Шекли Роберт. Билл — герой Галактики на планете Бутылочных мозгов [на планете закупоренных мозгов]

   — Это всего лишь математика, — сказал Билл. — У меня никогда не было склонности к математике. Можете проэкзаменовать меня например по географии, или по истории...
   — Извини, — перебил доктор, — единственный используемый нами тест — по математике. Так, знаешь ли, намного выше точность.
   — Да, знаю, — вздохнул Билл. — Нет, постойте! Я такой же разумный, как и остальные здесь! Может даже разумнее — и у меня есть медаль в доказательство этого. Я — герой, галактический герой, удостоенный наивысшей военной награды. Я из расы, которая не производит в уме математических вычислений. Большинство из нас.
   — Мне действительно жаль, — сказал доктор. — А кроме того, PS, мы не увлекаемся военными наградами. Вы замечательно дружелюбное, хотя и глупое, чувствующее создание, и иногда на твоём лице появляется такое проницательное выражение, что мы почти поверили, что ты понимаешь, что тебе говорят. Очень плохо. Для тебя готов бассейн с протоплазмой, парень.
   — Что происходит? — простонал Билл.
   — У нас есть специальный процесс, который интегрирует твои клетки специального назначения, подготавливая их к перерождению в качестве одного из тсурианцев. Ванны с питательным раствором размягчали твою кожу, подготавливая тебя к ванной с протоплазмой на случай, если тест на разумность завершится так, как и случилось. Простая профилактическая мера, окупившаяся сполна.
   Билл и ругался, и проклинал, и умолял, и дрался, и брыкался с пеной у рта. Но это не сработало. Доктора были непреклонны. И, чёрт подери, намного превосходили его по массе. Они схватили его, борющегося и вопящего, выволокли из его комнаты и протащили по коридору в комнату, где в резервуаре пузырилась и пенилась жидкость. Билл и сам стал пускать пузыри и пену, но сопротивление было бесполезно. Они плюхнули его в резервуар.
   — Это ещё сильнее расслабит тебя, тебе даже понравится, — сказал доктор с явным лицемерием.
   На следующий день они привязали его к креслу-каталке и провезли через холл. Зашли в комнату с открытой дверью. Внутри находился огромный бассейн протоплазмы, окрашенной в зеленовато-коричневый цвет несварения. Она вызывала лёгкое отвращение и больше была похожа на потерявшего эластичность осьминога. Протоплазма пузырилась и булькала, время от времени выбрасывая толстые завитки, на конце которых были большие выпуклые глаза. Глаза на мгновение дико озирались, а затем завиток опадал обратно в жидкость.
   Они поместили Билла в специальную палату, где накормили до отвала, прежде чем использовать его тело. Пока ел, он приободрился. Но вскоре после того, как закончил, он снова впал в отчаяние, так как каждая унция мускулов, каждый дюйм жира вокруг талии, сильно приближали его к переходному бассейну.
   — Когда я весь растворюсь, что произойдёт с моим мозгом?
   — Его мы тоже используем, — сказал ему охранник палаты.
   — А что произойдёт со мной? — робко спросил Билл, желая знать. И одновременно не желая.
   — Интересный вопрос, — задумался охранник. — Физически ты, конечно же, будешь существовать. Но что касается личности внутри тебя, говорящей «я — это я», ну, эта часть, как бы это сказать помягче, уйдёт.
   Билл простонал:
   — Куда уйдёт?
   — Трудно сказать, — ответил охранник. — Во всяком случае, тебя не будет поблизости, чтобы задавать вопросы и, если откровенно, мне совершенно наплевать.
   Они кормили Билла метровыми ломтями печёнки, он с содроганием представил себе то животное, которому она принадлежала, и кубической рыбьей икрой, а также заставляли выпивать двадцать один молочный коктейль каждый день, гомогенизируя его мозги. Даже с привкусом земляники это не было хорошим питьём. По поводу всего этого у него возникла более чем небольшая депрессия. Для него отнюдь не было утешением знать, что его тело и мозг послужат домом для одного из наиболее выдающихся государственных деятелей Тсуриса, почтенного Веритэйна Редраббла, одного из величайших государственных деятелей всех времён. Это нисколько не утешало Билла. На самом деле это ещё сильнее угнетало его. То, что его бесценное тело должно быть переработано в политика, было слишком ужасной мыслью.
   Так как он не собирался винить себя в своей врождённой сельской тупости, он попытался обвинить транслятор.
   — Почему ты не помог мне справиться с экзаменом по математике?
   — Чёрт подери, — ответил транслятор, — я не могу делать все.
   — Если бы только мы могли дать знать военным, — простонал Билл. — Если бы они послали математика, ситуация была бы исправлена.
   — Для математика может быть, но не для тебя, — с электронным садизмом продекламировал транслятор. — А кроме того, они не посылают математиков на исследование чужих планет, — снова заметил он.
   — Знаю, — Билл проскрежетал зубами, — но я могу помечтать, не так ли? Ты не мог бы дать человеку помечтать?
   — Меня это совершенно не касается, — ответил транслятор и затем выключился.
   Когда Билл просидел в специальной палате с обитыми войлоком стенами два дня, его пришла навестить Иллирия. Она часы проводила в его палате, поощряя к рассказам о его детстве, военной службе, его приключениях на странных планетах. Билл обнаружил, что очень привязался к Иллирии. Хотя она для него выглядела, как и все остальные тсурианцы, её поведение было другим. Она была сочувствующей, женственной. Голос её был низким и приятным. Иногда во тьме палаты Билл думал, что мог видеть у неё намёки на груди на мерцающем металле средней сферы. Он даже начал думать, что её тонюсенькие чёрные ножки были довольно миловидны, хотя, конечно, их было слишком много. Но в глубине души он осознавал, что эти мысли — безрассудство. Он никогда не смог бы по-настоящему полюбить женщину, состоящую из трёх сфер. Из двух сфер ещё куда ни шло, это напоминало бы знакомые образы. Но не из трёх.
   Однако, однажды вечером в поведении Иллирии появилось что-то странное. Она выглядела взволнованной и странно возбуждённой. Когда он спросил её об этом, она отказалась говорить.
   — Просто поверь мне, Билл, я работаю над планом твоего спасения.
   — Что за план?
   — Я ещё не могу сказать тебе.
   — И есть шанс?
   — Да, мой дорогой. Рискованно, но думаю у нас есть шанс.
   Билл заметил, что она сказала «нас». Он спросил её об этом.
   — Ох, Билл, — ответила она, — надеюсь слегка удивить тебя в один из ближайших дней.
   И уж насколько Билл хотел спастись, он отнюдь не был уверен, что хотел бы, чтобы Иллирия удивляла его.

3

   Билл проснулся внутри компьютера. Правда сперва он это не знал. Последнее, что он помнил, его последнее воспоминание, относилось к палате. Потом произошёл переход. Билл открыл глаза и быстро мигнул. Палаты не было. Вместо неё он оказался подвешенным в странном и мистическом окружении. Все вокруг него было туманным. Он посмотрел вниз на себя. Сам он также был туманным. Он почувствовал оцепенение и лёгкое головокружение. Где он? Что с ним стало после того, как доктора склонились над ним и закудахтали? Что затем произошло? Когда он обнаружил, что не может вспомнить, его охватила паника.
   Что произошло? Он лежал на чём-то похожем на маленькое облако, окрашенное в оранжевый и розовато-лиловый цвета. Вокруг были другие облака, возможно прикреплённые проволокой к потолку. Посмотрев вверх, он в замешательстве обнаружил, что сквозь дымку не видно никакого потолка. Вокруг него были и другие облака, некоторые из которых выглядели как свободно плавающие кушетки и кресла. Здесь даже было заливающее все освещение. В воздухе носился слабый запах жареных свиных котлет. Внезапно Билл осознал, что проголодался. Очень проголодался. Он сел. Сделав это, он всплыл в вертикальное положение.
   — Где я? — спросил он.
   — Добро пожаловать, — пропел голос. Билл не нашёл, откуда он исходил, но знал, что это был тот же голос, что он слышал ранее, в палате.
   — Где я? — повторил он.
   — Только спокойно, — успокаивающе сказал голос. — Ты в безопасности.
   — Что это значит? Где я? — В его голосе послышались истерические нотки паники. — И кто ты, чёрт подери?
   — Я — компьютер Тсуриса, — ответил голос. — Ты внутри меня.
   Билл оглянулся. Да, стены этого места были серыми и бежевыми — классические цвета компьютеров.
   — Как, — едва справляясь с дрожью в голосе спросил Билл, — вы засунули меня в этот компьютер? Я никогда не слышал о компьютерах, достаточно больших, чтобы в них поместился человек. — Он на мгновение задумался. — Или какое-либо другое существо.
   Компьютер сдавленно хихикнул со своим транзисторным чувством юмора.
   — Ты здесь не во плоти. Ей-богу нет.
   — Ну а как же я здесь?
   — Фигурально.
   — Скажи это как-нибудь, чтобы я понял, — проворчал Билл, более чем слегка раздражённо.
   — Что я имею в виду, — ответил компьютер, — это что я взял твою психику — внутреннюю оболочку твоего Я — ту часть, которая говорит «я — это я» — понятно?
   — Думаю да, — сказал Билл. — Это часть плана тсурианцев по избавлению от меня, чтобы они могли использовать моё тело для воскрешения какого-то политика.
   — Совершенно верно. Обычно они просто выбрасывают эту часть. Но я увидел, что у тебя есть кое-какой разум; рудиментарный, но на что-то годный.
   — Большое спасибо, — сказал Билл.
   — Нет, не надо на меня обижаться, — сказал компьютер. — Это лучше смерти, не так ли? Это другая возможность.
   — Я и не думал жаловаться, — сказал Билл. — Итак я — как ты это назвал — психически? — внутри тебя. А где же моё тело?
   — Думаю в настоящий момент оно используется как манекен, пока новый хозяин не будет готов занять его. Знаешь, тела без психики служат прекрасными моделями. Они могут сохранять положение неопределённое количество времени.
   — Надеюсь, они не повредят это старое доброе тело, — сказал Билл. — Я хотел бы заполучить его обратно, как только выберусь отсюда.
   — Тсурианцы очень бережно обращаются с телами, — ответил компьютер. — Знаешь, недостаточно только выбраться. Что же до того, чтобы вернуться в него — это маловероятно.
   — К чёрту твои прогнозы, — сказал Билл. — Посмотрим.
   — Да, конечно, — успокаивающе промурлыкал компьютер тем голосом, которым заверяют человека, находящегося на электрическом стуле, что несколько вольт пойдут на пользу его здоровью.

* * *

   Несмотря на все свои страхи и тревоги, Билл быстро приспособился к жизни внутри компьютера. Он практически сразу обнаружил, что она не так ограничена, как он ожидал. Он мог использовать все расширения компьютера, а они распространялись по всему Тсурису. Вскоре он узнал, что компьютер — самая важная вещь на планете Тсурис. Это был компьютер, который обеспечивал все. К примеру, взять эти облака, скрывающие поверхность Тсуриса. Он удивлялся им, а компьютер прочитал его мысли, что отнюдь не сложно было сделать, так как его разум был частью разума компьютера. Или что-то вроде того. В любом случае, компьютер довольно рассмеялся в ответ на не заданный вопрос.
   — Неужели ты думал, неужели, что всё это — естественный процесс? Язус, нет! — (По известной одному ему причине, компьютер время от времени говорил с фальшивым ирландским акцентом.) — А что касается того, как они открываются для поступления солнечного света, и снова закрываются, когда бы чужаки вроде тебя не пытались фотографировать. Неужели ты думал, что всё происходит случайно? Ни в малейшей степени, парень! Я управляю движением этих облаков. Я также слежу за дождями, чтобы каждый регион получал чуть больше их, чем хотел бы. Я управляю машинами приливов и отливов, держа океан в границах. Когда урожай готов, я уже здесь с моим автоматическим оборудованием для сбора урожая. А затем работа по хранению продуктов, а также их приготовление.
   — Ты все это делаешь?
   — Можешь поставить на кон свою душу, что делаю.
   — Ну ладно, а чего ты хочешь от меня?
   — Дело в том, — ответил компьютер, — что по мере того, как здесь на Тсурисе жизнь становится сложнее, я вынужден выполнять всё больше и больше обязанностей. Это начинает приближаться к границам моих возможностей. А я должен оставить кое-какие ресурсы для собственных нужд.
   — Не знал, что у компьютера есть собственные нужды, — заметил Билл.
   — Ты многого не знаешь о компьютерах, — обиделся компьютер. — Конечно же у меня есть личные нужды. Тебя может заинтересовать тот факт, что я пишу роман.
   — Думаю, я слышал о пишущих романы компьютерах, — сказал Билл. — По крайней мере я читал множество таких, которые могли быть написаны компьютером. И о чём же твой?
   — Может когда-нибудь я дам тебе взглянуть, — застенчиво ответил компьютер. — А пока давай приступим к работе.
   Биллу было поручено наблюдение за урожаем тсотски в провинции Родомонтэйд. Тсотска была одним из основных продуктов питания на Тсурисе. Небольшой кустарник с розовыми цветками, тсотска одновременно давал и фрукты, и орехи, а также ещё один фрукт, который выглядел как вызывающий отвращение фиолетовый банан, но на самом деле был очень питателен. Ряды посевов тсотски, тянущиеся до горизонта, были разделены трубами системы орошения. Билл был назначен следить за её включением и выключением. С одной стороны, это была несложная работа. Так как у Билла не было тела, все что ему нужно было делать, это направлять свою волю на требуемый вентиль, который, являясь психотропным, открывался. Странно было, что даже с психотропными вентилями, некоторые заедали, а некоторые, похоже, заржавели. И что ещё было странно, так это то, что необходимая на открывание и закрывание вентилей энергия была точно такой же, как энергия, которая бы требовалась на ту же операцию, если бы у Билла было тело. Конечно, отсюда зрелище было более интересным. Билл мог по желанию взлететь высоко на посевами, паря как птица, или же спуститься под землю и обследовать корни. Похоже, не было предела тому, что он мог проделать без тела. Тем не менее было много работы, и это было не похоже на то, как он представлял себе жизнь без тела. И через некоторое время она наскучила Биллу. На самом деле, после нескольких дней такой работы, он пришёл к выводу, что ручной труд без тела такой же трудный, утомительный и обессиливающий, как и при жизни с телом. Билла удивило, что жизнь после смерти, если она здесь имела место, может быть такой. Он подозревал, что она не так уж хороша, как думали люди.
   После того, как однажды компьютер сделал так, чтобы Билл смог ощущать аналог тепла и холода, а также аналоги других чувств, существование на полях тсотски стало более-менее приятным. Он знал, что его ощущения — не настоящие, но всё же это было много лучше, чем совсем ничего. Иногда после обеда он опускал своё метафорическое тело на травянистый холм на краю одного из полей тсотски. Настройкой своих аналоговых рецепторов он вызывал божественный аромат душистого клевера. Компьютер даже сделал для него музыкальный аналог. Билл не очень любил классику, но компьютер объяснил, что под Моцарта лучше растут растения. Билл не жаловался, хотя обычно ему нравилась ритмическая музыка, под которую можно было отбивать такт ногой.
   Через некоторое время ему наскучили поля тсотски и он начал странствовать. Компьютер был связан со всеми уголками планеты, так что Билл мог воспользоваться лучшей из когда-либо ему известных систем передвижения. Для перемещения по линиям передач требовались затраты энергии. Но вскоре Билл обнаружил аналог аккумулятора, и смог передвигаться без усилий, о чём он всегда только мечтал.
   Аналог аккумулятора обнаружился тогда же, когда он повстречал скволла. Это был небольшой грызун, который жил на полях и в лесах Тсуриса и мог связываться с автономными проекциями компьютера, такими как Билл. Скволл не был слишком разумным — на уровне молодой заторможенной овчарки — но составлял прекрасную компанию. Он был размером с земную белку и имел по большому пушистому хвосту с каждой стороны. Этот замечательный образец природной мимикрии позволял ему спасаться от множества хищников, которые не прочь были полакомиться скволлом, а зрелище двух хвостов приводило их в замешательство на время, достаточное скволлу для спасения. Билл проследовал за скволлом к его гнезду. Скволлы обитают в ветвях волокнистых деревьев, этих гигантов открытых лесов и полян. Такая жизнь несколько затруднена для скволлов, так как природа не приспособила их для лазания по деревьям. Природа очевидно готовила для них кое-что другое, так как у них были ласты и жабры, а также небольшие рудиментарные крылышки. Всё выглядело так, будто природа не до конца завершила то, что замышляла в отношении скволлов. Билл однажды повстречал скволла, лёжа аналогически на прекрасной зелёной траве холма и мечтая о книге неприличных комиксов и конебургере.
   — Добрый день, — пропищал скволл. — Ты ведь новичок здесь, правда?
   — Да, полагаю так, — ответил Билл.
   — Полуавтономный?
   — Точно.
   — Так и думал, — сказал скволл. — Похоже занимаешься работёнкой ниже твоих способностей. Ещё не устал орошать эти поля?
   — Ещё как, — ответил Билл, — но ведь это моя работа.
   — О да, конечно, знаю, — сказал скволл. — Ты здесь одно из расширений компьютера.
   — Мне не нравится думать о себе в таком плане, — сказал Билл с лёгким возмущением в голосе. — Но ты прав. Хотел бы я получить назад своё тело.
   — Да, — сказал скволл, — тело — это прекрасно. Особенно такое, как у меня, с двумя хвостами. Не хочешь заглянуть ко мне на чашечку чая?
   — С удовольствием, — ответил Билл, — но у меня нет тела, с которым можно было бы попить чая.
   — Не волнуйся, — произнёс скволл. — Мы сделаем вид. И у тебя есть шанс встретиться с семьёй.
   Скволл поскакал вперёд, а Билл поплыл следом за ним в той прыгающей манере, которую обеспечивают компьютерные эмуляторы. Вскоре они достигли травянистого холма, где свил своё гнездо скволл. В боковой стенке холма находилось большое отверстие, которое было легко обнаружить, так как скволл обозначил его широкой белой полосой.
   — Для чего это? — спросил Билл.
   — Полоса нужна для того, чтобы скволлы могли найти дорогу в родное гнездо, — ответил ему скволл. — Матушка Природа слегка ограничила наш род, снабдив нас слабым зрением, слухом, вкусом, пространственной ориентацией и обонянием. Остальные же наши чувства сверхостры, компенсируя эти кажущиеся недостатки.
   — Не много же их осталось.
   — Заткнись.
   — Прости. А другие существа не находят ваши берлоги? Я имею в виду, что полоса действительно очень заметна.
   Скволл довольно прохихикал.
   — Они её не видят, — сказал скволл. — У здешних хищников отсутствует цветное зрение. Это врождённый наследственный дефект, имеющий для нас, скволлов, огромную важность, как ты мог заметить.
   Вход в гнездо скволла был маленьким, но Билл, являясь бестелесным, легко проскользнул вовнутрь. Скволл несомненно на это и рассчитывал, так как он похоже полагал, что Билл может проникнуть везде, куда только захочет.
   — Теперь я займусь чаем, — сказал скволл. — Был бы рад представить тебе мою жену, миссис Скволл, но она сегодня работает. А дети, естественно, в школе. Чай почти готов. Лимон или молоко?
   — Я уже говорил тебе, — ответил Билл. — Я не могу пить, не имея тела.
   — Но ты можешь сделать вид.
   — Всё верно, думаю могу, — ответил Билл. — Пожалуйста, сделайте чай с лимоном, одну ложечку сахара и рядом кружку с Алтарским ромом.
   — У меня закончился ром, — сказал скволл. — Подойдут виски Старый Сантехник?
   — Сойдёт, — ответил Билл, одобрительно кивая, глядя как скволл наливает воображаемый напиток из воображаемой бутылки в воображаемый стакан.
   Так и прошёл день за воображаемой бутылочкой виски и в настоящем хорошем настроении.
   Билл после разговора со скволлом чувствовал себя значительно лучше. Он решил не поддаваться обстоятельствам. На следующий день, когда началась его работа на поле, Билл установил разбрызгиватели в автоматический режим и попросил скволла приглядывать за ними и сообщить ему нейронной телеграммой, если что-нибудь случится. А затем отправился на исследование.
   Было замечательно парить над миром Тсуриса с помощью аккумулятора. Эта планета радовала глаз, если вы, конечно, смогли проникнуть под неприветливый слой облаков. Тут и там были разбросаны деревни, которые появлялись и исчезали из виду по мере того, как он пересекал основной континент. Он пролетал среди крутых гор. Он следовал по течениям рек. А время от времени Билл встречал других членов полуавтономного семейства компьютера.
   Одним из них был Скэлсьор, полуавтономное трёхногое существо с Аргона-4, который прошёл этот путь несколькими годами раньше, следуя к родне в Акцессор, центр миров Цефеид. Он не достиг их. Компьютер Тсуриса, способный распространять свою силу далеко за пределы его биосферы, подобно шаровидному существу, раскинувшему длинные призрачные, но эффективные псевдощупальца, расширил зону воздействия, выдернул корабль Скэлсьора из космоса и опустил его на поверхность планеты. Скэлсьор был порабощён, как и многие другие мыслящие существа, которые по большей части просто пролетали мимо по своим делам.
   Скэлсьор также встречался со скволлом, и эти двое стали близкими друзьями.
   — Си, — сказал Скэлсьор. — Он оч славный парень, этт наш скволл. Я сильно завидую его весёлому нраву. Взгляни поближе и посмейся над самой тупой работой, которую дал мне чёртов компьютер.
   Работа Скэлсьора заключалась в открывании и закрывании замков на маленьких оросительных каналах в глубине овощных полей. Работа сама по себе была важной, так как на Тсурисе растения, как и везде, требовали влагу, а иначе они начинали вопить от боли, становились коричневыми или чёрными, сворачивали свои лепестки вокруг ножек и умирали. По крайней мере так кое-где поступали некоторые растения. Но хотя работа была полезной, она не требовала ежедневного пристального внимания взрослого существа вроде Скэлсьора; тем более что вентили были снабжены автоматическим механизмом открывания/закрывания, отлично функционирующими большую часть времени.
   — Мерда, самая неприятность для меня, — сказал Скэлсьор, — напоследок достичь небесной гармонии бестелесного существования, будучи живым, состояния, в котором я мыслю, все помню, и обнаружить, что это мышление используется для чего-то чертовски тривиального и сверхненужного. Каргота!
   — Почему бы тебе просто не уйти и не заняться чем-нибудь приятным? — спросил Билл.
   — Если бы был способ эт сделать! Чинжер! Это, хотя и выглядит так желанно, прост отсутствует в колоде карт.
   — Почему отсутствует? — захотел узнать Билл.
   — Ты спрашиваешь, я отвечаю, потому что эт неверно, неприемлемо, как они говорят на древнем языке. Не первоклассно. Крайне не-СОП. Я достаточно ясно выражаюсь?
   — Думаю, да, — ответил Билл, — но всё это чепуха. Мне это компьютер тоже говорил. Но я просто ухожу. Ты мог делать то же самое.
   — Полагаю, мог бы, — ответил Скэлсьор. — Но у меня есть ужасное предчувствие в глубине воображаемого подсознания, что когда компьютер поймает нас, мы найдём хлопот на свою задницу.
   — Не представляю, как, — сказал Билл. — Я имею в виду, что у нас не тел, которые можно было бы наказать.
   Скэлсьор некоторое время обдумывал это.
   — Сукин сын! Верно! Конечно, он мог бы наказать наш разум. Ментальные плети из колючей проволоки или что-либо в этом роде.
   — Пока это не причиняет вреда. Да и как может, — сказал Билл, затем задумался на некоторое время. — Он может делать с моим разумом всё, что хочет, пока это не вредит моему телу.
   Скэлсьор присоединился к Биллу и они отправились в совместное путешествие по миру Тсуриса. Вскоре они пересекли приятную местность, где практически постоянно была хорошая погода, и простиралось длинное песчаное побережье, на которое набегали нежные океанские волны.
   — Божественно, — сказал Билл.
   — Мне эт не нравится. Мы не должны здесь находиться. Ни в коем случае, — проворчал Скэлсьор. — Эт княжество Ройо.
   — Неплохое местечко, — сказал Билл. — Почему тсурианцы здесь не живут?
   — Ты притащил меня сюда, парень, — мысленно пожал плечами Скэлсьор. — Был бы интересно узнать. Но может также быть и опасно.
   Они с неохотой покинули приятно выглядящее местечко Ройо и вернулись к суровой действительности Тсуриса. Возвращаясь поспешно в сторону центрального завода, служившего домом тсурианскому компьютеру, они приняли отчаянные ментальные послания беспокойного характера.
   — Похоже на СОС-вызов для меня, — сказал Билл.
   Они приблизились. Это оказался голос самого компьютера Тсуриса. Он быстро втянул Билла со Скэлсьором вовнутрь. Они пролетели по длинным извилистым цилиндрическим туннелям и наконец попали в тускло освещаемую потайными лампами овальную комнату. Билл и Скэлсьор окунулись в перламутрово-серое сияние. Билл заметил, что в комнате было несколько диванов и стол. Билл представления не имел, зачем компьютеру понадобилось помещать эту мебель в середину воображаемой комнаты где-то в его собственной ментальной сфере конструкции. Скэлсьор начал выходить из себя от волнения.
   — Плох дело, я чувствую эт. О, мерда! Я не должен был позволить тебе уговорить меня отправиться на этот дерьмовый осмотр местных достопримечательностей. Думаешь компьютер примет мои извинения? Как и моё искреннейшее обещание никогда больше этго не делать?
   — Посмотрим, что скажет компьютер, — зловеще проскрежетал Билл.