Страница:
– Почему же он идет следом за нами? Прыгнуть он мог и в более безопасном месте, – с сомнением проронил капитан. – Дай его картинку…
Над боевой картой зависло изображение преследующего баргонцев «Охотника». Сон развернул проекцию боком и кивнул.
– Разведчик, без сомнения, только я все равно ничего не понимаю. А если мы сейчас остановимся или нас подобьют? Он же сгорит в заградительных полях! – Капитан посмотрел на Скалу, которая подошла к его креслу и принялась внимательно изучать изображение. – Что скажешь?
– Маневр дерзкий, но вполне логичный, – ответила девушка и указала на два дополнительных разгонных двигателя «Охотника». – Последовательность действий проста. Перехватчики устраивают большой шум, а мы пробиваем брешь в поле. Потом мы вырываемся из окружения, а перед тем, как поле восстанавливается, за нами ныряет этот разведчик. Со стороны все будет выглядеть как неудачная попытка перехватить «Алию». Причем и для наблюдателей, и для нас. Если бы мы не заметили этого восьмого сейчас, то в нулевом измерении не смогли бы обнаружить его и подавно. Таким образом, воспользовавшись неразберихой боя, в пространство Баргона проникнет разведчик землян, а наша агентура в Солнечной системе об этом ничего не узнает. Для перехода линии фронта лучшего прикрытия, чем достоверная боевая ситуация, просто не существует.
– Спасибо, – в очередной раз удивляясь спокойствию и рассудительности Скалы, сказал капитан и обернулся к Ястребу. – Как считаешь, мы сможем сбросить их с «хвоста»?
– А почему об этом ты спрашиваешь меня? – удивился офицер. – Это вопрос к «Алие».
– А кто здесь главный специалист по минным и заградительным полям? – снова спросил Сон.
– У нас по-прежнему дефицит времени, – вмешалась «Алия». – Ставить поля слишком долго, а мины на такой скорости могут сдетонировать, едва отлетев от борта. Мы должны пройти через пробитую перехватчиками брешь за мгновение до ее закрытия. Тогда «Охотник» останется в обычном пространстве до тех пор, пока командиры эсминцев не отключат поле. А произойдет это очень не скоро. Я не вижу поблизости ни одного тяжелого корабля…
– Придется рискнуть, – решил Сон. – Притащить с собой вражеского разведчика мы не имеем права.
– Согласна, – ответила «Алия». – Начинаю расчет времени. Приготовьтесь к ускорению.
Экипаж вновь занял свои места в креслах, но на этот раз спинки были подняты под углом в шестьдесят градусов, а все дублирующие консоли погасли. Сон расправил широкие плечи и оперся затылком о высокий подголовник. Когда «Алия» была всего в двадцати секундах полета от оптимальной точки прыжка, капитан вдруг с усилием приподнял голову и приказал:
– Прыгай!
– Если я прыгну прямо сейчас, у «Охотника» будет запас времени и он пройдет следом за нами, – возразила «Алия». – Мы же это обсудили, капитан?
– Делай, что я сказал! – рявкнул Сон, и биомех подчинился.
Когда перегрузки исчезли и на смену им пришла характерная для гиперпространства звенящая тишина, капитан резко поднялся с кресла и обернулся к Скале.
– У тебя есть время, чтобы вычислить место возможного пребывания Спивакова.
Тон капитана был необычно деловым и не терпящим возражений. Скала сначала удивленно подняла тонкие брови, но потом пожала плечами и обратилась к «Алие»:
– Восстанови видеоряд характерных признаков пилота, который мы получили от Удара, и проведи по ним поиск в той части информационного потока, которая осталась в твоей оперативной памяти после моих исследований, перед самой атакой перехватчиков.
– Три минуты, – бесстрастно ответила «Алия» и погрузилась в анализ.
– Что тебя осенило? – недоуменно спросил у капитана Ястреб. – Зачем мы тащим на своем горбу врага?
– Сейчас узнаем, – пообещал Сон.
Прошло ровно три минуты, и перед изумленным экипажем повисла объемная картинка разведывательного корабля класса «Охотник».
– Вероятнее всего, объект находится на преследующем нас корабле, – прокомментировала изображение «Алия» и умолкла.
– Черт возьми, капитан! – воскликнул Волк. – Как ты догадался?!
– Сам не знаю, – признался Сон. – Что-то щелкнуло в мозгу, и все…
– Вот этим вы и отличаетесь от нас, киберов или биомехов, – улыбаясь, произнесла Скала. – Способностью пользоваться подсознанием…
– Ты зря его хвалишь, – ворчливо заметила «Алия», – еще неизвестно, где выйдет этот «продукт подсознания» из гиперпространства и что из этого получится. Пушки разведчика могут оказаться гораздо мощнее, чем у перехватчиков, и тогда гениальное предвидение капитана грозит обернуться нашей общей бездарной гибелью…
– Чтоб ты была здорова! – смеясь, пожелал Сон и добавил: – Объявляю полную боевую готовность экипажа и абордажной группы. Начинаем охоту за «Охотником». Судя по всему, сегодня нам повезет…
5. Земля. Штаб «Галактики»
6. Бой
Над боевой картой зависло изображение преследующего баргонцев «Охотника». Сон развернул проекцию боком и кивнул.
– Разведчик, без сомнения, только я все равно ничего не понимаю. А если мы сейчас остановимся или нас подобьют? Он же сгорит в заградительных полях! – Капитан посмотрел на Скалу, которая подошла к его креслу и принялась внимательно изучать изображение. – Что скажешь?
– Маневр дерзкий, но вполне логичный, – ответила девушка и указала на два дополнительных разгонных двигателя «Охотника». – Последовательность действий проста. Перехватчики устраивают большой шум, а мы пробиваем брешь в поле. Потом мы вырываемся из окружения, а перед тем, как поле восстанавливается, за нами ныряет этот разведчик. Со стороны все будет выглядеть как неудачная попытка перехватить «Алию». Причем и для наблюдателей, и для нас. Если бы мы не заметили этого восьмого сейчас, то в нулевом измерении не смогли бы обнаружить его и подавно. Таким образом, воспользовавшись неразберихой боя, в пространство Баргона проникнет разведчик землян, а наша агентура в Солнечной системе об этом ничего не узнает. Для перехода линии фронта лучшего прикрытия, чем достоверная боевая ситуация, просто не существует.
– Спасибо, – в очередной раз удивляясь спокойствию и рассудительности Скалы, сказал капитан и обернулся к Ястребу. – Как считаешь, мы сможем сбросить их с «хвоста»?
– А почему об этом ты спрашиваешь меня? – удивился офицер. – Это вопрос к «Алие».
– А кто здесь главный специалист по минным и заградительным полям? – снова спросил Сон.
– У нас по-прежнему дефицит времени, – вмешалась «Алия». – Ставить поля слишком долго, а мины на такой скорости могут сдетонировать, едва отлетев от борта. Мы должны пройти через пробитую перехватчиками брешь за мгновение до ее закрытия. Тогда «Охотник» останется в обычном пространстве до тех пор, пока командиры эсминцев не отключат поле. А произойдет это очень не скоро. Я не вижу поблизости ни одного тяжелого корабля…
– Придется рискнуть, – решил Сон. – Притащить с собой вражеского разведчика мы не имеем права.
– Согласна, – ответила «Алия». – Начинаю расчет времени. Приготовьтесь к ускорению.
Экипаж вновь занял свои места в креслах, но на этот раз спинки были подняты под углом в шестьдесят градусов, а все дублирующие консоли погасли. Сон расправил широкие плечи и оперся затылком о высокий подголовник. Когда «Алия» была всего в двадцати секундах полета от оптимальной точки прыжка, капитан вдруг с усилием приподнял голову и приказал:
– Прыгай!
– Если я прыгну прямо сейчас, у «Охотника» будет запас времени и он пройдет следом за нами, – возразила «Алия». – Мы же это обсудили, капитан?
– Делай, что я сказал! – рявкнул Сон, и биомех подчинился.
Когда перегрузки исчезли и на смену им пришла характерная для гиперпространства звенящая тишина, капитан резко поднялся с кресла и обернулся к Скале.
– У тебя есть время, чтобы вычислить место возможного пребывания Спивакова.
Тон капитана был необычно деловым и не терпящим возражений. Скала сначала удивленно подняла тонкие брови, но потом пожала плечами и обратилась к «Алие»:
– Восстанови видеоряд характерных признаков пилота, который мы получили от Удара, и проведи по ним поиск в той части информационного потока, которая осталась в твоей оперативной памяти после моих исследований, перед самой атакой перехватчиков.
– Три минуты, – бесстрастно ответила «Алия» и погрузилась в анализ.
– Что тебя осенило? – недоуменно спросил у капитана Ястреб. – Зачем мы тащим на своем горбу врага?
– Сейчас узнаем, – пообещал Сон.
Прошло ровно три минуты, и перед изумленным экипажем повисла объемная картинка разведывательного корабля класса «Охотник».
– Вероятнее всего, объект находится на преследующем нас корабле, – прокомментировала изображение «Алия» и умолкла.
– Черт возьми, капитан! – воскликнул Волк. – Как ты догадался?!
– Сам не знаю, – признался Сон. – Что-то щелкнуло в мозгу, и все…
– Вот этим вы и отличаетесь от нас, киберов или биомехов, – улыбаясь, произнесла Скала. – Способностью пользоваться подсознанием…
– Ты зря его хвалишь, – ворчливо заметила «Алия», – еще неизвестно, где выйдет этот «продукт подсознания» из гиперпространства и что из этого получится. Пушки разведчика могут оказаться гораздо мощнее, чем у перехватчиков, и тогда гениальное предвидение капитана грозит обернуться нашей общей бездарной гибелью…
– Чтоб ты была здорова! – смеясь, пожелал Сон и добавил: – Объявляю полную боевую готовность экипажа и абордажной группы. Начинаем охоту за «Охотником». Судя по всему, сегодня нам повезет…
5. Земля. Штаб «Галактики»
Повод к войне.
– Сегодняшнее совещание, как всегда, проведет командующий Разведывательными силами генерал Сыромятин, – торжественно объявил невидимый Викторов.
– Спасибо, господин Адмирал, – непроизвольно взглянув куда-то вверх, поблагодарил Сыромятин и занял кресло во главе стола. – Итак, господа, сегодня нам следует обсудить только один вопрос. Об утверждении плана боевых действий против Империи Баргона. Есть ли у кого-нибудь замечания по порядку ведения заседания и принятия решения?
– Позвольте напомнить, генерал, что в отсутствие Начальника Управления решение принимается только при полном согласии всех участников заседания, – весьма официальным тоном добавил Викторов. – Если хотя бы один полноправный член Управления выскажется против, нам придется разрабатывать новый проект. В связи с этим я прошу вас предлагать максимально приемлемые варианты и не отстаивать свои узкоспециальные интересы.
– В таком случае, самым верным будет начать с вас, господин Адмирал, – заявил генерал Ли. – Вы же наверняка имеете наброски стратегического плана? А по опыту предыдущей войны мы все прекрасно знаем, что именно ваши замыслы имеют наибольший шанс реализоваться.
– Я не хочу навязывать свое мнение, поскольку ситуация сложилась довольно щекотливая, – возразил Викторов.
– Вы сомневаетесь, что рейд вражеского разведчика и концентрация баргонских флотов в неизвестной точке пространства являются достаточным основанием для проведения нами войсковой операции? – осторожно поинтересовался адмирал Хайд.
– Вы же сами знаете, что это так, – ответил Викторов. – Однако, если мы не нанесем упреждающий удар, нас разобьют на наших же базах, и тогда один из мифов древности – Перл-Харбор повторится в галактическом масштабе. Все, что Баргон может противопоставить Галактике, – это мощный прыжковый флот. Без него враг бессилен и способен лишь оборонять свою столицу. Инцидент с кораблем «Алия», который ушел от перехватчиков так же легко, как проник в самое сердце Галактики, серьезнейшим образом подтверждает тезис о том, что баргонцы сделали ставку на свои прыжковые корабли отнюдь не случайно. В имперском флоте практически все «прыгуны», в отличие от наших, являются биомеханическими и хорошо вооруженными. При соотношении тяжелых и прыжковых кораблей в десять баргонских «прыгунов»-биомехов к одному нашему крейсеру я, честно говоря, вовсе не уверен в военном преимуществе Галактики. В предстоящей войне не будет ни линии фронта, ни стабильных эшелонированных тылов. В таких условиях эффективность тяжелого флота отчетливо стремится к нулю. Каким образом, по-вашему, адмирал Хайд, мы можем исправить ситуацию?
– Уничтожив биомеханические корабли баргонцев на плацдарме, не дав им стартовать в направлении Млечного Пути, – ответил Хайд.
– Вот видите, стоило нам немного порассуждать, как необходимость упреждающего удара стала очевидной, – продолжил Викторов. – И набег «Алии» превратился из повода в причину.
– Но, господа, Галактика не имеет права развязывать войну! – возмущенно возразил Секретарь.
Присутствующие на совещании военные, а их было подавляющее большинство, словно по команде обернулись к Секретарю. Под суровыми взглядами офицеров он немного сник и уже не так уверенно закончил: – Хотя бы согласно Конституции…
– Из любой политически неустойчивой ситуации есть простой и достаточно приемлемый выход, – ответил ему Хайд и задумчиво поиграл цилиндриком лазерной указки.
– Что вы хотите сказать? – недовольно спросил Секретарь.
– Мы можем и не объявлять Баргону войну, – ответил Хайд. – Мы просто проведем операцию против неизвестного противника в неизвестной точке пространства. Если это не вызовет у Баргона известных эмоций, то получится, что он отрекся от своей ударной группы. Для Империи это будет означать провал кампании до ее начала. Если наша атака заставит Императора выступить с протестом, то этим он признает, что в концентрации флотов на нашей границе присутствует злой умысел, и мы продолжим военные действия.
– Во-первых, у нас по-прежнему нет доказательств того, что место концентрации сил противника расположено у наших границ, – возразил Секретарь, – а во-вторых, напав на флот в той далекой от Баргона точке, мы потеряем преимущество внезапности и утратим инициативу. Кто знает, может быть, баргонцы рассчитывают именно на это?
– В этом господин Секретарь прав, – согласился Сыромятин. – Пока разведчики не уточнят данные о месте дислокации баргонских флотов, мы не можем ударить никуда, кроме Баргона. Но если мы попытаемся игнорировать спрятанные в загадочной точке баргонские корабли, то, как только начнется операция против их столицы, получим удар в спину.
– Вывод очевиден – наступать следует сразу в двух направлениях, – заключил Хайд.
– Вот мы и вернулись к проблеме номер один, – вмешался в спор Ли. – У нас нет главного – координат тайного плацдарма баргонцев.
– Это не совсем верно, – вдруг поднявшись из-за стола, ответил Хайд и взмахнул рукой, подвешивая в метре от пола уже знакомую всем по предыдущему совещанию картинку. – Я позволил себе привлечь к изучению этого вопроса сотрудников Астрономического Университета Симарина, и они провели довольно тщательное исследование. Изображение, как мы и подозревали, оказалось сфабрикованным, однако тот, кто его создавал, не мог не учитывать, что мы подвергнем картинку тщательному анализу. Поэтому за основу он взял реальные созвездия Млечного Пути. Мои помощники смоделировали процесс развития изображенных звездных скоплений и пришли к выводу, что это действительно «омоложенные» при помощи компьютера участки нашей Галактики. Тот, кто передал нашей разведке эти данные, хотел не столько запутать нас, сколько подтолкнуть к анализу. Разведчик опасался перехвата сообщения и потому, пытаясь подсказать нам, откуда исходит реальная угроза, составил звездный ребус.
– А нельзя ли попроще, адмирал, – сморщившись, попросил Сыромятин.
– Извольте, – Хайд заменил звездный фон оригинала тем, который смоделировали ученые, а затем развернул проекцию так, чтобы зрители могли увидеть точку, откуда эпизод был заснят неизвестным помощником Секретаря. – Так Млечный Путь выглядит только из пространства наших союзников…
Над столом повисла пугающая тишина. Все участники совещания смотрели на Хайда как на материализовавшегося монстра из компьютерного фильма.
– Плацдарм размещен в пространстве «крабов»? – переспросил Сыромятин.
– Так точно, – уверенно ответил Хайд и снова указал на картинку. – Вот их созвездие Столицы, а чуть левее – видите? – промышленные районы Пояса Белых Комет.
– Это возмутительно! – сверкая глазами, воскликнул Секретарь. – Передавая мне эти данные, мой разведчик намекал на то, что мне наверняка не понравится содержание послания, когда я его тщательно изучу, но я думал, он имеет в виду сам факт скопления вражеских кораблей в одной точке…
– Мы можем определить координаты плацдарма на основе вашей модели? – не обращая внимания на слова Секретаря, спросил Викторов у адмирала Хайда.
– Вполне. Однако прошу учесть, что перед вами только модель и я не гарантирую высокой точности, – ответил тот.
– Нам следует провести дополнительную разведку, – предложил Сыромятин. – Схема, по которой сейчас действует Спиваков, слишком сложна, и потому результатов его поиска мы можем ждать целый месяц. В резервной флотилии Разведывательных сил есть несколько трофейных прыжковых кораблей Баргона. Мы можем снарядить их для проверки модели адмирала Хайда.
– Я согласен, – Хайд кивнул.
– Разумно, – поддержал идею генерал Ли.
– А господин Секретарь? – спросил Викторов погрузившегося в размышления посла.
– Да, да. Адмирал! – Секретарь, словно спросонья, заморгал и нервно потер руки. – Я согласен…
– Что ж, решение принимается при полном согласии, – констатировал Викторов и распорядился: – Приказываю отправить в разведывательный рейд парочку «прыгунов», а тем временем подготовить все прыжковые корабли Ударного флота и Разведывательных сил к походу в пространство «крабов». Боевая задача – уничтожить плацдарм баргонцев и блокировать разгонные пути Крабовидной туманности, установив на них блокпосты и силовые поля. Предавшие нас «союзники» не должны иметь возможности прийти на помощь Баргону, когда мы начнем основной этап операции. Генерал Сыромятин, я надеюсь на ваш опыт. Остальная часть Ударного флота, под командованием адмирала Хайда, должна сосредоточиться у порталов и, как только от прыжковой группы придет рапорт о завершении первого этапа, стартовать к Баргону. Десантная армия генерала Ли пойдет следом за Ударным флотом и, молниеносно высадившись на Баргон, возьмет столицу Империи под свой контроль. Затем, на смену Ударному, в пространство Баргона войдет Основной флот, командовать которым буду лично я. После этого адмирал Хайд уведет свои корабли в пограничье Союза Семи Систем и усилит группировку наших «прыгунов» для отражения возможной атаки предавших нас союзников. Солнечную систему будут охранять флоты Резервный и Специальный…
– В Резервном всего десяток биомехов, – заметил Хайд. – Против прыжковых кораблей Баргона электронные крейсеры слабая защита.
– Ничего, – возразил Адмирал, – после нашей атаки баргонцы вряд ли соберут достаточно боеспособных «прыгунов», чтобы атаковать Землю. К тому же у нас в резерве Специальный флот, полностью биомеханический. Мы сформируем из кораблей обоих флотов патрульные группы. Например, десяток электронных и парочка биомеханических кораблей в каждой. Для противодействия диверсантам-одиночкам этого будет вполне достаточно.
– Тогда остается дождаться результатов разведки, – соглашаясь с планом Адмирала, сказал Хайд и взглянул на Сыромятина.
– Они будут не позже чем через три часа, – заверил генерал и поднялся из-за стола, показывая тем самым, что совещание окончено.
– Сегодняшнее совещание, как всегда, проведет командующий Разведывательными силами генерал Сыромятин, – торжественно объявил невидимый Викторов.
– Спасибо, господин Адмирал, – непроизвольно взглянув куда-то вверх, поблагодарил Сыромятин и занял кресло во главе стола. – Итак, господа, сегодня нам следует обсудить только один вопрос. Об утверждении плана боевых действий против Империи Баргона. Есть ли у кого-нибудь замечания по порядку ведения заседания и принятия решения?
– Позвольте напомнить, генерал, что в отсутствие Начальника Управления решение принимается только при полном согласии всех участников заседания, – весьма официальным тоном добавил Викторов. – Если хотя бы один полноправный член Управления выскажется против, нам придется разрабатывать новый проект. В связи с этим я прошу вас предлагать максимально приемлемые варианты и не отстаивать свои узкоспециальные интересы.
– В таком случае, самым верным будет начать с вас, господин Адмирал, – заявил генерал Ли. – Вы же наверняка имеете наброски стратегического плана? А по опыту предыдущей войны мы все прекрасно знаем, что именно ваши замыслы имеют наибольший шанс реализоваться.
– Я не хочу навязывать свое мнение, поскольку ситуация сложилась довольно щекотливая, – возразил Викторов.
– Вы сомневаетесь, что рейд вражеского разведчика и концентрация баргонских флотов в неизвестной точке пространства являются достаточным основанием для проведения нами войсковой операции? – осторожно поинтересовался адмирал Хайд.
– Вы же сами знаете, что это так, – ответил Викторов. – Однако, если мы не нанесем упреждающий удар, нас разобьют на наших же базах, и тогда один из мифов древности – Перл-Харбор повторится в галактическом масштабе. Все, что Баргон может противопоставить Галактике, – это мощный прыжковый флот. Без него враг бессилен и способен лишь оборонять свою столицу. Инцидент с кораблем «Алия», который ушел от перехватчиков так же легко, как проник в самое сердце Галактики, серьезнейшим образом подтверждает тезис о том, что баргонцы сделали ставку на свои прыжковые корабли отнюдь не случайно. В имперском флоте практически все «прыгуны», в отличие от наших, являются биомеханическими и хорошо вооруженными. При соотношении тяжелых и прыжковых кораблей в десять баргонских «прыгунов»-биомехов к одному нашему крейсеру я, честно говоря, вовсе не уверен в военном преимуществе Галактики. В предстоящей войне не будет ни линии фронта, ни стабильных эшелонированных тылов. В таких условиях эффективность тяжелого флота отчетливо стремится к нулю. Каким образом, по-вашему, адмирал Хайд, мы можем исправить ситуацию?
– Уничтожив биомеханические корабли баргонцев на плацдарме, не дав им стартовать в направлении Млечного Пути, – ответил Хайд.
– Вот видите, стоило нам немного порассуждать, как необходимость упреждающего удара стала очевидной, – продолжил Викторов. – И набег «Алии» превратился из повода в причину.
– Но, господа, Галактика не имеет права развязывать войну! – возмущенно возразил Секретарь.
Присутствующие на совещании военные, а их было подавляющее большинство, словно по команде обернулись к Секретарю. Под суровыми взглядами офицеров он немного сник и уже не так уверенно закончил: – Хотя бы согласно Конституции…
– Из любой политически неустойчивой ситуации есть простой и достаточно приемлемый выход, – ответил ему Хайд и задумчиво поиграл цилиндриком лазерной указки.
– Что вы хотите сказать? – недовольно спросил Секретарь.
– Мы можем и не объявлять Баргону войну, – ответил Хайд. – Мы просто проведем операцию против неизвестного противника в неизвестной точке пространства. Если это не вызовет у Баргона известных эмоций, то получится, что он отрекся от своей ударной группы. Для Империи это будет означать провал кампании до ее начала. Если наша атака заставит Императора выступить с протестом, то этим он признает, что в концентрации флотов на нашей границе присутствует злой умысел, и мы продолжим военные действия.
– Во-первых, у нас по-прежнему нет доказательств того, что место концентрации сил противника расположено у наших границ, – возразил Секретарь, – а во-вторых, напав на флот в той далекой от Баргона точке, мы потеряем преимущество внезапности и утратим инициативу. Кто знает, может быть, баргонцы рассчитывают именно на это?
– В этом господин Секретарь прав, – согласился Сыромятин. – Пока разведчики не уточнят данные о месте дислокации баргонских флотов, мы не можем ударить никуда, кроме Баргона. Но если мы попытаемся игнорировать спрятанные в загадочной точке баргонские корабли, то, как только начнется операция против их столицы, получим удар в спину.
– Вывод очевиден – наступать следует сразу в двух направлениях, – заключил Хайд.
– Вот мы и вернулись к проблеме номер один, – вмешался в спор Ли. – У нас нет главного – координат тайного плацдарма баргонцев.
– Это не совсем верно, – вдруг поднявшись из-за стола, ответил Хайд и взмахнул рукой, подвешивая в метре от пола уже знакомую всем по предыдущему совещанию картинку. – Я позволил себе привлечь к изучению этого вопроса сотрудников Астрономического Университета Симарина, и они провели довольно тщательное исследование. Изображение, как мы и подозревали, оказалось сфабрикованным, однако тот, кто его создавал, не мог не учитывать, что мы подвергнем картинку тщательному анализу. Поэтому за основу он взял реальные созвездия Млечного Пути. Мои помощники смоделировали процесс развития изображенных звездных скоплений и пришли к выводу, что это действительно «омоложенные» при помощи компьютера участки нашей Галактики. Тот, кто передал нашей разведке эти данные, хотел не столько запутать нас, сколько подтолкнуть к анализу. Разведчик опасался перехвата сообщения и потому, пытаясь подсказать нам, откуда исходит реальная угроза, составил звездный ребус.
– А нельзя ли попроще, адмирал, – сморщившись, попросил Сыромятин.
– Извольте, – Хайд заменил звездный фон оригинала тем, который смоделировали ученые, а затем развернул проекцию так, чтобы зрители могли увидеть точку, откуда эпизод был заснят неизвестным помощником Секретаря. – Так Млечный Путь выглядит только из пространства наших союзников…
Над столом повисла пугающая тишина. Все участники совещания смотрели на Хайда как на материализовавшегося монстра из компьютерного фильма.
– Плацдарм размещен в пространстве «крабов»? – переспросил Сыромятин.
– Так точно, – уверенно ответил Хайд и снова указал на картинку. – Вот их созвездие Столицы, а чуть левее – видите? – промышленные районы Пояса Белых Комет.
– Это возмутительно! – сверкая глазами, воскликнул Секретарь. – Передавая мне эти данные, мой разведчик намекал на то, что мне наверняка не понравится содержание послания, когда я его тщательно изучу, но я думал, он имеет в виду сам факт скопления вражеских кораблей в одной точке…
– Мы можем определить координаты плацдарма на основе вашей модели? – не обращая внимания на слова Секретаря, спросил Викторов у адмирала Хайда.
– Вполне. Однако прошу учесть, что перед вами только модель и я не гарантирую высокой точности, – ответил тот.
– Нам следует провести дополнительную разведку, – предложил Сыромятин. – Схема, по которой сейчас действует Спиваков, слишком сложна, и потому результатов его поиска мы можем ждать целый месяц. В резервной флотилии Разведывательных сил есть несколько трофейных прыжковых кораблей Баргона. Мы можем снарядить их для проверки модели адмирала Хайда.
– Я согласен, – Хайд кивнул.
– Разумно, – поддержал идею генерал Ли.
– А господин Секретарь? – спросил Викторов погрузившегося в размышления посла.
– Да, да. Адмирал! – Секретарь, словно спросонья, заморгал и нервно потер руки. – Я согласен…
– Что ж, решение принимается при полном согласии, – констатировал Викторов и распорядился: – Приказываю отправить в разведывательный рейд парочку «прыгунов», а тем временем подготовить все прыжковые корабли Ударного флота и Разведывательных сил к походу в пространство «крабов». Боевая задача – уничтожить плацдарм баргонцев и блокировать разгонные пути Крабовидной туманности, установив на них блокпосты и силовые поля. Предавшие нас «союзники» не должны иметь возможности прийти на помощь Баргону, когда мы начнем основной этап операции. Генерал Сыромятин, я надеюсь на ваш опыт. Остальная часть Ударного флота, под командованием адмирала Хайда, должна сосредоточиться у порталов и, как только от прыжковой группы придет рапорт о завершении первого этапа, стартовать к Баргону. Десантная армия генерала Ли пойдет следом за Ударным флотом и, молниеносно высадившись на Баргон, возьмет столицу Империи под свой контроль. Затем, на смену Ударному, в пространство Баргона войдет Основной флот, командовать которым буду лично я. После этого адмирал Хайд уведет свои корабли в пограничье Союза Семи Систем и усилит группировку наших «прыгунов» для отражения возможной атаки предавших нас союзников. Солнечную систему будут охранять флоты Резервный и Специальный…
– В Резервном всего десяток биомехов, – заметил Хайд. – Против прыжковых кораблей Баргона электронные крейсеры слабая защита.
– Ничего, – возразил Адмирал, – после нашей атаки баргонцы вряд ли соберут достаточно боеспособных «прыгунов», чтобы атаковать Землю. К тому же у нас в резерве Специальный флот, полностью биомеханический. Мы сформируем из кораблей обоих флотов патрульные группы. Например, десяток электронных и парочка биомеханических кораблей в каждой. Для противодействия диверсантам-одиночкам этого будет вполне достаточно.
– Тогда остается дождаться результатов разведки, – соглашаясь с планом Адмирала, сказал Хайд и взглянул на Сыромятина.
– Они будут не позже чем через три часа, – заверил генерал и поднялся из-за стола, показывая тем самым, что совещание окончено.
6. Бой
Все наши усилия пропали даром, – констатировал Миша, указывая на обзорный экран, – «Алия» нас обнаружила.
– Почему ты так решил? – спросил Игорь, рассматривая болтающийся в воздухе голографический макет вражеского биомеха.
– Разве ты не заметил, как эта хитроумная посудина держала нас в обычном пространстве, рассчитывая время для прыжка? Все говорит за то, что «Алия» намеренно рисковала, дожидаясь, пока заградительное поле не восстановится почти полностью, и прыгнула только в самый последний момент. Она хотела отрезать нас от гиперпространства.
– Почему же не отрезала? – Пилот смоделировал изображение «Охотника» и подвесил его позади макета «Алии».
– Потому, мой юный друг, что живые мозги все-таки не настолько бесстрастны, как электронные, и не могут до конца освободиться от примитивных инстинктов, – продекламировал Миша и, обращаясь к бортовому компьютеру, спросил: – Так, «Охотник»?
– Совершенно верно, – приятным баритоном отозвался корабль. – «Алия» прыгнула ровно на тринадцать секунд раньше необходимого.
– Я думаю, что вы оба просто недооцениваете противника, – возразил Игорь. – Биомехи так же точны, как электронные системы, а насчет примитивных инстинктов, Миша, ты пытаешься выдать желаемое за действительное. Самосохранение является преобладающим мотивом только для поступков человека. Искусственные создания не руководствуются такими понятиями.
– Почему же, в таком случае, сбежал напавший на тебя в гостинице андроид? – возвращая Спивакова к неприятным для него воспоминаниям, спросил Михаил. – Если бы ее искусственный организм не имел обсуждаемого нами инстинкта, то тебе не удалось бы так просто отделаться от этой красотки.
– Не знаю, не знаю, – с сомнением ответил Игорь. – Может быть, в сознании девушки происходила какая-то борьба мотивов? Например, приказ начальства вошел в противоречие с возникшей ко мне симпатией? Я только сейчас начинаю понимать, что бегство боевого андроида с поля боя из-за того, что он получил пустяковую рану, выглядит просто нелепо. Если бы я успел догнать ее раньше громил Адмирала, то еще неизвестно, чем бы закончилось наше знакомство.
– Ты хочешь сказать, что поразил сердце красавицы неподдельной нежностью и она влюбилась в тебя настолько, что не смогла добить? – удивленно спросил Миша и рассмеялся. – По-моему, ты идеализируешь этих кукол. Любой искусственный человек имеет жесткую программу, и никакой жизненный опыт, а тем более спонтанные эмоции не могут сбить его с единственно возможного для данной модели пути. Этот путь выбран еще в инкубаторе…
– Но они не выбирают его сами. Это делается за них биоинженерами. К тому же, чем больше я общаюсь с «этими куклами», как ты их называешь, тем меньше верю в их слепое послушание, – снова возразил Спиваков. – Даже наоборот, я убеждаюсь, что андроиды стремительно приближаются к своим создателям, особенно в плане независимости мышления. Скоро они нас догонят, вспомнишь еще мои слова, и тогда мы можем оказаться на свалке истории вместе с электронными кораблями.
– Вряд ли это произойдет, – ответил Миша. – Андроиды когда-нибудь обязательно допустят хотя бы одну серьезную ошибку, и тогда нам придется программировать их заново, возможно, с учетом того, что ты сказал, но именно нам, а не кому-то еще. Поскольку как ни крути, а их создателями являемся все-таки мы.
– Я бы добавил, что то же самое предстоит сделать и с биомеханическими кораблями, – вежливо понизив голос, проронил «Охотник».
– В вас говорит ревность, – Игорь махнул рукой в сторону бортового компьютера, – и боязнь неизбежных перемен. Это самая древняя форма мании преследования…
– Называй наши справедливые опасения как тебе угодно, – ответил Михаил, – только не сбрасывай их со счетов. Если это сделаешь ты, то никто не сможет убедить Викторова в обратном, а значит, перед Галактикой встанет призрак реальной опасности. Вы с Адмиралом слишком беспечно относитесь к проблеме растущей самостоятельности искусственных людей и биомехов.
– Пока что это не проблема, – небрежно отмахнулся пилот.
– Вот видишь, – обращаясь к «Охотнику», сказал Миша. – Этот чурбан упорно не желает меня слушать.
– Я тебя слушаю, – возразил Игорь.
– Тогда не желаешь услышать, – продолжал гнуть свое Михаил. – Я никогда тебе не говорил, но в военном флоте недовольство темпами переоборудования электронных кораблей в биомехи растет прямо пропорционально количеству новоиспеченных мыслящих машин. Ни капитаны, ни экипажи не доверяют разумным корытам. Слишком уж зависимыми становятся люди от какой-то биомассы. Поверь мне, сидеть словно библейский пророк в чреве такого левиафана – удовольствие ниже среднего. Эти сверхсовременные создания бесспорно прекрасные бойцы, и даже самые совершенные киберпилоты зачастую уступают им в бою почти по всем показателям, но верить в непогрешимость бионики нас не заставит даже Адмирал. Какие бы аргументы он ни приводил.
– Эффективность биомехов наглядно демонстрирует баргонский флот, – возразил Спиваков. – Их «прыгуны» серьезнейшая ударная сила. Ничего подобного до сих пор не видела Галактика. И я что-то не припомню, чтобы биомехи когда-нибудь помешали экипажам выполнить поставленные задачи. Викторов спешит перевести как можно больше кораблей флота на биологическое управление потому, что, пользуясь устаревшими тактическими компьютерами и киберпилотами, мы теряем стратегическую инициативу.
– Хочешь честно? – Миша заметно разволновался и, медленно подбирая слова, продолжил: – Среди определенной части офицерского состава возникло подозрение, что Адмирал в какой-то момент упустил из внимания неведомую, но важную деталь, и в его рассуждения вкралась ошибка, отвечающая неким корпоративным интересам.
– Туманно, – с иронией оценил Игорь попытку капитана, – но я тебя понял. Ты намекаешь, что Адмиралом манипулируют производители бионики для наших кораблей?
– Что-то вроде этого, – признал Миша. – Слишком уж рьяно Адмирал взялся за реорганизацию армии. Насколько я помню, во время войны была популярна мысль о переходе всех Десантных сил на комплектование одними андроидами, но тогда Викторов выступил против, поскольку опасался столкнуться с потерей контроля над такими войсками. Ведь боевые андроиды гораздо более быстрые и сильные бойцы, чем люди. Почему же эти опасения не тревожат его сейчас? Кто может угадать, какие мысли посетят полностью переоборудованный флот, когда он, не дай бог, осознает себя непобедимой армадой?
– Биомехи не способны мыслить такими категориями. При их создании подобная возможность исключается целиком и полностью. Их коллективное сознание ограничено способностью к слаженным действиям в составе воинских подразделений. Такие варианты, как образование на основе боевых групп какого-то общества, социума, им не привидятся даже в страшном сне. Нет, Мишаня, «левиафаны», как ты выразился, никогда не придут к мысли вышвырнуть в космос свои экипажи и сбиться в кочующие между звезд стада.
– А если им подскажут, что такое возможно и даже приятно? – задумчиво спросил капитан.
– Кто? – удивленно спросил Игорь.
– Например, кто-то из их же числа, но немного подпорченный или «усовершенствованный» какими-нибудь диверсантами? Одним словом, не совсем нормальный.
– Ты этим и занимаешься в свободное время? – насмешливо поинтересовался Спиваков. – Просчитываешь варианты безумных действий взбесившегося биомеха?
– Нет, но все-таки? – не унимался Миша. – Скажи мне, почему «крабы» не имеют в составе флота ни одного биомеха?
– Это их личное дело, – отмахнулся пилот. – Поэтому, кстати, они и не победили ни на одной войне.
– Это не ответ, – Миша покачал головой. – Я убежден, что ты и сам задавал себе все эти вопросы, но тебя, так же как других, останавливало мнение всезнающего Викторова. Признайся честно.
– Прошу прощения, – вмешался в их спор «Охотник», – до выхода из прыжка тридцать секунд.
– Боевая готовность! – приказал Миша и уселся в свое кресло.
Игорь занял положенное ему место пилота и вывел перед собой дублирующую панель. Вряд ли он смог бы сражаться против «Алии» в случае отказа киберпилота «Охотника», но так ему было спокойнее.
«Самообман, конечно, – мелькнула в его голове короткая мысль, – но мы люди, а не биомехи, и имеем право на маленькие слабости…»
Первый удар «Алия» нанесла совершенно неожиданно, хотя земляне и предполагали, что времени на раскачку у них не будет. Просто, чисто по-человечески, они надеялись на маленькое чудо, а потому, когда надежды развеялись и «Охотник» вздрогнул от взрыва мощной ракеты, Миша сжал зубы, а Игорь непристойно выругался. Их корабль быстро развернулся к биомеху носом и пошел в атаку. «Алия» тоже рванулась навстречу противнику и выпустила еще две ракеты. Разведчик мгновенно включил силовой щит, и ракеты взорвались на половине пути. «Алия», воспользовавшись тем, что на постановку силового поля у земного «прыгуна» ушла вся энергия двигателей, совершила маневр обхода и в одно мгновение оказалась по левому борту. Миша приказал «Охотнику» развернуть орудийные башни в сторону противника, но не стрелять, а снять защитное поле и увеличить тягу. Повреждение первой ракетой одного из двигателей снизило подвижность электронного прыгуна почти на треть, однако мощности вполне хватило для стремительного маневра и последующего разворота на сто семьдесят градусов.
Земляне заходили баргонцам в хвост, и «Алия» не могла противопоставить этому приему практически ничего. Биомех выставил силовой щит и попытался развернуться, однако преследователи снова изменили курс и обошли его щит по пологой дуге. Вражеский корабль снял защиту и попытался достать «Охотника» из лучевых орудий. Миша в ответ навел ракеты на его орудийные порты и запустил в пространство половину боезапаса. «Алия» попыталась остановить ракеты при помощи разгонных двигателей, но не менее трех управляемых снарядов прошли сквозь эту импровизированную защиту и взорвались где-то в районе силового модуля. Теоретически такое попадание могло обездвижить биомеха полностью, однако «Алия» по-прежнему шла полным ходом и даже пыталась маневрировать. Вдохновленный близостью успеха «Охотник» рванулся вперед и, подобравшись на расстояние максимальной эффективности лучевого удара, выстрелил из носовых орудий, пробивая сразу две обшивки биомеха. Баргонский корабль на секунду словно бы задумался, но потом вдруг сорвался с места и с опасным для здоровья экипажа ускорением ушел вперед. Землян такой маневр «Алии» несколько обескуражил. Выглядел он так, словно баргонцы решили спасти корабль ценой своих жизней, хотя прекрасно сознавали, что в случае поражения им был гарантирован всего лишь плен, а никак не уничтожение. В любой, даже самой ожесточенной схватке, катапультировавшийся с гибнущего корабля экипаж в обязательном порядке подбирался победителями, и условия содержания пленных не были такими уж невыносимыми ни на Земле, ни на Баргоне. Игорь растерянно взглянул на Мишу и по его глазам понял, что капитан размышляет о том же.
– Почему ты так решил? – спросил Игорь, рассматривая болтающийся в воздухе голографический макет вражеского биомеха.
– Разве ты не заметил, как эта хитроумная посудина держала нас в обычном пространстве, рассчитывая время для прыжка? Все говорит за то, что «Алия» намеренно рисковала, дожидаясь, пока заградительное поле не восстановится почти полностью, и прыгнула только в самый последний момент. Она хотела отрезать нас от гиперпространства.
– Почему же не отрезала? – Пилот смоделировал изображение «Охотника» и подвесил его позади макета «Алии».
– Потому, мой юный друг, что живые мозги все-таки не настолько бесстрастны, как электронные, и не могут до конца освободиться от примитивных инстинктов, – продекламировал Миша и, обращаясь к бортовому компьютеру, спросил: – Так, «Охотник»?
– Совершенно верно, – приятным баритоном отозвался корабль. – «Алия» прыгнула ровно на тринадцать секунд раньше необходимого.
– Я думаю, что вы оба просто недооцениваете противника, – возразил Игорь. – Биомехи так же точны, как электронные системы, а насчет примитивных инстинктов, Миша, ты пытаешься выдать желаемое за действительное. Самосохранение является преобладающим мотивом только для поступков человека. Искусственные создания не руководствуются такими понятиями.
– Почему же, в таком случае, сбежал напавший на тебя в гостинице андроид? – возвращая Спивакова к неприятным для него воспоминаниям, спросил Михаил. – Если бы ее искусственный организм не имел обсуждаемого нами инстинкта, то тебе не удалось бы так просто отделаться от этой красотки.
– Не знаю, не знаю, – с сомнением ответил Игорь. – Может быть, в сознании девушки происходила какая-то борьба мотивов? Например, приказ начальства вошел в противоречие с возникшей ко мне симпатией? Я только сейчас начинаю понимать, что бегство боевого андроида с поля боя из-за того, что он получил пустяковую рану, выглядит просто нелепо. Если бы я успел догнать ее раньше громил Адмирала, то еще неизвестно, чем бы закончилось наше знакомство.
– Ты хочешь сказать, что поразил сердце красавицы неподдельной нежностью и она влюбилась в тебя настолько, что не смогла добить? – удивленно спросил Миша и рассмеялся. – По-моему, ты идеализируешь этих кукол. Любой искусственный человек имеет жесткую программу, и никакой жизненный опыт, а тем более спонтанные эмоции не могут сбить его с единственно возможного для данной модели пути. Этот путь выбран еще в инкубаторе…
– Но они не выбирают его сами. Это делается за них биоинженерами. К тому же, чем больше я общаюсь с «этими куклами», как ты их называешь, тем меньше верю в их слепое послушание, – снова возразил Спиваков. – Даже наоборот, я убеждаюсь, что андроиды стремительно приближаются к своим создателям, особенно в плане независимости мышления. Скоро они нас догонят, вспомнишь еще мои слова, и тогда мы можем оказаться на свалке истории вместе с электронными кораблями.
– Вряд ли это произойдет, – ответил Миша. – Андроиды когда-нибудь обязательно допустят хотя бы одну серьезную ошибку, и тогда нам придется программировать их заново, возможно, с учетом того, что ты сказал, но именно нам, а не кому-то еще. Поскольку как ни крути, а их создателями являемся все-таки мы.
– Я бы добавил, что то же самое предстоит сделать и с биомеханическими кораблями, – вежливо понизив голос, проронил «Охотник».
– В вас говорит ревность, – Игорь махнул рукой в сторону бортового компьютера, – и боязнь неизбежных перемен. Это самая древняя форма мании преследования…
– Называй наши справедливые опасения как тебе угодно, – ответил Михаил, – только не сбрасывай их со счетов. Если это сделаешь ты, то никто не сможет убедить Викторова в обратном, а значит, перед Галактикой встанет призрак реальной опасности. Вы с Адмиралом слишком беспечно относитесь к проблеме растущей самостоятельности искусственных людей и биомехов.
– Пока что это не проблема, – небрежно отмахнулся пилот.
– Вот видишь, – обращаясь к «Охотнику», сказал Миша. – Этот чурбан упорно не желает меня слушать.
– Я тебя слушаю, – возразил Игорь.
– Тогда не желаешь услышать, – продолжал гнуть свое Михаил. – Я никогда тебе не говорил, но в военном флоте недовольство темпами переоборудования электронных кораблей в биомехи растет прямо пропорционально количеству новоиспеченных мыслящих машин. Ни капитаны, ни экипажи не доверяют разумным корытам. Слишком уж зависимыми становятся люди от какой-то биомассы. Поверь мне, сидеть словно библейский пророк в чреве такого левиафана – удовольствие ниже среднего. Эти сверхсовременные создания бесспорно прекрасные бойцы, и даже самые совершенные киберпилоты зачастую уступают им в бою почти по всем показателям, но верить в непогрешимость бионики нас не заставит даже Адмирал. Какие бы аргументы он ни приводил.
– Эффективность биомехов наглядно демонстрирует баргонский флот, – возразил Спиваков. – Их «прыгуны» серьезнейшая ударная сила. Ничего подобного до сих пор не видела Галактика. И я что-то не припомню, чтобы биомехи когда-нибудь помешали экипажам выполнить поставленные задачи. Викторов спешит перевести как можно больше кораблей флота на биологическое управление потому, что, пользуясь устаревшими тактическими компьютерами и киберпилотами, мы теряем стратегическую инициативу.
– Хочешь честно? – Миша заметно разволновался и, медленно подбирая слова, продолжил: – Среди определенной части офицерского состава возникло подозрение, что Адмирал в какой-то момент упустил из внимания неведомую, но важную деталь, и в его рассуждения вкралась ошибка, отвечающая неким корпоративным интересам.
– Туманно, – с иронией оценил Игорь попытку капитана, – но я тебя понял. Ты намекаешь, что Адмиралом манипулируют производители бионики для наших кораблей?
– Что-то вроде этого, – признал Миша. – Слишком уж рьяно Адмирал взялся за реорганизацию армии. Насколько я помню, во время войны была популярна мысль о переходе всех Десантных сил на комплектование одними андроидами, но тогда Викторов выступил против, поскольку опасался столкнуться с потерей контроля над такими войсками. Ведь боевые андроиды гораздо более быстрые и сильные бойцы, чем люди. Почему же эти опасения не тревожат его сейчас? Кто может угадать, какие мысли посетят полностью переоборудованный флот, когда он, не дай бог, осознает себя непобедимой армадой?
– Биомехи не способны мыслить такими категориями. При их создании подобная возможность исключается целиком и полностью. Их коллективное сознание ограничено способностью к слаженным действиям в составе воинских подразделений. Такие варианты, как образование на основе боевых групп какого-то общества, социума, им не привидятся даже в страшном сне. Нет, Мишаня, «левиафаны», как ты выразился, никогда не придут к мысли вышвырнуть в космос свои экипажи и сбиться в кочующие между звезд стада.
– А если им подскажут, что такое возможно и даже приятно? – задумчиво спросил капитан.
– Кто? – удивленно спросил Игорь.
– Например, кто-то из их же числа, но немного подпорченный или «усовершенствованный» какими-нибудь диверсантами? Одним словом, не совсем нормальный.
– Ты этим и занимаешься в свободное время? – насмешливо поинтересовался Спиваков. – Просчитываешь варианты безумных действий взбесившегося биомеха?
– Нет, но все-таки? – не унимался Миша. – Скажи мне, почему «крабы» не имеют в составе флота ни одного биомеха?
– Это их личное дело, – отмахнулся пилот. – Поэтому, кстати, они и не победили ни на одной войне.
– Это не ответ, – Миша покачал головой. – Я убежден, что ты и сам задавал себе все эти вопросы, но тебя, так же как других, останавливало мнение всезнающего Викторова. Признайся честно.
– Прошу прощения, – вмешался в их спор «Охотник», – до выхода из прыжка тридцать секунд.
– Боевая готовность! – приказал Миша и уселся в свое кресло.
Игорь занял положенное ему место пилота и вывел перед собой дублирующую панель. Вряд ли он смог бы сражаться против «Алии» в случае отказа киберпилота «Охотника», но так ему было спокойнее.
«Самообман, конечно, – мелькнула в его голове короткая мысль, – но мы люди, а не биомехи, и имеем право на маленькие слабости…»
Первый удар «Алия» нанесла совершенно неожиданно, хотя земляне и предполагали, что времени на раскачку у них не будет. Просто, чисто по-человечески, они надеялись на маленькое чудо, а потому, когда надежды развеялись и «Охотник» вздрогнул от взрыва мощной ракеты, Миша сжал зубы, а Игорь непристойно выругался. Их корабль быстро развернулся к биомеху носом и пошел в атаку. «Алия» тоже рванулась навстречу противнику и выпустила еще две ракеты. Разведчик мгновенно включил силовой щит, и ракеты взорвались на половине пути. «Алия», воспользовавшись тем, что на постановку силового поля у земного «прыгуна» ушла вся энергия двигателей, совершила маневр обхода и в одно мгновение оказалась по левому борту. Миша приказал «Охотнику» развернуть орудийные башни в сторону противника, но не стрелять, а снять защитное поле и увеличить тягу. Повреждение первой ракетой одного из двигателей снизило подвижность электронного прыгуна почти на треть, однако мощности вполне хватило для стремительного маневра и последующего разворота на сто семьдесят градусов.
Земляне заходили баргонцам в хвост, и «Алия» не могла противопоставить этому приему практически ничего. Биомех выставил силовой щит и попытался развернуться, однако преследователи снова изменили курс и обошли его щит по пологой дуге. Вражеский корабль снял защиту и попытался достать «Охотника» из лучевых орудий. Миша в ответ навел ракеты на его орудийные порты и запустил в пространство половину боезапаса. «Алия» попыталась остановить ракеты при помощи разгонных двигателей, но не менее трех управляемых снарядов прошли сквозь эту импровизированную защиту и взорвались где-то в районе силового модуля. Теоретически такое попадание могло обездвижить биомеха полностью, однако «Алия» по-прежнему шла полным ходом и даже пыталась маневрировать. Вдохновленный близостью успеха «Охотник» рванулся вперед и, подобравшись на расстояние максимальной эффективности лучевого удара, выстрелил из носовых орудий, пробивая сразу две обшивки биомеха. Баргонский корабль на секунду словно бы задумался, но потом вдруг сорвался с места и с опасным для здоровья экипажа ускорением ушел вперед. Землян такой маневр «Алии» несколько обескуражил. Выглядел он так, словно баргонцы решили спасти корабль ценой своих жизней, хотя прекрасно сознавали, что в случае поражения им был гарантирован всего лишь плен, а никак не уничтожение. В любой, даже самой ожесточенной схватке, катапультировавшийся с гибнущего корабля экипаж в обязательном порядке подбирался победителями, и условия содержания пленных не были такими уж невыносимыми ни на Земле, ни на Баргоне. Игорь растерянно взглянул на Мишу и по его глазам понял, что капитан размышляет о том же.