Шалимов Александр Иванович. Кто нажмёт 'стоп-кран'

Шалимов Александр
Кто нажмёт 'стоп-кран'

   Александр ШАЛИМОВ
   КТО НАЖМЕТ "СТОП-КРАН"?
   - Что же дальше?
   - Ты о продолжении эксперимента, Норт?
   - После гибели Мика и Фрэды лаборатория сверхвысоких энергий для нас недоступна. Ты прекрасно знаешь об этом.
   - Но работы нельзя останавливать. Они - там, за океаном - продолжают исследования. Мы мгновенно отстанем от них. Что с шефом? Неужели он не понимает?
   - Он, вероятно, понимает, но, прежде чем продолжать, надо выяснить, почему все полетело к чертям.
   - Методика эксперимента... Мик вел себя как слепой щенок. Я говорил ему. И тебе тоже, Марк.
   - Это общие слова, Норт. Конкретно: где ошибка?
   - Защитное поле. Оно не выдержало.
   - Почему?
   - Мик получил какой-то новый вид энергии. Нарастающий разряд. Мы с этим никогда не имели дела.
   - Одно из предположений, Норт, не более.
   - Да, предположение, но весьма вероятное. Вот смотри, Марк.
   Они подходят к меловой доске, занимающей всю стену лаборатории. Норт начинает быстро писать формулы: буквенные символы, корни, производные, степени, интегралы, знаки неравенства, бесконечности и снова буквенные символы. Доска исписана сверху донизу. Норт подчеркивает конечную формулу, стирает все написанное, а формулу переписывает в левом верхнем углу доски и заключает в рамку.
   Марк, присев на край стола, не отрывает взгляда от доски.
   - Ну, что? - спрашивает Норт и еще раз подчеркивает выведенную формулу.
   Марк молчит, напряженно думает.
   - В общем, тут ничего нового, - говорит Норт, отирая пот со лба, - я только продолжил выводы Мика.
   - Пожалуй, но если это справедливо... - Марк устремляет взгляд в открытое окно, где над вершинами сосен в синем небе медленно плывут сгустки облаков. - Если это справедливо, тогда...
   - Вот именно. Тогда... - Норт принимается снова писать на доске. Тогда мы получаем в одном случае полную неопределенность - я пока не берусь анализировать ее, - а в другом вот это. - Он заключает в картуш выведенное неравенство и испытующе глядит на Марка.
   - Сравни это, - он стучит мелом по доске, - с той первой формулой, что наверху, и попробуй вообразить такое.
   - Вообразить еще, пожалуй, могу, - зажмурившись, как от яркой вспышки света, медленно говорит Марк. - Получается нечто совершенно фантастическое. Но выразить это словами... нет, я не в состоянии.
   - А зачем? Достаточно того, что ты можешь это представить. Разве надо пересказывать словами мелодию? И вообще - к чему это? Ее можно записать нотами или пропеть. Вот здесь "нотная" запись моей "мелодии". Совершенно новая "мелодия", не так ли? - Он снова стирает тыльной стороной ладони капли пота со лба и присаживается на стол рядом с Марком.
   - Да, - не открывая глаз, шепчет Марк, - новая, грозная, смертельно угрожающая мелодия. Мелодия всеобщего уничтожения. Она могла навсегда унести Мика и Фрэду...
   Марк широко раскрывает глаза, смотрит на облака, плывущие за окном, потом подходит к доске, снова и снова перечитывает формулы.
   - Надо сказать об этом шефу, Норт.
   - Занятно... - Подперев ладонью худой, плохо выбритый подбородок, шеф переводит взгляд с Норта на Марка и снова на Норта. - Занятно, мальчики... И что же ты предлагаешь, Норт?
   - Надо попробовать...
   - Но где? Лаборатория Мика выведена из строя. И нам не разрешают восстанавливать ее. Эти типы из военного ведомства хотят до всего докопаться сами.
   - А если объяснить им?
   На лице шефа появилась улыбка, но глаза за толстыми стеклами очков посуровели:
   - Пока не стоит.
   - Вы все-таки не верите мне!
   - Не то, Норт. Если ты прав, это, пожалуй, слишком серьезно. Они могут ухватиться за твою идею, а тогда исследования приобретут... чрезмерно утилитарный характер. Понимаешь? Ведь если эту энергию использовать направленно, ее можно превратить в ужасающее оружие, равного которому нет. Пока нет.
   - Мне кажется, это даже не оружие, - возразил Марк. - Это страшнее. Если процесс выйдет из-под контроля, можно запросто уничтожить всю планету.
   - Ты, конечно, преувеличиваешь. Тем не менее это помощнее термоядерной бомбы.
   - Что же, ограничиться теоретическим рассмотрением? Оставить все на бумаге? - В голосе Норта звучит горечь. - А может, просто затаить? Только от кого?
   - Если бы кое-что из открытий последних десятилетий можно было затаить от человечества! Люди спали бы спокойнее и, вероятно, были бы более счастливыми. К сожалению, это невозможно. - Шеф снял очки, подышал на стекла, стал протирать краем халата. - Невозможно, - повторил он, подслеповато глядя на Норта. - Сказав А, Икс торопится сказать и В и С, потому что боится, как бы Игрек не опередил его. Благородное соревнование умов в нашу эпоху превратилось в бесконечный чудовищный марафон. Каждый рывок любого из бегунов заставляет остальных убыстрять бег. Трасса становится все более трудной, вокруг пропасти. Одни падают от изнеможения, других сталкивают с обрыва, третьи очертя голову бросаются на скалы сами. Но бег все ускоряется, а число бегунов возрастает. Остановить этот бег невозможно, и теперь уж никто не в силах сказать, где финиш, каким он будет.
   - А если поставить эксперимент в космосе? - предложил Марк. - На одном из наших спутников-обсерваторий. Там риск не будет слишком большим, и мы сможем убедиться, насколько справедлива теоретическая концепция Норта.
   - Конечно, конечно, - со вздохом сказал шеф, надевая очки. Что-нибудь придумаем. Не надо только торопиться. Вот Мик поторопился, и нет его больше.
   - Мамонт, старая песочница, интриган под маской добродетели... - Норт захлебывался словами негодования. - Борца за всеобщий мир из себя изображает. Если бы речь шла об его открытии, не рассуждал бы так.
   - Ты несправедлив к нему. - Марк попытался взять приятеля под руку, но тот вырвал локоть и зашагал быстрее.
   Марк тоже ускорил шаги. Теперь они почти бежали по усыпанной крупным гравием дорожке, которая вела от административного корпуса к лаборатории. Полы их белых халатов развевались на ветру.
   - Несправедлив, говоришь? - Норт обернулся, и Марк увидел его осунувшееся лицо и встревоженные, злые глаза. - А почему он так реагировал? Я ждал вопросов, дискуссии, а он принялся читать проповедь. Кому она нужна? Разве мы глупее его? Не понимаем, за что нам платят такие деньги?
   - Он прав в том, что экспериментальная проверка сейчас здесь, в институте, крайне сложна и несвоевременна, не говоря уже о том, что она очень опасна. Мы даже не сможем создать надежное защитное поле.
   - Вздор! Для этого и существует эксперимент. Над теорией защитного поля я уже работаю, и экспериментальную проверку можно было бы начать именно с него. Вот я сейчас пойду к полковнику Кроббсу и все расскажу.
   - Подожди. - Марк ухватил Норта за полу халата и заставил остановиться. - Дадим спешке пройти мимо... Ну, что ты осатанел? Садись и попробуй рассуждать разумно, тем более что Кроббса сегодня в институте нет.
   Он силой усадил Норта на каменную скамью в небольшой тенистой альтане, обвитой цветущими глициниями. Глициния цвела так буйно, что почти не было видно зелени под пеной фиолетовых соцветий.
   Здесь было тихо, пахло свежестью и хвоей. Высоко в синем небе мерно покачивали темными мохнатыми лапами сосны.
   - Повторяю, Кроббса ты сегодня не найдешь, - сказал Марк, закуривая сигарету. - У тебя есть время подумать. Старик не простил бы тебе этого шага.
   - Мне наплевать.
   - А как ты думаешь работать дальше? Лаборатория сверхвысоких энергий в его ведении.
   - Ему придется потесниться. Кроббс заставит его.
   - Кроббс лицо временное. Его отзовут, и что тогда?
   - В конце концов могу уйти и я...
   - Это уже глупо, Норт. И ты сам понимаешь, что пальнул сейчас глупость. Где еще ты сможешь вести такие исследования? Разве только там за океаном...
   - Не знаю, что делать, - прошептал Норт, наклонившись и сжимая обеими руками голову. - Ты представляешь, чего мне стоила разработка этой теории?
   - Догадываюсь.
   - И теперь, когда можно перейти от формул к экспериментам, мне предлагают не торопиться, чего-то ждать, намекают, что было бы гуманнее вообще не продолжать исследования. Поставь себя на мое место, Марк. Ведь я выносил эти идеи, выстрадал их, за ними месяцы бессонных ночей, сомнений, колебаний, надежд... Мне скоро тридцать. Я еще не сделал ничего, чтобы оправдать свое место в науке. И вот теперь, на пороге такого открытия, меня пытаются остановить. И кто? Человек, который меня учил, ввел в науку. Разве не бессмыслица, разве не несправедливость? А я чувствую сейчас такую силу, что, кажется, мог бы...
   - Уничтожить всю планету, - спокойно подсказал Марк.
   - Не надо пугать меня призраком всеобщего разрушения. Не я первый, не я последний... Но я хочу, черт побери, убедиться, прав ли я, проверить, чего стоит вся эта эквилибристика на кончике пера. И я хочу, если я прав, чтобы мое открытие и меня признали.
   - Никто не отказывает тебе в этом. Старик только просил не торопиться.
   - Разве ты его еще не раскусил? Если ему что-то не понравится, он способен тянуть годами, выдумывая один повод за другим. Он упрям, как миллион быков. Хочешь пари? Он сделает все, чтобы не допустить экспериментальной проверки.
   - Ты расстроен и сгущаешь краски, Норт. Не спорю, конечно, он упрям. Но будем объективны, он сделал в науке столько, что имеет право на свои недостатки.
   - Он давным-давно закоснел в своих воззрениях. А за последние десять лет вообще не сказал ничего нового. "Организует" работу других. А по существу - мешает.
   - Не торопись, дружище. Поставь себя на его место. Только что погибли двое его сотрудников. А ведь то, что предлагаешь ты, гораздо опаснее. Кстати, он был противником экспериментов, которые начал Мик. Тем не менее разрешил продолжать их. Убежден: он сейчас в глубине души считает себя виновником гибели Мика и Фрэды.
   - Да пойми ты наконец: Мик вел эксперименты в развитие его же идей. Чего ради он стал бы запрещать их? В случае удачи первым всюду фигурировало бы имя шефа. Мик оказался бы только исполнителем.
   - Ну а твои концепции, Норт, разве они не вытекают логически из идей Старика? Его сила в том, что он сумел заложить пути развития теории на десятки лет вперед. В отличие от многих он имел право стать организатором науки.
   - В развитии физики всегда существовала преемственность. Новое вырастало на фундаменте или на обломках старого. Но, пожалуйста, не сравнивай меня с Миком. Мик пытался доказать то, о чем предположительно говорил шеф. Для меня же старые работы шефа лишь трамплин, оттолкнувшись от которого я вступаю в область неведомого, в мир таких явлений, которых современная наука еще не знает. Это даже не новое направление, это может оказаться новой эпохой в науке об энергии.
   - В излишней скромности тебя, пожалуй, не упрекнешь, - заметил Марк, провожая глазами облака, проплывающие в просветах ветвей.
   - А зачем мне быть "излишне скромным"? Я говорю о своей работе, о том, в чем убежден. Ты и сам не мог не признать, что мои выводы важны и интересны. Чего ради я должен теперь рядиться в скромность? Я знаю себе цену. Только это и придает мне силы.
   - Пойдем, Норт, - сказал Марк, вставая. - Вижу, что убедить тебя еще труднее, чем Старика. Но прошу, подумай хорошенько, прежде чем ты заговоришь завтра с полковником Кроббсом. Потом ты уже не сможешь нажать на "стоп-кран".
   На другой день утром в лаборатории Марка неожиданно появился сам шеф.
   - Где Норт? - было первым его вопросом.
   - Не знаю, еще не видел его сегодня.
   - Как он вчера?
   - Немного психовал.
   - Необыкновенный талант, но... - Старик не закончил и принялся рассматривать графики, над которыми работал Марк.
   - Не получается?
   Марк отрицательно покачал головой.
   - Должно получиться. - Голос Старика стал жестким. - Попробуй изменить систему отсчета.
   - Уже пробовал.
   - Попробуй еще раз.
   Старик присел на высокий табурет рядом с Марком.
   - Как бы он не натворил глупостей...
   - Вы имеете в виду Норта?
   - Конечно, не господа бога, - вспылил Старик.
   - Черт его знает. - Марк резким движением отодвинул бумаги.
   - Этого болвана Кроббса ты сегодня тоже не видел?
   - Нет.
   - Странно, куда они все девались?
   - Вы думаете, Норт?..
   - Ничего я не думаю! - снова вспылил Старик. - Норт умный парень, но у него иногда пузырятся мозги. Ты вчера упомянул об эксперименте в космосе. Я прикидывал. Это пока невозможно. Нужен слишком большой источник энергии. Не сумеем поднять на орбиту.
   - А если сконцентрировать поток космического излучения?
   - Неплохая мысль... - Старик задумался. - Ты не говорил об этом Норту?
   - Нет.
   - Ну, я пойду, - сказал Старик. - Пришли ко мне Норта, когда он явится.
   - Хорошо, шеф.
   - Пойду, - повторил он, но не ушел. Постоял у окна и вернулся к столу Марка. Марк встал.
   - Нет, сиди. - Старик снова взгромоздился на высокий табурет. Знаешь, отчего погибли Мик и его девушка?
   - Пока нет.
   - А думал над этим?
   - Конечно.
   - Ну и?..
   - Может быть, прав Норт. Это новый вид энергии. Защитное поле оказалось бессильным.
   - Норт, Норт... Меня интересует, что ты сам думаешь.
   - У меня нет сложившегося мнения.
   - Плохо! Собственное мнение надо стараться иметь всегда. Пусть даже ошибочное. Так вот: непосредственная причина их гибели - глупая небрежность. Глупейшая, Марк. Они забыли включить защитное поле. Торопились или понадеялись один на другого, или еще был какой-то повод, которого мы уже никогда не узнаем. Во всяком случае, защитное поле не включилось, и, начав эксперимент, они сами подставили себя под удар.
   - Это установил полковник Кроббс и его люди?
   - При чем тут Кроббс? Что он вообще способен установить? Он хочет во что бы то ни стало поймать диверсантов. Ну и пусть ловит.
   - И вы ничего не сказали ему?
   - Святая наивность! Конечно, нет. Зачем? Ведь Мику и Фрэде мы уже не поможем.
   - Как вам удалось выяснить это, шеф?
   - Ничего не было проще. Конденсаторы остались заряженными. А они должны были разрядиться при создании защитного поля.
   Марк ошеломленно потер лоб.
   - Однако... Значит, Норт ошибся?
   - И да и нет. Причину гибели Мика он истолковал неверно, но в главном он, по-видимому, прав. В его рассуждениях, расчетах и конечных выводах я не вижу ошибки. Этот пока неизвестный нам вид излучения должен существовать.
   - Каким образом? Не понимаю.
   - Сейчас поймешь. Так иногда бывает: стройное здание теории вырастает на фантастических предпосылках. Они впоследствии рушатся, а теория остается. В этом одно из проявлений гениальности ученого. Исходные предпосылки для него лишь детонатор. Дальше он все строит на логике, знаниях, интуиции. И возносится так высоко, что предпосылки, породившие весь каскад мыслей, перестают играть сколько-нибудь существенную роль. Норт шел в своих рассуждениях от энергии, выделившейся в эксперименте Мика: той энергии, которую не смогло задержать защитное поле. А защитного поля вообще не было. Воображаемый избыток излучения был энергией самого эксперимента. Но, ошибочно приняв, что какое-то избыточное излучение происходило, Норт сумел с удивительной прозорливостью установить те условия, при которых оно может и должно возникнуть. И тут он, по-видимому, прав. Другими словами, если удастся воссоздать условия, теоретически предсказанные Нортом, произойдет это, пока загадочное для нас, излучение огромной силы.
   - Но мощность защитного поля? Значит, она должна быть во много раз больше, чем в эксперименте Мика?
   - В этом все дело, Марк. Защитного поля такой мощности мы создать не сумеем. Оно за пределами наших возможностей. Ничего не изменится даже и тогда, когда нам разрешат вернуться в лабораторию сверхвысоких энергий.
   - Значит, гипотезу Норта экспериментально подтвердить нельзя?
   - На Земле пока нет. Но в космосе? В космосе, может быть, это и осуществимо. Например, если воспользоваться космическими лучами, как ты предлагал.
   - Жаль, что всего этого вы не сказали Норту вчера.
   - Может быть, это ошибка, но я хотел, чтобы кое до чего он дошел сам. Кроме того, мне надо было время, чтобы проанализировать его выводы.
   - Странно, что его нет сегодня.
   - Да, его отсутствие начинает и меня тревожить.
   - Попытаться разыскать его?
   - Подождем еще немного. Если он появится, приходите ко мне оба. Но не говори ему ничего...
   Старик, кряхтя, слез с табурета, взглянул поверх очков на Марка и, шаркая по мраморным плитам пола, вышел из лаборатории.
   Полковник Кроббс не грешил военной выправкой, был краснолиц, толст, грубоват и очень многословен. Однако на этот раз он старался держаться прямо, разговаривал сухо и официально. Ему было очень жарко, и время от времени он вытирал белоснежным носовым платком крупные капли пота со лба, бритой головы и шеи.
   Марк, которого Старик попросил присутствовать при разговоре с полковником, недоумевал: со стороны могло показаться, что они говорили на разных языках.
   - Нет. Невозможно. К сожалению, совершенно невозможно, - в который раз повторял полковник, снова извлекая из кармана носовой платок.
   - Поймите, нам необходимо продолжать исследования, - мягко настаивал Старик. - Лаборатория сверхвысоких энергий - ключевая в институте. Уже больше месяца мы не только не имеем возможности пользоваться ею, мы даже не можем туда попасть. Вы не хотите сделать исключение и для меня.
   - К сожалению, совершенно невозможно. Не все обстоятельства выяснены. Имею указания. - Полковник поднял глаза к потолку и вынужден был облизнуть каплю пота, которая скатилась по его верхней губе. Он снова взялся за носовой платок.
   - Все исследования, по существу, приостановлены. В результатах некоторых из них непосредственно заинтересовано ваше ведомство, полковник. Я нахожусь в очень затруднительном положении. Поймите, мне не хотелось бы беспокоить министра.
   - Весьма сожалею. Ничего не могу поделать.
   - Можете вы, хотя бы приблизительно, сказать, сколько же времени продлится наше отлучение от святая святых в этом храме? - На лице Старика еще сохранялась улыбка, но глаза за толстыми стеклами очков становились все злее и злее.
   - Весьма сожалею. Не понял.
   - Налейте мне воды, Марк, - попросил Старик. - И переведите ему, проворчал он, беря стакан.
   - Профессор спрашивает, когда можно будет начать работы в лаборатории сверхвысоких энергий, - Марк чеканил слова, глядя поверх головы полковника.
   - Виноват, какие работы? Лаборатория повреждена.
   - Вот именно, - подтвердил Марк. - Работы по ее восстановлению.
   Старик кивнул.
   - А, работы по восстановлению! - Полковник опять вытащил носовой платок и принялся вытирать шею под воротником форменной рубашки. - Это мы взяли на себя.
   - Каким образом? - прищурился Старик.
   - Институт получит лабораторию на ходу.
   - На ходу? Уж не собираетесь ли вы вывозить ее отсюда?
   - Сожалею. Не понял.
   - Помогите, Марк.
   - Вы собираетесь погрузить нашу лабораторию на военные грузовики и т-р-р-р - увезти ее куда-нибудь подальше?
   - С какой целью? - вытаращил глаза полковник.
   - Вот и профессор тоже думает: с какой?
   - Виноват. Вы не поняли. Подразумевал восстановление лаборатории.
   - Восстановление лаборатории? - От изумления Старик снял очки и, подслеповато моргая, уставился на полковника. - Вы собираетесь восстанавливать нашу лабораторию сверхвысоких энергий? Вы?..
   - Уже начали, - подтвердил полковник, отирая платком лысину.
   - Вы говорите серьезно?
   - Так точно.
   - Нет, у меня голова начинает идти кругом, Марк. - Профессор отбросил очки, потом схватил их, надел и, наклонившись к полковнику, спросил не столько с возмущением, сколько с испугом: - Я не ослышался?
   - Виноват. Не понял.
   - Профессор спрашивает: как понимать вашу фразу о восстановлении лаборатории? - вставил Марк.
   - Как понимать? Так и понимать. Восстановление идет полным ходом.
   - Черт меня побери... - задыхаясь, начал Старик.
   - Успокойтесь, шеф, выпейте воды. - Марк протянул стакан.
   - К черту! - закричал Старик, отталкивая руку Марка и выплескивая воду на стол и на брюки полковника. - Все к черту! Кто-то из нас сошел с ума.
   - Виноват. Не понял, - начал полковник, пытаясь промокнуть носовым платком мокрые пятна на коленях.
   - Профессор хотел сказать, что для восстановления такой лаборатории нужны опытные специалисты, которых, как он полагает, у вас нет, - объяснил Марк, снова наполняя стакан водой.
   - Так точно. Нам помогает доктор Лоу... - полковник вдруг поперхнулся, и им овладел приступ кашля.
   - Норт? - в один голос воскликнули Старик и Марк, ошеломленно глядя друг на друга.
   - Как же так? Он уехал в Управление космических исследований согласовать работы на спутнике?
   - Он сам написал мне об этом в той записке, которую я показывал вам, - подтвердил Марк.
   - Ничего не понимаю, - бормотал Старик. - И давно доктор Норт Лоу работает с вами, полковник? Когда он вернулся? Почему я ничего не знаю об этом?
   - Затрудняюсь сказать. Весьма сожалею. - Пот градом катил по лицу полковника, в он уже не пытался вытирать его. - Имею конфиденциальные указания. Не разглашать. Виноват, не располагаю больше временем. Полковник торопливо поднялся. - Честь... - Он покинул кабинет Старика почти бегом.
   Спустя несколько дней Марк и Старик прогуливались по тенистым аллеям институтского парка.
   - Я специально вызвал тебя сюда, - тихо говорил Старик, - мне начало казаться, что за мной постоянно следят, подслушивают разговоры. Боюсь, даже в моем кабинете заложили подслушивающие устройства.
   - Вы устали, и у вас пошаливают нервы, шеф. По-моему, мы их мало интересуем сейчас. Все они торчат там... - Марк указал на просвечивающую за желтыми стволами сосен бетонную стену, за которой находились корпуса лаборатории сверхвысоких энергий.
   - Тебе не удалось узнать ничего нового, Марк?
   - Почти... Ворота постоянно закрыты, возле них дежурят "гориллы". Они пропускают только людей Кроббса, и то по каким-то особым пропускам. Я уж думал, не махнуть ли через стену, но проволока наверху под высоким напряжением. Я собственными глазами видел, как вспыхивали белки, перескакивающие с ветвей на эту проволоку. Под стеной уже валяются десятки их полусожженных трупиков.
   - А Норт?
   - С ним поговорить не удалось. Вероятно, он там и ночует.
   - Но ты видел его?
   - Издали. Вчера перед вечером я забрался на одну из сосен, что растет близко от стены в дальнем конце парка. Оттуда виден главный корпус лаборатории. Мне показалось, что он уже полностью восстановлен. Я просидел на сосне довольно долго, но в конце концов все-таки увидел Норта. Он вышел из главного корпуса и пошел в энергетический блок. Когда он находился ближе всего от меня, я запустил в него камнем. К камню была привязана записка. Он остановился, стад озираться, но меня не заметил. Я уже хотел крикнуть, но тут подошли офицеры Кроббса, и вместе с ними он прошел к энергетикам. До темноты он больше не появлялся. Не знаю, поднял он потом камень с запиской или нет...
   - Какой позор! В наше время пытаться устанавливать связь, швыряя камни...
   - А что делать? Я уже перепробовал и многое другое.
   - Я не о тебе, Марк. Это обо всем в целом.
   - Знаю, шеф.
   - И все-таки пленник он у них или действует по своему желанию?
   - По-моему, и то и другое.
   - Что же делать?
   - А если попытаться еще раз поговорить с Кроббсом? Старик махнул рукой.
   - Созвать заседание Ученого совета и пригласить на него Кроббса?
   - Скорее всего, он не явится. А если и явится, будет только потеть и твердить, что от него ничего не зависит.
   - Пусть по крайней мере еще раз убедится, что все осуждают линию его поведения. Можно принять соответствующую резолюцию с обращением к министру.
   - Боюсь, Марк, что министр в курсе дела. Я уже несколько раз пытался связаться с ним, все безуспешно. То он на приеме, то уехал отдыхать. Мне кажется, он просто избегает разговора со мной.
   - А если обратиться еще выше?
   - Разве только с прошением об отставке...
   - Что вы, шеф, - испугался Марк. - Вот этого делать никак нельзя. Ведь это полная капитуляция. Надо продолжать борьбу.
   - Но как?
   - В крайнем случае обратиться в прессу, выступить по телевидению. Привлечь общественное мнение.
   - Чтобы меня обвинили в разглашении государственной тайны? Кроббс только этого и ждет.
   - Вы сегодня не страдаете избытком оптимизма, шеф.
   - Я давно перестал быть оптимистом, Марк. Просто все еще пытаюсь плыть против течения. Хотя мне, по-видимому, пора причаливать и вылезать на берег. Все это конечно, вздор! Я упомянул об отставке не потому, что хочу выходить из игры. Но, может быть, угрожая отставкой, я заставлю кое-кого призадуматься. Как ты полагаешь? Марк с сомнением покачал головой:
   - Не знаю... По-моему, не стоит рисковать, шеф.
   - Ты думаешь, они способны пойти на это?
   - Они сейчас все в трудном положении. Из-за военных. Нет, тут надо придумать что-нибудь особенное, что-нибудь такое...
   Марк не успел кончить. За бетонной стеной, где находилась лаборатория сверхвысоких энергий, послышался резкий сигнал сирены. Быстро нарастая, он превратился в пронзительный вой, от которого заломило уши.
   - Что там у них происходит? - закричал Старик. - Опять какая-то авария?
   - Кажется, сигнал общей тревоги. Скорее в укрытие, шеф.
   Они побежали по дорожке в сторону административного корпуса. Пробежав несколько десятков метров, Старик остановился.
   - Не могу, - сказал он, задыхаясь, - ты беги, я дойду потихоньку.
   - Садитесь мне на спину, - заорал в самое ухо Старику Марк, стараясь перекричать все усиливающийся жуткий вой.
   - Поздно, Марк! - Старик указывал назад. Марк оглянулся.
   Из-за стены, от того места, где находился главный лабораторный корпус, в зенит был устремлен ослепляющий белый луч. Он стремительно набухал, становился все ярче, светлее, горячее, нестерпимо резал глаза. Марк успел заметить, что у деревьев появились теперь вторые тени - в сторону солнца.