Страница:
Шекли Роберт
Первая жертва
Роберт ШЕКЛИ
ПЕРВАЯ ЖЕРТВА
ПРАВИЛА ОХОТЫ
Участвовать в Охоте может любой, достигший восемнадцатилетнего возраста, независимо от национальности, пола или религиозных убеждений.
Вступивший в Клуб Охотников обязан принять участие в десяти Охотах пять раз в роли Жертвы и пять раз в роли Охотника.
Охотникам сообщается имя и адрес Жертвы, а также выдается ее фотография.
Жертвам лишь сообщается, что за ними ведется Охота.
Все убийства должны осуществляться только лично, т.е. либо Охотником, либо Жертвой, любая замена запрещена.
Ошибочное убийство строго преследуется по закону.
Победитель всех десяти Охот наделяется практически неограниченными гражданскими, финансовыми, политическими и сексуальными правами.
ПРОЛОГ
Ритуал Охоты претерпел многочисленные изменения с момента своего возникновения в начале 1990 годов.
Своему зарождению Охота обязана близкому всякому человеку принципу искоренять любое зло при помощи жестокости и насилия.
В самом начале все хотели быть только Охотниками. Никому не хотелось выступать в роли Жертвы. Особые социальные и психологические преимущества Жертвы были обнаружены лишь на промежуточном этапе, когда Охота стала проводиться на основе случайного выбора и компьютерного составления пар Охотников и Жертв.
В давние времена, в связи со скудным количеством желающих выступить в роли Жертвы, Охотничья Организация выбирала своих первых добровольцев среди тех социальных групп, где жестокость поведения считалась повседневным явлением. В основном это были участники отрядов смерти и политические убийцы всех мастей. Это были прирожденные агрессоры, с которыми мало кто хотел связываться.
Тогда Охотничья Комиссия приняла решение отказаться от существующей практики официально оповещать Жертв за день до начала Охоты.
Но это шло вразрез с этическими принципами Охоты. Но Охотничьей Организации приходилось искать "мотивированных убийц" невзирая на соображения этики и морали, чтобы найти желающих принять участие в убийствах.
В те времена Охотниками становились только те, кого мы сейчас называем "мотивированными" убийцами. В те далекие годы мало кто понимал истинную чистоту Охоты, ее аскетическую этику. Понадобилось немало времени, чтобы Охота стала восприниматься как высшая степень искусства, а ее правила исключали присутствия любых личных мотивов убийства.
Сегодня мы можем понимать ее духовный смысл. Сегодня мы понимаем истоки современного мироощущения, желание достичь исключительной чистоты, сознательное восприятие того, что в нашем мире неукоснительно действует единый принцип - убей или убьют тебя.
Уже на заре возникновения Охоты четко определились основные структурные особенности: например, призовой фонд, пополнявшийся за счет пожертвований богатых либералов, а также использование Наводчиков, помогающим Охотнику или Жертве обнаружить своих противников. Даже в то давнее время Охотничий Комитет старался хоть в какой-то степени обеспечить "справедливость убийства".
Уже тогда стало стало очевидным, что Охота имеет огромную ценность: она сможет уберечь человечество от привязанности к войне, заменив ее двусторонней смертельной дуэлью. И это делало Охоту панацеей от всех бед и несчастий.
Сегодня война кажется такой же абсурдной, какой казалась Охота в начале девяностых годов.
На промежуточном этапе, во время внезапного расцвета Эсмеральды, были установлены новые правила, но в них до сих пор вносятся изменения. Возможно, некоторая двойственность в этом вопросе была необходима: Охота еще не распространилась на весь мир. Она была узаконена только только на одной островной республике - Эсмеральде в Карибском море, где она считалась не только национальным развлечением, но и была основным источником дохода. В казну текли деньги от туристов, которые толпами прилетали на остров со всех континентов - одни, чтобы принять участие в Охоте, другие - чтобы поглазеть на небывалые кровавые поединки. Люди получали удовольствие, наблюдая за чужой смертью, а международная аудитория следила за постыдными Играми с их шокирующей Большой Расплатой. Следила и наслаждалась.
На раннем этапе Охотникам приходилось мириться с мыслью, что еще не все население одобрительно относилось в Охоте. Хотя многим она казалась довольно привлекательной в той или иной мере, представители закона и правопорядка постоянно досаждали участников. В те времена полиция приравнивала Охотников к обычным уголовникам и убийцам.
Через несколько столетий мы наконец нашли способ как сдерживать катастрофический рост населения. Ведь сама природа делает это по старинке, убивая людей.
Как много места в литературе двадцатого и двадцать первого веков уделялось теме одиноких людей, постепенно стареющих и влачащих жалкое существование. Сейчас такое даже трудно себе представить. Уровень Охоты поднялся настолько, что старики теперь долго не живут: у них нет достаточной сноровки, чтобы уворачиваться от пуль, которые как дождь поливают улицы наших городов.
А дети наоборот стараются как можно быстрее оказаться на линии огня.
Уже теперь никто не спрашивает: "Когда же прекратятся эти убийства?". Теперь мы знаем, что они прекратятся только тогда, когда прекратиться сама жизнь.
1
Осенние сборы общественности города Кин-Уэлли, штат Нью-Йорк одобрили предложение вооружить Хэрольда Эрдмана лучшим в поселении револьвером "Смит энд Вессон" 44-го калибра и отправить его на южный остров Эсмеральда, чтобы он смог принять участие в Охоте.
Кандидатуру Хэрольда одобрили потому, что он сам этого хотел, ни родных ни жены у него не было, он отличался крепким здоровьем, умел постоять за себя, и его считали достаточно честным, чтобы верить - он выполнит свою часть договора: пришлет городу половину выигранной в Охоте суммы, если, конечно, не погибнет раньше, чем ему удастся заработать деньги.
Чтобы добраться до Мира Охотников, надо было сначала ехать попутными машинами, а потом уже на автобусах проехать американским побережьем до самого Майами. А оттуда он уже мог вылететь на Эсмеральду - маленький островок на юго-востоке Багамского архипелага, где Охота была официально разрешена законом.
Как он сам прекрасно понимал, путешествовать из штата Нью-Йорк до Флориды было очень опасно. Ходили слухи про необычайно жестоких бандитов, которые, жаждая крови, устраивали засады на дорогах, убивая всех подряд. Про покрытые зловонным туманом опустошенные земли, где раньше располагались свалки промышленных отходов, а теперь, стоит там неосторожно шагнуть, как из под ног вырываются фонтаны ядовитых газов, как будто сама земля старается избавится от ужасного бремени концентрированных химических веществ и радиоактивных продуктов распада. От такого выброса человек погибал на месте. А тем, кому и это удалось преодолеть, оставались еще дикие места юга, где проживали существа, которых навряд ли уже можно было считать людьми. Убивая на своем пути всех встречных, они забирали вещи жертвы, а иногда и лакомились ее мясом.
Вот такие слухи ходили про те места, обрастая со временем новыми неправдоподобными подробностями, которые иногда оказывались чистой правдой.
Хэрольда все это не особенно интересовало. Он был готов идти на любой риск лишь бы покинуть свой умирающий город, который ютился возле одного из каньонов отравленных Адирондакских гор. Ему хотелось сделать что-нибудь в своей жизни, и Охота была единственной для него возможностью.
Хэрольд отличался высоким ростом, но для такого сложения двигался довольно легко и бегал быстрее, чем от него можно было ожидать. На круглом лице этого приятного деревенского паренька всегда играла улыбка, но по глазам было видно, что своего он никогда не упустит. Его длинные спутанные волосы падали на воротник старенького пиджака из красной шотландки, а на лице выступала двухдневная щетина. В начале путешествия ему исполнилось двадцать восемь лет, и он немного походил на разбуженного посреди зимней спячки медведя. Здоровый, сонный, но проворный парень. Однако, разве по внешности можно судить о человеке?
2
- Значит, ты все таки решился, - сказал Алан. - Действительно собираешься на Эсмеральду?
Хэрольд кивнул. Прошел уже час после сборов общественности. Они только что поужинали вдвоем и теперь сидели на веранде дома Алана на Спрус Хилл. Солнце опускалось за вершины гор.
Алан был лучшим другом Хэрольда. Он тоже мечтал стать Охотником, но у него была мать и две сестры. Бросить их в такое время означало бы покинуть их на верную смерть. А у Хэрольда не было никого. Мать умерла от туберкулеза, когда ему исполнилось пятнадцать. Отец - грустный, тихий человек - вскоре после ее смерти отправился на юг в поисках работы. Больше его никогда не видели.
- Говорят, там в Карибском бассейне целый год лето, - мечтательно сказал Алан. - И все у них новое и современное. Как в тех старых журналах, которые нам показывали в школе. У всех дома ванны с горячей и холодной водой. Есть там и рестораны, где готовят блюда из натуральных продуктов. Все красиво одеты и счастливы.
- Потому что они занимаются только одним - убивают друг друга, ответил Хэрольд.
- Ну и что тут такого?
- Не знаю. Я еще никого никогда не убивал. Ну ничего, как нибудь привыкну.
- Главное, чтобы тебя самого не убили, - заметил Алан.
- Точно.
- Там Нору встретишь.
Хэрольд кивнул. Нора Олбрайт уехала из Кин-Уэлли два года назад, когда из Монреаля в Нью-Йорк еще ходил автобус, делая остановку в Платсбурге. Вместе с четырьмя подругами она отправилась на поиски работы. Смазливой девушке всегда легче устроиться, чем мужчине, хотя иногда такой работе и не позавидуешь. Обеспеченные иностранцы - особенно из Азии - с удовольствием нанимали хорошеньких американок в домашнюю прислугу, как когда-то сами американцы нанимали миловидных немок и англичанок домработницами и нянями. Несколько девушек из Кин-Уэлли нашли себе работу на юге. Нора же отправилась на Эсмеральду - независимый остров в Карибском море, где правил закон Охоты. Оттуда она регулярно присылала деньги.
- Будь осторожен, ладно? - попросил Алан.
- Хорошо.
- А Норе от меня привет передавай.
- Конечно.
Они еще немного посидели, наблюдая за тем, как садится солнце и темнеет небо, пока не стало прохладно. В Адирондакских горах всегда были чудесные закаты. Хэрольд внезапно подумал, что он, возможно, никогда уже их не увидит. Солнце будет садиться бесчисленное количество раз, но уже в другом месте.
3
На следующий день Хэрольд покинул родной город, имея при себе "Смит энд Вессон", тридцать четыре патрона к нему и двести семьдесят пять долларов семьдесят три цента, которые люди собрали ему на дорогу. Хотя сентябрь еще не закончился, в воздухе чувствовалось дыхание зимы, которая на севере штата Нью-Йорк наступала так стремительно, будто бы осени не существовало совсем.
Все свои вещи Хэрольд сложил в легкий рюкзак, "Смит энд Вессон" засунул за пояс, а патроны ссыпал в правый карман, чтобы удобней их было доставать. Он надел свой единственный, практически неизнашиваемый костюм из толстой, тяжелой шерсти, что достался ему от дяди Люка, который в прошлую весну умер от Т-вируса.
Последний раз он посмотрел на горы, на солнечные лучи, отражающиеся от гладких валунов, на несколько уцелевших после последнего кислотного дождя деревьев и бросил рюкзак в кабину пикапа Биллингза. Машина тронулась с места, и Хэрольд ни разу не обернулся назад.
Джо Биллингз направлялся в Глен Фоллз, где надеялся разжиться запасными частями для тракторов фермерского кооператива. Со временем стало тяжело поддерживать в рабочем состоянии старые "маккормики", хотя урожаи были такими скудными, что возникала мысль, нужны ли они вообще? Впрочем, коней и ослов тоже не хватало, а яков, которых совсем недавно принялись разводить в этих местах, было еще недостаточно, чтобы значительно улучшить положение.
В конце двадцать первого века человеческая близорукость в конце-концов проявилась и в Америке. Исчезли леса. Погибли пересыщенные нитратами поля. В средней Америке появилось бесконечное количество мертвых зон на местах свалок химических и радиоактивных отходов. В почве прекратились восстановительные процессы. Даже воздух стал портиться. Невозможно было найти работу, и у людей не хватало денег. Изнашивалось оборудование и ремонтные средства. И самое страшное - никому до этого не было дела.
Холодная война до сих пор не прекратилась, и государства время от времени бряцали оружием. Но это уже никого не интересовало. Все больше и больше людей желали, чтобы наконец были сброшены эти проклятые бомбы и на этом все закончилось. Разве это жизнь? Лучше поскорее ее закончить. Старушка Земля летела в тартарары.
Зря вырубались леса и джунгли. Надо было срочно что-то предпринимать с кислотными дождями. Хэрольд еще помнил те дни, когда на склонах Адирондакских гор росла зелень. Но по настоящему правительство начало заниматься проблемами экологии лишь пятьдесят лет назад. Но было уже поздно, к тому же денег не хватало. Земля была большой и поэтому выдерживала нескончаемое своеволие людей, пока те не зашли слишком далеко.
В сухих пустынях, на месте которых когда-то шумели леса, почти не осталось никаких зверей. Сначала погибли крупные животные в Африке и Америке. А потом и вся уравновешенная экологическая система стала трещать по всем швам.
Когда-то плодородные прерии и саванны превратились в пустыни, их теперь покрывала сухая пыль. Опустошение продолжалось, и одна беда тянула за собой другую с такой быстротой, что их даже посчитать было трудно. Возникали эпидемии гриппа и других болезней. Те, кому удалось выжить, расползались по Соединенным Штатам, в надежде продержаться до лучших времен. Но наступят когда-нибудь лучшие времена? По правде говоря, на это уже никто не надеялся.
Над Североамериканским континентом висела угроза смерти, смерти от голода, болезней и бесконечной цепи бед, в которых люди сами были виноваты.
И все равно людей было больше, чем Земля могла их прокормить. Человечество увеличивалось, не имея возможности обеспечить себя едой. Общая гибель была неизбежной. Смерть стала таким привычным явлением, что обязательно должны были возникнуть города наподобие Охотничьего Мира, где как парадоксальная реакция на тяжелые времена возникла ситуация, когда люди аплодировали смерти, платили тем, кто играл с ней в прятки, и награждали победителей.
4
В Глен Фоллз Хэрольду пришлось голосовать. Его согласился подвести владелец магазинчика "Нью Стенли Стимер", где торговали женским бельем. Они проезжали незасеянные поля, где острые камни торчали из пыльной земли, на которой ничего не росло с тех пор, когда ядерные отходы отравили Гудзон, а озеро Чемплэйн превратилось в помойку.
После захода солнца продавец женского белья высадил его на перекрестке дорог на юг от Честертауна среди пустых полей и чахлых сосен. Хэрольд решил остановиться где-нибудь на ночлег, потому что голосовать ночью на шоссе было небезопасно. Вечер был теплым. Хэрольд подкрепился жареным мясом, выпил воды из фляжки. Ему удалось обнаружить защищенную от ветра лощинку, незаметную с дороги. Не стоило привлекать к себе внимание.
Но его все же заметили. Уже темнело, когда на краю лощинки появились трое с собакой. У двоих были бороды. Невысокого роста, крепкие, они нахлобучили шляпы на глаза, а одеты они были в нечто бесформенное серо-коричневого цвета. Третий из этой компании был высокий и стройный, даже выше Хэрольда. На нем были потертые джинсы и выцветшая пилотка времен гражданской войны. Неестественная кривая ухмылка придавала его лицу выражение умалишенного.
Собака была похожа на гончую, вся в белых и черных пятнах. Увидев Хэрольда, пес ощетинился, но лаять не стал.
- Спокойно, Дилси, - приказал человек в пилотке. - Он вам ничего плохого не сделает, мистер, он у нас только за птицами охотится.
- Хорошая собачка, - пробормотал Хэрольд. Он сидел, прислонившись к дереву спиной, а рюкзак лежал возле его ног.
- Впервые в наших краях? - поинтересовался человек в пилотке.
- Да, я с севера.
- Собираешься здесь остаться?
- Я иду на юг, - ответил Хэрольд.
- После того, как там прошел Т-вирус, там нечего искать.
- Я слышал об этом, - ответил Хэрольд.
Двое уселись на землю по обе стороны от него на расстоянии пяти футов, а человек в пилотке сел на корточки напротив Хэрольда.
- Может, ты собираешься во Флориду, чтобы наняться рыбаком?
- Может быть.
- Забудь об этом. Рыба там вся передохла, даже вода воняет. Когда-то можно было уехать далеко на юг и жить там, обрабатывая землю. Но теперь, поверь мне, там уже не выжить. Оставайся лучше здесь, будешь жить с нами. Это Карл, а тот - его брат Дэйл. Меня зовут Тег Сэндерс.
- Рад с вами познакомиться, мистер Сэндерс. Меня зовут Хэрольд Эрдман. Спасибо за ваше любезное предложение, но лучше я пойду дальше на юг.
- Как хочешь, - сказал Тег. - Уже поздно, так что, будь так добр брось нам свой рюкзак и выверни карманы. Мы возьмем все, что нам надо и пойдем своей дорогой. Одежду можешь оставить себе. Как тебе такой вариант?
- Очень любезно с вашей стороны, но дело в том, Тег, что у меня не так уже и много вещей, и все они мне нужны.
Тег покачал головой и вздохнул.
- Все так говорят. Все всем нужно! Но мне и моим парням без этого тоже не обойтись.
- Вам придется довольствоваться вещами кого-нибудь другого.
- Но мне кажется, продолжал Тег, - что нас трое, а ты один, хотя и здоровый. Думаю, что с моей стороны было довольно благородно оставить тебе одежду и жизнь. Как вы считаете, ребята? Но некоторые люди такие невоспитанные. Теперь у тебя только два выхода - или ты отдаешь нам рюкзак и выворачиваешь карманы, или мы это сделаем за тебя.
Братья подвинулись еще ближе. Хэрольд поднялся. В сумерках тускло блеснул "Смит энд Вессон", который он держал в руке.
- Не пойдет. Я буду делать то, что мне нужно, а вы - то что вам. Это самое лучшее, что я могу вам предложить. А теперь вставайте и валите отсюда.
Тег с братьями немного отступили. Однако, казалось, оружие их не слишком напугало.
- В наше время у каждого есть оружие, - процедил сквозь зубы Тег, но ни у каждого есть патроны. А у тебя, Хэрольд, они есть?
- Лучше не надо это выяснять.
Тег рассмеялся.
- Надо же, какой он агрессивный! Чем больше угроз, тем меньше патронов. Дилси!
Собака бросилась на Хэрольда. Прозвучал выстрел, пуля попала в грудь собаке и сбила ее с ног. Дилси катался по земле и выл, пока Тег не присел рядом и не перерезал ему горло большим складным ножом.
- Бедный старина Дилси, - сказал Тег, вставая и вытирая лезвие ножа об траву. - С его помощью мы проверяли наличие патронов. Ты первый, кто их имел и осмелился использовать. У тебя есть еще или это был последний?
- У меня их достаточно, - невозмутимо ответил Хэрольд.
- Тогда мы, конечно, уйдем. Ты же не станешь стрелять нам в спину, правда? Ладно, ребята, разворачиваемся и тихо-мирно уходим. Ладно, Хэрольд?
В этот момент Тег внезапно бросился на Хэрольда, замахнувшись ножом, чтобы нанести смертельный удар. Но тот ждал такого поворота событий. В штате Нью-Йорк тоже водились грабители, хотя не так уж и много - грабить было нечего - но все знали, что так просто они не сдаются. Бандиты считали, что добропорядочные граждане не любят стрелять, даже если у них есть оружие, поэтому, когда нападали на вооруженного человека, рассчитывали на его нерешительность. Когда Тег с криком бросился на Хэрольда, тот выстрелил ему в плечо, почувствовав отдачу своего "Смит энд Вессона". Братья завопили, будто он попал не в Тега, а в них, и бросились наутек. Грабитель закрутился на месте и от резкой боли упал. Но тут же подхватился и побежал за братьями.
Хэрольд не стал их преследовать. Стрелять в темноте было делом почти безнадежным, и, кроме того, ему не хотелось никого убивать. Пока ему не станут платить за это деньги, как это по слухам заведено в Охотничьем Мире.
Хэрольд собрал вещи и минуту постоял над телом собаки.
- Прости, Дилси, у меня не было другого выбора. Что ж, придется искать другое место для ночлега. По правде говоря, спать рядом с мертвой собакой мне не очень-то и нравится.
Пройдя полмили, он обнаружил еще одну ложбину, где и устроился на ночлег. Никто бы в Кин-Уэлли не назвал бы Хэрольда агрессивным. Просто у него была цель, к которой он упорно шел, преодолевая любые трудности.
5
На следующий день ему удалось доехать на попутной машине в Олбани. Там он выяснил, что ближайший автобус в южном направлении ожидается только через четыре дня, поэтому придется ждать. Хэрольд остановился в приюте Армии Спасения, бывшем складе, где ютились более двухсот женщин и мужчин. Хозяева хотели накормить каждого, но суп был таким пресным, что почти не утолял голод. Свободных мест в приюте не оказалось, поэтому Хэрольд получил лишь тарелку супа и приглашение переночевать во дворе.
Наконец пришел автобус. Это был видавший виды "Грэйхаунд", обитый с двух сторон листами брони. В безлюдных районах штата промышляли банды грабителей. Диспетчер уверял, что местная полиция полностью контролирует ситуацию, но этому никто не верил. Битком набитый старый автобус двигался на удивление быстро по шоссе I-95. До самого Сафферна, города на границе со штатом Нью-Джерси, все было спокойно.
Когда автобус подкатил к местной автостанции, на платформе не было ни души. Внезапно из станции выбежал коротышка в лохмотьях и забарабанил кулаком в дверь.
- Откройте! - завопил он. - Опасность!
- Где? - спросил водитель, открывая для него двери.
- Вот здесь, - ответил коротышка, вынимая из кармана автоматический пистолет. - Руки за голову, если вам дорога жизнь!
Хэрольд, как и все остальные пассажиры, подчинились приказу. Револьвер торчал у него за поясом, но он не мог его быстро вытащить, так как мешал рюкзак, лежащий на коленях. Коротышка что-то крикнул на непонятном языке - испанском, как оказалось потом - и в автобус вошли еще двое тоже с пистолетами в руках. На голове у одного из них красовался стетсон, когда-то серый, а теперь такого же непонятного цвета, грязный как и вся остальная его одежда. Одна нога у него была забинтована окровавленным бинтом, и он мог ходить, опираясь лишь на кого-то из своих спутников.
Поднявшись в автобус, он оскалил зубы в ухмылке, снял шляпу и закричал:
- Приветствую вас, леди и джентльмены! Сейчас мы будем вас грабить. Прошу вас, подчиняйтесь моим людям, и все будет хорошо. Comprende? У него было противное, почти обезьянье лицо, разве что не такое волосатое. А тело прямо было создано для лохмотьев, которые он носил. Правда, улыбка была приятной.
- Хуан Эстебан Лопес, или Малыш-Кошкодав, - представился он. Полагаю, вы уже поняли, что нам от вас требуется. Сейчас мои друзья пройдут между рядами и заберут все, что им понравится. Отдавайте все без сожаления, если не хотите, чтобы мы начали сердиться. Эй, ты! - небрежно бросил он Хэрольду.
- В чем дело? - спросил тот, готовясь выхватить пистолет.
- Вставай, амиго. Бери свой рюкзак. Пойдешь с нами. Но твою пушку я заберу себе.
Оказывается, он заметил револьвер. Забрав его у Хэрольда, он сунул его в карман.
- Что вам от меня надо? - запротестовал Хэрольд.
- Ничего плохого мы тебе не сделаем, - сказал Малыш-Кошкодав, просто у меня ранена нога, и ты мне немного поможешь.
Грабители закончили обходить пассажиров и вылезли с автобуса, забрав с собой и Хэрольда. Малыш свистнул. Из станции выбежал еще один тощий человек.
- Сейчас, амиго, - сказал Малыш Хэрольду, - ты посадишь меня на свои широкие плечи и мы отправимся восвояси.
Сделав красноречивый жест пистолетом, он улыбнулся. Хэрольд осторожно посадил грабителя на плечи. Малыш-Кошкодав тихо ойкнул от боли в потревоженной ноге.
- Чато! - закричал он. - Быстро в машину, заводи мотор! А ты, - он похлопал Хэрольда по плечу, - vamos caballo! [поехали, лошадка (исп.)]
Они побежали к стоянке. Чато, толстяк лет восемнадцати, первый добежал до старого "бьюика". Когда все остальные остановились возле машины, он безуспешно пытался завести мотор.
- Хватит шутить, - сказал Малыш. - В чем дело?
- Я же тебя предупреждал, что карбюратор ни к черту не годится, стал оправдываться Чато. - Нужны запчасти.
- Но ты же уверял меня, что машина еще продержится, пока мы не отремонтируем.
- Я надеялся...
Мотор вообще заглох. Наверное, сел аккумулятор. Со станции доносились чьи-то крики. По команде Хэрольд снова поднял Лопеса на плечи. Они засеменили к лесочку за автостоянкой. Позади них раздались выстрелы.
- Черт побери, Эстебан! - закричал Малыш-Кошкодав. - Как же мы попали в такое положение? Смотри под ноги, амиго, - сказал он Хэрольду, - не хватало только, чтобы ты упал.
Хэрольд изо всех сил бежал к лесочку. Добежав до деревьев, он принялся продираться сквозь заросли. Лопес едва успевал наклонять голову, чтобы ветки не били по глазам. Тоненькая ветка хлестанула Малыша по голове, а ветка потолще выбила пистолет из его руки.
- Постой! - закричал он.
- Некогда! - прокричал в ответ Хэрольд.
Не снижая скорости, он бежал что было сил, но через полмили сбавил шаг, а потом и вовсе остановился. Сняв Лопеса с плеч, он опустил его на землю. Потом забрал у бандита свой револьвер и засунул за пояс.
- Ты сможешь как-нибудь собрать своих приятелей?
Малыш кивнул.
- Тогда зови их скорее. Вряд ли те люди со станции до сих пор нас преследуют. Одним словом, нам надо собраться всем вместе и подумать, как действовать дальше.
ПЕРВАЯ ЖЕРТВА
ПРАВИЛА ОХОТЫ
Участвовать в Охоте может любой, достигший восемнадцатилетнего возраста, независимо от национальности, пола или религиозных убеждений.
Вступивший в Клуб Охотников обязан принять участие в десяти Охотах пять раз в роли Жертвы и пять раз в роли Охотника.
Охотникам сообщается имя и адрес Жертвы, а также выдается ее фотография.
Жертвам лишь сообщается, что за ними ведется Охота.
Все убийства должны осуществляться только лично, т.е. либо Охотником, либо Жертвой, любая замена запрещена.
Ошибочное убийство строго преследуется по закону.
Победитель всех десяти Охот наделяется практически неограниченными гражданскими, финансовыми, политическими и сексуальными правами.
ПРОЛОГ
Ритуал Охоты претерпел многочисленные изменения с момента своего возникновения в начале 1990 годов.
Своему зарождению Охота обязана близкому всякому человеку принципу искоренять любое зло при помощи жестокости и насилия.
В самом начале все хотели быть только Охотниками. Никому не хотелось выступать в роли Жертвы. Особые социальные и психологические преимущества Жертвы были обнаружены лишь на промежуточном этапе, когда Охота стала проводиться на основе случайного выбора и компьютерного составления пар Охотников и Жертв.
В давние времена, в связи со скудным количеством желающих выступить в роли Жертвы, Охотничья Организация выбирала своих первых добровольцев среди тех социальных групп, где жестокость поведения считалась повседневным явлением. В основном это были участники отрядов смерти и политические убийцы всех мастей. Это были прирожденные агрессоры, с которыми мало кто хотел связываться.
Тогда Охотничья Комиссия приняла решение отказаться от существующей практики официально оповещать Жертв за день до начала Охоты.
Но это шло вразрез с этическими принципами Охоты. Но Охотничьей Организации приходилось искать "мотивированных убийц" невзирая на соображения этики и морали, чтобы найти желающих принять участие в убийствах.
В те времена Охотниками становились только те, кого мы сейчас называем "мотивированными" убийцами. В те далекие годы мало кто понимал истинную чистоту Охоты, ее аскетическую этику. Понадобилось немало времени, чтобы Охота стала восприниматься как высшая степень искусства, а ее правила исключали присутствия любых личных мотивов убийства.
Сегодня мы можем понимать ее духовный смысл. Сегодня мы понимаем истоки современного мироощущения, желание достичь исключительной чистоты, сознательное восприятие того, что в нашем мире неукоснительно действует единый принцип - убей или убьют тебя.
Уже на заре возникновения Охоты четко определились основные структурные особенности: например, призовой фонд, пополнявшийся за счет пожертвований богатых либералов, а также использование Наводчиков, помогающим Охотнику или Жертве обнаружить своих противников. Даже в то давнее время Охотничий Комитет старался хоть в какой-то степени обеспечить "справедливость убийства".
Уже тогда стало стало очевидным, что Охота имеет огромную ценность: она сможет уберечь человечество от привязанности к войне, заменив ее двусторонней смертельной дуэлью. И это делало Охоту панацеей от всех бед и несчастий.
Сегодня война кажется такой же абсурдной, какой казалась Охота в начале девяностых годов.
На промежуточном этапе, во время внезапного расцвета Эсмеральды, были установлены новые правила, но в них до сих пор вносятся изменения. Возможно, некоторая двойственность в этом вопросе была необходима: Охота еще не распространилась на весь мир. Она была узаконена только только на одной островной республике - Эсмеральде в Карибском море, где она считалась не только национальным развлечением, но и была основным источником дохода. В казну текли деньги от туристов, которые толпами прилетали на остров со всех континентов - одни, чтобы принять участие в Охоте, другие - чтобы поглазеть на небывалые кровавые поединки. Люди получали удовольствие, наблюдая за чужой смертью, а международная аудитория следила за постыдными Играми с их шокирующей Большой Расплатой. Следила и наслаждалась.
На раннем этапе Охотникам приходилось мириться с мыслью, что еще не все население одобрительно относилось в Охоте. Хотя многим она казалась довольно привлекательной в той или иной мере, представители закона и правопорядка постоянно досаждали участников. В те времена полиция приравнивала Охотников к обычным уголовникам и убийцам.
Через несколько столетий мы наконец нашли способ как сдерживать катастрофический рост населения. Ведь сама природа делает это по старинке, убивая людей.
Как много места в литературе двадцатого и двадцать первого веков уделялось теме одиноких людей, постепенно стареющих и влачащих жалкое существование. Сейчас такое даже трудно себе представить. Уровень Охоты поднялся настолько, что старики теперь долго не живут: у них нет достаточной сноровки, чтобы уворачиваться от пуль, которые как дождь поливают улицы наших городов.
А дети наоборот стараются как можно быстрее оказаться на линии огня.
Уже теперь никто не спрашивает: "Когда же прекратятся эти убийства?". Теперь мы знаем, что они прекратятся только тогда, когда прекратиться сама жизнь.
1
Осенние сборы общественности города Кин-Уэлли, штат Нью-Йорк одобрили предложение вооружить Хэрольда Эрдмана лучшим в поселении револьвером "Смит энд Вессон" 44-го калибра и отправить его на южный остров Эсмеральда, чтобы он смог принять участие в Охоте.
Кандидатуру Хэрольда одобрили потому, что он сам этого хотел, ни родных ни жены у него не было, он отличался крепким здоровьем, умел постоять за себя, и его считали достаточно честным, чтобы верить - он выполнит свою часть договора: пришлет городу половину выигранной в Охоте суммы, если, конечно, не погибнет раньше, чем ему удастся заработать деньги.
Чтобы добраться до Мира Охотников, надо было сначала ехать попутными машинами, а потом уже на автобусах проехать американским побережьем до самого Майами. А оттуда он уже мог вылететь на Эсмеральду - маленький островок на юго-востоке Багамского архипелага, где Охота была официально разрешена законом.
Как он сам прекрасно понимал, путешествовать из штата Нью-Йорк до Флориды было очень опасно. Ходили слухи про необычайно жестоких бандитов, которые, жаждая крови, устраивали засады на дорогах, убивая всех подряд. Про покрытые зловонным туманом опустошенные земли, где раньше располагались свалки промышленных отходов, а теперь, стоит там неосторожно шагнуть, как из под ног вырываются фонтаны ядовитых газов, как будто сама земля старается избавится от ужасного бремени концентрированных химических веществ и радиоактивных продуктов распада. От такого выброса человек погибал на месте. А тем, кому и это удалось преодолеть, оставались еще дикие места юга, где проживали существа, которых навряд ли уже можно было считать людьми. Убивая на своем пути всех встречных, они забирали вещи жертвы, а иногда и лакомились ее мясом.
Вот такие слухи ходили про те места, обрастая со временем новыми неправдоподобными подробностями, которые иногда оказывались чистой правдой.
Хэрольда все это не особенно интересовало. Он был готов идти на любой риск лишь бы покинуть свой умирающий город, который ютился возле одного из каньонов отравленных Адирондакских гор. Ему хотелось сделать что-нибудь в своей жизни, и Охота была единственной для него возможностью.
Хэрольд отличался высоким ростом, но для такого сложения двигался довольно легко и бегал быстрее, чем от него можно было ожидать. На круглом лице этого приятного деревенского паренька всегда играла улыбка, но по глазам было видно, что своего он никогда не упустит. Его длинные спутанные волосы падали на воротник старенького пиджака из красной шотландки, а на лице выступала двухдневная щетина. В начале путешествия ему исполнилось двадцать восемь лет, и он немного походил на разбуженного посреди зимней спячки медведя. Здоровый, сонный, но проворный парень. Однако, разве по внешности можно судить о человеке?
2
- Значит, ты все таки решился, - сказал Алан. - Действительно собираешься на Эсмеральду?
Хэрольд кивнул. Прошел уже час после сборов общественности. Они только что поужинали вдвоем и теперь сидели на веранде дома Алана на Спрус Хилл. Солнце опускалось за вершины гор.
Алан был лучшим другом Хэрольда. Он тоже мечтал стать Охотником, но у него была мать и две сестры. Бросить их в такое время означало бы покинуть их на верную смерть. А у Хэрольда не было никого. Мать умерла от туберкулеза, когда ему исполнилось пятнадцать. Отец - грустный, тихий человек - вскоре после ее смерти отправился на юг в поисках работы. Больше его никогда не видели.
- Говорят, там в Карибском бассейне целый год лето, - мечтательно сказал Алан. - И все у них новое и современное. Как в тех старых журналах, которые нам показывали в школе. У всех дома ванны с горячей и холодной водой. Есть там и рестораны, где готовят блюда из натуральных продуктов. Все красиво одеты и счастливы.
- Потому что они занимаются только одним - убивают друг друга, ответил Хэрольд.
- Ну и что тут такого?
- Не знаю. Я еще никого никогда не убивал. Ну ничего, как нибудь привыкну.
- Главное, чтобы тебя самого не убили, - заметил Алан.
- Точно.
- Там Нору встретишь.
Хэрольд кивнул. Нора Олбрайт уехала из Кин-Уэлли два года назад, когда из Монреаля в Нью-Йорк еще ходил автобус, делая остановку в Платсбурге. Вместе с четырьмя подругами она отправилась на поиски работы. Смазливой девушке всегда легче устроиться, чем мужчине, хотя иногда такой работе и не позавидуешь. Обеспеченные иностранцы - особенно из Азии - с удовольствием нанимали хорошеньких американок в домашнюю прислугу, как когда-то сами американцы нанимали миловидных немок и англичанок домработницами и нянями. Несколько девушек из Кин-Уэлли нашли себе работу на юге. Нора же отправилась на Эсмеральду - независимый остров в Карибском море, где правил закон Охоты. Оттуда она регулярно присылала деньги.
- Будь осторожен, ладно? - попросил Алан.
- Хорошо.
- А Норе от меня привет передавай.
- Конечно.
Они еще немного посидели, наблюдая за тем, как садится солнце и темнеет небо, пока не стало прохладно. В Адирондакских горах всегда были чудесные закаты. Хэрольд внезапно подумал, что он, возможно, никогда уже их не увидит. Солнце будет садиться бесчисленное количество раз, но уже в другом месте.
3
На следующий день Хэрольд покинул родной город, имея при себе "Смит энд Вессон", тридцать четыре патрона к нему и двести семьдесят пять долларов семьдесят три цента, которые люди собрали ему на дорогу. Хотя сентябрь еще не закончился, в воздухе чувствовалось дыхание зимы, которая на севере штата Нью-Йорк наступала так стремительно, будто бы осени не существовало совсем.
Все свои вещи Хэрольд сложил в легкий рюкзак, "Смит энд Вессон" засунул за пояс, а патроны ссыпал в правый карман, чтобы удобней их было доставать. Он надел свой единственный, практически неизнашиваемый костюм из толстой, тяжелой шерсти, что достался ему от дяди Люка, который в прошлую весну умер от Т-вируса.
Последний раз он посмотрел на горы, на солнечные лучи, отражающиеся от гладких валунов, на несколько уцелевших после последнего кислотного дождя деревьев и бросил рюкзак в кабину пикапа Биллингза. Машина тронулась с места, и Хэрольд ни разу не обернулся назад.
Джо Биллингз направлялся в Глен Фоллз, где надеялся разжиться запасными частями для тракторов фермерского кооператива. Со временем стало тяжело поддерживать в рабочем состоянии старые "маккормики", хотя урожаи были такими скудными, что возникала мысль, нужны ли они вообще? Впрочем, коней и ослов тоже не хватало, а яков, которых совсем недавно принялись разводить в этих местах, было еще недостаточно, чтобы значительно улучшить положение.
В конце двадцать первого века человеческая близорукость в конце-концов проявилась и в Америке. Исчезли леса. Погибли пересыщенные нитратами поля. В средней Америке появилось бесконечное количество мертвых зон на местах свалок химических и радиоактивных отходов. В почве прекратились восстановительные процессы. Даже воздух стал портиться. Невозможно было найти работу, и у людей не хватало денег. Изнашивалось оборудование и ремонтные средства. И самое страшное - никому до этого не было дела.
Холодная война до сих пор не прекратилась, и государства время от времени бряцали оружием. Но это уже никого не интересовало. Все больше и больше людей желали, чтобы наконец были сброшены эти проклятые бомбы и на этом все закончилось. Разве это жизнь? Лучше поскорее ее закончить. Старушка Земля летела в тартарары.
Зря вырубались леса и джунгли. Надо было срочно что-то предпринимать с кислотными дождями. Хэрольд еще помнил те дни, когда на склонах Адирондакских гор росла зелень. Но по настоящему правительство начало заниматься проблемами экологии лишь пятьдесят лет назад. Но было уже поздно, к тому же денег не хватало. Земля была большой и поэтому выдерживала нескончаемое своеволие людей, пока те не зашли слишком далеко.
В сухих пустынях, на месте которых когда-то шумели леса, почти не осталось никаких зверей. Сначала погибли крупные животные в Африке и Америке. А потом и вся уравновешенная экологическая система стала трещать по всем швам.
Когда-то плодородные прерии и саванны превратились в пустыни, их теперь покрывала сухая пыль. Опустошение продолжалось, и одна беда тянула за собой другую с такой быстротой, что их даже посчитать было трудно. Возникали эпидемии гриппа и других болезней. Те, кому удалось выжить, расползались по Соединенным Штатам, в надежде продержаться до лучших времен. Но наступят когда-нибудь лучшие времена? По правде говоря, на это уже никто не надеялся.
Над Североамериканским континентом висела угроза смерти, смерти от голода, болезней и бесконечной цепи бед, в которых люди сами были виноваты.
И все равно людей было больше, чем Земля могла их прокормить. Человечество увеличивалось, не имея возможности обеспечить себя едой. Общая гибель была неизбежной. Смерть стала таким привычным явлением, что обязательно должны были возникнуть города наподобие Охотничьего Мира, где как парадоксальная реакция на тяжелые времена возникла ситуация, когда люди аплодировали смерти, платили тем, кто играл с ней в прятки, и награждали победителей.
4
В Глен Фоллз Хэрольду пришлось голосовать. Его согласился подвести владелец магазинчика "Нью Стенли Стимер", где торговали женским бельем. Они проезжали незасеянные поля, где острые камни торчали из пыльной земли, на которой ничего не росло с тех пор, когда ядерные отходы отравили Гудзон, а озеро Чемплэйн превратилось в помойку.
После захода солнца продавец женского белья высадил его на перекрестке дорог на юг от Честертауна среди пустых полей и чахлых сосен. Хэрольд решил остановиться где-нибудь на ночлег, потому что голосовать ночью на шоссе было небезопасно. Вечер был теплым. Хэрольд подкрепился жареным мясом, выпил воды из фляжки. Ему удалось обнаружить защищенную от ветра лощинку, незаметную с дороги. Не стоило привлекать к себе внимание.
Но его все же заметили. Уже темнело, когда на краю лощинки появились трое с собакой. У двоих были бороды. Невысокого роста, крепкие, они нахлобучили шляпы на глаза, а одеты они были в нечто бесформенное серо-коричневого цвета. Третий из этой компании был высокий и стройный, даже выше Хэрольда. На нем были потертые джинсы и выцветшая пилотка времен гражданской войны. Неестественная кривая ухмылка придавала его лицу выражение умалишенного.
Собака была похожа на гончую, вся в белых и черных пятнах. Увидев Хэрольда, пес ощетинился, но лаять не стал.
- Спокойно, Дилси, - приказал человек в пилотке. - Он вам ничего плохого не сделает, мистер, он у нас только за птицами охотится.
- Хорошая собачка, - пробормотал Хэрольд. Он сидел, прислонившись к дереву спиной, а рюкзак лежал возле его ног.
- Впервые в наших краях? - поинтересовался человек в пилотке.
- Да, я с севера.
- Собираешься здесь остаться?
- Я иду на юг, - ответил Хэрольд.
- После того, как там прошел Т-вирус, там нечего искать.
- Я слышал об этом, - ответил Хэрольд.
Двое уселись на землю по обе стороны от него на расстоянии пяти футов, а человек в пилотке сел на корточки напротив Хэрольда.
- Может, ты собираешься во Флориду, чтобы наняться рыбаком?
- Может быть.
- Забудь об этом. Рыба там вся передохла, даже вода воняет. Когда-то можно было уехать далеко на юг и жить там, обрабатывая землю. Но теперь, поверь мне, там уже не выжить. Оставайся лучше здесь, будешь жить с нами. Это Карл, а тот - его брат Дэйл. Меня зовут Тег Сэндерс.
- Рад с вами познакомиться, мистер Сэндерс. Меня зовут Хэрольд Эрдман. Спасибо за ваше любезное предложение, но лучше я пойду дальше на юг.
- Как хочешь, - сказал Тег. - Уже поздно, так что, будь так добр брось нам свой рюкзак и выверни карманы. Мы возьмем все, что нам надо и пойдем своей дорогой. Одежду можешь оставить себе. Как тебе такой вариант?
- Очень любезно с вашей стороны, но дело в том, Тег, что у меня не так уже и много вещей, и все они мне нужны.
Тег покачал головой и вздохнул.
- Все так говорят. Все всем нужно! Но мне и моим парням без этого тоже не обойтись.
- Вам придется довольствоваться вещами кого-нибудь другого.
- Но мне кажется, продолжал Тег, - что нас трое, а ты один, хотя и здоровый. Думаю, что с моей стороны было довольно благородно оставить тебе одежду и жизнь. Как вы считаете, ребята? Но некоторые люди такие невоспитанные. Теперь у тебя только два выхода - или ты отдаешь нам рюкзак и выворачиваешь карманы, или мы это сделаем за тебя.
Братья подвинулись еще ближе. Хэрольд поднялся. В сумерках тускло блеснул "Смит энд Вессон", который он держал в руке.
- Не пойдет. Я буду делать то, что мне нужно, а вы - то что вам. Это самое лучшее, что я могу вам предложить. А теперь вставайте и валите отсюда.
Тег с братьями немного отступили. Однако, казалось, оружие их не слишком напугало.
- В наше время у каждого есть оружие, - процедил сквозь зубы Тег, но ни у каждого есть патроны. А у тебя, Хэрольд, они есть?
- Лучше не надо это выяснять.
Тег рассмеялся.
- Надо же, какой он агрессивный! Чем больше угроз, тем меньше патронов. Дилси!
Собака бросилась на Хэрольда. Прозвучал выстрел, пуля попала в грудь собаке и сбила ее с ног. Дилси катался по земле и выл, пока Тег не присел рядом и не перерезал ему горло большим складным ножом.
- Бедный старина Дилси, - сказал Тег, вставая и вытирая лезвие ножа об траву. - С его помощью мы проверяли наличие патронов. Ты первый, кто их имел и осмелился использовать. У тебя есть еще или это был последний?
- У меня их достаточно, - невозмутимо ответил Хэрольд.
- Тогда мы, конечно, уйдем. Ты же не станешь стрелять нам в спину, правда? Ладно, ребята, разворачиваемся и тихо-мирно уходим. Ладно, Хэрольд?
В этот момент Тег внезапно бросился на Хэрольда, замахнувшись ножом, чтобы нанести смертельный удар. Но тот ждал такого поворота событий. В штате Нью-Йорк тоже водились грабители, хотя не так уж и много - грабить было нечего - но все знали, что так просто они не сдаются. Бандиты считали, что добропорядочные граждане не любят стрелять, даже если у них есть оружие, поэтому, когда нападали на вооруженного человека, рассчитывали на его нерешительность. Когда Тег с криком бросился на Хэрольда, тот выстрелил ему в плечо, почувствовав отдачу своего "Смит энд Вессона". Братья завопили, будто он попал не в Тега, а в них, и бросились наутек. Грабитель закрутился на месте и от резкой боли упал. Но тут же подхватился и побежал за братьями.
Хэрольд не стал их преследовать. Стрелять в темноте было делом почти безнадежным, и, кроме того, ему не хотелось никого убивать. Пока ему не станут платить за это деньги, как это по слухам заведено в Охотничьем Мире.
Хэрольд собрал вещи и минуту постоял над телом собаки.
- Прости, Дилси, у меня не было другого выбора. Что ж, придется искать другое место для ночлега. По правде говоря, спать рядом с мертвой собакой мне не очень-то и нравится.
Пройдя полмили, он обнаружил еще одну ложбину, где и устроился на ночлег. Никто бы в Кин-Уэлли не назвал бы Хэрольда агрессивным. Просто у него была цель, к которой он упорно шел, преодолевая любые трудности.
5
На следующий день ему удалось доехать на попутной машине в Олбани. Там он выяснил, что ближайший автобус в южном направлении ожидается только через четыре дня, поэтому придется ждать. Хэрольд остановился в приюте Армии Спасения, бывшем складе, где ютились более двухсот женщин и мужчин. Хозяева хотели накормить каждого, но суп был таким пресным, что почти не утолял голод. Свободных мест в приюте не оказалось, поэтому Хэрольд получил лишь тарелку супа и приглашение переночевать во дворе.
Наконец пришел автобус. Это был видавший виды "Грэйхаунд", обитый с двух сторон листами брони. В безлюдных районах штата промышляли банды грабителей. Диспетчер уверял, что местная полиция полностью контролирует ситуацию, но этому никто не верил. Битком набитый старый автобус двигался на удивление быстро по шоссе I-95. До самого Сафферна, города на границе со штатом Нью-Джерси, все было спокойно.
Когда автобус подкатил к местной автостанции, на платформе не было ни души. Внезапно из станции выбежал коротышка в лохмотьях и забарабанил кулаком в дверь.
- Откройте! - завопил он. - Опасность!
- Где? - спросил водитель, открывая для него двери.
- Вот здесь, - ответил коротышка, вынимая из кармана автоматический пистолет. - Руки за голову, если вам дорога жизнь!
Хэрольд, как и все остальные пассажиры, подчинились приказу. Револьвер торчал у него за поясом, но он не мог его быстро вытащить, так как мешал рюкзак, лежащий на коленях. Коротышка что-то крикнул на непонятном языке - испанском, как оказалось потом - и в автобус вошли еще двое тоже с пистолетами в руках. На голове у одного из них красовался стетсон, когда-то серый, а теперь такого же непонятного цвета, грязный как и вся остальная его одежда. Одна нога у него была забинтована окровавленным бинтом, и он мог ходить, опираясь лишь на кого-то из своих спутников.
Поднявшись в автобус, он оскалил зубы в ухмылке, снял шляпу и закричал:
- Приветствую вас, леди и джентльмены! Сейчас мы будем вас грабить. Прошу вас, подчиняйтесь моим людям, и все будет хорошо. Comprende? У него было противное, почти обезьянье лицо, разве что не такое волосатое. А тело прямо было создано для лохмотьев, которые он носил. Правда, улыбка была приятной.
- Хуан Эстебан Лопес, или Малыш-Кошкодав, - представился он. Полагаю, вы уже поняли, что нам от вас требуется. Сейчас мои друзья пройдут между рядами и заберут все, что им понравится. Отдавайте все без сожаления, если не хотите, чтобы мы начали сердиться. Эй, ты! - небрежно бросил он Хэрольду.
- В чем дело? - спросил тот, готовясь выхватить пистолет.
- Вставай, амиго. Бери свой рюкзак. Пойдешь с нами. Но твою пушку я заберу себе.
Оказывается, он заметил револьвер. Забрав его у Хэрольда, он сунул его в карман.
- Что вам от меня надо? - запротестовал Хэрольд.
- Ничего плохого мы тебе не сделаем, - сказал Малыш-Кошкодав, просто у меня ранена нога, и ты мне немного поможешь.
Грабители закончили обходить пассажиров и вылезли с автобуса, забрав с собой и Хэрольда. Малыш свистнул. Из станции выбежал еще один тощий человек.
- Сейчас, амиго, - сказал Малыш Хэрольду, - ты посадишь меня на свои широкие плечи и мы отправимся восвояси.
Сделав красноречивый жест пистолетом, он улыбнулся. Хэрольд осторожно посадил грабителя на плечи. Малыш-Кошкодав тихо ойкнул от боли в потревоженной ноге.
- Чато! - закричал он. - Быстро в машину, заводи мотор! А ты, - он похлопал Хэрольда по плечу, - vamos caballo! [поехали, лошадка (исп.)]
Они побежали к стоянке. Чато, толстяк лет восемнадцати, первый добежал до старого "бьюика". Когда все остальные остановились возле машины, он безуспешно пытался завести мотор.
- Хватит шутить, - сказал Малыш. - В чем дело?
- Я же тебя предупреждал, что карбюратор ни к черту не годится, стал оправдываться Чато. - Нужны запчасти.
- Но ты же уверял меня, что машина еще продержится, пока мы не отремонтируем.
- Я надеялся...
Мотор вообще заглох. Наверное, сел аккумулятор. Со станции доносились чьи-то крики. По команде Хэрольд снова поднял Лопеса на плечи. Они засеменили к лесочку за автостоянкой. Позади них раздались выстрелы.
- Черт побери, Эстебан! - закричал Малыш-Кошкодав. - Как же мы попали в такое положение? Смотри под ноги, амиго, - сказал он Хэрольду, - не хватало только, чтобы ты упал.
Хэрольд изо всех сил бежал к лесочку. Добежав до деревьев, он принялся продираться сквозь заросли. Лопес едва успевал наклонять голову, чтобы ветки не били по глазам. Тоненькая ветка хлестанула Малыша по голове, а ветка потолще выбила пистолет из его руки.
- Постой! - закричал он.
- Некогда! - прокричал в ответ Хэрольд.
Не снижая скорости, он бежал что было сил, но через полмили сбавил шаг, а потом и вовсе остановился. Сняв Лопеса с плеч, он опустил его на землю. Потом забрал у бандита свой револьвер и засунул за пояс.
- Ты сможешь как-нибудь собрать своих приятелей?
Малыш кивнул.
- Тогда зови их скорее. Вряд ли те люди со станции до сих пор нас преследуют. Одним словом, нам надо собраться всем вместе и подумать, как действовать дальше.