Страница:
Вячеслав Шалыгин
ЧЕРНО-БЕЛОЕ ЗНАМЯ ЗЕМЛИ
«...В 2188 году перед человечеством вновь встала проблема перенаселенности Земли. Несмотря на успешное выполнение Колониальных программ, новые территории не могли обеспечить достойное существование большому количеству колонистов. Доступные планеты в Солнечной системе находились на стадии терраформирования, а транспортные рейсы в пригодные для жизни дальние колонии были опасны и дороги. Совет Земной Федерации на протяжении нескольких лет безуспешно искал способ решения проблемы. К 2193 году стало окончательно ясно, что Земля находится на пороге очередного кризиса власти. В сочетании с перенаселенностью этот кризис мог иметь тяжелые последствия, вот почему Совет принял неоднозначное решение начать реализацию сразу трех глобальных проектов.
Первым занимался Шанхайский научный центр (ШНЦ) [1]. Подробности этого проекта, как и двух других, были засекречены, но Совет посчитал возможным обнародовать его основную цель: «вдвое снизить активную нагрузку на территории при сохранении численности населения Земли». На просьбы СМИ расширить пояснения Совет ответил отказом, сославшись на внесение проекта в разряд государственной тайны.
Европейская Академия приняла к разработке другую программу: ускорения колонизации ближних и дальних планет с помощью универсальных машин-первопроходцев. Усилиями трех научных групп из Великобритании, Германии и Франции был разработан подробный план исследований и спроектировано оборудование, размещенное в закрытом военном учреждении на территории одной из дальних колоний. Все исследования были также засекречены.
Третий проект разрабатывался Северо-Американским Космическим Университетом, который поставил себе целью на порядок повысить безопасность полетов, а также в десятки раз увеличить грузооборот между метрополией и дальними колониями за счет усовершенствования гиперконтуров космических кораблей. По признанию экспертов, данный проект изначально был наиболее перспективным, что вскоре и подтвердилось на практике.
В 2195 году по ряду причин европейский проект разработки универсальных машин был свернут, а работы североамериканских ученых, наоборот, получили дополнительное финансирование, поскольку со стапелей орбитального сборочного комплекса «Фэнлинь-12» сошли сразу три корабля нового типа, способные преодолевать расстояния до колоний Пояса Освоения в десять раз быстрее обычных судов.
Неясной оставалась лишь судьба «Шанхайского проекта». Более года восточнокитайские ученые под всевозможными предлогами отказывали Совету в инспекции своих лабораторий и полигонов, когда же законное любопытство представителей власти было удовлетворено, их вердикт уже не имел значения. Оказалось, что «Шанхайский проект» давно работает в производственном режиме и через два-три года даст результаты. На вопрос, какие конкретно ожидаются результаты, руководство ШНЦ отвечать отказалось.
Возмущение и протесты представителей Совета Земной Федерации ни к чему не привели. Шанхайский научный центр с легкостью согласился на прекращение федерального финансирования и даже выплатил неустойку. Такое решение устроило юристов, но весьма обеспокоило нашу Службу, Министерство обороны и Полицейское управление. Особенно странным и тревожным мы посчитали тот факт, что после утверждения проекта в Совете все материалы по нему были не только засекречены, но и возвращены разработчикам. В распоряжении федеральных экспертов не осталось никакой информации, кроме туманного пресс-релиза по результатам конкурса 2193 года...
...В соответствии с секретной директивой Совета Земной Федерации №1134 от 03.12.2196 для расследования дела о возможном заговоре и террористической угрозе со стороны ШНЦ была создана межведомственная следственно-оперативная группа «Омега». На сегодня группа полностью укомплектована сотрудниками, получила все необходимое оборудование и прошла инструктаж. Точка базирования группы засекречена. Охрану базы осуществляет специальное полицейское подразделение «Кэндо», прикрытие и тактическую поддержку вне Земли обеспечивают десантные подразделения ВКС и боевая космическая станция «С-54». Прошу разрешения начать разработку дела «Шанхайский призрак».
14.12.2196
Начальник Северо-Азиатского отдела СБЗФ, командир группы «Омега» А. Воротов
Резолюция: разрешаю.
15.12.2196
Директор СБЗФ Г. Добсон.
1. Земля, база группы «Омега», 16 декабря 2196 г.
Люди предъявляют разные требования к новым местам работы. Кто-то смотрит на отделку, кто-то на размер помещения или его техническое оснащение, а кому-то важнее всего коллектив. Таких людей вообще не волнует обстановка или мощность компьютеров, была бы крыша, стены и хороший моральный климат. Для Алексея Воротова ни одно из этих условий не имело первостепенного значения. «Место работы» он всегда воспринимал не как офис или цех, а как организацию с известной аббревиатурой, вернее – задание от этой фирмы. И благоприятную атмосферу в команде он предпочитал создавать сам, а не дожидаться, когда она возникнет «естественным путем».
Рассуждал Воротов просто. Если задача требует поработать сначала в городе, после нырнуть на дно океана, а затем переместиться на борт космической станции, значит «место работы» триедино, хотя и растянуто в пространстве на несколько тысяч километров. И если кто-то считает иначе, надо ему объяснить, дать шанс, а если не поможет – выгнать упрямца, пусть это будет даже любимец самого директора конторы. И это будет логично. Ведь при составлении анкеты замаскированный под миловидную блондинку робот спрашивает у вас место работы, ожидая услышать название конторы, а не ее географические координаты или адрес в виртуальном пространстве. Хотя в разговоре с коллегой словосочетание «место работы» может иметь и прямое значение.
«Почему нас засунули в такую дыру?! – спросил кто-то из членов группы. Погрузившийся в раздумья Алексей не уловил кто. – Почему нельзя было арендовать офис в Сити? Почему здесь, на Клязьме, да еще в пентхаусе недостроенного здания?!»
Что можно на это ответить? Только одно – для членов группы Воротова место работы является той самой условностью. Специальная группа «Омега» не имела ни базы, ни штаба. Только название и оборудованный по полной программе «шпионскими радостями» челнок. Мотаться «Омеге» предстояло столько, что и не вспомнишь, откуда ты вылетал и куда тебе следует вернуться. И какая в этом случае разница, где находится посадочная площадка для твоего служебного суборбитального челнока: на площади Лужкова в Сити или на берегу Клязьмы в Щелкове?
– Какая разница, где швартоваться? – будто угадав мысли командира, спросил майор ВКС Чижов, представитель Министерства обороны, а заодно координатор действий группы и космодесантной бригады тактического прикрытия.
– А как же высокая продуктивность мыслительной деятельности? – продолжая рассуждать вслух, спросил сразу у всех Джейсон «Пекин» Чу, программист группы, человек с «пасмурным» прошлым, но ясными и хитрыми азиатскими глазками. – Я слышал, что для эффективной умственной работы человеку необходимо находиться либо в состоянии душевного равновесия, либо в необычайно высоком напряжении. Глядя на вид из окна, лично я погружаюсь в состояние глубокого разочарования, а когда оборачиваюсь и вижу голые стены новостройки, вовсе впадаю в уныние. В смертный грех, между прочим, пусть я и не христианин.
– Съешь шоколадку, – посоветовала Люси Мун, лейтенант Федерального полицейского управления, – помогает.
– Что тебя не устраивает? – К Джейсону неторопливо подошел капитан Вальтер Грайс, коллега Люси, только из другого отдела. – Городской пейзаж. Дома, парки, эстакады, дорожные развязки и воздушная разметка. Люди, авто и флаеры. Чем ты разочарован?
– Чем? – Джейсон помотал головой. – Ты еще спрашиваешь чем?! Где свободная хотя бы от одного признака цивилизации земля, где высокое чистое небо без потоков летающих машин и флай-хаусов, где вода с кувшинками? Этот вид больше напоминает увеличенную в миллиард раз схему компьютера, чем город, где живут люди.
– Ты проводишь слишком много времени в виртуальности. Это там все красиво и мило. А здесь... реально.
– Нет, вид все равно удручающий. – Джейсон вернулся к столу и уселся за него с видом готового к уроку отличника. – В киберсфере все это выглядит лучше, хотя бы красочно, а здесь сплошная серость и мельтешение. Даже тошнит. Кого мы ждем? Родина в опасности, а мы видами любуемся! Командир, у нас некомплект умов?
– Ума, – ответил майор Чижов вместо занятого изучением секретных файлов Воротова. Майор развалился в кресле напротив Чу. – Ума и душевного равновесия некомплект. У наиболее активных членов группы. Так что заткнись и помедитируй немного. Наберись хотя бы равновесия.
– Швырнул бы я в тебя этот стол, воин. – Джейсон недовольно поморщился. – Но у тебя наверняка оружие за поясом. Так и быть, живи.
Воротов на секунду оторвался от изучения файлов в виртуальности и запоздало кивнул.
– Ждем шестого. Он на подлете.
– Великолепная шестерка. – Чу сделал вид, что прислушался к звучанию фразы. – Как-то не очень. Почему не семерка? Более традиционное число, в некоторых культурах считается магическим. Совет Федерации выделил мало средств? Майор, тебе сколько пообещали за работу? Ах да, ты же военный, приказ есть приказ, деньги не главное. Люси... а-а, ну да, ты тоже в погонах. Я что, один тут вольнонаемный? Шестой будет тоже из государственных служащих?
– Сколько тебе скостили, наемник? – Чижов усмехнулся. – Вольный он!
– Сколько скостили, все мое, – буркнул Джейсон. – Ты откуда знаешь?
– Догадался. У тебя на руке след от тюремного браслета. Судя по форме отметины, Читинский лагерь для «особо одаренных», угадал?
– Тепло. Синьцзян-Уйгурский округ. Специальная тюрьма для киберпреступников «Аксу-5». Я ведь хакер, забыл?
– И кто тебя вытащил?
– Кто засунул, тот и вытащил, – негромко сказал Грайс. – Пять лет назад я брал его в Ченьчжоу, вот и вспомнил.
– Квалификацию-то не растерял за пятилетку «на белых водах» [2]? – Чижов снисходительно взглянул на Чу.
– Талант – это заноза в генах, – с напускной важностью заявил Джейсон, – срока хранения у него нет.
Заявление хакера заставило командира группы вновь вернуться к главной теме размышлений. В целом сентенция казалась сомнительной, но в чем-то с Джейсоном Воротов был согласен. Вся группа «Омега» подбиралась им или начальством с его одобрения именно по факту наличия некой «занозы», мотива, который заставит человека идти до конца, чего бы ему это ни стоило. То есть возможную проблему с настройкой на общую волну Алексей устранил загодя и самым надежным методом – с помощью тщательного «искусственного отбора» кандидатов.
В первую очередь выбирать пришлось из списка полиции. Поскольку группа была межведомственной, отказаться от участия хотя бы одного представителя смежной конторы Алексей не мог. Выбор пал на Вальтера Грайса, капитана отдела «13», более известного как «киберполиция». Спокойный до меланхоличности Грайс прославился именно тем, что никогда не бросал начатое, даже если сам начальник отдела комиссар Сигурдсон ставил на деле штамп «безнадежное». Вальтер на малых оборотах, как древний дизель, ровно и методично отрабатывал каждую мелочь, каждый штрих и в результате раскрывал девяносто процентов дел.
Алексей мельком взглянул на капитана. Худощавый, с тонкими чертами лица, печальным взглядом и нехарактерными для немца черными как смоль (в пику фамилии) [3] волосами Грайс ну никак не тянул на трудоголика. Он больше смахивал на уставшего от светской жизни аристократа, которого не заставишь работать ни за какие коврижки. Вот такая обманчивая внешность. Вдвойне обманчивая, если учесть, что именно он сумел вычислить и арестовать одного из хитрейших хакеров последнего десятилетия Джейсона Чу, ник – «Пекин». Историю их противостояния Сайбервуд даже попытался анимировать, превратив материалы виртуального отражения реальности в отличный блокбастер, но на последнем этапе в дело вмешалась комиссия Совета Земной Федерации по безопасности. Все отчеты по делу были засекречены, а фильм «лег на полку» – слишком уж глубоко в государственные тайны влез легендарный мистер Чу. Кстати сказать, без гарантий Вальтера Грайса Полицейское управление ни за что не согласилось бы на включение хакера Джейсона Чу в состав группы «Омега». Оно и после получения гарантий упрямилось, но Воротов, поверив Грайсу, нажал на свои рычаги, и полицейские сдались. Правда, потребовали расширить присутствие полиции в группе.
Хочешь не хочешь, Алексею вновь пришлось углубиться в списки кандидатов. Тогда-то он и обнаружил досье лейтенанта отдела «22» Люси Мун (вообще-то по документам ее звали Мун Лю Си, но сама девушка предпочитала «адаптированное» имя). На первый взгляд достоинств у лейтенанта Мун было не больше, чем у других кандидатов, но Воротова заинтриговал интересный факт – в течение трех лет она прослужила единственным копом на Колонии Даная – новейшей жемчужине в «ожерелье» Пояса Освоения.
Первое поселение на планете было небольшим – около сотни колонистов, обычно на такое количество народу одного полисмена, пусть и зеленой выпускницы Сеульской академии внутренних дел, вполне хватало. Колонисты первой волны, как правило, народ трудолюбивый, мужественный и законопослушный, так что вряд ли с ними возникали проблемы. Но Люси осталась единственным представителем закона и после расширения колонии до тысячи, а вскоре и до семи тысяч человек. У нее, конечно, были внештатные помощники-маршалы, дрейфующая в секторе база ВКС всегда могла прислать помощь, да и патруль Колониальной Экспедиции – полицейской армии Пояса Освоения – наведывался на Данаю не реже раза в планетарную неделю. И все же. Как удавалось маленькой кореянке поддерживать образцовый порядок и законность на вверенной территории, осталось загадкой даже для ее начальства. В досье имелся туманный пассаж о высоких морально-волевых качествах офицера Мун, но конкретных выводов полицейские психологи и кадровики так и не сделали.
По истечении срока службы на Данае Люси получила звание сержанта и перевод в прохладное, но престижное местечко – в Стокгольм, прямиком в штаб Федерального полицейского управления, где очень быстро дослужилась до лейтенанта.
Воротов, всю свою карьеру сделавший «в поле», обоснованно недолюбливал штабных в любой униформе, но против кандидатуры Люси Мун у него не нашлось ни одного возражения. Да он и не искал. Просто вызвал лейтенанта на собеседование и после двухминутного разговора зачислил ее в состав группы. Девушка действительно стала отличным «приобретением». Внешне, как и Грайс, она была вроде бы ничем не примечательна, но внутри у нее имелся тот самый стержень-заноза, который требуется для трудной и опасной работы.
«Опасной? – Воротов скользнул задумчивым взглядом по лицам товарищей. – Я заранее уверен, что дело будет опасным. Почему? То, что Шанхай затеял авантюру, еще не значит, что это нечто опасное. Впрочем, страховка еще никогда никому не мешала. Двойная страховка тоже».
Взгляд остановился на Чижове. Страховкой номер один был именно он: парень типично славянской внешности, среднего роста, но мощный, как большинство космодесантников, вполне уравновешенный и в то же время способный мгновенно отреагировать на любую опасность.
С майором космодесанта Алексей был знаком давно, со времен «Персидского кризиса». Именно Чижов, тогда еще зеленый лейтенант, серьезно рискнув жизнями своих бойцов, да и своей собственной, вытащил агентов Службы безопасности из окруженного здания в центре Тегерана. Но Алексей пригласил Чижова не из чувства благодарности. Кроме того что майор был храбрым солдатом, он умел нестандартно мыслить и отлично разбирался в новинках военно-технической сферы, как материальных, так и виртуальных. Проще говоря, разбирался не только в оружии, но и в программах управления этим оружием. И снова – тоже умел доводить дело до конца.
«Ну, и стреляет он лучше нас всех вместе взятых. Это тоже может пригодиться. Хотя отлично стреляет не только он. Двойная подстраховка значит двойная».
Воротов снова заглянул в насыщенное информацией виртуальное пространство киберсфер Земли и Колоний (в единую виртуальность все киберсферы соединял вездесущий Гипернет). Шестой член группы – страховка номер два – был, пожалуй, самым экзотическим кадром. Не потому, что родился на далеком острове Хоккайдо. В Службе Безопасности Земной Федерации уроженцев дальневосточных островов числилось предостаточно. Необычность «шестого» заключалась в другом. Он был четвертым по рангу офицером самого секретного подразделения СБЗФ – специального отряда «Кэндо». В отличие от оперативных отделов «Альфа», «Моссад», «Тайцзи» и «САС», занимавшихся поиском и ликвидацией очагов экстремизма, каналов наркоторговли и ростков прочей нелегальщины на Земле, группа «Кэндо» имела еще одну немаловажную, хотя малоприятную функцию – она отвечала за внутреннюю безопасность в самой СБЗФ.
«А сотрудников собственной безопасности, как и штабистов, не любят нигде. Хотя, если совесть чиста, причин этому нет и быть не может. И все-таки их не любят. Такая вот экзотика. Казалось бы, маленькая группа, а будет в ней и «свой преступник», и «свой стукач». Причем официальный. – Алексей взглянул на часы. – Три минуты до начала совещания. Неужели опоздает? Нет, только не Вакидзаси».
На чем зиждется эта уверенность, Алексей не мог объяснить даже себе. С офицером «Кэндо», имевшим такое экзотическое кодовое имя, Воротов не был знаком. Он вообще никогда не встречался с людьми из этого подразделения. Не было повода, а без повода люди из «Кэндо» не светились. Даже когда оперативный штаб «обрадовал» Воротова, что, кроме десантников, его будут прикрывать еще и японские коллеги, поговорить с кем-нибудь из самураев насчет взаимодействия Алексею не удалось. Штаб «Кэндо» уведомил о времени прибытия своего представителя и сбросил командиру «Омеги» короткое, в два абзаца досье.
«Офицер Вакидзаси (реальное имя и фамилия засекречены), опыт оперативной работы десять лет, боевой опыт – семь лет, Золотая звезда и три благодарности от Президента. Четвертая позиция в иерархии подразделения (что-то вроде полковника), особые полномочия в случае несостоятельности командира группы (обычная формулировка для командировочного предписания сотрудников «собез»), диплом доктора наук».
Последний пункт убедил Воротова, что наверху правильно поняли его замысел – подобрать неординарную команду, и это внушило Алексею дополнительную уверенность в «успехе безнадежного предприятия». Шестеро против крупнейшего научного центра Евразии, да, пожалуй, и всего мира. Шесть к десяти тысячам сотрудников, трем тысячам охранников и бог знает какому количеству сочувствующих затеянной ШНЦ авантюре. Почему бы нет?
В биографии самого Воротова имелись еще не такие страницы. Почитаешь – ахнешь. Шпионский триллер, да и только. Собственно, как раз с такой страницы служебная биография Алексея Вадимовича «Алекса» Воротова и началась. Чем так не понравился начальству высокий, немного нескладный голубоглазый брюнет, только-только прибывший из Московской академии безопасности, история умалчивает. По прошествии пятнадцати лет безупречной службы Воротов начал воспринимать тот эпизод иначе, не как «подставу», а как суровое, но оправданное испытание, но тогда он был уверен, что его невзлюбили.
По приказу начальника Северо-Азиатского отдела СБЗФ (в финале своей карьеры без колебаний передавшего пост именно Воротову) агента-стажера направили на берега далекой сибирской реки Обь, реанимировать агентурную сеть в Сурнане, на территории, в большей мере подконтрольной местной (мягко говоря, «нелояльной» правительству) полиции, чем федеральным органам правопорядка.
Задание усложнялось тем, что европейцев в небольшом десятимиллионном городке набралась бы от силы сотня и любой шаг любого «белого» фиксировался многочисленными «топтунами». Другой на месте Алекса опустил бы руки и провалил задание, даже не начав, но Воротов нашел способ решить эту неразрешимую задачку. В результате сложной комбинации он сумел убедить местные власти, что является идейным борцом с режимом и если не другом Сурнаньскому «самоуправлению», то, во всяком случае, не врагом. Дальнейшая деятельность «мятежного европейца» по-прежнему контролировалась местной полицией, но уже совершенно иначе. Ему не мешали, а помогали. Вряд ли предводители Сурнаньской «вольницы» верили в успех затеи Алекса – «свергнуть стокгольмских тиранов», но им было просто необходимо иметь хоть каких-то союзников, пусть и полусумасшедших.
После года напряженной работы в «тылу врага» Алекс заручился поддержкой (читай – вычислил) всех ключевых фигур в секретном правительстве Сурнаня и уже под этим прикрытием занялся восстановлением агентурной сети. А еще через год именно на основе сведений от Алекса и его агентов оперативный штаб СБЗФ составил, а отряд «Альфа» реализовал план разгрома подполья, для конспирации арестовав среди прочих заговорщиков и Алекса. Таким образом, Воротов был выведен из игры и благополучно возвращен восвояси. С тех пор за ним закрепилось неофициальное ироническое прозвище «Декабрист» и слава человека, фигурально выражаясь, брошенного с моста в ледяную обскую воду, но выбравшегося на берег, причем сухим.
Сам Алекс еще долго сердился на руководство за такую жесткую стажировку, но постепенно остыл и понял, что именно в Сибири выковался его внутренний стержень, закрепилось умение работать в любых нестандартных условиях и доводить дело до конца.
Единственное, чего он тогда так и не понял, – как удалось его начальнику с первого взгляда рассмотреть в стажере все эти скрытые таланты. Теперь, после трех лет в кресле начальника отдела, Воротов знал, как это бывает: смотришь на человека и видишь в его глазах искру. Только и всего. Но раньше Алексей этого не понимал. Может быть, редко смотрел людям в глаза?
Хронометр переключился на отсчет секунд нового часа. Воротов закрыл доступ в киберпространство и шагнул к столу. Одновременно со стороны лифта к столу приблизился шестой член группы. Все-таки не опоздал, хотя летел прямиком из Обихиро, штабного города своей группы.
– Начнем, – кивком поприветствовав японца, сказал Алексей. – В первую очередь познакомимся.
– Мы два дня, как знакомы, – заметил Джейсон. – С вами, Люси и Виктором. А Вальтера я давно знаю. Готов признать, компания приятная, особенно мне нравится лейтенант Мун. Но если быть до конца откровенным, Чижов успел надоесть.
– Обернись, – сделав «выразительные» глаза, шепнула Люси.
– А-а, шестой. – Чу обернулся, привстал и протянул Вакидзаси руку. – Привет, я Джейсон.
– Знаю. – Японец пожал ему руку.
– Это имя или ник? – усмехнулся Чу.
– Вакидзаси, – сохраняя невозмутимое выражение лица, сказал офицер. – А ты Джейсон «Пекин» Чу, хакер, осужден на десять лет, отбывал в тюрьме «Аксу-5», срок заменен условным в связи с государственной необходимостью. Выпущен под надзор капитана Вальтера Грайса и лейтенанта Люси Мун. Здравствуйте, господа.
– Конитива, офицер. – Грайс кивнул. – Вы неплохо осведомлены. Вы из «Кэндо»?
– Вы тоже хорошо осведомлены, капитан.
– Я всего лишь предположил. – Вальтер обозначил вялый жест. – Ваш оперативный псевдоним... все слишком очевидно.
– А вот это Чижов, – снова встрял Джейсон, – человек-пуля. Не вздумайте с ним шутить, десантники не в курсе, что такое юмор.
– Обычно группу представляет командир. – Вакидзаси холодно уставился на хакера. – Ты командир?
– У-ух. – Чу обнял себя за плечи и потер, будто бы спасаясь от озноба. – Я дрожу. С чего бы это? Люси, ты открыла окно?
Чижов заворочался в кресле, явно намереваясь отвесить паясничающему Джейсону оплеуху, но Алексей остановил его, незаметно тронув за руку. Реакция командира не ускользнула от внимания Вальтера и Люси, и они тоже сохранили нейтралитет. Воротов с интересом взглянул на Вакидзаси.
– Здесь не холодно, – ровным голосом сказал японец. – Ты дрожишь от страха, Джейсон Чу.
– Точно! – Пекин залился смехом, но ненадолго. Никто его не поддержал, а в полной тишине смех звучал неуместно.
Джейсон оборвал смех и, хмыкнув для порядка еще пару раз, умолк. Выдержка и скрытая ирония Вакидзаси, похоже, произвели на него должное впечатление.
– Ну что ж, будем считать, познакомились, – констатировал Воротов. – Теперь начнем. Ровно сутки назад вы все получили секретные пакеты с установочными данными. Надеюсь, прочли? Какие есть вопросы?
– Половину не понял, – буркнул Джейсон. – Кто это писал, Достоевский?
– Вон из класса, двоечник. – Чижов открыл доступ в киберпространство и выделил-подвесил строку из секретного файла так, чтобы ее объемная проекция была видна всем. – Здесь написано, что Шанхайский научный центр все-таки дал добро федералам на инспекцию своей территории и виртуальных отражений, но ничего не сказано о результатах.
Рассуждал Воротов просто. Если задача требует поработать сначала в городе, после нырнуть на дно океана, а затем переместиться на борт космической станции, значит «место работы» триедино, хотя и растянуто в пространстве на несколько тысяч километров. И если кто-то считает иначе, надо ему объяснить, дать шанс, а если не поможет – выгнать упрямца, пусть это будет даже любимец самого директора конторы. И это будет логично. Ведь при составлении анкеты замаскированный под миловидную блондинку робот спрашивает у вас место работы, ожидая услышать название конторы, а не ее географические координаты или адрес в виртуальном пространстве. Хотя в разговоре с коллегой словосочетание «место работы» может иметь и прямое значение.
«Почему нас засунули в такую дыру?! – спросил кто-то из членов группы. Погрузившийся в раздумья Алексей не уловил кто. – Почему нельзя было арендовать офис в Сити? Почему здесь, на Клязьме, да еще в пентхаусе недостроенного здания?!»
Что можно на это ответить? Только одно – для членов группы Воротова место работы является той самой условностью. Специальная группа «Омега» не имела ни базы, ни штаба. Только название и оборудованный по полной программе «шпионскими радостями» челнок. Мотаться «Омеге» предстояло столько, что и не вспомнишь, откуда ты вылетал и куда тебе следует вернуться. И какая в этом случае разница, где находится посадочная площадка для твоего служебного суборбитального челнока: на площади Лужкова в Сити или на берегу Клязьмы в Щелкове?
– Какая разница, где швартоваться? – будто угадав мысли командира, спросил майор ВКС Чижов, представитель Министерства обороны, а заодно координатор действий группы и космодесантной бригады тактического прикрытия.
– А как же высокая продуктивность мыслительной деятельности? – продолжая рассуждать вслух, спросил сразу у всех Джейсон «Пекин» Чу, программист группы, человек с «пасмурным» прошлым, но ясными и хитрыми азиатскими глазками. – Я слышал, что для эффективной умственной работы человеку необходимо находиться либо в состоянии душевного равновесия, либо в необычайно высоком напряжении. Глядя на вид из окна, лично я погружаюсь в состояние глубокого разочарования, а когда оборачиваюсь и вижу голые стены новостройки, вовсе впадаю в уныние. В смертный грех, между прочим, пусть я и не христианин.
– Съешь шоколадку, – посоветовала Люси Мун, лейтенант Федерального полицейского управления, – помогает.
– Что тебя не устраивает? – К Джейсону неторопливо подошел капитан Вальтер Грайс, коллега Люси, только из другого отдела. – Городской пейзаж. Дома, парки, эстакады, дорожные развязки и воздушная разметка. Люди, авто и флаеры. Чем ты разочарован?
– Чем? – Джейсон помотал головой. – Ты еще спрашиваешь чем?! Где свободная хотя бы от одного признака цивилизации земля, где высокое чистое небо без потоков летающих машин и флай-хаусов, где вода с кувшинками? Этот вид больше напоминает увеличенную в миллиард раз схему компьютера, чем город, где живут люди.
– Ты проводишь слишком много времени в виртуальности. Это там все красиво и мило. А здесь... реально.
– Нет, вид все равно удручающий. – Джейсон вернулся к столу и уселся за него с видом готового к уроку отличника. – В киберсфере все это выглядит лучше, хотя бы красочно, а здесь сплошная серость и мельтешение. Даже тошнит. Кого мы ждем? Родина в опасности, а мы видами любуемся! Командир, у нас некомплект умов?
– Ума, – ответил майор Чижов вместо занятого изучением секретных файлов Воротова. Майор развалился в кресле напротив Чу. – Ума и душевного равновесия некомплект. У наиболее активных членов группы. Так что заткнись и помедитируй немного. Наберись хотя бы равновесия.
– Швырнул бы я в тебя этот стол, воин. – Джейсон недовольно поморщился. – Но у тебя наверняка оружие за поясом. Так и быть, живи.
Воротов на секунду оторвался от изучения файлов в виртуальности и запоздало кивнул.
– Ждем шестого. Он на подлете.
– Великолепная шестерка. – Чу сделал вид, что прислушался к звучанию фразы. – Как-то не очень. Почему не семерка? Более традиционное число, в некоторых культурах считается магическим. Совет Федерации выделил мало средств? Майор, тебе сколько пообещали за работу? Ах да, ты же военный, приказ есть приказ, деньги не главное. Люси... а-а, ну да, ты тоже в погонах. Я что, один тут вольнонаемный? Шестой будет тоже из государственных служащих?
– Сколько тебе скостили, наемник? – Чижов усмехнулся. – Вольный он!
– Сколько скостили, все мое, – буркнул Джейсон. – Ты откуда знаешь?
– Догадался. У тебя на руке след от тюремного браслета. Судя по форме отметины, Читинский лагерь для «особо одаренных», угадал?
– Тепло. Синьцзян-Уйгурский округ. Специальная тюрьма для киберпреступников «Аксу-5». Я ведь хакер, забыл?
– И кто тебя вытащил?
– Кто засунул, тот и вытащил, – негромко сказал Грайс. – Пять лет назад я брал его в Ченьчжоу, вот и вспомнил.
– Квалификацию-то не растерял за пятилетку «на белых водах» [2]? – Чижов снисходительно взглянул на Чу.
– Талант – это заноза в генах, – с напускной важностью заявил Джейсон, – срока хранения у него нет.
Заявление хакера заставило командира группы вновь вернуться к главной теме размышлений. В целом сентенция казалась сомнительной, но в чем-то с Джейсоном Воротов был согласен. Вся группа «Омега» подбиралась им или начальством с его одобрения именно по факту наличия некой «занозы», мотива, который заставит человека идти до конца, чего бы ему это ни стоило. То есть возможную проблему с настройкой на общую волну Алексей устранил загодя и самым надежным методом – с помощью тщательного «искусственного отбора» кандидатов.
В первую очередь выбирать пришлось из списка полиции. Поскольку группа была межведомственной, отказаться от участия хотя бы одного представителя смежной конторы Алексей не мог. Выбор пал на Вальтера Грайса, капитана отдела «13», более известного как «киберполиция». Спокойный до меланхоличности Грайс прославился именно тем, что никогда не бросал начатое, даже если сам начальник отдела комиссар Сигурдсон ставил на деле штамп «безнадежное». Вальтер на малых оборотах, как древний дизель, ровно и методично отрабатывал каждую мелочь, каждый штрих и в результате раскрывал девяносто процентов дел.
Алексей мельком взглянул на капитана. Худощавый, с тонкими чертами лица, печальным взглядом и нехарактерными для немца черными как смоль (в пику фамилии) [3] волосами Грайс ну никак не тянул на трудоголика. Он больше смахивал на уставшего от светской жизни аристократа, которого не заставишь работать ни за какие коврижки. Вот такая обманчивая внешность. Вдвойне обманчивая, если учесть, что именно он сумел вычислить и арестовать одного из хитрейших хакеров последнего десятилетия Джейсона Чу, ник – «Пекин». Историю их противостояния Сайбервуд даже попытался анимировать, превратив материалы виртуального отражения реальности в отличный блокбастер, но на последнем этапе в дело вмешалась комиссия Совета Земной Федерации по безопасности. Все отчеты по делу были засекречены, а фильм «лег на полку» – слишком уж глубоко в государственные тайны влез легендарный мистер Чу. Кстати сказать, без гарантий Вальтера Грайса Полицейское управление ни за что не согласилось бы на включение хакера Джейсона Чу в состав группы «Омега». Оно и после получения гарантий упрямилось, но Воротов, поверив Грайсу, нажал на свои рычаги, и полицейские сдались. Правда, потребовали расширить присутствие полиции в группе.
Хочешь не хочешь, Алексею вновь пришлось углубиться в списки кандидатов. Тогда-то он и обнаружил досье лейтенанта отдела «22» Люси Мун (вообще-то по документам ее звали Мун Лю Си, но сама девушка предпочитала «адаптированное» имя). На первый взгляд достоинств у лейтенанта Мун было не больше, чем у других кандидатов, но Воротова заинтриговал интересный факт – в течение трех лет она прослужила единственным копом на Колонии Даная – новейшей жемчужине в «ожерелье» Пояса Освоения.
Первое поселение на планете было небольшим – около сотни колонистов, обычно на такое количество народу одного полисмена, пусть и зеленой выпускницы Сеульской академии внутренних дел, вполне хватало. Колонисты первой волны, как правило, народ трудолюбивый, мужественный и законопослушный, так что вряд ли с ними возникали проблемы. Но Люси осталась единственным представителем закона и после расширения колонии до тысячи, а вскоре и до семи тысяч человек. У нее, конечно, были внештатные помощники-маршалы, дрейфующая в секторе база ВКС всегда могла прислать помощь, да и патруль Колониальной Экспедиции – полицейской армии Пояса Освоения – наведывался на Данаю не реже раза в планетарную неделю. И все же. Как удавалось маленькой кореянке поддерживать образцовый порядок и законность на вверенной территории, осталось загадкой даже для ее начальства. В досье имелся туманный пассаж о высоких морально-волевых качествах офицера Мун, но конкретных выводов полицейские психологи и кадровики так и не сделали.
По истечении срока службы на Данае Люси получила звание сержанта и перевод в прохладное, но престижное местечко – в Стокгольм, прямиком в штаб Федерального полицейского управления, где очень быстро дослужилась до лейтенанта.
Воротов, всю свою карьеру сделавший «в поле», обоснованно недолюбливал штабных в любой униформе, но против кандидатуры Люси Мун у него не нашлось ни одного возражения. Да он и не искал. Просто вызвал лейтенанта на собеседование и после двухминутного разговора зачислил ее в состав группы. Девушка действительно стала отличным «приобретением». Внешне, как и Грайс, она была вроде бы ничем не примечательна, но внутри у нее имелся тот самый стержень-заноза, который требуется для трудной и опасной работы.
«Опасной? – Воротов скользнул задумчивым взглядом по лицам товарищей. – Я заранее уверен, что дело будет опасным. Почему? То, что Шанхай затеял авантюру, еще не значит, что это нечто опасное. Впрочем, страховка еще никогда никому не мешала. Двойная страховка тоже».
Взгляд остановился на Чижове. Страховкой номер один был именно он: парень типично славянской внешности, среднего роста, но мощный, как большинство космодесантников, вполне уравновешенный и в то же время способный мгновенно отреагировать на любую опасность.
С майором космодесанта Алексей был знаком давно, со времен «Персидского кризиса». Именно Чижов, тогда еще зеленый лейтенант, серьезно рискнув жизнями своих бойцов, да и своей собственной, вытащил агентов Службы безопасности из окруженного здания в центре Тегерана. Но Алексей пригласил Чижова не из чувства благодарности. Кроме того что майор был храбрым солдатом, он умел нестандартно мыслить и отлично разбирался в новинках военно-технической сферы, как материальных, так и виртуальных. Проще говоря, разбирался не только в оружии, но и в программах управления этим оружием. И снова – тоже умел доводить дело до конца.
«Ну, и стреляет он лучше нас всех вместе взятых. Это тоже может пригодиться. Хотя отлично стреляет не только он. Двойная подстраховка значит двойная».
Воротов снова заглянул в насыщенное информацией виртуальное пространство киберсфер Земли и Колоний (в единую виртуальность все киберсферы соединял вездесущий Гипернет). Шестой член группы – страховка номер два – был, пожалуй, самым экзотическим кадром. Не потому, что родился на далеком острове Хоккайдо. В Службе Безопасности Земной Федерации уроженцев дальневосточных островов числилось предостаточно. Необычность «шестого» заключалась в другом. Он был четвертым по рангу офицером самого секретного подразделения СБЗФ – специального отряда «Кэндо». В отличие от оперативных отделов «Альфа», «Моссад», «Тайцзи» и «САС», занимавшихся поиском и ликвидацией очагов экстремизма, каналов наркоторговли и ростков прочей нелегальщины на Земле, группа «Кэндо» имела еще одну немаловажную, хотя малоприятную функцию – она отвечала за внутреннюю безопасность в самой СБЗФ.
«А сотрудников собственной безопасности, как и штабистов, не любят нигде. Хотя, если совесть чиста, причин этому нет и быть не может. И все-таки их не любят. Такая вот экзотика. Казалось бы, маленькая группа, а будет в ней и «свой преступник», и «свой стукач». Причем официальный. – Алексей взглянул на часы. – Три минуты до начала совещания. Неужели опоздает? Нет, только не Вакидзаси».
На чем зиждется эта уверенность, Алексей не мог объяснить даже себе. С офицером «Кэндо», имевшим такое экзотическое кодовое имя, Воротов не был знаком. Он вообще никогда не встречался с людьми из этого подразделения. Не было повода, а без повода люди из «Кэндо» не светились. Даже когда оперативный штаб «обрадовал» Воротова, что, кроме десантников, его будут прикрывать еще и японские коллеги, поговорить с кем-нибудь из самураев насчет взаимодействия Алексею не удалось. Штаб «Кэндо» уведомил о времени прибытия своего представителя и сбросил командиру «Омеги» короткое, в два абзаца досье.
«Офицер Вакидзаси (реальное имя и фамилия засекречены), опыт оперативной работы десять лет, боевой опыт – семь лет, Золотая звезда и три благодарности от Президента. Четвертая позиция в иерархии подразделения (что-то вроде полковника), особые полномочия в случае несостоятельности командира группы (обычная формулировка для командировочного предписания сотрудников «собез»), диплом доктора наук».
Последний пункт убедил Воротова, что наверху правильно поняли его замысел – подобрать неординарную команду, и это внушило Алексею дополнительную уверенность в «успехе безнадежного предприятия». Шестеро против крупнейшего научного центра Евразии, да, пожалуй, и всего мира. Шесть к десяти тысячам сотрудников, трем тысячам охранников и бог знает какому количеству сочувствующих затеянной ШНЦ авантюре. Почему бы нет?
В биографии самого Воротова имелись еще не такие страницы. Почитаешь – ахнешь. Шпионский триллер, да и только. Собственно, как раз с такой страницы служебная биография Алексея Вадимовича «Алекса» Воротова и началась. Чем так не понравился начальству высокий, немного нескладный голубоглазый брюнет, только-только прибывший из Московской академии безопасности, история умалчивает. По прошествии пятнадцати лет безупречной службы Воротов начал воспринимать тот эпизод иначе, не как «подставу», а как суровое, но оправданное испытание, но тогда он был уверен, что его невзлюбили.
По приказу начальника Северо-Азиатского отдела СБЗФ (в финале своей карьеры без колебаний передавшего пост именно Воротову) агента-стажера направили на берега далекой сибирской реки Обь, реанимировать агентурную сеть в Сурнане, на территории, в большей мере подконтрольной местной (мягко говоря, «нелояльной» правительству) полиции, чем федеральным органам правопорядка.
Задание усложнялось тем, что европейцев в небольшом десятимиллионном городке набралась бы от силы сотня и любой шаг любого «белого» фиксировался многочисленными «топтунами». Другой на месте Алекса опустил бы руки и провалил задание, даже не начав, но Воротов нашел способ решить эту неразрешимую задачку. В результате сложной комбинации он сумел убедить местные власти, что является идейным борцом с режимом и если не другом Сурнаньскому «самоуправлению», то, во всяком случае, не врагом. Дальнейшая деятельность «мятежного европейца» по-прежнему контролировалась местной полицией, но уже совершенно иначе. Ему не мешали, а помогали. Вряд ли предводители Сурнаньской «вольницы» верили в успех затеи Алекса – «свергнуть стокгольмских тиранов», но им было просто необходимо иметь хоть каких-то союзников, пусть и полусумасшедших.
После года напряженной работы в «тылу врага» Алекс заручился поддержкой (читай – вычислил) всех ключевых фигур в секретном правительстве Сурнаня и уже под этим прикрытием занялся восстановлением агентурной сети. А еще через год именно на основе сведений от Алекса и его агентов оперативный штаб СБЗФ составил, а отряд «Альфа» реализовал план разгрома подполья, для конспирации арестовав среди прочих заговорщиков и Алекса. Таким образом, Воротов был выведен из игры и благополучно возвращен восвояси. С тех пор за ним закрепилось неофициальное ироническое прозвище «Декабрист» и слава человека, фигурально выражаясь, брошенного с моста в ледяную обскую воду, но выбравшегося на берег, причем сухим.
Сам Алекс еще долго сердился на руководство за такую жесткую стажировку, но постепенно остыл и понял, что именно в Сибири выковался его внутренний стержень, закрепилось умение работать в любых нестандартных условиях и доводить дело до конца.
Единственное, чего он тогда так и не понял, – как удалось его начальнику с первого взгляда рассмотреть в стажере все эти скрытые таланты. Теперь, после трех лет в кресле начальника отдела, Воротов знал, как это бывает: смотришь на человека и видишь в его глазах искру. Только и всего. Но раньше Алексей этого не понимал. Может быть, редко смотрел людям в глаза?
Хронометр переключился на отсчет секунд нового часа. Воротов закрыл доступ в киберпространство и шагнул к столу. Одновременно со стороны лифта к столу приблизился шестой член группы. Все-таки не опоздал, хотя летел прямиком из Обихиро, штабного города своей группы.
– Начнем, – кивком поприветствовав японца, сказал Алексей. – В первую очередь познакомимся.
– Мы два дня, как знакомы, – заметил Джейсон. – С вами, Люси и Виктором. А Вальтера я давно знаю. Готов признать, компания приятная, особенно мне нравится лейтенант Мун. Но если быть до конца откровенным, Чижов успел надоесть.
– Обернись, – сделав «выразительные» глаза, шепнула Люси.
– А-а, шестой. – Чу обернулся, привстал и протянул Вакидзаси руку. – Привет, я Джейсон.
– Знаю. – Японец пожал ему руку.
– Это имя или ник? – усмехнулся Чу.
– Вакидзаси, – сохраняя невозмутимое выражение лица, сказал офицер. – А ты Джейсон «Пекин» Чу, хакер, осужден на десять лет, отбывал в тюрьме «Аксу-5», срок заменен условным в связи с государственной необходимостью. Выпущен под надзор капитана Вальтера Грайса и лейтенанта Люси Мун. Здравствуйте, господа.
– Конитива, офицер. – Грайс кивнул. – Вы неплохо осведомлены. Вы из «Кэндо»?
– Вы тоже хорошо осведомлены, капитан.
– Я всего лишь предположил. – Вальтер обозначил вялый жест. – Ваш оперативный псевдоним... все слишком очевидно.
– А вот это Чижов, – снова встрял Джейсон, – человек-пуля. Не вздумайте с ним шутить, десантники не в курсе, что такое юмор.
– Обычно группу представляет командир. – Вакидзаси холодно уставился на хакера. – Ты командир?
– У-ух. – Чу обнял себя за плечи и потер, будто бы спасаясь от озноба. – Я дрожу. С чего бы это? Люси, ты открыла окно?
Чижов заворочался в кресле, явно намереваясь отвесить паясничающему Джейсону оплеуху, но Алексей остановил его, незаметно тронув за руку. Реакция командира не ускользнула от внимания Вальтера и Люси, и они тоже сохранили нейтралитет. Воротов с интересом взглянул на Вакидзаси.
– Здесь не холодно, – ровным голосом сказал японец. – Ты дрожишь от страха, Джейсон Чу.
– Точно! – Пекин залился смехом, но ненадолго. Никто его не поддержал, а в полной тишине смех звучал неуместно.
Джейсон оборвал смех и, хмыкнув для порядка еще пару раз, умолк. Выдержка и скрытая ирония Вакидзаси, похоже, произвели на него должное впечатление.
– Ну что ж, будем считать, познакомились, – констатировал Воротов. – Теперь начнем. Ровно сутки назад вы все получили секретные пакеты с установочными данными. Надеюсь, прочли? Какие есть вопросы?
– Половину не понял, – буркнул Джейсон. – Кто это писал, Достоевский?
– Вон из класса, двоечник. – Чижов открыл доступ в киберпространство и выделил-подвесил строку из секретного файла так, чтобы ее объемная проекция была видна всем. – Здесь написано, что Шанхайский научный центр все-таки дал добро федералам на инспекцию своей территории и виртуальных отражений, но ничего не сказано о результатах.