Шекспир Уильям. Троил и Крессида

   Крессида
   Желаешь ли ты войти, царевич?
   Троил
   О Крессида! Как долго я мечтал об этом!
   Крессида
   Ты мечтал? Да ниспошлют тебе боги.....
   Троил
   Что они должны ниспослать мне? Что? Почему ты так обольстительно умолкла? Ужели моя прекрасная повелительница заметила мутный осадок в источнике нашей любви?
   Крессида
   Мутного осадка больше, чем поды, если страх мой не слеп.
   Троил
   Страх! Да ведь ему и херувимы чудятся дьяволами! Страх всегда слеп!
   Крессида
   Слепой страх, ведомый зрячим рассудком, скорее найдет верный путь, чем слепой рассудок, идущий наугад без всякого страха. Недаром говорят: побережешься, так и спасешься!
   Троил
   О повелительница! Не думай о страхе. В свите Купидона нет и не бывает чудовищ!
   Крессида
   А что-нибудь чудовищное бывает?
   Троил
   Ничего чудовищного, но дикого много: например, наши слова, когда мы клянемся пролить моря слез, броситься в огонь, искрошить скалы, укротить тигров силой нашей страсти. Нам ведь кажется, что нашей повелительнице трудно выдумать для нас достаточно тяжелое испытание, чем нам это испытание выдержать. В любви, дорогая, чудовищна только безграничность воли, безграничность желаний, несмотря на то, что силы наши ограничены, а осуществление мечты - в тисках возможности.
   Крессида
   Говорят, что все влюбленные клянутся совершить больше, чем они способны, что они хвастают за десятерых, а не делают и десятой доли того, что может сделать один; говорят голосом льва, а поступают как зайцы. Разве они не чудовища?
   Троил
   Да нет же, они не такие! Цените нас по заслугам, хвалите только за содеянное. Мы будем ходить с непокрытой головой, пока не заслужим венка. Не хвалите нас за предстоящие подвиги, не называйте заслугой то, что еще не совершено, а если оно и совершено, до поры до времени давайте ему скромное название. Я скажу мало, но искренне: Троил будет для Крессиды таким, что сама Зависть сможет издеваться только над его верностью, но уж о верности Троила я говорю верно!
   Крессида
   Желаешь ли ты войти, царевич?
   Возвращается Пандар.
   Пандар
   Как! Все еще робеете и краснеете? И все еще не договорились до дела?
   Крессида
   Отныне, дядюшка, все глупости, которые я совершу, я свалю на тебя.
   Пандар
   И на том спасибо. Если у вас получится мальчик, то хлопоты о нем можешь свалить на меня. Только смотри будь верна царевичу. А если он начнет фальшивить - опять же вали все на меня!
   Троил
   Вот залог моей любви: слово твоего дяди и моя верность!
   Пандар
   Положим, я и за ее верность поручусь. Женщины нашей породы долго упорствуют, пока за ними ухаживают, но уж раз сдадутся, то бывают верны. Между нами говоря, они как репейник: уж к кому пристанут - не оторвешь!
   Крессида
   Я становлюсь смелей. Ну что ж, царевич:
   Я много, много дней тебя люблю!
   Троил
   Зачем же так горда была Крессида?
   Крессида
   Горда на вид, но я уже была
   Покорена при самом первом взгляде.
   Я долго не хотела говорить
   Об этом, чтобы ты не стал тираном.
   Но я теперь скрывать любовь не в силах:
   Она сильней меня. О нет! Я лгу!
   Как дети расшалившиеся, мысли
   Повиноваться мне уж не хотят.
   К чему я это попусту болтаю?
   Кто будет верен нам, коль так беспечно
   Мы собственные тайны предаем?
   Да, я люблю, но не искала встречи...
   Ах, если б женщины имели право,
   Которое дано одним мужчинам
   В своей любви открыто признаваться!
   Любимый! Прикажи мне помолчать,
   А то я увлекусь и наболтаю
   Такого, в чем раскаиваться стану.
   Смотри, смотри, мой друг! Твое молчанье
   Заставило меня заговорить
   И в слабости моей тебе признаться!
   Закрой мне рот, прошу тебя, царевич!
   Троил
   (целует ее)
   Закрою, как ни сладостны слова,
   Которые из этих уст исходят!
   Пандар
   Славно, ей-богу, славно!
   Крессида
   Прошу тебя, прости меня, царевич!
   Совсем я не просила поцелуя.
   Мне стыдно! Боже! Как же так случилось?
   Позволь же мне, царевич, удалиться!
   Троил
   Прекрасная, ты хочешь удалиться?
   Пандар
   Не ранее, чем завтра на рассвете.
   Крессида
   Прошу тебя!
   Троил
   Но что тебя волнует?
   Крессида
   Я, я сама!
   Троил
   От самое себя
   Не убежать.
   Крессида
   Но я хоть попытаюсь.
   С тобой ведь остается все равно
   Та часть меня, чья участь - быть рабою
   Твоей навек. Ах, где же разум мой?
   Что говорю, уж я сама не знаю!
   Троил
   Кто говорит разумно, тот не может
   Не знать, что говорит.
   Крессида
   Но, может быть,
   С тобой сейчас, царевич, я хитрила,
   Чтоб выведать все помыслы твои,
   Узнать - разумен ты или безумен:
   Ведь быть разумным и влюбленным трудно;
   Ведь даже боги любят безрассудно!
   Троил
   О, если б женщина была способна
   Своей любви и верности светильник
   От юности цветущей пронести
   До старости! Чтоб красоту и свежесть
   Любовь своим дыханьем возрождала.
   О, если б я, любимая, поверил,
   Что верность и доверчивость моя
   Найдет в тебе ответ и ту же меру
   Чистейшей, верной, преданной любви,
   Я чувствовал бы крылья. Но, увы!
   Я верю, как ребенок, я наивен,
   И верно ль верю я - не знаю сам!..
   Крессида
   Я ощущаю то же, что и ты!
   Троил
   О, спор прекрасный двух сердец влюбленных!
   Пускай клянутся именем Троила
   Любовники грядущих поколений,
   Твердя любимым, что они верпы,
   Как солнцу - травы, как луне - приливы
   Магнит - железу, голубю - голубка,
   Иль как земля закону тяготенья.
   Когда ж запас метафор истощат,
   В суть верности проникнуть не умея,
   Пусть вымолвят: "Верны мы, как Троил!"
   И этими словами увенчают
   Все клятвы нежности.
   Крессида
   Пусть будет так!
   И если я нарушу эту верность,
   Пусть через много долгих, долгих лет,
   Когда дожди источат стены Трои,
   Когда поглотит хмурое Забвенье
   Все наши города и даже царства
   Могучие истлеют, превратись
   В безликий прах, - пускай живет одно
   Воспоминанье о моей измене.
   Клеймя измены всех неверных дев,
   Пусть скажут, что была непостоянна
   Я, как вода, как ветер и песок,
   Коварна, как лисица или волк,
   Хватающий невинного ягненка,
   Как леопард, который ловит лань,
   Бесчувственна, как мачеха! Пускай,
   Клеймя измену, говорят с презреньем:
   "Коварна, как Крессида!"
   Пандар
   Ну вот и хорошо! Сговорились, кажется! Теперь только приложить печать, печать обязательно. А я буду свидетелем. Протяни руку, царевич. - Дай твою руку, племянница. Если только вы когда-нибудь друг другу измените, после того как я положил столько сил, чтобы свести вас, - пусть до самого конца мира всех злосчастных, незадачливых сводников зовут Пандарами, всех неверных мужчин - Троилами, а всех коварных женщин - Крессидами. Аминь.
   Троил
   Аминь!
   Крессида
   Аминь!
   Пандар
   Аминь! А теперь я проведу вас в комнатку; там есть ложе. А чтобы оно не болтало о ваших встречах - давите его изо всех сил! Идем!
   Пусть Купидон пошлет всем скромным девам то же:
   Посредника, и комнатку, и ложе!
   Уходят.
   СЦЕНА 3
   Греческий лагерь.
   Трубы. Входят Агамемнон, Улисс, Диомед, Нестор, Аякс,
   Менелай и Калхас.
   Калхас
   Великие мужи! Приспело время
   Просить у вас за все, что я свершил,
   Достойную награду. Прозревая
   Грядущее, покинул Трою я,
   Оставил дом и все свое богатство,
   Изменника названье заслужил
   И этим навсегда себя обрек
   Сомнительной судьбе, всего лишившись
   Друзей, родных, и почестей, и сана,
   Всего того, к чему давно привык.
   Отныне делу вашему служу я
   И, словно только что на свет родился,
   Всему и всем я чужд и незнаком.
   Но вас теперь я слезно умоляю
   Мне дать хотя бы часть награды той,
   Которую вы щедро обещали.
   Агамемнон
   Чего ж ты хочешь? Говори, троянец!
   Калхас
   Вчера захвачен пленник - Антенор.
   Сей Антенор троянцам очень дорог.
   Уже не раз вы делали попытки,
   За что вам приношу благодаренье,
   Мою Крессиду получить взамен
   Какого-нибудь пленника; но Троя
   Все эти предложенья отклоняла.
   Однако же потеря Антенора
   Троянцам нанесла такой урон,
   Что ничего они не пожалеют,
   Чтоб получить его. Уверен я:
   Взамен его они отдать могли бы
   Любого из Приамовых сынов.
   Верните же троянцам Антепора,
   Чтоб дочь мою Крессиду получить,
   И это я приму как награжденье
   За все мои услуги.
   Агамемнон
   Диомед!
   Тебя я отправляю за Крессидой.
   Просимое Калхасу отдадим.
   Устрой же сей обмен как подобает
   И сообщи, что, если поединка
   Желает Гектор, то Аякс готов!
   Диомед
   Все выполню. Горжусь, что доверяют
   Мне это бремя!
   Диомед и Калхас уходят.
   Из шатра выходят Ахилл и Патрокл.
   Улисс
   Ахилл стоит у своего шатра!
   Вот если б нам пройти спокойно мимо,
   Не бросив даже взгляда на него,
   Как будто мы о нем не помышляем!
   Я сзади всех пойду. Меня, наверно,
   Он спросит, почему небрежны с ним.
   Тогда я поднесу ему лекарство
   Насмешки над чужим высокомерьем
   И собственной спесивостью его.
   Охотно выпьет он питье такое
   И, может быть, в чужом высокомерье,
   Как в зеркале, увидит облик свой.
   Коленопреклоненьем - все мы знаем
   Мы чванству только цену набавляем.
   Агамемнон
   Совет неплох: последуем ему.
   Пусть каждый, на Ахилла не взглянув,
   Пройдет надменно или еле-еле
   Ему кивнет, - а это для него
   Еще обидней! Следуйте ж за мною!
   Ахилл
   Как! Вы опять пришли? Ведь я сказал,
   Что против Трои больше не сражаюсь.
   Агамемнон
   Что говорит он? Он о чем-то просит?
   Нестор
   (Ахиллу)
   С царем желаешь ты поговорить?
   Ахилл
   Нет!
   Нестор
   Государь, он ни о чем не просит!
   Агамемнон
   Не просит? Что ж! Тем лучше для него.
   Агамемнон и Нестор уходят.
   Ахилл
   Эй, добрый день!
   Менелай
   Да, добрый... Да, да, да...
   (Уходит.)
   Ахилл
   Э! Рогоносец, кажется, смеется?
   Аякс
   Ну как, Патрокл?
   Ахилл
   Аяксу добрый день!
   Аякс
   Э?
   Ахилл
   Добрый день, я говорю, Аяксу.
   Аякс
   И завтра тоже будет добрый день.
   (Уходит.)
   Ахилл
   Да что они - Ахилла не узнали?
   Патрокл
   Прошли-то как надменно! А бывало,
   Улыбками, поклонами встречали,
   Едва не становились на колени,
   Как в храме!
   Ахилл
   Полно! Как же это так?
   Да разве стал я жалок или беден?
   Мы знаем, что покинутых Форгуной
   И люди покидают. О своем
   Паденье мы в глазах друзей читаем
   Скорей, чем сами чувствуем его.
   Все люди - мотыльки и только летом
   Легко порхают. Не умеем чтить
   Мы в человеке просто человека:
   Мы почитаем лишь его почет,
   Его богатство, славу, положенье,
   Не думая, как это все случайно!
   Чуть поскользнешься - и любовь людская
   Теряет равновесие мгновенно
   И умирает падая. Но я
   С Фортуной дружен. Всем я обладаю,
   Чем до сих пор по праву обладал.
   Так что ж могли они во мне заметить,
   Дающее им право перестать
   Ко мне с почтеньем прежним относиться?
   Но вот идет Улисс, читая что-то.
   Его спрошу я. - Как дела, Улисс?
   Улисс
   Дела идут, великий сын Фетиды!
   Ахилл
   А что читал ты?
   Улисс
   Да один чудак
   Мне пишет, будто внутренне и внешне
   Богато одаренный человек
   Тогда лишь качества свои познает,
   Когда они других людей согреют
   И возвратятся с отраженной силой
   К источнику.
   Ахилл
   Да это так и есть!
   Ведь даже красоту свою познать
   Мы можем, лишь увидев отраженной
   В глазах других. И даже самый глаз
   Не может, несмотря на совершенство
   Строенья, видеть самого себя.
   Но если глаз глаза других встречает,
   В глазах других читает он привет.
   Ведь и познанье не в себе самом,
   А в том, что познает, черпает силу.
   Улисс
   Я с этой мыслью спорить не хочу,
   Но автор доказать еще стремится,
   Что будто человек не управляет
   Своими совершенствами, пока
   Их не применит на других, что будто
   Не знает вовсе он себе цены,
   Пока его другие не оценят
   Достойной похвалой, подобно своду,
   Что отвечает на любые звуки,
   Или подобно стали, что приемлет
   Тепло и свет, но отражает сразу
   И облик солнца и его тепло.
   Я поразился этим рассужденьем,
   Задумался - и мне на ум пришел
   Непризнанный Аякс.
   О небо, небо! Что за человек!
   Подумать только! Вот иной на вид
   Смешон и туп - а сколько в нем сокрыто!
   Меж тем иной, согласно чтимый всеми,
   На деле-то не стоит ни гроша.
   Но завтра случай все решит: быть может,
   Прославленным Аякса назовут.
   Иные действуют, иные дремлют;
   Иной Фортуне лишь потехой служит,
   Иной, глядишь, пробрался к ней в чертог!
   У гордеца урвать кусочек счастья
   Не трудно, ежели гордец беспечен.
   Уж и теперь угрюмого Аякса
   Стремится каждый по плечу похлопать,
   Как будто он уж придавил ногой
   Грудь доблестного Гектора и Трою
   Разрушил.
   Ахилл
   На меня уж и не смотрят.
   Прошли, как мимо нищего. Пожалуй,
   Забыли все, содеянное мной!
   Улисс
   Есть страшное чудовище, Ахилл,
   Жестокое Забвенье. Собирает
   Все подвиги в суму седое Время,
   Чтоб их бросать в прожорливую пасть:
   Забвенье все мгновенно пожирает.
   Разумный муж хранит и чистит славу,
   Как панцирь, а не то она ржавеет,
   Но ржавый панцирь только для потехи
   Пригоден. Будь же бдителен, Ахилл!
   Узка тропинка Славы: рядом с нею
   Один лишь может об руку идти.
   Не уступай дороги, ибо Зависть
   Имеет сотни сотен сыновей,
   И все за Славой гонятся; а если
   Уступишь место или отойдешь
   Все ринутся, как волны в час прилива,
   Тебя оставив позади.
   Так, ежели убит скакавший первым
   Горячий конь, то задние ряды
   Его затопчут. Новые деянья
   Былые постоянно заслоняют.
   Ведь Время, как хозяин дальновидный,
   Прощаясь, только руку жмет поспешно,
   Встречая ж - в распростертые объятья
   Пришедших заключает. Слово "здравствуй"
   Улыбчиво, а тихое "прощай"
   Уныло. Забываются легко
   Былая доблесть, красота, отвага,
   Высокое происхожденье, сила,
   Любовь и дружба, доброта и неясность.
   Все очернит завистливое Время
   И оклевещет. Люди разных стран
   Равны в одном: им дорого и любо
   Все новое, хоть новое и лепят
   Из старого. Ценнее и дороже
   Нам позлащенной глины черепок,
   Чем золото, измазанное глиной.
   Мы ценим только то, что глаз прельщает.
   Не удивляйся ж ты, великий муж,
   Что греки начинают чтить Аякса.
   Маячит он у всех перед глазами
   И тем заметен. Ведь и о тебе
   Кричали много и кричали б снова,
   Когда б ты заживо не схоронил
   Себя, да и свою былую славу.
   О, не твои ль деяния недавно
   Богов подвигли на соревнованье,
   Заставив Марса в бой вступить?
   Ахилл
   Но я
   Не без причины удалился.
   Улисс
   Верно.
   Однако много доводов за то,
   Чтоб ты не удалялся. Уж известно,
   Что в дщерь Приама ты влюблен.
   Ахилл
   Да ну?
   Кому ж известно?
   Улисс
   Зоркому вниманью
   Тех, кто умеет каждую крупицу
   Сокровищ всех Плутоновых учесть,
   Измерить все глубины океанов,
   Проникнуть в суть и зарожденье мыслей.
   Божественную сущность государства
   Не описать ни словом, ни пером.
   Ее законами никто не вправе
   Пренебрегать. Твои сношенья с Троей
   Затрагивают и тебя и нас.
   Ведь, сам ты понимаешь, подобает
   Ахиллу победить не Поликсену,
   А Гектора. Ведь даже юный Пирр
   Смутится духом, коль пойдет молва
   И станут петь все греческие девы:
   "Ахилл сестрою Гектора пленен,
   Зато Аяксом Гектор побежден!"
   Прощай! Я говорю, тебя жалея:
   Уж лед трещит под тяжестью твоею!
   (Уходит.)
   Патрокл
   И я, Ахилл, о том же говорю:
   Как женщинам нахальным, так мужчинам
   Изнеженным - не велика цена.
   Я знаю, мне приписывают часто,
   Не склонному к воинственным забавам,
   Что будто я стараюсь удержать
   Тебя своей любовью! Разомкни же
   Игривые объятья Купидона,
   Как лев росинки стряхивает с гривы.
   Ахилл
   Так с Гектором Аякс пойдет сражаться?
   Патрокл
   Да, и стяжает славу, может быть!
   Ахилл
   Так, значит, честь моя уязвлена?
   Патрокл
   Когда самих себя мы уязвляем,
   Леченье трудно. Всякая беспечность
   К опасности дает все полномочья
   Опасности, разящей в ясный день
   Того, кто праздно греется на солнце.
   Ахилл
   Иди зови Терсита, милый друг!
   К Аяксу я шута отправлю с просьбой
   Сюда троянцев знатных пригласить
   Без боевых доспехов после битвы.
   Как женщина, сгораю я желаньем
   В одежде мирной Гектора узреть,
   Наговориться с ним и наглядеться
   На лик его. - Да вот и сам Терсит!
   Отлично! И ходить за ним не нужно!
   Входит Терсит.
   Терсит
   Ну и чудеса же творятся!
   Ахилл
   В чем дело?
   Терсит
   Да вот Аякс шляется по полю и сам с собой разговаривает!
   Ахилл
   Это еще что?
   Терсит
   А то, что завтра он должен выйти на поединок с Гектором, и он уж заранее так возгордился, предвкушая эту героическую потасовку, что пришел в неистовство и болтает чепуху.
   Ахилл
   Как же это так?
   Терсит
   А вот так! Выступает как павлин: то постоит, то опять пройдется. Бормочет что-то про себя, как трактирщица, когда та в уме что-нибудь подсчитывает, не прибегая к счетам. Кусает губы с глубокомысленным видом, словно и в самом деле полагает, будто у него в голове что-то есть. Оно-то, впрочем, конечно, так: кое-что есть. Но ум в его голове все равно как огонь в кремне: пока не стукнешь как следует - не увидишь! Да, пропал парень! Совсем пропал! Если он не свихнет себе шею в этом поединке с Гектором, так он сам свихнется от дурацкой спеси. Меня он теперь и узнавать не желает. Я ему говорю: "Здорово, Аякс!" - а он мне в ответ: "Спасибо, Агамемнон!" Ну что можно сказать о человеке, который меня принял за нашего вождя? Чудище какое-то: ни рыба ни мясо. Даже речи складной нет. Черт бы побрал это самое общественное мнение: его и так и сяк можно приспособить, и наизнанку можно носить, как кожаную одежду!
   Ахилл
   Ты должен отправиться к нему послом от меня, Терсит!
   Терсит
   Кто? Я? Да он никому не отвечает. Он так прямо и заявил, что разговоры - это удел попрошаек, а он умеет разговаривать только кулаками. Сейчас я вам его изображу: пускай Патрокл обратится ко мне с каким-нибудь вопросом - и вы увидите Аякса как живого.
   Ахилл
   Ну, что ж, Патрокл, подойди и скажи ему: я покорнейше прошу доблестного Аякса пригласить достойнейшего Гектора прийти в мой шатер без оружия, а также прошу достать для особы Гектора охранную грамоту от шестижды-семижды прославленного правителя и вождя греков, Агамемнона. И далее в том же духе. Начинай!
   Патрокл
   Благословение Юпитера великому Аяксу!
   Терсит
   Угу!
   Патрокл
   Я пришел к тебе от славного Ахилла.
   Терсит
   Эге!
   Патрокл
   Он покорнейше просит тебя пригласить Гектора в его шатер...
   Терсит
   Угу!
   Патрокл
   И добыть ему охранную грамоту от Агамемнона...
   Терсит
   Агамемнона?
   Патрокл
   Да, мой повелитель!
   Терсит
   Эге!
   Патрокл
   Каков будет твой ответ?
   Терсит
   Да спасут тебя боги! От всего сердца...
   Патрокл
   Мне нужен ответ, сударь.
   Терсит
   Если завтра выдастся славный денек, то к одиннадцати часам все уже будет известно. Так или иначе, он мне дорого заплатит.
   Патрокл
   Мне нужен ответ, сударь.
   Терсит
   Желаю успеха! От всего сердца!
   Ахилл
   Да неужто он в таком состоянии?
   Терсит
   Нет, он не в состоянии, а именно не в состоянии что-либо соображать. Это полнейшее расстройство. Тут уж и настраивать нечего: все вразброд. То-то будет музыка, если Гектор крепко стукнет его по башке! А может, и никакой музыки не будет? Вот разве что скрипач Аполлон наделает из его жил струн для своей скрипки.
   Ахилл
   Ладно! Ты просто отнесешь ему письмо.
   Терсит
   Дай-ка, я отнесу другое к его лошади: она сообразительнее.
   Ахилл
   Мой разум помутился, как поток
   Бурлящий. Дно я разглядеть не в силах!
   Ахилл и Патрокл уходят.
   Терсит
   Эх, кабы поток твоего разума стал снова чистым: я мог бы хоть осла в нем выкупать! Нет, уж лучше быть овечьей вошью, чем таким доблестным невеждой!
   (Уходит.)
   АКТ IV
   СЦЕНА 1
   Троя. Улица.
   Входят с одной стороны Эней и его слуга с факелом, с другой
   стороны - Парис, Деифоб, Антенор, Диомед и другие греки
   с факелами.
   Парис
   Кто там идет?
   Деифоб
   Эней высокородный.
   Эней
   Ужели сам Парис передо мной?
   Будь у меня такая же причина
   Залеживаться долго - сами боги
   Меня бы с ложа не могли похитить.
   Диомед
   Вот это верно! Добрый день, Эней!
   Парис
   Эней! Приветствуй доблестного грека
   И расскажи о том, как Диомед
   Преследовал тебя на поле боя
   Немало дней.
   Эней
   Привет! Цвети, герой,
   И здравствуй в час беспечный перемирья.
   Но в битве, если встретишься со мной,
   Скажу: погибни смертью самой черной!
   Диомед
   Прими ж и от меня привет ответный.
   Пока течет спокойно наша кровь,
   Желаем мы друг другу процветанья;
   Но в битве буду я, как злой охотник,
   Безжалостно преследовать тебя.
   Эней
   И будь уверен: льва ты повстречаешь
   И пасть его увидишь! Но теперь
   Приветствую тебя как гостя в Трое.
   Клянусь Анхизом и рукой Венеры,
   Что вряд ли кто врага любил так сильно
   И таит давно мечтал его сразить!
   Диомед
   Как это верно! Боги! Если меч мой
   Эней своею смертью не прославит,
   Пусть он живет десятки сотен лет;
   Но, если суждено ему погибнуть
   От моего меча, пусть смертью храбрых
   Погибнет завтра ж от несчетных ран!
   Эней
   О, как мы славно сходимся во мненьях!
   Диомед
   Но и в сраженье мы сойдемся славно!
   Парис
   Вот самый неприветливый привет
   И самая враждебная любовь!
   Зачем, Эней! ты поднялся так рано?
   Эней
   Царь звал меня. Зачем - еще не знаю.
   Парис
   Ты должен в дом Калхаса с этим греком
   Пойти и там прекрасную Крессиду
   Ему отдать в обмен за Антенора.
   Идем же вместе. Или, может быть,
   Вперед идти ты хочешь? Мне сдается,
   Что брат Троил ночует там сегодня,
   Так разбуди его и расскажи
   Ему о цели нашего прихода.
   Боюсь, он будет нам не рад!
   Эней
   Конечно.
   Охотней Трою он бы отдал грекам,
   Чем дочь Калхаса - Трое.
   Парис
   Изменить
   Ничто не в силах горькое стеченье
   Событий. Так идем же поскорей!
   Эней
   Прощайте все. Иду, иду, царевич!
   (Уходит вместе со слугой.)
   Парис
   Скажи мне, благородный Диомед,
   Правдиво, честно, как сказал бы другу;
   Кто все-таки достойнее Елены
   Я или Менелай?
   Диомед
   Достойны оба.
   Он тем, что ищет вновь ее вернуть,
   Изменою ее пренебрегая,
   Ты - тем, что удержать ее стремишься,
   Не замечая, что она бесчестна,
   Ценой страданий и затрат несметных,
   Ценой потери доблестных друзей.
   Он рад, рогатый, выпить все подонки,
   Которые останутся в сосуде;
   Ты, сладострастник, на развратном ложе
   Готов зачать наследников своих!
   Вы, со своей распутницею вместе,
   Друг друга стоите, сказать по чести!
   Парис
   Ты дочь своей отчизны не щадишь!
   Диомед
   Она ведь не щадит своей отчизны!
   За каплю каждую порочной крови
   В ее развратном теле отдал жизнь
   Троянец или грек. Поверь, царевич:
   За жизнь свою произнесла едва ли
   Блудница эта больше добрых слов,
   Чем пало добрых за нее голов!
   Парис
   Прекрасный Диомед! Ты, как торговец,
   Порочишь то, что покупать задумал.
   Но мы благоразумно помолчим:
   Расхваливать товар мы не хотим.
   Идем же, друг!
   Уходят.
   СЦЕНА 2
   Там же. Двор перед домом Пандара.
   Входят Троил и Крессида.
   Троил
   Рассвет холодный, милая: уйди!
   Крессида
   Любимый, только дядю позову я,
   Чтоб отпер он калитку.
   Троил
   Не тревожь
   Его напрасно. Ляг! Пусть сон смежит
   Прекрасные глаза и принесет
   Забвенье, как беспечному ребенку.
   Крессида
   Но утро так прекрасно.
   Троил
   Ляг, усни!
   Крессида
   Уж ты со мной скучаешь?
   Троил
   О Крессида!
   Когда бы петухи крикливым пеньем
   И жаворонки день не разбудили,
   Прогнав нас укрывающую ночь,
   Я не ушел бы.
   Крессида
   Ночь была короткой.
   Троил
   Она, колдунья, мнится бесконечной
   Больным и страждущим, а из объятий
   Любви летит скорей крылатой мысли.
   Но уходи: ты можешь простудиться!
   Крессида
   Ах, не спеши! Всегда спешат мужчины!
   Когда б тебя я дольше отвергала,
   Сегодня не спешил бы ты. - Но кто там?
   Пандар
   (из дома)
   Зачем все двери настежь?
   Троил
   Дядя твой!
   Крессида
   Ах, что за наказанье! Он отравит
   Мне жизнь теперь насмешками своими.
   Входит Пандар.
   Пандар
   Ну как дела? Почем нынче девственность? Скажи-ка, милая, где тут моя племянница Крессида?
   Крессида
   Отстань! Несносна мне твоя шутливость.