— И ест. — Комаров усмехнулся. — Понятно. Компоновка, открытая для информационного воздействия с обратной связью… Я тоже умею умно выражаться, как видите. Отчасти я вас понял. Остается вопрос по поводу боевого компьютера. Если вы живете в окружении наполовину бесплотной реальности, созданной усилиями ваших машин, то все войны происходят тоже всего лишь в их памяти? Как можно воевать, не участвуя в сражениях лично?
— Вы довольно точно сформулировали мысль, — одобрил Лейц. — Проливать кровь в нашем мире стало бессмысленно по двум причинам. Во-первых, чтобы захватить соседнее государство, совсем не обязательно перебрасывать на его территорию реальные войска. Достаточно, чтобы один Государственный компьютер объявил войну другому и они разыграли комбинацию, например, из тысячи уровней. Цена уровня может быть установлена в один квадратный километр территории, или миллион денежных единиц контрибуции, или одну промышленную корпорацию. Как договоритесь. Нация, выигравшая большее число сражений, получает под свой контроль участки территории или экономические блага, ранее принадлежавшие противнику. Полная победа означает переход всего управления вражеским государством от проигравшего компьютера к победителю. Все очень просто. А главное — нет смысла проливать кровь граждан. Им, по большому счету, все равно, кому платить налоги или кто управляет информационными полями, лишь бы обязательные платежи не оказались выше, чем были ранее.
— Зачем же вам понадобились наши услуги? — удивился Саша. — Ну подобрали бы программистов посерьезнее, да и сочинили хорошую боевую программу…
— В огромной памяти Государственных машин — как нашей, так и вражеских, — учтены все нюансы, а логические цепи присоединенных к ним вариаторов способны просчитать любое количество комбинаций, которые могут составить люди, события, предметы или явления. Даже самые новые программы бессильны против «Фортун». Однако эти условия верны, лишь когда мы говорим об изученных авестийцами мирах и понятиях. Если на пути вероятностного вариатора встает неизвестный нашей науке «случайный» фактор, то «Фортуна» даст сбой и откажется не только корректировать все связанные с ним происшествия, но и предсказывать дальнейшее развитие событий. Другими словами, всемогущий аппарат станет бесполезным.
— Значит, мы для вас и будем таким «фактором»? — Догадался Игорь, до этого слушавший рассказ Лейца внимательно, но молча.
— Да, — признался инспектор, — но не для нас, а для врагов.
— Неужели мы настолько отличаемся от авестийцев? — удивился Комаров.
— По большей части — не очень, — ответил Лейц. — Но присущая вам импульсивность и, зачастую, нелогичность исчезли на нашей планете задолго до изобретения вариатора, а с повсеместным внедрением в жизнь «Фортун» стали вообще чем-то не поддающимся осмыслению. К тому же вы чужаки, которых нет ни в одном банке данных. Совокупность этих обстоятельств вполне способна сбить вариатор с толку, в чем мы уже убедились, не покидая Землю.
— Китайцы? — сообразил Голиков.
— Да, встреча с отрядом диверсантов, невесть как пробравшимся на вашу территорию, была обусловлена влиянием разладившейся «Фортуны», — подтвердил инспектор. — Так же, как некоторые другие события…
— Например, появление на вашем корабле Зайнулина или Люси? — подсказал Комаров.
— Нет, лейтенанта я подобрал по собственной инициативе, — ответил Лейц, — а вот ваша сестра… Будем считать, что в ее случае вариатор действительно в очередной раз немного ошибся.
Саша задумчиво прошелся взад-вперед по каюте и снова уселся за столик.
— А вы не допускаете мысли, что «Фортуна» врага подскажет ему, куда вы отправились, и он введет в игру точно такой же «случайный фактор»? — спросил он.
— Допускаю, — согласился инспектор. — Однако достоверная информация о вашей звездной системе хранится только в одной базе данных…
Он выразительно постучал себя по виску.
— Это противоречит вашему утверждению, что вариаторы знают все, — заметил Голиков.
— Отнюдь, — возразил Лейц. — Любой «Фортуне» известно, что вокруг вашей звезды вращается несколько планет и две из них пригодны для органической жизни. Некогда даже существовала теория, что наши предки эмигрировали именно с Земли. К этому их подтолкнуло наступившее там похолодание. Но координаты мифической прародины мы забыли, и эта теория долгое время считалась ошибочной. Около полутора сот стандартных лет тому назад одна из наших исследовательских миссий все же обнаружила Землю. Разведчики-исследователи выяснили, что никакого глобального обледенения на планете нет, но аборигены, то есть вы, являются крайне отсталыми, хотя и разумными существами. Это было воспринято нашими учеными как доказательство несостоятельности утверждения о единой прародине землян и авестийцев. Сначала компьютеры, а затем и вариаторы просчитали, что для достижения нашего уровня развития вам потребуется мощное внешнее воздействие, но даже в этом случае прогресс затянется на три-четыре тысячи лет. Интерес к такой малоперспективной и слишком далекой колонии постепенно был утерян, и во время перевода хранилищ информации на новые носители координаты Солнечной системы были стерты. Ко мне они попали случайно, причем из других источников…
— Первый случай ошибки? — предположил Голиков.
— Нет. — Лейц улыбнулся. — Просто машины не учли, что время на окраине Галактики течет гораздо быстрее, чем в ее центре, и за сто пятьдесят лет по часам Авесты на Земле прошли требуемые три тысячи. Хотя вы еще не достигли нашего уровня, лет через сто это произойдет. Однако, если честно, кроме этого недочета, была и ошибка прогноза. Вы обошлись без внешнего толчка. Как можно пройти столь трудный путь развития за несколько сотен лет, причем в последние годы не пройти, а пробежать? Этого теперь не понимает не только «Фортуна», но и я.
— А вы считаете себя умнее этой машины? — с ухмылкой спросил Комаров.
— Я человек, а значит, способен мыслить более конкретно — ничуть не смутившись, ответил инспектор. — «Фортуна» это так, вам не потребовалось бы лететь за фактором на Землю, — возразил Голиков. — А если рассуждать о внешнем толчке… Ващд миссия нам ничего не оставляла?
— Священные тексты, заповеди… — Лейц развел руками, — обычные миссионерские штучки. Но я вижу что наша религия у вас не особо прижилась, так что…
— Однако вполне могла послужить пищей для размышлений? — перебил его Игорь.
— В целом — да, — согласился инспектор.
— Ну вот, а вы ищете ответ. — Голиков усмехнулся. — Толчок к развитию — не вселенская катастрофа, он может быть и незаметным на первый взгляд. Вы внесли в умы некую сумятицу, она разбудила исследовательский дух, столкнулась с другими религиями и учениями, произошел конфликт, и в борьбе противоречий выковалась истина, потом кто-то усомнился и в ней — ведь люди уже научились сомневаться, — и пошло-поехало, как снежный ком…
— Занятная теория, — Лейц снисходительно улыбнулся, — я поразмышляю над ней на досуге. Как бы то ни было, товарищи офицеры, вариаторы Авесты ошиблись в главном — расчете временных промежутков, а потому, в их понимании, вы до сих пор разъезжаете на гужевых колесницах, размахивая мечами из плохо закаленного железа и постреливая из луков. Даже наняв целую армию столь примитивных воинов, я был бы обречен на проигрыш. Медный щит весьма условная преграда для лазерного импульса современной авестийской винтовки. Мода на виртуальные войны вовсе не означает, что оружие, хранящееся в древних арсеналах пришло в негодность. Перед лицом реальной угрозв противник вполне может применить реальные система обороны. Однако никто из военачальников потенции, ального противника не знает о нашей идее, и все онй уверены, что нападение будет традиционным — внутри машинной памяти. Этим заблуждением мы и воспользуемся.
— Этим мы уже воспользовались, — возразил Комаров. — Теперь надо продумать второй этап — каким образом удержать и развить наше преимущество.
— Оно заключается в вашей непредсказуемости и готовности к реальному кровопролитию, — напомнил Дейц. — Что здесь можно добавить?
Ответить Саша не успел, поскольку в каюту заглянул встревоженный Гурк.
— Господин инспектор, нас атакуют! — заявил он немного растерянно.
— Что? — Лейц поднял на помощника удивленный взгляд.
— Мы только что вошли в систему Авесты, — пояснил тот, — и наш корабль тотчас подвергся нападению целой флотилии корсаров. Судя по их позывным, это наемники Императора.
— Но на данном участке пространства нет никаких караванных трасс! — возразил инспектор. — Они что же, поджидали конкретно нас?
— Получается так, — согласился Гурк.
— Вот вам и «случайный фактор», — сказал Голиков. — Выходит, Лейц, «Фортуна» оппонентов вас все-таки просчитала?
— Идем в боевую рубку, — предложил Комаров. — Страсть как хочу посмотреть настоящий космический бой!
— Никакого боя не будет, — твердо заявил Лейц. — Если компьютеру не удастся рассчитать оптимальный маневр уклонения от преследователей, мы сдадимся… Флотилия корсаров нашему тендеру не по зубам.
7
8
— Вы довольно точно сформулировали мысль, — одобрил Лейц. — Проливать кровь в нашем мире стало бессмысленно по двум причинам. Во-первых, чтобы захватить соседнее государство, совсем не обязательно перебрасывать на его территорию реальные войска. Достаточно, чтобы один Государственный компьютер объявил войну другому и они разыграли комбинацию, например, из тысячи уровней. Цена уровня может быть установлена в один квадратный километр территории, или миллион денежных единиц контрибуции, или одну промышленную корпорацию. Как договоритесь. Нация, выигравшая большее число сражений, получает под свой контроль участки территории или экономические блага, ранее принадлежавшие противнику. Полная победа означает переход всего управления вражеским государством от проигравшего компьютера к победителю. Все очень просто. А главное — нет смысла проливать кровь граждан. Им, по большому счету, все равно, кому платить налоги или кто управляет информационными полями, лишь бы обязательные платежи не оказались выше, чем были ранее.
— Зачем же вам понадобились наши услуги? — удивился Саша. — Ну подобрали бы программистов посерьезнее, да и сочинили хорошую боевую программу…
— В огромной памяти Государственных машин — как нашей, так и вражеских, — учтены все нюансы, а логические цепи присоединенных к ним вариаторов способны просчитать любое количество комбинаций, которые могут составить люди, события, предметы или явления. Даже самые новые программы бессильны против «Фортун». Однако эти условия верны, лишь когда мы говорим об изученных авестийцами мирах и понятиях. Если на пути вероятностного вариатора встает неизвестный нашей науке «случайный» фактор, то «Фортуна» даст сбой и откажется не только корректировать все связанные с ним происшествия, но и предсказывать дальнейшее развитие событий. Другими словами, всемогущий аппарат станет бесполезным.
— Значит, мы для вас и будем таким «фактором»? — Догадался Игорь, до этого слушавший рассказ Лейца внимательно, но молча.
— Да, — признался инспектор, — но не для нас, а для врагов.
— Неужели мы настолько отличаемся от авестийцев? — удивился Комаров.
— По большей части — не очень, — ответил Лейц. — Но присущая вам импульсивность и, зачастую, нелогичность исчезли на нашей планете задолго до изобретения вариатора, а с повсеместным внедрением в жизнь «Фортун» стали вообще чем-то не поддающимся осмыслению. К тому же вы чужаки, которых нет ни в одном банке данных. Совокупность этих обстоятельств вполне способна сбить вариатор с толку, в чем мы уже убедились, не покидая Землю.
— Китайцы? — сообразил Голиков.
— Да, встреча с отрядом диверсантов, невесть как пробравшимся на вашу территорию, была обусловлена влиянием разладившейся «Фортуны», — подтвердил инспектор. — Так же, как некоторые другие события…
— Например, появление на вашем корабле Зайнулина или Люси? — подсказал Комаров.
— Нет, лейтенанта я подобрал по собственной инициативе, — ответил Лейц, — а вот ваша сестра… Будем считать, что в ее случае вариатор действительно в очередной раз немного ошибся.
Саша задумчиво прошелся взад-вперед по каюте и снова уселся за столик.
— А вы не допускаете мысли, что «Фортуна» врага подскажет ему, куда вы отправились, и он введет в игру точно такой же «случайный фактор»? — спросил он.
— Допускаю, — согласился инспектор. — Однако достоверная информация о вашей звездной системе хранится только в одной базе данных…
Он выразительно постучал себя по виску.
— Это противоречит вашему утверждению, что вариаторы знают все, — заметил Голиков.
— Отнюдь, — возразил Лейц. — Любой «Фортуне» известно, что вокруг вашей звезды вращается несколько планет и две из них пригодны для органической жизни. Некогда даже существовала теория, что наши предки эмигрировали именно с Земли. К этому их подтолкнуло наступившее там похолодание. Но координаты мифической прародины мы забыли, и эта теория долгое время считалась ошибочной. Около полутора сот стандартных лет тому назад одна из наших исследовательских миссий все же обнаружила Землю. Разведчики-исследователи выяснили, что никакого глобального обледенения на планете нет, но аборигены, то есть вы, являются крайне отсталыми, хотя и разумными существами. Это было воспринято нашими учеными как доказательство несостоятельности утверждения о единой прародине землян и авестийцев. Сначала компьютеры, а затем и вариаторы просчитали, что для достижения нашего уровня развития вам потребуется мощное внешнее воздействие, но даже в этом случае прогресс затянется на три-четыре тысячи лет. Интерес к такой малоперспективной и слишком далекой колонии постепенно был утерян, и во время перевода хранилищ информации на новые носители координаты Солнечной системы были стерты. Ко мне они попали случайно, причем из других источников…
— Первый случай ошибки? — предположил Голиков.
— Нет. — Лейц улыбнулся. — Просто машины не учли, что время на окраине Галактики течет гораздо быстрее, чем в ее центре, и за сто пятьдесят лет по часам Авесты на Земле прошли требуемые три тысячи. Хотя вы еще не достигли нашего уровня, лет через сто это произойдет. Однако, если честно, кроме этого недочета, была и ошибка прогноза. Вы обошлись без внешнего толчка. Как можно пройти столь трудный путь развития за несколько сотен лет, причем в последние годы не пройти, а пробежать? Этого теперь не понимает не только «Фортуна», но и я.
— А вы считаете себя умнее этой машины? — с ухмылкой спросил Комаров.
— Я человек, а значит, способен мыслить более конкретно — ничуть не смутившись, ответил инспектор. — «Фортуна» это так, вам не потребовалось бы лететь за фактором на Землю, — возразил Голиков. — А если рассуждать о внешнем толчке… Ващд миссия нам ничего не оставляла?
— Священные тексты, заповеди… — Лейц развел руками, — обычные миссионерские штучки. Но я вижу что наша религия у вас не особо прижилась, так что…
— Однако вполне могла послужить пищей для размышлений? — перебил его Игорь.
— В целом — да, — согласился инспектор.
— Ну вот, а вы ищете ответ. — Голиков усмехнулся. — Толчок к развитию — не вселенская катастрофа, он может быть и незаметным на первый взгляд. Вы внесли в умы некую сумятицу, она разбудила исследовательский дух, столкнулась с другими религиями и учениями, произошел конфликт, и в борьбе противоречий выковалась истина, потом кто-то усомнился и в ней — ведь люди уже научились сомневаться, — и пошло-поехало, как снежный ком…
— Занятная теория, — Лейц снисходительно улыбнулся, — я поразмышляю над ней на досуге. Как бы то ни было, товарищи офицеры, вариаторы Авесты ошиблись в главном — расчете временных промежутков, а потому, в их понимании, вы до сих пор разъезжаете на гужевых колесницах, размахивая мечами из плохо закаленного железа и постреливая из луков. Даже наняв целую армию столь примитивных воинов, я был бы обречен на проигрыш. Медный щит весьма условная преграда для лазерного импульса современной авестийской винтовки. Мода на виртуальные войны вовсе не означает, что оружие, хранящееся в древних арсеналах пришло в негодность. Перед лицом реальной угрозв противник вполне может применить реальные система обороны. Однако никто из военачальников потенции, ального противника не знает о нашей идее, и все онй уверены, что нападение будет традиционным — внутри машинной памяти. Этим заблуждением мы и воспользуемся.
— Этим мы уже воспользовались, — возразил Комаров. — Теперь надо продумать второй этап — каким образом удержать и развить наше преимущество.
— Оно заключается в вашей непредсказуемости и готовности к реальному кровопролитию, — напомнил Дейц. — Что здесь можно добавить?
Ответить Саша не успел, поскольку в каюту заглянул встревоженный Гурк.
— Господин инспектор, нас атакуют! — заявил он немного растерянно.
— Что? — Лейц поднял на помощника удивленный взгляд.
— Мы только что вошли в систему Авесты, — пояснил тот, — и наш корабль тотчас подвергся нападению целой флотилии корсаров. Судя по их позывным, это наемники Императора.
— Но на данном участке пространства нет никаких караванных трасс! — возразил инспектор. — Они что же, поджидали конкретно нас?
— Получается так, — согласился Гурк.
— Вот вам и «случайный фактор», — сказал Голиков. — Выходит, Лейц, «Фортуна» оппонентов вас все-таки просчитала?
— Идем в боевую рубку, — предложил Комаров. — Страсть как хочу посмотреть настоящий космический бой!
— Никакого боя не будет, — твердо заявил Лейц. — Если компьютеру не удастся рассчитать оптимальный маневр уклонения от преследователей, мы сдадимся… Флотилия корсаров нашему тендеру не по зубам.
7
Корсары
– Я не понимаю, откуда они вынырнули, инспектор. — Капитан корабля был предельно собран и комментировал происходящее неохотно. — Вероятнее всего — из-за пятого спутника планеты Огня. Других укрытий поблизости нет.
— Планета Огня — колония Таны, — возразил Лейц. — Почему же пираты сигналят кодом Симилара?
— У меня больше нет версий. — Капитан пожал плечами.
Они вели беседу на своем языке, но оба землянина с удивлением обнаружили, что понимают из их разговора более половины. Авестийский язык оказался подозрительно похож на фарси. Когда еще в первой беседе с Кричевским Саша заявил, что владеет двумя языками, помимо русского, он имел в виду именно персидский и арабский языки. В училище Комарову в качестве дополнительной нагрузки достался усиленный спецкурс по теме военного потенциала Востока, и владение этими языками было обязательным условием. Речь чужаков совершенно не вязалась с их, по земным меркам, типично европейской внешностью, и этот факт заставил Комарова серьезно задуматься.
Потому первый залп наступающего врага он пропустил. Кораблик немного встряхнуло, и пальцы одного из пилотов в нижней, ходовой рубке забегали по сенсорам корректировки курса. Капитан немного свесился с мостика боевой рубки вниз и приказал пилоту:
— Ныряй…
Саша во все глаза смотрел на обзорный экран, но видел лишь черноту космического пространства. Никаких вражеских кораблей или ярких полос от выстрелов боевых лазеров он не заметил. Даже второй залп, от которого тендер ушел при помощи изящного маневра, не выдал присутствия противника. Комаров совершенно не понимал, как пилоты видят, откуда враг наносит удары.
— Я думал, что будет как в книжках — «цветные молнии бластеров, ослепительно белые вспышки погибающих кораблей…» — разочарованно произнес Саша. — А тут только кромешная темень да звезды… Или это нападение тоже лишь плод воображения двух взбесившихся киберпилотов?
— Все натурально. Атаку ведут реальные корабли против нашего, как вы должны были заметить, тоже настоящего тендера. Бортовые компьютеры связь между собой не устанавливали, — ответил капитан, — а потому сейчас все решит человеческая интуиция и опыт. Иначе в космосе противника не победить.
— Так вы что же, деретесь наобум?! — удивленно спросил Комаров. — «Кажется, за тем вон астероидом враг…», и — бац?! Вдребезги и пополам?!
— А вы на что полагались, когда нокаутировали Зайнулина в прибрежных кустах? — спросил в свою очередь Лейц.
— Там было много чего. — Саша покачал головой. — Звуки, тепло, запахи…
— Так и здесь, — ответил инспектор. — Детекторы улавливают множество показателей, и на их основе компьютер выстраивает вполне отчетливую картину. Взгляните…
Лейц указал на монитор боевой рубки. Там, в отличие от изображения на обзорном экране, демонстрировались до боли натуральные фигурки вражеских кораблей, которые стремительно приближались курсом перехвата.
— Это компьютер так работает? — удивился Саша.
— А в твоем понятии он должен выдавать на экран столбики зеленоватых цифр? — ехидно поинтересовался Гурк.
В отличие от Лейца, помощник сразу перешел с землянами на «ты».
— Ладно, пусть это будет компьютер, — согласился Комаров, — но, в таком случае, при чем здесь интуиция капитана?
— Команду «К бою!» подает только человек, — пояснил Лейц. — Работа детекторов корабля занимает слишком много времени и оперативной памяти машины, ведь они обрабатывают чрезвычайно большой объем данных, а это очень сложно. Если допустить, что они будут трудиться на протяжении всего полета без перерыва, то в один прекрасный момент корабль зависнет не в силах справиться с потоком информации. Чтобы этого избежать, капитан обычно оставляет включен ными лишь три-четыре детектора и на основе их сигналов слушает и воспринимает окружающий космос. Но, уловив опасность, он активирует все системы, и тогда мы видим картинку, подобную этой…
Инспектор вновь указал на боевой монитор. Серебристые, в представлении компьютера, корабли противника были уже совсем близко. Их оказалось десять, и шли они четким строем, постреливая из курсовых орудий лучами, тщательно прорисованными электронной машиной.
— Здесь все выглядит более интересно, — легкомысленно произнес Комаров. — А в темноте получаются какие-то жмурки…
— Обратный отсчет! Цель прямо по курсу, восемь румбов к зениту! К залпу! — вдруг скомандовал капитан. — Три, два, один, залп!
На боевом экране появились четыре красных линии, которые ушли откуда-то из-под нижней кромки проекции в сторону ближайшего вражеского корабля. Саша невольно сравнил увиденное с картиной за обзорным иллюминатором и убедился, что космический бой на самом деле выглядит отнюдь не увлекательно. За толстым стеклом по-прежнему чернело нетронутое какими-либо вспышками равнодушное пространство. Комаров снова перевел взгляд на компьютерную картинку и убедился, что враг полыхает белым пламенем.
— А почему не видно из иллюминатора? — спросил Саша у Лейца.
— До него, если в километрах, будет тысяч двадцать, — пояснил инспектор. — Вспышка не ярче любой звезды, к тому же очень короткая.
Пожар на борту рисованного кораблика вскоре действительно прекратился, и компьютер вовсе стер его изображение, оставив лишь девять фигурок, которые перестроились и открыли шквальный огонь.
— Пожар в правом переднем модуле! — доложил второй пилот. — Произвожу сброс!
— А вот это ты можешь увидеть из иллюминатора, — нахмурившись, сказал Лейц.
Комаров приник к иллюминатору и увидел, что откуда-то снизу, из-под брюха тендера, вынырнул Посадочный модуль. Вернее — выползла некая тень, на секунду прикрывшая собой звезды. Над ее кормой горели три зеленых огонька, и только эта примета помогла Саше понять, куда движется модуль.
— Сбросить остальные модули! — приказал капитан.
Пилот тотчас выполнил его приказ, и навстречу атакующим поплыли еще три группы зеленых огоньков. Боевой компьютер зафиксировал попадания в модули и тут же нарисовал в их виртуальных бортах крупные пробоины.
— Разворот сто восемьдесят и полный вперед! — снова послышался голос капитана. — Мудрить некогда. Пока нас прикрывают модули, постараемся уйти за гипербарьер.
Лейц, выслушав его пояснения, кивнул и обернулся к землянам.
— Попрошу вас удалиться в свою каюту. При прохождении барьера возможны неприятные ощущения, и переносить их лучше всего лежа.
— Я думал, скорость света превысить нельзя, — подчиняясь инспектору, все же заметил Игорь.
— Теоретически — нет, — согласился Лейц. — Но что получается на практике, вы сейчас прочувствуете… Только прежде примите параллельное палубе положение…
Когда на мостике боевой рубки остались только авестийцы, Гурк недовольно покачал головой и спросил:
— Почему нас не прикроет «Фортуна»?
— Если бы на борту не было вариатора, десять боевых кораблей могли подбить наш тендер на первой же секунде боя, — возразил Лейц. — «Фортуна» сама исправила свою ошибку, предоставив нам возможность уйти из зоны поражения.
— Однако теперь нам придется запросить посадочный челнок, — вмешался капитан. — А до того момента, когда он прибудет, мы будем висеть на траверзе орбитальной станции. Это, конечно, нейтральная территория, но о сохранении секретности миссии можно забыть.
— Если каперы появились на нашем пути неслучайно, ни о какой секретности речь уже не идет, — ответил Лейц.
— Поскольку дело в «Фортуне», — сказал Гурк, — пираты могли и не знать, с какой целью атакуют наш корабль…
— Так не бывает, — возразил ему капитан. — Корабли противника вышли на перехват, а следовательно, им было известно, каким курсом мы идем. В противном случае, они сели бы нам на хвост.
— Не нравится мне такое развитие событий. — Инспектор поморщился. — Корсары напали неслучайно, я согласен, но почему они стартовали со спутника планеты Огня? Почему Тана допустила, чтобы ее территорию использовали как плацдарм для вражеских войск.
— Формально пираты не состоят на службе у Императора, — напомнил Гурк. — А Монарху Таны усиление позиций Внешних островов невыгодно, так же как ц сюзерену Симилара.
— Но это означает, что вариаторы обеих держав раскрыли наш замысел и предпринимают контрмеры? — Дейц схватился за голову. — Это полный провал!
— Их действия неэффективны, — возразил Гурк. — Разве вы не видите? Наши гости заставляют их ошибаться.
— Возможно, — нехотя согласился инспектор. — В любом случае, отступать поздно. Капитан, мы по-прежнему идем к Авесте?
— Так точно, господин инспектор, — подтвердил командир корабля. — И гораздо быстрее, чем планировали…
— Планета Огня — колония Таны, — возразил Лейц. — Почему же пираты сигналят кодом Симилара?
— У меня больше нет версий. — Капитан пожал плечами.
Они вели беседу на своем языке, но оба землянина с удивлением обнаружили, что понимают из их разговора более половины. Авестийский язык оказался подозрительно похож на фарси. Когда еще в первой беседе с Кричевским Саша заявил, что владеет двумя языками, помимо русского, он имел в виду именно персидский и арабский языки. В училище Комарову в качестве дополнительной нагрузки достался усиленный спецкурс по теме военного потенциала Востока, и владение этими языками было обязательным условием. Речь чужаков совершенно не вязалась с их, по земным меркам, типично европейской внешностью, и этот факт заставил Комарова серьезно задуматься.
Потому первый залп наступающего врага он пропустил. Кораблик немного встряхнуло, и пальцы одного из пилотов в нижней, ходовой рубке забегали по сенсорам корректировки курса. Капитан немного свесился с мостика боевой рубки вниз и приказал пилоту:
— Ныряй…
Саша во все глаза смотрел на обзорный экран, но видел лишь черноту космического пространства. Никаких вражеских кораблей или ярких полос от выстрелов боевых лазеров он не заметил. Даже второй залп, от которого тендер ушел при помощи изящного маневра, не выдал присутствия противника. Комаров совершенно не понимал, как пилоты видят, откуда враг наносит удары.
— Я думал, что будет как в книжках — «цветные молнии бластеров, ослепительно белые вспышки погибающих кораблей…» — разочарованно произнес Саша. — А тут только кромешная темень да звезды… Или это нападение тоже лишь плод воображения двух взбесившихся киберпилотов?
— Все натурально. Атаку ведут реальные корабли против нашего, как вы должны были заметить, тоже настоящего тендера. Бортовые компьютеры связь между собой не устанавливали, — ответил капитан, — а потому сейчас все решит человеческая интуиция и опыт. Иначе в космосе противника не победить.
— Так вы что же, деретесь наобум?! — удивленно спросил Комаров. — «Кажется, за тем вон астероидом враг…», и — бац?! Вдребезги и пополам?!
— А вы на что полагались, когда нокаутировали Зайнулина в прибрежных кустах? — спросил в свою очередь Лейц.
— Там было много чего. — Саша покачал головой. — Звуки, тепло, запахи…
— Так и здесь, — ответил инспектор. — Детекторы улавливают множество показателей, и на их основе компьютер выстраивает вполне отчетливую картину. Взгляните…
Лейц указал на монитор боевой рубки. Там, в отличие от изображения на обзорном экране, демонстрировались до боли натуральные фигурки вражеских кораблей, которые стремительно приближались курсом перехвата.
— Это компьютер так работает? — удивился Саша.
— А в твоем понятии он должен выдавать на экран столбики зеленоватых цифр? — ехидно поинтересовался Гурк.
В отличие от Лейца, помощник сразу перешел с землянами на «ты».
— Ладно, пусть это будет компьютер, — согласился Комаров, — но, в таком случае, при чем здесь интуиция капитана?
— Команду «К бою!» подает только человек, — пояснил Лейц. — Работа детекторов корабля занимает слишком много времени и оперативной памяти машины, ведь они обрабатывают чрезвычайно большой объем данных, а это очень сложно. Если допустить, что они будут трудиться на протяжении всего полета без перерыва, то в один прекрасный момент корабль зависнет не в силах справиться с потоком информации. Чтобы этого избежать, капитан обычно оставляет включен ными лишь три-четыре детектора и на основе их сигналов слушает и воспринимает окружающий космос. Но, уловив опасность, он активирует все системы, и тогда мы видим картинку, подобную этой…
Инспектор вновь указал на боевой монитор. Серебристые, в представлении компьютера, корабли противника были уже совсем близко. Их оказалось десять, и шли они четким строем, постреливая из курсовых орудий лучами, тщательно прорисованными электронной машиной.
— Здесь все выглядит более интересно, — легкомысленно произнес Комаров. — А в темноте получаются какие-то жмурки…
— Обратный отсчет! Цель прямо по курсу, восемь румбов к зениту! К залпу! — вдруг скомандовал капитан. — Три, два, один, залп!
На боевом экране появились четыре красных линии, которые ушли откуда-то из-под нижней кромки проекции в сторону ближайшего вражеского корабля. Саша невольно сравнил увиденное с картиной за обзорным иллюминатором и убедился, что космический бой на самом деле выглядит отнюдь не увлекательно. За толстым стеклом по-прежнему чернело нетронутое какими-либо вспышками равнодушное пространство. Комаров снова перевел взгляд на компьютерную картинку и убедился, что враг полыхает белым пламенем.
— А почему не видно из иллюминатора? — спросил Саша у Лейца.
— До него, если в километрах, будет тысяч двадцать, — пояснил инспектор. — Вспышка не ярче любой звезды, к тому же очень короткая.
Пожар на борту рисованного кораблика вскоре действительно прекратился, и компьютер вовсе стер его изображение, оставив лишь девять фигурок, которые перестроились и открыли шквальный огонь.
— Пожар в правом переднем модуле! — доложил второй пилот. — Произвожу сброс!
— А вот это ты можешь увидеть из иллюминатора, — нахмурившись, сказал Лейц.
Комаров приник к иллюминатору и увидел, что откуда-то снизу, из-под брюха тендера, вынырнул Посадочный модуль. Вернее — выползла некая тень, на секунду прикрывшая собой звезды. Над ее кормой горели три зеленых огонька, и только эта примета помогла Саше понять, куда движется модуль.
— Сбросить остальные модули! — приказал капитан.
Пилот тотчас выполнил его приказ, и навстречу атакующим поплыли еще три группы зеленых огоньков. Боевой компьютер зафиксировал попадания в модули и тут же нарисовал в их виртуальных бортах крупные пробоины.
— Разворот сто восемьдесят и полный вперед! — снова послышался голос капитана. — Мудрить некогда. Пока нас прикрывают модули, постараемся уйти за гипербарьер.
Лейц, выслушав его пояснения, кивнул и обернулся к землянам.
— Попрошу вас удалиться в свою каюту. При прохождении барьера возможны неприятные ощущения, и переносить их лучше всего лежа.
— Я думал, скорость света превысить нельзя, — подчиняясь инспектору, все же заметил Игорь.
— Теоретически — нет, — согласился Лейц. — Но что получается на практике, вы сейчас прочувствуете… Только прежде примите параллельное палубе положение…
Когда на мостике боевой рубки остались только авестийцы, Гурк недовольно покачал головой и спросил:
— Почему нас не прикроет «Фортуна»?
— Если бы на борту не было вариатора, десять боевых кораблей могли подбить наш тендер на первой же секунде боя, — возразил Лейц. — «Фортуна» сама исправила свою ошибку, предоставив нам возможность уйти из зоны поражения.
— Однако теперь нам придется запросить посадочный челнок, — вмешался капитан. — А до того момента, когда он прибудет, мы будем висеть на траверзе орбитальной станции. Это, конечно, нейтральная территория, но о сохранении секретности миссии можно забыть.
— Если каперы появились на нашем пути неслучайно, ни о какой секретности речь уже не идет, — ответил Лейц.
— Поскольку дело в «Фортуне», — сказал Гурк, — пираты могли и не знать, с какой целью атакуют наш корабль…
— Так не бывает, — возразил ему капитан. — Корабли противника вышли на перехват, а следовательно, им было известно, каким курсом мы идем. В противном случае, они сели бы нам на хвост.
— Не нравится мне такое развитие событий. — Инспектор поморщился. — Корсары напали неслучайно, я согласен, но почему они стартовали со спутника планеты Огня? Почему Тана допустила, чтобы ее территорию использовали как плацдарм для вражеских войск.
— Формально пираты не состоят на службе у Императора, — напомнил Гурк. — А Монарху Таны усиление позиций Внешних островов невыгодно, так же как ц сюзерену Симилара.
— Но это означает, что вариаторы обеих держав раскрыли наш замысел и предпринимают контрмеры? — Дейц схватился за голову. — Это полный провал!
— Их действия неэффективны, — возразил Гурк. — Разве вы не видите? Наши гости заставляют их ошибаться.
— Возможно, — нехотя согласился инспектор. — В любом случае, отступать поздно. Капитан, мы по-прежнему идем к Авесте?
— Так точно, господин инспектор, — подтвердил командир корабля. — И гораздо быстрее, чем планировали…
8
На орбите Авесты
— Что ты сказал? — Лейц уставился на капитана, как на сумасшедшего.
— Дворцовый космопорт не дает нам челнок, — спокойно повторил командир тендера. — Диспетчер утверждает, что над островом Звезд проходит штормовой фронт…
— А что показывают наши приборы?
— Остров виден в мельчайших деталях. Волнение на море до одной десятой балла. В принципе это мертвый штиль…
— Измена, — прошептал Лейц. — Правитель пытается от нас отречься! Ну нет! Ничего у него не выйдет! Капитан, запросите посадочный челнок в Симиларе!
— Где?! — Капитан удивленно взглянул на инспектора.
— В Империи, командир, — Лейц криво улыбнулся, — в Империи!
— Я понимаю ваши чувства, господин инспектор, но не могу выполнить этот приказ. — Капитан нахмурился. — Предавать свой флот я не стану…
— Делайте, что вам говорят, — спокойно ответил Лейц. — Запросить посадку вовсе не значит воспользоваться разрешением, если оно поступит.
Капитан на минуту задумался и нехотя прикоснулся к кнопке связи.
Диспетчер Имперского космопорта согласился выслать челнок практически без колебаний. Видимо, потрепанный тендер Внешних островов уже попал в поле зрения разведки Симилара, и имперцы подпрыгнули от радости, когда он послал такой запрос.
— Что теперь? — растерянно спросил капитан.
— Будем ждать, — ответил Лейц. — Сто против одного, что остров Звезд перехватил наш разговор с Имперским космодромом и сейчас ведет интенсивные консультации с Правителем. Не забывайте, капитан, у нас на борту «Фортуна». Без нее Внешние острова — отсталая провинция.
— Не понимаю, почему Правитель предпринял попытку скрыть принадлежность нашего корабля островам, — сказал Гурк. — Снова сбой в работе вариатора?
— Наверняка, — согласился Лейц.
На самом деле инспектор так не думал…
— Что я слышу? — Комаров разочарованно покачал головой. — Ты не веришь в собственные силы? Игорь отвел взгляд и вздохнул.
— Мы слишком уязвимы, Саня. К тому же здесь может оказаться столько неизвестных нам подводных камней и течений, что мы пойдем ко дну сразу после высадки на планету. Почему возникла заминка с челноком? Лейц утверждал, что его миссию благословил сам Правитель, почему же на нас покушались его союзники?
— Это были имперцы, — возразил Комаров.
— Они стартовали с базы Таны. — Голиков снова вздохнул. — Я уверен, что все эти несоответствия — лишь начало. Если Правитель раздумает устраивать переворот, мы окажемся крайними. Нас никто не вернет на Землю. Даже напротив — авестийцы постараются нас ликвидировать и тем самым восстановить нормальную работу пресловутых вариаторов. Правитель не учел, что сбои в работе «Фортун» коснутся его в той же мере, что и противников.
— Мы не такие уж слабаки, — ответил Саша.
— Один раз нас уже подловили, — напомнил Игорь. — Что мешает им снова спрятать Люсю или наобещать золотые горы Зайнулину?
— Вспомни, что говорил Лейц, — возразил Комаров. — Наше преимущество в непредсказуемости! Если авестийские руководители только и мечтают, как бы сожрать ближнего, никто из них не откажется от наших услуг. Не Правитель, значит, кто-нибудь другой призовет нас под свои знамена… Например, Император. Думаешь, ему не снится Правитель, лежащий в луже собственной крови? Или Монарх другого континента. Наверняка он тоже не прочь завладеть Внешними островами, а в перспективе и Симиларом. Иначе корсары не смогли бы воспользоваться стартовой площадкой на спутнике.
— Дворцовый космопорт не дает нам челнок, — спокойно повторил командир тендера. — Диспетчер утверждает, что над островом Звезд проходит штормовой фронт…
— А что показывают наши приборы?
— Остров виден в мельчайших деталях. Волнение на море до одной десятой балла. В принципе это мертвый штиль…
— Измена, — прошептал Лейц. — Правитель пытается от нас отречься! Ну нет! Ничего у него не выйдет! Капитан, запросите посадочный челнок в Симиларе!
— Где?! — Капитан удивленно взглянул на инспектора.
— В Империи, командир, — Лейц криво улыбнулся, — в Империи!
— Я понимаю ваши чувства, господин инспектор, но не могу выполнить этот приказ. — Капитан нахмурился. — Предавать свой флот я не стану…
— Делайте, что вам говорят, — спокойно ответил Лейц. — Запросить посадку вовсе не значит воспользоваться разрешением, если оно поступит.
Капитан на минуту задумался и нехотя прикоснулся к кнопке связи.
Диспетчер Имперского космопорта согласился выслать челнок практически без колебаний. Видимо, потрепанный тендер Внешних островов уже попал в поле зрения разведки Симилара, и имперцы подпрыгнули от радости, когда он послал такой запрос.
— Что теперь? — растерянно спросил капитан.
— Будем ждать, — ответил Лейц. — Сто против одного, что остров Звезд перехватил наш разговор с Имперским космодромом и сейчас ведет интенсивные консультации с Правителем. Не забывайте, капитан, у нас на борту «Фортуна». Без нее Внешние острова — отсталая провинция.
— Не понимаю, почему Правитель предпринял попытку скрыть принадлежность нашего корабля островам, — сказал Гурк. — Снова сбой в работе вариатора?
— Наверняка, — согласился Лейц.
На самом деле инспектор так не думал…
— Что я слышу? — Комаров разочарованно покачал головой. — Ты не веришь в собственные силы? Игорь отвел взгляд и вздохнул.
— Мы слишком уязвимы, Саня. К тому же здесь может оказаться столько неизвестных нам подводных камней и течений, что мы пойдем ко дну сразу после высадки на планету. Почему возникла заминка с челноком? Лейц утверждал, что его миссию благословил сам Правитель, почему же на нас покушались его союзники?
— Это были имперцы, — возразил Комаров.
— Они стартовали с базы Таны. — Голиков снова вздохнул. — Я уверен, что все эти несоответствия — лишь начало. Если Правитель раздумает устраивать переворот, мы окажемся крайними. Нас никто не вернет на Землю. Даже напротив — авестийцы постараются нас ликвидировать и тем самым восстановить нормальную работу пресловутых вариаторов. Правитель не учел, что сбои в работе «Фортун» коснутся его в той же мере, что и противников.
— Мы не такие уж слабаки, — ответил Саша.
— Один раз нас уже подловили, — напомнил Игорь. — Что мешает им снова спрятать Люсю или наобещать золотые горы Зайнулину?
— Вспомни, что говорил Лейц, — возразил Комаров. — Наше преимущество в непредсказуемости! Если авестийские руководители только и мечтают, как бы сожрать ближнего, никто из них не откажется от наших услуг. Не Правитель, значит, кто-нибудь другой призовет нас под свои знамена… Например, Император. Думаешь, ему не снится Правитель, лежащий в луже собственной крови? Или Монарх другого континента. Наверняка он тоже не прочь завладеть Внешними островами, а в перспективе и Симиларом. Иначе корсары не смогли бы воспользоваться стартовой площадкой на спутнике.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента