при самых крупных столкновениях число жертв было несколько десятков. То есть Вейцман фактически предлагает рассматривать «погромы» в России 1902-1906 гг. как аналог позднейших арабо-еврейских столкновений (в гораздо более слабой форме).
Драматическая история, героем которой был очень известный человек, произошла в США. Речь идёт о Генри Форде, одном из крупнейших промышленных деятелей США начала XX в. Он был человеком широких интересов и порывов, пытался добиться установления мира во время I мировой войны, имел свои экономические идеи. Он проповедовал идею «классового сотрудничества» при капитализме, «народного капитализма». Собственно, и его успех в производстве автомобилей, названных его именем, есть отражение тех же идей. Его принципом было производство (и продажа) большого числа автомобилей по доступным ценам, «чтобы каждый фермер мог иметь свой автомобиль». И рабочие на его заводах получали более высокую зарплату (по крайней мере, так утверждал он) и пользовались рядом социальных преимуществ. Одним из аспектов его многогранной активности была покупка газеты в его родном городе Дерборне, вблизи Детройта, где концентрировались его заводы. В этой газете «Независимый из Дерборна» (может быть, в названии скрывается некоторый каламбур) обсуждались различные вопросы современной общественной жизни, особенно в США. В частности, в 1920-1922 гг. там был опубликован целый ряд статей, посвящённых влиянию евреев на различные стороны жизни США. Позже он опубликовал книгу на эту тему: «Мировое еврейство» (тему которой он характеризовал как «исследование еврейского вопроса») и большой сборник материалов «Еврейская деятельность в Америке». Он сформулировал следующее положение: